Ану услышала, что Мунке-батор вернулся в Монголию довольно быстро, но не подумала, что это отец его ребёнка. Она не следила за далёкими от Монголии новостями, поскольку это не касалось её непосредственно. Где-то кто-то с кем-то воевал, кто-то кого убивал и побеждал. Она воспринимала это скорее как сплетни и желание досужего ума заполнить его разными ненужными вещами для разговоров. Конечно, те люди, что привёл с собой Мунке-батор, наполнили степь своими рассказами о недавней войне в улусе Джучи. Битвах Тамерлана с Тохтамышем и своём участии в них. Правда, чаще всего об этом рассказывали те, кто никогда не участвовал непосредственно в сражениях, а настоящие вояки, прошедшие огонь и воду, были неразговорчивы и не любили вспоминать сражения, и ту кровь, что они пролили. Какая разница, кровь это твоя или чужая, всё равно больно.
Первый раз она увидела его в ставке хана, когда приезжала по торговым делам и заехала к Улдзэйту-гоа, которую она постоянно навещала при приезде.
Выйдя от ханши, она увидела проходящих мимо юрты незнакомых воинов, она бы не обратила внимания на них, если бы не услышала голос Мунке-батора.