Аннотация: Парламент походил на коровью лепешку...
ХОРОШИЙ, ПЛОХОЙ, ЗЛОЙ
Парламент походил на коровью лепешку. Возле него мухами жужжали журналисты. Они прессовали всех на входе. Спрашивали странные вещи. Куда светит солнце, когда его заслоняют облака? Что остается после ветра? По ком шумит море? На том свете земля или пух?
Депутаты не умели отвечать на такие вопросы. Они проплывали как рыбы. Ловко выскальзывали из рук. В их ртах была минералка. Пресса понимала молчание, как знак согласия, поэтому смело писала, что, несмотря на тучи, солнце будет светить всегда, а земля в загробном мире по-любому мягче, чем здешняя.
Он был лидером блока имени самого себя. Ему нравилось нажимать на кнопку и видеть себя в телевизоре. Он имел самые широкие взгляды. Его блок входил в одну коалицию дважды и выходил сухим из телестудии, где переливалось из пустого в порожнее. Флиртовал с коммунистами и блокировал трибуну в стиле кунг-фу. Это был хороший блок, об этом писалось на биллбордах и говорилось в рекламе. Лидеру было приятно ощущать себя хорошим, а уж ради дальнего класса, интересы которого отстаивал, он был готов на все.
- Генетически модифицированные продукты уничтожат ультракороткий класс, - вещал с трибуны лидер плохого блока. - Это приведет к краху института семьи. Уже сегодня уволенные сотрудники вынуждены искать кусок хлеба на стороне. Настоящего немодифицированного хлеба...
Лидеру хорошего блока тошнило от всего плохого блока и легиона нищих. Все они ходили под богом, одевались и питались как попало. Он подозревал, что ультракороткий класс ест даже генетически модифицированные продукты, но не признается лидеру плохого блока.
- Предлагаю снять депутатскую неприкосновенность, - рявкнул Злой. - Или прекратить финансирование армии и флота.
Злой был лидером партии "Ренессанс", и любил Родину настолько сильно, что не позволял топтать её грязными солдатскими ботинками. Злой был однолюбом. Ходили слухи, что у него не было ни женщины, ни мужчины, не было детей и вообще ничего святого. Он презирал даже себя, поэтому выступал за то, чтобы снять депутатскую неприкосновенность.
Лидер хорошего блока не переваривал Злого. Его не поддерживал никакой отдельный класс, но все любили Родину, поэтому партия Злого всегда была на высоте.
- К воякам уже страшно поворачиваться спиной, - добавил Злой. - А наши дети должны жить в родной стране. Уничтожим хунту в зародыше.
Хороший не понимал Злого. Возможно, в его словах вовсе отсутствовал смысл. Зато с ним было интересно подискутировать в теледебатах. Лидер хорошей партии подкалывал Злого почем зря. Темой, конечно же, была Родина.
- Олигархесы, - кричал Злой, багрянея, - вы пропили, проели и прос... проспали нашу Родину. Вы работали только на свой карман. Вы... Убирайтесь в свою Америку! И заберите с собой военных.
Хороший терял голоса, однако нищие ему и даром не были нужны. Он знал, что дальний класс поддерживает его, как и раньше. Это были по-настоящему успешные люди, их не страшно показать даже американцам.
Подобные вопросы ставили в тупик и не таких, как Злой. Но любовь к родине всегда спасала его.
- Наша земля будет кормить только наших детей!
Рейтинги партии "Ренессанс" росли как грибы после дождя из слез телезрителей.
- Кому выгодны дожди? - интересовались позднее журналисты.
Лидер хорошего блока терпеть не мог подобных вопросов. Он делал свое дело, встречался с избирателями, вел переговоры, блокировал трибуны, голосовал исправнее автостопщиков.
- Уж явно не простому народу, - ответил за него Плохой, - не нам с вами.
Плохой считал, что все плохо. Поэтому он был плохим, а не хорошим. Но иногда он неплохо отвечал на вопросы. И ещё без его блока Хорошему не светило место спикера.
Хороший понял, что пришло время создавать коалицию.