Не надо думать, что дело в личных местоимениях. Любое "она", "он" и даже "они" можно заменить конкретными именами, называющими, указывающими, обрисовывающими, уточняющими разными способами предмет, о котором идёт речь. Все они, в сущности, есть только производное от одного, самого главного местоимения "Я". Можно и нужно искать синонимы. Для красоты слога, для вящей убедительности, для классической симметрии изложения. Но, в конечном итоге, разговор, рассказ, повествование так или иначе ведётся от первого лица, от "Я", единственного и неповторимого для его обладателя, даже если это самое "Я" нигде прямо не упоминается. Оно вполне зримо присутствует в лексике, в выборе темы, в манере изложения. Оно окрашивает индивидуальностью любое слово, оно преподносит события, саму отображаемую жизнь в преломлении собственного восприятия, оно бесконечно лукаво и неуловимо... Я... ОНА и Я.
... из большого окна крохотной квартиры на четырнадцатом этаже ОНА смотрела на этот город. Как бы отстранённо, он расположился чуть вдали, по берегу озера, переливаясь синеватыми холодными огнями освещения, бездушным цветом реклам, праздно подмигивающих в заданной подвижности; скольжением света автомобильных фонарей, плавной цепочкой струящихся в противоположных направлениях. Красные и белые, они текли почти одинаковым потоком и создавали перспективу жизни. Озеро являлось естественной границей, от которой отталкивались и куда стремились огни.
ОНА живёт теперь здесь. За спиной - ещё необжитая, не ставшая пока домом, почти чужая комната, наполненная различными вещами: наспех сложенными ящиками, коробками и стопками книг. Расставить их и хоть как-то упорядочить быт не получается. Мебель нелепо застыла, ожидая места в разлаженном пространстве. Всё случилось так внезапно, что Она не может найти себя в резко изменившихся обстоятельствах собственной жизни. Любое прикосновение к знакомым предметам неизбежно тянет за собой воспоминания, бередит свежую рану. Рана кровоточит. Память снова воскрешает ужасные подробности того дня. Горе так необратимо, что мелочи повседневного существования не воспринимаются сознанием. Небольшой письменный стол стоит впритык к окну. Занавесь отвёрнута. За хрупким стеклом - даль и простор. Земля, вода и небо. Большой город. Мегаполис у озера.
Он похож и не похож на другие большие города. К нему нужно долго присматриваться, чтобы определить, чтобы передать его сущность, чтобы... Зачем? Чтобы выразить его? выразить себя? чтобы как-то утвердиться в суете и неразберихе круговорота жизни?
Он - собственник и диктатор, этот огромный муравейник разномастных людей, хранитель и вершитель судьбы миллионов. Несмотря на кажущуюся отрешённость и внешнее безразличие, город оказывает влияние на своих обитателей, город не может существовать без них.
Однажды, лет десять назад, когда она была готова сложить руки и подчиниться непреодолимым обстоятельствам, он изменил её судьбу. Он не выпустил её тогда, когда по предписанию властей, нужно было покинуть этот город, эту страну в течение 24-х часов. Он заморочил её своими туманами, мелкой крошкой дождя со снегом, он превратил знакомые дороги и переулочки в нечто незнакомое и загадочное, мерцающее, манящее и затягивающее, увлекающее вглубь, непостижимое и волшебное. Он искрился ледяной крупкой вечернего освещения и переливался разноцветьем, ежесекундно изменяясь, что-то пряча, а что-то неожиданно выставляя напоказ. ОНА засмотрелась, задумалась и заблудилась, потеряла дорогу, которую хорошо знала. Останавливаясь на заправках, спрашивала и получала необходимые указания, следовала им, но выбраться из лабиринта не могла. Вначале пришлось отменить первую деловую встречу, за ней и несколько других. Время поджимало, а нужное направление не находилось. Махнув рукой на всё неотложное, она уже только хотела вернуться, но и это не удавалось. Измученная странным приключением, часов через пять ОНА всё-таки нашла верный путь, везде опоздав и нигде не побывав. Но в голове прояснилось, правильное решение пришло само собой. Город его подсказал, сформулировал и настоял на своём. Сдаваться нельзя. Нельзя опускать руки.
МОЁ окно вписывается в общую панораму огней города и для кого-то невидимого также является частицей общей картины, состоящей из миллиардов ничтожных, поодиночке незначимых, мелочей. Которые мельтешат, кружатся, сходятся и расходятся в пространстве и времени, создавая единое полотно бытия.
Рациональному мышлению свойственно искать толкования случайностям и выводить закономерность из частного. Непредвиденности пугают. Сбивают с ритма. Вызывают переполох.
Казалось бы, семь дней недели. Название каждого - условно-привычное. И вдруг один день, заурядный как длинная череда до и после него, исчезает напрочь. Почему-то за средой следует пятница. Четверга не было. Не случилось в твоей жизни. Память суматошно мечется, сознание отвергает событие и указывает на его невозможность. И, тем не менее, приходится констатировать факт.
Вначале ЕЙ показалось странным, что программа телевидения изменилась. Ожидаемая передача без объявления причин не появилась в назначенный час. Взамен предлагалась пятничная программа. ОНА была раздосадована. Потом попыталась найти разумное объяснение и переключилась на новостной канал. Возможно, что-то такое произошло, что изменило установленный порядок. Новости датировались пятницей, это уж точно ни в какие ворота не лезло. И на всех каналах одно и то же. Пятница и всё тут. Лишь тогда она перестала винить всех и вся и обратилась к себе. ОНА (или Я?) помнила всё, что происходило в понедельник, вторник, среду, последовательно восстановив ход событий с точностью до часа. Слава Богу, ничего особенного. За исключением пропавшего четверга, всё поддавалось анализу и учёту. Испугавшись, ОНА осторожно навела справки у тех, кто в ладу со временем. У них четверг присутствовал, иным он показался даже длиннее обычного. Возможно, чей-то длинный, бесконечный четверг получился за счёт её утерянного времени. Потом ОНА позабыла о злосчастном четверге. Однако явление повторилось с упрямой последовательностью. И ОНА растерялась. Как можно жить, не доверяя себе? Ей претила мистика и не верилось в чертовщину. Но объяснений не было. Как и не было у неё четверга. Тогда ОНА заплакала от бессилия, от безысходности и страха перед надвигающимся безумием.
В очках сморкаться неудобно. А когда плачешь, приходится время от времени сморкаться. Нос закладывает, он разбухает. Нужно снимать очки, потом снова их надевать. Вытираешь нос, глаза, сопя вдыхаешь, всхлипывая - и всё начинается опять. Легче не становится. Особенно, когда плачешь от жалости к себе.
Хорошо, что Я не ношу очки.
Я вижу её отчётливо, я понимаю её и люблю. А ОНА ёжится под моим участливым взглядом. Ей тошно любопытное внимание. Больно, когда рассматривают пристально. ОНА должна побыть одной. Без озвученной цели и особого смысла, который, всё-таки, есть... Пока без... Ей надо себя осознать в изменившемся качестве нового "Я" без четверга.
Я могла бы легко помочь ей. Я знаю, почему исчез злополучный четверг. Именно в этот день недели её настигло необратимое несчастье. Не в силах перебороть горя, сознание просто отстранилось, память услужливо исключила день происшествия и запрятала глубоко в подкорку, чтобы заблокировать на время терзающие душу бесплодные размышления о причинах и следствиях. Чтобы продолжить существование, переключившись на реальность. Ничего загадочного не произошло. В критической ситуации проявился и сработал инстинкт самосохранения, присущий всему живому. Злополучный четверг в данном случае выступил в роли местоимения, присвоив имя события этого дня.
Каждый пишущий человек знает, как необходимы местоимения и как тяжело бороться с их назойливостью в тексте, как трудно соблюсти оптимальную пропорцию имён и их заменителей. Я преклоняюсь перед злосчастным четвергом, самоотверженно взявшим на себя функцию местоимения, перед родным языком с его безграничными возможностями, перед человеческим сознанием, способным на невообразимые метаморфозы!
Четверг пожертвовал собой для выживания и сохранения "Я" индивидуума.
Ах, какое оно снисходительно- высокомерное, везде сующее свой всезнающий нос, это сугубо-личное местоимение Первого лица, Единственного числа! Альфа и омега человека и человечества, позволяющее авторитетно называться и ссылаться на самого себя! Как оно самоуверенно и бесстрашно, когда речь идёт о других местоимениях, не таких значимых и очевидных, как оно, это "Я", без роду и времени, персональное и обобщающее, самоуверенное и безапелляционное, эгоистичное и всегда центростремительное! Иногда, когда ему плохо, оно прикрывается безликим множественным числом, как будто хочет слиться с массой других и раствориться в ней без остатка. Не верьте! Это минутная слабость. Она быстро проходит. На самом деле "МЫ" - это не энное количество многих "Я". Множественное число чуждо "единственному и неповторимому". Оно много теряет из своих разнообразных качеств, объединяясь с другими и получая взамен сомнительность коллективной поддержки. Нивелирование - приведение к одному уровню, сглаживание, - претит сущности любого "Я". Оно самолюбиво, оно неординарно, оно всегда в единственном числе. Оно не приводимо к общему знаменателю. Оно одиноко. И в этом суть.
...огни стали реже и не так ярки. В дымке проступают очертания небоскрёбов, церквей, магистралей, каких-то громоздких сооружений на фоне частных домиков, которые придают устойчивость общей панораме города. И всё это венчается пронзительно-одиноким силуэтом телевизионной башни. Она напоминает гигантскую букву "Я" русского алфавита.