Маймистов Виталий Васильевич : другие произведения.

Клад по жребию

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...через два штыка, когда я просто так ткнул лопату в дно, она, вдруг издала неприятный скрежет, будто я царапаю кирпич. Осторожно, жалея инструмент, я добрался до твёрдого предмета. Точно, кирпич! Да ещё оранжевый. Раскопал яму шире. Шесть широких оранжевых кирпичей, видимо, что-то прикрывали. "Неужели клад?!". На одном была вдавлена эллипсом надпись. Не прочтёшь - всё в земле.
   В отделе снабжения раздавали дачные участки. "Квартал", дарованный нам дирекцией, был распахан, прокультивирован и даже разбит розовым шпагатом на квадратики по четыре сотки: 20 на 20. На "карте" они красовались под номерами.
   - О, вовремя вернулся,- встретил меня в дверях Юрка,- идём к снабженцам. Счас будут раздавать дачные участки. Ты же записывался?
   - Да,- выдавил я. Трудно вот так: вчера ещё взирал на шпили и мосты, а сегодня окунуться в делёж садов и огородов. Ты ещё окутан шедеврами Северной Пальмиры. Умный, отмытый, рассказываешь "наехавшим" со всего света, ироничным, а когда и насмешливым коллегам о своих научных похождениях, поглядывая через полуоткрытые шторы на купола Исаия, и размышляешь: об этом намекну, а про выявленные зависимости скажем попозже, в письменном виде - вдруг заявка проскочит...
   - Пошли,- торопит Юрка.
   В прихожей зава в его старой шляпе лежали свёрнутые в трубочку бумажки.
   - Дачники все?- поднял голову Андрей Порфирьевич,- Давай. Кто первый?
   Дошла очередь до нас. Я вытянул номер 49, Юрка 46. Не стали ждать конца дня - тут же на институтском автобусе поехали смотреть, где эти 20 на 20. Мы с ребятами на "Москвиче" за ними. Место понравилось. С юга до трамвайной остановки пустяки - километр. Правда, метров пятьсот идти через кладбище. А на север пойдёшь - автобус ходит, и прямо до дома. До остановки, правда, шагать минут 20. Но мы были довольны. "Москвич" меня редко подводит. Основную регулировку освоил, глазея на ловкую работу мастеров. Но всё же...
   Заметил: на участке виднеется полоска битого оранжевого кирпича.
   - Откуда в чистом поле эта роскошь?- спросил товарищей, которые тоже уставились на эту "тоненькую" кирпичную тропку.
   - Слышал - в этих местах когда-то была помещичья усадьба,- заметил кто-то,- возможно, это остатки фундамента?
   - Да чё ты печалишься, это же пыль,- бросил Юрка.
   О "полосе" забыли. К участкам можно было подъехать на машине, пока сухо. По субботам местком, удивительное дело, стал организовывать подвоз саженцев. Значит, было указание... Всю неделю профсоюзная Клавдия Ивановна обегала отделы, вела запись: кто, что и сколько. Мы сдавали какую-то мелочь. Вот были времена! А в субботу часам к десяти к нам на участки приезжал грузовичок, и Клавдия Ивановна из рук в руки по списку раздавала заказанные саженцы.
   За две субботы все в основном набрали себе саженцев. Кто-то высадил их сразу, кто прикопал, а затем не спеша сажал одно деревце за другим на постоянное место.
   Я посадил ряд винограда, посадил ещё какие-то кустарники и стал выбирать место для черешни. Дело уже шло к вечеру, и при низком солнце заметил ещё одну ниточку реденького битого "щебня", идущую поперёк давно замеченной полосы. Прикинул - угол этой помещичьей комнатки не мешает плану моего сада. И стал там копать ямку. Не слишком глубокую. Но через два штыка, когда я просто так ткнул лопату в дно, она вдруг издала неприятный скрежет, будто я царапаю кирпич. Осторожно, жалея инструмент, я добрался до твёрдого предмета. Точно: кирпич! Да ещё оранжевый. Раскопал яму шире. Шесть широких оранжевых кирпичей, видимо, что-то прикрывали. "Неужели клад!". На одном была вдавлена эллипсом надпись. Не прочтёшь - всё в земле.
   Мой товарищ, когда я вдруг находил неожиданный поворот в наших "помыслах", поддразнивал меня:
   - У тебя же полевая интуиция!
   Какая интуиция: это годами копившиеся факты. Эту "несуразицу" что-то заставляло меня держать в далёких архивах памяти. Но вот время пришло и для них! Что-то где-то повернулось, засветилось и - пожалуйста: новизна! "Озарение, интуиция..." Ага... Думать надо, извилины держать наготове.
   А вот как объяснить появление Юрки за моей спиной? Вот здесь явная интуиция, да ещё полевая, как говорят острословы.
   - Ты там чё-то нашёл?
   - Смотри.
   - Ого...
   Прежде чем трогать кирпичи, я огляделся. Покрутил головой и Юрка. Никого... Достали кирпичи. Под ними тронутая временем ткань. Я был в рукавицах - работал же лопатой! Прикоснулся к ткани, разорвал уже не прочное полотно. Вот оно! Саквояж! Кожаный. Когда-то, видимо, был коричневым. Попытался открыть. Сразу не получилось.
   - Что будем делать?- дал подумать товарищу.
   Юрка сидел на корточках с открытым ртом. Жаль, не было видно глаз - стёкла его очков блестели на низком солнце.
   - Пассатижи нужны.
   Я притащил ящичек с инструментом. Открыли и замок и саквояж. В пергаментной бумаге в два ряда было что-то запрятано. Одину штуковину я достал, развернул - свёрнутые бумажные ассигнации: 100 рублей с портретом, Екатерины второй. Когда-то в не таком уж и далёком детстве я видел уже эти купюры. На обратной стороне - кроме всего прочего, год 1910.
   - Макулатура, дореволюционные бумажки,- безапелляционно заявил Юрка.
   И мне когда-то так говорили. Один свёрточек выделялся. Был уже остальных. Я его вытащил, а первый свернул и поставил на место. Во втором свёртке оказались две нитки бус. Прозрачные камушки держались на прочной шёлковой нити.
   - Всё, Юрка, уже сумерки. Срочно черешню в яму, туда же кирпичи. И учти, ни дома, ни на работе о "кладе" ни слова, а то мне всю дачу перероют. В машине Юрка рассматривал бусы.
   - А вдруг это алмазы?- и стал поглядывать на лобовое стекло.
   - Это ты брось! На очках своих проверяй.
   Юрка с готовностью снял очки и стал усердно царапать по стеклу "алмазами". Но ни один из камушков не оставил следов на очках моего близорукого товарища.
   - А в бриллиантовые камушки ниточку не вставить...
   - Ты прав. Так зачем же эти бусы хранили?
   - Они, видимо, дороги были помещику, как память. Подарю их племянницам.
   Дома я никого не посвятил в свою находку. Знаю свою мамашу. Тайну она сможет держать только до утра. А потом я на работу - всё: о моей находке будут знать все соседки... Саквояж спрятал в надёжное место, в свой тайник. Там у меня хранится трофейный "вальтер" и к нему коробочка патронов. Мало ли что. В портмоне за "подкладку" положил сложенную "катеринку". Не может быть, чтобы у нумизматов эта "деньга" не имела бы цены. Буду узнавать. Есть места и у нас, и в Одессе, и даже на Невском. И о камушках узнаю. Дарить, так надо знать что. Это или чешское стекло, или кварц. Но, может быть, и что-нибудь из полудрагоценных камней. Хорошо бы. Зайду к оценщику в ювелирный. Это потом, а пока и бусы в тайник.
   Утром, выезжая из гаража, я подумал: "Ночью Юрка будет ёрзать в постели, а я приеду - тут же попросит дать ему одну скрутку царских денег. И всё - пойдёт базар".
   Но, увидев своего товарища, я не дал ему открыть рот:
   - Ты никому ничего?
   - Что ты?
   - Хорошо, что с дачи я не сразу домой. Саквояж завёз в надежное место. Утром открываю гараж - ко мне квартальный с какими-то типами:
   - Ваш гараж на квартале не зарегистрирован.
   - Подождите,- говорю,- сейчас выеду и покажу документ.
   Никакого документа у меня, конечно, не было, но за листьями сирени на гараже, помню, был номер, писанный масляной краской лет пять назад. На этот номер я и ткнул квартального. А вот его сопровождающие забрались в гараж и стали глазеть по сторонам и поглядывать на дощатый пол.
   - Всё, граждане, пиво кончилось! Ларёк закрывается. Публика на меня уставилась, но всё же удалилась. Значит, обычная проверка.
   Вряд ли Юрка поверил в мои россказни, но о кладе как будто забыл.
   В субботу я прошёлся по скверику, где разного толку личности торгуют цепочками, подсвечниками, шкатулками...
   Шкатулка! Как ювелиру показать бусы? Нужна шкатулка. И дарить племянницам, естественно, в шкатулках. Не из карманов же вытаскивать... Но шкатулочки стоили у этих товарищей дороговато. Ювелирный рядом. На витрине золото, камни, ожерелья! Боже мой! Чуть поодаль были выложены вещицы поскромнее.
   Бусы, там были бусы! Цвета камни были разного. Искал прозрачные. Вот они! Под ними подписи: чешское стекло, кварц, аметист, лунный камень. И цены. Вполне ничего, кроме лунного камня. Бусы из этого камушка стоили раза в четыре дороже кварцевых. "Мои бусы" очень похожи на "лунные". Хочется верить. Вот достану на складе футлярчик (коробочка для гирек от списанных когда-то очень точных лабораторных весов) и вернусь в эту лавочку.
   С бусами ясно. Возвращаюсь к "менялам" в скверик.
  Интересуюсь:
   - У кого можно купить "Катеньку"?
   - Опоздал, дружище. Видишь веранду - шахматисты играют. Там по пятницам филателисты собираются. Ты подойди, может, подскажут что.
   Я вспомнил Одессу, в скверике на "соборной" тоже на лавочках сиживали шахматисты. Они, как я помню, редко передвигали фигурки, просто беседовали. Обычный трёп.
   - Ты помнишь, Фима...
   Но рядом ювелирный магазин, кажется, "Изумруд". Хорошее место для разговоров о погоде. На аллее было три-четыре лавочки, и на каждой по два "шахматиста".
   - Ну и что? Вышли на воздух пенсионеры,- сказал бы инспектор Лестрейд.
  У меня были примерно такие же мысли. Я только подумал: почему здесь? Расположились бы у Дюка. Морской ветерок, прибой, бутылочка холодненького... И тут же забыл о дедах. Только сейчас вспомнил.
   ...Интересный народец играл в шахматы за затёртым и грубовато сколоченном столиком. Одеты опрятно, но костюмчики довольно поношенные. В гоголевские времена их можно было отнести к канцелярским служителям.
   Я помялся, помялся, но всё же спросил про "Катеньку" у одного стоящего за спинами игроков пожилого худощавого болельщика.
   - Интересуетесь? Давайте отойдём.
   Мы сели на пустующий край лавочки, и старикан извлёк из потёртого портфельчика альбом.
   - Вот смотри. Здесь у меня фотки интересных монет и ассигнаций. Чёрно-белые, правда, да и качество не ахти. Сам снимал. Часто тайком. Но деньга редкая - коллекция...
   - А почему тайком?
   - В музеях. Товарищ закроет от взирающей за двумя залами старушки, а я щёлк-щёлк.
   И филателист стал перелистывать альбом и демонстрировать свои "находки". Делал он это с удовольствием. Я мельком оторвал внимание от "керенок", и посмотрел на старикана - глаза у него светились: "собеседника нашёл"... Показывал мне "керенки", "думки", 20-ти рублёвые, 40-ка рублёвые. Даже называл нынешнюю стоимость этих "древностей" у коллекционеров. Когда же он дойдёт до "Катеньки"? Сам я знатока не подталкивал. Что-то меня удерживало. Вот, переворачивает мой собеседник страницу - "Катенька"!
   - Это Катенька. Сторублёвая банкнота. 1910 год. На этой стороне портрет и видимый, и полупрозрачный, а на другой стороне портрет - только на "белом" фоне, если посмотреть на свет. А вот это - указал другую страницу - Петенька. Узнаёшь? Пётр I. Это самая крупная купюра в дореволюционной России. На ней видишь: 500 рублей.
   "Про "Петеньку" я впервые слышал".
   - И сколько же за них дают коллекционеры?- не удержался я.
   - Эти банкноты большая редкость. Наследники иногда распродают коллекции своих дядюшек. Такие вот наследники. Живые деньги им подавай...
   Тайный фотограф внимательно посмотрел на меня.
   - Но всё же,- я уже не мог сдержать своего любопытства.
   - Ну если "керенку" или думку" можно купить за 500 рублей (перевожу на нынешний курс), то "катеньку" или "петеньку", думаю, тысяч за пять, а то и за десять. Но это редкость. У некоторых заматерелых знатоков в коллекциях они есть, но чтобы кто-либо решился их продать... В Москве, в Питере богатенькие наследники водятся. Но и жулики тоже.
   Старикан опять покосился на меня. Проницательный дядька. Но никаких вопросов не задавал. Мы поняли друг друга. Он мне не поможет сбыть мои "бумажки". Питер и Москва. Но есть ещё Одесса и Киев, где у меня ещё с моего аспирантского шалопайства оставались друзья. А в школьные годы я довольно долго жил в Ленинграде. И там друзья. Нет- нет да видимся. Так, буду брать с собой минимум (накрыть поляну). А ушлые ребята расшибутся.
   На складе мне со смешком кладовщица отдала два пустых футляра от гирек, вполне приличных.
   - Какие-нибудь стекляшки подарить хочешь?
   - Люся, ты почти угадала.
   "Эх, Юрка, неужели трепанулся. Почему она про стекляшки брякнула?" Но футлярчики были как раз.
   Наконец выдался долгожданный день - родители ушли в гости. Запираю двери. Вот он, мой клад и все свертки. Разворачиваю первый - сторублёвки с портретом Екатерины второй, 100 штук. Всего свёртков было восемь. В одном бусы. Их сразу в шкатулки. Осталось шесть свёртков. Разворачиваю один за другим, с одного края саквояжа попарно. Первый я уже развернул, во втором - тоже "катеньки". Дальше смотрю - они же. Остались последние два свёртка, а в них - Ура! Пётр Первый: 500 рублей!
   Я почему-то взял уже пустой саквояж и потряс над полом. В нём что-то зазвенело... Смотрю на пустое дно - оно слегка приподнялось. Вытаскиваю толстое кожаное днище, а под ним золотые монеты. Вот те на! Оглядываюсь... А вдруг Юрка за спиной? Нет, никого... Когда я тряс саквояж - ложное днище приподнялось, монеты сдвинулись с места. Я их пробудил от многолетней лёжки и выложил в широкую вазу, а на настоящем днище осталось 60 вдавлинок - монеток было 60. Целёхонькие, чистенькие, красивые. Рассматриваю одну. Портрет Николая II и соответствующая надпись по кругу, а на другой стороне 5 рублей 1898 г и герб с двумя крылами и короной.
   ... Так я богач! Сдам всё в музей. Да-да! Куплю себе новенькую шляпу, сошью костюм. Может быть, и на туфли хватит...
   Несколько "Катеринок" и "Петенек" я припрятал в свой портмоне. Туда же и два золотых. Забираю шкатулки с бусами, всё остальное в саквояж и в тайник.
   Стекляшки оказались, как и предполагалось, лунным камнем. У меня уже месяц крутилась мысль: что подарить двойняшкам? Приближался день их рождения. Это семейный праздник. Брат получил домик-усадьбу на окраине города. Всего две комнатушки, правда ... Но полянка! Шашлыки, пиво, друзья. Года через три дали ему настоящую квартиру, почти в центре. А пока... А тут бусы, да из настоящего лунного камня. Брату предысторию излагать не стал, только посоветовал заменить ниточки. Бусы, говорю, старинные, камню что, а вот шёлк? Кто его знает?
   И все же, куда мне девать свалившиеся на меня царские банкноты? Не в музей же нести? Ну, спасибо скажут, а только за двери - у виска пальчиком покрутят. Одно ясно: в нашем городе светиться нельзя.
   ... Не то чтобы мысли эти меня мучили, но всё же где-то притаились. На всякий случай я приготовил две тезисных статьи и графики к докладам на слайдах. А темы такие подобрал, что где-нибудь да проскочат. Но тут случилось другое. Вызывает меня директор, Евгений Павлович:
   В.В., помнишь, ты как-то давал заявку на приборы. Наши снабженцы тогда не смогли их раздобыть. Но твой заказ вместе с запросами из нашего и других НИИ всё же сработал. В министерстве поднакопили заявок и, как нам стало известно, что-то уже на западе закупили. Твоя задача: навестить нашего бывшего, напомнить о наших нуждах. Я у него в замах три года пыхтел. Сейчас он в больших чинах. Вполне может посодействовать. Ты с ним вроде бы в неформальной обстановке общался. В бассейн вместе хаживали.
   Наверняка директор знал и наше пристрастие к подводной охоте. Мы с Виктором Петровичем не одну "дикую" бухточку облазали. До моря-то ходу - два часа. Скорпены, камбала, уха под плеск волн, пиво с крабами...
   - Поезжай в Москву,- продолжил директор и ещё раз повторил: - напомни там. Тебе Виктор Петрович не откажет.
   - Здесь в кабинете у Виктора Петровича на одном из шкафов стояли маленькие статуэтки. Что-то вроде японских нэцкэ. А в его столичном кабинете, Евгений Павлович, что-нибудь подобное видели?
   - В министерстве бывал, и не раз. Захаживал и к Виктору Петровичу. Пристрастие к миниатюркам у него осталось. Кабинет у него теперь чуть,- директор усмехнулся,- побольше. Фигурки стоят в шкафу на солнечной стороне на стеклянной полочке.
   - Вот! Я привезу Виктору Петровичу две копии малюсеньких красавиц работы Фидия или другой какой знаменитости. В Питере в пору моего мальчишества я во дворе сдружился с двумя мальчуганами. Мы часто переезжали - отец офицер. Германия, Румыния и снова Питер. Затем студенческие зимние наезды на недельку-другую, аспирантские дела. Вот конференция недавно прошла. Дружба не теряется. Сейчас Валерка при одном музее реставратор, а Сашка там же литейщик. У обоих хобби - творят маленькие фигурки из металла, уменьшенные копии творений знаменитостей. В их компашке и художники, и, главное, ваятели... Но мне они всегда какую-нибудь гипсовую ерунду подсовывают. Чуть тронешь - рассыпаются. Но для дела ребят попрошу отлить что-нибудь стоящее из бронзы.
   Директор, пройдоха, не очень доверял благосердечию столичной публики:
   - Знаешь что, поезжай сначала в Питер, а уж потом в Москву. Пособие выдадим или премию. Это как бухгалтеру удобнее. Дело нужное. Действуй по обстановке. Достанешь статуэтки - проверь на прочность... Металл должен звенеть!
   Я засмеялся. Улыбнулся и Евгений Павлович. Этот разговор, скорее идеи, сквозившие в нём, я запомнил. Приёмы толковых руководителей и больших учёных я как-то само собой стал накапливать в архивах памяти. Лет через десять, может быть, напишу эссе: "успешные люди".
   ...Ленинград. Остановился в той же гостинице, что и несколько месяцев назад. Здесь почему-то мне номер давали без проблем. Звоню Валерке.
   - Здорово! Мы вечером отмечаем день Бастилии. Мальчишник. Будет только наш "двор". Ты ребят знаешь. Ждём к семи. Вовремя прикатил.
   - Прилетел. Как чувствовал.
   - Давай.
   Весь "двор",- соображал я,- это ребята из "мастерской": реставраторы, ваятели, художники... Наверняка кого-нибудь заинтересуют старинные купюры. Намекну...
   ... Здесь, в Питере, молодецкие пиршества, в отличие от забав в других "городках", имели особый налёт: речь без уклонов вправо-влево. Остроты со смыслом, анекдоты держатся в памяти, лица без жести. Архитектура что ли действует, или это русский север... Питерские трудяги из "мастерской", правда знаменитого музея, к вершинам цивилизации, пожалуй, продвинулись дальше "хуторян" из "южных" НИИ. Я всего-то четыре года дышал воздухом Северной Пальмиры, и когда? - в школьные годы. Но метания по уголкам света и в юности, и ныне убедили меня: ленинградцы, коренные, конечно, - особый народ. Петербуржца, куда бы его ни забросила судьбина, всегда можно вычислить. Поговори с ним минуту, другую - и всё. Они узнаваемы, почти как эсты или одесситы.
   ...Вечеринка набирала темп. После очередного тоста ребята вышли на балкон. Смотрю: там и Вадим - наш ваятель. Он-то мне и нужен. Я к ним.
   - Ребята, добудьте мне две бронзовые статуэтки что-нибудь в духе древних. Для дела. Надо задобрить одного чина в Москве. Его люди достали редкие приборы для лабораторий. В его силах кое-что и нам переслать. Надо бы его настроить. У него слабость - собирает фигурки. Знаю: он в нашем НИИ работал. Успел разглядеть: дешёвенькие глиняные самоделки.
   - У нас кое-что есть, но ты знаешь - с бронзой и даже с латунью возни...,- откликнулся на мои слова Вадим,-половина мастерской участвует. По выставкам, по альбомам рыскает весь "двор". Что-то находим. Изготавливаем модель. Не то... другую... Вот! Лепим форму из воска, погружаем её в формовочный песок. Вокруг воска песок уплотняем и в оставленное отверстие заливаем металл. Затем фигурку шлифуем, полируем...
   - Вадим, ты совсем запугал нашего учёного,- вмешался в разговор Валерка. - Откуда у Виталика такие деньги? Мы же твой бронзовый шедевр используем для изготовления матрицы. А потом отливаем копий... пока матрица не треснет.
   - Да,- вздохнул Сашка - литейщик. С этими матрицами не просто. Поэтому и выход у нас не велик.
   - А какие фигурки ты видел у этого "снабженца"?- спросил Вадим.
   - На шкафчике у него было выставлено несколько восточных уродцев, а в основном красовались девичьи фигурки. Подобные фигурки, но выполненные древними мастерами и в полный рост, я видел в музеях.
   - У нас в латуни есть "музейные" экспонаты,- улыбнулся Сашка,- Вадим на них руку набил.
   - Да и тебе с ними работать легко. Я же знаю, как просто заполучить брак. Ножки девочкам ставлю вместе, одна ручка прижата, другая тянется вверх "к ковшику с металлом". Бывают, конечно, варианты и посложнее.
   Не знаю почему, но меня что-то дёрнуло: показывай деньгу - музейная публика оценит...
   - Да я на такое дело царские деньги не пожалею.
   В правом кармане рубашки у меня были две "катеньки". Достаю. Секундное молчание.
   - Нумизматы оценят,- выдохнул Вадим.
   - Оценщиков можно и потом разыскать, я заплачу и нашими. "Не прошло..."
   - Хорошо, собираемся у меня завтра вечером,- заявил Вадим,- покажем, что имеем, выберешь "султану" двух девиц и заплатишь сколько сможешь. Помощникам что-то же надо дать. Сами-то мы бессребреники...
   - Особенно ваятели,- смеётся Валерка.
   Днём я пошатался по городу, по набережной. Вечером захожу к Вадиму. Все уже в сборе.
   Ребята на маленький столик выставили несколько изумительных фигурок. Глаза разбегаются. Все хороши. Но можно выбрать только двух. Я выставил из ряда одну.
   - Фидий.
   Это Вадим узнал "свою" работу.
   Я всматриваюсь в других красавиц ушедших веков. И ещё выдвигаю фигурку.
   - Римская копия неизвестного древнегреческого автора. Забирай.
   Торговаться не стали. За "бронзу" я отдал половину директорской премии. Ребята не возражали. Укладывая фигурки в свой объёмистый дипломат, вспомнил о кладе. Должен же он приносить пользу! Надо бы музейных спецов озадачить. Они наверняка могут выйти на собирателей старины. А может быть, даже и знакомы с ними...
   - Ребята, зачем мне везти домой эти царские купюры, оставлю-ка я их вам.
   И я из правого кармана вытаскиваю две "катеньки" и отдаю одну Валерке, другую Александру. Из левого достаю пятьсот рублей с изображением Петра первого - "петеньку", купюру выпуска 1912 года - и вручаю Вадиму. Ребята смотрят на меня удивлённо - "не знает парень цены этим бумажкам".
   - Да у меня дома этой старины целая пачка - случайно достались. Можно сказать - по наследству. "И не соврал, разве что пачка не одна. Но, может быть, она-то и подтолкнёт ребят к размышлениям..."
   - Ну, знаешь, тогда возьми от нас в подарок вот эту вещицу.
   Вадим из соседней комнаты принёс металлический диск с барельефом Лаокоона с сыновьями и извивающимися змеями.
   - Приколотишь у себя дома где-нибудь возле волн Айвазовского.
   - Вот это подарок. Спасибо. В Одессе года два назад это семейство я разглядывал прямо под небесами. Изделие уже требовало реставрации. ... Может быть, ещё годика три простоит, а потом у вас же закажут новенькую копию...
   - Иногда меня просят владельцы картин именитых художников,- произнёс Валерка,- есть ещё такие в Питере, спасти свои шедевры. Время, сырость, температура плюс-минус - и масляная краска трескается, отходит от холста. Нужен реставратор! В круг знакомств этих коллекционеров наверняка входят и нумизматы. Буду наводить справки.
   - А нэцкэ, лего кто нам заказывает?- включился Валерка,- тоже люди "бережливые".
   - Ребята, я вам для этих хлопот оставлю ещё несколько купюр. В дорогу взял, но немного.
   Я открыл свой чемоданчик и из карманчика крышки достал все купюры. По две "катеньки" и по два "петра" отдал каждому, остальные спрятал обратно.
   - В Москве попытаюсь сбагрить.
   - С Москвой погоди,- вмешался в разговор Вадим,- там тебя, скорее всего, обведут вокруг пальца. Подожди. Мы кое-кого знаем, спокойно наведём справки, и "императоры Всея Руси" еще послужат благому делу.
   Вот к этой мысли я и подводил своих питерских друзей. Получилось!
   ...В Москве Виктор Петрович искренне обрадовался мне. Естественно, суть моего появления он уловил. Видимо, не я первый. Но разговор мы начали о разных разностях. Я рассказал о поездке в Питер, о консультациях со знатоками, корифеями в теме, которую разрабатываю, о друзьях, трудягах музейных полуподвалов.
   - Знаю, вы собираете миниатюрные фигурки, привёз вам парочку музейных копий. Талантливые ребята их лепят, отливают в металле, промышляют этим. Осторожно, конечно.
   Я вытаскиваю из дипломата замотанные в полотенце статуэтки. Мой, теперь уже высокопоставленный, товарищ, напарник по подводной охоте ахнул:
   - Это же шедевры! Сколько ты им заплатил?
   - Совсем немного, это же друзья. Четыре года в одном дворе. И деньги пойдут не им, а помощникам, участвующим в этом кропотливом процессе. Вот, малютка в бронзе - Фидий, её подружка в латуни - римская копия неизвестного древнегреческого автора.
   - Бухгалтер что-нибудь придумает. Доброе дело в песок не уходит. А теперь выкладывай.
   - Я по поводу приборов. Работаю на старье. Нужен темп. На докторскую никак не могу добрать материал. Если бы заполучить ёмкие водяные шкафы, чётко держащие температуру, и я стал перечислять, в каких приборах нуждается лаборатория.
   - Сделаем.
   - Боюсь - получит институт оборудование, а его раздадут по отделам.
   - Продумаем. А как у тебя с докторской?
   - Годика два поработаю на новых приборах...
   - Не тяни. Сделай за год из того, что есть, и защищайся у нас. Потом будешь новые приборы осваивать, патенты лепить. Время торопит. Кстати, сколько у тебя патентов?
   - На руках два, и столько же отослал заявок.
   Виктор Петрович кивнул:
   - Этого вполне достаточно, даже с перебором. Не теряй время, заканчивай работу. В этом году я смогу создать лабораторию по твоей теме, как доктору, в вашем НИИ. Ты будешь завом. Действуй. Сейчас обеденный перерыв, идём в "столовую".
   Обозвать это заведение столовой - явное пижонство. Не каждый ресторан так готовит и так обслуживает, как в этом "скромном" зале. И как говорится - между первым и вторым Виктор Петрович, отпив немного алиготе, произнёс:
   - На сентябрь я заказал домик в нашем "лагере" в бухточке южнее Тузлы. Буду там с семейством. Не прикатишь ли и ты дня на три, а то и на недельку. Поохотимся. Места там, сам знаешь, "необжитые". И гостевой домик имеется, и столовая.
   - Отпрошусь, - ликовал я, пытаясь сдержать улыбку. "Молодец, Фидий!... Какие были века!"
   Дома целёхонькие золотые я вернул на место. Аэропорты, перелёты несколько утомили меня, я растянулся на диване, задумался. Саквояж-то как был припрятан кем-то, так и сейчас томится в тайнике... Нашёл клад, но ни одной купюры не разменял, ни одного золотого не продал, однако свежий ветерок уже подул...
  
   Виталий Май
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"