Лунин Аркадий Фемич. Стихи

Лунин Аркадий Фемич : другие произведения.

Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 1, последний от 04/06/2023. © Copyright Лунин Аркадий Фемич (laf@adm1.ryazan.su) Размещен: 13/09/2004, изменен: 17/02/2009. 50k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:

П Р О Щ А Н И Е

Перрон обуглится, как спичка,

И день покатится к концу.

Коротким взвизгом электричка

Хлестнет с размаху по лицу.

Тревожно рельсы засмеются

И, с крыш стирая ночи тень,

Луна, похожая на блюдце,

Швырнет хрусталь в ладони стен.

З А П А Д

Обещают дождливую осень,

Обещают холодную зиму,

Обещают тихое счастье

На заснеженных берегах.

Говорят, что не будет водки,

Говорят, что не будет хлеба;

Я сижу и смотрю на Запад

Со стаканом воды в руках.

Мое радио Христа ради

Умоляет о новых жертвах;

Мои губы устали шарить

По затылкам в поисках глаз.

Я люблю тебя, если хочешь,

Если это что-нибудь значит;

Я сижу и смотрю на запад,

Где, наверное, помнят о нас.

П И Ш У Т С Л Е П Ы Е

Пишут слепые.

Строчки сливаются.

Точки слипаются

В плотный комок.

Куришь с похмелья,

А лето кончается;

Вяло болтается

Член между ног.

Реками - кровь,

Ручейками - сукровица.

Выпито влом,

Да не выбита дурь.

Все перемелется.

Карты раскроются.

Выпадет счастье

В осеннюю хмурь.

Выпадет снег,

И из памяти выпадет

Зубом молочным

Беспамятства тень.

Пишут слепые -

Пальцы навыкате;

Вы к ним привыкнете.

Как к темноте.

О Л О В Я Н Н Ы Й С О Л Д А Т И К

Над чем же ты плачешь, ответь мне?

Погиб твой игрушечный взвод.

Похожий на ангела смерти,

Ты сам приказал: "Вперед!".

Ты думал, война - это сказка,

Ты просто любил поиграть;

Надев оловянную каску,

Ты не хотел убивать.

И кто виноват, скажи мне,

Что через пятнадцать лет,

Рванув автомата пружину,

Себе ты не скажешь "нет!"?

Быть может, ты все-таки вздрогнешь,

Шагнув по команде вперед,

Когда на мгновение вспомнишь

Погибший игрушечный взвод.

О С Е Н Ь N 1

Как медленно падает дождь -

Воск серебряных ос.

В городе отсырели балконы.

Серо. Сыро. Ветер кусает кроны.

Стрелки часов вкривь и вкось

Режут время, - кортик и нож.

Скрипки. А осень так

Пронзительна и прозрачна,

И воздух промыт, как стекло.

Странно, - лето так быстро прошло;

Стрелки часов - хохот и плач, но

Режут время. Тихо. Тик-так.

* * *

Аппетит приходит во время звезды,

Когда хочется спать, а не с кем.

Когда ищешь стакана вина иль воды,

И углы конопатит махорочный дым,

Отчужденно блестят холодильника льды,

И обои в потемках, как фрески.

Аппетит приходит во время езды

В трупном запахе смятой постели.

Полустанками сжаты столбы и сады,

Невозможно понять, где июль и где ты,

И забавно себя ощущать молодым

И не знать ни вины, ни похмелья.

Аппетит приходит во время травы

В облаках чабреца и мяты.

Краем леса бредут колдуны и волхвы,

Суетливо рычат муравьиные львы,

И холодное лето с глазами вдовы

Слепо щурится в дуло заката.

М И С С И О Н Е Р Ы

Jesus He knows me

Вы говорите странные слова;

Душа меж них блуждает безучастно.

Так дай мне, Джим, чего-нибудь на счастье, -

Бутылку "Пепси-колы" иль Еван-

гелие. В бас-гитарных риффах

Молитва измочалена, как плеть;

И как случайны жизнь, любовь и смерть,

Сведенные к пяти банальным рифмам.

Ч А С М Ы Ш И

Приходит час Мыши.

Слова обращаются в прах,

И странный оркестр

Понемногу приходит в движенье.

Но пьян дирижер,

Расплываются ноты впотьмах,

И каждый играет своё

Между светом и тенью.

Все кошки сереют,

Все табу теряют свой смысл;

И нет ничего -

Ни любви, ни надежды, ни хлеба.

В сумерках жизнь

Потеряла основу, и мысль

О том, что всё - сон,

Не покажется больше нелепой.

Но мысли уходят,

Они остаются втроём, -

Потемки, оркестр, тишина,

И им верится втрое,

Что кто-то прозреет

И скажет, зачем мы живем;

И выпадет снег.

И пахнёт мандарином и хвоей.

* * *

Жизнь - окровавленный маленький ринг,

Смерть - сигарет феерический дым;

И у меня был свой Маленький Принц,

Но вот он вырос и стал большим.

Мы стали проще, мудрей и взрослей,

Только за дверью - все та же стена;

Те же смешные "люблю" и "налей",

Те же дома за обрезом окна.

Тысячи слов - только все об одном,

Тысячи песен - и все в пустоту;

Оземь бокалы, - с дерьмом ли, с вином, -

И поцелуй - на лету, на лету!..

...Снег и троллейбусы, - скудный итог

Сдуру оброненных паспортных лет.

Тронулся поезд, и как же жесток

Собственный вздох: "Предъявите билет...".

К У Х Н И

Нам никогда не вырваться из кухонь.

Да и зачем? Мы к ним уже привыкли;

На улице так страшно, - там машины,

Вино, бандиты, платный туалет.

А вот на кухне - тихо и уютно,

И на ноги никто не наступает.

Здесь можно жить, мудрея и лысея

И не боясь, что кто-то плюнет вслед.

П О Л Д Е Н Ь

...Ах, какая домашняя осень

Осыпается в письменный стол !..

Этот день совершенно несносен;

Соскользнув облетевшим листом

Пожелтевшей июльской газеты,

Прошлогодних забытых стихов,

Сквозь потоки янтарного света,

Сквозь безветрие сонных дворов,

Он мелькнет ошалелым пилотом,

Чтоб удариться оземь в пике,

Оставляя пространство полета

Да как будто слезу на щеке.

П Р О Щ Ё Н О Е В О С К Р Е С Е Н Ь Е

Отплакали дни рожденья,

Блеснув осколками сна.

Прощёное воскресенье.

Конец февраля. Весна.

На кухне мясо коптится,

На улицах тает снег.

Уже прилетают птицы.

Уже кончается век.

З И М А

Мне кажется

Солнце уже не поднимется

Выше трубы облезлой котельной

Выше заснеженных крыш

Выше

Скрюченных сучьев мёртвых деревьев

Там

За горизонтом

Солнце спит

Ему снится

Бесконечность льдистых полей

Так налей

И давай играть в лето.

П Е Р Е М И Р И Е

Время вздохов и снов;

Звезды падают вниз,

Звеня о стекло.

Терпкая кровь

Виноградных вен,

Сплетение лоз.

Выпей и жди

Примирения с тем,

Что так было всегда:

Тяжесть в груди,

В ржавом кране -

Гнилая вода.

* * *

Ах, как хочется

Одиночества

Над полями птиц перелистывать

Ждать то выстрела

То пророчества

Одиночество

Двоемыслие

Ты - сыра земля

А я - гол сокол

Нарожаем мы

Змей с глазами птиц

Чтобы биться им

Головой об стол

И менять богов

Не меняя лиц

Чтобы выпить им

Не поморщиться

В листопадные

Дни рождения

Ах, как хочется

Одиночества

Непричастности

Отчуждения

Ф И Л А Т Е Л И Я

Какая долгая и нудная зима!

Спасенья нет от холода и скуки.

Как чёрные монахи, дерева,

Воздев безмолвьем стянутые руки,

Стоят. И, словно на старинной марке,

Где каждый штрих готически таинствен,

Впечатаны тягучие кошмары

В тяжёлый бред февральских мглистых истин.

* * *

Как прежде, пальцев не сплести,

Не воспринять всей плотью фуза,

Не ощутить тяжёлым блюзом

Чужие губы на груди

Тела обречены любви,

Как агнец обречён закланью,

Но предрешён исход заранее

Фальшивым вздохом: "Се ля ви..."

...Я мог бы вспоминать тебя

В контексте моря и тюльпанов,

Но вспоминаю, как ни странно,

В контексте снега и дождя.

О С Е Н Ь N 2

...И слушать, как шепчутся листья

В ладонях багряного ветра,

Не дожив до зимы,

Опять не дожив до зимы.

Между последним дождем

И первым ноябрьским снегом

Время сегодня остановилось,

Отныне и навсегда, безвозвратно.

А дождь совсем не похож на слезы;

Знаешь, это просто привычка

Видеть себя в том, что мы любим

И слушать, как шепчутся листья,

Не дожив до зимы,

Опять не дожив до зимы...

В Е С Ь Э Т О Т Д Ж А З

Не умирай, только не умирай;

Двери закрыты, - ни в ад и не в рай.

Купи билет на последний трамвай

И приезжай.

Не уходи, только не уходи;

Год за спиною, год впереди.

Снег, разноцветный, как конфетти,

Тает в горсти.

Здесь и сейчас, только здесь и сейчас;

Чай для двоих, телевизор для глаз.

Так улыбнись мне ещё один раз

Сквозь весь этот джаз.

П О Л Ё Т Ы ( Б А Ш Л А Ч Ё В )

Мы летаем, мы нелепы, как птицы,

То ли слезы, то ли кровь на ресницах;

Да не рано ли садиться за полдник

В середине високосного полдня?

Да не поздно ли за пазуху камни,

Если время рвет пространство кусками?

Если спутал спьяну небо с землею

И смешал вино с чужою виною,

Распахни окно и летай, -

А ну, от винта,

все от винта!..

М О Ё П О К О Л Е Н И Е

Я долго смотрел на деревья, растущие вниз,

Гладил ладонью дождя шершавый асфальт.

Я исписал стихами промокший карниз,

Потом посмотрел на часы и отправился спать.

А он кричал им с крыши, он пел о себе,

Рвал полупьяную душу и верил, что прав.

Кто-то смеялся, кто-то звонил в КГБ;

Кончилось тем, что он заплатил штраф.

Цветы в окровавленных пальцах,

Любовь в героиновых снах,

Битые стекла дождя сквозь расплавленный мозг.

Скрип электронного вальса,

Чужие танцы впотьмах,

Финал того, что так и не началось.

Она дослушала джаз и решила - "пора";

Десять таблеток в стакан, сигарета дотла.

Она улыбалась во сне и жила до утра.

Заспанный врач равнодушно сказал: "Умерла".

Мы так умеем молчать, как никто не умел;

Пряча в ладонях пластмассовое лицо,

Мы умираем, тела превращаются в мел,

Которым пишут на стенах: "Да здравствует Цой!"

Цветы в окровавленных пальцах...

Т Р А Н К В И Л И З А Т О Р

В день

непротивленья

Важно быть смирным

Важно быть тенью

Важно быть крысой

Просто стать камнем

Просто стать мертвым

Мухой в стакане

Запертой дверью

Я - транквилизатор

Я - источник покоя

Мы

встретимся снова

Когда выпадет снег

Спи и работай

Наплюй

на все остальное

Стань идиотом

Плевком

Отпечатком ноги

Так будет лучше

Так будет проще

Забудь свое имя

Беги, кролик, беги

Я - транквилизатор...

С П А Т Ь Х О Ч Е Т С Я

Коснись увядших душ проклятием покоя,

Оставь нас умирать у лета на руках.

Эй, музыкант, сыграй нам что-нибудь такое,

Чтоб не мешало спать и не ломало кайф.

День разбросал лучи на сонном перекрестке,

Как нищий спьяну в пыль роняет пятаки,

Пытаясь отряхнуть измазанный в известке

Обтёрханный рукав. И небеса близки.

И небеса ясны. Какой нелепый полдень!

Свихнуться не сложней, чем выпить пива литр.

Ладонь коснется глаз, и снова путь свободен,

Но все, кто мог идти, давно уже ушли.

Мы ждали забытья меж сталью и травою;

Ночь тикала луной в разбитое окно.

И кто-то нам играл с надеждой и тоскою,

А нам хотелось спать, и было все равно.

* * *

Я - твоя эрогенная зона

Ты - моя эрогенная зона

Он - поезд

Она...

Но о ней

Лучше не надо

Лучше в миноре

Тонкой соломинкой в синем бокале

Или еще -

Паутинкой на веках

В красном лесу

Или пальцами ветра

В струях дождя.

Уходя.

О С Е Н Ь N 3

Сменив десяток разных родин,

Дороги к дому не найдешь;

Наверно, мы уже уходим.

Осенний день - усталый бомж, -

Забыв пинки и оплеухи,

Полузасыпанный листвой,

Под блюз, простой, как "бляха-муха",

Мотает бритой головой.

Ф Е В Р А Л Ь

Пробежал монах по снегу

Босиком и в черной рясе

Подпоясанной веревкой

Скрипнул ветхою калиткой

Скрылся в храмовой пекарне

Хрипло каркнула ворона

Без особенной причины.

Всколыхнулся запах хлеба

Мокрых дровяных сараев

Красноталовых метелок

Солнце тяжело качнулось

Над промозглыми полями

И опять оцепененье

Неподвижность

Равновесье

* * *

Когда ты пишешь лучше - меньше платят,

Зато ты сам заплатишь много больше

За то, что ты умел быть независим,

Идти не в ногу и молчать не в такт.

Как потаскуха сбрасывает платье,

Полупоэты сбрасывают маски;

И - что за лица;

Боже, что за лица!

И чей-то голос: "Господа, итак?.."

У Р О К И В О К Т Я Б Р Е

Плавится в маленькой печке пахучий гудрон;

Дым по-осеннему стелется низко к земле.

Старое кресло в помойке похоже на трон,

Стертый задами пяти революций. Во мгле

Новой истории я утонул с головой.

Длинный, как хвост попугая, четвертый урок.

В стопке наглядных пособий шуршит домовой.

Осень. Кончается практика. Скоро звонок.

П Р И К О С Н О В Е Н И Е

Дождь почти перестал

Звенеть

Позвонками травы.

Лужи желты, как Китай

И окна

С ветром на "вы".

Стук

Розовой форточки

Там, вдалеке;

Она вспоминает -

На мокром песке

У самой воды,

Легче, чем дым, -

Тени.

Прикосновенье...

Б Е З Н А З В А Н И Я

Ты пахнешь, как карандаш "Кох-и-нор", -

Вишневое лето, сиреневый снег.

В абсурдной стране ядовитых озер

Ты - дерево, выросшее на холме.

Мне кажется, мир невозможно спасти,

Играя "Битлов" на трубе.

Но когда я не знаю, куда мне идти,

Я вновь прихожу к тебе.

О С Е Н Ь N 4

Зацелуй меня до смерти,

Застрели из пистолета;

Сталь, холодная, как ветер,

Губы, жаркие, как лето.

Неуклюже и нелепо,

Как на празднике дешёвом,

Осень брошена монетой

Между телом и душою.

Мимо лестниц и вокзалов,

Мимо звезд и ресторанов

Побежать под треск скандалов,

Под рычанье барабанов

Прямо в зиму, прямо в холод,

В сердце мглистое России,

Где снегами мир расколот

На сиреневый и синий.

П А П И Р О С Н А Я В Е Р А

Папиросная вера крепка,

Но оборвана нить,

Только ветер в карманах, -

Сплошной неизбывный голяк.

Завтра праздник для тех,

Кто свихнулся, пытаясь забыть,

Как танцует под музыку ветра

Простреленный флаг.

В их вчерашних домах

Нет ни крыши, ни стен, ни дверей,

Только кровь на полу,

Только битые стекла в руке.

Телефонный звонок -

Лихорадочный пульс лагерей

Сквозь блокадный паек

И стихи на чужом языке.

На рассвете им снятся

Москва, Будапешт и Инта,

Стадионы, парады,

Знамена, цветы и конвой.

Слишком страшно, когда

За спиной - ни черта, ни креста,

Знать, что завтра сиреневый ангел

Сыграет отбой.

Заскрипят сапоги

В лабиринте ночных этажей,

И железное слово "даешь!"

Передернет затвор.

Им осталось немного, -

Семь нот, семь ступеней, семь дней,

Да рассветные сны,

Беспощадные, как приговор.

НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ - БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО

Мальчик

Ловит варежкой в проруби солнышко.

Варежка тяжелеет.

Мальчик смеётся - думает, поймал

Солнышко.

Дома

Он выжимает из варежки грязную воду

И вдруг понимает,

Что зима - навсегда.

ИЗЛЁТ

Я наполнен усталой талой водой,

Мои победы бредят бедой.

Фотографии, фыркая в форточный снег,

Повесились весело - дело к весне.

Стерпится - слюбится.

Теплится луб лица.

Все перемелется. Все перевертится.

Сердце не сердится. Сердце колеблется.

ПИЛЬГРАМ

Снимая хрупкую бабочку с тонкой стальной булавки,

Сдувая блестки пыльцы с кончиков пальцев,

Он ждет вечера, когда сможет закрыть лавку

И пойти в гавань смотреть на цветные парусники.

Он и сам как Летучий Голландец сквозь пыльные стекла окон,

Безнадежно глядящих в переулок портового города.

На ужин стаканчик рома с куском окорока -

Даже по нынешним временам не так уж и дорого.

Если однажды утром не заскрипит тяжелая дверь,

Если никто не раздвинет пыльных гардин,

Если кто-то должен уйти, если нельзя без потерь,

То пусть это будет он, а не я.

Аминь.

О Т В Е Р Т К А

Я люблю ту, что легка, как ветер,

Ту, что стоит у киоска в апреле.

О ее красоте - ни слова в газете.

Она сердится. Хмурит брови.

Бросает в снег сигарету с ментолом;

Сигарета тлеет, шипит и гаснет.

Чужие дети идут из школы,

Несут в портфелях умные книжки.

Она никогда не узнает, что в августе

Меня собьет синий автобус.

Что кровь, на пыльной траве густея,

Превратит меня в бездыханное тело.

И я не узнаю, что через год

Ее зарежет пьяный любовник.

Я не увижу, как ее живот

Станет похож на чикагскую бойню.

Но, в общем, печалиться нет причин -

Так же, как нет альтернативы.

И я, улыбаясь, вхожу в магазин,

Чтобы купить чипсов и пива.

* * *

Все меньше нам играют маршей.

На улицах всё больше пыли.

А мы ... не то чтоб стали старше,

А просто как-то поостыли.

* * *

Я хотел повернуть время вспять,

Да оно глядит лекарем.

Я хотел без остатка себя отдать -

Некому.

Я хотел островком уплыть за моря

Синие,

Но за морями - все тот же я,

Без имени.

Я хотел взлететь, да забит простор

Избами.

С каждым годом ближе московский двор

Визбора.

С каждым днем все легче уйти на дно

Челночком утленьким.

Я снимался в кино, да вышло оно -

Мультиком...

В Е С Н А

Ладони и губы - раскрытая книга,

В глазах безвозвратно безумствует март

Сквозь прикосновения цвета индиго,

Сквозь наших сердец исступленный кошмар.

Мы движемся в такт караванам мелодий,

Устав от пожаров и талых снегов.

Нас двое, как джокеров в старой колоде,

Где нет козырей. Разве только любовь.

Да, может, еще это странное скерцо,

Предчувствие мая и ветер войны.

И нам от себя уже некуда деться,

Как некуда деться смычку от струны.

* * *

Кто-то прошёл с музыкальной шкатулкой.

Мелодия

Возникла из ниоткуда

И исчезла в никуда,

Оставив щемящее ощущение

Лета, прошедшего мимо.

* * *

На свадьбе главное - не цветы,

А на поминках - не речи.

То ли похмелье, то ли стыд;

Чьи-то хрупкие плечи

Уже не вытеснят невзначай

Мысли, пороки, привычки.

Полночный коньяк, сигареты и чай.

Дайте, пожалуйста, спички.

ЗАБЫТЫЕ ЯБЛОКИ

Твой телефон запомнить легко -

Как прожилки на кленовом листе,

Как к мокрым стёклам прижаться щекой,

Как листопадом стелить постель.

Твой дом - на краю осеннего дня,

Как птичий крик - на краю тишины,

Как ты - дождём - на краю меня,

Как на краю пробуждения - сны.

Наш дивный сад давно облетел,

Стылым стоном он тонет во мгле.

Но я вхожу в него - я так хотел

Забытых яблок на мокром столе.

УРОКИ ФРАНЦУЗСКОГО

Деревьев всплески. Танец слов

По лезвию ножа.

Как хрупки паузы, - нажать

едва - мелькнёт стекло.

Сверкнет хрустальной гранью вскрик -

И стон, и боль, и зов, -

Неуловимо краткий миг

Меж грёзой и грозой.

* * *

... Но, бэби, наступит лето -

Весёлое самоубийство

Под писки попсы на пляжах

В бодрых солёных брызгах.

А мы останемся где-то

За чертой последнего выстрела,

За гранью тяжёлой лажи,

Близкие, если издали.

... Но, бэби, наш белый берег,

Скупо оскаленный скалами,

Без нас всё так же прекрасен,

И чайки по нам не скучают.

Июль - ножом в подреберье

И - "избави нас от лукавого" -

Ночные огни вдоль трассы

Мелькают с тем же отчаяньем.

... Но, бэби, не быть с тобою

Так беспредельно просто,

Как не дышать, как сутками

Медленно резать вены,

Как просто сдаться без боя

Кризису среднего возраста

И твоему отсутствию

Опять не найти замены ...

П Е Р В О Е М А Я

В провинциальном городке

Такая музыка с утра !

Сияет солнце,

Играет духовой оркестр.

Трубач в ударе -

Он парИт,

А барабанщик стар и сед.

Он жаждет пива

И бьёт литаврами не в такт.

В больнице пьяный санитар

Склоняет медсестру к любви;

Она, вздыхая,

Лениво бьёт ему по лбу.

В старинном парке у пруда

Три диссидента из НИИ

Ругают власти

И пьют дешёвое вино.

В столичной студии ЦТ

Хор перекормленных детей

Поёт о счастье

Освобождённого труда.

У телевизора сидит

Весь в орденах герой войны

И подпевает: "А паразиты - никогда!"

Ветер

Треплет красные флаги.

Ангелы

Дремлют в небесах ...

* * *

Мы снова говорим, но не о том,

О чем должны. Под резкий голос Стинга

Огонь свечи прозрачным мотыльком

Трепещет над запиленной пластинкой.

В такую ночь - как будто невзначай -

Сбываются забытые приметы.

Поставь иглу на тихое "прощай",

Коснись щекой холодных пальцев света,

И уходи, - во тьму ночных дворов,

В заборы, в снег, в сиреневые тени,

В пространство снов, бесплотных, как любовь

Сквозь призму черно-белых упрощений.

* * *

Снег на зеленых листьях

Печален, как молитва.

В подъезде пахнет хлоркой,

На кухне чай кипит.

Полей льняная скатерть

Глазурью льда облита.

Опять читаю Лорку.

Ну, вот и день прожит...

WINTER MARCHES ON

О, этот призрак пустоты -

Царапающий свет,

Где только я и только ты,

Всё остальное - бред.

Всё остальное - пустота,

На веках пятаки.

Лишь рвутся к пламени листа

Слова, как мотыльки.

Врастай хрустальною свечой

В заснеженные сны,

В стихи, как будто ни о чём;

Но это - до весны.

До первых птиц и первых дат,

Звенящих, как капель,

Когда твоё плечо, как брат,

Сожмёт слепой апрель,

Блеснёт роса на куполах

Пасхальною слезой,

И серый день в твоих глазах

Нальётся синевой.

* * *

Незнакомка с повадками тигра,

Медом глаз и дыханья вином;

Мы играем в кленовые игры,

Замечая сентябрь за окном.

Ты так близко, и так непонятно

Говоришь мне чужие слова,

Что душа забирается в пятки,

И душа понимает - жива !..

Переулки случайных симпатий,

Тупики мимолетные встреч...

Среди всех площадей и объятий

Только вас я хотел бы сберечь.

* * *

В тисках провинциальности, -

Больной и одинокой,

Патриархально строгой,

Осенней и отчаянной,

Вдруг станет так печально,

Что даже чашка чая,

И та -

Немой свидетель

Убожества и Бога.

* * *

А лето - в разгаре,

Девчонки - в загаре.

Бренчу на гитаре

То в баре,

То в сквере.

Всем тварям - по паре,

Всем каждым - по вере.

Себя не измерить,

И я, как Гагарин,

В открытые двери

Лечу и кричу:

"ПОЕХАЛИ!..."

В С Е В К А Й Ф

Ах, Новый Год, - горящий спирт,

Такой домашний декаданс

Сквозь полутемное стекло

И глянец елочных огней.

Забыта в белой пустоте

Свирель слепого Рождества.

Коснись бумажного листа -

Слова, слова, опять слова...

Я знаю формулу огня,

Я помню голос тишины,

Но что с того - я так же пьян,

А сны по-прежнему ясны.

И все, все в кайф...

* * *

Из пункта "А" выходит поезд,

На склоне весело гудит.

В нем, ни о чем не беспокоясь,

Счастливый пассажир сидит.

В кабине - машинист умелый,

Помощник - тоже не дурак.

И проводник, большой и смелый,

Разносит кофе и коньяк.

В вагонах радостно смеются

И песни звонкие поют.

Лимонный кекс лежит на блюдце,

И девушки к мужчинам льнут.

А в пункте "В" - дожди и слякоть,

Там поезд тягостно скрипит,

Там ветер, пахнущий собакой,

В окно разбитое свистит.

Там машинист небрит и грязен,

Помощник пыхает травой,

А проводник с подбитым глазом

Лежит, с похмелья чуть живой.

В купе гогочут проститутки,

В плацкарте глушат самогон,

И пьяный гопник ради шутки

Бьет другу в морду сапогом.

Я в пункте "С" сижу на шпалах

Под звон цикад и проводов,

Слегка небритый и усталый,

И жду прихода поездов...

* * *

От меня отлетит

Легкое облачко вздоха,

Превратившись к ночи

В черную грозовую тучу.

Никто никогда не поймет,

Как мне сейчас плохо.

Я и сам не пойму,

Едва мне станет чуть лучше.

От июньских звезд

До августовских звездопадов

Жизнь промелькнет

Легким касанием тени,

Оставив тоску

Осеннего полураспада

И бесконечность

Февральских льдистых ступеней.

Я знаю, что сам

Загнал себя в этот угол,

Что в этот мир так нельзя -

С оголенной кожей.

Я знаю - не вечен плен

Сиреневой вьюги,

Я знаю, что это пройдет -

И все же, и все же...

* * *

Холодным апрельским утром

Бегу за троллейбусом

Мимо

Кинотеатра и сквера

Чтобы с разбегу

Втиснувшись в заднюю дверь

Ткнуться носом в спину

Какого-то работяги

И, задыхаясь от пота

И чьих-то дешёвых духов,

Слушать, как кровь

Серо-розовым ливнем

Глухо шумит в ушах.

* * *

Фиолетовые сумерки марта

Растеклись по стёклам влажной тушью.

Время скомканной страницей Сартра

Падает к ногам. Сиди и слушай,

Не вздохнёт ли телефон спросонок,

Размечая тишину звонками.

То ли снег на сердце, то ли камень.

Но опять загадочный котёнок

Тронет лапкой мячик отчужденья

И закатит под диван, играя,

Выгонит из подсознанья тени

И шутя откроет двери рая.

ПЕЙЗАЖ

Неотпирающие ключи, неотпираемые замки...

Травы, отзвуки, знаки.

Ладонь на песке - эхо руки.

Сижу в ощутимом мраке.

Лают собаки

Так далеко за рекой,

Что она

кажется морем,

Покоем, тоской,

горем.

Сосна?..

Здесь нет сосен,

Нет солнца.

Спорим:

Осень -

В каждом колодце?

Неймется?

Не хочешь?

Да ты уже спишь...

Сизая тишь

Ночи,

И чай -

Невзначай,

Между прочим.

* * *

"...another misplaced rendezvous..."

D.W. Dick

Ещё одна бесплодная осень...

Ещё один заброшенный берег...

То ли время, то ли ветер уносит

Всё, что вчера казалось нам важным;

Лишь машешь на прощанье отважно

Сиреневым безумиям вёсен,

И августа печальные звери

Бредут в сентябрь чернильно-бумажный.

Багрянцем облетающих листьев

Октябрь швыряет в лица улики.

Расстрельною рябиновой кистью

Подписан приговор: отчужденье.

Свет осени, распавшись на тени,

Становится конкретным, как выстрел,

И гильзы откатившейся блики -

Блестящей мишурою по стенам.

Ещё одна салютная дата ...

Ещё одна пощёчина лету ...

Но, ангел мой, не мы виноваты

В том, что вряд ли кто-то нас спросит:

"Ветер или время уносит

Всё, чему названия нету?"

...Моё сердце трамвайным билетом

Скомкано и брошено в осень.

* * *

Только послушай: какая червонная жалость

Каплями падает осени за воротник.

То, что прошло, дороже того, что осталось;

Мы наконец-то одни.

Отдельно.

В эти великие жёлтые дни

У нас почему-то сплошь дни рожденья

С кучей родни.

И нет времени молча сидеть у огня,

Нет времени пить из ладоней вино.

Это время должно бы смешить меня,

Но мне совсем не смешно.

Мальчики, бывшие на войне,

Девственны не вполне.

* * *

Я пытаюсь припомнить лицо,

Но, как будто на фотобумаге,

Проявляются, как бы с ленцой,

Незнакомые чьи-то черты

Моя память - осенний пустырь,

Пионерский заброшенный лагерь.

Небо вновь отливает свинцом,

В загсах снова разводят мосты.

* * *

Лежу, как тень, на белой простыне,

Опять не ощущая разниц между.

А той, что второпях живёт во мне,

К лицу усталость в пепельных одеждах.

Живу, пытаясь не попасть впросак,

Не зная ни побед, ни поражений.

А ей - летящей стрелке на часах -

Достаточно моих простых движений.

Моё "алло" - коса среди камней,

Моей любви - полжизни, как за тридцать;

Но, как с короткими гудками, с ней

Не созвониться и не объясниться.

ГАЛАНТНОЕ

Сдувается воздушный шарик -

Окончен шумный карнавал.

Вы так со мною танцевали!

Я так Вам руки целовал!

Потом мы пили Bloody Mary,

И Вы смотрели мне в глаза.

Но вот уже закрыты двери,

И по щеке бежит слеза.

В тиши полночной остановки

Не знаем, что еще сказать.

Немного грустно и неловко

Курить, прощаться и мечтать,

Чтоб, ощутив усталость в теле,

Вы просигналили рукой.

...Такси умчит Вас к Гранд-Отелю,

А я пешком пойду домой.

ЧЕРЕПАХА

Наверно, нужно что-нибудь другое,

Когда тебе немножечко за триста;

И если в среду хочешь стать изгоем,

То к пятнице приходишь конформистом.

Монахом, Дон Жуаном, Казановой,

Тур Хейердалом, жертвой, палачом.

И сознаешь, что это все не ново,

И страшно оказаться ни при чем.

Песок и пыль. Окурки и огарки.

Ничто уже не сделает погоды,

И черепаха в клетке зоопарка

Кивнет тебе солидно, как погодку.

* * *

Ни линиями на ладони,

Ни взмахами жёлтых ресниц

Меня эта осень не тронет;

Не выманит стаями птиц

Из дома с охрипшей калиткой,

Где то ли живу, то ли жду,

Где выстланы лиственной плиткой

Сырые дорожки в саду,

Где тень под цветным абажуром

Прозрачней крыла мотылька,

Где чайник на печке дежурит,

Дремля от свистка до свистка,

Где вскрик электрички полночной

Не громче, чем шёпот дождя,

Луны деревянная бочка

Рассохлась совсем без гвоздя,

Где яблоки в стружечной вьюге

Хранят аромат летних дней.

Где губы твои - словно угли:

Чем жарче они, тем больней.

* * *

Куда кривая вывезет?

Куда, шальная, вынесет?

Храпит мой конь на привязи,

Копытом землю бьет.

Косится глазом бешеным,

Как на икону грешница,

В поля б ему - да где ж его...

Вторые сутки льёт.

В полях - чересполосица.

Перо к бумаге просится,

Да ломит переносицу

От злого табака.

Измучен ветер ставнями;

От счастья до усталости,

От зрелости до старости -

Всего одна строка.

Застыли стрелки на часах,

Бормочут телеголоса,

Да их прогноз я знаю сам:

Неделя - и зима.

Ну, а пока - табак да конь,

Да лето где-то далеко,

И предрассветным молоком -

Туман, туман, туман...

Н О К Т Ю Р Н

Засиделись допоздна

Летней ночью. Белой птицей

С неба падала луна

В тишину ночных дворов.

Только тиканье часов,

Паутина на ресницах,

Запах пыли и вина,

Шелест слов, обрывки снов.

Вся затянутая в шёлк

Неземных воспоминаний,

Жизнь прошла, как час прошёл,

Прошептав о чём-то мне.

Человечек на Луне,

Тени смутные желаний,

Только тьма в оконной раме,

Только блики на стене.

Кто-то шёпотом запел

На другом краю Вселенной.

А никто и не хотел

Засидеться допоздна.

С неба падала луна

Летней ночью. Белой пеной

Смыла пепел душ и тел

Осторожная волна.

Комментарии: 1, последний от 04/06/2023.
Размещен: 13/09/2004, изменен: 17/02/2009. 50k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"