Максимов Михаил Серафимович : другие произведения.

Пять полных лун

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В сказке "Пять полных лун" рассказывается о печальной любви ветра к певице. Ветер не мог найти свое счастье среди людей, но он ценой своей жизни познал то, что и людям не всегда удается познать за всю свою жизнь. В сказке "Монета на счастье" рассказано о том, как получив большие деньги, человек смог стать счастливым. Его не испортили шальные деньги, он нашел разумный способ их применению. Все, что мы имеем, создано трудом простых тружеников. Это тоже нашло отражение в сказках этой книги. С особой любовью пишутся сказки о школьных днях. Это время не может быть не сказочным.
  
  ПЯТЬ ПОЛНЫХ ЛУН.
   Разгар лета. Над поселком зависла небольшая тучка.
  - Смотри, брат, - обратился ветер Южак к ветру Тиховею, - наш братишка опять устроился на тучке.
   - Вижу, он сегодня снова не сделал свою работу.
   - Вот достался нам братик, что делать будем, Южак? Узнают дядюшки, нам с тобой тоже не поздоровится.
   Они приблизились к тучке и разметали ее по небу. Ветерок Летник, который так удачно устроился на тучке, начал опускаться на землю. Он хотел укрыться за кустами, но братья подхватили его и подняли опять в небо.
   - Ты почему не работаешь? - строго спросил Южак.
   - Я все сделал, что мне наказывал дядюшка, - ответил Летник.
   - Постыдись, брат,- вмешался в разговор Тиховей, - ты должен был принести в поселок чистый воздух с луга. Мы же видели, что и птицы, и животные, и люди, и деревья изнывают от жары в поселке.
   - Простите, братья, я сейчас все сделаю.
   Летник улетел на луг, а братья стали обсуждать его поведение.
   - Несдобровать нашему братцу. Если узнают о его поведении дядюшки, они сильно осерчают.
   - Дядюшки что, а если узнает сам повелитель ветров, он разметает нашего братца и разбросает по расщелинам и горным ущельям.
   - Что же нам делать?
   - Надо узнать, почему он постоянно крутится возле этого поселка.
   И братья решили проследить за Летником.
   На следующий день Южак укрылся за самым высоким домом в поселке и стал наблюдать за братом. Летник добросовестно выгонял с улиц застоявшийся воздух и приносил на его место из сада чистый, напоенный ароматом трав другой воздух. Он залетал в открытые форточки и двери и наполнял дома утренней свежестью. Южак уж было готов похвалить брата, но тот неожиданно закрутился над одним домом. Минуту кружится, вторую, а потом поднялся повыше и устроился на небольшой тучке. Тучка зависла над домом, а потом медленно поплыла на окраину поселка. Южак последовал за ней, укрываясь за кустиками и домами. Вот тучка остановилась. Летник соскочил с нее и опустился на луг. Южак выглянул из-за кустов и увидел на лугу молоденькую девушку, которая собирала в букет полевые цветы. Он видел, как его брат кружится вокруг этой девушки. Он легонько трепал локоны ее черных волос, развевал подол ее платья. Она весело и задорно смеялась. Собрав букет, девушка пошла домой. И пока она не зашла в дом, Летник так и кружился вокруг нее.
   Южак рассказал брату, что он видел. Однако братья так ничего и не поняли. На другой день дежурил Тиховей. Он тоже видел, как брат утром усердно работал. Но вот он закружился над домом, из которого вскоре вышла девушка. Она шла по улице, а Летник кружился вокруг нее. Девушка вошла в двухэтажный дом и закрыла за собой дверь. Брат покружился около двери, потом поднялся к окнам второго этажа. У одного окна он остановился, затем отлетел немного в сторону и вновь бросился к окну. Ударившись о стекло, он отлетел в сторону.
   - Вот глупец, - подумал Тиховей, - разве можно летать сквозь застывшую воду? Даже мне, старшему брату, не в силах преодолеть это препятствие.
   Тиховей дождался, когда девушка вышла из дома. Он видел, как его брат снова бросился к ней. Он не только кружил вокруг нее, Летник взмывал вверх, падал к земле, крутился волчком. Он сорвал с ее головы шляпку и отнес на лужайку. Девушка побежала за шляпкой. Она нагнулась, чтобы ее поймать, но он отнес шляпку чуть дальше. Девушка опять побежала за ней. Снова подул ветерок, шляпка полетела, но зацепилась за куст. Ветерок подул посильней, но шляпка так и осталась на ветке куста. Девушка схватила ее и рассмеялась.
   Вечером Тиховей рассказал брату о том, что он увидел.
   - Опять эта девушка, - задумчиво произнес Южак, - я думаю, что в ней все дело.
   - Он крутился вокруг нее, провожал, ждал, когда она снова выйдет, сорвал с ее головы шляпку, - размышлял Тиховей.- А может ему понравилась эта шляпка?
   - Нет, брат, ему понравилась эта девушка, - возразил Южак.
   Они решили немедленно поговорить с братом. Искать его долго не пришлось. Летник летал тихонько между деревьев сада, который находился недалеко от дома девушки. Братья подхватили его и отнесли к лесу.
   - Зачем ты увиваешься возле этой девушки? - спросил сразу Южак.
   - Ничего я не увиваюсь, - начал оправдываться растерянный Летник.
   - Мы все видели, - перебил его Тиховей, - лучше расскажи все сам, а не расскажешь, мы зададим тебе такую трепку, что забудешь и этот поселок, и девушку.
   - Братья, но я ничего плохого не делаю.
   - Рассказывай, - перебил его Южак, - почему ты забываешь все дела и болтаешься возле нее?
   Летник попытался вырваться от братьев, но они держали его крепко. Поняв, что ему не вырваться, он сник и притих.
   - Расскажи, - более ласково произнес Тиховей, - мы подумаем все вместе и найдем средство, чтобы помочь тебе.
   - Брат, - ответил Летник, - я не понимаю, в чем мне надо помогать? Мне действительно нравится, как эта девушка смеется, как она поет. Она очень добрая, ласковая и работящая.
   - Вот видишь, - перебил его Южак, - не как ты, бездельник.
   - Брат, я тоже не бездельник. Но стоит мне увидеть ее, как я забываю все на свете и спешу к ней.
   Братья опешили от такого признания и выпустили Летника. Они не раз видели, как люди болели этой болезнью, но то люди. Им это положено по жизни. А если этим заболел их брат? Как быть в этом случае?
   - И где он мог подхватить эту заразу? - сердито проворчал Тиховей?
   - Не переживай, пройдет, - успокоил его Южак, - вот прилетят скоро из холодного края зимние ветра, а мы отправимся в теплые края, он позабудет и этот поселок, и девушку тоже.
   Только события стали развиваться совсем не так, как предполагал Южак.
  Девушка собиралась уехать в большой город учиться пению. Когда узнал об этом Летник, он совсем крылышки опустил. А тут еще приехал погостить к ним брат Сиверко, который принес с собой прохладу и продолжительный дождь. День идет дождь, другой, девушка почти из дома не выходит. И рассказали братья Сиверко о болезни Летника. Он только посмеялся над опасениями братьев.
   - Не переживайте, молод он еще, повзрослеет, поумнеет, наберется сил, приставят его на другую работу, не до девушек будет. Видел я, как их в большом городе пению учат, скука одна, да и только.
   Прослышал Летник про этот большой город, стал приставать к Сиверко, чтобы он рассказал ему и про город, и про то, как добраться до этого города. Отнекивался Сиверко, потом все же рассказал. Улетел брат в свои края, унес с собой холодные дожди. Опять солнышко засветило, тепло стало. Только мало радости Летнику от этого было. Под вечер собралась Аннушка, так девушку звали, и пошла с чемоданом на станцию, откуда поезда увозят людей в разные края. Проводил ее Летник и совсем загрустил. А вскоре прилетел дядюшка и велел собираться братьям в теплые края. На их место должны были прилететь ветра холодные.
   - Братья, - произнес Летник, - вы уж простите меня, но не полечу я с вами.
   - Что ты надумал? - возмутились братья.
   - Полечу я в северный город, где пению учат.
   - Ты понимаешь что говоришь? Узнает дядюшка, достанется не только тебе, но и нам.
   - А если донесут повелителю ветров, - произнес Тиховей, - быть тебе разметанным на кусочки, или замурованным в стены его дворца. Не простит он ни тебе, ни нам такое непослушание.
   - Знаю все я, братья мои милые, но поделать с собой ничего не могу. Вы простите брата непутевого, накажет повелитель меня, так тому и быть. А вашей вины нет в том, что со мной происходит.
   Произнес эти слова Летник, поднялся к тучам, плывущим по небу, и полетел в холодную сторону. Не стали ему мешать братья.
   Прознал про это дядюшка, сильно осерчал, но он должен был срочно лететь к повелителю ветров, поэтому решил после разобраться с непослушным ветром.
   Дворец повелителя находился на склоне самой высокой горы. Стены дворца были прозрачны. Строили их из отслуживших свой срок ветров. Но ни зверь, ни птица, ни человек не смогли бы никогда проникнуть сквозь эти стены. Сам повелитель восседал на огромном троне. Легкий ветерок гулял по залу и слегка шевелил его волосы.
   - Ну, ветра мои верные, как поработали этот срок, что у вас получалось хорошо, а в чем вы испытывали трудности? - спросил повелитель.
   - С делами мы справились, на земле порядок соблюден, - отвечали дружно ветра.
   - Не баловались вы часом, не переусердствовали местами? Доложили мне, что людей немало погибло, птиц и зверья загублено, деревьев повалено, зданий покорежено, кораблей потоплено.
   - Нет, повелитель, мы старались быть в меру сильными и грозными, - отвечали ветра, - но солнце было слишком жаркое, люди усердствовали в своей деятельности, тепла много вырабатывают, воздух загрязняют, в космос часто летать стали, лесов много пожгли. Вот нам и приходиться трудиться
  с большим усердием.
   - Ну что же, продолжайте и дальше блюсти порядок на земле. А дел у вас немало. Чтобы воздух чистым был, тепло распределялось по земле в установленном порядке, дожди и снега шли в нужных местах, да разве мало еще чего.
   Повелитель открыл ларец и стал вынимать из него что-то такое, что напоминало пряди из гривы коня. Он подзывал ветра и награждал их этими прядями. От этого ветра становились более сильными и грозными. Дошла очередь и до дядюшки. Он подлетел к трону, но прежде чем принять прядь, дядюшка низко поклонился и попросил разрешения на то, чтобы поведать повелителю о проступке Летника.
   - Знаю, что хочешь мне поведать, - перебил его повелитель, - я и сам хочу посмотреть, чем история эта закончится. А наказать его мы еще успеем.
   Разлетались ветра в хорошем настроении. Повелитель никого не наказал, их работой остался доволен.
   А Летник тем временем с трудом, но все же добрался до того города, где учили пению. Ранее ему не приходилось бывать в больших городах. Он хоть и ветер, но должен был быть на своем участке и выполнять порученную ему работу. И вот теперь пролетая над большими домами, он пытался хотя бы представить, что это за дом, где учат пению.
   - Эй, милейший, ты как попал на мой участок? - услышал он сердитый голос.
   Летник остановился и оглянулся. Незнакомый ветер смотрел на него с подозрением и явным раздражением.
   - Простите, пожалуйста, я брат Сиверко, ищу дом, в котором учат пению.
   - Я знаю твоего брата, хороший ветер. А ты случайно не Летник?
   - Да, я Летник. А ты откуда меня знаешь?
   Незнакомый ветер не стал объяснять, откуда он прослышал о нем.
   - Не покажешь мне дом, в котором учат петь? - обратился Летник к ветру.
   Незнакомец не знал, мог ли он помогать Летнику? Однако глядя на его жалкий вид, он сменил гнев на милость.
   - Показывать я тебе ничего не буду, - пробурчал он уже дружелюбно, - мне некогда с тобой болтать, я должен лететь как раз к тому дому, где учат петь, прощай.
   Летник обрадовался и полетел следом.
   - В городе еще несколько домов, где учат петь, - сказал незнакомец, когда они прилетели, - я вечером вернусь сюда, а пока прощай.
   В этот день в дом приходили и уходили люди, среди них было немало девушек. Летник кружился над домом и внимательно рассматривал каждую из них, но Аннушки не было. Стало темнеть, прилетел незнакомый ветер.
   - Нашел, что искал? - спросил он дружелюбно.
   - Нет, не нашел, - ответил Летник.
   - Я полечу к другому дому, у меня там дела еще есть, полетели.
   - Я останусь здесь, - ответил с грустью Летник.
   Незнакомец улетел, а он устроился на крыше возле труб и задремал. Ему снился луг, тихий поселок и Аннушка, которая собирала на лугу цветы. Сквозь сон до него долетели звуки музыки и голос певицы. Это был ее голос. Сон моментально улетучился, и Летник полетел к окну. Форточка была приоткрыта, сквозь нее и пролетали звуки музыки и пения. Он заглянул в окно. Это была Аннушка. Незнакомая женщина стучала пальцами по клавишам большого ящика, который издавал приятные звуки. Аннушка стояла и пела. На стуле сидел сердитый мужичок, который, то кивал головой, а то начинал кричать. Аннушка прекращала петь и виновато смотрела на него. Мужичок замолкал, музыка и пение возобновлялись снова. Через некоторое время женщина встала и раскланялась с мужичком. Аннушка сделала тоже, что и женщина. Сердитый мужичок тоже откланялся и вышел. За ним следом вышли Аннушка и женщина. Летник начал кружиться у входа. Вот вышел мужичок. Он не был сердитым, напротив, на его лице была очень добрая и загадочная улыбка. Вышла женщина, которая явно куда-то спешила. Аннушка все не появлялась. Стало совсем темно. Летник залетел на крышу и снова устроился на ночлег у труб.
   Утром к нему снова прилетел незнакомый ветер.
   - Полетели к другим домам, где учат пению, - предложил он.
   - Нет, больше лететь никуда не надо. Как тебя зовут, добрый ветер? - спросил он незнакомца.
   - Я Всточень, - ответил ветер, - скоро прилетит сюда Сиверко, твой брат. Он будет тебя бранить.
   Летник ничего не ответил. Он и сам прекрасно знал, что братья его осуждают, но ничего с собой поделать не мог.
   - Чем ты будешь заниматься? - спросил Всточень.
   - Пока не знаю.
   - Следи за порядком у дома.
   - Спасибо тебе, Всточень, ты очень добрый ветер. И началась у Летника его городская жизнь. Утром он пригонял к дому свежий воздух, днем сметал пыль с дорожек. Когда началась зима, он раскидывал снежинки вокруг дома так, чтобы было везде бело и чисто. Но приходила женщина с лопатой и убирала снег. Когда она уходила, Летник снова собирал снежинки и рассыпал их вокруг дома. Однажды прилетел старший брат Сиверко. Он очень сердился, требовал, чтобы Летник убирался прочь и занялся тем делом, которое ему предписано.
   Прошла зима, потом весна, наступило лето. Аннушка стала собираться домой. Как был рад этому Летник. Стоило поезду тронуться, как он взмыл в небо и полетел в родные края. Если Аннушку встречали на вокзале, то его в родных краях уже никто не ждал. Мало того, вместо него был поставлен на службу другой ветер. Братья тоже были на других местах. Южак был назначен старшим над другими ветрами, которые работали вдоль большой реки, а Тиховею доверили очень большой участок огромного леса. Они были так заняты, что не нашли времени пообщаться с непутевым братом. И пришлось ему вернуться с плохим настроением в город. Хорошо, что еще Всточень был в городе. Поведал ему Летник о своих проблемах.
   - Плохи твои дела, - заключил Всточень, - ты от своих отбился, а певица может принять тебя только тогда, когда ты станешь человеком.
   - А как я смогу стать человеком?
   - Этого я не знаю. В городе есть несколько домов, в которых людей соединяют. После того, как они сходят в этот дом, они начинают жить вместе. Если хочешь, я покажу тебе эти дома.
   Они прилетели к очень красивому зданию, возле которого толпилось много народу, Вот подъехали к зданию несколько машин. Из одной из них вышла девушка вся в белом. Ее осторожно взял за руку парень в черном костюме и повел в здание. Из других машин тоже выходили люди и шли за ними. Потом звучала музыка, люди что-то пили, парня с девушкой фотографировали.
   - Ты должен стать таким же, как этот парень. Тогда ты сможешь взять певицу за руку и привести в этот дом.
   Ночью Летнику снился странный сон. Он нес по воздуху Аннушку к тому красивому зданию. Она была в белоснежном платье, а он в черном костюме. Вот они опустились на землю перед этим зданием, он хотел взять ее за руку, но не смог, у него не было рук. Потом с него упал костюм на землю. Аннушка закрыла лицо руками и побежала прочь от здания.
   - Стать человеком, стать человеком, - твердил он, проснувшись, - только тогда я смогу пойти с ней в это здание.
   Почти каждый день он прилетал к зданию и смотрел, как парни и девушки соединялись друг с другом под звуки очень хорошей музыки и радостные крики людей. Не раз пытался он представить себя на месте тех счастливых парней, но всякий раз не мог взять девушку под руку. В один прекрасный день он, как обычно, смотрел на молодых. Девушка уронила белую перчатку.
   - Не к добру это, - услышал он шепот одной женщины, - надо невесте к ворожее сходить, она снимает несчастье с молодых.
   - Кто такая ворожея? - подумал Летник, - она может снимать несчастье, которого я не вижу. Аннушка меня тоже не видит, ворожея может сделать так, чтобы она меня видела. А может она превратит меня в человека?
   Летник теперь только и кружился около той женщины, которая говорила про ворожею. Он также услышал, как эта женщина посоветовала другой сходить к какой-то Людмиле. Летник теперь не выпускал из виду уже ту женщину, которой посоветовали идти к ворожее. Утром он встретил Всточеня.
   - Куда спешишь? - спросил его Всточень.
   Летник рассказал ему все про ворожею.
   - Подожди, я знаю одного колдуна, так их люди называют, живет он далековато, но мы успеем к нему слетать. Я сейчас управлюсь со своими делами и полетим.
   - Я помогу тебе, - предложил Летник.
   Они быстро управились с делами, взмыли в небо и полетели.
   - Ворожея тебе все равно не смогла бы помочь, - сказал Всточень, - она тебя просто не смогла бы увидеть.
   - А как же колдун?
   - Потерпи немного, вот прилетим к нему, и сам все поймешь.
   Они прилетели в лес.
   - Подожди, я сороку найду, - сказал Всточень и исчез за деревьями.
   Вскоре он появился вместе с сорокой. Сорока спрыгнула на землю и скрылась в пещере, которую Летник даже не заметил, насколько искусно она была спрятана за кустами. Через некоторое время она выскочила из пещеры и села на сук старой сосны. Вскоре вышел небольшой старичок. Всточень попросил сороку, чтобы она сказала старичку, зачем они прилетели. Сорока слетела с дерева, села старичку на плечо и стала ему трещать что-то в ухо. Колдун слушал ее и время от времени покачивал головой. Когда сорока закончила трещать, старичок сел на пень, достал табакерку, понюхал табачку, несколько раз смачно чихнул.
   - Всточень, ты здесь? - произнес он.
   Сорока протрещала ему на ухо, видимо, подтвердила, что ветер тут.
   - То, что ты просишь для своего собрата, ни я, ни кто другой сделать не сможет.
   Летник не выдержал и стал рассказывать про ворожею. Сорока затрещала в ухо колдуна. Она понимала и слышала язык ветров и была переводчицей у старичка.
   - Это людские забавы, а не волшебство, - ответил колдун, - не под силу такое смертным людям.
   В разговор вмешался Всточень. Он попросил сороку, чтобы она напомнила колдуну про книгу, которая хранится у него в сундучке. Пусть он посмотрит в нее, вдруг там есть что-то подобное.
   - Книге моей много лет, но там нет того, что ты просишь, Всточень. Есть только одна книга, которая старше моей, но она у черепахи Чуми. А где сейчас эта черепаха, я не ведаю.
   Старичок встал, посмотрел на сороку и пошел в свою пещеру.
   И потянулись безрадостные дни для Летника. Больше он не летал к зданию, в котором под звуки музыки соединяют людей. Аннушку он тоже видел редко. Она не часто выходила на улицу, а смотреть на нее сквозь застывшую воду, ему не хотелось. Кончилась осень, потом зима, весна, пролетело лето. Все это повторилось несколько раз. В один прекрасный день Летник дремал на крыше здания у труб. К нему подлетел Всточень.
   - Все грустишь? - спросил он.
   - Да нет, чего грустить, она уезжает в южную страну, а я вернусь к братьям. Только они меня вряд ли примут. А дядюшки отправят меня к повелителю, и быть мне развеянным по ущельям.
   - В южную страну? Черепахи живут в южных странах, может, найдешь Чуми.
   Летник вскочил. Это известие его словно бы оживило.
   - Спасибо, Всточень, а вдруг ты прав? Только я там никого не знаю.
   - Не переживай, здесь ты тоже никого не знал, но не пропал же.
   Недолгими были сборы. Аннушка улетела на железной птице, а Летник на своих крыльях. Нет нужды рассказывать, как он нашел ту страну, дом, в котором поселилась Аннушка, как познакомился с местными ветрами. Ему не пришлось долго объяснять причины своего прилета в их края. Новости у ветров передаются еще быстрее, чем у людей. Только вот жизнь его мало чем отличалась от жизни в северном городе. Аннушка занималась своим пением, а он ожидал ее и коротал время у моря, хоронясь в прибрежных скалах. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но в один прекрасный день прилетел к нему с важной вестью Гарбий.
   - Послушай, мы нашли то место, где обитает черепаха Чуми.
   - Далеко она, - спросил Летник, - когда к ней можно будет лететь?
   - Она совсем рядом, живет в пещере на берегу моря. Она очень редко появляется на берегу. Мы нашли чайку, которая может говорить и с ней, и с нами. Полетим к ней мы тогда, когда солнце выкатится из-за той вон горы.
   С каким нетерпением ждал Летник этот миг. Ему уже казалось, что солнце никогда не выглянет из-за горы. Но время пришло, и оно выглянуло. Появился Горбий. Они поднялись в небо и полетели через море. Вот и берег. Они опустились на влажный песок. Прилетела чайка. Черепаху тоже долго ждать не пришлось, она медленно выползала из воды. Летник начал объяснять чайке, зачем он прилетел к черепахе. Однако Чуми не стала выслушивать чайку и заговорила скрипучим голосом.
   - Она знает, зачем Летник прилетел к ней, - кричала чайка, - есть у нее книга, в которой написано, как сделать ветер видимым.
   - Я хочу быть таким же, как люди, - сказал Летник.
   Черепаха велела Гарбию удалиться. Когда он отлетел на достаточное расстояние, она продолжила.
   - Ты можешь стать тем, кем ты хочешь, но должен знать одно. Сегодня рождается луна, которая растет, затем убывает. Она очень быстро растет и также быстро убывает. Я могу дать тебе зелье, которое сделает тебя видимым, но ты должен знать, когда луна в пятый раз исчезнет, тебя не станет. С первым светом зарождающей луны начнется твоя новая жизнь, с первым светом пятой исчезающей луны закончится.
   - Как это не станет? - переспросил Летник.
   - А так и не станет. Ты не будешь ни ветром, ни человеком, ты исчезнешь без следа.
   - Пять лун, только пять лун, - шептал Летник, - как это мало.
   - Улетай, твоя доля быть ветром, у тебя очень долгая жизнь. А эти пять лун, как лучик, блеснут и все.
   - Уважаемая черепаха Чуми, дайте мне это зелье.
   - Ты понял меня, ветер?
   - Я Вас очень хорошо понял, дайте мне зелье, пожалуйста.
   Черепаха показала чайке, где зелье. Та вытащила из песка небольшую склянку.
   - Обрызгай этой жидкостью себя, когда прилетишь на свой берег. Это надо сделать до захода солнца. После того, как солнце закатится, сила зелья пропадет.
   Черепаха и чайка исчезли, как в песок провалились.
   Летник и Гарбий поднялись в небо и полетели к своему берегу. Напрасно Гарбий пытался узнать у Летника, что ему черепаха наговорила, тот упорно молчал. Когда они прилетели на свой берег, солнце уже приближалось к горизонту.
   - Ты оставь меня одного, - попросил он приятеля, - так надо. Я скоро управлюсь.
   Оставшись один, он посмотрел на солнце, открыл склянку и обрызгал себя зельем. Густой туман окутал его. Когда туман рассеялся, на берегу стоял молодой человек.
   - Ты же совсем голый, люди так не ходят, - сказал подлетевший Гарбий.
   - Я слышу и вижу тебя, - воскликнул Летник, - зелье на меня не до конца подействовало.
   - Подействовало, - возразил приятель, - еще как подействовало. Я сейчас принесу тебе одежду, а ты не смей никуда уходить.
   Он скрылся, но скоро вернулся. На берегу закружил небольшой вихрь, а когда все стихло, на песке лежала мужская одежда. Прилетели еще ветра. Им тоже было интересно посмотреть на Летника.
   - Ему нужны будут деньги и документы, - сказал Зефир, - попросим Леванта, он обслуживает главную торговую улицу города и все знает, пусть принесет все это.
   Не прошло и часа, как к ногам Летника упал пакет, в котором были деньги и документы. Левант объяснил, как этим пользоваться.
   - Спасибо вам, ветра добрые, я до конца дней своих буду помнить вашу доброту.
   - По документам ты теперь Андрей, - крикнул ему Гарбий, - не переживай, мы будем с тобой всегда рядом.
   Так началась для Летника короткая и совсем другая жизнь. Он знал, где живет Аннушка, поэтому сразу направился к тому дому. Это был отель среднего класса. Оформился он без проблем.
   На улице ярко горели фонари, люди неспешно прогуливались в сквере. Пошел в сквер и он. Раз прошел по аллее, второй, но что это? Ему навстречу шла Аннушка. Он остановился. Она все ближе, ближе. Впервые в жизни он почувствовал, как бьется сердце.
   - Здравствуй, Аннушка, - не сказал, а выдохнул он.
   Певица остановилась и внимательно посмотрела на него.
   - Здравствуйте, но я Вас не знаю.
   - Это неважно, я хорошо тебя знаю.
   - Странно, как Вы могли меня знать? Говорите Вы на родном мне языке, даже акцент родных мест тот же. Может Вы из наших краев?
   - Хочешь, я расскажу о тебе все?
   И не дожидаясь ответа, Летник стал рассказывать о поселке, о доме, в котором она жила, о цветах, которые рвала на лугу.
   -Поразительно, Вы действительно все обо мне знаете. Поселок наш небольшой, с большинством жителей я знакома, но Вас я не видела. Вы на какой улице жили?
   - Я жил в твоем саду, но ты меня не хотела видеть, - смеясь ответил он, - что мы стоим, пройдем по аллее.
   Они медленно шли по освещенной дорожке.
   - Сколько сейчас времени?
   - Я не знаю, - ответил он.
   - У меня завтра очень важный день. Он может определить всю мою дальнейшую жизнь. Я должна хорошо выспаться, пойду в свой номер.
   - Я тоже живу в этом доме, если не возражаешь, я провожу тебя.
   Они пришли в отель.
   - Завтра я выступаю в оперном театре, - сказала она ему на прощание, - не хотите послушать? Мне легче будет петь, когда в зале будет человек с моей родины.
   -Я обязательно приду, но как я попаду в театр?
   - Действительно, билетов может и не быть. Как Ваше имя?
   Летник едва не сказал свое настоящее имя, но вовремя спохватился.
   - Меня зовут Андрей.
   - Для здешних мест это редкое имя. Завтра Вы придете в театр и спросите пропуск на свое имя. Спокойной ночи.
   Она помахала ему рукой и поспешила в свой номер.
   Он вышел на улицу и снова пошел в сквер.
   - Гарбий, ты здесь? - произнес он.
   -Его нет, он еще работает, а здесь я, Левант.
   Летник попросил его рассказать о часах, о пропуске и о театре. Левант не только рассказал, но и показал дом, где можно купить часы и приличную одежду. Потом он ненадолго отлучился, а когда вернулся, рассказал, что будет в театре, в какое время начинается представление. Они договорились о том, чтобы утром встретиться у магазинов.
   - Ты деньги не забудь с собой взять, - напомнил ветер.
   Утром Летник пришел, но двери магазинов были закрыты. Пришлось часа два подождать. Наконец магазины открылись.
   - Давно ждешь? - услышал он голос Леванта.- Заходи в магазин.
   Летник открыл дверь и зашел в магазин.
   - Ты двери не сразу закрывай, - услышал он голос ветра.
   - Хорошо, не обижайся, - тихо ответил Летник.
   Одежду выбирали недолго. На ладную фигуру Летника подошел первый же костюм. Купили они часы, бритвенные принадлежности и прочие мелочи, которые необходимо иметь человеку в отеле.
   - Слушай, Левант, мне что-то плохо, даже голова немного кружится.
   - А ты ел? Люди должны каждый день три раза есть.
   Левант объяснил ему, где и как надо принимать пищу, что надо брать, а чего нет.
   Чуть раньше положенного времени Летник был у театра. Он немного подождал, потом вошел в здание и попросил пропуск на свое имя. Ему не только дали пропуск, но и проводили в зал и посадили на место.
   Он и раньше слышал ее пение. Но в театре, когда играла музыка, сидели зрители, открывался занавес, пела не одна она, было все не так. Временами ему казалось, что он не в театре, а снова в том далеком поселке, летает на душистый луг и приносит чистый воздух в дома жителей. А как звучал голос Аннушки? Она явно выделялась среди остальных певцов. Зал замирал, когда она исполняла свои номера. Об этом он сказал ей, когда они шли в отель.
   - У меня в этом театре еще два выступления, а потом я уеду в другую страну. Мне очень жаль, но нам придется расстаться.
   - Почему расстаться? Я тоже поеду с тобой.
   - Ты меня всю жизнь будешь сопровождать?
   Летник посмотрел на луну, она увеличивалась в размерах.
   - Нет, не всю жизнь.
   Аннушка уловила в его словах какую-то особую грусть.
   - У тебя какие-то неприятности?
   - Что ты, я самый счастливый, - он едва не сказал ветер, но вовремя поправился, - человек на этой земле.
   Они вместе ехали в другую страну. По дороге Летник рассказывал ей не только о поселке, в котором она жила, но и об окрестных деревнях, небольших городах, в которых он побывал, речке, лугах и о бескрайнем небе. Она слушала его молча. Его рассказ навевал мысли о далеком доме.
   - И все же я тебя где-то видела, - сказала она, пристально всматриваясь в его лицо.
   - Этого не может быть, - возразил Летник, - я был невидим для твоих глаз.
   - Как это не видим?
   - Когда я тебя встречал, я надевал шапку невидимку.
   Они приехали в незнакомую им страну. Аннушку очень радушно встретили. Отвезли их в хороший отель. Она должна была много работать, поэтому рано уходила из отеля и поздно возвращалась. Летник бродил по городу, изредка выезжал на природу. Неподалеку от города был довольно высокий холм. Он взбирался на него, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться голубым небом.
   - Вот ты где? - услышал он голос Гарбия.
   - Как та меня нашел? - спросил Летник.
   - Ты не знаком с местными ветрами, вот я и прилетел, чтобы познакомить тебя.
   Прилет Гарбия и знакомства с новыми ветрами, как-то развеяли грусть Летника. Вернулся в город он в хорошем настроении. У отеля встретил Аннушку.
   - Куда ты пропал? - с улыбкой спросила она.
   - Был за городом, дышал свежим воздухом.
   - У меня завтра концерт, а сегодня я весь вечер свободна. Если ты не занят, сходим в парк, хочется отдохнуть и отвлечься от мыслей о завтрашнем моем выступлении.
   - В парке много людей, лучше погулять по набережной реки.
   - Это хорошо, но там дует ветер с реки, я боюсь за свой голос.
   - Можешь не бояться, ни один ветер не навредит твоему голосу, поверь мне, пожалуйста.
   Она нехотя пошла за ним. На набережной дышалось легко и свободно. И действительно, ни один волосок не дрогнул на ее голове от ветра. Вокруг них была идеальная погода.
   - Как хорошо, но дома лучше. Ты не скучаешь по родным местам? - спросила она.
   - У меня там никого нет. Мои братья стали важными, они улетели в другие края.
   - А где твои родители?
   - У меня нет родителей.
   Они замолчали, каждый думая о своем.
   - Ты обо мне знаешь все, я о тебе ничего не знаю, - нарушила она молчание, - расскажи о себе.
   - Я не знаю, как тебе рассказать о моей жизни, - он немного помолчал, - у тебя завтра непростой день, не стоит тебя расстраивать.
   - Ты вынужден что-то скрывать? Что ты совершил такого, о чем не можешь даже рассказать? Чего ты боишься?
   - Ничего я не совершал, ничего и никого я не боюсь. Ты не волнуйся, пожалуйста, у тебя завтра непростой день, отложим этот разговор на потом.
   Она не стала настаивать. При расставании долго смотрела в его глаза.
   - В твоих глазах я вижу голубое небо.
   - Я дитя неба, - ответил он с грустной улыбкой.
   - Ты придешь на концерт?
   - Конечно, если закажешь пропуск.
   Она улыбнулась, взяла его за руку и легонько ее пожала.
   Как великолепно она пела на следующий день. Завороженный зал слушал ее затаив дыхание. Кто-то даже всплакнул от нахлынувших чувств. И опять Летнику виделось родное небо, зеленые луга, дремучий лес, стадо коров, бредущее с выпаса по пыльной дороге в село и его братья, по которым он так порой скучал.
   - Ты знаешь, - произнесла она возле отеля, - я сегодня поверила, что буду великой певицей.
   - Это хорошо, ты к этому всегда стремилась.
   - Я только сегодня поняла, что это такое. Вся моя лучшая жизнь пройдет на сцене, я не буду принадлежать самой себе.
   - Так уж устроен мир, счастья полного не бывает. Оно как крылом обнимет на миг, а потом ищи его. Со мной рядом сидели люди. Когда ты сегодня пела, у них на глазах были слезы. Видимо, для этого стоит жить.
   - Как хорошо с тобой, ты один меня понимаешь. Мне порой кажется, что ты будешь со мной всегда.
   Он ничего не ответил, поклонился и ушел в свой номер. Еще два раза он слушал ее пение. Затем был перерыв в несколько дней. Она готовилась к новому выступлению. Летник видел ее из окна рано утром, когда она уезжала в театр, и поздно вечером, когда она возвращалась.
   В этот день она вернулась намного раньше, но в отель заходить не спешила. Он понял, что она ждет его. Быстро собравшись, вышел на улицу.
   - Ты скучал без меня? - спросила она вместо приветствия.
   -Ты была занята, - ответил он уклончиво.
   - Мы идем гулять?
   Он улыбнулся, взял ее под руку и повел в сквер, который находился недалеко от отеля.
   - Тебе хорошо? - спросил он.
   - У тебя очень крепкая рука, ты будешь хорошей опорой в жизни.
   Он ничего не ответил.
   - Завтра я пою в новой опере, пропуск я тебе заказала. О такой роли я даже и не мечтала. У меня будет очень известный партнер, а петь я буду в белоснежном платье.
   - В белоснежном платье? - переспросил он.
   - Именно в белоснежном платье, но почему ты так разволновался?
   - Прости, Аннушка, но я завтра не смогу прийти в театр.
   - Что случилось, объясни?
   Он тяжело вздохнул и посмотрел на небо.
   - Неужели у тебя есть такие дела, которые помешают тебе прийти? Ты знаешь, что я пою не только для публики, но и для тебя.
   - К сожалению, Аннушка, у меня завтра именно такое дело.
   - Объяснить ты, как всегда, не можешь.
   Он взял ее ладони в свои руки, нежно поцеловал их поочередно.
   - Ты прости меня, но завтра я буду далеко от этих мест. Может так случиться, что мы никогда больше не увидимся.
   Она хотела возразить, но он остановил ее жестом.
   - Если так случится, помни, я тебе очень благодарен за все, что ты для меня сделала. И еще, я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
   - Ну, уж нет, - почти выкрикнула она, - вот медальон, его мне оставила мама, он приносит мне удачу. Я отдаю его тебе, а ты завтра вернешь его перед концертом. Не вернешь, я провалюсь с треском.
   Она повернулась и почти побежала к отелю. Он бережно зажал медальон в ладони. Ему показалось, что медальон стал согревать его руку.
   Утром он поехал за город. Вот и его любимый холм. Он медленно стал подниматься по склону.
   - Летник, доброе утро, - приветствовали его местные ветра, - почему такой грустный?
   - Я сегодня последний раз поднимаюсь по этому склону, - ответил он на приветствия, - когда взойдет серп убывающей луны, меня не станет.
   - А кто об этом знает?
   -Я, чайка и черепаха.
   - А как же твои братья, друзья?
   - Вы им потом все расскажете.
   Ветра недолго покружили над холмом и разлетелись в разные стороны. Вскоре появился Гарбий, затем Зефир и Левант. Чуть позже опустился на землю Всточень, а ближе к вечеру явился его брат Тиховей.
   Ветра обсуждали вопрос, как можно помочь Летнику? Но что они могли решить за столь короткий срок? Опечаленные они окружили несчастного.
   - Левант, у меня к тебе есть просьба, отнеси этот медальон в театр и положи на столик Аннушке. Для меня это очень важно.
   Медальон медленно поплыл в сторону города.
   - Дорогие мои, у меня есть просьба ко всем вам. Вы очень хорошие и добрые, столько для меня сделали, я вас прошу, оберегайте Аннушку, помогайте ей. А главное, берегите ее чудный голос.
   - Не переживай, Летник, сделаем так, как ты просишь, - ответил за всех Зефир.
   - Брат ты мой любимый, прости меня за все, не послушался я вас, но не жалею об этом. Не в силах я был совладать с собой, вот за это и должен принять то, что должно быть.
   Ничего не ответил Тиховей, опустился к брату и обнял его своими невидимыми крыльями.
   А из-за верхушек далекого леса медленно выплывал последний месяц в жизни Летника. Он поднимался все выше и выше. Ветра застыли в ожидании неизвестного. А Летник судорожно расстегивал ворот рубашки. Он хватал жадно воздух раскрытым ртом, но это мало ему помогало. Затем он стал растворяться в этом воздухе, на землю тихо упала его одежда, часы, еще какие-то предметы. Все было кончено.
   К театру в это время подходили люди, артисты переодевались, шутили, гримировались, музыканты настраивали свои инструменты. Аннушка сидела перед зеркалом в подавленном состоянии. Он не проводил ее в театр, за весь день ни разу не вышел на улицу. Она взяла баночку со столика. Но что это? На столике лежал ее медальон.
   - Он здесь, он не уехал! - чуть не закричала она.
   Стала искать на столике записку, но не нашла. Она даже обрадовалась отсутствию записки. Если бы она была, неизвестно, что в ней было бы написано. Раз записки нет, он находится в зале. Пела она с каким-то особым вдохновением. Публика оценивала ее пение с восторгом. И вот заключительные сцены. Она должна была исполнить последнюю арию из оперы. Неожиданно необъяснимая тревога сжала сердце. По сценарию она должна была погибнуть на сцене.
   - Пусть это буду я, - мелькнула мысль, - ты только живи, я тебя очень прошу.
   И зазвучал ее голос, да так, как еще не звучал ни один голос на этой сцене. И вот последний миг. Замер оркестр, и только ее голос звенел в этом зале. Он долетал до каждого зрителя, трогал сердца какой-то особой тревогой и болью. У старого дирижера мурашки пробежали по спине.
   - Неужели сорвется, неужели сорвется? - шептал он.
   Нет, она не сорвалась, она закончила эту арию. И грянул оркестр. По ее щекам текли слезы. И зал, как по команде, встал и громом аплодисментов благодарил ее за этот концерт.
   Прошло время. Южак и Тиховей медленно вплыли в зал, где восседал на троне повелитель ветров. Настала пора и им отчитываться за проделанную работу в этом главном зале. Все было, как обычно строго, все по делу четко и кратко. Затем ветрам начали вручать награды из ларца. Дошла очередь и до братьев. Первым к трону подлетел Южак. Повелитель подозвал и Тиховея.
   - Хорошие вы ветра, справно делаете свое дело. Совсем недавно награждал вашего брата, он над великими просторами теперь властвует.
   Повелитель достал награды и передал их братьям.
   - Теперь вам тоже придется властвовать на большой территории, верю в вас, потому и доверяю столь обширные земли.
   Братья поклонились и хотели отлететь от трона, но повелитель остановил их.
   - Пример вашего брата не стал влиять пагубно на другие ветра? - спросил он.
   - Нет, повелитель, ветра хорошо исполняют свои обязанности, мы доверяем им.
   - Не забыли своего несчастного брата?
   - Нет, повелитель, не забыли, - ответил Тиховей.
   - А певица? Помнит она несчастного?
   - Она редко приезжает в родные края, - ответил уклончиво Южак.
   - Мне надо говорить всю правду, даже если она неприятна вам, - с укором сказал повелитель.
   - В свой приезд она пыталась отыскать брата. У нее были помощники, но найти они ничего не могли, - рассказал Южак.
   - Она долго бродила по лугу, по берегу речки. Глаза у нее были очень грустные, - добавил Тиховей.
   - Перед отъездом она сплела веночек из полевых цветов и опустила его в речку. На глазах у нее были слезы, - закончил рассказ Южак.
   - Ни ей, ни вам, никому не стало лучше, - задумчиво произнес повелитель ветров, - для чего все это?
   Наступила тревожная тишина.
   - Ну что, ветра, в добрый путь вам. Вы рождены для того, чтобы делать свою работу. Так делайте ее с усердием и должным прилежанием. Без вашей работы не будет на земле ни растительности, ни живности, ни певиц и музыкантов.
   Повелитель поднялся со своего трона, вылетел из дворца и долго смотрел на снежные вершины гор. О чем он думал в этот миг, так мы никогда и не узнаем.
  
  НОЧЛЕГ.
  
   Мы с товарищем выехали по делам в один город. На полпути нас застала сильная гроза, мы остановились в одном поселке, в котором и заночевали в частном доме. Хозяйка не хотела нас пускать на ночлег, но потом все же сжалилась и впустила в дом. Определила она нас на ночлег в небольшую комнату, в которой стоял один диван. Мне пришлось устраиваться на полу. Хорошо, что хозяйка дала старенький матрас, а то бы пришлось дремать сидя. Я долго ворочался на жестком ложе, но, в конце концов, сон сморил и меня. Часа в три ночи я проснулся от крика товарища, которому приснился очень неприятный сон. Я включил свет. В это время в дверь постучала хозяйка. Получив разрешение войти, она приоткрыла дверь, посмотрела на меня, потом на товарища.
   - Сон не случайно ему приснился, вам срочно надо возвращаться домой.
   Дверь закрылась. Мы посмотрели друг на друга и стали собираться.
   - Меня внучка во сне звала, беда с ней приключилась.
   Мы уехали, даже не попрощавшись и не поблагодарив за ночлег. Наше возвращение оказалось очень даже своевременным. Опоздай мы на час, приятель лишился бы внучки.
   Через несколько дней я один поехал в тот город. Сделав все дела, я возвращался назад. И вот снова знакомый поселок. Дом, в котором мы остановились на ночлег, я нашел без труда. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, я постучал в дверь.
   - А, это опять Вы. С чем пожаловали?
   - Я хотел отблагодарить Вас, нам действительно надо было возвращаться домой. Там мой товарищ поднял на ноги всю больницу. В результате его вмешательства удалось врачам спасти внучку. Опоздай мы на час, конец был бы печальным.
   - Неужели успели, Вы не обманываете?
   Она смотрела на меня с тревогой и надеждой. Что я говорю действительно правду, что действительно у приятеля все закончилось хорошо. Я поспешил ее успокоить, затем протянул ей пакет, в котором была коробка хороших конфет и бутылка очень приличного вина. Она пригласила меня в дом. Мы вошли. Она быстро собрала на стол. Взяв фужер с вином в руку, я предупредил ее, что если выпью, мне придется вновь проситься на ночлег.
   - Ночуйте, комната и диван свободен.
   Подняв фужер, она какое-то время смотрела на него, потом произнесла:
   - Господи, неужели мои мучения кончились, неужели я смогу обрести покой.
   Она медленно выпила вино. Я последовал ее примеру. Через некоторое время я вновь наполнил бокалы.
   - Скажите, сколько мне лет? - неожиданно спросила она.
   - Лет тридцать, может на год или два больше, - ответил я.
   - Мне уже шестьдесят два года.
   - Не может быть!?
   Она смотрела на меня, я на нее. Мой жизненный опыт подсказывал, что надо молчать, что тут какая-то тайна. Если я не спугну ее, она расскажет мне все. Прошло минут десять или пятнадцать. Она подняла фужер, я сделал тоже. Мы молча выпили. Вино было очень слабым, тем не менее, у нее на щеках выступил румянец.
   - Мне действительно шестьдесят два года, не верите, покажу документы.
   - Зачем?
   И она рассказала мне все, что с ней случилось тридцать лет назад.
   - Характер у меня был не сахар, - тихо говорила она, - хотя жизнь складывалась неплохо. Был муж, сынишка, работала в конторе, техникум я закончила, был свой дом.
   Она замолчала, видимо, в ее памяти проносились картины минувших дней. Молчал и я. Через некоторое время она продолжила рассказ о своей непростой жизни. А началось все с того, что пошла она в лес за грибами. Идти пришлось недалеко, лес почти вплотную подходил к деревне. Был разгар лета, время грибов колосовиков. Походила, походила по полянкам, срезала несколько штук маслят. Идет, сшибает палкой грибы несъедобные.
   - Что же ты делаешь? - услышала она сердитый голос.
   Обернулась, нет никого рядом.
   - Надо же такому померещиться, - подумала с досадой.
   - Нет, тебе не мерещится, это я спросил. Зачем ты грибы губишь?
   - Кто это ты?
   - Старичок-боровичок, вот кто. Чем помешали грибы тебе? Не хочешь такие грибы собирать, пройди мимо, пусть для других растут.
   Она только сейчас разглядела небольшого старичка. Ростом он был очень маленького, одет в шубейку, при такой-то жаре, с маленькой бородкой и шапочкой на голове.
   - Тебе-то какое дело? Хочу грибы собираю, а хочу палкой сшибаю.
   Но старичок не стал с ней спорить. Он посмотрел в сторону деревни, покачал головой.
   - Домой тебе надо спешить, а то беда не случилась бы.
   - Из лесу выпроводить хочешь? - Вера, так ее звали, показала язык старичку и пошла на другую полянку.
   А на полянке грибы, словно молодцы стоят. Режет их Вера и наполняет корзину.
   - Послушай старого человека, иди домой, - услышала она голос за спиной.
   - Это опять ты. Грибов тебе жалко, что ли?
   - Не грибов мне жалко, а тебя.
   Вера рассмеялась.
   - Меня чего жалеть, я молодая, красивая. Ты себя лучше пожалей, пень трухлявый.
   - Ты тоже постареешь.
   - А этого не хочешь?
   Вера показала старичку кукиш.
   - Хорошо, раз ты так желаешь, будешь долго молодой. Только не пожалей об этом.
   Необъяснимая тревога все же подкралась под сердце Вере. Она поспешила в деревню. Но на окраине леса ей вновь попались грибы. Она опять стала их срезать и класть в корзину.
   - Не послушалась старика, опять за грибами погналась. Дорогие грибы у тебя, красавица, собраны.
   - Хватит тебе каркать, - ответила с раздражением старичку.
   - Эх, молодица, каркать тебе не один год предстоит. Только от этого карканья не сладко тебе самой придется.
   Исчез старичок, как сквозь землю провалился. А Вера поспешила домой. У дома увидела мужа, который поправлял изгородь.
   - А где сынишка? - спросила его сразу.
   - Он на речку с ребятишками купаться пошел.
   - Купаться? Беги быстрее к реке, - закричала на мужа.
   Ноги у нее подкосились, голова кругом пошла. Немного времени прошло, а по деревне уже страшная весть разносится. Утонул их единственный сынишка в реке. И потекла для Веры дальнейшая жизнь, как в нехорошем сне. Ни дома радости нет, ни на работе.
   Весной уже дело было. Она в контору ушла, а муж в мастерские. Ремонт трактора они должны были закончить. Сидит Вера за столом в бухгалтерии, бумаги обрабатывает. Вдруг тревога необъяснимая сердце, словно клещами сжала. Выскочила из конторы и к мастерским. А ей навстречу люди уже бегут. Муж трактор заводил после ремонта, но что-то не так сделал. Трактор завелся и поехал. Муж не успел отскочить, так и погиб под колесом трактора.
   После похорон мужа, совсем жизнь всякий смысл потеряла. Дом, работа, опять дом, как круг какой-то заколдованный. Шла в один прекрасный вечер с работы, соседа встретила.
   - Что-то, Петр, ты плохо выглядишь, - сказала ему, - гляди, как бы беды какой не случилось.
   - Ты не в гадалки, Вера, записалась? - пошутил он и пошел в свой дом.
   За ней шла сослуживица по работе, которая слышала их разговор.
   Не прошло и часа, как в деревню скорая помощь прикатила. Увезли Петра в больницу. Утром вся деревня только и говорила о его смерти. Также люди говорили, что о беде его Вера предупреждала.
   И еще один случай произошел. Встретила Вера мать одной сослуживцы, пришла на работу и говорит ей, что плоха ее мать, дня через три не умерла бы.
   - С чего это ты взяла? - спросила сослуживица, - мать хоть и старая, но чувствует себя нормально.
   Вера пожала плечами и принялась за свою работу. А через три дня умерла старушка. И еще один раз рассказала Вера одной женщине, что виделся ей сон нехороший. Будто загорелся их двор. Сбежалась вся деревня тушить пожар. Дом от огня спасли, а вот надворная постройка, сарай с сеном, сгорели дотла. И действительно, произошел пожар. Сгорела надворная постройка вместе с курами и поросенком и сарай с сеном.
   После этих случаев обходить стороной люди ее стали. Когда она приходила на работу, сослуживцы старались не глядеть ей в глаза. Стол ее перенесли в самый угол и наполовину отгородили шкафом. Потерпела она с год такое отчуждение, не выдержала, продала дом и перебралась в поселок. Только и до поселка слухи о ней из деревни докатились. Там вначале не очень-то верили им, но шли годы, а она не менялась. Ни морщин на лице, никаких возрастных изменений в походке и голосе, ни сединки в волосах. А сколько проблем и хлопот было с оформлением пенсии и не передать. На предприятии не хотели оставлять пенсионерку на работе. Пенсионные службы не хотели такую молодую женщину оформлять на пенсию. Документы проверяли и перепроверяли, правоохранительные органы этим делом занимались, медики обследовали. Пенсию ей хоть и с проволочками, но начислили.
   И в поселке сторонились ее люди. За глаза называли колдуньей. Каких только небылиц про нее не насочиняли. А в каких только бедах не упрекали. Сдох поросенок, ведьма виновата, перестала корова молоко давать, ведьма сглазила, заболел ребенок, ведьма не так посмотрела.
   - Вот так и жила все эти годы, - закончила она свой рассказ.
   - Нелегкая доля, не позавидуешь, - произнес я.
   - Спасибо Вам, выслушали меня. Все эти годы и боль, и обиду, и отчаяние в душе носила. Вы ложитесь, а я хочу побыть одна.
   Она встала и вышла из комнаты. Я ушел в знакомую мне комнату, лег на диван, но заснуть долго не мог.
   - За что человека так судьба наказала? - думал я.
   Но мысли путались, не связывались в единую цепочку. Вроде бы она сама была виновата в том, что так нелепо все произошло. Но мы с вами часто прислушиваемся к внутреннему голосу? Вот именно! Порой поражаешься, как разумный человек совершает то или иное деяние, что он имеет от этого? А так хотелось, чтобы наши дела и поступки не шли в разрез с нашей же судьбой и разумом.
   - Пусть хоть старость принесет тебе хоть какое-то умиротворение, - думал я, когда отъезжал утром от ее дома.
   Она смотрела сквозь оконное стекло на отъезжающую машину и, как мне показалось, окрестила мой путь своей рукой.
  
  МОНЕТА НА СЧАСТЬЕ.
  
   Понадобилась Николаю стойка в сарае. Как на грех, не оказалось нужной слеги дома. Взял он топор и пошел в лес, благо лес недалеко от дома находился. Ходит, высматривает подходящую сосенку. Хочется так вырубить, чтобы лесу урона не было, и в дело она сгодилась. Наглядел он на пригорке подходящее деревце. Росли две сосенки совсем рядом, все едино одной место уступать надо, не вырасти сразу двум стройным соснам в такой близости. Направился он к ним, но слышит, кто-то зовет его на помощь. Оглянулся, нет никого рядом. Хотел дальше идти, но голос вновь повторился. Пошел на голос, смотрит, сухое дерево валяется. Присмотрелся, а тем деревом существо какое-то придавлено. Не долго думая, он взялся за конец и приподнял немного дерево. Выползло существо, лежит на земле и охает. Подошел Николай и наклонился над ним.
   - Здорово тебя прижало, но не переживай, отнесу тебя в село, там ветврачи посмотрят и вылечат.
   - Шапочку мне дай, - простонало существо.
   - Надо же, говорит по нашему, а не человек, - подумал Николай, поднял шапочку и протянул незнакомцу.
   Тот с трудом надел шапочку на голову, повернул ее, что-то прошептал, а потом встал, как ни в чем не бывало.
   - Спасибо, добрый молодец, - проговорило существо довольно бодрым голосом, - спас от гибели. Давай знакомиться. Я повелитель здешних лесов, Дубровиком меня величают.
   - Я из деревни, механик по профессии, зовут Николаем.
   - Леший мне такую ловушку устроил, - продолжил Дубровик, - наказал я его за проделки, вот он и решил мне отомстить. Ну, погоди, проказник, устрою я тебе баньку за такое деяние.
   Он погрозил рукой в сторону леса.
   - А тебя, молодец, я должен наградить за то, что ты меня из беды выручил.
   - Да что Вы, дел-то на минутку, не стоит беспокоиться.
   - Не говори так, я в долгу не могу быть, звание не позволяет. Хочешь, сделаю тебя красавцем писанным, женю на достойной невесте?
   - Женат я, жена у меня хорошая, дети взрослые.
   Дубровик заложил руки за спину и начал ходить взад вперед перед Николаем.
   - Ах, я голова дырявая, людям деньги нужны, а я о женитьбе разговор веду. Дам я тебе денег.
   - Я хоть и не богач, но и не нищий, - ответил Николай, - за такой пустяк еще и плату просить, меня вся деревня засмеет.
   - Ты не понял меня, я дам тебе много денег.
   Дела в последние годы шли неважно в деревне, Николай, чего греха таить, нуждался в деньгах. Тем не менее, гордость не позволяла ему за такую мелочь брать оплату.
   - Какой ты привередливый, - сердито ворчал Дубровик, - жена ему не надо, деньги он не берет, красавцем становиться не хочет. Вот возьму и сам решу, как тебя наградить.
   - Вот влип, - подумал Николай, - соглашусь на деньги, а то натворит с этими невестами, потом попробуй, расхлебай эту кашу.
   - Раз уж так, - отводя глаза в сторону, заговорил Николай, - пусть уж будут деньги, но только немного.
   - Вот и хорошо, вот и договорились, - обрадовался Дубровик, - а то видишь ли, награждения ему не надо.
   Он повернул шапочку на голове, что-то прошептал, потом протянул Николаю кошелек, который взялся неизвестно откуда. Николай с опаской взял кошелек и открыл его. В кошельке было несколько золотых монет. Он хотел взять одну монету, а кошелек вернуть Дубровику. Посмотрел, а того уже рядом не было.
   Вырубив сосенку, он пошел в деревню. Быстро поменял стойку в сарае, хотел уже домой идти, но вспомнил про кошелек. Огляделся, нашел подходящее место, засунул туда кошелек и только после этого вошел в дом. Жена стояла расстроенная возле пылесоса.
   - Посмотри, что-то опять работать перестал, обратилась она к мужу.
   - Смотреть тут нечего, новый надо покупать, - ответил он жене.
   - На что покупать? Зарплату тебе не платят, я вообще без работы сижу. Скоро хлеба не на что купить будет, - чуть не плача проговорила жена.
   В выходные дни приехали дочь с сыном. Посидели в саду за самоваром. Мужики, правда, перед чаем по рюмке настойки пропустили. Разговорились о житье, бытье. Выяснилось, что совсем в деревне дела плохо идут. Работы нет, денег тоже. Тогда дочь с сыном стали предлагать родителям в город переехать. До пенсии им еще далековато, а в городе все же легче устроиться на работу. Николай и слушать не хотел о переезде в город, но жена решительно встала на сторону детей. И так они на него насели, что не вытерпел Николай, махнул рукой и пошел баню топить. Особую активность дочь проявила. Не успела она уехать в город, как тут же на дом покупателей нашла, квартиру подходящую присмотрела. Только как ни торговалась она, денег все едино не доставало. Решили с братом добавить недостающую часть. Приехали в деревню окончательно все дела улаживать.
   - Подождите, - Николай вспомнил про кошелек, - у меня есть какие-то деньги, только оценить как-то надо.
   Пошел в сарай, достал кошелек из тайника, вынул из него монеты. Хотел запихнуть кошелек опять в тайник, но что это? В кошельке оказались опять монеты. Взял он и их, а кошелек с собой в дом принес. Дочь от удивления рот раскрыла, увидев столько золотых монет.
   - Этих денег на треть квартиры хватит, - обрадовалась она, - готовьтесь к переселению.
   Прошло пару месяцев, и переехал Николай с женой в город. Квартира хоть и небольшая была, но им с женой места хватало. Устроился он на работу механиком. Все бы ничего, но фирма разорилась, и пришлось снова сидеть дома без дела. В городе не в деревне, деньги постоянно нужны. Пришлось Николаю доставать кошелек и брать из него монеты. Поменял монету в банке на бумажные деньги, по дороге домой зашел в магазин и купил себе бутылочку вина. Один раз купил, второй, так и стал выпивать помаленьку. Сидит в один прекрасный день на балконе, а время ранней весны наступило. Солнце припекает, снег белизну потерял, таять начал.
   - Эх, Дубровик, Дубровик, за что ты мне жизнь такую устроил? Сижу дома, трачу твои деньги.
   Обхватил голову руками, чуть слезу не пустил.
   - Подожди, у меня же в родной деревне родственники остались, не съездить ли к ним на денек?
   Эта мысль так ему понравилась, что он тут же объявил о ней жене.
   - Куда ты поедешь? - запричитала жена, - в твою деревню даже не проедешь сейчас, кто там тебя помнит?
   После института он был направлен в свое время в преуспевающее хозяйство, там женился и прожил два с лишним десятка лет. В его родной деревне было отделение совхоза. Потом хозяйство развалилось, деревня была обречена на вымирание. Несмотря на протесты жены, он утром отправился на автобусную остановку. Автобус до деревни не доехал, пришлось идти пешком около двух километров. Погода была хорошая, прошел их легко и быстро. Вид деревни его расстроил. Многие дома заколочены, а вокруг домов, где еще люди жили, территории были захламлены. Чуть лучше смотрелся дом его родственника. Зашел к нему. Встретили его хорошо, за стол посадили, угостили тем, что в доме было. Зашел разговор о жизни в деревне.
   -Скотный двор пустует, - рассказывал родственник, - но состояние его неплохое. Если вложить небольшие деньги, можно голов сто буренок там держать. Тракторишко поломанный есть, но отремонтировать можно. Одна беда, руководить некому. У меня грамотенки маловато, а то взялся бы.
   - И двор, и тракторишко, как ты говоришь, выкупать надо, - произнес в раздумье Николай.
   - Это все я бы за копейки оформил, мне уже предлагал нынешний горе хозяин.
   До чего договорились, что решили утром к хозяевам съездить. Все бумаги купчие бумаги быстро оформили. Дом Николай присмотрел, за него тоже недорого запросили. Вернулся в город, жене приказал вещи собирать, нажился городской жизнью. Запричитала она, но Николай так на нее прикрикнул, что пришлось бедняге замолчать. Не был никогда муж таким решительным за всю их совместную жизнь. Дети узнали, тоже было возмущаться стали, но выставил их Николай за дверь. Продали квартиру и переехали в деревню.
   Совсем непросто начиналась его деревенская жизнь. Деньги от продажи дома быстро закончились. Хорошо еще, что трактор успели отремонтировать. Многие дела проще стало делать. Люди приходить к нему стали, на работу надо определять, а работать нечем. То горючего нет, то свет отключат, то материалы закончились, а купить не на что. Попытался кредит в банке взять, но куда там, месяца два с бумагами пробегаешь. Не выдержал, вышел во двор, достал кошелек, но открывать не стал.
   - Дубровик, а Дубровик, - произнес он робко, - ты не слышишь меня?
   Прошло немного времени, что-то зашуршало, вот Дубровик уже перед ним.
   - Зачем я тебе понадобился?
   Николай обрадовался его появлению, вежливо поздоровался.
   - Хочу с просьбой к тебе обратиться, не откажи, будь добр, - начал Николай.
   - Что за просьба у тебя?
   - Деньжат хочу в долг у тебя занять, не откажи, а то дело встанет.
   - У тебя мой кошелек, бери, сколько хочешь.
   - В городе я начал брать, а чем все кончиться могло? Не хочу иметь дармовые деньги, вот кошелек, забирай его себе.
   - Хотя мне тебя и жалко, но я в долг не могу давать. Что делать будем?
   - Вот задача, так задача. И деньги есть, но одному не взять, а другому не дать. Послушай, - воскликнул Николай, - а потерять ты можешь несколько монет?
   Дубовик покачал головой.
   - Я буду терять, а ты находить, хорошо придумал.
   - Верно, - обрадовался Николай, - а потом я буду терять, а ты находить. Бери свой кошелек, спасибо за него. Но только и те монеты, что я в городе потратил, я тоже потом потеряю.
   Они договорились о месте, где будут деньги терять и расстались довольные друг другом.
   И пошли дела у Николая очень даже неплохо. И скотный двор заполнили буренками, и технику подкупили, и посевы вокруг деревни зазеленели. Осенью часть долга Николай вернуть смог. Зиму пережили неплохо. В деревню люди стали возвращаться. Весной дорогу подремонтировали, газ районное начальство обещало подвести. Открыли цех по переработки продукции, построили тепличку. И хотя затраты были немалые, к лету Николай еще отдал часть долга.
   А тут случай произошел в деревне странный. Пошла одна женщина в лес по грибы. Походила, походила по лесу, почти ничего не набрала. С пустой корзиной домой возвращаться пришлось. Идет в сторону дома, смотрит, блестит что-то. Подняла, а это золотая монета. А у женщины этой дочь замуж выходить собралась. Свадьбу сыграли скромную, не из богатых семей молодые были. Вот эта женщина и подарила монету молодым. И зажили они с мирком, да ладком. Может этот случай и забылся бы вскоре, мало кто чего находит или теряет, но еще один грибник монету в лесу нашел. А у него нелады в семье были. Сынок единственный плохо с невесткой жили. Вся беда началась с рюмочки. Начал сынок частенько в нее заглядывать, скандалы дома устраивать. Терпела невестка, терпела, а потом на других мужиков заглядывать стала. Разрушили бы семью, непутевые, но подарил им грибник найденную монету. И преобразилась жизнь в семье. Невестка в доме порядок навела, веселая и заботливая с сыном стала. Сыночек перестал в рюмочку заглядывать. Вокруг дома такой порядок навел, любо дорого смотреть стало. А через несколько месяцев пополнела невестка, ребеночка родить собралась.
   И стали деревенские за грибами ходить. Даже те, кто никогда не занимался этим дело, теперь с корзинкой похаживать стали по лесу. Особенно усердствовали те, у кого свадьбы намечались. Кому не хочется счастья детям подарить?
   После того, как были найдены еще две монеты, слух об этом разлетелся по всей округе. А на свадьбах главным ожидаемым событием стал обряд преподнесения молодым подарков. И если дарилась молодым золотая монета, радостные крики потом долго не смолкали. И еще было замечено. Если свадьба была слишком пышная и богатая, действие монеты очень сильно преуменьшалось.
   Прослышал и я про эти монеты. А тут у хорошего друга сын женился. Вот я и решил попытать счастья. Собрался и поехал в лес за грибами. Целый день отходил, но ни грибов, ни монет так и не нашел. Попытался купить монету в деревне, но куда там, кто свое счастье за деньги продаст.
  
  ВОЛШЕБНЫЙ ПОРОШОК.
  
   Алешка в новеньких ботиночках пошел с ребятами в лес. Не прошел он и полдороги, а уже так натер ногу, что идти дальше просто не мог. Пришлось бедняге возвращаться домой одному. К дому вели две дороги, одна более длинная через луг, а вторая хоть и была короче, но ходили по ней редко. Она была в ухабах и ямах, которые в дождь наполнялись водой, кроме того проходила мимо домика одного старика. Люди с ним старались без надобности не встречаться, поговаривали, что он с нечистой силой якшается. Дом старика находился на самой окраине села и так утопал в зелени сирени и акации, что с улицы его не сразу разглядеть можно было. Алешка не заметил старика, который сидел на лавочке перед домом, поэтому он от неожиданности вздрогнул, когда его окликнули.
   - Куда так спешишь, пострел? Подойди на минутку, да ты не бойся, я тебя не укушу.
   Голос старика был доброжелательным, и Алексей подошел к нему.
   - Да ты присядь, дай-ка я на твою мозоль посмотрю.
   Алешка знал, что к старику иногда обращались за помощью, когда врачи плохо справлялись с тем или иным недугом. Он подошел и сел рядом со стариком.
   - Да, знатная мозоль, но не переживай, мы ее быстренько успокоим. Ты посиди чуток, я свое лекарство принесу.
   Алешка хотел отказаться, но передумал и остался сидеть на скамейке. Вернулся старик быстро, в руках у него была баночка с порошком. Он посыпал на больное место эти порошком, потом попросил мальчика задрать штанину.
   - Да, тут рана серьезней. Кто это тебя так зашиб?
   - В футбол играли, мне по ноге врезали, но скоро пройдет.
   - Да нет, у тебя нога недели две уже болит, скоро она не пройдет, ты посиди чуток, я посмотрю, что там у меня есть от твоей болезни.
   На этот раз Алексею ждать его пришлось подольше. Вернулся он с листом лопуха, который был обмазан какой - то мазью, со знанием дела забинтовал ногу.
   - Придется тебе еще пару раз прийти ко мне. Дело не шуточное, ты уже взрослый и должен понимать, что со здоровьем не шутят. Ногу не натруждай, о футболе на пару недель позабудь. А скажи мне, за что тебя специально товарищ по ноге ударил?
   - Не специально, просто игровой момент был.
   - Я в детстве тоже мячик гонял, но по ногам исподтишка никого не бил. Тоже доставалось иногда, но не так жестоко. Тренер отчислял из команды такого грубияна немедленно.
   Алешка хотел оправдать обидчика, но сдержался. Он и сам подумывал о том, что его сломали не случайно. Как заиграет кто лучше других, так ему начинает доставаться и от своих футболистов, и от чужих.
   - Игра сейчас жесткая в футболе, и за форму хватают, и по ногам бьют, да и тренер заставляет играть грубо.
   Старик вздохнул, покачал головой и попросил Алешку рассказать, как они тренируются, как играют, что им бывает за такие проступки.
   Пришлось все рассказать старику без утайки. Он внимательно выслушал, подумал немного.
   - Когда в городе играть будут футболисты?
   Алешка сказал, что через день состоится игра с командой, которая возглавляет турнирную таблицу.
   - Ты приди ко мне через день, мы и повязку поменяем, я тебе кое - что дам. А сейчас иди домой и помни, ногу эти дни не натруждай.
   Идти Алешке к старику не хотелось, но какая - то сила словно подталкивала его, и он пришел в назначенное время. Ему вновь старик перебинтовал ногу и дал клочок газеты, в который был насыпан серый порошок.
   - Придешь на стадион и высыпь этот порошок как можно ближе к игровой поляне, но не забудь, я тебя предупреждаю.
   Алешке не хотелось ехать в город. Он не любил смотреть на невыразительную игру местной команды. Находилась она в конце турнирной таблицы, но какая - то сила его так и подталкивала к автобусной остановке. Автобусы ходили в город часто, поэтому добрался до стадиона он очень быстро. Вход для детей и подростков был бесплатный. Он прошел на стадион и остановился. Ему казалось, что все смотрят на него, поэтому высыпать порошок было почему - то боязно. Все же он достал бумажку с порошком, которая сама развернулась, а налетевший порыв ветра унес порошок на поле. Он выбросил бумажку в урну и прошел на трибуну. Футболисты еще разминались, били по воротам, выполняли несложные разминочные упражнения.
   Игра началась ни шатко, ни валко. Игрок городской команды получил мяч и побежал с ним к воротам соперника. Защитник схватил его за футболку и придержал немного. А вот дальше все и началось.
   - Отпусти, чего держишь, - кричал защитник.
   - Не держу я тебя, это ты приклеился ко мне.
   Они задергались, судья свистнул и прибежал разнимать футболистов. В конце - концов один сменил форму, а второй был заменен, он до конца игры так и не отклеился от футболки.
   В следующем эпизоде полузащитник ударил специально по ногам соперника. С его ноги соскочила бутса. Он ее надел, но не пробежал и пару метров, как она соскочила с ноги снова. Попробовали ее заменить, но не тут-то было. Попробовали привязать к ноге, но и это не помогло. Пришлось менять и этого игрока. Не прошло и получаса, как тренеру одной команды пришлось заменить трех игроков, а второму двух. Кое - как доиграли до перерыва.
   - Если кто будет грубить на поле, отчислю из команды, - кричал один тренер.
   - Неужели вы не понимаете, что соперник применяет против нас какой-то особый прием, играть без нарушений, кто нарушит, оставлю без премий или посажу на скамейку запасных, - наставлял другой.
   Вторая половина игры проходила совсем иначе. Сначала футболисты чего - то побаивались, а потом разыгрались. У них стали получаться красивые финты, а какие голы забивали, любо-дорого было смотреть. Зрители были в восторге. И хоть их было не так много, но поддерживали они футболистов так, как поддерживали в былые времена. Даже фанаты, которые ходят на футбол не ради того, чтобы его смотреть, а попить горячительные напитки и подебоширить, неожиданно преобразились. Они не устраивали фейерверки, не кидали на поле предметы, не затевали потасовки. И хоть слышались неуместные упреки по поводу судейства, но это были безобидные крики насчет того, чтобы отправить судью на мыло или еще что - то на подобии этого. Не обходилось и без советов насчет пасов, выкриков про мазил и предложений по замене ног. За то какой восторг вызывал каждый удавшийся финт. Футболиста не били по ногам, не хватали за футболку и не били локтем в лицо, ему давали играть так, как он умел и мечтал играть. Произошло единение игроков и зрителей. Одни созидали, а другие оценивали и восхищались своими кумирами. Преобразились и тренеры. Они вскакивали со своих мест, но не для того, чтобы накричать на футболистов, а для того, чтобы заставить сыграть так, как они могут.
   - На обводку иди, на обводку, чего спешишь бить по воротам. Пас отдай, да не так, а пяточкой, красиво сыграй, - примерно такие указания слышались от них.
   Когда игра закончилась, довольные футболисты благодарили болельщиков, а те дружно скандировали: 'Молодцы! Молодцы!' Со стадиона не хотелось уходить. Зрители с восторгом обсуждали отдельные эпизоды матча.
   - Ты видел, как он дал пас через себя?
   - Это что, а как он обвел троих защитников, вот только пасонул плоховато?
   - А каков красавец влетел в наши ворота, метров с двадцати и прямо под перекладину!
   - А мы им что, хуже забили что ли? Головой в падении, аж сетка затрепыхалась. Ногой не всегда так вколачивают.
   - Не кричали фанаты свое несуразное 'Оле", не размахивали флагами, не раздевались, даже мата почти не было слышно. Я узнавал в них того истинного болельщика, который понимал и ценил настоящую, красивую и захватывающую игру.
   И только Алешка уходил со стадиона расстроенным.
   - Неужели порошок больше не будет действовать? - думал он, идя к автобусу.
   На следующую игру не всем болельщикам удалось попасть на стадион.
   - Нет ли лишнего билетика?
   Такое волнующее и забытое слышалось то тут, то там. Мне тоже не удалось попасть на футбол. По тем крикам, которые слышались со стадиона, я понял, что порошок действует, а футболисты от души играют в первую очередь для тех, кто пришел посмотреть эту удивительную игру по правилам.
  
  ВОДИЧКА ИЗ КОЛОДЦА.
  
   В середине лета я навестил одного старого знакомого. Мы сидели перед домом на лавочке, потягивали свои цигарки и вели неторопливую беседу. Хозяйка несла в дом ведро с водой.
   - Водички можно?
   - Пейте на здоровье, вода у нас отменная, колодец мордва рыли.
   Она поставила ведро на лавочку, я нагнулся и начал пить эту живительную влагу.
   - Да, что тут скажешь, - произнес я, оторвавшись от ведра, - пил, пил, а пить еще хочется.
   Знакомый ухмыльнулся и пояснил, что они этих мордвинов с полгода ждали, только они могут рыть такие колодцы.
   - А в чем сложность? - поинтересовался я.
   - Сложности нет, но отступи метра на три - четыре, и вода другая будет. Может мордва заговор знают, а может сила им неизвестная помогает, но лучше них колодцы никто не рыл и рыть не будет. Эта история заинтересовала меня, я отправился за разгадкой в мордовское село. И вот что я там узнал.
   Деревенская молодежь собралась на берегу небольшой речушки, устроили веселую пирушку по случаю возвращения Николая из армии. Кто-то захватил с собой мяч, встали в кружок и начали в него играть. Один парень ударил по мячу очень сильно, мяч улетел к речке в кусты. Николай полез доставать мяч, и случайно разорил гнездо какой - то пташки. Он выбросил мяч, а сам стал осторожно поправлять гнездо, но сделал только хуже.
   Две птички кружились вокруг него и тревожно кричали. На голове у одной была очень маленькая коронка. Птичка села на вершину соседнего куста, растопырила крылья и произнесла на своем языке: ' Ты погубил наших птенцов, за это я тебя накажу. Быть тебе в земле!'
   Николай стоял расстроенный над гнездом с удручающим видом. Он еще раз попробовал исправить свою оплошность, но снова ничего не получилось.
   Вторая птичка подлетела к той, которая произнесла заклинание.
   - Ты наказал этого двуногого?
   - Наказал и очень строго. Я хочу, чтобы не солнце красное ему светило, а земля сырая была вокруг него, решил я.
   - Это очень суровое наказание, он не специально разрушил гнездо, видишь, как он пытается исправить свою оплошность. Мы же сами в чем - то виноваты, отлетели от гнезда, а могли его защитить.
   - Я и сам вижу, что немного погорячился, но так и быть. Пусть он будет в земле, но не лежать, а добывать людям воду своими руками, а солнце красное видит только тогда, когда люди будут его благодарить за добрую воду.
   Вторая птичка тоже что-то прощебетала.
   - Ты не мое ли решение пытаешься отменить?
   - Что ты, что ты. Могу ли я посметь отменить твое решение?
   - Смотри у меня.
   Веселиться с компанией Николаю расхотелось, и он ушел домой.
   Прошло несколько дней. Сосед решил колодец новый выкопать, попросил Николая помочь ему. Пришел Николай, посмотрел, где сосед собрался колодец копать. Обошел не спеша это место, присел, ладонью провел по земле.
   - Дядя Ваня, тут воды хорошей не будет. Копать надо очень глубоко, колец пятнадцать опускать, не меньше.
   - Ты, Коля, в этом деле еще мальчишка. Мне сам Кузьма показал это место, а он редко ошибается.
   - Дядя Ваня, послушайся меня, пустое это место, вода глубоко - это еще полбеды, она с запахом неприятным, годна будет только на полив.
   -Не умничай, Коля, взялся помогать, помогай, не желаешь, обойдусь без тебя.
   Пожал Николай плечами и ушел прочь от соседа. А у того возникли все же сомнения, пошел он к одному почтенному старику за советом. Тот пришел, осмотрел место и одобрил правильность выбора. Резонным был его довод в том, что копать колодец дядя Ваня собрался на прямой линии, которая проходила между двумя соседскими колодцами.
   - Какие сомнения, - заключил он, - вон колодец, там другой, на одной жиле находятся, твой ровно посередине стоит. Колец семь опустишь, и пойдет вода.
   Позвал дядя Ваня других помощников, и они начали рыть. Земля нелегкая им досталась, но ребята сноровистыми оказались, и дело двигалось неплохо. Не прошло и двух часов, как взялись они уже кольца опускать. Когда опустили четвертое кольцо, дело стало двигаться с трудом. Кольца зажало, опускать их приходилось с дополнительным нажимом.
   - Ничего, ребята, - подбадривал их дядя Ваня, - уже больше половины вырыли, скоро до воды доберемся.
   Опустили восемь колец, а водой, как говорят, и не пахло. Постояли, подумали, но другого выбора, как только копать дальше, они не видели. После десятого кольца призадумались.
   - Схожу к Кольке, что он скажет? - произнес дядя Ваня.
   Пришел Николай, взял в руку горсть глины, помял ее, покачал головой.
   - Не ошибся я, вытаскивайте кольца.
   С помощью Николая, они с трудом вытащили восемь колец.
   - Отойдите от ямы, - предупредил Коля, - сейчас земля обрушится.
   Только он произнес эти слова, как земля действительно обвалилась.
   -Ну вот, - ворчал дядя Ваня, - два кольца похоронили.
   Николай походил по участку, остановился у штабеля из досок.
   - Колодец в этом месте рыть надо было. Вода должна быть тут. Уберем доски, скажу более точно.
   Ребята дружно зарывали яму. Дядя Ваня не злобно ворчал на Николая, но проволоку, которой были стянуты доски, раскручивал. Уже стемнело, когда они управились с делами. Дядя Ваня повел ребят в дом, а Николай все ходил по участку.
   Утром он ни свет, ни заря пришел к дяде Ване, который еще не проснулся. Усталость, да и выпитое вино с ребятами, сделали свое дело. Николай не стал его будить, он начал перетаскивать доски в другое место.
   - Далековато от дома, - посетовала подошедшая к нему тетя Таня, - может поближе можно вырыть?
   - Не настолько уж и дальше того места, где рыть пробовали, зато водичка тут отменная, ни у кого в деревне такой больше нет, - возразил Николай.
   - А ты откуда знаешь? Нам тоже говорили, что и то место хорошее, а что вышло?
   Ничего не ответил Коля, он и сам не знал, почему ему так приглянулось это место. Какой - то внутренний голос подсказывал, что делать надо именно так, а не иначе. Он продолжил таскать доски. По окончании этой работы, он присел на бревнышко, хотел закурить, но папиросы остались дома. Хотел идти за ними, но тетя Таня предложила кисет с табаком. Неумело скрутил самокрутку, закурил. Ядреный самосад так продрал горло, что бедняге с минуту пришлось откашливаться. Подошел дядя Ваня, который что-то бурчал себе под нос, но по всему было видно, что он был доволен проделанной работой Николая.
   - Колец не хватит, - сказал он с раздражением, - давай уж привезем сначала, а потом рыть начнем.
   - Ну и самосадец у тебя, дядя Ваня, горлодер какой - то. О кольцах не переживай, должно одно еще остаться. Будем пробовать все кольца опускать, но боюсь, что вода не даст.
   Работал Николай быстро и аккуратно. Дядя Ваня едва успевал землю вытаскивать. В скорости пришла к нему на подмогу тетя Таня.
   - Замучил ты нас, Колька, в конец. Вылезай, отдохни чуток.
   - Потерпите немного, скоро вода должна появиться.
   Последнее кольцо только наполовину успели подкопать. Вода стала прибывать очень быстро. Николай с помощью веревки едва успел встать на лестницу и выбраться наружу. Так появился в родном селе его первый колодец. А уж вода такая вкусная оказалась, что для питья со всех близлежащих домов из него эту воду черпали.
   Весть о Колькином умении находить воду, моментально облетела всю деревню. Односельчане стали просить его, чтобы он указал то место, где надо рыть колодец. Николай не только указывал, но и сам копал эти колодцы. Одному рыть колодцы невозможно, нанял Николай помощника. Парень сноровистый в работе оказался, его подгонять не надо было. Стали приглашать их хозяева из соседних деревень. Добрая слава о них прошла в скорости по всей округе.
   Время шло, настала пора Николаю в дом хозяйку приводить. Приглянулась ему девушка из соседнего села. Не из красавиц писанных она была, девушка как девушка, но зато работящая и хозяйка хорошая. Встретились раз, другой, а потом и сваты к невесте пожаловали. Свадьбу скромную решили провести, но куда там, многие хотели молодых поздравить. Пришел на торжество и дядя Ваня. И не просто пришел, принес бутыль с прозрачной жидкостью.
   - Прежде чем поздравить молодых, - начал он свою речь, - прошу наполнить стаканы из этой бутыли.
   Гости стали подставлять свои стаканы, дядя Ваня их наполнял.
   - Мужики, - воскликнул один из гостей, - да тут вода!
   -Он прав, в ваших стаканах действительно вода, - продолжил дядя Ваня, - но какая вода? В нашей деревне много колодцев, но те, которые вырыл Колька, особенными получились. Только благодаря его дару, мы пьем эту живительную влагу. Я не знаю, кто ему помогает, простому смертному такое не под силу. Я хочу, чтобы вы, дорогие родственники и гости, выпили до дна эту удивительную воду за здоровье молодых, за счастье в их семье, за то, чтобы они нарожали детей, подобных себе. А еще я хотел бы всем нам пожелать, чтобы мы и в праздники, и в будни имели на столах эту живительную влагу, тогда и жизнь наша будет более чистой и благородной.
   Так и повелось с той свадьбы в деревне, первый тост за молодых поднимать в стаканах, наполненных водой. Оно и верно, не начинать же совместную жизнь с хмельного напитка. Не зря говорят, что как начнешь жизнь, так она дальше и покатится.
   Хорошо молодые зажили вместе. А вскоре ударили первые заморозки, Николай стал ходить на работу в мастерскую. В технике он неплохо разбирался, за холодное время года так отремонтирует пару тракторов, что трактористы их даже новым предпочитали. Но наступала весна, оттаивала земля, и Николай с помощником на свое дело отправлялся. Жена молчала первое время, но потом стала уговаривать бросить эту опасную работу.
   - Разве дома тебе дела нет? - ворчала она. - Ты хороший механизатор, заработаешь на тракторе не меньше.
   Ничего не говорил ей Николай, собирался и уходил из дома.
   Собралась она однажды сходить к гадалке в соседнюю деревню. Но ночью приснился ей странный сон. Налетели на нее будто бы вороны, кружат перед самым лицом, того и гляди, глаза выклюют. А кричат человечьими голосами. Она без труда разобрала, что они кричали. Будто бы она не должна никуда ходить, а если пойдет, потеряет не только мужа, у самой жизни хорошей не будет. Подумала, подумала жена, да и решила не испытывать судьбу. Кто его знает, может неспроста такое приснилось? Так и продолжал Николай исполнять птичий приговор.
   Как-то и мне посчастливилось увидеть работу этих уже не молодых людей. Поражало поведение Николая Степановича, его теперь только так величали. Пройдет он несколько раз по тому месту, где будет новый колодец, попросит у хозяина полешко, усядется на него, достанет кисет. Магазинное курево он не признавал с того дня, как свернул первую цигарку. Неторопливо развяжет тесемку, развернет кисет, достанет сложенную гармошкой газету, оторвет клочок бумаги, зажмет его губами, достанет щепотку махорки, кисет зажмет между пальцев, берет клочок газеты, насыпает в него самосад, ловко сворачивает цигарку. Берет ее в рот, но прикуривает не сразу. Посидит, подумает чуток, вытащит из кармана коробок спичек, прикурит, сделает пару затяжек.
   - Сколько колец у тебя хозяин?
   Услышав ответ он, или одобрительно покачает головой, или заставит хозяина довести недостающие кольца.
   Николай Степанович не любил, когда смотрели на его работу. Нам пришлось отойти к соседнему дому.
   - Старый становится Степаныч, бросит работать, к кому обращаться будем? - произнес один из мужиков.
   - И не говори, да разве молодежь согласится на такую работу? - продолжил второй.
   Вот так иногда в жизни бывает, гоняется иной за уважением и славой сломя голову, а она все едино стороной обходит. Другой делает свое дело на совесть, ни славы ему не надо, ни званий особых, а люди долго будут помнить его. И не только помнить, но и передавать из поколения в поколение рассказы о нем, которые с годами все красочней становятся.
   - Попьем, мужики водички?
   - Чего ж не попить? Этот колодец сам Николай Степанович копал.
   Не случайно во многих мордовских селах вода такая, которую сколько ни пей, а пить все едино хочется.
  
  МОРДОВСКИЕ ТОПОРЫ.
  
   Таких красивых деревенских изб, какие есть в Мордовии, я больше нигде не видел. Как - то проезжал одно село в пригороде Саранска, любуюсь на добротные дома, а попутчик мне и говорит:
   - Топоры у мордовских плотников волшебные, вот они такие дома и строят.
   Через некоторое время довелось мне снова побывать в этом селе. Вспомнились слова попутчика, решил узнать, что за топоры используют местные мастера? Повезло мне, разговорился с одним старичком, который и поведал мне о плотницких артелях и их топорах.
   - Шабашниками нас называли - рассказывал дедок, - так вот, в нашей артели занемог плотник. Лето, время горячее, каждая пара рук на вес золота, где уж в такую пору хорошего плотника в артель заманишь. Пришлось пригласить молодого мужика, Сергеем его звали. В плотницком деле молодой - это уже за тридцать лет. Он сразу согласился. Зарабатывали мы все же неплохо, но работать приходилось от темна и до темна. Артель наша была хорошая, работали справно, зря не выпивали, работы тяжелой не чурались. Стал Сергей плотницкий инструмент собирать, который от отца остался, и осматривать его. Топор был в порядке, только немного подправить нужно было на точиле, долото тоже. Черта хоть и поржавела немного, но для работы вполне годна. Осмотрел он рубанок, фуганок, шнур, ножовку, молоток, что необходимо в плотницком деле. Включил электрическую точилку, взял топор и приладился точить.
   - Что же ты делаешь? - услышал он чей - то голосок.
   Оглянулся, но рядом никого не было. Опять точить приладился, но снова тот же голос.
   - Что делаешь? Ты же меня загубишь.
   - Кто балуется? - спросил Сергей.
   - Топор я, топор, который ты в руках держишь. Нельзя меня так точить. Ты принеси ручное точило из сарая, налей воды в корытце и точи.
   Удивился Сергей, но послушался, принес точило, налил воды в корытце, позвал жену, которая крутила за ворот, а он топор точил. Хоть и пришлось повозиться с топором, но наточил он его очень хорошо. Привел в порядок остальной инструмент, уложил все в кошелку и отправился спать. Утром ни свет, ни заря артель направилась в соседнее село. Подрядились дом там срубить местному бригадиру полеводческой бригады.
   Самое трудное дело при рубке сруба - углы вырубать. Чуть не так тюкнул топором, перерубил угол. Молодым плотникам не сразу доверяли это дело, на пазах держали какое - то время. Сергей же взялся сразу угол вырубать. Словно сам за него топор решил и все сделал. Положили бревно, а оно как влитое на место встало.
   - Ну что ж, хорошая работа, - произнес старшой, - руби и дальше, но гляди у меня, напортачишь, удержу с заработка.
   Споро дело шло у плотников. Венец за венцом так и ложились в срубе. Подойдет хозяин, посмотрит, покачает головой.
   - Ну и сруб у вас, мужики, хоть воды наливай, а углы, словно не топором вырублены, а вылиты, ни зазоринки, ни щелочки, теплый дом будет, хорошая работа ничего не скажешь.
   На выходной день артель домой уходила. В баньке помыться, рубашки поменять, инструмент в порядок привести. Дорогой Сергей рассказал мужикам о своем топоре. Хоть и посмеялись они над ним, но точить топоры стали на ручных точилах.
   На следующей неделе дом ставили. Сомшить сруб хоть и тяжелое дело, но недолгое. А вот отделка требовала и мастерства, и времени от плотников. Закоси стропилу, крыша гнутая получится. Прошиби немного с размером, на обшивке дома намаешься, и так во всем. Но работала артель хорошо, дом вырисовывался ладный. Дошло дело до наличников.
   - Мужики, дайте мне их сделать, - предложил Сергей.
   - А не молод еще? - возразил старшой.
   - Дайте, не пожалеете.
   - Ладно, делай, - согласились плотники.
   Берет Сергей доску, а она сама будто из рук выпадает. Взял вторую, она на верстак так и ложится. Рубанок по такой доске словно порхает, только стружка в колечки скручивается и под ноги падает. Узоры вырезал он не очень- то замысловатые, а наличники получились на загляденье. Мужики только головами покачивали.
   - Молодец, Сергей, сделал то, что надо.
   Хозяин довольный ходит, плотников похваливает, обещает за хорошую работу деньжат прибавить. Фронтон тоже Сергею поручили делать. Мужики доски готовят, а он узоры вырезает и приколачивает. Не дом, а терем получился, во всей округе такого нет.
   - Сколько лет живу, а такой красоты не видела, - говорила одна старушка, - сделано настоящими мастерами.
   Хозяин рассчитался с артелью щедро, магарычом знатным угостил, а чтобы не было неприятностей, сам довез их на подводе до дома. С того дня у артели заказчиков было хоть отбавляй. Другим плотникам завидно стало, ходят, присматриваются, перенять хотят. А тут у одного плотника топорище сломалось. Ему надо было по делам в город ехать, а утром ни свет, ни заря на работу. Он попросил Сергея сделать топорище. Жили они по соседству, но работали в разных артелях. Хорошее топорище - дело не простое. Чуть не по руке сделаешь, на работе намаешься. У Сергея топорище вышло, что надо. И вот какое чудо случилось. Мастерство у соседа так выросло, что он мог поспорить уже с самим Сергеем. Прознали про это другие плотники. Стали у них ни с того, ни с сего топорища ломаться. Сделал Сергей одному топорище, другому, третьему. Потом и те, у которых были сделаны топорища Сергеем, стали своим артельным топоры править. Мастерство у них тоже росло моментально. Не прошло и полгода, как все артели из села были в почете, и охотно приглашались на строительство домов.
   Прошло несколько лет. Сергей сильно занемог. Три недели бедняга провалялся в постели с высокой температурой. За это время столько пилюль наглотался, сколько не выпил их за всю свою жизнь. Оклемался немного, вышел во двор, свежим воздухом подышать. Смотрит, кошелка с инструментом под навесом стоит. Подошел, вытащил топор, повертел его в руке.
   - Брошу я это плотницкое дело, на работу устроюсь, а то, не ровен час, окончательно здоровье потеряю.
   - Не бросишь, - возразил ему топор, - ты до конца дней своих ко мне привязан.
   - Это почему же?
   Дедок, который рассказывал мне эту историю, зашелся продолжительным кашлем.
   - Давай, милок, перекурим, а то воздуху стало недоставать.
   Я вытащил из кармана сигареты, мы закурили. Прошло минут десять - пятнадцать, но дедок рассказ не возобновлял. Я понимал, что торопить его бесполезно. Сочтет нужным, продолжит рассказ, а не сочтет, тут уж ничего не попишешь.
   - Ну, так вот, из артели один я остался. Был на вид я самым невзрачным из них. Старшой самый сильный был, не мужик, а дуб. И другие не обделены были силой и сноровкой, но ушли один за другим раньше меня. Приглянулись, видимо, черному барину. Он еще помолчал немного, потом продолжил свой рассказ. А я слушал и старался не пропустить ни одного слова.
   - Так вот, Сергей ждал ответ на свой вопрос.
   - Село ваше принадлежало одному барину, - говорил топор, - все бы ничего, но началась великая смута. Бары быстро сообразили и разбежались по разным странам. А ваш убегать не стал.
   Я представил, как собирались мужики толпами, шли громить богатые дома, магазины, предприятия. Барина какое-то время не трогали, но, в конце - концов, добрались и до его усадьбы. Крепкие были ворота, но разве могли они устоять перед разъяренной толпой? Когда ворота были сломаны, люди бросились бежать к барскому дому. Но что это? На балконе стоял их барин во всем черном и держал в одной руке зажженную керосиновую лампу, а в другой руке топор. Толпа людей замерла посреди двора, и какое-то время стояла в растерянности. Барин бросил топор к ногам оторопевших людей.
   - Вы пришли разрушать и грабить. Вот вам топор, пройдет время, и вы придете ко мне все заново строить. Я буду призывать самых искусных и деловитых мастеров сам. Разорять и убивать я вам не позволю, не по христиански это, идите по своим домам.
   - Не слушайте его, раздался голос из толпы, - за мной мужики!
   Барин бросил лампу к ногам, послышался звон разбитого пузыря. Через мгновенье весь балкон был в огне. Через открытую дверь огонь вполз в комнату и загулял по деревянному дому. По всей видимости, барин обильно полил керосином весь дом перед приходом в усадьбу непрошеных гостей. Огонь полыхал все яростней и яростней, а барин стоял на балконе и смотрел на огромный диск солнца, закатывающегося за горизонт. Когда он скрылся в огне, люди закрестились и потянулись прочь от этого дома. Один из мужиков поднял топор и унес его с собой.
   Прошло года три или четыре. Поутихли страсти, люди возвратились к мирной жизни. Работы в селе непочатый край. Пришлось восстанавливать разрушенные производства, строить новые дома. Только барское имение не восстанавливалось. Люди обходили стороной жутковатое пепелище. Поговаривали, что бродит по ночам барин во всем черном по головешкам, словно ищет что-то. К осени неожиданно умерли три плотника. Среди них был и тот, кто топор барский унес. А мужики мастеровитые были. Мельницу они восстанавливали. Она после этого долгое время красовалась на возвышенности за селом. Разрушили ее уже тогда, когда отпала в ней необходимость, а так она много лет исправно служила селянам. Говорят и сегодня мордовские мастера одни из немногих могут строить мельницы.
   - Так вот, - продолжал топор, - барин сгорел вместе с домом, а душа его не успокоилась. Раз в тридцать лет она приходит в село и забирает тех плотников, которых мы мастерству научили.
   - Получается, что ты обучал меня хорошей работе для того, чтобы к черному барину отправить. А о семье ты моей подумал? Кто детей на ноги ставить будет, кто хозяйство без мужика содержать сможет?
   - Не горячись, а дослушай лучше. За кем-то из вас барин придет через двадцать семь лет. Если он заберет тебя, дети к тому времени вырастут, обзаведутся семьями, станут самостоятельными людьми. Тебе к этому времени будет уже за шестьдесят. Но таких молодых он не забирал еще, обычно уходили плотники лет на десять постарше, а то и более.
   - Знаешь, даже в семьдесят лет туда уходить не хочется, ты уж прости, но я тебя или выброшу, или просто уничтожу.
   - Делай, как знаешь, но помни, от меня отделаешься, а от судьбы не уйдешь. И еще скажу, иди своей дорогой, не такая она уж плохая.
   Сергей отложил топор в сторону, сел на лавочку, которую смастерил перед самой болезнью, и призадумался. А тут старшой пришел, работа для артели хорошая подвернулась, клуб надо будет начинать строить через пару деньков в одном селе. Посмотрел Сергей на старшого и согласился выйти на работу. И так продолжалось целых десять лет. Потом артель распалась. Один руку на пиле покалечил, другого радикулит замучил, третий ушел на постоянную работу. Однако плотницкое дело ни один не оставил. Что-то приходилось по дому делать, родне помогать. Дел для плотника всегда и везде найдется. То баньку надо построить, то пристрой к дому соорудить, а когда дети выросли, дома отдельные им пришлось возводить. Детей в ту пору в семьях человек по пять - восемь было, так что без работы не сидели. Днем на предприятии работали, а по вечерам и выходным дням по плотницкому делу. Со временем забылась странная беседа с топором. А вспомнить о ней пришлось ровно через двадцать семь лет. Умер член артели, в скорости ушел старшой. Пришел Сергей с похорон, достал топор и вышел с ним в сад.
   - На нашу артель выбор пал,- он повертел топор в руке, - не скажешь, кто третий?
   - Прости, но этого мне не дано знать.
   - Не обессудь, не хочу, чтобы сыну ты достался.
   В саду когда-то был вырыт колодец. Со временем нужда в нем отпала. Сергей давно хотел его зарыть, но все руки не доходили до этого дела. Он поднял крышку, которой был закрыт полуразвалившийся колодец, и бросил
   в него топор. Весь следующий день он возил на тачке песок и засыпал им колодец.
   - Вот такая история, - закончил дедок свой рассказ.
   - А кто был третий?
   - Раз я с тобой сижу, знамо кто стал третьим. Обидно мне, работал не хуже их, но не взяли меня в свою артель.
   Может от яркого солнца, а может и от возраста, набежали на глаза старика слезы. Утер он их и неожиданно продолжил.
   - Я после их похорон не раз ходил на место бывшего барского имения. Приду, посижу, прильну ухом к земле, но ничего так и не услышал ни разу. В последнее время по ночам мерещиться стало, будто где-то под землей очень тихо топоры плотницкие тюкают. Думал, что с ума схожу, попросил внука со мной переночевать. Утром он мне рассказывает, что слышал те же звуки.
   Он тяжело вздохнул.
   - Счастливые они, у них и там любимое дело. А тут помрешь, неизвестно куда определят. Ну, посуди, милок, чем я хуже их был? Пожил подольше. Да зачем мне эта жизнь была? Чем я занимался после их ухода? На завалинке сидел и косточки грел на солнышке. Эх, что это за жизнь. Обидел меня черный барин, крепко обидел. Одна надежда в душе, не зря я слышу, как топоры плотницкие стучат, знак они мне подают. После кончины к себе в артель заберут мужики. Как ты думаешь, прав я?
   - Конечно, прав, разве может быть по иному, заберут, непременно заберут.
   - Спасибо, добрая твоя душа, утешил старика.
   Я уходил, а он все благодарил и благодарил меня, искренне веря в то, что моя поддержка будет значима при определении его места в той мифической артели.
   А топор тот через месяц после похорон Сергея нашел в саду его сын. Плотником он не стал, но любую работу по дому делал очень хорошо. Как знать, может топор не только помогает к черному барину в работники попасть, но оберегает его хозяина от разных напастей? Все плотники люди солидные, не болтуны и пьяницы какие - то, мужики настоящие одним словом.
  
  ПРИМИ ЗЕМЛЯ НАШ ТРУД И ПОТ!
  
   Когда - то люди землю не пахали, не обрабатывали, хлеб не сеяли. Все росло само собой, как трава или кусты. Не ленись убирать спелый урожай, не ленись печь лепешки. Хорошо было жить в ту пору, беззаботно и сытно. Лето круглый год, еда под боком. Случались и в те годы неурожаи, но воспринимались они как должное, не роптали на засуху или бесконечные дожди люди. Не было у них в правилах запасать продукты на черный день. Сколько надо, столько и намолачивали зерна. Как знать, жили бы люди до сих пор также? Но произошло то, что перевернуло всю их жизнь.
   А все началось с того, что в одной общине жил хмурый человек. На первый взгляд он ничем не отличался от других, если только росточком малым, да угрюмостью и нелюдимостью. Сидит однажды этот человек у себя дома и уплетает лепешки. А год выдался хороший, урожай так и просится к уборке. Колосья стоят со зрелым зерном наливные, бери сколько душе угодно и молоти.
   - А чего это добро пропадает? - подумал хмурый, - дай-ка я соберу урожая больше и припрячу, а вдруг пригодится?
   Подумал так и пошел спелую рожь молотить. Много зерна намолотил, на несколько лет хватило бы. Припрятал это зерно в яму, листьями завалил, не найдешь, даже если рядом стоять будешь. А тут засуха случилась. Повяли растения, пожелтели. Зерно в колосьях не налилось. Молотят люди их, но толку мало, одна полова и пыль. Трудное время настало. Ни людям, ни животным такое время не в радость. Одному хмурому хорошо. Достает потихоньку зерно из ямы и печет лепешки. Увидел сосед, что хмурый не тощает, запах хлеба учуял и пошел к нему. Они хоть и жили по соседству, но в гости друг к другу не ходили. Не любили хмурого в общине, не общались с ним. Заходит он в дом и видит, сидит хмурый за столом и очередную лепешку в рот отправляет.
   - Слушай, сосед, где это ты зерно берешь для лепешек?
   - Повезло мне, нашел в одном укромном уголке немного спелых колосьев и обмолотил, но там больше ничего нет.
   -А у меня жена и пятеро детей без еды сидят, не дал бы маленько зерна?
   - Дать можно, но с одним условием, когда будет хороший урожай, ты мне в пять раз больше вернешь.
   - Когда будет хороший урожай, зачем отдавать, зерна в достатке будет, на всех хватит.
   - Это мое желание, бери, если такое условие тебе подходит, или уходи домой к голодной семье.
   Не понял сосед ничего, почесал за ухом, взял зерно и ушел кормить семью. Еще три раза приходил занимать, задолжал изрядное количество зерна. И другие узнали про доброту хмурого, потянулись к нему за зерном. Все зерно раздал хмурый, а тут и засухе конец. Выправились растения, вновь зазеленели, колосья зерном спелым налились. Начали люди хлеб молотить, а хмурый уже тут как тут.
   - Чего же вы долг не отдаете? Моя доброта вас от голода спасла, а чем платите за такую доброту?
   Делать нечего, пришлось заготавливать хлеб и отдавать хмурому. А тот только успевает ямы рыть да зерно прятать. Урожай ничего был, но столько его хмурому ушло, что в округе как в засушливый год стало, опять на поклон пришлось идти и просить зерно. Все больше и больше скапливалось у него хлеба, все сильней становилась власть. Уже и охрана из добрых молодцев у дома стоит с дубинками, попробуй сунуться, до смерти зашибить могут. А ворота такие, что всей общиной ломать, не сломать.
   Однако выдался урожай хороший. Хлеба столько собрали, что хмурого зерном завалили и на пропитание еще осталось. Следом за этим еще лучше год, урожай на редкость обильный. Должников у хмурого не осталось. Охрана разбежалась, не только соседи, но и вся община в его сторону даже не смотрит. Злой он ходит, сгнивший хлеб из ям вытаскивать приходится одному, все помощники разбежались. В третий год подряд урожай хороший выдался. Стоят колосья словно молодцы, зерно в них налитое, убирай не ленись. Не выдержал хмурый, схватил палку и давай землю бить. Бьет, а сам плохими словами ругается.
   И задрожала земля, застонала. Но не слышит хмурый, еще сильнее бьет палкой, аж пена изо рта от злости пошла. А земля уже ходуном ходит, потом раскололась, образовалась трещина, свалился в нее хмурый, земля опять соединилась. Так с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Одним словом, сквозь землю провалился.
   И все бы ничего, но перестала с тех пор земля хлеб родить. Время хорошее, солнце светит, дожди теплые идут, а спелых колосьев не видно. А без хлеба и еда не еда. Призадумались люди, а что делать не знают. Всей общиной ходили в поле и просили землю смиловаться, но и это не помогло. Решили земле жертву принести. Стали гадать, какая жертва должна быть, чтобы сжалилась земля над людьми. И так гадают, и эдак, а к единому мнению прийти не могут. Вспомнил кто-то, что живет в лесу отшельником один древний старец, предложил идти к нему за советом. Понравилось такое предложение общине. Без долгих колебаний выбрали трех человек, которые сразу же отправились в лес. Выслушал он представителей, закрыл глаза и что-то стал нашептывать себе в бороду. Как ни старались ходоки разобрать, что шепчет старец, но так ничего и не поняли. А отшельник встал, поклонился на четыре стороны и ушел в свою хибарку. Постояли ходоки, подождали немного и собрались уже уходить ни с чем. Поднял один голову и увидел на дереве старого ворона.
   - Эй, ворон, ты не слышал, что старик сказал?
   - Чего не слышать, все я услышал и понял.
   - Объясни, будь добр.
   - Он сказал, что люди осквернили землю, людьми и рассчитываться придется.
   Такой ответ был слишком суров. Ходоки не знали, что делать, как рассказать общине о том, что они услышали от птицы.
   - Ну что приуныли? - сказал один из них, - мало ли что ворон накаркал, а мы и уши развесили.
   Так с тех пор и повелось. Если плохая весть приходила к людям, они сразу ворона вспоминали, дескать, каркает он невесть что, ну и пусть себе каркает. Только от общины не удалось утаить то, что ворон передал. Возмутились люди, ругать старика принялись, дескать, городит выживший из ума старик разную чепуху. Постепенно шум утих.
   - Правду старец сказал, придется в жертву приносить одного из нас, -произнес старейшина.
   - А как определять будем, кто жертвой станет? - выкрикнул кто-то из толпы.
   - Вначале определимся, кто это будет, молодой или старый, мужчина или женщина, а уж потом и о выборе подумаем.
   После недолгих споров сошлись на том, что это будет юноша. Построили их в один ряд, дали слепой старухе былинку полыни. Она должна была пройти вдоль ряда и вручить былинку одному из них. Видимо с тех пор и стали люди говорить о тех, кого жизнь не баловала, что судьба беднягам досталась хуже горькой полыни.
   Так уж получилось, что выбрала старуха сына старейшины. Одели беднягу в лучшую одежду и повели в поле. А юноша первым из первых был. И на охоте ему удача улыбалась, и в борьбе ему равных не было, и девицы на него засматривались. Пришли люди в поле, встали в кружок, посредине юношу на колени поставили, обнажили беднягу по пояс, заставили наклонить голову. Один из мужчин взял в руки острый нож и встал рядом. Несколько человек стали просить землю о помиловании людей.
   - Матушка землица, - закончил старейшина, - отдаю тебе сына любимого, дороже у меня ничего на свете нет, пожалей людей, не дай им погибнуть.
   Он уронил голову на грудь и закрыл глаза. Мужчина хотел вонзить нож в шею несчастного, но земля под его ногами колыхнулась, он вздрогнул и выронил нож. Люди стояли в жутком оцепенении. А бедный юноша ждал смертельного удара. Пот лился с него на землю, застилал глаза. Мужчина хотел снова взять нож, но не смог оторвать его от земли. Сверху посыпались хлебные зерна. Пот с юноши падал на них.
   Тем временем к людям приближался старец. Круг разомкнулся, он подошел к юноше и помог ему встать на ноги.
   - Земля приняла вашу жертву, но с одним условием. Пока вы не польете ее потом, хлеб расти не будет.
   Так с тех пор и повелось. Люди должны землю обработать, удобрить, посеять семена, убрать хлеб, обмолотить, размолоть, а уж потом хлебы печь и пироги. Лучшему молодому хлеборобу девушки по окончании уборки с поклоном вручают каравай хлеба из нового урожая. При этом хлеб печет лучшая повариха селения. Но чтобы все это сделать, хлеборобы вот уже тысячи лет обильно поливают землю своим потом. А как иначе? К земле с уважением относиться надо!
  
  СОЛДАТСКОЕ СЕРДЦЕ.
  
   Из одного дальнего русского села, из большой семьи проводили на службу паренька. Как водится, давали парню родственники наказ перед дорогой. Кто желал удачи в нелегком солдатском деле, друзей верных, сапог по ноге, шинель по плечу, командира по сердцу, каши с маслом и щей пожирней. Любили паренька в деревне. Пошутить он любил, песню спеть на молодежной вечеринке, а то и сплясать, да так, что любовались односельчане, глядя на коленца, которые он выделывал в пляске залихватской. Надела мать на шею медальон с землицей родной, благословила на службу верную, да и зашлась слезами безутешными. Мать, что тут скажешь?
   Нелегкие дороги солдатские, да и хлеб солдатский с потом, а порой и кровью, несладок. Но притерпелся парень, попривык, службу нес справно. Особенным ничем не выделялся среди других, но и отставать не отставал в делах ратных. А за доброту свою, за веселый нрав, он и на службе у товарищей любимцем был. Выпадут солдатам минуты отдыха, Андрюша, так его звали, уже в центре внимания. И пошутят над ним, и байки его послушают, а знал он их очень много, посмеются над его промахами, но уж в обиду никому не дадут.
   Время пролетало быстро, а там и отпуск солдату дали. Привез его поезд в родные края. Вышел из вагона, надышаться не может воздухом родимым. До деревни верст пятнадцать надо было добираться. Как на грех ни одной оказии не оказалось, даже попутчика случайного не было. Но не велик солдатский груз, да и день летний погожим выдался, зашагал по знакомой дороге к дому. Идет, песней себя подбадривает, думой о матери и доме, подгоняет. Чтобы скоротать путь, свернул на тропинку через лес. Когда притомился, сел на бугорок, чтобы дух перевести и перекусить немножко. Только разложил свой нехитрый паек, глядь, бежит прямо на него косой. Так улепетывает, что даже человека не заметил. Изловчился Андрюша, схватил косого за длинные уши.
   - Беда, беда пришла, - пропищал заяц, - спасайся!
   - Что за диво? - произнес солдат, - с каких это пор зайцы человеческим голосом говорить стали?
   От неожиданности он выпустил косого из рук. А тот помчался дальше, только лапы засверкали.
   - Лиса напугала беднягу, - подумал Андрей и хотел уже за еду приняться, но смотрит, ворон летит прямо на него.
   - Беда, беда, спасайся солдат!
   - Чудеса, да и только, вот и этот человеческим голосом заговорил, видимо и впрямь что-то необычное случилось?
   Собрал в дорожную сумку разложенный и не тронутый паек и пошел в ту сторону, откуда заяц и ворон удирали. А медальон на его груди вдруг потеплел. И раньше приключалось с ним такое. Холодно спать в солдатской палатке осенью, теплел медальон, согревал ночами холодными. Зато в жаркую летнюю пору прохладой остужал разгоряченную грудь. А тут иное дело, не совсем обычное. И охватила тревога солдатское сердце, ускорил он шаги.
   - Куда, куда ты! - прокуковала кукушка, - вернись, головы не сносишь.
   - Видимое ли дело, я и на чужбине от беды не прятался, а тут беда у дома, а я, русский солдат, спину показывать буду?
   А медальон на груди горячим стал. Кусты плотной стеной на пути встали, за форму цепляются, трава ноги заплетает, не пускают солдата.
   - Что же вы кусты и трава дорогу преграждаете, разве могу я беду на земле родной оставить, разве будет мне почетом спрятаться, как зайцу трусливому?
   Раздвинулись кусты, полегла трава, свободней идти стало. Вошел в ту часть леса, куда давно никто не хаживал. Деревья со стоном качаются, скрипят, а ветра нет. Совсем на сердце тревожно стало, пошел еще быстрее. Смотрит, медведь лежит, еле дышит.
   - Что за сила тебя одолела, какая беда в наши края пришла? - спросил он у медведя.
   С трудом поднял голову потерявший силы медведь.
   - Чудище разбудили великое, не огнем, не силой, а лучом смертоносным уничтожает все живое. И тебя убьет, нет спасенья от него, нет никакой защиты.
   Прорычал медведь и уронил голову на землю. Ничего не ответил ему Андрей, только еще упорней пошел вперед. А медальон с землей родимой совсем горячим стал, увеличился в размерах, всю грудь закрыл. Дуб вековой с треском повалился, чуть не придавил солдата. Грохот и стон прокатились по всему лесу от его падения.
   - И ты гигант не выдержал силы чудища, знать и впрямь велика она, - произнес Андрей и перевел дух.
   Вот и до него стали долетать лучи смертоносные. Не жгут, не ранят, а силы лишают. Бьют в грудь, в сердце, но не могут пробить щит с землей материнской. Помутнело в глазах, голова закружилась, вот - вот покинут силы Андрея, и упадет он на землю, как тот дуб. Но находятся силы, преодолевается метр за метром. И ступил солдат на поляну жуткую. А посреди поляны из ямы глубокой медленно выползало огромное чудище железное. Только маленькое отверстие проснулось на боку этого чудища, оно и слало лучи смертоносные.
   - Куда прешь, неразумный? - гробовым голосом прохрипело чудище, - пепла не оставлю от тебя, убирайся пока я силы не набрал великой, пока земля материнская бережет тебя.
   И ударило чудище лучом смертоносным по нему. Белым пламенем вспыхнула земля на груди, но выдержала силу могучую, не дала убить солдата. А жить так хочется, мать повидать, пройтись в форме по улице деревенской, растревожить сердце девичье. Но сделал Андрей еще несколько шагов и оказался у самого бока чудища. Смотрит, а из отверстия смертоносные лучи так и бьют по сторонам. Все больше становится проклятое отверстие, все могущественней сила чудища. Что делать, чем усмирить силу страшную?
   Глянул солдат на небо голубое, на солнце красное, да и шагнул на чудище железное. Сердцем закрыл отверстие ужасное. Расплавилось сердце горячее, но не сгорело, а крепче любой брони запаяло отверстие смертоносное. А земля из медальона материнского в глыбу каменную превратилась и захоронила на веки вечные чудище железное. И образовалась на том месте скала необычная. Приходили люди, крепости удивительной поражались. Знать быть похороненному чудищу до тех пор, пока есть на земле русской горячие сердца солдатские, да земля материнская, да любовь к земле безграничная.
  
  ВОЛШЕБНАЯ РУЧКА.
  
   Каких только подарков не надарили Егорке на день рождения? Что ни говори, исполнилось ему ровно десять лет, первый юбилей в жизни. Самым скромным подарком оказалась авторучка дедушки. Была она очень старая, такими давно уже не пишут, к тому же заправлялась чернилами, а где их сейчас возьмешь? Повертел Егорка авторучку в руках, хотел выбросить, но передумал и положил в нижний ящик стола.
   Пролетели каникулы, начался новый учебный год. Учиться Егорке не очень-то хотелось, но родители, особенно мать, поблажек в учебе ему не давали. Благодаря этому в дневнике у него красовались в основном четверки и пятерки. Домашнее задание он должен был делать самостоятельно, родители в это время были еще на работе. После школы он садился за уроки, а вечером его проверяла мать. Если что не так было сделано, приходилось все переделывать.
   День этот выдался на редкость неудачным. Он хорошо выучил стихотворение, но учительница его не спросила. А вот по математике он схлопотал трояк. Егорка хорошо знал решение задачи, но поторопился, допустил ошибку, в итоге ответ получился неверным. По физкультуре тоже получился конфуз, он не мог подтянуться на перекладине. Домой пришел не в духе, нехотя поел и сел за уроки. Первым под руки попался учебник по математике. Прочитал задачу, она показалась ему не сложной. Хотел сразу написать решение, но ручки под рукой не оказалось. Порылся в столе и нашел дедушкин подарок. Снял колпачок и попробовал писать. На удивление, ручка писала. Ему даже интересно было писать этим старьем. Быстренько решил задачу и хотел переписать ее в тетрадь.
   - Ну и ну, математик фиговый, отряду надо было пройти двадцать пять километров, шли целый день, а осталось пройти еще двадцать три километра.
  Может ползком они преодолевали эти два километра?
   Егорка сразу понял, что это пищит авторучка и очень обрадовался.
   - Так, ты разбираешься в математике, а ну говори, как надо решать задачу?
   - А больше ты ничего не хочешь?
   - Не будешь подсказывать, разберу на части и выброшу, - пригрозил Егорка.
   Он подождал, но ручка молчала. Пришлось подумать и самому решить задачу. Так у них и пошло, Егорка решает или пишет, если правильно, ручка молчит, если ошибка, она пробурчит о его неумении делать уроки, но никогда не подскажет. Учебный год закончил он на одни пятерки. Летом родители отправили его в детский лагерь на три недели. Так уж получилось, что на такой срок он уезжал впервые. Через день он сел писать письмо родителям.
   - Мама и папа, - начал он, - мне очень скучно, приезжайте на выходные.
   Он хотел написать, чтобы его забрали домой, но ручка писать перестала.
   - Нытик ты, напиши, что тебя тут плохо кормят, ребята обижают, быстрее заберут, пожалеют несчастного.
   - Что ты пристала, не хочешь писать, возьму другую ручку.
   - Бери, а меня выброси, не хочу больше с таким хлюпиком дружить, ты хуже девчонок раскис.
   Егорка посопел от обиды за такое сравнение, разорвал листок и начал писать снова.
   - Мама и папа, я живу очень хорошо, с ребятами уже подружился, мы вместе ходим на прогулку, купаемся в озере, но нас очень сильно контролируют, не дают заплывать далеко. Кормят хорошо и очень вкусно. В выходной не приезжайте, я записался на экскурсию, не скучайте.
   Когда мама получила письмо, она даже возмутилась.
   - Я места не нахожу, а он не думает даже о нас, ему экскурсия дороже нашего приезда.
   - Ну что ты все кипятишься, - возразил папа, - радуйся, что у ребенка все хорошо, я на его месте тоже бы поехал посмотреть незнакомые места.
   И на следующие выходные не поехали родители к сыну. Он написал им, что они едут на соревнование в соседний лагерь, а его выбрали капитаном команды. Просил он родителей не приезжать за ним после окончания смены, сославшись на то, что они хотят всей группой ехать на автобусе. Мать негодовала, а отец довольный был. Подрастает парень, самостоятельным хочет быть.
   Время летело быстро. Егорка учился уже в старших классах. Настала пора выпускных экзаменов.
   - Брать тебя на математику или не брать? - говорил он, держа ручку в руке.
   - Лучше не брать, - отвечала ручка, - ты будешь больше надеяться на мои подсказки, а не на себя. Ты становишься взрослым, должен понимать, что надеяться надо на свои силы, а решения должен принимать самостоятельно, а не по подсказкам.
   - Но это выпускной экзамен!
   - Тем более, завтра у тебя будут более серьезные испытания, кого тогда будешь на помощь звать?
   Егорка положил ручку в стол и пошел на экзамен. Экзамен он сдал на отлично.
   Через несколько дней Егор вбежал в комнату и сразу вытащил ручку из стола.
   - Я в армию не пойду, мать каким-то образом откосила меня от службы, ты слышишь?
   Но ручка молчала.
   - Сейчас ты чем недовольна?!
   - Два года назад не стало твоего деда. Я не думаю, что он обрадовался бы. Ты уже взрослый, но не понимаешь простых вещей. Женщина, которая не родила и не воспитала ребенка, женщина наполовину. Птица, которая не взлетела в небо, тоже не полноценная птица. Мужик, который не держал в руках оружие и не защищал родину, тоже так, мужичок половинка.
   Ручка замолчала. Егор еще какое-то время подержал ее в руке, постоял, подумал и положил обратно в стол. Вынул он ее через три дня.
   - Пойдешь со мной служить или останешься дома?
   - Я была с твоим дедом, бери с собой.
   Вошла в комнату разъяренная мать. Она называла Егора болваном, ограниченным человеком, круглым дураком. Ей пришлось прилагать столько усилий, унижаться, а он сделал дурацкий, благородный поступок.
   - Мама, поступки бывают или благородные, или подленькие. Служил мой отец, а дедушка не только служил, но и воевал, хочу отметить, что хорошо воевал, одних наград от него сколько осталось. Я не хочу быть хуже них. Без армии, мама, я не стану настоящим мужчиной, да и поздно говорить об этом.
   Отец пришел с работы домой тоже не в духе. Он говорил про институт, что порядки в армии теперь не те, что надо было с начало посоветоваться, а уж потом пороть горячку. В конце - концов они перешли на трудности армейской службы, отец давал советы, сын делал вид, что слушает, хотя в душе он уже сожалел, что так поступил. К тому же он познакомился с девочкой, которая ему определенно нравилась, а теперь придется расстаться на полтора года. Вечером они встретились. Реакция девушки была сдержанной. Она не осуждала Егора, но и не одобряла его поступок. Расстались они как-то холодновато. Девушка даже провожать его не пришла.
  Так и ушел парень на службу в подавленном состоянии.
   Не по душе пришлась с первых дней ему эта служба, но дело было сделано, надо терпеть и привыкать к новой жизни. Письма домой он писал не часто. В них было только хорошее о службе, командирах, друзьях. Да и как могло быть иначе, если писал он их дедушкиной ручкой? Написал он несколько писем и девушке, но ответа так и не дождался.
   - Не буду я ей больше писать, - возмущалась ручка, - не нужны мы ей больше.
   - А тебя не спрашивают, это мое дело, кому писать, а кому не писать. Ты понять не можешь, человек делом занят, свободного времени нет, скоро напишет.
   - Будь мужчиной, это хорошо, что она не пишет, в трудную минуту на нее нельзя будет положиться.
   На этом их переписка и была закончена.
   А в части тем временем началась служба не шуточная. Гоняли их так, что гимнастерки от пота не успевали просыхать. Не было никому поблажек на стрельбище. В схватках один на один заставляли вести борьбу на полном серьезе. Так что мозоли и синяки не успевали проходить одни, как тут же появлялись новые.
   - Это не служба, а наказание какое-то - возмущался Егор.
   - Много ты понимаешь, - возразила ручка, - неспроста вас так обучают. Ты уж поверь моему опыту, придется вам поучаствовать в каком- то серьезном деле, а пока есть время, учитесь на совесть.
   И действительно, часть была переброшена на неспокойный участок границы. Пришлось солдатам рыть окопы на одной высоте. Земля каменистая оказалась. Не подается и все тут.
   - Что делать? - чуть не плача произнес Егор.
   - Работать, - услышал он тоненький голосок ручки, - работать так, как твой дед работал. Он в свое время немало перелопатил разной землицы, зато живой домой вернулся.
   - Егор, - окликнул его товарищ, - я больше не могу, все руки сбил, а копать еще и копать.
   - У меня не лучше, но надо. Я сейчас закончу и приду на подмогу.
   Глядя на них, работали остальные. Не получалось у одного, приходил на помощь другой. Они хорошо сделали свое дело. А утром был бой. Они победили, заставили нарушителей отступить. Только двое солдат получили легкие ранения. Больше на их участок никто не нападал.
   Пролетели незаметно месяцы армейской службы. Егор возмужал, стал более сдержанным и рассудительным. Познал за это время, что такое солдатская дружба, армейская кухня, мокрое от пота обмундирование. Не только подержал в руках оружие, но и защищал родную землю от гостей непрошенных. И вот он на перроне родного города. Плачущая мать повисла на шее, отец стоял и ждал, когда она и ему даст возможность обнять сына.
   - Э, да у тебя боевая награда! - произнес отец, - а чего не писал?
   - Потом, потом, отец, не стоит мать пугать.
   Они смотрели друг на друга, каждый думая о своем. Отец о том, что сын верное принял решение, когда пошел служить. А сын о том, что за эти полтора года у родителей прибавилось морщин на лицах, а у отца, в добавок, еще и седины на висках. В отличие от матери, он догадывался, где служил их сын и каким опасностям он подвергался.
   Вечером отец завел разговор с сыном о том, что тот будет делать на гражданке.
   - Полгода поработаю у тебя, если ты не возражаешь, - ответил Егор, - а там буду пробовать поступать на инженерный факультет.
   - Почему на инженерный? Сейчас все на юристов и экономистов учатся.
   - Не серьезно все это, мелковато для мужиков. Сидеть в конторе и щелкать по клавишам, или писать пенсионерам жалобы, не для меня такая работа. Не за горами время, когда потребность в конструкторах, инженерах, технологах будет очень большой. Директорами назначают сегодня счетоводов или клерков, но они не способны определять направления в работе даже на небольшой срок.
   Отец слушал сына и не верил, что за такой короткий срок он мог так возмужать и набраться жизненного опыта.
   - Когда на работу будешь выходить?
   - Дня через три или четыре. Давай на могилу к деду сходим, потом я с друзьями должен повстречаться и сразу к тебе на работу.
   - Хорошо, я завтра приду часикам к десяти утра, и мы к обеду будем на могиле. А вот с матерью сам решай вопрос о выходе на работу, она на тебя насмотреться еще не успела, а ты словно из дома бежишь. С друзьями похуже. Кто учиться уехал, Толя из вашего класса на мотоцикле разбился, Ромка за наркотики сидит.
   - Вот так новости, а я и не знал, а почему не писали об этом?
   Отец не стал отвечать на вопрос сына. Да и что он мог ответить?
   Тишина сельского кладбища особым, неповторимым образом умиротворяла. Они какое-то время посидели на лавочке, потом отец вытащил из портфеля вино и закуску.
   - Ну вот, батя, вернулся внук домой, отслужил нормально, медалью его наградили, - произнес отец. Давай, сын, помянем твоего дедушку.
   - Вина надо и дедушке налить, - сказал Егор.
   - Ты прав, - он налил и поставил стопку с вином к памятнику.
   Они выпили вино, закусили.
   - Спасибо, дедушка, за подарок.
   Отец посмотрел на сына, но расспрашивать о подарке не стал.
   Обратно они шли не спеша, изредка перебрасываясь короткими фразами. Егора не покидали мысли о том, что судьба друзей могла сложиться совсем иначе, пойди они на службу. Об этом думал и отец.
   Когда приехали домой, Егор вынул авторучку из чемодана, подержал ее в руке и бережно положил в нижний ящик стола.
   -Будет сын, на первый юбилей подарок для него уже готов.
  
  НАША ШКОЛА.
  
   Это была особенная школа. Ее срубили местные плотники из внушительных бревен. И хоть была она одноэтажной, в ней в одну смену могли заниматься сразу семь классов. Отличалась она от других окрестных сельских школ не только более изящной отделкой, местные плотники постарались для детишек в свое время, а еще и тем, что витал в ее стенах особый дух бесшабашного детства ее учеников. Случались в ее стенах такие истории, какие больше не случались ни в одной из окрестных школ.
   Как и во всех обычных школах, в ней учились одни ученики на хорошо и отлично, другие на троечки, но были и бездельники, которые с трудом переходили из класса в класс, а то и оставались на второй год за неудовлетворительную учебу. Неплохо ученики трудились на школьном участке, а также на полях местного хозяйства, помогая взрослым во время уборки урожая. И они же устраивали всевозможные проделки в стенах школы. Были ученики более одаренные, которые становились впоследствии видными людьми, но были и бездельники, которые заражали своей ленью остальных. Был момент, когда в школе настоящим бедствием было списывание домашних заданий по математике. Пятеро или шестеро добросовестных учеников их выполняли, остальные списывали и получали хорошие отметки. Особенно этим грешили мальчишки. Пробегают после уроков, а утром до занятий или на перемене перепишут у тех, кто добросовестно все выполнял. Случались при этом и казусы. Допустил ошибку один, ее копировали несколько учеников. Мария Филипповна, учительница по математике, сидела вечером и проверяла тетради. Вот работа Петрова Сережи, очень слабого ученика, а задачу и два примера решил отлично. Вася Андреев, художник от рождения, но математик плохенький, с домашним заданием тоже справился. Но что это? Зачеркнута цифра три. Где-то такое Мария Филипповна уже видела. Посмотрела проверенные тетради. У отличницы Тани Никишаниной также зачеркнута цифра три. Учительница взяла учебник, вздохнула и задумалась.
   - Что делать, как отучить их списывать домашние задания?
   Ей показалось, что учебник ее не только услышал но и понял.
   - Совсем заработалась, отдохну немного, а потом проверю оставшиеся тетради.
   На следующий день она, как всегда, дала задание на дом. На другой день решила вызывать учеников к доске с объяснением задания. Первым вызвала троечника Петрова и попросила решить на доске домашнюю задачу. Он взял тетрадь и начал объяснять.
   - Четыре землекопа должны были вырыть канаву...
   - Постой, Сережа, где ты взял землекопов? В задаче речь идет про мотоциклистов.
   - А у меня, Мария Филипповна, про землекопов.
   - Принеси учебник, мы вместе посмотрим.
   Учительница стала читать задачу в учебнике Петрова. Задача оказалась про рабочих, которые должны были точить детали.
   И тут в классе поднялся ужасный шум. У всех задачи оказались разные. Разными оказались и примеры. Марии Филипповне с трудом удалось успокоить класс. Условия задач в учебниках и тетрадях совпали только у тех учеников, кто делал их самостоятельно.
   - Двойки я ставить сегодня не буду, но дома сделайте самостоятельно старое домашнее задание и новое, которое в конце урока я вам дам.
   После уроков самым тихим был седьмой класс. Да и как их было не понять, если дома надо было делать сразу два задания, при этом списать у товарищей уже не получится. На следующем занятии дежурный собрал тетради и сдал их на проверку.
   - А как же я их проверять буду? - ужаснулась Мария Филипповна, - У меня же нет их заданий.
   Тетради для проверки она, как правило, брала домой. Открыла первую тетрадь, потом свой учебник. Решения и условия совпадали. Со страхом взяла вторую тетрадь. В ней, естественно, было совсем другое решение. Заглянула в учебник, о чудо, там было задание, соответствующее решению. Еще ни разу с таким интересом и восторгом она не проверяла домашние задания. И хоть приходилось ставить не только четверки и пятерки, но настроение от этого не ухудшалось.
   Закончив проверку, она нежно погладила удивительный учебник. Было ясно, что со списыванием домашних заданий покончено навсегда.
   В школу приходили и уходили не только ученики. Время от времени менялись и учителя. С грустью провожали на заслуженный отдых учительницу русского языка и литературы. На ее место должна была прийти другая учительница.
   Она была прислана в середине учебного года в школу. Высокая, одетая в черный костюм, всегда со строгим лицом, обладающая немножко грубоватым голосом, она сразу пришлась не по душе ученикам. С первого дня на ее уроках был идеальный порядок. Если во время объяснения новой темы кто-то слушал невнимательно или просто глазел в окно, он тут же получал замечание, если это повторялось, следовало немедленное удаление из класса. Когда она диктовала диктант, ни один ученик не заглядывал в тетрадь к соседу. Если же такое случалось, следовало замечание, которое автоматически снижало отметку. Неудивительно, что с ее приходом успеваемость по ее предметам резко снизилась. Особенно несладко пришлось Леньке Седову. Писали они сочинение на тему: 'Герой нашего времени'. Большинство учеников класса написали про героев космоса. Ленька написал про колхозного сторожа деда Матвея. Мария Ивановна отметила хорошие работы, а Ленькино сочинение по содержанию на пятерку, а за допущенные ошибки на единицу, было зачитано всему классу. И пришлось бедняге переписывать после уроков сочинение заново. Но и во второй раз ошибок было немало, пришлось писать третий раз.
   - Она издевается надо мной! - Ленька с досады ударил кулаком по парте, - Не буду писать!
   - И чего ты этим докажешь? - услышал он тоненький голосок, - я помогу тебе.
   - Это ручка со мной говорит?
   - Нет, это я, парта.
   - Как ты мне будешь помогать?
   - А ты пиши, потом увидишь.
   Ленька стал писать сочинение. Быстро написал первое предложение, но едва он поставил точку, как оно исчезло.
   - Как это понимать? - спросил Ленька.
   - Очень просто, если в предложении есть ошибка, оно исчезает, а ты пишешь снова.
   - Ты издеваешься надо мной? Надо указывать в каком слове и какая ошибка, а я буду исправлять.
   - Так не положено. Пиши внимательней, и все будет хорошо.
   Ленька посопел от обиды на парту и снова стал писать. Предложение закончил, поставил точку. От страха он даже глаза закрыл, а когда открыл, предложение было на месте. И следующие два не исчезли. Ленька вздохнул с облегчением и писать дальше стал уверенней. Однако следующее предложение вновь исчезло. Его переписывать пришлось еще два раза.
   Мария Ивановна заглянула в класс и увидела, как Ленька усердно пишет сочинение. Она постояла чуток и вышла из класса. Через четверть часа дверь в учительскую тихо приоткрылась.
   - Мария Ивановна, я закончил.
   Учительница взяла тетрадь и стала читать сочинение.
   - Поразительно, ни одной ошибки! Кто тебе помогал?
   Ленька посмотрел на нее исподлобья и ничего не ответил.
   В скорости класс писал изложение. Ленька один писал сочинение. Прозвенел звонок, дежурный собрал тетради и передал их учительнице. На следующий день она подозвала Леньку к себе.
   - Ты почему так мало написал?
   - Я проверял каждое слово, вспоминал правила.
   Учительница пристально посмотрела на него. В ее взгляде проскальзывала необъяснимая растерянность. А Ленька стоял и не понимал, что от него надо Марии Ивановне.
   - Леонид, - произнесла она очень серьезно, - я разрешаю тебе писать с ошибками. Давай условимся, ты мне хотя бы раз в месяц будешь писать сочинение на свободную тему и приносить на проверку.
   Леньке такая нагрузка была не совсем в радость, но через месяц сочинение он все же принес.
   - Удивительно, сколько раз я проходила мимо старой ветлы и не замечала, что она похожа на огромный стог, в котором странники вырыли себе пещеру для ночлега. А под вечер она именно так и смотрится. Давай с тобой условимся, что это будет не сочинение, а твой первый рассказ. Я его немного подправлю и оставлю у себя. Пусть это будет наша с тобой маленькая тайна, а там посмотрим.
   Через месяц Ленькины родители переехали в город. Так и остался этот рассказ в единственном экземпляре.
   Не менее удивительная история произошла со школьными дневниками. А началось все с Витьки Родникова. Так уж получилось, что не везло ему в школе во всем. И озорником он был не хуже других, учился как все, но стоило допустить промашку, как учительница тут же делала замечание. Мало того, она обязательно записывала его в дневник. После очередной записи и взбучке дома от родителей, он решил больше не показывать дневник учителям. После уроков на следующий день он шел по коридору, его закадычный друг огрел его портфелем по спине. Витька запустил в него свой портфель, но в друга не попал, а угодил в одноклассницу. Завуч в это время выходила из учительской и увидела, как Витька портфелем ударил девчонку. Она пригласила его в учительскую и сделала запись в дневнике о том, что он бьет девочек. Витька вышел из учительской, зашел в свой класс и положил дневник в парту. Когда он пришел домой, мать попросила показать дневник.
   - В портфеле он, возьми сама.
   Мать взяла портфель, открыла и вытащила из него дневник. Витька чуть не упал в обморок. За избиение девочки ему досталось в этот вечер от отца. Утром он запрятал дневник в сундук и запер его на ключ. Придя в школу, он посмотрел в портфель, дневника там не было. Первым был урок географии. Витьку вызвали к доске. Нина Петровна, учительница географии, попросила рассказать его об Аргентине, показать по карте крупные города и столицу государства, а также важнейшие реки этой страны. Как уж там получилось, но он выучил параграф про Бразилию, поэтому в ответе быстро запутался и получил двойку.
   - А где дневник? - спросила Нина Петровна.
   - Я его дома забыл, - ответил Витька.
   - Покажи портфель, - потребовала учительница.
   Витька смело открыл портфель, но что это? Дневник красовался на самом видном месте.
   Потом истории с дневниками стали повторятся и с другими учениками. Это вызвало с начало определенный переполох в школе. Со временем все утихло, но дневники больше не оставлялись дома и не терялись.
   Очень трудным был учеником Володька Перепутин. Мало того, что он плохо учился, так он еще доводил учителей на уроках до нервных срывов. А тут прислали в школу молодую учительницу, Антонину Петровну, которую ученики сразу прозвали Антошкой. На одном из уроков Володька так довел ее, что не выдержала бедняжка и выскочила из класса в коридор.
   - Антонина Петровна, что с Вами? - остановила ее техничка тетя Таня.
   О, это была удивительная женщина! Она давала звонки на урок и с урока. Пока ученики занимались, убирала коридор, зимой очищала лестницу от снега. Иногда приходилось ей ходить за родителями проштрафившихся учеников. Звали ее и учителя и ученики тетей Таней. Только директор называл ее по имени и отчеству, так ему было положено по должности.
   - Не могу я больше, тетя Таня, я из-за этого Перепутина сбегу из школы.
   Она захлюпала, достала из рукава платочек и стала вытирать им слезы.
   - Ну, бездельник, погоди у меня! - тетя Таня погрозила пальцем в сторону класса, подошла к Антонине Петровне, ласково обняла ее за плечи.
   - Тетя Таня, я плохая учительница?
   - Ну что ты, милая, все учителя с ним мучаются, но не унывай, найдем и на него управу.
   На следующий день она тайком сунула Антонине Петровне в руку мел.
   - Вы к доске вызовите сегодня Перепутина, - шепнула она ей тихонько, - только мел не забудьте ему этот дать.
   Учительница пожала плечами, но мел с собой в класс взяла. После того, как дежурный доложил о присутствующих в классе, она вызвала отвечать к доске Володьку. Тот медленно встал и вразвалочку пошел к доске.
   - Ну, Перепутин, возьми мел и пиши на доске следующее предложение.
   - Предложение написать? - переспросил Володька, - это мы мигом.
   Только он произнес эти слова, рука с мелом поднялась, и он начертил на лбу жирную полосу.
   - Пиши, растительность тундры...
   - А слово пиши, писать? - переспросил Володька.
   Рука вновь поднялась, и новая черта появилась на лице.
   - Нет, пиши писать не надо.
   - Не понимаю, Антонина Петровна, писать или не писать?
   А рука уже чертила новые линии на его лице. Класс хохотал при виде измазанного мелом Перепутина. Антонина Петровна обернулась, посмотрела на Володьку и тоже улыбнулась.
   - Иди и умойся, - сказала она ему и отвернулась к окну, она боялась рассмеяться вместе с учениками.
   - Вы меня с урока выгоняете? - переспросил Володька, но дружный смех класса перебил его.
   Бедняга не пришел до конца урока. На перемене он из-за угла подозвал Витьку, с которым он жил на одной улице и попросил принести портфель ему домой.
   - А ты чего? - спросил Витька.
   - Чего, чего, мел не отмывается, - чуть не плача ответил Володька, - дома керосином ототру.
   Но как ни старался бедняга, мел оттереть он так и не смог. А как с таким лицом на улицу выйдешь? Пришлось сидеть дома и учить уроки. Друзья вечером в кино пошли, хотелось и ему пойти с ними. Он даже попробовал заклеить меловые линии, но куда там, получалось еще хуже. В довершении ко всему, ему еще попало от отца за это художество. Утром от мела не осталось и следа.
   В школу он пришел перед самым звонком на урок. Учительница по математике вызвала его к доске.
   - Мария Филипповна, - взмолился Володька, - можно я буду с места отвечать?
   - Что за новости? А ну, марш к доске!
   Володька с опаской подошел к доске. Учительница продиктовала ему пример, он осторожно взял мел и написал пример на доске.
   - А теперь реши пример, - сказала Мария Филипповна.
   Володька раскрыл рот и хотел по привычке что-то сказать, но вовремя спохватился и закрыл рот рукой. Минут десять он усердно старался справиться с поставленной задачей, но допустил в самом конце ошибку.
   - Ну что же, уже не плохо, - произнесла учительница, - кто поможет исправить ошибку?
   Желающих была добрая половина класса. Однако Володька заметил ошибку и сам ее исправил. Еще два раза в этот день вызывали его к доске. Он за день заработал две четверки и тройку.
   Антонина Петровна была в восторге от его успехов. По окончании уроков, она подошла к тете Тане, обняла и поблагодарила за мел.
   - Что ты, голубушка, это не меня надо благодарить, это постаралась моя соседка.
   - Она волшебница?
   - Да какое там волшебство, просто получается у нее помогать иногда людям. А Вы не забивайте голову разными выдумками, идите отдыхать, за день намаялись на уроках.
   В октябре зарядили холодные дожди. Дети почти не выходили на улицу. Шалостей в школе прибавилось. Одного послали за родителями, другого, третьего. К ученикам, чьи родители не приходили, иногда посылали тетю Таню. Пришла она с очередного посещения усталой и раздосадованной.
   - За какие грехи я грязь мешу? Хоть бы кто помог что ли?
   Может ей послышалось, а может и на самом деле, легонько звякнул колокольчик, которым она уже много лет давала звонки на уроки.
   - Вот только этого мне не хватало, уже мерещиться стало, совсем закрутилась.
   На перемене шестиклассники Мишка с Колькой борьбу затеяли и разбили стекло в классе. Случай баловства у них был не первый, днем ранее они обливались водой и обрызгали стенд в коридоре. Завуч, Раиса Александровна, послала их за родителями. Друзья походили возле клуба затем заявились и сказали, что родителей нет дома.
   - Где твои родители? - строго спросила завуч у Мишки.
   - Отец на работе, а мать в город уехала.
   - Хорошо, проверим. А твои где?
   - Мать к тетке ушла, отец на работе.
   - Чего она в такую погоду за два километра к тетке пошла?
   - Заболела тетя Нюра, проведать мать больную решила.
   - Хорошо, но я проверю, если что не так, пеняйте на себя.
   Когда Мишка пришел домой со школы, матери дома не оказалось, она действительно уехала в город. У Кольки мать действительно ушла навещать тетку в соседнюю деревню. Домой родители вернулись поздно вечером усталые и сердитые.
   - Сама не понимаю, какой черт понес меня в этот город? Я же лук хотела перебрать сегодня, - возмущалась Мишкина мама.
   - Чего мне почудилось, что сестра заболела? Еле дотащилась обратно по такой грязи, - недоумевала Колькина мать.
   Так и пошло с того дня. Стоит ученику наговорить что-то на родителей, как с ними это сразу случалось. Чьи-то родители ни с того ни с сего куда-то уезжали, были случаи, что заболевали, а то и гулять уходили, хотя в гости их никто и не звал. Поскольку учителя и ученики жили в одном селе, убедиться в их правоте , не составляло никакого труда. А когда за целый месяц не удалось вызвать ни одного родителя, директор решил собрать общешкольное родительское собрание. На этом собрании выяснилось, что ученики заранее знали, что будут делать их родители. Поскольку здравым смыслом объяснить это было невозможно, решили провести наблюдения и установить причину такого явления. Но странные случаи больше не повторялись. Ученики добросовестно выполняли указания учителей. Да и как могло быть иначе, если тот же Колькин папа заявил, что если он узнает, что мать по Колькиной милости месила грязь, ремень ему как минимум обеспечен.
   Особой гордостью в школе был звонок. Его давала, как правило, тетя Таня. Она шла по коридору, держа над головой старинный колокольчик, и звонила на первый урок. Так начинался учебный день в школе. Вряд ли кто знал подлинную судьбу школьного колокольчика, но потому как он был изготовлен, можно было предположить его непростое происхождение. Да и звон его был особенный. Вроде бы не такой уж громкий, но слышен он был очень хорошо во всем здании школы. Его неповторимый звон словно звал к чему-то важному, доброму, чистому. Услышав его, дети не неслись сломя голову в классы, они слушали этот звон и как бы наслаждались им. И только появление учителя заставляло их поторапливаться и садиться за парты.
   Но однажды в школе чуть не случилось нежелательное событие. К концу уроков вернулся из города директор школы и привез какую-то коробку. Он попросил двух старшеклассников остаться с ним после уроков. Утром директор вышел в коридор, посмотрел на часы, загадочно улыбнулся, отодвинул штору и нажал на кнопку. Резкий трезвон ворвался в школу. И учителя и ученики застыли в полном молчании.
   - Прозвенел звонок, прошу всех разойтись по классам! - торжественно произнес директор.
   Но никто не двинулся с места.
   - Ты почему не идешь в класс? - обратился он к одной девочке.
   - Звонка не было, - ответила она робко.
   И тут зазвенел их добрый старый звонок. Тетя Таня торжественно держала над головой колокольчик и звонила так, как никогда еще не звонила. Все разом зашумели и, толкаясь в дверях, поспешили в классы. После этого новым, электрическим звонком больше в школе никто уже не пользовался.
   А весной в селе начали строить новую школу. Строители работали и днем, и ночью. К концу учебного года было ясно, что первого сентября откроются двери этой новой школы. И вот он последний звонок. Вопреки всем традициям этот звонок начала давать тетя Таня, которая передала колокольчик директору, тот завучу, потом учителям и выпускникам. Подходили родители и тоже звонили в этот удивительный колокольчик. Это был последний звонок выпускникам, учителям, ученикам и самой школе. Кто-то не выдерживал и украдкой смахивал слезу. Все понимали, что с этим звонком уходит что-то важное, неповторимое, которого может уже не быть пусть даже в лучшей, но уже в другой школе.
   Как-то первого сентября я спешил в ту новую школу на первый урок. Проходить я должен был мимо того места, где была старая школа. На том месте был воздвигнут памятник селянам, погибшим при защите нашей Родины. Гляжу, а у памятника стоит сильно постаревшая тетя Таня. Подошел, поздоровался и хотел что-то сказать, но она приложила палец к губам, дав понять, что надо соблюдать тишину. Я прислушался. Через мгновение до моего слуха донесся очень тихий звук колокольчика. Через мгновение он стих.
   - И так каждый год и только первого сентября он подает свой голосок, - тихо сказала тетя Таня.- Когда школу сломали, все думали, что кто-то взял наш колокольчик, а он сам себе место нашел. Школа была построена сразу после революции, эти ребята, - она показала на список, - почитай, все ее заканчивали.
   Она перекрестилась, повернулась и пошла усталой старческой походкой к своему дому.
   Вот такая удивительная была в нашем селе школа.
  
  КЛОУН.
  
   Эта история началась в небольшом городке. Приятели Витька, Ваня и Васька брели по осенней улице небольшого городка. Была суббота, лучший день недели. Домашние задания отложены на воскресение, а сейчас они свободны и счастливы. Проходя мимо дома одной старушки, они увидели кучу собранных листьев. Витька подбежал к ней и ударил ногой по листьям, потом еще раз и еще. Листья разлетались по лужайке, друзья рассмеялись.
   - Что же ты делаешь? - услышали они голос старушки.
  Витька скорчил лицо в гримасе и еще азартней стал раскидывать листья. Затем он устроил что-то похожее на танец дикарей.
   - Клоун ты, - сказала негромко старушка, - плохой клоун.
   Друзья пытались остановить его, поскольку действия друга были уже оскорбительны для старого человека. Но Виктора, словно кто-то подталкивал, и он продолжал свой танец на остатке листьев.
   - Я клоун, смотрите и аплодируйте, - кричал он и продолжал строить гримасы перед старушкой.
   - Хорошо, ты будешь клоуном, - сказала старушка твердым голосом.
   Витька остановился, посмотрел на разбросанные листья, как-то сник и тихонько пошел к ребятам.
   - Ты будешь хорошим клоуном, - проговорила ему старушка в след.
   Настроение у друзей было естественно испорчено, и они разошлись по домам.
   Через какое-то время эта история забылась. Друзья, как и прежде, ходили в школу, вместе гуляли по улицам, смотрели фильмы в местном кинотеатре, покупали мороженое. Через несколько месяцев они стали замечать, что с Витькой начали происходить странные вещи. Лицо его стало приобретать глуповатый вид, руки неестественно быстро подросли, а спина немного ссутулилась. Заметили эти перемены в сыне и родители. Отец даже встретился со знакомым врачом и попросил его осмотреть парня. Но врач ничего не обнаружил и сослался на то, что организм у мальчика быстро растет, потом все встанет на свои места. Но время шло, а на места так ничего и не становилось.
   А Витьке нравилась одноклассница. Девчонка очень симпатичная. Жили они на разных улицах, но Витька каждый раз делал крюк, чтобы ходить с ней вместе в школу. После того, как Витька изменился далеко не в лучшую сторону, девчонка стала его избегать. Она находила различные предлоги, чтобы как можно меньше встречаться с Виктором. Он понимал, что она стала относиться к нему совсем не так, как было раньше, и был в полном отчаянии. И не удивительно, первые чувства очень ранимые и сильные. А потом он стал замыкаться в себе, больше стал проводить время в одиночестве. И закончил он школу далеко не красавцем. Девчонка к этому времени даже не смотрела в его сторону.
   Пришла пора друзьям выбирать дорогу на всю жизнь. Ваня подался в строители, Василий в инженеры, а Виктор собрал документы и отправился в большой город искать удачу.
   Прошло несколько лет. Виктор стоял и ждал, когда ему разрешат первый раз в жизни выйти на арену цирка. И вот этот момент настал. Он должен был выбежать вместе со своим учителем в центр арены и разыграть небольшую сценку. Выбегая, Виктор споткнулся и упал, чего не было предусмотрено номером. Натуральное падение и растерянный вид молодого клоуна, публика встретила дружным смехом. Дальнейшее представление для Виктора проходило как во сне. И только громкие аплодисменты по окончании номера, привели его в чувство. В дальнейшем номер был изменен и начинался с этого нелепого падения.
   Молодой клоун так понравился публике, что уже через пару месяцев ему стали давать индивидуальные номера. Его учитель, старый клоун, стал поговаривать об уходе из цирка.
   - Виктор, - говорил он, - скоро мне здесь делать будет нечего. Ты не только меня уже заменяешь, ты превзошел своего учителя. Придется старику уходить на покой.
   Виктор ушел из цирка. Он не мог допустить, чтобы его учитель остался без дела из-за него. Может судьба была благосклонна к молодому клоуну, а может хорошие рекомендации учителя, но так уж получилось, что он сразу был принят на работу в один из ведущих цирков страны. Мало того, он стал в нем ведущим клоуном.
   - Объясни, как у тебя все номера так замечательно получаются? - спрашивали товарищи по профессии.
   - Братцы, я и сам не знаю, - отвечал Виктор, - выхожу на арену, а мной словно кто-то руководит со стороны. Я номер с платочками месяца два готовил, а вышел к публике, все начал делать не так, и получилось все лучше, чем я предполагал.
   Директор цирка тоже удивлялся. Виктору утверждали одно, а на арене он делал вроде бы это же самое, но так, что номер смотрелся уже иначе. С одной стороны его надо было бы наказывать, а за успех у публики, надо поощрять. Да и зрители стали ходить на клоуна. Они каждый раз в его выступлениях видели что-то новое, интересное для себя. Особенно дети были в восторге от любимого клоуна. Для них он играл с особым вдохновением. А когда Виктор стал копировать фокусника, публика не только смеялась до слез от того, как он это делал, она была поражена той ловкостью, с которой он эти трюки делал. Особенностью молодого клоуна было то, что он очень тонко чувствовал настроение публики. Было обычным для него делом по ходу выступления менять номера. И всякий раз он добивался полного расположения публики.
   Так уж получилось, что после отъезда из родного города, он в нем так ни разу и не побывал. Но настал такой момент, когда тоска по родным местам просто не стала давать покоя. И он сдался. Небольшие формальности, и он уже в поезде, который мчал его к родимому дому. А вот и до боли знакомый вокзал. Ни толпы пассажиров, ни встречающих. Эта провинциальная неспешность, от которой он уже изрядно поотвык, на какое-то мгновение его опьянила. Взяв чемодан он, под пристальными взглядами нескольких женщин, пошел на свою улицу.
   Встречи с родными, близкими, друзьями, неторопливые прогулки по таким милым улицам, которые за все эти годы совсем не изменились. Но нет, вот новый дом, раньше его тут не было, он точно помнит это. Виктор подошел поближе. Из дома вышла молодая женщина. И он узнал ее сразу. Это была она. Виктор хотел пройти мимо, но Валентина, так ее звали, узнала бывшего одноклассника и поспешила к нему.
   - Боже мой, неужели это ты, Виктор?
   - Здравствуй, Валя, как видишь, приехал навестить родные места.
   - А чего так долго не приезжал? Я у твоей матери справлялась о тебе, знаю, что ты работаешь в цирке, стал знаменит.
   - Времени не было, - ответил Виктор, - приходилось много учиться, наш хлеб не такой уж легкий. А о знаменитости ты зря, мы на второстепенных ролях, заполняем перерывы.
   - Не скромничай, пошли в дом.
   Она взяла его за рукав и потащила к дому.
   - Подожди, Валя, давай на лавочке посидим.
   - Ты не хочешь даже в гости зайти и посмотреть, как мы живем?
   - На улице лучше, не могу надышаться родным воздухом. Принеси, пожалуйста, что-нибудь попить.
   - Кваску холодненького хочешь?
   - Не откажусь.
   Виктор сел на лавочку, Валентина ушла в дом. Смотрит, к его ногам шустро подползла небольшая ящерица и сразу забралась на ботинок. Каким-то особым чувством он понял, что она заглядывает ему в глаза.
   - Ты хочешь мне что-то сказать, - неожиданно для себя он обратился к ящерице.
   Но ящерица молчала. Может это ему почудилось, а может было на самом деле, но головка ящерицы словно стала приобретать человечьи очертания. В них он стал узнавать облик какой-то старушки.
   - Ты хочешь узнать, как я живу? - спросил он ящерицу, - нет, кажется не то. Ты хочешь знать, счастлив ли я?
   Ящерица ему кивнула головкой.
   - Прости, мне трудно ответить на этот вопрос.
   Послышались шаги Валентины, ящерица проворно куда-то уползла.
   - А вот и квасок, я его сама делала.
   Виктор взял ковшик и медленно стал пить приятный напиток.
   - Хороший квас, ничего не скажешь, давненько такого не пил. Валя, а кто раньше жил на этом месте? - спросил он.
   - Бабулька одна, но померла несколько лет назад, я была уже замужем, мы купили этот дом и перестроили. Скоро мой муж придет, я вас познакомлю.
   - Я его не знаю?
   - Нет, он приехал в наш город тогда, когда ты из него уже уехал.
   - Как вы живете, дети есть?
   - Хорошо живем, дочка у нас, она сейчас у бабушки. А ты как, Виктор, о тебе я почти ничего не знаю? И ты о нас забывать стал, даже не знал, что я уже замужем.
   - У меня все более или менее нормально. Работа, которую я люблю, она заменяет мне все, дом, семью, все мое свободное время. Приходится выезжать в другие города на гастроли, даже побывал за границей. Жизнь циркачей бродячая, но интересная.
   - У тебя и семьи до сих пор нет?
   - Пока нет, времени не было, чтобы семьей обзавестись.
   - Невеста, я надеюсь, у тебя есть на примете.
   Виктор пожал плечами. И было непонятно, есть ли у него зазноба, или он так и не встретил в жизни еще свою половину.
   - Я пойду, Валя, - Виктор встал, - мне еще повидаться кое с кем надо. Спасибо за квас, он у тебя действительно замечательный.
   Вечером он был уже на вокзале. Несмотря на то, что было лето, пора отпусков и путешествий, в купе Виктор ехал в полном одиночестве. Заснул он далеко за полночь. И ему приснился сон. Подошел он к какой-то избушке, ему захотелось пить. Смотрит, у дома колодец, заполненный до краев прозрачной водой. Только он хотел нагнуться и напиться, как услышал сзади голос.
   - Не торопись, напьешься еще.
   Обернулся, перед ним стояла странная старушка. Голова человека, тело ящерицы с длинным хвостом, стояла вроде бы на ногах, но вместо ступней были лапки.
   - Не узнаешь? - спросила она.
   - Это ты была у дома? - переспросил Виктор.
   - Ошиблась я тогда, когда решила клоуна из тебя сделать. Такой пустяк, и как это я так поступила, до сих пор жалею. Ты тоже был хорош, так обидеть старого человека. Что было, то было, я хочу исправить свою оплошность.
   - Как исправить?
   - Вернуть тебе твою внешность и Валентину. Ну что молчишь? Решай быстрей, с рассветом я должна уйти навсегда.
   - В цирке ты мне помогала?
   - Об этом не переживай, вот тебе мой амулет, он будет оберегать тебя и дальше. А это обручальное кольцо, наденешь на палец правой руки, Валентина будет твоя.
   - А как же муж, дочь?
   -Это не твоя забота, она его забудет и станет любить только тебя.
   Виктор взял кольцо, долго смотрел на него.
   - Ну что ты медлишь, надевай скорей.
   - Знаешь, мне бы повидать ее еще разок, это ты сможешь сделать для меня?
   - Наденешь кольцо, каждый день видеть будешь.
   Виктор еще раз посмотрел на кольцо, повернулся и выбросил его в колодец.
   - Мне бы увидеть ее, один разок, ну пожалуйста.
   Старуха стала растворяться у него на глазах. И только ее стон еще какое-то время звенел у него в ушах. Виктор проснулся, включил свет.
   - Надо же такому присниться.
   Но что это? На столике лежал амулет. Он взял его, подумал немного и надел на шею.
   Жизнь вновь продолжалась. Слава клоуна росла, его выступления ждали и в больших городах, и не очень больших, и в совсем маленьких. Но больше всего он любил выступать все же в своем, родном уже цирке.
   Вот и сегодня зрители заполнили цирк под завязку. Все шло как нельзя лучше. Все номера выполнялись на самом высоком уровне. Очень хороши были клоуны под руководством Виктора. Представление уже заканчивалось. Виктор готовился к последнему выходу на арену. И тут на глаза попался ему замечательный цветок красной розы. Он и сам не понял, зачем он взял его с собой. И вот его выход. Виктор бережно держал розу двумя руками и обходил арену. Вот сделал он один круг, потом второй. Он всматривался в лица зрителей, словно ища среди них то, единственное и незаменимое. И он его увидел. Это была она, в чем он был просто уверен. Ее взгляд манил, притягивал.
   - Роза, мелькнуло в голове, - я должен подарить ей розу.
   Виктор забыл, что он на арене цирка, что на него смотрит столько глаз. Он видел только ее лицо, удивительно красивое и манящее. Он сделал шаг, потом второй, но что это? Споткнувшись посредине арены, он неуклюже грохнулся на нее. Зрители засмеялись и дружно зааплодировали. Но он не слышал ничего этого. Медленно поднялся, взял в ладони изуродованную розу, посмотрел туда, где должна быть она, но ничего не увидел. Из его глаз покатились слезы. Это были настоящие слезы.
   Зал моментально притих. Люди смотрели затаив дыхание на неподдельное горе любимого клоуна. Вот он немного сгорбился, повернулся и пошел к выходу с арены, держа также бережно в ладонях изуродованный цветок. И едва он скрылся, как разразился гром аплодисментов.
   - Клоуна! Клоуна! Клоуна!
   Артисты выходили на арену, но зрители все неистовей требовали его.
   А Виктор в одиночестве сидел в гримерной комнате. Руки его лежали на коленях, а на глаза время от времени набегали слезы. Вошел директор цирка.
   - Виктор Павлович, зрители тебя требуют.
   Клоун поднял голову и с мольбой посмотрел на директора.
  И директор понял его. Он подошел к нему вплотную, положил руку на плечо.
   - Со зрителями я сам разберусь, но так играть я тебе запрещаю. Цирк не может потерять такого клоуна, не может! Ты не талант, ты талантище!
   Как-то раз я навестил в цирке моего старого приятеля. Мы сидели за столиком в буфете, пили пиво и вели о чем-то беседу. Зашел уже пожилой человек, взял бутылку лимонада, булочку и сел за соседний столик.
   -Это ваш знаменитый клоун? - спросил я тихо приятеля.
   Он поднес палец к губам, давая понять, чтобы я помолчал.
   Клоун съел булочку, запил лимонадом, поблагодарил кивком головы буфетчицу и удалился.
   - Это действительно наш знаменитый клоун. Он не любит, когда про него говорят. И вообще он странная личность, живет один, дружбу с работниками не водит, за пределы цирка редко выходит. В его квартире живут молодые артисты, а он уже месяца три проживает в служебной коморке и спит на стареньком диване. Цирк у него и работа, и дом, и семья, и друзья.
  - Что ж, - подумал я, - судьба такая. Да разве у него одного она такая? Знаменитый - это еще не значит, что счастливый.
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  ПЯТЬ ПОЛНЫХ ЛУН. 3
  НОЧЛЕГ 30
  МОНЕТА НА СЧАСТЬЕ. 36
  ВОЛШЕБНЫЙ ПОРОШОК. 44
  ВОДИЧКА ИЗ КОЛОДЦА 50
  МОРДОВСКИЕ ТОПОРЫ. 58
  ПРИМИ ЗЕМЛЯ НАШ ТРУД И ПОТ! 66
  СОЛДАТСКОЕ СЕРДЦЕ. 72
  ВОЛШЕБНАЯ РУЧКА. 76
  НАША ШКОЛА. 84
  КЛОУН. 97
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"