Новый блокбастер от Тома Клонси, автора супербестселлеров

"The Cactus and the Camel" и "The Hunt for Black December"!!!

 

 

"Amazing..." (New-York Times).
"Das is fantastish!" (Der Burgershpigel).
"Офигеть не встать!!!" (Литературная Газета).

 

 

Самое главное - это придумать хороший эпиграф. Жан-Пьер Монпансье, "Философия мезальянса".   Сен-Симон посмотрел на часы. Было ровно 10.01. Он взял пистолет и застрелился. Роберт Ховеркрафт, "В поисках ненавистного Кадавра".

 

 

 

 

Прошлой ночью температура снова упала до 293 градусов Цельсия. Отопительные трубы, установленные еще в год советского вторжения в Австро-Венгрию, лопнули. Поэтому стандартным туалетом пользоваться было нельзя. А воспользоваться очень хотелось. Вот уже несколько дней весь персонал станции питался консервами военного образца, сделанными на фабрике имени Красного Знамени в Ижевске в 1946 году японскими военнопленными. Никто из них не вернулся домой, и судьба их оставалась загадкой по сегодняшний день. Самое интересное, что никто из уцелевших свидетелей не видел, чтобы с консервного завода выносили тела.

 

Самолет со свежим продовольствием был задержан в Кейптауне за неуплату долгов.

 

Старший капитан Владислав Прокопович Днепропетровский, радист станции, острожно приоткрыл входную дверь и выглянул наружу. Бесконечная снежная пустыня напомнила ему родные просторы грузинского колхоза имени Александра Васильевича Суворова. При этом воспоминании он недовольно поморщился. Только в его стране могли назвать колхоз именем казачьего предводителя, палача Варшавы и польского народа.

 

Владислав Покропович оглянулся и прыгнул прямо в сугроб. Быстро достал саперную лопату военного образца и принялся разбрасывать снег. Несколько минут спустя он остановился и принялся изучать результаты своей работы.

 

- Гм, неплохо, - сказал он с неистребимым акцентом жителя средней полосы бывшего Советского Союза.

 

На снегу стоял унитаз - почти как настоящий, только вылепленный из снега. Владислав Прокопович Днепропетровский тяжело вздохнул. В его несчастной стране все было почти как настоящее. Именно поэтому она проиграла схватку с Западным Миром.

 

Днепропетровский испустил еще один тяжелый вздох, расстегнул толстые ватные брюки и опустился на унитаз. Некторое время спустя он с заметным неудовольствием на лице поднялся, застегнул ватные штаны и вернулся в помещение станции.

 

На пороге его встретил начальник "Мирного Востока", лейтенант-подполковник Вениамин Сталинградович Джугашвили.

 

- Куда вы отлучались, товарищ старший капитан? - холодным тоном остановился он.

 

- Ходил в туалет, - пожал плечами Днепропетровский. В прежние времена он бы себе такого не позволил.

 

- Это недостойно настоящего коммунистического большевика, - заметил Джугашвили.

 

- Вы живете в плену старых понятий, Вениамин Сталинградович, - вежливо, но твердо, возразил старший капитан. - Российская Федерация и Содружество Независимых Государств сделали шаг вперед и ступили на путь разумных капиталистических отношений.

 

Убежденный коммунистический большевик и настоящий славянский человек Венимамин Сталинградович Джугашвили пришел в холодную ярость от этих слов, но не подал вида.

 

- Как вам будет угодно, товарищ капитан, - ответил он и повернулся, чтобы уйти. Сказано это было таким тоном, чтобы намеренно оскорбить старшего капитана. Но Владислав Прокопович не поддался на искушение.

 

Его размышления о превратностях службы на благо капиталистической Родины прервал геофизик Николай Петрович Сугаров.

 

- Кто-нибудь выходил наружу пять минут назад? - спросил он дрожащим тоном, появившись на пороге своей амбулатории.

 

Нехорошее предчуствие закралось в душу Днепропетровского. Он посмотрел в глаза Сугарову, и они поняли друг друга без слов.

 

- Безумец... - прошептал мгновенно побледневший Сугаров. - Только что произошла вспышка на Солнце. Озоновый слой над нами имеет наименьшую возможную толщину в земной атомосфере начиная с 1979 года!

 

- Что же мне делать? - с ужасом в глазах прошептал старший капитан.

 

- Крепитесь, товарищ Днепропетровский! - воскликнул геофизик. - Быть может...

 

Он не договорил. За стенами станции послышался какой-то страшный шум. Сугаров выглянул в окно и побледнел еще больше.

 

- Нет! О, нет! Спасайтесь! СОС! СОС!

 

Завыла сирена тревоги. Шум усилился, и Днепропетровский, на какое-то время забывший о собственных проблемах, также посмотрел в окно.

 

Прямо на него мчался огромный слизистый коричневый шар, метров пятьдесят в диаметре. Старший капитан не успел отскочить, как страшный коричневый шар пробил стену и вкатился внутрь. Последними отблесками угасающего сознания российский офицер уловил отвратительный кислый запах ижевских консервов 1946 года выпуска...

 

Из-за поворота выбежал лейтенант-подполковник Джугашвили, вооруженный автоматом, и открыл по коричневому шару огонь из автомата АК-1974. Но калибр оружия был всего лишь 5,45 мм. Неудивительно, что вооруженные этим автоматом советские войска потерпели поражение в Афганистане и Восточной Европе. Так и теперь. Небольшие пули не могли нанести монстру серьезного ущерба. Шар поглотил начальника станции и продолжил наступление...

 

 

 

 

 

Специальный агент Джек Брэйнс сидел в своем кабинете и с ужасом смотрел на экран телевизора.

 

- О, святые небеса, - прошептал он, - что натворили эти сумасшедшие русские!

 

- Здесь Рино Маклафоччи, специальный корреспондент компании СНН, и я веду репортаж с борта британского авианосца "Парк-Ройал". Мы находимся на 60 градусе южной широты, в 480 километрах к югу от мыса Горн. В настоящее время британские ВМС при поддержке американского флота продолжают эвакуацию пингвинов из опасной зоны. Как вы можете видеть, - нацеленная на журналиста камера развернулась, - таинственная коричневая масса, получившее условное обозначение "Повидло", продолжает расширятся к северу. О, Джизес Крайст, это ужасно!

 

И действительно, это было ужасно. На горизонте возвышались целые коричневые Гималаи. И они двигались!

 

- Как дела, Джек? - в кабинет ввалился специальный агент Ларри Болдуортекс, коллега Брэйнса из соседнего отдела. Бросив короткий взгляд на экран, он заржал как хорошо откормленный жеребец, которыми так славился его родной штат.

 

- Я всегда говорил, что дерьмо всех накроет! ХАХАХАХА!

 

- Как ты можешь, Ларри! - возмутился Джек. - Цивилизация в опасности! Все человечество в опасности! "Повидло" поглотило уже всю Антарктиду и продолжает расширяться! Объединенный комитет начальников штабов посоветовал Президенту использовать ядерное оружие!!!

 

- ХАХАХАХА! - продолжал надрываться Болдуортекс. - Вот тогда оно точно расплескается по всей планете! Ладно, оставим это. - Ларри вытер набежавшие слезы. - Нас срочно вызывает шеф.

 

- Что-то срочное? - спросил Джек, доставая из ящика стола принятый на вооружение ЦРУ "смит-энд-вессон" 3044 калибра 0,356 "тренчпауэр", пуля которого была способна на расстоянии в пятьдесят ярдов свалить с ног трехлетнего медведя-гризли.

 

- Откуда мне знать? - пожал плечами Болдуортекс.

 

За оконом сверкнула молния. Грянул гром.

 

- Сезон дождей начался в этом году раньше обычного, - заметил Брэйнс, надевая пиджак.

 

 

 

 

 

- Опаздываем, - заметил бригадный генерал Давид Шварц, военный атташе.

 

- Тебе-то что? - огрызнулся военно-морской атташе полковник Абрамович. - Ты все равно не летишь.

 

- Неудобно как-то...

 

- Неудобно спать в трусах*, - Моше Абрамович был явно не в духе. - Я все еще не понимаю, почему они пригласили меня, а не атташе ВВС. Это какое-то изощренное издевательство.

 

- Строго говоря, это корабль, - пожал плечами Шварц.

 

- Назвать ЭТО кораблем язык не поварачивается.

 

- Это все потому, что ты привык к мелочи вроде "Саар-5", - сказал генерал.

 

- С твоей стороны непатриотично делать такие заявления, - надулся Абрамович.

 

- Тем не менее, я прав, - самодовольно заявил Шварц.

 

- Конечно, - с горечью сказал Абрамович, - если бы у нас было двести восемьдесят миллионов человек и десять миллионов квадратных километров, мы бы не только подобные монстры лепили... все бы уже давно забыли, что на этой планете когда-то жили арабы.

 

- Ах ты нацистский мерзавец....

 

- Сионистская вражина...

 

Разговор происходил на заднем сиденье "кадиллака" израильского посольства, который нес господ офицеров по направлению к нью-йоркскому порту. Куда они вскоре и прибыли.

 

Они не опоздали. Торжество было в самом разгаре.

 

На причалах толпились тысячи гостей и прочие официальные лица.. Повсюду развевались флаги всех цветов и размеров. Звездно-полосатые преобладали, но союзники тоже не были обижены. Либерти по случаю торжества была облачена в какой-то белый халат. Меры безопасности по меткому выражению Савы были "без-прен-цен-тен-ден-тные", то есть совершенно не от мира сего. Помимо снайперов, усыпавших крыши соседних небоскребов, мероприятие обеспечивали кружившие в воздухе пилотные и без- летательные аппараты разнообразных габаритов и тяговооруженностей. А в геометрическом центре скопления флагов, гостей и вертолетов возвышалась трибуна - грандиозное сооружение, совсем немного не дотягивающее до Триумфальной арки. С трибуны держал речь Президент Роберт Сакс, Лидер Свободного Мира.

 

- Май феллов американс! - говорил он. - Брадерс энд систерс! Мои добрые союзники! Дорогие друзья! Мы собрались здесь в этот торжественный день, дабы проводить наших доблестных воинов на последнюю битву с силами зла. Десять лет назад именно в этом месте они нанесли коварный удар в самое сердце свободы и демократии. Но народ Соединенных Штатов в лице правительства Соединенных Штатов принял решение нанести очередной ответный удар. Враг будет повержен, его города будут разрушены, его дети останутся сиротами, его жены станут вдовами. Пусть весь мир увидет и ужаснется, ибо так сказано и добавить к этому нечего! God Bless American Empire!!!

 

Кто-то в толпе громко заорал "Mine eyes have seen the glory"; остальные подхватили; оркестр, заигравший невпопад "Америка, Америка", вскоре смолк. По лицу президента катились крупные слезы радости, гордости и благодарности.

 

И вот тогда на горизонте показалось ЭТО.

 

Нечто чудовищное, огромное, колоссальное и крупногабаритное. В человеческом языке не хватало слов для ЕГО описания. На постройку монстра ушло два триллиона долларов (к счастью, это была совсем небольшая часть военного бюджета). Строго говоря, это был дирижабль размером с авианосец. Или авианосец в виде дирижабля. Под авианосцем подразумевалась не жалкая посудина вроде U.S.S. "Рональд Рейган", а 370,000-тонный U.S.S. "Аарон Бэрр". Впрочем, даже "Аарон Бэрр" и однотипный "Александер Гамильтон" не продержались бы в отрытом бою и двух минут против повисшего над нью-йоркской гаванью U.S.S. "Shirley Temple".

 

Некоторое время спустя Президент Сакс встретил израильских офицеров у причальной башни.

 

- Добро пожаловать на борт, господа, - сказал он. - Надеюсь, мы приятно проведем время.

 

- Как, вы летите с нами, господин Президент? - удивился полковник Абрамович.

 

- Но ведь я остаюсь здесь, господин Президент, - одновременно с ним произнес генерал Шварц.

 

- Мы ВСЕ летим, - с нажимом произнес Лидер Свободного Мира. - Вице-президент как-нибудь разберется с текущими делами, а вам, генерал Шварц, я не советую оставаться в Нью-Йорке. - Роберт Сакс обнажил свои зубы в поистине зловещей улыбке.

 

 

 

 

 

В кабинете израильского премьер-министра царил полумрак. На столе горели свечи. Электричество приходилось экономить.

 

За столом сидели люди, обличенные властью. Или что-то в этом роде. Сам премьер-министр, поседевший за одну ночь (злые языки утверждали, что он просто перестал пользоваться в тридцать раз подорожавшей краской для волос) сидел во главе стола и медленно, но внятно говорил.

 

- Итак, дамы и господа, это произошло. Эмбарго, экономическая блокада и прочие прелести, о которых нас предупреждали. Не успели мы начать депортацию паларабов, как собрался Совет Безопасности ООН. Очевидно, Совет был кем-то предупрежден. Именно поэтому с нами нет сегодня министра иностранных дел, а также наших коллег из партии ШМОК. - Премьер-министр тяжело вздохнул. - Сегодня утром их расстреляли в подвале главного управления Военной Полиции. Ничего не поделаешь, чрезвычайные обстоятельства подразумевают чрезвычайные меры. Но вернемся к нашим проблемам. Итак, все морские, сухопутные и воздушные границы перекрыты. Ни один корабль не может войти в наши порты или покинуть их. Ни один самолет не может сесть в наших аэропортах или взлететь из них. Все наши морские и воздушные суда, бывшие в момент объявления блоокады за границей, интернированы. Все наши граждане задержаны и помещены в фильтрационные лагеря. Все израильские посольства и консульства закрыты, дипломаты арестованы. Некоторые из них уже казнены местными правительствами за преступления против человечности.

 

- Какая наглость! - взорвался министр обороны. - Я сам собирался их казнить за полный провал внешней политики.

 

- Не перебивай. Все банковские счета заморожены. Поставки топлива, продовольствия, всех промышленных товаров прекращены. Я ничего не упустил? И, самое главное, они перекрыли нам кислород. Наших собственных запасов воздуха едва хватит на тридцать дней. Уже через две недели люди почувствуют удушье. Через 17-18 дней начнут умирать астматики, сердечники, грудные дети и кормящие матери. На исходе тридцатого дня все мы будем мертвы.

 

На несколько минут в кабинете воцарилось зловещее молчание. И без того мрачная обстановка стала попросту невыносимой.

 

- К счастью, - продолжил премьер, - у нас появился шанс. Блокаду никто снимать не станет, но, похоже, у Международного Сообщества появились другие проблемы.

 

- Я всегда говорил, - вклинился министр пропаганды Ашер Эйзенман, - что эти русские засрут всю планету. Недостаточно того, что они превратили Россию в одну сплошную мусорную свалку.

 

Премьер недовольно поморщился.

 

- Ашер, не мог бы ты немного помолчать. Как только речь заходит о русских, ты становишься просто невыносим. Мы все знаем, что ты к ним неравнодушен, но...

 

- Неравнодушен? - искренне удивился Эйзенман. - Да я на них плевать хотел! Они мне совершенно безразличны! Если завтра все русские провалятся сквозь землю, я даже не буду переживать!

 

- Мы не можем ждать до завтра, - заметил министр обороны. - Нужно действовать прямо сейчас.

 

- Прямо сейчас нам нужно топливо, - продолжил премьер-министр. - Напоминаю вам, мы находимся на Ближнем Востоке. Наши танки находятся в пяти часах езды от крупнейших на планете месторождений нефти.

 

- Вот только как они туда доберутся? - поинтересовался министр обороны. - Будем толкать их вручную?

 

- Мы предвидели это, - спокойно ответил премьер. - Мы готовились к этому дню. - Он нажал на кнопку селектора. - Принесите игрушку.

 

Входная дверь распахнулась, и в кабинет протиснулись двое офицеров в комбинезонах танкистов. Выглядели они так, будто несколько часов пролежали под танком, обмениваясь разводными ключами. Собственно, так оно и было. Офицеры тащили непонятно назначения, но явно очень тяжелый агрегат размером с черно-белый телевизор.

 

- Куда ставить? - поинтересовался старщий из танкистов.

 

- Прямо на стол, - махнул рукой премьер. - Черт с ним. Все равно пойдет на дрова...

 

- Что это? - одновременно спросили сразу несколько министров, когда прибор, потеснив свечи, приземлился в центре стола.

 

- Дамы и господа, - торжественным голосом объявил премьер, - вы имеете честь лицезреть гордость Израильской Военной Помышленности - автомобильный двигатель "Арпад М-1".

 

- "Арпад"? - переспросил Ашер Эйзенман. - А это еще почему?

 

- Это чтоб никто не догадался, - пояснил один из танкистов. - В честь венгерского короля Арпада Первого. Он правил с 890 по 907 год...

 

- А как он относился к евреям? Наверняка эта гойская свинья, - уверенным тоном продолжил Ашер, - устраивала еврейские погромы и сотрудничала с нацистами. К счастью, он давно сдох.

 

- Вот и хорошо, - быстро перебил его премьер, - а теперь расскажите нам, как этот двигатель действует.

 

- Это замечательный двигатель, - старший танкист улыбнулся. - Ему не нужен бензин. Керосин, спирт и прочие подобные жидкости он тоже не воспрнимает. Он работает на крови.

 

На какое-то мгновение наступила тишина.

 

- Эээ? - осторожно протянул кто-то из министров.

 

- Самая обычная человеческая кровь, - продолжил танкист. - причем подойдет любая группа - первая, вторая, четвертая, положительный резус, отрицательный. Кровь может быть даже зараженной каким-нибудь СПИДом - двигатель ее отлично фильтрует. Кровь не обязана быть свежей. Она может быть даже свернувшейся. Главное, чтобы она была человеческой.

 

- Мы ведь не успели звершить депортацию, - министр внутренней безопасности вскочил со стула. - На границе осталось еще почти два миллиона...

 

- ...Пяти литров хватает на девятьсот километров, - тем временем говорил танкист. - Это для "джипа". У нас и есть и танковые двигатели, они жрут ненамного больше...

 

- Сколько у нас таких двигателей? - поинтересовался президент.

 

- Скажем так - их хватит, чтобы оснастить все наши танки, самолеты и прочие боевые машины.

 

- Так чего же мы ждем?! - в один голос воскликнули несколько министров.

 

- Дамы и господа, - вмешался премьер, - мы ждем, пока наши технические части не сменят двигатели во всех боевых машинах. Согласно графику, они должны завершить работу через 120 часов. Но мне доложили, что они даже опережают график.

 

- Осталось решить еще одну маленькую проблему, - осторожно подал голос министр промышленности. - Что мы будем кушать в ближайшие дни...

 

- Как вы уже догадались, господа, - улыбнулся премьер, - кролики - это не только источник топлива, но и несколько килограммов питательного и легко усваиваемого организмом мяса. Да, это некошерно, но главный раввин Барвазия Джозеф, духовный лидер Израиля, уже издал соответсвующую фетву, одобренную Советом Сионских Мудрецов. На первое время мы будем спасены от голода, а ровно через двести часов Священное Воинство Израиля пересечет границу.

 

 

 

 

 

- Они даже не поинтересовались моим мнением, - объяснил начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Бен-Авраам. - Никто не попросил меня представить мою оценку поставленной задачи. Политическое решение было уже принято, когда меня вызвали вчера вечером. Я уже и не помню, когда последний раз министр обороны просил меня представить аргументированное, тщательно обдуманное решение по какой-нибудь проблеме.

 

- И что ты ответил? - спросил бригадный генерал Райхер, главнокомандующий танковыми войсками.

 

На лице начальника Генерального штаба появилась мрачная ироническая улыбка:

 

- Я ответил, что Вооруженные силы Израиля смогут выполнить поставленную задачу, если получат неделю на подготовку.

 

- Неделя... - Райхер повернулся и посмотрел в окно. - Этого недостаточно.

 

- Боевые действия начнутся пятнадцатого июня, - ответил Бен-Авраам. - Мы обязаны успеть к этому сроку, Ури. Что еще мог я сказать на заседании правительства? Или ты полагаешь, что мне следовало ответить: "Извините, господин премьер-министр, но ЦАХАЛ не в силах выполнить эту задачу?" Меня мигом сняли бы с моего поста, а начальником Генерального штаба назначили бы кого-то более послушного - ты догадываешься даже кого. Если тебе так уж хочется исполнять приказы генерала Рабака...

 

- Этого идиота! - не удержался Райхер.

 

Именно в соответствии с планом, составленным тогдашним полковником Рабаком, израильские войска вошли в Ливан. Ничтожество с профессиональной точки зрения, Рабак обладал надежными политическими связями, которые не только спасли его шкуру после бесчисленных неудач в Ливане, но и способствовали успешному продвижению к вершинам военной карьеры. Хитрый парень, этот Рабак. В жизни не принимал участия в боевых действиях, проводимых в горной местности, но умело ввернул свой план военной кампании и посетовал, что его блестящий план не смогли должным образом осуществить. В результате его назначили командующим Центральным военным округом, а это традиционно - золотые ворота к политической карьере.

 

- Словом, тебе хотелось бы видеть его в этом кабинете и ходить под ним? - спросил Бен-Авраам.

 

Генерал Райхер молча покачал головой. Они были близкими друзьями еще с тех пор, когда оба командовали танковыми подразделениями в одном полку, назначенные на свои должности как раз накануне решающего броска к Дамаску в 1973 году.

 

- Как все это произойдет? - поинтересовался Райхер.

 

- Операция "Хара-кири", - коротко ответил Бен-Авраам. - В понедельник состоится встреча с командующими всех групп войск. Я сам поставлю перед ними задачу.

 

 

 

 

 

Большой Императорский Дворец, 450 этажей стекла, бетона и высоких (в буквальном смысле этого слова) технологий, с некоторых пор был самым высоким зданием на Земле. Малайцы в бешенстве кусали локти и искали свои уши без зеркала. Но Микадо был выше этого. Ему не было никакого дела до малайцев.

 

За бронированным стеклом Желтой Чайной Комнаты проплывали облака и патрульный дирижабль "Кавасаки" V-6. Небоскреб был слишком желанной целью для поклонников стратегии "9/11", поэтому японцы приняли меры. Помимо дирижаблей и ракетных истребителей, круглосуточно дежуривших в воздушном пространстве Дворца, покой Тэнно охраняли расположенные через каждые 10-12 этажей батареи ракет и автоматических пушек.

 

Вдоль стен чайной комнаты на татами расселись притихшие министры и советники, а сам император Херикопуто, Полубожественный Владыка Страны Нихон, стоял посреди комнаты и любовался облаками. В его мозгу постепенно складывались строчки:

 

 

Император Херикопуто улыбнулся. Похоже, вечер удался.

 

 

Еще один шедевр, и можно будет вернуться к делам.

 

 

Довольно. Император прикрыл глаза, глубоко вздохнул и повернулся к ожидавшим его советникам.

 

- Я вернулся, - сообщил он.

 

Этого было достаточно. Один из сидевших на полу, генерал Нитаварау, немедленно встал, поклонился и заговорил.

 

- Мы тщательно следим за всем, что происходит на юге. Коричневая масса...

 

- Называйте вещи своими именами, - поморщился император.

 

- Прошу прощения, - поклонился генерал. - "Испражнение" продолжает расширяться. В некоторых местах оно достигло сороковой параллели. Тасмания, Огненная Земля, Южный остров Новой Зеландии исчезли с лица земли. Гэйджины собираются применить ядерное оружие. По нашим сведениям, это произойдет со дня на день. Через три часа мы будем знать точно - с нами должен связаться наш человек в американской разведке.

 

- Хорошо, - кивнул император. Нитаварау снова поклонился и вернулся на место. Его сменил министр обороны Куосаншуги.

 

- Мы готовы, - объявил он. - Достаточно отдать приказ, и через двадцать четыре минуты наши доблестные воины будут готовы нанести удар в любой точке Земного шара. Тэнно желает назвать первую цель?

 

Император ответил не сразу. Он снова повернулся к окну. Ураган, обычный на такой высоте (в связи с чем двадцать этажей, с 391-по 411-й, были отведены под ветряную электростанцию), разогнал облака. И теперь Владыка Нихона мог видеть горевшие в небе две луны - бледно-желтую и золотую. Разумеется, только одна из них была настоящей. Вторая, китайская военно-космическая станция "Юэму", вот уже два года подряд здорово действовала императору на нервы.

 

- Грязные желтозадые ублюдки, - прошипел Херикопуто. Советники замерли в шоке и потеряли дар речи. Вот уже двадцать пять тысяч лет ни один Микадо не позволял себе столь крепких выражений.

 

- Правильно ли я понял желание Тэнно? - острожно спросил министр Куосаншуги.

 

На этот раз молчание затянулось на два с половиной часа. Только когда минутная стрелка стала приближаться к трем часам ночи, генерал Нитаварау решил рискнуть потерей лица. Он не мог больше ждать, агент должен был выйти на связь. Генерал встал, осторожно подошел к императору и заглянул ему в лицо. Так и есть, Тэнно блуждал где-то в лучших мирах, о чем свидельствовали его остекленевшие глаза и тонкая струйка слюны, стекавшая из правого угла полузакрытого рта.

 

Генерал повернулся к прочим министрам и торжественным шепотом объявил:

 

- На Микадо сошло полубожественное озарение. Не будем ему мешать.

 

Один за другим советники покинули Желтую Чайную Комнату.

 

 

 

 

 

 

Зловещие клубы черного дыма поднимались над горящими кварталами. Солнце в ужасе спряталось за тучи. И только прожектора висевшего над городом В-339 "Flying Battleship" освещали землю.

 

На борту самолета царила мертвая тишина. Но все еще были живы.

 

- Любите ли вы запах напалма по утрам? - внезапно заговорил капитан Коурбелл.

 

- Заткнись! - прорычал сержант Бромский, известный под именем "Кровавый Бром". Вцепившись в гашетки 155-мм гаубицы он смотрел вниз, и в глазах его плясали дьявольские огоньки.

 

- Ты слишком много позволяешь себе, Бром, - с обидой в голосе заметил Коурбелл.

 

- Я же сказал - ЗАТКНИСЬ! - проревел сержант. Капитан надулся и перебрался в другой угол.

 

Вновь воцарившуюся тишину на этот раз нарушил голос в наушниках.

 

- "Ангел Чарли", говорит "Веселый Роджер", как слышите, прием.

 

- Роджер вас, "Роджер", - ответил майор Вааарген, капитан корабля.

 

- Вааарген, голландский ублюдок, заткнись! - заорал Бромский. - "Роджер", здесь "Винни-Пу", мне нужна ЦЕЛЬ!

 

- Слышу вас, "Винни-Пу", - невозмутимо отозвался "Веселый Роджер". - Примите координаты. Квадрат 783 на 447, башня двадцать пять этажей, триста метров на север - минарет. Уничтожь его к е@@@@ой матери.

 

- Твоей матери? - уточнил Вааарген. - Где тебя учили так передавать координаты?

 

- Заткнись и поворачивай! - голос Бромского был близок к переходу в ультразвук.

 

Майор с тяжелым вздохом подчинился.

 

Цель показалась в прицеле через три минуты. БУМБУМБУМ! - пушка Бромского выплюнула три снаряда один за другим.

 

- Пепел Клааса стучит в мое сердце, - прошептал сержант.

 

- Там где пепел, там и алмаз, - осторожно заметил сидевший за пультом капитан Линг Понг, чайноамериканец в четвертом поколении.

 

- Какая-то сука облучает нас радаром! - внезапно воскликнула оператор Кэти Болд. - Вот уже целых пять минут!

 

- Что ж ты раньше молчала, тупая дура?! - завизжал Коурбелл.

 

- Иди в ж@@у, урод! - огрызнулась Кэти. - Я тебе докладывать не нанималась!

 

- Спокойно, коллеги, - совершенно неуставно сообщил "Веселый Роджер". - Это китайский эсминец "Хсианг-ди". Если вы ляжете на правое крыло, то увидите его невооруженным взглядом в нейтральных водах.

 

- Грязные желтозадые ублюдки, - пробурчал Бромский.

 

- Сам ты ублюдок, - сказал капитан Линг и выстрелил ему в затылок. Вторую пулю он всадил в не успевшего удивиться Коурбелла. Затем поправил прическу, откашлялся и взял микрофон.

 

- Внимание, говорит капитан Линг Понг. Именем Китайской Народной Республики этот самолет объявляется военным призом. Предлагаю всем капитулировать. Добровольно сложившим оружие гарантируется обращение согласно Гаагской конвенции. Все оказавшие сопротивление будут убиты на месте.

 

- А меня ты тоже убьешь? - Кэти покинула свое место за пультом и сделала несколько шагов в сторону.

 

- Нет, - покачал головой Линг и облизнулся. - Тебя я сначала изнасилую.

 

- Не надо, я сама, - Кэти отодвинула Бромского и шагнула за борт.

 

- Ну ни фига себе, - удивился Линг и посмотрел вниз. Затем вернулся в кабину и осмотрелся по сторонам. То, что он увидел, ему не понравилось.

 

- Бром, ты чего? - испуганно воскликнул капитан.

 

Чтобы прострелить толстый череп сержанта Бромского требовалось нечто более мощное, чем сорок пятый калибр. Ударившая в затылок пуля привела всего лишь к легкому сотрясению мозга и кратковременной потере сознания. Теперь сознание вернулось, и Кровавый Бром жаждал мести. Невероятным усилием воли он вцепился в турель ближайшего к нему "минигана". Его мускулы напряглись, жилы на лбу чудовищно вздулись (и одна из них даже лопнула), но сержант не обратил на это никакого внимания. Наконец послышался душераздирающий треск, и пулеметный станок лопнул, оставив после себя лохмотья стального металла. Стволы "минигана" нацелились на гнусного предателя.

 

- Ой, - только и успел сказать китаец.

 

БРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРВЗЗЗЗЗЗЖЖЖЖЖЖЖ! - когда патроны в ленте кончились, капитан Линг превратился в кровавые комочки, разбросанные по всей орудийной галерее В-339. Сержант Бромский бросил пулемет и поднялся в пилотскую кабину. В многочисленных пробоинах гулял ветер. Бром осмотрелся по сторонам и взял микрофон.

 

- "Веселый Роджер", здесь "Ангел Чарли".

 

- Продолжайте, "Чарли".

 

- Докладываю. Первый пилот убит. Второй пилот тоже убит. Офицер связи убит. Навигатор пропал без вести. Штурман убит. Короче, все умерли. Принимаю командование на себя. Подтвердите получение.

 

- Подтверждаю, - расстерянно отозвался "Роджер". Он хотел еще что-то добавить, но не успел. Кровавый Бром с треском переключил канал.

 

- Imagine me and you, - завопил динамик, - I do, I think about you day and night, it's only right, to think about the girl you love and hold her tight, so happy together!!!

 

- Счастье - это борьба, - сказал сержант Бромский.

 

 

 

 

 

- Запомни, Махмуд, - наставительным тоном заметил Исламбек, - настоящий джигит никогда не наступит лицом в грязь.

 

- Но эта свинья посмела меня оскорбить! - нечеловеческим голосом завизжал Махмуд.

 

- Ты должен быть выше этого, - тон Исламбека сменился на поучительный. - Как сейчас помню. 1959-й год. Крым. Солнце, море, виноград. Ласточкино Гнездо. Лазурные волны омывают подножие скалы. Чайки кричат о чем-то своем... Смешные чайки. По вечерам мы собирались в шахматном клубе и играли в грильяж.

 

- Бильярд, дядя, - машинально поправил Махмуд и немедленно заработал затрещину. - Ой, больно! За что?!

 

- Сколько раз я тебе говорил - не смей перебивать старших! - заорал Исламбек. - Пошел вон, шакалий сын! Если бы мой покойный брат мог тебя видеть, он бы непременно перевернулся в могиле!

 

Потирая вдребезги разбитое ухо и бормоча под нос страшные проклятия, Махмуд выбрался из сакли на солнечный свет. Ярко светило солнышко, и его настроение заметно улучшилось.

 

В куче навоза у порога копалась давешняя свинья. Злобная гримаса исказила лицо горца. Он бросил осторожный взгляд через одно плечо и снял с другого автомат.

 

- Вот теперь ты мне за все заплатишь, тварь.

 

Щелкнул затвор. БРРРР-БАХ-БАБАХ-ТИБИДОХ! Автоматная очередь получилась совсем короткая, да. Уже четвертая пуля попала в детонатор, подключенный к пяти килограммам влитой под кожу свиньи при помощи одноразового шприца пластиковой взрывчатки.

 

Когда рассеялось облако дыма, и эхо взрыва устало метаться между гор, солнышко светило по-прежнему ярко. И только глубокая воронка напоминала о сакле и ее незадачливых обитателях.

 

Перехваченное радиосообщение 6434613145. Срочно. Секретно. Указом Президента РФ за проявленное мужество погибший при исполнении поросенок Пятачок был награжден (дальше неразборчиво).

 

 

 

 

 

- Я, гражданин Соединенных Штатов Америки, вступая в ряды Корпуса Морской Пехоты Соединенных Штатов, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю и клянусь горячо любить свою империалистическую родину, жить, бороться и учиться, как завещал великий Вашингтон, как учит Республиканская партия, нарушать права человека и совершать военные преступления, добиваться победы над врагами, не щадя их жизни и крови. И если я нарушу эту священную клятву, пусть постигнет меня суровая кара американского закона, ненависть и презрение свободных налогоплательщиков.

 

 

 

 

 

 

 

До самого африканского берега Четвертый Американский Флот ("Мне надоело, что Шестой флот делает всю грязную работу, - заявил президент Сакс. - Пусть эти лентяи тоже потрудятся") шел походным ордером. В кильватере двигалась "Ширли Темпл". Спереди ее прикрывали линкоры "Джефферсон Дэвис" и "Роберт Ли" плюс несколько десятков эсминцев и субмарин. Справа и слева находились "Аарон Бэрр" и "Александер Гамильтон". Замыкали колонну линейные крейсера "МакАртур" и "Вестморленд". Когда флот достиг африканских берегов, Коммандер-ин-Чиф Роберт Сакс высказал желание двигаться дальше прямо над сушей. Водоплавающим кораблям пришлось пойти в обход. "Ширли Темпл" осталась одна и почти без прикрытия. Палубные истребители и штурмовики удвоили количество патрулей.

 

Официально израильские гости считались интернироваными лицами, но на деле их свободу никто не ограничивал. Восприняли они это по-разному. Генерал Шварц, ветеран Синайской Одиссеи, заперся в каюте и запил, благо винный погреб корабля был неисчерпаем и совершенно бесплатен. Полковник Абрамович тем временем облазил весь корабль, пытаясь понять его секрет.

 

Авианосец, самый настоящий авианосец с "островом", множеством палуб, атомным реактором (?! это надо было уточнить), двумя сотнями самолетов и вертолетов, ракетными установками, орудийными башнями плюс восемь тысяч человек экипажа, сто сорок тысяч тонн металла, пластика, органики и высоких технологий -- все это добро висело в воздухе на высоте в десять тысяч футов и не думало падать!

 

И одновременно это был дирижабль - округлая, почти цилиндрическая ребристая сигара длиной в 1,1 километра. Только "остров" слегка портил впечатление.

 

Полковник Абрамович стоял на одной из нижних палуб и задумчиво простукивал очередную стальную дверь, украшенную желтым символом "радиация". Возможно, ответ скрывается где-то здесь...

 

Вежливое покашливание у него за спиной заставило полковника вздрогнуть и покрыться холодным потом с ного до головы. Абрамович медленно обернулся, готовый увидеть все, что угодно и мужественно его встретить.

 

Перед ним стоял незнакомый ему человек в пиджаке, который обычно носили на службе агенты RTPFAAACSESS. Вполне возможный агент держал его на мушке пистолета калибра 0,356 "тренчпауэр".

 

- Похоже, вам не дают покоя лавры Полларда, - заявил агент с радостным выражением лица, тщетно пытаясь скрыть глубокое моральное удовлетворение.

 

- С кем имею честь? - холодно осведомился Абрамович.

 

- Специальный агент Брэйнс, к вашим услугам.

 

- Мне не нужны ваши услуги, - Абрамович незаметно опустил левую руку в карман, где до поры до времени затаился миниатюрный, но сверхнадежный пистолет "узи" сорок пятого калибра - стандартное служебное оружие МОССАДА и Шин-Бет.

 

- Не придирайтесь к словам, - презрительно улыбнулся Джек Брэйнс. - Собственно, вас желает видеть Президент.

 

- Мой Президент далеко, - заметил полковник. - Я даже не знаю, жив ли он еще...- его глаза заволокла туманная дымка.

 

- Хорошо, - кивнул Брэйнс, - будем играть по вашим правилам. Только недолго. Президент Сакс хотел бы поговорить с вами. Он приглашает вас на прогулочную палубу.

 

- Ах, вы об этом, - поморщился Абрамович. Его пальцы наконец-то обхватили рукоятку пистолета. - Передайте ему, что я скоро приду.

 

- Мне приказано проводить вас, - покачал головой Брэйнс.

 

- Тем хуже для вас.

 

Дальнейшее произошло мгновенно.

 

Полковник Абрамович тщательно вытер с пистолета свои отпечатки пальцев, и, поднимаясь наверх, отправил оружие за борт. Джек Брэйнс так и остался лежать внизу, на том самом месте, где его настигла еврейская пуля.

 

Президент Сакс действительно находился на прогулочной палубе. Он полулежал в шезлонге, попивая какой-то псевдоэкзотический коктейль. Неподалеку маячили телохранители.

 

- А, мистер Абрамович! - Президент поднял бокал в приветствии. - Как вам нравится наш корабль?

 

- Я воздержусь от комментариев, - не дожидаясь приглашения, полковник рухнул в шезлонг напротив президента и принялся изучать стоявшие на сервировочном столике напитке. Роберт Сакс воспринял это как должное и поспешил сменить тему.

 

- Сегодня я подписал указ об отмене всех Женевских и Гаагских конвенций. Вы иронически улыбаетесь? Напрасно, напрасно... Какая страна у нас за бортом? ДЖОНСОН!

 

- Нигер, - подсказал один из телохранителей.

 

- Какое неполиткорректное название, - поморщился президент. - А давайте сбросим вниз атомную бомбу! Никто и не почешется.

 

- Совершенно с вами согласен, господин президент, - Абрамович так ничего и не выбрал и решил просто скушать булочку. - В том смысле, что никто и не почешется. Чесотка начинается только тогда, когда евреи убивают арабов.

 

- Кстати, "еврейский вопрос"! Вы слышали последние новости? - поинтересовался Сакс.

 

- Нет, - отрезал Абрамович и надкусил булочку.

 

- Объединенная армия Европейского Союза вторглась в Израиль! - восторженно воскликнул президент. Восторг его был совершенно непонятен. То ли радуется, то ли восхищается, только непонятно чем или чему.

 

- Грязные фашисты, - констатировал Абрамович.

 

- Совершенно с Вами согласен, - кивнул президент. - В первой волне движутся немцы и итальянцы. Впрочем, итальянцы уже отказались воевать и сдаются в плен.

 

- "Так проходит слава Рима", - заметил Абрамович.

 

- Она давно прошла. Теперь Рим - ЭТО МЫ! Но не будем о грустном.

 

- Господин президент, - к ним приблизился один из телохранителей. - Все готово к церемонии.

 

- Пойдемте с нами, полковник, - Роберт Сакс встал из шезлонга. - Мы награждаем наших героев.

 

Палубой ниже выстроился оркестр и другие члены почетного караула. Присутствовали также почетные гости и другие официальные лица.

 

- Сегодня мы собрались здесь для того, - президент смахнул слезу и резко перешел к торжественной части. - За проявленное мужество при разрушении Могадишо, одного из гнезд и оплотов, сержант Гарольд Б. Бромский награждается Орденом Полярной Звезды с мечами и бриллиантами и с правом ношения Знака Почетного Командора Дивизии Тяжелых Пулеметов.

 

К президенту приблизился здоровенный морпех в парадном мундире с каменным выражением лица. Роберт Сакс с размаху налепил ему орден на правую грудь. Морпех сморгнул. По мундиру побежала струйка крови.

 

- Носи его с честью, сынок, - ласково добавил президент.

 

- БАНЗАЙ!!!

 

- Трижды БАНЗАЙ!!!

 

 

 

 

 

 

"Леопард" остановился на вершине холма и яростно взревел, выплескивая облако сизо-желтого дыма. Верхнебашенный люк распахнулся, и из него выбрался оберст-генерал Генрих фон Шпихтельдербаденбаденунцвюртемберген.

 

- Шайсе! - грязно выругался он на немецком языке (а вы чего ожидали? германский офицер просто обязан был следовать устоявшимся штампам и стереотипам, при этом называя их "освященными веками традициями старой прусской военной школы").

 

Действие происходило где-то на Голландских высотах (эта зона находилась под отвественностью Нидерландских Королевских ВС). Вот уже вторые сутки подряд Европейский Союз вел решительную и беспощадную операцию под кодовым названием "Спасите палестинского ребенка". Отдельная 569-я Дойчепанцеркавалеристишенбригада, состоявшая из 80 "Леопардов" и 20 "Саблезубентигер" блуждала по Голландским высотам в поисках противника.

 

Оберст-генерал извлек из черного кожаного футляра 50-кратный электронный бмнокль "Карл Цейсс унд сонс" и принялся осматривать окрестности. Противник по-прежнему не наблюдался.

 

Рядом с ним распахнулся люк панцерартиллеристишена, и на свет выбрался унтерштурмобер-лейтенант Пакгаузен-мл.

 

- Вы слышали, херр оберст? - осведомился он, опираясь на станок машиненгевера "Хеклер унд Хенде-Кох" МГ-74 калибра 7,92 НАТО.

 

- Нет, - с истинно прусской лаконичностью отрезал потомок по прямой женской линии тевтонских рыцарей, восемьсот лет назад громивших литовских и других славянских варваров в диких балтийских лесах на восточном берегу Балтийского моря.

 

- Эти негодяи, - голос младшего офицера переисполнился негодованием, - издали приказ - "немецких солдат в плен не брать!"

 

- Ну и что? - Оберст-генерал по-прежнему смотрел в бинокль. - Вы собираетесь сдаваться в плен?

 

- Нет, но я подумал...

 

- Отставить.

 

- Яволь! Но это еще не все, херр оберст! Они объявили, что снимают с себя всякую моральную ответственность в том, что касается немецкого народа и германского государства в целом!

 

Оберст-генерал скрипнул зубами. Мелькнула искра (некоторые зубы были металлическими. Память о Восточном фронте. Македония, 1999).

 

- Вы сами поняли, что сказали, унтерштурмобер-лейтенант?

 

- Никак нет! Виноват!

 

- Идиот!

 

- Слушаюсь!

 

- Вернитесь в машину! Приготовиться к движению!

 

Это были его последние слова.

 

Немногие уцелевшие из числа германских танкистов впоследствии утверждали, что противник применил против них ядерное оружие. Нонсенс! Противник был не настолько безумен, чтобы отравлять радиоактивными осадками собственную землю. 569-я бригада подорвалась на целом болоте (шесть тысяч тонн) полувязкой пластиковой взрывчатки.

 

Берлину, Гамбургу, Дрездену и другим немецким городам повезло куда меньше.

 

Тридцать пять часов спустя Четвертый Рейх капитулировал и напал на Франкистан. Так было гораздо удобнее.

 

 

 

 

 

 

 

 

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"