Он стоя у окна курил,
Смотрел, как пробуждался город
И размышлял о чём - то невесомом,
Колечками пуская сизый дым.

Он слушал мерный звук метлы,
Бранящегося дворника на листья,
На жёлтые вздыхающие листья,
На молодёжь, что у скамей сори́т...

Завёлся где - то, покряхтев, мотор,
Донёсся постук первого трамвая,
И кутерьма, всё больше оживляясь,
Захватывала постепенно двор.

А вон притормозил автомобиль,
Вальяжно вышла глянцевая дама,
Она собачку на руках держала,
И по асфальту застучали каблучки...

К помойке торопливо подойдя,
На землю собачонку опустила,
И тут же наутёк пустилась,
Не оглянувшись в сторону хламья...

За ней собачка, жалобно скуля,
Ползла вослед лишь на передних лапках,
А задние по полу волокла,
Весь двор с ней гулким эхом плакал...

Дверь хлопнула, машина заревев
И сухо взвизгнув шинами, помчалась,
А высь надрывным воплем содрогалась,
Дождливо проливаясь на проспект.

- Ох, бедная.. Наверно пропадёт...-
Твердили любопытные зеваки,
Собравшись подле раненой собаки.
- Ну кто ж её к себе такой возьмёт?

Вдруг кто- то растолкал толпу,
Взял бережливо на руки беднягу ,
И прочь ушёл с несчастною собакой,
Не молвив даже слова никому.

Вдвоём сидели у окна они,
Смотря, как пробуждался город,
Он как всегда мечтал о невесомом,
И, дым пуская кольцами, курил...