Пробуждение с утра без похмелья - чувство за последнюю пару месяцев практически утраченное. Зато голова не раскалывается, и во рту вместо обычного мусорного смрада, так - отдалённые отголоски такого знакомого безобразного вкуса. Ну а как иначе? Прежняя жизнь напоминает и будет напоминать о себе! Пытаясь включиться, Никита потёр глаза руками, слез с кровати и раздвинул шторы. Комнату наполнил яркий свет и Демидов зажмурился. Сколько времени? Обвёл взглядом стены и тут уже включился полностью.
Часов, конечно, не было. Когда самого понятия времени нет - и часы ни к чему. Сколько же его угораздило проспать? Так и не скажешь. Нет никаких прямых или косвенных ориентиров. За окном вроде как день, но так было и вчера. Как бы то ни было, Никита ощущал себя вполне выспавшимся. Странно, но давний Никитин спутник - утренняя тошнота, утолявшаяся обычно дежурной папироской, по какой-то причине не давала о себе знать, но вспомнив о ней, Демидов задумался. Как это понимать? Здоровеем? Да и пёс с нею: так-то лучше. Взгляд упал на соседнюю кровать, заваленную вещами, разобрать которые он так и не успел. Умыться бы...
Душевая, в которую направился Демидов, памятуя объяснения Лопырёва, оказалась совмещённой с туалетом. То есть, конечно, туалет сам собой, но вход всё ж один. Устройство непритязательное: труба, в которую врезаны краники, длинная металлическая ... ну как её назвать? Раковина? В углу - большое зеркало, а по внутренней стене собственно душевая, представляющая собой крашеную зелёной масляной краской стену и разделённая на места металлическими перегородками. Как их охарактеризовать? Помывочные места? По стене две трубы - ага, холодная и горячая, с отводами к примитивным смесителям. От смесителей, метра на два вверх идут трубы, заканчивающиеся здоровенными такими лейками. Душ - как душ, что-то вроде такого, какой у них в сельской общественной бане. Ну так а что, российский быт в глубинке с годами не далеко шагнул в деталях. Многое так и осталось таким, каким было при прадедах. Нас этим не удивишь!
Окинув взглядом умывальню - так он её сходу окрестил - Никита прошёл насквозь, манимый смутно угадываемым душком и очутился в уборной. Ну что сказать? Видали и лучше. Унитазов никаких нет - помосты, выложенные плиткой и отхожие места, формой напоминающие больничную утку. Наверху бачок с верёвкой. Толчок настоящий, вот он какой; а вовсе не унитаз, как бы его не обзывали городские. С виду - чисто, вон и ведро с деревянной шваброй в углу. Но попахивает... Справив малую нужду, Никита задумался и о большой, да не решился, отложил. И бумагу не захватил, да и явился не за этим.
Разделся на лавке, взял мыло с мочалкой и включил смеситель. Ливанула холодная! Никита, не ожидавший подобного, обалдел - дома-то к своей баньке привык, без таких вот сюрпризов. Там мытьё другое совсем, настоящее! Но, спустя пару секунд, пошла и тёпленькая, а затем - чуть ли не кипяток, и Никита бешено принялся крутить ручки крана. Не вдруг и настроил, но когда получилось, он благоговейно расслабился под струями воды.
Шампуней никаких и прочих изысков Демидов не признавал - с детства мылил голову мылом. Правда, местное оказалось сродни хозяйственному, но что уж тут поделаешь. Придётся довольствоваться. Дважды намылившись, смыл с себя грязь "той" жизни и теперь стоял блаженствовал под журчащими струями в облаке пара, уперевшись руками в стену.
-Этак ты всю воду сольёшь! - прозвучал сзади знакомый голос с акцентом и Никита резко повернулся. Перед ним стоял Зураб, в рубахе и подштанниках, с полотенцем на плече. Первая мысль, навеянная обликом Зураба, была странной - ну вот, именно в таком виде в советских фильмах немцы и выводили расстреливать комиссаров и комсомольцев.
Зураб в развалочку направился к дверям, а Никита обстоятельно вытерся, оделся. Ждать пришлось недолго, через минут пять Зураб вернулся, а вместе с ним и весь экипаж Жеребца, заспанный, зевающий. Поздоровались, старшина протянул Демидову деревянную зубную щётку и коробку с порошком:
-На. Оставь себе. Как я вчерась запамятовал-то напомнить?
-Спасибо, Силыч. Куплю, верну...
-Да забудь. Ещё по мелочам будем считаться... Как спал?
-Да как убитый. - улыбнулся Никита.
-Всё шутишь!
-Какие шутки. Спалось нормально, только лёг, сразу отключился. Правда, вскочил как ошпаренный...
-Это так тут. -кивнул старшина. - Забыл предупредить тебя. Ну что ты будешь делать! Вникай: как ни ляжешь, всё в одно время просыпаешься. Хоть час поспишь, хоть восемь - встанешь в одно время. Почему не знаю, но - факт. А вот мы все в одной комнате живём - а встаём одновременно. Вот так вот тут.
-Чем дальше, тем запутаннее. -покачал головой Демидов, дивясь на очередную загадку.
-Ничё, привыкнешь. Оно даже полезно! Не проспишь никогда! Умывайся давай, да дуй собираться - на завтрак пойдём. Оттуда - в рембат...
-Так мне же Синицыну докладную писать! - перебил Никита.
-После обеда сядешь. - пояснил старшина. - Тебе её что - весь день писать? За пару часов, небось, справишься. А с утра дела и поважнее будут, чем писанина. Надо заявку комрембату, майору Ракитскому, подать - чтоб, значит, "моську" твою доставить в расположение. Это тут так делается - сначала к Ракитскому. Без него и винтик не отпустят. Ну, и конечно, с Никифором переговорить, время чтоб выделил и бригаду. Понимаешь ты меня или нет?
-Понимаю, Силыч.
-Ну и молодец тогда!
Почистив зубы, Никита оставил старшину и его парней приводить себя в утренний порядок, а сам, пока те в умывальне, пошёл к себе, разобрал своё добро, развесил в шкаф, прибрал. Застелил постель, обулся и направился на улицу - ждать товарищей. Курить совершенно не хотелось, и Никита, помяв по привычке пальцами папиросу, убрал её обратно в портсигар. Покрутил в голове вчерашние впечатления, попробовал сформулировать что писать в докладной полковнику. Умных мыслей что-то не посетило. Не его конёк писанина эта вся. Ничего, глядишь, Силыч подскажет - чего там писать. Пока напрягал голову, явились и парни со старшиной. Обсуждая новые впечатления Демидова, направились в столовку.
Завтрак танкистский оказался обильным, сытным. Никита уж и не помнил про такие. Овсяная каша, хлеб, молоко. Настоящее - отметил Никита. Навернул не останавливаясь, в животе сыто заурчало.
По дороге к зоне рембата - а путь оказался не близким - введение Никиты в курс местных реалий продолжилось.
-А ещё есть кланы! - бомбардировал Демидова информацией Иван, взявший на себя функцию лектора.
-Это ещё что за невидаль?
-"Невидаль!" Скажешь тоже! Это, понимаешь, такие боевые образования у нас. Там ребята ушлые! Палец в рот не клади! Туда простому смертному и не попасть: сами приглашают. Понятно, что не каждый экипаж; а только таких, которые натурально мастера. Присматриваются, значит, принюхиваются сперва. - объяснял Иван. - Кланов разных много. Одни, значит, мощные; другие так себе - одно название, что клан... У них, понимаешь, всё своё - и базы, и техника. У иных даже форма своя, особая, во! "Красные" вон, например: все тельняшки носят...
-Что за "красные" такие? И почему тельняшки? Моряки что ли?- недоуменно посмотрел на Ваню Никита.
-Самый известный клан! Запоминай! И самый большой к тому же... Какие тебе моряки! Говорят же тебе: нету тут никаких моряков. Танкисты одни! - развёл Иван руками.
-Фарс такой у них, вишь ты. - пояснил Осип Силыч. - Чтоб, значит, от других отличными быть. И чтоб узнавали сразу, а потому - боялись. Понимаешь ты меня или нет?
-Ага. - кивнул Демидов. - Выёбываются так.
-Ну может - и так, как сейчас сказал. Только ты с бранным словом поосторожнее будь на людях: не принято оно у нас. - тихо добавил Жеребец.
-Вон как. - сплюнул Демидов. - Значит и матом - тоже не принято. Это чтож получается, мужики? Смотрите-ка: баб нету; выпить - нельзя; матом - не скажи. Темы кругом запретные сплошные. Конспирация! Давайте вспоминать - что ещё под запретом, а то, не ровён час, опростоволошусь.
-Азартные игры - тоже не приветствуются. - почесав голову, добавил Семён.
-Значит, и в картишки не перекинешься. - угрюмо кивнул Демидов.
-Да кто тебе запрещает? Играй. Но на кредиты - запрещено. Штраф будет и со всего экипажа опыт спишут. - пояснил Зураб.
Никита покачал головой:
-Мрачно всё это как-то, мужики.
-Привыкнешь. - отмахнулся Осип Силыч. - Теперь базар - вокзал этот давайте завязывать, в рембате. Ты, Никита, документ доставай: сейчас предъявлять будешь.
Никита похлопал себя по карману гимнастёрки - на месте! Свернув за угол, вся честная компания влилась разношёрстную толпу бойцов, направлявшуюся определённо в одно место: к воротам обнесённой кирпичной стеной территории. Действовал пропускной режим - двое бойцов с автоматами на ремнях внимательно проверяли у подходящих документы. Никита заметил, что некоторые, здороваясь с ними за руку, проходили и так, ничего не показывая. Иных же внимательно изучали. Третий боец сидел на лавочке в тени вяза, покуривая. У его ног, высунув язык, раскинула лапы крупная овчарка. Казалось, очередь в двух шагах от неё, ворчащая, пылящая, шаркающая, собаку совершенно не волновала.
-Тьфу ты. Прямо прорва какая-то. - сплюнул Силыч, пристраиваясь в конец очереди. - Угораздило...
-Чё не так? - поинтересовался, оглядевшись, Никита.
-Да народу-то! Небось, у Ракитского-то - очередь... Вы вот что, орлы! - повернулся старшина к своим парням. - Ступайте прямо к Никифору, переодевайтесь и приступайте. А мы, значит, с Никитой - в контору, потом уж в цех. Семён за старшего, поняли меня или нет?
Народ двигался быстро, подошла и очередь Никиты предъявлять документы. Усатый мужик, поправил ремень автомата, недоверчиво разглядывая Демидова.
-Новый что ли? Документ-то вчерашний. - то ли спросил, то ли озвучил и так ясное обстоятельство усатый.
-Так точно. - подтвердил Никита.
-Никита? Демидов? - переспросил он опять.
-Да.
-Со мной он, Мирон. - заявил Силыч. -Понимаешь меня или нет?
-Дак сразу и говорил бы, Осип. Наставником ему что ли? - протягивая руку старшине, улыбнулся усатый.
-Ну. И наставником. - кивнул старшина.
-Ладно, ступайте! - махнул им рукой усатый. - Следующий подходи!
Сложив документы, Никита аккуратно убрал их в карман и застегнул пуговицу. Оглядываясь по сторонам, Никита вышел на некое подобие площади, сдавленной с обеих сторон зданиями. Тут, за воротами, народ уже начинал разбредаться: кто пёр дальше, по направлению ко вторым воротам, видневшимся впереди, за которыми и находились, как пояснил старшина, цеха рембата; кто-то, поодиночке и группами, стремился попасть в те самые здания по сторонам. Их суть Жеребец Никите также пояснил:
-Вон, гляди, видишь справа второй дом? Это как раз контора Ракитского, нам туда. А первый - бухгалтерия, значит. По поводу всех расчётов - туда, ну да это я позже расскажу, как там и что. За конторой сразу видишь барак, нет?
-Ага! - кивнул Демидов.
-Ну дак это отдел по учёту личного состава, понял? Начальник - Ливадный, Иван Евсеевич. К нему тоже пойдём - но позже. Познакомишься, а главное - башнёра тебе ить нужно найти. Дак это всё через него, понял ты меня или нет?
-Понял, Силыч. - ответил Никита, привыкший уже к странной присказке - паразиту старшины. - А слева что за заведения?
-Слева-то? - переспросил Силыч. - Дак вон напротив, с флигельком - управа по боеприпасам и вооружению. Следующий дом - вон тот - там связисты сидят. То есть, если с другой базой связаться или заявку на участие подать - это к ним. Кстати: видишь доску объявлений? - указал он пальцем на длинную доску, перед которой топталось, обсуждая что-то человек десять - двенадцать.
-Ну.
-Все расписания и объявления на ней вывешивают. Смотришь, выбираешь, идёшь в связь и заявку подаёшь. Потом смотришь - через флягу, не раньше - в списке ты или нет. Ладно, это рано ещё, но - запомни. Понял меня или нет?
-Да понял! - усмехнулся Никита. - А в длинном том доме - что?
-Там? Там конструкторский, и особый отдел, чтоб ты знал - там же.
-А как же. Тебя, кстати, вызовут - познакомиться. Там и объяснят, что к чему. А теперь пошли-ка к Ракитскому. А то прождём полфляги, вишь сколько народу? - махнул рукой старшина, давая Никите знак следовать за ним.
Как и предрекал Осип Силыч, в приёмной комрембата было совсем не пусто. Свободных стульев уже не было, да и обе скамейки были надёжно заняты ожидающими. Осип Силыч поздоровался со знакомыми, представил Никиту. Некоторых из ожидавших приёма мужиков Никита помнил ещё по "вчерашнему" застолью. Разговорились. Снова пришлось отвечать на стандартные вопросы - что "там" и как, Жеребец же отошёл к окну с тощим высоким парнем в выцветшей гимнастёрке и что-то тихо обсуждал. Никита занял позицию у косяка двери, ведущей в приёмную - а разговор в ней шёл явно на повышенных тонах. Никита недоумённо глянул на Диму - молодого парня с весёлым характером и свёрнутым набок носом - сливой, знакомым ему по "прошлому" вечеру в столовке.
-Да не запаривайся. - улыбнулся тот. - Васька Сивых пришёл ремонт в кредит выбивать - в который раз. Машину ему на прошлом выезде какой-то американский "артист" под корень разобрал, вот он и на нерве ходит. Шутка ли: шесть выездов - и шесть сливов. Да штуки четыре из них - с разбором. Ну и до кучи, фляги четыре всем экипажем продрыхли.
На этих словах Дмитрия сидящие рядом с ним мужики захихикали.
-Это как? - не понял объяснённого Никита.
-А вот так: четыре раза подряд, считай, горели. А после этого - флягу или две в казарме спишь, понял?
-Погибли что ли?!
-Хочешь - и так интерпретируй. Но у нас тут, знаешь, так говорить не принято...
-Запомню. Плохой экипаж получается, что ли? - продолжил интересоваться Демидов.
-Нормальный. И машина и них хорошая - "тридцать четвёртый", охотник.
Никита свёл брови и покачал головой, давая понять, что не до конца вник в терминологию.
-Образца сорок третьего года машина, но с 57 мм орудием. Такую сборку мало кто использует. Мощное орудие, да больно капризное. Да дело-то не в этом: ведь выезд на выезд не приходится, особенно если не взводом, со своими вместе, идёшь, а один. Да и полигоны больно разный. Вот и в крайний раз попали, бедняги, снова на новый этот, "китайский"...
-Это что за "китайский" такой? - снова переспросил Никита.
-Да, понимаешь брат, новый совсем недавно открыли. Дурной полигон, не любят его люди. И на Васькином танке особо там не разгуляешься - горы. Всё преимущество скоростное теряется. А он туда - дважды! Ну и...
Но объяснить и рассказать Дмитрию не довелось - распахнулась дверь и оттуда вышли двое: невысокий парень с лицом, испещрённым шрамами и ожогами, понурый и невесёлый и подтянутый мужчина лет под сорок, в тёмной гимнастёрке с ремнём и портупеей, похожий на актёра, имени - фамилии которого Никита вспомнить, конечно, не смог - да он никогда их не запоминал. Пригладив ладонью светлые волосы, Ракитский, как догадался Никита, бросил вслед уходящему танкисту:
-И чтобы в последний раз, Вася. Больше не подпишу, как не уговаривай!
-Спасибо, Всеволод Евсеевич! - обернулся Василий.
Ракитский, снова пригладив волосы, замер на пороге, оглядев ожидающих его танкистов:
-Здорово мужики! Чего много вас сегодня! Здорово, Силыч! - поздоровался за руку со старшиной, подошедшим сбоку. -У кого какие вопросы, мужики? Давайте скоренько!
-Мне бы сборку на выезд подписать. - привстал, протягивая сложенную бумагу Дима.
-Мне тоже. - протянул свою его сосед, усатый мужик в годах.
-И мне... Мне тоже... -начали подходить к нему, поднимаясь с мест, танкисты.
Ракитский собрал документы, мельком просмотрел.
-Добро. Либо ожидайте, либо без четверти фляги заглядывайте - подпишу. - кивнул Ракитский. - У тебя, Силыч, что?
-А вот новый человек, с вопросом. - ткнул в Демидова пальцем Осип Силыч.
-А, вот оно, значит что. - обернулся майор, разглядывая Никиту и протягивая ему руку. - Всеволод. Будем знакомы.
Народ, передавший комрембату свои бумаги на подпись, рассосался. Остался лишь парень с азиатской внешностью, тихо сидящий на крайнем стуле.
-У тебя какой вопрос, Азамат? - повернулся к нему Ракитский.
-Договорился с фрицами свою старую пушку продать, товарищ майор. - без намёка на акцент, который наверняка должен присутствовать в речи человека с такой яркой азиатской внешностью, ответил тот. - С обходным вот.
-Ну а чего сидишь? Давай обходной. - протянул руку Ракитский.
Азамат передал.
-Вижу. Свиридов подписал... Ступай, Азамат. Зайдёшь попозже, готово будет.
-Спасибо, товарищ майор. - надевая пилотку, поклонился Азамат, и направился к лестнице.
-Ну а вы, двое, давайте, проходите. - придерживая дверь, пригласил Жеребца и Демидова Ракитский.
Кабинет комрембата был невелик. Всё как обычно тут - стол, стулья, да ещё два огромных несгораемых сейфа бок к боку, ну, и в качестве изюминки - портрет Сталина над столом на стене. Куда же без него?!
Уселись, старшина расстегнул ворот. Ракитский сел и со скрипом отодвинул свой стул к стене.
-Чаю хотите, мужики? - спросил он.
-Куда?! И так жара. Я вообще не понимаю, Сева, как ты его хлестать можешь при такой температуре - чашка за чашкой, чашка за чашкой? - округлил глаза Жеребец.
-Привычка! - усмехнулся майор. -Я ж с Севера - там все пьют. Так ты что ж, Осип? В наставники попал?
-Сам видишь. - отрубил Силыч. - Да и грех не помочь - парень-то Никита хороший.
-Ввёл в курс наших дел? - осведомился Ракитский, отхлебнув из стакана чай.
-Ввожу. За флягу больно много-то и не успеешь. Но к тебе вопрос уже имеется, Сева.
-Давай, излагай.
-Тут, значит, случай у нас удивительный. Человек вот, - кивнул Жеребец на Никиту, - на прошлой фляге, значит, к нам сюда перекинулся. Очнулся, как водится, в лесу. Пока выбирался - свой танк нашёл. Вот и думай, Сева.
Ракитский чуть не подавился чаем от услышанного. Чай плеснул на гимнастёрку, и майор, округлив глаза, покачал головой:
-Мистика! Место запомнил? - спросил он Никиту, оттягивая гимнастёрку и шаря в столе.
-Запомнил. - кивнул тот.
-Внутрь лазил? Что там было? - продолжил опрос Ракитский.
-Да сапоги. - ухмыльнулся Никита. - К месту, я ж босым сюда попал - в носках только. В них по лесу много не набегаешь.
Ракитский покачал головой.
-Ты подумай! С какого года-то, Никита?
-Две тысячи двенадцатый...
-Да ты что! Война?!
-Не, молнией, получается, убило.
Майор удивился ещё больше прежнего.
-Как - молнией?!
-Да вот так. Очнулся тут.
Ракитский нервно заходил по кабинету. Остановившись на полушаге, резко подошёл к Жеребцу и наклонился.
-Это что же твориться, Силыч?
Жеребец степенно почесал усы, потом значительно посмотрел в глаза майору:
-Видимо, Сева, получается так, как мы и говорили с тобой - люди "там" заканчиваются. - но, резко подобравшись, продолжил. - Но человек наш, ты не думай. Танком в армии командовал, понимаешь ты меня или нет?
Следующие полчаса Никита подробно рассказывал о современной бронетехнике и своей службе. Ракитский внимательно слушал, попутно задавая вопросы, и Никита отвечал. Когда он закончил, майор откинулся на спинке стула:
-Да уж. - изрёк он, приглаживая волосы. - Чудеса прямо какие-то! Ну ладно: я так понимаю, заявку на вывоз танка вам нужно?
-Конечно, Сев. - кивнул Жеребец. - Чего тянуть-то?
-Тянуть нечего. Это правильно. - согласился Ракитский. - На вот форму. Заполняй, я подпишу. Потом в эвакороту идите, к Ване Спирову. С ним решайте, когда вытаскивать танк.
Форма была не сложной, с подсказками Жеребца и сверяясь со своим документом, Никита заполнил её, и Ракитский, пробежав глазами, размашисто подписал и стукнул печать.
Закрывая за ними дверь, Ракитский снова покачал головой:
-Нет, ну надо же!
После приёмной ремкомбата следующим пунктом должна была стать эвакуационная рота, но Жеребец изменил план действий:
-Сперва давай к Никифору. И как дела идут посмотрим, и договоримся заодно, чтобы людей нам дал. Так что сперва - к нему. Всё равно по дороге. Эвакуаторщики всё одно на дальнем конце.
Пока шли через территорию, Никита удивлялся размаху дел на базе. Куда там их колхозному МТС даже в лучшие годы! И рядом не стояло! Цеха, цеха, цеха. Отовсюду шум, грохот, сверкание сварки. Рыча, чадя и гремя гусеницами выползают из ворот танки, крутятся вокруг оси, поднимая пыль. Мимо снуют грузовики, туда и сюда бегут по своим делам люди - танкисты и техники, и отличить первых от вторых совсем не сложно по замасленным комбезам, чумазым лицам и прочим артибутам мастеров, работающих с металлом. Размах! А говорят - рембат. А тут целый завод! Танковый заводище! Никита на заводе не бывал, в отличии от Жеребца, который пытаясь перекричать грохот, начал рассказывать Никите, как он ездил принимать на завод свой танк перед войной. Никита прикладывал руку к уху, чтобы что-то расслышать, но один чёрт, не сильно преуспел. Жеребец отмахнулся:
-Потом расскажу! Вот наш цех. - подтолкнул его к двери с номером 38 Жеребец. - Заходи.
Внутри так знакомо пахло техникой! Никита, отвыкший было от этого запаха, чуть не прослезился, это своё, родное, да; но замер при входе - посередине цеха стоял здоровенный танк со странной башней, словно кто-то решил cоединить несочетаемое - изящный, но мощный при этом корпус и... водонапорную башню? И правда странно: как Никита понимал, конструкторы бились всегда за то, чтобы силуэт танка был как можно приземлённее, а тут...
-Вот он, наш красавец! - расплылся в улыбке Жеребец. - КВ-2!
-А что с башней у него? - поинтересовался Никита.
-Ну опять - двадцать пять! - отшатнулся старшина. - Откуда вы берётесь только, такие умные! А ты попробуй такое орудие в правильную, как ты говоришь, башню установить! Это ведь не обычное танковое орудие, это М-10! Гаубица! Чтоб ты знал, сокол - используется единственный боеприпас, осколочно-фугасный, утюг такой на 40 килограмм. Любой фрицевский танк как скорлупку вскрывает.
Никита вслед за Жеребцом подошёл к машине, облепленной со всех сторон техниками. И корпус, и башня монстра несли на себе множество выщербин - следов попаданий снарядов. Борта башни несли на себе дополнительное бронирование - сборки траков, навешенные на прикрученные болтами дополнительные листы, а верхний наклонный лобовой лист брони и вовсе был усилен бронеплитой - сантиметров этак пяти, как прикинул на глаз Никита. Борта машины прикрывали противокоммулятивные экраны, наподобие тех, что использовали немцы для защиты своей бронетехники к ближе к концу войны. Ещё во время службы Никите с группой танкистов своей части довелось побывать в Кубинке, в танковом музее, была получена масса впечатлений. Так вот там он и увидел подобное. Но это... Никита был поражён, если не сказать больше. Музейная техника - она и есть музейная, а эта машина была боевой, настоящей! Спутать, ошибиться не возможно: в каждой мелочи, в каждой детали был этот дух. Облупленная краска, слой за слоем; боевые шрамы на корпусе танка; каретки катков - запылённые, с налипшими комьями грязи - весь облик танка давал понять, что это вам никакой не экспонат. Живая, боевая машина.
-И тебе не хворать. - поздоровался Жеребец. - Никит, а ну-ка поди! Неча глазеть, давай дело сперва!
-Добрый день, Никифор Проклыч! - поздоровался с бригадиром и Демидов. - Серьёзно у вас тут!
-Шутишь всё. - пожал его руку старый мастер. - Серьёзно; а ты как думал. Ну что, были уже у Ракитского?
-Только от него. - ответил старшина. - Отправил к эвакуаторщикам. Ну а мы решили сперва тебя навестить. Ежели, скажем, назавтра за "мосей" евоной поедем - дашь людей, Никифор?
-Дам, отчего же не дать. - кивнул Иванов, присаживаясь за дощатый столик на лавку и продолжая обтирать руки. - Поможем. Кого вам направить? И что с собой нужно будет?
-Ну как, Никифор? Сам знаешь, машина может оказаться в каком хочешь состоянии. Ну, аккумулятор наверняка потребуется. Бензин мы захватим. Тебе ж виднее какие там у танков этих обычные болячки...
-Так. - почесал нос Иванов.- Возьмёте тогда Колю Унжина и Макара. Парни эти старые танки неплохо знают. Эй, Макар! Ну-ка, поди сюда!
Вытирая рукавом комбинезона чумазое лицо, по зову бригадира к столу подошёл полноватый паренёк, лет так тридцати. Никита встал, представился, поздоровался за руку. Иванов объяснил диспозицию. Пока разговаривали, явился и Николай, такой же чумазый, как и Макар. Сговорились так - сперва назначить время с эвакуаторщиками, а потом уж зайти в цех, собрать необходимый инструмент. Николай, щёлкнув пальцами, припомнил, что где-то на стеллажах должны быть пара живых карбюраторов от двигателя Т-18, да и ещё что-то наверняка должно быть. Иванов тут же отправил его отыскивать всё это, а Никита, обходя по кругу машину Жеребца, вдруг заметил в дальнем углу цеха танковый корпус без башни в камуфляжной окраске, накрытый брезентом.
Семён, высунувшийся из люка башни КВ, свистнул Никите:
-Ну как, решили твой вопрос?
-Да в процессе. Сейчас к эвакуаторщикам пойдём.
-Да? Я с вами. - спускаясь по ступеням с башни, добавил Сеня. - Со мной лучше, я с ихними мужиками вась-вась. Быстрее договоримся.
-А где остальные ваши? - спросил Демидов.
-А вон в башне. Пушку откручивают.
Никита покосился на орудие, лежащее на станинах около танка.
-А с чего вы его менять-то надумали? Ресурс?
-Ага. - кивнул Семён. - Выстреляно всё. Точность ни к чёрту уже, да того и гляди клина словит. Куда с таким? А это, - наступил он ногой на станину, - свеженькое.
-А это что за зверь? - показал Демидов на корпус под брезентом.
-А... - отмахнулся Сеня. - "Бэтэшка" наша. Купили по дешёвке, а теперь не знаем что делать. Руки, понимаешь, не доходят. Была мысль прототип с отрытой башней сделать, наподобие немецкой поздней "праги". Но у нас, понимаешь, всё как обычно. Пока в проекте - руки горят, а время прошло - и вроде как забыли.
-Никита! Ну где ты там?! - раздался окрик Жеребца. - Время не ждёт, пошли давай!
-Я с вами, Силыч! - крикнул, выходя из-за танка вместе с Демидовым, Семён. - Я думаю, так лучше будет.
-А, Сеня.. Наверное и лучше. Поди, умойся только сперва - а то грязный, как только из жопы. Давай, бегом! Пока дотопаешь до них, семь потов сойдёт!
Семён, направившийся было к умывальнику в конец цеха, тут резко остановился.
-Так это... Может тогда... Проклыч! Эй, Проклыч! - крикнул Семён, и Иванов, уже было погрузившийся в недра моторного отсека танка, недовольно поднял голову, поправляя сползшие на нос очки:
-Ну чего тебе ещё?
-Мы это, "индейца" возьмём? Чтоб времени не терять?
-Да бери, жалко что ли. - махнул мастер. - Но если опять вернёшь с пустым баком, штаны спущу - и арматуриной!
Умывшись и приведя себя в порядок, Семён откинул брезент с чего-то непонятного и бесформенного, стоящего в углу. Это был мотоцикл с люлькой! "Индиан" - прочитал по буквам Никита надпись на баке. Семён нагнулся и покрутил что-то в двигателе - краник, наверное, открыл. Прокачав кикстартер пару раз вхолостую, вдавил ключ и как следует топнул - фыркнув, мотоцикл выпустил зловонное облако дыма, и ровно затарахтел. Жеребец по праву старшего занял место в люльке, откинув дермантин, Никита же устроился на заднем сидении, напоминавшем велосипедное. А что, такие мотоциклы он ещё помнил, да взять тот же "Урал"!
-С американов получили! - пояснил, обернувшись к Никите Семён. - Как уж не знаю, но что-то там им Проклыч сделал такое. У нас ещё "каттенрад" есть, но Проклыч - жмот такой - его не даёт. Он - Проклыч - на мотоциклах, понимаешь, повёрнутый!
-Поехали, давай уже! - ткнул в плечо Семёна старшина. - Сейчас набздим им тут, в цеху - Никифор потом всю флягу брюзжать будет.
Кто-то из ивановских парней с недовольной физиономией и помахивая пятернёй перед носом, как бы давая понять, что, мол, дымят тут всякие, открыл ворота и Семён вывел мотоцикл на улицу. Тоже, нежные какие все! Вроде как у них тут - не цех, а дендрарий!
Семён особо не разгонял мотоцикл, дорога пыльная. Сначала справа и слева тянулись цеха, а как закончились - свернули направо. По обеим сторонам проезда были сооружены навесы, и под ними, борт к борту, стояли танки, танки, танки. Больший, маленькие. Огромные. Боже, сколько же их тут! Тысяча, две?
-Гаражи! - пояснил Семён. - Вся техника тут стоит. Твою "моську" приволочём - тоже надо будет тебе танкоместо снять. Одно танкоместо - бесплатное, а если, например, у экипажа несколько машин, то уже по пятьдесят кредитов во флягу тариф!
Никита, одним ухом слушая объяснения Сёмы, крутил по сторонам головой. Вот это монстр вон! Сколько у него башен? Семён, заметив интерес к оставшемуся позади танку, пояснил:
-Тот, здоровый что-ли? Т-35! Один единственный на базу! Игрушка, не воюет.
-А почему? - удивился Демидов.
-Трухлявый!
-Как это?
-Броня картонная, а сам - как дом. И медлительный. Находка для "светунов" и "артистов". Ну, на городских полигонах - ещё ладно. Да и то... неповоротливый. А, например, попади он в Малиновку?! На первой минуте разберут. Его же нигде не спрячешь. Вот и держат его мужики так, для души, понимаешь? Хотя, при желании, можно было бы, если...
-Кончай балаболить! Поворот пропустишь! - снова ткнул в плечо Семёна старшина.
Показался разрыв между навесами - широкий, метров в десять, и Семён, притормозив, свернул. Упёрлись в ворота со звёздами, остановились.
-Посидите пока. Пойду пошевелю их там. - слезая с мотоцикла, бросил Сёма.
Семён исчез в калитке, и спустя минуту ворота открылись. Заехали внутрь, справа - выцветший барак, а внутри ограды - целая выставка техники инженерного назначения. Бульдозера, мосто- и понтоноукладчики, какие-то огромные тягачи, трактора... Всё незнакомое. Навстречу вышел мужик, покручивающий в зубах цигарку.
-Здорово, Саш! - махнул ему Семён. - Ваня на месте?
-Здорово, Сём. - кивнул тот. - Здорово, Силыч. На месте, а где ж ему быть... С чем к нам?
-А, новый! Здорово! Саша! - пожал Демидову руку тот. - Ну вы проходите в контору, пошли.
Как Никита уже успел привыкнуть, тут, на базе, всё решалось довольно просто, без каких-то проволочек и грёбаной "тамошней" бюрократии. Каждый делает свою работу, а она у каждого такая, какая по душе. Да и зачем друг другу жизнь усложнять всякой не нужной галиматьёй? Палка - она о двух концах; сегодня ты нагадил человеку здесь, завтра он нагадит тебе там. И кому и чем всё это поможет? Казалось бы - всё просто и ясно, дак нет же! Что мешает людям "там" - дома - жить по-человечески? Знать бы ответ.
Ваня Спиров оказался весёлым, дружелюбным парнем. Помоложе Никиты, смешливый, всё сыпал шуточками. Но вопросы задавал по существу: где машина, помнит ли место, как проехать, есть ли дорога. Выслушав ответы на поставленные вопросы, Иван вынес вердикт:
-Ну, значит, так. На будущей фляге - как только столовку откроют - там и встречаемся. Позавтракаем, и с Богом. "Фаун" вам дам, танковоз и "бергпантеру" - чтобы из леса машину вытащить. Заведётся он сам, либо нет - мы не знаем, да и если просеки нет, а лес рослый, сам он там и не пройдёт. Ваших сколько будет?
-Никита да я с ним, к тому двое техников. - ответил Силыч.
-Значит, транспорт ищите, если не хотите на броне жопы отбивать. - добавил Спиров. - В "Фауне" - три места, водитель да с инжмашины экипаж.
-Ну вот и поедешь тогда. - хлопнул его по плечу Осип Силыч.
-А мастера? - спросил Никита.
-Свой мототанк возьмут, не боись.
Собрались уходить, но тут Иван остановил Никиту.
-Ты это, тариф знаешь?
Демидов в непонимании глянул на Жеребца.
-Смотри, 1500 кредитов во флягу - работа танковоза, и 1800 - эвакуатора. Ну, допустим, поскольку как минимум туда "пантера" на танковозе поедет - триста скощу. Больше не могу, нельзя. Нормально?
Никита снова глянул на своих товарищей, те кивнули, один за другим - мол, вполне; и Никита хлопнул Спирова по руке:
-Договорились!
-Ну и добро. - закончил тот. - А оплатишь по факту, может и меньше выйдет - если быстро управитесь. Плохо, что "железки" нет рядом. Так бы погрузили на платформу - и сюда, дешевле б вышло.
-Это как? - не понял Демидов.
-Да поездом.
-На каждой базе есть железнодорожная ветка. - разъяснил Семён. - Мы танки на полигоны ведь как отправляем? По жэ-дэ. Иначе никакого моторесурса не хватит - по дорогам их гонять. Иные полигоны ведь - "китайский" тот же - далеко, триста и больше километров. А так, грузится танк - или взвод - на платформы, экипажи - с комфортом в купейный вагон, и поехали! Грей чай, режь пирог! Понял?
-Пока тут всё изучишь - поседеешь! - удивился объяснению Демидов.
После всех этих мотаний по базе подошло время обеда. За всей этой суетой Никита забыл даже о курении, и теперь, облокотившись на мотоцикл, жадно затягивался крепким дымом. А может бросить? - всплыла шальная мысль. А почему нет? Ведь безделье - главный генератор этой пагубной страсти, а если занят всё время - так как сегодня - забываешь, и оказывается - не так уж и нужен тебе этот никотин чёртов! "Надо попробовать." - подумал Никита, - "Ну и пусть: новая жизнь - новые привычки!"
После сытного обеда Семён отвёз Никиту домой, Жеребец же, дав наставления как писать биографию для Синицына, остался в цеху. Зайдя к Лопырёву, Никита попросил несколько листов бумаги да ручку, поболтали о том - о сём. Поднявшись к себе, Никита открыл окно и в комнату ворвались звуки улицы, свет и запахи. Раздевшись, он удобно устроился на кровати, и на бумагу легли первые слова:
"Я, Демидов Никита Павлович, родился в деревне Нижнее Свинорье Энской области, Энского района. До службы в рядах Вооружённых Сил СССР..."
Чтобы описать свою жизнь Никите понадобилось не так много времени. Опыт оказался философским: поставив последнюю точку, Никита перечитал написанное, и оказалось, что кроме армии и вспомнить-то нечего. Тусклая жизнь, и чтобы рассказать о ней нужно всего каких-то пару часов - по "тамошнему" времени, и то, больше потому, что писать отвык, до боли в кисти. Так стоит ли жалеть о прошлом, если будущее обещает быть хотя бы чуточку ярче? И сколько времени понадобится для того, чтобы описать хотя бы сегодняшний день? Первый день его новой жизни!