ГЛАВА ВОСЬМАЯ
                       Кавалергарда век недолог
                       И оттого так сладок он.
                       Трубит труба. Откинут полог
                       И где-то слышен сабель звон.
                                   Б.Ш.Окуджава.
                       Я люблю кровавый бой,
                       Я рожден для службы царской.
                                   Д.В.Давыдов.
          I
За Пушкиным, хоть неревниво,
Мой ум холодный наблюдал,
Я не любил его на диво
И вызова не принимал.
Насмешки, легкость и бравада,
Что были для иных услада,
Меня не трогали тогда,
Хотя запёршись иногда в тиши
Читал меж всеми иногда,
Но так всё больше для души.
Любил я Лермонтова боле,
Тогда он ближе был мне что ли?
Теперь я мягче стал быть может...
Но здесь нам Пушкин и поможет.
      II
А я не Пушкин, право слово.
Но легче мне? А может нет?
К нему все прутся снова, снова:
Куда не ткнёшься - был поэт.
Небрежно он перчатку уронил-
Надолго первенство забил.
Но мне-то делать что, друзья?
Вот всё косишься и вздыхаешь:
Поклонников рассерженных семья-
Уж что подумают - не знаешь?
Ну, а поэтов зверский рой?..
О боже, есть ли где покой?
Под их цензурой жесткой, неприятной,
Что тема стала уж занятной.
       III
Зачем, средь идиотов строгих,
За славою его тащиться на Парнас:
Срывать насмешки злобу многих-
Уж больно резов пушкинский Пегас.
Его ловить? Избавьте нас-
Его седлать пытались много раз..
Пусть мой Пегас больной, хромой,
Пусть он не так и простодушен,
Пусть косоват, но, боже мой,
Он одному лишь мне послушен
И предан, глупенький, так он
(Но есть ли в этом-то резон?).
Мы часто скачем вкривь и вкось,
И больше пишем на авось.