После того, как они вышли к первому поселению на той стороне хребта, они узнали, что ханская ставка находится на южном Алтае, потому пришлось повернуть на запад и через два дня пути они достигли её. Ничего нового для себя Кадан в этом сборище не увидел. Как обычно здесь толкался разношерстный народ, начиная от купцов и придворных, нукеров мастеровых, промышляющих разного рода мелкими работами. Нужно было продать товар и как-то попасть на приём к хану. Это ему удалось сделать довольно легко. На базаре ему кивнули на одного пожилого китайского купца, который торговал дешевыми китайскими игрушками. Их никто не брал, но к нему иногда подходили люди и о чём-то разговаривали с ним, а, затем, платили и, не взяв ничего, уходили прочь.
- Меня к тебе послали, - прямо и несколько грубовато сказал китайцу Кадан.
- Что тебе нужно, батыр, - как-то заученно и заискивающе сказал тот.
- Мне нужно попасть на приём к хану, - без всяких экивоков продолжил кыркыз.
- Это дело трудное, - закачал головой тот, - очень трудное.
Кадан достал из сумки шкурку соболя. Глаза у китайца заблестели.
- Я не знаю, как это сделать, - начал торговаться хитрый купец.
- Если ты не можешь, то я буду искать другого человека, - сказал Кадан и стал убирать шкурку обратно в сумку.
- Не надо убирать, - торопливо заговорил ханец, хватая Кадана за руку. - Можно всё сделать. Можно говорить с самим Великим ханом, только это будет стоить ещё таких два соболя.
- Точно? - спросил князь.
- У меня у хана писцом служит родственник, он списки составляет тех, кого будет принимать Правитель неба. Он всё сделает, - залепетал торговец, глаза его безумно блестели, весь он дрожал, ручонки его были слабые и потные.
- Веди меня к этому человеку, - продолжил князь. - Ты получишь этого соболя.
Китаец долго мялся, но, всё-таки взял князя за руку и повёл в сторону ставки. На посту он что-то шепнул нукеру и тот пропустил их в ханскую ставку. Старая пронырливая бестия подвёл его к одной из юрт, что находилась недалеко от юрты хана и была довольно просторная на вид и богато украшена.
Осторожно постучав, он нырнул вовнутрь юрты, а Кадан остался ждать у входа. Довольно скоро он появился и сказал:
- Давай сюда соболя, господин Ли тебя уже ждёт.
Кадан в последнее время стал жадноват и всё меньше доверял людям.
- Когда я всё решу, тогда и отдам тебе его, - буркнул он, открывая дверь в юрту.
Китаец заволновался, но покорно остался ждать его у входа.
Ли оказался сухощавым пожилым человеком неопределённых лет, которому с успехом можно дать и тридцать и семьдесят лет. Ум и властность проявлялся не только в его глазах, но и во всех его манерах. Кадан, как всякий посредственный, но честолюбивый человек, не любил тех, кто был выше их, не только по положению, но и по человеческим качествам.
Писец тоже оценил мимолётным взглядом просителя, но не единый мускул не выдал его впечатления или оценки человека пришедшего к нему.
Сначала он спросил, кто он. Затем:
- Какое дело у тебя к хану?
- Достопочтенный Ли, я с год воевал в славном войске хана Тохтомыша и недавно вернулся в Кыркыз, но мой аал захватил мой тесть и не отдаёт его мне. Говорит, что моя жена теперь жена монгольского батыра, и у неё от меня сын, и он передаст его только ему. А сын родился уже в монгольской юрте, и не я его отец. Отец его богатый нойон и владеет кочевьями не только в Монголии, но и в Кыркызе. - Кадан врал, мешая правду с вымыслом, и его понесло. Он был уже убеждён в то, что он говорил. - Если великий хан не поможет восстановить справедливость, то справедливость не ходит по земле!
Ли молчал, слушая просителя, внимательно, но как-то рассеянно. Кадан понял всё и достал из-за пазухи приготовленный заранее браслет. Это был очень дорогой браслет индийской работы, осыпанный бриллиантами и жемчугом.
Поклонившись, он протянул один из браслетов, а их было два, песцу. Эти браслеты он сам снял с руки жены бека, даже не обратив внимания на все её прелести, после чего сказал:
- Уважаемый, второй браслет будет твоим, только после того, как ты поможешь мне решить мой маленький вопрос.
Опять ничего не отразилось на каменном лице китайца, он лишь взглянул на украшение и сказал:
- Приготовь подарки хану и его жене и приходи к восходу солнца сюда. Скажешь всё, что сказал мне. - Без эмоций и раздумий сказал ханец, с этим он хлопнул в ладоши и сказал вошедшему нукеру. - Этот человек завтра придёт на приём к хану, пропустите его.
Нукер молча поклонился и, пропустив вперёд себя Кадана, вышел следом за ним. Купец ждал его на пороге юрты.
- Что тебе сказал господин Ли? - затараторил он.
- Он сказал всё правильно, - ответил князь, - но пока ничего не решено.
У Кадан шевельнулась в глубине души жадность, и ему не хотелось отдавать шкурку этому пронырливому человечку, но он был достаточно умён, чтобы не понимать, что этот ничтожный человечек может помешать его планам, но он решил поиздеваться над ним.
- Вот когда Великий хан решит положительно мой вопрос, тогда я и отдам соболя.
- Я не волен решать за Великого хана и господин Ли тоже, но он может повлиять на это решение, если я его хорошо попрошу, - вкрадчиво прошипел китаец.
Он был старый и хитрый человек, он хорошо разбирался в людях. Он так же понимал, что кыркыз не будет рисковать своими планами из-за одной шкурки, проделав такой дальний путь.
- Бери свою плату, - усмехнулся Кадан, - ты её заработал.
Китаец быстро и испуганно оглянулся вокруг, схватил шкурку и спрятал её за пазуху
- Спасибо тебе, о Великий батор, да будут долгими и счастливыми твои дни! - Постоянно кланяясь, он попятился и тотчас скрылся среди юрт.