Малецкий Александр Григорьевич : другие произведения.

Музыка Клауса Руделя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЈГородская новелла", как литературный жанр возникла в Германии в середине 16-го века. Этот жанр был предназначен для развлечения читающей публики, утомленной французскими романами. Отличительной особенностью Јгородской новеллы" является достаточно фантастический сюжет, и город, как место действия. Для Јгородской новеллы" не обязательно присутствие любовной линии, и наличие морали.
   МУЗЫКА КЛАУСА РУДЕЛЯ
  
  Случилось это в славном городе Лейпциге. Хмурым мартовским утром отворилась дверь харчевни " Храбрый Гюнтер", и пред очами Генриха Пфайля, владельца сего трактира предстал изможденный дальним странствием путник. Годами он был юн, однако в глазах его можно было прочесть усталость, более подходящую старым бюргерам. Платье юноши давно нуждалось в основательной чистке, сапоги, в былые времена весьма приличные, теперь требовали ремонта. За плечами путника на кожаном ремне висела лютня, поглядев на которую трактирщик понял, что пред ним музыкант.
  - Могу ли я рассчитывать на горячую пищу и постель в этом доме? - На поясе юноши пытливый взор герра Пфайля определил туго набитый кошель, и трактирщик, радушно улыбаясь, проводил путника в комнату для приезжих, находилась которая на втором этаже рядом с покоями хозяина "Славного Гюнтера".
  В последующие дни юноша редко покидал свою комнату, лишь хмурыми вечерами развлекал он постояльцев харчевни грустными мелодиями, от которых могли прослезиться самые черствые бюргеры. Совершая прогулки по улицам Лейпцига, Клаус Рудель, а именно так звали юношу, вышел однажды к погосту, и ,будучи очарованным невероятно красивым пейзажем, присел в тени старого вяза. Тонкие пальцы перебирали струны, и над старинными могилами с покрытыми мхом надгробиями лилась удивительная мелодия. Птицы прервали свое пение, и, казалось, весь мир замер, наслаждаясь звуками, умелой рукой извлекаемыми молодым мастером из старого инструмента. Прозвучала последняя нота, и Клаус, закрыв глаза, предался грезам. Надо заметить, что юноша был человеком весьма чувствительным, и свои переживания передавал в музыке, старая лютня во многом заменяла ему общение с людьми.
   - Красиво! - Голос, нарушивший грезы Клауса принадлежал женщине; музыкант открыл глаза и увидел перед собой пожилую фрау, лицо которой сохранило следы былой красоты. На груди ее бордового платья сиял свежий букетик голубых гиацинтов, он как-то по-особому подчеркивал синеву не по возрасту ярких глаз.
  - Добрый день, фрау. Рад, что вам понравилось.
  - Когда-то я любила красивую музыку, но ни разу не слышала столь задушевной мелодии. Давно не получала такого наслаждения. Спасибо вам, молодой человек.- Произнеся это, женщина удалилась вглубь погоста. Впрочем, ее поступок ни в коей мере не обидел Клауса, он понимал, что не все можно выразить словами, и пожилая фрау не проявила неуважения, не представившись при разговоре, и уходя не попрощавшись. В последующие дни юноша не раз приходил на погост и устроившись под сенью старого вяза играл на лютне, иногда к нему приходила все та же пожилая фрау, но никогда больше не заговаривала с ним. Между ними установилось молчаливое взаимопонимание, и Клаус, глядя в синие глаза женщины, понимал, что ему не найти более благодарного слушателя. Что же их связывало? Возможно одиночество, но ни Клаус, ни пожилая фрау от этого не страдали. Музыка, лившаяся из деревянного чрева старого инструмента, благодаря таланту юноши заменяла им общение.
  Насколько сильно Клаус чувствовал расположение женщины с погоста, настолько же сильна была ощущаемая юношей ненависть и зависть, исходящая от Генриха Пфайля - хозяина трактира. Даже хозяйский пес проникся ненавистью к музыканту, и своим лаем заглушал звуки лютни, стоило лишь молодому человеку заиграть на ней. Трактирщику не давал покоя кошель с золотом на поясе Клауса, и алчный бюргер задумал недоброе.
  В канун Вальпургиевой ночи на центральной площади Лейпцига устраивался большой праздник. Чтобы отпугнуть ведьм, жители жгли огромные костры, по улицам носили факелы из розмарина. Повсюду продавали пиво и жареные колбаски с картофельными оладьями. Вдоволь насладившись темным пивом, поздним вечером Клаус возвращался в "Храброго Гюнтера", старая лютня висела за плечами, а на поясе глухо звенел кошель с золотом. Улица вблизи харчевни была пустынна, окна в домах темны. Краем глаза юноша приметил какое-то движение сзади, но не успел оглянуться, как удар по голове лишил его чувств. Находясь на краю черной бездны, Клаус успел услышать рычание пса.
  
  При свете свечи в комнате двигались неясные тени, слышались взволнованные голоса. Сильно болела голова, и подушка вся мокрая от крови.
  - Крепкий парень, жить будет.- Клаус различил голос цирюльника. Постепенно тени прояснились, и юноша различил фигуры обступивших его людей. Быть может, ему показалось, что герр Пфайль прятал в густых усах нехорошую улыбку. Но мы этого никогда не узнаем, Клаус не стал ни с кем делиться увиденным.
  - Лютня цела?- В этом вопросе было столько боли, что цирюльник немедля подал инструмент музыканту. Прижав к себе единственно дорогую вещь, Клаус снова погрузился в беспамятство.
  Утром следующего дня, сидя под старым вязом, юноша перебирал струны лютни, и над погостом звучала мелодия, печальней которой может быть только холод и сумрак древнего склепа. Нет, не потеря кошеля со златом печалила юное сердце, напротив же, людская зависть и злоба терзала ему душу. За что, безвинного, коварный вор лишил всего, что осталось ему от родителей - помимо денег, в кошеле был и перстень отца его. Птицы молчали, ни одна травинка не шевелилась на старом погосте, только выл под стенами таверны пес герра Пфайля, терзаемый ненавистью. Молча смотрела на юношу и старая фрау, облокотившись на ограду погоста, ярче очей ее сиял на груди букет гиацинтов. Слезы катились из глаз юного Клауса.
  - Злому человеку легко обобрать беззащитного, но не всегда его зло остается без возмездия. Пес его тоже предчувствует ад для хозяина.- Пожилая фрау удалилась как всегда без прощания. Клаус сидел, размышляя, неужели музыка лютни его рассказала все женщине.
  
  Ночь опустилась черным покрывалом на Лейпциг. Горожане спали в тревоге, не просто ночь была это, Вальпургиева ночь - ведьмы на шабаш собираются, и горе тому, кто вне дома ночует, знаком креста охраняемым. Давно погасли огни в окнах " Храброго Гюнтера", тихо кругом, даже сверчки молчат в эту ночь. Крик, полный муки и пса рычание разбудили всех в округе. Пока зажигали свечи и набирались смелости, все затихло в комнате герра Пфайля. Страшная картина предстала пред очами вошедших в комнату трактирщика, пес и хозяин его в луже крови лежали разорванные.
  - Загрызли друг друга!- Сказал кто-то.
  - Ведьмаком был видать Генрих! Надо же, на пса своего накинулся.
  -Вором он был, посмотрите!- В свете свечи на столе сияли монеты золотые и перстень. Среди вошедших был и юный Клаус, закричал он внезапно...
  Монахи-иезуиты приглядывают за юным безумцем, живущим при монастыре. Молчит старая лютня, руки Клауса Руделя не касаются больше струн ее. В лунные ночи дверь кельи юного музыканта закрыта, за ней стянутый крепкими ремнями вопит и беснуется потерявший рассудок. Что же повергло в пучину безумия юного Клауса? Нет, не вид распростертого тела Генриха Пфайля, и не пес его мертвый. Быть может перстень отцовский, в свете свечи на столе искрящийся? Нет. В мертвой руке у трактирщика, в пальцах, сведенных судорогой, свежий букетик гиацинтов стал камнем надгробным разуму Клауса.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"