МАКСИМОВ М.С.              











                                             КРАЙ РОДНОЙ



















                                               Г. САРАНСК

                                                   2013 г.
                                              


                 КРАЙ РОДНОЙ


Где же вы те прежние просторы,
То о чем хотелось так мечтать,
Вот спускаюсь я по косогору,
Тут дом, там дом, поля не видать.

Были здесь отменные покосы,
Как грибы теперь дома растут.
И русалки, расплетая косы,
Как когда-то в омут не зовут.

На разросшемся теперь погосте,
Соловьи как прежде не поют.
Лишь друг к другу ходят ночью в гости,
Те, кто здесь нашел себе приют.

Край родной, ты стал суровей, строже,
Тут теперь последний мой причал,
Я, конечно, тоже был моложе,
И когда-то здесь озорничал.

Только где вы, девичьи припевки?
И гармонь не пробует басы.
Повзрослели рано ныне девки,
И почти не видно детворы.

Край родной, зачем сюда стремился?
Словно я опять в чужом краю,
Неужели снова заблудился,
И опять чего-то все ищу?

                    В  МОНАСТЫРЕ

Еще ты жив печальный звон,
Твой голос грусти раздается
И в небо синее несется,
Как душ загробных тяжкий стон.

О, сердце бедное, не мри
Уж недалек тот час разлуки,
Когда в печальные столь звуки
Вольется стон моей души.

Каким ты будешь вместе с ним,
Ужели грусти не прибавишь?
Я так страдал, не уж не знаешь,
С тобой мы вместе зазвучим.

И что с того, что грешник я,
Что жизнь живу без той я веры?
Ее печальные примеры
Не для смиренного раба.

Откуда вере в сердце быть,
Ведь  вера  это преклоненье.
Другие я постиг ученья,
Мне нечем сердце покорить.

Но не о том печален я,
Лишь не дает та мысль покоя,
Меня,  наверное, укроет
Не  стороны родной земля.

Вот потому печаль души
Так в небеса все будет рваться
И где-то  с ветром растворяться,
И с ним бежать вокруг земли.

А ночью в ветреных потугах,
Когда чуть жутко будет спать,
Никто не сможет отказать
Повыть ей в тех родимых трубах.

                            УСТАЛОСТЬ

Что же ты суровая усталость
Навалилась тяжестью на плечи?
Не под силу испытанья эти,
Да и силы той уж не осталось.

Мне бы отдохнуть немного надо,
Отдых я прошу уже как милость,
Мне однажды это вдруг приснилось,
Ни с чем несравнимая отрада.

Я  лежу,  и  сено пахнет лугом,
И дождем, что мы грибным прозвали.
На душе нет горькой той печали.
И веду беседу с лучшим другом.

И светло в жилище не убогом,
И сомнений в жизни не осталось.
Лишь на миг короткий показалось,
Чем-то схоже мое ложе с гробом.


                        ОСЕННЯЯ

Земля уж в бронзу разодета,
Скупее дни сырые стали,
Поля ковер свой растеряли,
Совсем не парит бабье лето.

Туман седой, туман холодный
Закрыл те призрачные дали.
О, дни разлуки и печали,
Тоски о прошлом  бес исходной.

И одиночества те слезы,
Что в сердце раненое льются,
Как под дождем холодным гнуться
Осиротелые березы.

Они, знать, тоже вспоминают
Весенних дней, те  птичьи трели,
Но ветры хладные метели
Им в скорых  днях  все  предвещают.

О, это завтра, что же  здравствуй.
Тебя  я тоже принимаю 
И не робщу, и не стенаю
Я ухожу, а  ты тут  властвуй.

      
                                          ВЕСЕННЯЯ   

Растаял  старый снег уже,
Кругом весенние напевы,
Амур  пускает свои стелы
И в небесах, и на земле.

И уж грачи с утра кричат,
Земля в обличии той девы.
 И лишь поломанные стрелы
На теле утреннем лежат.



                     СЕСТРЕ  ТАНЕ

Сестра любимая моя,
Сегодня мне не до той скуки,
И быстро, быстро пишут руки
Слова привета для тебя.

Скворец и тот сегодня весел,
Весна хорошая бодрит,
А то, что сердце так болит,
Так это, милая, от песен

Люблю я песенную грусть,
Люблю  весеннее томленье,
Когда приходит вдохновенье
И наполняют силы грудь.

Я в эти дни в лесу гуляю
И  в небо голову задрав,
Дорогу  дальнюю прокляв,
Тот клин усталый провожаю.

И  испытав все ту же грусть,
Меня сестра ты провожала
И слез печальных не сдержала,
Как будто я уж не вернусь.

А коль дождемся этих дней,
Сестра родная, не скорби, 
Все мои радостные дни
Прошли на  родине моей.



                           ИТОГИ


Ну что от жизни мы хотим,
Какая нам нужна  удача,
Конец чтоб встретить свой не плача,
Как день веселых именин?

Чтоб не скорбеть о днях напрасных,
Себя не мучить покаяньем.
И подводить черту желаньям,
Не в муках  робости ужасных.

И какой взлет  был бы в судьбе,
Какая тяжкая усталость,
Чтоб не пробилась даже жалость
На  остывающем лице.

Спокойно лишь в душе моей,
Что опасения те значат,
Пожалуй, мне  с лихвою хватит,
Измены низменной твоей.


                       ДОРОЖНАЯ

На разъезде кричат поезда
Вдаль и ночь, провожая друг друга.
Два тоскливых сольются гудка,
И умчит их холодная вьюга.

Что несут по стальной колее,
Перестук,  чей мотив выбивает?
Одуванчики лишь по весне
Вдоль дорог тем ковром расцветают.

И моя ныне боль и печаль
На ночные поляны ложится.
Ну а поезд уносится вдаль,
Жаль, назад с ним нельзя воротиться.


                                 ВЕТЕР


Ветер, ветер шалун-хулиган,
Ты забрался  за шелк и за бязь
И  ласкаешь, совсем не стыдясь
До  хмельного чарующий стан.

И тебе видишь рада она,
Как задорно, по - детски хохочет,
На меня посмотреть лишь не хочет,
От меня свои прячет глаза.

А ее как бы я целовал,
Свои песни ей пел не стыдясь.
И конечно за шелк и за бязь
Я б нежнее тебя обнимал.


ДУМЫ


Еще  спешат мои версты,
Но мне спешить уж не пристало,
Как будто жизнь вдруг обогнала,
Мелькнули сзади там кресты.

Друзей надгробья из камней,
Их не забыты еще лица,
Я с ними не успел проститься
За чередой спешащих дней.

Ужель совсем я одинок
Я слышу песнь совсем чужую,
А жизнь прелестную другую,
Душой принять я все ж не смог.


БЫЛОЕ

Я тебя о любви не прошу,
Как подачка любовь не бывает,
Лепестки,  коль цветок потеряет,
Он навеки теряет красу.

Так и ты свой весенний наряд,
Рано ветру шальному дарила,
Что же ангел ты мой натворила?
Ту весну не вернуть уж назад.

А теперь о любви уж не лги,
Ты ее в цвете том не узнаешь
И как платье позор не сменяешь,
Не приклеишь назад лепестки.

Потому так душой я притих,
Нам вдвоем ту звезду не достать.
А любви, что ж теперь нам гадать,
Может, хватит одной на двоих?


                    ТАТЬЯНЕ


Ой, судьбинушка, прости
За  игру и за улыбку
Я, смеясь, пишу стихи
Допустив одну  ошибку.

Никогда я не писал,
С озорством и даже в шутку,
Видно в жизни я познал
Тоже радости минутку.

Просто лучик озорной
Меня сделал вроде пьяным.
И любуюсь я тобой, 
Моя милая Татьяна.


                          ЭКСПРОМТ

Я не писал любовные  стихи
И под окном не пел я серенады,
Тебе в лесу сказал: Люблю,
А ты тогда сказала мне: Не надо.

Была весна, береза вся в слезах,
Но ты меня немного пожалела.
Потом скажу, прочел в твоих глазах,
И вновь весна в душе моей запела.




                      ПАРУС  ЗА  ОКНОМ


Ах, как быстро улетают годы,
Наши все не сходятся  пути,
Ты меня уж только позови,
Позабудь обиды и невзгоды.

Позови намеком иль письмом,
Зов твой сердце ждать давно  устало,
Мой корабль отчалил от причала,
Ты  увидишь парус за окном.

Его ветры сильно потрепали,
И устал смертельно рулевой,
Ему снится берег и покой,
Один миг без боли и печали.

Ну а ты не машешь мне рукой,
Что тебе сейчас волна крутая,
И что ветры парус растрепали,
И  давно забытый рулевой.



                                 ВЕРНИСЬ 


Вернись, мне  нет уж жизни без тебя,
Как ночь мне яркий день сейчас,
Очаг еще наш не погас,
Любовь и нежность не прошла.

Поверь, какой для нас была б весна,
Поет так нежно соловей,
Струит серебряный ручей,
И светит добрая луна.

Приди, любовь твою я не спугну,
Не  вспомню горькие слова,
Ты ненадолго ведь ушла,
Так,  не поняв всю боль мою.

Вернись, там за окном еще весна,
Ударит скоро первый гром,
А нам нельзя не быть вдвоем,
И не прожить мне без тебя.


                   Я  ЛЮБИЛ  ДРУГУЮ

Ты меня так нежно не ласкай
Не играй со мною в игру злую,
Знай, когда-то я любил другую
И другой, далекий  милый край.

В том краю я столько не был лет,
Там меня уж скоро позабудут,
Вспоминать на праздники не будут
И прощальный не пришлют привет.

Да  и та, которую любил
По ночам меня  не вспоминает
И давно другого обнимает,
Потому,  что люб он ей и мил.

Не ласкай, не мучай и не лги,
Что тебе моя душа больная?
Я тебя уже не осуждаю, 
А уйдешь, не крикну: Погоди.

И тогда пошел бы я домой,
В те края, где я любил другую,
Я о них по-прежнему тоскую.
И не надо доли мне другой.

                        ТАНЕ

Где вдохновения истоки,
Где  мир чарующий, святой?
Пишу совсем  иные строки
Я ослабевшею рукой.

Иные мысли и желанья,
Забот суровых иногда,
Иных путей порой исканья,
И дел минувших череда.

И жизнь печально улетела
Оставив только тонкий след.
Гитара милая звенела
О том, чего уж больше нет.

О деве юной и печальной,
О песне горькой  и святой.
И о молитве поминальной,
О днях, проведенных с тобой.

    РАЗБОЙ

Я чужое счастье украду,
Нож за пояс и кистень на руку.
В ночь и слякоть радость увезу,
На любовь, печаль или разлуку.

На дороге у меня не стой,
Сердце только чтобы не дрожало,
Толи стон, а может стаи вой,
И удача что б ни подкачала.

Что же дальше, милая моя?
Ничего уже не обещаю,
Стон печальный, да и блеск ножа,
Прошлое  я с болью отсекаю.

И не жди с надеждой  добрых слов,
Все с тобою, милая, познаем,
Мир любви он нежен и суров,
Ночь нас ждет,  и в ней мы исчезаем.


ПРЕДЧУВСТВИЕ

Сегодня солнце светит нам вовсю,
Предчувствий сердца с болью  ожидаю,
А я люблю, безудержно люблю,
И вместе с тем, я без причин  страдаю.

Все,  кажется, вот  тучи набегут,
Заплачет небо нудным снегопадом,
Но нас другие силы стерегут,
Пока, мой друг, еще мы рядом?

Сегодня  ж солнце режет мне глаза,
На ветках нежный иней серебрится,
А я шепчу, любимая моя,
Душе моей дай вволю налюбиться.

Забыть тревоги и печали дай,
Как будто бы на дальнюю дорогу,
Уж  чья-то трель заманивает вдаль
И заглушает радость понемногу.

                       БЫЛОЕ

Стучит, стучит  по клавишам рука,
А я смотрю, немножечко робея,
Я помешать, конечно, не посмею,
Запрятав в душу мысли и слова.

Сегодня вновь одни недоразуменья,
Слова, слова и только лишь слова,
Сказать хочу, кружится голова,
Но даже в этом есть сомненья.

Ложатся  строки вдоль и поперек,
Порою точку хочется поставить,
Одно лишь сердце биться не заставит,
Зажженный кем-то  где-то огонек.

А на лице не радость, не отрада,
Щеку  прожгла неброская слеза,
Сквозь полумрак смотрю я на тебя
И мне иного в этот миг не надо.

Не надо той несбывшейся мечты,
Того порыва, что  уж не проснется
Пусть ничего из песни не вернется
Останутся лишь мысли и следы.

И пусть дождем стекло  заполонило,
И не совсем прозрачен этот путь,
И настоящее нельзя перечеркнуть,
Хотя оно вчера, быть может, было.

Быть может было в чем-то и теплей,
Еще дымит душа-камин углями,
Но это все как будто бы не с нами,
И не сгорает чувство от углей.

Так ты подуй, огонь пусть разгорится,
Тебе поможет жизни ветерок,
Жаль, что я сделать этого не смог,
Из дней вчерашних с чем-то возвратиться.

                                    ДУМЫ


За  что же робость сердце одолела,
Цепей любви непознанный замок,
И разноцветный кружится волчок,
Что запустить когда-то ты посмела.

Когда последний сделав оборот,
Замрет восторга яркого круженье,
И вновь опять придут к тебе сомненья,
И их никто как нынче не вернет.

Но это будет пройденный этап,
И боль на круг не вспыхнет с тою силой,
Лишь только губы шепчут порой милой,
Прости за то, что  думал я не так.

Не те слова и мысли зарождались,
И не о том поет в ночи гармонь
Струну рукой своей тихонько тронь,
Коль звуки эти где-то затерялись.

И не зови как прежде, не кричи,
Следы в дождях и снеге затерялись,
В  поводыре они порой нуждались,
А поводырь не видел сам пути.

Слова, слова не рвитесь вы наружу,
Уж огонек забрезжил вдалеке,
Без вас шагать хотел бы налегке,
Не замечая слякоть, сырость, стужу.


                     ШУТКА

Мне  хочется, и плакать и смеяться,
И хочется порой стихи писать,
Но вынужден сейчас я притворяться,
С тобою рядом смирненько лежать.

За что, скажи, такое  испытанье?
Читаешь  книжки ты лишь про любовь,
А рядом из души летят стенанья,
О  стекла бьются, разбиваясь в кровь.

Пусть книжная любовь тебя пленила,
Живая  же притихла до утра.
Ты сердце мое бедное разбила,
Страдая, негодуя без меня.

Ты, может, пожалела там героя,
И зависть от любви иной живет,
Досада же меня о, я не скрою,
За душу все сильней, поверь, берет.

Зачем же тратить время на иное,
Чужой любви завидовать зачем?
Своя  лежит и с болью, и тоскою
И  я, как верный пес, сегодня нем.

Ну, хватит, моя милая, влюбляться
В чужую и придуманную жизнь.
А мне уж надоело притворяться,
Так  обниму, что только ты держись.

                    
              ЭТЮД


Ты помнишь чудное мгновенье,
Ты помнишь Пушкина стихи,
Ко мне относишься с презреньем,
Да, я не гений красоты.

Стихи ты любишь лишь отчасти,
Что знала в школе не на два.
Других ты знаешь, как напасти,
Среди других, конечно, я.

Писать стихи легко и просто,
Они даются мне за так.
От них нет толку, нет и роста,
Выходит, лишь один пустяк.

Ты помнишь чудное  мгновенье,
А  я его давно забыл.
Погибли  дивные стремленья,
Под лай  собачий, хрип кобыл.

        ТАТЬЯНЕ

Может  быть  я просто простак,
Понимаю  дело по- иному,
Если  что-то, милая, не так.
Не  доверься только ты  другому.

Я тебя, как ведьму сберегу,
Амулетом  привяжу  на шею.
Милая, тебе я говорю,
По-иному я  сказать не смею.

Амулет  потопит пусть меня,
Камнем  в омут,  лишь бы  потемнее.
Видишь,   там  еще  горит  звезда?
Та, что в жизни нет  милее.

Ты найдешь ее в ночной тиши
Ковш, а  дальше, погляди левее,
Не спугни, родная, не спугни,
Ну а  большего сказать, поверь, не смею.

У меня на сердце маята,
Я ищу порой как ты тропинку,                               
Сберегу любимая тебя,
Как мою последнюю былинку.	




                        САДИК


Я ращу свой сад по божьей воле,
Деревца я холю, берегу.
Сад растить, нет лучшей в жизни доли,
Мне на этом грешном берегу.

Все весной здесь мило и пригоже,
Яблоньки в особенном цвету,
Грешник я, но все ж осмелюсь, боже,
И тебя в свой сад я приглашу.

Отдохни от дел своих великих,
Походи по скошенной траве,
И от просьб то жалких, то безликих,
Отдохни на этой на земле.

Просят все богатства и удачи,
Им здоровье тоже подавай.
Роскоши, утех, а как иначе,
Да еще послаще каравай.

Нужно все, лишь пальцы загибают,
Просьбы бесконечны и мелки.
Люди  доброе так быстро забывают,
От  недоброго, людского отдохни.

В мире все от доброй твоей воли,
Череда так непохожих дней.
Скверна, святость, счастье или горе,
Тяжело порой любить людей.


                   ТАТЬЯНЕ


Сегодня солнце ярко так светило,
 Такая чудная была в ночи луна,
Кого ты в жизни милая любила?
А я все думаю, любила не меня.

Я не дарил букеты хризантем,
Да и подарки тоже не дарил,
Я, может просто осмелел,
Тебя любил, одну тебя любил.

Я не писал тебе стихов чем-то ранимый
И слов особых так не говорил.
Ну,  скромным  был, нескладным, не любимым
Ну что с того, что я тебя любил.

Теперь  я пью с девчатами хмельную
Их тоже я, по своему, люблю,
Ты не ревнуй, я тоже не ревную,
Налей еще хоть рюмочку одну.

         
                    ПРОЩАЙ ЛЕТО    

Конец уж лета настает
И листва нежность потеряла,
И ночь  темней и дольше  стала,
И солнце  в полдень не печет.
 
Сбирает ветер стаи в кучу,
Седа  от  рос  утром  трава.
И кто-то будто без конца,
Там выжимает в небе тучу.

И уж печальная пора,
Вот- вот  войдет  и в наши сени,
Конец трудов  иль, чьей  то лени,
Решит суровая зима.

Ах, время ягод и плодов,
Осатанелой  мушьей  стаи,
Тебя мы часто вспоминаем
И не жалеем теплых слов.


                       МАМЕ

Не ругай ты паровозы, мама,
Не они позвали меня в путь.
Мне на мир хотелось лишь взглянуть,
Но на это, видишь, жизни мало.

А потом и мир уж надоел,
Отдохнуть так хочется порою,
Только что поделаешь с судьбою,
Я не в те вагоны, видно, сел.

А  колеса,  знай  себе, стучат,
За окном  давным-давно уж ночь,
И ничем  мне, мама, не помочь,
Не вернуть, не заманить назад.

Сам  билеты вроде бы беру,
И плачу за них, поверь, сполна,
Но все дальше милая земля
В том особом розовом цвету.
 

   
                    НЕ  ЖАЛЕЙ 

Я не хочу, чтоб ты меня жалела,
Нет, нет, не гордость то моя,
И что с того, что грустная звезда
Сквозь  дни  мои печально так  смотрела.

Ты видела потери лишь мои,
Как я томился, мучился, страдал,
Я жизнь сквозь них особую познал,
Промерил с ними горькие версты.

Не жалок я. Я может быть богач.
Тот тяжкий груз, богатство все мое,
Но только-только, глядя на него
Не надо моя милая, не плачь.

Счастливых я счастливей во сто крат,
Такая жизнь не многим, знай дана,
А то, что в ней недостает тебя,
Не ты, а я один лишь виноват.


                       ОБМАН

Таинство жизни лишь в обмане.
И сладок наш порой обман.
Дурманит  нас как фимиам,
Да и того хотим мы сами.

В плену чарующих надежд,
Порой охотно пребываем,
И  с наслажденьем забываем
Толпу врагов или невежд.

И я хотел бы обмануться,
Поверить в светлое, святое. 
Вот, думаю, глаза закрою,
Уснуть... и больше  не проснуться. 

                ПРОЩЕНИЕ

Я сегодня обидел тебя
Уж, прости, я и сам  не рад.
Этот миг не вернуть назад,
Как  и горькие  те слова.

Но иначе я видно не мог,
Уж такая вся жизнь моя.
Очень мало того тепла,
Мне ссудил в свое время бог.

Чем согреть мне сейчас тебя,
Когда мерзну я в жизни сам,
Знать  неласковым небесам,
Ныне светит звезда моя.


             ОЖИДАНИЕ

Я ждал Вас целую весну.
Вы не пришли на эту встречу.
Быть  бессердечной  Вам, замечу,
Красивым  тоже не к лицу.

Весна и лето отзвенели,
Зимой подернулась уж осень,
Я Вас, несчастный, ждать не бросил,
Хотя все сроки пролетели.

Вы оказались  все ж  сильнее,
Моя Вас песня не задела.
Она печальная звенела,
А Вам другой мотив милее.



                      НЕЗНАКОМКЕ

Я красивее встретил Вас
И лицом, и фигурой, и взглядом,
Только мне ничего не надо,
Недалек мой печальный час.

Изменить Вам уже не смею,
Для любви жизнь так не долга,
Даже вот полюбить  меня
В этой жизни  Вы не успели.

А в другой нам не быть вдвоем,
Не открыть мне ворота рая,
Счастлив  тем, что я Вас ожидая,
Свое сердце спалил огнем.


                  НЕЗНАКОМКЕ

Я слезы лил по умершей любви
И  Ваш уход проклял в порыве гнева,
От слов обидных  помрачнело небо.
О, зоренька любимая, прости.

Теперь бы сам себя казнить готов,
А вдруг проклятья сбудутся на деле,
Ведь так тревожно свищут коростели,
Как предвещают наговор тех слов.

                             ВЕРА

Небо, суша, солнце и вола
То пространство жизнь твое и сфера.
Отчего   так в сердце тает вера,
Неземная манит пустота.

Жизнь и смерть, коварство и цветы,
Призрак жалкий в горькую  усладу,
Лишь бы меньше лести, лжи и яду,
Но побольше чистой доброты.

Свет идеи мир чтоб озарил,
И упал с слезами на колени,
Сердце бьется, исчезают тени
Господи, я тоже полюбил.

Радужный, искрящий дивный круг.
И не пьянка, только наслажденье,
В час ухода, слез и сожаленья
Пусть в могилу гроб опустит друг.

НЕЗНАКОМКЕ

Я Вам писать не мог в те дни,
Любовь все чувства окрыляла,
Тем дивным светом ослепляла,
Не  видел  бедный я пути.

Но вот прошел тот чудный сон,
И уж печальная дорога
Струит то круто, то отлого,
А  я так жалок и смешон.

Обидой  горькою  ранимый,
Свои влачу скупые дни,
Средь вас живые мертвецы,
Удел наш - тлен  необратимый.

О нас не надо сожалеть,
Печаль для нас своя отрада,
В слезах унылая услада,
И нет боязни умереть.

ГРУСТЬ

Вы опять сегодня так грустны,
Отрешенный больно видеть взгляд.
Чувства что ж, они давно молчат,
Как и  те  давнишние  цветы.

Я присяду тихо на тахту,
Друг баян, тебя лишь не хватает,
Ну а так она же не узнает
Про  мою печальную мечту.

В словесах любовных не мастак,
Да и им я сам не доверяю,
Не  моя,  коль  даже обнимаю,
Поцелуй не жар души, пустяк.


                         КРИЗИС

Говорят, что кризис не для нас,
Наши планы сила, черт возьми,
Ну а если кризис для души?
Вдруг такой пробил сегодня час.

Смогут  ли  бумаги  тут помочь,
Весь  чинуш громадный  аппарат?
Ныне как сычи они сидят,
И от них, скажу, уже не в мочь.

Где наш тот желаемый  подъем,
Брат ли человеку человек,
Что еще подарит бурный век,
Если мы всю землю не пропьем.

А законы, как их не крути,
Не  обманешь и не обведешь,
А с трибуны льется ныне ложь,
И совсем не слышен  крик  души.

И зачем, скажу я вам, кричать.
Так уютно стало в тишине.
Если ночь в напыщенной душе,
Бесполезно к совести взывать.
Завтра  будет поздно сожалеть,
Надо будет по счетам платить.
Как в пожары в колокола бить,
И застонет жалобная медь.


                ПРОЩАЛЬНАЯ

А  скорый  все отходит и отходит,
Один лишь миг, и скроется во мгле.
Быть вместе в жизни не выходит.
Уехать в ночь. Так выпало уж мне.

И ты меня сейчас не провожаешь,
С тобой сумел бы слезы я сдержать.
Ты убедилась, и прекрасно знаешь,
Что не научен жизнью я рыдать.

Еще миг,  шумный скроется перрон,
Совсем немного  уж его осталось,
Куда спешишь уехавший вагон,
А вдруг она лишь только задержалась.

Спешит  сказать, что тоже ошибалась,
Была порой неправою ко мне,
И в сердце нежность прежняя осталась.
Осталась, нет,  уж ночь в окне.




ЧУЖОЕ

Однообразием дни  разодеты,
Жизнь словно взята напрокат,
Все печальней и горше рассветы,
Все темнее и ближе закат.

И все реже душевные страсти
Распирают и сердце и грудь.
Утраты, недуги, напасти,
И ты, непонятная грусть.
И стелет чужая дорога,
Но только зачем на ней я.
К   другому  ушла  недотрога,
И светит чужая звезда.

Земля под ногами чужая.
Ну, где же, ну где же мое?
А ветер листву собирает,
Упорно  стучится в окно.

Не надо холодный, не надо,
Один мчи в родные края.
Суровая встала преграда,
Сковала навеки меня.


                 НЕЗНАКОМКЕ

Что ж ты уходишь от меня?
И шепчешь грустное: Прости.
Не упрекаю, уходи,
И не обманывай себя.

Но вот за что тебя простить?
Не надо прятать грустных глаз,
Мы любим в жизни только раз,
Потом стараемся любить.

И все слова, слова, слова,
И череда картинных поз,
А на душе, увы, мороз,
И  нет уж больше, ни черта.


                      ТАЙНЫ

Тебе со мною хорошо,
Ты даже встречам редким рада.
Меня обманывать не надо,
Нет между нами ничего.

Свое ты в жизни отлюбила,
И я сгорел уже давно,
Как не закрытое вино,
Свой хмель напрасно источило.

Но я тебя не осуждаю,
Когда стучусь в полночь  в окно,
И одиночество твое,
Порой, нахально нарушаю.

И встречи эти тем нежней,
Тем привлекательней бывают,
Когда они напоминают
Минуты тех забытых дней.

   ТАТЬЯНЕ

Проходят годы, стали мы седые,
И в стороне от шумной суеты
Приходят и уходят праздники большие,
Увы, мой друг, а мы с тобой одни.

Уже и солнце, милая, в  зените,
А ты все смотришь в полудреме сны,         
Вы нас простите, нас вы не вините,
Нам хорошо, что мы с тобой одни.

У нас любовь горит все с новой силой,
И все сильней наперекор судьбе,
Когда ты рядом, нет меня счастливей,
И даже хорошо, что мы с тобой одни.




Звени  гитара милая, звени,
Еще дороги нет у нас конца.
Люби, Танюша милая, люби,
Как я люблю, хорошая тебя.

И серенады пусть тревожат эти дни,
И сердце сжалось от  бешеной крови.
Люби   хорошая, прошу  тебя, люби,
А я люблю, за это ты прости.

Прости за то, что я плохой поэт,
За то, что не печатались стихи.
Тебя дороже, солнышко  уж нет,
Люби меня, хорошая,  люби.

Луна за облако сбежала уж давно,
И струны рвутся. Рядом ты и не суди.
И не играет пусть искристое вино.
Люби,  желанная, люби меня, люби.


                        ГОД  ЗМЕИ  

Расшумелась  Таня,  раскричалась,
И мои забросила очки.
После этого бедняге мне осталось
Ей писать короткие стишки.

Скоро   високосный  в лету  канет,
Сколько их еще там впереди?!
Год  змеи вот-вот настанет,
Год жены, ну как тут не крути.

Пусть он будет к женщинам добрее,
Им на радость этот Новый Год.
Солнышко, ну нет тебя милее
Улыбнись, и тучка уплывет.



                  ПРОЩЕНИЕ

Какой сегодня солнечный денек.
Вот - вот  в лесу расплачутся  березы,
Но не всегда мы эти видим слезы,
Для нас они всего лишь сладкий сок.

 И в жизни нашей тоже так бывает,
Родных мы слезы видим не всегда.
Для нас они порою как вода,
Со щек тихонько на землю спадают.

Но в этот день мне хочется сказать:
Простите все, я тоже вас прощаю,
Обиды в сердце  не храню - их забываю.
Прощенья ваши - жизни благодать.

Пусть эта радость очищает грудь,
И нам грехи простятся хоть немного,
А дальше  светлая струится пусть дорога,
С которой не хотелось бы свернуть.



       С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ЛЕНА

В  феврале метель гуляет, 
Воет за окном,
Наша  Лена расцветает
Сказочным цветком.

Уж не скажет мать:
В капусте дочь нашла.
На своих огромных крыльях
Принесла зима.

Будь счастливою, снегурка,
Умною расти.
Мать, сестру, родных и папу,
Всех людей люби!


             Племяннице

Нелегка у школьника судьба.
Труд тяжелый школьное ученье,
Это только первая строка,
Первые удача и мученья.

Ничего  голубушка, терпи,
Даже если мама раскричится,
Не сбежать, не скрыться, не уйти,
На отлично надо лишь учиться!


                        ЮРЕ

Ты выбрал свой нелегкий воз,
Теперь смотри, давай тащи,
И лямки режут пусть до слез,
Свистят погонщиков кнуты.

А ты трудись, трудись,
Тяжелый воз сам выбираешь,
Не только "корки", а и жизнь
Своим трудом ты защищаешь.

И знай, что верим мы в тебя.
Ты  добр, как  сильным  подобает,
Настанет миг, твоя звезда
В науке русской засияет.


                         ШУРЕ

Разродился  сентябрь урожаем:
Груши, яблоки, сок, виноград,
Улетают они, улетают
И не все возвратятся назад.

Тихо с шорохом падают листья
И отсчет дням прошедшим ведут.
И не снится уже то, что снилось,
Поменялся по звездам маршрут.

То ли небо заплачет не в меру,
И тогда только солнышка ждешь,
Вспоминая в душе где - то веру
И совсем не бранишься на дождь.

Нет  в  душе той особой  слабинки,
Не сойдешь, не собьешься с пути,
Ты придешь, если зимние льдинки 
Чье- то сердце замкнут в кандалы.

Ты придешь, даже если не можешь,
Даже если уже нету сил,
Что - то сгладишь, а в чем - то поможешь,
Так  тебе  кто - то  там начертил.

И несешь ты свой крест, не чураясь,
Не стуча, как иные, во грудь,
О, сестра, я тобой, восхищаюсь,
Мне по сердцу осенняя грусть.

Если Шура приедет - событье,
Праздник в сердце и все на виду,
Ярче солнце. То наше открытье,
В нашем  дальнем, промокшем краю.

И сказать, пожелать столько надо,
Что - то  доброе зреет в груди,
Наше солнышко, наша отрада,
Ты подольше для всех нас живи!

            
       ДВА РОДНИКА

Знать, лучше нет той сказочной дороги,
Историй столько слышала она.
И вот по ней шагают мои ноги,
Была б дорога только та длинна.

Я отдохнуть присел на тот пригорок
И слышу я, тропинки меж собой
Спор завели, какой им путник дорог,
Кто напрямик идет, иль тот, кто стороной.

Но спор не очень долго длился,
Потом начался разный разговор.
Уж кто-то новостью делился,
Пытался ли начать кто новый спор.

И мне они рассказ свой подарили,
Его я слушал дух свой затая,
О том, как люди в древности тут жили,
Родную землю холя и храня.

Рассказ вели, как юноша тут страстно,
Любил девицу из простой семьи.
Увы, его любовь была напрасной,
Сгубили девушку жестоко богачи.

И он не вынес жуткой той утраты,
И тоже душу в гневе загубил.
Вот так своим богатством супостаты,
Счастье детей пихнули в пасть могил.

Потом исчезли эти вдруг могилы
Переполошились та, и та родня
Село об этом с месяц говорило,
Единогласно осудили богача.

А на опушке леса появились
Серебренных  два дивных родника,
Их воды из земли на волю бились,
Манили пахаря иль косаря.

И путник шел водицы той напиться,
Холодной и прозрачной, как слеза,
Паломник там не прочь был помолиться,
Достав из сумки тихо образа.

Один родник Василием прозвали,
Другой Аленкиным стал родничок.
И воды их неспешно так бежали,
Стремились в речку на Восток.

И говорили воды меж собою,
И был в цвету их длинный путь.
Качал им холм большою головою,
И всяк спешил на них взглянуть.

Когда на землю ночь прохладой ляжет,
Округу дивом озарит луна,
Видений кружево волшебной пряжей,
Сплетает крепко два ручейка.

Тогда звучит серебряный там голос,
О, сколько в нем той нежности земной.
И вырвется из вод тот золотистый сполох,
Соединяя воды меж собой.

И в этот миг вокруг все замолкает,
И даже можно разобрать слова.
Ни что нам вместе быть не помешает,
О, мой любимый, я навек твоя!

Спешу к тебе, вода уж берег лижет,
Она размоет скоро берега,
Но где те где, еще тебя не вижу?
Моя голубка, радость ты моя!

Так много лет прошло с поры той дальней,
Сложились годы в тяжкие века,
И с этой песней о любви печальной,
Струят, струят два чистых родника.

Но вот однажды случай подвернулся,
Попил водички муж, глоточков пять,
Вдруг побелел, едва не захлебнулся,
Стоит бедняга, слова не сказать.

Но случай этот с другим повторился,
Задумались, конечно, мужики.
Как будто бы один родник взбесился,
А с этим шутки, я скажу, плохи.

Пошли они конечно за советом,
Недалеко там жил один колдун,
Подарки прихватили все ж при этом,
Хоть их не брал от ходоков ведун.

Он ковшик взял, налил его водою,
На ковшик дул, потом воды попил.
Все очень просто, я от вас не скрою,
К  другой, несчастный, ночевать ходил.

Родник измены уж терпеть не может,
Накажет он отступника сполна,
Пусть его совесть еще годик гложет,
А воду год ту пить ему нельзя.

И думают, стоят, и головой качают,
В расстройстве и печали ходоки. 
Ведь кто не грешен, всякое бывает,
И все про всех расскажут родники.

Ну, вот друзья, сказать, что вам я смею,
Об этом женам нашим ни гу-гу.
А кто сболтнет, намылим тому шею,
Я сам того от сплетен отучу!

Клялись все, но в жизни так бывает,
Не вытерпел один, другой не стал юлить.
Об этом жены в скорости прознали,
Собрались, что б вопрос сей обсудить.

Давайте мужиков погоним на поверку,
Пускай все воду паразиты пьют.
А если нам  устроят вдруг проверку,
Они ж нам головы потом свернут.

Да что мы все вдруг сразу загуляли?
Ну, все не все, а все же, бабы, есть.
Куда тут деется, тоже нарушали,
И это все должны теперь учесть.

Я вот что всем вам, бабы, предлагаю,
Давайте наших мужиков поймем,
Заключим с ними мир и им пообещаем,
Что воду год из родников не пьем.

Они нам тоже слово свое скажут,
За этот год очистим все грехи,
И верность нам свою докажут,
А через год, ну тут уж не взыщи.

Услышав это, мужики взбесились,
Выходит и они как мы гуляли,
Мы жнем и пашем, они веселились,
И нам рога, выходит, наставляли.

Оно-то так, сказал один мужик,
Но изменяли они все же с нами.
И для чего теперь весь этот крик,
Коль виноваты мы не меньше сами.

Хоть родники иди теперь и засыпай,
А то в селе пойдут одни волненья,
Ну, ты дружок, хватил уж через край,
Давайте примем женщин предложенье.

Принять-то примем, только я скажу,
В душе живут теперь одни сомненья,
На сына я внимательно смотрю,
Ищу не родственные мне сравненья.

Мне тоже сын вчера вдруг заявил,
Ты не кричи, вдруг папа ты не мой.
Сначала я язык как будто проглотил,
Стою, молчу, ни дать, ни взять немой.

Ты не тяни, скажи, что было все ж потом?
Зажал меж ног, чтоб громко он не плакал,
И объяснил потом своим ремнем,
Сынок сказал:  " Прости, не буду, папа".

Пошли в расстройстве мужики домой,
Ремень хорош, но не всегда поможет,
Ходи теперь с больною головой,
Коли сомнение змеею гложет.

Встречает Петю ласково жена,
Ты похудел, мой милый, один нос остался,
Не думай, я тебе всегда была верна,
А чтобы ты во мне не сомневался,

Пойдем мы ночью к этим родникам,
И я попью любую там водицу.
Ну а сейчас, поверь моим словам,
Ни что с любовью нашей не случится.

Почти в полночь пошли они к ручьям,
Но что такое, смотрят, кругом люди.
Чего они гуляют по ночам,
Что поутру в селенье будет?

Настало утро, всюду тишина,
И в основном довольные мужчины,
Как хорошо, когда жена чиста,
И волноваться нет теперь причины.

Иван уехал в город по делам,
Домой на крыльях ревности несется.
Как относилась, Маша, к мужикам?
Ответ держать тебе теперь придется.

А ну пошли к заветному ручью.
Ты что Иван, аль белены объелся,
Зачем туда в такую рань пойду,
Ты вроде бредишь, или перегрелся?

Иван опять прикрикнул на жену.
Хватит болтать, скорее собирайся.
А если я возьму и не пойду?
Тогда из дома, слышишь, убирайся!

Ну что ж, мой милый, будет пусть все так,
А ну пошли, ручьи тут недалеко.
Одно скажу, какой ты все ж дурак,
Своим умом не залетал высоко.

Пришли к ручью. Давай водицы мне.
Жена пьет воду важно и достойно.
Хотела ковшик дать бы я тебе,
Но лишь зачем, живи один достойно.

Ты что жена, дай ковш, я выпью все.
Мария только грустно улыбнулась.
С другой попьешь, умой свой лицо.
Ушла в тот день и больше не вернулась.

Напрасно Ваня после к ней ходил
И умолял в слезах ее вернуться,
Он чашу горькую один теперь уж пил,
Испив, сумел лишь поперхнуться.

С тех пор прошло почти сто лет,
Но случай этот еще помнят люди,
Что б избежать ревнивцам горьких бед,
Пытать жену не всяк теперь уж будет.

Еще был случай, вот у нас какой,
Приревновала сильно бабка деда.
И тащит бедного она на водопой
В разгар всеобщего в селе обеда.

Ты что старуха, тронулась умом,
И что за чушь могла в тебя вселиться?
Не упирайся, все равно пойдем,
И будешь, милый, пить водицу.

Сбежало к родникам тем полсела.
Дед воду пил так гордо выгнув спину. 
Ну что старуха, не твоя взяла,
Придем домой, познаешь хворостину.

Зачем, Матрена, тешишь весь народ?
Не Дон Жуаны, баба, наши деды.
Он воду эту в день раз десять пьет,
Когда привозит мужикам обеды.

Смеетесь, бабы, мне не до того,
Он ночью все Прасковью зазывает
Ругаюсь я, как ночь, он за свое,
Ее во сне голубкой называет.

Приснились деду прошлые года,
Ну, с кем такого не бывает?
Я у него была всегда одна!
Матрена гордо людям отвечает.

Что за Прасковья, знать желаю я!
Была одна на три села, я вам толкую.
Давно уж та Прасковья умерла,
Так скажет пусть, где он нашел другую?

А ну скажи, послушай нас народ,
Где ты гуляешь в эти-то вот годы?
Выходит, он всю жизнь мне только врет,
А сам тайком все водит хороводы.

И снова бабка круто разошлась,
Кричит на деда, нет уж с нею сладу.
Ах, дура я, как в жизни обожглась,
Мне свет не мил, мне ничего не надо.

Эх, старая, да ты меня не поняла,
Я не Прасковью звал, а Прасковею,
Я так, голубушка, зову коня,
Свою лошадку очень я жалею.

Вот тут уж все смеялись от души,
Стоит Матрена бледная, краснеет.
С людьми такие шутки не шути,
Глядишь, а кличку в раз тебе приклеят.

Другой вот случай в памяти остался,
За Верой приударил Николай.
Ее и так и сяк он добивался,
У родников хватил он через край.

На бедную девицу навалился,
Не хилый парень, справится с любой.
Родник Василий над землею взвился
И окатил охальника водой.

Под душем ледяным бежал в степные дали,
Да так продрог, что был потом больной.
С парнями не дружил, его все презирали,
Девчата обходили стороной.

Пришлось потом искать село другое,
Но счастья там он тоже не нашел.
Такое от людей  нигде не скроешь,
Не вычеркнешь из жизни сей позор.

С тех пор парней девицы зазывали
Пройтись в ночи к заветным родникам.
Водой холодной там их угощали.
И волю, парни не давали там рукам.

Сначала парень воду пил из кружки,
Коли вода холодная была,
Затем давал ее своей подружке,
Она за ним потом пила.

Но если вдруг вода сразу теплела,
Все знали точно, свадьбы не бывать.
И ничего нельзя было поделать,
Судьбу не обойти, не обскакать.

Коли любовь не до конца созрела,
Спешить не стоит семью создавать.
Семья не шутка, вот какое дело.
Трудней, больней те семьи разрушать.

Случались потом разные примеры, 
Кто не услышал голос родников,
Иль мучились они сверх всякой меры,
Иль сбрасывали груз таких оков.

Страдали после, как выходит, дети,
Сиротство не было у нас в чести.
А сколько их теперь на белом свете,
Так, где же вы, святые родники?

До наших дней в селе том бьют все родники,
Все молодые с верой той их чтили.
Просили счастья и детей в любви,
С молитвой воду ту святую пили.

И в том селе уж много, много лет,
Гуляют свадьбы весело и дружно.
А вот разводов, этого тут нет,
Да это добрым людям и не нужно.

С окрестных сел приходят ходоки,
Про родники познала вся округа,
Зимой ли, летом, все идут они,
Ни зной не страшен им, ни злая вьюга.

Идут они не глотком воды,
Хотя вода здесь вкусная такая,
За лучиком приходят той любви,
Что в этой жизни нас так согревает.

Не зря мы помним культ семьи,
И всяк разумный семью сохраняет,
Есть счастье только в детях и любви,
Ни кто без этого счастливым не бывает.

        ПОДАРОК ЗИМЫ  

Играли дети во дворе,
Зимою дело было.
И белый снег лежал везде,
Ах, как зимой красиво.

Вот этот санки оседлал,
А этот выбрал лыжи,
А Саша наш сосульку взял,
Стоит довольный лижет.

Кусочек взял и отломил
Он от сосульки этой,
Потом его он проглотил,
Спутав его с конфетой.

Но не простой она была
Сосулька, знаешь, эта.
Ее подбросила зима,
Что б строить козни лету.

Угас короткий зимний день,
И спряталось светило,
И снеговик грустил один,
Всем улыбаясь мило.

А Саша в дом вбежал едва,
За стол быстрей садиться.
Бабуля пирожки дала,
Что б смог он подкрепиться.

Горячий чай в чашке стоял,
Пельмени остывали.
Их только Саша в руки взял,
Они как льдинки стали.

Лишь чашку тронул он слегка,
Жары как не бывало.
 Что ни потрогала рука,
То в миг все остывало.
Бабуля бедная стоит,
Куда тепло уплыло?
Я все нагрела, говорит,
Но все уже остыло.

Пришел и папа со двора,
Сегодня был он дома,
Забыла мать, что за дела,
Нагрей чаек нам снова.

Я не сошла еще с ума,
Бабуля возмутилась.
В печи горят еще дрова,
Потрогай, сделай милость.

Ну, значит в доме чудеса,
Смеясь, ответил папа.
Твой чай потрогала зима
Своей холодной лапой.

Махнула бабушка рукой,
Тебе бы лишь смеяться.
Сама не знаю, что со мной,
Куда теперь деваться.

Бабуля к внуку подошла,
Его обнять хотела.
Прохладу чувствует рука,
Холодное все тело.

А тут и мать домой пришла
И посмотрела сына.
Беда, беда, отец, беда,
Ты не тяни резину.

Быстрее скорую зови,
Лети за нею птицей,
Помогут только лишь врачи,
Вести надо в больницу.

Врачи приехали тот час,
Осмотр недолго длился.
Болел он, чем уже у вас?
Лишь врач осведомился.

На улице долго он гулял,
Пальто одето было?
А раньше он не замерзал?
Еще она спросила.

Он мальчик крепенький у нас,
Простуды раньше были.
Недомогание грипп и сглаз,
Все сами мы лечили.

Врач покачала головой,
Впервые такой случай.
Сейчас возьму его с собой,
А там его изучим.

Поеду с вами тоже я.
И мать пошла в машину.
Беда, беда, пришла беда,
Так привязалась к сыну.

Врачи промучились три дня.
Как так могло случиться?
Тут не болезнь, а чудеса,
Решил главврач больницы.

Отправим дальше мы его,
Принял решение сразу.
А то не вышло бы чего,
А вдруг это зараза?

Быть может это новый грипп,
Иль что придумал ворог.
Сегодня этот мальчик влип,
А завтра влипнет город.

Он об одном просил врачей,
Чтоб тайну сохраняли.
Но тут не надо стукачей,
О тайне все уж знали.
Уж заголовками пестрят
Журналы и газеты.
Врачи бессовестно темнят,
Скрывая случай этот.

Смертельный грипп за горло взял,
И нет уже спасенья.
Главврач покойников скрывал,
Не применял лечения.

Лекарства выросли в цене,
И подскочил спрос сразу.
О гриппе говорят везде,
Клянут везде заразу.

У многих маски на лице,
Детишек держат дома.
И витамин скупают Ц,
Чих стал страшнее грома.

Профессор Сашу осмотрел,
И тоже удивился.
А ну рассказывай  пострел,
Где так ты заразился?

Что ел, что пил, где побывал,
Был страх или волненья,
А раньше ты не замечал
Такого вот явленья?

А Саше надо бы домой,
Чего к нему пристали?
И не какой он не больной,
За что его достали?

Он ночью плакал в тихаря,
Ребенок, все ж скучает,
Не слышат Сашу доктора,
Все что-то изучают.

Профессор, говорят, открыл
Закон, аж эпатажный,
Он кровь у Саши изучил
И сделал вывод важный.

Коль кровь такую заиметь,
Забудешь и о тризне.
Болеть не будешь и стареть,
Лишь радоваться жизни.

В крови холодной будет все,
Не будет лишь заразы.
Чуть, чуть поел и лет на сто,
Наелся вдоволь сразу.

Живи и радуйся потом
И не ходи по краю.
И эту жизнь мы обретем,
Что вам я обещаю.

А вы придумайте меню,
Чтоб не было изжоги, 
Сто лет не шутка, я скажу,
Замучает, протянешь ноги.

Еще беда, радикулит,
Вы берегите спину,
А то не дай бог заболит,
Сто лет лечить вражину.

И вновь газетчики уж тут,
Профессор, вы скажите,
Лекарство что ли создадут,
Про то, что говорите?

Лекарство это создал я,
Пока его немного,
Жду пациентов я, друзья,
Начнется скоро проба.

С себя, конечно, я начну,
С жены, детей и свата.
И всем я скоро докажу,
Как наша жизнь богата.

К нему спешили на прием
Лишь те, кто по богаче,
И несли денежки, притом,
А как же быть иначе?

Профессор сам себе не брал
И не тянул он руку,
Он всех упорно заверял,
Что деньги на науку.

Потом куда-то он сбежал,
Куда, ни кто не знает.
Зачем профессору скандал?
Он тихо жить желает.

А Сашу мать взяла домой,
Поняв все муки сына,
Он похудел и стал больной,
От этой медицины.

Как рада бабушка была,
Увидев снова Сашу,
Пирог любимый испекла
И гречневую кашу.

Пришла весенняя пора,
И дни длиннее стали,
Сбирайся матушка зима,
Все от тебя устали.

Пусть солнце светит свысока,
И пусть звенят капели,
Весна, весна, пришла весна,
Грачи уж прилетели.

Растаял бедный снеговик,
И снег так быстро тает.
Вот только Саша что-то сник,
О чем-то он вздыхает.

К ручьям весенним не спешит,
Кораблик не пускает.
Ну как узнать, о чем грустит
И что узнать желает?

К друзьям играть он не спешит,
Встреч с ними избегает.
И дома больше он молчит,
Сидит, книжки читает.

Ну как с ребятами играть?
Дотронется до друга.
Тот начинает замерзать,
Как будто кругом вьюга.

Как будто вновь пришла зима
Холодная и злая.
Весной, конечно, холода
Ребята избегают.

У Пети как-то был в гостях,
Аквариум потрогал.
Померзли рыбки на глазах,
Чем друга так растрогал.

Боится трогать он цветы,
Все сразу замерзает.
От этой жизни хоть беги,
А вот куда не знает.

И нету радости в семье,
У всех одна забота,
Все ищут лекаря везде,
Чтоб смог он сделать что-то.

Увы, не могут доктора,
Недуг не понимают.
Болезнь для них еще нова,
А чем лечить, не знают.

И разных знахарей толпа
У них перебывала.
На них лишь тратилась деньга,
А толку было мало.

Подружка к бабушке зашла,
Они разговорились.
Назвала бабка старика,
Что у него лечились.

Он даже денег не берет,
Но многое он может,
Недалеко, притом, живет.
И точно он поможет.

И вот они у старичка.
Тот  к солнцу повернулся,
Похлопал Сашу он слегка
И хитро улыбнулся.

Подвел он мальчика к стене.
Закрыл  глаза  дедулька,
Слегка ударил по спине,
И выпала сосулька.

Ох,  было радости потом,
Все Сашу поздравляли.
Сиял огнями отчий дом,
Все пели, танцевали.

Пекла  бабулька пироги,
Сегодня все гуляем:
Друзья, соседи, заходи,
На праздник приглашаем!

Когда пришла опять зима,
Мороз на улице крепчал.
Играла снова детвора,
Сосульки  Саша в рот не брал.





                  
                КТО БОЛЬШЕ?

Светило солнышко с утра,
Денек хороший был.
Склевал цыпленок комара
И сразу заявил:

Уже я вырос, стал большой,
Смотрите на меня,
Я первый во дворе герой,
Склевал я комара.

Котенок сладко так зевнул:
Нашелся мне  храбрец,
Я мышку поутру спугнул,
Таков я удалец.

Как видишь, больше я тебя,
Ты  уступаешь  мне,
И самый храбрый - это я,
Не только во дворе.

Тяв, тяв, нашелся мне храбрец,
От смеха удавлюсь.
Брысь со двора, скорей малец,
А то я разозлюсь.

Я самый храбрый во дворе,
И самый я большой.
Все подчиняться должны мне,
 Я первый тут герой.

Щенок доволен собой был,
Иди вперед - не трусь.
Как быстро всех он победил.
Но тут вмешался гусь.

Эй ты, щенок, вот ущипну,
И будешь знать меня.
Я первый - всем я говорю,
Хозяин я двора.
Он важно крылья распустил,
Доволен сам собой.
Я самый славный,- протрубил,
И первый я герой!

Недалеко от них баран стоял.
Он подошел к гусю:
А это ты хвастун видал,
Сейчас я покажу.

Мои отменные рога,
Мои друзья в бою,
Любого грозного врага
Я запросто свалю.

Против меня, ты мелюзга,
В  стороночке  постой.
Здесь самый главный - это я,
И я один герой!

И баран по двору прошел,
Красуясь сам собой.
Я все ж баран, а не козел,
Не он, а я герой.

Никто с ним спорить не хотел,
Уж больно грозен он,
Уж коли сам гусь оробел, 
И впрямь - баран герой.

Но из загона боров вдруг
Выходит в центр двора.
А ну, козявки, шире круг.
Здесь самый главный - я!

Барана больше я втройне,
Его вмиг растопчу,
Перечить можно только мне,
Когда я захочу.

И тут сильнее нет меня,
Дрожите всей толпой,
Я обломать  могу рога,
Я тут один - герой!

А ну пошел, хрю, хрю, хрю, хрю,
Сгоню вас со двора
И всех осилить я смогу,
Дрожите мелюзга.

Во двор ввалился большой бык,
Что тут такое, не пойму,
Я к беспорядкам не привык,
Он пасся на лугу.

Там тихо, пташки лишь поют,
Там сочная трава,
И там без дела не орут,
А тут что за дела?

Пока ты пасся на лугу,
Что б тут порядок был,
Старался я, хрю, хрю, хрю, хрю,
За всеми я следил.

Ну что же, я хвалю тебя,
Теперь все на покой,
Всем слушаться теперь меня,
Я самый тут большой.

Никто с ним спорить не посмел,
И воцарилась тишина,
Кто-то дремал, а кто-то ел,
Хозяйка тут пришла.

А ну, все быстро по местам,
Чего стоишь тут, бык?
Вот хворостинкою поддам,
И грозный бык тут сник.

В свинарник боров свой побрел,
Баран как не был тут,
И каждый корм там свой нашел,
Привычный свой уют.

Котенок раньше убежал,
Забыв уже про спор,
С бумажкой в доме он играл
И не хотел во двор.

И гусь с гусыней рядом сел,
Шмыг в конуру щенок,
Цыпленок лишь один сидел
И он понять не смог.

Хозяйка с виду не грозна,
Нет ни рогов и не когтей,
Не больше всех точно она,
А вышло всех сильней.

И я от страха не сбежал,
Мне здесь сидеть милей,
Цыпленок сам себе сказал,
Я тоже их сильней.

                 
                    НАГРАДА

Работник скромный Петр был,
В карьере мало преуспел,
Хотя так этого хотел,
Он просто тихим клерком слыл.

На даче грядку он копал,
У леса дача та была.
И вдруг меж грядками змея,
Лопату Петр уж поднял.

О человек, ты не спеши,
Убить меня сейчас легко,
Позволь лишь только взять кольцо,
Потом что хочешь, попроси.

Кольцо змея быстро взяла.
И заблестело вдруг оно.
Теперь желание твое,
Шипя, она произнесла.

Я денег, хочешь, дам тебе,
Или огромный дом,
Богатым будешь в доме том,
Скажи лишь "Да" ты мне.

А хочешь, силу дам тебе,
Дам стать и красоту.
Но я другое попрошу,
Ответил он змее.
 
Не надо деньги и дома,
Ты слушай, что скажу,
Я только власть одну хочу,
Мне только власть нужна.

Я первый, можешь ты понять?
Все гнутся предо мной,
Дома и деньги, звук пустой, 
Нужна мне в жизни власть.

Без власти деньги отберут,
Сверчок, знай свой шесток,
Потом, увы, наступит срок,
И дом как есть сожгут.

При власти будет все не так,
Да что там говорить,
Коль можешь чем-то пособить,
Лишь власть, другое все пустяк.

Ну, хорошо, получишь власть,
Ударив по земле хвостом,
В кольцо свернулась потом,
Мечта считай, твоя сбылась.

Прошло чуть больше полчаса,
Гонцы уж тут как тут,
В контору срочно Вас зовут,
Сажают в джип Петра.

Полгода как директор он,
И в общество уж вхож,
Но городничий выше все ж,
К нему Петр ходит на поклон.

Надоедать ему все это стало
И Петр звать уж стал змею,
Я городничим быть хочу,
Директорства мне теперь мало.

Ну,  хорошо, быть по сему,
Ударив по земле хвостом,
В кольцо свернулась потом,
И уж гонцы спешат к нему.

Вот тот заветный кабинет,
Туда, сюда прошелся он,
И вот уж звонит телефон,
Он первый тут, первее нет.

А как была рада жена,
И она тут же заявила
В халупе я, мой милый,  жила,
Теперь мне вилла лишь нужна.

И вот не дом, а уж дворец,
Воздвигнут на брегу пруда,
А в нем живет его семья,
Построил все один делец.

За это что-то он просил,
Не чисты были те дела,
Но не смутило то Петра,
И он дельцу все это разрешил.

Жена его уж шубу насмотрела,
Ну как откажешь тут жене,
Ей скидочку предложили в цене,
И тоже за какое-то там дело.

Сам Петр вскоре раздобрел,
К его столу деликатесы слали,
Жену конечно ж ублажали,
А отказать он ей, не смел.

Она всегда что-то просила
Для процветания семьи,
И деньги ей всегда были нужны,
И отдохнуть семьей она решила.

Конечно же, круиз и теплоход,
По миру вобщем-то проплыли,
За них, конечно же, платили,
Делам за это дан был ход.

Кому заказ иль что просили,
Кому-то должность от души.
И струйкой денежки текли,
Петру их тоже приносили.

Но вот не в духе Петр встал,
Сон нехороший ему снился,
Сам губернатор что-то злился,
Петра за что-то он ругал.

Как надоело подчиняться,
Да он и сам мог этим быть,
Губернией всей руководить,
Со змейкой надо повстречаться.

И вот она пред ним предстала
Ударив по земле хвостом,
В кольцо свернулася потом,
Удач во власти пожелала.

А когда змея исчезала,
Оставила ему она наказ,
Что вызовет еще ее он раз,
Она так, видишь, пожелала.

Такой ответ Петру не по душе,
Но он молчит и змею провожает,
А про себя уже соображает,
Как привязать змею к себе.

И уж гонцы к нему спешат,
И перед ним ломают спину,
В роскошную садится он машину,
Все угодить ему хотят.

Охрана ему бодро козыряет,
Слуга открыл с почтеньем дверь,
Хозяин он везде теперь,
И с облегчением вздыхает.

Какой огромный кабинет,
Он о таком и не мечтал,
Теперь его черед настал,
Его сияет властный свет.

Другою стала враз жена,
Другие речи, другой взгляд,
Естественно другой наряд,
На всех смотрела свысока.

Ей было трудно угодить,
С прислугою была она строга,
Швыряла вещи сгоряча,
Иных могла даже побить.

С Петром любила разъезжать
И даже речи говорить,
Кой-где суд праведный вершить
И указания давать.

В театр изволила прибыть,
И было же Петру потом,
Там один мрак в театре том,
Его немедленно прошу закрыть.

Бараны в зале были лишь одни
И хлопали они невесть кому.
Меня не замечали лишь одну,
Цветы не мне они несли.

Какое-то потом кричали бис,
А я хотела что-то им сказать,
Но на меня им было наплевать,
Ты с этим, Петя, разберись.

Сегодня не заметили меня,
А завтра ты окажешься в дыре,
Сегодня они хлопали не мне,
А завтра начихают на тебя.

Пришлось к театру меры применить
И в нем открыть большой торговый дом,
И ресторан, конечно же, при нем,
Ну а театр пришлось закрыть.

Дельцов конечно Петр уважал,
Они к нему охотно шли,
Притом всегда ему несли,
А он охотно принимал.

Владел заводом, гаражом,
Землицу как-то прикупил
И ресторанчик прихватил,
Построил себе новый дом.

Дом старый сыну подарил,
Квартиры теще и сестре,
У моря дачку взял жене,
Шикарно он зажил.

И все бы было хорошо,
Живется всем им всласть,
Но маловата стала власть,
Добавить власти бы еще.

Но помнил он слова змеи,
И как-то в выходной,
Он посоветовался с женой,
Змею как обвести.

Чего дрожишь, что за дела,
Устрой ей западню,
Я за стеною постою,
Дашь знак, ее захлопну я.

А когда в клетку попадет,
Надейся на меня,
Такие раскручу дела,
Что ахнет весь народ.

Не стал бы Петр рисковать, 
Он трусоватый был,
Но тут себе он изменил
И стал судьбу пытать.

Клетку-капкан он заказал,
Броня пошла на дно,
А по бокам бронестекло
И крышка лишь металл.

Замок, особенный секрет,
И все как спецзаказ,
Так прочно делают у нас
Хотя нужды в том нет.

Уж если это лишь змея,
Причем бронестекло,
Обычное конечно бы сошло,
Совсем не надо и замка.

А если это волшебство,
Волшебник не простак,
И он конечно не дурак,
Что б с рук такое вам сошло.

Закончив эти все дела,
Змею стал Петр звать,
А что б ему не сплоховать,
За стенкою жена была.

Змея явилася к нему,
Ну что желаешь ты,
Ну не робей же, говори,
Глядишь и помогу.

Ты ждешь, чтоб я вползла сюда,
Изволь и я уж тут,
Там за стеной твоя жена,
Произнесла змея.

Довольно, поиграла я с тобой,
Уже пора и честь бы знать,
За все ты должен отвечать,
На этом месте стой.

Клетка-капкан стала большой,
В нее Петр залетел,
Звоночек вроде прозвенел,
Замок закрылся сам собой.

И растворилась в миг змея,
Петр громко закричал,
Его никто не услыхал,
Вбежала лишь его жена.

Потом сбежался и народ,
Клетку ломать они взялись,
И мужики уж напряглись,
Увы, их дело не идет.

Полдня гремели молотки,
Искрила сварка полчаса,
Но клетка целою была,
Целы были замки.

Прошел уж день, и ночь прошла,
Хотелось Петру пить,
Вода стоит, но как тут быть,
Не напоить Петра.

И начал Петр звать змею,
И появилась вот она,
Не надо ты, власть не нужна,
На волю я хочу.

Пропала клетка и замки,
Охрана набежала враз,
Едва не дал кто-то под глаз,
Петра прогнали мужики.

А вот и старый дом его,
Калитка скрипнула едва,
Стоит лопата у крыльца,
Да и жена глядит в окно.

 
                     ВЕДЬМА

                       -  I -

Еще по селам ведьмы бродят,
И леший прячется в кустах,
И ночью нагоняют страх
Русалки, когда колобродят.

И я бываю в тех краях,
Друзей, знакомых навещаю,
О кознях тех я много знаю,
И сам испытываю страх.

Историй много помнят люди,
И я их в памяти храню
И лишь о малом я пишу,
О том, что было или будет.

Вот и о ведьме я узнал,
Когда гостил в поселке этом,
А было это прошлым летом,
И вам как мог я передал.

Василий, юношу так звали,
Марусю страстно полюбил,
Женою стать ей предложил,
И день уж свадьбы намечали.

Но надо  же, беда случилась,
Такая, что аж сердце рвет.
Попала Маша в переплет,
В большой больнице очутилась.

Как  не старались врачи,
Девчушку  жаль,  им  тоже было,
Но знать судьба все предрешила,
Она осталась без руки.

И в довершенье  бед  ужасных
Прошелся шрам через лицо,
И не оставив ничего
От ее прежних черт прекрасных.

Вот так начнем мы свой рассказ,
Всему положим здесь начало,
И что потом с девицей стало
Вся,  правда  здесь, и без прикрас.

Что девушке легло на плечи?
Собрался Вася к ней идти,
Но мать стояла на пути
И завела такие речи:

Она калека, знай, сынок,
Дитя она не спеленает,
В объятьях счастья не познает,
С одной рукой, какой уж прок.

Корову подоить не сможет,
И тесто ей не замесить,
Не сможешь, Вася, ты с ней жить,
И совесть пусть тебя не гложет.

Потом, пойми сынок, друзья
Тебя  безжалостно  осудят.
Как говорю, так все и будет,
Калека скажут, не жена.

Какая тяжесть будет внукам
Уродство мамы объяснять,
Не будешь же ее скрывать.
Калека  мать и детям  мука.

Уж лучше сразу все порви,
Цветок завял - букета нету.
Оставь все чувства без ответа
И к ней в больницу не ходи.

Василий вроде возмущался,
Что есть любовь и то да се,
И будут счастливы еще.
Ну, а потом он тоже сдался.

Не стал больную навещать,
Забыть несчастную старался
И больше к ней уже не рвался,
Он  был сынок и слушал мать.

Напрасно девушка ждала,
Вот-вот  придет, порой казалось,
Уж в сердце веры не осталось,
А все ж стояла у окна.

Слова любви еще шептала,
Надежда теплилась еще,
Вот распахнет она окно,
Любовь, ты здесь, тебя я ждала.

Ты шел так долго, почему?
Но я тебя уже простила,
Все эти дни тебя любила,
Еще сильней теперь люблю.

Мне сны прекрасные приснились,
В ночи вдвоем мы до утра,
Нам шлет любовь сама луна,
Сердечко так в груди забилось.

Меня ты крепко так обнял,
И счастье  близко уже наше,
И нет тебя, родная, краше,
И нежно так поцеловал.

И ты меня, окинув взглядом,
Сказал: Никто не разлучит,
Пока в груди сердце стучит,
До  гроба  будем с тобой рядом.

И в это верю я еще,
Слова как клятву повторяю,
Тебя я все же обожаю,
И потому вновь у окна.

Но вот пришли и ей сказали:
Пора вам, милая, домой,
Иди, родная, бог с тобой.
И няни слезы не сдержали.

Стоит у входа только мать,
Концом платка, стирая слезы,
Да машут добрые березы,
Пришедшие ее встречать.

                 -  II -

Василий не был в той печали.
Нашел  другую  быстро он,
С ней сразу был  он обручен,
И свадьбу в скорости сыграли.

Стал строить Вася новый дом,
Отдельно жить ему хотелось,
И заменить все не терпелось,
И не  нуждаться,  чтоб ни в чем.

Жена была ему под стать,
Все в дом и в дом, такая скряга,
К тому ж не лодырь, работяга,
Глядишь, собралась уж рожать.

Доволен Вася. Был бы сын,
Помощник нужен все ж мужчина,
Когда с тобой рядом детина,
Во всех делах  ты не один.

Потом и девки пусть родятся,
Хозяйке помощь, радость в дом.
С женою будут пусть вдвоем
Вести дела и наряжаться.

И вот уж первенец родился,
Красавец, весь в отца малыш,
И по всему видать крепыш,
Отец герой, не зря трудился.

И планы строят  уж они,
Там будет сад,  вот тут  овин.
 Мужчина в доме не один,
И только  счастье будет впереди.

Жена, родив, похорошела,
Василий ходит грудь вперед,
И бабушка на дню раз пять придет
Все стало так, как  бабушка хотела.

О Маше бедной  все уже забыли,
Да и вообще, была ли с ним она,
И где теперь та дивная весна?
Его в селе друзья  не осудили.

Не смотрят косо, видно по всему,
И все его конечно понимают,
Герои в жизни редко все ж бывают,
Я от себя об этом вам скажу.

 - III -

Переступила Маша в дом порог,
На  образа  молчком  перекрестилась,
И с матерью своей она простилась
Собрала вещи в узелок.

В одной деревне дальняя родня,
Об этом от отца она слыхала,
В краю далеком тоже проживала.
Вот  и подалась девушка туда.

И хоть противилась ей  мать,
Остаться дома  умоляла,
В дорогу  долго не благословляла,
Но  все ж смогла и дочь понять.

С трудом добралась  Маша до родни,
А из родни то тетка лишь осталась.
Бедняжка к ней в слезах прижалась.
Калека я, к себе прими.

Мне  дома  жить сил не хватило,
Не  знаю, поймешь  ли ты меня.
Дурманила  ль  тебя весна,
И больше жизни, ты любила?

За все за это подлый лишь обман,
Слова и клятвы, напрочь, позабыты,
И  чувства,  словно в землю все зарыты,
Остался лишь один дурман.

Как жить не знаю. Тетушка, пойми,
Забыть все это я уже не в силах,
Не кровь, а яд течет сегодня в жилах,
Остатки искренней любви.

Была  и я  когда - то молода,
Ей тетушка в раздумье отвечала.
И все, конечно, это я познала,
И тоже, видишь, до сих пор одна.

А жизнь свою я мщенью посвятила,
Они узнали, что такое месть моя,
И до сих пор она жива,
Хочу, чтоб ты все повторила.

Познаешь ты, как делается яд,
И как от яда жертвы умирают,
Они, бедняги, так и не узнают,
Какое ведьмы зло творят.

Подумать тетя дай еще немного,
Не думала об этом я совсем.
Я шла сюда вообще-то не за тем,
И утомила дальняя дорога.

 Иди, моя  хорошая, поспи,
Есть время, мы еще поговорим,
А для людей такое сотворим,
Им  тоже будет не до той любви.

А ночью к тетке кто-то заявился,
Быть может черт, а может сатана,
Сквозь  сон  все слышала она,
Как подлостью он тетушке хвалился.

Учить ее он тоже был бы рад,
Науки эти лучше всех он знает,
И в гадостях он много понимает,
Не зная в этом никаких преград.

Когда он уходил, то тетке обещал
Пять книг каких-то скоро притащить,
По ним всему можно учить,
Так, напоследок, он сказал.

И эти книги скоро он принес,
Их тетка сразу спрятала  в сундук.
Кой что из них тебе дам юный друг,
Но в них не суй без спроса нос.

И каждый день о мщенье шла молва,
Какие яды в этом пригодятся,
Не надо только с совестью якшаться,
А делать зло без всякого стыда.

На уговоры Маша скоро поддалась,
Учила яды, злое волшебство,
И отомстить за унижение свое
Она  всерьез уже собралась.

И тетушка довольна ей была,
И доверять уж  стала ей во всем.
Мы ядом боль твою зальем,
Твердил ей тоже сатана.

Умчалась тетка в некий темный лес,
С  неделю, в общем, там была.
Тайком  Мария  книжки те  прочла,
Что тетушке  принес иль черт, иль бес.

Узнала, как людей можно лечить
И  делать бескорыстно всем добро,
Как убивать нагаданное зло
И ведьмой доброй в жизни быть.

Явилась тетушка и сразу же в сундук.
Скажи, зачем ты лазила сюда?
Я чувствую, что ждет тебя беда,
Ты непослушна, юный друг.

Мне наплевать теперь на твой сундук,
Урок преподнесла сама судьба,
Я сделаю змеей сейчас тебя,
Давно уж постаревший, старый друг.

И тетушка струхнула неспроста,
Увидев огоньки в ее глазах.
Увидела и Маша ее страх.
Пойду я завтра тетка от тебя.

За всю науку вот тебе поклон,
А я вернусь в родимые края,
Долги хочу вернуть я там сполна,
Отплату  всю  получит также он.

Привыкла, Маша, сильно я к тебе,
Как не крути, ты все ж моя родня,
А,  в общем, полюбила  я тебя,
И будет скучно, как и прежде мне.

И все ж они расстались на заре,
Спешила девушка опять в родимый дом,
Хотя печаль жила все так же в нем,
Тоскуя в доме, воя во дворе.

И вот они знакомые места,
Все так же в лес  тропиночка  бежит,
И речка безымянная журчит,
Купаются мальчишки у моста.

У дома мать ладонь к глазам подняв,
От солнышка прикрыв свои глаза,
Все вдаль глядит, кого-то все ища,
Платочек,  спрятав в свой рукав.

О, что  я вижу это ж моя дочь.
Голубушка, я все тебя ждала,
Пошли домой  родимая  моя,
Одной уж жить стало не в мочь.

-	IY -

И вот она у реченьки стоит,
О, сколько с нею связано всего,
Здесь  детство беззаботное прошло
И память эту реченька хранит.

Вон там впервые  он  ее обнял,
Там говорил ей нежные слова.
Ты  лучше всех о, зоренька моя,
И это слышал  куст  тот  белотал.

Вот тут сидели мы на берегу,
Пиджак накинул нежно на меня,
И это видела с небес тогда  луна,
И это позабыть я не могу.

Впервые здесь меня ты целовал,
А у меня шла кругом голова.
Ты отвернулась, реченька моя,
И бережок вдруг круче сразу стал.

Там пела где-то грустная гармонь,
В душе ж моей горел пожар любви,
Казалось, гимн  нам пели  соловьи,
До неба долетал огонь любви.

Сейчас в моей душе одна печаль,
Я с нею к тебе реченька пришла,
Возьми тоску прохладная вода,
Сегодня ничего уж мне не жаль.

В душе своей обиду я храню,
В ней ненависть сегодня лишь  живет.
 Скажи, кто меня, реченька, поймет,
Ему жестоко скоро отомщу.

На бережок ты мой  опять присядь,
 Ты  видишь, как  вода моя течет,
О, сколько она в памяти несет
И никогда не повернет уж вспять.

Ты девушка, послушайся меня,
В ладонь моей водички зачерпни,
Я тоже эти помню счастья дни,
И видишь, как чиста моя вода.

Но если в нее злоба попадет,
Чернеет моя  чистая вода,
И чья-то гибнет бедная душа,
Срываясь в мой водоворот.

О, реченька, что делать мне, скажи?
Не скажешь, я  сойду тогда с ума!
Ты не спеши, увидишь все сама,
Среди людей немного поживи. 

И слезы покатились вдруг из глаз,
Но как мне жить, о реченька скажи.
Я инвалид, ты видишь без руки,
И этот мир весь не приемлет нас.

Ты не спеши, ты только  не спеши.
Ну что с того, что будет тяжело,
Зимой во льдах мне тоже нелегко,
И ты терпи и тоже жди весны.

Весна к тебе приходит каждый год,
И сбросишь надоевшие ты льды,
И будешь вольною до самой до зимы,
А к нам весна дорогу не найдет.

Она не стала больше говорить,
По сельской улице тихонечко брела.
И смотрит, это же его жена
Повесила  белье, чтоб просушить.

Ну, погоди, попомнишь ты меня,
Я тоже очень многое могу,
Сейчас белье твое я просушу.
Наслать хотела на него огня.

Но видит мальчик на траве сидит.
С досады топнула ногою по земле.
Так вот же пыль, как пригодилась  мне,
Пусть на белье она летит.

Послушный ветер тут же пыль поднял,
Осыпал густо пылью он белье.
И стало грязное опять оно,
Весь труд за миг один пропал.

Пришла  домой, на сердце тяжело,
Не стало легче от проказы той,
А злоба лезет в грудь, хоть волком вой.
Какая мелочь - грязное белье.

Вошла к ней мать и села на кровать.
Я вижу, доченька, ты извелась совсем,
Нельзя так дочка  доводить себя,
А прошлое пора уж забывать.

А что же помнить? Руку вот мою?
Кому теперь, скажи ты мне, нужна?
Мне даже жизнь и та уж не мила,
Зачем  живу,  скажи, зачем живу?

Тогда другой послушай разговор.
Ты хочешь,  что б жалели все тебя,
Какая  бедная несчастная судьба,
Какой любви суровый приговор.

Так вот что доченька еще скажу:
Сидеть без дела хватит и тебе,
Занятие найти можно везде,
А нет, сама тебе работу подыщу.

И ведь нашла,   в какое-то ТОО.
Хоть не хотела, но пришлось идти,
Без дела хуже, как тут не крути,
А при делах, жизнь движется еще.

                              - Y -

Пришел с  работы поздно он домой
Усталый  и сердитый на себя.
Его  ж с улыбкой встретила жена:
Пройдет  все, завтра выходной.

Ты отдохнешь и выспишься сполна,
В саду поставим мы с тобой кровать,
На свежем воздухе так славно отдыхать,-
Все ворковала милая  жена.

И злость прошла, Василий стал добрей,
Тем более и ужин уж поспел,
Немного выпил, хорошо поел.
Спать потянуло от вина и щей.
У нас в селе такие вот дела,
Вернулась Маша вновь в село.
Чего ее к нам снова принесло?
Жила бы где-то там себе жила.

И что тебе, скажи, она далась?
Вернулась в свой родной законный дом.
И пусть живут там с матерью вдвоем,
На  стороне как видно, жизнь не всласть.

Не стала б в жизни нам она мешать,
И не нарушит ли семейный наш покой?
Супруга, ты куда заехала, постой,
Еще мне будешь детство вспоминать?

Ушло давно все милая, ушло,
У нас с тобой вон богатырь растет,
И жизнь свою мы знаем наперед,
Былое ж, солнышко, былым и поросло.

На этом кончен был не нужный разговор,
К тому ж Василий вскоре задремал.
Такого опасенья от жены не ждал,
К кому ей ревновать, один позор.

Он отдохнул неплохо в выходной,
До самого обеда взял, проспал,
В хорошем настроении с постели встал
Довольный  жизнью и судьбой.

Проснулся, а воркует уж жена,
Покушай  Вася это, а потом и то,
Хочешь чаек, а нет, налью вина,
Его вчера из магазина принесла.

Поел, попил и в сад пошел гулять.
В карман полез, а там нет сигарет.
Пришел  домой их в доме тоже нет.
Пришлось за ними в магазин бежать.

Купил он сигарет и вновь домой,
И не заметил Машу у крыльца.
Она  стояла, правда, не одна,
А с дамочкой какой-то городской.

Он должен был две лужи обойти,
Дождь накануне  выпал проливной.
Уж было обошел, теперь  домой,
Канавка только на пути.

Но у  канавки  поскользнулась  вдруг нога,
На спину в лужу, он свалился,
Из лужи грязью он облился, 
И  сразу стал прям как свинья.

Пришел  домой  расстроенный, в грязи.
Снимай белье,- заохала жена.
Да не горюй, все постираю я,
А ты скорее в баню вон беги.

Ее  топлю,  считай почти с утра,
Там есть и пар, и веник, и тазы,
Белье ты чистое с собой возьми,
Смотри, как кипяток вода.

Василий  баньку с детства обожал,
Отец  ядрененький  парок любил,
Детей всех к баньке приучил.
Все в бане  хвори выгонял.

                        YI

Мария с Тоней вместе здесь учились,
Они не виделись лет пять,
И стали детство вспоминать,
Немного даже прослезились.

Подруга  в городе  давно жила.
Хороший муж, квартира своя есть,
К тому ж двух   дочек родила.
	
Я знала Маша про твою беду,
Не  знаю только, как тебе помочь.
Ай, что там воду без толку толочь,-
Сказала  Маша,- видишь  же,  живу.

А мимо нас тут Вася пробежал,
И по нему ты сохла тут тогда,
Он замечать не хочет гусь тебя,
Нас не заметил, видишь ли, нахал.

В глазах  Марии сверкнул огонек,
И сразу Вася в лужу ту упал.
Как классно  он в нее попал,
За  хамство будет пусть ему урок.

Но вижу я, не сам он оплошал,
Ведь ты ему Мария помогла?
Твои я видела горящие глаза,
Он просто твою волю исполнял.

Давай не будем больше мы о нем,
Какие есть проблемы у тебя?
У  тетушки два года я жила,
Могу лечить, от бед хранить твой дом.

Ты знаешь, моя старшенькая дочь
С дыханием проблемы заимела.
Врачи бессильны, вот какое дело.
Не можешь ты бедняжечке помочь?

Я в город должна  ехать, подожди.
Дай адрес мне иль телефон.
Пиши мой адрес. Но не нужен он,
Ведь дочка здесь, ты и лечи.

Недолго девочку она смотрела.
Ты знаешь, Тонь, я ей смогу помочь,
Мне нужен день и еще ночь,
Настойка  чтоб моя созрела.

Мне завтра ехать в город надо,
А дочь  здесь с мамой будет жить,
Ее иль ты, иль мать будет лечить.
Ты знаешь  дочь, как будет рада.

Уедешь через день, тебя прошу,
И дочь с тобой лишь будет жить,
Ее сама будешь лечить,
А как, тебе я напишу.

Еще скажу, поверь, нам повезло,
Еще чуть-чуть и я б не помогла,
Болезнь с рожденья у нее была.
Теперь уверена, все будет хорошо.

А месяц этот быстро пролетит,
И все теперь зависит от тебя.
До встречи через месяц, милая моя,
Надеюсь, что  добро зло победит.

Тамару месяц Маша все ждала,
И вот подруги повстречались.
Ты знаешь, Маш, врачи все удивлялись,
Как быстро у нее болезнь прошла.

Об этом все село уже прознало.
И стали к ней селяне приходить.
И  начала она людей лечить,
И денег с тех больных не брала.

О ней молва пошла уже по свету,
Все чаще удивлялись врачи.
Ее леченья   все так хороши,
Что неудач, ну просто нету.

И лишь Василий зол был на знахарку.
Да ведьма однорукая она,-
В компании сказал он сгоряча,
И опрокинул с ходу чарку.

С тех пор и стали ведьмой звать,
Но звали так все ж не со зла.
Не ведьмой, ведьмушкой  была,
Не зло вершить, а помогать.

И на работе Машу полюбили,
Дела все четко делала она.
Во всем была до мелочей честна,
С ней не ругались, и ей не хамили.


                            - YII -

Диспетчер  получила указанье
Отправить в рейс машину на два дня.
И этот рейс сорвать нельзя
Уж вечер был, когда пришло заданье.

Лишь одного водителя Мария все ж нашла.
Давай езжай, нет выхода другого.
А можно мне сказать хоть слово?
Я не могу, пойми, семейные дела.

У всех дела, но есть еще работа,
И с этим все считаться мы должны.
У меня дочь одна, живу я без жены
И на моих плечах лежит о ней забота.

Одну оставить дочь я просто не могу,
Такая вот имеется причина.
А как мала, скажи, твоя дивчина?
И может  я тебе,  чем помогу?

Шесть лет исполнилось уже,
Такие-то  диспетчер, вот дела.
В сиделки можно посадить тебя,
Конечно, если согласится дочь.

Пошли к нему. Село здесь все знакомо.
Я тут живу, вот выключатель у двери.
Давай, давай, смелее проходи,
Теперь сюда, и мы уж дома.

Их встретила девчушка лет шести.
В газах вопрос: Зачем тут тетя?
Вы только тут вдвоем живете?
И как зовут тебя, скажи.

Персоной собственной Наталья моя будет,
А это тетя  Маша. Так назвал?
Мне ехать далеко начальник приказал.
Два дня с тобою она тут будет.

Позволь ей два денька с тобой побыть
Мне надо это очень, понимаешь?
Не плакать, не скучать мне обещаешь?
А я не задержусь, буду спешить.

Лицо девчушки отразило грусть,
Еще чуть-чуть и слезы потекут.
Ты не грусти, всего один маршрут,
Давай проводим папу с тобой в путь.

Они  смотрели, папа отъезжает.
Наташа всхлипнула немного.
Всяк  понимает дальняя дорога,
Добра в дорогу всяк тебе желает.

Наташенька, ты видишь  я впервые  здесь,
Я в вашем доме ничего не знаю,
Я покормить тебя сейчас желаю.
А что ты будешь, скажи, есть?

Я не хочу есть. Нас в садике кормили.
А я, Наташа, очень голодна,
Я на работе целый день была,
Работы много, даже есть забыли.

Вот здесь есть хлеб, сырок и колбаса.
Давай с тобой съедим все пополам.
Еще б чаек горячий нам
И жизнь прекрасная б была.

Нашелся чайник, спички и вода.
Чаевничать за стол они уж сели.
Скромный паек быстро доели.
Скажи, а где твоя рука?

Спросила девочка, ей заглянув в глаза.
И  Маша как-то растерялась.
Чуть успокоилась, собралась
И так рассказ свой начала.

Уже давно, Наташа, это было
Тогда и я имела две руки,
И было счастье впереди,
И в миг один все это сплыло.

Авария тогда со мной случилась.
Все удивляюсь, как осталась я живой.
Спешила  побыстрей попасть  домой,
Не помню, как в больнице очутилась.

Когда очнулась, уже не было руки,
Лицо  мое как есть забинтовали.
Вам повезло, еще сказали.
Жива  осталась, и живи.

Наташа ей в лицо смотрела.
Не уж ее девчушка поняла,
И в мир свой детский приняла?
Она ее по-своему жалела.

И у тебя, Наташа, жизнь не сладкий мед,
Обе  мы с тобой как снегири.
Ты быстрей хорошая расти,
Тогда тебе, быть может, повезет.

Теперь бы нам с тобою почитать.
Где книжки, крошка, у тебя?
Наташа сразу книгу принесла.
Еще чуток, сейчас я уберу.

Читать пришлось ей про конька,
И про перо заморской  чудо птицы,
Про то, как царь хотел жениться,
И было жалко дурака.

Потом Наташа сладко задремала.
Перетащив девчонку на кровать,
Пришлось и Маше тоже спать,
Забравшись под одеяло.

Два дня они как в сказке были.
Водила Маша девочку домой,
Там познакомила с Маруською козой,
И молочко холодненькое пили.

Потом встречали папу у крыльца.
Наташе куклу он привез
Она расстроилась до слез.
Прости, Мария, забыл про тебя.

 Потом Марии с рейса позвонил,
Он  где-то, в общем, задержался,
То ли застрял, то ли сломался.
Забрать Наташу с садика просил.

Она домой к себе Наташу забрала,
Наелись дома пирогов,
И еще вкусненьких блинов,
И  козьего напились молока.

Приехал папа, дочь свою забрал.
Его простить он все просил,
И вид его смущенный был,
Не беспокоить больше обещал.

К обеду где-то Маше позвонили,
Из садика Наташу чтоб взяла.
Больная девочка уже была.
Потом еще Марию попросили

Купить Наташе кофту потеплей,
Немного с нею почитать,
Цветочек на листе нарисовать
И принести конторский клей.

Пока Наташа с матерью была,
Мария в магазине побывала.
Ей кофточку она там подобрала,
Листы и клей ей принесла.

Потом цветок она нарисовала.
Мария ей настоечку  дала,
Болезнь у девочки прошла.
Потом немного почитала.

                  - YIII - 

На рыбалку однажды Василий собрался.
Уехали они ни свет, ни заря.
На зорьке  чтоб надергать окушка,
Период клева на него начался.

Рыбалка удалась, я вам скажу,
Да и погода была хороша.
Две щучки, окуньки, еще ерша,
Отменную сварили там уху.

Он куканом соседа удивил.
Такой отменный знаете, улов.
Василий славный рыболов,
Он рыбы много наловил.

Пока жена туда-сюда шныряла,
Носила то посуду, то ножи.
В тазу лежали грудой окуньки.
Ребенок тут, а ей  и дела мало.

Схватил  он рыбу, укололся  до крови.
Помыли ручки, кровь прошла.
И чистит рыбу вновь жена.
Ребенка в садик утром отвела.

Сынишка ваш как будто заболел,
Какой он вяленький у вас,
Смотрю, не  открывает глаз.
Не выспался наш маленький пострел.


Прошло всего лишь три часа.
Жене из садика звонили.
Родители чтоб срочно были,
Не очень-то хорошие дела.

Жена с работы в садик прибежала,
И фельдшер из медпункта тут уж был.
Он лишь руками разводил,
Не понимаю, что с ним стало.

Беги к Марии, плохи твои дела,
Ей няня на ушко сказала.
Да чтоб она не отказала,
Сыночку чтобы помогла.

Мария  сразу,  в общем-то, пришла.
Похоже - заражение крови.
Пусть едут срочно к нам врачи,
Я тоже полечу сначала.

Пусть здесь лежит, не трогайте его,
А  мы пошли скорее ко мне в дом
Лекарство сделаем вдвоем,
Управимся  до  скорой  мы еще.

Они успели раньше прибежать,
А мальчик начал уж синеть.
Должны успеть, должны успеть.
С трудом настой ему дала.

А вот и скорая, визжат как тормоза.
Заходит врач и все он понимает,
Кто скорую так поздно вызывает,
Плохи дела, плохи дела.

Простите  доктор, вы неправы.
Ребенок этот должен жить.
Уже не надо так спешить,
 Остановила зараженье  я крови.  

Вы Маша? Я о вас уже наслышан,               
Но случай вижу не простой,
Вы не поехали б со мной,
Смотрите, он едва уж дышит.

В больнице свет не гас до самого утра.
Туда-сюда врачи порой сновали,
Иногда  Машу вызывали,
И смерть была побеждена.

Домой вернулась Маша никакая.
Василий к дому прибежал.
Ты ведьма-Вася закричал,
Твоих рук дело, полагаю.

Но к счастью мать вышла из дома.
Какой же Вася, ты дурак,
Не успокоишься никак,
Вот помогай еще такому.

Ну что ты мама, там дитя.
И жить оно поверь мне, будет,
Никто меня мать не осудит,
 Вот кроме Васьки дурака.
 
                           - IX -

Спала Мария вся в печали,
Кошмарный ей приснился сон.
За то, что мальчик был спасен,
Ее на суд теперь призвали.

Ты что тогда мне обещала,
Чему тебя учила я?
Ты подколодная змея,-
На нее тетушка кричала.

Ты суд хотела свой вершить,
Ты сеять только зло должна.
Теперь за все в ответе я,
Меня теперь будут судить.

Тайком ты книжки все прочла,
А их нельзя было читать.
Тебя за это наказать
Должна была тогда уж я.

Теперь ответ одна держи,
Суров и грозен твой судья,
Твоя доказана вина,
От страха ты теперь дрожи.

 О, тетушка меня прости,
Я непослушная была,
Но только в том моя вина,
Дите хотела я спасти.

Он только-только видит свет
И сделал первые шаги.
Его за что судили вы?
На нем вины пока что нет.

Молчи противная, молчи,
Пусть скажет что-то важный суд.
Быть  может, что тебе зачтут,
Простят еще твои грехи.

Судьи раздался голос вдруг,
Скорее очень грозный рык.
Застыло все  в один лишь миг,
И замолчали все вокруг.

Зачем ты к нам дитя пришла,
Ты зло хотела совершать,
Тебя мы стали обучать,
Ты все нарушила сама.

Тебя должны сейчас убить,
Палач томится у костра.
Что скажешь ты теперь дитя,
Чтоб казнь смогла предотвратить?

Прости  судья, но сейчас ночь.
Лишь одного желаю я
Уйти при свете только дня,
Я все же солнца только дочь.

Я  вижу, ты теперь умна.
Костер лишь ночью наш горит,
А  днем палач в пещере спит.
Ты это знала до суда?

Откуда мне такое знать?
Прости,  пожалуйста, судья.
Моя несчастная судьба,
За  что хранит меня опять?

Мне в этой жизни тяжело,
И так осталась без руки.
И не детей, и не семьи,
И изуродовано лицо.

Меня пытались обвинить,
За то, что сделала добро.
Вам тоже мне не угодить,
Что не творю я - зло.

Куда податься мне теперь,
В какую сторону пойти?
Не вижу только я пути,
Закрыта крепко моя дверь.

Судьбой свершился уже суд,
Палач  давно меня казнил.
Судья давно приговорил.
Мои уста, поверь, не лгут.

Ну, что тут скажешь, вот дела.
Кто уж судим того судить?
К чему ж еще приговорить?-
Сказал расстроенный судья.
                        -Х-

Уже и осень в двери постучала,
Жизнь не идет, она летит.
Домой с работы Маша уж спешит,
Она Наташу с папой повстречала.

Что не заходишь Маша, в гости к нам?
Наташа по тебе порой скучает,
Козу  Маруську  часто  вспоминает,
И по  бабусиным  грустит блинам.

Меня вообще никто не приглашает.
А по Наташе я сама скучаю,
Купила сказки - для себя читаю.
Вот  так со мной порой бывает.

Наташа  Машу за руку взяла.
Тебя я в гости, тетя, приглашаю,
Я по тебе всегда-всегда, скучаю,
И я тебя всегда ждала.

Ну что Мария, дом наш рядом,
Попьем чайку, немного посидим.
Пошли, пошли, тебя мы не съедим,-
И глянул на нее он добрым взглядом.

Втроем они сидели  дотемна.
Наташа  спать,  как будто не хотела,
Потом конечно, все равно сомлела,
Хотя со сном боролась до конца.

Вдвоем идут до Машиного дома.
Ты о себе немного расскажи.
Она чуть-чуть замедлила шаги:
Вся жизнь моя на грани  слома.

Не просто душу походя открыть,
Самой и то в ней трудно разобраться,
В иную душу лучше не  стучаться,
Когда об этом трудно говорить.

Поведайте вы лучше про  себя,
И почему остались вы одни?
Вам тяжело, конечно, без родни,
Наташа ведь еще совсем мала.

Моя родня - отец были и мать,
Уже пять лет, как их я схоронил.
Была  жена, которую любил,
Об этом тоже тяжко вспоминать.

Два года уж прошло, как нет жены.
Мы с дочкою приехали сюда,
Тут есть хоть садик, есть друзья.
А так - мы с дочкою одни.

Не знает бабушек и дедушек она,
Ни теть, ни дядей у нас тоже нет,
Лишь я один, да целый белый свет,
Вот вся наша огромная  родня.

Семью вам надо снова создавать,
Девчонке мать в жизни нужна.
Мы уж пришли, обитель вот моя,
Чуть что, звоните, помогу опять.

Делами слишком не обременена.
Мы с мамой в этом доме лишь вдвоем.
Как, говорят,  танцуем и поем.
Я вынесу сейчас вам молока.

Его Наташка любит очень пить.
Вы приводите к нам ее порой,
Они с бабулей ходят за козой,
И даже вместе пробуют доить.

Я не люблю других обременять.
Да бросьте, что за ерунда.
Мать от меня внучка ждала...
Старайтесь это хоть понять.

Потом прошло всего два дня.
Наташа что-то приболела.
Пришел он к ней:- Тут вот какое дело.
Никто не хочет подменить меня,

А в дальний рейс я ехать не могу.
Прости Мария, тут такое дело.
Да  бросьте  мямлить говорите  смело.
С Наташей эти дни я посижу.

Днем будет с мамой, вечером со мной,
Поверь, она нам  вовсе не чужая.
Так значит, я спокойно уезжаю?
Счастливо, возвращайтесь  домой. 

 Скажите, тетя Маш, а бабушку мне  бабушкою звать?
Не знай как ты, я б бабушкой звала.
Она же внучкой кликала тебя.
Она ж не мамы моей мать.

Какой пустяк, она уж бабушка давно и по годам.
Я думаю, и ей приятно  будет,
И нас с тобою точно не убудет.
Ну что, договорились, по рукам?

Бабуля, здравствуй, в гости к вам пришла.
Уехал папа, буду у вас жить,
С тобой козу будем доить.
Ну, здравствуй, милая моя.                       

Помощник у меня теперь вот есть,
С тобой морковку будем убирать
И на зиму в подвал спускать.
Но чтоб работать, надо нам поесть.

Лекарство пить, Наташенька больна.
К обеду все пройдет, я полагаю.
Ну, вы трудитесь тут, я убегаю,
Работа ждет, увы, меня.

Три  дня Наташа с бабушкой была,
И так они друг с другом подружились,
Что даже спать вместе ложились,
Устав от дел в теченье дня. 
                               ХI

У магазина, там,  где  вход  в подвал,
Сидели  мужики и выпивали.
По пьянке разное болтали.
Василий с  ними тоже выпивал.

Мария в магазин как раз спешила.
Смотрите, ведьма вон пошла.
Без рук, а присушила мужика,-
Василий громко говорит.

Сейчас ребенок с ней живет,
Всех одурманила она.
Урод, калека, сатана.
Куда глядит у нас народ?

Такую  надо бы всем миром  на костер,
А я бы сам поджег его.
Давай иди, уставилась чего?
Он плюнул, и слюну растер.

И злость вдруг вспыхнула в ее груди,
И в его сторону  шагнула.
Слова проклятья уж шепнула.
Нет, нет, зачем так, погоди.

Пускай живет себе как прежде,
Обиду эту ты стерпи,
Он  просто пьян, его прости,
Что взять с такого вот невежды?

Ну что, безрукая, стоишь, глядишь?
Могу вторую выдернуть ручонку.
Иль на ночь  хочешь  мужичонка? 
А  может, нас приворожишь?

Ну, ты подлец  Василий, я скажу.
За это в морду не грех дать,
С тобой противно даже выпивать.
Вы как хотите мужики, я ухожу.

Чего уходишь, пусть уходит он.
Чего стоишь, а ну давай, вали
Пока не осерчали мужики,
А то испортить могут твой фасон.

У ведьмы, вишь, заступники. Привет,
А еще назывались  друзья.
А ну пошел, а то не сдержан я,
Друзей тут у тебя уж больше нет.

А слезы от обиды все текли,
Ну, пусть  бы говорил ей кто другой.
Ты успокойся, здесь  постой,-
Ей говорили мужики.

Дурак  он, что с него возьмешь.
Умой лицо, вода у нас тут есть,
На ящик Маша можно сесть,
Потом уж в магазин пойдешь.

Но продавец к ней вышел сам.
Скажи чего, я принесу сюда.
Как носит таких  матушка земля?
Ты не реви, ну их всех к чертям.

До дома, Машу  потом проводили,
Наташа повстречала у крыльца,
Она ее, конечно же, ждала,
Привыкла  все ж за эти дни.

                       -ХII-

Пора уже настала листопада,
Швыряет осень золотом своим,
И без причины мы уже грустим,
Нам тоже вроде собираться надо.

Как будто  ветер стаи собирает,
Ему теперь и воля и простор.
Лети, лети до самых  дальних гор,
Там где у туч еще пасется стадо.

О, осень, осень, я б тебя любил,
Но чтоб от грусти сердце не болело,
И чтоб гитара радостней звенела,
 И чтоб в низине не был горек дым.

О, осень, осень, бабье волшебство,
Как будто вновь вернулось лето,
Но затерялось счастье где-то,
И не узнать где спряталось оно.

А ты чего-то все еще боишься,
Порой стоишь подолгу у окна,
Уходят годы, ты еще одна,
Зачем же с этим ты миришься.

Зачем бежишь ты от судьбы,
За этой грустью листопада
Твоя любовь, твоя отрада,
Лишь только руку протяни.

Вот и сегодня он придет,
Сходи ты с ним в осенний сад,
Вас журавли благословят,
Вам осень гимн любви споет.

Зачем ему вчера сказала,  нет,
На  чувства грубо наступив,
Про все хорошее забыв,
А он другой все  ждал ответ.

Боишься ты молвы людской,
Не думай, люди не так злы,
Они к тебе по- своему добры,
А это может жребий твой.

Наташу, видишь, он привел.
Мы свататься, бабуля, к вам пришли,
Ты накорми нас, и нас напои.
Садись, садись, папа за стол.

Ну, раз такие сваты, так и быть.
Невеста, ну-ка быстро выходи.
Жить вам в согласье и любви,
Еще детей себе родить.

Марию легкая пробила дрожь,
Вот, вот из глаз покатиться слеза,
Стоит, бедняга, чуть жива.
Ну что, гуляем молодежь!

Пусть свадьба скромная была,
Почти что без гостей,
Зато при скромности той всей,
На помыслы светла.

У них однажды с другом мы гостили,
Приветлива хозяйка к нам была.
Наташа уже тоже подросла,
Отец с сынишкой что-то мастерили.

Мамуль, прости, я к бабушке пойду,
И, может, заночую там.
Ну что ж, иди, завидую я вам,
И с вами  посидела бы в саду.

Мы тоже пили  ароматный чай,
И ели просто чудо пироги,
Беседу очень добрую вели.
И друг  спросил, как будто  невзначай.

И все Мария делает сама?
А кто же, рассмеялся муж,
Такой хозяйкой искренне горжусь,
Все в этом доме делает она.

Мы тоже ей стараемся помочь,
Чего не хочет, в общем- то, она.
А жизнь у нас, скажу вам, хороша,
Сынок растет, взрослеет дочь.

Душой, поверьте, не кривлю,
К нам гости любят приходить,
Дай бог бы всем так же мирно жить,
Вам откровенно говорю.