Между рамами летала оса. Летала бы себе и летала, так нет же - довелось Трофиму форточку открыть, оса и влетела. Пронеслась мимо люстры и врезалась в стену, ослепило видимо.
Трофим встал из-за полированного журнального столика и внимательно пригляделся. Оса как оса, ничего в ней примечательного нет. Средних размеров, полосата, усата - в общем обыкновенная оса, а не какой-нибудь кот.
По улице прошлепали кирзовые сапоги. Трофим насторожился. Кто это может быть? Уж не за мной ли случаем?
- Трофим! Трофим!! Тро-о-о-фи-и-м!!! - послышалось с улицы.
Трофим раздвинул за зиму прикипевшие друг к другу створки окна, смахнув попутно в стол упаковку патронов для ТТ.
- Чего?
- Катька Денисова родила, вес под четыре кило, готовь поляну крестнику!!!
Трофим наполовину высунулся в окно.
- Каримыч!!! Ну еб твою мать!!! Поздравляю!!!
Каримыч поманил внезапно появившейся в руках чекушкой. Оса пронеслась через комнату, снова врезалась в стену, и, сделав в воздухе восхитительное сальто, полетела прямо к лампочке.
- Не могу, Каримыч, не могу - в ночь на дежурство.
В ушах что-то хрустнуло, будто на лист осенний ногой наступили.
- Ну и зря, святое ж дело!
Отскочив от плафона, оса встала на прежнюю орбиту.
Трофим закрыл окно и в очередной раз проверил задание: "Третье подвальное окно слева, вдоль по коридору до распределительной, там с правого отвода до упора, и налево, потом строго прямо, упрешься головой в люк. Не ерзай, слушай радио. Получишь сигнал - вылезай наружу. Объект будет стоять к тебе спиной. Три выстрела строго в донышко. Понял?".
Трофим утвердительно мотнул головой. Он все помнил. Мастерство не пропьешь.
Оса, описав очередной круг, устремилась на огонь. Ударилась, но не потеряла ориентацию, а опять встала на прежнюю орбиту. Желтоватый свет давно не мытого плафона манил ее. Она устремилась к нему. Луч ударил в фасетчатые глаза, растворившись мириадами пылинок на темном фоне.
Трофим обернулся. Что это? Будто чьи-то кости ломаются. Осатаневшая оса продолжала штурмовать преграду. Снова и снова она, ускоряя темп своих наскоков на стеклянную твердь, описывала круги. Двухсотватовое "светило" светило. Трофим тихо раздражался, слушая шелест крыльев за своей спиной.
"Надо же, совсем как я!" - думал он, - "летаю вокруг, бьюсь и не знаю зачем".
А тем временем оса снова наскочила на плафон и рука Трофима машинально начала скручивать в тугой рулон свежий номер газеты. Листок к листку, плотная эрекция бумаги.
Будто что-то поняв, оса изменила своей привычной траектории и принялась летать зигзагами, то приближаясь, то удаляясь от его лица.
"Она же ничего не видит", - подумал Трофим, поднимая свое "оружие".
Оса летела наискосок, шелестя своими опаленными о лампочку крыльями. "Мать-и-мачеха!" - думала она, пикируя в покрытую редкими сединами черную шевелюру Трофима.
"Так-так, еще секунду", - думал Трофим, внимательно наблюдая, как оса заходит на круг, - "сейчас, потерпи немного, все пройдет".
Оса сложила крылья и мелким камнем понеслась вниз. Трофим занес над головой скрученную газету.
Увидев над собой толстый столб, оса сделала вираж, но было поздно. Резкий удар бросил ее на пол, она успела разглядеть занесенный над ней ботинок, и в миг все померкло.
"Вот, зараза, кишки раскидала", - процедил сквозь зубы Трофим, вытирая подошву о цветной коврик. Ему было хорошо, уютно и спокойно, он в первый раз убил из сострадания, а не из жалости