- А? Спасибо за совет, - немного смешался от неожиданного внимания Леша. - Я вообще-то не курю, а трубки эти так. Уж очень изящно выглядят, я и засмотрелся.
- Да, изящно, - согласился господин. - Но курить их совершенно невозможно, быстро портятся. Поверьте моему опыту. Но, однако же, вы не курите и трубками по-настоящему не интересуетесь. А, позвольте полюбопытствовать, мировым порядком вы интересуетесь по-настоящему? Всерьез?
Леша смешался еще больше. Ему стало неудобно за недавнюю горячность. К тому же рядом с щеголевато ухоженным господином он неожиданно ощутил свою запущенность. Враз заметил, что джинсы его уже далеко не первой свежести и со слегка отвисшими коленками, штиблеты что-то чересчур уж поношены. И даже трехдневная небритость показалась Леше неуместной.
- Подслушивать, конечно, нехорошо. Но ваш монолог был достаточно громким, так что мне и прислушиваться особо не пришлось. Надеюсь, это меня хоть как-то извинит, - продолжил добивать Лешу черноволосый господин.
- Ну а если вы интересуетесь вопросами мироустройства всерьез, то у меня есть прелюбопытная книжица с ответами на многие ваши вопросы. Надеюсь, это сможет извинить меня еще больше. Ну, так как? Интересуетесь? И не хотите ли взглянуть на книжицу? - лукаво прищурился на Лешу черноволосый господин.
Больше всего Леше сейчас хотелось уйти побыстрее и подальше от навязчиво любопытного господина, однако воспитание противилось и настойчиво убеждало, что сделать это просто так будет невежливо, что необходимо дать какой-нибудь пристойный ни к чему не обязывающий ответ и только потом уже отвалить.
- Спасибо за вашу любезность, - немного нестройно начал свою ответную речь Леша. - Если вы скажете название книги, то я, пожалуй, изучу ее на досуге.
- Название вам не поможет, - усмехнулся черноволосый господин. - Поверьте, молодой человек, что даже в наш век информационных технологий не всякую книгу можно приобрести в магазине или найти в интернете. Будь книга, с которой я предлагаю вам ознакомиться, из их числа, я даже не стал бы вас беспокоить.
- Однако что же мы стоим на проходе? - спохватился господин, и, подхватив Лешу под локоть, повлек к выходу из павильона.
- Любопытно, - заметил вконец уже ошарашенный Леша. - Но где же я тогда смогу ознакомиться с рекомендуемой книгой?
- У меня. Конечно же, у меня, - весело ответил господин.
Они вышли на улицу. За деревьями солнце золотило статуи фонтана.
- Но это же наверно неудобно? Да и ехать наверно не близко? - продолжал сопротивляться Леша.
- Совершенно удобно, - уверил господин. - И совсем рядом. Здесь на ВДНХ, неподалеку.
Леша в растерянности остановился перед павильоном, размышляя, что же делать дальше, а ноги непроизвольно пядь за пядью отдаляли его прочь от настойчивого собеседника в сторону окружающих павильон кустов.
- Ну что же вы? - укорил Лешу черноволосый господин. - Так горячо рассуждаете о вопросах миропорядка, а когда есть шанс получить ответы на свои вопросы, прячетесь в кусты?
Эти слова добили Лешу, он сдался и в погоне за решениями вопросов мироустройства вновь отправился мерить ВДНХ изношенными штиблетами.
Между прочим, современная ВДНХ, позволю вам доложить, уважаемый читатель, - это весьма специфическое явление российской национальной жизни. Причем специфическое во многих отношениях. В предыдущей главе я уже немного рассказал о его архитектурных особенностях. В данном же месте замечу, что хотя при входе на выставку, а также на ее территории и на ее официальном сайте висят подробные схемы с указанием расположения многочисленных - около сотни павильонов и описанием того, что в этих павильонах находится - все эти схемы можно назвать весьма условными. Как говорится в известном анекдоте - не надо принимать за указания к действию все, что на заборе напишут. Во-первых, многие павильоны используются в совершенном несоответствии заявленным на схемах темам, во-вторых, часть павильонов попросту закрыта для посещения посторонними лицами, то есть всеми обычными гражданами, ну и, в-третьих, некоторых павильонов просто нет ни на одной схеме. Чтобы не быть совсем уж голословным приведу парочку доказательств последнего утверждения. Наиболее выдающимся доказательством мне послужит роскошный дворец, расположенный прямо возле пруда в дальней части выставки между павильонами "Кролиководство" и "Рыболовство". Дворец по слухам принадлежит одному из виднейших представителей диаспоры горских евреев Якову Якубову, является его городской дачей и, этого дворца нет ни на одной схеме выставки. Вторым, гораздо менее выдающимся доказательством пусть будет уже упоминавшийся на страницах моего рассказа ресторан "Гурман", столь любимый Лешиными приятелями. Хотя, впрочем, доказательств наподобие "Гурмана" на ВДНХ можно найти множество.
Вот в одно-то из многочисленных не указанных на схемах строений и увлек Лешу черноволосый господин. Строение по своему архитектурному статусу находилось где-то посередине между самым обыкновенным зданием ресторана и великолепным дворцом Якубова. Легкое и белое двухэтажное строение, явно построенное еще в советскую по-хорошему показушную эпоху, сочетало в себе с необыкновенным вкусом множество, казалось бы, не уместимых в столь малом объеме архитектурных деталей. Здесь были и небольшой купол, и наружная балюстрада с балконом в форме ротонды, и игрушечные колонны у входа.
Черноволосый господин, не останавливаясь, прошел холл у входа с вжавшейся в стены охраной, постаравшейся прикинуться мебелью, и направился на второй этаж куда-то под купол. Леша покорно проследовал за ним, оказавшись в просторном помещении, меблированном, как я бы сказал, в стиле "современный восток". Несколько больших и удобных кресел, низенький прозрачный столик, практически сливающийся с неброским ковром на полу, и наполненные чем-то подвижным мягкие сиденья разных цветов, изготовленные в форме тряпичных груд.
Черноволосый господин сел в одно из кресел, жестом предложив сделать то же самое Леше, чем тот и не преминул с удовольствием воспользоваться.
- Насколько я понимаю...Э-э-э...Позвольте узнать ваше имя, - осведомился хозяин.
- Алексей.
- Так вот, Алексей. Насколько я понимаю, вы так и не смогли выпить кофе. Позвольте же восполнить этот недостаток и предложить вам чашечку великолепного кофе, приготовленного по моему собственному рецепту. А заодно и предварить ваше знакомство с книгой рассказом о ее истории.
Леша был совсем не против кофе, но столь напыщенная даже для его собеседника речь заставила его внутренне ухмыльнуться и даже напрячься. Что это еще за история?
- Кристиночка, принеси нам, пожалуйста, кофе, - крикнул черноволосый господин. Затем постучал пальцами по подлокотнику, погладил свою холеную с проблесками седины бороду, и наконец, пристально посмотрев на Лешу, произнес:
- История эта началась давно.
Но тут в комнату, распространяя аромат кофе и каких-то пряных духов, впорхнула стройная длинноволосая красавица, заставив умолкнуть хозяина и пустить слюни Лешу.
- Как я уже сказал, история эта началась давно, - вновь начал черноволосый господин после того, как Кристиночка удалилась, а фарфоровая чашечка приятно обожгла Лешины пальцы.
Земля в Палестине тогда помнила свое старинное имя Ханаан. Йерушалайим практически не был построен, а ту маленькую его часть, что все-таки существовала, называли иногда городом йевусеев по имени народа, издревле там проживавшего, или же гораздо чаще - городом Давида по имени последнего завоевателя. Месяц нисан тогда еще назывался авивом, а Израилем управлял великий и мудрый сын Давида - царь Шеломо. Или же Соломон, как он назван в Библии. В те времена евреи покорили окрестные народы и царства, а с теми, кого не покорили, жили в мире и дружбе. Самые удобные караванные дороги и морские пути проходили через Израиль, принося дополнительные богатства и славу к уже полученным от войн и дружбы. В-общем процветание и благоденствие царили в державе Шеломо, и даже фараоны Египта были не прочь породниться с таким могучим правителем. И пусть когда-то они сами владели Ханааном - вратами в Египет, но при сильном еврейском царстве, внезапно возникшем практически из ниоткуда, сочли за благо хотя бы путем династического брака контролировать сопредельные территории. Так что Шеломо благополучно женился на принцессе с благословения самого фараона.
Однако красавице принцессе не слишком понравилось жить в городе Давида. По сравнению с египетскими городами он показался ей мал. И хоть город был хорошо укреплен, и дома в нем были красивыми и богатыми, все же принцессе не хватало пышных египетских развлечений и утонченных искусств. Жители города - йевусеи и уж тем более завоеватели хабиру* казались ей грубыми дикарями. Подумать только! - эти хабиру не брезговали носить шерстяную одежду, и даже надевали ее в качестве нижнего белья. И климат города Давида - Йерушалайима, расположенного высоко на плоскогорье, был непривычно суров для фараоновой принцессы. Зимой там с неба частенько падала вода, и начинали дуть холодные ветра. А как-то в один из дней последней зимы - о ужас! - с неба на город упали белые хлопья. И пусть хлопья эти были узорчато красивы, но пойманные на ладонь обжигали руку, оставляя капли холодной воды.
Поэтому в один из первых дней первого весеннего месяца авив, отпросившись у Шеломо, вечно занятого то государственными делами, то постройкой храма, принцесса кликнула возничих и слуг, вскочила на колесницу и отправилась в Энгадди. Принцесса любила этот оазис на побережье Соленого моря. Он напоминал ей родину, но более того она считала его главной жемчужиной Соломонова царства. Ни Йерушалайим с его прекрасно укрепленным городом Давида на горе Сион и возводящейся громадой величественного Храма на горе Мориа. Ни горы Ливана, покрытые густыми лесами стройных, уходящих в поднебесье кедров. Ни портовый город Эцйон-Габер, где ни на миг не погасали огромные медеплавильные печи и куда приплывали большие фарсисские корабли из сказочной страны Офир, груженные заморскими диковинами. Именно Энгадди.
Ведь там, как и на родине принцессы почти никогда не шли дожди и даже зимой было тепло. Там били круглый год теплые целебные сернистые источники. Воды нескольких ручьев, вытекавших из-под земли и орошавших оазис, питались йерушалайимскими дождями и очищались десятками километров подземного пути через Иудейскую пустыню. Грязью, собранной с берегов этих ручьев и положенной на кожу, лечилась едва ли не сотня болезней. Сам воздух Энгадди оздоравливал вследствие обильных испарений с поверхности Соленого моря и высокого содержания брома.
А с побережья Соленого моря местные жители собирали множество всегда ценных соли и земляной смолы. Соль замечательно покупалась всеми, а земляную смолу или по-нашему, по-современному - асфальт - купцы продавали рыбакам и финикийцам для смоления днищ лодок и кораблей, а вавилонянам и халдеям для приготовления строительных растворов. Покупали земляную смолу и египтяне - энгаддийцы думали, что тоже для строительства домов и кораблей. Однако принцесса-то прекрасно знала, что помимо прочего земляная смола использовалась в приготовлении секретного раствора для бальзамирования умерших, в том числе и фараонов.
А еще в оазисе буйно росли финиковые пальмы и виноград, из которого получалось чудесное вино. В-общем в прекрасном и здоровом климате жили зажиточные и довольные люди. Чем не повод сбежать из хмурого зимнего города Давида, охваченного к тому же чересчур суетливой строительной лихорадкой, в праздничную летнюю жизнь?
Но даже всем перечисленным для принцессы не заканчивались прелести Энгадди. Ведь из гроздьев пахучих цветов местного кипера - кофэра на языке хабиру - можно было изготовить превосходную хну - краску для ногтей рук и ног. И пусть дикари хабиру пока не осознавали важности косметики, утонченная модница египтянка принялась налаживать косметическое производство в оазисе. И в самом деле, ведь именно ее соотечественники были основателями лечебной и магической косметики. И кому, как не нашей принцессе, пусть и с подсказки последовавшего за ней на чужбину гелиопольского жреца, суждено было полностью осознать важность волшебных свойств редкого дерева бесем**, обильно росшего в Энгадди? Светло-желтые медообразные капли смолистого сока, выступавшие на тонких ветвях дерева, уже служили основой для большинства духов Египта. Однако за время караванных перевозок вследствие долгого соприкосновения с воздухом смола бесема темнела и теряла свои лучшие качества. Так почему бы не изготавливать духи на месте, раз уж принцесса стала правительницей Палестины - Ханаана?
Помимо Энгадди бесем рос еще, конечно, в хананейском Эрихо - Иерихоне и где-то далеко-далеко в благословенной Южной Аравии - родине царице Савской. Но бесем Энгадди был лучше иерихонского. И где, спрашивается Египет, Палестина, густонаселенная Передняя Азия, а где почти мифическая Южная Аравия - не разглядеть.
И должен вам сказать, мир оценил идею модницы принцессы и ее верного жреца. Народы долгое время восхищались Храмом, возведенным Соломоном, и величием Единого бога Яхве, которому был посвящен Храм, но так до конца не поняли их значение, а потому постоянно старались и стараются, то разрушить Храм, то унизить Бога. А вот значимость парфюмерной фабрики героини моего рассказа фараоновой принцессы народы поняли и приняли сразу. А потому вовсе не старались уничтожить фабрику или принизить ее значение. А наоборот стремились ей обладать. И даже почти через тысячу лет со времени рассказываемой здесь истории Ирод и Клеопатра воевали за Энгадди и его парфюмерные богатства, а духи, сделанные там, мгновенно расходились по всему Ближнему Востоку и Европе.
Так что может быть и права была принцесса, считая оазис Энгадди главной жемчужиной царства Шеломо, и даже временами не понимая, почему этот город достался варварской стране хабиру, а не благословенной богами земле Египта - Кемет.
Но, впрочем, увлекшись подробностями, я позабыл об основной канве рассказа. А между тем колесницы принцессы и ее спутников быстро пролетели обширные пшеничные поля Бет-Лехема - библейского Вифлеема и родины царя Давида, и, миновав Фекою, углубились в бесплодные холмы Иудейской пустыни. И здесь, как показалось, время и пространство застыли. Один холм сменялся другим, но больше не менялось ничего. Сверху все так же слепило солнце, изредка громко щелкал кнут, и густая дорожная пыль, вздымаемая конскими копытами, щедро оседала на путниках. И когда глаза уже окончательно устали от однообразия, за очередным холмом вдруг открылась обширная голубая чаша Соленого моря. Дорога, запетляв, резко пошла под уклон. А внизу раскинулся роскошный оазис, обильно поросший финиковыми пальмами, смоковницами и виноградом. Чрезвычайно зеленый среди окружающего серо-голубого фона.
- К источникам, - скомандовала возничему принцесса.
Тот передал приказ остальным, особым образом щелкнув кнутом и заставив тем самым всех остановиться. Колесницы разделились. Часть из них с принцессой, двумя служанками, стражами и писцом Ахией направились к источникам. Остальные поехали в город. Принцесса еще на ходу соскочила с колесницы и, сбросив пыльные одежды, с наслаждением погрузилась в горячую воду источника. Окунулась с головой. Проплыла от края и до края небольшого природного бассейна. А затем удобно расположилась на каменном ложе источника. Поднимающиеся пузырьки газа приятно щекотали ее тщательно сохраненную от жгучего южного солнца белую кожу и бодрили усталое тело, постепенно возвращая силы. Принцесса повела длинными стройными ногами. Лукаво улыбнувшись, вспомнила о своих привлекательных широких бедрах, небольших, помещавшихся в широкую мужскую ладонь грудях с задорно по-молодому торчащими кверху сосками.
- Мне скучно, - сказала принцесса двум молодым служанкам, которые успели уже собрать ее небрежно сброшенную одежду, и раскрыть над принцессой для защиты от солнца походный зонтик из страусовых перьев с ручкой черного дерева, обитой золотом.
- Позовите-ка Ахию, сыграю с ним в сенет, - зевнула принцесса.
Одна из служанок отправилась за молодым писцом Ахией, успевшим уже ополоснуться после поездки в другом бассейне и коротавшим время со стражниками неподалеку, а вторая принялась за педикюр. Над ногтями небрежно поднятой ножки принцессы усердно заработала пилочка, ожидали своей очереди кисточка и краска из хны.
- Привет, - улыбнулась подошедшему Ахии принцесса. - Говоришь, что в вашем царстве в писцы берут не за родовитость, а за ум. Давай-ка я проверю, насколько ты умен. Выиграй в сенет у глупой египетской красотки, у которой в голове одни лишь глупости с духами и притираниями.
- Помилуйте, принцесса, - возразил Ахия, - вы совсем не...
- Что?! - шутливо вскричала принцесса. - Ты хочешь сказать, что я не красотка?! Только попробуй!
Ахия смешался. Он все еще не привык к жеманной изысканности и не знал как себя вести с явно благоволившей ему молодой и прекрасной принцессой, бывшей все-таки женой его царя. Принцесса же, взращенная при блистательном дворе фараона, смотрела на вещи просто. У любого государя есть множество дел, и множество женщин, положенных ему даже статусу. Ревновать бессмысленно, но и хранить верность совсем ни к чему. Особенно сейчас, когда Шеломо что-то уж чересчур надолго увлекся своей новой фавориткой Суламифью - Шеломит. А еще принцессу явно забавляло замешательство простодушного Ахии.
- Ну что ты застыл, как истукан? - прикрикнула она. - Расставляй шашки. Или же ты боишься проиграть египетской дурочке?
Ахия взял протянутую служанкой доску для игры, сделанную из слоновой кости и расчерченную на тридцать игровых полей - три на десять. На половине доски через одну расставил по семь шашек двух разных цветов - одни голубые из лазурита, вторые золотистые из светлого прозрачного янтаря. Протянул принцессе кубики-кости.
- Вы первая, моя принцесса, - поклонился Ахия.
- Даешь фору дурочке? - расхохоталась принцесса. - Разве ты не знаешь, что первым ходит тот, у кого выпадет больше?
Не буду здесь углубляться в правила игры. Любопытные найдут их сами - в наш век это немудрено сделать, а остальным нечего и мозги засорять. Скажу лишь, что игра представляет собой смесь современных нард и шашек, и побеждает в ней тот, кто первый доведя свои шашки до цели, уберет их с доски.
А еще скажу, что сенет - египетская игра, и, несмотря на кажущуюся простоту, требующая знания нюансов. Ахия был евреем, играть почти не умел, и к радости веселой принцессы проиграл три раза подряд. К этому времени из Энгадди привезли чистую одежду, а служанки закончили педикюр и специальной пастой из золы и сукновальной глины вымыли коротко стриженые черные волосы принцессы.
Затем кожу принцессы, вышедшей из своей природной ванны под восхищенные взгляды Ахии, служанки натерли очищающим, омолаживающим и устраняющим пигментные пятна и прыщи драгоценным маслом из метелок тригонеллы. После намазали мазью-дезодорантом из скипидара, ладана и порошка из зерен, умастили благовониями.
Закончив уход за кожей, принцессу облачили в калазирис - длинную до лодыжек белую и тонкую льняную рубашку на бретельках, оставлявшую открытой грудь и плотно облегавшую тело. Сверху надели льняное же и белое полупрозрачное гофрированное платье с разрезом почти до пояса и короткими, чуть выше локтя, широкими рукавами. Платье закрепили на левом плече золотой заколкой-скарабеем и подпоясали тонким пояском, вышитым золотом. На лодыжки и запястья принцессы для продления молодости надели браслеты из золота и голубой смальты. Изящные свои ступни принцесса доверила свободным шлепанцам из тонкой телячьей кожи, расшитым золотыми блестками.
После этого приступили к макияжу и маникюру. Глаза, сама принцесса подвела черной сложносоставной тушью - мастим. Наложила красивые и целебные малахитовые тени на веки, подвела свои полные и чувственные губы темной почти свинцового цвета помадой, сделанной из животного жира, пчелиного воска и галенита. Губы сразу стали выглядеть значительно тоньше. Закончила принцесса свой макияж пуховкой с рисовой пудрой, прекрасно предохраняющей кожу лица от солнца. А в это время служанки расчесали волосы гребнем слоновой кости и умастили кожу головы маслом и благовониями. Очистили и отполировали ногти рук пемзой, а затем покрасили их хной. В уши принцессы вдели золотые серьги с бирюзовыми подвесками - ведь она хотела блистать сегодня перед Ахией. И лишь парик с длинными до плеч локонами не надела принцесса - слишком жарко и тяжело было бы в нем. А ей хотелось легкости. Взглянув на себя в серебряное отполированное зеркало с ручкой из черного дерева и золота, принцесса осталась довольна. Легкая улыбка тронула ее чувственные, искусственно утонченные губы. Хорошо ей было цвести под вечно теплым солнцем Соленого моря!
Во все время туалета принцессу развлекал местными новостями чиновник из Энгадди, прибывший вместе со старым гелиопольским жрецом, надзиравшим за парфюмерной фабрикой. Чиновник заметно частил, заискивая. Старый жрец почтительно молчал.
- Ну все, довольно! - воскликнула принцесса своему отражению в зеркале. Чиновник испуганно замолчал.
- Ступайте в город, а я хочу отдохнуть от ваших дел и прогуляться у ручья Давида. Со мной поедут стража и писец Ахия.
Старый жрец, склонившись, потянул за рукав опешившего чиновника. А принцесса с хохотом поставила возничим на свою колесницу Ахию и отправилась к ручью Давида, сопровождаемая колесницами личной стражи, привезенной еще из Египта. Служанки же остались собирать аксессуары. Затем, быстренько совершив собственное омовение, поехали в город готовить личные покои принцессы.
Ручей Давида - прелестное местечко с множеством гротов, небольших бассейнов и маленьких и больших водопадов. Глубокая и широкая расселина, пробитая ручьем в известняках, густо заросла папирусом, олеандром, акациями и тамариском. На камнях возле ручья любят греться тучные жиряки-даманы, а на водопой часто спускаются винторогие горные козлы, чьим именем и назван оазис. Вот и подъехавший шумный эскорт принцессы вспугнул даманов, а горный козел порскнул по кручам вверх в пустыню, где его поджидал голодный леопард.
Принцесса сошла, смеясь, с колесницы. Собственноручно для себя и Ахии наполнила серебряные походные кубки вином. Заставила выпить до дна, а затем легкой поступью принялась перепрыгивать с камня на камень все выше по ручью туда, где шумел, низвергаясь, большой водопад Давида. Смущенный Ахия последовал за нею. А стража, рассредоточившись, исчезла где-то в окрестностях.
Когда-то лет пятьдесят назад у ручья в пещере под самым большим водопадом скрывался беглый Давид от тогдашнего еврейского царя Шауля. С тех пор и ручей, и водопад носили его имя. В наполовину открытой горной чаше постоянно висела водная пыль, и принцесса, достигнув нее, остановилась, ожидая отставшего Ахию. Стояла неподвижно, улыбаясь и раскинув руки, словно белый цветок лотоса, омываемый брызгами водопада.
- Посмотри, как красиво, - развернула она наконец-то подошедшего писца в сторону Соленого моря.
Красное солнце уже клонилось к закату и, сползая за горы Иудейской пустыни, длинными лучами золотило горы Моава с той стороны бирюзового Соленого моря. Те же солнечные лучи, что проходили сквозь водную пыль, вспыхивали вдруг самыми фантастическими цветами.
- Красиво, - подтвердил Ахия.
Он чувствовал, как часто бьется тоненькая голубенькая жилка на запястье принцессы. Ее легкое полупрозрачное платье намокло, прилипнув к телу. Они были вдвоем, так близко, и практически наедине. Стражи нигде не видно, да она никогда и ничего плохого не скажет о своей принцессе. Сердце Ахии забилось сильно, часто.
- Красиво, - сказал он еще раз зачарованно. И повернувшись в другую сторону, добавил:
- А посмотри, как сверкает водопад Шеломит.
- Что? Как ты сказал? - вздрогнула принцесса, словно очнувшись от волшебного сна.
- Водопад принцесса. Сверкает.
- Как ты сказал, он называется? - принцесса отступила от Ахии, широкие миндалины ее глаз сузились, в них появились первые признаки зарождавшегося гнева.
- Шеломит, принцесса, - пробормотал бедный Ахия.
Глаза принцессы потемнели от зарождавшейся в ее душе бури. Ноздри раздулись. "Как смеет этот дикарь хабиру вспоминать при ней маленькую безродную мерзавку?! Или же это он специально?! Струсил?! Да она же его сгноит!"
- Всю мою жизнь водопад носил имя Давида.
- Да, конечно, принцесса, но недавно Шеломо, - бормотал Ахия.
Но принцесса его уже не слушала, бросившись прочь.
- Яфеу! - позвала она начальника стражи, и тот вырос, будто из-под земли.
- Ты слышал? - на египетском спросила принцесса.
- Да, моя принцесса, - кивнул Яфеу.
Яфеу служил под началом отца принцессы, когда тот еще не был фараоном. Он помнил принцессу маленькой девочкой и любил любовью преданного слуги. Сын простого крестьянина, он был обязан армии и фараону всем, что имел, и при каждом удобном случае доказывал, как это ценит. В должности начальника стражи Яфеу оказался бесценным слугой. Ведь помимо владения практически всеми видами оружия и умения четко ставить задачи подчиненным, он также превосходно освоил мастерство шпионажа.
- Это правда? - спросила принцесса.
- Да, - снова кивнул начальник стражи. - Недавно Шеломо отдыхал у ручья вместе с этой крестьянкой. И назвал водопад ее именем..
- Я сожалею, моя принцесса, что стал дурным вестником, - склонился в поклоне Яфеу.
- Ты знал, и ничего мне не сказал? - в голосе принцессы зазвенел металл.
- Я не хотел вас расстраивать, моя принцесса.
- Лучше, чтобы меня расстраивали дикари хабиру?
- Простите принцесса. Может быть, тогда это вас заинтересует? - Яфеу протянул принцессе свиток папируса.
- Что это?
- Перевод переписки Шеломо с этой маленькой крестьянкой.
Принцесса с жадным любопытством развернула свиток и углубилась в чтение.
"Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина." - гласили первые строки.
"Что за язык у этих хабиру! Что за нелепые сравнения" - подумала принцесса. Но дальше чтение захватило ее:
"От благовония мастей твоих имя твое -- как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобою; -- царь ввел меня в чертоги свои, -- будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя! Дщери Йерушалайима! черна я, но красива" - только здесь принцесса оторвалась от папируса.
"Что красивого в черной высушенной коже крестьянки?! Как смеет она этим кичиться?! Что он в ней нашел?! Сгною, сгною!" - принцесса свернула папирус и засунула за пазуху с явным намерением дочитать потом.
- Колесницу мне, Яфеу!
И тотчас подвели колесницу, запряженную парой прекрасных белых жеребцов. Принцесса вскочила в нее, сама взяла поводья - сейчас ей требовалось физически выплеснуть свой гнев.
- А с ним что? - кивнул Яфеу на остановившегося в отдалении Ахию. - Он простодушен, но полезен. Знает языки - папирус его перевод.
- Пусть топает пешком! - нарочито громко крикнула принцесса. - В писцы он не годится, так что пусть тренирует ноги!
И с этими словами она тронула поводья.
Небо утонуло в россыпи крупных звезд, а большая любопытная луна заглянула в окно аскетичного жилища старого жреца. Голые стены, и лишь циновки и подушки на полу. Старик в одном схенти*** сидит на циновке, скрестив ноги, руки на коленях ладонями вверх. Глаза опущены долу. Выспаться в эту ночь ему уже не удастся, так что нужно успокоиться и сосредоточиться. И за себя и за сидящую напротив на подушках принцессу, бесконечно изливающую уязвленную душу. Между жрецом и принцессой мерцает неверный свет свечи.
- Вот, смотри, - проговорила принцесса, так он мне никогда не писал.
И старик послушно прочел:
"О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои -- как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;
зубы твои -- как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;
как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока -- ланиты твои под кудрями твоими;
шея твоя -- как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем -- все щиты сильных;
два сосца твои -- как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями".
"О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!
Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!
Запертый сад -- сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник:
рассадники твои -- сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами,
нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами;
садовый источник -- колодезь живых вод и потоки с Ливана".
Старик поднял уставшие глаза. Пусть пастушеские сравнения дикарей хабиру нелепы, но живое сильное чувство так и рвалось из строк.
- Это опасно, пойми, это опасно, - жарко говорила принцесса, - И ты должен мне помочь. Только посмотри, как эта мерзавка жалуется царю на меня и мою стражу.
И старик послушно прочел:
"Души во мне не стало", когда он ушел; "я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне.
Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены".
- Ты должен мне помочь! - простонала принцесса. - Здесь бесполезны сила и хитрость, мне нужна твоя мудрость! Помоги избавиться от этой маленькой мерзавки! Она становится опасной!
Старик вздохнул своей впалой грудью, он принял решение.
- Хорошо, слушай.
И принцесса затаила дыхание.
- Здесь не поможет моя мудрость. Молчи! Слушай! Но, думаю, мудрости Уаджит тебе хватит с избытком. Вернее даже не Уаджит - это так фикция, безликое обобщение, удобное для простонародья и безмозглых фиванских жрецов. А одного из тех древних духов, что живут в телах Уаджит.
- Не понимаю, - прошептала принцесса.
- Это старинный секрет жрецов Иуну**** и фараонов. Но ты дочь фараона - дух должен тебя принять. Дело в том, что в телах наших египетских кобр, некоторыми называемыми аспидами и почитаемыми в качестве Уаджит - богини-покровительницы Нижнего Египта и фараонов, заточены древние мудрые духи. Когда умирает один аспид, дух переселяется в другого, и так без конца. Кто обрек этих мудрецов на такое животное существование - не спрашивай, не знаю, - слукавил жрец. - Но с духами можно общаться. Для этого надо связать с одним или несколькими из них свою судьбу. В старину это был обязательный обряд для фараонов и великих жрецов. Фараоны советовались с духами, и те помогали хранить и благоустраивать Египет. Однако с тех пор, как верховенство в стране захватило жречество Фив, обряд стал забываться, а Египет терять земли и покоренные народы. В Фивах много властолюбцев, и мало истинных знаний, - горько усмехнулся старик. - Урей***** фараонов вместо вместилища духа превратился в бесполезное украшение, и даже жрецы Иуну практически позабыли древнюю мудрость. Но древние книги все еще хранят знание.
- Что значит связать судьбу? - спросила принцесса.
- Надо быть готовой принять духа, - ответил жрец. - А для этого тебе необходимо расслабиться. Выпей-ка пива.
Старик поднялся и вышел в соседнюю комнату, вернувшись с глиняным кувшином, фаянсовой чашкой, большим папирусным свитком и свирелью. Наполнил чашку до краев и протянул принцессе.
- Я научил местных готовить превосходное пиво из хлеба и фиников. Получилось почти как дома в Египте, - похвастался старик. - Правда, ведь хорошее?
Принцесса кивнула.
- Выпей еще чашечку.
Принцесса послушно выпила еще одну, а старик, развернув папирус возле неверного света свечи, напряженно всматривался в него своими красными от усталости глазами и что-то тихонько бормотал. Затем забрал чашку из рук принцессы.
- Расслабься, ничего не бойся, и главное не делай резких движений, - произнес старик и заиграл на свирельке какую-то диковинную, прежде никогда не слышанную принцессой мелодию.
Странная мелодия одновременно и успокаивала и тревожила. Принцесса почувствовала, как наливается тяжестью ее тело, а взгляд, стекленея, утрачивает четкость. "Что за чудная музыка?" - подумала принцесса. "Или же это хитрый старик что-то подмешал мне в пиво"? Но ей уже было все равно. Она одновременно присутствовала в убогой комнатенке жреца, и в то же время сознание ее улетело прочь и словно бы со стороны наблюдало за происходящим. Она увидела, как откуда-то сверху по стене спустилась большая больше двух метров кобра, подползла и остановилась между ними. Подняла голову и пару минут раскачивалась в такт мелодии, смотря на жреца. Затем резво развернулась и заскользила к принцессе. Но страха не было. Принцесса лишь отчетливо чувствовала, как струились сухие чешуйки по ее руке, шее, лицу. А затем кобра подняла свою голову над ее головой и слегка раздула капюшон, а в сознании принцессы вдруг отчетливо прозвучало:
- Привет, меня зовут Асмодей. Другие духи называют меня духом вожделения, блуда, ревности и мести. Правда, мы в чем-то похожи?
Принцессе показалось, что в этом месте дух кобры, назвавшийся Асмодеем, мысленно улыбнулся. Но принцессе было не до смеха, и Асмодей продолжил:
- Но я думаю, что они это из зависти. Потому что я могу дать верные ответы на любые вопросы, а, следовательно, знаком с истиной. Или, как вы египтяне называете ее, Маат. Верно?
- Верно, - так же мысленно согласилась принцесса. - Ты поможешь мне?
- Помогу, - ответил Асмодей. - И заметь, это верный ответ, - не преминул покуражиться дух. - Но есть одно условие.
- Какое? - спросила принцесса.
- Ты должна перевести на язык хабиру тот папирус, что лежит возле старика жреца.
- Зачем? - неподдельно удивилась принцесса. - Зачем с прекрасного египетского, в котором есть знаки и для букв и для слогов и отдельные знаки для быстрой передачи целых сложных понятий, переводить на язык дикарей хабиру? Ведь они сами путаются в своих труднопроизносимых согласных и не знают ничего, что не относится к скотоводству?
- Так надо принцесса, - серьезно ответил змей. - Ваш прекрасный египетский слишком сложен, а люди все глупеют и глупеют со временем. Они позабудут ваш чудесный язык, и абракадабра хабиру станет для них в самый раз. К тому же у этих дикарей есть пара чудесных качеств - при всем своем невежестве они необыкновенно упрямы и религиозны. И эти качества помогут им, переписывая священные книги не сделать ошибки. А я хочу, чтобы моя книга стала для них священной.
- Тот папирус, твоя книга?
- Да принцесса. В ней моя мудрость. Но я еще не закончил свое условие. Переведя книгу, ты отдашь ее Шеломо. Он любит мудрость - и не сможет отказаться от еще одной ее толики. Как только ты выполнишь мою просьбу, я выполню твою.
- Но это долго, - вздохнула принцесса, - свиток велик, а до конца перевода со мной многое может случиться.
- Я не дам тебе пропасть, - заверил дух. - И для начала расскажу тебе секрет червя шамура. Ты ведь знаешь, что Шеломо строит Храм для бога Яхве. И он очень сокрушается, что при обработке строительного камня приходится использовать нечистое в глазах этого бога железо. Секрет червя поможет Шеломо идеально ровно рассечь камень без всякого железа. Это возвысит и укрепит тебя во мнении царя.
- Но, - спохватилась принцесса, - ты ведь сам только что сказал о покровительстве Шеломо могучего еврейского бога Яхве. Бог дал царю часть своей мудрости. Разве ты сможешь справиться с мудростью бога Яхве?
- Не переживай, принцесса, - снова улыбнулся дух. - Не справлюсь я, так поможет моя сестра Астарта. Она как раз является женой бога Яхве.
Тут принцесса увидела, как по другой стене спускается еще одна большая кобра. И на этот раз ей стало страшно.
- Ну что же ты, принцесса? - Асмодей заструился вниз по груди принцессы. - Не противься Астарте, не надо. Впусти ее, она научит тебя быть неотразимо обольстительной.
Принцесса последним усилием отринула свой страх и потеряла сознание.
Солнце склонилось к горизонту, в небе над ВДНХ запахло сумерками, тени удлинились, а недопитый кофе в Лешиной руке остыл. Леша встряхнулся и поставил фарфоровую чашечку на низенький стеклянный столик. В кресле напротив удобно расположился только что замолчавший черноволосый господин. Но Лешу все не отпускало видение хижины жреца, очаровательной принцессы и танцующих египетских кобр.
"Что за наваждение"? - подумал Леша. "Не хватало еще из-за идиотской доверчивости попасть в лапы к шарлатанам". На ВДНХ таких хватало. Справа возле главного входа на выставку в огромном здании располагалась клиника народного целителя и мага Рушана, занимавшаяся выкачиванием денег и здравого смысла из доверчивого населения. Но те немногие деньги, что еще оставались у Леши были целы, и мозги тоже постепенно возвращались на место. "Надо валить отсюда, пока цел", - подумал Леша.
- Не хотите ли сигару? - предложил черноволосый господин. - Ах да, вы же не курите. Тогда еще кофе? А я с вашего позволения закурю.
В комнату снова впорхнула Кристиночка, и Леша залюбовался ее тяжелыми грудями, открывшимися в просторном вырезе платье. Мягкий аромат сигары поплыл над комнатой. - Предпочитаю кубинские, - пояснил черноволосый господин.
Свежесваренный кофе тоже дразнил своим запахом, и Леша остался сидеть в удобном кресле. Но не в силах сдержать свой скептицизм спросил язвительно:
- Значит, вы предлагаете мне ознакомиться с книгой на иврите? Боюсь, в таком случае, вы переоценили мои способности. Или же вы предлагаете мне научиться заклинать змей и беседовать с их духами?
- Что вы, что вы, - отмахнулся черноволосый господин. - Ничего такого вам делать не придется. Дослушайте историю, и вам все станет понятно. Осталось немного, а я постараюсь рассказать покороче.
- Принцесса как можно скорее перевела книгу Асмодея. С этой целью она сменила гнев на милость к писцу и переводчику Ахии. И он оправдал ее доверие, сделав быстрый и хороший перевод. Царь Шеломо в свою очередь весьма заинтересовался книгой, так что Ахия сделал хорошую карьеру при царском дворе, а Асмодей сдержал свое обещание. Царь позабыл о Шеломит. К концу жизни у него было триста жен и семьсот наложниц, что, в общем-то, не сильно беспокоило египетскую принцессу, родившую собственных царских наследников, уж и не знаю от кого, и жившую в свое удовольствие. Вероятно, здесь не обошлось без помощи духа Астарты. Многочисленные жены постепенно заставили царя позабыть о какой-либо мудрости, и книгу Асмодея, уже покрывшуюся пылью в какой-то дальней комнате дворца, нашла дочь царя - Бэсемат, душистый бальзам в переводе на русский. Книга ее заинтересовала, и, выйдя замуж за царского наместника на севере Израиля Ахимааца, царевна увезла книгу с собой. После смерти Соломона северные еврейские земли подняли бунт против царского сына и наследника Рехавама, и супруги в срочном порядке бежали в Иудею, в спешке совершенно позабыв о книге. Брошенную, ее нашел один из влиятельных вельмож той земли из колена Данова. С тех пор книга и ее позднейшие копии хранились у знатных людей этого колена, передаваясь по наследству, и, по сути, стали их родовым гримуаром - пособием по практической магии. К чести этих людей должен сказать, что книга Асмодея - древнейший из сохранившихся до наших дней гримуаров. И при должной постановке вопроса книга дает верные и истинные ответы практически на любой вопрос.
Черноволосый господин набрал в рот дыма, и медленно с удовольствием его выпустив, продолжил:
- После разрушения северного Израильского царства ассирийскими царями Фулом и Саргоном большинство жителей Данова колена были угнаны в плен еще дальше на север в Ассирию и Мидию. Однако новая родина оказалась не слишком гостеприимной к чужеземцам евреям. И постепенно, в течение веков убегая еще дальше на Север, на Кавказ, от притеснений сменяющихся ассирийских, вавилонских и персидских властителей, потомки Дана создали на Кавказе сильную еврейскую общину, ставшую уже в раннем Средневековье могучим еврейским царством Хазария. Кстати, думаю, здесь не обошлось без помощи книги Асмодея. Ну, а в Россию книга попала после кавказского похода Петра Великого. И, по-видимому, тогда же был осуществлен ее перевод на русский язык.
- Так что, Алексей, - усмехнулся черноволосый господин, - если вы знакомы с русским дореволюционным шрифтом, ятями, ером и ижицей, вам совсем не понадобится иврит. И со змеями общаться не придется. А вот на ваши вопросы о мироустройстве книга может дать очень хорошие ответы. Так что все-таки, несмотря на скепсис, написанный на вашем лице, настоятельно рекомендую с книгой ознакомиться. Когда еще такая возможность представится? Но позвольте, я принесу саму виновницу нашей встречи.
Черноволосый господин вышел из комнаты, оставив Лешу в противоборстве смутных чувств разочарования и любопытства. Однако, когда хозяин вернулся в комнату с огромным фолиантом в кожаной тисненой обложке, любопытство пересилило все. И Леша даже привстал в кресле, предвкушая возможность открыть букинистический раритет.
Но черноволосый господин остановил его:
- Не спешите. Не стоит суетиться. У вас еще будет время внимательно изучить книгу дома.
- Вы хотите ДАТЬ мне эту книгу? - изумился Леша.
- Ну, только на время, - улыбнулся его собеседник. - Потом вернете. Прямо сюда и вернете. Вы ведь честный человек? Можете не отвечать. По глазам вижу, что честный, - не переставал шутить хозяин дома.
- И не спрашивайте меня, почему именно вам я даю эту книгу. Вы сами должны понимать, что сформулировали очень умные вопросы и не побоялись их задать - так что вы заслужили знакомство с Книгой. Не испугайтесь же теперь получить ответы на свои вопросы. Это не меньший труд, уверяю вас.
- Ну, берите же книгу, - поощрил Лешу хозяин. - Мы с вами заговорились, а у меня еще есть и другие дела.
Леша несмело взял фолиант. Ничего особенного не произошло.
- Я могу идти? - спросил Леша.
- Вы должны идти, - улыбнулся черноволосый господин. - Найдете выход? Ах да, Алексей. Должен предупредить вас - не злоупотребляйте чтением Книги. Не более получаса в день. Скорее всего, это просто слухи, но я так и не решился их проверить. Говорят, что яд Асмодея сохраняется даже в копиях книги, и при долгом контакте со страницами проникает сквозь кожу читающего. А еще говорят, что страницы книги излучают невидимый свет, от которого опять-таки при долгом чтении можно ослепнуть.
**Бесем (иврит) - в русском синодальном переводе Библии чаще всего передается словом бальзам. Бесем Энгадди также широко известен под названием афарсемон.
***Схенти - мужская набедренная повязка у египтян. Исполняла роль нижнего белья.
****Иуну - древний египетский жреческий город, позднее названный греками Гелиополь. Также греки называли его Он, и это же название употреблено в русском синодальном переводе Библии.
*****Урей - изображение головы кобры с раскрытым капюшоном, носимое фараонами на лбу в торжественных случаях.