Это всё по поводу творения Олшеври под названием "Ламия". Была мечта написать настоящую рецензию на рассказ. Но, ИМХО, и рассказ для этого должен быть настоящим. Не квази- по идейному содержанию, суб- или ката- по форме. Поэтому и прошу считать написанное квазирецензией.
"Ламия" действительно ужастик, ибо ужасно всё: замысел, образная система, язык. Иначе и получиться не могло: взять хтоническое существо и обрядить его в ...шубку. Понятно, что г-н автор предусматривал вопрос: а как девушка-мутант в январские холода доберётся до места зимней спячки? И создал карикатуру, убив зрительный образ. Уж нереалистический-то жанр позволял придумать что-то менее абсурдное. Но это не беда. Полный мрак с идеей рассказа. Позиционируя себя исследователем мистических объектов, создателем "леденящих кровь историй", рассказчик решает уничтожить мутанта. Дабы тот не мучился. И чтоб не плодилось далее зло. Из мракотворцев в мракоборцы. Очень гуманно. А ГГ только что доказала ему, что она всё же человек: помнит папу с мамой; является жертвой насилия и чужого корыстолюбия; её сознание бунтует против мерзкого богопротивного образа. Ну и прикончить человеческое "содержание" вместе с "формой"! Вот только не нужно задавать вопрос: а как же иначе спасти ГГ? Ибо изначально это ущербный образ. Если уж воплотился в ГГ хтонический ужас, то точно будет ужасом, а не гибридом. Не будет у него ни папы-мамы, ни воспоминаний жалостливых, ни муки: убить или не убить. Тогда уж можно с ним расправиться со вкусом, с чувством, с расстановкой. Если выйдет, конечно. И весь рассказ из-за этого также ущербен, а далеко не страшен. Просто смешон. То "разумное, доброе", что встречается в виде сентенций, тоже выглядит смешно. Голый пафос без художественного воплощения.
Отчего-то не хочется вживаться в мир рассказа. Наверное, всё же из-за постоянно возникающих неувязок. К примеру, питерский друг вооружает ГГ ножом, хотя знает о том, что при встрече его приятель останется один на один с бандитами. Уж не заодно ли он с ними? Или сам рассказчик таков, что огнестрел ему не доверишь? Нет, конечно. Не ошибка, а снова какая-то ущербность. Или вот описание внешнего вида бандитов: припухшие, как обычно бывает с похмелья, глаза. А может, в результате недосыпа, болезни, от природы? Так нарастает некая отталкивающая тенденциозность в подаче текста, которая приводит к тому, что уже просто читать не хочется. ГГ пугает противников заражением гепатитом. Сразу вспоминается пословица о еже. Вообще-то один из признаков маргинальности - пренебрежение ценностями, принятыми в обществе. Ну да ладно, пусть постоянно рискующие жизнью бандиты убоятся заразы. Тем более один из них меломан. Только непонятно, почему ГГ удивляется наличию плеера и музыке Моцарта. Благодаря мобильникам он стал всенародно известным и любимым композитором. Ещё круче семейная история. Как поступил бы в данной ситуации любой, даже не армянский папа? Бросился бы в Питер, взял за шиворот блудную дочь и вернул её. Я в одном доме живу с представителями армянской диаспоры. Все бы так к своим детям относились. Про отпрысков не говорю - в семьях культ родителей, о бунте не может быть и речи.
Текст переполнен лишними деталями - ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Автор сообщает, каких литературных героев любила в детстве Лиля. А на фига вываливать подобное на голову читателя, если это никак ГГ не характеризует и для сюжета значения не имеет? Или большинство девочек, любивших Белоснежку и Дюймовочку, обязательно будут мечтать о карьере артистки? Вот о тайной подготовке бы можно было сказать. Тогда бы поверилось в зреющий бунт и побег. Тоже самое касается жизни ГГ в городе. Долго, подробно, нудно. Почти ничто не работает на главный конфликт рассказа и не является его драматической составляющей. И ещё живописная картина возле склепа. Как такую красоту не заметили служащие? Ведь на кладбище туристы бывают. А разливанное море засохшей крови не привлекло ничьего внимания.
Давайте возьмём сцену с принесённой змеёй. Как подаётся материал? Перед девушкой громадная тварь, а она себя успокаивает: может, это всего лишь безобидный уж. Чудовище перед ней во всей красе, а автор отмечает - у ГГ локоть затёк. И наконец, когда монстр на неё готов наброситься, до несчастной дошло: нет, не безопасно. Где саспенс-то?
Язык - набор словесных монструозностей. "Вызывая на периферию сознания отблески страха". Центр сознания не затронут, страх - штука блестящая, но не ёмкая по смыслу. Поэтому нужно именно так - отблесками по периферии. "Ноги будто плавились, сражаясь за каждую косточку". По миллиграмму расплавленных ног на каждую косточку. Героические ноги. Или вот: "античная статуя с отломанной кем-то головой". Не, она сама её себе отломала. И ещё: шрамы от полос содранной коры. Разбушевался кто-то и полосами, как ножом или топором, деревья покалечил.
Да ну нафиг и рассказ, и рецензию эту. Неинтересно, уныло.