Лунев Алексей Анатольевич : другие произведения.

Балтика 1526-1531 гг. в Мире князя Барбашина. Ситуация в соседних странах. Второй вариант

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Версия возможного развития событий в Циркумбалтийском регионе в 1526-1531 гг. в Мире князя Барбашина. Второй вариант. Автор - Роман Олегович Широков. Текст размещён с его разрешения. Мнение "редакции" может не совпадать с мнением автора.

  
  Второй вариант
  Отличие от первоначального ТЛ
  В целом так как изначально ТЛ и писался, описывая не действия России, а реакцию на них с учетом желаний, возможностей и т.д. других игроков.
  То в целом события будут развиваться очень схоже, поэтому проще указать на моменты, отличающие оба ТЛ (первый и второй варианты) а не приписывать все заново:
  1) У Кристиана внезапно появились 50 тыс. гульденов и значительное войско (Форстен). Источник средств он по нашей просьбе скрывает. Разумеется, этого было мало (к тому же факт набора армии Кристианом II вызвал отрицательную реакцию Фредерика I, закрывшего пролив для голландцев), но когда наместник Нидерландов Маргарита тетя императора, которая до этого сильно недолюбливавшая бывшего датского короля, Кристиана II держали в "чёрном теле" потребовала от Кристиана прекратить набор войска, тот с уже собранными силами вторгся в Голландию, где продолжил вербовку войска, обкладывал местное население натуральными поборами (для прокорма своей армии), и даже атаковал Гаагу (отчего городской совет бежал в Гарлем и Амстердам). После чего голландские города (прежде всего Амстердам сочли за лучшее откупиться от беспокойного "гостя", предоставив ему требуемые деньги (в счёт приданного его покойной жены) и корабли.
  2) Так как Исландию король передает нам Христов Ольдербургский на ней не высаживается, а идет служить король и отправляться в Данию воевать с Фредериком
  3) После победы в Норвегии у короля остаются благодаря получению денег от нас свои средства он не зависит в этом вопросе от норвежцев и поэтому он в 1529 отправляться в Данию лично воевать с Фредериком, о Дании с 1529 года и далее будет отдельный ТЛ его пишет коллега Алексей.
  4) В Кальмаре высаживается не Альбрехт, а Норби ну а далее провоцирует восстание и агитирует он не за себя в качестве короля, а за Нильса, после победы планируется брак матери Нильса на Норби, в ри это был план Норби в 1525 году, такк что не чего выдумывать не приходиться, в аи ситуация будет чуток лучше просто идти. На Готланд Норби высадить уже после Кальмара ближе к концу лета.
  5) Проблемы созданные на западе Швеции принуждают Густава идти нам на уступки, в результате которых мы получаем выгодный нам Новгородский договор. После получения всего нам причитающегося по нему. В первую очередь взятия Выборга. После чего русская сторона, опасаясь, что рано или поздно не смотря на все проблемы и трудности Густав и Фредерик своих врагов всех победят и получим мы у своих западных границ две озлобленные на нас державы. И тогда шведским обязательствами сохранять нейтралитет в наших войнах с Литвой можно будет подтереться, отправляет в Швецию человека с винтововой пищалью, на которую оптический прицел прикручен с заданием ликвидировать Густава. Что в конце лета 1529 года благополучно и происходит.
  6) Риксрад про Вазовский провозглашает королем Эрика малолетнего сына Густава и польской принцессы. Но потеря энергичного, талантливого лидера приводит к дезорганизации среди партии Ваза и их войск. Чем пользуется Нильс и Норби, причем Нильс снимает главную претензию к нему на тот момент и объявляет, что планирует стать не регентом Швеции в качестве короля Кристиана о чем они в Норвегии договорились а королем невзаимной Швеции. С одной стороны, это приводит к разрыву с Кристианом а с другой к массовому переходу на его сторону шведов которым Кальмарская уния не нужна была в любом виде, а вот шведский король который отменит Реформацию и снизит налоги очень даже нужен, при этом если Густав при всех его минусах вызвал у них уважение и поддержку то вот его недавно рождённый сын на фоне Нильса который уже себя показал во всей красе смотрелся блекло. А понятие обязательно наследственной власти в политической культуре тогдашней Швеции было слабо выражено. Король по закону был выборным, наследственных титулов у знати не было. В итоге силы Эрика разбиты, и он сам с матерью и членами Риксрада с сохранившим дому Ваза флоту детищу всецело его отца и частью шведской армии отступают в Финляндию весной 1529 года.
  7) Своего флота у Нильса нет и денег на его быстрое создание то же (возврат церковного имущества и снижение налогов, потеря Финляндии в плане финансов делает его доходы меньше чем у Густава Вазы причем очень значительно).
  Сухопутной границы между Швецией и Финляндией то же нет , между ними вклинилась Россия и пускать чужие армии по свое территории не намерена.
  Норби от просьбы переправить войска Нильса в Финляндию под давлением Кристина которого Нильс - вот только что кинул, став королем и России для которой 2 шведских королевства лучше, чем одно. А Эрик точнее Риксрад и мать от его имени в Финляндии от претензий на всю Швецию и королевского титула отказываться не собираться.
  Как итог ситуация подвисает на не определённое время.
  8) В ответ на отказ Норби помочь в войне на море. Нильс аннулирует ранее достигнутые соглашения о браке Норби на матери Нильса , браке Нильса на дочери Норби. И отказывает Норби в предоставление ему лена Кальмар в качестве феода.
  9) Норби к этому моменту времени уже ставший по воле короля Кристиана за верную службу и по совету русских наследственным вассальным от Норвегии Герцогом Готланда и фактически контролировавший своими лично ему преданными войсками по мимо Готланда город и замок Кальмар и остров Эланд (из прочих мест в Швеции он после разрыва с Нильсом свои войска поспешил вывести) Не долго думая примкнул к Российско-Померанскому-Макленбургскому-Курляндскому союзу который по совету князя Барбашина монархи возглавлявшие входящие в него стран формировали по образу из эллинских времен с их Пелопонесским и Афинским союзами и отчасти беря за пример их недавнего врага Ганзу. Довершив первый этапа создания Балтийского союза как регионального гегемона.
  10) Как итог перед Нильсом встала перспектива борьбы не с одним Норби а с всем балтийским союзом который при этом угрожал что если шведы не выполнят их требования то они помогут Эрику вернуть Шведский трон. На такую борьбу шведы готовы не были. И поэтому Норби не только сохранил за собой город и замок Кальмар и остров Эланд но и Швеция подтвердила ранее выданные торговые привилегия признав Новгородский договор в полном объёме. Более того Нильс был вынужден выполнить ранее данные русским эмиссарам обещания за помощь инструкторами и оружием передать часть рудников русским в Даларне. Что сверх этого Балтийский союз требовать не стал, посчитав что это максиму который можно получить без войны. А воевать им не выгодно потому что вполне устаревает сложившийся в регионе баланс сил.
  
   Мекленбург 1527 года
  
  Поместья в Мекленбурге образовались с 13 века, когда первоначально рыцарство, совокупность вассалов Мекленбурга, созывалось по определенным вопросам (например, в 1275 году вассалы созывались в полном составе в споре об опеке).[1] Сельская местность, представительство провинциальных городов (ср. Ландштадт в Мекленбурге), восходит к началу 14 века, когда рыцарство привлекало к своим собраниям представителей городов.[1]
  Поскольку эффективный сбор налогов для целей штата, рост которых происходил в основном за счет торгового оборота городских торговцев и заработной платы свободных горожан, требовал сотрудничества городских финансовых властей, введение или изменение каждого отдельного налога подлежало одобрению законодательными собраниями штата Мекленбург. Посланные туда представители представляли сельскую местность, рыцарство или, с начала 15 века, также прелатов, которые все трое вместе составляли землевладельческие сословия.[1] "Их дальнейшее формирование происходило в условиях постоянной борьбы за власть с властью государства"
  Договор о Доме в Нойбранденбурге от 7 мая 1520 года предусматривал, что Генрих должен править в Шверине, а Альбрехт - в Гюстрове. Доманиум был разделен пополам, монастырские владения и города остались под общинным управлением. Это привело к продолжающимся спорам между братьями и, в конечном итоге, к усилению самостоятельности поместий. Они были встревожены планами раздела и опасались за свои привилегии. К этому добавились столкновения в империи после Реформации и конец Кальмарской унии на севере с принудительным отречением короля Кристиана II. в Дании и Норвегии в январе 1523 года и избранием Густава I Васа королем Швеции 6 июня 1523 года. Таким образом, в 1523 году на очередном сейме в Сагсдорфе землевладельцы решили заключить союз. Для этого они собрались в Ростоке в День Винкула Петри (Праздник цепи Петри, 1 августа) 1523 года.
  
  Договаривающимися сторонами были прелаты (духовные сановники), люди (рыцари) и города земель Мекленбург, Верле, Росток и Старгард.
  В этом договоре землевладельцы дали клятву вместо этого вечно давать друг другу советы, помощь и компенсацию и сохранять мир, право и единство. Все свободные жители (то есть не сельское население, подвергшееся крепостному праву) каждого округа должны иметь одинаковые права, привилегии и свободы и управляться как светскими, так и церковными делами в соответствии с одинаковыми законами, постановлениями и договорами.
  Для представления интересов землевладельцев и разрешения споров был назначен комитет из 22 членов[2], который позже превратился в более узкий комитет в качестве исполнительного органа землевладельцев.
  В 1527 году города Мекленбурга, входящие в Ганзу, подержали решение Гназы совместно выступить против России и помочь Ливонии. Отправив свои суда и выделив на общее дело деньги.
  В итоге объединённый флот Ганзы был разбит. Русские высадили свои десанты на острове Бо́рнхольм[1] (дат. Bornholm) и в устье Траве захватив порт Любека Травемюнде (нем. Travemünde) начав переговоры с Ганзой о мире с позиции силы.
  В то время как союзные русским герцоги Померанские с русской помощью взяли после длительной осады Щецин после чего прочие города Померании напугав принудили уменьшить автономию, увеличить выплаты герцогам и выйти из Ганзы, примкнув к создаваемому новому Русско-Вендскому торговому союзу.
  Герцоги Мекленбурга Альбрехт и его родной брат Генрих увидели в развивавшийся событиях свой шанс развалить направленный против них Союз Макленбургских сословий.
  План братьев герцогов состоял в том, чтобы примкнуть к русско-померанскому анти Ганзейскому союзу. И с опорой на помощь союзников добиться что бы города приняли точно такие же условия как прияли города в Померании по отношению к своим герцогам, а с рыцарством и церковниками что бы они не выступили на стороне городов герцоги планировали поделиться частью увеличенных доходов, которые города по их плану начнут им выплачивать.
  Россия и Промерная заинтересованные в максимальном ослаблении Ганзы и переформатировании судоходства в Балтийском регионе в нужный им формат присоединения к их союзу безусловно приветствовали. И Мекленбург в союз приняли. Но вот с пошью герцогам Мекленбурга в их желаниях был большой вопрос.
  На чем и его царское величество и их светлости герцоги Померании были готовы настаивать вплоть до применения военной силы это на выходе городов Мекленбурга из Ганзы и присоединение их к Русско-Вендскому торговому союзу.
  А вот лезть во внутренние дела Мекленбурга союзники не хотели категорически, Грифичи заявили, что у них самих лишних сил и средств нету, только-только свои города к покорности привели, потратив на войну с Щецином все что было, а царские послы заявили, что союзным герцогам Помернским его царское величество и не помогали в борьбе с вольностями городов.
  Что было правдой потому как Грифичи помощь получили не от России как государства, а в частном порядке от князя Барбашина главного флотоводца России и основного владельца русской торговой компании Русобалт. Который за эту помощь получил графство Волинское для своего протеже и племянника своего главного делового партнера в Пруссии, у мальчика умер отец мелкий немецкий дворянин и князь по просьбе дяди мальчика взял его под свою защиту.
  На предложение герцогов Меклебургских к князю Барашину за помощь борьбе с вольностями Мекленбургских городов создать для графа Волинского графство в Мекленбурге, причем не абы какое, а отдать графу второй по значимости город Мекленбурга Висмар ранее известный как Вишемир.
  Князь обещал подумать. Но выставил ряд предварительных условий:
  1) Помошь будет оказана только в случаи если города Мекленбурга отвергнут основное требование к ним со стороны России и Померании о выходе из Ганзы и присоединение их к Русско-Вендскому торговому союзу. Потому что если города на это пойдут царские послы заключат мир и князь уже не сможет идти встреч своему царю явно нарушая мирный договор.
  2) С рыцарством и церковью герцоги договорятся сами разорвать их союз с городами, потому что в противные случаи война будет слишком долгой, сложной и дорогой и будет превышать пользу от графства Вишемирского. А в ущерб себе князь действовать не намерен. При всем уважении к герцогам. И ценности союза с ними.
  Макленбургские города все эти расклады доподлинно не знали, но в целом догадывались. Да и Союз землевладельцев Мекленбурга, также называемый Союзом землевладельцев или (сокращенно до рыцарства) Союзом мекленбургского рыцарства заявил что расторгать соглашения с городами не намерен и в части прав и вольностей городов готов их всеми силами поддерживать.
  В итоге прошедших переговоров, не смотря на то что изначально по просьбе герцогов послы русских и померанцев подержали все их требования угрожая в противные случаи войной.
  Города в итоге пошли на уступки только в главном для союзников вопросе касаемо участия в Ганзе и присоединения к новому торговому союзу.
  И то только потому что это решение по сути не чего для городов не меняло, так же Ганза на тех же условиях только вместо Любека Россия. Так еще и возможность инвестировать в русские торговые и колониальные компании давало возможность в будущем заработать тем, кто рискнет и вложиться в них столько сколько на Балтике в жизни не получить.
  А вот претензии герцогов на увлечении их власти и выплат им категорически отвергли, и противоположенная сторона не стала настаивать, заключив договор на этих условиях.
  
   За все нужно платить
  
  Расчет короля Шведов Готов и Вендов Густава Ваза что русские не решаться на войну с ним из свадьбы на польской принцессе и захват королем Ревеля оправдался.
  Занятые добиванием Ордена и окончательным завоеванием Ливонии. Вспыхнувшей войной с Ганзой и опасаясь реакции Польши и Литвы. Да и запутанные и сложные вопросы на востоке и юге царства к резким действиям не располагали.
  Не кто войну шведам не объявил и даже ультиматумами грозить не стал. Более того русская сторона согласилась на переговоры, начатые по инициативе шведов о взаимном признании захватов. Начатые в апреле 1528 года. В Новгороде.
  Правда к этому моменту у самого Густава образовались ряд крупных проблем требующих немедленного решения, а русские неожиданно для шведов смогли практически мгновенно разгромить Ганзу, Густав рассчитывал, что борьба продолжиться как минимум несколько лет и захватить всю Ливонию кроме Ревеля к концу 1527 года, и он был вынужден пойти на значительные уступки своему восточному соседу опасаясь, что в противные случаи начнётся война, которая закончиться для короля в частности и Швеции в целом катастрофой.
  Итогом переговоров стал Новгородский мир, по которому Швеция признала всю Ливонию царской вотчиной в том числе и сам город Ревель, который они удерживали по позволения царя, сам город и земли вокруг города на 12 верст (современная Таллиннская окружная дорога будет рубежом), но при этом владея городом царскими вассалами не становилась.
  За это они позволяли за обиды великие русской стороне покарать Выборг и область, где правил королевский зять женатый на сестре короля, на фактически правах маркграфа, но без титула, то есть не каких налогов и податей в казну королевства не платя тратя все средства, собранные на месте на оборону границы. Причем не просто провести картельную акцию, но и в случаи взятия города позволилив его царю удержать до тех пор, пока царь позволяет королю владеть Ревелем. Под обидой великой имелись виду неизбежные в пограничном регионе стычки вызванные спором рыбаков за места лова рыбы.
  Новой границей в регионе должна стать река Кюмийоки, Кюми-Йоки[1] (фин. Kymijoki, швед. Kymmene älv), Кюмень[2] которая вытекает из озера Коннивеси[3], в центральной Финляндии. Длина реки составляет 204 километра, в устье реки по самому западному рукаву дельты реки.
  К северу от истока пограничной реки король ради дружбы и мира с царем возвращает России, уступленные по Ореховскому миру Западные Карельские погосты. Получение шведами по "любви" от Новгорода Саволакс, Яскис и Эуряпя.
  И рубеж проходит по озеру Пя́йянне[2][1] или Пя́ййянне[3] (фин. Päijänne[1]) которое имеет вытянутую форму с юга на север длиной 120 км. Озеро имеет сток в Финский залив через реку Кюмийоки (Кюммене).
  Стороны договорились в союзы с третьими странами друг против друга не вступать, а в случаи если у договаривающихся сторон есть союз с третий страной и одной из договаривающийся сторон с третьей стороной возникнет конфликт или война сохранять нейтралитет.
  По-простому, когда Россия будет воевать с Литвой Густав, не смотря на то что он зять Сигизмунда в войну не полезет и мы со своей стороной с врагами Густава даже имея договорённости против Густава им помогать не будем.
  Так же шведская сторона подтвердила за купцами Русско-Вендского Торгового союза привилегии которыми ранее владели ганзейские купцы в Швеции, а ганзейцам не входящих в союз их отменит полностью. Со своей стороны, шведским купцам будут даны точно такие же привилегии для торговли в портах России, Померании и Мекленбурга. (с учетом полного отсутствия торгового флота у Швеции и малочисленности и бедности шведского купечества, привилегии шведам по факту благие пожелания что бы им не так обидно было наши привилегии у себя терпеть) .
  
   Проблемы короля
  
  То, что Россия решила не воевать с Швецией из недружественных шагов в виде захвата Ревеля и свадьбе на дочке царского врага.
  Не значит, что царь и его советники смирились и готовы были простить, оставив без наказания и сатисфакции действия Густава.
  В итоге в Малой Думе был разработан и утверждён государем план автором которого был боярин князь Барбашин судья морского приказа наместник Каянской земли и один из ближайших советников царя.
  - В 1527 году вспыхнуло восстание против короля Густава в Даларне, консервативном районе, отчужденном его попытками реформировать шведскую церковь. Номинальным лидером повстанцев был так называемый Дейл-Юнкер, молодой человек, который выдавал себя за Нильса Стенссона Стуре. В январе 1528 года он опубликовал письмо, в котором заявлял о своих правах на шведский престол и обещал освобождение от налогов на десять лет, если станет королем. России во общем то все равно самозванец Нильс или сын своего отца главное он враг Густава и его поддерживают из Норвегии сторонники свергнутого ранее короля Кристиана и под его знамена встают часть шведов. Поэтому следует и нам Нильса подержать, для чего отправить к нему партию оружия и инструкторов из числа стрельцов, для стрельцов боевой опыт лишним не будет, а из повстанцев они какое не какое войска для Нильса сделают. В случаи успеха Нильса он в качестве оплаты должен нам отдать часть богатых рудников Даларна, а в случаи проигрыша для нас не велики расходы.
  - Бывший король Кристиан ныне в печали практической нищете всеми преданный живет в Фландрии стоит его взбодрить, уговорить собрать войско и с ним с городов Фландрии собрать контрибуцию, на которую Кристиан по морю двинуться на соединении со своими сторонниками в Норвегии. Нам пользы от этого в том, что Кристиан и Густав злейшие враги и возвращения бывшего короля Норвегию спровоцирует войну, в которую обязательно будет втянут Густав от чего будет у шведов убытки и различные неприятности. А что бы у Кристана этот план удался дать ему с начало тысяч пятьдесят талеров, а после прибытия в Норвегию еще сверх того добавить из расчета что бы хватило королю 10 000 наемников год оплачивать. Но дать не просто так, а с пользой для царского величества. Пусть он поступиться страной островом Исландия и Финмарк от приобретения которых польза будет России не малая и откажется от претензий на Шетландские острова, полученные в 1527 от короля Шотландского. Деньги на оплату этого взять из царской доли, полученной от морского разбоя каперами царства Русского. Сума конечно не малая и с пользой ее в России можно много где потратить, но легко пришло, пусть легко и уйдет.
  - На царской службе ныне находиться морской воевода Северни Норби , ранее верно служивший королю Кристиану. Вот пусть он как бы своим хотением с службы царской уйдет после возвращения короля в Норвегию и на службу королю вернуться, воюя на суше и море Швецию, а мы тут будем при этом не причем.
  
   Широкой этой свадьбе было места мало,
   И неба было мало и земли
  
  В 20 августа 1528 года, на берегу Балтийского моря строго на границе между герцогствами Померании и Мекленбург шум прибой перебил малиновый звон с колокольни и только что построенного, буквально за два месяца деревянного шатрового величественного храма в русском стиле.
  Вокруг храма располагалось море великолепных шатров, украшенных парчой и атласом. И четыре свежесрубленных терема украшенных резными украшениями и гербами царства Русского, герцогства Померании, герцогства Мекленбург и герцогства Готланда.
  Под зов колоколов из термов вышли четыре богато одетые процессии направились в храм на обряд венчания.
  Это был миг рождения двух семей и одного великого союза.
  Венчались внучатые племянницы Царя Государя и Великого князя Всея Руси Евфросинья Васильевна Шемячична и Марфа Васильевна Шемячична на Георге Померанском старшом из братьев соправителей герцогов Померании и Магнус III Мекленбургский старший сын Генриха V Миролюбивого старшом из братьев соправителей герцогов Мекленбургских, правивший в Мекленбург-Шверине.
  А союз назывался скоромно и не затейливо "Балтийским союзом" как символ притязание на власть над всем морем и окружающих его стран. Союз между Россией, Померанией, Курляндией, Мекленбургом и Готландом. По образу и подобия примеров из эллинских времен с их Пелопонесским и Афинским союзом и частично в виде примера выступила Немецкая Ганза.
  Сам союз родился из русского померанского и постепенно складывался с 1525 года. В 1527 к нему примкнула Курляндия, которая стала владением дома Грифичей и Мекленбург помогший на последнем этапе войны с Ганзой. В 1528 в дружную компанию добавился Северин Норби который вернулся на службу Кристиану после его высадки в Норвегию, захватил Готланд и Кальмарский лен у врагов своего короля, за что получил титул герцога в середине лета 1528 года. Но разумно полагающий что как дальше сложиться судьба Кристана еще не понятно, а коалиция победителей Ганзы, которая к тому же после войны не распалась, а продолжает укрепляться это те, с кем в любом случае необходимо дружить.
  То, что союз необходимо скрепить барком правящих домов было очевидно для всех.
  И возможный брак обсуждали с 1526 года. Но было два камня преткновения.
  Кто пойдет под венец. У Грифичей и Никлотовичей во общем было 5 женихов от 13 и до 49 лет. А вот у Калитовичей с невестами был явный дефицит и ближайшими родственницами царя пригодными по возрасту стать невестами в итоге оказались дочки князя Василий Иванович Шемячича.
  И вопрос веры, невесты были православные и такими должны были остаться и в качестве жен и это было необсуждаемой позицией России, а женихи все были как один протестантами. В итоге взяв за пример брак Густава Вазы на дочке Польского короля, договорились что жены могут веру мужей не принимать, но дети обязаны быть в вере отцов. А венчать одновременно православным и лютеранским священникам брак.
  С русской стороны кстати брак венчал сам архиепископ Новгородский специально для этого по морю приехавший с русской делегацией, везущей невест.
  После венчания и пира ему посвящённому стороны официально подписали союзный договор.
  После чего уже последовали гуляния, посвящённые уже подписанию договора. Вообще праздновали две недели. В гуляниях участвовало несколько тысяч человек. Только русское посольство состояло из 1000 человек где приставал отец невест, архиепископ, князь Барабашин , глава посольского приказа, дворяне и сыны боярские государева двора и их свиты.
  С Мекленбурга и Померании съехались чуть ли не все дворяне. Самыми скромными были делегации из Готланда и Курляндии
  Было все и пиры с пьянками, и рыцарский турнир, и фейерверки, и кулачные бои стенка на стенку и менестрели с скоморохами и танцы и Крестный ход с молитвами с пением псалмов.
  Сам договор о "Балтийском союзе" содержал следующие пункты:
  1) Союзники обязуются консультироваться друг с другом касаемо Балтийской политики для чего не реже чем раз в год послы союзников должны съезжаться на сеймы в городе Риге, в случаи экстренных вопросов необходимо оповещать союзников посланиями и можно созывать внеочередные сеймы послов если в этом возникнет необходимость
  2) Союзники обязуются не вступать войну друг против друга, решая возможные конфликты мирно путем переговоров с посредничеством других участников союза если потребуется и не вступать в союзы с третьими странами направленные против союзников по Балтийскому союзу.
  3) Связанные вассальными клятвами Померания и Мекленбург по отношению к Священной римской империи, а Готланд и Кальмар по отношению к королю Кристиану не будут участвовать в враждебных действиях союза по отношению к указанным в данном пункте, если у союза возникнет необходимость такие действия совершить, сохранив дружеский нейтралитет по отношению к союзу
  4) В случаи нападения на одного из союзников прочие союзники обязаны прийти на помощь и вступить в войну против агрессора на стороне союзника. За исключением случаев, когда на Россию нападут татары и турки на восточных и южных ее рубежах. Или если на Померанию, Мекленбург и Готланд нападут из-за действий, совершенных ими по приказу своих сюзеренов. Которые в итоге спровоцировали агрессию против них.
  5) В случаи нападения союзника на третью страну союзники могут по своему желанию вступить в войну на стороне союзника или если такого желания не возникнет как минимум обязаны поддерживать дружеский нейтралитет по отношению к союзнику и оказывать дипломатическую поддержку по требованию союзника такую как предложить себя в качестве посредника и т.д.
  6) Союзники обязуются оказывать защиту и покровительство всеми имеющимися силами Русско-вендскому торговому союзу.
  В частном порядке Балтийский союз одобрил желание Альбрехта Макленбургского принять предложения Любека и побороться за Датскую корону, обговорив что для всех это должно выглядеть как частная инициатива герцога в которую союз не коим образом втягивать не стоит, но в случаи неблагоприятного развития событий и переноса войны на территорию владений Альбрехта в Мекленбурге, союз это воспримет как акт агрессии против союзника со всеми вытекающими последствиями.
  И дали гарантии Северину Норби что в его войне против Фредерика Датского и Густава Шведского Союз будет соблюдать дружеский нейтралитет по отношению к Готланду и окажет необходимую дипломатическую помощь в случаи его конфликта с королем Кристианом и Нильсом Стуре.
  Созданный Балтийский союз не смотря на все трудности их пережил, укрепился и сов ремнем расширился став доминирующей силой в регионе на десятилетия.
  А вот судьба невест сложилась по-разному с драматическими моментами в их жизни.
  Старшая из сестер Евфросинья вышла замуж за Георга Померанского, в браке родила двух дочек, одна из которых умерла в младенчестве, по молодости своей при взрослом муже не какого влиянию на политику не оказывала. Весной 1531 овдовела. Георг отправившись на войну с Бранденбургом простыл и умер (в ри умер в это же время от этой же причины на охоте)
  В 1532 вышла замуж повторно за герцога Олафа Готландско и Эландского, сына покойного Северина Норби. Родила мужу кучу детей в том числе и наследников мужского пола, чью потомки по прямой мужской линии дожили до 21 века сохранив в итоге титул титулярным герцогов Готландских.
  При дворе в Висбю вела моду на русские обычаи. И после 5 лет брака в 1537 убедила мужа перейти в православие, ведя его по принципу чья власть того и вера как государственную религию в герцогстве. Из-за чего в 1528 на Готланде и Эланде произошли волнения которые помогла давить войскам герцога полк морской пехоты из России.
  Старшая дочь принцесса Георгия Померанская после второго брака матери осталась на попечение родственников отца, которые ее просто не отдали, воспитана в лютеранской вере, с матерью в последующим имела очень холодные отношения и практически не общалась.
  Младшая Марфа вышла замуж за Магнуса. Брак оказался бездетным ( в ри брак Магнуса бездетный а его вдова потом во втором браке сумела родить). Из-за православной веры ловила постоянные косые взгляды родичей мужа и придворных. В 1532 году свекор и его брат, дядя мужа не решившись на разрыв союза с русскими, отыгрались на Марфе за то, что Барбашин не так как им бы хотелось решил для них вопрос с вольностями городов.
  Так и не стала герцогиней Мекленбурга потому что ее муж скончался раньше своего отца.
  Тем не менее муж Марфу любил прожила она с ним до самой его смерти в 1550 году, 32 года в браке. После чего вернулась в Россию и постриглась в монахини, в Московский Богородице-Смоленский Новодевичий монастырь.
  Не смотря на бездетность брака вопрос о разводе так не разу поднят не был. Магнус Марфу любил, его дядю Альбрехта отсутствие внуков у брата соправителя более чем устраивало, Союз сословий Мекленбурга чьи выборные представители с 1532 года стали при герцогах исполнять функцию Гос. Совета был горой за союз с русскими, а Марфа была его живым воплощением.
  А свекор Генрих V Миролюбивый не зря носил такое прозвище и на скандал, с непредсказуемыми последствиями который мог бы вызвать развод так и не решился.
  
   Хорош бы дом - да тролль живёт в нём
  
  Во многом в Швеции начались восстания против Густава Вазы и как итог Нильс Стуре смог прийти к власти на волне отрицания реформации и поддержки католицизма.
  Но дело было в том, что Густав ее начал не из глубоких религиозных убеждений в учения Лютера ( такие у него судя по всему появилась только в ри в 1530е) и даже не из желания получить церковное имущество, а из того что его на это вынудил сам Рим.
  Папа Римский и его кардиналы продолжали упорно считать архиепископом Уппсалы и примасом Швеции Густав Тролле и отвергали любую другую альтернативную кандидатуру даже вполне католического Иоанн Магнус (лат. Johannes Magnus), латинизация настоящего имени - Юхан Монссон (швед. Johan Månsson; 19 марта 1488, Линчёпинг - 22 марта 1544, Рим) Который в 1523 назначен королём Густавом I Вазой на Упсальскую кафедру без папского разрешения (Климент VII счёл незаконным низложение за измену предыдущего архиепископа Густава Тролле). Через некоторое время Иоанн выступил против реформаторских планов короля и деятельности лютеранских проповедников Олауса и Лаврентия Петри. В 1526 Магнус ездил послом в Великое княжество Московское к Василию III, но в Швецию не вернулся. ( в ри только в 1531 году Густав Ваза назначил вместо него архиепископа-протестанта - Лаврентия Петри. В 1533 году папа признал низложение Тролле законным и рукоположил Иоанна Магнуса в архиепископы в Риме, но, так как Швеция в это время уже окончательно отложилась от Рима, Магнус остался в папской столице до конца жизни.)
  А Густав Тролле был сторонником Кальмарской Унии, союзником Кристиана 2 и главным виновником Стокгольмской Кровавой бани. То есть для Густава как короля Швеции был фигурой абсолютно неприемлемой в качестве руководителя католической церкви в Швеции.
  А вот Нильс, воющий с Густавом Вазой в том числе из-за счет помощи Кристина и норвежцев и официально принесший Кристину вассальную клятву и согласившийся править Швецией как регент и под католическим знаменами и лозунгами. Просто вынужден был на начальном этапе признать возвращения в Швецию Густава Тролле и признать его архиепископом Уппсалы и примасом Швеции. По крайней мере официально. Намекать он для привлечения союзников о том, что на самом деле он сторонник независимой Швеции и Тролле не хороший человек, и только победим Вазу так тут же с Кристианом будут пересмотрены отношения, Нильс мог сколько угодно. Но в открытую он делать и говорить это не мог.
  После занятие Кальмара Норби к нему прибыл Тролле из Сконе где Тролле жил в иммиграции. И по мерее развития восстания и борьбы с Вазой сначала отцом, а потом сыном. Архиепископ формировал свою партию активно вербуя сторонников.
  После бегства Эрика Вазы в Финляндию.
  Весной 1529 года в Стокгольме прошел рейхстаг, на котором Нильса избрали королем и решили, что возвращать церкви земли невозможно потому что большую часть земель на данный момент изъятых у церкви получила не корона, а дворяне вернувшие подарки монастырям за последние 70 лет. Что сторонниками Кальмарской унии которых было относительно мало и радикальных католиков которых было уже очень много особенно среди крестьян было воспринято как предательство.
  В итоге в Швеции с учетом Финляндии сложилось окончательно 3 центра силы.
  - Эрик Ваза которого поддерживали люди, связанные с его родом или возвысившиеся при его отце, а также все протестанты страны и часть сторонников независимости Швеции
  - Нильс Стуре которого поддерживала другая часть сторонников независимости Швеции, умеренные католики которые в плане богословия были за католицизм, но вот вопрос земельной собственности церкви или личности архиепископа рассматривали не с позиции церкви, такими была большая часть знати королевства
  - Густав Тролле лидер сторонников Кальмарской унии, радикальных католиков, знатных людей, связанных с его родом.
  Проблемой Нильса было то, что в ходе войны с Вазой в Швеции сложилось 2 освободительные армии, Северная и Южная.
  Северной командовал Нильс, к ней примкнули и выбилась там в командиры сторонники независимости Швеции не довольные правлением Вазы. Нильсу было лестно, когда ему советовали в итоге стать королем независимой Швеции а не регентом Кристиана. В итоге таких людей он к себе и приблизил и возвысил.
  А южной в итоге стали командовать те люди, которым как минимум идея унии не была чужда, вопрос католической веры был важен, просто потому что среди лидеров армии был Норби и Тролл как итого таких они и продвигали.
  Ставший же королем Нильс в первую очередь раздал должности командирам Серной армии и как более лояльным лично ему и как людей с которыми он сражался бок о бок больше года и элементарно сдружился.
  А командиры Южной армии при раздаче назначений оказались на вторых ролях и как они посчитали оказались не заслужено обиженными.
  В итоге пока Нильс решал вопрос с Балтийским союзом возникший из за Норби, под команду Тролле перешли наемники, посланные ранее Кристианом в Швецию помогать Нильсу в его борьбе, а также большая часть руководства бывшей Южной Армии, и подняли восстание против Нильса в Вестергётланде и Смо́ланде (швед. Småland).
  Король поспешил двинуть против повстанцев свою армию. На подавления мятяжа.
  Но те избегая генеральных сражений используя полу партизанскую тактику тысячи уколов и получившие подкрепление из Норвегии сумели измотать армию Северян нанеся ей критические потери в живой силе усиленные бушующей в 1529 году в регионе эпидемией.
  В итоге армия сторонников Стуре к осени 1529 года вынуждена была отступить на север оставив в руках повстанцев весь регион Гё́таланд.
  Пока войска Стуре и Тролле сражались на юге. Ваза то же не сидел на месте. Не имея достаточно сил для успешного возвращения в Швецию, но при этом имея флот. Эриковские силы устроили морскую блокаду Шведских берегов захватывая любое судно идущие туда и обратно кроме судов русских и их союзников, не желая войны с Россией.
  Более того только действиями на море они не ограничились, принявшись устраивать набеги на Швецию всаживаться в разных местах шведского побережья грабя и сжигая все там.
  И только осенние штормы очистили море от Вазовского флота загнав его в порты Финляндии.
  
   Булат и злато
  
  С середины 1520-х город Овла постепенно превращался в крупный металлургический центр производства. Присланные наместником Овлы и всей Каянской земли князем Барбашиным мастера построили возле города железоделательный завод с крупной домной. С начало сырье было с русской стороны добываемое в Каянской земле и свозимое к заводу по реке О́улуйоки (фин. Oulujoki; Овла).
  Но очень скоро руду и древесный уголь так же стали привозить по морю из северных Шведских территорий. Пользуясь торговыми привилегиями который дал за свое признание король шведов Густав. В расположенные на западном берегу Ботнического залива города и поселки шведов из Овлы груженые русскими товарами, привезёнными в город по морю или по древнему речному пути. Стеклянной посудой, оконным стеклом, зеркалами, льняными тканями, водкой и медами стоялыми, воском и медом, бумагой, юфтью и другими выделанными кожами, валенками, слюдой и речным жемчугом, бумагой, персидским шелком.
  Обратно русские суда шли груженые рудой, крицами и слитками металла, древесным углем и смолой из которой в Овле делали деготь и скипидар для дальнейшей перепродажи, лапландскими мехами.
  Уже к 1530-му году у Овлы дымило 3 домны и стучало несколько десятков механических водных молотов.
  Причем торговлю с шведами к северу от реки Юнган (швед. Ljungan) осуществлял не Руссобалт который только по морю как региональному хабу к Овле привозил и вывозил товары. А посадские овлчане которые кто лично, а кто в складчину для этого торга покупал себе суда на городском плотбише, где их бойко строили и спускали по несколько штук в год, причем суда пусть и не большие по размеру, зато обшитые в гладь и с парусным вооружением шхун и бригов. Ради бережения от пиратов на суда ставили вертлюжные пушки.
  И ходили в море на торг овлчане по повелению наместника не врозь, а скопню конвоем, оплачивая охранное судно, выделяемое им для этих целей Руссобалтом.
  Правда караван туда сюда море пресекал от русского берега к шведскому не один раз как торговали русские купцы в то же Стекольне или Любеке а раза 2-3 за сезон а то и 4.
  Причем даже начавшаяся в 1527 супротив короля шведского Густава замятина на северных землях Швеции по началу не как не сказалась и русской торговли не помешало.
  Даже гибель кроля не чего не поменяла. Его сын Эрик, а точней регентский совет при нем подтвердил, что договора с русскими будут соблюдать.
  Более того изгнавший из Стекольны в Сумь Эрика новый король Нильс то же привилегии русским купцам подтвердил и даже расширил, дав королевскую регалию горную на добычу руд, предоставив несколько рудников в бессрочную аренду за оговорённую плату в богатая медь и железом земле Даларнанской, но до того дела овлчанам не было, хотя пересуды конечно на посаде вызвали новости, ибо не про их честь те рудники были.
  Но тут случился в налаженном бизнесе серьёзный кризис. Морские воинские люди короля Эрика стали выходить из портов страны Сумь и морской разбой чинить против всех, кто с землями короля Нильса признали торговать желала и на сами эти земли нападать стали, слабо укреплённые поселки грабя, сжигая, а людей в них живущих кого лютой смерти предавая, а кого в полон беря и в холопы полные в Польшу, Россию или немцам по берегам моря Балтийского продавая.
  А так как не было у короля Нильса своих судов морских, а люди его ратные были заняты далеко на юге сражаясь там с начало с бунтовщиками, а потом с королем Норвежским Кристианом. И затянулась эта брань и распря не на один год продлившись до конца 1532, а с королем Эриком и того дольше.
  То совершали свои злодеяния морские воинские люди короля Эрика без отпора. Повевав весь Шведский берег с севера на юг. Причем больше всего досталось северу где крепостей крепких у шведов не было и ратных людей было мало.
  Русских купцов вроде, как и эта напасть не затронула, так как люди Эрика имели твёрдый приказ русских купцов не трогать и суда русские пропускать не как не задирая. Так как опасались Эриковы регенты гнева царского.
  Да и судоходы русские действуя по принципу на бога надейся, а сам не плошай, осторожности не теряли и ходили по морю только конвоями.
  Но от набегов с моря Эриковых людей, а с суши норвежцев Кристиановских весь север Швеции к северу от реки Юнган к 1532 году практически опустел. Все прибрежные поселки были сожжены до тла, а если их пытались восстановить, то и не по разу.
  Та же судьба постигла и фермы, и рудники вглубь шведской земли рекомой Норрланд (швед. Norrland)
  На каждого убитого или угнанного в полон приходилось 2-3 умерших от голода и болезней, вызванных разорением от набегов и как итого 4-5 не выдержавших бедствий и бежавших на юг в центральную Швецию с мыслю пусть там придётся жить бедней, начиная все с начало, но зато будут живыми.
  Только лапландцы со своими олешками некуда сбегать не стали, но до них Эриковкие ухари и не добрались, а норвежцы если шведов и резали озлобленные взаимными набегами, то лопарей так грабили да отпускали до следующего раза, этакая подать по военному времени увеличенная.
  Но руду лопари не добудут, уголь не нажгут и смолу не сделают. А меха русские купцы и так все скупали пусть и через шведов.
  Голова о уменьшении поступления сырья болела не только у овловских посадских, но и у владельца металлургических заводов города Овлы князя Барбашина и его компаньонов.
  И уже в 1530 с королем Нильсом начались переговоры о предоставлении концессий русским на севре Швеции для разработки руд, производства угля и смолы.
  В принципе Нильс нуждающийся в деньгах и стремительно теряющий любые доходы, которые ранее приносил север станы был согласен дать из русским, весь вопрос был в условиях.
  Переговоры шли целый год между представителями русской стороны и назначенными королем для этого чиновниками. В итоге стороны сошлись на следующих условиях.
  - Король дает монополию на 30 лет Русско-Шведской Горнорудной компании основывать рудники, жечь уголь и производить смолу и поташ и продавать пиво на всех землях Швеции к северу от реки Юнган (швед. Ljungan). Учредителями компании являются торговая компания Руссобалт и Волинский банк. Все имущество компании и права аренды на землю полученные компанией за время монополии сохраняться за ней после завершения монополии бессрочно. С правом выкупа у короля имущества компании, в том числе в случаи расторжения договора аренды оплаты стоимости имущества на нем расположенного компании.
  - Компания получает право взять в бессрочную аренду любой ныне заброшенные неиспользуемые рудники, равно как и искать новые месторождения и брать их в аренду, а также любой лесной участок брать в аренду для заготовки леса для шахт, производство угля, смолы и поташа. С условиями что добыча и производство на арендованном участке начнется не позже чем через год после его оформления. С оплатой королю 10 части произведенной продукции после первого года с момента запуска. (за первый год оплаты нет). Оплата осуществляется или натурой с доставкой продукции до Стокгольма, но в этом случаи стоимость доставки ложиться на короля и пропорционально стоимости уменьшается количество доставленного королю продукции. Или путем бартерных сделок и поставку королю заказанных им товаров (оружие, порох, предметы роскоши, корабли и т.д.) на стоимость продукции положенной королю беря за основу цену на продукцию и товары в городе Стокгольме на момент совершения поставки. Не каких платежей, податей или пошлин сверх этого компания королю не платит.
  - Для осуществления своей деятельности на арендованной у короля земле компания имеет право строить любые необходимые ей для деятельности строения такие как дома, склады, причалы, укрепления и т.д. арендуя под это любые необходимые участки если они на момент оформления аренды не кем не используются. Даже если у участка есть хозяин, сбежавший из местности. В случаи возвращения хозяина земли в течении 5 лет с момента заключения договора аренды между королем и компанией, король дает хозяину земли равный по площади участок земли в другом месте, а если в течении 5 лет хозяин земли не объявиться, то его права собственности аннулируются.
  - Так как местность, выделенная в монополию компании, пришла в запустение и обезлюдела. Компания имеет право завозить необходимую для осуществления ее деятельности рабочею силу в необходимых ей размерах в том числе и из заграницы. При этом всем прибывшим из-за рубежа сотрудникам компании король гарантирует свободу вероисповедании с правом строить прибывшим церкви согласно их вере и проводить в них службы. Тем из служащих компании кто пожелает получить шведское подданство (славяне из Чехии, Моравии, Силезии, Померании и Мекленбурга) король дарует освобождение от налогов на 20 лет, свободу вероисповедания, и по 20 десятин пашни и 30 десятин выпасов в собственность. Рядом с местом работы на компанию служащего. Если у земли был ранее хозяин, то действует правило, как и в отношении арендованной компанией земли, то есть или в течении 5 лет король компенсирует хозяину равный участок в другом месте или через 5 лет хозяин не вправе не чего требовать. За принявшими подданство Швеции горняками закрепляться все положенные согласно их статусу привилегии, которые есть в шведском законодательстве, в том числе и право носить оружие. Служащим же копании, которые не пожелают принимать подданство Швеции (русским) король дарует экстерриториальность пока они работают на компанию как обычно дают иностранным купцам во всех странах с тем что бы их судили по их закону и обычаям назначенные компанией люди. А для разрешения конфликтов между поданными короля и иностранными служащими компании король пусть пришлет специального чиновника, который будет судить вместе с представителем компании.
  - При рудниках, портах и прочих предприятий компании создаться поселения для ее работников. Всем поселениям вне зависимости от их размеров король дарует привилегии, положенные городам в Швеции с их самоуправлением, освобождение от налогов на 20 лет и свободу вероисповедания, внутри городов створяться Торговые дворы со всеми привилегиями положенными Торговым дворам размером достаточным для размещения там на жительство иностранных работников компании, складов. церквей и прочего потребного для деятельности компании.
  - Компания обязуется за свой счет содержать укрепления и военные отряды и самостоятельно охранять свое имущество и поселения, в котором живут ее служащие, в том числе и королевских поселений которым король дарует права городов своего королевства. Но не обязано за их пределом вступать в сражения с врагами короля не на суше, не на море, равно как и следить или мешать врагам короля перемещаться по Норрланду и водах его окружающих.
  - Шведские поданные не служащие компании могут свободно переселится на земли к северу от реки Юнган. Но при этом обязаны не нарушать монополию компании, не нападать, не оскорблять работников компании, не покушаться на имущество работников компании. Слушаться избранные из числа поданных короля власти поселений, которым король дарует права городов. В случаи нарушения компания имеет права арестовать такого нарушителя и передать представителям короля которые от имени короля должны отдать нарушителя под суд королевского судьи и наказать по всей строгости шведского закона.
  
   Булат и сталь продложение
  
  К 1540 году стараниями русско-шведской горнорудной компании население Швеции к северу от реки Юнган восстановилось к уровню 1529 года.
  Было построено/восстановлено после разрушений несколько десятков поселений. Портов в устьях рек и удобных бухтах, рабочих поселков у рудников и смолокурен.
  Сотни ферм поблизости от поселков.
  Но при этом кардинальным образом изменился этнический и конфессиональный состав населения.
  1/10 жителей края составляли иностранцы преимущественно русские так и не ставшие поданными Швеции.
  9/10 те, кто признали своим королём Нильса и стали поданными Швеции, но из них собственно шведов и немцев, живущих в Швеции более 2 поклонений, было всего ¼.
  Остальные славяне, завербованные компанией в Чехии, Моравии, Силезии, Польше, Литве, Померании, Мекленбурге, Лужицы и Бранденбурге.
  1/5 населения края включая иностранцев, не поданных Швеции, были православными, 1/3 католиками и половину различными протестантами начиная от старинных гуситов и кончая новомодных кальвинистов, и анабаптистов.
  Единственной военной силой в регионе по факту были охранные отряды компании и ополчения новых королевских городов, практически полностью состоявших из работников компании или связанных с ней дочерних структур.
  Еще в 1532 году король провел небольшую административную реформы, так как все прежние властные структуры в крае были по факту уничтожены то сохранения старых административных границ теряло всякий смысл, карай по сути по новой колонизировался, ситуация для Швеции была отброшена относительно освоения Норрланда на начало 14 века.
  Была создана провинция Хельсингленд. Граничашая с Гастрикландом, Даларной, Херьедаленом, Норвегией, Россией и Ботническим заливом. С столицей в основанном специально для этого городе Худиксвалль.
  Переселив жителей из города Худик, собрав торговцев и ремесленников Хельсингланда, чтобы легче было собирать налоги, в Худиксвалль на берегу залива.
  Наместником в провинцию король назначил своего младшего 15 летнего родного брата Сванте Стенссон Стуре . С приказом ему следить не только за русскими на севере в его провинции, но и за порядком в соседней с его провинции Даларне который уже 2 раза против короля Нильса восставал в 1530 и 1532 годах из-за повышения налогов и из-за того, что король, не смотря на свое обещание так с католической церковью мир в Швеции не установил. Оба раза повстанцев поддерживали отряды, посланные королём Кристаином из Норвегии состоявшие из наёмников и норвежских добровольцев.
  Из-за чего король так и не смог после подавления восстания в Смоланде в 1530 году погасить его в Западной Готии и она фактически ушла в состав Норвегии и окончился провалом королевский поход в Сконе в 1532 году.
  В управление Даларне Сванте лезть не должен, но в случаи очередного восстания там должен приложить все силы к его скорейшему подавлению, равно как и в случаи очередного туда вторжения норвежцем должен приложить все усилия для его отражения.
  С королевским наместником младшим братом короля компания с самого начала, начала выстраивать дружеские отношения. Стараясь его охмурить и взять под контроль.
  Не только что бы наместник не мешал компании на севере, но и из-за Даларна где у компании были то же активы, полученные еще в 1529 и металл из которого вывозился к морю через наместничество Сванте.
  В окружение молодого аристократа внедрили собутыльников, против него использовали медовую ловушку подложив ему любовницу, ему компания дарила ловчих соколов, гончих собак, ездовых лошадей и охотничий ружья богато украшенные серебром и самоцветами.
  Короче подход применили комплексный и он принес положительные плоды, против брата наместник не замышлял, но и компании дал полную свободу действий в вверенной ему территории.
  Более того пользуясь дружбой с королевским братом компании восстание в Даларне принесли не только убытки виде прекращения поставок металла и разрушения части имущества компании, но и значительный прибыток.
  Многие прежние владельцы рудников были или убиты, или разорились, или оказались замараны связями с повстанцами и как итог путем слияний и поглощений и получения концессий при посредничестве Сване в руках компании к 1534 году оказалось 1/3 всех рудников Даларна включая легендарный Фа́лун (швед. Falun)
  Правда в этом случаи не о каком разрешении на завоз иностранной рабочей силы не шло, равно как и постройку поселков, подчинённых королю только формально.
  Все горняки и горные мастера и прочие работники должны быть строго из местных, иностранцами могли быть только управляющие назначенные компанией и их ближайшие помощники. Но аренда рудных участков и земли под хозяйственными постройками необходимыми для нужд компании была так же бессрочной, место жительства и церкви в нем для иностранных служащих компании были оформлены как торговые дворы, естественно, как на севере где Торговый двор порой по площади занимал половину города речи не шло, но экстерриториальностью и защитой законом они были обеспечены и нести расходы на содержания своих военных отрядов как на севере нужды не имели находясь под зашитой королевских войск которые наводнили область по приказу короля который опасался восстаний в столь стратегически важном для Швеции регионе.
  Еще одним очень важным активом Русско-Шведской горнорудной компании стали богатые железной рудой земли возле Финспонга в Эстергетланде (по-шведски: Östergötlands län)
  Полученные в рамках корабельной сделки с королевством Швеции.
  Необходимость иметь королевский военный флот Нильс осознал сразу же после первых нападений эриковцев на побережье Швеции и разрыв с Норби.
  Вообще в итоге Нильс Стуре вынужден был по объективным причинам проводить очень схожую политику с покойным Густавом Вазой и в части флота и армии и относительно католической церкви из-за Густава Тролле и церковных земель и относительно налогового бремени на шведов и как итого бесконечной череды восстаний и необходимости их давить.
  Но вместе с Эриком в Финляндию сбежал не только флот, но и все кораблестроительные мастера и работники верфей Швеции. Флот был проектом Густава и на реализации этого проекта работали люди, лично преданные дому Ваза.
  Плюс первые года своего правления для короля бои на юге Швеции были намного важней набегов эрикцев а как итог приоритет финансирования был у сухопутной армии, а флот шел по остаточному принципу.
  Тем не, менее не имея возможности построить суда у себя Нильс нашел возможность купить 5 кораблей у русских.
  Но точно так же, как и у Густава его первый флот погиб во время похода к Кальмару против Норби в 1525 году та же судьба постигла и первый флот Нильса, затем исключением что русские продали суда новые и крепкие и по цене не обманули в отличии от ганзейцев и корабли Нильса были потоплены или захвачены в бою, а не утонули при переходе в море. В ходе Кальмарской вражды.
  В 1530 году погиб Северин Норби при осаде одного из замков, обороняемых войсками Фредерика. Ему наследовал его сын Олав Норби.
  Король Кристиан потребовал от своего вассала нового герцога престать игнорировать его приказы как делал после 1529 года его отец за сохранение за ним города Кальмара и острова Эланд и атаковать его врага Нильса Стуре на море и суше.
  Нильс со своей стороны по обычаю перезаключать договора после смерти подписанта, отправил к Олаву посланников и предложил или крестик снять, или трусы одеть. В смысле того что Кальмарский лен в том числе и в той части которой владеют семья Норби неотъемлемая часть Швеции и Олаву следует или разорвать вассальный договор с Кристианом, и тогда Нильса вполне устроит что Олав просто не будет нападать на поданных Нильса и может продолжать за это спокойно владеть и городом Кальмар и островом Эланд. Или Нильс будет вынужден их у Олава отнять.
  А Балтийский союз в который герцогство Готланда и Кальмара входил с 1529 года в ответ на запрос Олава ответил, что герцог в праве поступать как ему угодно, но если он идет на встречу просьбе Кристиана гарантировать союз может герцогу только сохранение Готланда, потому как относительно земель Кальмарского лена Нильс в своем праве и во общем то отец Олава их в 1529 удержал при посредничестве союза на схожих условиях, разве только тогда Нильс не требовал разрыва с Кристианом официального от Серверина, ну так с тех пор и ситуация поменялась кардинально. Тогда Нильс с Кристианом еще надеялся мирно договориться, а сейчас между ними глубокая вражда, политая кровью.
  Олав Норби решил сохранить верность своему королю и требования Нильса отверг. Последовала осада шведами Кальмар, не смотря на победу готландцев на море город и замок пал. Помощь короля своему вассалу против шведов оказалась малой и не эффективной.
  После чего Олав и его советники, опасаясь следом потерять так же и остров Эланд при посредничестве Балтийского союза с Нильсом пошли на примирения. И выполнив первоначальные требования короля шведов заключили мир. Потеряв за свою глупость и самонадеянность город Кальмар который им естественно шведы возвращать не собирались.
  В дальнейшем Готландско -Эландское герцогство проводя добрососедскую политику с Нильсом стали максимально сближаться с Балтийским союзам видя свое в нем участие главным гарантом совей независимости.
  Нильс же продолжил свою войну с Кристианом которая завершилась только весной 1533 года по причине полного истощения сил воющих сторон подписанием мира на условиях что шведы признают потерю провинций Вестергётланд или Вестеръётланд (швед. Västergötland) и Дальсланд (швед. Dalsland) удерживаемых противником с 1529 года. Разрывает союз с Фредериком Датским и его союзниками, обещая не помогать датчанам вернуть Сконе и Норвегию под свою власть.
  А Кристиан признал Нильса королем Швеции и отказался за себя и своего сына от претензий на шведский престол.
  И к вопросу создания флота король смог вернуться только поле прекращения войны с Норвегией. К 1533 судостроительная отрасль в Швеции была в полном упадке. В то время как на другом берегу моря русские на своих верфях спускали корабли как горячие пирожки пекли.
  Успешный опыт покупки кораблей у русских уже был. И после переговоров стороны подписали контракт. Руссобалт на своих верфях строит для короля 25 кораблей, по 5 в год, с 1534 по 1539, оснащая их всем необходимым кроме пушек, которые король сам туда поставит.
  Стоимость судов и такелажа король оплачивает компании в течении 10 лет с 1533 по 1544.
  А за рассрочку платежа и скидку на стоимость судов передает концессию на рудные месторождения Финспонг для постройки там металлургического завода и бессрочную аренду на леса, пашни и луга на десять верст вокруг города, с правом если потребуется привлекать иностранную рабочую силу и постройку для них поселений так же, как и на севере на таких же условиях, пристани на реке Муталастрём[1] (швед. Motala ström) в том числе и в ее устье морские возле города Норрчёпинг и право свободного судоходства по реке на своих удах без досмотра на речных судах компании.
  И дарует водочному заводу графа Волинского королевскую монополию на продажу в Швеции водки, с выплату королю 1/5 стоимости проданных шведам напитков. При условии, что с учетом всех накладных расходов включая доставку и себестоимости производства водки, отпускная цена будет с 100% накруткой, Волинскому заводу это дает 60% чистой прибыли с каждого вложенного талера.
  По мимо своих рудных и лесных промыслов и производств, продажи алкоголя согласно горным привилегиям положенным владельцам рудников для Русско Шведской горнорудной компании стало очень важным источником дохода скупка в интересах Русобалта сырья из конопли выращиваемой в Швеции на юге провинции Хельсингленд, в Даларне ( не все же там поголовно рудокопы и крестьян хватало) и в Э́стергётланд, Эстеръётланд (швед. Östergötland).
  Скупленное сырье везли в русские порты через море где его на мануфактурах перерабатывали в верёвки, канаты, мешковину, дерюгу и масло.
  
   Булат и злато часть три
  
  В Швеции были очень интересные законы там в ри до 1560ых не было дворянства в Европейском смысле слова.
  В королевстве с 13 века, любой землевладелец если он не хотел платить налоги мог записаться в сословия frälse (производное от старошведского, означающего "свободная шея"). Архаичный термин, обозначающий дворянство, frälse, также включал духовенство, классификация которого определялась налоговыми льготами и представительством в сейме (Риксдаге).
  На условиях что по первому требования короля с доходов со своего участка frälse выставит как минимуму одного вооружённого всадника, опять же лично владелец земли будет этим всадником или пошлёт он кого вместо себя некого не волновало.
  А так как купля, продажа земли, равно как и дарение, наследование и прочее в Швеции было абсолютно без каких-либо сословных ограничений, есть деньги купить любой участок земли будь ты крестьянином, бюргером или даже бродягой всегда пожалуйста, если конечно владелец земли его продать согласен и в цене сошлись.
  И в Швеции отсутствовали титулы и практика наследование должностей, в смысле сын мог занять после отца должность отца, но было это не автоматически, а только если к этому условия сложились. Например, воля и желание монарха что бы после отца сын стал комендантом крепости.
  То есть в Швеции дворянином мог стать абсолютно кто угодно если он естественно являлся поданным Швеции.
  И тут возникла интересная коллизия на север Швеции образовался наплыв большого количества иностранцев. Причем те из них кто стал шведскими поданными автоматически стали и землевладельцами там на севере.
  И если всякие углежоги и прочие лесорубы доходы имели не большие, то вот горняки шахтеры от компании получали очень приличные зарплаты, а земля на севере первые года стоила копейки и расширить свой участок прикупив себе еще сверх полученного королевской волей мог из них любой, было бы желание. Многие кстати так и сделали, труд рудокопа опасный, а земля она гарантировала что и сам майнер и его семья в случаи чего без средств существования не останется. Но большинство при этом видели себя в качестве бондов. Становиться frälse через воинскую службу основной массе рудокопов желание не какого не было. Потому что привилегий у шахтеров и так не мало в том числе и право носить по улице оружие, как и у дворян. Ребята они крутые, но все-таки люди мирные, а было бы по-другому то не с компанией бы договор на 5 лет заключили и переехали далеко на север руду добывать, а пошли бы в ландскнехты. Да и по шведским законам рудокоп если он владеет концессией на рудник и добывает там руду и так в сословия frälse записывается без военной службы. Правда для этого деньги надо иметь, концессию за просто так не кто не даст и делать это не на землях где у компании монополия на добычу руды, а, например, после завершения контракта с компанией поехать, например, в Даларна и попытать счастья там на вольных так сказать хлебах. Часть работников компании так и планировало, правда меньшинство так как от добра, добра не ищут, а их и тут не плохо кормят за их труд опасный и трудный.
  Но единицы горняков ведомые чеславием в благородное сословие Швеции, обязанное служить воинскую службу записались.
  Совсем другая картина была среди охранных структур компании. Городки надо было охранять и от эриковцев, мало что у них запрет на нападении на русских, когда вокруг тайга и в ней прокурор медведь и от норвежцев с которыми то же войны не было но и запрета у них русских как то выделять и не трогать не было и в самих городках порядок поддерживать, народ там проживал лихой с топором и киркой все на ты, так и еще и разных вер и языков собранный, большая часть конечно славяне, но славяне как минимум с 5 века как не один народ а то и раньше и за прошедшие тысячу лет всяких обид между разными славянскими народами накопилось. То есть вчерашнего крестьянина от сохи не возьмешь и в охранники не поставишь, тут нужны люди особого склада ума с оружием обращаться умеющие и крови, не боявшиеся не своей не чужой, но при этом не маньяки кровавые.
  Сначала в охранники вербовала компания в России охочих людей, казаков. Не в какие поданные шведские они конечно не переходили. Но им платить надо было, меньше чем немцу ландскнехту, но то же далеко не три копейки.
  А после начало очередной русской литовской войны для уменьшения расходов стала компания выкупать пленных путных бояр и панцирных бояр. Те только по названию бояре, к благородному сословию шляхты отношения не имели, но тем не менее были людьми воинского звания. Отчего были бросовым товаром. И выкупа с них как с шляхтича не получить сами живут чуть лучше смердов землю лично зачастую паша. И на землю холопом не посадишь, попробуй такого работать заставь, когда он не хуже тебя саблей или топором машет. И послужильцам кто чужого человека возьмет и в бою к нему спиной повернуться.
  Царь государь им применения конечно находил под именем литвы служивой на службу верстал и во всякие тьмы тараканьи отправлял, туда от куда они назад в Литву сбежать не могли, например, за Камень. Но так-то государь, а сыну боярскому своего живота в походе не желавшему какой с того прибыток ему государь денег за такого полоняника не давал, так за бесплатно забирал. А компания пусть и малую деньгу, а платить готова.
  А компании прямая выгода таких выкупать да в Швецию охранниками везти. Во-первых, по сути холоп, поэтому и платить можно намного меньше чем охочему наемнику. И службу в любой момент, когда захотел не бросит.
  Во-вторых, такого можно и в шведские поданные записать и в России вопросов от этого не возникнет. Что бы от службы став "шведом" не сбег, пускай бумагу подпишет мол должен он компании суму денег большую за свой выкуп из плена и привоз в Швецию, а пока лет десять компании не отслужит, долг будет на нем висеть. А как станет он "шведом" так и землю ему по велению короля дадут пашни да выпасы, а он ее компании уже в аренду сдаст практически компании за бесплатно в смысле платить за аренду компания не чего не будет за то половину долга спишет, скостив обязательную службу до 5 лет. А компании всяко пашни пригодятся, ведь от короля она их в аренду не получает.
  И вот среди этих выходцев из литвы и появилась мода хоть тушкой хоть чучелом в благородные frälse записаться, мол иначе им не можно и урон чести, с точки зрения то закона шведского препятствий не было, поданный Швеции и землевладелец что еще надо кроме как земли чуток побольше прикупить и по призыву короля на коне, в броне оружейным выступить. С деньгами правда у служивых литвинов было не густо и так в долгах как в шелках перед компанией.
  Но в компании подумали и решили, что не стоит мешать таким желаниям.
  Во-первых, земля вокруг пока копейки стоит, но так будет не всегда, уже начали шведы в край возвращаться, да и новым поданным участки нарезаются, а север Швеции не сильно на пашни край богатый хоть и большой по площади. Ну так почему бы их подещевки на будущее не скупить и у благородий ее через договор бессрочной аренды безвозмездной не изъять и им хорошо дворянами становиться и долг списывают полностью, при этом так как фактически дохода от земли не получают продолжают служить компании за зарплату. Причем конь с оружием то компании принадлежит и благородие им только пользуется. О чем расписка иметься, по закону оформленная.
  А землю тем же шведам потом в субаренду сдавать кто на север переедет, да и вообще лишних шведов на законных основаниях можно от севера отвадить, как оно дальше с королем сложиться не известно, та что пусть край славянским по населению остаётся в случаи войны проще будет его к России присоединить.
  Во-вторых, работники компании массово в поданные шведские записываются ну кроме русских. Одно дело, когда шведа пусть они вчерашний чех ногайкой огреет поданный русского царя, это же международный скандал по сути и чех имеет полное право искать зашиты у королевских судей даже если их вокруг на сотни верст не наблюдается и чех сам виноват не чего было пьяным на улице поселка драться и ударил его охранник компании, поставленный за порядком следить. И совсем другое дело, когда нарушителя спокойствия успокоит ударом в лоб шведский дворянин официальную бумагу об этом имеющий.
  Да и за пределами севера у компании есть активы и караваны по Шведской земле ходят и если их будут охранять благородные frälse то многих проблем неизбежных в другом случаи можно будет решить.
  Ну и в-третьих ребята то хоть и родом из литвы но по сути русские и думают и горят по русски и православные. А frälse имеют право в Риксдаге голосовать и для компании иметь по сути своих людей там было интересно.
  Все было хорошо пока эти новоявленные Шведские дворяне с северов только в качестве охранников представителей компании в самой Швеции к югу от реки Юнган появлялись.
  Нарушения закона не было, все приличия соблюдены.
  Да и вообще русские партнеры стали ну очень дорогими и уважаемыми людьми в Швеции к 1540 году контролируя 80% экспорта и импорта королевства и принося через налоги, подати и пошлины более половины всех королевских доходов, а Русско-Шведская Горнорудная компания являлась крупнейшим налогоплательщиком в стране. Так почему бы не обращать внимание на мелкие шалости тем более они не кому не мешают.
  Ну и что что провинции Хельсингленд большинство дворян по сути русские ну там и население за исключением южной части провинции во основном славяне. Вот пусть русские сами с братскими народами и управляются главное, чтобы доход исправно приносили и не каких сепаратистских поползновений не проявляли. Последнего в прочим шведы не сильно боялись потому как видя силу России считали, что, если бы в Москве захотели завоевать кусок Швеции давно бы это сделали причем тогда, когда шведы изнывали от борьбы с норвежцами.
  При этом самих этих новых северных дворян если они чего не, то удумают королевство легко в порошок сотрёт.
  О том, что такое армия и флот России и как плохо нарушать с ней договора король Нильс и прочие шведы увидели на примере своего недруга Эрика Вазы.
  В 1530 году планируемая война против Сигизмунда так и не состоялась, король, поссорившись с турками и убоявшись ратей Москвы поспешил замириться с императором обещая против императора с его врагами не когда больше в союзы не вступать.
  Карл занятый борьбой с турками извинения принял а в России это записали в свою дипломатическую победу показывавшую величие их царства.
  Зато, когда умер русский царь Василий, Сигизмунд решил что его час пробил, в Москве на престоле малолетний царь, бояре меду собой за регентство при нем борются самое время взять реванш за прошлые поражения.
  Ну и напал на восточного соседа, недолго думая. И к внуку Эрику послов отправил с требованием за то, что все прошлые годы он ему деньги давал на борьбу за Шведский престол пора должок вернуть, напав на русских, со своей стороны.
  Риксрад Эрика от такого предложения на дыбы встал. Чуть ли, не плюя в польских послов со словами что такое могу только дурак придумать потому что их русские в порошок сотрут.
  Но польский король отказ не принял и дав деньги дочки, на которые она наняла отряд наемников и совершила переворот отстранив Риксрад сына и став при нем единственным регентом, после чего послушная воли отца и напала.
  За что немедленно и поплатилась, русские молниеносно разгромили эриковский флот и даже не отвлекая войска от войны с Литвой чисто силами полка морской пехоты перещёлкали все прибрежные города в Финляндии и Аландских островах объявив эти земли на веки Российскими.
  Нильс по этому поводу даже возмущаться не стал, испугавшись и послов Ревеля который все эти года как часть Швеции признавал королем Эрика Вазу. Назад отправил не желая раздражать русских со словами раньше надо было думать кого королём признавать, а сейчас лучше всего городу добровольно русским сдаться пока они город не взяли и всех горожан татарам в рабство не продали.
  Из плюсов получил Нильс решение проблемы эриковских пиратов пусть и не так как хотел ее решить и мать, которую эриковцы увезли с собой из Стокгольма в Финляндию в 1529 где у нее был замок ей принадлежавший Хаме для подтверждения слухов ими распускаемых о том что Нильс самозванец, мол даже мать не пожелала его признать и с его врагами страну покинула.
  Замок матери кстати русским осаждать не пришлось. Комендант замка, единственного не взятого к тому моменту по причине того, что он находиться далеко от побережья, который все эти годы Кристину Нильсдоттер Юлленшерн охранял, как тюремщик. Правда без особых строгостей и проявляя уважение. Поспешил сменить флаг видя судьбу своих прежних работодателей. Земли матери в Финляндии и ее замок там, русские посольство доставившие Кристину в Стокгольм предложили официально выкупить. А вот прочее просто объявили своим, мол что сбою взято то свято.
  Из плохих новостей если не считать, что Финляндия с Аландскими островами от ныне русская, была та что Эрик и его мать польская принцесса сумели сбежать по морю в Польшу под крылышко Сигизмунда что в будущем грозило Швеции проблемами. А свергнутых накануне челнов Риксрада Эрика из узилища освобождать не стали. Там их русские и захватили позже, отправив подарок Нильсу. Получив который Нильс своих давних недругов, которые ему не мало крови попили с удовольствием и казнил. Причем в отличии от Стокгольмской кровавой бани, устроенной Кристианом и Тролле возмущение эта казнь не вызвала.
  
   Булат и злато часть 4
  
  Покатившаяся по Швеции с 1527 по 1533 война принесла очень тяжелые последствия стране. Только в границах в итоге контролируемых Нильсом, то есть за исключением того, что удержали норвежцы, Норби и Эрик. Население Швеции сократилось на 100 000 человек, чуть меньше чем на 1/5.
  К 1533 году число поданных Нильса было около 450 000 -500 000 тысяч человек против 600 000 шведов и 200 000 финнов которые были у Густава Вазы в 1527 году.
  В ходе боев многие поселки были сожжены, а имущество людей погибло в огне или было разграблено, особенно на юге страны и на севере.
  Национальное богатство Швеции в границах 1533 года по сравнению с теми же территориями в 1527 сократилось на более чем 1/3. А с учетом потери Финляндии и ряда территорий на юге страны сокращение Национального богатства составило чуть менее половины.
  Как итого начатая еще Густавом Вазой изъятия церковных земель не только не прекратилось, а наоборот ускорилось.
  Все имущество, земли и активы, особенно бывшие церковные замки, поместья и цитадели, принадлежащие епископам и соборам, должны были рассматриваться как собственность короны, и епископы отныне должны были обеспечиваться короной, а не своим собственным имуществом, что фактически делало церковь экономически зависимой от монарха.
  Собственность монастырских учреждений в Швеции была подчинена тем же правилам, а их земли и имущество объявлены собственностью короны. Каждый монастырь был передан под надзор дворянина, который должен был управлять бывшей монастырской собственностью в интересах короны. В то время как монахам и монахиням было разрешено оставаться в своих монастырских зданиях под защитой правительства и с государственным пособием, монашеские общины фактически потеряли свою экономическую независимость и начали вымирать. Таким образом, реформа фактически привела к роспуску шведских монастырей.
  Правило, которое позволяло семьям бывших благотворителей отказываться от земли и имущества, пожертвованных церкви, нанесло особый ущерб монастырям.
  Процесс изъятия земель у епископов и монастырей происходил с 1527 по 1535 года.
  С 1535 года был введен заключительный этап, на котором имущество местных викариев также было объявлено собственностью короны, а ценности были конфискованы из местных церквей и святынь.
  По мимо церковных земель были конфискованы земли и прочее имущество светских врагов короля: дворян и бондов сторонников дома Вазы и Кристина Норвежского и архиепископа Тролле, кто с оружием в руках противостоял королю Нильсу или был замечен в поддержке или публичном одобрении врагов короля.
  Процесс конфискации имущества у этих категорий лиц происходил с 1529 по 1535 года. Официально завершившись после казни Риксрада Эрика в Упсале, доставленного русскими из Финляндии. Король Нильс объявил национальное примирение и прошения всем прежним врагам если они начнут жить мирно.
  Большую часть конфискованных земель король не стал оставлять себе лично, а выставил на продажу пустив с молотка.
  Чем и воспользовался по полной Волинский банк. Отделение банка появилось в Стокгольме после подписания Новгородского договора 1528 года как кредитная кассовая организация, обслуживавшая интересы русских купцов, торгующих в Швеции. Идущая в стране гражданская война русской коммерческой деятельности практически не помешала. Да были отдельные эксцессы с разграблением и даже убийствами. Но в целом и эриковцы и нильсовцы русских старались не трогать заинтересованные в покупки через них оружия и пороха и продажи шведского сырья для оплаты этих покупок. Русские встали над схваткой торгуя с обоими сторонами конфликта. Как итог в том же 1528 году отделения Волинского банка появились в Кальмаре, Эвле и Фалуне, не прекращая деятельности в Стокгольме.
  Когда начались массовые конфискации земли и выставление ее на продажу это обрушило цены на нее в Швеции. К сожалению, Волинский банк как иностранное юридическое лицо не имел право ее напрямую скупать. Но не кто не мешал банку давать ипотечные кредиты на покупку земли. У шведов дефицит наличности был больше чем упали цены на землю. Идущая война как молох пожирала все средства. Причем не только лидеров, но и рядовых участников то же.
  Для банка же такие кредиты были очень надежны. Потому что залогом выступала земля и в случаи банкротства должника залог выставляться на продажу и банк свои средства получает.
  Земля имела большую ценность в те времена и должник приложит все усилия что бы долг выплатить и землю не потерять.
  Средний размер кредита не очень большой где-то около 100-500 талеров и, если даже в единичных случаях средства не удастся получить у конкретного должника и по каким-то причинам не удастся изъять или продать залог потери для банка будут не значительными и приемлемыми.
  Доход же банку будет получать мало того, что стабильно так и еще довольно много. В 1530е банки Италии и Германии выдавали длительные кредиты под залог имущества если речь шла не о кредите монарху на крупную суму по средней ставке 25-30% иногда и до 40%. И только в 1540е в Франции и Испании произошло законодательное снижение ставки до уровня 10-15% и то фактически эти законы не соблюдались.
  То есть как минимум 25% годовых с выданного ипотечного кредита Волинский банк в Швеции мог вполне получать.
  В ри Густав Ваза реализовал церковного имущества на суму примерно чуть более 200 000 талеров. Нильс прибавит к этому сельхоз земли своих политических противников. В деньгах примерно получиться еще около 100 000 талеров.
  Деньги у шведов частично на покупку земли были. Но меньше чем в ри. Так что для банка может идти речь на выдачу кредитов суммарно на примерно 150 000 талеров за все время распродаж что обеспечит на десятилетия (с учетом доходности земли и кредитной ставки быстрей у должников не получиться расплатиться с долгом) доход банка сумой в размере 30 000 - 40 000 талеров в год.
  Причем должникам можно позволить часть или полностью долга гасить натурой с поставками должниками Русобалту необходимого компании сырья по сниженным от уровня рыночных в этом случаи ценам естественно. При этом разницу между рыночной ценой сырья и той по которой ее будет сдавать должник приказчикам Русобалта банк и компания будет делить между собой, компания, получая скидку на закупочную цену, а банк получает денег от компании больше чем он списывает должнику. Условно должник вместо денег везет коноплю на веревки. Ему списывают долг но на 10% меньше чем он бы получил продав ее на рынке. Далее компания получает скидку в 5% и переводит банку 95% рыночной стоимости сырья.
  Должник конечно может сам продать свою продукцию и расплатится деньгами что ему будет выгодно, но сам он иностранным купцам в любые случаи не чего продавать не будет у него нету на это не времени не свободных средств на организацию торговли, в любом случаи он продаст продукцию оптовику/скупщику/местному купцу, который после перепродажи товара экспортеру получит в итоге разницу цен не меньше чем эти самые 10% чистой прибыли за вычетом всех своих расходов.
  Правда оптовик приедет к производителю/ должнику сам и сам вывезет купленный товар. А тут доставку до склада Русобалта в ближайшем торговом дворе русских должник будет организовывать своими силами и за свой счет.
  Как итог где должнику до склада русских будет близко или местные оптовики шведы будут слишком жадными он повезет гасить долг товаром, а где будет далеко и оптовики, умеренные в своих хотелках, продаст им, и долг отдаст банку деньгами.
  Еще одним следствием от разорения страны после войны стало то что король Нильс, посмотрев, как лихо компания русских заселяет северный территории и не видя в этом для себя проблем, а получая только плюсы (приезжие становятся его поданными, доходы растут) решил поправить свои дела привлечением иммигрантов крестьян и на коренные земли Швеции. Ну а что сплошная польза и не какого вреда если количество иммигрантов не станет слишком большим. Потому что крестьяне платят налоги, выращивают зерно и коноплю от продажи, которых король получает пошлины. И вообще, чем больше поданных, тем сильней монарх.
  А Швеция и до войны была не самой населённой страной и в ней хватало лесов и болот, которые можно вырубить, осушить и сделать там пашни.
  Ну а то что новые поданные будут не шведы так не велика печаль не их дети так внуки ошведяться, а если и нет, то королю главное, чтобы против него не бунтовали и подати исправно платили, а на то на каком языке они дома разговаривают дела нет.
  Единственной проблемой было то что в основном готовы переехать разные еретики, а не добрые католики.
  Но от добрых католиков король сам натерпелся, гася их восстания против него и, хотя в церкви молился по католическим канонам и идеями Лютера не проникся с католической церковью как организацией король находился в очень враждебных отношениях.
  Правда у Швеции не было флота и сети вербовщиков за границей и их создание требовало времени, денег и сил.
  И король пошел по самому легкому пути в 1535 году заключив с своими русскими деловыми партнерами из Русско-Шведской Горнорудной компании соглашения. Они будут не только себе работников привозить, но и королю переселенцев. Расходы, понесённые компанией на перевозку переселенцев королю он будет компенсировать и давать сверх их 10%.
  Такие условия как на севере король тем, кто поедет в центральную и южную Швецию конечно не готов был предложить.
  Ограничившись свободой вероисповедания, освобождение от податей на 5 лет, землю переселенцы могут получить от короля не в собственность бесплатно, а в аренду или купить если деньги есть. За исключением тех, кто готовы неудобья освоить. Чащобы вырубить, болта осушить. Таким король был готов эти земли предоставить в собственность бесплатно.
  При этом какого роду племени будут переселенцы короля не волновало его в равной мере устроят и немцы, и французы с англичанами, но и против славян он не возражает.
  С 1536 года пошел нарастающий поток переселенцев в Швецию по королевской программе. Естественно, что русские не в какие Франции за ними не поехали, а использовали уже работающих вербовочную структуру и переселенцами были славянами вся разница что для себя компания везла рудокопов, углежогов и лесорубов, а королю крестьян.
  Впрочем, вербовочные пункты далеко не только в Швецию людей вербовали не меньше переселялась в Россию или ее заморские колонии.
  Во общем для русских доставка колонистов шведскому королю был всего лишь ещё одним способом для зарабатывания денег с минимальными для них затратами используя уже готовую для других целей инфраструктуру.
  Причем в части зарабатывания прибылей Русско-Шведская Горнорудная компания, а точнее ее учредители Волинский банк и Руссобалт решили по уже отработанной на севере схеме через подставных лиц получить себе в нужных им местах Швеции там, где рядом есть русские Торговые дворы или прочие активы и от куда уже налажен вывоз продукции. Земли сельхоз назначения для выращивания там необходимого заводам и мануфактурам в России сырья на условиях лучше, чем получалось при скупке на свободном рынке Швеции или в качестве погашения долга перед Волинским банком.
  Не каких шпионских игр или тайных обществ устраивать конечно не стали. Поступили строго по закону и самым простым способом.
  Тем переселенцам у кого не было своих денег на покупку земли и желания осушать болота, то есть в любые случаи быть им арендаторами у короля.
  Предлагался ипотечный кредит с такими процентами и на таких условиях что доходы с купленного на него земли на хлеб с маслом крестьянину хватит, а вот сам кредит не он сам не его потомки и за 100 лет не погасят.
  При этом должник хоть по факту становиться арендатором компании и банка поставляя им свою продукцию практически для них бесплатно в качестве платы за пользование участка (юридически плата за погашения кредита), причем именно ту продукцию, которая компании и нужна, а не то что сам арендатор захочет вырастить.
  Но с точки зрения закона он землевладелец могучий бонд, у которого прав на много больше чем у арендатора и социальное положение намного выше.
  То есть по доходам для крестьянина что взять ипотеку у банка что арендовать землю у короля разницы не какой, а по социальному положению очень даже разница есть.
  При этом особо оговаривалось что хоть Шведские законы это и позволяли, должники в знать лезть не должны. Лишние проблемы в Швеции и сора с королем и шведской знатью русским не надо.
  И так уже часть служивой литвы после получения дворянства и передачи в бессрочную безвозмездную аренду своих земель, на севере компании, юридически от долгов пред компанией избавились и посчитали что служить лично королю для них почетней чем быть наемниками у компании. Отправившись в Стокгольм ко двору Нильса, который в итоге из таких перебежчиков сформировал роту лично ему преданных гвардейцев. С мыслю где он еще таких дураков готовых за еду и выданное оружие служить. Среди шведов таких точно нет.
  Компании от этого убытка не какого не было. Договор аренды королевские гвардейцы с компанией расторгнуть не смогли даже после жалобы королю.
  Он им ответил, что нужно было думать, что подписывать.
  И вместо сотни уехавших компания привезла две сотни выкупленных в Литве пленников. В итоге еще из-за них землю по отработанной схеме поучили.
  При этом основанная масса охранников компании бежать к королю не спешила. Компания хоть платит и не очень много, но стабильно. Охранникам в посёлках компании если это службе не мешает лично или в складчину всякие лавки и мастерские открывать было разрешено, для приработка.
  А у короля с деньгами не густо и своим новым гвардейцам он стал платить ненамного больше чем раньше они на компанию работая получали.
  Так на севере еще и все вокруг по русски говорят как минимум среди непосредственных руководителей из числа приказчиков компании а в Стокгольме при дворе короля обязательно нужно шведский язык учить.
  И храмы православные в Стокгольме один в русском подворье и туда из казарм не набегаешься через весь город, а на севере в шаговой доступности, как и положено храму быть в каждом поселке.
  Проблемы возникли со стороны шведской знати. Если терпеть новых дворян северных пока они там у себя в медвежьем углу сидят и не всовываются максимум на Риксдаг приезжают иногда и голосуют на нем и то не часто. Шведы были готовы.
  То вот видеть их при королевском дворе в качестве королевских гвардейцев нет.
  Потребовав прекратить порочную практику всяких разных непонятных в дворяне возводить.
  Король со своей стороны заявил, что повода в верности новых дворян у него усомниться нет и не было. Все что приказано исполняют, на Риксдагах супротив воли короля не идут и вообще вон ко двору его приехали служить на условиях, на которые не один швед не согласиться.
  Но если так уважаемой знати Швеции хочется стать вровень с европейским дворянством и стать закрытым сословием, то король во общем, то не против, но тогда и королевская власть в Швеции должна стать наследственной, а ближайшие родичи короля по праву стать высшей титулованной знатью, то есть герцогами, опять же наследственными, за что со своей стороны король самые знатные и верные трону рода Шведской знати всякими графами и баронами пожалует, что было не хуже, чем в Империи.
  Сразу принять такие предложения требование Нильса знать была не готова. Дебаты растянулись до 1540 года. Когда изначальное королевское предложение во общем то и было принято. К этому времени 1/5 часть дворянства королевства составляли славяне, причем служивая литва из числа действующих или бывших охранников компании среди них было около четверти, остальные были или рудокопы, отработавшие на компанию 5 лет и решившие перхать на юг Швеции продав на севере земли, подаренные им королем и на скопленные деньги пробиться в знать. Или из числа иммигрантов, приехавших по королевской программе с деньгами и шилом в заднице.
  
   Булат и злато эпилог
  
  После изгнание в 1535 году Эрика Вазы с матерью из Финляндии в Стокгольм прибыло русское посольство. Целью которого было не только договориться о судьбе занятых русскими войсками земель в Финляндии и судьбу еще не занятого к тому моменту Ревеля.
  Но и имело целью заключить союз с Швецией против Польско-Литовского государства с которым в этот момент Россия вела войну.
  В качестве подарков королю Нильсу Стуре послы привезли освобождению из заключения мать короля, советников его врага Эрика, ну и приятные и полезные королю предложения.
  - Владения его матери в Финляндии русская сторона по-честному выкупает. В отличие от взятых на саблю городов и замков у Эрика в Финляндии и Аландских островах.
  - Ревель продолжает оставаться Шведским согласно условиям Новгородского договора 1528 года. И Нильс заменяет там администрацию на своих людей убирая эриковцев которые там были до этого.
  - Королевство Швеция вступает равноправным членом Балтийского союза, в который входит Российское царство и герцогства Курляндия, Померания, Мекленбург, Готландско-Эландское что автоматически снимает для Швеции все сомнения со стороны соседних стран на счет легитимности власти в Швеции и дает защиту от всех врагов в регионе.
  - Нападая на Польшу король Нильс мстит Сигизмунду за поддержку Эрика все эти года в попытках свергнуть Нильса. И союзники заранее в качестве вознаграждение за участия шведов в войне готовы признать любые земли за Швецией, которые шведы смогут захватить и удержать между устьем Вислы и устьем Немана и право на захват и удержания шведами города Гданьск
  - Для закрепления союза Царь Всея Руси Государь и Великий Князь Иван Васильевич дает руку дочери своего главного боярина , "дядьки" (воспитателя), родича (Барбашин хоть дальний но царский родич), наместника Земли Каянской, Сумской, Емской и Западной Карелы ( Финляндия в современных границах+ Выборг), судии морского приказа князя Андрея Ивановича Барбашина. За короля Шведов Вендов и Готов Нильса Стеновича Стуре. Царь соглашается в преть писать в грамотах к королю величая его братом и дает право королевским послам вести переговоры не в Новгороде с наместником, а приезжать в Москву для переговоров с царским величеством и назначенными им для этого бояр.
  Король, посовещавшись с Риксрадом и матерью с братом предложения русских принял.
  Кто такой Барбашин Нильсу было прекрасно известно, можно сказать не чужой человек королю, почитай половина Швеции уже русским компаниям принадлежит которыми князь и владеет. А сам Нильс уже к этому моменту посвататься ко всем соседним королям и крупным герцогствам империи прося руку их дочек. Но везде получил отказ и уже задумывался найти себе жену среди мелких имперских княжеств, которых там было сотни.
  Так что получить в жены дочку Андрея Ивановича король для себя зазорным не посчитал.
  Швеция еще до конца от войны и разорения не оправилась и к новой готова не была, но приз в виде Гданьска и предлагающиеся к нему пошлины с польского зерна которое везут по Висле явно стоил того что бы рискнуть. К тому же шведская армия состояла не из наемников, а из ополчения дворян и для них получить добычу в походе будет хорошим шансом восстановить свои имения, в Швеции, которые пострадали от прошлой войны, ну и тесть в приданое за дочь готов дать 100 000 талеров, сумасшедшие для короля деньги при его нынешних доходах. Так что на что организовать поход в Польшу у Нильса будет, а его армию за море готовы перевезти союзники.
  Ну и значительное повышение дипломатического статуса которое получает Швеция в любые случаи без войны не получить, вопрос только против кого воевать. Например, можно против русских за право отправлять послов в Москву или против поляков отрабатывая такое право.
  Так что для шведов сделка была честная и награда достойная.
  
   Течет река Одер
  
  Князь Барбашин вложился не малыми деньгами в создание Волинского графства для своего сына от любовницы не только из отцовского чувства и долга родителя.
  Но и сугубо из практичных и меркантильных интересов. И геополитический союз между Померанией и Россией тут был далеко не на первом месте. Да как патриот и один из руководителей страны отвечавший за важное направление ее развития князь Андрей естественно приложил максимум усилий что бы он состоялся и вообще по сути и был его автором.
  Но своя рубашка она всегда ближе к телу. И Волин князю нужен был потому что он в устье Одера. А по реке везут зерно из Польши, Бранденбурга и самой Померании, лен и ткани из него из Силезии, металлы из Чехии, Моравии, Силезии и Словакии.
  А верх по реке идет, соль, следка, сукно и различные промышленные товары из Западной Европы
  Касаемо металлов князь уже с Фуггерами (нем. Fugger) имел совместный бизнес. Они везли медь со своих рудников в Венгерской Словакии. По Висле в Краков. Где суда подконтрольных Андрею компаний его в обход Ганзейский правил везли в основном в Россию и частично в Западную Европу.
  В интересах Барбашина было переключить этот трафик с Вислы на Одер и заменить в этой схеме Гданьск графством Волинским.
  И вообще максимально установить свой король на товара потоком идущим через устье Одера.
  Как минимум в виде морского перевозчика, а как максимум в виде основного оптового посредника скупщика и промышленника переработчика сырья и поставщика готовых изделий.
  Для чего уже по мимо прочего в 1527 в Волине был создан банк под покровительством графа. Который с момента своего создания активно начал осуществлять свою деятельность по берегам Балтийского моря и верх по реке Одер, ориентируясь на работу с купечеством, бюргерами и мелким рыцарями , не лезя с кредитованием в высшей аристократии и самым богатым торговцам, предпочитая что бы заёмщиков было побольше а средняя сума кредита поменьше ну и желательно все что бы все было обеспечено залогом и взято недлительный срок.
  По этому когда 13 декабря 1528 года скончался по славянске князь а по латыни и немецком герцог Казимир II Цешинский (польск. Kazimierz II cieszyński) (1448/1453 - 13 декабря 1528) - князь цешинский (1477-1528), сцинавский (1493-1528), глогувский (1506-1528) и опавский (1506-1528), генеральный староста Силезии (1497-1504, 1507-1517) и Верхней Силезии (1517-1528). Владел Козле (1479-1509), Пщиной (1498-1517).
  После которого два княжества/герцогства ушло Чешской Короне, потому что владел ими Казимир не наследственно, а пожизненно.
   Глогувское княжество или герцогство Глогау (польск. Księstwo głogowskie, чеш. Hlohovské knížectví; нем. Herzogtum Glogau) и Опавское княжество или герцогство Троппау (чеш. Opavské knížectví, нем. Herzogtum Troppau, польск. Księstwo Opawskie)
  Барбашин решил добыть своему сыну Опавское выморочное владение не только для того что бы сделать герцогом.
  А имея вопле конкретные планы по обогащению, регион Верхней Силезии славился своим льном и имел не плохие рудники. И проще все это будет получить, имея в регионе владение и став там для местных своим.
  План был в том, что Фредерик воюя за корону в Венгрии нуждается в деньгах и скорей всего согласиться за 20 000-30 000 талеров если не в наследственное владение, то хотя бы в пожизненное графу Волинскому Опавское княжество пожаловать.
  В феврале 1529 года ко двору Фердина́нд I (10 марта 1503, Алькала-де-Энарес - 25 июля 1564, Вена) короля Венгрии и Богемии с 1526 года, эрцгерцога Австрии (Нижняя Австрия, Верхняя Австрия, Штирия, Каринтия и Крайну с Тиролем) с 1521 года, родного младшего брата императора Карла.
  Прибыла мать и официальный регент Волинского графа с свитой в которую входил казначей графства ( на самом деле представитель Русоблат выполнявший в графстве роль казначея и представителя Барбашина при этом для всех официально его работа на компанию и князя секрет ну кроме матери графа естественно) и дворяне графства (сотрудники спецслужбы князя , которые для натурализации и облегчения работы в империи в графстве вполне официально получили документы на дворянское звание).
  Для предания солидности своей просьбы посольство так же везло послание от герцогов Померании с просьбой к королю пойти на встречу пожеланиям и предложением посольства Волинского графства.
  
  К моменту прибытия посольства с берегов Балтийского моря было у короля 3 проблемы которые все его думы занимали, по мере убывания значимости для короля:
  - Султан османов собирает огромную армию для похода в Венгрию, а возможно и дальше для войны с Фердинандом, в то время как брат короля император Карл полностью занят войной в Италии и в Нидерландах и помочь против турок не чем не может при всем своем желании. И нужны королю срочно даже не деньги, хотя они всегда нужны, а пушки и солдаты да побольше
  - Разбитый войсками Фердинанда его соперник за трон Венгрии Янош I За́польяи[1] (Иван Запольский, венг. Szapolyai János; хорв. Ivan Zapolje, Ivan Zapoljski, польск. Jan Zápolya) сбежал в Польшу где по-родственному договорился с королем Сигизмундом сделать младшего сына Сигизмунда королем в Венгрии и Чехии, стать при нем палантином и регентом и заключил помолвку с несовершеннолетней дочерью Сигизмунда. После чего Янош и Польский король заключили союз с Султаном что бы он помог в осуществлении этого плана. Как ответ на эти враждебные действия Габсбурги решили создать против Польши и Литвы коалицию в составе России, Померании, Мекленбурга, Бранденбурга и Пруссии, что бы они на владения Сигизмунда напали и наказали за обиды, причинённые императору и его брату.
  - Фердинанда 24 февраля 1527 года избрали сословия Земель Чешской Короны (Чехия, Моравия, Силезия, Лужица) своим королем. Все было в этом хорошо кроме магнатов этих земель, к новому королю были они не то что бы враждебны или в оппозиции, нет вполне лояльны и верны, на сколько они вообще кому-то либо готовы быть верными. Но разбалованные правлением Ягеллонов, которые им надавали кучу привилегий и вольностей, имеющие обширные и богатые владения. Они были своевольны. Воспринимая короля как фигуру во многом номинальную. Считая себя истинными хозяевами страны. И у короля пока что не было не каких рычагов что бы на них воздействовать. А раз нет возможности победить, значит надо возглавить. И сделать так что бы или кто-то из нынешних магнатов стал очень обязан королю. Или появилась какая-то новая фигура равная магнатам по богатствам и владениям полностью обязанная королю возвышением и что бы желательно король имел возможность все вспять вернуть если нужда возникнет. Которая будет действовать изнутри панского сословия и нужные королю решения продвигать которые будут его власть усиливать.
  Выслушав просителей с севера и наведя справки, а кто такой вообще этот Иоган Волинский. И как выяснилось он не только любимчик герцогов Померанских помогший им своими войсками победить городские вольности. Но и по не проверенным слухам связан с широко известным в узких кругах русским князем Барбашиным чьи купцы чувствуют себя в графстве как дома, а дядя графа чуть ли не главный партнер князя в Пруссии.
  Как говориться Бинго. Это же решения всех проблем короля. Барбашин это замечательные уникальные чугунные пушки и ядра, которые пока что не кто в мире повторить не может. Померанцев нужно натравить на Польшу пусть они свои претензии на Кашубию и Помералию реализуют.
  А сам Иоган в землях Чешской Короны не кто и звать его не, как и если его возвысить будет он проводить нужную королю политику, а то что сам Иоган пока малолетний так даже лучше, регенты и советники у него судя по всему люди умные и покладистые и то что они взбрыкнут шансов меньше чем, когда аристократ сам начнет всем владеть и править. Потому как задача регентов сохранить и предать. А когда сам правишь мысли что ты сам с усами и тебе не кто не указ неизбежно в голову лезут.
  Во общем решил Фердинанд дать гораздо больше чем у него просят, но и получить себе в замен на много больше чем предлагают.
  Предложил король пожаловать графа Волинского титулом герцога и княжествами Опавским и Глогувским а так же правом наследовать Опльско Ратибоское княжество после смерти бездетного Яна Доброго (польск. Jan II Dobry (książę opolski), нем. Johann II von Oppeln-Ratibor; около 1460 - 27 марта 1532, Рацибуж) - князь Опольский, Стшелецкий (1476-1521), Бжегский (1476-1481), Немодлинский (1476 и 1497-1521), Бытомский (1498-1521), Козленский (1509-1521), владелец Гливице (с 1494) и Тошека (1495). В 1521 году унаследовал Ратиборское княжество, после чего объединил свои владения в единое Опольско-ратиборское княжество (1521-1532). Последний мужской представитель опольско-ратиборской линии Силезких Пястов.
  Старый импотент не когда не был женат и уже лет 20 в Силезии идет спор между всеми местными владетелями кто ему будет наследовать. На 1529 год осталось 2 главных претендента Фридрих II Легницкий, также известен как Фридрих II Легницкий Великий (польск. Fryderyk II legnicki, нем. Friedrich II von Liegnitz; 12 февраля 1480 - 17 ноября 1547) − князь Легницкий (1488-1547), Бжегский (1503-1505, 1521-1547), Волувский (1523-1547). У которого с 1517 года был на руках документ о правах наследования княжества Яна
  И Георг Набожный или Исповедник (нем. Georg der Fromme; 4 марта 1484, Ансбах, Франконский имперский округ - 27 декабря 1543, Ансбах, Франконский имперский округ) - маркграф Бранденбург-Ансбахский. Котрый владел в Верхней Силезии Герцогством Крнов (латинское: Ducatus Carnoviensis, чешское: Krnovské knížectví, польское: Księstwo Karniowskie) или герцогство Ягерндорф (немецкое: Herzogtum Jägerndorf) и Одерберг, Бойтен и Тарновиц в качестве залогов от короля Богемии.
  Но оба эти кандидата были для Фредерика не приемлемыми потому что оба были в родстве с польским королем и ярыми протестантами. Да и отдавать всю Силезию в руки дома Гогенцоллернов как считал король было чревато.
  Земли король жаловал в том числе и те которые будут получены после смерти Яна Доброго. Не в наследственную собственность, а пока он не выплатит 200 000 талеров или до смерти графа Волинского, смотря что наступит раньше.
  Требовал же король:
  - 500 чугунных пушек и ядра к ним. И 5000 пехотинцев для войны против турок на год.
  - Склонить герцогов Померании к создаваемому имперской дипломатией анти Сигизмундовскому союзу
  - Быть послушным королевской воли и проводить политику в Землях Чешской Короны нужную королю выполняя его явные и тайные поручения.
  По второму и третьему пунктам требований короля у волинцев не каких возражений не возникло, а вот по поводу первого пункта и условий возвращения владений королю возник торг.
  В итоге сошлись на 200 орудиях, 100 средних калибров и 100 мелких, но не гаковицах а крупней. Ядрах к ним. С доставкой всего этого к Вене на Дунай к середине лета 1529 году.
  1000 пехотинцев на год для войны против турок. Причем давать их людьми или деньгами на наем наемников остаётся на усмотрение волинцев. Главное, чтобы бойцы были экипированные и опытные.
  И условием возврата земель было выплата королем 400 000 талеров. Ну или смерть Иогана.
  Но при этом было оговорено что, если Иоганн сможет внести королю разово 500 000 талеров деньгами. То все пожалованные кролем земли становиться наследственным владением Иогана.
  Так же в случаи выплаты королем денег и возврата земель титул герцога в любые случаи остаться за Иоганом и его наследниками. То есть даже потеряв земли титулярными герцогами остаются.
  После столь удачных переговоров с королем. В Померанию и Россию был отправлен курьер с донесением о переговорах и их результате. А сама делегация волинцев направилась в Силезию где в переданных княжествах была установлена новая администрация, а к Яну Доброму съездили посмотреть, что же там получать в наследство и с самими князем попытаться наладить добрые отношения.
  Князь с начало гостей встретил очень насторожено, к нему в доверие уже давно втерся Георг, охмуряя старого князя от чего он назначил его своим наследником и чуть ли не усыновил.
  Собак конечно спускать не стал и вежество проявил. Но смотрел косо.
  Правда после общения с волинцами гнев на милость сменил.
  С начала своего правления Ян II выступал за польскую культуру, поддерживал регулярные контакты с королями Иоанном I Альбертом, Александром и Сигизмундом I Старым. Есть даже некоторые предположения, что Ян II знал только польский и чешский языки (чешский был официальным языком в Силезии).
  Ян II питал страсть к охоте в лесах Верхней Силезии. Более того, для этой цели он тратил огромные суммы денег.
   Ян II, уделявший должное внимание экономическому развитию своих владений и, по-видимому, предоставивший множество привилегий, приобрел известность благодаря 72 крупнейшим статьям так называемого Ордунека горного, изданного 16 ноября 1528 года в Ополе, который давал привилегию развивать добычу полезных ископаемых в герцогстве, что значительно уменьшало сокровищницу герцога. В обмен на привилегии, предоставленные городам, Ян II получил часть прибыли от рудников. Среди получателей привилегий был Тарновские горы, которые стали одним из крупнейших и процветающих городов Верхней Силезии. Незадолго до своей смерти в 1531 году Ян II также предоставил привилегии горожанам Ополе и Рачибожа против усилившихся притеснений знати (так называемая привилегия Ганушовых).
  Прежде чем ехать к Яну волинская делегация дождалась срочно им доставленные почтой (дорого, но быстро) охотничьих соколов, гончих собак и охотничье ружье русской выделки с колесцовым замком, богато украшенное серебром и красивой гравировкой. Для дара старому князю. Ведь в гости с пустыми руками ходить не вежливо.
  Князю при встрече рассказали, что в Волине уже действует школа где, преподают на славянских языках и типография где печатают на них книги. Что у юного графа и его регентов есть мечта открыть в Волине университет где будут обучать на славянских языках и со временем сделать так что бы вся знать Померании снова стала думать и говорить на славянском, а не на немецком.
  Крестьянам графства уже дано облегчения их положения и защита им от своеволия дворян.
  Что Волинский банк хочет улучшить и увеличить в Верхней Силезии производство льняных тканей и создать Силезкую горнорудную компанию чьим почетным председателем и одним из учредителя князю стать и предлагается.
  В общем, сердце Яна растаяло, он увидел в юном Иогане продолжателя своей политики которой он придерживался сам много лет. И достойного наследника своим начинаниям.
  Предложение Волинского банка его то же заинтересовало (кхе кхе) причем уже чисто с практической финансовой точки зрения. (все знают, что в гроб с собой деньги не забрать, но при этом действуют и думают, как будто это возможно)
  В итоге волю короля князь на счет того, кто ему будет наследовать принял.
  А вот Фридрих Легницкий и Георг Бранденбург-Ансбахский по этому поводу имели абсолютно другое мнение. Их до глубины души оскорбило решение короля. И они создали между собой соглашение. После смерти Яна Опольско Ратибоское княжество разделить между собой. Не допустив туда Иогана Волинского. Если же он силой попытается им помешать, то отобрать у него Опавское и Глогувское а княжества. Обвинив в нападении первым.
  Более того даже попытались по тихому разрежающею по Силезии делегацию волинцев ликвидировать а мать графа и его самого захватить или убить.
  Но владения Фридриха и Георга волинцы бережения ради объезжали стороной предпочитая сделать крюк в лишних десяток верст.
  Начать открытую войну или задействовать много сил Фридрих и Георг опасались из опасения что их тогда король может объявить сторонниками и пособниками Польского Короля и турецкого султана, что может угрожать опалой и потерей их земель.
  Поэтому вынуждены были действовать тайно, так что бы нападение на их врагов выглядело как налет бандитов.
  Что и было организовано пару раз. Но волинци оказались ребятами не робкого десятка причем все в стальной броне, с саблями, карабинами и пистолями. И оба нападения отбили. Причем второй раз захватив главаря, который под пыткой устроенной королевскими чиновниками в ближайшем городе и назвал нанимателей. П
  осле чего Фридрих и Георг имея бледный вид и макаронную походку оправдывались перед Фердинандом что все это поклеп, и они не при чем, а тот бандит все врет ведать от пыток крышей поехав и ум потеряв.
  Как итог отмазаться они смогли нападения на волинцев прекратились.
  
   Течет река Одер. К чему приводят планы
  
  Пушки русской выделки на берег Дуная успели доставить вовремя до похода турок.
  Размешенные на стенах Вены и Прессбурга (ныне Братислава) по словам очевидцев они побили множество турок и их судов на Дунае. От чего эти христианские города и смогли устоять, своими сопротивлением обратив в бегство султана.
  По крайней мере верить в такую версию событий христианам по всей Европе в том числе враждебным католикам протестантам и даже союзным с турками французам. Приятней и почетней чем утверждения турок что они сняли осаду только из-за осенних дождей и беспутицы.
  Отряд в 1000 солдат, присланных из Волина, героически бился на стенах Вены и не каких нареканий не вызвал.
  Рядовой состав этого отряда состоял из кашубов/померанцев из так называемых полков нового строя Померании.
  Созданных в герцогстве в 1528 году. На личных землях герцогов. Которые за последние года значительно выросли. Несколько лет назад в герцогстве начались спонтанные выступления лютеран. Они организовывали нападения на римско-католические церкви, грабили церковные ценности вместе с остальным имуществом католической церкви. По приказу герцога Георга Померанского его чиновники захватили всё церковное имущество, особенно в маленьких городах и селах, со всеми монастырскими и епископскими владениями. Было изъято 45 церквей и монастырей (1/3 земель герцогства).
  С каждого 10 двора брался один солдат. Эти десять дворов его должны в дальнейшем полностью содержать. Оружие солдату выдавали герцоги.
  И ставили над ним командиров, нанятых среди опытных наемников, которым солдаты должны во всем по воле герцогов подчиняться и приказы строго исполнять.
  Отряды были разделены, на десятки, полусотни, сотни, полу тысячи и тысячи.
  Вооружены пиками, алебардами, аркебузами, мушкетами и пушками.
  Солдаты в отрядах не сидели праздно, а постоянно тренировались, постигая воинскую науку в военных лагерях.
  В итоге в руках герцогов оказалось несколько тысяч пехотинцев лишь не многим хуже ландскнехтов или швейцарцев и то хуже только пока потому что у них было мало опыта в отличии от наемников. По цене 3 раза дешевле чем отряды наемников такой же численности.
  Вот из их числа герцоги и позволил нанять 1000 человек. Опыт их солдатам боевой не помешает. А в походе их содержание брали на себя полностью волинцы, а значит в это время расходы герцогов снижались. А графству это отряд обошелся по той же цене что и герцогам. И даже с учетом транспортных расходов по их доставки. На потраченные деньги можно было нанять только 500 ландскнехтов и то не для Вены сражаться против турок, наёмники были то же не дураки и ставки задрали.
  Причем к радости Фредерика герцоги Померании не только солдат позволили послать, но и в войну с Польшей в рамках создаваемого имперской дипломатией союза согласились.
  Так что был королем Фредерик своим вассалом герцогом Опавским , очень доволен. Не рас себя любимого хваля король радовался, что принял такое решение в начале года. И если был бы Иоган годами побольше, то назначил бы его король, не раздумывая в награду генеральным старостой Верхней Силезии.
   А вот дома Гогенцоллернов и короля Фредерика, который был автором создания анти Сигизмундовского союза и императора Карла, который идею подержал и всячески помогал ее реализовать, разочаровал, причем разочаровал очень сильно.
  В ходе переговоров поляки смогли предложить более интересные условия и Бранденбург заключил союз с ними. А Пруссия в ответ на обещание позволить им захватить княжество Епископство Вармия после начала войны между Бранденбургом и Померанией в итоге осталась верным вассалом Польши.
  Император в ответ пригрозил имперской опалой Бранденбургу если он нападет на Померанию.
  А потом зимой прискакали послы от поляков с тысячей извинений и обещаниями больше так не делать. И вроде как необходимость войны против Польши и Литвы отпала. И Габсбурги отправили своим союзникам послания что конфликт исчерпан и если они хотят все-таки воевать с Сигизмундом, то император конечно не против, но свою просьбу, об этом высказанную ранее отзывает.
  Русские с померанцами решил, что свою крутость показали, поляков извиниться п
  ред императором заставили. А значит войну можно и на позже отложить.
  Но извинившись пред императором и его братом. Свой договор с домом Гогенцоллернов поляки не аннулировали. Тем самым подталкивая курфюрста Иохима к нападению на северного соседа.
  Правда тот решил показать свою лояльность императору, подготовку к войне свернул и даже 25 августа 1529 года в Гржиме (Бранденбургская марка) курфюрст Иоахим I Нестор согласился отказаться от своих претензий на Западную Померанию и признал её леном императора Священной Римской империи, но его требования на право наследования после прекращения линии династии Грифичей. Герцоги отвергли как оскорбительные для них.
  В итоге переговоры подписанием договора не завершились и обе стороны разъехались, обвиняя друг друга в их срыве.
  Император снова призвал стороны решить вопрос путем переговоров и пригрозил опалой тому, кто нападёт на соседа. При условии, что померанцы нападать и так не планировали это, был явный намек Иохиму на недопустимость необдуманных действий с его стороны.
  А Фердинанд порадовался что создал противовес в Силезии против дома Гогенцоллернов с их непомерными аппетитами.
  
   Течет река Одер. Руда и лен
  
  Одновременно с появлением в княжествах Опавском и Глогувском наместников Иоган. Там появилась отделения Волинского банка.
  Первым шагом банка в Силезии стало создание двух Компаний. Силезской горнорудной. И Силезской текстильной.
  В учредителях Рудной компаний по мимо самому банку, Руссобалта, был Ян Добрый как ему и было обещано, причем его наследником Иоган выступал не только на княжество, но на доли в компании. И семейство Турзо. Причина привлечения этих венгерских дворян во общем то чужих для русских людей было в том, что они были главными партнёрами Фуггеров по добычи меди и прочих металлов в Словакии. Создав еще в 1495 компанию Турзо-Фуггер. Владели одним Прудницким княжеством. До 1520 один из представителей семьи был епископом Вроцлава.
  Их связи не только в Силезии были обширными, влияние огромным.
  И как итог было принято решение не бодаться с ними с сомнительным шансом на успех, а заключить союз. И как итог гарантировано получить перенаправления трафика металлов из Словакии с Вислы на Одер. Совместными усилиями установить контроль над всеми рудными богатствами Силезии и получить через партнёрство так же самим залезть в будущем в Словакию.
  Ну и в целом использовать связи Тузо по всей Европе было бы интересно.
  Правда наивными чукотскими мальчиками не Волинский банк не Русобалт небыли и Тузо в совместной компании досталось всего 20% акций. При этом стороны договорилась что компания устанавливает монопольный контроль над рудными запасами Силезии и не кто из партнеров свои отдельные проекты в Силезии не ведет наличные активы вливает в компанию. С учетом что хоть Тузо и были так сказать монголистами ка поставщики меди основные их активы были все-таки в Словакии а в Силезии их положение было далеко от господствующего, тут и местных игроков хватало, поэтому они на такие условия пошли.
  Ну а дальше используя в наглый административный ресурс в виде благоволения Фердинанда, собственные владения Иогана в том числе и Опольско Ратибоское княжество где правил Ян Добрый который то же был в доле. Владения Тузо и их оставшиеся связи в епископстве.
  Бедственное финансовое положение генерального старосты Нижней и Верхней Силезии Карла князя Зембицкого и Олесницкого. В его случаи Волинский банк отошел от своих правил не работать с владетельными князьями и дал ему 5000 талеров в долг.
  Во всех выше перечисленных княжествах и владениях короны в Силезии с середины 1529 и по весну 1531 были пересмотрены горные привилегии и концессии на добычу руды и ее выплавку достались Силезкой горнорудной компании.
  
  Текстильной компании пришлось действовать тоньше. Административный ресурс то же был использован, но не так нагло. Больше сыграли роль деньги и новая форма организация труда.
  В Силезии издревле выпрашивали лен и был он тонок и очень высокого качества. То есть компании было необходимо организовать его скупку, создав сеть агентов скупщиков сырья. Отодвинув или подчинив тех, кто этим заниматься сейчас.
  Так же хоть и силезский лен был хорош, но, если его растить из зерен, привезённых из России его качество значительно повышается, то есть нужно было организовать доставку таких зерен. И обеспечить что бы именно их стали сажать.
  Так же если городские ткачи защищены и в то же время ограничены разными цеховыми правилами. То сельские их не имеют. Ткацкий станок есть практически в каждом доме и задача компании в том что бы ткачи не занимались скупкой сырья сами а брали его у компании и что бы ткачи как можно больше времени занимались именно этой работой не отвлекаясь на другие.
  И вот тут-то и сработал административный ресурс имея рекомендации от местных князей приказчики компании договаривались с местным дворянством которые начинали следить за тем что бы весь лен продавался приказчикам компании, предварительно что бы его крестьяне переработали в пряжу и по возможности наткали побольше плотна, не отвлекаясь на другие дела.
  А компания берет на себя обязательства поставлять зерна из России. И скупать всю продукцию, которую ей продадут дворяне да побольше. А тем, у кого крестьяне свой лен такни переработают оперативно доставлять пряжу еще. И процесс пошел.
  Необходимая для производства полотняной ткани пряжа вырабатывалась в Силезии из местного льна, производство которого было широко распространено во всех округах Силезии. Здесь с полей помещиков и крестьян снимались обычно богатые урожаи льна, не только целиком покрывавшие потребности полотняного промысла Силезии.
  Лучший лен получался из русских семян. Именно поэтому вывозились сюда морем из России бочки с льняными семенами. Из Либавы и Риги через Штеттин и Франкфурт на Одере они доставлялись в значительном количестве ежегодно на склады Бреславля, а отсюда распространялись по всей Силезии.
  Крестьянский и помещичий лен тут же в деревне после ряда необходимых подготовительных операций (моченья, мятья, трепанья) перерабатывался в пряжу; в силезских деревнях почти все население, без различия пола и возраста, вынуждено было сидеть за веретеном не только потому, что одно сельское хозяйство при исключительном малоземелье и скудной почве не давало возможности существовать крестьянину, но и потому, что оброк с давних пор взимался местными помещиками ввиде известного количества пряжи (Spinndienst) и что доход от торговли пряжей стал играть важнейшую роль в помещичьем бюджете .
  Выделанная руками крепостных крестьян пряжа затем почти целиком скупалось компанией.
  Которая ее предавала ткачам в сельской местности в те поселения где помещики по совету компании решили переориентировать своих крестьян чисто на труд ткачей. Больше 287 отдельных селений превратилось здесь в настоящие "ткацкие деревни" ("Weberdorfer"), где всё или почти всё взрослое мужское население, оторванное в основном от с
  ельского хозяйства, круглый год сидело за своими деревянными ткацкими станками.
  Полотно за вычетом стоимости пряжи и ее доставки копания скупала в таких поселениях полностью.
  После чего ткань и избыток пряжи вывозились вниз по Одеру.
  И через Волинский порт в Лиссабон и Кадис, с тем чтобы переправить их затем дальше, в испанские и португальские колонии Южной Америки. В Англию Шотландию и Ирландию. Крупные партии силезского полотна ежегодно пересылались также в Италию, в Триест, Ливорно, Генуе и Боцене; отсюда силезское полотно распространялось не только по отдельным государствам средней и южной Италии, но и доходило до портовых городов Малой Азии и Северной Африки.
  Но у столь стремительного роста и расширения активов компаний была не только положительная сторона, но отрицательная. Слишком резкий передел собственности, слишком много ранее уважаемых людей составлявшие сливки местного общества оказались у разбитого корыта, слишком многим пришлось резко перестраиваться к новым правилам игры и даже если это им не приносило убытков люди не любят перемен.
  Ситуация стала стремительно накаляться готовая в любой момент взорваться. Против наглых чужаков, которые прекалобродили всю Силезию. Объединились бывшие владельцы шахт, разорившиеся торговцы, часть ремесленников особенно в городах чьи цеховые привилегии были попраны, часть местного рыцарства или те кому просто резкие перемены не нравиться или наоборот те кто в мутной воде готов ловить рыбку и ради простого желания пограбить готовы возглавить выступления черни.
  И во главе всего претесного движения стали Фридрих Легницкий и Георг Бранденбург-Ансбахский с главным лозунгом их политической программы что "при них такой фигни не будет" ну и классическое " бей пришлых спасай Силезию" естественно.
  Причем так как все учредители компаний оказались в одной лодке. То и действовать решили совместно и согласовано. По четкому плану.
  Во-первых, в владениях Иогана Волинского в Силезии и Яна Доброго приняли законы облегчающие положения крестьян.
  Во-вторых, создали полки нового строя по образу и подобию Померанских
  Семейство Тузо на столь радикальные социальные мероприятия не решились, но к весне 1531 наняла отярд наемников разметив его в своём княжестве с обязательством тут же его направить на помощь союзникам, как только потребуется.
  В-третьих, к королю была отправлена жалоба на то что Фридрих и Георг подбивают чернь на бунт.
  Это было сделано не для того что бы столкновения предотвратить, король тратил все ресурсы на войну с турками силой не чего решить не имел возможности, а слов даже королевские уже не чего не могли решить. А для того что бы, когда начнётся не оказаться
  виноватыми.
  В целом же союзники рассчитывали на поддержку короля. Компании были готовы платить больше в пределах разумного чем прежние владельцы рудников и цеха ткачей, просто за счет того, что, владея всеми рудниками даже снижая прибыль с каждого в отдельности очень выгодно, а распределённая мануфактура эффективней и приносит больше прибыли чем отдельные ремесленники даже если в обоих случаях количество задействованных людей одинаково.
  И король воспользовался шансом увеличить свой доход оказывая поддержку компаниям, в тот момент, когда он критически нуждался в деньгах на войну с турками.
  
  Естественно, что отказываться от этих денег король не
  намерен.
  Более того для короля оскорбительно что кто-то оспаривает его решение и тем более пытается сделать это с оружием в руках.
  Ну и семья Туза тесно связаны с Фуггерами, а Фуггеры очень важны для императора и короля.
  В итоге расчет союзников оказался верным. Фердинанд прислал в Силезию свое послание с требованием соблюдать мир, избегать частных войн, беспорядков и восстаний. С призывом к знати и дворянству Силезии если такие нарушители воли короля появиться немедленно их покарать. В награду же послушным воли короля достанется имущество нарушителей.
  Тем самым Фридрих и Георг были поставлены перед выбором или в случаи восстания простолюдинов начать его подавлять, причем быть самыми активными участниками подавления или остаться лидерами смутьянов и стать законной добычей для всех соседей.
  
   Течет река Одер. Война
  
  К удивлению всех заинтересованных сторон, участников конфликта. Первым рвануло не в Силезии как все ожидали. А на севре, где все-таки началась война Бранденбурга с Померанией.
  Иоахим известен как решительный и жёсткий правитель. Он беспощадно преследовал разбойничавших рыцарей, одновременно укрепляя власть Гогенцоллернов и подавляя местное дворянство. В 1506 году велел повесить семьдесят рыцарей-разбойников, из которых сорок были дворянами. В 1506 году основал Университет Виадрина во Франкфурте-на-Одере, а в 1516 году камеральный суд в Берлине. Издал семейное и наследственное право ("Constitutio Joachimica"). В 1524 году после смерти графа Вихмана Линдов-Руппинского присоединил к Бранденбургской марке Руппинское графство. Не имея на это прав, потому что у графа были живые родственники которые позже пытались оспорить захват графства в имперском камеральном суде.
  Иоахим являлся непримиримым врагом Реформации. Его супруга Елизавета, принцесса Датская, напротив была близка идеям лютеранства и в 1528 году сбежала от супруга в Виттенберг. При Иоахиме в Бранденбурге жестоко преследовались евреи. В 1503 году по настоянию сословий Иоахим приказал изгнать евреев из Бранденбурга. В 1510 году берлинский суд принял решение о сожжении тридцати евреев.
  Отношения Иохима с императором были далеки от идеальных.
  В ходе политики власти Гогенцоллернов Иоахиму Нестору и его брату удалось заполучить последнего, Альберта Майнцского, сначала на престол в Магдебурге, а затем в качестве суффрагана в Хальберштадте, оба княжества-епископства, также включающие княжеские территории. Поскольку престолы принцев-епископов были настолько влиятельными, конкурирующие кандидаты обычно баллотировались от их имени. Выдвижение кандидатуры могло превратиться в соревнование по подкупу, когда никто точно не знал, сколько заплатили конкуренты, чтобы получить должность. Связанные с этим расходы, поскольку они превышали собственные возможности, обычно авансировались кредиторами, а затем должны были быть возмещены путем взимания взносов с подданных и прихожан в недавно приобретенных княжествах-епископствах и епархиях. Приобретение в 1514 году очень влиятельного принц-архиепископства-электората Майнца для Альберта было переворотом, который предоставил Гогенцоллернам контроль над двумя из семи голосов выборщиков на имперских выборах и многими епархиями-суфражистками для взимания взносов.
  Согласно каноническому праву, Альберт был слишком молод, чтобы занимать такую должность, и поскольку он не отказался от архиепископского престола Магдебурга (чтобы прекратить накопление архиепископств, что также было запрещено каноническим правом), Гогенцоллернам пришлось раздавать еще большие взятки Святому престолу. Это истощило их средства и привело к тому, что они влезли в огромные долги перед Фуггерами.
  Чтобы помочь в возмещении огромных расходов, затраченных на оказание помощи Альберту, посредники договорились со Святым Престолом, что папа разрешит Альберту продавать индульгенции верующим в его архиепархиях и их суфражистам. Выручка от продажи должна была покрыть амортизацию и обслуживание долгов; долю для Святого Престола за то, что он позволил эксплуатировать верующих; расходы, оплаченные из собственных карманов Гогенцоллернов; и расходы, связанные с продажей.
  В преддверии императорских выборов 1519 года сторонники короля Франции Франциска I и Карла Бургундского настойчиво добивались голоса Иоахима. Договорившись с обеими партиями и получив от них щедрые обещания, он, по-видимому, надеялся сам стать императором; но когда пришли выборы, он перешел на сторону победителя и проголосовал за Карла. Несмотря на это, отношения между императором и курфюрстом не были дружественными, и в течение следующих нескольких лет Иоахим часто общался с врагами Карла.
  В итоге, когда провалились переговоры с померанцами в августе 1530 года. Иохим был возмущен до глубины души, как он считал с его стороны, были сделаны соседям максимально возможные уступки, а они даже в малом отказались идти на встречу.
  И о правах наследования после пресечения их рода отказали, мол это им оскорбительно. А как им будет разница, когда их род пресечётся кому их земли, достанутся.
  И от предложения закрепить мир браками дочки Иохима Маргариты и сына Георга Филипа. Сославшись на то что Филипп младше Маргариты. Но Маргарита же не старая дева ей всего 19 лет, а Филипу уже 15. Явная же отговорка.
  Слишком самоуверенно стали себя Грифичи вести после победы над городами и вступления в Балтийский союз. И их стоило за это наказать.
  Тем более что Иохима активно подталкивали к войне с Померанией и внутри его рода.
  Альбрехт Прусский жаждавший получить Вармию , но могущий этого добиться только после начала войны Брандебугра с северным соседом.
  Родные сыновья. Старший идею наделить брата наследством не из родовых земель Бранденбурга горячо подержал сразу. В то время как младший мечтал, что у померанцев ему отец завоюет больше земель чем сможет выделить из родового наследства.
  Родственники, из Силезии которым там померанцы дорогу перешли своими жалобами на судьбу.
  В итоге Иохим решил, что и с имперской опалой можно жить, так как рано или поздно ее император все равно снимет. Тот же родной брат прелат Германии Альбрехт Иохима с Карлом помирит.
  А сил ее исполнить самому императору у него сейчас нет. Так что поручит он ее исполнять тем же померанцам как самым заинтересованным в ее исполнении.
  Самих же Грифичей курфюрст за серьёзных противников не считал, мол мы их бранденбургские померанских всегда били, и бить будем.
  Война была объявлена по инициативе Бранденбурга в апреле 1531 года. Но крупные столкновения произошли только в июне месяце.
  Пока Иохим мобилизовал основные силы дворянское ополчение маркграфства и ждал наёмников, нанятых в том числе на транш от брата. Небольшие отряды отряды посланные курфюрстом стали переходить границу Померании с целью разведки боем и грабежа.
  Грифичи со своей стороны границы армию смогли мобилизовать сосредоточить уже в мае. Довольно легко отразив набеги легких сил врагов, но свои границы пока не переходили, отыгрывая роль жертвы, на которую напали, ждя официальной реакции императора и помощи от союзников.
  Император в начале июня официально объявил имперскую опалу курфюрсту маркграфу Бранденбурга Иохиму.
  Король Земель Чешской Короны брата подержал и объявил, что враги опального могут свободно набирать наёмников и добровольцев для войны с ним на территории земель короны и атаковать с них владения опального. При этом для армий противников опального открываться на войну с ним свободный проход через земли короля но с тем что бы если какое разорение эти войска поданным короля причинят они его компенсировали, и вообще не грабили а покупали.
  А союзники смогли прислать подкрепления или подтянуть свои силы к границам противника для действий, со своей стороны.
  Россия прислала полк морской пехоты. И флот. По принципу поддержку и помошь оказываем, но поместную армию или московских стрельцов не пошлем. Чисто так сказать ограниченный воинский контингент. И то послать его уговорил государя Барбашин. Василий Иванович изначально хотел денег пару тысяч рублей дать и на этом свой союзнический долг считать исполненным.
  Альбрехт Мекленбургский вернулся из своего вояжа по северной Германии и был готов со своими ветеранами нанести удар, со своей стороны. Причем его брат соправитель хоть и имел прозвище Миролюбивый, но будучи протестантом готов был подержать войну против фанатичного католика Иохима, причем все сословия Мекленбурга в целом это войну поддерживали кто-то из религиозных чувств, кто-то надеясь получить в случаи захватов земель себе имения, кто-то из сложившихся связей с Померанией в том числе и торговых, а в случаи победы Берлина они будут неизбежно порушены.
  В Силезии к концу весны было собрано 2 армии. Северная и Южная. Обе состояли из полков нового строя набранных по системе индельты. Всего 3 полка каждый по 1000 солдат. Причем Опавский и Глогувский полки были в северной армии. А оборону в том числе Опавы должна осуществлять Южная армия состоящая из Опольского Ратиборского полка нового строя, отряда наёмников Тузо и дворянского ополчения Опавского, Опльско Ратибоского и Прудницкого княжеств. Всего 4000 человек, пеших и конных. Которым надлежало по плану компании в первую очередь обеспечить оборону владений союзников в Верхней Силезии, по возможности прейдя в наступления атаковав владении врагов и если в этом возникнет необходимость и будет возможность прийти на помощь Глогувскому княжеству.
  А Северная армия, по мимо 2 полков нового строя включала местное дворянское ополчение имела в своем составе довольно крупный отряд наемников, нанятый в Чехии состоявший из 4000 пехотинцев и 1000 всадников. Всего имея в своем составе 6000 пехоты и 1500 коницы.
  По плану компании для обороны Глогувскокого княжества останется местное дворянское ополчение половина полка нового строя княжества, всего 1000 человек. А остальные силы должны атаковать владении Бранденбурга, когда их армия вяжется в бои с армией Померании.
  Наёмников при этом содержать на территории противника по принципу война сама себя кормит.
  
  15 июня 1531 года на правом берегу Одера на границы Померании и Бранденбурга произошло генеральное сражение войны.
  Обе воющие армии имели по 10 000 человек. Но у Иохима только 1/3 из них были наемники, а 2/3 составил рыцарское и городское ополчения маркграфства при 5 пушках. В то время как у его врагов рыцарское ополчение составляло только 1/3 армии, а 2/3 это была профессиональная пехота, состоявшая из полков нового строя, морской пехоты русских и наёмников ландскнехтов, при 50 орудиях среднего и крупного калибра. С поддержкой гребной флотилии на реке. Вооружённой вертлюжными пушкам и гаковницами. И единственно в чем имел превосходство Иохим это в конницы имея 3000 всадников против 2000 у померанцев.
  Расклад сил предопределил результат. В течении 5 часового боя, армия Бранденбурга была разгромлена. Опрокинув ее правый фланг, прижав центр войска и правый фланг к реке, после чего взяв их в огненный мешок обстреляв из пушек с суши и с кораблей речной флотилии.
  Армия Иохима только убитыми и умершими от ран потеряла 5000 человек в том числе младшего сына курфюрста Иоганна.
  3000 попало в плен в том числе старший сын и наследник тезка отца Иохим.
  Сам курфюрст с небольшим отрядом преданных рыцарей на лучших конях и в прекрасных пуленепробиваемых латах сумел вырваться и оторваться от преследователей.
  Сбежав с начало в Берлин, а оттуда к брату в Магдебург.
  Еще до битвы Силезская армия 12 июня, а Мекленбургская армия 14 июня перешли границы противника.
  Силезцы заняли герцогство Кросен и землю Лебус соединившись с померанской армией возле Франкфурта на Одере. После чего половина силезцев через Лужицкую землю двинулись к Котбусу. А после его занятия вдоль Шпрее , где вновь соединилась с армией померанцев и второй половиной армии силезцев которые после взятия Франкфурта на Одере двинулись к Берлину.
  После взятия Берлина и Кельна (немецкая часть города имела статус отдельного поселения). Объеденная армия померанцев и силезцев выступила к городу Бранденбург, куда практически одновременно с ними подошли с севера запада Альбрехт Мекленбургский занявший пред этим Пригниц и графство Рупин.
  На этом боевые действия и закончилась. Иохим выкинул белый флаг капитулировав и при посредничестве Архиепископа Магдебургского осенью 1531 года начал переговоры о мире.
  Захваченные земли победители решили разделить по рекам как естественным преградам и границам что бы не спорить из каждой деревеньки до хрипоты. По Варте, Одеру, Шпрее, Эльбе и Ха́фель). При этом восточный Берлин достался Померании, а западный Мекленбургу. Ну а лежавший в стороне Котбус Иогнау Волинскому.
  При этом половину Средней Марки в ходе войны заняли померанцы и силезцы. И за ее передачу мекленбурцам союзники между собой договорились.
  Что Грифичи будут считать это платой за помощь Мекленбурга войне. И заключают тайный договор о том что когда умрет Фредерик Датский и Померания и Мекленбург совместными усилиями попытаются отодвинуть от трона его сына Кристиана и посадить на него сына от второго брака Фредерика от Померанской принцессы.
  А Иоган Волинский получает от герцогов Мекленбурга на их территории графство Висмар, на тех же условиях на каких он владеет графство Волин.
  Но при этом покорять город и приводить его к покорности Иоган должен самостоятельно.
  И обязан помочь герцогам в их давнем желании побороть вольности городов герцогства.
  Русские же в итоге земель в империи не получили, но все расходы, понесённые ими Померания России, компенсировала.
  Император, выступив посредником раздел утвердил. Сняв опалу с Иохима и позволив ему сохранить Старую Марку и титул курфюрста, в обмен на отказ от всех земель к востоку от Эльбы.
  За признания территориальных изменений все участники войны кроме русских естественно и победители и проигравшие должны были выставить свои войска в Венгрии против турок в рамках планируемого императором большого похода.
  
   Течет река Одер. Бабки побеждают зло
  
  Первые пять лет существование. Созданного в конце 1527 года Русско-Вендского торгового союза. Показала городам Мекленбурга и Померании всю правильность их выбора.
  В Норвегии открытие портов к северу от Бергена для русских купцов разорило ганзейский офис в Бергене, в котором постоянно или временно жило 3000 немецких купцов, приток вяленой рыбы на продажу в город упал более чем 10 раз, в то время как закупки норвежцами через Берген зерна, муки, тканей, соли, железных изделий и алкоголя, сократились в 3 раза.
  А так как в немецкой колонии Бергена правил бал Любек то в ответ на осаду Копенгагена в 1529 году по приказу короля Кристиана все ганзейское имущество в Бергене было арестовано и конфисковано.
  В итоге уменьшенная торговля Бергена стала вотчиной нидерландских купцов, которым так к северу от города норвежцы порты и не открыли.
  Росток же имел фактории в Осло и возле него и специализировался на контроле внутри норвежской розничной торговли. От этих перипетий не пострадал. Кристиан его как уже вышедшего из Ганзы и члена Русско-Вендского торгового союза трогать не стал, позволил сохранить имеющееся положение.
  Схожим образом случилось и с торговлей датской селедкой, стратегически важного товара для Балтики.
  Рыбу ловили у южного побережья Зунда с июля по сентябрь; промысел вели почти исключительно датские рыбаки. Прибыль была непредсказуемой, так как косяки сельди, хотя обычно огромные, значительно различались размерами из года в год. Рыбные промыслы уже процветали в XIII в. и как будто достигли пика в конце XIV в., после чего дела пошли на спад. Часто, хотя и бездоказательно, утверждали: причина в том, что рыба мигрировала в Северное море. Однако данная особенность характерна лишь для XVI в. Скорее всего, произошло падение спроса из-за уменьшившейся популярности сканских ярмарок.
  
  Рыбаки не занимались обработкой, посолом и продажей рыбы. Более того, им запрещено было это делать. Различные операции производились на крошечном полуострове Сканер к югу от Мальмё, купцами и их агентами, в концессиях, предоставленных королем. По-датски они назывались ved, а по-немецки vitte. Известно около тридцати таких концессий, которые держали датские, голландские и немецкие купцы, но на деле их было гораздо больше. Ганзейским городам принадлежало около пятнадцати. Гамбург, Бремен и города на Зёй-дерзе держали концессии в окрестностях Сканёра; прибалтийские города, от Киля до Ревеля, владели концессиями южнее, в окрестностях Фальстербу. Не все концессии были одного размера; самые большие, которыми владели Любек и Данциг, занимали площадь от 6 до 10 гектаров. На них стояли цеха, церковь и кладбище. При каждой концессии имелась собственная автономная организация под общим надзором датского управляющего. Общее управление, правосудие и торговлю контролировал Vogt, назначенный тем городом, который держал концессию; часто он был членом городского совета. Концессии в чем-то походили на конторы; необходимо лишь принимать в расчет то, что их было гораздо больше, они находились в сельской местности и действовали сравнительно недолго (3 месяца в году). Была у них еще одна особенность. В то время как в конторы женщины не допускались, рыбу чистили и солили в основном датские и немецкие женщины.
  
  Продажа соленой сельди, которой иногда занимались сами концессии, осуществлялась главным образом на сканской ярмарке, с конца июля до конца октября. Иногда ярмарку продлевали до 11 ноября. В XIV в. сельдь продавали главным образом в Сканёре, но в XV в. продажа велась почти исключительно в Фальстербу. Вначале ярмарка была международной, и ее часто посещали фламандские, голландские, английские и скандинавские купцы. Помимо рыбы, на ярмарке торговали тканями, лесом, мехами, воском и железом. В XIV в. рост немецкой, и в первую очередь любекской, торговли постепенно преобразил характер ярмарки. В 1368-1385 гг. ганзейцы хозяйничали в Скании и, воспользовавшись возможностью, устранили всех иностранцев. Поэтому ярмарка стала почти исключительно рынком сельди.
  
  Близостью вендских городов можно объяснить, почему торговля сканской сельдью не велась столь же интенсивно в других местах. Об этом свидетельствует большое количество "сканских гостей" (Schonenfahrer) из Любека и других городов, даже отдаленных от моря. Согласно таможенным сводкам за 1368 г., 250 кораблей привезли в Любек сельди на 48 тысяч марок, примерно в таком же количестве бочек, хотя в тот год торговля страдала из-за войны с Данией. В 1400 г. более 550 любекских кораблей бросали якорь главным образом в Мальмё и Драгере (возле Копенгагена). По большей части это были очень маленькие баржи (Skuder), особенно те, которые заходили в Драгёр. Многие вмещали всего от 6 до 12 бочек. Суда покрупнее, которые заходили в Мальмё или Фальстербу, перевозили до 400 бочек для дюжины купцов. Но даже такое количество можно считать скромным по сравнению с судами, которые заходили в другие места. Всего на 1400 судов около 900 импортеров из Любека - многие из них распределяли покупку по нескольким судам - привезли в Любек около 65 тысяч бочек сельди, к которым следует добавить некоторое количество, не зарегистрированное в таможенной сводке. Для других ганзейских городов сравнимой статистики нет, но, по приблизительной оценке А. Кристенсена, в тот период продажи на сканской ярмарке достигали от 100 до 300 тысяч бочек сельди.
  
  Когда корабли из Любека отплывали в Сканию, они везли припасы, необходимые для торговли. Помимо пустых бочек, важной статьей импорта была люнебургская соль (1400 ластов в 1400 г.). На борт брали и продукты питания, необходимые для такого количества людей, в первую очередь муку и пиво. В 1368 г. экспорт из Любека в Сканию доходил до 32 тысяч марок, а в 1400 г. - до 40 тысяч марок.
  
  В XV в. заметен небольшой спад в торговле сканской сельдью. Точные цифры имеются только на 1494 г. Согласно распискам датского управляющего, 202 ганзейских купца купили 3943 ласта сельди (47 323 бочки). Они распределялись следующим образом: Любек - 55 купцов и 1284 ласта; Данциг - 22 и 878; Штеттин - 36 и 811; Штральзунд - 21 и 524; шесть других померанских городов - 50 ластов; Варнемюнде - 30 и 48.
  В 1529 году враждебных королю любекцев выкинули из этого бизнеса и их место тут же заняли русские.
  Вендские же города свою долю полностью сохранили и даже немного расширили, чуток подвинув Гданьск, который вел войну с Польшей в 1528-1529 годах и начав вместо Любека везти соль из Люнебурга через Мекленбург. До озера Шверин по рекам. Далее 20 км сухопутный участок и следом по рекам в Висмар.
  Причем по общему решению герцогов и союзу сословий Мекленбурга в 1530 начались работы по постройки канала Wallensteingraben является связующей канавой между Шверинским и Балтийским морем в Висмаре для замены Канал Штекниц (старое название: Stecknitzfahrt ) был построеного между Любеком и Лауэнбургом между 1392 и 1398 годами.
  
  Еще одним способом на этот раз не сохранить, а значительно преумножить свои богатства для толстосумов Вендских городов стала возможность инвестировать в русские торговые и колониальные компании.
  Всего для реализации были выделены 20% паев (акции) от всех на тот момент существующих компаний таких как РАК, Русобалт, Силезский горнорудной и Текстильной, Шведской горнорудной и т.д. Брокером для их реализации выступил Волинский банк.
  Условия продажи были следующими, половину от стоимости приобретенных паев инвестор вносил долей в принадлежавших ему в Вендских городах прибыльных предприятий, таких как мастерские, торговые места, пекарни, пивоварни, мельницы и т.д. Размер доли был не менее 1/3. А вторую половину доплачивал деньгами серебряной или золотой монетой.
  Деньги брокер за вычетом своей комиссии сразу же переводил в компании, акции которых проданы, а для управления полученными активами создали Вендскую компанию, владельцами которой на паях стали русские компании продавшие свои акции, которая полученные с активов прибыли выплачивала как дивиденды компаниям продавшие акции в пропорции от фактического количества проданных акций и полученного на них активов. За вычетом оперативных расходов компании на деятельность.
  В итоги личные доходы вендских богатеев значительно выросли, а русские уже к 1532 стали совладельцами всех сколько ни будь рентабельных предприятий в Мекленбурге и Померании.
  Что естественно не могло трансформироваться в политическое влияние. Самоуправление городов даже в Померании не кто убирать не стал, не говоря уже о Мекленбурге, а во главе него стояли как раз-таки местные богатеи, которые все поголовно стали очень прочно повязаны с русскими, которые с одной стороны стали совладельцами их предприятий в их городах, а с другой выплачивали дивиденды с инвестиций в свои компании. И магистраты городов стали очень чутко прислушиваться к советам и просьбам своих дорогих русских партнеров.
  Все это время с 1527 года герцоги Меклебургские носились с идеей получить помощь от русских для борьбы с вольностями городов Мекленбурга, на что всегда получали вежливый мягкий отказ и совет перенести этот вопрос на более позднее время.
  Причем и как от государства России даже не смотря на политический брак между старшим сыном
  Генриха V Миролюбивого (нем. Heinrich V. der Friedfertige; 3 мая 1479, Шверин - 6 февраля 1552, Шверин) - герцог Мекленбургский, правивший в Мекленбург-Шверине. Магнус III Мекленбургский (нем. Magnus III. von Mecklenburg; 4 июля 1509, Штаргард - 28 января 1550, Бютцов) - герцог Мекленбург-Шверина, с 1516 года князь-епископ Шверина и дочке князя Шемячича.
  И официальный союз в рамках Балтийского союза.
  Так и в частном порядке от князя Барбашина за передачу его протеже Иогану
  Волинскому города Висмар.
  Русские были готовы оказывать помощь Мекленбургу по защите от любого внешнего врага, но не хотели лезть во внутренние разборки.
  А сами герцоги даже после удачной войны с Бранденбургом имея в руках боеспособную армию силой без помощи извне этот вопрос опасались. Дворянство Мекленбурга крепко держалось за союз с городами. А значит даже победоносная война против городов может привести к тому что в итоге весь Мекленбург будет разорённым войной пожарищем и такую Пиррову победу уже не хотели получить герцоги. Точнее если Альбрехт в принципе готов был рискнуть хоть и колебался то вот Генрих выступал категорически против.
  Герцогам нужно было напугать и принудить к сдаче города, а не разгромить собственное герцогство.
  И когда осенью 1531 года по итогу войны с Бранденбургом Георг и Альбрехт Мекленбургские смогли всучить Иогану Волинскому графство Висмар. В виде платы за часть,
  Средней марки которую завоевали силезско-померанское войско. Они потирали от удовольствия руки.
  А Андрей Иванович плюнув и с матерившись с горяча вынужден был, засучив рукава в очередной раз изображать из себя Геракла разгребая чужие авгиевы конюшни. Правда, как и древний эллин лично таскать чужое дерьмо князь был не намерен, но проблему решить все-таки пришлось.
  Не какую армию и флот как надеялись герцоги князь посылать не стал, а вместо это использовав все имеющееся у него в регионе политическое влияние через экономические рычаги договорился.
  - Город Висмар/Вишемир послушный воли своих герцогов будет считать всю сельскую округ за пределами городских стен графством Вишемирским с Иоганном Волинским во главе. Сам же город добровольно признает Иогана своим бургграфом, за что бургграф обязуется во внутренние дела города не лезть и произвольно сложившийся там обычаи и законы не менять.
  - Союз сословий Мекленбурга согласился увеличить выплачиваемые герцогам подати и пошлины с городов на 10%, города обязуются не вести самостоятельной внешней политики, сословия соглашаться признать герцогов верховными судьями над собой для чего должен появиться камеральный суд, который должны создать герцоги по примеру Иохима Бранденбургского высшей судебной инстанцией Мекленбурга.
  В обмен на что герцоги должны узаконить верховный совет Сословий Мекленбурга в числе 22 человек который ранее был оппозиционным герцогам координатором воли сословий. Сделав его Государственным советом по примеру Риксрада в Скандинавских странах дав этому совету точно такие же права кроме избрания герцогов. Не требовать размешать свои войска в городах. И новые налоги, подати и пошлины водить только с согласия Сословий Мекленбурга выраженные через их представителей в Совете.
  
  То есть формально все желания герцогов были удовлетворены. Иоган вступил в права владения Висмаром как их вассал и помог уменьшить вольности городов. Но сделано это было так что отдав малое герцогов по сути нагнули на многое. И отказаться они уже не могли. точнее могли но ценой гражданской войны и без поддержки русских которые могли спокойно умыть руки со словами мы сделали все что вы просили какие к нам вопросы.
  
   Течет река Одер. Хреновые кони
  
  Тучи над родным дядей Иогана Волинского Юргеном фон Штайном из его партнёрства с князем Барбашиным стали сгущаться еще с 1526 года. Но до поры до времени все было относительно нормально. Кризис наступил ближе к концу 1529 года. Альбрехт Прусский стал склоняться к союзу с Польшей и сохранению перед ней своей вассальной клятвы в обмен на княжество епископство Варимую. Которую забегая вперед он все-таки сумел получить в 1531 году единственный из всех своих родичей Гогенцоллернов сумев закончить тот год с прибытком.
  И как итог друг и возможный агент влияния русских среди дворянства Пруссии причем за последние года сильно разбогатевший на торговли лошадьми и контрабанде янтаря которые он продавал русским, лошадей русские оставляли себе, а янтарь преподавали персам и османам.
  Был герцогу Альбрехту категорически не нужен. Благо что знакомые самого Юргена при дворе герцога и резидентура спецслужбы Барбашина о планах по аресту и репрессиям в отношении семьи фон Штайн получены вовремя и необходимые меры были предприняты.
  Имения проданы подставным лицам. Которые после бегства Юргена должны их продать уже конечным покупателям или придержать до возможного возвращения фон Штейна в Пруссию. Конезавод вывезен по морю в Россию. Торговля заповедным янтарем переведена на запасной канал через старосту Русне.
  А прочую торговлю в Пруссии русские осуществляли сами без привлечения напрямую Юргена привозя в герцогство шелк, зеркала, стекло, бумагу, восточные сладости, юфть, изделия из железа, а вывозя для дальнейшей перепродажи, поташ, деготь, смолу, зерно и т.д. Используя фон Шатйна как этакого своего почетного консула для разруливания проблем на уровне рыцарей и фогтов.
  И до официального разрыва и начала войны между Россией и Пруссией торговля вполне может продолжиться и мелкие неприятности на метах как ни убудь и без Юргена будут решаться.
  С начало фон Штейн хотел перхать к своему племяннику, надеясь получить в его новых землях в Силезии должность губернатора. Но князю Андрею для его долгоиграющих планов относительно реки Одер Юрген там был не нужен, там работу вели уже опытные агенты спецслужбы князя и приказчики Русобалта и Волинского банка осуществляя окучивание региона в стиле не кому пока в мире неизвестного неоколонизма и корпоративных слияний и поглощений. Для чего князем были специально обучены с учетом послезнаний и подобраны.
  Поэтому Андрей уговорил Юргена ехать в Россию и проситься на службу к царю, обещая при этом посодействовать с наилучшим обустройством.
  Юрген был как показала практика хорошим коннозаводчиком, а у России была традиционная проблема с конями.
  Осенью 1529 года в Русне на борт личной шхуны князя Барбашина взошел Юрген фон Штайн. Судно вышло в море и взяло курс на Фландрию. Где представитель младшей ветви знатного южного Германского рыцарского рода без каких-либо проблем закупил на свои и князя Барбашина деньги табун великолепных породистых тяжеловозов, с которыми и прибыл по морю весной 1530в Россию.
  Где за зиму уже прошения о принятие на службу Юргена была рассмотрено и положительно решено. Во общем то что его приняли на службу было делом обычным. Царю служило много и немцев, и татар и литвы.
  Но тут благодаря Барбашину все был решено несколько не как обычно. Андрей сумел убедить государя что помещиков у него много и одним больше одним меньше роли не сыграет. А вот хороших коннозаводчиков нет.
  И Юргену при приеме на службу была дана большая вотчина к северу от Воронеж и уже построенной в этом мете Большой Черты, относительно не далеко от вотчины Барбашина полученной в тех краях в награду от царя на реке Оскол.
  Причем службой фон Штайна будет не в походы с послужильцами ходить, а поставить конезавод в своей вотчине и ремонтировать конный состав царева наряда и государева гусарского полка. С выплатами из казны за каждую поставленную лошадь или коня.
  По совету князя Андрея, который сказал, что это удачное название Юрген назвал свой конезавод Хреновским. Царские дьяки, записывая названия подивилась на него, но посчитав придурью немца русского не разумевшего, записали. Главное, чтобы коней исправно поставлял по государевой воле.
  Вотчиной царь не обидел, пожаловав раз так в десять более того, чем Юрген владел в Пруссии, причем земля была на много лучше по качеству. Сверх этого Барбашин предложил в своей вотчине Оскольской Юргену поставить то же конезавод возьмя под него всю ему для это потребную землю из тех которые князь для своих нужд в вотчине не использует. Причем без какой-либо оплаты за аренду.
  Племенной табун был доставлен на место. Деньги у Юргена были, а в случаи чего на развитие коневодства в Волинском банке на него была открыта кредитная линия.
  Ну и фон Штейн и развернулся причем так что незадолго до смерти пожаловал его Василий Иванович придворным чином ясельничего и назначил заместителем боярина и конюший главы Конюшенного приказ.
  
   Течет река Одер. Царь горы
  
  Весной 1531 года Фридрих Легинский и Георг Бранденбург-Ансбахский после получения послания короля сословиям Силезии поспешили откреститься от своих связях с повстанцами.
  Но союз волинцев, Яна Доброго и семейство Тузо не намерены были дать своим главным врагам в регионе уйти без наказанным.
  И когда в мае начались выступления повстанцев они сфабриковали доказательства и обвинили Фридриха и Георга преступлениях против короны.
  Отчасти Легинский и Ансбахский сами подставились, ведя зимой переписку с обиженными на волинцев и призывая соединить усилия для их изгнания из Силезии. То есть по сути призывая развязать частную войну что-то же было с точки зрения короля осуждаемо и наказуемо, но на измену не тянуло не как.
  Часть этих писем было перехвачено их противниками и на их основе с таким же почерком, на такой же бумаге с такими же печатями и цветом воска и сургуча печатей были изготовлены поделки, в которых уже в открытую призывалось к восстанию против короля и утверждалось что публичные призывы Фридриха и Георга не восставать и их утверждения что они к повстанцам не какого отношения не имеют притворство.
  Эти письма от имени Фридриха и Георга стали рассылаться лидерам повстанцев или подкидываться убитым главарям после подавления выступлений в том или ином районе Силезии.
  И после нахождения предъявляться королевским судьям в качестве доказательств вины.
  В целом боевые действия в Силезии с мая и по октябрь 1531 года можно разделить на 3 параллельных конфликта:
  - Выступления крестьян, которые были разрозненными не имели единого кондиционного центра, отряды повстанцев были слабо вооружены и относительно легко разбиты местным дворянством без привлечения внешних сил.
  - Восстания городов чьи ткачи из деятельности русских компаний получили дефицит льной пряжи и резкий скачок цены на нее что принесло им разорение, и которым жутко не нравилось попрание их цеховых привилегий. Так же бывшие владельцы привилегий/концессий на добычу и выплавку руды были в массе своей представители зажиточных горожан и примкнули к цехам ткачей в рамках восстаний городов. Волинцы и их союзники со своей стороны не просто хотели подавить восстания городов что бы отличиться перед королем, но и воспользовавшись ситуацией навязать цехам ткачей свои условия, городские ткачи начинают работать на Силезскую текстильную компанию на таких же условиях, как и ткачи сельские и цеховые ограничения в данном случаи не действуют. Забегая вперед, большинство городов не проявило упорство и максимум после первых залпов из пушек по их стенам сдавались и соглашались выплатить контрибуции и соглашались на выдвинутые им условия, только Вроцлав проявил стойкость и мужество, продержавшись в осаде несколько месяцев.
  - И частная феодальная война между Фридрихом и Георгом с одной стороны и Иоганом, Яном и семейством Тузо с другой стороны. В которой генеральный староста Силезии занял нейтральную позицию. Будучи с одной стороны связанный родством с Фридрихом, а с другой должный денег Волинскому банку и позицией короля который в данном конфликте пожелал поверить выдвинутым обвинениям против Фридриха и Георга и поэтому пусть только и морально и словесно, но подержал их противников.
  Первыми боевые действия начали Волинцы. Отправив в мае вербовщиков в Моравию и Словакию за дополнительными наемниками Южная армия не затягивая двинулась наличными силами на Кронв. Их противники то же к войне готовились и помимо мобилизации вассалов наняли отряды наемников.
  Всего к концу весны 1531 года у них было сил 2000 человек у Фридриха и 1500 у Георга.
  Георг, у которого под командой был отряд из 700 вассалов и 800 наёмников попытался устроить засаду атаковав на марши 4000 Южную армию его врагов. Но боковое охранения Южной армии вовремя заметило противника, и союзная армия успела развернуться на встречу противнику перестроившись из походного в боевое построение.
  Ну а дальше как известно бог любит большие батальоны. Войска Георга были разбиты потеряв убитыми 200 человек и 500 раненым, с поле боя смогли сбежать только 300, остальные попали в плен к победителям.
  Сам Георг получил смертельное ранение и не смотря на то что врачи победители пытались его честно спасти и вообще в плену ему был оказан максимальный почет и уважения, скончался через 3 дня после сражения.
  После занятия княжества Кронв Южная армия двинулась к Бжегу. В это время Фридрих сначала атаковал владении своих врагов на севере, но после поучения известий о гибели союзника и приближении армии врагов к его Бжегу, поспешил все наличные силы двинуть на юг с приказом сесть в осаду в Бжеге и удерживать его до последнего.
  В ходе осады Бжега Южаня армия значительно выросла в численности. С начало они присоединили к себе бывших наемников Георга, в отличии от вассалов которых взяли в плен для получения выкупа. Потом из Словакии и Моравии подошли 4000 дополнительно там завербованных наемников, ну и виду того что Южная Армия фактически являлась самой сильной про королевскую силу в регионе после подавления восстания крестьян под ее знамена стали стекаться дворяне со всей Верхней Силезии и части Нижней для совместных действий против восставших городов и изменника королю Фридриха Легинского.
  Бжег в осаде продержался 3 недели, после чего гарнизон города, не выдержав обстрела из артиллерии осаждающих сдался, на условиях что гарнизон сохраняет оружие, знамена и присоединиться к Южной армии для борьбы с восставшими городами, с обещанием против их сюзерена Фридриха их не применять.
  К моменту сдачи Бжега общие силы Южной Армии превысила 10 000 человек. После чего разделившись армия тремя колонами двинулась в Нижнею Силезию. Средняя к Ворцлавы. Левая между горами и Одером, а правая между Одером и Польской границей.
  Фридрих при приближении к нему войск противника с сыновьями и ближайшими последователями бежал в Польшу.
  Воспользовавшись гибелью Георга и бегством Фридриха в их замки были подброшены тщательно подделанные документы которые доказывали что они не только специально спровоцировали восстание и фактически его возглавляя но и в 1529 хотели помочь сыну Сигизмунда Польского получить корону Земель Чешской Кроны свергнув Фердинанда а сейчас планировали переметнуться к туркам став вассальными от султана правителями Силезии как Янош Заплье в Венгрии, которую они хотели разделить между собой.
  Георг погиб и не мог оправдаться, а Фридриху, сбежавшему в Польшу король просто не поверил, потому что на счет турок хоть и был на самом деле поклеп, то вот на счет сына Сигизмунда и заговора против Фердинанда по этому поводу была полностью правдой, и король об этом знал с 1529 года просто не имел достаточно доказательств и сил для репрессий против виновных.
  К сентябрю вступления были подавлены во всей Силезии кроме Вроцлава, который капитулировал только 20 октября 1531 года.
  Король Фердинанд главного героя Иогана Волинского который не только сыграл основную роль в подавление восстании городов, в разоблачении и наказании предателей среди аристократов, но и вернул в состав Земель Чешской Корны, Котбус и герцогство Кросен.
  Наградил по-королевски. Котбус, Кросен, Лигниц, Бжег, Кронв, Воловск захваченные у Брандеобруга,Фридриха и Георга стали наследственными владениями Иоганна с правом титуловаться князем и герцогом. В том числе и право наследовать после Анны Померанской Любинского княжества которое после ее смерти должно было вернуться в состав Бжегцкого княжества.
  Королевский город Ворцлав и округа был преобразованы в Бургграфство по примеру отчасти Праги и Иоган был назначен королём там бургграфом до тех пор, пока на это будет воля короля с правом кормить и править.
  А в марте скончался Ян Добрый и Иоган вступил в права наследования Опольско Ратиборского княжества.
  В итоге к весне 1532 года весь Одер от впадения Варты и до верховьев реки и остров в устье Одера оказались под контролем Иогана Волинского.
  За помощь в войне с Бранденбургом поданные русского царя с 1532 получил право на своих судах возить товары без досмотра и платежа пошлин по всему Одеру и его притокам в пределах владений герцогов Померанских и Иогана Волинского, платя положенные пошлины только за оптовую торговлю.
  Сверх того, еще с 1527 года, Русобалт имел право в владениях Иоганна торговать оптом беспошлинно, а в розницу платя за это, как и местные торговцы.
  А порт Волина ( с 1527 года) и Висмара( с 1532 года) русский военно-морской флот имел право использовать в качестве военной базы.
  
   Любек
  После завершения войны с Россией в 1527 году, не смотря на то что Любек в пользу русских стремительно терял свои традиционные рынки сбыта и закупки товара. Торговлю с русскими не прекратили.
  Но вот структура этой торговли значительно поменялась. Сырье из Восточной Европы русские купцы предпочитали везти в западную Европу где за них давали на много лучшие цену, чем могли дать в Любеке.
  В Любек же повезли в основном предметы роскоши и мануфактурные изделия потребные самому городу и покупаемые ими для перепродажи вдоль Эльбы.
  Такие как зеркала, шелк, восточные сладости, персидские ковры, плотно и батист из России и Силезии, воск, мед, новгородские замки, лагер который изобрели первыми в мире варить на Волинской графской пивоварне и водку производимую на Волинском водочном заводе. Ружья, мушкеты и аркебузы русской выделки. Слюду. Испанские и итальянские вина, оливковое масло. Черную икру и копченых осетров. Красную краску из марены выращенной на берегах Терека, синею изобретённую алхимиками в России (Берлинская лазурь в ри). Специи.
  Датскую селедку и норвежскую треску которую датчане ранее возили себе сами. В город стали возить русские.
  А в городе закупать соль цены, на которую после потери рынка сбыта в Сконе для Любека сильно упали, свиное сало, шпик, щетину. Ну и серебро слитками и монетой.
  Причем так как русские предпочитали все доступные им товары возить сами, не стесняясь ограничивать такую возможность конкурентам в том числе и административными методами, первым делом естественно загружая самые высоко маржинальные товары и ограничены были только количеством кораблей и их тоннажа. Следом за ними подбирали находящиеся с ними в торговом союзе Вендские города. На всех территориях где Русско-вендский союз смогли установить свое преобладающее торговое влияние.
  В Любек стало приходить больше русских судов чем любекских судов приходило в русские порты, причём любекцам приходить в Российские порты не кто не запрещал. Просто в свободную продажу в портах России и Вендских городов товары для продажи иностранцам не входящих в их союз отпускались только после полной загрузки кораблей и закупки так сказать на все деньги купцами, входящими в союз.
  В целом в конце 1520-х, в первой половине 1530-х торговля и судоходства Любека претерпела огромную трансформацию.
  Ранее полностью сосредоточившаяся на Балтике и Норвегии она стала переориентироваться на Атлантическую торговлю с Западной Европой, в первую очередь на Англию потому что там сохранились ганзейские привилегии в полном объёме.
  И на торговлю в германских землях между Эльбой и Везером в которые Любек раньше то же не совался сам на прямую по крупному.
  Вот для Германского рынка Любеку и были жизненно необходимы русские товары, причем не прежние, а именно те которые к ним русские стали возить.
  За то что бы их получать город пошел на ряд уступок, позволив русским завести городе Торговый Двор с обширными складами и консулом при нем, выделил для их судов пристани в устье Траве ставшие собственностью русских.
  Более того давний деловой партнер Барбашина в Любеке Матиас Мюлих, выпросил себе монополию на продажу Волинской водки между Эльбой и Везером став главным дестбютером завода в регионе, он просил и монополию на продажу лагера, но за столь вкусными необычным пивом и так в Волине очередь из покупателей выстроилась, так что ему в этом отказали.
  А после неудачной для Любека войны с Данией в городе пало правительство радикалов и одним из четырёх мэров города стал Матиас Мюлих став ответственными за русское направления политики Любека, что показывала на сколько важно было для городских патрициев в эти года сохранять дуржескеи отношения с русскими.
  А для Атлантического направления Любеку нужен был товар, полученный в Германии в обмен на русские товары не подходил из за стоимости доставки, везти его через Любек по морю с уплатой Зундской пошлины делало его на много дороже чем товар, который везли через Гамбург и Бремен напрямую
  В итоге Любек обратил свой взор туда где ранее брезговал вести крупную торговлю на Финляндию и Герцогство Пруссия.
  И там, и там с 1520ых плотно присутствовали русские купцы, в Пруссии еще и Гданьск вел торг. Но сочетание политических факторов и объективных экономистских и физических законов позволило Любеку влезть туда, начав скупать лесные товары для перепродажи в Англию
  - С Пруссией случился конфликт из Юргена фон Штейна а Эриковская Финляндия очень ревниво смотрела на то что русские сохраняя нейтралитет в их конфликте с Нильсом при этом очень активно экономически с Швецией сближалась. Как итог к разрыву торговых связей это не привело, но определённым образом трансформировать их заставило
  - Лесные товары русские предпочитали вывозить со своих производств, закупая в других странах их для перепродажи по остаточному принципу, а русский торговый флот хоть стремительно и рос числом судов и тоннажем пока еще не мог перевезти весь Балтийский трафик.
  - В первую в конце 1520ых и первую половину 1530ых в Балтийском регионе для русских было приоритетней поддерживать растушуй экспорт из России с разворачиваемых там массово промыслов и мануфактур, и успешная реализация Одерского и Шведского проектов которые давали металлы и лен с коноплей, а лесные товары и из самой России и Литвы уже с трудом вывозились
  - Любек повысил закупочные цены, и русские купцы не став устраивать аукциона перешли на продажу своих товаров в Финляндии и Пруссии не по бартерным сделкам как это было в 1520ых а на продажу за серебро и янтарь, перенаправив суда на вывоз более рентабельных металлов и тканей из Швеции и Одера.
  В Англии с удовольствием покупали лесные товары продавая в замен пусть и не высокого качества зато дешевое сукно которое можно было сбывать в центральной Германии, и в Польше через Пруссию.
  Плюс торговля в зоне влияния Русско-вендского союза в той части трафика, который они еще не могли сами освоить.
  В целом финансовые потери Любека от потерь сделало приемлемыми, точнее существенными, но не смертельными, жить дальше можно пусть и бедненько, но как говориться за то чистенько.
  Но породило две проблемы:
  - Для новой схемы торговли требовалось в несколько меньше судов чем было у города по количеству на при этом новые суда должны быть намного крупней и мореходней , в итоге многие судовладельцы разорилась, сотни судов пошло на слом а вместо них к середине 1530ых было построено судов числом от прежних меньше в 3 раза а суммарным тоннажем в 1,5 раза
  - Возникли конфликты с Ганзейскими городами Гамбургом, Бременом, Гданьском из перераспределения торговых потоков, зон влияния и конкуренции. После длительных переговоров с Бременом и Гамбургом был заключен равноправный более интегрированный договор, по сути была создана малая Ганза в внутри большой Ганзы что усилило кризис Ганзы в целом
  В средине 1530-х для морского судоходства Любека начался очередной кризис. Русские нарастили свой торговый флот, вслед за ними пусть и не настолько подтянулись их партнёры по торговому союзу из Вендских городов и как итог более 80% внешней торговли по морю России Померании, Мекленбурга, Готланда, Швеции и Норвегии осуществлялась на их судах, оставив на долю прочих перевозчиков оставшиеся 20% и Любеку за них нужно было конкурировать с Гданьском, нидерландцами и появившихся в регионе пусть пока и в незначительном количестве англичанами и французами.
  А когда началась война между русскими и их союзниками против Сигизмунда Польского, русские захватили Финляндию и установили морскую блокаду владений короля в том числе и Пруссии вассальной Польше.
  И схема торговли с Англией в одночасье рухнула, оставив любекских судовладельцев и моряков без заработка.
  Город сосредоточился на торговли русскими товарами в Германии и к 1540 году от могучего флота Любека остались жалкие остатки.
  
   Северная компания
  
  Основана в начале 1520ых в Холмогорах компания для промысла морского зверя, лова рыбы, торговли, строительства судов, развитие различных мануфактуру и промыслов, и колонизационных проектов. Объединила ко второй половине 1520ых всех купцов, промысловиков, солеваров и прочих деловых людей Поморья и Северной Двины.
  Начало компании положил приказчик князя Барбашина Данило. Сначала только часть купцов и промысловиков в Холмогорах присоединились к товариществу, но потом оно стало стремительно расти, особенно после того как в товарищество влились Соловецкий монастырь, капиталы купцов Таракановых которые в эти же года послали своих людей на Двину и с начало стали строить свой отдельный бизнес, но потом решили, что касаемо Балтийского тога им стоит и дальше быть на особицу, а на северах все то скупно будет лучше и семейство Строгановых, солеваров из Сольвычегодской. Анике́й Фёдорович Стро́ганов очень быстро стал одним из управляющей Северной компанией и своей энергией, умом, неумной фантазией богатой на выдумку, хваткой вознес ее на не бывалую высоту.
  Три столпа экономического могущества компании это были дары моря в северных морях, растущая по берегам Северной Двины конопля из которой делалась лучшая в мире пенька и меха из-за Камня.
  Для моря нужны были суда, паруса, такелаж. И как итого Соло́мбальская верфь компании стремительно накрашивала выпуск судов каждый год, сравнявшись с Норовской верфью уже 1527 году. По мимо нее плотбища поморов которые были и до этого то же повсеместно внедрять новые технологии постройки судов и по мимо традиционных стали активно строить ново манерные, с покрытием в вгладь с улучшены парусным вооружением и большим тоннажем.
  По берегам рек были построены несколько десятков лесопилок, в Холмогорах заработали канатная и парусинная мануфактуры.
  Уже к 1530му году если не считать всякие баркасы и малые кочи общее количество вымпелов компании превысило 100 штук.
  Морякам нужно было приставить во время промысла, отдыхать и хранить улов. В итоге компанией были поострены целые города и посёлки. Архангельск с морскими пристанями и складами ниже Холмогор в 1528 году, Кола на Мурманском береге в 1523 , Киркинес в 1525, Носовой городок на Оби и Мангазея в 1526, вахтовые поселки на Груманте (Шпицберегне), на Новой Земле, на острове Селедочном (Ян Маен) и острове Рыбачьем. Естественно купцам в пределах границ России постройку городов нужно было согласовывать с властями и там тут же появились представители царской администрации. А построенные за ее пределами присоединили эти земли к России.
  По мимо городов торговые дворы компании появилась в Пустозерске, Вологде, Ярославле, Москве, Овле, Бергене и прочих метах.
  Для рыбы нужна соль и компанией были консолидированы все солеварни севера страны или их владельцы стали пайщиками компании или продали свои солеварни компании, для доставки соли с Камы был обустроен волок с конкой длиной 17 верст с рельсами из лиственницы сеоденив реки Джурич (приток Южной Кельтмы, бассейн Камы) и Северную Кельтму (приток Вычегды, бассейн Северной Двины)
  Была освоена охота на китов, лов различной рыбы и добыча морского зверя
  Для даров земли организована скупка пеньки и льняной пряжи практически у каждой крестьянской семью в регионе. Организовав огромную распределённую мануфактуру охватившую весь север страны. С двумя крупными в Холмогорах и Вологде и с десяток мелких перерабатывающих центров где из пеньки и пряжи произведённой крестьянами ткали парусину, полотно, мешковину и батист, плели верёвки и канаты, и кружева не хуже, чем у фламандцев, для чего оттуда привезли мастеров, которые научили своему ремеслу местных ткачих.
  Для получения меха из Камня открыт в 1525 морской ход за Камень с волком через Ямал и начата скупка меха у инородцев в Югре и к востоку от нее, а на следующий год согласовав через своего покровителя и главного пайщика князя Барбашина разрешение от царя там иждивением компании были поставлены городки Носовой и Мангазея, куда еще через год прибыли царские воеводы с отрядами ратников, для зашиты купцов и сбора ясака с местных инородцев. Югра она и так уже более 30 лет как считалась частью России, но не мирные инородцы оттуда ясак платили мало и кране редко, после появления же Носового городка по крайней мере с севера Югры ясак стал в царскую казну собираться регулярно, а Магнезия вообще за пределами России находилась изначально.
  За постройку городков компания получила от царя монопольное право на скупку меха у инородцев сверх собранного царю ясака по всей Югре и возле Магнезии сроком на 10 лет. С обязательством его поставлять в Москву и там продавать в казну.
  По мимо трех основных источников дохода, были и другие такие как добыча слюды, выращивание речного жемчуга, производство смолы, поташа, дегтя, скипидара и пиломатериалов, добыча серы на острове Селедочном
  Что касаться внешней торговли то практически всю рыбу, китовое мясо и морского зверя, равно как и меха компания сбывала в России, понятно, что цены на них в Европе были значительно выше, но у православных было много постных дней, когда рыба становилась жизненно необходима, а соленая рыба служила для крестьян и городской бедноты еще и источником соли, поэтому было принято решение что всех денег не заработать, а своих людей отвалять без еды идти против бога. На меха же была царская монополию нарушать которую было чревато, доброхоты все равно донесут и тогда проблем не оберёшься.
  А вот большую часть произведённых канатов, веревок, парусины, лесных товаров уже везли в Англию и Нидерланды, где на общих с Русобалтом торговых дворах их и продавали.
  Отдельная история была с Норвегией, там до 1528 года торговля в портах к северу от Бергена была категорически запрещена. И хоть в самом Бергене еще до 1523 года появился Русский торговый двор использовался он в основном как база для отдыха русских судов идущих в Америку, Исландию и обратно, причина была в том что в городе было засилье ганзейцев которые чуть ли не ¼ населения города составляли и которые контролировали всю торговлю кроме привозки фламандского сукна которое нидерландцы везли сами. Причем 90% экспорта норвежцев была вяленая треска, а основной импортный товар зерно. Так что в Береген русские чисто по пути завозили воск и немного зеркал. Причем по Балтийскому маршруту
  А вот северней Бергена компания сначала организовала контрабандную торговлю поставляя норвежцам муку ржаную и пшеничную, льняные ткани, предметы роскоши и алкоголь. В обмен на рыбу, пользуясь так называемым сезоном личинок, когда рыбаки не могли толком рыбу заготовить и старались ее сбыть по скорей свежей, не смотря на любые запреты королей. А после открытия, портов которое дали только русским, а прочим оставили для торговли только Берген. Тут то у компании масть и поперла. Буквально за пару тройку лет 80% торговли Норвегии компания замкнула на себя поставляя не только русские, но и европейские товары в обмен скупая практически всю рыбу, масло, шерсть, шкуры.
  Только в Бергене где обороты упали в 10 раз от лучших времен сохранили свои позиции нидерландские купцы, заменив в городе ганзейцев, да в Осло и внутренних районных южной Норвегии удержались купцы из Ростока.
  Зерно и муку правда после открытия портов вместо прежнего маршрута из России по Северной Двине по причине стоимости доставки и прочих расходов стали везти из Волина организовав регулярный маршрут поставляя туда норвежскую треску для продажи верх по Одеру.
  Так же на долю компании выпала задача по интеграции в российский социум норвежцев Финмарка, шетландцев и исландцев после присоединения этих земель к России.
  Жители этих мест были не плохие моряки и рыбаки и компания начал их активно массово нанимать, причем управляющие то все были в компании русские и как итого команды судов стали формировать смешанные 2/3 поморов, 1/3 скандинавов что бы не говорящие по-русски сотрудники быстрей язык учили, а на первое время и языком жестов им задачу можно ставить, а русскоговорящие товарищи проконтролируют что бы они правильно поняли, что от них хотят и сделали.
  С другой стороны воды вокруг этих мест были богаты рыбой и туда компания стала приселять семьи сотрудников. Рыбаков, моряков, тех кто занимался заготовкой рыбы и мелким ремонтом судов.
  Кстати леса своего в этих местах не было и раньше им его привозили норвежцы, а сейчас этим занялась компания.
  Так же компания занималась не только бизнесом, но и была крупным филантропом содержа за свой счет школы, иконописные матросские, строя храмы, поддерживая финансово монастыри, которые занимались на севере миссионерской деятельностью среди инородцев. И вполне логично что все это было не только в России но и стало появляться старанием компании в ново присоединённых землях.
  
   Датская корона. Бедный Йорик
  
  Разгром Ливонской конфедерации в 1527 году в войне с Русским государством подобно "эффекту домино" запустил цепную реакцию во всём Циркумбалтийском регионе. Потерпев поражение в войне с Россией и Померанией, Любек вовсе не собирался успокаиваться. В неофициальной "столице" Ганзы хорошо понимали, что благополучие возглавляемого им союза северонемецких городов зиждется на его монополии в региональной торговле, утрата которой болезненно била по благополучию бюргеров. И выхода из сложившегося положения виделось только два:
  
  - Признание нового положения вещей, и подстройка под изменившуюся реальность. Разумеется, в этом случае ганзейские города многое потеряют, но, по крайней мере, это позволит остаться "на потоках" и сохранить хотя бы часть прошлого благополучия.
  
  - Война до победного конца! Хорошо понимая, что трансформация будет весьма болезненной, и не все из нынешних "хозяев жизни" смогут встроиться в новые реалии в Любеке многие были готовы продолжать сопротивляться наступающим изменениям, и яростно бороться за сохранение своего доминирующего положения.
  
  И на первых порах мнение горожан стало склоняться ко второму варианту. Неудача в Ливонской войне привела к социальной нестабильности внутри вольного Имперского города. Рост налогов и падение авторитета патрицианского магистрата (которому припомнили практически диктаторское правление городом и унижение всех остальных городских страт в прошлые годы) привели к общественному взрыву, на волне которого к власти в городе пришли радикальные элементы, которые считали причиной упадка города некомпетентность и леность предыдущей администрации, и полагали, что положение можно исправить за счёт новой войны, которая вернёт Любеку его статус гегемона на Балтике. Разумеется, в новом магистрате сидели не идиоты, готовые до бесконечности биться головой об стену (так уж получилось, что во главе нового руководства оказались люди в недавнем прошлом тесно связанные с "русской" торговлей, и поэтому потерявшие от произошедших изменений больше остальных). Захватившие власть политики новой волны прекрасно понимали, что город сейчас находится не в том положении, чтобы немедленно требовать от русских "матч-реванш". Провал в восточной политике предыдущих "отцов города" привёл к распаду столь долго и упорно выстраиваемой столетиями системы взаимоотношений, ранее гарантировавшей доминирующее положение Любека в пищевой цепочке. Ранее почти независимые померанские города пали под ударами своих герцогов, будучи вынуждены распрощаться со своими вольностями и покинуть Ганзу, что нанесло огромный урон единству, а главное авторитету Союза. Чем тут же воспользовались датский и шведский короли. Ещё несколько лет назад низведённые по сути до состояния вассалов Любека, они, воспользовавшись ситуацией, резко вышли из-под опеки города, отказались платить по своим долгам и отменили многие льготы и привилегии, коими ранее пользовались ганзейские купцы в их странах. И спускать подобное было нельзя - обратное грозило полной потерей авторитета и окончательно низвергало Любек с пьедестала.
  
  В такой ситуации у магистрата зародился новый план действий, который по их мысли должен был вернуть их городу прежнее положение гегемона в Циркумбалтийском регионе, и вытеснить всех конкурентов за его пределы. И главным направлением удара, согласно этому замыслу, должна была стать Дания, подчинение которой позволяло взять под свой контроль Зундский пролив, и закрыть проход в Балтийское море для нидерландских купцов (которые в то время рассматривались как главный соперник ганзейцев). И высадка осенью 1527 года Кристиана II в Норвегии предоставляла Любеку второй шанс вернуть все свои ранее потерянные позиции.
  
   Датская корона. Всё сложно
  
  Казалось, что проект по возвращению Дании под контроль Ганзы вполне осуществим. Вернув под свою власть Борнхольм и аннулировав долги Любеку король Фредерик I радовался однако недолго. Неожиданное появление на сцене его неугомонного противника Кристиана II, занявшего Норвегию и продолжившего наступление в Халланде с прицелом на собственно Данию, выявил для Фредерика I один неприглядный факт - разрыв с Ганзой имел для него и отрицательные последствия, оставив в борьбе с соперником за датский трон один на один, без поддержки любекских денег и флота.
  
  И Любек не преминул этим тут же воспользоваться. Магистрат весной 1528 года направил Фредерику I по сути ультиматум, в котором требовал вернуть "незаконно" отобранный Борнхольм, признать все долги, выплатить ганзейским купцам компенсации за понесённые убытки, закрыть для нидерландских судов Зундский пролив, и вступив в военный союз с Любеком объявить войну Голландии (как стороне поддерживающей Кристиана II). В обмен на это Любек обещал своё полное содействие Фредерику в его борьбе против Кристиана.
  
  Однако Любек совершил ошибку, выдвинув датчанам столь тяжёлые условия. Прояви любекцы хоть немного умеренности в своих требованиях, вполне вероятно, что Фредерик I согласился восстановить прежний союз, но чрезмерность притязаний ганзейцев вызвало массовое неприятие среди датских сословий, которые на созванном королём рейхсрате отклонили любекский ультиматум.
  
  К счастью для Фредерика он имел в своём окружении двух весьма неординарных личностей, чьи дарования и помогли ему выйти из сложившегося для него тупика. Одного из них звали Йохан Рантцау, чьи блестящие военные способности были к этому времени хорошо известны в Европе, и за возможность привлечь его на свою службу соперничали между собой император Карл V и французский король Франциск I. Вторым был также представитель рода Рантцау - Мельхиор, который и до этого успел прославиться как прекрасный дипломат с обширными связями в Нидерландах и при императорском дворе. Оба родича всей душой ненавидели Ганзу, считая её главным виновником униженного положения своей страны, и выступали за разрыв с последней, предлагая королю сменить вектор его политики с проганзейского на происпанский. Согласно их замыслу, отказ от союза с любекцами можно нивелировать заключением датско-нидерландского соглашения, которое выбьет почву из-под ног Кристиана II. Последний, по их мнению, был силён той помощью, которую ему оказывали голландцы. Но если тем предоставить те же права, которые они имели при предыдущем короле, то они однозначно оставят Кристиана, поддержка которого для них потеряет всякий смысл.
  
  Сторонникам происпанской ориентации удалось склонить Фредерика к поддержке своего плана, и уже в начале мая 1528 года Мельхиор Рантцау приехал в Мехелен с проектом договора. А спустя четыре месяца, 9 сентября 1528 года, был заключён мирный договор между Маргаритой Австрийской с одной стороны, Данией и Шлезвиг-Гольштейном с другой. Заключено было два отдельных договора сроком на 30 лет: один - между Нидерландами и Данией, другой - между Нидерландами и Фредериком I. В обоих договорах нидерландцам разрешалось свободно приезжать и торговать в Дании и в герцогствах, все морские пути признавались свободными и безопасными. Дания и Нидерланды обязывались помогать друг другу в случае войны со Швецией, Любеком или его союзниками. Нидерландцы могли свободно провозить через Данию провиант и всё нужное для войны. Фредерику I от имени императора Карла V обещалась ежегодная "пенсия" в размере 6 тыс. гульденов в продолжение десяти лет; за это вознаграждение Фредерик I обязывался в случае необходимости помочь императору против его врагов, за исключением Альбрехта Прусского и тех имперских князей, с которыми датский король был в мире.
  
  В свою очередь, узнав о датско-нидерландских переговорах, любекский магистрат понял, что этот этап схватки он проиграл. Однако не опустил руки, а просто сменил тактику, взяв курс на свержение Фредерика I, и замену его на более покладистого монарха. Прежде всего, в "столице" Ганзы решили заключить мир с Нидерландами. Приготовленный для нападения на голландские корабли в марте 1528 года флот был распущен, а представители Любека встретились с Маргаритой Австрийской, и после долгих и упорных переговоров были вынуждены пойти на уступки - прежде всего признав право нидерландских купцов свободно плавать по Балтийскому морю. И хотя на подобное признание любекцы пошли, образно говоря, со скрежетом зубовным, но мир с Нидерландами развязал им руки на Балтике, позволив начать подготовку к нападению на Данию. Тут, правда, им пришлось столкнуться с целым рядом проблем. Поражение в прошлой войне привело к тому, что часть ганзейских городов (померанских) вышли из Союза, а оставшиеся в составе Ганзы всё менее были склонны считаться с мнением Любека, демонстрируя всё большее своеволие и всё менее проявляя готовность к единству в рамках Союза. Наиболее ярко это проявилось на примере Гамбурга. Ещё совсем недавно этот город жил за счёт транзита товаров из Любека в страны Западной Европы и имел репутацию "любекского североморского порта". Но с начала XVI века ситуация стала стремительно меняться. Подъём Нидерландов вызвал переориентацию торговых потоков, и гамбургские купцы всё больше предпочитали иметь дело с голландцами, чем со своими старыми партнёрами с Балтики. Поэтому когда любекцы обратились к гамбуржцам за подмогой, то последние отказались прислать требуемые корабли, ограничившись лишь выделением субсидии в размере 10 тыс. гульденов. Схожим образом поступил и Бремен, выделив Любеку 12 тыс. гульденов, но не пожелавший примкнуть к запланированной военной операции.
  
  Другим немаловажным вопросом стал выбор кандидата в новые датские короли. Самый очевидный вариант в лице Кристиана II любекцам не подходил категорически. Было сразу понятно, что он не будет послушной марионеткой в руках Ганзы, и помогать ему в борьбе с Фредериком I, это менять "шило на мыло". Тем более что в 1528 году Кристиан был, как говорится, "на коне". В Швеции его ставленник Стуре успешно теснил "вазовцев" (чему в немалой степени способствовало успешное покушение на Густава Ваз в конце августа 1528 года, лишившее его сторонников талантливого лидера), в результате чего к концу 1528 года в руках "вазовцев" оставался только Стокгольм. Другой сторонник Кристиана II - Северин Норби в этом же году провёл успешную операцию по своему возвращению на остров Готланд, а затем, пользуясь своим превосходством на море, атаковал Эланд и Кальмар. Сам Кристиан в это время, войдя в Бохуслен и Халланд, разбил посланную против него королевскую армию, после чего захватил Сконе и Блекинге, чему немало поспособствовал бургомистр Мальмё Йорген Кок, который будучи убеждённым "кристиановцем", употребил всё своё влияние для того, чтобы доверенный ему город вернулся под власть бывшего короля. Группа горожан захватила замок Мальмёхус, а ленсман был взят в плен. Таким образом, даже попытайся любекцы договориться с Кристианом, то вряд ли бы встретили при его дворе тёплый приём.
  
  Поэтому взгляды ганзейцев обратились к немецким князьям, в поисках подходящей кандидатуры на датский трон. А таковую нашли в лице герцога Альбрехта Мекленбургского, который ответил предварительным согласием на предложение Любека, который хотел, чтобы Альбрехт заняв датский престол объявил Нидерландам войну, вернул любекцам их прежние привилегии и Борнхольм. А также, в возмещение расходов передал под их контроль Готланд и город Хельсингёр (который контролировал Зундский пролив) с правом получения половины выплачиваемых пошлин. Таким образом Любек становился владельцем Балтийского моря, и мог бы диктовать свои условия остальным. Однако мекленбургский герцог выдвинул свои условия, отказавшись однозначно принять требование любекцев. Он заявил, что уступка Хельсингёра неприемлема, и он готов уступить им в вечное владение только Борнхольм и Готланд. В городе этим, разумеется, были не очень довольны, но иного выхода не было - немецкие князья не выстраивались в очередь готовых воевать с Данией кандидатов, и они пошли на принятие поправок мекленбургского герцога к договору. Таким образом, к концу 1528 года уже всё было готово к началу большой войны против Дании.
  
   Датская корона. Возвращение короля
  
  С наступление 1529-го года неприятные известия посыпались на Фредерика I одно за другим. Сначала были получены известия о том, что в середине апреля 1529 года любекский флот из двух десятков кораблей начал крейсировать у Рюгена, перехватывая датские торговые корабли. В конце этого же месяца пришло сообщение из Швеции, в котором говорилось, что Стокгольм сдался Стуре, а королевская семья в лице вдовы покойного Густава и его малолетнего сына Эрика, под прикрытием шведского флота бежали в Финляндию.
  
  И словно этого было мало, в мае месяце 4-тысячная мекленбургская армия вторглась Гольштейн, где с ходу захватила важные города Ойтин и Триттау. К середине мая мекленбуржцы дошли до стратегически расположенного на узком перешейке между озерами и рекой Швентине, и игравшего роль важного регионального центра Гольштейна, города Плёна, оставив за собой разрушенные города Райнбек, Зегеберг и др.
  
  В это же время на севере выступил и Кристиан II, который 22 мая высадился вблизи Копенгагена с 2-тысячной армией. Как и в случае Мальмё городской магистрат был на его стороне и без боя открыл ворота. Располагавшиеся в Зеландии малочисленные королевские войска были деморализованы, и не оказали сопротивления Кристиану II, который быстро захватил Роскилле и Кёге. Местное дворянство, опасаясь расправы, так же предпочло присягнуть бывшему королю, благодаря чему к середине июня Кристиан контролировал весь остров.
  
  Сложнее оказалась ситуация на Фюне. Первоначально местное дворянское ополчение подавило прокристиановское выступление местных горожан и крестьян, но когда в июле на острове высадилась армия Кристиана, то заняла остров практически без боя. За Фюном последовали острова Лолланн и Фальстер, где сторонники короля Фредерика I некоторое время удерживали только город Нюкёбинг, но менее чем через месяц сдались и они. Благодаря чему, в августе, армия Кристиана II получила полный контроль над островной частью Дании.
  
  Таким образом, под контролем Фредерика I остались только Шлезвиг-Гольштейн и Ютландия. Но и его власть над последней очень скоро оказалась под угрозой. 14 августа 1529 года в Ольборг вошёл каперский отряд Клемена Андерсена, который от имени Кристиана II призвал крестьян Вендсисселя и Северной Ютландии к восстанию против местных "дворян-изменников", и во главе крестьянского ополчения стал целенаправленно изгонять местных дворян и сжигать их поместья. Попытка ютландского дворянского ополчения подавить мятеж закончилась для них катастрофой - в середине сентября 1529-го года неподалёку от Ольборга, к северу от Свенрупа, получив подкрепление от Кристиана II, Андерсен наголову разгромил выступившую против него армию ютландской знати. Погибло 14 видных ютландских аристократов, и неизвестное количество мелких дворян и их слуг, после чего восстание распространилось по всей Ютландии, за исключением восточной стороны к югу от реки Гудено. Большое количество усадеб было сожжено в северной и западной Ютландии.
  
  Казалось, что власть Фредерика I доживает последние дни, и Кристиан II в самое ближайшее время окончательно вернёт себе власть над всей Данией. Но тут удача повернулась к Фредерику своим лицом. В 1529 году в Норвегии вспыхнула занесённая иностранными купцами чума, усиленная эпидемией "английского пота", которая вскоре распространилась сначала на Сканию, а затем проникла и в Копенгаген. В результате готовящийся было триумфально высаживаться в Ютландии Кристиан II был вынужден отказаться от этих планов и запершись в королевском замке пережидать внезапное бедствие.
  
  Одновременно с этим хорошие новости пришли и с южных границ - исполнявший обязанности штатгальтера Шлезвиг-Гольштейна старший сын короля - Кристиан успешно собрал силы на границе Шлезвига и Гольштейна в городе Рендсбурге. Гольштейнское рыцарство отозвалось на призыв своего принца - несколько тысяч всадников, под предводительством Йохана Рантцау собрались под его знамёнами. Ещё 150 всадников прислал союзник Фредерика I ландграф Филипп Гессенский, и в начале августа во главе 3-тысячной армии Рантцау двинулся на юг. Спустя восемь дней, 17 августа 1529 года под городом Нойштадт-ин-Хольштайн произошло сражение, закончившееся неопределённым результатом. Ни одна из сторон не получила явного перевеса, но по факту это стало победой гольштейнцев - мекленбуржцы оставили Ойтин и отступили к Триттау.
  
   Датская корона. Не всё так однозначно
  
  Благоприятные для Фредерика новости поступили и из Швеции, где после изгнания представителей рода Ваза из страны, Нильс Стуре, не желая оставаться всего лишь подчинённым чужому монарху регентом, и желая по примеру покойного Густава Вазы самому стать королём, решился на разрыв с Кристианом II. Созванный им в 1529 году всесословный риксдаг охотно поддержал его в этом вопросе. Шведам совершенно "не улыбалось" вновь вернуться под власть Дании, и они вынесли решение о провозглашении Нильса Стуре новым шведским королём, а поскольку война с датчанами требовала денег, то были не только подтверждены решения риксдага 1527 года об изъятии церковных земель, но они были ещё более расширены и углублены.
  
  Этим не преминули воспользоваться как любекцы, менее всего желавшие вновь узреть Кристиана II вновь увенчанного тремя коронами ("три короны" - символ объединения Дании, Швеции и Норвегии), так и Фредерик I, немедленно отправившие в Стокгольм своих представителей.
  
  Разумеется, сразу договориться не получилось. Слишком разные желания были у всех сторон. Любекцы требовали подтверждения всех прежних долгов и своих привилегий, что в свою очередь вызывало "недоумение" у Стуре: долги Ваза, это долги Ваза. У них и требуйте - вон, сидят в Финляндии. Лично он, Нильс Стуре, ничего Любеку не должен. В конце концов, оторвать Стуре от Кристиана показалось любекцам важнее, и они прекратили разговоры о долгах шведской короны, но формально от них не отказались - просто отложили на потом, до более подходящих времён.
  
  Схожим образом обстояли дела и с Фредериком. Датский король не желал признавать Стуре самостоятельным сувереном, рассчитывая всё же вернуть Швецию под власть Дании, но Мельхиор Рантцау уговорил-таки короля не демонстрировать эти свои намерения открыто, дабы не отпугнуть шведов от антикристиановского союза. Поэтому вопрос о признании королевского титула "подвис", и хотя Фредерик пока признавал Нильса Стуре только как "правителя" Швеции, но не настаивал на подчинении последнего ему, как своему сюзерену, подобно любекцам рассчитывая вернуться к этому вопросу позднее.
  
  Но подобная тактика дала лишь частичный успех - Стуре охотно принимал авансы от заинтересованных сторон, но пока ограничился лишь декларацией о своём разрыве с Кристианом II. Впрочем, иного от него в той ситуации было ожидать трудно - на юге по-прежнему были активны прокристиановские мятежники во главе с Тролле, а с востока побережье беспокоили своими набегами "вазовцы". Но любекцев пока устраивал и такой результат - они активно готовились к нанесению решительного удара, который по их мнению должен был окончательно повернуть ход войны в их пользу. Ещё в июне в Любеке было принято решение о захвате Копенгагена, и 21 августа 1529 года любекские войска высадились на острове Зеландия у холма Вальбю (совр. Фредериксберг), откуда открывался путь к датской столице. Ганзейский флот из 18 кораблей блокировал гавань, предотвратив пополнение запасов по морю. Зная о малых силах Кристиана II, любекцы первоначально намеревались взять город штурмом, но узнав о том, что в городе эпидемия чумы наёмники однозначно отказались приближаться близко к городу, и ганзейское командование было вынуждено перейти к осаде.
  
  Так же безуспешно пошли дела у любекцев на другом направлении - 26 августа любекцы прибыли в Хельсингёр и начали бомбардировать королевский замок. Несмотря на свою важность, в то время Кронборг был слабым укреплением, представляя собой лишь несколько зданий окружённых стеной, и осаждавшие рассчитывали быстро захватить его. Но небольшой гарнизон проявил неожиданную твёрдость, отказавшись сложить оружие и открыв ответный огонь по противнику.
  
  Впрочем, любекское командование не теряло надежды переломить ситуацию в свою пользу, и пока шла осада датской столицы, предприняло попытку добиться успеха на ещё одном направлении. Используя бедственное положение Фредерика I к нему вновь прибыли любекские представители, и снова предложили заключить союз на прежних условиях. Находясь, как ему казалось, в безвыходной ситуации датский король был вполне готов капитулировать и принять требования ганзейцев, в обмен на помощь в борьбе со своим племянником. Но любекцев в очередной раз подвела их жадность. Видя в каком печальном состоянии находятся дела датского короля, они не ограничились только восстановлением в Дании всех прежних своих прав и привилегий, а также согласием Фредерика I на заключение антинидерландского союза, но и потребовали распространить эти договорённости и на Шлезвиг-Гольштейн, чем буквально взбесили местную знать. Возмущённые подобными претензиями Любека, они, объединившись вокруг персоны принца Кристиана фон Гольштейна (старшего сына короля), потребовали от короля отвергнуть все притязания ганзейцев.
  
  Возможно, получись у любекцев овладеть Копенгагеном, то они бы "продавили" Фредерика I. Но копенгагенцы продолжали упорно сопротивляться, и армии захватчиков пришлось сначала продолжать осаду под осенними дождями, а затем и зимовать под стенами датской столицы.
  
  И это было не единственной их неприятностью. Информация о переговорах между любекским магистратом и Фредериком I просочилась наружу и достигла Альбрехта Мекленбургского, который был очень недоволен тем, что его союзники у него за спиной ведут сношения с их общим врагом. Между ним и магистратом произошёл обмен посланиями весьма резкого содержания, но до открытого разрыва пока дело не дошло - обеим сторонам всё ещё был необходим их союз. Для герцога Любек был главным источником средств на содержание его армии, которая, в свою очередь, блокировала на юге шлезвиг-гольштейнское войско, не позволяя последней как осадить Любек, так и быть переброшенной н север.
  
  Наступившая зима 1529-1530 гг. приостановила активность сторон, чем тут же воспользовался командующий шлезвиг-гольштейнской армии Йохан Рантцау, который пользуясь установившимся затишьем и презрев давний обычай на время зимних холодов прекращать боевые действия, во главе 1,5-тысячного отряда устремился на север, где неожиданно для всех атаковал крестьянскую армию Андерсена. Быстро рассеивая отдельные отряды повстанцев, Рантцау окружил основные силы мятежников под Ольборгом, который и был захвачен им 18 января, после нескольких дней осады. Однако, к огорчению Рантцау, самому Клемену Андерсену с небольшой группой сторонников удалось бежать. Тем не менее, Северная Ютландия была замирена и возвращена под власть короля Фредерика.
  
   Датская корона. Все против всех
  
  Весна 1530-го года принесла любчанам новые неприятности. Зимовка их армии под стенами датской столицы привела её к ситуации близкой к катастрофе. Холод, голод и болезни косили ряды наёмников в гораздо большем количестве, чем их гибло от рук врага. В результате к концу зимы любекская армия оказалась полностью деморализованной. И только тот факт, что копенгагенцы сами страдали от нехватки сил, спасало осаждавших от разгрома. Поэтому, как только море очистилось ото льда, любекское командование было вынуждено начать эвакуацию остатков своих сил. Кристиан II имел полное право торжествовать. Но его хорошее настроение портил только один факт - хроническая нехватка средств. Те деньги, которые он получил от продажи Исландии и отжал у голландцев, давно закончились, а того, что он получал за счёт сбора налогов в Норвегии и контролируемой им части Дании банально не хватало. Теоретически частично проблему можно было закрыть повышением налогов, но в этом случае Кристиан II опасался, что от него отпадут многие его сторонники среди крестьян и горожан, поэтому он и не решался увеличивать "тягло" на находящихся под его властью территориях. Попытка занять средства у нидерландских купцов и немецких князей также увенчалась успехом - никто не хотел вкладываться в столь авантюрное предприятие, как попытка Кристиана II вернуть себе датскую корону. И тогда он, понимая своё критическое положение, обратился к Русско-Балтийской компании с предложением отдать ей в залог два острова: Фальстер и Лоллан в обмен на выставление для войны с Фредериком I и Любеком трёх фелейнов кнехтов; по окончании же войны, после выплаты долга острова должны быть возвращены королю.
  
  Возглавлявший компанию князь Барбашин-Шуйский принял это предложение и распорядился занять главные крепости на Фальстере и Лоллане, с задачей оборудовать на них базу для флота, дабы иметь возможность свободно оперировать в западной части Балтийского моря. И видимо русские же подсказали Кристиану ещё один источник возможного получения столь необходимых денежных средств, а именно повышение т.н. "Зундской" пошлины (накладываемой на проходящие через пролив Эрессун иностранные корабли). Пользуясь тем, что оба берега пролива находились под его контролем, король с наступлением весны повысил старые пошлины и ввёл новые. И этот его шаг имел двойственный результат. С одной стороны поступления в его казну стали увеличиваться - прибывающим купцам нужно было платить, либо отказываться от прохода через пролив. Но эти меры ударили прежде всего по нидерландским торговцам, которые вовсе не были намерены мириться с подобным положением вещей. В Мехелен, ко двору Маргариты Австрийской полетели жалобы на произвол "деспота и тирана", и просьбы принять меры с целью принудить его снизить плату за проход до прежнего уровня. Наместница отправила в Копенгаген послов с требованием "вернуть всё взад", на что получили не менее категоричный ответ, что король, как хозяин здешних земель и вод, имеет полное право устанавливать плату за пользование оными по своему разумению, и ссылки на древние обычаи тут не канают.
  
  Разумеется, терпеть подобное в Нидерландах не собирались. Фредерику было дополнительно ассигновано 14 тыс. гульденов, а летом 1530 года Маргарита созвала в Брюсселе представителей всех провинций, чтобы обсудить вопрос о чрезвычайном наборе войска и сборе флота для похода в Данию. Необходимо было получить на это 120 тыс. гульденов, которые и были одобрены в начале июля. В портах стал формироваться военный флот, который силой должен был "выбить пробку из горлышка". Однако в самый разгар приготовлений бургундцы получили известия, которые на время отвлекли внимание на другой фрон этой войны.
  Окопавшийся в Южном Гольдштейне герцог Альбрехт Мекленбургский был сильно недоволен сложившейся ситуацией. Любек сильно задерживал положенные выплаты, да и вообще намекал, что надо бы ему самому изыскивать средства на армию - мошна бюргеров ведь не резиновая! Некоторые выплаты по-прежнему производили Висмар и Росток, но в обмен требовали, чтобы герцог активизировал свои действия, ибо финансировать "сидение в Триттау" до бесконечности им тоже не улыбалось. И помощь пришла, откуда её совсем не ждали. Нет, к Альбрехту не явился добрый дядюшка с кошелём набитыми серебром, но вот кое-какие идеи, высказанные в переговорах представителями далёкой северной державы, заставили мекленбургского герцога призадуматься. Откровенно говоря, он не был хорошим полководцем, но вот глупцом его бы не назвал даже самый отъявленный враг. И чем дольше он думал над сделанным ему предложением, тем больше оно ему нравилось. С одной стороны ему было предложено "сменить флаг", и вместо того, чтобы оставаться "слугой" этих скопидомных ганзейских торгашей договориться с Кристианом II, признав того датским королём, но в обмен потребовав от него уступить ему Шлезвиг-Гольштейн (благо последний всё равно принадлежал его дяде Фредерику). С учётом того, что отношения между Альбрехтом Мекленбургским и Любеком всё более охладевали, и в любой момент могли завершиться разрывом, подобный вариант выглядел вполне разумно. Правда, в этом случае вставал вопрос денежных поступлений, ибо маловероятно чтобы любекцы продолжили кредитовать герцога в этом случае. Но и тут ему был подсказан выход: война должна кормить войну! Проще говоря, вместо того, чтобы обременять своих же подданных специальными военными налогами и залезать в долги, заменить прежний порядок беспорядочного опустошения солдатами занятых ими территорий системой организованного грабежа, в рамках которого местные жители под угрозой расправы со стороны военных сами должны выплачивать оккупантам регулярные контрибуции. Удивительно просто и гениально! Просто удивительно, как раньше никто до подобного не додумался.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список