2906 год Земляной Змеи Инь. Четвертый год правления Цзинь Ши Хуанди. Девиз правления "Убить их огнем!"
* * * * *
В шатре задремал император. И снился всю ночь напролет год тысяча двести девятый - четвертый правления год...
...Огнем расплевались бойницы. Грохочет таран-стенобит. У южно-китайской столицы чжурчженьское войско стоит. Снаряды летают как мячик, сифон извергает напалм!
Однако Пусянь озадачен тем фактом, что город не пал.
Солдатам приходится трудно, весьма затянулась война. Осада становится нудной - когда завершится она?! Таких неприятных вопросов он слышит по сотне за день. И каждый второй от поноса страдает несчастный чжурчжень. Луч солнца становится куцым, короче осенние дни. Китайцы на стенах смеются: "Эй, варвар, тунца лососни!" Надежно стоят бастионы. Иссяк в лазарете бальзам. И тщетно Пусянь оскорбленный взывает к подземным богам.
Но были труды не напрасны! Вот череп Чжэн Хэ на шестке. Уже не подвозят припасы китайцы по Желтой реке. Разрушены восемь колодцев. Мятежный китайский бандит блокаду прорвать не возьмется - и с моря подход перекрыт. И старый союзник до срока тангутских привел молодцов - теперь замыкает с востока блокады сплошное кольцо.
Для страху, а также порядку, распял беглецов на крестах, забрался в штабную палатку и долго бумаги листал. Проверил доклады, отчеты, опять документы сравнил... И вот офицера пехоты в палатку свою пригласил. Пока возвращался посыльный, Пусянь разложил чертежи, и встретил с улыбкой умильной легат-генерала Чжан Чжи.
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Я здесь, повелитель прекрасный!
П У С Я Н Ь
- А что ты в кармане принес?
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Он пуст...
П У С Я Н Ь
- Любопытство не праздно. Пришел анонимный донос! Ты вроде отправил на запад солдат не пойму для чего, в мундирах из черного драпа - их тысяч двенадцать всего. Ты будто плевал на законы, спешит сообщить аноним, готовишь свержение с трона меня под предлогом благим!
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Какой-то мерзавец безликий посмел опорочить меня! Все это неправда, владыка! Все это, простите, херня!!! Коль вру - пусть погаснут все звезды! Но только не слушайте крыс! Да, "Черную Армию" создал... но я вам готовил сюрприз!
П У С Я Н Ь
- Зачем? Для победных парадов? А где остальные цвета?
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Нет-нет! Штурмовые отряды! И черный мундир - неспроста! Такая традиция, вроде, у каждой империи, сир! На всякого ужас наводит наш черный, как полночь, мундир!
П У С Я Н Ь
- Навет, говоришь?
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Безусловно! Но правду не скроешь от вас!
П У С Я Н Ь
- Готов доказать невиновность?
Ч Ж А Н Ч Ж И
- Готов! Прямо здесь и сейчас!
П У С Я Н Ь
- Тогда поднимай каратистов - кто служит в спецназе твоем? - и двигай немедля на приступ, и крепость возьми на копье! Пусть каждый, кто в черной рубашке, заслужит путевочку в рай - взойдет на ближайшую башню и сдохнет за мой кайзеррайх!
* * * * *
Вот так вдохновляли на подвиг - в суровые те времена. И черный китайский полковник успел заслужить ордена - когда, под убийственным градом снарядов и огненных стрел, его штурмовые отряды насыпали горку из тел. В итоге совместных стараний она превратилась в трамплин. По ней-то солдаты Пусяня вошли в покоренный Нанкин, сквозь тучи из дыма и пыли, насилие всюду чиня. И люди потом говорили - семь дней продолжалась резня...
Семь дней развлекались солдаты - ну что ж, им пришлось нелегко. Погиб во дворце император, несчастный старик Чжао Ко. Он пал в побежденном Нанкине - пронзили его палаши. Так Черная Армия Цзиней от всей развлекалась души.
И пленных почти что не брали - ну, разве, министра Ли Пи. На камни дворцовых развалин к Пусяню его привели.
П У С Я Н Ь
- Об этом мечтал, поднимаясь на борт своего корабля?
Что скажешь, мой бедный китаец? Ты это себе представлял?
ЛИ ПИ
- Тангуты, бохайские твари, и ты, богдыхан-дикобраз...
Мы вас все равно переварим, как делали это не раз!
Как Чжоу, и первые Цини, и прочая мелкая дрянь,
Вы все растворитесь в пучине великой народности Хань!