Аннотация: МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ
о встречах и разлуках, Дальнем Пути и Небесном Своде и любви и счастье
МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ
о встречах и разлуках, Дальнем Пути и Небесном Своде и любви и счастье
Кто знает, кем был тот камень, который ты откинул ногой со своей дороги?
Казалось, что нам это только кажется, но оказывается, это - искаженное отражение. И уже нельзя рассказать, и уже некому доказывать. Просто Сказка о Дальнем Пути.
Я вышел на балкон и оперся о перила.
-- Здравствуй, Город! - сказал я.
-- Здравствуй, -- мигнули огоньки домов.
-- Здравствуй, -- прошелестел в листьях ветер.
-- Здравствуй.
Рядом со мной сгустилась почти незаметная тень. Я зажег сигарету и бросил вниз погасшую спичку. Мы наклонились, следя за тем, как она тает в полумраке вечера, и ничего не нужно было говорить.
-- Тебя что-то беспокоит? -- спросил вдруг Город.
-- Что? -- я встрепенулся. -- Нет. Так, проблемы.
-- А ты их реши.
Решить? Странно, я пытался высчитать, как получить наименьшие неприятности от того, что эти проблемы были, но такое решение мне почему-то и в голову не приходило.
-- Спасибо, Город! -- крикнул я, бросая сигарету и убегая в квартиру. -- До свидания!
-- До свидания, -- мигнули мне вслед огоньки домов.
-- До свидания, -- прошуршал в листьях ветер.
-- До свидания.
I
В лесу на поляне, освещенной светом костра, сидели Двое. Первый, Тот, Кто Поддерживает Небесный Свод, тихо ругался про себя и поминутно искался в бороде. Его брань тревожила покой безмолвно и неподвижно сидящего Второго. Он то и дело поглядывал на Первого, словно пытаясь понять, что же с ним происходит, но ни о чем не спрашивал и вскоре опять устремлял взгляд на огонь.
-- Блохи, -- сказал наконец Первый. - Замучили совсем, никакого угомона на них нет.
-- А ты их выпусти, -- ответил ему Второй, не отрывая глаз от костра.
-- Что?!! - взвился Первый. - Да ты хоть соображаешь, что говоришь? Выпусти, -- передразнил он Второго тонким визгливым голосом, -- я их выпущу, а они же тебя первого и камнями побьют! Вот это у тебя что такое? Что? -- он схватил за руку Второго, потянул его к костру поближе, и стали видны огромные синяки, покрывающие все тело Второго. -- Это откуда?
-- Оттуда, -- пробурчал Второй, вырываясь.
-- Ты что же, опять в долину ходил, учил их как жить надо?
-- Ну и ходил:
-- Ты им слова, они тебе -- камни. Так?
-- Так:
-- А потом еще говоришь: выпусти! Ну, как же я их могу выпустить, коли они тебе и устраивают весь этот бедлам?
Второй сидел, насупившись, потом встал и тихонько попятился прочь от костра.
-- Подожди, давай ранки полечу! -- крикнул ему вслед Первый.
-- Само заживет, -- ответил Второй, скрываясь в тени кустов.
-- Выпусти: -- тихонько ворчал вслед ему Первый. - Я-то выпущу, а вот ты от них куда после деваться будешь? И так уж с дюжину сбежало: Выпусти:
Он покачал головой и уселся на огромную поваленную лесину, перемешав затухающий костер здоровенным суком.
II
Странные звери о шести ногах с громкими криками продирались сквозь чащобу, то и дело начиная возню меж собой. От этих странных игр на многих из них оставались раны и ссадины, но это их не останавливало, и тот, кто мгновение назад жалобно визжал, вырываясь из лап остальных, через секунду уже сам норовил вцепиться кому-то в плечо, а то и в шею. Двигались они, однако, быстро и, как казалось, целеустремленно.
III
Нявки, лесные девки, кружились в хороводе на лесной поляне, и чудная музыка, в такт которой они то вздымали руки к самой луне, то пригибались к земле, подобно примятой ветром траве, зачаровывала, звала куда-то за собой.
Второй тихонько остановился на опушке и, хотя прекрасно видел в темноте, не сразу смог разглядеть, откуда же доносится эта музыка. Наконец он радостно вздохнул и поспешил на другой край поляны в обход летящего по кругу хоровода.
-- Здравствуй, Музыкант, -- сказал он сидящему в корнях огромного дуба человеку.
-- Здравствуй Странник, -- ответил тот, отнимая от губ рожок словно сделанный из рога неизвестного животного, а музыка чудесным образом продолжала звучать.
IV
Странные звери тихо-тихо, так, чтобы не шевельнулась ни одна травинка, пробирались на звуки музыки. Они подступили к краю поляны и замерли, видя на том краю двоих, что о чем-то беседовали.
Ничего. Ничего, или эти двое уйдут, или нявки отправятся по своим делам. А вот тогда-то и начнется охота!
V
Маленький птенец учился летать. Он подошел к краю, набрался смелости, оттолкнулся от края: и вдруг обнаружил, что сидит в самой середине гнезда.
Он бессильно опустил слабые еще крылья и заплакал.
VI
Ты бежала вдоль ручья в надежде, что вода скроет запах, но кровавые полосы, уносящиеся назад с потоком, были для твоих преследователей самыми лучшими указателями того, где тебя искать. Ты бежала и впервые в жизни боялась. Впервые в жизни чувствовала боль. Впервые:
VII
В лесу на поляне у костра не было уже никого. Одна лишь огромная лесина стояла, упершись вертикально в небо.
VIII
Маленький зверек услышал топот множества ног. В панике он бросился в самую дальнюю кладовую, но и туда доносился грохот. В страхе перед землетрясением он выскочил на поверхность и тут же был подхвачен за спину мощными когтями. Он еще успел испугаться:
IX
Я нашел тебя, обессиленную, там, где кончается Город и начинается Лес. Ты смотрела на меня испуганными огромными глазами и молчала.
-- Пойдем, -- спросил я.
Ты вздрогнула и кивнула.
X
Маленький птенец переборол свой страх и шагнул из гнезда. Ветер подхватил его и понес к земле. От испуга он замахал крыльями и вдруг понял, что летит! Летит!
Птенец замахал крыльями еще быстрее, понимая, что так он поднимется выше облаков!
Перед его глазами показался край гнезда. Птенец сел на него и заплакал.
Сквозь слезы он увидел маленький комочек, копошащийся на земле. Он смело оттолкнулся -- и взлетел!
Маленький зверек оказался гораздо вкуснее всего того, что приносили птенцу родители.
XI
На середине длинного моста они расстались. Музыкант пошел дальше, в город, а Второй, которого он называл Странником, вернулся назад, в Лес.
Музыкант весело перебежал через мост и пошел по тропинке парка.
-- Есть закурить? -- услышал он.
-- Нет, -- улыбнулся Музыкант, поворачиваясь на голос.
Странные звери о шести ногах бросились на него все разом, а когда разбежались в разные стороны, на земле остался только рожок, сделанный словно из рога неизвестного животного.
XII
Мы шли с тобой сквозь золотистые аллеи парка, я пинал опавшие листья, а ты весело смеялась чему-то и убегала вперед. Вдруг моя нога зацепила что-то твердое. Я наклонился и поднял рожок, сделанный словно из рога неизвестного животного.
Само собой получилось, что я подул в него, и раздалась чудесная музыка. А ты остановилась, будто с разбега налетела на стену, развернулась и медленно и плавно поплыла по кругу. И я вдруг понял, что теперь тебе ничего не страшно и никогда не будет больно.
-- Прощай, -- сказал я, отрывая от губ рожок. А странная чарующая музыка не прерывалась и продолжала звучать. Из-за деревьев выступили многие, похожие на тебя, и вы закружились в хороводе, то вздымая руки к солнцу, то пригибаясь к самой земле, подобно прижатой ветром траве.
XIII
Мы сидели в лесу у костра, и Тот, Кто Поддерживает Небесный Свод, угощал нас вкусным печеным картофелем. Из лесу медленно вышел Второй. Тот, Кто Поддерживает Небесный Свод, бросился к нему, прижал на мгновение к себе, и Второй выпрямился, стал словно выше, и совершенно нелепой казалась на нем темная кровь.
-- Опять в долину ходил? -- спросил у него сурово Первый.
-- Нет, -- ответил тот. -- На гору.
И отвернувшись, добавил:
-- На Лысую.
А потом мы сидели у костра, и я играл ему на рожке. И закружились вокруг нас нявки лесные. А ты прижималась ко мне, и я чувствовал, что ты живая и теплая, и тебе бывает и больно и страшно. А еще я знал, что люблю тебя.
-- А блох я вывел, -- сказал мне на ухо Тот, Кто Поддерживает Небесный Свод. -- Всех.