Макаров И.Н. : другие произведения.

Легенда Золотой долины

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказка третья
  
  СКАЗКА ТРЕТЬЯ
  
  ЛЕГЕНДА ЗОЛОТОЙ ДОЛИНЫ 1
  (Удегейское придание)
  
  Века прошли и пыль времен
  Оставила нам только знаки
  Былых побед, былых знамен,
  Еще легенд сплошные враки.
  Оставила валы, покрытые травой,
  И дубом мощным на утесе старом,
  Где поплатились головой
  Чжурджени, проиграв татарам.
  Оставили надгробья, черепах,
  Оставили забытые долины,
  Оставили лишь надпись на гробах,
  По склонам заросли калины,
  Суйфун, китайские названия,
  Пустую землю, редких удэге,
  Охотников по сути, по призванию,
  Селения убогие в тайге.
  Величие богатого народа
  Не возродилось никогда,
  Лишь люди из иного рода
  Пришли, и - оживилась жизнь тогда.
  Они приметы прошлых лет
  Небрежно разметали в щепки,
  Свели и память о былом на нет,
  Что возмутились даже предки
  В своих гробах на деянье детей
  Славянской крови и иных кровей..
  И выросли другие города
  В местах, где города стояли,
  Лишь я хожу и как тогда,
  Как восемь сотен лет назад, топтали
  Ее другие люди, други и враги,
  Сражались и детей растили,
  Дороги проторяли в глубь тайги.
  Они, как мы с тобою, были,
  Но их могилы терном поросли,
  Исчезли, как исчезнем мы,
  Но, кажется, что рядом, мимо шли,
  Но это прошлое и это дети тьмы.
  
  
  Пора. Вот занавес взовьется
  Над сценой давней и народ другой
  Пойдет, другая речь польется..
  Она не может быть такой,
  Какой народы эти говорили,
  Мы тот язык давно забыли,
  Забыли предки их, чужой народ
  Им свой язык принес, не первый год
  Им говорит огромная держава,
  И языка святое право
  Они отвергли уж давно
  И русской речью заменили
  Вот только, только но..
  Легенду эту сохранили,
  На русский же язык переложили
  Досужие бродяги диких мест,
  Что бок об бок когда-то жили
  С аборигенами деля свой крест.
  Но не привычны русскому наречью
  Китайские названья здешних мест,
  Как и Суйфунское поречье
  Никак их не забудет и окрест
  Найдете много вы двойных названий,
  Что русские меж тем хранят,
  А это, коль хотите, как признание
  Их древности. И нам понять
  Так много, много предстоит,
  Но все ж история народа
  Не верою, но языком стоит.
  И не особенность породы:
  Разрезе ль глаз, скуластости
  И цвете чьей-то кожи,
  Холодности людей иль страстности,
  В особенности рожи.
   * * * * * * *
  В том месте, где стоит Нангута,
  Столица княжества была.
  Спокойно время, никакая смута
  По той земле тогда не шла,
  А правил той землей прекрасной
  Мудрейший князь по имени Чин-я,2
  Не притеснял он мздой напрасной
  Людей. Дружина крепкая своя
  Оберегала от врагов границы,
  Прекрасная и мудрая жена,
  Была достойнее любой царицы,
  Хун-лэ вот так звалась она.3
  А об уме и мудрости красотки
  Судачили Манчжурии сыны,
  И прелести ее сильнее водки
  Кружили головы и многие умы
  Ценили рассужденья княгини
  И находили, что они новы.
  Так что известность у нее отныне
  До Ляодунской стороны
  Была большой и дальше пролегла..
  Но есть мужчины, есть желанья
  Владеть цветком. И так она могла
  Предметом стать чьего-то обладанья,
  Предметом ссоры и борьбы,
  Пролитьем крови на полях сражений,
  И испытаньем княжеской судьбы.
  Но князь любил и не до прений:
  Ее он мог и без сомнений,
  От посягательств защитить.
  Казалось, нет иных тут мнений,
  Но в жизни сложно все предположить..
  Ведь есть мужчины, есть рабы желаний,
  Есть власть и сила, жажда обладания,
  Есть хитрость, есть коварство, ложь,
  Что где лежит, ты так и не поймешь.
  Такие люди часты на планете.
  Себя считая первыми на свете,
  Решат однажды: все рабы кругом,
  Что им обязаны другие..
  Кто не согласен: будет им врагом..
  Ведь есть на свете и такие.
  Тогда жил князь, по имени Кунь-юнь.4
  Богат был сей могучий князь,
  Он был пусть стар, в желаньях - юн,
  Хун-лэ хотел иметь не раз.
  Чин-я прегрозным был владыкой,
  И в битве мог его разбить,
  Кунь-юнь со всей Сучанской кликой
  Ее не мог бы силой захватить.
  Принц Ван у Чина был племянник 5
  И жил он там, где русский странник
  Нашел развалины двух крепостей.
  Валы высокие и рвы хранили,
  Хоть русские давно зарыли,
  Не только память, множество костей.
  И это место называлось Шуан-чэн-дзы,
  А перевод - двойное укрепление.
  Кунь-юнь, как всякие большие подлецы,
  В желаньях не имел сомнений:
  Хотел Хунь-лэ иметь в постели.
  Сучанский князь не отступал,
  Настойчив в достиженье цели
  Он случай только поджидал.
  И наконец тот подвернулся,
  Когда Чин-я глазами заболел.
  А бог от князя отвернулся,
  И праведного он не пожалел.
  Болезнь грозила слепотой,
  Врачи ему не помогали,
  Лекарства от болезни той
  Тогда друзья везде искали.
  
  В то время, где впадал Сучан
  В холодный океан восточный,
  Гора двойная чем-то женский стан
  Напоминала. Перевод приточный
  Звучал, как грудь-гора
  Иль по-китайски Да-най шань,
  А далее - вторая грудь-гора,
  С названием подобным Эр-най-шань.
  И у подножия горы последней
  Кумирня древняя стояла,
  Манчжурия о ней слыхала.
  И посвященье было в ней
  Могучему и грозному Лун-вану,
  Владыке всех стихий небесных.
  И к месту этому любую рану
  Нес люд, и исцелений там чудесных
  Не мало было. Бог не отказал
  Там никому из страждущих людей,
  А Чин все слеп и слеп, страдал.
  Кун-юн, носился с похотью своей,
  Задумал дерзкий план захвата
  Желанной женщины-наложницы себе.
  Поклонник неги и разврата
  Готовил испытание судьбе.
  И под предлогом излечение
  Чин-я в ловушку заманить,
  И там его без промедления,
  У той кумирни захватить..
  А дальше нужно просто написать,
  Подложное письмо жене послать:
  От Чина с просьбой посетить
  Его больного. То, что будет ждать
  Конечно, нужно сообщить,
  Лишь так княжну он сможет захватить.
  Он Чину приглашение прислал,
  Владыка-князь его принял,
  Но умная жена его остерегла,
  Поскольку и ловушка быть могла.
  Она в поход сучанский напросилась,
  В одежду мужа нарядилась,
  Условье Чину предъявила:
  Копейщиков с собою снарядила.
  И запретила князю в гости заезжать,
  Коней в узде всегда держать,
  И ночевать в палатке у костра,
  Поскольку смерть бывает так быстра,
  И свой отъезд в тайне держать,
  Ведь князь сучанский мог узнать.
  Но тайну сохранить не удалось:
  Посланник князю все донес.
  Весной же в путь они пустились,
  В Шуайбине скоро очутились,
  Где жил племянник князя из Нангуты,
  И зная, что сучанцы плуты,
  Он князю помощь предложил
  И воинов с ними снарядил,
  Войска он двинуть на сучанскую дорогу,
  Чтоб доверять не только богу.
  А князь с женой продолжил путь,
  И у кумирне караван остановился,
  И князь нангутский исцелился.
  Кун-юн прослышал, слуги донесли,
  Что тут его едва не обвели.
  Он шлет посланье в стан Чин-я,
  Чтоб он явился. Нет - война.
  Чин-я конечно отказался,
  Но утром в окруженным оказался
  И было десять человек на одного,
  И участь решена была его.
  Но битва разгорелась у кумирни,
  И кровью место то пропитано доныне.
  Кунь-юн в атаку бросил свой отряд,
  Отбив их много раз подряд,
  Чин-я из окружения прорвался,
  Но от врага не оторвался
  И потому бежал с женой.
  Кунь-юн тогда оставил бой
  И вслед в погоню устремился,
  Хотя его отряд с врагами бился.
  Погоня все не отставала,
  Княжны же лошадь уставала,
  Чтоб не погибла от коня жена,
  Иль не попала в плен она,
  Они конями обменялись,
  И в стороны различные помчались.
  Кунь-юн обман не разобрав,
  В одеждах князя не узнав,
  За ним в погоню устремился,
  А конь того уж утомился,
  И догонял Кунь-юн владыку,
  Но выход он нашел без крику:
  Он встретил угольщика стан,
  Один китаец был лишь там,
  Одежду быстро скинул князь,
  И саблю, спрятал перевязь,
  Одел бедняцкую одежду,
  А низко родного невежду
  Он спрятал в яму для угля,
  И скоро, во всю мощь пыля,
  Погоня к стану подскакала,
  Но князя без одежды не узнала,
  И за конем бежавшим поскакала,
  Но так его и не догнала.
  Князь бросился в ближайший лес,
  Его не спутал пущи бес,
  Он до дороги скоро уж добрался,
  И у племянника он в стане оказался.
  Княжна же по дороге заплуталась,
  И вновь на поле битвы оказалась,
  Где бились войны в окружении,
  И, увидав ее, отбросили сомнения,
  Воспряли духом, крепость захватили
  И все атаки к вечеру отбили.
  Она же ночью лошадь отпустила,
  Записку к гриве прикрепила
  И помолившись богу стала ждать,
  А конь к обратно бросился бежать.
  Чин-я увидел лошадь без хозяйки,
  Расстроился, скажу вам без утайки,
  Записку в гриве не нашел,
  Но он ласкать его пришел
  И гладить стал уставшего коня,
  И в гриве, время погодя,
  Увидел ленту и на ней слова,
  Где князь, всем людям тем глава,
  Прочел всю правду о сраженье,
  И злой, пылая страстью мщенья,
  Поднял подвластные войска,
  Пусть сердцем овладела и тоска,
  Всю ночь провел на марше он,
  И утром душу радовал уж звон
  Мечей о латы вероломного врага,
  И в крепости услышали тогда
  Начало битвы, вышли из ворот-
  И это был той битвы поворот.
  И враг бежал, неся потери,
  За ним, взломав столицы двери,
  Чин-я ворвался в город за врагом,
  Но тот уж из него бежал бегом.
  Кунь-юн же по Сучану отступал,
  За перевалом враг его догнал,
  И в битве жаркой разгромил,
  Но бог Чин-я не наградил:
  Хун-лэ от ран не сохранил.
  Ее же князь похоронил
  Под водопадом, под скалой,
  Чтоб не нарушил враг ее покой.
  Война же дальше продолжалась,
  Но сил сучанских мало уж осталось,
  Чин-я по Уссури отряды все разбил,
  Кунь-юн же к морю отступил,
  Но все ж отбиться не было уж сил.
  Его войсками окружили
  И долго голодом морили,
  Но он бежал, построив плот,
  И след его растаял в тот же год.
  Чин-я в Нангуту с тем вернулся,
  В дела войны и мира окунулся,
  И умер уж глубоким стариком,
  Но по Сучану, Нато - уж потом-
  Мор неизвестный прокатился, -
  Край без людей тот очутился:
  Зарос лесами, зверем заселился,
  Охотник севера за ним явился
  И в дикости там долго пребывал,
  И лишь приход славян покой прервал.
  
  ПРИМЕЧАНИЕ:
  1.Легенда записана В.К. Арсеньевым, великим исследователем и не менее великим писателем, в 1912 году и взята мною из книги А.С. Коляды и А.М. Кузнецова "Никольск - Уссурийский: штрихи к портрету".
  2.Чин-я - в легенде он полностью зовется Чин-я-тай-цзы, что можно фонетически сблизить с Чингисханом, хотя это лишь предположение, поскольку завоевание данной местности Золотой империи Цзинь осуществлялось при приемниках этого великого полководца, но в памяти народной, возможно, произошла путаница из-за того, что они носят собирательное имя Чингисиды.
  3.Хун-лэ - в легенде она зовется Хун-лэ-нюй, может это связано как-то с Хулагидами?
  4.Кунь-юн - в легенде Куань-юн. После поражения джуржений в центральной Манчжурии, часть сил отступило в Приморье, где была и образовано государство Дун Ся (Дунчжэнь) во главе с полководцем Пусян Ваньну, которое пало под натиском монголов в 1233 году. Одна из столиц которого называлась Кайюань известное в Приморье, как Краснояровское городище, валы которого производят и сейчас впечатление. Возможно, легендарный князь получил свое имя от этого города.
  5.Ван-в легенде Вань - Яньский, у которого была жена Лю-лэ-нюй, не менее красивая и умная, чем жена Чин-я-тай-цзы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"