Львова Лариса Анатольевна : другие произведения.

Жданка и князь-отступник. Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 3
  
  Жданкины долги и помощники
  
  Ранняя темнота накрыла мир плотным покровом туч, которые засочились мелким дождиком. Жданка захлопнула окошко горенки и прислушалась: тихо ли в доме? Да, все звуки будто растворились в темноте. Значит, можно уйти из избы. Собираться пришлось при свете лучины впопыхах. Неизвестно, как в этот раз подействует зелье, в долгий ли сон погрузятся родители и соседка-помощница. Наверняка не все сваты покинули двор Ждана. Кто-нибудь да остался.
  
  Только Жданка хотела выйти, как ощутила движение за дверью. Странно, но расслышать что-нибудь большее было невозможно как раз из-за оглушающей тишины - точно меховой малахай на голову надели.
  
  Кто-то слабо касался Жданкиной двери ладонями, не в силах открыть её. Затаиться или открыть? Наверное, лучше затаиться - мать и отец знали, что полотнище двери слишком туго сидит на петлях и нужно толкать его изо всех сил. И они не входили к дочери - врывались.
  
  Скоро Жданке надоели странные полузвуки. Вот возьмёт сейчас и откроет. Если это кто-то из бывших на сватовстве, то быть большой ругани. Отец никогда такого окаянства не простит. Но может статься, что к ней хочет и не может войти какая-нибудь нечисть, которую послал Вячко.
  
  Любая бы девка в селе уже завопила от страха, но только не Жданка, которая недавно узнала, что нечистый не значит окаянный и опасный, а добрый человек может и не быть таким на самом деле. Взять хотя бы предательницу Голубу... И она дёрнула дверь на себя.
  
  За нею стояла... Ольга. В рубашке, простоволосая, босая. Глаза были полузакрыты, а между ресниц мелькали бегающие белки глаз, как во сне.
  
  - Матушка?! - опешила Жданка.
  
  - Нежа... возьми свой честной рубль... я не крала его у тебя... - прошептала Ольга. - Нет моей вины...
  
  И она протянула дочери кусочек серебра.
  
  - Не серчай на меня, не мсти моей дочке... Прости белый свет... он стал для тебя чёрным из-за Забавки... Помилосердствуй, не губи доченьку мою... Она ни в чём не виновата... Возьми мою жизнь вместо её, Нежа!..
  
  Жданка приняла из холодной руки матери серебро.
  
  Ольга поклонилась ей ниже пояса. Медленно повернулась и пошла прочь.
  
  Жданка схватилась за обереги на груди. И вместо того, чтобы бежать прочь из дома, вернулась к лавке у окна. Нужно было обдумать случившееся. Род простил её отречение и прислал к ней мать? Или это помощь Вячко? Ей ведь неизвестно, на что он способен. А может, домовушник постарался и напустил на Ольгу сон, полный чар? В любом случае кто-то могущий направлял Жданку к пруду, к несчастной Неже, которая много лет назад лишилась доброго имени, семьи и будущего из-за жадности Забавки. Если уж Забавка-Потычиха хочет вернуть Неже части венца и рубль, то обычному человеку тем более так нужно сделать.
  
  Жданка сошла вниз из горницы. На лавках храпели гости. Наверное, кто-то из сватов перебрал бражки.
  
  Из-за печки послышался смешок.
  
  Жданка хлопнула себя по бокам: а про домашнего духа-то, наверное, никто и не вспомнил! Она поискала взглядом целый калач или пирог на столе. Но все были надкусанные. В погреб за молоком спуститься? Но тогда она упустит время...
  
  - Я сыт, девка... - донеслось до Жданки. - Сыт и весел. Хозяин велел жене медовухи мне налить в блюдце. Пойду сейчас к коням гривы заплетать лентами. Только вот скотники угомонятся...
  
  Жданка подумала: "Как бы завтра домовушник после медовухи-то не осерчал да не начал чудесить"
  
  - Не бойся, не начну чудесить, - заявил уже совсем трезво домашний дух. - Хозяевам хорошо, значит, и мне положено повеселиться. Ты иди, куда пошла... Все будут спать крепко и долго.
  
  - Спасибо, батюшка-домовушник. - Поклонилась домашнему духу Жданка.
  
  И вышла в осеннее ненастье.
  
  На скотном дворе были распахнуты ворота конюшен, горели два факела, испуская дым. Во тьме он казался седым, а лица скотников, занятых чисткой коней, - по-неживому белыми.
  
  "Бедолаги, - подумала Жданка. - Днём надрывались в избе, а теперь и поспать им некогда: коней грязными на ночь оставлять нельзя. Отец увидел их радение, и со взрослых наймитов перестал спрашивать работу".
  
  Уж что-что, а выжимать из работников пот Ждан умел.
  
  Парнишки увидели Жданку, стащили шапки и бросились к ней, стали кланяться:
  
  - Будь здрава, хозяюшка!
  
  - И вам здравия, - ответила Жданка, понимая, что сейчас творит окаянство: просватанной невесте нельзя быть на улице и разговаривать с кем попало.
  
  Только ей было плевать на правила. Люди с душой трудились. Как их не поприветствовать?
  
  Но парнишки не уходили в конюшню, переминались с ноги на ногу, а потом и вовсе стали толкать друг друга локтями.
  
  - Говорите, - рассердилась Жданка. - Мне недосуг с вами в молчанку играть.
  
  - Хозяюшка, мы с матушкой по конец жизни тебе благодарны, что к работе допустила, - начал один из них, тот, что был посмелее. - Хотим присягнуть тебе в верности.
  
  Жданка и вовсе пришла в гнев. Почти крикнула, но потом сбавила голос:
  
  - Я вам что, князь?! Работайте ради себя, ради своей матушки, порядок на дворе - вот лучшая благодарность хозяевам.
  
  - Не серчай, хозяюшка... Мы с тех времён, как себя помним, всегда при чужом скоте. У коровок и лошадок научились понимать, какое нутро у человека. Ты гневлива, но добра... Хотим отплатить за добро!
  
  И парнишка так расчувствовался, что пустил слёзы и стал их размазывать по лицу. Тут и брат с речами подоспел:
  
  - Староста Евсеич, что среди сватов был, привёз от нашего дядьки Тита подарочек.
  
  И он протянул Жданке грязную руку с плоским камешком, внутри которого был изъян - круглая дырочка.
  
  - Это камень Волоса. Он помогает человеку знать язык скота и зверя лесного.
  
  "Так вот почему пьяница Тит так хорошо на скотном дворе управлялся", - подумала Жданка.
  
  - Прими камень, хозяюшка, тебе он сейчас нужнее... - сказал первый скотник, который уже справился со слезами.
  
  "Парнишки и без камня работали, как заговорённые. Ущерба им никакого не будет", - решила Жданка.
  
  Но взять вещь от самого Волоса не решилась, ответила:
  
  - Благодарствую и за труд, и за то, что добро помните. Но камень вам нужнее.
  
  - Нет-нет, хозяюшка! Тебе он очень скоро понадобится. А как станет не нужен, вернёшь, если захочешь.
  
  - Этому камню и лесной зверь подчиняется, - перебил брата второй парнишка. - Камень Волоса тебе пригодится. С ним по темну как днём ходить можно. Мы хоть при скоте, но многое видим...
  
  Жданка досадливо топнула по схваченной морозцем земле - дождик только помочил землю и перестал ещё до того, как она вышла из дома:
  
  - Вам не нужно ничего видеть, кроме скотного двора. Целее будете.
  
  Парнишки горестно опустили головы.
  
  - Хорошо, давайте, - отчего-то вопреки своему решению сказала Жданка, взяла камень и ощутила тепло, которое шло от него. - Только молчок обо всём!
  
  Ребята дружно закивали.
  
  Жданка при свете факелов сняла один из оберегов, добавила на кожаную ленточку камень, махнула рукой и пошла прочь. У ворот к ней без обычного громкого визга-приветствия бросился один из злобных горских псов.
  
  "Кто это отвязал зверя? - возмущённо подумала она. - А если кто-то из сватов по нужде выйдет? Быть тогда сраму: на Ждановом дворе пёс гостя задрал".
  
  Но громадная собака плюхнулась на брюхо, поползла к калитке, то и дело оглядываясь.
  
  "Со мной напрашивается, - поняла Жданка. - И боится, что прогоню".
  
  Пёс тихо заскулил.
  
  - Пойдём уж, Серко, раз ты хочешь, - сказала Жданка и открыла калитку.
  
  Пёс побежал трусцой по дороге впереди неё, поглядывая по сторонам так часто, что стало ясно: он охраняет хозяйку. А за околицей, по направлению к лесу, верный Серко ещё и стал указывать тропинку, совсем не видную среди ночного мрака.
  
  Жданкины сапожки стучали подмётками по редким камешкам, разгорячённое лицо овевал ветерок, разодравший тучи над головой. И только за пазухой холодил грудь честной рубль, когда-то принадлежавший Неже.
  
  Вступив в подлесок, Жданка услышала всхрапывание коня, тихий звон перевязи. Да и запах бросился в ноздри. Здесь рядом всадник! Чужой всадник, ибо сельчане давно спали под усыпляющую осеннюю непогоду.
  
  Жданка остановилась, Серко прижался к её бедру и тихо зарычал, словно предупреждая конного: не тронь хозяйку, порву! Но ощущения опасности не было. Всадник явно не собирался её останавливать или даже подъезжать к ней. Жданке почудилось, что это любушка Военег приехал сюда, чтобы вместе пройти опасный путь до Девичьего пруда, оборонить её от любой нечисти и лихого человека. Думать так было приятно, но Жданка не ощутила прежней острой радости и сладкого томления, которые перебивали дыхание, как при прежних встречах с Военегом. Может, в её сердце затаилась обида на него и его родову, оказавшихся от сватовства из-за страха перед Ратдором и воеводой?
  
  Не успела миновать кусты и молодые деревца подлеска, как снова учуяла кого-то. Да что сегодня с лесом?! Какая-то толчея скрытных людей в нём! Серко расстелился на брюхе, пополз в заросли тоненьких стволов, едва слышно повизгивая, словно перед хозяином. Но далеко не уполз, поднялся на могучие лапы, коротко тявкнул и вернулся к Жданке на тропу. И вновь она не ощутила никакой опасности. Двинулась за Серко, не думая ни о ветках, которые могут располосовать щёку или сучках, о которые можно выткнуть глаз. Эх, хорош новый дарёный оберег! Но нужно обязательно вернуть его скотникам.
  
  Пёс умчался вперёд, а Жданка почему-то сбавила ход. Ну вот показалось ей, что здесь, в начале чащи, человеку не нужно торопиться.
  
  Глухо треснула кора на одном из деревьев бурелома. Жданка вздрогнула от неожиданности, поглядела в ту сторону, откуда донёсся звук. Странное дело: темнота кругом кромешная, а она видит! Нечётко, будто в сумерки сквозь ресницы, но видит.
  
  Из груды бурелома протянулась к ней тонкая лента зеленоватого тумана. Почти коснулась её лба, груди, спустилась к ногам и разлеглась на тропе.
  
  Что делать? Так и стоять здесь, неизвестно чего ожидаючи? Жданка осторожно обошла туман, но дальше двинуться не смогла. За спиной раздалось:
  
  - Вот так девка! Учтивая девка! Мою бороду не стала топтать, обошла. Ну так что ж, живи теперь.
  
  Жданка обернулась. Никого... Ну не груда же поваленных деревьев с ней разговаривает!
  
  Оказалось, что именно так и было.
  
  Над буреломом зазмеилось множество туманных лент, но вскоре они улеглись, как нечёсаные волосы пьяницы-забулдыги - копной.
  
  - Извиняй деда Лешего, тебе объявиться не могу. Добрым людям не показываюсь: пусть бредут по своим надобностям. Даже помогу. А вот лихому человеку - беда. Не выберется он из моих владений. Знаешь, сколько вокруг меня человечьих косточек? Сладка кровь людей. Хе-хе-хе... Да ты не обмирай, за обереги свои не хватайся. Не помогут они здесь.
  
  Жданка попятилась.
  
  - Прощай, дед Леший, - сказала она голосом, задребезжавшим от страха, развернулась и бросилась к Серко, который забегал кругами от тревоги.
  
  - Ну, прощай так прощай, - раздалось ей вослед. - А то бы осталась... Жён у меня не счесть. Ты была бы любимой. Сокровищ у меня много, тебя осыплю лучшими. Сверкающими, как звёзды, адамантами покрою твой венец, руки и шею; лалами и смарагдами украшу одеяние; перлами обовью твою косу... Не будет краше тебя на земле...
  
  Ноги Жданки стали заплетаться, коса оттянула голову назад, будто бы её кто-то останавливал. И тут в голове возникла чья-то мысль:
  
  - Уши закрой, недотёпа. Леший горазд девок и баб уговаривать, улещать. Если ты, конечно, не хочешь стать его новой женой.
  
  Жданка прижала к ушам руки и припустила за Серко.
  
  Вскоре между деревьями показались молочные разливы тумана от Девичьего пруда, который так напугал Жданку в первое путешествие к обители несчастных утопленниц. Только теперь он стелился по земле. Понятно, осенние холода не дали ему подняться. А вот наступит предзимок, затем придут морозы, и до Нежи станет не добраться. Вся нечисть уснёт под снегом и льдом, а на смену ей явятся слуги Мораны-смерти...
  
  Но и сейчас туман наводил страх: по-прежнему в нём скрывались синеватые руки с чёрными ногтями, стремившиеся схватить, утянуть под воду, погреться о живое.
  
  И тут произошла третья встреча неведомо с кем, совсем невидимым и донельзя сердитым. Тот же голос, который присоветовал поберечься от ядовитых речей Лешего, сказал:
  
  - Эх, не вовремя Леший со своего лежбища поднялся... Здесь, в лесу и на пруду, бродит твой злейший враг.
  
  - Потычиха?! - не удержалась и вскрикнула Жданка.
  
  - Не перебивай. Упустила лучшее время, силы потратила на бесполезные слова лесного владыки. Чувствуешь слабость? Вот-вот... это он тобой напитался. Дальше я не пойду. Полагайся на себя и Серко. Это вернейший пёс, нечисти и нежити он не забоится. Кроме одного из них... Покличь Нежу, а если будет нужно, то защити её.
  
  - От кого защитить-то?
  
  - Увидишь. Отдашь ей рубль. Может, и сдвинется что-то в небесах, и судьба твоя изменится. А потом беги во всю мочь! Ты теперь невеста, и твоя жизнь и судьба тоньше волоска перед тёмным миром. Нужно было дома сидеть, дурная голова!
  
  - Пошто ругаешь меня?.. - со слезой спросила Жданка. - Я как лучше хочу! Спасти матушку от наказания за невольное душегубство, Военега от смерти. Мне так друг присоветовал. Я ему поверила.
  
  - И твой друг - дурак с ярмонки...
  
  И голос растаял в темени. Или канул в туман. Жданка была не из тех, кто стерпит зряшное поношение. Но в этот раз проглотила справедливые оскорбления. И вправду, она и Вячко не додумали что-то, плохо рассчитали, что нужно делать. Наверное, он не совсем доверял ей, а она - ему. Или получилось так, как в семействе Ждана: родители не захотели открыться дочери, а дочь - им.
  
  Жданка подошла к пруду вслед за Серко. В горле пса зарокотало рычание. В неровном сиянии луны, которая, похоже, не исчезала с неба над прудом в любую погоду, воды сотрясала зыбь. Похоже, что они гневались. Но такого не было в первое посещение Жданки! Она чем-то прогневила это место и его обитателей? Но звериное чутьё, которое появилось у девки после того, как ей дали Волосов камень, подсказало: здесь она не одна. Жданка даже огляделась, но никого не увидела. Наверное, соглядатай затаился. Ладно, после можно разобраться. А сейчас - главное:
  
  - Нежа! - Её голос птицей пролетел над водами.
  
  Всё та же зыбь.
  
  - Нежа! Я принесла твой рубль!
  
  Зыбь обернулась бурлением.
  
  - Нежа, выйди, я всё тебе расскажу! Я знаю, твоё сердце успокоится, после того, как ты всё узнаешь.
  
  С середины пруда помчалась на берег высокая волна, но рассыпалась брызгами о крутой берег.
  
  Жданка стала молча дожидаться. Наконец из вод поднялся слабо светящийся силуэт. Голова утопленницы была склонена к плечу, руки перекрещены у груди.
  
  - Нежа! - обрадовалась Жданка. - Вот твой рубль, который украла дочь чернавки Забавка. И венец она тоже сломала. Оболгала тебя. Всё из-за матушкиных сундуков с добром. Забавка никому не хотела добра.
  
  Жданка протянула руку с рублём в кулаке, но Нежа тихо колыхалась над водой. Её облик словно таял, казался всё печальнее и печальнее.
  
  "Боится она кого-то, что ли? - подумала Жданка. - Или прощать не хочет?"
  
  Серко ухватил Жданку за левую руку, потянул. Она глянула на его глаза, полыхнувшие жёлтым огнём и сказала:
  
  - Погоди, после отправимся домой.
  
  Серко выпустил её руку, зарычал, снова прихватил зубами кожу. И тут Жданку пронзило понимание: Нежа, как и всякая нежить, не может ничего принять от человека. Нужно окропить дар кровью! Утопленница приняла часть венца в первый раз, потому что он был не от неё, а почти от такой же нежити - колдовки, которая только наполовину человек. И Жданка сказала псу:
  
  - Кусай уж, только быстро. А то я и пришибить могу. Эх, не взяла с собой кинжал дарёный.
  
  И тут же взвыла так, что Нежин облик над водами отнесло в сторону. Похоже, Серко ничего не умел делать вполсилы: охранять хозяйку или кусать её. Зато Жданка обильно обмазала честной рубль кровью и вновь протянула его призрачной красавице.
  
  Кусок серебра обжёг пальцы ледяным холодом и стал таять, стекать сверкающими каплями в воду. Маленькие звёздочки падали в тёмную глубину, озаряя её мягким светом, скрывались в илистом дне. И Жданкино сердце переполнялось покоем. И ещё она думала о матери, которая настрадалась за всю жизнь от чувства вины. Какие же сны приходили к ней ночами, когда она мучилась от того, что невольное душегубство может сказаться на доле детей! Жданка обвинила мать, что она не научила её песням. А грудь матери была переполнена горем. Может и права она была в том, что каждый шаг должен быть осторожным: как бы не навредить будущим детям. И эти ненавистные правила, обряды, которые так трудно перенести, тоже защищали девок от чьего-то зла. И тем самым оберегали их грядущие дни.
  
  Вдруг Серко ухнул с крутого берега в воду, подняв буруны, на миг скрылся и вынырнул с какой-то вещицей в пасти. Долго не мог забраться на крутой берег, так что Жданке пришлось тащить его за загривок. Наконец пёс, отряхнувшись так мощно, что хозяйка оказалась вся в брызгах воды и ошмётках грязи, бросил к её ногам крохотный ларец, который умещался на ладони. Значит, это и есть ответный дар. Вот только для кого - Жданки или Потычихи? Серко гавкнул так гулко и возмущённо, что хозяйка поняла: теперь она владелица ларца.
  
  Жданка вскинула взгляд на пруд. Нежа исчезла. И Жданка поклялась:
  
  - Я верну тебе части венца, если смогу. А если не смогу... отдам тебе свой!
  
  Серко так рванул полу её кафтана, что плотная ткань с подкладкой затрещали. Жданка поняла, что она вновь сделала глупость. Подумаешь, отдаст утопленнице свой венец. Ну не мужа же будущего, не отца с матерью. Просто обруч с головы... Ими на ярмонке с возов торгуют. Попросит отца, он купит два: один Неже, другой Жданке. Давно нужно было так сделать.
  
  Жданка сунула ларец за пазуху и повернулась к лесу. Ой, лихо лихое! У деревьев стояла Потычиха... Колдовка изменилась, она стала выше ростом и оказалась почти вровень с голыми верхушками берёз, мрачными хвойными лапами елей. Её глаза закатились и в лунном свете посверкивали белками. Руки удлинились, стали как ветви. Пальцы похожие на ужей, шевелились.
  
  - Отдай... отдай... моё! - вырвалось из её рта, похожего на пасть лесного чудища.
  
  Серко взвился, потом разбросал задними лапами дёрн, вместо лая захрипел от злости и ринулся на колдовку.
  
  - Беги! - раздалось со стороны пруда.
  
  Жданка лишь спустя время осознает, что это был не один голос. Много несчастных существ, навечно привязанных к пруду, умоляли её бежать. Но как бросить пса, купленного отцом задорого? И не просто пса, а друга, почти равного человеку умом и превосходящего его в силе и отваге?
  
  Жданка подхватила корягу, которая валялась на берегу, и двинулась на Потычиху. Грош цена хозяйке, которая за своего пса не постоит...
  
  Серко уже завизжал, отброшенный чудовищной рукой-ветвью. Но Жданка не отступила. И тут с Потычихой схватился кто-то, больше похожий на сгусток ночи. Да ещё в лесу раздался дикий вой...
  
  - Бегите, дурьи головы!
  
  Серко поднялся, оглянулся на Жданку, мол, бежим, хозяйка, и длинными прыжками направился к лесу. Жданка припустила за ним. Откуда-то она знала, что тому, кто напал на Потычиху, помощь не нужна.
  
  Пёс нёсся по их следам к пруду. Жданка точно повторяла его бег: перепрыгивала пни и поваленные деревья, не уклонялась от ветвей и стволов, которые уже ободрали её платок, исхлестали щёки, наставили шишек на лоб и руки. Она не только ради своей жизни мчалась, убегала. Было ещё что-то важное, которое нужно сохранить. Но думать некогда...
  
  В ушах раздалось:
  
  - Куда спешишь, краса неописуемая?.. Погоди, остановись, послушай Лешего...
  
  Зелёное свечение закрыло от неё убегающего пса, сделало мир вязким. Жданка уже с трудом переставляла ноги, не видя ничего перед собой. Понятно, тягаться с хозяином леса бесполезно... Но и остаться она не может, не по сердцу ей жизнь в лесу с чудовищем, без отца с матерью, без людей. Откуда-то издали послышался отчаянный лай Серко. Не поможет ей верный пёс. Никто не поможет. Неведомый заступник у пруда остался...
  
  Жданка уже была готова упасть на облетевшую листву берёз, отдать заколдованному месту плоть, кровь, остаться в нём навсегда. Но тут тягучий зелёный свет разорвало стремительное движение чёрного коня, топот гигантских копыт, и её подхватила рука всадника.
  
  Жданка очутилась животом вниз на холке коня, почувствовала запах его пота и жёсткий волос, мощное движение плечевых мускулов. Аргамак пустился вскачь, а потом пошёл намётом.
  
  Через мгновения тряски, от которой у Жданки перемешалось всё внутри, мелькнула мысль: "А если это кипчак? Скарауливал у села добычу, присматривался, кого бы в полон захватить".
  
  И она отчаянно забилась, закричала.
  
  Аргамак пошёл рысью, а потом и вовсе остановился. Всадник спешился и бережно снял Жданку с холки коня. А у неё в глазах ещё мелькали чёрные стволы деревьев и палая листва на тропе. Так что она не успела разглядеть своего спасителя.
  
  Топот копыт удалился. Жданка, очутившись на земле, проверила, на месте ли ларец за пазухой. К её удивлению, вещица уцелела. А вот платок она потеряла.
  
  Жданка уселась на подмороженную траву. Тут же из леса выскочил мокрый Серко и чуть не повалил её от собачьей радости: хозяйка жива-здорова! Он вылизал её лицо, голову. Жданка подумала: "Поди вон, Серко". И пёс послушался, как будто понял слова, полные недовольства.
  
  Она решила не идти сразу домой, а повидаться с Вячко, пока не кончилась эта сумасшедшая ночь. Ведь изначально собиралась к нему, пока в горницу не заявилась мать в зачарованном сне. Пёс радостно заскакал, и она поняла, что приняла правильное решение.
  
  Жданка, покачиваясь от слабости из-за пережитого, зашагала прямо по мёрзлому бурьяну к горелой избе. Под ногами хрустел первый ледок в колдобинах, остовы высоких трав и опадень. А ей казалось, что это хрустят её косточки. Хотя сама она ничего сама не сделала: пёс за ларцом нырнул, на Потычиху набросился. Потом тень затеяла бой с колдовкой. Леший попытался её остановить, но спас всадник. А она про него гадкое подумала, за разбойника-кипчака приняла. Серко по обыкновению нёсся впереди, постоянно оглядываясь и скаля громадные клыки.
  
  Тетюнников не было видно в погибших лопухах: видно, спрятались в норы, ожидая предзимка, заснули до весны. А если и Вячко, или как его теперь прозывать, тоже скроется? Не с кем ей будет словом перемолвиться... Но Серко первым почуял защитника и радетеля сельского скота. Подпрыгнул, плюхнулся на брюхо и пополз, жалобно поскуливая. Жданка приостановилась в размышлениях: а точно ли пёс в первый раз видит Вячко? Собак, которые стоили так дорого и отпугивали трубным рыком, злобным лаем лихого человека и всякую нечисть, со двора не отпускали. Да, Жданка совсем забыла: Вячко же говорил, что всякой скотинке помогает. Вот и на отцовском подворье побывал. Только ни разу ей не объявился. Разве так поступают настоящие друзья? Хотя помочь согласился, и за это спасибо. И ещё: Вячко заслуживает только откровенного слова, без него Жданке не разобраться в клубке тайн и чужих злых умыслов. Ведь и стрела, пущенная по совету, летит дальше; лодка плывёт ровнее; изба строится быстрее; песня поётся веселее. А человек живёт лучше.
  
  Когда Жданка подошла к сидевшему у горелых бревён Вячко, то увидела, что он дует собаке в нос. Ждан запрещал дочке даже подходить к злобным иноземным псам, чтобы не испортить их игрой да лаской. А тут такое окаянство! Но умница Серко вырвался из чужих рук, подбежал к ней, крутанулся и вновь ринулся к Вячко. И Жданка увидела, что на боках пса нет кровавых ран. Она тронула свои ссадины и шишки на щеках и лбу. Может, Вячко и человека излечит? А то как ей явиться пред очи отца и матушки?
  
  - Конечно, излечу. Подойди сюда, - сказал Вячко в ответ на её мысль.
  
  Он оттолкнул башку громадного пса, который изо всех сил показывал благодарность.
  
  Жданка села рядом. Вячко протянул руку, и Жданка тихо вскрикнула: ей показалось, что его пальцы увенчаны тёмными когтями, какие бывают у зверя-ведающего-мёд. Но сморгнула, и наваждение исчезло. Немудрено испугаться несуществующего, когда она пережила тяготы ночного хождения на пруд.
  
  Вячко коснулся её ран так легко, словно любушку приласкал. И Жданка почувствовала, что они перестали болеть. А ещё её щёки запылали от стыда: вот так просватанная невеста! Чуть ли не жмурится от удовольствия, когда её касаются пальцы чужого мужика, или нечисти, или просто ловкого проходимца, который сторонится людей и живёт без дома. Пусть он и верный друг с детства. Вячко усмехнулся и опустил руку.
  
  Жданка рассердилась на что-то, а может, на себя и сказала:
  
  - Сейчас уйду. И ты не узнаешь, что на пруду и в лесу случилось. А я, видно, погибну, потому что мне одной не под силу справиться. Уже давно бы погибла, если бы не незримые защитники. Один обругал, другой от Лешего защитил.
  
  Вячко расхохотался, откинув голову, и Жданка снова увидела страшный чёрный шрам. Когда он снова посмотрел на неё, Жданка удивилась: в его жёлтых горящих глазах появились зелёные отблески.
  
  Он сказал:
  
  - Незримые защитники просто так не появляются. Как и незримые враги. Люба ты им, дочь Ждана.
  
  Жданка вспыхнула: не можно слышать девке, которую просватали, такие речи! Но потом отвлеклась, потому что от одной мысли, что среди защитников мог оказаться князь-отступник, перешибло дыхание. Кто же, как не он, дожидался мига, когда ей будет грозить настоящая опасность? Потычиха - это другое дело, с ней, наверное, ещё можно было справиться. К примеру, огнём, если уж она деревом обратилась. А вот одолеть древнего лесного духа, который чтим всеми богами: и Перуном, и Мораной, - простому человеку не под силу. Точно, её спаситель - тот самый князь-отступник! А может, это был Ратдор? Он ведь сын воеводы от кипчакской полонянки, а кипчаки - все как один колдуны. Иначе бы их давно извели князья в общих походах. И она просватана за него... С какой бы стати хитрому и богатому кипчаку заботиться о дочке простолюдина? И откуда он мог узнать о том, что Жданка решит идти к пруду? Впервые за всё время после сватовства Жданка не ощутила горя оттого, что жизнь её жизнь разбита. Даже сердце учащённо забилось в предчувствии нежданной радости.
  
  Жданка очнулась от раздумий. Вячко смотрел на неё погасшим взглядом, потому что исчезли не только зелёные отблески в его глазах, но и жёлтый свет.
  
  Ей снова стало жалко друга, бездомного скитальца, который живёт только для чужой скотины в чужих дворах. Пусть он лечит раны, слышит мысли, видит в темноте, властвует над тетюнниками, но не ждёт его любушка... Наверное, такой и на свете быть не может... какая ж девка полюбит молодца за грязную рожу и обноски?
  
  Вячко опустил голову и сказал глухо:
  
  - Хочешь, я сделаю так, что твои мысли станут не слышны мне?..
  
  Но в Жданкиной голове вспыхнуло озарение, и она спросила не в лад настроению Вячко:
  
  - А не ты ли был вторым защитником, который меня обругал? И мне же признался в своей дурости?
  
  Но Вячко не ответил. Он поднял лицо к небу и сказал:
  
  - Ступай домой. Скоро рассвет. Избы не покидай.
  
  Его слова были такими суровыми и отстранёнными, словно бы нежить имела право приказывать ей, девке с богатого двора, дочери силача Ждана, почитаемого даже воеводой. Но изнурённая Жданка уже не нашла сил возмутиться. Кликнула Серко, который где-то поблизости шуршал мёртвой травой, и поплелась к избе. Вот и старого друга, видно, потеряла... Одна теперь, совсем одна...
  
  Жданка шагала по улице не оступаясь. Камень Волоса помогал ей видеть и чуять любую колею на развороченной телегами дороге, замечать чужую кошку на заборе, понимать, в каком доме хозяйка встала до свету, чтобы присмотреть за квашнёй или выйти к коровке, ожидая отёла. Село просыпалось, а её клонило в сон. Как любую нечисть. Как человека, которому доступны чары.
  
  Она тихо скользнула в открытую калитку - Титовы парнишки позаботились, чтобы ей было легко войти. Поднялась к себе, морщась от густых запахов избы, где храпят хмельные гости. Переоделась, посидела над ларцом, в неверном утреннем свете оказавшимся всего лишь оловянной безделицей. Открывать не стала - впереди белый день, когда любые тайны становятся обыденностью. И не успела склонить голову к подушке, как заснула.
  
  Ей снился ночной бег коня, мелькание сёл, собачий лай. Костры в темноте. Запах крови, чьи-то крики.
  
  Жданка проснулась внезапно, будто кто-то под бок толкнул. Горница была залита застенчивым осенним солнышком. На столе - ларец. Ой, а если матушка войдёт? Не догадалась вчера спрятать Нежину вещицу.
  
  Она взяла подарок утопленницы, повертела в руках. Ларец-то из олова, а ночью сиял, будто из начищенного серебра. Как же открыть его? Крышка словно припаянная... Жданка сжала ларец в ладонях, и он открылся сам, рассадив ей палец. Внутри - зерцало. И только-то? Такое же, но из серебра, есть и у неё. Батюшка подарил на обряд заплетания девичьей косы. Тогда же и честной рубль дал. Жданка тогда так гордилась, так прыгала и смеялась!.. Не о том она сейчас подумала, совсем не о том.
  
  А на ручке-то - клеймо! Жданка хорошо знала родовой княжий знак на матушкиных вещах. Только этот почему-то в круге. Значит, зерцало принадлежало кому-то из её рода. Но по знатности эта женщина была прямым княжьим потомком. Им не могла быть Нежа, которую хотели выдать за простолюдина.
  
  Жданка еле успела сунуть в ларец зерцало и спрятать, как натужно крякнула дверь и вошла мать. В руке у неё - только кувшин. Понятно, теперь вместо заутрока у невесты только вода. Да что это за обычай-то такой дурной! До свадьбы и ноги протянуть можно. А есть хотелось ужасно!
  
  Бледная мать поставила на стол кувшин и сказала:
  
  - Теперь с тобой, наимилейшая дочь, есть буду. На заутрок, обед и вечерю пить воду, жевать чёрный хлеб да овощи. Самой невестиного пути не довелось разделить, так хоть с дочкой его пройду.
  
  - Заболеешь, матушка. У меня после вчерашней вечери руки трясутся от голода, но я в горнице сидеть буду. А тебе ещё работать.
  
  - Ничего, отец договорился с наймитами. Потакает он мне во всём. Лишь бы нам с тобой хорошо было...
  
  И Ольга утёрла рукой заблестевшие от слёз глаза.
  
  А Жданка рассердилась: хорошо - это вместе впроголодь сидеть?! Да ещё свадьба назначена на весенний солнцеворот! Да она успеет помереть за это время!
  
  - Недолго ждать осталось... - вздохнула мать. - Сговорились о свадьбе сразу вслед за Радогощью... Так воевода и жених пожелали. Отец согласился.
  
  Жданка обмерла. Да это же обман! Она ясно видела, что отец понял её замысел и принял его. Вот уж не ожидала она такого от любящего батюшки... По её лицу потекли слёзы. Жданка этого даже не заметила и не утёрлась.
  
  Мать скорбно вздохнула, глядя на дочку, попыталась утешить:
  
  - Зато на Сварога будешь в нашей избе девок принимать. Тогда и сладкий кусок перепадёт. Честь и хвала той невесте, которая удостоится быть на пиру хозяйкой.
  
  Но Жданка не захотела слушать. Заголосила:
  
  - Обманул батюшка! Обманул!
  
  Мать строго сказала:
  
  - Не поноси отца. Он тебя не обманул. Только тебе обманывать себя не дозволил. Не было бы тебе счастья и хорошей доли за Военегом. Не тот он человек, чтобы семейно жить, деток растить. Он такой же, как цветок, тебе подаренный, - красивый, да пустой, без пользы.
  
  - Не хочу деток растить! Любить хочу! - раскричалась Жданка. - Этот Ратдор, может статься, ещё хуже! Его мать из кипчаков-разбойников!
  
  Ольга стукнула кружкой о стол и поднялась. Сидеть, когда старший, тем более, родительница, стоит, Жданка не могла. Но она вскочила и уставилась матери в глаза таким взглядом, что Ольга отшатнулась. Что она увидела в дочкиных очах: причастность к нежити и колдовству, окаянное отречение от Рода, гневливый нрав и ослушание - неизвестно. Но ещё больше побледнела, затряслась всем телом и вымолвила:
  
  - Не любишь ты Военега...
  
  - Спасти его хочу! С Потычихой поквитаться, которая много зла сделала тебе и Неже! - не сдержалась Жданка.
  
  - Вот оно как... - обмерла Ольга.
  
  Им обеим показалось, что в горенке померк белый свет.
  
  Но тут послышались за дверью тяжёлые шаги отца.
  
  Он так шибанул дверь, что её петли жалобно скрипнули, а полотнище ударилось о стену.
  
  Лицо его было перекошено гневом, а в могучий кулак сжимал Жданкин платок.
  
  - Чей платок? - взревел он.
  
  Жданка от страха словно превратилась в камень. Врать отцу она непривычна, всегда могла ответить за свои дела. И наказания не боялась. Но батюшка впервые поднял на них с матерью голос.
  
  - Мой, - спокойно ответила Ольга.
  
  - А люди... - Ждан от ярости поперхнулся. - Люди сказали, что дочкин.
  
  - Люди много чего могут сказать. Только не всегда правду, - так же невозмутимо ответила Ольга. - Что случилось, мой грозный муж? Отчего кричишь в своём доме, в горнице дочери-невесты, как зверь по весне? Сейчас дни богини Лады. Зачем вредишь домашним своим гневом?
  
  Разумные слова матери немного остудили гнев Ждана. Окаменевшая от страха Жданка поняла, что мать готова всё взять на себя.
  
  - Смертоубийство!.. Смертоубийство случилось! - снова стал закипать Ждан. - Мужики пошли на пруд морды на осеннего карася ставить и нашли мертвячку. А рядом - Жданкин платок.
  
  - Кем была мертвячка? - спросила Ольга.
  
  - Колдовкой, которую в село не пустили. Той падалью, что тебе угрожала!
  
  - У таких всегда врагов полно, - стала увещевать мужа Ольга. - Ты сам её чуть горшком не пришиб. И платок этот мой.
  
  - Как же он там оказался?
  
  - Всяко бывает... - продолжила Ольга. - Я всю ночь хмельному мужу квас подавала, лицо холодной водицей обмывала. Устала и подумала: дай-ка на пруд сбегаю, колдовку убью! И платок рядом брошу, чтобы сразу на меня подумали. Сбегала, убила, бросила. И назад к мужу под бок вернулась. Самое время смертоубийство совершить накануне дочкиной свадьбы!
  
  Ждан высоко поднял брови, похлопал округлившимися глазами. Потом уже спокойно спросил:
  
  - Как же ты убивала колдовку, наимилейшая моя жена?
  
  Жданка поняла, что отец не так уж прост и вертеть собою никому не позволит, даже любимой жене. Вот и задал вопрос-ловушку. И мать в неё точно угодит!
  
  И Ольга это поняла. Выход был один - довериться мужу и защитнику.
  
  - Ты же знаешь, Ждан, как колдовка сгубила Нежу, на которой ты сперва хотел жениться. У меня остался честной рубль несчастной девки. И этой ночью мне снилось, что я иду к пруду, зову Нежу, отдаю ей рубль и кланяюсь, прося прощения. И ещё умоляю не вредить нашей наимилейшей дочери. Я проснулась - а рубля-то и нету! Стало быть, всё же была у пруда сонной. И платок там оставила. Колдовку не видела и не убивала её. Знать, попалась она лихому человеку, и он с нею расправился. Но я ни при чём. Вот скажи, были ли на этом клятом месте следы драки? Колдовка-то просто так ни за что бы не сдалась.
  
  - Были, жена, были. Деревья повалены, земля разворочена.
  
  - Есть ли на мне отметины той драки?
  
  И Ольга протянула мужу разбитые работой руки. На них были только мозоли.
  
  Ждан расчувствовался:
  
  - Верю тебе! Пусть хоть весь белый свет скажет: виновна. А я встану против: нет!
  
  И тут же добавил:
  
  - И дочь моя невиновна - личико как ясно солнышко, ручки - как чистая реченька.
  
  - Ступай, Ждан. От платка отрекись: он подброшенный. Нам многие завидуют и облыжно всякого наболтать могут как раз накануне свадьбы. А нам с дочкой о женском поговорить нужно.
  
  Ждан смачно поцеловал семейство и вышел, готовый рвать всех, кто посмеет причинить вред жене и дочери.
  
  Ольга обернулась к дочери и сказала:
  
  - Покажи мне вчерашний сарафан и кафтан. Потом сапоги.
  
  Жданка, холодея, вытащила из сундука одежду. Ольга перетряхнула ей, удивлённо подняла бровь: она была целой. Потом потребовала:
  
  - Сапоги!
  
  Увы, их закрывал ночью подол, и колдовской взгляд Вячко не касался сбитой, измазанной грязью обуви. А Жданка забыла почистить её и сунула за сундук.
  
  Ольга сурово кивнула и приказала:
  
  - Садись! Будем говорить.
  
  Жданка покорно уселась рядом с матерью.
  
  - Я ни о чём не спрошу тебя, как не спросила, кто тебе рассказал про Нежу. Всё равно не скажешь. И поговорить хочу не об убитой колдовке, а о твоём женихе.
  
  Жданка строптиво нахмурилась, но мать продолжила:
  
  - Да, кипчаки - разбойный и воровской люд, нам враги. Грабят, убивают, угоняют в полон женщин и девок, а потом торгуют ими, как скотом. Живут, как хищные звери, по законам их предков. Наш князь, да будет славен и долог его Род, долгие годы ходит на них с дружиной, обороняет свой народ. Их женщин и детей забирает, обчищает кибитки до последней нитки, угоняет табуны. Это воинский закон - врага победить и его добро себе забрать. Оттого много в нашем краю чернявых детишек от кипчакских полонянок. И заметь: никто из них назад в степи не бежит. Все свою долю в нашем краю находят.
  
  Но не так случилось с бедняжкой Гулдар, ханской дочкой. Я девчонкой была, но всё запомнила. Отец её нарочно со слабым отрядом к родственникам отправил, чтобы князю на пути попалась и была в плен взята. И наказ ей дал - князя убить. Но наш князюшка, хоть и молод, но разумен, ханский замысел разгадал. Не стал приближать к себе кипчакскую девку, велел разыграть её среди товарищей: кто из богатырей победит в кулачном бою, тому она и достанется. Бились дружинники, как за княжество, - уж очень была собой хороша Гулдар. Остался один, по имени Доброгнев, всех разметал, а из кого-то и вовсе дух вышиб. И вот вышел против него наш нынешний Красносельский воевода, который тогда простым дружинником ходил, неудачливым и болезным, весь в ранах. Народ расхохотался: полудохлый козлёнок-недобиток против могучего тура встал. Доброгнев стукнул его кулаком по голове, он и упал. А Гулдар в ноги князю бросилась. Толмач ему объяснил, что полонянка просит отдать её в рабыни тому, кто за неё на верную смерть шёл. Живой ей возвращаться к отцу нельзя: казнят тотчас. И в дом того, кто всех сильнее, она тоже идти не хочет, потому что насмотрелась на кровавых силачей в своём племени. А за это пообещала князю оказать услугу и заманить в засаду хана, своего отца.
  
  Наш князюшка прогневался: как можно отца и его заветы предать? Доброгнев слишком хорош для такой худой девки, пусть к слабосильному идёт.
  
  Гулдар спасителя вылечила, выходила, своими чарами удачу к нему привлекла. За год он был назначен воеводой. Сына ему родила. А когда воевода задумал жениться, ушла со двора и в лесах поселилась.
  
  Не было у воеводы лучшего сына, чем Ратдор. Одна беда: он не торопился свой род продолжить. А тут ты ему на глаза попалась... Он, как и его мать, во всём мире свою единственную искал. И ни родство, ни богатство для него не важны. Я горжусь тем, что он к моей дочери посватался, что бы ты своей дурной головой ни решила...
  
  Жданка всё внимательно выслушала. Но потом снова рот сковородником сделала и залилась слезами:
  
  - Это вы за меня всё решили!
  
  Ольга хлопнула себя руками по коленям:
  
  - Где твои глаза были, когда на ярмонке Ратдора встретила? Неужто Военег его краше?
  
  - А что хорошего в этом Ратдоре? На чёрном коне, в чёрной одежде. Ворон вороном. Головы не повернёт, поверх народа смотрит. А Военег весёлый, всем улыбается...
  
  Ольга ткнула кукишем в лоб Жданке:
  
  - Дурья голова!
  
  И тут же спросила так неожиданно, что Жданка растерялась и сказала правду:
  
  - Так где ты сегодня ночью была? На Девичьем пруду?
  
  - Да...
  
  - Зачем?
  
  - Неже честной рубль отдала...
  
  - Как он к тебе в руки попал?
  
  - Ты сама ко мне пришла сонная, говорила, как с Нежей, кланялась...
  
  - А Потычиха?
  
  - Она меня напугала. Я убежала, платок уронила.
  
  - Хорошо, если так... Теперь с тобой в горенке будет спать Луша.
   И Ольга вышла, посмотрев на дочь сквозь прищуренные ресницы.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"