Аннотация: Такое у каждого человека бывает,запутается человек в жизни, а потом приходит осознание
Все события, изложенные в повести выдуманные.
И всякое совпадение с реальностью и людьми -
случайность, не более того.
История начиналась буднично и прозаично.
Ни мать, ни отец , ни сестра, ни многочисленные родственники не помнили кто и в какой момент впервые назвал мальчика Лёпсом. То ли потому, что мать, полная, добродушная с виду, интеллигентная учительница русского языка родила его в тридцать восемь лет из-за того, что отношения супругов после десятилетней жизни в браке приняли несколько иной характер, чем в годы их молодости. Слишком часто в семье стали происходить громкие скандалы и конфликты, заканчивающиеся обычно угрозами развода со стороны отца. То ли от того , что Лёпс в детстве был беспокойным крикливым ребенком и, открывая двери входящим, близкие обычно произносили ,прикладывая палец к губам многозначительное "Т-сссс! " А может быть, причиной было то, что заметив к себе интерес взрослого, малыш смешно приседал на полусогнутых ножках, разводил ручки в разные стороны и умилительно произносил "Опс!"
Но прозвище приклеилось, и отдельные индивидуумы чаще использовали в обращениях к нему прозвище "Лёпс",чем паспортное имя.
Он был далеко не красавец в свои семнадцать лет: длинный, костлявый, с уже лысоватой макушкой, перебитым носом, весь покрытый прыщами и фурункулами. Сразу бросалось в глаза некое несоответствие его нижней челюсти общепринятым стандартам. И только внимательный взгляд выхватывал там во время его голливудской улыбки три ослепительно белых и ровных резца вместо четырех: Лёпс выбил зуб в шестом классе, неудачно свалившись с лодки.
Неблагообразие его лица скрадывала неуловимая улыбка, да еще его необычные бархатные, большие, черные глаза. Опушенные густыми ресницами, они поражали собеседника либо бездонной угрюмой проницательностью, либо каким-то особенным засасывающим гипнотическим блеском.
***
Лёпс поступил маменькиными стараниями и папенькиными деньгами в филиал престижного Московского университета.
Зная Лёпсову привычку нежиться по утрам в постели до последнего, маменька сняла ему квартиру в пятнадцати минутах ходьбы от университета.
- Не вмешивайся ни в какие дела! Хозяйка квартиры по моей просьбе генеральную уборку и стирку будет в твое отсутствие по понедельникам делать. Твое дело маленькое - в институт ходить... учиться. Дотацию в размере зарплаты сибирской учительницы ежемесячно получать будешь - на еду хватит. И смотри хорошенько, все примечай, во все вдумывайся, с интересными людьми знакомства заводи, не стесняйся. От хороших знакомств - всегда польза, обогащение личности. С девочками гулять тебе еще рано. Сначала надо до четвертого курса доучиться, а там двоих детей-погодков сделаешь, чтобы в армию не идти и считай, жизнь - удалась. Смотри, Лёпс, чтоб от твоих фокусов у нас с папенькой инфаркт не приключился. Что тогда с тобой-то будет? Кому ты нужен будешь?
Прижав его к себе и торопливо поцеловав на прощание, маменька спокойная и удовлетворенная сделанным для сына, поехала в аэропорт.
Оставшись один, Лёпс осмотрел маленькую квартирку. Красная ковровая дорожка с цветочным орнаментом на деревянном полу. Пожелтевшие от старости обои, высокий потолок, разноцветные в квадратиках занавески на окнах, встроенный в стены угловой шкаф. В углу на небольшой тумбочке со стеклянными дверцами громоздился цветной телевизор. Яркий солнечный луч косо рассекал огромную тахту и письменный стол, на котором стоял старенький компьютер. От телефона на стене к модему тянулся провод.
К комнате примыкала крошечная кухня, выложенная голубой кафельной плиткой. Миниатюрные настенные шкафчики над газовой плитой и мойкой, квадратный стол и пара новеньких деревянных табуреток... В животе заурчало. Лёпс приоткрыл холодильник и удивленно присвистнул: продуктов не было.
Выглянув в окно, он поразился обилию зелени и цветов в соседнем дворе В животе снова заурчало, а следом засосало под ложечкой. Лёпс быстро составил список необходимых продуктов , достал из деревянной шкатулки оставленные матерью на еду деньги, сунул их в задний карман узких джинсов, накинул оранжевую футболку и вышел из дома.
"Вот теперь я парень городской" - подумал Лёпс, купив продукты и кожаное портмоне в соседнем супермаркете.
Разложив продукты и перекусив наспех сделанными бутербродами ,он принял душ и снова вышел на улицу. Неторопливо прошелся по центральной улице Железнодорожного микрорайона, оценивающим взглядом "металлиста" скользнул по бронзовой фигурке перед дворцом культуры им. Орджоникидзе. Поглазел, сидя на скамейке, на девчонок и парней. Чувство малодушного страха, что он потеряется в этой типичной толпе с простоватыми лицами, внезапно охватило Лёпса. Там в Северном посёлке все его знали, как сына завуча и как сына главного энергетика. А кто он здесь? Как его различат в этой безликой серой толпе? Не долго думая, Лёпс зашёл в парикмахерскую, перекрасил волосы в рыжий цвет и проколол себе ухо.
Какая-то звенящая нотка отчаяния зазвучала в его голове на следующий день. "Помощи-то ждать мне теперь не от кого. Я - один. Маменька, папенька, сестра - далеко, а тетушкам до меня дела нет, своих забот хватает".
Избалованный маменькой и сестрой он был убежден в своей гениальности, и в глубине души считал себя очень талантливым, отличным от других. Лёпс был уверен, что он - центр мира. И весь остальной мир вращается вокруг него. Папенька нужен для того, чтобы снабжать его деньгами. Маменька создана для того, чтобы кормить, одевать, выполнять его мелкие прихоти. А сестра просто необходима, чтобы отвечать за его проступки перед маменькой и папенькой, делать с ним его домашние задания, убирать его комнату.
Но тем не менее Лёпс быстро приноровился к учебе и жизни в городе. Он вёл себя на радость матери просто безупречно. Трижды в день принимал контрастный душ. Вечерами, следуя наказу маменьки, сидел дома, готовил себе горячий ужин по кулинарной книге, смотрел телевизор или общался с бывшими одноклассниками по интернету. А с утра , торопливо проглотив залитую с вечера кефиром сырую гречневую крупу, бежал в институт и терпеливо грыз гранит науки.
Занятия проходили на базе Академии права, в северной части города. Преподавательский состав был разношерстным, но подработки были у всех. Француженка параллельно преподавала в нефтяном институте; англичанка - в педагогическом; историк - в институте сервиса; философ - в железнодорожном; юрист - в медицинском.
Чтобы не уснуть на занятиях, Лёпс старательно конспектировал монотонные лекции. Сдав первую сессию без троек, он почувствовал облегчение с примесью разочарования. Школу Лёпс тоже окончил без троек. Но хорошие оценки не были результатом его усидчивости или трудолюбия. Единственное, что Лёпс хорошо усваивал, так это иностранные языки. Его знания по остальным предметам были поверхностны, но Лёпс отлично ими пользовался. Как большинство учительских детей он интуитивно схватывал смысл и сущность вопроса. В подробности Лёпс никогда не вникал, считал это ниже своего достоинства. Да и зачем? Всё в мире повторяется: все развивается по определенным законам. Вслед за зимой идет весна, за весной- лето, за летом- осень. Все революции имеют почти одинаковую причину и течение. Все правители одинаковы за редким исключением, этапы развития общества и цивилизации в целом тоже одинаковы. Лёпс умело манкировал отличиями и сходствами. На занятиях по специализации использовал и пересказывал все аргументы политических обозревателей в последних телепередачах. Если при ответах на поставленные преподавателем вопросы испытывал затруднения, то прибегал к скептицизму или предлагал побеседовать по душам, изложить разные взгляды на изучаемое событие, учитывать множество причин. Ссылался на то, что всякий имеет право на свое мнение, и раз он член демократического общества, то и к его мнению тоже надо прислушиваться, а не быть ортодоксом.
Глядя на Лёпса со стороны можно было подумать, что он спокойный, невозмутимый, немного вальяжный, но преуспевающий молодой человек, знающий цену себе и своим талантам.
Но внутри него нарастала неудовлетворенность и недовольство жизнью. Что-то изменилось в нем после сессии и однообразного двухнедельного одиночества перед телевизором.
Лёпсу захотелось рекламной жизни, захотелось иметь всё самое лучшее в столичном городе.
Он часами перебирал в уме собственные наблюдения, обдумывал различные варианты. Это в маленьком посёлке нужно вести себя осторожно, чтоб никто не узнал , А в городе... В городе можно жить и по-другому.
Вскоре Лёпс стал считать деньги вторичным половым признаком преуспевающего человека. Благодаря маменькиным дотациям, он быстро научился себе ни в чем не отказывать. Он теперь знал, что в этом мире всё покупается и продается. И чем толще у тебя кошелек, тем многозначительнее на тебя посматривают длинноногие блондинки и брюнетки за барными столиками, тем угодливее и предупредительнее становятся официантки в кафе, с заискивающей улыбкой, многообещающе поигрывая глазами, спрашивают: "Чего-нибудь ещё?", тем приветливее улыбка у молоденькой продавщицы ближайшего к дому магазинчика, куда он заходил неизменно за пять минут до закрытия за бутылочкой "Туборга" и небрежно-рассеянно кивал на ее неизбежное ласковое щебетание "Вам как всегда?"
-И что это у тебя, Лёпс, на языке все деньги да деньги? - тоненьким голоском выговаривала ему на дискотеке однокурсница Катюшка Орлова. - Мало ли людей, которые выбиваются в люди, благодаря своим способностям, берут кредиты в банке, открывают собственные фирмы, а не становятся богачами благодаря счастливой случайности.
Но Лёпс был уверен, что самое главное оказаться в нужном месте в нужное время с нужными людьми. Лёпса манила, прельщала яркая ночная жизнь города, он мечтал о работе арт-директора в каком-нибудь фешенебельном столичном ночном клубе, где преуспевающие люди после тяжелого трудового дня снимают свои стрессы, выплескивая накопившийся адреналин. И Лёпс стал посещать злачные места.
По воскресным и праздничным дням он ходил в клуб игровых автоматов, пожимал руку дежурному администратору, садился всегда за один и тот же автомат, так, чтобы его видели все входящие, и он сам мог при случае видеть всех игроков. Перед ним неизменно стояла либо бутылочка любимого пива, либо баночка абсента. После очередного проигрыша Лёпс лениво, но с задумчивым видом делал глоток, как будто продумывал стратегию игры и снова нажимал клавиши
.
В клубе никто не спрашивал, на что живёт Лёпс, чем он занимается.
В знак приветствия завсегдатаи кивали ему головой или дарили пустую натянутую улыбку, во время перекура кто-то торопливо пожимал ему руку, кому-то пожимал руку он.
Лёпс надеялся на счастливую случайность , и фортуна его не подвела.
Сначала Лёпс заметил подъехавшую к клубу серебристую Тойоту-Камри. Затем он увидел жгучую изящную брюнетку в накинутой поверх темно-коричневого брючного костюма кожаной курточке, отороченной чернобуркой. Слегка покачивая бедрами, она подошла к администратору, о чём-то поговорила минут пять, администратор убежал в подсобное помещение с ее курткой в руках. А красотка царственно села в его кресло, провела рукой по задорному ёжику на голове и со скучающим видом стала рассматривать немногочисленных посетителей клуба.
Девушку заинтересовала бутылка необычной скрученной формы,и она внимательно посмотрела на ее хозяина. Молодой человек в серой водолазке и в очень простом, но явно дорогом костюме, с некрасивыми чертами лица и большими бархатными глазами. Долговязый , и к тому же прыщавый. Взгляды их встретились. И Лёпсу показалось, что он растворяется, исчезает, становится частью незнакомки.
Через некоторое время девушка сама подошла к нему. Что-то притягивающее, располагающее было в этом высоком шатене с вьющимися волосами - робкий, растерянный и одновременно ласковый взгляд, неуловимая полуулыбка на губах, мягкий уверенный тихий голос.
Вскоре они уже сидели за барной стойкой в соседнем с клубом зале. Отрывочные вопросы, ответы, полуслова сменились разговором. Разговор неожиданно переходил от одной темы к другой. Полуфразы, полунамеки сопровождались многозначительными паузами, перемежались вздохами, покачиваниями головы, жестами, улыбками.
В какой-то момент Дине показалось, что Лёпс всю жизнь был рядом с ней , и все её желания, потребности, прихоти и капризы - не более, чем отражение его желаний, его потребностей, его воли.
Привыкшая с детства к тому, что любое желание рано или поздно выполняется, Дина вдруг захотела заполучить Лёпса в свое безраздельное владение.
А Лёпс всё смотрел и смотрел на Дину. Ухоженная, благоухающая ароматом зеленых яблок, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала, недоступная и одновременно манящая, она притягивала Лёпса, будоражила его чувства...
Дина предложила подвести Лёпса до остановки.
В машине Дина прикрыла ладонью его влажные губы и поцеловала его глаза. Лёпс на секунду закрыл их, а потом резко прижал к себе Дину и стал осыпать ее лицо и шею горячими поцелуями. Через три дня Лёпс переехал на квартиру к Дине. Жизнь кипела, била ключом.
Хотя Дина и умела быстро и легко приготовить простенькие, но экзотические блюда, поражающие воображение Лёпса, домашним хозяйством она никогда не занималась. Просто два раза в неделю приходила нанятая в агентстве женщина и следила за чистотой и порядком в Дининой квартире.
Утром Дина закидывала его в институт, заезжала на несколько часов к себе на работу - папа подарил ей на двадцатипятилетие собственный фитнесс - клуб. Дина чётко знала, чего хочет от жизни и как с наименьшими затратами добиться желаемых результатов. В кожаном кресле за тяжелым столом из натурального дерева всю первую половину дня она внимательно просматривала бухгалтерские счета, обговаривала с коммерческим директором текущие вопросы, проводила переговоры с деловыми партнерами, договаривалась о размещении рекламы.
Больше всего на свете девушка боялась потерять свою привлекательность, поэтому, полтора - два часа в клубе ежедневно тратила на косметолога и пилатес. Дине нравился ее кабинет, нравился бизнес, нравились сотрудники. Сияющая, возбужденная ждала Лёпса в машине после окончания его занятий. Обычно они заезжали в какое-нибудь турецкое кафе, плотно обедали и остаток дня проводили в постели. Дина была обольстительна, обворожительна и изобретательна. Она умело вела Лёпса по пути соблазнения, постоянно прельщала его возможностью чувствовать себя "стопроцентным" мужчиной. Правда, иногда Лёпс чувствовал себя цирковым акробатом, применяя невероятные позы и законы Кама-сутры.
Часам к восьми вечера Дина красилась, делала пару звонков по телефону, выясняла, где можно весело провести время, придирчиво рассматривала свой гардероб, надевала в зависимости от дня недели определенного цвета наряд. И вместе с Лёпсом ехала в какой-нибудь развлекательный комплекс. Одиночество было не для Дины, ей требовалось общество в котором можно было блистать и чувствовать себя королевой.
Вскоре Лёпсу надоели бесконечные светские тусовки, вечера, дискотеки, горячие требовательные поцелуи и пылкая страсть Дины. Вся эта яркая жизнь сказывалась на здоровье Лёпса. Он худел, бледнел, по утрам чувствовал разбитость во всем теле, не чувствовал вкуса заказываемых Диной блюд, иногда не мог справиться с приступами тошноты и мучительной головной боли. Дина начинала его раздражать. С нетерпением Лёпс ждал очередного воскресенья. Его не интересовало и не волновало , чем занимается Дина в этот день. Лёпсу не хотелось ни смотреть телевизор, ни слушать музыку. Он валялся весь день с книжкой в постели, радуясь короткой передышке и наслаждаясь одиночеством.
***
А у Дины была шестилетняя дочка Лера, она жила у бабушки с дедушкой, посещала элитную "Детскую академию", вечера проводила с гувернанткой. Дина приезжала по воскресеньям, привозила кучу сладостей, игрушек, всевозможных детских костюмчиков, наряжала, играла с девочкой во дворе коттеджа или вместе с гувернанткой везла дочку на машине в "Волшебный замок", где девочка прыгала, резвилась, рисовала под руководством опытных педагогов-психологов. Дина чувствовала себя самой заботливой и красивой мамой на свете, когда сидела с Лерой за столиком кафе. Дочка весело щебетала о том, чему она научилась новому в Академии, как ведут себя другие дети, как она ходила с гувернанткой в театр и что там видела. Дина ласково улыбалась и думала о том, что неплохо было бы и ей выбраться с дочуркой в театр, да только вот времени нет. На прощание она чмокала свою малютку в щечку и ехала домой.
2
После полной лишений жизни на Севере, с его унылыми пейзажами и скудной растительностью, грязного обшарпанного барака с комнатами, обитыми для тепла войлоком в несколько рядов, деревенский дом Ядвиге показался раем.
Красный, кирпичный, просторный четырехкомнатный особняк с отдельной кухней и совмещенным с ванной санузлом и огромными хозяйственными пристройками радовал душу. Вместо мутной и ржавой северной воды она теперь пользовалась прозрачной водой из близлежащего ключа , проведенной по трубам прямо в кухню и ванную.Четыре с половиной гектара земли вокруг дома вселяли надежду на обеспеченную старость.
Жаль, что маменька ее не дожила до этого времени. Вот бы она обрадовалась такому счастью. Не зря маменька говорила ей, Ядвиге, чтоб держалась за Родиона, что он - добытчик. Сколько лет пришлось ждать! Сколько лет Ядвига пыталась завуалировать свою бедность: штопала и носки, и трусы, вязала всей семье свитера и варежки во время актировок*. А сколько рыбы ей, Ядвиге, пришлось перечистить, до сих пор ненавидит рыбный запах, наелась она рыбы на всю оставшуюся жизнь. Ну, ничего, теперь всё будет по-другому. И дочка с мужем и внучкой будут летом теперь не в Сочи ездить, а сюда к ним в деревню. Всё здесь будет своё, домашнее, экологически чистое.
Овощи, фрукты, зелень прямо с собственного огорода. Яйца от собственных курочек, а не прогорклый яичный порошок. Молоко, розоватое от цветов клевера. Банька с ровной поленницей и рядком подвязанных под навесом березовых и дубовых веников.
Благодать!
Лицо Ядвиги, покрытое сеткой морщин, просветлело, умилилось, когда она представила, что на семидесяти пяти близлежащих к дому сотках у нее со временем будут стоять ульи с пчелами. Ведь здесь чудесное разнотравье, сплошь и рядом сиреневая кипень душицы, фиалковая пена цикория, жёлтые всполохи зверобоя, дикая земляника. И это всё по документам теперь принадлежит им с Родионом. А она сумеет приумножить имеющееся добро, ведь деньги липнут к деньгам. Придётся, правда, работников нанимать, одной с этим не справиться. Родиону еще лет десять надо на Севере отмантулить, чтобы пенсию достойную получить да Лёпсика в институте выучить. Дороговато нынче высшее образование.
Ядвига присела резко на кровати, так что закружилась голова.. С этим переездом, она совсем потеряла счёт времени и выпустила Лёпса из вида.
Борясь с противоречивыми чувствами, Ядвига торопливо набрала телефонный номер городской квартиры Лёпса. Длинные гудки ситуацию не проясняли. Снова и снова она набирала телефонный номер. Раздражение, смешанное с уверенностью, что с Лёпсом что-то случилось плохое, нарастало.
Понимая, что заснуть теперь вряд ли удастся, Ядвига попыталась избежать неприятных мыслей. После теплого душа, переодевшись в спортивный велюровый костюм, она заложила постельное бельё в стиральную машинку , заварила себе крепкий кофе, тяжело опустилась на стул у стены . Предоставленные полной свободе мысли снова вырвались на свободу, закружились вокруг одного и того же " Вот, поспешила, понадеялась, засуетилась, выпустила из виду, не так нужно было, нужно было бы с умом."
Ядвига тяжело вздохнула, перебирая в уме собственные представления о жизни. Времена-то меняются, и приспосабливаться приходится ко всему непривычному и удивительному в мире , иначе не выживешь. Не с предубеждением встречать, а обучаться всему, в чём можно преуспеть. Иначе другие преуспеют, и не останется тебе ничего, кроме разбитого корыта.
Глухая тишина в доме была утомительной , ни телевизор, ни радио настроены еще не были, книги и пряжа лежали, упакованными в ящики на веранде, а спать Ядвиге не хотелось. Мысли ее кружились. Ночь изменила свое размеренное течение, и время теперь то бежало быстро, то останавливалось на месте, и тогда в памяти Ядвиги чётко проступали события минувшей жизни. И каждое слово, каждое действие, каждый поступок вспоминались , проявляясь, словно на фотобумаге.
Всю жизнь она старалась, чтобы Лёпс был подальше от всяких соблазнов, подальше от своих сверстников из неблагополучных семей. Всеми правдами и неправдами Ядвига пресекала походы Лёпса на дискотеки, искренне уверенная в том, что борется со злом мира, которое мешает жить всем.
Временами она испытывала нежную любовь к Лёпсу, он казался ей самым совершенным, самым умным, самым талантливым и тогда она ухаживала за ним, как за маленьким ребенком, старалась согнать с его лица всякую тень. В такие моменты никакая забота не должна была касаться Лёпса, ведь есть у него мама, есть у него сестра. Неважно, что они, как белка в колесе целыми днями. То уроки, то совещания, то стирка, то плита, то тарелки, то тряпки. И не остановиться, сплошное долженствование. Бывало, у Ядвиги случались головные боли, и в глазах темнело от переутомления, ноги становились свинцовыми. Но она неторопливо гладила одежду для сына и успокаивала пульсирующую в висках боль мыслью о том, что Лёпсику надо послушать громкую музыку. Ведь все подростки так делают, снимая стресс. А её Лёпсик не исключение, у него такая большая нагрузка. И его главная работа-учёба. Пусть добьется в жизни большего, чем все остальные родственники. Другого выбора у Лёпса всё равно нет, не зря его в этот институт пристроили. Дороговато правда, но он должен оправдывать родительские ожидания.
Чего только она не передумала за бессонную ночь, сидя на кухне и периодически набирая телефонный номер городской квартиры.
С первыми лучами солнца , с трудом передвигая опухшие ноги, она развесила на веранде белье, кое-как застелила постель . Вернувшись на кухню, Ядвига неторопливо налила в сковородку масло и выложила парочку огромных свиных отбивных. Пока отбивные жарились, она позвонила брату в соседнюю деревню.
-Захвати меня с собой в город.
Брату ничего объяснять не пришлось. Через два часа, плотно позавтракав картофельным пюре с отбивными, они выехали со двора. Машина двигалась ровно по гладкой асфальтовой дороге, скорости совсем не чувствовалось. Только мелькали по обе стороны дороги разнокалиберные дачные домики: обшитые вагонкой, покрытые облупившейся краской, сложенные из старых шпал. Расслабившись на мягком кожаном сиденье "Вольво" , Ядвига проспала большую часть пути.
Лёпс проснулся в хорошем настроении. Утро было ясным и солнечным. Но день оказался сложнее, чем он предполагал. В Академию Дина привезла его к самому звонку первой пары.
И первое, что он увидел , поднимаясь по ступенькам к корпусу - гневный взгляд матери. Избегая неприятной сцены, Лёпс торопливо кивнул маменьке, и широко улыбаясь, вместо приветствия сказал:
-Мам, я опаздываю ! Давай поговорим у меня на квартире.
Не останавливаясь, Лёпс прошёл мимо охранника в корпус. И только перед дверями в аудиторию, он смог шумно выдохнуть. Настроение было испорчено. Вполуха слушая монотонные лекции ,Лёпс стал продумывать различные варианты сценариев, пытаясь выгородить и себя, и Дину. Он перебирал в уме все аргументы, которые бы не шли вразрез с маменькиным пониманием жизни. Наконец прозвенел последний звонок, и Лёпс с тяжёлым сердцем направился в свою квартирку.
По мнению бывших ее коллег, Ядвига была прекрасным педагогом и неплохо ладила с теми людьми, которые выполняли ее требования. Может, для кого-то она такой и была, но Лёпсу она часто напоминала разъяренную фурию.
Вот и сейчас в ответ на его слова, что он ночью был у любимой девушки, она схватилась за пузырёк с корвалолом, заявляя, что Лёпс хочет свести ее в могилу. Кричала, что он о ней нисколько не беспокоится, только пытается свалить на нее все свои проблемы, а ей нельзя волноваться, ведь у нее чуть что - так давление скачет. Схватилась за тонометр, продемонстрировала ему высокие цифры. Но Лёпс давно уже знал, что истинной озабоченности своим состоянием и своим здоровьем у нее не было, анализы маменька не сдавала, режим не соблюдала, таблетки, прописанные врачом пила только при свидетелях. Ядвига Константиновна потихоньку успокаивалась, а их беседа всё более походила на допрос.Всё это время маменька в упор смотрела на Лёпса, а он старательно уходил от ее взгляда и все плотнее сжимал губы.
Маменька была безжалостна и жестка, она не видела в Дине ни одной хорошей черты:
- Лёпсик, миленький, ты пойми: Дина - развратная, падшая, испорченная и избалованная. Она для тебя, Лёпсик, старая. Она тебя погубит, развратит твою нежную душу, поиграет с твоими чувствами и бросит. Такие, как Дина, не способны на истинные чувства. Они не способны на любовь. Они - хищницы. Ими движет желание взять, захватить, вырвать любой ценой жирный кусок материального счастья. Мужчины для них, прежде всего, печатный денежный станок.
Лёпс попытался остановить злоречивый поток маменькиных слов:
- Маменька, да с меня ей взять нечего!
- Какой, ты у меня, Лёпсик, глупый и доверчивый. Совсем еще ребенок, - голос Ядвиги изменился, стал мягким, нежным, вкрадчивым:
- Милый, а ты уже позабыл, где ты учишься? И кем будешь? Мы с отцом всё мечтаем о том времени, когда ты дипломатом в какую-нибудь европейскую страну поедешь. Вот и Дина этот лакомый кусочек упустить не хочет. Она очень предусмотрительная и дальновидная. Всё только для себя, на себя, во имя себя! Она и тебя-то под себя перекраивает. Посмотри, в чем ты ходишь, что ты говоришь, чем питаешься. Я всегда вам говорила, что домашний очаг - это святыня, а женщина - его берегиня. Она дом бережёт, мужа бережёт и детей для себя рожает и стережёт. А что Дина делает? Вот где она сейчас шляется, чем занимается? Почему ты один, как бобыль в темноте сидишь?
Лёпс молчал. Ощутив злость и стыд, он уже сожалел, что был столь откровенен с маменькой. Заметив покрасневшее лицо сына , маменька примирительно произнесла,ласково сощурив глазки:
- Ну, сыночек, ты у меня - взрослый, своя голова на плечах есть, не позволишь себя обдурить. А мне домой ехать надо - поздно уже. Не надо меня провожать, хлопоты твои излишни, лучше подумай о том, как дальше жить будешь. Мне ведь ещё внуков твоих растить. А вдруг Дина генетику нам испортит?
Проводив мать на вокзал, Лёпс вернулся в Динину квартиру. С большим трудом он попытался сосредоточиться на книге Чосера, но в подлиннике она тяжело шла. Положив томик на прикроватную тумбочку, он начал взволнованно ходить по комнате, то выглядывая в окно, то прислушиваясь к шуму подъезжающих машин. Потом какое-то время он бездумно перелистывал мужской иллюстрированный журнал.
Сгущались сумерки. А Дина всё не приезжала и не звонила. Ожидание становилось мучительным. Лунный свет разливался по комнате и проникал в каждую щель. Сами собой наплывали события последних дней. Рождались образы то смутные, то яркие. Они теснились в голове, кружились в бешеном калейдоскопе. И вскоре Лёпс уже не различал, где явь его отношений с Диной, а где воспоминания от беседы с маменькой. Он мучился в догадках. Сам того не осознавая, Лёпс стал часто и неглубоко дышать. Тихонько щёлкнул замок входной двери. Лёпс бросился в прихожую. Дина не успела удивиться неадекватному поведению Лёпса, как он заорал во всю силу своих легких:
- Ну и где тебя весь день и весь вечер носило?
Не понимая, недоумевая, почему он требует у нее отчета о прошедшем дне, Дина пожала плечами.
Она изящной походкой манекенщицы осторожно обошла Лёпса , поставила в холодильник пластиковую коробочку с мороженным, одновременно вытащила тарелочку с тонко нарезанными ломтиками пастромы и сервелата, запустила кофемашину, села на огромное белое кресло перед телевизором и попыталась образумить разбушевавшегося любовника: