Растворился зимний холод в лучах весеннего солнца. С крыш городских зданий исчезли пугающие сосульки. Белый снег превратился в огромные лужи. Растаял скользкий лёд. В парках зазвучали птичьи голоса. На голых деревьях появилась зелёная листва. Горожане скинули с плеч тёплые шубы и пальто, переоделись в лёгкие куртки. И радостные улыбки появились на лицах людей.
Пришло время строить новые дороги и ремонтировать старые. Загрохотали могучие экскаваторы и бульдозеры. По улицам понеслись тяжёлые грузовики. То здесь, то там появились знаки, которые предупреждали о проводимых работах. Водители высовывались из автомобилей и с грустью читали новую информацию. Они чесали подбородки и носы, тёрли глаза, чихали, но объезжали участки проведения дорожных работ.
Солнце беспощадно светило. Воздух наполнялся строительными запахами, но трудолюбивые рабочие продолжали и продолжали работать. Когда на небе появлялись серые тучи, то начинал лить дождь как из ведра. Однако рабочие лишь на короткое время прятались в скромные укрытия, чтобы переждать непогоду. А затем, когда выглядывало солнце, продолжали бросать асфальт, укладывать бордюры.
Михаил Петрович жил на первом этаже и был не очень рад строительным работам. Его раздражали крики рабочих, огромные ямы на дорогах. Он любил тёплым вечером почитать интересный роман, окунуться в мир весёлых приключений. А когда главный герой побеждал злых врагов, то мужчина вскакивал с мягкого кресла и начинал топать ногами, свистел, подбрасывал читаемую книгу высоко вверх. Соседи ругались, звонили в дверь и говорили о том, что обратятся с жалобой в жилищную контору, пугали штрафами. Впрочем, книголюб не боялся. Он лишь извинялся и говорил: "Исправлюсь, граждане!" Затем закрывал входную дверь так сильно, что грохот был слышен даже на улице.
Но в этот раз Михаил Петрович остановился на странице, где страшные враги взяли в плен отважного рыцаря, который отбивался до последней стрелы.
У Михаила Петровича сразу же испортилось настроение. Его глаза уставились в белый потолок. Яркий свет в большой комнате стал казаться тусклым. И зелёные обои тоже приобрели мрачноватый оттенок.
Чтобы прогнать грустные мысли, мужчина вскочил с любимого кресла и подбежал к окну, распахнул деревянные рамы. Весенний ветер ворвался в комнату и разметал на столе бумаги.
Михаил Петрович сразу глубоко вдохнул и выдохнул тёплый воздух, наполненный ароматами цветущих деревьев. Он зевнул от усталости, протёр глаза и не увидел любимой скамейки, которая всегда стояла у подъезда.
Куча досок лежала на том месте, где раньше была скамейка. Бабушки, дедушки, детишки, молодые мамы любили посидеть у подъезда и поговорить, обсудить последние новости. Эта скамейка давно уже стала излюбленным местом для жильцов дома.
Рядом с кучей досок трудились двое рабочих. На их головах были красные каски. Рабочая одежда была вся покрыта весенней пылью. Потёртые сапоги защищали мужские ноги от непогоды. Рядом лежали лом и лопата. Рабочие кряхтели, ругались, но тащили в сторону канализационный люк, который лежал на том месте, где раньше стояла деревянная скамейка.
- Эй! - закричал Михаил Петрович, сжав кулаки. - Что вы делаете? Кто... Кто разрешил такой беспредел? Я буду... Я буду жаловаться в жилищную контору! На огромный стол ляжет куча жалоб от жильцов моего родного дома. Наш начальник - это милый человек. А как начнёт ругаться... Верните люк обратно. Как вам не стыдно... Вы, рабочие, разрушили любимую скамейку наших жильцов. А где теперь будут сидеть бабушки, дедушки, молодые мамы? Где... Где можно обсудить последние новости? Вы совершили плохой поступок, сломав скамейку.
- Уважаемый, - ответил высокий рабочий, почесав загоревший затылок, - здесь проводятся дорожно-строительные работы. Вокруг вашего дома появится лучший асфальт. Не надо так возмущаться! Когда всё будет сделано, то мы положим люк на место. А скамейка... И скамейку восстановим, покрасим новой краской, повесим объявление: "Покрашено".
- Конечно, - подтвердил низкий рабочий и громко чихнул, - восстановим и покрасим. Правда! Жильцы станут толпиться вокруг скамейки и заранее занимать очередь, чтобы посидеть на ней.
- Не верю! - продолжал возмущаться Михаил Петрович. - Скамейка будет покрашена в другой цвет. Из досок будут торчать острые гвозди. И наши жильцы получат травмы. Вы любите сидеть на гвоздях и любоваться тёплым вечером? А книга... Придётся постоянно подпрыгивать и быстро листать страницы. Сегодня вы разрушили любимую скамейку. А завтра... Завтра будет разрушен наш дом! Да! Дом! Подождите... Сейчас выйду на улицу, чтобы прекратить эти работы!
Михаил Петрович жил на первом этаже. Он тут же оказался на подоконнике и спрыгнул на зелёную траву.
Михаил Петрович так громко кричал, что люди стали останавливаться и прислушиваться к возмущённым словам. Они бросали тяжёлые сумки на дорогу, в которых лежали продукты из ближайшего магазина, чесали затылки, тёрли носы, постоянно подымали глаза к небу, часто затыкали уши. Но всегда кивали головами и соглашались с Михаилом Петровичем, когда взгляды останавливались на куче досок.
Михаил Петрович покраснел как рак. Он размахивал руками, словно дирижёр руководил оркестром. Лоб промок. Глаза бешено вращались. Иногда Михаил Петрович высоко подпрыгивал и грозил кулаком провинившимся рабочим, словно приглашал их на боксёрский ринг.
Родители, подростки, новые квартиранты и домохозяйки прильнули к открытым окнам. Жильцы, живущие на первом этаже, говорили о том, что победит Михаил Петрович. А жильцы, живущие на втором этаже, кричали, что рабочие никуда не уйдут. А жильцы с третьего этажа, правда, возмущались и говорили, что нужно срочно вызвать сотрудников жилищной конторы, чтобы они составили акт. Возникли споры, которые быстро превратились в громкие крики. Потому что жильцы с первого этажа не хотели никому уступать.
- Сейчас я сам закрою этот люк! - воскликнул Михаил Петрович, вытерев пот с мокрого лба. - Сам... Сам восстановлю любимую скамейку. Сам её покрашу.
- Гражданин, - начал высокий рабочий, - мы не допустим остановки работ. А что скажет бригадир? Нам выпишут штрафы...
- Ба! - ещё громче закричал Михаил Петрович. - Видите этих жильцов, которые смотрят на нас? Они все согласны со мной. Согласны! Если я не восстановлю скамейку, то... То я провалюсь сквозь землю...
И Михаил Петрович посмотрел на кучу досок и люк, лежащий рядом. Ему вдруг показалось, что из канализационной дыры вытянулась чёрная волосатая рука. Он моргнул и протёр глаза, посмотрел ещё раз на канализационную дыру. Рука снова появилась и поманили к себе.
- Граждане, - обратился Михаил Петрович к рабочим, - вы видите там руку?
- Где? - задал вопрос низкий рабочий.
- Там...
- Ничего мы не видим. Уважаемый, идите домой... Выспитесь.
- Я не хочу спать. Интересно... В канализацию, быть может, забрался несчастный бездомный. Или... Или упал случайный прохожий, которого нужно обязательно спасти.
Затем Михаил Петрович подошёл к канализационной дыре и нагнулся. Он увидел лишь пугающую черноту. Неприятный запах ударил в нос.
- Фу! - произнёс Михаил Петрович, почесав нос. - А где же волосатая рука? Привиделось...
Он не успел договорить. Из канализационной дыры вдруг появилась длинная чёрная рука, которая схватила Михаила Петровича за рукав. Сильно дёрнула и потащила вниз.
Михаил Петрович успел лишь на миг оглянуться и громко закричать. Рабочие тут же бросились на помощь. Высокий ухватился за левую брючину. Однако брюки порвались. И Михаил Петрович полетел вниз, в пугающую темноту.
Он падал вниз. Вокруг была лишь темнота. Едкий запах ворвался в лёгкие и вызвал кашель. Иногда Михаил Петрович касался руками стены, состоящей из огромных кирпичей. Он тут же отбрасывал руки и продолжал падать вниз.
"Это туннель, - подумал путешественник. - А кто его построил? Пришельцы или наши предки. Когда долечу, то узнаю всю правду". В голове возникла школьная возлюбленная, друзья из института, злые соседи, рыцарь из любимого романа, колдуны и отважный принц, добрая фея, всесильный волшебник, высокий рабочий, держащий в руке порванную ткань от брюк. Тоска и уныние появились в сердце. Михаил Петрович достал из кармана телефон, чтобы позвонить друзьям. Но аппарат разрядился и выскользнул из рук. И глаза с грустью посмотрели на падающий вниз телефон.
- Да, - зазвучало бормотание, - ничего не видно. Даже книжку не почитать. Хотя... А? Я же не взял её с собой. Беда... Без любимой книжки, конечно, будет скучно падать вниз.
Вдруг послышался звон цепей, плач, человеческие крики, свист кнута. Михаилу Петровичу стало страшно. Холодный пот выступил на лбу. Колени задрожали. Противный комок подступил к горлу.
Столбы огня вырывались из огромных дыр в стене. Путешественник лишь чудом не касался смертельного огня. Пришлось закрыть лицо руками, прижать колени к груди, зажмурить глаза, уставшие от темноты.
Когда Михаил Петрович зацепился за выступ в стене и заглянул в одну из дыр, сразу же открыл рот от удивления и ужаса. Перед ним была высокая пещера, почерневшая от копоти. На полу лежали горы золотых монет, короны, драгоценные камни, разбросанные мечи и щиты, старинные украшения, открытые сундуки, в которых лежала одежда, доспехи средневековых рыцарей. Пещеру освещала ярким светом серебряная тарелка, летающая под потолком. На тёмных стенах были сверкающие рисунки чудовищ, огромных рыб, двухголовых птиц, людей в старинной одежде.
Но существо, стоящее в центре зала, сжимающее в правой лапе длинный кнут, заставило задрожать путешественника. Чёрные комки шерсти росли на теле странного животного. Красные глаза, как два рубина, горели на серой морде. Крючковатый нос то подымался, то опускался. Золотой рог, украшенный изумрудом, торчал на лбу. Четыре длинных клыка высунулись из открытой пасти. На груди животного было длинное белое пятно, уходящее к толстому животу. "Напоминает галстук", - подумал Михаил Петрович, обхватив голову руками. Широкий ремень на животе поддерживал рваные штаны. То вправо, то влево крутился лохматый хвост. Существо звонко стучало копытами по каменному полу, щёлкало кнутом, громко рычало и выло.
- Эх, - прошептал Михаил Петрович, рассматривая драгоценности на полу, - зверь, быть может, скоро пойдёт... На обед. Проголодался, видимо, бедняжка. Устал выть и бить кнутом. Да... Я возьму горсть золотых монет, захвачу пару камней, чтобы люди поверили моему рассказу. Ну... Зверь... Иди на обед.
Впрочем, зверь как будто почувствовал подозрительный запах. Потому что стал нагибаться и принюхиваться. Он отбросил в сторону кнут и направился в сторону притаившегося Михаила Петровича. Потом зарычал, забил копытами по полу ещё сильнее. Золотые монеты зазвенели и посыпались с высоких гор вниз. Почерневшая пещера наполнилась грохотом.
Тем временем, не дожидаясь встречи со зверем, Михаил Петрович разжал руки и полетел дальше, сожалея о том, что не удалось прихватить с собой горсть монет.
Он попытался мечтать и размышлять вслух. Однако на ум, парализованный страхом, ничего не приходило. Оставалось только надеяться на чудо.
Вдруг мокрые глаза, уставшие от темноты, стали различать голубое пятно. Оно всё приближалось и приближалось. Уже пропали запахи костров и стен, покрытых плесенью. Уже стали различаться гудки автомобилей и ароматы весенних цветов, и шум строительной техники, и разговоры людей.
Михаил Петрович вылетел из канализации на дорогу. Он сразу же узнал родной город и знакомые дома, улицы, магазины. В сердце ворвалась радость. И колени тоже перестали дрожать. Противный комок исчез из горла.
- Люди! - закричал Михаил Петрович на всю улицу. - Люди! Я на свободе. Ура! Нет больше грязного туннеля. Нет больше жуткого огня и зверя... Я напишу книгу о своих приключениях.
Он, покрытый копотью, сидел на зелёной траве. Горожане останавливались и смеялись, показывали друг другу на почерневшего путешественника. Впрочем, одна девушка сжалилась и подошла к Михаилу Петровичу, произнесла:
- Мужчина, вам нужна помощь? Я могу вызвать врача, чтобы вам сделали укол и дали таблетку. Если вы не хотите, то я могу помочь вам дойти до дома. Где... А откуда взялась грязь на одежде?
- Милочка! Подземный... Млечный Путь.
Михаил Петрович глубоко вздохнул, повалился на мягкую траву и заснул крепким сном.