В начале истории, которую я хочу вам рассказать, было слово. Вернее, несколько слов. Я прочел их во время ежевечернего пути с работы домой. Крупные буквы объявления, висевшего на столбе, настойчиво привлекали внимание, и разве что не прыгали в глаза. "В пятницу тринадцатого в магазине Такомта состоится распродажа конфиската кожи". В тот день как раз была мартовская пятница тринадцатого. Я хорошо знал магазин Такойта, располагавшийся за Комитетским лесом. И еще я подумал, что неплохо было бы обновить свой гардероб в преддверии весны. В общем, всего несколько настойчивых слов на объявлении изменили мои планы на вечер и, как оказалось впоследствии, не только на вечер.
Этот небольшой предварительный спич я произнес для того, чтобы вы не забывали следить за словами, а самое главное за пугающим множеством их значений. Ведь другие могут понимать слова совсем не так, как понимаете их Вы. И даже знакомые простые слова могут прятать двойные смыслы, предназначенные вовсе не для Вас. Простите за нотацию, но собственный горький опыт дает мне право на подобные предостережения. Впрочем, вернемся к истории.
Решительно повернув, я двинулся к Комитетскому лесу. Следовало спешить, чтобы успеть к закрытию магазина. К тому же Комитетский лес обладал весьма странными свойствами, проявлявшимися еженощно. Виновато ли здесь было поганое название, ведь, как возможно вы знаете, всяческие когда-либо существовавшие комитеты устраивали прогресс и порождали вурдалаков, или же магия слов здесь была ни при чем и лес обладал дурными свойствами сам по себе, но только каждую ночь он превращал мирных обывателей в буйных пьяниц. Факт мутации наблюдался мною лично несколько раз, и повторять наблюдения я не имел никакого желания.
Поэтому расстояние до магазина, наполненное мартовской серостью и сыростью, я преодолел быстрым шагом и, открыв дверь, окунулся в спокойствие светлого и теплого уюта. Плитки пола сверкали чистотой и я, опустив глаза, наблюдал за большой грязной лужей, образовывающейся возле моих ботинок.
- Ах, сударь, - скрипучий мужской голос раздался возле самого уха, - поздновато вы к нам.
Подняв глаза, я встретился с небритой физиономией лысеющего человека, на смуглом лице которого выделялся орлиный нос. Его черные живые глаза внимательно осматривали меня. Висящий на плечах сантиметр выдавал принадлежность своего хозяина к племени портных.
- Простите, - возразил я, - но разве вы уже закрываетесь?
- Нет, нет, что вы, - обнадежил меня смуглолицый портняжка. - Но надо спешить, - некстати добавил он. - Давайте-ка я сниму с вас мерочку, - цепкие руки ухватили меня, заелозили по поясу, спине, плечам, бесцеремонно поворачивая меня из стороны в сторону.
- Но позвольте, - я попытался вывернуться из цепких рук, - мне бы хотелось взглянуть на товар.
- Ах да, товар, - портняжка улыбнулся, показав большие белые хищные зубы. - Знаете, это просто прекрасно, что вы тоже спешите. Ведь владельцы так редко спешат. Сейчас ваш товар будет готов. Только составим актик, минуточку, - и портняжка, оставив меня в покое, скрылся в недрах магазина.
Воспользовавшись предоставленной мне минуточкой, я принялся осматриваться в поисках вожделенного кожаного конфиската и у дальней стены увидел не замеченного мною раньше высокого мужчину. Он кивнул мне, подзывая, и, когда я приблизился, наклонившись, негромко проговорил.
- Послушайте, не нужно вам дожидаться возвращения Гаспара. Уходите прямо сейчас. Неужели вы не поняли, что конфисковать кожу будут у вас.
- Что вы такое говорите? - возмутился я, от неожиданности так и не поняв до конца услышанное. - Кто вы такой?
- Алекс Дров, - представился мужчина.
- Странная фамилия, - пробормотал я. Как будто бы только фамилия была странною в тот вечер.
- Это не фамилия, - пояснил мужчина. - Просто меня так называют Алекс-дров через черточку. Но для вас в данный момент это неважно. Вам важно отсюда уйти и чем скорее, тем лучше. Людям вообще здесь опасно находиться.
Я вспомнил безопасный Комитетский лес, ждущий меня за дверями уютного магазина. Ухмыльнулся отсутствию смысла у вроде бы знакомых слов, слагавшихся, однако, в несуразные речи, и раздраженно заметил:
- Но вы здесь, смотрю, спокойно остаетесь без всякой опаски?
- Да, - ответил Алекс-дров, - но я и не человек вовсе. А всего лишь душа. Душа и электричка, - добавил он чуть спустя, как будто бы в пояснение.
Но мне это ничего не пояснило. В глазах моих стоял такой большой немой и безумный вопрос, что Алекс-дров принялся объяснять дальше.
- Но ведь бывают человек и пароход, человек и поезд, например, Федор Чижов. А я вот душа и электричка. Некоторые, правда, называют еще и собакой. (1)
- И правильно делают, - спокойный и насмешливый низкий голос раздался за моей спиной. - Милый Алекс зачем вы снова лезете не в свое дело?
Массивный высокий мужчина в распахнутом черном плаще до пола, в черном шелковом сюртуке и таком же галстуке на шее, с беспорядочно рассыпанными светлыми волосами печально смотрел на меня вместе с Алекс-дровом. Лицо его показалось мне удивительно знакомым. И я принялся мучительно вспоминать, где я его видел.
- Граф, как вы уже здесь? - озадаченно выдохнул Алекс. - А я ничего и не почувствовал.
- Успокойтесь, Алекс. Ничего необычного. Я и был здесь, так что ваши услуги в данный момент мне не требовались.
- Послушайте, сударь, - обратился граф ко мне, властно и сильно обняв за плечи и увлекая за собой. - Душа - это одно из лучших средств для трансцендентных путешествий. А когда это душа электрички - то это практически незаменимое средство. Точность и расписание, знаете ли, ценится даже на том свете. Да к тому же когда еще с черточкой чертушкой, - задумчиво и загадочно пробормотал граф.
Вместе с графом мы приблизились к большому зеркалу вполовину задней стены магазина. И тут я сделал два удивительных открытия. Первое - несмотря на то, что граф крепко держал меня, в зеркале его совсем не было видно. И второе - я вспомнил, кого мне напоминало удивительно знакомое лицо графа. Вылитый актер - Жерар Депардье.
- Я смотрю вы начинаете понимать, что к чему, - раздался за моей спиной голос Алекс-дрова. - Но как это обычно и бывает, слишком поздно начинаете понимать.
Я теперь совсем уже и не удивился, что Алекс-дров тоже не отражался в зеркале.
- Алекс! - крикнул граф, возвращаясь в действительность от собственной задумчивости, - не лезьте не в свое дело!
- Позвольте вам представить, - продолжал Алекс, не обращая внимания на графа. - Граф Монте-Кристо, он же Эдмон Дантес, он же аббат Бузони, он же лорд Уилмор, он же Синдбад-Мореход, он же особо опасный заключенный колонии строгого режима Замок Иф.
- Гаспар! - рявкнул граф, приходя в состояние близкое к бешенству, - Гаспар, каторжная твоя морда!
Из-за занавески заднего помещения быстро появился смуглолицый портняжка. Теперь помимо сантиметра на плечах, он сжимал в правой руке большие портновские ножницы, почему-то измазанные в чем-то красном.
- Гаспар! Почему ты не закончил до сих пор заготовку конфиската? Скоро прибудет господарь. Он любит приходить заранее, чтобы выбрать самое лучшее. И если увидит беспорядок, то не видать тебе его бриллианта.
- Ах, граф, - залепетал портняжка, - зачем вы мне напоминаете? Это все Карконта, Карконта. Но бриллианты, ах бриллианты, - улыбнулся широкой белозубой хищной улыбкой портняжка, нацеливая на меня ножницы.
- Но это несправедливо! - воскликнул Алекс-дров, неожиданно вырывая меня из цепких объятий графа и заставляя тем самым портняжку опустить пугающе большие портновские ножницы.
- Милый Алекссс, что вы знаете о ссправедливоссти? - вкрадчиво произнес граф, начиная почему-то пришептывать. - Разве ссправедливо было лишшать чисстого невинного юношшу возлюбленной, отца и щщасссливой жжиззни? Разве ссправедливо шшто изз-зза ззаконной месссти, оссснованной исссключительно на пороках мерззззавцев меня ссссоссслали в ад? Где сссправедливосссть? Ведь я не убивал. Лишшшь немножжжжко помогал. И вот я в аду и вссстречаю ссстарых зззнакомых. Вечный неоконченный роман!
- А этот человек умрет сссправедливо! Изз-зза сссвоих пороков, жжжадности и жжжелания халявного коффффисссската! Я лишшь немножжко помогу. Месссть! Гасссспар! - совсем обшипевшись, взревел граф.
Портняжка снова вскинул ножницы, и вместе с графом они двинулись на нас с Алексом. Алекс побледнел и закатил глаза.
- Есть еще надежда, - прошептал он. - Господарь. Наш родной православный мерзавец, любящий порядок во всем.
И тут в магазине появился еще кто-то. Просто так посредине магазина из ниоткуда, из воздуха. Этот еще кто-то выпрямился, расправил плечи и оказался стройным мужчиной с черными завитыми волосами ниже плеч, тонкими напомаженными усами до щек, большими черными глазам навыкате, длинным тонким и прямым носом. На голове у мужчины была красная бархатная шапочка с жемчужной оторочкой и оранжевой восьмиконечной звездой впереди. Запахнут он был в длинный черный плащ.
- Господарь, - сказал Алекс-дров, принимая свой обычный вид и открывая глаза.
- Благодарю за доставку, Алекс, - кивнул господарь. - Как всегда точно и удобно.
- Позвольте представить, - сказал Алекс, - господарь Валахии и Молдавии, он же Влад Цепеш, он же граф Дракула.
- Совершенно верно, - кивнул еще раз господарь, - он же Черный Плащ, защитник порядка и справедливости.
- Что здесь такое происходит граф? - обратился господарь к Монте-Кристо. - Вы еще не закончили конфискат? Но время граф, время. Непорядок.
- Во всем должен быть порядок, - раздосадованно покачал головой Дракула. - Мало того, что вы присвоили себе имя христовой горы, хотя ваш череп отнюдь не лыс, вы позволяете себе еще недисциплинированность. Нехорошо.
- Господарь, Влад, - залебезил перед Дракулой граф, снова перестав шепелявить, - Может быть, вы изволите взглянуть? Есть отличные кожаные костюмчики молдавских рабочих. Как раз в вашем стиле.
- Гулголет! - непонятно воскликнул Дракула. - Алекс, забирай этого господина и проваливайте отсюда.
И вот я в объятиях милого Алекс-дрова несусь прочь от страшного магазина.
- Алекс, - шепчу я ему, - а как же Жерар Депардье? Он что умер? Граф был в его костюме?
- Спи, - усмехается Алекс-дров в ответ. - Мало ли что ночью привидится. Спи, светает уже.
И я дремлю под перестук колес, влекомый Алекс-дровом на север. Через испито прокуренные футбольные земли, мимо лживой советской Правды, к чарующему Радонежу и святительскому Посаду. Правильно к святителю, мчи меня к святителю Алекс-дров, душа и электричка.
- Слушай, достали эти бомжи, - слышу я голос через сон.
- Садись, давай, - отвечает ему другой голос. - Дальше их будет еще больше. А это не бомж, - по-видимому обладатель второго голоса указывает на меня.
"Ах, Алекс-дров", - шепчу про себя во сне, "последнее прибежище бомжей и людей, скорее, скорее на Север, к Троице, к Святителю".