Когда людей было мало и они не изобрели автомобиль, то жили в шалашах и различных времянках подобного типа чумов юрт и просто без них, то они жили стадами. Собирали всякую дрянь, изобретали колесо и прочие необходимые вещи, которые ещё до сего дня не запатентованы. Америкосы здесь пролетели. Представьте, если бы они запатентовали колесо? Какое бобло бы имели! С каждой машины и просто телеги! Папа Бил Гейтс позавидовал со своей Windows. Но не в этом дело. Обходились же без колеса индейцы и даже без железного топора. Тесали не только бревна, но и камни, дрались дубинами с обсидиановыми вкладышами. Жили же себе. Вот только уж много жертв приносили своим богам, да всё людишками. Кортеса бы заколотили дубинами и без вкладышей каменных, если бы захотели. Но заколотили вместо него Монтесуму. Был такой великий Инка. Мы о нем? Нет. А о чём? О колесе? На фиг оно нам сдалось? Крутится и крутится себе. О чём? О человеческом стаде. А это-то зачем? Пригодится. Видите ли, некие классики некогда сказали, что, мол, бытиё определяет сознание. Следовательно, сознание большинства народа вещь больше бытовая, хоть и виртуальная. Представление о мире такое компьютерное, с примесью религиозности, бубнов, шаманов, грибов-мухоморов, камланий и танцев плюс. Зачем нам всё это? Право слово, если бы мы не были с вами обезьянами! Какими мы были орангутангами раньше и какими стали теперь? Интересно же. Да ну эти заумные дуги со своими пассионарными напряжениями и даже формулами расчета этого напряжения. Нам бы прыгать по веткам, как макакам, или степенно жевать фрукты, как их как эти рыжеволосые бестии из Юго-Восточной Азии. Представим, что мы живём, как наши предки, первобытным стадом. Представили, тогда попытаемся его, хоть приблизительно смоделировать. Тут представить сложно. Придётся покопаться в литературе и найти что-нибудь про него. Там тоже негусто: оставим роды и племена в покое, филы и фратрии - тоже. Про стадо сказано скупо и только то, что половые связи у них были беспорядочные. Но как же инбридинг? Оказывалось, что и без фратрий обходились прекрасно. Просто выпирали молодых из стада. Впрочем, могло быть и так, что и не выпирали, а занимались сексом со всеми подряд. Правда, у одного вида австралопитеков обнаружили, по анализу костей, что самочки в стаде были пришлыми из других мест, а самцы - местные. Видимо молодые самцы отирались поблизости от родительского стада, а самочки прибивались к другим стадам. Они были не столь агрессивны, как самцы, и прекрасно уживались в новой для себя среде. Кстати, сейчас происходит несколько иной процесс: мигрируют в основном особи сильного пола и прибиваются к семьям аборигенов. Это говорит только о том, что за прошедшее время, градус агрессивности в человеческой среде резко упал. Да, кстати, шимпанзе тоже занимаются сексом, но не от хорошей жизни. Обычно самцы очень агрессивны и готовы разорвать в клочья всех, кого встретят на своём пути. Секс их успокаивает. Так и появилась любовь!
Вот ещё: язык! Но он до добра не доведёт! Вот только шимпанидзе не очень разговорчивы. Собрались бы в кучу товарищи, которым накостылял альфа самец, и дали ему по шеи. Проверенно на собственном опыте. Действует на грубиянов и дебоширов лучше любых половых сношений и даже таблеток. Жаль, что глотки у обезьян заточены криво. Посему даже папа и мама выговорить не могут. Грустный факт, посему у них до сих пор существует насилие, диктатура и разврат. Нет даже парламента.
Зачем нам всё-таки человек едва разумный? Хотя бы для того, чтобы понять психологию единицы общества, того общества. Так называемого природного человека, не испорченного Интернетом и прочими грехами человеческими. Да, единица общества, не есть ячейка, по выражению коммунистов, - семья, а просто человек. Живет ли он в семье или пробивается всеми бабами в стаде, нам это не важно. Кстати, о том, что глава рода или начальник стада владел всеми самками в стаде, говорит и обычай, что сохранился в Европе до Средних веков: право господина на первую ночь с невестой в подвластной ему провинции. Правда, синьоры смотрели на это свысока. Зачем ему мараться с какой-нибудь крестьянкой, когда, при желании, он мог взять её и в обыденной жизни просто так.
Но мы всё-таки вернемся к основным чертам характера человека стада. Для этого выясним отношение внутри этого самого стада. Задачи, стоящие перед стадом: добывание пищи, охрана территории и выращивание потомства. Больше всего подходит для организации стада строгая централизация, на подобии волчьей стаи. Там главенствует альфа самец, по мужской линии, и альфа самка. Кругом отирается неполовозрелая молодёжь, которая учится и взрослеет под строгим присмотром мамы и папы, и дерутся между собой. Кто сильнее, тот и выше в стайной иерархии, тому и жирнее кусок достанется, а может быть, со временем, он превратится и в вожака стаи. Следовательно, человек естественный, должен давить ближнего, чтобы занять более высокое положение в обществе, а в тоже время стремится к тому, чтобы это самое общество существовало, то есть быть безраздельно ему предан, душой и телом. Это и есть древний патриотизм. Особенно сплочённость и организованность нужна в стане мужчин: при охоте и обороне нужны коллективные действия, согласованность и умение самостоятельно принимать решения. Женщины, хоть и более коммуникабельны, но договариваются между собой с большим трудом. Мужчинам, порой, достаточно сказать пару слов друг другу. Кстати, чтобы доказать, что ты выше и значительнее, чем твой соперник, древние люди изобрели "богатство". Первоначально это были простые украшения, типа нашей бижутерии: чем больше блеска, тем оно и ценнее. Как сорока на колу. Затем, когда данные побрякушки стали более доступны, появились другие критерии оценки: редкий материал, сама работа, культовое назначение. Одежда была вся расшита и украшена, конечно, это уже в более поздние времена. Да, наколка на груди ЗК, это тоже культ первобытный. Колоть наколки могли только люди, достигшие какого-то положения в обществе. В сущности, законы зоны, это законы первобытного стада, а феня, есть язык офень, то есть мелких торговцев средневековья на Руси. Нужда у них всегда была пообщаться между собой, чтоб лох покупатель не понял. Кстати, они зачастую были и скоморохами и имели дело с деклассированными элементами, которые от них научились ботать по фени.
Я не буду говорить, что многие предметы, как головной убор индейцев из перьев, говорил о социальном положении человека в обществе. Это, правда, было уже тогда, когда появились более крупные социальные образования. Появилась знать, знатные роды и прочее. Правда богатства в те времена ещё хранились в сундуках и возились за собой. Вот, дикарь наш всё еще существует. Повсеместно. Если человек напяливает на себя тряпку от Версачи или разъезжает в безразмерном автомобиле и думает, что от этого он выше и значительнее другого, то, заверяю вас, что перед вами человек не цивилизованный, а чистой воды дикарь. Одежда нужна для того, чтобы укрывать свое тело от непогоды, а машина есть средство передвижения, а не предмет вашего превосходства над соседом. Правда наш мир, то есть то, что называют капитализмом, держится на дикарях, которые находятся в беспрестанной погоне за всё новыми и новыми игрушками и развлечениями. Что поделаешь, если это заложено в нас ещё в стаде первобытном. Как многим хочется пройтись в башмаках с красной подошвой от какого-то там италийского сапожника? Обезьяны! Вперед! Если, конечно, вы уже не стали человеком по-настоящему цивилизованным.
Впрочем, организации, типа племени и рода, кроме упорядочения половых отношений внутри сообщества, несли ещё и основную функцию - оборонительную. Народу стало больше, а земля оставалась и остаётся одна. Выбор был невелик: или ты вступаешь в определенную банду, типа племени, или тебя затопчут другие. Как говорили классики Марксизма: изменению социальных отношений всегда предшествует изменение техники и технологии. Технологии и техника изменилась, стали больше извлекать жрачки из природы и стали размножаться бесконтрольно, как кролики или китайцы.
Да, а где товарищ Ленин? Право слово, я ничего интересного у него не вычитал. Хотя Энгельса я читал с увлечением. Вот "Капитал", грешен, признаюсь, на первом курсе загнал в пять страниц даже не печатных, а рукописных. Один чёрт, мой почерк тогда не мог разобрать никто, даже я, а не то, что преподаватель. Впрочем, основные мысли из сего труда, я всё-таки немного усвоил, так что вывернулся вполне успешно из этой щекотливой ситуации, получив свой законный зачёт по политэкономии.
Пора бы закончить вступления и побасенки, и двигаться уже от России к Руси, точнее наоборот, как у Льва ибн Николаевича, товарища Гумилёва.