Праздно болтающие бесхозные мужики уже к весне привлекли внимание карагаских женщин. Сначала они боялись знатных и непонятных чужаков, но скоро познакомились поближе с Киче, через своих сверстников охотников, с которыми тот часто встречался на охоте. Скоро на маленьком стойбище появились любопытствующие девочки из аала, что остановился в конце зимы недалеко от чума кыркызов. Мужики их сторонились, побаиваясь. Первой появилась в одиноком чуме Катай. Она была вдова. Замужем она была всего полгода и даже не успела забеременеть, чтобы родить ребёнка. Муж её был удалой человек и сильный. Однажды нашёл медвежью берлогу и стал заглядывать в неё, пытаясь выгнать из неё топтыгина и убить его. Зверь был большой. Одним ударом он сломал копьё. Исатой ударил его несколько раз ножом и убил, но зверь его сильно искалечил. Он умер от потери крови, так и не добравшись до своего аала совсем немного. Катай одела свой лучший халат, что сама украшала цветными лоскутами цветной материи, взяла подружку Нисе, которая ещё не была замужем, и направилась разбавлять тоску мужского общежития.
Когда они возвращались домой, бредя напрямую на лыжах через снежную тайгу, Катай сказала:
- Кадан мой, ты на него даже не смей смотреть!
- Мне Киче больше нравится. Он такой молоденький, а твой весь изрубленный, да и рука у него плохо работает. Зачем тебе в хозяйстве калека?
- А ты видела, как он аркан кидает?
- Вот из лука стреляет плохо.
- Лук у него боевой, монгольский. Сборный. Ни у кого такого из наших нет. Видела его бельё шелковое? Знатный он, такого белья ни у кого из наших нет.
Всю дорогу они мыли кости своим новым знакомым мужикам, равнодушно топча лыжами уже начавший твердеть под дневным солнцем снег.