Утро началось ещё ночью, свежим и нервным ЧП в десятой роте и подолжилось утренним туманом. Командир подразделения курсантов матерился. Командир взвода молчал до поры. Замок тоже выражал свои чувства лишь преданной мимикой. Только Комод смотрел ухмыляющимся и открытым взглядом, слушая излияния ротного. В кабинете командира роты не хватало только замполита батальона, парторга и комбата. Но, судя по волне, которая пошла от дежурного по училищу, ждать даже более высокорасположенных по должности начальников оставалось не долго, как раз к общеучилищному разводу.
Виновник очередного происшествия стоял у двери канцелярии, как упёртый истукан из фантастической сказки. Это он так наверно думал. А капитан Долампочкин думал совершенно иначе. То, что он был в бессильной ярости и приступе злобы, было слышно даже за тумбочкой дневального у решётки оружейной комнаты. Долампочкину было всё равно, чего бы не добивался курсант своими "выходками", главное, чтоб залётов не было. И чтоб майорская звёздочка своевременно легла между двумя просветами погона будущего, новоиспечённого старшего офицера.
- Вы, что себе думаете, товарищ курсант Поднебесный? - риторически возвышал свой далеко не командирский голос прямой начальник, - Вы что творите - без разрешения? Моя рота это Вам что - цирк? А Вы главный клоун на манеже? А я тогда кто? Кто тогда для Вас командир взвода? Вам что,- никто не указ?! Нет! Товарищ курсант! Или Вы будете жить по уставу или как я сказал! Или Вы вылетите со второго курса, как... - кипел капитан на одно из препятствий к получению долгожданной майорской звёздочки.
Поднебесный стоял на самом лучшем месте в канцелярии и смотрел сквозь пространство перед собой, огибая взглядом и обнимая линию, ширь и глубину горизонта за окном помещения, где его пытались урезонить. За спиной курсанта Поднебесного Александра, была дверь и выход, а за окном напротив, немного прикрытым ветвями дерева, росшего на уровне четвёртого этажа курсантской казармы, синело небо в пухе и сугробах, плывущих по нему облаков.
Да в принципе, ничего страшного курсант второго курса высшего военного училища Поднебесный и не совершил. Просто решил, что мечту ждать далее просто смертельно преступно, а молодая жизнь проходит. И за свои восемнадцать лет у него ещё отсутствует опыт командования полком. А все пожары, куда можно было прыгнуть и спасти женщин, детей и стариков обошли его стороной. Рек, откуда можно вытащить утопающих, в радиусе ближайших тридцати километров, согласно рисунку карты полученной на занятиях по тактико-специальной подготовке нет. Шахты и катакомбы тоже отсутствуют. В космос такая очередь, что никакое удостоверение не поможет. Распорядок дня училища к подвигам расположен и относится отрицательно. Так, как главное условие любого геройства это полное отсутствие этого самого совершенства, расписанного уставом, инструкциями и мерами безопасности. Боевых действий и войн, где бы можно было совершить подвиг - совершенно не предвидится в тихом, спокойном и обыденном 1982 году. Судя по сообщениям прессы, ТАСС и телевидения боевые действия в Афганистане закончатся к летнему курсантскому отпуску и доказать то, что он достоин звания Героя Советского Союза, даже посмертно, ему просто будет негде. А поэтому Александр желал быть не просто воздушным десантником. А самым крутым офицером Войск Дяди Васи, о которых он только не бредил во сне, чуть продавливая сетку железной солдатской кровати своим молодым, но крепким телом второкурсника высшего общевойскового училища, но и пламенно требовал в рапортах периодически подаваемых по команде. И которые далее кабинета камандира батальона не уходили в своих попытках добиться перевода в "десантную роту".
- Курсант Поднебесный! Вы куда смотрите? Вы о чём себе думаете? - продолжал выкатывать на Сашку своё раздражение Долампочкин, на ходу начищая жёлтый металл пряжки офицерского пояса обычной ученической резинкой в преддверии развода на занятия. И он был не в состоянии закрыть своей фигурой окно, в котором растворялся взгляд провинившегося курсанта. У стенки, в одну шеренгу, в соответствии с должностями, в следующем порядке, по убыванию от командирского стола и окна к двери, стояли слушающие лица, как то: командир второго взвода десятой роты капитан Громадов - и также, как ротный чистил резинкой металл портупеи, замок четвёртой группы старсержант Премудрый -поедавший ротного преданным взглядом китайского мандарина, и комод - сержант по фамилии Свой, который с удовольствием бы зевнул и еле сдерживал своё желание, пытаясь подгадать момент и исполнить его немедленно, когда Долампочкин отвернётся на мгновение в сторону.
Поводом, послужившим к командирскому собранию перед разводом, стала очередная, как сказал Долампочкин - дебильная выходка курсанта, которого полночи искали по порядку и очереди следующие должностные лица: Дежурный по училищу - полковник, ответственный по батальону - майор, старшина роты, замки, земляки, дежурный по роте, дневальные и тд. И до тех пор искали, пока в три часа ночи в роту не заявился, вызванный из дома, командир второго взвода и не поднял роту. Вот тут-то Шурика Поднебесного и обнаружили. А всё зампотыл училища был виноват. Поздно он старшине десятой роты подписал накладную для получения электрических лампочек на складе. Не успел их старшина получить и вкрутить в расположении четвёртой группы.
-Всё! - закончил начищать портупею командир роты, - Рота строиться на развод! Шагом марш на построение! После занятий ко мне! - размечтался в конце своей речи он.
Н а разводе, как ни странно, ночной инцидент с поисками широкой огласки не получил. Лишь комбат похоронил желание ротного о том, чтоб отодрать Поднебесного в своём кабинете командой: - После занятий, вместе с командиром взвода и роты ко мне в кабинет!
В начале, в кабинет Бати зашли офицеры. Затем, капитан Громадов позвал Поднебесного. Офицеры сидели за столом, приставленным к командирскому так, что оба стола составляли собой букву "Т". Спиной к окну и лицом к двери сидел неподвижной глыбой комбат - Батя. Сбоку, у стеночки, на стульях ожидали дальнейших событий Долампочкин и Громадов. Причём, Долампочкин сидел ближе к столу комбата, в отличии о Громады, который сидел ближе к вошедшему в кабинет курсанту.
- Товарищ подполковник! Курсант Поднебесный по вашему приказанию прибыл! - отрапортовал Алекс, не дав утихнуть грому строевого шага после остановки у стола в кабинете Бати. А за окном, которое брызгало светом в спину комбата, призывно манило Сашку своей синевой бескрайнее небо.
- Садись Саша, - неожиданно мирно кивнул Батя в сторону стульев по другую сторону стола напротив младших офицеров. Сашка хотел было отказаться, но Батя умел командовать, не отдавая приказы.
- Ну, товарищ курсант, что делать будем? Вот командир роты хочет готовить на вас документы...- начал Батя и у Поднебесного вспыхнули глаза,- На перевод? - вклинился он в речь комбата, прерывая.
- Хм,- улыбнулись комбат и Громада нетерпению молодости. Ротный скривился и вставил свою ложку в мёд ситуации язвительно и победоносно. - На отчисление из училища, товарищ курсант! Вы, почему командира батальона прерываете! Товарищ подполковник - вы видите?! - интересно, как можно увидеть в канцелярии звук без специальных приборов подумал Поднебесный Сашка.
- А ещё, сорвал занятие по тактической подготовке перейдя вброд речку-вонючку, разбил себе лоб пустой бутылкой после показных занятий по рукопашному бою, испортил штыкнож и погнул МСЛку самовольно обучаясь метанию, вывел из строя курсанта Дзюдина на месяц, показывая ему боевое самбо, убежал от командира второго батальона в самоволке,чем его смертельно обидел,потому как полковник - мастер спорта по бегу - не смог его догнать; подрался один с девятью студентами-биологами из-за девушки в увольнении, перепугал до смерти медсестру в санчасти, спрыгнув на спор из очереди к стоматологу в окно третьего этажа, сломал учебный ПТУР "Малютка" на занятиях по огневой подготовке, пытался вывести из строя механизм КПВТ сознательно заклинив патрон на БТР-80 в учебном боксе, чтобы научиться качественно заряжать пулемёт при утыкании; систематически нарушает форму одежды, ввинчивая в петлицы десантные эмблемы. Ему этого мало. На занятиях по вождению пытался выжать максимальную скорость из БМП-2, в результате повздорил с инструктором, сорвал гусеницу и чуть не опрокинул машину на полигоне. А кто снарядил только трассерами пулемётную ленту и лупил одной длинной очередью по мишеням в поле, нарушая условия упражнения стрельб,- ротный был неутомим.
- Так попал же, - попытался защитить подчинённого Громада.
- А эти его рапорта о переводе в десантуру...- у всех уже поперёк горла, - сделал вид,что не заметил реакции взводного ротный,- И это, только второй курс! Что ж на третьем будет? Я считаю надо приготовить документы на отчисление, по причине систематического нарушения воинской дисциплины. И на губу его уже сажали таащ подполковник,- захлёбывался, обличая провинившегося Шурика, ротный,- Так он курсантов четвёртого курса, этих быков выпускных, избил в камере, когда они его пытались заставить мыть пол по причине того, что он с младшего курса. А потом взвод четверокурсников пришёл разбираться в казарму, чуть до массовой драки не довёл. А кто дежурного по училищу, подполковника Зубатого через весь плац, ночью, заставил бежать за игрушечным крокодилом на колёсиках? - взводный не выдержал и, опустив голову, хмыкнул в небольшие, но красивые усы.
-А кто предложил выливать воду в окно, когда канализация забилась, и самолично, вылил на голову начальника строевой части училища сорок литров воды, набранной с туалетного пола в кухонный бак? И это ещё не всё, товарищ подполковник, это только то, что мы с вами знаем, а что он по ночам вытворяет - мы вам уже доложили.
Пока Долампочкин обличал, выворачивая наружу подвиги Сашки, сам Алекс потихоньку краснел, заливаясь бордовым цветом от основания шеи до корней волос на голове. И только авторитет Бати, и сдерживал курсанта от ответа по каждому пункту обвинения. Батя тоже не остался равнодушным к речи ротного, особенно в части посвящённой побегу Поднебесного от командира второго батальона полковника Дайзвездуева.
Сам Батя комбата-два не любил за его жестокое отношение к курсантами офицерам и своё недовольство выразил перед всем училищем весьма своеобразно. Когда почти три тысячи военных и партизан стояли и ждали прибытия начальника на плацу перед разводом. Оба комбата сошлись по средине плаца в десяти- пятнадцати шагах от трибуны. Комбат -два к душевному и доброму отношению комбата -шесть к своим подчинённым относился чванливо, говоря, что куда подчинённого не целуй- то у него везде ж..па, и уважения этим не заработаешь. И вообще ты даже бегать не сможешь и вести за собой батальон впереди строя, высокомерно заявил он, намекая на медведеобразную фигуру Бати, как бывшего вольного борца. И то, что он сам лично устраивает ежедневные кроссы для всего личного состава своего батальона во время самоподготовки личным примером. Об этом знало всё училище и жалело второй бат за чрезмерную требовательность Дайзвездуева к физо в ущерб другим предметам. Наш Батя, зато был умным.
- Ну что, что ты можешь? - отмахиваясь как от надоедливой мухи, взвесил он несколько раз свою лапу перед лицом выскочки, повышая голос, так чтоб его услышали от одного края плаца до другого. - Ты вот так можешь сделать? - спросил Батя Дайзвездуева и, задирая хромовые сапоги, гармошкой собравшиеся на икрах, в небо, -он стал на руки и легко и уверенно пошёл на руках перед строем училища по плацу. Прошёл шагов десять, перебирая руками. Развернулся, дошёл до остолбеневшего оппонента и... воздушно-невесомо оттолкнувшись руками от асфальта, подпрыгнул в воздух и встал на ноги. Кто видел - ахнул. Гул одобрения прокатился из тысяч глоток на плацу, срывая засидевшихся птиц с веток деревьев. Батя одёрнул китель, поправил, сбившуюся от движений кверху ногами портупею, поднял подбородок, гордо выпрямился и, выпятив грудь колесом, вытянул руку, указывая на асфальт плаца. Ну, говорил его жест, пожалуйста, давай, ты же у нас крутой, бегун и погоняльщик. Ну-ка повтори! Раз ты у нас такой совершенный! А я, простой подполковник, вот так могу, сразу, здесь, без лишней болтовни. Строй училища только не рукоплескал нашему Бате, который так просто, и по мужицки добротно поставил на место своего вечного оппонента в споре о том, кто из них лучший комбат в потоке курса. Комбата - два от позорного стона, несущегося из недр курсантского строя, спас начальник училища, прибывший в этот момент на развод.
А теперь, когда его курсант убежал от кандидата в мастера спорта по бегу на средние и длинные дистанции полковника Дайзвездуева, будучи в самовольной отлучке, Батя с удовольствием чувствовал прилив хорошего настроения, даже тогда, когда только слышал об этом происшествии. Надо отдать должное и оппоненту. Ибо только этим дело не закончилось. Дайзвездуев не всегда был тупым идиотом и ревностным служакой. По своим каналам он вычислил курсанта из другого батальона, пришёл на построение чужого ему подразделения и лично вручил удостоверение перворазрядника Сашке Поднебесному, чем заслужил удивлённое уважение и ворох баек об этом происшествии.
Однако предыдущий лейтенантский выпуск, его собственного батальона, в день выпуска, сбросил на только что купленные "Жигули" Дайзвездуева тридцатидвухкилограммовую гирю с четвёртого этажа общежития выпускного курса, чем пробил машину насквозь, до самого асфальта. А за Батю любой курсант нашего батальона готов был на любое нарушение, с превышением своих возможностей и чудеса, не говоря уже, что душу отдать или собой прикрыть, если что.
Поэтому Шурка терпел, уважая комбата, и ещё Шурка терпел, зная точно, что ротный, в погоне за майорской звездой, уже согласился на вышестоящую должность начштаба чего-то там, в просторах забайкальского военного округа.
- Тааак! Сколько Вы однако натворили Поднебесный, а положительные стороны деятельности у Вас есть? - обратился к командиру роты Батя хитро прищурившись. Ротный замялся и посмотрел на Громаду.
- Есть товарищ подполковник! - весомо заявил командир взвода,- Физическая подготовка пять баллов с плюсом. В силовых упражнениях в двое превышает норматив. Подтягивается на турнике на одной руке 16 раз. Подъём переворотом - личный рекорд 88 раз. Старается заниматься с утежеляющими предметами. В кроссе первый в роте. В стрельбе из стрелкового оружия получил пять баллов за практику и три балла за теорию, обещал пересдать. Из пушек БМП стреляет на пять баллов. На спор прополз по пластунски двести метров за пять минут на занятиях по тактической подготовке. Окоп для стрельбы лёжа вырывает, перекрывая норматив. Стометровку бежит с упора лёжа за 10,5 секунды. Нормативы по ЗОМП выполняет, превышая требования на отлично вдвое. Выучил наизусть обязанности дневального, дежурного, командира отделения, заместителя командира взвода, командира взвода и роты в течении месяца. Самостоятельно выявил в училище секцию по рукопашному бою, проник в её ряды и успешно занимается. Завалил в учебном спарринге КМСа по каратэ. Хорошо ориентируется по карте в незнакомой местности. Может самостоятельно передвигаться по заданному маршруту. В отсутствие командира отделения с успехом выполнял его обязанности. По предметам обучения идёт без троек. Пользуется уважением среди личного состава роты. Комсорг группы и взвода. Стремится перевестись в десантную роту. От него лично получил 69 рапортов о переводе. В настоящее время готовит себя к службе в ВДВ по собственному плану. В результате отсутствия совпадений с планом боевой подготовки роты случаются казусы, такие как сегодня. Предлагаю ходатайствовать перед вышестоящим командованием о переводе курсанта Поднебесного в роту, которая занимается по программе подготовки офицеров - десантников.
- Ну, Вы Вениамин Михайлович даёте, как на партсобрании! Может ему и партбилет выдать сразу?- недовольно высказался Долампочкин, дослушав невозмутимо ровно произнесённую речь командира взвода.
- Ага! - высказал своё мнение комбат и удовлетворённо потер руки над столом.
-Ух ты! - подумал ошеломлённый осведомлённостью взводного и его выводом Поднебесный.
- Так, товарищи офицеры! Хочу лично пообщаться с курсантом! - офицеры встали и вышли из кабинета комбата. Ротный недовольно оглянулся в дверях. Взводный оглянулся тоже, но ободряюще улыбнулся курсанту сидящему напротив комбата. За окном во всю светило весеннее солнышко, прогоняя холод и утреннюю свежесть остававшуюся после майских праздников.
То о чём там Батя говорил с Сашкой, осталось для ротного секретом. А взводный похоже точно знал то, что будет делать комбат. В отличии от ротного, который в ожидании не мог устоять на месте Громада спокойно стоял у дверей, читая стенгазету и внимательно изучая карикатуры на ней.
Карикатура изображала прибытие ночью к пустой тумбочке дневального старшего офицера с проверкой. Тумбочка дневального на рисунке имела вид пульта управления космическим кораблём с множеством тумблеров, горящих и мерцающих лампочек, встроенным громкоговорителем, различными дисплеями и индикаторами со стрелками. Сбоку, сверху и даже из под пола и потолка торчало огромное количество простых и вращающихся антенн, датчиков, микрофонов и других сигнализационных устройств.
И над всем этим великолепием висел светящийся экран, надпись на котором гласила: " Внимание! Автопилот Включён!" Всю красоту полотна завершала сверху ярко-оранжевая, аварийная мигалка. Ротный тоже подошёл любопытствуя.
- Ну, и где тут дневальный? - спросил он Громаду, улыбающегося в усы.
- Так в этом то и дело! - ответил взводный, оценивая гротеск и искусство самодеятельного художника.
- Давай так Саша, - начал комбат в кабинете, - Вижу, честно рвёшься в ВДВ себя не щадя, ну и нас всех в придачу. Сделаем так. Я ход твоему рапорту дам. И даже больше,- глаза Сашки начали расширяться вместе с бровями и лбом, на котором они находились,- Я сам за тебя попрошу начальника училища. НО, перевод дело бюрократически продолжительное и начальник строевой части, твой дружок -тебя не забыл. Поэтому перевод твой осуществим в конце семестра. Чтоб после отпуска и начал с десантурой обучаться. Однако есть у меня к тебе три условия...Не перебивай старшего по званию, должности и возрасту! - Сашку трясло от возбуждения.
- Значит так - если хоть одно нарушение дисциплины с твоей стороны, то я своё слово офицера беру обратно. Это раз. Чтоб семестр только на пять - это два. И чтоб о нашем с тобой договоре никто в роте, взводе, батальоне не узнал. Согласен, Курсант?
Сашка подпрыгнул, пребольно ударившись коленкой, так, что столешница угрожающе хряснула где-то на соединениях.
- Так точно! Товарищ полковник! - повысил Поднебесный Батю в звании в одно мгновение.
- Ну, спасибо тебе Поднебесный и зови командиров, - сказал с улыбкой Батя и зачем-то подтянул ближе к себе фуражку с края стола. - И это, стол чтоб починил, здоровяк! - Сашка готов был чинить всю мебель училища.
- Ну, товарищи офицеры, стройте роту, будем делать выводы, - будничным тоном выдал Батя. И, надевая фуражку, пошёл на выход из кабинета. А потом повернул по лестнице вверх по направлению в расположение десятой роты.
Стук!Стуук!Стуук!Сттуук! - и мягонько, но с щелчком-пристуком приставлена ножка в хромаче. Куда там балетным танцорам до нашего ротного, когда прогибается на доклад комбату. Лебединое озеро - меркнет, умеет же Долампочкин строевыми приёмами завораживать.
- Рооота! Раавняйсь! Смиииррнооо! Рааавнение на средину! Товарищ подполковник! Десятая рота по Вашему приказанию построена! Командир роты капитан Долампочкин! - и пируэт, и шаг назад. Вот не отнять у Долампочкина строевого изящества и выправки, хоть и зараза он ещё та. Вот зачем комбату фуражка понадобилась.
- Вольно! - отмахивается комбат и убирает руку от козырька. Рота не шелохнётся. Ротный держит паузу. И мы её держим подбородками в строю. - Вооольно! - дублирует ротный.
- Курсант Поднебесный! - обращается комбат, - Яааа! - почему-то радостно вопит Сашка, удивляя всех и настораживая. - Выйти из строя!
- Рота! - народ напрягается,- Смиирноо! За нарушение распорядка дня и устава внутренней службы, - начинает комбат,- строй казалось, не дышит, вслушиваясь, - Выразившееся в том, что курсант Поднебесный спал на полу под собственной кроватью, не поставив в известность непосредственных и прямых начальников, якобы для тренировки выносливости и не знаю чего ещё! - повышает комбат голос,- Объявляю 10 суток вне очереди! - все косятся на Сашку. У того на лице самая счастливая улыбка из тех, что мы могли только наблюдать за свою молодую и суетливую жизнь. Ошибку комбата замечает только ротный и Громада.
- ЕЕСТЬ десять суток вне очереди! - орёт Сашка восторженно, забыв обо всём на свете. Есть-таки в жизни счастье, это когда мечта превращается в явь.
Ох, сколько же Сашке потом перепало. Но не проболтался никому. Семестр закончил на пятёрки, даже высшую математику сдал чудесным образом на отлично. А на стажировке в войсках, после третьего курса, Сашка спас десантника на прыжках. Не знаю, как там у них вышло, но впоймал Санёк в воздухе за стропы нераскрывшийся парашют десантного беса, прыгавшего вместе с ним, в правую свою руку. Да так, до самой земли и держал, пока вдвоём, на одном парашюте летели до её желанной тверди. Бес, ударившись о землю, подпрыгнул и заорал что-то невразумительное. Сашка упал и встать не смог - рука, плечо и полспины задеревенели в ужасной боли, когда мышцы и сухожилия внезапно отпускает длительное и тяжёлое перенапряжение. Это будет потом. И Афган будет. И по порядку -беспорядочный кошмар междуусобиц.
А пока, рота разошлась. А Санёк не в силах, сдержать свой восторг, крутил на турнике возле оружейки подъёмы - переворотом.
Свой Комод страховал внизу. Премудрый Замок высчитывал траектории завтрашнего движения группы, сидя в расположении. Народ толпился у турника ожидая своей очереди. Рота готовилась в расположении к завтрашнему дню.
- Восемьдесят шесть,... Восемьдесят семь,.... Восемьдесят восемь,... Восемьдесят девять...- слышал голос Поднебесного Громада, спускаясь по лестнице к выходу из большого здания, где проживал на этажах курсантский батальон нашего Бати.
"На сотню пошёл, на рекорд",- подумал капитан, открывая двери ведущие на порог и ощущая свежесть майского вечернего воздуха.
Послесловие автора.
Все описанные события взяты из реальной курсантской жизни. Товарищ Поднебесный прославился тем, что спал под кроватью в течении месяца каждую ночь, шантажируя поступками руководство, несмотря на получаемые им за это неприятности, пока не нарвался на ДЖ по училищу. С него насмехались, прикалывались, крутили у виска пальцами. Но он упрямо гнул своё - хочу в ВДВ. Пришлось решать вопрос радикально. И В Войсках Дяди Вася стало на одного фанатика больше, а Родина стала богаче хорошо подготовленным офицером. А под кроватью он что спал - готовил себя к тому что будет отдыхать офицером на камнях в горно-пустынной местности. У него всё было по плану. Жаль только, что планы Сашки повоевать за своё Отечество, ограниченные в воображении лишь Афганом, Ближним Востоком, ЮВА, Африкой и Америкой сбылись сверхпрограммы в собственном государстве.