— Нет, не бойтесь, — сказал гид. — Нет здесь никакой радиации. Слишком много лет прошло. — Его глаза затуманились.

     

     — Ровно 65 лет назад здесь было совершенно крупнейшее военное преступление в истории человечества. Пятьсот тысяч мирных жителей, стариков, женщин и детей были убиты в одну ночь американскими атомными бомбами.

     

     — Proklyatie amerikosi, — прошипел один из туристов. — Detei ubili! Vse im malo. A teper escho i v Iran lezut.

     

     — Вот здесь стоял Рейхстаг, — продолжал гид. Казалось, еще немного — и он заплачет. — А вот там — Бранденбургские ворота. А немного левее — Триумфальная арка и крупнейший в Европе зоологический музей.

     

     Его стенания были прерваны протяжным гудком.

     

     — Да-да, — заторопился гид, — нам пора, дамы и господа. Прошу всех вернуться в автобус!

     

     Двадцать минут спустя автобус пересек чешскую границу.

     ФАУ-3 являлась (или являлОсь?) в высшей степени замечательным оружием. Впрочем, и у него имелись свои недостатки. Что и неудивительно, ибо даже на Солнце есть пятна.

     

     Так думал сидевший в кабине ФАУ-3 капитан-лейтенант Императорского Военно-Морского Флота Женесуто Куроу. Как ни странно, во всем третьем рейхе не нашлось ни одного добровольца, готового пожертвовать своей жизнью при ударе по Нью-Йорку. Мотивация истинных арийцев на исходе четвертого года войны оставляла желать лучшего. К счастью, в Берлине все еще функционировало переехавшее в бомбоубежище под собственными развалинами японское посольство. И военно-морской атташе Империи вызвался отомстить высокомерным заморским гейджинам за все сразу, не вдаваясь в подробности.

     

     Старт прошел успешно. Давно разбомбившие Пенемюнде союзники считали, что ракетная угроза миновала. Но им в голову не могло прийти, что нацисты ухитрились построить еще одну ракету прямо в центре Парижа. В качестве стартовой фермы была использована Эйфелевая башня, разрушенная при пуске. ФАУ-3 пронеслась над Британией и направилась на запад, навстречу восходящему солнцу.

     

     Справа по борту взошла полная Луна. На ее изъеденной метеоритными дождями за миллионы лет поверхности были отчетливо видны моря, океаны и прочие водоемы.

     

     — Какая красота!.. — прошептал зачарованный Женесуто. Интересно, какие рыбы живут в этих морях? В детстве он мечтал стать морским биологом. Проклятая война спутала все планы… А теперь и вовсе пришел конец всему. Капитан-лейтенант догадывался, что ему не вернуться из этого полета. ФАУ-3 имела запас топлива только в один конец.

     

     С другой стороны…

     

     Он давал клятву верности Императору, а не этим нацистским болванам. Грязные коричневые ублюдки. Из-за них мы проиграем эту войну. Женесуто снова посмотрел на Луну. Искушение было слишком сильно…

     

     — Да пошли они в задницу желтому болотному дракону, — произнес вслух самурай и резко повернул штурвал.

     

     С ускорением 10,1 м/с ФАУ-3 направилась к Луне.

     …Женесуто медленно приходил в себя. Посадку на Луну нельзя было назвать мягкой. Топливо было на исходе. Маневренность ракеты оставляла желать лучшего. Хорошо хоть боеголовка не взорвалась. Женесуто подумал об этом еще раз и покрылся холодным потом. Как он мог забыть про боеголовку?! Дурак, мальчишка, совсем голову от восторга потерял! Добрался до Луны, сбылась мечта идиота… Даже странно, что сто килограмм тротила не сдетонировали. Ладно, потом разберемся…

     

     Капитан-лейтенант (в дальнейшем — просто капитан, так короче) отстегнул ремни и принялся открывать люк. Это оказалось нелегкой задачей, но в итоге Женесуто с ней справился. Люк распахнулся, и в кабину ракеты ворвался свежий воздух. Самурай осторожно понюхал его — воздух был насыщен странными ароматами, но вполне пригоден для дыхания. Капитан протиснулся в узкую горловину люка и выбрался наружу. От нахлынувшего на него удивления нижняя челюсть подобно стремительному домкрату рухнула вниз.

     

     ФАУ-3 приземлилась в чудесном мире. Высоко в темно-зеленом небе стояло Солнце. Ракета лежала на желтом песке, на берегу огромного океана, изумрудные волны которого убегали далеко за горизонт. Над горизонтом же висел бело-голубой диск, в котором Женесуто с трудом узнал родную Землю.

     

     Узкую полоску песчаного пляжа окружала сплошная стена гигантских деревьев, напоминающих гибрид покинутых на Земле пальм и эвкалиптов. Подозрительные лунные джунгли, из глубины которых доносился рев неведомых зверей.

     

     — Приехали, — произнес вслух Женесуто. Спрыгнув на песок, он добавил:

     

     — Маленький шаг для человека, большой шаг для человечества.

     

     Произнеся эти слова, он заметил еще одну странность. Прыжок дался ему на удивление легко. Как и последовавшее продвижение вдоль пляжа. Остатки школьного курса астрономии напомнили ему: на Луне все предметы весят в шесть раз меньше, чем на Земле. Капитан расстегнул кобуру и вытащил верный «намбу» образца 1925 года.

     

     — Интересно, как далеко в этом мире улетит стандартная пуля военного образца?

     Внезапно сплошная стена джунглей раздвинулась, и на пляже появилась толпа всадников на шестиногих лошадях и в зеленых одеждах. Они размахивали обоюдоострыми мечами и издавали воинственные возгласы на неизвестном языке:

     

     — Allah ahbar!!!

     

     — Я пришел с миром, — попытался предупредить их капитан, но ему явно не стоило этого делать. Всадники завопили еще громче и ринулись на него, не скрывая своих намерений.

     

     Женесуто пожал плечами, вскинул пистолет и открыл огонь.

     

     БУХ! — передний всадник рухнул с коня, подняв тучу пыли. БАХ! — еще один труп в зеленых одеждах обагрил своей кровью желтый песок. БРОХ! — третий меченосец упал в набежавшие волны.

     

     Продолжая стрелять, самурай метнулся к ракете. В пилотской кабине лежал его фамильный меч. Он не являлся стандартной самурайской катаной — нет, это оружие было гораздо страшнее и смертоноснее. Прапрапрапрапрапрадедушка Женесуто добыл его во время корейского похода императрицы Дзинго. Этот метровый клинок из черной бронзы принадлежал знатному военачальнику из династии Шилла. 1200 лет пролежал он в ножнах, но теперь древнее оружие снова жаждало крови.

     

     Женесуто расстрелял последние патроны, уложив при этом еще несколько врагов. Затем отбросил опустевший пистолет и поднял древний корейский меч. ВЖИК! — и голова очередного противника слетела с плеч. ВЖИК-ВЖИК-ВЖИК! Женесуто даже не успел устать, а у его ног выросла гора изрубленных тел и снесенных голов.

     

     — Остановись, прекрасный принц! — внезапно прозвучало в наступившей тишине.

     

     Женесуто оглянулся.

     

     На опушке леса стояла девушка неописуемой красоты. Поэтому мы не будем ее описывать.

     

     Капитан сразу же узнал ее. Именно такой он ее себе и представлял. Согласно древней китайской легенде, на Луне живет бежавшая от нелюбимого жениха принцесса. Гм, она слишком хорошо выглядит, если вспомнить, что побег состоялся свыше двух тысяч лет назад… Ах, да, еще на Луне должен жить заяц, который толчет в ступке волшебный порошок, дарующий бессмертие…

     

     БЕССМЕРТИЕ!!!

     

     В глазах Женесуто зажегся нехороший огонь. Он вспомнил, что является японским агрессором и представителем реакционного самурайского режима.

     — Я уже остановился, моя госпожа, — Женесуто опустился на одно колено. Краем глаза он оценил обстановку. На пляже не осталось ни одной живой души, если не считать его самого, принцессы и ракеты.

     

     Принцесса приблизилась. В ее широко раскрытых глазах отражались море, небо и берега бесконечности. На капитана напали угрызения совести. Он принялся лихорадочно вспоминать совершенные им военные преступления. Нет, в Китае он ничего не совершал. Дженесуто испустил вздох облегчения — факт, не ускользнувший от взора прекрасной китаянки.

     

     — Кто ты? Назови себя.

     

     — Я скромный варвар с Восточных островов, — пробормотал Джнесуто. — Я раб у ваших пульных ножек… то есть, я не то хотел сказать… — самурай окончательно смешался.

     

     — Как твое имя, герой? — ласковым голосом спросила принцесса.

     

     — Дженесуто Куроу, недостойный слуга Вашего Высочества…

     

     — Величества, — мягко поправила принцесса. — Ты имеешь честь говорить с Императрицей Луны и Всего Околоземного Пространства.

     

     — Простите, Ваше Величество… — японец был готов провалиться сквозь Луну. — Можете меня казнить или даже послать на смерть, дабы я смог собственной…

     

     — Это лишнее, — отрезала Императрица. — Я прощаю тебя, ибо ты уничтожил этих разбойников, которые вот уже тысячу двести лет терзают мои владения бесконечными набегами!

     

     Из дальнейшего разговора выяснилось, что перебитые капитаном всадники были воинами Архимеданского Халифата. Они покинули Землю еще в восьмом веке, сразу после падения династии Омейядов. Ковер-звездолет доставил их на Луну. Центр их власти находится в кратере Архимеда, но за прошедшие века воины ислама завоевали значительную часть Луны. Границы Халифата раскинулись от Океана Бурь до Моря Ясности. Халифат ведет бесконечные войны с другими государствами Луны, но китаянка не снизошла до того, чтобы назвать или перечислить хотя бы некоторые из них.

     

     «Таким образом, — понял Куроу, — титул Императрицы Луны является явным преувеличением». Но Дженесуто не осмелился произнести эти слова вслух.

     

     — Следуй за мной, солдат, — приказала госпожа.

     

     И Дженесуто проследовал, а вслед за ним последует и продолжение.

     

     ___

     Шипящие волны хризолитового океана ласково разбивались о мраморные скалы. В небесах горела полная Земля.

     

     На скале стоял Женесуто, полубожественный властелин, познавший милость Аматерасу, император, протектор, етс.

     

     Четверть века прошли в боях и походах. Архимеданский Халифат был повержен, и его недобитые миньоны приползли к ногам Женесуто, дабы молить о пощаде, которую так и не получили, а вслед за ними и другие враги великого японского полководца. И не было такого клочка Луны, который бы не познал всю глубину его власти. И вот уже же Женесуто вперил взор в развертые [1] небеса, дабы опознать цель, достойную направления его беспощадного и непобедимого оружия!

     

     — Господин! — чей-то мерзкий писк отвлек благородного самурая от его возвышенных мыслей. — Простите недостойного слугу! Мы привели к вам пленника!

     

     — На что он мне? Что мне Гекуба?! — изумился Женесуто.

     

     — Истинно так, но этот негодяй спустился с небес на грохочущем огненном корабле! — отвечал императорский гвардеец. — Совсем как вы четверть века тому назад!

     

     «1944+25=1969», — быстро подсчитал в уме Женесуто.

     

     — С ним был еще один, но он осмелился сопротивляться солдатам Императора — и мы убили его на месте!

     

     — Вы правильно поступили, — милостиво кивнул самурай, рассматривая распростертого перед ним человека в странном белом костюме. — Как твое имя, недостойный?

     

     — Вы не имеете права! — ответствовал пленник. — Вы ответите за это! Я лейтенант-коммандер Армстронг из военно-космического флота Соединенных Штатов Америки, да светится имя их отныне, присно и во веки веков, аминь!

     

     — Американец?.. — на всякий случай уточнил едва не потерявший от изумления дар речи Женесуто Куроу. — Но почему?! Я ждал, что на помощь мне придут пущенные Императором божественные ветры!!! Астронавты Великой Сферы Сопроцветания! Почему они не пришли?! Рассказывай! Немедленно! Я повелеваю!

     

     И тогда лейтенант-коммандер Армстронг из военно-космического флота Соединенных Штатов Америки, да светится имя их отныне, присно и во веки веков, аминь, приступил к страшной и грандиозной повести о падении величайшей державы на Земле под предательскими ударами атомных бомбардировок, разработанных в «кузнице» Лос-Аламоса.

     

     Скупые мужественные слезы незаметно стекали по скуластым щекам Лорда-Полководца.

     

     — Суки… сволочи… какую империю прос@@ли… какую ДЕРЖАВУ! Эй, гвардеец! Прикажи немедленно созывать мои легионы! Скликайте мои верные дружины! Седлайте людей и боевых животных! Мы выступаем!

     

     — А что делать с этим человеком? — гвардеец кивнул на пленного астронавта.

     

     Гримаса ярого отвращения накрыла лицо Женесуто.

     

     — Это не человек, это… это американец! Отрубите ему голову!

     

     _____________________________________

     

     [1] — Здесь и далее сохранена орфография подлинника.

     — Господин президент! Скорее! — вопил старший агент Секретной Службы, отстреливаясь из служебного револьвера от наседавших лунных воинов. — Мы не сможем их долго удерживать! К вертолету!

     

     — Иду, иду! — отозвался Ричард Никсон, бросая в камин Овального Кабинета последнюю магнитофонную ленту. Даже в этот смертельно опасный момент он помнил о своем долге Президента Соединенных Штатов. Инопланетным захватчикам не достанутся секретные документы, которые смогут представлять опасность для государства, народа и, разумеется, самого президента. Так, вроде ничего не забыл… Ага, вот это пригодится! Никсон вытащил из ящика стола автоматический «кольт» 45-го калибра — подарок Элвиса Пресли и выбежал в коридор, на ходу передергивая затвор. Очень вовремя — потому что у верного телохранителя как раз закончились патроны, поэтому беглый огонь президента пришелся как нельзя кстати. Под градом пуль 45-го калибра пришельцы дрогнули и отступили. «Но почему они при этом кричат «банзай»? — удивился Никсон. — «Кто их научил?! Неужели япошки желтомазые…» Мысли в голове совершенно смешались; агенты Секретной Службы тащили президента к вертолету, стоявшему на лужайке перед Белым Домом. Двигатель ревел как будто из последних сил, лопасти бешено рубили воздух. Едва президент оказался на борту, как «Корпус Морской Пехоты номер 1» тут же оторвался от земли и ринулся в небеса. Пролетая над Вашингтоном, Никсон бросил последний взгляд на обречённый город. Древняя американская столица была во власти яростного огня и холодной ярости. Повсюду на улицах виднелись селенитские захватчики, рубившие головы, грабящие супермаркеты и тащившие в свои гаремы прекрасных голубоглазых блондинок. Президент Никсон не выдержал и заскрипел зубами в приступе бессильного гнева.

     

     «Как? Как мы могли это допустить?! — думал он, изо всех сил сжимая рукоятку опустевшего «кольта». — Мы так долго готовились к войне с русскими и другими красными, поэтому оказались совершенно не готовы к вторжению с Луны! С Луны, только подумать, мать вашу, даже не с Марса! Разрази меня гром, это какой-то гребаный позор. Я всегда подозревал, что полет «Аполлона» на Луну — плохая идея, но не до такой же степени! Гребаный ублюдок фон Браун, это он все подстроил. Вот почему пришельцы кричали «банзай»! На Луне скрывались его сообщники. Надо прислушаться — не вопят ли они иногда «хайль Гитлер»? Ну, ничего. Это еще не конец. Сейчас мы отступим, перегруппируемся и начнем кидать нюки. И вот тогда они запоют! Вот тогда они запляшут! Я им покажу, как угрожать Америке! Всякий, кто нападает на Америку, будет лично виновен в собственной смерти! С другой стороны…»

     

     Несмотря на только что испытанное поражение, президент не удержался от зловещей ухмылки:

     

     «Хрен вам теперь, а не импичмент! Никаких следов и улик не осталось, ничего не докажете! Ха-ха-ха!»

     

     И президент удовлетворенно откинулся в кресле. Адские огоньки блуждали в уголках его глаз. Вертолет нес его к новым победам и приключениям. Завтра будет новый день, он принесет удачу. Я им покажу, как наезжать на Хитрого Дика!

     — Сколько с меня? — спросил старший инспектор Гарри Каллахан, поудобнее устраиваясь за столом. В этом ресторанчике он прежде никогда не обедал, поэтому счел своим долгом уточнить расценки.

     

     — Для таких, как вы — бесплатно, — ответил официант, покосившись на золотой значок на пиджаке клиента и даже не пытаясь скрыть свою неприязнь. Гарри пожал плечами и приступил к еде. Несколько лишних долларов, даже оккупационных, на дороге не валяются, а «Грязным» его называли еще при старом режиме, поэтому ему было наплевать.

     

     Когда в главное управление полиции Сан-Франциско заявился селенитский комиссар и принялся набирать офицеров в оккупационную жандармерию, Гарри вызвался добровольцем в числе первых. Потому что ему было наплевать. Он одинаково ненавидел всех людей — реднеков, негров, мексикашек, макаронников, китаезов, джапов, монгрелов, хебов и краснопузых, а теперь еще и лунатиков. За свергнутого президента он все равно не голосовал, а грабителей и насильников нужно ловить при любой власти. Такова была его нехитрая жизненная философия.

     

     Тем более что новая власть заметно облегчила его работу и наделила дополнительными полномочиями. С другой стороны, работы заметно прибавилось. Иначе и быть не могло. После войны у полиции всегда много работы. Особенно если война проиграна.

     

     — Привет, Гарри! — за его столик без приглашения подсел лейтенант Джексон. — Давно не виделись. Как сам?

     

     Гарри ответил не сразу, потому что был занят уничтожением весьма жесткого бифштекса. Хорошо хоть не отравленный. Такие случаи бывали в прошлом, но практически сошли на нет, после того как эскадрон смерти ПДСФ показательно расстрелял несколько владельцев ресторанов, а их белокурых дочек продал в рабство на Луну. Суровые времена требовали суровых мер.

     

     — Как видишь, — наконец-то соизволил ответить старший инспектор. — Тебя, я вижу, опять повысили?

     

     — По-твоему, я должен был отказаться? — прищурился Джексон. — В прежние времена о такой карьере можно было только мечтать.

     

     Гарри даже не стал с этим спорить. Джексон был черным, и не просто черным, а совсем молодым, и этим все было сказано. В новой полиции было много черных, а также желтых, смуглых, женщин, лесбиянок и трансвеститов. Все униженные и оскорбленные старого мира охотно поддерживали новый режим, а режим отвечал им взаимностью. Гарри, в принципе, ничего не имел против. Пока новые полицейские ловят грабителей и насильников, они могут быть любого цвета, пола и планетарной принадлежности.

     

     — Говорят, русские все еще сражаются, — как бы между прочим задумчиво произнес Джексон.

     

     «Проверяет, сволочь», — беззлобно подумал Гарри, но вслух сказал другое:

     

     — Обычная красная пропаганда. Фронт под Москвой держат монголы, нанятые англичанами. Это все знают.

     

     — Как скажешь, — не стал спорить Джексон, и потому Гарри мысленно присвоил ему дополнительные очки. Парень выполняет задание селенитского комиссара, но не особенно усердствует. В конце концов, Джексон был не просто копом, а заместителем начальника Отдела Внутренних Расследований — и просто делал свою работу. Продажных полицейских нужно ловить при любом режиме. А при этом режиме встречались не только продажные копы, но и всевозможные красные агенты, и другие предатели. И даже немецкие шпионы.

     

     В конце концов, если Америку завоевали селениты под командованием недобитого японского полководца, то на Советскую Россию напал Лунный Рейх. И две великие лунные державы откровенно не ладили друг с другом.

     

     — Итальянцы наконец-то завоевали Эфиопию, — продолжал Джексон. Похоже, он собирался пересказать все международные новости. — Моим черным братьям и сестрам опять не повезло. Впрочем, ходят слухи, что теперь они собираются напасть на Южную Африку… Куда катится этот мир, если я должен мечтать о грядущих победах итальянцев?!

     

     Гарри глубокомысленно промолчал. Проблемы Южной Африки его не волновали. Да и Африки вообще, если честно. Итальянские фашисты прилетели с Марса совсем недавно, поэтому не успели к разделу американского пирога. И хорошо, что так. Проиграть войну лунным самураям еще куда ни шло, но итальянским марсианам?! Это уже перебор.

     

     В настоящее время оставалось загадкой, каким державам Космической Оси принадлежат Венера и Меркурий, но Гарри было как-то наплевать. Он не интересовался политикой.

     

     — Ну, ладно, бывай, — сказал Джексон, поднимаясь из-за стола. — Будь здоров.

     

     — Береги себя, — машинально отозвался Гарри. Джексон кивнул и скрылся за дверью. Звякнул подвешенный к дверной коробке колокольчик, а вслед за ним прогремела автоматная очередь. Старший инспектор привычно нырнул под стол — и вовремя, потому что несколько пуль и целая туча осколков битого стекла просвистели у него над головой. Не поднимаясь с пола, Гарри решительно двинулся к входной двери, на ходу извлекая из кобуры под мышкой служебный револьвер. «Террористы или партизаны?» — думал он при этом. А какая разница? Гарри не интересовался политикой. Но людей, которые стреляют в полицейских, следует строго карать при любом режиме!

     

     Лейтенант Джексон лежал на ступенях ресторанчика, истекая кровью. Похоже, его знатно нашпиговали свинцом, но парень пока не собирался сдаваться. В его правой руке был крепко зажат автоматический «кольт», мушка пистолета искала цель. Но Гарри нашел ее раньше. Его ***************** калибра, самый мощный в мире револьвер, рявкнул дважды. Молодая блондинка в униформе почтальона, пытавшаяся перезарядить опустевший томми-ган, получила две пули в грудь и осела на тротуар. Стоявший у нее за спиной «кадиллак» немедленно рванул с места, но успел проехать всего несколько ярдов, потому что Гарри последовательно отстрелил ему заднее стекло, блок цилиндров и голову водителя. «Кадиллак» вильнул влево, врезался в пожарный гидрант и перевернулся. Сидевший рядом с мертвым шофером третий партизан (или террорист?) успел выпрыгнуть из машины, вытащил из-под черной кожаной куртки обрез старой «масленки» времен битвы за Иводзиму и теперь принялся поливать старшего инспектора длинными очередями. Но не попал, тогда как Гарри опять не промахнулся, и незадачливый автоматчик растянулся на асфальте рядом с перевернутой машиной. Вдребезги разбитый гидрант радостно фонтанировал прямо в открытый космос, сразу в двух магазинчиках по соседству звенела сработавшая сигнализация, случайные прохожие вопили и разбегались в разные стороны. Короче говоря, обычный полдень в послевоенном Сан-Франциско.

     

     Гарри оценил обстановку и решил, что самое время проверить, как там Джексон. Как оказалось, Джексон все-таки сдался и приказал долго жить. Но при этом он так и не выпустил оружие из рук. Жаль, хороший был коп, хоть и работал на ОВР. Старший инспектор отвернулся и направился к подбитому «кадиллаку». Как ни странно, второй автоматчик был еще жив. И, как и Джексон, пока не планировал сдаваться. Чертов негритос истекал кровью, но его правая рука тянулась к лежавшей на асфальте «масленке».

     

     — Как тебя зовут, парень? — спросил Гарри и демонстративно взвел курок револьвера.

     

     — Гоу фак ю селф, мазафака, — ответил стрелок, все еще пытаясь дотянуться до автомата.

     

     — Так и запишем, — вздохнул инспектор и прицелился ему в голову. — Убийство полицейского, покушение на убийство полицейского, незаконное ношение оружия, сопротивление при аресте, а также оскорбление полицейского, находящегося при исполнении — статьи 24, 25, 33, 37 и 49-С уголовного кодекса имперского протектората Калифорния, общий срок тюремного заключения превышает четыреста лет, а потому, из соображений гуманности, будет заменен на смертную казнь через расстрел. Приговор окончательный и обжалованию не принадлежит. Подсудимый, вам предоставляется последнее слово!

     

     — Я твою сестру в зад имел, — тупой ублюдок все-таки дотянулся до автомата, поэтому Гарри поспешил спустить курок.

     

     Боек звонко и одновременно сухо ударил по уже пробитому капсюлю пустой гильзы.

     

     _________