Магазинников Иван Владимирович : другие произведения.

Я - Человек! (оригинал)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ был написан для летнего конкурса от РБЖ "Азимут" - Человек-09. Докарабкался аж до 10 места!
    Для меня этот рассказ - эксперимент. Попробовал себя в фатастическом жанре и в достаточно непривычной форме подачи. Отзывы - 50/50. Многим не понравилась концовка, поэтому скоро выложу другую версию, измененную.
    Чем животное отличается от человека? А чем они похожи? Может ли зверь стать человеком?...
  Я - человек!
  
  
  Удивление. Восторг. Примятая трава. Ледяная прохлада горного ручья.
  "Я - человек!" Мысль эта появилась ниоткуда, вдруг, разметав по закоулкам сознания сосредоточенность охотника, поджидающего в засаде жертву. Мысль была неожиданна и удивительна. И в тот же миг я понял, что изменился, и уже никогда не стану прежним. Словно что-то переключилось вголове, на меня снизошло озарение. Странно. Само собой из глубин сознания всплыло это незнакомое слово: "переключилось". Я интуитивно понимал его смысл, его суть, но вряд ли смогу объяснить его значение кому-нибудь из Семьи. В нашем языке, не смотря на все его богатство, не было таких слов, образов и ощущений, которыми я смог бы описать...
  
  ...Сомнение. Грусть. Зеленый всплеск. Азарт. Ускользающий страх несостоявшейся жертвы.
  Зашуршало в соседних кустах - кто-то пришел на водопой, но мне уже не было до этого никакого дела. Я понял, что охоты сегодня не получится, и выбрался из укрытия. Быстроногая глазель смотрела на меня во все свои пять глаз, настороженно раздувая ноздри. Я расслабился, и постарался пахнуть как можно миролюбивее. Разум мой растекся, словно река, и успокоившаяся глазель принялась щипать травку, уже не опасаясь меня. Инстинкты охотника Семьи взвыли, но усилием воли я подавил жажду крови и оправил ее в самые глубины пещер сознания. Шерра будет недовольна, если я вернусь домой без добычи...
  Радость. Вожделение. Желание защитить. Терпкий аромат туаки. Желтое пламя глаз.
  Шерра! Привычный при воспоминаниях о ней шквал ощущений обрушился на меня, но и их я отправил вслед за инстинктами. Нужно отрешиться от всего, и хорошенько обдумать случившееся. Я - человек, и с сегодняшнего дня все для меня станет иначе. Изменился я, и начал меняться мир вокруг - все это от одной, до безумия простой и до неприличия короткой мысли. Наконец-то я обрел себя, и одновременно потерял все остальное. Все, что я знал, что меня окружало и чем я владел, потеряло теперь всякийсмысл. Семья и ее Вождь. Моя уютная пещера в скалистом берегу реки. Статус лучшего охотника Семьи и даже Шерра... Я осознал, кто я есть на самом деле, и жизнь, которую я вел все эти годы, была не моей, чужой...
  
  Усталость. Жажда. Желание упасть в траву. Полумрак. Нежное дыхание ветра.
  Вернувшись к своей пещере, я испытал уже давно ставшую привычной гамму ощущений и эмоций. Дом. Мое жилище. Или не мое? Каким должен быть дом у человека? Какие они вообще, эти люди?
  Угасающее ожидание. Радость. Желание тепла. Аромат свежей травы. Шерра встретила меня у входа. Давно ждет - я уловил короткие нотки отчаяния и отзвук легкого стона. Я бросил взгляд на охапку травы, служившей нам постелью и местом любовных игрищ, когда мы были в кругу Семьи. Желание. Сладкий стон. Долг. Бескрайний неизведанный горизонт. Запах чужой тени.
  ...Когда я оттолкнул Шерру, перегородившую вход в пещеру, я не почувствовал ничего. Она отошла в сторону молча, пусто. Внутри меня тоже было совершенно пусто, мне нечем было ответить на пронзительный взгляд ее прекрасных желтых глаз. Она так и осталась стоять у входа, неподвижно, неслышимо, невидимо. Лишь ее тень касалась моей тени, напоминая о своем присутствии. На пару мгновений, позабыв о том, что я человек, обернулся. Ее изящный силуэт был очерчен закатным небом. Чувственные изгибы таили в себе скрытую, хищную силу. Как же она красива!
  Зов. Желание. Шелест сминаемой травы. Запах пота. Красное пламя наслаждения.
  Она бросилась на меня так же молча, сбив на пол шквалом эмоций и ощущений. И до самого утра я перестал быть человеком, поддавшись этому водопаду, увлекшему меня в прекрасный мир взрывающихся звезд и липких облаков...
  
  Тепло. Аромат солнца. Белое небо.
  Я проснулся. Кто я? Где я? Зачем я? Рядом мягко потянулась Шерра. Не глядя, я коснулся плеча любимой. Сегодняей снились голубые бабочки и море. И резвящиеся вокруг белоснежные щенята. Пять щенят. Они пахли Шеррой и радостью.
  "Я - человек!" - словно выстрел, раздалось в моем мозгу. "Выстрел? Что это такое?" - спросил я сам себя, и тут же ответил запахом весеннего грома, страхом и болью. Еще одно новое слово. И так много ощущений и образов! Интересно, похож ли язык людей на язык Семьи? Что вообще я знал о людях?
  
  Люди давно жили здесь. Когда Семья обосновалась у излучины, поселение людей уже стояло на Медвежьей горе. Но мы всегда обходили его стороной и старались не показываться на глаза. Даже когда они охотились - мы просто наблюдали, растворяясь в тенях леса и превращаясь в кору баргамы, в стебли иридиса, в сверкающий на солнце камень. Люди были не такие, как мы. Они были высокие, с длинными конечностями и короткими головами. Они много шумели, много пахли и много двигались. Чувствовали они тоже много, но совершенно непонятно. Даже мудрейший Хаззак не смог понять, о чем думали и пахли люди. Хотя, именно он спас тогда двух заблудившихся детенышей, когда людям вздумалось наслать на западные леса огонь. Хаззак уловил опасность и обжигающее тепло, которое излучали люди, устроившие затем пожар. Не зря его считали самым мудрым Слышащим за всю историю Семьи.
  Я видел людей всего пару раз, и только издалека. Нужно было рассмотреть их поближе, но я боялся. Боль. Кровь. Пламя в груди. Тоска. Запах одиночества и бесконечности. Да, люди убивали нас. Это случалось всего пару раз, но вся Семья потом долго не могла оправиться от потери. Мне нужно было поговорить с ними, дать им понять, что я один из них, но как это сделать? Едва завидев кого-то из Семьи, они начинали пахнуть страхом и кричать. А некоторые начинали пахнуть яростью и излучать смерть.
  Мне нужна маскировка! И я знал, где ее можно достать. Люди носили странные шкуры. Никто в Семье не мог понять этого, так же как и любви людей к огню. Ни разу никто не видел человека без такой шкуры. Быть может, это какой-то символ, или часть ритуала? Я попытался вызвать в своей памяти какое-нибудь новое слово, и оно сразу же пришло, словно ждало, когда я его позову. "Одежда". Защита. Статус. Спокойствие. Запах дома и еды. Власть. Да! Эти шкуры многое значили для людей. Если я хочу стать человеком, я должен раздобыть себе эти шкуры. С этой мыслью, я направился к водопаду - именно там можно было достать себе человечью шкуру...
  
  Людей было двое. Они умывались, брызгая друг в друга и издавая странные звуки. Я не слышал их голосов и не мог рассмотреть лиц, но со стороны людей отчетливо потянуло радостью и чистотой. Я знал, что произойдет дальше, по рассказам других охотников. Вот один из людей стащил с себя нижнюю шкуру и вошел в воду наполовину длинного тела. Он обернулся, и что-то крикнул второму, а потом принялся стаскивать иверхнюю шкуру. Я подобрался поближе, скрываясь в аромате кустарника, и замер в ожидании. Все нужно было проделать очень быстро, чтобы люди не успели заметить меня. Внимательно изучал я движения людей и особенно их походку. Запоминал. И вот они уже оба вошли в воду, оставив шкуры на берегу.
  
  Время. Страх. Запах ветра. Вкус мертвой плоти. Красный цвет скорости.
  В два прыжка оказался я возле оставленных шкур и схватил их. Крепко, отчаянно. Я уже поворачивался к лесу, когда наткнулся на взгляд. Взгляд голубых глаз. Совсем других, не таких, как у моей Шерры. Маленькая девочка - почему-то я сразу понял, что это было именно так - смотрела на меня, а я смотрел на нее.
  - Папа, смотри! - сказала вдруг она.
  Удивление. Легкое касание страха. Любопытство.
  Страх. Белая вспышка гнева. Запах атакующего убийцы.
  Второй человек бежал ко мне. Он что-то кричал и размахивал руками, пытаясь привлечь мое внимание. На ходу он вытаскивал что-то из темного нароста на его светлой гладкой коже. Опасность! Желтый цвет сосредоточенности. Ожидание тепла и света. Брызги синих листьев. Покрепче ухватив шкуры, я прыгнул в сторону, уходя подальше от куста синей хифаи. Второй человек дважды издал звук грома, и в его руке сверкнул огонь. В то же мгновение в ветви хифаи что-то ударило. Посыпались синие листья и крупноватые, пахнущие спелостью плоды. Досада. Нетерпение. Ребристая кора тиса. Удар в правую руку. Запах горячего металла. Я снова изменил направление бега, и перепрыгнул через лежащий ствол тиса. Смерть забарабанила по дереву, сбрасывая с него кору и высекая брызги древесины. Выстрелы - теперь я точно знал, что означает это новое слово - умолкли. Десять минут спустя от людей уже не осталось ни запаха, ни звука, ни чувств.
  Почему я не убил их? Когда люди такие беззащитные и увлеченные друг другом стояли в воде, не подозревая о моем присутствии, это было так легко сделать. Три прыжка, два быстрых удара, и река унесла бы бездыханные тела, не оставив ни следа от них. Но нельзя убивать тех, кто был моей настоящей семьей, в которую я собирался в ближайшее время вернуться. К тому же, вдруг среди людей тоже были охотники, которые умеют выслеживать?
  
  Возвращаться в пещеру с человеческими шкурами было нельзя. Ненужные вопросы, запах неодобрения - мне они были не нужны. Поэтому я направился в медвежью берлогу, найденную шесть или семь охот назад. Уединенное, тихо место, где меня кто не побеспокоил бы.
  Любопытство. Настороженность. Запах человека. Серый цвет неопределенности.
  Сегодня у меня был удачный день. Я узнал о людях больше, чем знал кто-либо из Семьи. Шкуры уже не имели значения - и сомнения не было, что удастся их раздобыть. Теперь я знал, как выглядят люди. Знал, как они ходят, как они двигаются. И... я слышал их речь. И я понимал ее! Та девочка, она звала отца. И он начал выпускать выстрелы, чтобы защитить своего детеныша. "Папа, смотри!" Два слова. Уют. Любовь. Надежность. Родство. Запах семьи и дома. Зеленый цвет доверия. Это был ее отец. Любопытство. Исследование. Запах внимания. Голубой цвет прямого взгляда. Так она обозначила внимание, предлагала посмотреть. Надо же, какой необычный у людей язык!
  
  Две полных луны я посвятил наблюдению за людьми. Сразу после охоты, пробирался к их поселку, и смотрел, слушал, улавливал обрывки эмоций и ощущений. Мне нравились люди. Их жизнь была разнообразной, удивительной и наполненной таким невообразимым количеством незнакомых мне запахов, предметов и ритуалов! А их эмоции? Ничего подобного я не ощущал за все годы, проведенные вместе с Семьей.
  Ближе к вечеру, я покидал свой пост и возвращался в пещеру, где ждала Шерра. Ничего не говорила, но я знал, что многие и многие вопросы терзали ее. Но она старалась быть пустой. Молча терпела мои длительные отсутствия. Принимала залежавшуюся добычу, которая уже не истекала кровью и давно остыла. Ждала меня у входа в пещеру каждый вечер, и провожала молчаливым взглядом каждое утро. Едва начинало светать, я уходил в берлогу, где лежали человеческие шкуры, от которых уже мало что осталось. Там я учился одевать эти шкуры, и снимать их, что было еще сложнее. Приходилось нелегко, никогда в жизни я не делал ничего подобного. Украденные тогда у реки шкуры давно уже истрепались, и еще трижды я добывал новые. Теперь это было намного проще сделать - я знал, где люди хранили мокрую "одежду", оставляя ее почти без присмотра. А понимая и ощущая людей, несложно было незамеченным пробраться в их поселок и покинуть его, не привлекая внимания.
  Я учился двигаться, как это делают люди. Это было еще тяжелее. Ходить на двух ногах - то еще испытание! За две луны я смог сделать едва ли пять шагов, а потом снова падал на четвереньки. А еще я учился разговаривать, как это делают люди. Несколько слов приветствия, которые хотел сказать им. Услышав эти слова, люди должны были понять, что я такой же как они, что меня не нужно бояться. Непривычное к таким звукам горло отчаянно болело. Снова и снова вспоминал я речь людей, прокручивал в голове слова, которые хотел научиться произносить. Разбивал слова на звуки, короткие, простые, которые было легче произносить по отдельности. Несколько дней уходило у меня на каждый звук. А потом я объединял их в слова. И кашлял, и хрипел, смачивал саднящее горло соком туи или свежей, теплой кровью какой-нибудь несчастной зверушки, встретившейся мне на пути к берлоге.
  
  Радость. Усталость. Запах достижения цели.
  Прошло три полных луны. И я сделал это. Я научился носить человеческие шкуры. Я мог пройти уже семь шагов, не запинаясь и не падая. И я мог проговорить приветственную фразу на человеческом языке. Эти дни стали для меня временем самых больших достижений. И самой большой потери. Шерра. Она ушла. Десять дней назад я вернулся в пустую пещеру. Растерянность. Надежда. Запах одиночества. Уходящее тепло любимого тела. Желтый цвет отчаяния. И хруст стиснутых зубов. Найти Шерру я не смог, да и не особо старался. Точнее, даже не искал ее. Перебрался жить в берлогу, уйдя из Семьи. С каждым днем я все больше становился ближе к людям, и все больше отдалялся от тех, кого когда-то считал своей семьей. Потому что меня ждала новая жизнь и новая семья.
  Шкуры я надел на себя заранее. Пару раз произнес фразу, которая должна была сделать меня одним из них. Я много думал над ней. Подбирал слова, заучивал звуки... И вот я уже лежу в кустах, прямо напротив одного из входов, что ведут в человеческое поселение. Сегодня там было много людей, и поэтому я выбрал именно этот день. Смысла ритуала, за которым я наблюдал уже несколько раз, я не понимал. Но начиналось все с того, что в поселок приходил странный металлический зверь, выдыхающий пламя и оставляющий необычные следы на земле. Вокруг него собирались люди, и вытаскивали из зверя какие-то предметы, назначение которых я понимал очень смутно. Они называли их "контейнеры", а странного зверя - "машина с базы".
  Радость. Узнавание. Надежда. Буря запахов. Белый цвет ожидания и нетерпения.
  Ощущения катились и катились ко мне нескончаемым потоком, волнами. Вокруг железного зверя собралось достаточно людей. Пора!
  Я выскочил из кустов, стараясь не попадать на глаза людям, увлеченных своим вонючим зверем. Несколько прыжков, и вот уже между нами нет ни кустов, ни деревьев. Стоящий у дороги камень послужил мне опорой, помогая встать на ноги, и я, подражая походке людей, пошел прямо к ним. Не спеша, аккуратно переставляя ноги. Заметили меня почти чразу...
  
  Неверие. Любопытство. Желтый цвет зарождающегося страха. Запах выжидающей тишины.
  Они смотрели на меня. Все люди смотрели, как я иду им навстречу. Человеческие шкуры стесняли мои движения. Человеческие взгляды ввергали меня в смятение, но не для того я прошел через множество испытаний, чтобы в решающий момент прыгнуть в кусты, поджав хвост!
  - Я - человек. Как вы. Возьмите меня в Семью. Я вас не съем.
  Как же болит горло! Но меня услышали. Услышали и, кажется, поняли!
  Страх. Красный цвет ненависти.
  - Чудище! Уводите детей!
  - Прочь, уходи, уходи!
  Люди обступили меня. Это были самцы, сжимавшие в руках странные длинные палки с острыми зубами. Никто из них не держал палок, выпускающих гром - выстрелы. Я поднял руку в приветственном жесте и повторил:
  - Я - человек. Как вы. Возьмите меня в Семью. Я вас не съем.
  Удивление. Замешательство. Запах крови.
  - Говорит! Слышите? Оно говорит!
  - Разговаривает? Бабоньки, да это ж оборотень! Смотрите, люди добрые, оно же в одеждах!
  - Оборотень! Спасайтесь, люди! Мужики, да что ж вы стоите, бейте его, пока он нас всех не сожрал!
  
  ...И они набросились на меня. Молча, разом. Железные зубы вонзились мне в бок, опрокидывая на землю. Я кричал, называл их семьей, говорил им о любви и том, что я пришел с миром. Но меня никто не слушал. Слова и снова обрушивались удары палок, а железные зуб прижимали к земле, не давая подняться и разрывая мое тело...
  
  - Ишь, как извивается, гадина!
  - И говорит по-нашему, морда звериная! Пощады просишь? Чуешь смерть свою, оборотень поганый?
  - Ой! Да никак это Мишка? Которого волки разорвали год назад? Думали, помер он, а смотри, как все обернулось...
  - Колья, несите колья осиновые! Прямо в сердце ему кол нужно вбить, чтобы сдох.
  Голоса летели со всех сторон. Удары градом сыпались на меня. А потом я рванул когтями чью-то ногу, и железные зубы отпустили меня. Вскочил на ноги, разметав мучителей. Оскалил клыки и свирепо оглянулся, излучая страх и безумие, чтобы оттолкнуть, отогнать их от себя. Ударил по ним ненавистью и запахом крови. Ударил страхом темноты и пронзительным скрежетом камня. Потом я поднял голову в небо и завыл, протяжно, надрывно, выплескивая свое отчаяние, разочарование и боль в едином звуке. А потом развернулся и помчался в сторону леса, прочь отсюда, подальше от этих чудовищ, называвших себя людьми. Раны кровоточили и жгли огнем, придавая сил. Когда лесная прохлада сомкнулась над моей головой, я застонал. Нет. Не так я представлял себе возвращение в свою настоящую Семью, к людям. Совсем не так. И бежал по лесу, и слезы катились из моих глаз. Я плакал не от боли в разорванном боку, а от боли растоптанных чувств, разрушенных надежд.
  
  Радость встречи. Надежда. Тепло сожаления. Терпкий аромат туаки. Желтое пламя глаз. Сочувствие.
  Шерра вынырнула из кустов и побежала рядом, прижимаясь плечом и не давая упасть, поддерживая. Она смотрела на меня и обволакивала теплом, заботой, пониманием. Сколько времени мы не виделись? Не помню. Боль от раны, разделенная на двоих, перестала терзать мое тело, и бежать стало легче. Куда? Не знаю, меня вела куда-то Шерра, подталкивая в нужном направлении. И я доверился ей. Так много хотелось ей сказать, дать почувствовать, объяснить и извиниться, но не здесь, не сейчас. Сначала нужно было найти укрытие, и позаботиться о моих ранах. На сером боку Шерры пятна крови. Моей крови. И не только моей - на правой лапе у нее видна свежая рана, а левое ухо отсутствует. Да и шерсть выглядит свалявшейся, вся в паутине и сухих листьях. Где он была все это время, чем занималась? Вопросы, вопросы... Все потом, не сейчас. Сначала - убежище. Несмотря на то, что погони я не слышал и не чувствовал, не стоило расслабляться. Люди так просто не оставят меня в покое - почему-то я был в этом уверен.
  
  И я не ошибся.
  Присутствие. Тишина. Запах горячего металла. Синий цвет отчаяния и досады.
  Они появились ниоткуда. Просто соткались из воздуха. Это были люди... и не люди одновременно. Они были пустыми. Но от этого еще более опасными.
  Досада. Сожаление. Красная вспышка боли. Запах крови и паленой шерсти.
  Сбоку раздался полувсхлип-полустон, и сильное теплое плечо, поддерживающее меня все это время, вдруг исчезло. Я обернулся. Шерра смотрела на меня и грустно улыбалась. Желтые глаза ее медленно закрывались, а на сером боку расцветал алый кровавый цветок. Прощание. Сожаление. Легкое дуновение ветра. Запах молока. Тихий писк маленького щенка. Трех пушистых щенков.
  
  Я припал к земле, уходя от смерти. Между лап раненой Шерры взметнулся столбик земли. Она не стонала, не пыталась отползти в сторону. Просто смотрела на меня, тяжело дыша. Кровь толчками вытекала на землю, унося последние минуты ее жизни. Их жизни.
  Снова загремел гром. Вспышка. Я бросился в сторону, скатился в яму, едва увернувших от острых сучьев, пронзающих землю на ее дне. Прыжок! Я выскочил из ямы с другой стороны, и, едва коснувшись земли передними лапами, снова прыгнул, сбивая грудью наземь одного из врагов. Задохнувшись от удара, ощутил острую боль в раненом боку. Подавил ее усилием воли, и бросился к поднимающемуся с земли человеку, метя в горло. Хоть одного! Хотя бы одного из них забрать с собой, чтобы бросить его растерзанное тело к ногам моей Шерры. Снова вспышка боли в боку. В другом боку... Человек оказался на удивление проворным. И сильным. Он наотмашь ударил меня рукой, отбросив в сторону. Прямо в объятия куста колючей хини. А потом мне вдруг стало пусто...
  
  ...Белые стены. Белый потолок. Два человека в белых халатах о чем-то беседуют, а рядом с ними лежат на операционных столах три тела, укрытых белыми простынями. В этом царстве белого цвета множество приборов и устройств непонятного назначения. Вот один из людей, толстый очкарик, отвернулся от экрана компьютера, и бросил на стол бумаги, испещренные мелким шрифтом.
  - Надо же. Так ты говоришь, жители поселка клянутся, что этот волк пытался с ними поговорить? - спросил он у своего коллеги, отличающегося болезненной худобой и лысой, как яйцо, головой.
  - Ты же слышал протокол допроса поселенцев и записи. К тому же, найденные в его шерсти обрывки ткани подтверждают их слова... Часть слов. Хорошо, что киборги смогли подстрелить этого зверя!
  - Ты и я - мы же ученые люди! Ну, напялил кто-то на волка рубаху. А пьяным лесорубам померещилось, что волк ходил на задних лапах и пытался с ними разговаривать. Или ты тоже веришь в оборотней?
  - В оборотней, конечно, не верю... - согласился лысый. - Верю исключительно в факты. Вроде тех, что мы обнаружили, когда вскрыли эту зверюгу. К тому же, волк больше года пробегал с активированной матрицей сознания этого геолога... Михаила, так его звали?
  Толстяк помрачнел, но все же парировал:
  - Ну и что? Подумаешь, у волка-мутанта необычайно развит мозг и некоторые органы восприятия! Все равно, он в лучшем случае чуть умнее обезьяны. Но этого недостаточно для того, чтобы загрузить ему матрицу сознания человека! Это попросту не-во-мож-но! Ты же сам психо-хирург, и больше моего знаешь об этих штуках, копирующих память! Сколько лет мы на этой планете? Девяносто? Ты считаешь, девяносто лет достаточно для того, чтобы привезенные первой экспедицией землян волки смогли мутировать и развиться в достаточной степени, чтобы перенести запись? И какая из личностей в таком случае была бы уничтожена?
  
  Ученый уже не говорил, а кричал, размахивая руками. Изобретение матриц сознания две сотни лет назад подарило людям самое настоящее бессмертие. Безумно дорогие в производстве, матрицы вживлялись в череп человека и в реальном через небольшие промежутки времени делали полную копию содержимого мозга человека. При этом капсулы, содержащие матрицу сознания, были невероятно прочны. Если носитель погибал, то создавался взрослый клон из образцов заранее взятых тканей, и все содержимое матрицы переписывалось ему. Словно и не умирал никогда человек.
  Из-за своей дороговизны, матрицы сознания использовались крайне редко. Они вживлялись людям, чья работа была очень важна и сопряжена с огромным риском. Ну и, разумеется, тем, кто готов был выложить баснословную сумму кредитов фактически за бессмертие. И за молодость - ведь возраст клона мог быть любым.
  Чуть больше года назад здесь, на Римусе 9, пропал геологоразведчик Михаил. Удивительное событие, наделавшее много шума, ведь Девятый Римус принадлежал к шестой категории опасности - кроме землетрясений и редких ливней, жизни человека здесь ничего не угрожало. Через неделю тело разведчика было найдено в лесу, точнее, его останки. Михаила, приехавшего на неделю к своим родным погостить, разорвали... волки! Самые обычные земные волки, завезенные еще первыми колонистами. Несколько стай волков жило вокруг деревни лесорубов - единственного поселения на Римусе, но они не показывались людям на глаза, не говоря уже о каких-то агрессивных действиях. А капсулу с матрицей сознания Михаила тогда так и не обнаружили, она нашлась только сейчас, год спустя. В теле волка, и в активном состоянии...
  
  - Послушай. Мы вместе проводили вскрытие, делали тесты и анализы. И ты видел результаты. Нельзя отрицать очевидного - у этого зверя невероятно развиты некоторые участки мозга... - начал было лысый, но был бесцеремонно перебит:
  - Да ладно-ладно, успокойся. Матрица, которую таскал в себе волк, не повреждена, и ее содержимое уже переписано в мозг клона. Сейчас Михаил проснется, и сам нам все расскажет.
  Оба ученых посмотрели на неподвижное тело Михаила-8 - отважный геологоразведчик, занимавшийся исследованием планет первой категории опасности, сегодня перенес процедуру переноса сознания восьмой раз. А может, и девятый, если лысый был прав. Он должен был очнуться примерно через час, однако, похоже, ученые ошиблись в расчетах. Глаза клона были уже открыты, и внимательно наблюдали за людьми в белых халатах.
  - Как давно он очнулся? - прошептал лысый.
  - Не знаю, - так же шепотом отозвался его коллега, и тут же произнес уже громко, обращаясь к лежащему юноше:
  - Молодой человек! Поздравляю, процедура переноса сознания из матрицы успешно завершена. Вы находитесь в психо-лаборатории научного комплекса База, на планете Римус 9. Вы помните, кто вы? Как вас зовут?..
  
  Юноша рывком принял сидячее положение. Он несколько раз мотнул головой, разминая мышцы шеи. Затем посмотрел на свои руки. Сжал правую руку в кулак, внимательно за ней наблюдая. Скрутил кукиш и счастливо улыбнулся, словно совершил нечто невероятное. Потом он заговорил:
  - Меня зовут Михаил Пиманов, геологоразведчик первого класса... Так вы говорите, я все еще на Римусе, и это - лаборатория? Ничего себе, заехал на недельку к маме! Как долго я был мертв?
  Ученые облегченно выдохнули, на их лицах засияли улыбки.
  - Чуть больше года. Вы помните, что с вами случилось? Откуда взялись волки?
  - Волки? - юноша нахмурился, вспоминая...
  
  Тоска. Боль утраты. Гаснущее пламя желтых глаз. Запах молока и тлена.
  Я стиснул руками край белоснежной простыни, сдерживая рвущийся наружу крик. Боль утраты пронзила меня, знакомый запах ударил по носу и по сознанию, бросая в водоворот воспоминаний. Двое людей в белых халатах не спускали с меня глаз. От них веяло сочувствием, участием, они пахли любопытством и облегчением. Но мне не нужны были эти чужие люди с их чужими запахами и ощущениями. Здесь был ЕЕ запах, я отчетливо чувствовал это. И я ее нашел...
  
  ...Михаил оглянулся и замер, заметив два волчьих тела на соседнем столе. Легким движением соскочил с операционного стола, и подошел к телам животных. Осторожно, едва-едва коснулся холодного бока мертвой волчицы. Ученые замерли не дыша, внимательно наблюдая за геологоразведчиком.
  - Шерра? - тихо произнес юноша, ласково перебирая слипшиеся от крови шерстинки кончиками пальцев. Нежно положил ладонь на раздувшийся - как давно это случилось? - живот беременной самки. А потом он вдруг вскинул голову к потолку...
  
  ...Жалобный и пронзительный волчий вой, полный боли и отчаянной тоски, разорвал лабораторную тишину...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"