Блицвинг Лорд : другие произведения.

Грядущий день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.81*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приключения воительницы темных эльфов Тарши Энайолы Тиагары в Подземном Мире.
    Будет редактироваться по завершении шестого рассказа.

  
  
  Пролог.
  
  7 год от основания Империи.
  Окрестности Хад-Шеольской пещеры.
  
  Темный Император зевнул, прикрывая рот ладонью. Бессмысленное действие, даже с точки зрения человеческого этикета, так как лицо Темнодушца закрывал глухой шлем из черного адамантия. Он был закован в этот металл с головы до пят и если бы не глаза, горевшие сверхъестественным алым огнем, Ужас Пармессии можно было бы принять за статую или оживленный доспех.
  Все остальные участники дипломатической встречи, собравшиеся в небольшой пещере были ему под стать. Взгляд Темнодушца упал на своего соседа слева - синекожего эльфа в костяных доспехах, чей череп был украшен рогами (Императору все хотелось пошутить по поводу супруги Нани'Херита, но, как выяснилось, у глубинных эльфов отсутствовала концепция брака), затем он со значительно большим интересом уставился на свою спутницу справа. Несмотря на то, что традиционное одеяние жрицы Мелиссы было довольно скромным, замечательная фигура, которой та могла похвастаться, не могла не вызывать у Темного Императора определенных мыслей. К сожалению, он вызывал у жрицы какой-то панический ужас одним своим присутствием, а потому за время их путешествия из Мс'Аады Императору так и не удалось продвинуться с ней дальше деловых переговоров. Стоило ли говорить, что это приводило Владыку Алабастера в далеко не самое приятное расположение духа?
  "Долбанный Подземный Мир", - разрезало пелену скуки раздражение. - "Все тут не как у людей".
  С ними было намного проще. Пармессцы, угнетенные кентаврами, были готовы идти за победителем непарнокопытных хоть на край света. Население же равнины Валье, постоянно воюющее между собой, нуждалось всего лишь в понимании и порядочной доле беспощадного насилия, чтобы признать Темнодушца. А вот с обитателями Подземного Мира Императору пришлось попотеть. К примеру для того, чтобы ему подчинились синекожие ре'акхеты, он в одиночку спустился в глубочайшие туннели Подземелья, распугал безымянных существ, что грызли корни мира, и общался со Змеебогом глубинных эльфов. Верность жн ки'ва'халл удалось завоевать лишь в одиночку истребив целое воинство бородатых карликов, пытавшихся уничтожить Мс'Ааду, а затем разрушив их город.
  "Хотя, чего не сделаешь ради кучи длинноногих красоток и колдовских субстанций?" - философски спросил себя Темнодушец, а затем хмыкнул.
  Адамантий. Орихалк. Од. Красная ртуть. Уроборос. Нур-обсидиан. Подземный Мир был настоящей кладовой редких и ценных веществ, почти не встречавшихся на поверхности (Император полагал, что дело в близости к прорыву Астрала в планетарном ядре мира) столь нужных его империи. И, в теории, это стоило того, чтобы вытерпеть утомительные ритуалы темноэльфийской дипломатии. На практике же, Император бы предпочел перебить еще несколько тысяч карликов с топорами, что кидались на него с безумием обреченных, чем слушать бесконечный обмен завуалированными угрозами, колкостями и напоминаниями о былых временах, что вели между собой Нани'Херит, Элдраниэлла ар-Мелиссой и так называемый Бессменный Король Хад-Шеола.
  - Слушайте, народ, я, конечно, обеими руками за взаимное уважение и прочая, - прозвучал в тиши пещерного свода его металлический голос. - Но, как говорили древние, жизнь коротка, так что давайте перейдем к делу?
  Тишина. Точно Император заклятие паралича наложил, а не заговорил. Глубинные и теневые эльфы, сопровождающие его, испугались - даже воинам-трутням, в теории лишенным страха, стало не по себе. Собравшиеся напротив Темнодушца остроухие из Хад-Шеола же, напротив, оказались разгневаны. Достойный повод. Как он понял их щебетания на языке дипломатов, обожженные еще были согласны рассмотреть перспективу союза с ре'акхетами и ки'ва'халл, но главенство наземных варваров ( как понял Император, в их языке эти понятия обозначались одним словом) было для них неприемлимо. Темнодушцу скорее полагалось стоять и производить впечатление своей магической силой, но не вступать в разговор. И уж, тем более, не на дурной смеси языков трех языков темных эльфов, которую было зазорно слышать всем, кроме самых низов общества.
  "И это хорошо", - подумалось Императору. - "Не тяни за веточки, руби корень".
  Поговорки валье'си ему нравились. Конечно, речь в данном случае шла о том, что семейства врагов следует вырезать до последнего живого отпрыска, чтобы избежать мести, что хорошо отражало жестокие реалии жизни на равнинах Валье, но тем не менее, это лишь добавляло народной мудрости веса в глазах Темнодушца.
  - Какие могут быть у нас дела с тобой, Черная Душа? - спросил его лидер обожженных эльфов. Высокий рост, пышно королевское, удивительное равнодушие в глазах и могущество. Огромное могущество. Властелин Хад-Шеола на голову превосходил жрицу Мелиссы и глубинного эльфа.
  - Добровольное принятие подданства Империи Валье, разумеется, - деланно удивился Император. - И вообще, что это за муть с Черной Душой? Темнодушцем меня называли кентавры, но это какой-то ихний мифический чудик. Вам следует называть меня Император.
  Недовольство хад-шеольцев возросло и стало почти физически ощутимым. Высокородные князья были готовы в любой момент отдать своим воительницам приказ атаковать и бросить против него свою разрушительную магию. Императора, впрочем, это не пугало. Это всего лишь насилие. Для него оно было что вода для рыбы - чтобы одолеть Темнодушца требовалось больше, чем ярость и мускулы (пусть даже и астральные).
  - Это... серьезное предложение, - сдержанно ответил Бессменный Король, очевидно решивший и проигнорировать просьбу Темнодушца. - Когда речь заходит о материях столь важных, среди нас принято озвучивать их с большим тщанием и глубиной. Впрочем, ваше невежество очевидно, поскольку в нашем языке это слово имеет другое значение...
  Самообладание у Короля - булавой не пробьешь. Он произнес все это со спокойствием строго учителя, поймавшего нерадивого ученика на жульничестве. Впрочем, Темнодушец не сомневается, что будь ситуация немного иной и владыка Хад-Шеола с таким же спокойствием приказал избавиться от него. Может быть, стоило прийти одному и не демонстрировать свое могущество так открыто? Взять и сломать тех, кто стоит у него на пути да так, чтобы те никогда не поднялись? Впрочем, нет. Ре'акхеты сильно пострадали от буйства ужасов Корней Мира, а Мс'Аада еще не оправилась от вторжения гномов. Так что Хад-Шеол нужен ему с минимальными повреждениями.
  - Хей, богов побойся, - Император был в курсе, что в отличие от своих соседей аш"хаттар были атеистами (хотя, учитывая то, что своему Бессменному Королю они едва ли что не молились - это была странная форма безбожия), но ему было плевать. - Я ваш язык едва пару недель назад выучил, а вы от меня требуете владения архаичной и устаревшей лексикой.
  Говоря это, он медленно двинулся к центру пещеры. Шеренга мрачных воинов-трутней расступилась перед ним. Спиной он ощущал недовольные и слегка испуганные взгляды ар-Мелиссы и рогатого жреца, спереди на нем сошлись взоры аш'хаттаров, полные еле сдерживаемой агрессии. Спокойными пока оставались только сам Темнодушец и Бессменный Король.
  - Начнем с хорошего, - продолжал Император. - Добровольное вхождение в состав Империи Валье откроет перед вами ни с чем несравнимые возможности в отношении торговли и культурного обмена. У вас есть богатство недр, у меня - земли. К тому же, под моей властью крупные войны между темными эльфами прекратятся и, конечно же, угроза со стороны гномов останется в прошлом...
  Враждебность не спадала. Впрочем, Темнодушец не сомневался, что его словам внимают. Пусть, конечно, они и не кажутся убедительными, но... Всему свое время. Эльфы живут долго и у них его будет достаточно. Если все пойдет как надо, конечно.
  - Да, к слову, о бородатых карликах, - продолжил он. - Слышали ли вы о судьбе мазад-Арона?
  - До нас доходили слухи, что форпост пострадал... - произнес Бессменный Король, но Император перебил его.
  - Пострадал? Бзад-Арон разрушен до основания, трупы воинов его армий усеивают туннели, словно выделения Великих Червей, Чтецы Знаков превратились в слюнявых идиотов, а королевская семья совершила самоубийство, не в силах вынести позора! - торжественно произнес Император. - Его своды обрушены, залы памяти осквернены, дух уцелевших сломлен. Тень простерла свои крылья над этим городом и не суждено ему подняться из нее.
  Молчание. Эльфы перестали перешептываться. Все внимание сосредоточилось на Фомальгауте, стоявшем посреди пещеры. Император почти физически чувствовал, как гнев и раздражение в душах обожженных эльфов сменяет страх. Они видели его и чувствовали могущество, спящее в нем. Отголоски его астральной бури, наверное, доходили даже до Хад-Шеола. И даже самым глупым из них должно было быть понятно, что Темнодушец не угрожает. Темнодушец обещает.
  - И знаете, что? - он поднимает руку и стискивает его в кулак с глухим звоном и скрежетом адамантия, не способного выдержать его силу. - Сие - моя заслуга. Я сокрушил Бзад-Арон. И это к вопросу о плохом.
  - Ваше освещение проблемы любопытно, - Бессменный Король по-прежнему бесстрастен. - У меня нет желания подвергать свой народ опасности, но и признать вашу власть...
  - Если вам охота соблюдать формальности, то я предлагаю поединок, - усмехнулся Темнодушец. - Старая традиция. Ты же - Бессменный Король потому, что никто не может тебя победить, верно?
  Молчание. Кажется, его слова попали в цель. Он не был уверен, насколько сведения о культуре власти обожженных эльфов, которые ему сообщила Элдраниэлла, однако не уловить определенную смену настроения среди обожженных эльфов было невозможно. Ощутил это и Бессменный Король. Впервые на равнодушном лице остроухого, больше похожем на керамическую маску отразилась обеспокоенность. А затем что-то начало происходить...
  - Ваша осведомленность достойна уважения, - произнес он, в то время, как князья обожженных эльфов и их телохранительницы внезапно начали проявлять признаки слабости - часть из них даже не смогла устоять на ногах, они были вынуждены опираться на стены или соседей. - Тем не менее, неужели вы рассчитываете, что ваши жалкие потуги на могущество могут сравниться с силой Властелина Хад-Шеола?!
  В противоположность слабости князей, Король становился все сильнее и сильнее. Вокруг него сформировалась воронка магической силы, не просто соперничавшей с той, что порождал Темнодушец, но и превосходившей ее. Чудовищная концентрация магии начала размывать границы между тварным миром и измерением колдовства - сопровождающие Императора маги подняли руки, готовясь оказать тщетное сопротивление надвигающейся буре, но Темнодушец протянул руку, приказывая им остановиться.
  - Я - Бессменный Король обожженных эльфов. Я правил ими еще до того, как Злое Солнце опалило их кожу и волосы, - тон его был холоден, но это было спокойствие льва, на которого залаяла подзаборная шавка. - Я видел падение империй, что правили континентом, Войны Магов-Королей и сошествие Холодного Бога. Я - Элегва Третальтакион, что превосходит эльфов, как ты превосходишь людей. А теперь уходи сам и забери своих слуг, иначе...
  Как и Императору, Бессменному Королю не было нужды произносить заклинания - владыка астрала его уровня могущества мог повелевать ветрами магии простым усилием воли. Будь Император равен ему и их битва, равной которой не было со времен Магов-Королей, могла бы выжечь землю отсюда и до Внутреннего Моря. Будь Император равен ему по силе.
  - А меня зовут Фома, - произнес он, делая шаг вперед. - В смысле, Фомальгаут. Приятно познакомиться.
  Бессменный Королю моргнул и на Императора обрушилась вспышка магии чудовищной силы. За спиной послышался тихий шепот молящихся ре'акхетов и испуганный вздох Таниэллы, но через мгновение их заглушило шипение плавящегося адамантия. Бессменный Король продемонстрировал не только чудовищную силу, обрушив на Императора Валье мощь, способную обрушивать горы и испепелять моря, но и превосходные навыки, сжав эту силу до размеров двухметровой сферы, пленившей Темнодушца. Кажется, что у него нет шансов, ведь повелитель обожженных эльфов лишь начинает, как вдруг... Удар.
  Кулак Императора преодолевает чудовищное количество магических барьеров, принципы, построения которых тяжело выразить словами, и силой врезается в челюсть Бессменого Короля. Сорвавшаяся с цепи его воли магия выходит из под контроля и, кажется, что сейчас плоть мира изуродует еще один ужасный шрам, но прежде, чем это успевает случиться, Фомальгаут поднимает руку и произносит одно короткое слово, которое заставляет мир содрогнуться. Над головой Императора появляется маленькая сфера абсолютной тьмы, в которой исчезают остатки астральных энергий, призванных Бессменным Королем, и сражение заканчивается.
  - Фух, - пробурчал Император, снимая шлем, в то время, как астральная энергия уходит обратно в чудесный мир, повинуясь его воле. - Вот гад, а? Хорошая ведь броня была. И, похоже, я себе запястье вывихнул.
  Он тряхнул рукой несколько раз, прислушиваясь к ощущениям. В абсолютной тишине, окруженный сотнями пар глаз, взирающих на него с сочетанием восхищения и страха - можно сказать, священным ужасом, хруст его костей звучал точно гром. Скрежет металла и оглушительно громкий щелчок просвидетельствовали о том, что Властелин Алабастера-таки вставил кость на положенное ей место.
  - Так вот, я в вашем языке не большой знаток, - произносит он, обращаясь к аш"хаттарам. - Но если я правильно понимаю, слово "император" раньше обозначало вашего главного бога? Ну, до того, как случилось Злое Солнце и они умерли. Потом вы стали называть этим словом "стихийное бедствие" как абстрактное понимание. Уже не кажется, что называть меня так неуместно, да?
  Все еще сохраняя загипнотизированное молчание, аш'хаттары склоняются перед ним - князья склоняют головы, а воительницы падают на одно колено.
  - Я бы сказал, да здравствует король, - прогрохотал Темнодушец. - Но я - Император. Поэтому, скажу так - добро пожаловать в Валье!
  
  
  Глава 1.
  
  
  497 год от основания Империи.
  Хад-Шеол, башня Тиагара.
  
  - Неужели все так и было? - с удивлением спросил Кельхар Зоннер.
  - По крайней мере, так мне это запомнилось, - ответил ему Резериф Катлего, высокий князь обожженных эльфов и владелец шпиля Тиагара.
  Кельхар что-то ответил, но изображение имперского дворянина, создаваемое амулетом в виде кольца, который лежал на столе высокого князя, пошло волнами и смазалось, а звук исчез. Резериф позволил себе вздохнуть и поблагодарить возмущение магического поля Подземного Мира, избавившее его от общества старика. Будь на это его воля, высокий князь не удостоил бы человека и минутой своего внимания. Но увы, старик входил в число двадцати богатейших людей Империи и потому обладал определенным влиянием на круги где вращался владелец Тиагары, а потому тот был вынужден уделять ему внимание.
  - Скажите, а есть ли возможность встретиться еще с кем-нибудь из очевидцев той встречи? - спросил Кельхар, когда изображение вновь обрело ясность.
  - Не думаю, - ответил Резериф, нимало не заботясь о том, слышит ли его собеседник или нет. - С тех пор минуло более сорока зодиаков... то есть, почти пять столетий.
  - Разве это такой существенный срок для темных эльфов? - с удивлением спросил его собеседник.
  - Для эльфов - нет, - ответил князь холодно. - Для аш'хаттар - да.
  Большая часть князей, присутствовавших на той встрече, уже давно встретила свою смерть. Изматывающее напряжение традиционных обрядов защиты города, политические интриги, опасные предприятия... Было немало причин, почему владелец шпиля Тиагара, несмотря на то, что едва-едва перешагнул порог шестого столетия, уже считался одним из наиболее древних обитателей Хад-Шеола.
  - И все-таки, поразительно, как это отличается от официальной версии, - вновь ахнул Зоннер. - Нам говорили, что Бессменный Король сам призвал Императора, впечатленный Карой Бзад-Арона...
  - Возможно, это так и было, - осторожно ответил Катлего. - Есть мнение, что они встретились в Астральном плане и договорились обо всем заранее. Встреча же была лишь формальностью и способом убедить князей в правильности подобного шага.
  "И даже если этого соглашения не было, его бы стоило выдумать" - добавил он про себя.
  Высокий князь уже немного сожалел о том, что поведал "ценителю истории" свои воспоминания о той встрече. Хотя бы потому, что не поклялся бы как на духу, что память его не подводит. Сорок двенадцатилетних циклов все же немалый срок, а сам Резериф в те времена был сопляком. Он едва не лопался от гордости, что попал на такую важную встречу, а потому стал обращать внимания на ее ход, лишь когда Король стал забирать его силу. К тому же, если бы Кельхар стал активно распространять эту информацию, это бы могло привлечь внимание служителей имперского культа. Конечно, высокому князю темных эльфов нечего было бояться официального преследования, но определенного веса в политической жизни города это могло ему стоить.
  - Глубокоуважаемый господин Тиагара, - раздался голос из-за занавески, украшавшей вход в личные покои владельца шпиля. - Прибыла ваша дочь. Она просит аудиенции с вами.
  - Передайте ей, что я дарую ей такое разрешение, - ответил Резериф. "Даже не стала отдыхать. Странно.".
  Путешествие по Тропе Амалы - единственной надежной дороге, связывающей Хад-Шеол напрямую с поверхностью было утомительным даже по меркам обожженных эльфов. К тому же, Тарша не была на родине несколько лет и наверняка должна была слегка отвыкнуть от жестоких условий Подземного Мира. Впрочем, дочь всегда отличалась выдающейся выносливостью и еще большим упорством. Учитывая предлог, который он избрал, чтобы пригласить ее вернуться домой...
  - Здравствуйте, достопочтенный отец, - произнесла Тарша, откидывая в сторону занавеску и заходя в покои Резерифа.
  Тарша Энайола Тиагара была само почтение - от почтительно склоненной головы до подчеркнуто-уважительного тона и выбора слов, однако учитывая огонь, горевший в ее глазах, приветствие прозвучало точно объявление войны. Резериф отметил, что она явилась в башню в одежде больше подобающей наземной женщине - куртка, рубаха, штаны... И, кроме того, у нее отсутствовали ее личные амулеты. Темный эльф нахмурился. Если дочь восприняла его слова всерьез и успела сделать что-то необдуманное, это могло вызвать определенные проблемы.
  - Исполняя вашу волю, глубокоуважаемый родитель, я покидаю шпиль Тиагара, - произнесла она, вытащив из сумки, болтавшейся у нее на боку, костяную пластинку с иероглифами и аккуратно положила ее на стол. - Подозрение не коснется вашего имени...
  - Увы, - наблюдать за ее поведением было забавно. В гневе она одновременно напоминала и свою мать и самого Резерифа. Недобрые огоньки в глазах от нее и странная насмешливая улыбка, видимо, от него. - Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы мне удалось остаться в стороне от расследования смерти младшего князя Ванделиона. В конечном счете, ты моя дочь, я позволил тебе остаться в шпиле под моей защитой после совершеннолетия, позволяю тебе пользоваться своими деньгами... К счастью, никому нет дела до кончины этого выскочки.
  - Не хотите ли вы сказать, уважаемый родитель, - произнесла Тарша - ее гнев на глазах сменялся облегчением, а затем удивлением и недоумением, - что это была жестокая шутка?
  - Всего лишь небольшой сюрприз, - улыбнулся Резериф. - Приятный, надеюсь.
  Темный эльф не был пророком, однако сейчас почти слышал будущее - скрип зубов тех, кого удалось ввести в заблуждение своими действиями. Это была интрига ради интриги в чистом виде - врагов у высокого князя было не так уж и много и они вряд ли бы купились на его выходку. Но кроме врагов были еще и глупцы, считавшие, что раз у них есть доступ к личной переписке Резерифа, они знают, о чем он думает на самом деле.
  - Осмелюсь спросить вас, достопочтенный отец, неужели мое присутствие было необходимо вам лишь ради этого? - спросила Тарша.
  - Мне - да, - ответил высокий князь - Но твоего присутствия потребовал Кельхар Зоннер, граф Талмонский. Знакомое имя?
  - Господин Тиагара? - темные эльфы вели беседу на хаттари, однако сейчас, видимо, узнал свое имя.
  - Посвящаю дочь в суть вашего предприятия, господин Зоннер, - пояснил Резериф. - Перейдем на имперский, дочь, не будем пренебрегать нашим собеседником.
  - Я помогала этому уважаемому господину в его изысканиях, - осторожно ответила Тарша. - Зарисовала несколько фресок...
  - У вас потрясающая точность передачи, - обратился к ней Кельхар. - Такое мастерство редко встречается даже среди профессионалов. Когда я узнал, что ваш отец будет оказывать помощь нашей экспедиции, то, разумеется, не мог упустить шанса воспользоваться вашей помощью и помощью господина Рейнольдса.
  - Я боюсь, Рейнольд не может принимать в этом участия, - извиняющимся тоном произнесла Тарша. - Он не приспособлен к условиям Подземного мира.
  - Ох, какая жалость, - вздохнул Кельхар. - Учитывая опасность предприятия, мне бы хотелось, чтобы в ней участвовали проверенные люди... то есть, эльфы. То есть...
  - Не тревожьтесь, господин Зоннер, - вставил Резериф. - Лексическая ограниченность вашего языка нас не оскорбляет.
  - О чем идет речь? - спросила Тарша. Судя по прищуру ее глаз, она была недовольна, но дворянин, конечно же, этого не заметил.
   - Простите, - заохал Кельхар. - Те рисунки, которые вы принесли мне из Шиаггаратского храма... Они удивительным образом напоминают те, которые по утверждению Скади ван Дахат можно встретить в древних подземных городах гномов. Это сходство настолько заинтересовало меня, что я решил организовать экспедицию в руины Бзад-Арона.
  - Топазных Копей? - Тарша удивилась. - Но разве город не был уничтожен Темно... Императором, да будет его имя славно, до основания?
  - О нет, - с энтузиазмом ответил старик. - Во времена Второго Императора, Консорциум предпринимал экспедиций в поисках запасов уробороса. Их ожидания не оправдались, однако согласно свидетельствам участников, немало творений гномов пережило Кару. В частности, Мавзолей Грядущего Дня, где, согласно моим скромным предположениям, должны сохраниться росписи, представляющие для меня особенный интере...
  И вновь помехи вмешались в разговор. Высокий князь покачал головой. Безусловно, среди людей встречались талантливые маги, но им явно не хватало основательности. Ужасное качество. Резериф был твердо уверен, что даже дикий ре'акхет бы постеснялся бы продать кому-нибудь такой амулет. Впрочем, жизнь на поверхности позволяла быть мягкотелыми...
  Его изучающий взгляд остановился на дочери. Ее, кажется, это не коснулось. Хоть сейчас Тарша и сидела почтительно сложив руки на коленях и потупив взор, она все равно напоминала пружину, готовую в любой момент распрямиться и поразить окружающих. На душе у князя потеплело. Владыка Тиагары любил свою дочь. Нет, конечно, не той запретной любовью, что иногда вспыхивала в сердцах некоторых владык Хад-Шеола и, чаще всего, служила причиной их падения. Но ее жизнь была Резерифу небезразлична: беды вызывали сопереживание, а успехи, напротив, радовали.
   Подобные отношения между родителями и отпрысками были для обожженных эльфов не слишком характерны. Древние законы города, провозглашенные еще в незапамятные времена о которых, пожалуй, помнил разве что Бессменный Король, опирались на незыблемый принцип выживания достойнейшего. А потому, как правило, забота о ребенке осуществлялась лишь до наступления совершеннолетия и, обычно, включала в себя лишь обучение необходимым для взрослой жизни навыкам. Энайола же, хоть и перешагнула шестой зодиак, продолжала сохранять свое право проживать в Тиагаре, что вызывало недоумение у многих обитателей Хад-Шеола, знавших об этом.
  - Скажите, достопочтенный родитель, мне обязательно нужно быть частью этого предприятия? - спросила Тарша. - Меня ожидает... ожидают важные дела на поверхности земли.
  - Такова моя воля, - ответил Резериф. Все-таки слегка размякла. Потеряла хватку. Ее же собственная безопасность зависела от того, что большинство не догадывалось об истинной природе их отношений. Пока она была для него полезным оружием, никто из высоких князей бы не стал метить по ней, опасаясь его гнева. Но стоило кому-то узнать, что Тарша важна ему не только как набор полезных умений... Словом, Резериф старался бы избегать такого исхода.
  Амулет окончательно погас. Должно быть истощился од. Князь позволил себе слабую улыбку.
  - Забери его с собой, - произнес он, ткнув артефакт пальцем. - Твои покои не тронуты. Можешь позволить себе вернуться и отдохнуть. Мне кажется, что грядущие дни окажутся интересными... Конечно, ему хотелось поговорить с ней еще некоторое время. Например, уточнить, что из себя представляет пресловутый Рейнольд. Но увы, раз он поступил как деспот, возвращение к образу рачительного хозяина, было ему заказано. Что же, можно будет поговорить потом, когда она вернется из города гномов. Если этому, конечно, суждено случиться.
  
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Подземный мир, город Хад-Шеол.
  
  Время. Взгляд на панораму Хад-Шеола, открывавшуюся из окна личных покоев Тарши из рода Энайола, тени шпиля Тиагара, неплохо пояснял идею об относительности течения вод этой реки. Десять лет отсутствия легко бы могли быть парой дней. Ничего не изменилось не только в ее покоях, но и снаружи. Слабо сияли шпили великих башен, создававшие Барьер Нары, защищавший Хад-Шеол от враждебных вихрей магии, уродливые каменные коробки домов сиротливо жались к шпилям, река Шеол продолжала свой тоскливый бег под сводами Хадской пещеры...
  "Начинаю cчитать время как люди" - подумала Тарша. - "Нехорошо".
  Для жителей поверхности, десятилетие было немалым сроком, но здесь, под сводами не прошло и одного зодиака. Поэтому, ничего удивительного в отсутствии перемен не было. Высокие князья плели сети интриг, простые жители стремились занять место потеплее и можно было не сомневаться, что враги Тарши все еще таят на нее зло. Поэтому, переступив порог, она первым делом принялась осторожно осматривать комнату на предмет каких-нибудь неприятных сюрпризов. Как ни странно, но ничего особенного найти не удалось - так, дохлый скорпион под кроватью. Тарша знала эту породу и потому не удивилась тому, что членистоногое продолжало цепляться за остов всеми лапками, даже расставшись с жизнью, однако личность того, кто мог оставить ей такой подарок была для нее загадкой. Враги князя вряд ли бы ограничились одним скорпионом, а ее личные - поостереглись бы проникать так высоко в башню Тиагара.
  "Может быть, шутка отца?" - подумала она. "Да, это определенно в его духе".
  У высокого князя Резерифа из рода Катлего, было отвратительное чувство юмора. Тарша плохо понимала его - впрочем, справедливости ради, следовало признать, что одного из старейших эльфов Хад-Шеола, а то и всего Подземного Мира, вообще мало кто понимал. Непредсказуемость Резерифа служила ему одновременно и щитом и мечом - никто не желал лишних проблем, а потому башню Тиагары и тех, кто носил ее метку, старались лишний раз не трогать.
  "Ванделиона, впрочем, это не остановило", - хмыкнула она про себя. - "Хотя, туда ему и дорога".
  История с младшем князя из рода Сикломб была довольно запутанной и, формально, даже начнись расследование, Тарше было нечего опасаться. Она все еще была женщиной башни Тиагара и потому Ванделион не имел никаких прав требовать от нее отдать большую часть своей доли вознаграждения за найденное ими месторождение красной ртути. Кроме того, смерть младшего князя была случайной - его поразило собственное же боевое заклинание, с которым обожженный эльф не совладал. Да их битва случилась при свидетелях... Но это была всего лишь теория. На практике же, у Тарши не было шансов что-то доказать и ее бы, скорее всего, приговорили к весьма печальной участи провести остаток жизни в качестве источника питания для защищавшего город барьера. При этом, хоть отец бы и мог вмешаться в эту ситуацию, такой шаг бы определенно стоил ему немалых потерь.
  Вздохнув, темная эльфийка улеглась на кровать и прикрыла глаза. Условия родного мира утомляли. Слишком тихо. Слишком темно. Воздух мертвый, стоячий и почти лишенный ароматов, которыми был богат надземный мир. И уж, конечно, ничего похожего на смену дня и ночи. Все остальное в надземном мире слегка раздражало, но круговерть небесных светил все-таки неплохо помогала ориентироваться во времени. Под сводами земных недр же, оставалось полагаться лишь на собственное чутье да сияние Хрустального Анклава.
  Гул. Тарша почти мгновенно открыла глаза и поднялась. Осторожно, но быстро оглянула комнату и поняла, что источником звука выступает амулет, который вручил ей отец. Она подошла к нему и вытащила кольцо, а затем замерла, не слишком понимая, что с ним нужно делать. Было бы очень весело, если бы для активации амулета нужно было быть магом...
  - Прием, - кольцо подало голос, одновременно развеяв прежние опасения и породив новые, так как голос был значительно более четок и принадлежал не Кельхару. - Прием, Малькольм Геллер на связи.
  Вслед за звуком появилось и изображение. И оно заставило Таршу задумчиво изогнуть бровь. Голос был человеческим, внешний вид же... навевал ассоциации разве что с темным рыцарем Империи, с которым темная эльфийка не так давно имела честь познакомиться. Шлем странной формы на голове. Маска с сапфировыми линзами в прорезях для глаз. Голос, искаженный и напоминающий звон металла.
  - Здравствуйте, - произнесла маска. - Вы ведь Тарша Энайола Тиагара? Если нет, позовите ее, пожалуйста.
  - Что вам нужно? - холодно спросила Тарша. Признавать свою личность неизвестно перед кем было не лучшей идеей. Вдруг он мог наложить на нее какое-то заклинание через амулет?
  - Поговорить с Таршей Энайолой Тиагарой по поводу ее участия в экспедиции в Топазные Копи, - произнес человек.
   Темная эльфийка с трудом удержалась от снисходительного хмыканья: человек определенно отвратительно ориентировался в реалиях Подземного Мира. Взять и выложить вот так всю подноготную предприятия. С другой стороны, темные эльфы старались не связываться с имперцами... Это было своего рода негласное соглашение - города ведут свои дела как хотят, но при этом, исправно добывают редкие ресурсы Подземного Мира на поверхность и не трогают жителей Империи, случись тем спуститься в недра.
  - Я готова выслушать вас, - вежливо ответила Тарша, положив кольцо на стол и присев на стул.
  - О, так вы и есть Тарша? - ответила маска. - Прошу прощения, мне несколько сложно различать между собой аш'хаттари...
  Воительница только пожала плечами. За людьми такое действительно случалось. К примеру, в свой первый год жизни на поверхности, она получила, наверное, два десятка предложений руки, сердца и вечной любви... адресованных не ей. Возможно, конечно, дело было в том, что пылкие воздыхатели "цветков Подземного Мира" (где, к слову, флора была значительно беднее, чем на поверхности), ориентировались отнюдь не по лицам, но Тарша скорее склонялась к тому, что люди просто не очень наблюдательны. Рейнольд, впрочем, таких проблем не испытывал...
  Вспомнив о некроманте, воительница испытала небольшой укол совести. Воспользоваться тем, что тот после шести дней безвылазного сиденья в анклаве почти ничего не соображает и вырубить его было довольно нечестным приемом. С другой стороны, ей предстояли опасные дела и только человека, с трудом ориентирующегося в условиях ее родины, ей не хватало. Конечно, некромант проявил себя неплохо в анклаве - видимо действительно не врал насчет того, что его детство прошло в каких-то подземных трущобах, однако одно дело - сравнительно благообразный анклав, а другое - улицы Хад-Шеола, полные аш'хаттаров, желающих воспользоваться человеческой наивностью.
  - Позвольте мне представиться еще раз, - произнес явный образчик подобного качества. - Меня зовут Малькольм Геллер, я предпочитаю, чтобы меня называли Геллер, я являюсь бакалавром магии, чье звание удостоверено Консорциумом, господин Зоннер поставил меня во главе предприятия. Я бы хотел назначить общий сбор и мне нужно знать, сколько времени вы вам потребуется на отдых.
  - Господин Зоннер не предупреждал меня о вашем участии, - осторожно сказала Тарша, все еще готовая уклоняться от боевых заклинаний.
  - Проблемы со связью, - ответил Малькольм. - Экспериментальные амулеты довольно ненадежны. Ваши модели более примитивны и потому он смог связаться только со мной.
  Тарша задумалась. В магии она разбиралась плохо, так что здесь все оставалось на совести Малькольма. Впрочем, заклинание проекции она видела в действии несколько раз, да и объяснение Геллера имело смысл. К тому же, логично было ожидать, что Кельхар поставит во главе миссии кого-то из своих.
  - Восемь часов, - ответила она. Ей требовалось немного сна, поесть и, конечно же, пара часов на то, чтобы подобрать снаряжение.
  - О, так быстро? - удивился человек. Тарша промолчала и он продолжил. - Тогда давайте встретимся через сутки в пещере Шанг-Адур.
  - Хорошо, - темная эльфийка удивленно вскинула бровь. Шанг-Адур хоть и считался частью комплекса столицы обожженных эльфов, на деле располагался даже дальше от ее центра, чем большинство ферм-пещер, почти на самой границе Барьера.
  - Отлично, - заявил Геллер. - С нетерпением ожидаю встречи.
  Амулет погас. Тарша задумалась. Остальные участники... Ее охватили недобрые предчувствия. Аш'хаттар были индивидуалистами, строго верившими в то, что каждый может рассчитывать лишь на себя и свои таланты. Не то, чтобы Энайола была строгой приверженкой принципов выживания "достойнейшего", но отрицать влияние этой идеи на соплеменников было невозможно. Как следствие, хорошие команды складывались годами - зачастую, те, кто могли себе это позволить специально сводили между собой детей и обучали их с раннего возраста совместно, чтобы те могли нормально взаимодействовать друг с другом.
  "Скорее дом, построенный из червиной шелухи, устоит перед цербером, чем незнакомые аш'хаттари сумеют объединиться без внешней угрозы" - вспомнилась ей старая пословица.
  С другой стороны, особого выбора у нее не было. Разве что, сбежать на поверхность и стать беглой преступницей, которую обязан вернуть в Хад-Шеол любой официальный служащий Империи. Тарша вздохнула, встала из-за стола и начала готовиться ко сну.
  "Светлые мысли приходят в свежую голову", - подумала она, усмехнувшись. - "Даже если ты - темный эльф".
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Хад-шеольский пещерный комплекс, Шанг-Адур.
  
  Темнота и тишина. Во время путешествия по извилистым туннелям, соединявшим между собой серию перещер, формально считавшихся частью города, Таршу сопровождал лишь звук собственных шагов. Подземный мир, в отличие от поверхности, был тихим и безжизненным местом - лишь изредка, напрягая слух, можно было услышать эхо чьих-то голосов (вероятно, работницы грибных ферм), да тихий звон разбивающихся капель. Это могло бы произвести гнетущее впечатление, но темная эльфийка была спокойна. В конечном счете, тишина означала одиночество, а одиночество - безопасность. Все обитатели Подземного Мира в той или иной степени были враждебны друг другу, так что как правило, были в безопасности лишь сами по себе.
  Звон. Тарша замерла, прислушиваясь к бряцанью металла, доносившемуся как раз из той стороны, куда лежал ее путь. Равномерное постукивание металла о металл. Вроде бы, ничего похожего на битву, но на всякий случай воительница перехватила свой протазан и осторожно зашагала вперед, стараясь держаться в тени. Благо, что их было довольно много: в Шанг-Адуре произрастали кристаллы с низким содержанием эфира. По меркам темных эльфов, ее можно было считать залитой светом...
  - Здравствуйте! - внезапно настиг ее голос Малькольма. - Я очень рад вас видеть!
  "Как он ухитрился меня заметить?!" - изумилась воительница. Она знала, как скрываться в полумраке извилистых туннелей и была готова поклясться, что на диво в этом хороша, даже в сравнении с другими тенями Хад-Шеола. Без освещения, она должна была быть невидима для человеческого глаза.
  "Должно быть, какая-то магия" - с тоской подумала воительница. "Но делать нечего".
  - Здравствуйте, - поприветствовала она Малькольма, отбросив бесполезную скрытность и заходя вовнутрь.
  Шанг-Адур - часть пещерного комплекса, составлявшего столицу аш'хаттар, считался местом достаточно бесполезным. Съедобные мхи и грибы здесь не росли, важных ресурсов тоже не было - только слабые запасы естественного эфира, бесперспективные для разработки. Здесь соединялось несколько туннелей, но неудобное положение по отношению к городу и слабая защищенность в силу нахождения на границах Барьера Нары, делала Шанг-Адур бесполезным даже как перекресток. Наверное, если бы здесь не состоялась встреча Темнодушца и делегации Хад-Шеола, пещера бы так и осталась безымянной, подобно десяткам таких же. Поэтому, Тарша не слишком понимала мотивов для выбора этого места точкой сбора.
  - Вы оказались быстрее всех, - произнес волшебник. - Остальные должны скоро подойти.
  Маг сидел на полу в позе, отдаленно напоминавшую ту, в которой аскеты далеких земель погружались в состояние священного сосредоточения, только в его исполнении она выглядела довольно глупо. Бренчание, которое услышала Тарша, издавало украшение на его шлеме, напоминавшее наконечник стрелы. Назначение оного было ей не понятно, но она предположила, что именно благодаря этой штучке он ее и заметил.
  - Вас интересует мое снаряжение? - вопрос Малькольма застал ее врасплох.
  - Оно... необычно, - осторожно произнесла воительница, вновь удивленная наблюдательностью мага. - Но меня больше интересуют "остальные". Я надеюсь, вы понимаете, что большой отряд - не лучший выбор для ваших целей...
  - О нет, не волнуйтесь, - ответил Малькольм. - Отряд гвардейцев Консорциума, я не захватил. Слишком дорого. Мои доспехи для Подземного Мира и так обошлись господину Зоннеру в тысячу золотых. А он ведь не Колин Золотая Жила, все-таки.
  "Понятно, эта маска и прочее нужны ему для того, чтобы выживать в Подземном Мире", - подумала Тарша. - "Наверное поэтому он такой наблюдательный. И определенно, он от своих побрякушек в восторге".
  Хоть снаряжение и искажало его голос, гордость Малькольма была очевидны. Тарша еле заметно изогнула брови в неодобрении. Конечно, дорогой костюм из сочетания амулетов и талисманов, позволявших жителю поверхности чувствовать себя как дома в Подземном Мире, да еще без специальной подготовки, определенно был одним из достижений магии, но вещь - она и есть вещь. Не стоит позволять себе испытывать к ней эмоции. Скажем, Тарша сама желала вернуть себе свой именной протазан и защитные талисманы, но исключительно потому, что те были очень ценными. К тому же, хоть ей это и не хотелось признавать, она лишилась их из-за происков весьма бесталанных личностей. И это расстраивало.
  Из размышлений ее вырвали шаги, послышавшиеся из одного из туннелей, сходившихся в Шанг-Адуре. Тарша задумалась над тем, почему участники их экспедиции идут сюда не из Хад-Шеола... Но через мгновение, все вопросы отпали сами собой. Когда из туннеля вышел нзамби.
  Существо было ростом на голову выше Тарши. Вероятно, когда-то это был ее соплеменник - хоть его тело и было обильно тронуто разложением, из под трухлявых остатков одежды проглядывала светло-коричневая кожа. Воительница, впрочем, не удостоила этот факт своим вниманием. Мгновение и расстегнутая сумка падает у нее за спиной, а сама Тарша мчиться навстречу врагу, занося протазан.
  Чудовище не успело шевельнуться, как отточенное лезвие отрубило ему голову. Мертвое - на сей раз, окончательно мертвое, тело рухнуло на пол, а Тарша уже переступила через него, вонзая лезвие в голову следующего нзамби. Металл вошел переносицу живого мертвеца, пробивая кости черепа и входя в мозг. Чистая победа.
  Третий нзамби успел что-то сообразить - существо извергло из пасти густой поток умбры, вынуждая Энайолу отступить к выходу из туннеля и сделать шаг в сторону. Воспользовавшись этим, нежить попыталась проникнуть в Шанг-Адур, однако стоило его уродливой голове показаться из туннеля, как протазан темной эльфийки опустился вниз, обезглавливая проклятую тварь. Еще один зомби бросился вперед, но лезвие из адамантия развалило его от плеча до пояса. Верхняя половина тела еще попыталась подползти к ней, но воительница с силой опустила на него ногу в окованном адамантием сапоге, поставив жирную точку на этих потугах.
  Нзамби вжались в стены. Тарша на мгновение замерла, но затем осознание рвануло ее назад, точно марионетку в руках грубого кукловода. Вовремя - через мгновение из темноты выпрыгнул хозяин живых мертвецов. Синяя кожа, рога, растущие из черепа, пара плетей в руках, одеяние из смеси костей, шкур и чешуи. Глубинный эльф, дикарь из нижних пределов Подземного Мира. Приземлившись, ре'акхет издал душераздирающий вой, а затем подпрыгнул на месте и бросился в атаку...
  "Это не плети" - поняла Тарша, когда оружие синекожего устремилось ей в голову. - "Это змеи".
  Дамбаллы. Белые змеи, священные рептилии культа Змеебога. Их яд проникал в мозг и вызывал разложение, заживо превращая жертв в отвратительную нежить, которая защищала их гнезда и добывала им пищу. Изначально, Тарша надеялась, что они просто привлекли внимание одной из них, случайно проскользнувшей в незащищенные территории, однако сейчас поняла, что дело было намного хуже. Хвосты змей терялись в одеянии дикаря и можно было не сомневаться, что они отвратительным образом спаяны в единое целое с синекожим эльфом.
  Змеи бросились на воительницу - шипящие сгустки злобы и желания убивать. Она рванулась в сторону, позволяя броску первой промахнуться. Взмах клинка - лезвие летит навстречу второй и с хлюпающим звуком отрубает змее голову. Но прежде, чем та успевает коснуться земли, таинственное пламя обращает ее в прах, в то время как обрубок стремительно восстанавливается.
  "Проклятие!" - сдержать удивление Тарше не удалось. Раньше ей приходилось сражаться со слугами Змеебога, но такого ей видеть не доводилось. - "Ах да, Рассекающая Тьму..."
  В иной ситуации, Тарша бы поругала себя за невнимательность. Было глупо ждать, что простое адамантиевое лезвие из арсенала Тиагары может соперничать с оружием стражи самого Бессменного Короля. Но сейчас ее ум был холоден и сосредоточен на решении проблем. Самобичеванием можно заняться всегда, победить же - нет.
  "Значит, нужно бить по самому жрецу" - пришло решение.
  Шаг вперед. С промежутком в долю мгновения, обезглавливает обеих дамбалл. Ре'акхет улыбается, но через мгновение, его радость начинает медленно сменяться ужасом. Еще один шаг и змеи вновь укорочены на голову. Синекожий пытается отступать, но ему не хватает скорости. Лезвие протазана превращается в сплошной круг хищной стали. Змеиные головы не успевают окончательно исчезнуть, как она вновь увечит живые плети глубинного эльфа. Четвертый шаг... Прыжок. Она бросается вперед, намереваясь поразить врага, пока плети бессильно пытаются восстановиться, изрубленные до четверти прежней длины. Смертельный ужас в глазах ре'акхета, губы сами собой складываются в улыбку и...
  Стена. Полупрозрачная магическая субстанция возникает прямо перед Таршей. Каким чудом ей удается хоть немного замедлить свой рывок и подставить плечо, вместо того, чтобы вписаться в нежданную преграду лицом? Вспышка боли, достаточная, чтобы стиснуть зубы. Тарша оборачивается, пытаясь понять, кто посмел остановить ее и взгляд светло-зеленых глаз, пышущих гневом, останавливается на Малькольме.
  - Давайте успокоимся, - примирительно произнес маг, подняв руки.
  Он подлетел к колдовской стене, встав напротив ре'акхета, который ощупывал ее пальцами. Его плети еще не восстановились, однако колдовское сияние в глазах, явно свидетельствовало о том, что он собирается повредить стену с помощью волшебства. Впрочем, Геллер опередил его, сделав стену прозрачной и звукопроницаемой.
  - Господин Ани'Херит, простите за определенные неудобства, - произнес Малькольм.
  - Неудобства? - раздраженно произнес синекожий. - Твоя безумная женщина-из-грязи истребила половину моей свиты.
  Тарша фыркнула, отметив про себя, что традиционное оскорбительное словечко, которым кидались дикари, на имперском звучало значительно менее аккуратно, чем на ашвакхете. Впрочем, ничего удивительного. Даже грубая смесь из трех наречий темных эльфов, в целом, была более тяжеловесной, чем язки людей - простые и склонные дробить сложные понятия на множество маленьких.
  - Она заблуждалась, - ответил Малькольм. - К сожалению, я не предупредил ее и, в результате, реакция на ваших зомби...
  - Нзамби, - дикарь задрал нос, но Геллер его проигнорировал.
  -...вышла чересчур агрессивной, - закончил он.
  В ответ синекожий разразился настоящей речью, в красках описывая, насколько поведение Тарши отличалось от агрессивного, но она их уже не слушала. Подобрала сумку, мельком заглянула в нее, чтобы удостовериться в сохранности снаряжения, а затем присела на выступ стены и позволила себе чуть расслабиться. Человек и ре'акхет продолжали свой разговор, но было видно, что синекожий просто старается сохранить лицо. Даже он, наверное, понимал, что лишь вмешательство человека спасло ему жизнь.
  - Говорю же вам, я всего лишь недооценил ваши обычаи, - продолжал успокаивать буйного рогатого идиота Геллер. - Вся эта вражда для меня чистой воды сюрприз. Я был уверен, что между вами царит мир...
  - Ха! - гаркнул дикарь. - Да будь между нами вражда, мы бы разрушили город грязи до основания. Но на их счастье, воля Великого Змея, владыки Подземелий... Шаги. На сей раз в третьем туннеле - не том, что привел сюда Таршу и Ани'Херита, а в третьем. Тарша попыталась вспомнить, что располагалось в том направлении и, через мгновение, с величайшим недоувольствием поняла, кто сейчас появиться в Шанг-Адуре.
  - Нет владыки подземелий кроме Мелиссы, - раздался из туннеля женский голос.
  "Ки'ва'хал", - подумала Тарша, созерцая рослого воина в броне, с достоинством представшего пред тусклым светом жил эфира. - "Так я и думала".
  Теневой эльф был немного ниже, чем синекожий дикарь, однако компенсировал это шириной плеч - наверное, если распилить его надвое, то получилось бы сразу две Тарши. Ей даже стало интересно, как он ухитрялся перемещаться по туннелям - в некоторых ведь и ей было тесновато. Но воинов было трое и видимых трудностей с перемещением по тропам Глубин, они явно не испытывали. Вслед за вторым трутнем появилась их хозяйка, которую третий прикрывал со спины. Сама теневая эльфийка была миниатюрной, едва ли на голову выше Тарши, однако символика на ее платье указывала, что недооценивать ее могущество не стоит.
  - Если жалкая пчела и существует, то лишь в фантазиях ее безумных служанок, - фыркнул ре'акхет, на удивление быстро сладивший с удивлением.
  Обстановка накалялась. Трутни замерли вокруг жрицы, а зомби встали полукругом перед дикарем. В руках служительницы Мелиссы появился жезл, а плети ре'акхета, уже восстановившие свою длину, воинственно зашипели, видимо готовясь броситься в бой.
  - Да прекратите вы или нет?! - повысил голос Малькольм и его стена, изогнувшись, отрезала темных эльфов друг от друга.
  - Нет иного владыки под сводами, кроме Змея! - взорвался тогда ре'акхет, очевидно решив уязвить соперницу если не делом, то словом.
  - То, над чем простерла крылья Мелисса, - мрачно и с расстановкой произнесла жрица. - Принадлежит Мелиссе.
  - Шанг-Адур - это часть Хад-Шеола, - неожиданно для самой себя вставила Тарша.
  Дикарь и жрица посмотрели на нее точно на убогую и воительница пришла к выводу, что с привычкой вставлять "остроумные" комментарии, которой ее заразил Рейнольд, определенно нужно бороться.
  - Подземный Мир Валье принадлежит Императору Валье, - с неожиданной торжественностью объявил Малькольм. - Прекратите эти нелепые свары, иначе... я буду вынужден принять меры.
  - Не переоценивай себя, человек, - произнес жрица. - Может быть с дикарем и подстилкой ты и справишься, но Таниэллу рам-Меллиссу тебе не победить.
  - Мне и не нужно побеждать вас, господа и дамы, - произнес Геллер. - Но я могу отправить послание господину Зоннеру и тогда Избранный Змеебога Ани'Херит, жрица Арминэль тар-Меллиса и высокий князь Резериф Катлего Тиагара узнают о некомпетентности своих эмиссаров!
  "А причем здесь я"? - нахмурилась Тарша. - "Если пчеловод и змеелюб устраивают свару из-за своих богов, это проблема того, кто решил свести их вместе". Однако, как ни странно, слова Малькольма оказали на парочку почти волшебный эффект. Они присмирели и замолкли, точно испуганные детишки.
  "Стоп. Они ведь и есть испуганные детишки" - подумала она с удивлением и почему-то смехом. - "И как я раньше этого не заметила?".
  Появление ре'акхета не способствовало к тому, чтобы изучить его внешность, но вот в случае со жрицей можно было винить только собственную невнимательность. Маленький рост, откровенно детские черты лица... Тарша бы не дала им и десяти зодиаков на двоих.
  - Великий Камень, да что же это? - новый голос ознаменовал появление еще одной личности в Шанг-Адуре. - И это ВАС я должен провести в Топазные Копи? Не будь я изгнанником кланы бы вышибли меня подальше во второй раз.
  Повисла тишина. Воины-трутни, синекожий дикарь, жрица... да что там, даже сама Тарша медленно обернулись к источнику звука. Воительница успела мимоходом отметить, что новый гость определенно был хорош в скрытном перемещении, раз ни она, ни Малькольм с его безделушками его не заметили, но затем эта мысль была сметена вольной чистейшего изумления. Борода, завитая в косы, боевая мотыга на плече, маленький рост...
  "Это гном", - наконец сознание пережевало то, что видели глаза. - "Выживший из ума богатей собрал команду из имбецила в маске, сопливой жрицы, дикаренка, меня и нанял гнома в качестве проводника".
  Тарша рассмеялась. Ей неожиданно стало очень легко. Да, миссия только что превратилась из непростой в практически невозможную.
  "Интересные дни, отец", - проскользнула сквозь идиотское и совершенно неподобающее веселье неожиданно ясная мысль. - "Почему ты всегда бываешь прав?"
  
  
  Глава 2.
  
  7-ой год от основания Империи.
  Королевство Бзад-Арон.
  
  Сломанная Кирка шел вперед. Тело гнома терзали голод, усталость и жажда, а потому каждый шаг давался ему с трудом. Его путешествие длилось уже почти двести пятьдесят часов. Пища закончилась двести часов тому назад. Последние капли воды были выпиты сто пятьдесят часов назад. Восемьдесят часов назад, ему удалось урвать немного сна у своих кошмаров, но с тех пор он так и не сомкнул глаз. Было чудом, что ему еще удавалось переставлять ноги. Даже по меркам королевской гвардии Бзад-Арона такая выносливость заслуживала восхищения.
  Но сейчас это не имело значения. Лишь две вещи были важны для Сломанной Кирки. Миссия и свет в конце тоннеля. Отнюдь не метафорический (собственно, нифлунгам такая фигура речи вообще не была знакома), а вполне реальный. Впереди была одна из пограничных застав королевства. Сил, чтобы дойти не оставалось, но это было и не нужно. Замерев на месте и оперевшись на стену, гном позвал на помощь, медленно сползая вниз.
  И усилия его не пропали втуне. Сломанная Кирка был не в силах открыть глаза, но уже через пару мгновений услышал топот ног. Его состояние было красноречиво и задавать вопросов никто не стал - гном почувствовал, как с него снимают поддоспешную рубаху, а чья-то рука нарисовала на груди руну исцеления. Почти сразу стало легче дышать, а с плеч точно свалился невероятно тяжелый груз. От облегчения его сознание едва не соскользнуло в сон, но гвардеец сумел взять себя в руки.
  - Дурные вести, - его голос был хрипл - слова приходилось буквально выталкивать из глотки. - Король Стальной Кулак... погиб.
  - Как это случилось? - пробился сквозь недоверчивое и испуганное аханье приятный женский голос. - И что произошло с вами с вами, достопочтенный гвардеец?
  - Они пришли, как лавина... - целебная магия туманила рассудок - неприятное побочное действие руны затрудняло осмысленную речь. - Как черный поток...
  Сломанная Кирка открыл глаза и посмотрел своих спасителей. Стайка молодых парнишек в броне, да девчонка-маг - видимо, хранительница этих врат.
  - Наша армия разбита, - произнес он, когда ощутил, что туман в голове разъясняется. - Наголову.
   Они не желали ему верить - это было очевидно. Война с Мc'Аадой должна была стать величайшим триумфом в истории королевства со времен его основания. Десять тысяч закаленных в боях ветеранов, лучшее снаряжение, которое кузнецы города могли сковать, могущественная магия, призванная на помощь Писцами Рун... И конечно же, Стальной Кулак. Герой, которого открыто сравнивали с великим Тяжелым Взглядом, первым королем Бзад-Арона. Не будь Сломанная Кирка участником этих событий, даже ему было сложно поверить в поражение. Чего уж говорить о сопляках, оставленных нести патрульную службу?
  - Остроухие? - магичка выгодно отличалась от своих подчиненных. Она тоже боялась, но не давала ужасу взять над собой верх.
  - Хуже, - произнес Сломанная Кирка. - Великий Ужас сошел с поверхности и принял их сторону.
  Картины боя сами всплывали в его памяти во время скорбного рассказа. Поначалу, события складывались в пользу Сыновей Камня. Безбородые переростки сражались отчаянно, но нифлунги побеждали. Один за другими, узловые пещеры оказывались в их руках. Вскоре, теневые эльфы были вытеснены в центральную пещеру и основательно обложены. Недели осады и концентрации сил для прорыва пролетели незаметно. А затем прогремел финальный бой. Гномы атаковали Мс'Ааду изо всех туннелей и казалось, что нет силы способной остановить натиск нифлунгов, но затем... Один человек, нет, не человек, а настоящий Демон Небес, выступил на стороне остроухих, грядущий триумф обернулся ужаснейшим поражением и гномы были вынуждены бежать, спасая свои жизни.
  - Скольким удалось уцелеть? - вопрос помог ему выскользнуть из бурлящего хаоса пугающих видений.
  - Большая часть нашей армии уже была мертва, когда мы начали отступление, - ответил гвардеец. - Нам удалось добраться до туннелей, но...
  Гвардия Бзад-Арона была лучшим из воинских соединений города. Даже когда поле битвы превратилось в мессиво из крови и черной магии, им удалось отступить, сохраняя боевой порядок. Раненный Стальной Кулак был с ними и они бы могли спастись, ведь остроухие не могли их преследовать. Но чудовище, защитившее фиолетовокожих ублюдков, сделало свой ход. Создания Тьмы, кошмарные Потрошители ринулись в погоню за Стальным Кулаком. Твари не нуждались во сне и отдыхе и, в конце концов, окружили гномов. Король совершил самоубийство, чтобы не попасть в руки врага, успев перед смертью приказать своей гвардии добраться до Бзад-Арона и предупредить город.
  - Что же нам теперь делать?! - один из солдат не выдержал. Ужасный рассказ сломил его - он побледнел, руки затряслись, а в уголках глаз, кажется. блестели слезы. Сломанная Кирка хотел устыдить сопляка, но Хранительница Врат успела первой.
  - Мы будем драться, - произнесла волшебница, тоном, не терпящим возражений, - в отличие от пугливого воина, она сохранила выдержку достойную истинной Дочери Камня. - Для начала, заприте ворота и отнесите уважаемого гвардей...
  Она не договорила, замерев на полуслове и устремив встревоженный взор в мглу. Сломанная Кирка с трудом повернул голову и увидел уродливую гномоподобную фигуру, сотканную из темноты, медленно бредущую по тоннелю. Создание Тьмы. Неужели, Дух следовал за ним, чтобы тот привел его к Бзад-Арону кратчайшим путем?
  - Ты не пройдешь! - волшебница отреагировала первой, начертав руну своим посохом.
  Изумруд в навершии амулета вспыхнул и пол вздыбился стройными рядами сталагмитов, преградивших путь Потрошителю. Но существо преграда не смутила - Кирка услышал грохот камня и понял, что Дух проделывает себе дорогу. Испуг остальных воинов был очевиден и гвардеец, плохо соображая, что делает, подскочил, пытаясь выхватить свою боевую мотыгу (даже забыл о том, что бросил оружие, чтобы идти быстрее сорок пять часов тому назад) и встретить врага лицом к лицу. Это была ошибка. Целебная магия справилась с его ранами, но не с усталостью и гном рухнул на пол, отчаянно ругаясь в адрес всех богов - от Андвари-Ремесленника до Альвиса-Мудреца. Увы, богохульство не прибавило ему сил.
  - Унесите его отсюда! - магичка продолжала рисовать руны в воздухе, все увеличивая и увеличивая число сталагмитов. - Бегите! Предупредите город!
  Солдаты подхватили Кирку и потащили его прочь. От удара об землю и усталости, мысли смешались в его голове и он перестал отдавать себе отчет в происходящем. Мир превратился в серию картинок, сменявших друг друга как в детской игрушке со светом и стеклами. Вот перед ним разверзлась величественная панорама Бзад-Арона, освещенного светом тысяч топазов, его несли по лестнице, связывающей город с узловой пещерой. Вот воины заставы вручали его стражникам. Те понесли его в башню, о чем-то спрашивая. Кажется, он что-то ответил, но что конкретно? Его бросили на стол, где над ним склонился пожилой Писец Рун, начавший рисовать на его теле хитроумные колдовские символы.
  Наверное, тогда он потерял сознание. В себя пришел лежа на тележке, посреди улицы, неподалеку от башни стражи. Наверное, его пытались отвезти к более умелому лекарю, но затем его пришлось бросить. Гном лежал на спине и потому прекрасно видел - почему.
  Вверху на лестницах, связывающих Бзад-Арон с узловыми пещерами, кипело сражение. На таком расстоянии, сражающиеся казались совсем маленькими, чуть больше блох, но все равно гном мог оценить масштабы битвы. Воины Великого Ужаса уже захватили большую часть узловых пещер и сейчас медленно, но верно ломали сопротивление Стражей Ступеней, отчаянно пытавшихся остановить поток темноты. Создания Тьмы могли летать, что давало им неоспоримое преимущество и было ясно, что для гномов бой безнадежен. Но все же, нифлунги не отступали. Пехотинцы безжалостно бросались на врагов, жертвуя жизнями за возможность ранить Духов, маги, способные летать бросались в стаи летавших Тварей, стремясь увлечь их за собой, другие старались сбить Духов, не давая им добраться до города...
  "Они не пытаются их остановить", - внезапно понял гвардеец. - "Они жертвуют собой, чтобы замедлить их".
  Словно в ответ на его слова из стен каменного мешка, на дне которого находился город, стремительно выросли две исполинские плиты из чистого орихалка, быстро двинувшиеся навстречу друг другу. Они сокрушили вырезанные в камне лестницы - сердце Сломанной Кирки сжалось, когда он увидел, как падают вниз крошечные фигурки Стражей Ступеней, а затем сомкнулись друг с другом, закрывая Созданиям Тьмы путь в Бзад-Арон.
  Над городом разнесся рев радости. Нифлунги ликовали - и не зря. Врата Андвари, творение лучших мастеров Топазного Города, надежнейшая защита Бзад-Арона. Орихалк, прочнейший из материалов, усиленный мириадами колдовских рун, был не по зубам даже истинным драконам. Созданиям Тьмы было не добраться до жителей Бзад-Арона. Впервые за три сотни часов, прошедших с момента гибели короля, Сломанная Кирка ощутил себя в безопасности. На мгновение.
   Удар чудовищной силы от которого, казалось, застонали сами недра, обрушился на Врата Андвари. Город содрогнулся, земля задрожала, а Сломанная Кирка инстинктивно вцепился в борта телеги, чтобы не выпасть. Это на мгновение отвлекло его от событий сверху, но затем, когда он вновь поднял взор, его обуял ужас. По Вратам змеились трещины.
  "Не может быть", - подумал он, но тут еще один удар обрушился на орихалк, опровергая его мысли.
  Точно заколдованный, Сломанная Кирка смотрел, как трещины увеличиваются и обломки начинают падать на город. Третий удар уже не вызвал в нем никаких эмоций - все силы ушли, поглощенные ужасом. Бессмысленным и пустым взором, гном смотрел на то, как неразрушимое разрушается, как сквозь пробитую дыру в город влетает фигура, окутанная мраком и колдовством и как обломки разрушающихся врат проливаются на Бзад-Арон дождем из камня и смерти.
  А затем была орихалковая глыба и безучастие Сломанной Кирки, Анваила Торгрима, гвардейца короля Стального Кулака, стало вечным.
  
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Подземный Мир, ничейные земли.
  
  - Любопытная история, - вежливо произнесла Тарша. - Но вы ведь говорили, что вашему предку удалось покинуть город во время Кары, уважаемый Истощенный Рудник?
  - Моя бабушка была той самой мастерицей рун, что спасла жизнь Сломанной Кирке, - ответил изгнанник из народа каменных гномов. - Конечно, тогда она не знала, как его зовут. Но он был единственным рыжеволосым гвардейцем и узнать его имя не составило труда. И для вас, госпожа, я просто Рудник.
  Он широко и несколько маслянисто улыбнулся. Тарша холодно улыбнулась в ответ. Поведение гнома вызывало у нее легкую оторопь - она-то полагала, что карлики, как и нифлунги, так и цверги, не интересуются женщинами без бород. Наемник господина Кельхара же, постоянно оказывал знаки внимания, как и ей, так и Таниэлле. И если Тарша более-менее привыкла к такому обращению, проведя десятилетие на земле, то пчелиную жрицу оно, кажется, пугало. Гном, впрочем, продолжал странно улыбаться и она решила продолжить разговор.
  - Как интересно, - произнесла она - А ведь люди говорят, что Император покарал Бзад-Арон в одиночку.
  На самом деле правда об Императоре ее особенно не интересовала. Знание, безусловно, ценно, но служители имперского культа не одобряли "неофициальный" подход к истории Фомальгаута. Хотя, с другой стороны, они делали исключения для тех историй, где прославлялась его сила? А тут он и повелевал армией Ближних Духов и в одиночку просадил "неразрушимый" орихалковый щит...
  - Люди, - Истощенный Рудник пожал плечами. - Можно подумать, кто-то из них там был.
  Тарша не могла не бросить осторожного взгляда на господина Геллера, спавшего рядом с "костром" в странной позе: ноги скрещены, ступни на бедрах, колени на полу, руки сложены на животе. Она могла бы занять такую позу без труда, но поверить в то, что человеку удается в ней спать было непросто.
  "Но ведь еще не самое удивительное из того, что меня окружает, верно?" - спросила она себя.
  И в самом деле, взгляни сейчас посторонний наблюдатель на пещеру, где экспедиция в Бзад-Арон нашла временный приют, спящий маг вряд ли бы оказался первым в списке удивительного. То, что пчелиная жрица с телохранителями, тень Хад-Шеола, рогатый змеепоклонник-некромант (хотя, от последнего ре'акхет открещивался, требуя, чтобы его звали боккором) и самый настоящий подземный гном, ухитрялись находиться в ней, не устраивая жестокое побоище всех против всех.
  Впрочем, за это стоило благодарить Геллера (и, технически, глубинного эльфа с ними не было, так как он ушел на разведку, прихватив с собой своих мертвецов). Когда гном только появился в Шанг-Адуре, все как раз бы могло закончиться кровопролитием, Тарша уже приготовилась бежать прочь, так, чтобы пятки сверкали, но к счастью или к несчастью, маг успел первым.
  - Это наш проводник! - громко заявил он, сделав шаг вперед. - Господин Истощенный Рудник. Здравствуйте, Истощенный Рудник. Мне кажется, я предупреждал вас о темных эльфах и необходимости проявить деликатность?
  - Чем же вы недовольны, добрый Геллер? - спросил гном, нагло улыбнувшись. - Разве я чем-то оскорбил уважаемых остроухих? Или, может быть, принес на встречу оружие?
  - Принесли, - ответил маг. - Оно лежит у вас на плече. Боевая мотыга, если я не ошибаюсь.
  - Что, правда? - гном воззрился на свое оружие так, будто впервые его увидел. - Тогда, простите, видимо, я предпочел пренебречь чувствами своих дрожащих коллег, вне всякого сомнения, мечтающих выпустить мне кишки, и захватил простейшее оружие для самообороны!
  "Так вот он какой, гномий юмор", - подумала тогда Тарша и несмотря очевидную простоту шутки, позволила себе прыснуть.
  Гном странно посмотрел на нее, но тогда она не придала этому значения. Тем более, что к тому моменту Ани'Херит и Таниэлла рам-Мелисса как раз справились с удивлением и начался скандал. В принципе, Тарша отчасти их понимала - в конце концов, иероглиф "нифлунг" в языке обожженных эльфов писался почти так же, как и "враг" и это, при том, что крупных столкновений между ними и гномами не было. Но Малькольм был непреклонен. К тому же, он поторопил их и вынудил выйти за пределы Барьера Амалы - как ни неопытны были ки'ва'хал и ре'акхет, они не стали бросать вызов его авторитету посреди Подземелья.
  Шум шагов, донёсшийся со стороны, заставил Таршу подскочить. Однако, через мгновение ее нос уловил ароматы гниющей плоти и мускуса и она поняла, что это Ани'Херит возвращается с разведки. И действительно, через пару мгновений неяркий свет костра (то есть, строго говоря, талисмана внутри которого горели флогистонные угли) упал на рогатую фигуру в одеянии из костей и чешуи.
  - Наш след чист, - произнес он. - Роковые гончие оторвались. Твоя приманка сработала, карлик.
  - Естественно, это же настоящие ногти демона, - фыркнул гном. - Ваши чешуйки на их фоне - что щебенка...
  - Может быть, уважаемый Истощенный Рудник, но мы бы могли оторваться от них и без этого, - Тарша решила вмешаться, прежде, чем дикарь и нифлунг устроят перебранку и разбудят всех остальных. - Если бы, конечно, уважаемому Малькольму не был нужен отдых.
  "И кое-у-кого были бы более длинные ноги", - этого она не сказала, но намек был очевиден.
  Гном и человек тормозили их экспедицию. Эльфы бы могли спокойно прошагать несколько дней, устраивая лишь короткие передышки на отдых, но человеку выдержать такой темп было не под силу. Нифлунг же, хоть и был не менее вынослив, не мог идти с той же скоростью, что и они. В итоге, когда они случайно потревожили выводок огнедышащих псов и те решили ими полакомиться, им пришлось раскидывать повсюду вонючий порошок, призванный убедить преследователей, что впереди такие же отродья Бездны, как и они сами.
  - Что насчет дикой магии? - недовольный гном явно не желал продолжать эту тему. - Тоннели не изменятся?
  - Все на кончиках языка Змеебога, - произнес Ани'Херит, но затем-таки соизволил пояснить. - Но пока ничто не предвещает.
  Хаотичные потоки магической энергии, беспорядочно витавшие в Подземном Мире, часто творили злые шутки с путешественниками. Тарша слышала, что на поверхности, прорывы дикой магии иногда порождали леса, где люди могли бродить месяцами, не в силах найти выхода, даже если реальные размера леса позволяли пройти его насквозь на несколько часов, однако по сравнению с колдовством подземных тоннелей, это было что иголка по сравнению с мечом. Впрочем, раз кочевник глубин не нашел признаков опасности, значит можно было не беспокоиться. Синекожие колдуны хорошо умели предсказывать переменчивые колебания астрала.
  - Значит, доберемся до окрестностей Бзад-Арона за один переход, - удовлетворенно произнесла Тарша. - Нужно будить остальных.
  Нифлунг снова улыбнулся и сделал, было, шаг в сторону пчелиной жрицы, но Тарша опередила его. Будить жрицу надлежало с величайшей осторожностью: стоило даже начинать не с нее, а с одного из телохранителей. Воительница подошла к одному из них и аккуратно ткнула носком сапога - тот мгновенно открыл глаза и резко поднялся, осматриваясь по сторонам, явно готовый отражать любую опасность. Тарша показала пальцем сперва на безмятежно спящую магичку, потом на зев тоннеля - воин кивнул и принялся будить Таниэллу.
  Со стороны, это выглядело забавно - первый телохранитель ткнул второго носком ботинка в бок, второй также разбудил третьего. Затем, первый присел на четвереньки, еще не проснувшуюся жрицу посадили ему на спину и начали легонько трясти. Та не хотела просыпаться и только что-то мычала в ответ. Глядя на все это, Тарша с трудом удерживалась от того, чтобы не рассмеяться - хотя она это видела уже не в первый раз, все равно выглядело смешно.
  - Доброе утро! - раздался у нее за спиной голос, свидетельствующий о том, что Геллер пришел в себя.
  Человек всегда оказывался удивительно внезапным, но Тарша, впрочем, уже к его привычкам привыкла, а потому даже ухом не повела, продолжая наблюдая за жрицей и ее телохранителями. Они начали кормить ее с ложечки - смесью из грибов, мха и меда, который жрицы как-то ухитрялись выращивать без солнца. При этом, трутень был обязан успевать наполнить ложку новой порцией ровно с такой же скоростью, с которой жрица могла прожевать предыдущую. Когда тот опоздал на пару мгновений, видимо услышав Геллера и инстинктивно потянувшись к оружию, Таниэлла немедленно пнула его в колено, напомнив тому о его месте и роли в жизни. Затем жрице расчесали волосы, оправили одежду и аккуратно сгрузили с воина на каменистую поверхность пещеры. За это время Геллер успел позавтракать (хотя по ощущениям Тарши, на поверхности сейчас скорее была ночь) и вскоре они вновь шли в Бзад-Арон.
  Путешествие по Подземелью было делом опасным и скучным. Опасным потому, что в любой момент пол мог уйти из-под ног, а из-за угла выскочить порождение Бездны или что похуже, скучным - поскольку в остальном оно было абсолютно однообразным. Львиную долю времени они просто шагали вперед. Изредка, туннель сужался или становился ниже - тогда приходилось идти боком или ползти. Пару раз непредсказуемые течения магии заставляли подземную дорогу резко уходить вверх или падать вниз, вынуждая путешественников полагаться на веревки с кошками. Но все равно, сравнить монотонное движение с путешествием по поверхности, было невозможно. Даже если не обращать внимания на симфонию круговорота жизни (от шелеста травы до предсмертных всхлипов маленьких зверушек, раздираемых на части хищниками), там хотя бы можно было полюбоваться природой. Здесь же, каменный столб, свисающий с потолка или выпирающий из пола, да жила какого-нибудь редкого цвета, выступавшая на стенках могли считаться событием. Стоило ли удивляться, что путники убивали время разговорами? Не все разумеется.
  - И скажу я вам, добрый Геллер, что значение града, Сед-Меджедом именуемого, дутое, - распевался господин Истощенный Рудник. - Взгляните на это очами разума, нет поблизости от города ни благословенных оазисов, ни плодородных земель, ни даже залежей тессеракта, золота и нур-обсидиана, из-за которых ваши соотечественники прибыли на Землю Солнца. Не разумнее ли оставить мертвых владык реки Атон в покое?
  - Нет, - ответил маг. - Если мы не поставим под контроль Сед-Меджед, остальные воспримут это как знак слабости. И тогда нам не удержать не то, что дельту Атона - скорее всего нас выбьют с побережья. К тому же, Император велел не выпускать кусок из зубов до тех пор, пока целы зубы.
  Маг сжал кулак и погрозил им невидимому противнику - удивительная религиозность для волшебника. За годы жизни на поверхности, Тарша не могла не узнать об определенном идеологическом противостоянии между иерархами культа Императора, считавшими Темнодушца богом, и магами, которые, сообразно своей философии, считали его "всего лишь" человеком, который преодолел собственное физическое бытие и превратился в могущественный сгусток колдовских энергий. Серьезный вопрос отчасти сглаживался тем, что культисты сами не могли определиться был ли Император воплощенным в человека богом или же человеком, который обрел божественность, а так же общим уважением, которое выказывали Темнодушцу все жители Валье. И, видимо, такими консорцами как Геллер, который справлял все религиозные обряды своей веры. Тарша, впрочем, не могла не представить, как из темноты появляется морда хозяина бездны и откусывает ему руку.
  "Так, не нужно тешить себя надеждами, что мага случайно что-то убьет и миссия на этом закончится", - одернула она себя. - "В конце концов, даже если ты это и сделаешь, придется убивать еще и господина Зоннера, поскольку тот наверняка попробует повторить".
  Да и если уж на то пошло, хотя пустые разговоры и сильно понижали шанса путешественника на выживание, внезапная смерть Малькольму не грозила. Они шли цепочкой: впереди шел Ани'Херит, окруженный своими мертвецами (Тарша, следовавшая за ним морщилась - аромат от нзамби исходил отвратительный), позади - Таниэлла и трутни, один из которых разбрасывал чешую саламандры, чтобы сбить возможных преследователей со следа, а гном с человеком оказались точно посредине.
  - И вы ведь тоже наш соотечественник, - продолжил человек, отдав священный долг. В металлическом голосе слышались нотки укоризны. - Старейшины вашего лишили вас права звать себя Сыном Камня. Великая Империя же даровала вам приют и приняла под свою сень.
  - Ох, простите, добрый Геллер, - Тарша была готова поклясться, что гном ехидно улыбается. - Но все-таки я полагаю, что слишком много жизней наших соотечественников тратится в борьбе за песок и камень.
  - Жизнь опасна - можно умереть, - философски заметил Малькольм и Тарша сделала себе заметку не попадать в ситуацию, когда он может решить ею пожертвовать. - К тому же, я убежден, что если позволить царю Семерхету объединить Владык Домов, смертей будет намного больше.
  Тарша слушала вполуха. Она знала о затяжном военном конфликте между имперцами, коренным населением Сахаллы, наемниками из Свободных Государств и, конечно же, Владыками Домов -правителями древней Теппиканы, восставшими из мертвых. В свое время, она даже думала насчет того, чтобы завербоваться в экспедиционный корпус, однако одна ее знакомая, прожившая на поверхности около столетия, просветила ее на счет того как большинство наземных мужчин будут реагировать на ее присутствие.
  - Однако... - возразил гном, но тут их прервал Ани'Херит..
  - Остановитесь, - прервал их дикарь, неожиданно замерший на месте и выставивший руку вперед.
  С тем же успехом, он мог бы применить заклинание паралича. Все напряженно замерли, глядя на то, как из рукавов одеяния змеепоклонника вылезают дамбаллы. Белоснежные змеи вытянулись вперед - они тихонько шипели и высовывали языки. Затем, они неожиданно обернулись к Ани'Хериту и что-то прошипели. Тарша увидела, как лицо темного эльфа вытягивается от удивления.
  - Что случилось, господин Ани'Херит? - спросил Малькольм. - Впереди что-то опасное?
  - Странное, - произнес синекожий эльф. - Ждите здесь.
   Под недовольное фырканье Таниэллы, ре'акхет скрылся в темноте. Тарша прислушалась - судя по топоту ног, он сделал всего десяток шагов, а затем замер. Из тишины донеслось шипение змей, а за ним последовал удивленный вздох и затем глубинный эльф попросил их подойти поближе. Соблюдая осторожность, путешественники двинулись вслед за ним, но когда они поравнялись с жрецом Апепа, там, вроде бы, не было ничего особенного. В ответ на немой вопрос, Ани'Херит ткнул пальцем вверх.
  - Ого, - произнес Малькольм, вглядевшись в темноту (потолок в этом коридоре был необычайно высок). - Такое не каждый день увидишь.
  В каменной толще потолка утопали скелеты. Четверо - один примерно наполовину, двое по шею, а последний ушел туда целиком - лишь рука торчала из камня. Приглядевшись к остаткам их одежды, Тарша с удивлением поняла, что это были ее соплеменники - один из них точно был в пышном камзоле младшего князя. Остальные же, скорее всего были разведчицами.
  "Князь, наверное, сопротивлялся своим колдовством, а потому ушел не так глубоко", - подумала Тарша. - "Не помогло".
  - Да нет, - произнесла она. - Жертвы дикой магии. Обычное дело.
  Беспощадные выбросы магии, менявшие законы природы точно дети - правила глупой игры, могли сотворить и не такое. В свое время, Таршу едва не загрызла голова теневого эльфа, непостижимым образом сращенная с его же ладонью. Она не могла удержаться от того, чтобы не взглянуть на несчастных еще раз: но те, к счастью, не проявляли неестественных признаков жизни.
  - Если бы, - произнес Ани'Херит. - Но это не дыхание недр. Я ощущаю здесь работу Порождения.
  - Порождения? - спросил Геллер.
  Тарше внезапно стало интересно, на что рассчитывал господин Зоннер, посылая в Подземелье человека, который даже не знал, что у корней мира обитали кошмарные твари, на фоне которых монстры из верхних туннелей или даже Коптящейся Бездны казались едва ли не безобидными домашними зверьками?
  - Чудовища из нижних уровней Подземелья. Они сильнее, опаснее и умнее, чем те, что обитают выше, - попыталась объяснить она. - Если одно из них охотиться в этом туннеле, то, скорее всего, нападет и на нас. Хуже всего, что его нельзя обнаружить прежде, чем это случится.
  - Понятно, - магу новости определенно не понравились. - А можем ли мы надеяться на победу?
  "А вот про это уже не меня надо спрашивать", - подумала Тарша, разводя руками. - "В конечном счете, кто из нас маг?"
  Она посмотрела на жрицу и рогатого, ожидая комментариев, но те предпочли взять паузу. В них словно боролись два порыва: один велел благоразумно признать, что Порождение Тьмы опасно и с ним лучше не связываться, другой же подскакивал и вопил на месте, что нельзя признавать слабость пред лицом такого большого количества естественных врагов (или хотя бы соперников). В итоге, все решил гном.
  - Всем вам сражаться, добрый Геллер, - произнес он. - Разве вы не слышали, что мудрый предпочтет победить, не вступая в сражение?
  - Право свое обретешь ты в борьбе, говорил Император, - парировал слегка сбитый с толку Малькольм.
  - Думаю, ваш... Император, - гному определенно не понравилось упоминание Темнодушца и, в принципе, Тарша его понимала. - Мог бы победить и саму Рататоск, если бы захотел. Но нам она точно не по зубам. Но мы отвлеклись. Зачем искать боя с Порождением? Лучше вовсе не встречаться с ним.
  - Но как я понял, нападение неизбежно, - возразил Геллер.
  - Вовсе нет, - ответил Рудник. - Да, Порождения неутомимы и могут преследовать жертв неделями и если мы привлекли его внимание, то так и случится. Но как ни сильны эти создания, мои соплеменники... и уважаемые темные эльфы бы никогда не сумели выжить в благословенных пещерах нашей родины.
  Тарша поняла к чему он клонит, прежде, чем он договорил.
  - Барьеры вокруг городов отпугивают Порождения, - перебила она его. - Ближайший к нам город это Бзад-Арон и...
  - Вот именно, добрая Тарша, вот именно, - гном самодовольно погладил себя по бороде. - Возвращение на вашу родину займет не меньше недели, но до окрестностей Топазного города осталось идти меньше суток.
  Звучало все достаточно привлекательно - по крайней мере, напряжение слегка ослабло. Таршу терзали сомнения насчет того, действует ли гномья защита после столетий запустения, но она решила не поднимать этот вопрос. Если проблема не имеет нормального решения, зачем пытаться ее решить? Да и нифлунг казался уверенным в своих словах.
  "А если он ошибся, то когда мы будем тонуть, я запрыгну ему на голову", - подумала она. - "Или лучше на одного из трутней - они-то ростом повыше".
  
  
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Подземный мир, королевство Бзад-Арон.
  
  Копытца беса с силой ударились об каменный пол пещеры и уродец прыгнул. Он явно собирался ударить своим тельцем о затылок одного из воинов-трутней, слишком занятого рубкой с более крупным собратом бесенка, и потому не способного ни защититься, ни уклониться. К счастью для него, Таниэлла рам-Мелисса явно не была намерена терять еще одного слугу - преодолевая утомление, маленькая жрица бросила золотистый шарик, превративший бесенка в вонючий прах, осыпавшийся на пол, не долетев до воина.
  Если бы Тарша Энайола Тиагара могла это видеть, она бы посетовала, что ее-то магией прикрыть некому. Но сейчас внимание воительницы было сосредоточено на трех вещах: зубцах вил в руках наседавшего на нее краснокожего силача. Магог как раз бросил их вперед, стремясь проткнуть ими эльфийку. Уклониться было невозможно. Справа была лужица из жидкого флогистона, которая с противным шипением становилась все глубже и глубже, слева путь преграждал каменный выступ и ей оставалось лишь парировать удар. Оружие аш'хаттари и исчадья столкнулось с яростным звоном, но увы, Тарша проигрывала эту борьбу. Адамантий протазана мог выдержать соприкосновение с проклятым металлом вил не расплавившись, но самой воительнице не хватало сил, чтобы бороться с отродьем.
  - Хей-хо! - раздался за спиной магога боевой клич нифлунгов.
  Гигант не обратил внимания на звук... зря. Не менее прыгучий, чем бесы, гном врезался в спину отродью, заставив его пошатнуться. Короткая заминка, но Тарше хватило ее, чтобы освободить лезвие своего оружия, сделать шаг вперед и одним ударом обезглавить врага. Гном ухмыльнулся: если бы близость смерти не будоражила кровь темной эльфийки, та бы наверняка испытала некоторое сожаление по поводу того, что нифлунг спас ее жизнь (и как теперь от него отвязаться?), но сейчас она лишь оскалилась в ответ и вернулась в битву.
  Из туннеля, ведущего в заброшенный топазовый рудник, как раз показался еще один магог, но на сей раз, не скованная ландшафтом Тарша, была в своей стихии. Стыдно признавать, но ей слегка не хватало таких битв на поверхности. Ее противники там, как правило, были умны и не давали расслабляться, даже если она была сильнее. Исчадья Пылающих Ям же, напротив, отличались воистину стихийной мощью, но вместе с тем, были предсказуемы и глупы. Схватка с ними доставляла удовольствие и хотя любая ошибка могла стоить ей жизни, от нее требовалось лишь не допускать ее.
  Она металась вокруг магога, раз за разом нанося удары, словно в хорошо разученном танце - в лоб, чтобы ослепить тварь, в левую ногу, чтобы заставить хромать, в руки, чтобы ослабить его хватку. Даже тройка бесов, пришедших навстречу взрослому собрату не смогли изменить ситуацию - первого она встретила кулаком, второй удостоился пинка, а третьего она просто раздавила, нанося финальный удар их крупному собрату.
  - Помогите! - нарушил сладостный миг убийства чужой голос и темная эльфийка недовольно скосила взгляд на Ани'Херита.
  Глубинный эльф попал впросак, его сбила с ног одна из роковых гончих, успевших проникнуть в заброшенное месторождение топазов прежде, чем Тарша и остальные блокировали входы в пещеру. Ручные дамбаллы синекожего эльфа изо всех сил кусали головы чудовищного пса, но добиться успеха им не удавалось - их яд безнадежно проигрывал той дряни, что текла в жилах отродья Бездны. Та пыталась схватить рогатого за горло, но Ани'Херит извивался не хуже своих священных рептилий, подставляя под ее зубы наименее важные части своего тела.
  "Может быть дать ей погрызть его?" - посетила Таршу неожиданно спокойная мысль. - "Это ведь он не уследил за ними".
  Справедливости ради, была в этом и ее вина. По идее, сторожить ночлег полагалось ей, как получившей свои четыре часа сна на прошлой стоянке. Но за годы жизни на поверхности Тарша слегка размякла и привыкла хотя бы к шести, а потому, рассудив, что на территории гномьего королевства им не грозит ничего серьезного, она не стала возражать, когда рогатый эльф вызвался сторожить их покой. Впрочем, раз он был сторожем, значит ответственность лежала на нем. С другой стороны, дать ему умереть было не в ее интересах и, судя по всему, никто кроме нее помочь рогатому не мог. Пара трутней была занята с магогами, пчелиная жрица пыталась исцелить третьего (Тарша полагала, что в этом нет смысла, учитывая дыру размером с кулак, красовавшуюся в его груди), Истощенный Рудник боролся со стайкой бесенят, а Малькольма не было видно.
  Вздохнув, Тарша бросилась в атаку. Змея, заменявшая хвост роковой гончей попыталась ее укусить, но Тарша схватила ее в кулак. Зубы твари бессильно заскребли по дубленной коже нетопыря не в силах прокусить ее, темная эльфийка сжала кулак, раздавив гадине череп. Главное тело вздрогнуло от боли, но воительница уже была у нее на спине и через мгновение, лезвие протазана вошло ей в сердце.
  - Спасибо, - недовольно произнес глубинный эльф, выскальзывая из-под туши твари. - Сзади!
  Напрасный труд - воительница уже знала, что один из бесят, ускользнувших от Рудника, бросил свое тело ей в затылок. Воительница шагнула в сторону и не глядя вскинула кулак навстречу пасти исчадья. Столкновение вышло болезненным для них обоих, но опьяненная сражением Тарша не придала этому значения - еще до того, как тельце твари упало на пол, она развернулась и эффектным ударом ноги отправила его навстречу стене. Бесенок издал протяжный всхлип, смешавшийся с хрустом его костей и погиб. Он был последним из монстров, что напали на их небольшой отряд.
  "Тринадцать гончих, восемь магогов, огненный паук, саламандра... и это не считая бесов..." - подсчитала Тарша, обведя поле битвы внимательным взглядом. - "Не знаю, как насчет исследовательской экспедиции, но охотники из нас вышли неплохие".
  Кажется, она произнесла это вслух. По крайней мере, Истощенный Рудник, стоящий по пояс в трупах бесов, утробно рассмеялся, опиравшийся на стену Ани'Херит улыбнулся, а Таниэлла, все еще пытавшаяся исцелить своего слугу, бросила на нее исполненный ненависти взгляд. Тарша подавила желание хлопнуть себя по лбу и сделала вид, что ее интересует судьба человека - осматривая поле боя, она увидела ноги Геллера, торчавшие из-под туши саламандры.
  "Надо отдать ему должное", - подумала она тогда. - "Он не только придушил ящерицу своими барьерами, но и ухитрился выжить, когда она упала на него".
  Сначала она полагала, что они могут с ним попрощаться, однако присмотревшись более внимательно, увидела перламутровое сияние защитного заклинания, окружавшее мага. Видимо, в последний момент, когда саламандра падала на мага, тот успел применить его и потому выжил. Впрочем, это не помогло ему выбраться из-под тела монстра. Тарша поддела чешуйчатое существо протазаном и надавила на край, приподнимая ее тушу, и маг немедленно вылез своей темницы, а затем молча схватился руками за голову.
  - Вадра коррако! - крик, раздавшийся за спиной, помешал воительнице осведомиться о самочувствии человека.
  Обернувшись, она поняла, что это была Таниэлла. Как ни странно, но ее колдовству удалось поставить трутня на ноги. Выглядел он, конечно ужасно, но определенно был жив. Мертвецы не блюют. Теневая эльфийка взвилась в воздух и полетела к Ани'Хериту - тот был слишком слаб, чтобы сопротивляться и через мгновение, к его горлу был приставлен кинжал.
  - Как ты позволил чвахва нагнать нас, ты, рейра хеттра? - прошипела она. - Говори, прежде, чем я подарю тебе второй рот.
  - Тупая с... - лезвие дернулось, раня эльфа и тот нехотя ответил. - Они не догоняли нас! Они ждали нас здесь!
  - И ты ожидаешь, что я поверю в эту чушь?! - взорвалась жрица, но глубинный эльф успел урезонить ее прежде, чем дело дошло до членовредительства.
  - В той стае были лишь псы, - прошипел змеепоклонник, стараясь как можно сильнее вжаться в стену и оказаться подальше от клинка. - И даже примкни к ним другие отродья, как бы они догнали нас?
  Слова рогатого эльфа заставили Таниэллу (да и Таршу тоже) призадуматься. Ани'Херит был прав. Неповоротливые магоги (не говоря уже о саламандре и огненному пауке) ни за что не смогли бы угнаться за трехголовыми псами. Да и, к тому же, за пределами Пылающих Ям, отродья редко собирались в разнородные стаи. В угаре битвы, воительница этого не заметила, но взглянув на ситуацию со стороны, не могла не признать того, что нападение выглядело неестественным. Неожиданно Малькольм потянул ее за запястье, выводя из задумчивости.
  - Мне нужна помощь, - произнес Геллер - голос был еще более искажен, чем обычно. - Эта ящерица имела счастье... или несчастье? В общем, она повредила мою маску. Мне не хватает воздуха и я не могу ее снять.
  "Как будто у нас и так мало проблем" - недовольно подумала Тарша, когда маг обернулся к ней и показал на смятую металлическую пластину у него на виске.
  Даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять, что механизм испорчен окончательно и бесповоротно. Скрепя сердце, темная эльфийка решила просто отломать его. Сплав бронзы поддался легко, но все равно, это была большая проблема: без своей маски, маг был практически беспомощен. Даже когда он ел, то старался проглотить пищу как можно быстрее, чтобы спрятаться за металлической пластиной.
  - Спасибо, - произнес Малькольм, когда она сняла ее. - Ох, как тут темно.
  "Да, это же Подземный мир", - едва не ответила Тарша.
  - Темнота - это не самая большая из ваших проблем, - сказала она вместо этого. - У вас не кружится голова? Может вы видите свечение? Воздух не кажется вам слишком сладким?
  Малькольм покачал головой и Тарша слегка успокоилась. Правда, через мгновение до нее дошло, что за это стоит благодарить таинственную силу, защищавшую Бзад-Арон и, когда они ее покинут, маг окажется совершенно беспомощным.
  "Да ладно, если все пойдет такими темпами, то его-то точно убьют", - попыталась она успокоить себя.
  Малькольм что-то пробормотал и с его ладони взлетел небольшой шарик, поднявший к потолку и заливший холодным белым светом всю комнату. На первый взгляд невинное действие имело большие последствия: Таниэлла и змеепоклонник прекратили свой спор по поводу того, кто и кому должен извинения, согнувшись в три погибели, воины-трутни плотнее надвинули на себя шлемы и даже Истощенный Рудник недовольно пробурчал что-то, прикрыв глаза ладонью.
  - Простите, - произнес Малькольм, понизив яркость до приемлемого для исконных обитателей Подземелья уровня. - Так, кто-нибудь может рассказать мне, что случилось?
  Тарша неожиданно подумала, что маг сделал это специально. Ну не может же бакалавр Консорциума быть настолько глупым? Имперских волшебников, с которыми она была знакома на поверхности, можно было назвать какими угодно - коварными, аморальными, эгоистичными и вероломными, но глупость (по крайней мере, такая форма глупости) была им не свойственна. В любом случае, просветить Малькольма она не могла, так что присела на свой спальный мешок и решила слегка отдохнуть.
  - О чем, что не поведали ваши собственные глаза, можем рассказать вам мы, добрый Геллер? - с еле сдерживаемой иронией осведомился Истощенный Рудник. - Вы ведь были здесь все это время.
  - Практически все, - ответил маг. - До того, как на нас напали, я спал. После того, как нас напали я победил саламандру, но, к сожалению, ее тело помешало мне наблюдать за развитием сражения.
  - Бесполезный язычник заснул на посту и прозевал нападение отродий, вот что случилось, - недовольно произнесла Таниэлла. - Если бы не Номер Три, пусть Священный Мед зарастит его раны, мы бы были мертвы.
  - Все было не так, - возразил Ани'Херит. - Я почуял запах тварей и послал своих слуг проверить тоннель, но они пришли из других тоннелей. Это была ловушка...
  - Если уж ты решил лгать нам, то мог бы придумать и что-то более изобретательное, - фыркнула Таниэлла. - Отродья Бездны слишком глупы для засады.
  - Я сказал, что это была ловушка, - отрезал жрец. - Когда ты попадаешь в капкан, ты же не думаешь, что железо само улеглось в укромном месте и придало себе нужную форму?
  - Такие как я не попадают в капканы, - фыркнула жрица.
  - О да, потому что у вас есть рабы, - парировал рогатый. - Они попадают в ловушки вместо вас.
  Мрачная тень, мелькнувшая на лице Таниэллы подсказала Тарше, что глубинный эльф сделал большую ошибку. То, что она не ответила на это замечание ответным оскорблением, лишь укрепило это чувство. Видимо, несмотря на показушное безразличие, с которым рам-Мелисса обращалась со своими слугами, Номер Три был ей чем-то дорог.
  - Я с удовольствием бы послушал о ваших традициях, но что вы говорили о ловушке? - вмешался в разговор Малькольм. - Неужели кто-то хотел помешать нам?
  - Некто погрузил этих созданий в сон и оставил сторожить пещеру на случай, если кто-то решит здесь переночевать, - ответил Ани'Херит. - Мы должны были провести отводящий ритуал, чтобы эти существа не проснулись и не напали на нас. Такими ловушками обычно промышляют... грязнокожие.
  - Грязнокожие? - спросил Малькольм, но вместо ответа рогатый эльф ткнул пальцем в Таршу.
  "Нет, он должно быть старается заводить врагов", - подумала та. - "Если бы я не собиралась вернуться на поверхность..."
  - Они хотят защитить свою собственность, - последнее слово он произнес с нескрываемым отвращением.
  - Собственность? - с любопытством произнес маг. - Но ведь все найденное в Подземелье принадлежит Бессменному Королю.
  - Князья не хотят делить славу и награды, - маг определенно находился под действием бестолковых заблуждений об аш'хаттарах и Тарша не была настроена объяснять насколько они отличаются от реальности. - Поэтому, они часто оставляют ловушки в тоннелях и пещерах, чтобы отвадить соперников. Правда, обычно, они рисуют предупреждения на стенах...
  Три точки - ядовитый газ. Квадрат - злые духи. Неприличный иероглиф - земля, превращающаяся в грязь. Существовали, конечно, вариации, но Тарша была готова поклясться, что ничего похожего на предупреждение о засаде монстров, в пещере не было.
  - Я думаю, это был тот князь, на тело которого мы наткнулись раньше. Наверное, он просто не подумал, что кто-то решит отправиться в Бзад-Арон, - продолжила она. "Или нашел что-то настолько ценное, что решил рискнуть".
  - Тихо, - внезапно произнес Истощенный Рудник, резко поднимаясь со своего трона из мертвых бесов. - Слышите?
  Тарша превратилась вслух, как и все остальные за исключением Геллера. Маг принялся мотать головой, пытаясь понять, что происходит. В иной ситуации, это бы точно вызвало у нее раздражение, но сейчас было не до того. Вдалеке она отчетливо слышала громкий стук копыт, рычание и ощущала легкую дрожь каменной толщи Подземелья, а затем принюхалась.
  - Нужно уходить, - категорично произнесла она. - Немедленно.
  - В чем дело? - спросила Таниэлла, бросив украдкой взор на Номера Три - он уже закончил извергать свой завтрак, но явно не пришел в себя.
  - Еще одно отродье, - произнесла Тарша, начиная сворачивать мешок.
  - Бегать от порождений Пылающих Ям ниже достоинства служительницы Мелиссы, - важно ответила Таниэлла, но воительница не сомневалась, что сейчас она упрямиться лишь из-за своего слуги, который хоть и остался в живых, но вряд ли бы мог бегать.
  - Можешь остаться, - зло ответила Энайола. - Надеюсь, твоя богиня поможет тебе справиться с нефилимом.
  На мгновение, маска уверенности на лице жрицы раскололась и из-под нее на Таршу взглянула молодая девушка, должно быть впервые покинувшая пределы родного города - нервная и испуганная. Воительница даже ощутила легкий укол совести, но быстро одернула себя. Сколько бы зодиаков Таниэлле не было, она все-таки была жрицей Мс'Аады. Встреться они при других обстоятельствах и, скорее всего, малявка попыталась ее убить - просто потому, что эльфийки, не владевшие магией, нарушали заветы ки'ва'хальского божества самим фактом своего существования. Не стоило проявлять к ней сочувствие.
  - Я тебе не верю, - заявила рам-Мелисса. - Даже десяти магам не справиться с нефелимом и ты хочешь сказать, что кто-то мог зачаровать его и сделать своим сторожем?
  - Можешь остаться, - повторила Тарша. - Но я чувствую запах жареного мяса, угля и серы. Что-нибудь еще кроме них имеет такой аромат?
  - Сперва Порождение Глубин, а сейчас исполин, - задумчиво произнес Ани"Херит, который тоже собирали вещи. - Определенно, Апеп желает поторопить нас.
  - Простите, но что все это значит? - спросил Малькольм. - Если этот нефилим так опасен, то почему мы собираем вещи? А если нет, то почему мы убегаем?
  - Он медленный, - невежество формального лидера экспедиции уже не вызывало у Тарши никаких эмоций. - Но на него почти не действует магия, а впятером... вчетвером, мы с ним не справимся.
  - Вы же знаете, откуда берутся отродья, добрый Геллер? - осторожно спросил Истощенный Рудник. - Когда в одном месте скапливается слишком много субстанции тьмы и огня, они соединяются в сульфур. Большие залежи сульфура называются Пылающими Ямами.
  Маг кивнул, хотя Тарша была готова поклясться, что раньше он не имел понятия, откуда появляются отродья Бездны.
  - Рождающиеся в Ямах монстры могут поглощать магические субстанции второго порядка, - продолжал свой рассказ нифлунг. - В частности, от уробороса рождаются нефилимы. Исполины, неуязвимые для магии. К счастью, добрая красавица права, и проклятие магов делает их медлительными.
  - Но как же мы тогда будем возвращаться? - спросил Малькольм, тоже приступив к сборам.
  - Вы же не думаете, что это единственная дорога, которая мне известна, добрый Малькольм? - спросил Рудник. - Исполин поставлен охранять лишь эту пещеру, а для меня не составит труда найти обходные пути.
  Они успели. Воительнице захотелось вспомнить имя того бога, которому регулярно молился Рейнольд и поблагодарить его за то, что человек собрался быстро. Правда, он все равно ухитрился стать проблемой - плохо ориентируясь в темноте без своей маски, маг нуждался в поводыре. И поскольку трутни несли раненного, змеепоклонник и жрица прикрывали их колонну спереди и сзади (да и вряд ли бы гордость позволила им нести человека, а гном не подходил по росту, эта участь выпала ей. К ее удивлению, маг не стал позволять себе лишнего. Просто взял Таршу за руку и позволил ей вести себя по туннелям. Правда, где-то через час, на него напало желание общаться.
  - Ощущаю себя таким бесполезным, - тихо произнес он. - Если бы не ваша помощь, то я бы, наверное, давно был мертв.
  - Пожалуй, - Тарша не знала, как на это ответить. - Вам следовало подготовиться к путешествию получше.
  - У меня не было времени, - извиняющимся тоном произнес он. - Господин Зоннер сделал мне предложение над которым нельзя было долго размышлять и от которого нельзя было отказаться.
  - Золото? - разговаривать с Малькольмом Тарше не хотелось, но сложный этикет темных эльфов предписывал уважать мужчину. Даже такого, как господин Геллер.
  - О нет, - на его лице отразилось недовольство. - Богатство дает человеку больше, чем деньги. Как и у вас, у меня есть перед ним личные обязательства.
  - У моего отца есть личные обязательства, - поправила его она.- Я всего лишь исполняю его волю.
  - А вот я не знал своих родителей, - реплика мага вызвала у Тарши недоумение.
  "Он рассчитывает вызвать у меня жалость?" - спросила себя она.
  - Вы, должно быть, сильно уважаете своего, раз согласились участвовать в таком опасном деле, - продолжил он.
  - Это моя работа, - произнесла она, решив не объяснять магу, что, чисто технически, она была его собственностью, как и все остальные женщины из башни Тиагара. Если бы она его ослушалась, то, в лучшем случае, ей бы пришлось бежать за пределы Империи, в худшем же ее изуродованное тело провело бы остаток жизни питая барьер Амалы.
  - Но почему ваш отец позволяет своей дочери так рисковать собой? - удивился Малькольм. - Своей бы я точно не позволил... будь она у меня.
  - Взгляните на то, что вы видите вокруг себя, - раздраженно ответила воительница. В целом, человеческие мужчины были лучше князей, но их поведение часто ставило ее в тупик. Если кто-то из обожженных эльфов желал женщину, то, как правило, сообщал об этом открыто. Люди же с их этикетом и ухаживанием были настоящим источником головой боли.
  - Честно говоря, почти ничего, - ответил маг.
  - Опасность, - ответила она. - Она повсюду. Даже здесь, где нет дикой магии, один-единственный нефилим может убить нас, если мы не поторопимся. До этого, смерть могла настигнуть нас в любой момент: мы могли задохнуться, отравиться, заблудиться и умереть от голода и жажды... Не забывайте монстрах и, открою вам секрет, встреча с другими темными эльфами не принесла бы мне ничего, кроме проблем!
   - Вот именно, - попытался было вмешаться в разговор Геллер, но Тарша не дала ему договорить.
  - И знаете что? - продолжила она. - Отец позволил мне стать разведчицей. Лишь для того, чтобы держать подальше от Хад-Шеола.
  Кажется, ей удалось отбить ему охоту к разговорам. И это даже без перечисления подробностей о том, что обожженные эльфы могли сделать друг с другом.
   - Это ужасно, - произнес Малькольм. - Даже мне страшновато, но с вашим сроком жизни это, должно быть совсем невыносимо...
  "Мы не живем долго", - хотела ответить Тарша. - "Это вы живете мало".
  - Мне не доставляет удовольствия прерывать вашу беседу, - вмешался в разговор Истощенный Рудник (судя по выражению его лица, он лгал), - Но у нас снова проблемы.
  - Что на этот раз? - спросила она. Удивления не было - если честно, какая-то часть ее и так ожидала очередного "подарка" судьбы.
  - Взгляните сами, - ответил нифлунг. - Мы почти пришли.
  Да, следы чужих рук определенно становились более заметны. Туннель начал увеличиваться в размерах. То тут, то там можно было увидеть следы работы кирки, лопаты или бура, а приглядевшись более внимательно, можно было заметить подпорки, хитрым образом встроенные в стены. Нифлунги, очевидно, были довольно храбрыми, раз осмелились пытаться перестраивать подземные коридоры под свой вкус, не опасаясь потревожить Подземный мир. Кроме того, гномы нанесли на стены руны освещения. И несмотря на века, минувшие с тех пор, остатки магии все еще продолжали пульсировать в них. Широкий тоннель превратился в пещеру, а затем та внезапно оборвалась.
  - У вас красивый город, - комплимент вырвался из ее уст почти против собственной воли. - Но где тот гигантский орихалковый щит, о котором вы рассказывали?
  В отличие от Хад-Шеола, возведенного в обширной пещере, Бзад-Арон был построен на дне гигантской ямы. Тарше город напоминал затейливую мозаику, вроде тех, что складывалось в игрушечных калейдоскопах. Нифлунги явно тяготели к четырехугольным пирамидам, строгой симметрии и ярким цветам. Конечно, были видны и черные оспины разрушений, учиненных Императором, но это с ее точки зрения лишь добавляло картине колорита.
  - Темно... Император, да будет его слава вечной, - глухо произнес Истощенный Рудник. - Должно быть, он забрал все, что смог унести.
  Воительница опасалась, что он снова начнет приставать к ней и даже пожалела о том, что озвучила свои эмоции насчет города. Но, к счастью, гном был поглощен своими мыслями, вызванными видом его исторической родины. И, судя по насупленным бровям, сжатым губам и мрачному блеску в глазах, они были весьма противоречивыми.
  - Я думал, он больше... - протянул нифлунг, но затем передернулся, точно от боли и переменил тему разговора. - Мы не можем спуститься. Кто-то разрушил лестницу.
  И действительно. Узловые пещеры, вроде той, где она находилась, соединялись с городом сериями ступенек, вырезанных в камне. Многие из них были повреждены (видимо там, где был пресловутый щит), но та, что вела к их пещере, была уничтожена почти полностью. Кто-то явно неплохо поработал огненными шарами.
  - О, я думаю, это вовсе не проблема, - с ними поравнялся Малькольм. - Я умею летать.
  - Хотела бы сказать о себе тоже самое, - ответила Таниэлла, с опасением косившаяся вниз. Змеепоклонник кивнул соглашаясь с нею. Он, впрочем, старался держаться от панорамы подальше. Видимо, высота пугала его даже больше, чем жрицу. Таршу, конечно, она тоже немного нервировала, но здесь, по крайней мере, не было неба, да и не такой уж большой она была по меркам поверхности.
  - Ах да, - произнес маг. - Простите. Но...
  Он махнул рукой и пробормотал фразу на гортанном языке. На его ладони появился маленький пузырь воздуха, который становился все больше, пока не достигла размеров небольшой комнаты.
  - Забирайтесь, - произнес маг, когда воздушная сфера закончила рост, явно красуясь. - Воздушный Шар Филимона-Мракобеса. Идеальное решение нашей проблемы.
  Ани'Херит, оказавшийся ближе всех, подошел к Шару и осторожно ткнул ее пальцем. Палец прошел свободно. Тогда змеепоколонник сунул руку - снова никаких проблем. Успокоенный, синекожий эльф вошел вовнутрь, пару мгновений постоял там, а затем махнул рукой, приглашая остальных присоединиться. Таниэлла кивнула одному из своих слуг - тот вошел внутрь сферы, а затем кивнул, подтверждая что опасности нет. Тогда маленькая жрица последовала за ним вместе с остальными трутнями. Истощенный Рудник нырнул внутрь так, словно уже сто раз катался внутри таких штуковин... И тут случилась заминка.
  - Нам не хватит места, - констатировала воительница, глядя на то, как четыре эльфа и один гном стараются найти баланс между комфортом и личным пространством друг друга.
  - Мне не нужно быть внутри, чтобы контролировать полет, - ответил Малькольм.
  - Все равно не хватит, - произнесла она категорично и даже взмахнула рукой.
   На самом деле, ей просто не хотелось приближаться к нифлунгу. Близость жрицы перебила его мрачное настроение и сейчас было очевидно, что лишь острые клинки трутней удерживают гнома от того, чтобы не попытаться сблизиться с нею. Личных головорезов у Тарши не было и потому она была беззащитна.
  - Ну, если это вас устроит, то, я могу вас отнести, - произнес Малькольм.
  Он внезапно подошел и преклонил перед ней колено. Осознание того, зачем он это сделал настигло Таршу и вопрос, не родившись, умер у нее в горле. Взвесив "за" и "против", воительница тяжело вздохнула и признала тот факт, что двусмысленная ситуация в компании человека все-таки лучше, чем домогательства гнома. К тому же, была отличная от нуля вероятность, что на компанию нападут при посадке и она рискует остаться одна в тоннеле, плененная неуязвимым гигантом из камня и паленой плоти с одной стороны, и немилосердной высотой с другой.
  В общем, в столицу Сыновей Камня, великий Бзад-Арон, Тарша Энайола Тиагара попала сидя верхом на шее мага. О чем дала слово молчать до самой смерти.
  
  
  
  Глава 3.
  
  7 год от основания Империи.
  Королевство Бзад-Арон.
  
  Катакомбы королевского дворца нифлунгов встретили Императора недружелюбно. Стоило ему сделать первый шаг, воздух наполнился смесью редких органических кислот, от которых черный адамантий его доспехов, на глазах начал покрываться ржавчиной. Следующий шаг - и камень стен неожиданно обрел гибкость, попытавшись пленить Императора под своей толщей. Затем на него обрушились гром и молнии, рои адамантиевых стрел и волны големов. Сейчас Фомальгаут прокладывал путь через лабиринт перепутанного пространства (видимо, магия Хаоса) под отчаянные завывания мириадов утбурдов (по идее, их крики должны были сломить его дух и вынудить совершить самоубийство, но деле же они его просто слегка отвлекали). Цель была близко.
  - Это было даже как-то слишком легко, - произнес Властелин Алабастера, развеивая Предел Беспорядка.
  Таинственный оберег, чья мощь защищала Бзад-Арон от непредсказуемых флуктуаций сверхъестественных энергии, был совсем рядом - Темнодушец не мог его не чувствовать. Да и коридор закончился - за очередным поворотом его ждала монументального вида дверь из нур-обсидиана. Он вынес ее ударом кулака, шагнул вовнутрь и осмотрелся по сторонам.
  Темный Император оказался в огромном куполообразном зале. Даже по меркам людей его размеры были впечатляющими, для низкорослых же нифлунгов он вполне мог претендовать на звание необъятного. Впрочем, они вообще отличались любовью к открытым пространствам, странной для жителей Подземного Мира, чему Фомальгаут был несказанно рад. Как поставить нацию на колени, когда сам стоишь на четвереньках? Кроме размеров, зал был примечателен тем, что был практически пуст. А еще стены были покрыты странными выпуклостями... Рассмотреть он их не успел.
  - Рубиноокий Повелитель Тьмы! - противоположная дверь открылась и на пороге выросла фигура необычайно высокого нифлунга, который обратился к нему на валье'сине. - Твой путь окончится здесь.
  Он был всего на голову ниже Императора, и если бы не длинная черная борода, что едва не касалась земли, да странные пропорции тела (необычайно широкие плечи на фоне которых голова казалась совсем маленькой), мог бы сойти за человека. Сын Камня был облачен в пышные одеяния Читающего Знаки, в одной руке он сжимал причудливо изогнутый посох, в другой красовался короткий меч, обильно украшенный магическими символами.
  - А где девственницы? - спросил Темный Император, с интересом изучая могущественные амулеты.
  - Что? - торжественности на лице гнома стало меньше, зато появилось недоумение.
  - Глухой ты что ли? Девственницы где? - ответил Император, но гном промолчал и пришлось пояснять. - Я готов остановиться лишь ради пяти сотен прекрасных девственниц. И чтобы были без бород, а то знаю я вас, недомерков...
  - Ха-ха-ха, - гном презрительно рассмеялся. - Значит слухи не врали. Ты действительно глупец, не видящий дальше собственного носа.
  - Сам дурак, - бросил Фомальгаут. - Ладно, девственниц у тебя нет. Тогда отдай мечишко или посох...
  - Ты хоть представляешь что это, Рубиноокий дурак? - ответил нифлунг скривившись.
  - Ритуальный посох гамбатейн, один из священных инструментов жречества нифлунгов, - отчеканил Фомальагут. - Редкий экземпляр, созданный более пяти тысяч лет тому назад в Эру Мира. Твои магические силы увеличены в десять раз и тебе не нужно рисовать руны, чтобы колдовать.
  - Как ты... - и без того бледное лицо нифлунга сравнилось по белизне с алебастром, но Император продолжал.
  - Меч в твоей руке - Дайнслейф, оружие, выкованное Даином Хьядингом, более известным, как Тяжелый Взгляд, ученик Золотой Жилы из Магов-Королей, - произнес он. - Со времен Мраморного Лба - традиционный символ королей Бзад-Арона, наряду с Топазной короной Мудрости. Видишь? Я знаю больше, чем кажется на первый взгляд.
  Гномий жрец отступил на шаг назад, инстинктивно вскинув оружие, чтобы защититься. Фомальгауту было интересно, как регалия оказалась в его руках - он-то ожидал, что придется забирать из остывающих рук покойного короля, но тот был вооружен лишь какой-то второсортной рунной киркой.
  - Корона у меня уже есть, если ты отдашь мне меч, я могу объявить себя королем Бзад-Арона, - развел руками Император. - И если вы согласитесь признать меня, то так уж и быть, я не стану стирать ваш город с лица Подземелья.
  На лбу гнома выступили бисеринки пота. Должно быть, он страдал от тяжелой внутренней борьбы между противоречивыми эмоциями. С одной стороны его терзали страх перед Фомальгаутом и надежда на то, что хуже уже не будет. С другой стороны выступала гордость, велевшая скорее умереть, чем склонить колена, и отчаяние, твердившее, что хуже уже не будет. Император болел за первую команду. Примирить гномов и темных эльфов будет непросто и, конечно, придется сломать немало черепов (как в прямом, так и переносном смысле), да и женщины в Бзад-Ароне все как одна бородатые, но выгода от покорения города была немного больше, чем от его разрушения.
  - Ничтожество, получившее силу, которой ты не заслуживаешь... - еще до того, как гном начал, Император понял, что он поставил не ту лошадку. - Я скорее умру, чем позволю тебе коснуться рукояти священного меча!
  - Как скажешь, борода, - развел руками Темнодушец и вздохнул. - Значит, придется всех убить. Опять.
   И началась битва. Старейшина Читающих Знаки определенно был достоин своего звания - по сравнению с ним, маги нифлунгов, которых Темнодушец побеждал до этого, были что щенки безродной дворняжки против матерого волкодава. Вооруженный Ветвью Волшебства и древней реликвией, гном обрушил на своего противника настоящий шторм волшебства. Жаркий огонь, способный заставить плоть вскипеть, холод, замораживающий сам воздух, молнии посильнее иной грозы, град из камней, каждый из которых несмотря на скромные размеры был тяжелее иного здания...
  - Сначала ваша армия, потом ваш щит, сейчас ты, - произнес Император, шагая сквозь стихии. - Какая жалость, что вы, гномы проигрываете так легко, а я не получаю ни капли удовлетворения
  Он занес кулак над головой нифлунга и опустил его. Старейшина Читающих Знаки вскинул меч, который использовал как источник энергии для своего колдовства. Зачарованный металл рассек адамантий и плоть Темнодушца, но он не остановился - столкнувшись с его костью, он начал гнуться. Гном замер в ужасе, осознав, что через доли секунды его голова расколется точно тыква (или что они тут едят?), но тут...
   Неумолимая мощь вражеской магии заставила Императора пошатнуться и гном ускользнул. Властелин Алабастера попытался было догнать и добить, но следующий удар сбил его с ног. Удары посыпались один за другим, сливаясь в сплошной поток. Ощущение было таким, будто на Императора обрушилось небо. Боевое заклинание эфирной магии, Невидимая Ноша. Не превосходи его тело человеческое во много раз и от него бы в прямом смысле осталось мокрое место.
  - Ты отлично справился, Железная Стопа, - донесся до его ушей чей-то голос.
  Он принадлежал другому нифлунгу, что появился в зале с другой стороны. В отличие от недавнего противника Темного Императора, этот был куда ниже и старше - борода была практически белой, а лицо было настолько изборождено морщинами, навевающий мысли о гонках колесниц, устроенных посреди весенней беспутицы Валье.
  - Благодарю, почтенный учитель, - ответил старейшина (старейшина ли?) и поклонился белобородому - они перешли на наречие нифлунгов, уже не заботясь о том, понимает ли их Император или нет. - Признаться, Рубиноокий заставил меня поволноваться...
  - Ты боялся смерти, мой верный ученик? - спросил тот. - Неужели ты не верил моему предсказанию?
  - О нет, учитель, - ответил Железная Стопа. - Но он знал о гамбатейне и Дайнслейфе и я подумал, что он знает и о...
  - Женщины из Города Пчел наверняка напели ему о сокровищах нашего города, - произнес белобородый. - Скоро он умрет и вместе с ним, его знания.
  - Он еще жив, учитель, - произнес старейшина. - Позвольте мне добить его...
  - Оставь своих страхи, Железная Стопа, - произнес его учитель. - Я - сын великого Грядущего Дня. Как и моему отцу, боги открывают передо мной будущее. И хотя я не вижу картину в целом, мне ясно, что ни этому человеку, ни его империи там нет места. Напав на нас, он встал на пути колеса истории и воли богов. Наша победа неизбежна.
  - Ага, - фыркнул Император, поднимаясь. - Щас.
  Гномов объял страх. Будь здесь какая-нибудь тварь, питающаяся ужасом и она бы за считанные мгновения превратилась бы в достойного соперника Херебраилу Смертоносному. Фомальгаут уже было собирался поймать момент и убить их обоих, но надо было отдать старику должное. Его растерянность длилась ничтожные доли мгновения и справившись с нею, белобородый бросился к ученику и выхватил из его руки посох. И через мгновение, Император был вынужден защищаться.
  - Ты лишь оттягиваешь неизбежное! - черты лица старика-нифлунга исказила ярость. - Самодовольный гордец, не имеющий представления о том, чему противостоишь...
  - Десяти тысячам клонов... то есть, копий-гомункулов из твоей крови? - фыркнул Фомальгаут. - Да в ногте моего мизинца больше силы, чем всех них вместе взятых!
  Рикошетящая магическая энергия от их схватки разворотила стены, обнажая содержимое выпуклостей в стенах - гномов, бывших молодыми копиями белобородого старца и плававших внутри гигантских колб, заполненных зеленоватой жидкостью. Они выглядели в точности как белобородый старец, если бы он сбросил с десяток столетий, а на их лбах красовались мерцающие знаки рунного заклинания Объединения Сознаний.
  - Ты нашел один из Валунов Двалина, подменил Дайнслейф пустышкой и использовал меч для того, чтобы повторить себя тысячи раз, - произнес Фомальгаут. - И я думаю, покойный Стальной Кулак ничего не знал об этом. Хотел убить меня и прославиться? Никто не станет задавать вопросы герою, да?
  - Но... - ярости в душе гнома становилось все меньше, а страха - все больше. - Не может быть! Ты не можешь быть настолько сильным! Я видел будущее, но не видел там тебя! Ученик белобородого атаковал Темнодушца стихийными элементами. Но его учитель призвал против него Великий Элемент Света. В ладони старика точно зажглось маленькое солнце и его сияние поглотило весь зал, кроме Императора, оставшегося единственным темным пятном в пылающем мире. И это пятно становилось все больше и больше - как и следовало ожидать от Темного Императора, тот призвал противоположный элемент, чтобы сразиться на равных.
  - Я - Фомальгаут, Ужас Пармесии, Воплощенный Хаос и Владыка равнины Валье! - громогласно рассмеялся он. - Мне плевать, чего ты видел, а чего нет. Я сотворю для себя свое собственное будущее!
  Когда он начал говорить, гомункулов было около девяти тысяч. К середине его представления - пять. А когда он замолчал - едва ли несколько сотен. Старейшина больше не мог удержаться на ногах. Он упал на колени, харкая кровью, но держа посох над головой и продолжая бесполезные атаки.
  - Проклятие на головы тех, что породили тебя... - бормотал он, точно безумный. - Тебя не должно существовать... Ты, твоя сила, твоя империя - это ошибка истории. Она падет. Ты падешь. Я не могу проиграть. Будущее Бзад-Арона... Будущее нифлунгов... Будущее... Боги не могут ошибаться...
  Старик бредил. Сквозь Соединение Сознаний он ощутил каждую смерть своих копий и это сломило его рассудок. Император даже испытал к магу подобие жалости... Особенно, когда его ученик, воспользовался тем, что Властелин Алабастера не обращал на него внимания (точнее делал вид, что не обращает) и побежал прочь из зала, оставив своего учителя умирать в одиночестве. Но жалость не помешала ему закончить бой.
  - Будущее? Если тебе нужен образ будущего, вообрази латный сапог, топчущий лик ваших богов, - сказал Темный Император и одним ударом поставил точку в биографии сына Грядущего Дня. - Вечно!
  
  
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Королевство Бзад-Арон, храм Императора.
  
  - Что ж, это объясняет статую, - сказала Тарша из рода Энайола, женщина башни Тиагара, ерзая на молельной скамье.
  Творение имперского скульптора, стоявшее на возвышении в конце зала, не могло похвастаться ни утонченной красотой, ни гармонией материала, ни даже простым соблюдением анатомических пропорций, но, тем не менее, Тарша не могла отрицать за скульптором определенного таланта. Пятиметровый орихалковый Император, попирающий ногой гранитных бородатых карликов (изначально, она предположила, что это нифлунги, но в свете рассказа Малькольма стало ясно, что это были их боги), производил впечатление. Ревущий от ярости медведь, вставший на задние лапы, который находится так близко, что можно различить остатки мяса, застрявшего меж зубов. Умом Тарша понимала, что бояться нечего, но ее бойцовские инстинкты никак не желали успокаиваться. Хуже всего был взгляд рубиновых глаз, словно бы говоривший: "Твой черед!", который не давал ей покоя. За время рассказа Малькольма, она три-четыре раза пересаживалась, но взор статуи продолжал ее преследовать.
  - На самом деле, это топазы из Короны Мудрости, - произнес человек. - Когда невежественные нифлунги отказались признать Стосемидесятисильного...
  Маг сделал паузу, чтобы ритуально погрозить кулаком в пространство, заставив Таршу тяжело вздохнуть.
  - Он сломал ее и его сила превратила желтое в красное, - закончил он. - А затем, великая Амала Нэйра Валье использовала их для создания этого шедевра.
  "Мое мнение о тебе пало словно Бзад-Арон, Уста Императора" - философски подумала она. - "Интересно, как Малькольм отреагирует, если узнает второй смысл ее прозвища?"
  Среди людей обожженная эльфийка, избранная Бессменным Королем, чтобы служить в качестве представителя Хад-Шеола при Императоре Валье, почиталась как одна из наиболее выдающихся сподвижниц Темнодушца, чьи решения и поступки во многом определили судьбы Империи. Отношение же ее соплеменников было значительно более скептическим: в частности, на хаттари слово "уста" обозначало не только рот. Хотя, учитывая, что Тарша слышала об Императоре, возможно, оно было вполне уместным.
  - Я слышал, что она приходится вашему отцу внучатой двоюродной племянницей, - вновь заговорил Геллер. - Разве не замечательно быть родственницей такой великой личности?
  - Для нас это не имеет такого значения, - ответила Тарша. - Я даже удивлена, что мой отец знает об этом.
  Среди темных эльфов даже прямые родственные связи между родителями и детьми значили не так уж и много, в основном сводясь к взаимным обязательствам. А уж внучка двоюродного брата или сестры со всей определенностью была чужой. Хотя, высокий князь Резериф, наверное, мог бы вполне козырять этим перед людьми, учитывая того, что в чужих культурах имперцы ориентировались довольно поверхностно.
  - А вот я, к сожалению, простолюдин, - произнес Малькольм. - Но полон надежд на то, что смогу заслужить титул.
  "И поэтому ты исполняешь прихоти Зоннера?" - подумала Тарша, устремив скептический взор к потолку.
  -Как ваше самочувствие? - спросила она, решив сменить тему.
  Заклинание Воздушного Шара, которое использовал маг, расходовало энергию пропорционально массе груза и пассажиров. Перетащив пять эльфов и одного нифлунга, Малькольм утомился настолько, что когда они коснулись поверхности Бзад-Арона и колдовская сфера рассеялась, он едва не свалился. К счастью, Тарша, сидевшая у него на шее (до сих пор это вызывало у нее неприятные ассоциации), вовремя оттуда спрыгнула и поддержала волшебника. К счастью, он пришел в себя довольно быстро, чем предотвратил схватку за власть между змеепоклонником и пчелиной жрицей.
  - Мне уже лучше, только голова немного кружится, - ответил Геллер. - Простите, что я снова стал для вас обузой.
  - Если бы вы выпили магическое зелье, это бы не заняло столько времени, - пробурчала она. - Чем вам не угодило то, что предложил Ани'Херит?
  По меркам этикета аш'хаттаров ее последние слова были верхом бестактности, вполне достойной серьезного наказания. Но ощущение опасности имело обыкновение злить Таршу, а разозлившись она могла позволить себе и не такое. Тем более, что Малькольм вел себя глупо. Его запас зелий не пережил пребывания под тушей саламандры и это, с натяжкой, еще можно было простить. То, что он отказался пить снадобье глубинных эльфов, нет. Подумаешь, отрубленный полусгнивший палец, да личинки Великого Червя, которые в нем плавали... От раздражения, ей хотелось кого-то стукнуть. Но, увы, она была недостаточно зла, чтобы переступить через воспитание и ударить Малькольма, а бить Императора (пусть даже и каменного), ей казалось плохой идей.
  - "А все остальные несут караул снаружи", - мысленно проворчала она. - "Предусмотрительно".
  - Император запрещает есть плоть разумных существ, - пробормотал маг. - К тому же, я не уверен, что зелье, подходящее для эльфа, сработает на мне. Что если у меня тоже вырастут рога?
  Тарша холодно улыбнулась и отвернулась от Геллера. Раз уж ей не было суждено избежать взгляда Темнодушца, оставалось только не убегать и встретить его лицом к лицу. Она подняла голову и уставилась на статую. По спине немедленно пробежал холодок и... Тут она заметила, что что-то не так.
  - Господин Геллер, - произнесла она. - Кто-то пытался ее сломать.
  - А?- маг недоуменно заморгал. - Что?
  - Статуя, - пояснила Тарша. - Кто-то попытался ее повредить. Видите следы от заклинаний?
  Пожалуй, она просила невозможного. Хоть он и задействовал заклинание освещения на полную мощность (благо, что сейчас Тарша была здесь одна), даже ей было непросто заметить следы копоти и сажи, оставленной боевой магией. Впрочем, тут Малькольм напомнил ей, что у него есть свои преимущества и свои методы. Маг закрыл глаза и тихо пробормотал короткую фразу на древнем языке. По кончикам его пальцев забегали белесые вспышки и, судя по тому, как изменилось выражение его лица, в этом не было ничего хорошего.
  - Боевое заклинание огня... - задумчиво протянул Малькольм. - По мощности эквивалентно Огненному Шару, но техника исполнения мне незнакома. Судя по остаточным следам флогистона в воздухе, применено было около двух недель тому назад...
  Остаток его речи потонул в сложных терминах из магической теории, которые были понятны Тарше не более, чем древний язык, на котором маги людей слагали свои заклинания. Тарша их не слушала - ее охватили мрачные предчувствия. Сперва Порождение Глубин и остатки его пиршества, затем ловушка с исчадьями Пылающих Ям и вот теперь попытки повредить статую Императора... Все это не могло быть не связано между собой.
  - А что вы об этом думаете? - неожиданно спросил ее Малькольм. - Я не знаю, что мне делать. Долг обязывает меня известить ближайший Святой Аванпост, но для этого нужно вернуться в Хад-Шеол.
  - Это мог сделать князь, - Тарша понимала, что ее спрашивают не об этом, но в имперской религии она ориентировалась слабо.
  Звучало довольно глупо, но если подумать, не так уж и неправдоподобно (даже без учета того, что младшие князья нередко отличались недалеким умом). В конце концов, это был заброшенный город гномов, где могло поселиться всякое и потому "бей первым" было далеко не самым неразумным поступком, о чем она и поведала своему собеседнику.
  - Звучит разумно, - протянул Малькольм. - К тому же, статуя цела и нужно всего лишь очистить ее. Не могли бы вы... ?
  - Разве это не кощунство? - Тарше не хотелось приближаться к статуе. - Мне придется залезть туда и...
  - О нет, не волнуйтесь, - убил ее надежды маг. - Стосемидесятисильный не уточнял точных правил поклонения ему, но из его речей очевидно следует, что он лишь приветствовал исполнение обрядов красивыми женщинами, даже когда они не принадлежат к Посвященным.
  Тарша тихо цыкнула зубом, но спорить было не о чем. Разве что начать доказывать, что в из семнадцати "женских совершенств", определенных в незапамятные времена Ватом из рода Сьяна, высоким князем башен Рахмай, Цапанил и Анатам, у нее есть только четырнадцать и да и то, нос несколько длинноват. В итоге, пришлось доставать из сумки небольшой платок и взбираться на статую, чтобы стереть следы магической атаки. За чем ее и застало появление Таниэллы.
  - Ситраэ, - обратилась она к Малькольму (познания Тарши в наречии теневых эльфов были довольно ограниченными, но вроде бы это слово означало "мужчина-командир", но чаще всего использовалось в переносном смысле, означая "нонсенс"). - Карлик желает поговорить с вами.
  Воительница почувствовала неприятный холодок, пробежавший по ее спине. Тон ее голоса был спокоен, но определенно должно было случиться что-то важное, чтобы гордая жрица согласилась передавать за гнома сообщения... Понял ли это маг или нет она не знала, но тот поднялся со скамьи и вышел наружу. Оставаться наедине с жуткой статуей ей точно не хотелось, но, к счастью, она уже закончила ее чистить (или, по крайней мере, сочла, что сделала достаточно) и потому, спрыгнув со статуи, она недолго думая отправилась вслед за магом.
  Снаружи были только трутни и жрица. Должно быть, жрец и гном сейчас были заняты той самой находкой, которая вызывала столько шума. Ну, или жрица убила их, а сейчас решила покончить с человеком и аш'хаттари. Тарша мрачно улыбнулась, но, к счастью, в кои-то веки реальность оказалась значительно менее мрачной, чем ее ожидания.
  - Они там, - бросила теневая эльфийка. - За тем зданием.
  Обойдя гигантскую многоэтажную постройку, она и Геллер нашли гнома и ре'акхета изучающим каменную стелу, украшенную затейливой вязью рунических надписей. Языком нифлунгов Тарша не владела, но приглядевшись к камню, увидела на нем стрелки и поняла, что это, скорее всего, был указатель. Но что могло привлечь внимание этих двух?
  - Добрый господин Геллер, - обратился гном к Малькольму. - Взгляните. Вы знаете что это?
  Он указал пальцем на затейливый символ, венчавший указатель - опущенный лезвием вниз клинок и три драгоценных камня. Таршу, впрочем, занимало не это, а выражение его лица. Там была тревога и... что-то еще, что она затруднялась определить.
  - Рунический камень, - ответил Геллер. - Впрочем, я полагаю, вы имеете ввиду меч и драгоценные камни? Это Дайнслейф и Топазы Мудрости, древний символ вашего королевства.
  После слов Малькольма смесь эмоций вытеснило удивление. Гнома явно удивила эрудированность мага. Впрочем, Таршу Ани'Херита - тоже.
  "И почему твоя эрудированность касается только бесполезных вещей?" - подумала Тарша, криво усмехнувшись.
  - Вы правы добрый человек, - осторожно произнес Истощенный Рудник. - Практически правы.
  Маг с недоумением заморгал и уставился на символ. Таршу же заинтересовал Ани"Херит. Читать подростка-змеепоклонника было куда проще, чем гнома - особенно если смотреть сквозь покров самодовольства, который тот усиленно поддерживал. Он тоже испытывал страх... но видела она и кровожадный блеск в его глазах. Догадка пронзила ее внезапно и она поняла истинную причину по которой указатель приковал их внимание еще до того, как нифлунг заговорил.
  - Лезвие Наследие Даина искривлено, а драгоценные камни покрыты трещинами, - произнес и в его голосе прозвучали страх и гордость. - Здесь изображен не древний символ Бзад-Арона. Это эмблема клана Изгнанников.
  
  
  Интерлюдия.
  
  Это случилось внезапно. Стая роковых гончих стремительно неслась по тоннелю, ведомая жаждой убийства и еле различимым запахом темных эльфов, а затем внезапно, бегущий впереди вожак стаи, вдруг преодолел тягу земного тяготения и исчез в потолке. Стая замерла - даже крошечных мозгов трехглавых псов оказалось достаточно, чтобы сообразить, что так не бывает. Некоторые даже попятились назад, но лишь для того, чтобы таким же образом исчезнуть в каменной толще - только на сей раз, той, что была у них под ногами.
  Темноту подземного коридора разрезали всполохи пламени - осознав грозящую им опасность, гончие принялись извергать жидкий флогистон из своих глоток. Бесполезно - невидимый враг продолжал нападение, нисколько не обращая внимания на огонь: то одна из псин взмывала вверх, то другая внезапно тонула в полу. Все закончилось очень быстро: через пару мгновений, единственным, что напоминало об отродьях Бездны, остался неприятный сернистый аромат.
  А затем случилось странное: пол вздыбился и по туннелю понеслась каменная волна. Наблюдай за этой сценой один из глубинных эльфов, он бы безошибочно узнал почерк Порождения Глубин... и, наверное, побежал бы прочь, чтобы спасти свою жизнь. Или же, убил бы себя, чтобы избавиться от мучений - вряд ли бы ему удалось скрыться от быстрого и не знающего усталости чудовища. К тому же, с тех пор, как зов таинственной силы вынудил поднять его на поверхность, существо страдало от скудности новых охотничьих угодий.
  К слову, сейчас существо вел именно этот зов. Таинственная сила, которой Порождение Глубин не могло, да и не желало сопротивляться, пробудила ее от спокойного сна и сейчас неумолимо звала за пределы привычных земель вокруг логова. Она манила Порождение Глубин, вызывая в ее душе неясные, но определенно приятные чувства. Помогало и то, что "обоняние" (назовем это так) монстра ощущало впереди еще большие запасы сульфура и предчувствие скорой сытости, которой создание так долго не знало.
  Идиллия закончилась внезапно. Несмотря на свое могущество, Порождение Глубин нельзя было назвать обладателем ясного мышления и потому оно и понятия не имело ни о Бзад-Ароне, ни о защитном барьере, окружавшем его. Да что там - оно даже не могло понять, что такой существует. Все, что она поняла, пересекнув его границу, так это то, что ей отчаянно не хватает дикой магии, рассеянной по Подземелью.
  Словно рыба, выброшенная на берег, северный медведь неожиданно оказавшийся посреди влажных джунглей Черного материка, или человек попавший в Подземный Мир, тварь замера от боли, шока и полной дезориентации. Но между ними было одно важное различие. Жизнь на поверхности адаптировалась к новым условиями в течение многих поколений, но неестественные монстры, что обитали в Глубинах, не могли позволить себе такой медлительности. Тем более, что зов, заставивший ее перейти в движение, нисколько не ослабел - наоборот, он стал значительно сильнее.
  Пол и потолок вновь вспучились и движение продолжилось (гипотетический глубинный эльф, пожалуй, мог бы уйти - тварь замедлилась). Без колдовского фона, запах сульфура, доносившийся впереди становился куда сильнее и вскоре, перед чудовищем, открылась восхитительная картина: пещера, почти доверху заваленная телами мертвых исчадий Пылающих Ям. Бесы, магоги, огненный паук, саламандра и... "Энтузиазм" твари (назовем это так) угас, - посреди пещеры возвышался нефилим.
  Пятиметровое существо, чье гротескное тело состояло из дымящегося, пузырящегося мяса и отдельных вкрпалений темно-зеленого камня, был достойным противником обитателю Глубин. По крайней мере, он был слишком велик, чтобы утопить его в каменной толще. Бесстрастная маска лица нефилима обернулась в сторону нового гостя, глаза отродья Бездны, вспыхнули ярким огнем... и началась битва.
  Нефилим обрушил на Порождение потоки бушующего пламени. Порождение заскрипело от боли, чувствуя, как его каменная плоть плавиться, а затем попыталось ответить - но увы, покрытое уроборосом тело монстра, оказалось неуязвимо для атак из астрального мира. Порождение Глубин поняло это и изменило тактику - пол вспучился и через мгновение, напротив нефилима выросло его точное подобие, только состоявшее из камня.
  Каменный гигант двинулся сквозь пламя и вмазал кулаком в лицо своему противнику. Нефилим перестал испускать огонь и ответил врагу ударом в грудь. Порождение отступило на шаг назад и оно попыталось пнуть исполина - но тот отошел в сторону и кулак влетел в стену, застряв в ней. Пока Порождение пыталось освободиться, нефилим продолжал поливать его огнем, от чего ее тело плавилось.
  Порождение вырвалось и по дуге бросило свой кулак в голову нефилима. Он уклониться не успел и оказался сбит с ног: короста уробороса на его виске треснула и исчадье Пылающей Ямы отлетело и ударилось об стену. Его враг попытался закрепить свой успех и разнести ему голову, но то вновь дыхнуло огнем, дезориентировав Порождение. Они замерли друг против друга - оплавленный камень против сульфурной плоти, присматриваясь друг к другу.
  Мгновение покоя завершилось и они вновь бросились друг на друга. На сей раз, монстры почти не двигались, просто обмениваясь друг с другом ударами - абсолютно нелепая с точки зрения мастеров кулачного боя манера сражения, но для гротескных гигантов, она работала неплохо. Каменное тело Порождения Глубин покрылось трещинами, но нефилиму пришлось куда хуже - последний удар противника пробил его насквозь. Несмотря на то, что это ранение не было для него фатальным, колдовская энергия, питавшая его тело, вытекала из дыры, ослабляя Огненного Исполина.
  И Порождение Глубин воспользовалось его слабостью. Град обрушился на слабеющего исполина - тот пытался защищаться и отвечать огнем, но безуспешно. Через мгновение, нефилим оказался сбит с ног. Из последних сил, уже не способный уклониться, огненный исполин в последний раз попытался расплавить Порождение и, надо заметить, это ему почти удалось. Длань Порождения, которую то обрушило на голову исчадья Пылающих Ям, уменьшилась наполовину - она просто испарилась. Но, в конечном счете, это нефилиму не помогло: сжатый кулак Порождения опустился на голову чудовища и битва была окончена.
  Тварь из недр подняла голову и издала торжествующий скрип. Она сильно пострадало в схватке, но все же вышло победителем. Форма каменного великана, которую оно приняло, начала размягчаться и опадать, вновь превращаясь в неестественный жидкий камень. Нужно было поглотить сульфур... и продолжить путешествие навстречу зову.
  
  
  497 год от основания империи.
  Подземный мир, развалины Бзад-Арона.
  
  Большая Каска медленно шла по улицам Топазного города, с любопытством осматриваясь по сторонам. Несмотря на то, что нифлунгиния пробыла здесь уже около двух месяцев, творение предков по-прежнему поражало ее до глубины души. Высокие здания, широкие улицы, затейливая роспись на стенах... Словом, ни немилосердное течение времени, ни мародеры, ни даже сам ужасный Повелитель Тьмы, не смогли полностью уничтожить былое величие Бзад-Арона.
  "А когда он был на пике славы", - подумалось Каске. - "На его фоне Шхад-Сёрт наверное казался крысиной норой".
  Большая Каска родилась в Городе Водопадов, но, несмотря на это, не питала к нему большой любви. Основатели Шхад-Сёрта укротили подземные реки, заставив их питать чудесные машины, что защищали город от дикой магии, но из-за этого в городе царила вечная сырость. Грязные улицы, мхи-паразиты на стенах, болезни... Не так уж много хороших воспоминаний. К тому же, механизм, что охранял пещеру, в которой было разрешено поселиться Изгнанникам, был стар, ненадежен и часто выходил из строя, оставляя их дома без защиты. Из-за этого Большую Каску однажды едва не сожрала гигантская землеройка. Ее сестре повезло меньше...
  "Хватит", - одернула она себя. - "Не время раскисать".
  Она прогнала неприятные воспоминания и ускорила шаг, через пару мгновений оказавшись на небольшой площади, в центре которой высилось несколько статуй. Присмотревшись к ним, Каска пришла к выводу, что это были первые старейшины - основатели Бзад-Арона. Хрустальный Молот, Изумрудный Наплечник, Гранитный Лоб, Крепкая Рука и, конечно же, великая Алмазная Маска. Ее статуя сохранилась лучше всех и на мгновение, Каске даже показалось, что это была живая гномиха, невесть зачем обмазавшаяся серой краской и забравшаяся на постамент.
  "Померещиться же", - хмыкнула она про себя, а затем склонила голову, отдавая дань уважения великой прародительнице. Хотя все уцелевшие жители Бзад-Арона отреклись от своих кланов, поклявшись называться Изгнанниками до тех пор, пока королевство не вернет себе былого величия, многие семьи, в том числе и та в которой родилась Каска, чтили былые традиции. Тем более, что Алмазная Маска была той волшебницей, чья жертва позволила возвести Топазовый город и даже в былые времена чтилась больше других.
  И тут, внезапно, она услышала за своей спиной смешок. Гномиха резко обернулась, перехватив боевую мотыгу, - никого. На мгновение она задалась вопросами о целостности своего рассудка, но тут звук повторился и на сей раз в вновь за ее спиной. На сей раз, нифлунгиня, вся обратившаяся во внимание, уж точно не могла списать его на расшалившееся воображение. Она резко обернулась и...
  - Рашгред саарма? - спросил ее темный эльф, замерший на макушки статуи. Она не понимала его языка, но выражение его лица и интонация определенно подсказывали, что это был отнюдь не безобидная просьба указать направление.
  Она впервые видела одного из них, но серо-синяя кожа, отвратительное безбородое лицо с узкими глазами, и, конечно же, рост и рога не оставляли сомнений, что перед нею был один из кочевников Глубин. Гномиха инстинктивно отшатнулась, а затем с силой бросила лезвие мотыги метясь ушастому в ноги. Но увы, тот с легкостью ушел от удара перепрыгнув на рунный посох, который статуя как бы занесла над своей головой. Через мгновение, он нанес ответный удар - с кончиков его пальцев сорвалась зеленоватая молния.
  Дистанция между ними была невелика, но Каске каким-то чудом удалось уклониться. Зеленое сияние бессильно растеклось по камням, в то время как гномиха сунула руку за пазуху, пытаясь достать сигнальный талисман. Стремясь предугадать следующий шаг темного эльфа, она не сводила с него взгляда... зря, наверное.
  - Шамха! - гаркнул остроухий и из рукавов его одеяния высунулись змеи.
  Взгляд Большой Каски встретился с холодными зрачками рептилий и она, с ужасом, ощутила, как ее охватывает паралич. Сигнальный талисман - маленький колокольчик, выпал из одеревеневших пальцев. Вслед за ним последовала мотыга, а сама нифлунгиня зашаталась, пытаясь удержать непослушное тело в стоячем положении. Сквозь пелену внезапно нахлынувшей дурноты, гномиха увидела, как темный эльф спрыгивает с постамента и идет к ней, злобно ухмыляясь. Одна из его змей протянулась к талисману-колокольчику, подкинула его в воздух, а затем проглотила. Вторая же, неестественно вытянувшись, обвилась вокруг ее оружия. Осознание своей беспомощности настигло Каску - сердце билось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, на лбу выступили бисернки пота, а руки задрожали - даже несмотря на то, что на не могла ими шевельнуть.
  - Траманаранга? - лицо темного эльфа приблизилось к ней едва ли не вплотную - в нос гномихе ударил аромат гниющей плоти и... отвращение придало ей силы.
  - Получай! - завопила она, с силой впечатав свой лоб в плоский нос остроухого дылбы.
  Ре'акхет завопил от боли и рухнул на землю, а к Большой Каске вернулась власть над ее телом. Она попыталась схватить мотыгу, но, увы - если эльфа ей удалось вывести из строя хотя бы на пару мгновений, то его змеи не дремали. Одна из них едва не впилась ей в руку - и, взвесив все за и против, нифлунгиния решилась бежать.
  Эльф еще не успел подняться, а она уже удалилась на порядочное расстояние. Сомнительное преимущество конечно - просторная и точно по линейке проведенная улица не давала ей возможности затеряться. За спиной раздался странный гул и какое-то шестое чувство заставило гномиху вжаться в стену, избегая встречи с очередной вспышкой магической энергии.
  "Что же делать, что же делать, что же делать..." - мысль билась в ее голове монотонной литанией, пока она уворачивалась от эльфийских молний.
  Остроухий ублюдок играл с нею, бросая боевые заклинания по одному и с достаточным интервалом, чтобы она имела шанс предугадать направление и уклониться. При этом он злорадно смеялся, явно наслаждаясь жестоким соревнованием. Осознав это, Большая Каска даже хотела позволить эльфу убить себя, чтобы не служить рогатому ублюдку развлечением. Она замерла, но, в последний момент, когда зеленая молния почти коснулась ее, жажда жить пересилила решимость - она шагнула в сторону и заклинание прошло буквально на десятой части дюйма. У темного эльфа это вызвало лишь очередной взрыв садистского смеха и он поднялся в воздух, видимо чтобы обеспечить себя вид получше.
  - Сюда! - голос, раздавшийся из соседнего здания, был ей незнаком, но это было наречие нифлунгов и в душе Большой Каски вновь забилась надежда.
  Обладатель голоса стоял в дверном проеме - это был молодой мужчина, судя по длине бороды - ровесник Каски. В его руке был длинный кинжал, которым он выписывал в воздухе странные фигуры (видимо это были руны, но ни одну из них гномиха не узнавала). Она бросилась к нему, как и темный эльф, в руках которого уже вился целый пучок колдовских стрел. Впрочем, через мгновение, нифлунг вывел его из строя, начертав в воздухе мистический знак. Краем глаза Каска увидела, что из-под глубинного эльфа точно выдернули невидимую доску - нелепо взмахнув руками, он рухнул на мостовую.
  Тут она ввалилась в дверной проем, а через мгновение, ее спаситель закрыл металлические створки и затем выцарапал еще одну незнакомую руну на поверхности одной из них. Большая Каска хотела было поблагодарить Рунного Писца за свое спасение, но, не дав ей и слова сказать, он бросился бежать прочь, лишь махнув рукой, как бы говоря "за мной". Нифлунгия замерла, но тут дверь содрогнулась от удара и ей ничего не оставалось, как последовать вслед за таинственным незнакомцем.
  Их путь был долог. Коридор со множеством дверей, вниз по лестнице, еще один коридор с дверьми, вверх по лестнице, коридор без дверей... В какой-то момент, Каска поняла, что утрачивает теряет ориентацию. Ничего удивительного, ведь до прибытия в Бзад-Арон, она ни разу не была в по-настоящему большом здании (в Шхад-Сёрте их просто не возводили - у пещер были низкие своды). Как быто ни было, для ее проводника поиск направления не представлял проблем - по крайней мере, он шел впереди и ни на секунду не колебался, когда нужно было сделать выбор направления.
  И тем страннее было то, что в итоге они в огромной и практически пустой комнате - ни мебели, ни окон и единственная дверь, обитая металлом, замки которой маг принялся запирать, стоило только нифлунги переступили порог. В центре комнаты лежал стеклянный куб, внутри которого горели флогистонные угли, а неподалеку от него валялся спальный мешок и большая сумка. На этом предметы обихода заканчивались.
  - И что теперь? - спросила Большая Каска, переведя дыхание. - Будем ждать, пока рогатый нас не найдет?
  - О, не извольте беспокоиться, - ответил тот, закончив запирать дверь. - Даже если сей преисполненный коварством длинноухий господин и сумеет пройти нашими следами, повредить нам ему помешает дверь - три дюйма старой-доброй стали, заклятой лучшими Чтецами Знаков достославного Топазного Города.
  Как бы в доказательство своих слов, нифлунг постучал пальцем по двери - та отозвалась холодным звоном. Большая Каска задумалась, кому могло понадобиться подобное сооружение, но потом она вспомнила рассказы старейшины Кривого Зуба о том, что в старом Бзад-Ароне каждое здание было снабжено тайной комнатой, где жители могли укрыться от стай монстров, в тех редких случаях, когда чудовищам удавалось проникнуть через защиту охранных рун и туннельные заставы. Наверное, сейчас они были в одной из них...
  Пока он пробьет их, мы сможем воспользоваться потайным ходом - но, видят боги, надеюсь, что этого нам делать не придется, - добавил он. - Боюсь, еще одно такая пробежка и мои бедные ноги пожелают поменять голову.
  "Что ж, это снимает один вопрос", - подумала она, последовав вслед за парнем и усевшись у флогистонного куба.
  - Заснеженный Склон, - наконец соизволил представиться ее спаситель, усевшись рядом с горящим кубом. - Изгнанник из клана Изгнанников - как же глупо это звучит.
  Каска мгновенно напряглась и пожалела, что темный эльф оставил ее без мотыги. Нет, конечно, господин Склон только что спас ее жизнь от рогатого ублюдка, но изгнание есть изгнание. Лишь за самые суровые преступления, направленные не против отдельных личностей, но против всего общества, нифлунги лишали своих собратьев права зваться Детьми Камня. Это было вдвойне верно для Изгнанников, малая численность общин которых вынуждала более снисходительно относиться к проступкам молодежи. Учитывая то, что Каска была безоружна...
  - Добровольный, - поспешно добавил Заснеженный, видимо заметив перемену в ее настроении. - Слышали ли вы о достославном граде Сыновей Металла, Новом Саррагривасе? Наша община нашла себе приют в сем славном граде и мой младший брат спутался с людьми... торговал с ними в обход соглашения с цвергами. Да будет славен Двалин, наши старейшины прознали об этом раньше рыжебородых. Я принял вину на себя и покинул город, чтобы не подставлять сородичей.
  Звучало все довольно складно. Большая Каска слышала, что изгнанники часто приукрашивают истории своего падения, чтобы разжалобить добропорядочных гномов, но почему-то ей показалось, что это не тот случай. Она не была магом и потому не могла увидеть его метку изгоя, но Склон все равно поступил как и предписывали древние законы - представился и рассказал почему, был изгнан, а ведь мог бы просто отмолчаться.
  - Не желал идти на поверхность и решил попытать счастья на древней родине, не убоявшись Неназываемого Зла, - закончил он. - Надеюсь, мои слова поколебали ваше недоверие, добрая красавица?
  - Простите, - Каска неожиданно поняла, что все это время молчала и порадовалась, что в темноте цвета ее лица не видно. - Все это слишком неожиданно для меня.
  - Глубинный эльф? - спросил Склон. - Понимаю. В высшей степени неприятный тип. Когда я увидел его в первый раз, едва не лишился бороды.
  - Что он вообще здесь делает? - вспомнив об остроухом уроде, Каска передернулась. К ее чести, не сколько от страха, сколько от глубочайшего чувства позора - глубинный эльф сделал ее в два счета, как будто она не была воином Изгнанников (пусть даже ее и приняли лишь потому, что армии не хватало рук).
  - Ох, боюсь, что за это осквернение нашей священной родины ответственен я, - произнес Заснеженный Склон. - Во время путешествия из Саррагриваса в Бзад-Арон, случилось мне потревожить покой безумного мага, что воспылал желанием преподнести мою печенку в дар тошнотворному демону, которому он поклоняется. Разумеется, сия перспектива меня не вдохновила и с тех пор, уже сто семьдесят пять часов мы играем друг с другом в охотника и жертву. Пока что - в ничью. Простите, что вам пришлось стать частью этих событий...
  И вновь повисло молчание. Большая Каска понимала, что это было слегка невежливо, но ей просто было нечего сказать. В голове вообще царила легкая и приятная пустота. Наверное, это были последствия шока - в конце концов, то что она представляла как легкую прогулку в поисках чего-нибудь, что могло пригодиться их отряду, внезапно превратилось в борьбу за жизнь с эльфийским магом, а затем - в чудесное спасение благородным изгнанником.
  "Звучит точно романтическая история", - подумала какая-то часть нифлунгинии. - "Не то, чтобы я жаловалась, но..."
  - Теперь, когда вы ознакомились с кратким содержанием последних глав моей непутевой жизни, могу ли я надеяться на милость знать ваше имя и то, что привело сюда вас? - спросил ее маг. - Признаться, я был сильно удивлен, когда увидел, что он преследует красивую женщину, вместо того, чтобы преследовать меня.
  - Б-большая Каска, - представилась она, окончательно убедившись, что с ней что-то не так. - Из Шхад-Сёртской общины. Со своими братьями по оружию, ведомые старейшиной Седым Волосом, мы пришли сюда, чтобы возродить величие Бзад-Арона.
  - Что ж, я рад, что Бзад-Арон оказался не настолько заброшенным, как о нем говорят, - сказал Заснеженный Склон с недоумением. - Но как же Неназываемое Зло?
  Его удивление было понятно. За пять столетий, последовавших после падения Топазного города, Изгнанники предприняли несколько десятков попыток вернуть свою столицу, но каждая попытка оборачивалась неудачей. Всякий раз, когда поселение начинало вставать на ноги, некая таинственная сила уничтожала его до основания, не оставляя ни свидетелей, ни ясных следов - лишь выжженные дотла руины. Старейшины называли это Неназываемым Злом и верили, что это проклятие Повелителя Тьмы, наложенное на город в отместку за то, что Дети Камня отказались подчиниться ему во времена Войн Пробуждения Тьмы.
  - Старейшина Седой Волос нашел способ защититься от проклятия, - произнесла она, а затем сунула руку в вырез своей рубахи и извлекла из-под одежды небольшой бронзовый талисман, украшенный сапфиром. - Пока мы носим эти символы, мы скрыты от Ока Повелителя Тьмы.
  Заснеженный Склон с интересом уставился на него. С запоздалым раскаянием, Большая Каска подумала, что возможно, была слишком откровенна, но затем быстро нашла себе оправдание: в конце концов, никто не просил ее хранить это в секрете. Хотя, конечно, вряд ли кому-то могло прийти в голову, что она встретит здесь изгнанника. Хоть одиночкам вроде разведчиков или мародеров Неназываемое Зло, как правило, не грозило, решение поселиться в руинах города все равно было довольно смелым.
  - Любопытно. Я не вижу рун, - произнес маг. - Это какой-то особенный материал?
  - Я не знаю, - на самом деле, это была работа людей, но Каска решила все-таки не болтать лишнего. - Вы получите такой же, если присоединитесь к нам. И, наверное, старейшина Седая Борода разрешит вам его изучить...
  - Слова ваши наполняют мое сердце молоком и медом, - произнес он. - Но примут ли ваши люди носящего метку изгоя?
  - После возвращения Бзад-Арона все парии должны быть прощены, - пожала плечами Каска. - К тому же, нам пригодиться любая помощь. Вы ведь маг?
  - С грехом пополам, - ответил Заснеженный Склон. - Моим учителем был Писец Рун, но жизнь не дала ему закончить мое образование. Скажу вам честно, в наших схватках с темным эльфом, на моей стороне была лишь удача... да черви, что свили гнездо в голове этого рогоносца.
  Несмотря на улыбку, игравшую у него на губах, Большая Каска не могла не заметить его выражение обеспокоенности, появившееся на его лице. Вспомнив свои ощущения когда безумец играл с ее жизнью точно с куклой, она не могла судить его за эту слабость - тем более, что ей он угрожал меньше часа, а дуэль между ним и Заснеженным Склоном длилась несколько дней.
  - Не считая, старейшины, с нами пять магов, - попыталась успокоить его Большая Каска. - Три Рунных Писца и два Читающих Знаки. К тому же, с нами сам Нежданный Обвал. Он-то уж точно его прикончит.
  Как ни странно, но при упоминании признанного героя, что в одиночку победил сотни кобольдов, когда крысолюды попытались напасть на небольшую независимую общину Изгнанников, нисколько не обрадовало Склона. Большая Каска находила это странным - у нее великий герой вызывал исключительно восхищение... ну и сожаление по поводу своей внешности (в особенности чересчур длинной для женщины бороды).
  - Стыдно признавать это, что я обрадован тем, что кто-то другой заберет его голову, - Склон мрачно усмехнулся. - Надеюсь, это случиться до того, как мы выберемся отсюда.
  - А когда это случиться? - кажется, она пришла в норму. По крайней мере, в голове не возникало болезненного ощущения, когда она пыталась сконцентрироваться. - И зачем мы вообще здесь сидим?
  - Мне нужен отдых, - ответил Заснеженный. - А ему нужно проводить религиозные ритуалы каждые триста минут. Если бы не сие обстоятельство, он бы давно поставил точку в летописи моего существования.
  - То есть, мы можем напасть на него, если сумеем найти? - спросила Каска, рассудив, что религиозные ритуалы требуют времени и преисполнившись желания отомстить эльфу за унижение.
  - Будь это так, то я бы поставил точку в его летописи, - расстроил ее Склон. - Он не настолько фанатичен, чтобы продолжать молитвы, когда его пытаются убить. Но я очень надеюсь, что кто-то из ваших собратьев по оружию найдет его и прикончит.
  - Вряд ли, - Большая Каска решила ответить ему тем же - по какой-то причине, его трусость вызывала у нее сильное разочарование. - Разве что он подберется к королевскому дворцу. У нас не так много воинов, чтобы патрулировать весь город...
  - А сколько? - спросил Заснеженный Склон.
  - Считая меня, сорок девять, - ответила она, слишком поздно задумавшись над тем для чего это гному нужно.
  - Сорок девять, вместе с магами пятьдесят четыре... - задумчиво протянул нифлунг. - Да, нелегкое будет дельце.
  Его слова только укрепили ее подозрения, но прежде, чем она смогла их толком осмыслить, раздался стук. Каска мгновенно подскочила, пытаясь схватить отсутствующую мотыгу, но, естественно, ничего не нашла. Она хотела спросить, есть ли у Заснеженного Склона другое оружие, Ее спутник совершенно не удивился тому, что их нашли. А стучали не так, как если бы пытались сломать дверь...
  - У меня есть для вас просьба, - вальяжно произнес "Заснеженный Склон", поднимаясь и делая шаг ей навстречу. - Встретите там Фьялара Остерегера, передайте привет?
  Она не успела ответить. Да что там, она не успела даже отступить. Большая Каска лишь успела открыть рот, когда лезвие ножа рунописца полоснуло ее по горлу. - От Мьеднитира Остергера, его славного сына, - услышала она, прежде, чем кровавая темнота накрыла ее своими волнами.
  
  
***
  497 год от основания Империи.
  Подземный мир, развалины Бзад-Арона.
  
  "Я не могу поверить, что это сработало", - подумала Тарша Энайола Тиагара, переступая порог нифлунгского убежища и осматриваясь.
  С самого начала, план Истощенного Рудника показался ей нелепым. Зачем было разыгрывать это представление со злым темным эльфом, чудесным спасением и разговорами по душам в одном из тайных убежищ (впрочем, не таких уж и тайных, раз эту им удалось найти так быстро), если можно было прибегнуть к пыткам? Но в ответ на ее предложение нифлунг заявил, что истинный Сын Камня скорее умрет, чем позволит себе предать своих собратьев. Тогда Тарша озвучила пару простых и удобных методик допроса, которые, с ее точки зрения, развязали бы язык и мертвецу, но, увы, это лишь заставило Малькольма позеленеть. Потому он, наверное, и отдал предпочтение плану бородатого карлика.
  Который, вопреки всему, сработал. Если бы Тарша не видела большую часть событий своими собственными глазами (она охраняла Геллера, который, в свою очередь, помогал гному и глубинному эльфу своей магией), она бы заподозрила Истощенного Рудника во лжи или предательстве. Впрочем, подозрения насчет последнего оставили ее лишь когда она увидела Истощенного Рудника меланхолично вытиравшего нож над трупом второго гнома, под телом которого уже растеклась порядочная лужа. То есть, всего пару мгновений назад.
  "Я не знаю, была ли я о нем худшего мнения или лучшего", - подумала она, подойдя к мертвецу и перевернув его носком сапога, чтобы убедиться, что карлик был мертв.
  Борода гнома была довольно короткой и неровной, а потому нисколько не помешала ей увидеть длинный и чистый разрез, красовавшийся на его шее. В остекленевших глазах карлика возникло недопонимание и ей не нужно было подносить зеркало к его ноздрям, чтобы убедиться, что гном не дышит. Вернее, гномка - присмотревшись более внимательно, Тарша заметила некоторую выпуклость в области груди, а так же то, что в сравнении с тем же Рудником, у мертвой были более мягкие черты лица, да и волосы несколько отличались.
  - Ваше недоверие ранит меня хуже, чем когти гигантской землеройки, - с наигранным страданием в голосе обратился к ней Истощенный Рудник. - Ужели в ваших прекрасных точно изумруды глазах, я пал столь низко, что моим рукам нельзя доверить убийство даже этой наивной глупышки, вчера только взявшей в руки оружие?
  - Ваш род славиться своей живучестью, - произнесла Тарша отстраняясь. - Я слышала, что однажды в Калсвате, палачу пришлось нанести целых шесть ударов, чтобы прикончить одного нифлунга.
  - Людская молва подобна кривому зеркалу, - пожал плечами гном. - Мне случилось быть очевидцем сей истории и поверьте мне, не будь палач пьян, он бы легко бы обезглавил Большую Скидку всего парой ударов.
  - Вот видите, - ответила Тарша, вежливо улыбнувшись. - Всегда лучше увидеть что-то своими глазами, чем слушать других.
  - Хммм, - протянул гном, видимо не желая так просто признать, что он сам себя поймал. - Но все же, скажу я вам, есть большая разница между тем, чтобы лишать нифлунга головы и резать ему горло. Людям обычно неведомо, что наши шейные позвонки очень крепки и удары следует наносить ниже. Когда дело касается глотки, то здесь нет существенной разницы.
  - Учту на будущее, - произнесла Тарша, отходя от мертвеца и облокотившись на стенку убежища.
  "Интересно, а куда подевался Геллер?" - подумала она, наслаждаясь приятным холодком металла. - "Не хватало еще, чтобы он заблудился".
  На тот случай, если Истощенному Руднику не повезет и гномихе удаться сбежать, они должны были сторожить выходы из гномьего убежища. Всего их было четыре и, поскольку по словам Таниэллы, ее рабы были бесполезны в отсутствие ее командования (Тарша сильно сомневалась в этом утверждении, но чтобы не наживать врага, решила не спорить), им с магом пришлось разделиться. И что-то он запаздывал...
  Невнятно ругаясь на своем языке, в комнату забрел Ани'Херит. Вид у него был весьма потрепанный: в частности, синяк (или, судя по цвету, скорее черняк), который рогатый посадил, когда Малькольм выдернул из-под него Стену Воздуха, начал опухать, превратив его и без того узкий глаз в настоящую щелочку. И, естественно, глубинный эльф был недоволен. Он злобно осмотрелся по сторонам и, не найдя подходящего объекта, чтобы сорвать свою злость, подошел к Руднику, пнув на ходу тело убитой гномихи.
  - Ну что, недомерок? - спросил он. - Я надеюсь, мое прекрасное лицо пострадало не зря?
  - О, не извольте беспокоиться, добрый Ани'Херит, - произнес Рудник. - Как только наш достойный лидер появиться, я с удовольствием пролью свет на то, что мне удалось выяснить.
  Глубинный эльф что-то недовольно буркнул, а затем подошел к покойной гномихе. Затем он задрал рукава, обнажив руки практически до плеч и Тарша со смесью удивления и отвращения, обнаружила, что его ручные змеи были таковыми в прямом смысли слова - кончики их хвостов буквально врастали в темно-синюю плоть, так что разобрать, где кончается кожа и начинается чешую было почти невозможно. Дамбала впилась в труп и Тарша поняла, что эльф решил "воскресить" гномиху.
  Тарша не видела в этом особенного смысла. В отличие от зомби Рейнольда, нежить поднятая магией глубинного эльфа не становилась сильнее, чем была при жизни и потому проку от гномихи-зомби не могло быть много. С другой стороны, потеряв всю свою нежить во время нападения Исчадий Бездны, Ани'Херит, должно быть, просто чувствовал себя несколько неуверенно...
  - О, нашел себе подружку? - раздался с порога звонкий голосок.
  Это была Таниэлла. Маленькая жрица, за спиной которой высились громадины трутней, выглядела как нельзя довольной и Тарша заподозрила, что та занималась отнюдь не охраной входа. Хотя, возможно, ее так обрадовала помятая физиономия Ани'Херита? В любом случае, ей удалось разозлить рогатого (не такая уж и большая заслуга, если подумать).
  - Думай, что говоришь, - бросил он, презрительно нахмурившись. - Иначе, ты станешь следующей.
  Под воздействием заряженного умброй яда дамбаллы, тело гномихи задергалось и медленно поднялось. Нзамби пару раз моргнуло пустыми глазами и сделало неуверенный шаг вперед, едва не потеряв равновесие (должно быть, заклинание еще не подействовало до конца). А затем, оно рухнуло на землю, перерубленное ударом одного из трутней, который шагнул вперед, встав перед хозяйкой.
  - Не грози мне, бесполезный, - мрачно произнесла Таниэлла. - Может я и не стану убивать тебя, пока мы не закончим дело, но оторвать тебе рога это мне не помешает. Подумай об этом, прежде чем открывать свой рот.
  - Только и можешь, что грозить из-за спин своих рабов? - фыркнул Ани'Херит, недовольно глядя на окончательно погибшую нзамби. - Кто из нас бесполезен, так это ты.
  - Ничего умнее придумать не мог? Например, подначить меня выйти против Великого Червя? - холодно ответила жрица. - Ведешь себя как трехзодиаковый...
  - Мне было четыре зодиака, когда я вышел против Великого Червя, - с гордостью произнес Ани'Херит. - Я прикончил его вот этими самыми руками. А что ты делала в этом возрасте? Лизала... пятки какой-нибудь другой расфуфыренной дуре?
  - Не твое дело, - произнесла Таниэлла, усмехнувшись мрачно щелкнув пальцами. - Но если ты хочешь увидеть, на что способна ученица расфуфыренной дуры...
  Повелительным жестом она отстранила трутня с дороги, а затем над ее рукой запылал небольшой сгусток золотистого огня. Губы змеепоклонника тоже расплылись в улыбке и его змеи взвились над его телом, готовые наброситься на противницу в любой момент. Тарша хлопнула себя по лбу и тяжело вздохнула: сбылись ее худшие опасения - эти двое все-таки решили выяснить, чей бог лучше на практике. Они замерли на месте, готовясь обратить против друг друга мощь своей боевой магии, но, к счастью, на сей раз, им было не суждено применить ее против друг друга.
  - Прошу прощения, - раздался чей-то голос и убежище гномов залил неяркий белый свет. - Мне кажется, что я что-то пропустил?
  Это был Геллер. На сей раз, огонек зависший над его головой был недостаточно ярок, чтобы ослепить темных эльфов, однако явно доставил им пару неприятных мгновений, прежде, чем маг убавил яркость.
  - Сущие пустяки, добрый Геллер, - вмешался в разговор Истощенный Рудник. - Сущие пустяки. Я хотел поведать о том, что мне удалось узнать, в вашем присутствии.
  - Спасибо, - кивнул маг и присел рядом с Таршей. - Я заинтересован.
  - Что же, начну с того, что мне удалось понять, просто взглянув на ныне покойную Большую Каску, - произнес он торжественно. - Акцент ее безошибочно поведал мне, что поселенцы пришли сюда из Шхад-Сёрта.
  - То есть, в этом замещено королевство Салврат? - неожиданно перебил его Геллер.
  - Сомневаюсь я, добрый Геллер, - ответил гном. - Она была бедно снаряжена и, к тому же, не упоминала ни о чем подобном.
  - Могла и не знать, - возразил маг. - Если бы у меня были секреты, я бы точно не стал рассказывать о них всем участникам экспедиции.
  Повисло неловкое молчание. Тарша не удержалась от того, чтобы тихо хмыкнуть.
  - Конечно, я уверен, что король салвратский будет рад, если Бзад-Арон вновь расцветет, - сдержано произнес гном. - Но число поселенцев едва превышает пять десятков. Не думаю, что их судьба заботит его величество Оттона Третьего. Но позволено ли мне будет продолжить мой рассказ о делах, касающихся нашей миссии здесь и сейчас?
  - Да-да, конечно, - пробубнил Геллер. - Простите.
  - Так вот, экспедиция сия невелика числом, - продолжал он. - Сомнительно мне, чтобы были они сильны и умением, ибо та, коей я помог покинуть сию печальную юдоль, явно ими не блистала. Среди них было всего лишь пятеро магов и меньше пяти десятков воинов. Лишь одно обстоятельство, заслуживает отдельного упоминания. Вместе с ними в Бзад-Арон пришел... Нежданный Обвал.
  Гном произнес это имя явно предвкушая реакцию своих слушателей. Даже специально взял театральную паузу. И не сумел скрывать разочарования, когда никто и ухом не повел: Ани'Херит остался лениво-равнодушно-недоволен, Малькольм задумчиво похлопал глазами, а она сама сохраняла бесстрастность. Только Таниэлла посмотрела на него с интересом, явно требуя подробностей.
  - Спаситель Рел-Валетцы? - протянул он задумчиво. - Победитель кобольдов?
  Ответом ему было молчание. Закономерно: у темных эльфов хватало собственных забот (начиная от соперничества за наиболее перспективные месторождения колдовских субстанций и кончая слежкой за миграциями безымянных ужасов земных недр) и проблемы гномов никого особенно не интересовали (наверное, поэтому тем и удалось в свое время так быстро возвести Бзад-Арон?). Да что там - как помнила Тарша, большей части ее соплеменников не было дела даже до того, что творилось в Империи Валье, хоть они и были ее поданными (пусть и формально). В основном на поверхность обращали свои взоры лишь князья, заинтересованные в том, чтобы упрочнить свое положение в городе с помощью имперцев, да и те, кому по каким-то причинам было небезопасно оставаться в Хад-Шеоле.
  - За тысячу двести девять месяцев до сего дня, злой рок навис над вольным поселением Изгнанников, что известно как Рел-Валетца, - со вздохом произнес Истощенный Рудник. - Колония кобольдов решила предать ее смерти и пожару. Ополчение Рел-Валетцы, собранное наспех и плохо обученное, было разбито, но когда гибель казалась неотвратимой, Нежданный Обвал, старший старатель, встал на его пути. Тридцать семь часов кряду сражался он со злокозненными уродцами, защищая от них узловую пещеру и сиим образом, выиграл время для защитников.
  - То есть, проще говоря, он - великий воин? - решила прервать его Тарша, прежде, чем это сделает кто-то другой и более грубо. - И нам следует его опасаться.
  - Да, - на сей раз, Истощенный Рудник оказался удивительно лаконичен.
  - Не смешите меня, - с презрением произнес Ани'Херит. - Великий гном? Что дальше? Мокрый огонь? Благоуханный помет?
  - Древние говорили, что неразумно смеяться над врагом, который еще не повержен, - с еле заметным раздражением произнес Рудник. - Бывали времена, когда солдаты Бзад-Арона причинили немало вреда темным эльфам...
  - Ха! Cыны Змеебога побеждали вас, недомерков, с тех самых пор, как вы появились в наших землях, - фыркнул рогатый эльф. - Твоего героя следует бояться лишь пчелиной шлюхе и ее рабам.
  - Все, хватит, - вспыхнула Таниэлла, резко поднявшись с места. - Возьми свои слова назад, ублюдок.
  - О, все-таки хочешь сразиться один-на-один? - обернулся к ней змеепоклонник. - Давай! Если ты только не боишься стать моей...
  Тарша ощутила, что злиться. Постоянные склоки между этой парочкой, которые вот-вот могли перерасти в смертоубийство, переполнили чашу ее терпения и сейчас, бурлящий поток злости, заставил ее подняться. Прежде, чем глубинный эльф или хоть кто-нибудь еще успел что-то сделать, как она уже оказалась перед ними, а лезвие ее протазана практически воткнулось рогатому недоноску в горло.
  - Слушай меня внимательно, ты, маленькое незначительное существо, - медленно и по слогам произнесла она, перейдя на хаттари. - Ты меня понимаешь?
  - Д-да, - сквозь сцепленные от страха зубы произнес рогатый эльф.
  - Превосходно, - продолжила Тарша. - Тогда слушай очень внимательно. Ты нам нужен для того, чтобы отслеживать перемещения монстров и дикой магии. Жрица нужна нам ради ее боевой магии и солдат. Что нам абсолютно не нужно? Ваши религиозные диспуты.
  Резкий поворот на месте - свободной рукой воительница перехватила протазана поудобнее и бросила его в сторону Таниэллы. Глаза жрицы широко распахнулись, а ее трутни двинулись вперед, чтобы прикрыть ее, но было поздно. Удерживаемое крепкой рукой Энайолы, лезвие замерло в считанных долях дюйма от шеи пчелиной жрицы.
  - Это и тебя касается, - произнесла Тарша, мрачно улыбаясь в то время, как злорадная ухмылка исчезала с лица жрицы, стертая страхом за свою жизнь. - Думаете, это какое-то нелепое испытание вашей веры? Нет. Если ваши суеверия и хотят чего-то от вас, так это умения заткнуться и отложить разногласия в сторону и работали вместе. Понятно?
  Ани'Херит пробормотал что-то утвердительное, силясь сделать вздох, а жрица просто кивнула, едва не насадившись шеей на лезвие (благо, что Тарша это заметила и чуть-чуть потянула его к себе).
  - Следующего, кто начнет подначивать другого делом или словом, я убью, - мрачно пообещала она, отпустив Ани'Херита и убрав лезвие от горла Таниэллы. - Считайте это волей богов.
  "Они или послушаются..." - подумала она, отступая с как можно более небрежным видом - мгновения ожидания, казались вечностью. - "Или меня сейчас убьют".
  Словно в сюрреалистическом сне, она сделала шаг, другой, ожидая что ей вот-вот придется уклоняться от боевых заклинаний, шипящих змей и ударов мечей, но эти мгновения все никак не наступали. Ей удалось подойти, подобрать свой мешок, перекинуть его на плечо и обернуться. Все участники экспедиции смотрели на нее: Ани'Херит с неподдельным страхом, Таниэлла - так, будто впервые ее увидела, ее трутни - со злобой. Выражение лица Геллера было, в лучшем случае, неопределенным, но, насколько она могла судить, он явно не был сильно расстроен ее инициативой. А Истощенный Рудник и вовсе весело улыбался.
  - Где засели ваши собратья, уважаемый Рудник? - сурово спросила она гнома, решив не останавливаться и поставить на место заодно и его. - Могут ли они помешать нам?
  - О, не извольте беспокоиться, грозная госпожа, - ответил тот, примирительно вскинув руки. - Нам лишь следует держаться подальше от окрестностей дворца. Соблюдая осторожность, мы можем легко добраться до Холма Памяти, исполнить задание и скрыться по тоннелю, что так удачно расположен рядом с мавзолеями.
  - Превосходно, - произнесла она, сложив пальцы перед собой, подражая отцу. - В таком случае, давайте продолжим путешествие прежде, чем что-нибудь случиться.
  С этими словами, она перекинула протазан через плечо и практически промаршировала прочь из убежища гномов, сделав еще один шаг к концу их безумного приключения.
  
  
***
  
  497 год от основания Имерии.
  Подземный мир, королевство Бзад-Арон.
  
  Пробираясь по извилистым улочкам Холма Памяти, что отделяли друг от друга древние усыпальницы, Тарша не могла не обратить внимания как сильно это место отличалось от остального города. Мавзолеи наидостойнейших гномов Бзад-Арона не нависали над головой - они были значительно ниже жилых зданий и по форме напоминали пирамиды с массивным основанием и обрезанной вершиной. Кроме того, если в городе здания были возведены в строгом порядке на одном и том же расстоянии друг от друга, то здесь же они располагались совершенно хаотично. И, наконец, разрушения, учиненные Темнодушцем, тут были куда заметнее.
  Одни мавзолеи выглядели так, будто некий яростный великан обрушил на них многочисленные удары дубиной - зиявшие в крышах дыры и рухнувшие стены. Другие же будто бы взорвались изнутри - их до сих пор окружали обломки камня и цветные стекла. От многих и вовсе не осталось ничего, кроме фундамента, а в некоторых случаях - и его тоже. Все это путь усложняло неимоверно. Легче всех было Геллеру и Таниэлле - маг просто перелетал через препятствия, а жрицу ее преданные слуги несли на руках. Остальным же, в том числе и Тарше, приходилось заниматься акробатикой.
  "Могло быть и хуже", - одернула себя она, одним прыжком перемахнув через массивный булыжник, перегородивший узкую улочку между парой гробниц.
  С тех пор, как они покинули убежище гномов, и до сей поры, их путешествие было достаточно гладким. Они удалились прочь от руин Топазного Дворца и, как и обещал рудник, гномьи патрули им не встретились. Ани'Херит и Таниэлла присмирели и, вопреки ожиданиям Тарши, даже не думали о мести (впрочем, времени прошло не так уж и много, а ее трутни периодически бросали на обожженную эльфийку недоброжелательно-оценивающие взгляды). Единственным происшествием было нападение какой-то уродливой твари, похожей на гибрид свиньи, обезьяны и летучей мыши, которая спикировала на блестящую каску Геллера и попыталась спариться с оной. Один удар протазана и эта беда была устранена.
  - Мы пришли, - объявил Истощенный Рудник, вырвав ее из воспоминаний. - Мавзолей Грядущего Дня.
  Цель их путешествия выглядела довольно скромно. Усыпальница была мала (всего один этаж), сложена из простого серого гранита, ее стены были без окон, а размерами она уступала практически любому другому зданию Холма. Впрочем, возможно, эта невзрачность сослужила мавзолею хорошую службу - если не считать поваленной вовнутрь двери, он почти не пострадал, чего нельзя было сказать о тех, что были по соседству.
  Их предводитель вошел (а точнее влетел) в мавзолей первым, не дожидаясь пока подтянуться остальные. Тарша прибавила шагу, опасаясь, что внутри окажутся какие-нибудь неприятные сюрпризы. Отчасти она была права.
  - Ну и уроды, - прокомментировал Ани'Херит, переступив порог вслед за магом и темной эльфийкой.
  Внутри мавзолей оказался еще меньше, чем снаружи (видимо из-за толстых стен). В центре было возвышение на котором стоял массивный каменный гроб - гранитная коробка, стенки которой были покрыты вязью причудливых символов (несмотря на свои богатые познания в языках, Тарша не смогла прочитать их - видимо, это была гномья тайнопись). С десятка два таких же, но меньше и из простого серого камня, в стояли внизу, образуя шестиугольную звезду с большим саркофагом в центре. Но, разумеется, рогатый эльф имел ввиду не их, а странные фигуры, что служили единственным украшением для места последнего упокоения Грядущего Дня.
  Это были... Тарша затруднялась сказать, кого грубо сцепленные друг с другом куски металла (что за странный выбор материала?) были призваны изображать. У фигур не было волос, на лицах красовался один-единственный глаз, неестественно длинные руки и чересчур короткие ноги (которые еще и утолщались к низу, точно у больных слоновьей болезни). Ни одна из известных Тарше рас Известного Мира так не выглядела. Скорее, статуи напоминали ей нежить или големов... Последняя мысль заставила воительницу встревожиться, но заметив, что несколько из них валяются на полу бессильно раскинув руки, она пришла к выводу, что сейчас они безопасны.
  - Марионетки Двалина, - произнес Истощенный Рудник. - В благословенную Эру Мира, как гласит предание, сии железные гномы охраняли покой наших городов. Сейчас же это просто реликты. Память о прошлом.
  - Разве Бзад-Арон не был возведен значительно позже? - спросил его Геллер, с интересом колдовавший над одной из уродливых кукол. - Кажется, на исходе эры Магов-Королей...
  - Случается обнаружить таких в древних тоннелях, - ответил нифлунг. - Дивно, что люди не забрали их собой, ибо для Сыновей Камня каждый на вес золота. Хоть они и утратили способность двигаться, считается что само их присутствие приносит удачу.
  - Думаю, никто просто не знал их ценности, - задумчиво пробормотал Геллер. - Я не чувствую в них волшебства, а сделаны они из простого железа. Странно, что не заржавели.
  - Сие есть праведное железо, что неподвластно коррозии и вдвое легче обычного, - поправил его Истощенный Рудник. - Впрочем, правда ваша. Даже если разумник вроде вас не знал об сем металле, грубые мародеры и подавно не могли.
  - А для чего они здесь нужны? - полюбопытствовал Геллер, безуспешно пытаясь обезглавить марионетку. - И почему тут так много могил?
  - У почтенного Грядущего Дня было много учеников. Когда их любимый наставник покинул смертную юдоль, многие пожелали отправиться на Ту Сторону вместе с ним, - произнес Истощенный Рудник. - Говорят, что он предвидел сколько таких будет и потому подготовил свою гробницу надлежащим образом. Марионетки же нужны для того, чтобы служить им проводниками в Пути.
  - Судя по тому, сколько их здесь, у них был настоящий эскорт, - попытался пошутить маг, отойдя оставив статую в покое. - Ладно, пора начинать...
  И они принялись за дело. Таниэлла с трутнями встали снаружи, охраняя вход, Ани'Херит шмыгнул прочь из мавзолея, отправившись "в дозор" (Тарша полагала, что эти двое просто не хотят быть поблизости от нее), Малькольм достал бумаги и принялся скрупулезно переписывать надписи на гробницах, а ей самой выпала задача скопировать рисунки, украшавшие стены мавзолея. Единственным, кто остался не при делах, был Истощенный Рудник - гном уселся на возвышение, а затем вытащил из своего рюкзака уродливое засушенное насекомое и с невозмутимым видом принялся им хрустеть.
  "Ну прямо как Рейнольд", - невольно подумала Тарша. - "Сидит посреди могильника и ест какую-то гадость".
  Обстоятельства, к слову, тоже напоминали их первую встречу с некромантом из Щитового королевства - древние развалины, росписи на стенах, которые она перерисовывала (Тарша даже поглядела на пол, но, к счастью, никаких следов механизма, способного заставить пол обрушиться, здесь не обнаружилось). Но на этом сходство и закончилось: даже рисунки, вопреки убеждению господина Зоннера, сильно отличались. Нет, конечно, кое-что перекликалось - например, и там и там были боги и герои, которые сражались с врагами, но она была готова побиться об заклад, что это верно вообще для любых ритуальных изображений.
  Нарисованная на первой стене картина изображала огромный город (вероятно, это был Бзад-Арон), по улицам которого ходили гномы (Тарша не была уверена насчет роста, но бороды были абсолютно у всех жителей, в том числе и тех, кто кормил детей грудью). Следующая фреска изображала плачущих ре'акхетов (окрашенные в темно-синий фигуры с ушами длиной с руку), стоявших на коленях и гномов, победно салютующих мотыгами. Затем следовало изображение поверженного великана, вокруг которого на коленях стояли уже ее сородичи (по крайней мере, окрашены были фигуру цветом обожженной глины). Третья картина вновь изображала город, улицы которого усеивали тела эльфов, но уже фиолетового цвета (видимо, Мс'Аада?). В центре нее тоже были салютующие гномы, в то время как незначительная часть живых ки'ва'хал устремлялись по тоннелям вверх - к примитивно нарисованному солнцу.
  "Сколько же у них самомнения", - подумала темная эльфийка. - "Да если бы мы на них напали, то сейчас бы меня тут не было. И города тоже".
  Но дальнейшее развитие сюжета ее удивило. Вместо того, чтобы изобразить победу над Повелителем Тьмы, Змеебогом или, там, кобольдами, художник неожиданно стал уменьшать Бзал-Арон. Здания становились ниже, а он сам - меньше. К концу первой стены, он вообще исчез - последний рисунок изображал лишь толпу гномов, стоявших посреди пещеры, да слушавших некоего старца с белой бородой и мечом, который тот держал над головой.
  "Он хотел передать мысль, что личность слабнет без врагов?" - задалась она вопросом, но, так и не найдя ответа, просто перешла к следующей стене.
  Ее украшала стилизованная карта. Очень сильно стилизованная - лишь внимательно приглядевшись к коричневой кляксе в центре изображения, Тарша сумела узнать очертания Нгары. Вокруг нее же были нарисованы различные расы и народы, которые по представлению нифлунгов там обитали. Наверху располагались благообразные старцы с ореолами вокруг голов (боги, наверное). заливавшие материк светом. Чуть ниже с разных сторон располагались нифлунги, которые припадали к стопам своих покровителей. Вслед за ними были нарисованы цверги, застывшие в странных позах (они или дрались или танцевали), затем - лепреконы (вот они-то уж точно были пьяными), а за ними светлые эльфы (с ушами длиннее рук). В середине были люди (художник изобразил их уж очень лопоухими, видимо для того, чтобы подчеркнуть отличительную округлость ушей), под ними - темные эльфы (на сей раз, только ки'ва'хал), кобольды, тролли, гоблины и орки. В самом низу замер Повелитель Тьмы, словно бы пытавшийся заключить континент в свои объятия.
  - Прошу прощения, почтенный Рудник, а кем был Грядущий День? - отвлек ее от монотонной работы голос Малькольма.
  - Нифлунгом, добрый Геллер, - шутливо ответил Истощенный Рудник. - Случилась ему честь родиться таковым.
  - Мне об этом известно, - в тоне мага не было и намека на то, что он понял шутку. - Но ведь не всякий нифлунг удостаивается чести быть похороненным вместе с достойнейшими членами своего народа.
  - Боги распорядились так, что Грядущий День родился с пророческим даром, - протянул гном, видимо расстроенный непрошибаемостью собеседника. - Он предсказал землетрясение, колдовскую бурю невиданной силы, да вторжение кобольдов.
  - А, так вот почему, здесь такие странные надписи, - сказал Геллер. - Я ожидал увидеть тексты молитв или эпитафии, но тут все какая-то... поэзия о славе и грядущих испытаниях.
  - Пророчества. Это пророчества, добрый Геллер, - пояснил нифлунг. - Предание гласит, что почтенный Грядущий День знал срок своей гибели и потому лично распоряжался строительством своего захоронения. И поскольку он столь любил свои откровения, то пожелал начать свой путь на Ту Сторону, окруженный ими.
  - Я обратил внимание на то, что оно не похоже на классические усыпальницы нифлунгов, - с облегчением произнес маг.
  - Вам доводилось бывать в других мавзолеях? - с недоверием протянул Рудник, скептически сощурившись.
  - Разумеется, нет, - ответил Геллер. - Но перед тем, как отправиться в Подземный мир, я провел исследования. В частности, работы Агатона Диоклесид о древних погребальных традициях нифлунгов.
  - Не всему, что написано в умных книгах можно верить на слово, добрый Геллер, - пожурил его Рудник. - Господин Диоклесид посещал города Сыновей Металла, но не разу не был среди Сыновей Камня. Лучше бы вы взяли книгу Скади ван Дахат...
  Разговор "ученых мужей" съехал в какие-то дебри, которые Тарше, как особе практичной, никогда не были интересны и она, вздохнув, сосредоточилась на копировании карты Нгары и ее обитателей. Дело спорилось - благо, что техника рисунка была примитивной. Единственной проблемой было передать цвета, которые играли значительную роль в замысле художника. Решение пришло к Тарше по наитию - она просто писала карандашом иероглифы, обозначавшие нужный оттенок (благо, что хаттари был богат когда дело казалось полутонов)
  "Эдак, я пожалуй, управлюсь за пару часов", - со смесью радости и разочарования подумала она. - "Забавно, учитывая сколько мы сюда шли".
  Через некоторое время (гном и человек, к слову, продолжали общаться о своем) она перешла к следующей стене, в которой была дверь. На ней изображения сохранились хуже всего. С чем это было связано, Тарша сказать не могла - в мавзолее царила сухость и прохлада, а мародеры, наверное, не стали бы щадить и другие изображения... Пожав плечами, темная эльфийка сосредоточилась на том, чтобы скопировать уцелевшие рисунки. Она начала с того, что сохранился лучше всего - изображения дракона, в груди которого торчало копье, которое держал в руках светловолосый воин-человек в полной броне, но без шлема. В углу картины, за спиной у воина был нарисован темноволосый дикарь в шкурах и с огромной дубиной. Его рот был широко раскрыт, дубина была поднята над головой и в позе читалась агрессия.
  "Падение Ральфгардской Империи?" - прокомментировала она копию рисунка.
  Дракон (точнее, драконородный виверн) был символом Ральфгардской империи и с некоторым трудом его можно было соотнести с тем, что изобразил гном. Копейщик же явно изображал далсианские племена, чье движение нанесло смертельный удар дряхлеющей империи. Дикарь же с дубиной - она покосилась на Малькольма - видимо был призван изображать древних валье'cи, которые в свое время вытеснили далсианцев на восток.
  "А ведь они не сильно-то и изменились", - подумала она, глядя на то, как маг распинается проклятьями в адрес каких-то "не чтящих Императора подлецов, что смеют подтасовывать факты" и потрясает кулаком.
  Закончив с поединком между драконом, рыцарем и дикарем, Тарша перешла к следующему рисунку. Там снова было схематичное изображение континента, в центре которого было изображено неизвестное ей существо. Ростом оно было примерно с гнома, но было лишено без бороды и отличалось ненормально длинным носом и руками. Оно держало на цепи монстров, которые бросались на других обитателей этой картины, вынуждая их бежать прочь. В бегущих Тарша узнала светлого эльфа, орка и тролля, остальные же сохранились слишком плохо. В отличие от монстров - двуногой ящерицы с шипами за спиной, огромной волосатой обезьяны, какого-то страшного дерева, большого голема и...
  - Простите, что перебиваю, - громко спросила она, инстинктивно отступив на шаг назад от картины. - Но кто-нибудь знает, что было изображено здесь?
  - Пять Городов, - произнес Малькольм, словно бы процитировав какую-то книгу. - Вотадин, Аквитания, Ларисса, Емэком, Сандай. Говорят, что это первые поселения, возведенные на Нгаре руками людей. Впрочем, достоверность этих историй сомнительна...
  На мгновение, Тарша утратила связь с действительностью, но затем поняла, что маг снова все перепутал и ведет речь о картинке, которая располагалась чуть выше интересовавшей ее. Понятная ошибка - последняя находилась низко даже по меркам гномов.
  - Я спрашивала не об этом, - вежливо отрезала темная эльфийка указав на него пальцем, - Что это за существо?
  Одним из монстров, сидевших на цепи у длинноносого существа была гигантская рука с роем пальцев и гигантским глазом в центре ладони. Тарше не нужно было даже стараться, чтобы узнать в нем чудовище, что пару месяцев назад чуть не лишило ее жизни.
  - Не знаю, - после долгой паузы произнес Геллер. - Никогда такого не видел.
  - Руки Судьбы, - в отличие от мага, Истощенному Руднику, изрекшему это не было нужды приближаться к стене, чтобы разглядеть фреску. - Одно из Проклятой Дюжины тлин-гхит.
  Тарша задумчиво изогнула бровь, всем видом демонстрируя, что она не знает кто или что такое тлин-гхит.
   В седую древность Эры Мира, Дети Камня пытались подняться к коре мира, которой тогда владела раса злых существ, известных как тлин-гхит, - до гнома дошло и он решил повторить. - Своей магией они подчинили монстров из недр Сейда. Среди них было двенадцать сильнейших, что гномы назвали Проклятой Дюжиной. Они были так яростно, что нифлунги разорвали все контакты с верхним миром до прихода людей. Говорят, именно круглоухие истребили тлин-гхит и их рабов...
  - Спасибо, - кивнула Тарш. - Он напоминает мне монстра с росписей одного храма на поверхности. Думаю, господину Зоннеру будет интересно узнать об этом.
  - Хммм... - задумчиво протянул Малькольм. - В тех пророчествах, что я переписал очень много говорится об этой расе - если я не напутал с чтением.
  Он протянул одну из своих бумаг гному - тот пробежал глазами по ней, беззвучно перебирая губами, а затем кивнул, подтверждая, что познания мага в тайнописи подземных гномов его не подвели.
  - Смысл предсказаний Грядущего Дня для меня туманен, - продолжил маг. - Но если тлин-гхит вымерли что они делают в видениях будущего?
  - Если вы думаете, что пророческие откровения обязательно содержат в себе будущее, добрый Малькольм, то над вами властвуют заблуждения, - ответил ему Истощенный Рудник. - Настоящему провидцу открывается истина. Для владеющего ею - прошлое и настоящие, что клинок для того, чтобы разрезать им пелену будущего.
  - А понял, - радостно воскликнул Геллер. - Скажем, если я пророк и знаю, когда сделали творог, то могу сказать, когда он испортится, да?
  - Грубо, но верно, добрый Геллер, - пробормотал нифлунг, явно несколько сконфуженный такой аналогией.
  Обсуждение затихло и все вновь вернулись к своим делам: Геллер к саркофагам, Тарша - к стене, а Рудник - к еще одному насекомому, которое он извлек из сумки и принялся с аппетитом жевать.
  Кроме "Падения Ральфгарда", "Пяти Городов" и "Свершений Тлин-Гит" (как их назвала про себя Тарша) на третьей стене было совсем мало росписей, достойных того, чтобы мучить ради них свое запястье. Внимания заслуживала разве что эпическая битва между светлым гигантом и темной великаншей (с грудью, каждая из которых была размером с голову), что располагалась на самом верху, под золотистой звездой, что озаряла весь материк. Закончив с нею, темная эльфийка перешла к четвертой стене.
  Как и первые, росписи на ней сохранились неплохо, но вот их сюжет был Тарше совершенно не понятен. Может быть, его и вовсе не было? Вся стена была покрыта изображениями битв. Люди против людей, эльфы против эльфов, гномы против гномов, гномы против людей, эльфы против людей, гоблины против орков, орки против орков... Битвы, битвы, битвы без конца. Занимательное, но очень уж однообразное зрелище. Какое-то изменение наметилось лишь к концу - там вновь появились гигант света, столкнувшийся в борьбе с великаншей тьмы.
  "Это просто пытка для ладони", - зло подумала Тарша, зарисовав последнее и решив сделать перерыв. Она подошла к сумке, извлекла оттуда фляжку с водой и позволила себе сделать глоток. Затем, чтобы не выглядеть бездельницей, сверила свои зарисовки с росписями. Вроде бы все совпадало. На всякий случай, она показала свои наброски Малькольму. Маг пожевал губы и оценил ее копии как "безупречные" - тут вмешался гном, которого она и вовсе ни о чем не спрашивала и начал очень утомительно превозносить ее таланты. Так что она была даже рада, когда вернулся Ани'Херит. Даже несмотря на то, что его сопровождало три мертвых гнома.
  - Господин Херит, - опередив ее возмутился Геллер. - Вы что, напали на нифлунгов вопреки моему приказу? Вы понимаете, что подставляете нас?
  - Расслабься, человек, - рогатый улыбнулся еще шире. - Эти гномы мертвы уже не одно столетие. Но неплохо сохранились.
   И в самом деле, если приглядеться, то можно было заметить, что ходячие трупы едва ли не рассыпаются от старости. По всей видимости, Ани'Херит потратил время на то, чтобы найти и осквернить еще несколько гробниц из тех, до кого не добрались имперские мародеры.
  - Мы ведь скоро отправимся в обратный путь, верно? - продолжал убеждать остальных глубинный эльф. - Нам потребуются мои слуги. Хотя бы для того, чтобы проверять ими опасность.
  - Это звучит разумно, - после некоторой паузы произнес Геллер, а Истощенный Рудник промолчал, но недовольно вздохнул. Должно быть, святотатство Ани'Херита пришлось ему не по душе.
  - Отлично, - произнес змеепоклонник, подходя к одному из саркофагов.
  Железная статуя на нем с противным грохотом рухнула на землю. Через мгновение за ней последовала крышка саркофага - темный эльф скинул ее на землю одним движением рук и она, упав, раскололась на три части.
  - Ч-что вы делаете? - ошеломлено спросил Малькольм. - Там же нужные мне записи.
  - А внутри - нужные мне трупы, - ответил ему Ани'Херит. - Да и разуй глаза, человек. Она гладкая, как помет роковой гончей.
  - В любом случае, отнеситесь к ним бережнее, - осуждающе произнес маг. - Возможно, господин Зоннер захочет провести еще одну экспедицию и мне бы не хотелось объяснять ему, что мы уже тут все разнесли.
  Змеепоклонник посмотрел на человека с раздражением, но поймав строгий взгляд Тарши, спорить не стал. Он прошипел что-то на родном наречии, заставляя свою нежить прийти к себе на выручку. Мертвые гномы подняли крышку, глубинный эльф запустил вовнутрь своих змей и через мгновение, оттуда вылез зомби, а потом гномы закрыли саркофаг. Происходило все довольно медленно, поскольку он старался не повредить гробы,
  Тарша не имела ничего против. Она даже перестала следить за рогатым (знай тогда темная эльфийка, чем это обернется то, конечно, глаз бы него не спустила) и вернулась к работе, не забыв перед этим замотать уже готовые наброски в шелковую ткань и положить их в сумку. Дело спорилось - бессмысленные и кровопролитные сражения усеивали листом за листом.
  Но, увы, она не успела дорисовать до того, как Ани'Херит покончил с осквернением простых саркофагов и покусился на тот, что принадлежал хозяину. На нем его стратегия дала сбой: нзамби тужились изо всех сил (у одного даже рука отвалилась), но гранитная крышка гроба никак не желала поддаваться. Злобно прошипев что-то о слабосильных недомерках, темный эльф засучил рукава и принялся за дело сам. Бесполезно - хоть его немаленькие мускулы и вздулись так, что казалось вот-вот прорвут кожу, гранитная плита не поддалась и на пол-дюйма.
  - Оставьте это дело, добрый Ани'Херит, - с плохо скрываемым злорадством произнес Истощенный Рудник. - Не мешайте достойному нифлунгу идти на Ту Сторону.
  Его совет пропал в туне Рогатый эльф, осознал, что злобой и мускулами тут много не добьешься, отошел назад и попытался запустить своих змей в щель между крышкой и гробом. Тарша не поняла, какой в этом смысл, но затем маг начал бормотать заклинания. Под действием таинственных сил, дамбаллы стали увеличиваться в размерах. На мгновение, плоть колдовских змей и та сила, что удерживала крышку саркофага на месте, замерли борясь друг с другом. Последняя проиграла, но не сдалась и, в итоге, каменная плита просто взорвалась, осыпав тех, кто был внутри дождем осколков. Геллер - надо отдать ему должное, успел прикрыться колдовской сферой, Истощенный Рудник, кажется, просто нырнул вниз и прикрыл голову, а вот Тарше пришлось совершить чудо акробатики, сделав обратное сальто и прижавшись к стенке саркофага
  - Что случилось? - услышала она голос Таниэллы, которую, видимо, привлек шум, а затем...
  Сперва за ее спиной раздалось равномерное гудение, за которым последовал неприятный, режущий ухо скрип. Обернувшись, она поняла, что он исходит от марионетки гномьего прародителя.
  "В ней что-то сломалось или..." - подумала она, но тут металлическая кукла подняла голову.
  В глаза темной эльфийке ударил ярко-красный свет, дезориентировав ее на мгновение. Она пришла в себя быстро, но к тому времени, марионетка уже поднялась на ноги. Ее единственный глаз был налит кроваво-красным сиянием, тело издавало леденящий душу скрежет и шум, а непропорционально большой кулак уже был занесен над Таршей...
  
   Глава 4.
  
  
  
  7 год от основания Империи.
  Где-то под Бзад-Ароном.
  
  Маленькие кусочки свинца конической формы со свистом разрезали воздух и ударились об броню Темного Императора. Сплав стали и адамантия выдержал, пули бессильно отскочили от доспехов и усыпали пол. Неудача не смутила стрелка - он выпрыгнул из ниши в стене, служившей ему укрытием, и бросился на Императора, отрастив пару длинных лезвий из своих запястий.
  Кулак Императора пробил его насквозь. Конечности создания бессильно дернулись, огромный красный глаз посреди лица потух и, когда Темнодушец вытащил свою руку из дыры в его груди, убийца рухнул на каменный пол, осыпая его градом искр и обломками каких-то мелких пластинок, обвитых крохотными металлическими проволочками.
  - Ё-мое, - удивился Фомальгаут. - Это ж автоматон.
  Укрощенное электричество, текущее по металлическим венам, внутренности из тысяч сложнейших механизмов, преобразовывавших энергию и обрабатывающих информацию, и полное отсутствие астрального присутствия (потому Фомальгаут не заметил его, сосредоточившись на колебаниях колдовских энергий) - вот уж чего-чего, а такого он точно не ожидал.
  - Ай да гномы, - насмешливо произнес Властелин Алабастера. - Ай да умницы. Ай да су...
  Остаток его фразы потонул в хлопке, когда химические реакции в источнике питания боевой машины пошли в разнос. Появившееся было чувство уважения к карликам угасло как свеча, брошенная в молоко - взглянув в обнажившееся нутро машины, Фомальгаут понял, что карлики плохо понимали даже базовые принципы работы подобных устройство и собирали их слепо повинуясь неполной схеме. Как невежды, неспособные даже произнести слово "геометрия" без ошибок, которые складывали вместе три равных по длине палочки, руководствуясь тем, что концы должны сходиться с концами, и получали равносторонний треугольник. Многие детали - сами по себе исправные плохо сочетались между собой, другие же явно израсходовали свой запас прочности и держались лишь на честном слове, и это не говоря уже об откровенных просчетах дизайна...
  "И все же, откуда они тут взялись?" - задался вопросом Темный Император. - "Вряд ли гномам бы удалось просто так взять и собрать их".
  На Нгаре... или даже во всем Известном Мире не хватило бы ресурсов для длительного поддержания цивилизации на технологическом уровне, достаточном для того, чтобы обслуживать такие машины. Скорее всего, гномы работали с реликтами древнего прошлого, просто комбинируя между собой исправные детали. И их было не так уж и много, раз автоматонов не было ни в королевском войске, ни во дворце.
  Лязганье металла, которое донеслось из-за поворота, подсказало Фомальгауту о приближении новых автоматонов. Он усмехнулся и, перехватив трофейный гамбатейн, двинулся к ним навстречу.
  
***
  
  5 год до основания Империи.
  Королевство Бзад-Арон, особняк Грядущего Дня.
  
  - Прерви свой рассказ, сын мой, - произнес Белая Борода, высокочтимый нифлунг-провидец. - Значит, ты говоришь, что через сто пятьдесят шесть месяцев, Рубиноокий Повелитель Тьмы снизойдет на Бзад-Арон? Он разобьет нашу армию, убьет короля и разрушит Щит Андвари...
  Тон древнего старца казался спокойным и даже деловым, но Непокоренный Хребет, его старший сын, прекрасно понимал, что так отец лишь пытается подчеркнуть очевидную абсурдность его рассказа. Молодой провидец глубоко вздохнул, смахнул капельку пота, выступившую на лбу, вспомнил об обещании не убегать от проблем, а затем, собрав в кулак (а точнее, в шею) всю силу воли, кивнул.
  - Да, отец, - произнес он, прочистив пересохшее от волнения горло. - Затем он спустится под катакомбы, победит тебя, почтенного Железную Стопу, сразиться с марионетками Двалина, а затем...
  Остаток его фразы утонул в оглушительной тишине, когда Белая Борода закрыл глаза и откинулся на спинку своего кресла, всем своим видом выражая безразличие.
  - Достаточно. Я хочу знать лишь одно... - медленно произнес пожилой нифлунг. -...как тебе удалось раздобыть семена злокорня?
  Непокорный Хребет открыл рот, но тут обнаружил, что не в силах издать ни звука. С чудовищной ясностью, молодой нифлунг понял, что ему нечего сказать отцу, который открыто сравнил его пророческое видение с галлюцинацией. Непокоренный Хребет мог бы произнести тысячи слов, стереть себе язык доводами и иссушить горло возражениями, но даже тогда бы ему не удалось пробиться через невидимую стену, что воздвиг между ними Белая Борода.
  - Такое будущее открылось мне в откровении, отец, - наконец выдавил из себя молодой нифлунг. - Мы должны подготовиться иначе...
  - Хрустальный Молот, один из основателей Бзад-Арона. Бронзовая Кирка, предсказавший падение Магов-Королей и расцвет Ральфагардской Империи. Великий Грядущий День, что описал историю на пятнадцать веков вперед, - к удивлению Хребта отцом вновь овладело ледяное спокойствие. - И я, спасший наш город от кобольдов, землетрясения и эпидемии дурамской чумы... Можешь ли ты объяснить мне, почему никто из нас не предсказывал ничего даже отдаленно похожего на твой бред?
  - Я всего лишь говорю, что видел, отец, - молодой провидец почувствовал, что его голос предательски дрожит. - Повелитель Тьмы снизойдет на Запад. Народы, склонные ко Злу признают его своим властелином и Нгара запылает. Прольются океаны крови, целые страны будут стерты с полотна мира. Если мы ничего не сделаем, Бзад-Арон будет уничтожен. И это еще не самое худшее...
  Хребет сделал глубокий вдох и дрожащий голос, трясущиеся колени и испарина на лбу перестали иметь для Непокоренного Хребта значение. Впервые он позволил себе открыть душу и поведать родителю о тех видениях, что терзали его последние годы. Хребет пытался прогнать их и молил богов, что бы те перестали посещать его. Пронзая взором пелену грядущего, молодой пророк видел лишь великую тьму: коварных темных эльфов, грабивших развалины родного города, кровожадных дикарей-гоблинов, покинувших свои болота впервые за тысячи лет и, конечно же, Людей Тьмы, вновь сплоченных желанием завоевывать.В бессильном ужасе он наблюдал, как черные легионы маршируют во все стороны света, сея смерть и разрушение. Со страхом он следил за тем, как один за другим падают крепости тех, кто осмеливался оказать им сопротивление. А когда он заглядывал пытался заглянуть дальше в будущее Нгары, его пророческому взгляду открывалась лишь мрачная тень, покрывшая континент. И, конечно же, он видел Повелителя Тьмы, восседающего на черном троне, что с усмешкой взирал на ужасы творимые во имя его.
  - Мальчишка! - молчавший доселе отец не выдержал и взорвался от гнева, ударив кулаком по столу. - Ставишь себя выше всех пророков и мудрецов Бзад-Арона?! Ты, что даже не способен угадать цвет камня, когда достаешь его из мешка?! Я больше не желаю слушать твои бредни! Убирайся прочь с глаз моих.
  C же успехом отец мог бы бить его молотом - по удару за каждое слово. Непокоренный Хребет зашатался и ощутил, что у него кружится голова. Откровенный разговор о том, что мучило его до глубины души, отняло у него все силы. И сейчас, когда отец просто так отмел его рассказ, у него не осталось сил. Он перестал чувствовать боль. Отец продолжал о чем-то говорить, но несчастный провидец его уже не слышал. Все - даже собственная жизнь перестала иметь для него значение. На негнущихся ногах он покинул кабинет Белой Бороды и медленно двинулся прочь, устремив невидящий взгляд в пространство.
  - Достопочтенный родитель, простите мою дерзость, но вы слишком суровы к моему бедному брату, - произнесла Серебряная Ложка, младшая дочь Белой Бороды, который наблюдал за этой безобразной сценой сидя в кресле в углу комнаты. - У меня есть опасения, что сегодня он вновь злоупотребит спиртным...
  - Я был недостаточно суров к нему, - зло возразил старший нифлунг. - Давно следовало проявить твердость и выбить из него всю эту дурь. Или хотя бы не позволять ему объявлять себя пророком...
  Серебряная Ложка деликатно промолчала - нрав у отца был тот еще. Хоть он и был единственным наследником знаменитого Грядущего Дня, его собственный провидческий талант не блистал (что, например, было очевидно уже, когда он пытался сравнить свои свершения с деяниями своих предшественников) и, видимо поэтому, он относился к званию "провидца" на редкость серьезно.
  - Но ведь Хребту действительно удается видеть проблески будущего, - осторожно пробормотала Ложка. - Ведь даже наш великий предок говорил о том, что Новая Тень объединит народы зла и начнет кровавые войны...
  - Через пять столетий, - ядовито хмыкнул отец. - И даже тогда, прежде, чем Новая Алебастровая Ведьма успеет протянуть свои когти к Бзад-Арону, возрожденный Король Света встанет на ее пути.
  Насупившиеся брови отца подсказали Ложке, что предел терпения старшего нифлунга был почти исчерпан, но все же она решила попытаться защитить своего старшего брата.
  - Но ему удалось узнать про катакомбы под дворцом... - начала было она, но прежде, чем успела договорить, лицо Белой Бороды исказила гримаса ужаса.
  - Молчи! - прошипел он, а затем, чуть спокойнее добавил. - Не для того я посвятил тебя в секреты Братства Света, чтобы ты поминала о них всуе.
  - Простите, достойный родитель, - ответила Ложка, склонив голову. - Больше это не повториться.
  На самом деле, молодая нифлунгиния не слишком хорошо понимала, с чем связана такая бурная реакция. Они были в личных покоях Белой Бороды, одном из самых безопасных мест во всем Бзад-Ароне. И даже если бы кто-то их подслушал, то кому бы он мог рассказать об этом? Король и старейшины кланов поддерживали идеи Братства Света, пусть и не являлись его членами. А простолюдины ни за что бы не поверили какому-то горлопану с безумными идеями (вроде ее же брата - спасибо репутации, которой его обеспечил родитель). Тем более, что у Братьев были длинные руки и они могли легко...
  
  
***
  
  7 год от основания Империи.
  Где-то под Бзад-Ароном.
  
  - Заткнуть глотку любому болтуну, - закончил за гномиху Темный Император. - И под "заткнуть" я подразумеваю "перерезать".
  Повелитель Тьмы (Фомальгаут решил присоединить этот титул к своему списку) гулко расхохотался над собственной остротой - от звуков его раскатистого металлического смеха, нифлунгиния, идущая рядом, поморщилась, а затем попыталась натянуть на лицо вымученную улыбку. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она боялась Воплощенного Хаоса - потому и начала этот рассказ, пытаясь доказать Императору, что она знает много и будет ему полезна (и, наверное, заслужить прощение за то, что направила на него автоматонов?).
  - Скорее ему бы стерли память, - вежливо произнесла она. - Братство предпочитает не проливать лишней крови...
  - Угу, - буркнул Фомальгаут. - А ложи Белой Руки - это миф. Ведь всем известно, что Рудольф Красный сам убил своего наследника в приступе гнева, Виллема Серознаменного, возвращавшегося с победой застрелили бандиты, а король Кричевской просто насмерть подавился сухим крендельком. Конечно!
  - Лишней крови, - к его удивлению, Ложка-таки решила ему возразить. - Подумайте сами, почтенный Рубиноокий Повелитель Тьмы, что лучше - убить одного или дать ему погубить тысячи?
  - Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? - Фомальгаут хмыкнул, глядя на то, как вытянулось лицо гномихи, когда она вспомнила, что беседует с тем, кто в одиночку убил больше людей, чем кто-либо еще со времен Магов-Королей. - Да и к тому же, ты думаешь, что я не знаю, кто стоял за эпидемией дурамской чумы, пожаром в столице Энедрассила и Осененным Походом? "Все ради Света", ха.
  Глаза собеседницы Темнодушца расширились и она даже приоткрыла рот от удивления. Темный Император же только рассмеялся. Ему стало интересно, как гномиха отреагирует на новость о том, что одна из Белого Ковена, что возглавлял Братство Света, знаменитая Волшебница Ралкрусса уже давно работает на него? Лишь то, что он торжественно пообещал отпустить Серебряную Ложку живой, если та укажет ему путь, удержало его от подобной откровенности (это и то, что у ралкруссианки был пятый размер груди).
  - Вы поразительно осведомлены, - произнесла нифлунгиния, а потом попыталась сменить тему. - А мой брат описывал вас... иначе.
  - Что, он говорить, что моя-Фома быть тупой? - насмешливо спросил Темнодушец. - Тогда моя-Фома рад, что он умирать от цирроз печень.
  - Нет-нет, он говорил, что у вас три головы, когти и огромный рост! - гномиха снова испугалась, а затем, поскольку ее макушка едва доставала ему до пупка, решила пояснить. - Даже по меркам людей, конечно.
  - Так я же сегодня попросту, без чинов, - пожал плечами Фомальгаут. - Можно сказать, зашел в гости по-дружески.
  Серебряная Ложка промолчала и разговор затих. Вскоре, подошло к концу и их путешествие - в конце тоннеля показалась дверь. С молодецким хеканьем, Император выбил ее и перешагнув порог, оказался в просторном зале. Половину его занимал странного вида агрегат напоминавший гигантский шкаф со множеством мигающих панелек и стеклышек с надписями на неизвестном Императору языке, из которого росли многочисленные металлические рога, а так же - трубочки, наполненные сине-зеленой жидкостью, которые соединяли шкаф с исполинским резервуаром, занимавшим вторую половину комнаты.
  Были там и другие автоматоны - выглядели они немного лучше, чем те, которых Император успел победить: их движениями были более плавными, конструкция более удачной и, к тому же, они обладали большим запасом вооружения. Почувствовав приближение Темнодушца, машины пробудились и попытались шагнуть вперед, но Серебряная Ложка выступила вперед и взмахнула, останавливая автоматонов, прежде, чем они успели атаковать.
  Но внимание Фомальгаута целиком и полностью сконцентрировалось на обитателе гигантского аквариума. Точнее обитательнице (чутье Императора подсказало ему пол существа). Она была не похожа ни на одно живое существо, которое Фомальгаут видел глазами тела. Пожалуй, ее можно было сравнить разве что с иероглифами хаттари, сошедшими с обработанных кож демона и воплощенных в металле.
  - Эт еще что? - спросил он с любопытством.
  - Камень Двалина, - гномиха не так поняла его вопрос (или...?). - Реликт времен до начала времен. Предание гласит, что мои предки вышли из таких. Мой отец знал как пробудить его, но, к сожалению, унес этот секрет с собой в могилу.
  - Я это знаю, - произнес Фомальгаут. - И меня интересует вот эта серебряная рыбка.
  - Мы называем его Сердцем Бзад-Арона, - сказала Большая Ложка, подойдя к аквариуму. - Основатели Топазового города нашли его в этой пещере. Говорят, он попытался напасть на них, но прежде, чем он пробудил свою истинную мощь, они погрузили его в сон.
  - Понятно, - в сознании Императора что-то щелкнуло и все встает на свои места.
  "Так вот вы какие", - подумал он. - "Создатели Мира".
  И тут гномиха неожиданно обернулась. Хитро посмотрела на Фомальгаута (все-таки "или"), а затем...
  - Огонь! - выкрикнула она и, повинуясь ее команде, машины выпустили по Императору град пуль и наполненных взрывчатыми веществами цилиндров.
  - Какой бессмысленный героизм, - устало произнес Император, возведя очи горе - он так надеялся, что хоть один из верхних слоев Бзад-Арона будет наделен здравомыслием.
  Трофейный гамбатейн вновь обрушился на реликты технологий родного мира бородатых карликов. Тем временем, Ложка собирала силы для боевого заклинания. Император мог бы легко убить ее, но решил принять удар в лоб - может, увидев тщету своих потуг она сдастся? Над головой гномихи разгорелся яркий шар света - не такой сильный, как у ее отца, но по меркам низкорослого народа очень мощный.
  - Сердце Бзад-Арона! - закричала она и тут Темнодушец понял ее истинную цель. - Пробудись!
  Копье тьмы пробило ее тело насквозь, но слишком поздно - заклинание уже летело в резервуар со Странником. Ослепительной вспышкой он взорвался о стекло, то пошло трещинами и через мгновение, с чудовищным ревом поток сжиженной молнии захлестнул Фомальгаута...
  
  
  
***
  497 год от основания Империи.
  Королевство Бад-Арон, Холм Памяти.
  
  - и так я, Серебрянная Ложка, Аслейф Ньодлинг, погубила Повелителя Тьмы, - Малькольм Геллер прочитал последние строки предсмертной записки древней гномихи и обвел мавзолей Грядущего Дня взглядом полным энтузиазма.
  Увы, никто не разделил радость мага воздуха. Геллеру даже показалось, что его никто особенно не слушал - все были заняты тем, что потрошили древних големов нифлунгов, вытаскивая из их тел небольшие серые коробочки, издающие неприятное гудение. Затем они складывали обнаруженное у входа в мавзолей - точнее у уроборосовой стены, что упала сверху, перегородив дверной проем в тот момент, когда древние големы начали пробуждаться.
  - Это все интересно, господин Геллер, - произнесла леди Тиагара, как раз копавшаяся в одном из древних конструктов. - Но может быть, вы поможете нам освободиться?
  - Ой, простите, - маг взмахнул руками. - Сейчас. Нужно искать серые коробки, да?
  Темная эльфийка неразборчиво пробормотала что-то в ответ и, маг, вздохнув, с опаской покосился на ближайший к нему конструкт. Кажется, это был тот, что не так давно пытался напасть на его прекрасную собеседницу. Он не был до конца в этом уверен: когда все началось, ему в лоб угодил камень (видимо, обломок гранитной плиты, сброшенной магией глубинного эльфа) и потому первые мгновения битвы он провел в легкой прострации.
  Это не помешало ему, впрочем, увидеть, как нападавший на Таршу конструкт получил удар окованного адамантием сапога темной эльфийкий между ног. Конечно же, очень болезненный для существа из крови и плоти удар не был так уж опасен для машины, но темная эльфийка вложила в удар совершенно неожиданную при ее внешней изящности мощь, что заставило железного гнома подскочить на месте. В итоге, он промахнулся и его удар попал по саркофагу, а Тарша, тем временем, перекатилась по полу и снова врезала конструкту по тому же месту. На сей раз, ей удалось повредить голема - он замер на месте, утратив возможность двигаться. Но это не остановило боевую марионетку - та обернулась и... из ее рук неожиданно высунулись длинные трубки, которые немедленно начали выплевывать крошечные вспышки огня. Геллер заволновался за Таршу, но та, словно ведомая каким-то чутьем, ушла, проскользнула по полу к машине, а затем, резко распрямившись ударила обеими ногами по голему по талии. От удара машина развалилась надвое - верхняя половина улетела прочь.
  Тут Истощенный Рудник врезался Малькольму в ноги, спасая мага воздуха от нападения другой машины. Удар об пол был довольно болезненным, но, к счастью, немного прочистил Геллеру голову и на ноги тот подскочил уже создав вокруг себя Барьер Воздуха. Выстрелы железных гномов ударились об него и, с удивлением, маг обнаружил, что те атакуют не огнем, а маленькими кусочками металла. Выстрелы не были достаточно сильны, чтобы мгновенно пробить защитное заклинание, но долго бы оно не выдержало. И Геллер перешел в атаку - бросился вперед на конструкт и буквально вбил его в стенку.
  Этим приемом он мог гордиться. Маги барьерного типа по определению не могли хорошо сражаться. Но Геллер всегда хотел бить врагов как настоящий имперец, а потому приложил немало стараний, чтобы научиться пользоваться щитами как оружием. От удара из железного гнома посыпались искры, а затем, нелепо подергав конечностями, он взорвался, разлетевшись по мавзолею дождем осколков.
  Не успел он насладиться своей победой, как слева на него налетел другой конструкт. Он не пытался стрелять, но из его рук росли пугающего вида острые лезвия, напомнившие магу экзотические клинки многоруких великанов с Золотого острова, которыми он немедленно попытался пробиь его барьер. Маг хотел было и его угостить своим барьером, но тут вокруг шеи машины неожиданно обвилась гигантская змея. Ани'Херит, использовавший ее как аркан, рванул железного гнома на себя, а сам отступил в сторону и, в итоге, конструкт столкнулся со своим собратом, пытавшимся подкрасться к синекожему эльфу со спины.
  Потом на Геллера налетело сразу пять марионеток и на некоторое время, ему стало не до того, что творилось вокруг. Эти големы были меньше, но быстрее чем их собратья, а потому пришлось изрядно попыхтеть, стараясь задавить их своими барьерами. Скорее всего, Малькольм бы не справился сам, но тут ему на помощь пришел Истощенный Рудник - гном запрыгнул на крышку соседнего саркофага. Марионетки по какой-то причине не пытались атаковать его - и несколькими яростными ударами он ослепил железных гномов. Лишившись своих кристаллических глаз, марионетки не могли нормально ориентироваться в пространстве и Малькольму не доставило ни малейшего труда разнести их на куски ударами своих барьеров.
  За спиной раздался горестный вопль. Обернувшись, маг обнаружил, что его издала Таниэлла рам-Мелисса, склонившаяся над одним из своих стражей - тот был мертв (в теле зияло множество отверстий, из которых уже успела натечь лужица крови). Не успел Геллер удивиться (хотя бы тому, что чуть поодаль лежал еще один из телохранителей и на него она внимания не обращалась), как жрица вдруг взвилась в воздух и окуталась темным-золотым коконом магической энергии.
  "Создание Света?" - удивился маг воздуха, но кокон принял форму гигантской пчелы.
  Все уцелевшие големы точно по команде обернулись к ней и попытались открыть огонь, но из их боевых трубок вырвалось лишь задушенное чихание. Тогда конструкты, вырастив лезвия из рук, бросились в ближний бой. Прежде, чем хотя бы один из них успел добраться до Таниэллы-пчелы, та взмахнула крыльями и из них вырвалось множество энергетических лучей, которые обрушились на железных гномов, пронзая их насквозь. Через мгновение, битва была окончена...
  - Полагается мне, что достаточно, - голос Истощенного Рудника, которому и принадлежала идея взорвать стенку, перегородившую выход, вырвал Геллера из воспоминаний и маг понял, что все еще копается во внутренностях конструкта, так и не обнаружив искомой серой коробочки.
  "Как неудобно", - подумал он и тут, с удивлением обнаружил, что рядом с саркофагом Грядущего Дня, у которого он сидел, стало как-то уж очень людно (эльфно?).
  - Добрый Геллер, уделите мне крупицу своего драгоценного внимания внимания, чтобы я посвятил вас в план нашего спасения, - обратился к нему Истощенный Рудник. - Почтенный Ани'Херит прибегнет к заклинанию Огненного Шара и применит его против сердец марионеток Двалина, что нам удалось изыскать. Тепло заставит их взорваться...
  - Мне до сих пор интересно, откуда вы знаете об этом, - с легкой угрозой в голосе спросила госпожа Тиагара, замерев по левую руку от мага.
  - Сие есть долгая история и с удовольствием поведаю ее вам, прекрасная госпожа, - ответил подземный гном. - Но однажды нам с братом удалось найти одну из таких, плененную в глыбе льда. Мы пытались растопить оную на огне, но когда реликвия нагрелась...
  Гном сделал паузу и красноречиво замах руками, изображая осколки льда, разлетавшиеся в разные стороны.
  - Скажу вам так, добрая Тарша, мое лицо никогда не завоюет мне любовь прекрасной женщины... - теперь бородатый карлик улыбнулся. - Но моему брату повезло еще меньше.
  - Хорошо, - темная эльфийка кивнула, видимо удовлетворенная ответом.
  - Так вот, надежды мои лежат в том, что вместе сердца марионеток создадут взрыв достаточной силы, чтобы... - продолжил было гном, но тут госпожа Тиагара снова его перебила.
  - Постой, а откуда тебе известно про то, что взрываются именно эти части? - спросила она.
  - Когда древняя реликвия обратилась в огонь, я был ближе к ней, чем сейчас к вам, прекрасная госпожа, - с некоторым раздражением ответил Истощенный Рудник. - Картина сия крепко врезалась мне в память и... позвольте мне договорить о плане?
  Госпожа Тиагара некоторое время помолчала, а затем, вздохнув, пожала плечами и развела руками, - говори, мол.
  - Так вот, добрый Геллер, огонь заставит сердца взорваться и мои надежды лежат в том, что так нам удаться сокрушить плиту уробороса, - произнес гном. - Вам же надлежит воздвигнуть свой щит, чтобы оградить нас от побочных следствий.
  - Хорошо, - произнес маг, обрадовавшись что хоть как-то может искупить свое не лучшее исполнение роли лидера.
  - Теперь вы, господин Ани'Херит, - обратился Рудник. - Надеюсь, ваше ранение не сказалось на ваших колдовски...
  - За кого ты меня держишь, недомерок? - самоуверенно произнес темный эльф поднимаясь и всем видом демонстрируя готовность сражаться (видимо, его змеям действительно удалось зализать его раны). - Нужно большее, чем немного свинца, чтобы остановить Сына Глубин!
  - Вот и славно, - ответил ему гном, а затем спрятался за мавзолеем. - Начинайте по моему сигналу...
  Все уцелевшие участники последовали его примеру - первым был воин-трутень, державший на руках бессознательную жрицу (призыв слуги пчелинной богини отнял у нее слишком много сил), затем глубинный эльф, а потом - госпожа Тиагара. Тут выяснилось, что им не хватает места - особенно учитывая, что эльфы и гном старались соблюдать дистанцию друг от друга. Поразмыслив, Малькольм вдруг понял, что ему нужно обидеться на такое поведение - получается, никто не верит в его щиты? Поэтому он демонстративно поднялся, уступая место темной эльфийке.
  - Начнем, - громко произнес гном и все завертелось.
  Огненный шарик, плясавший меж ладоней темного эльфа начал увеличиваться в размерах и тот, на мгновение приподнявшись, швырнул его в сторону выхода. Мгновение спустя, Малькольм воздвиг Стену Ураганов, разделившую комнату напополам ("перестарался" - недовольно подумал волшебник). Через мгновение, заклинание огня достигло своей цели - и у перегороженного выхода расцвел ярко-алый цветок.
  "Мне надо было смотреть в другую сторону!" - слишком поздно осознал Малькольм, когда ослепительный свет взрывающихся сердец древних големов беспощадно ударил его по глазам.
  Хоть он и закрыл их, ощущения оказались очень болезненными. Стена Ураганов ослабела и Геллеру пришлось сосредоточить все свои усилия на том, чтобы удержать стабильность заклинания. От напряжения, несколько мгновений показались магу вечностью, но потом напор начал ослабевать, а затем прекратился. Для верности, маг выдержал еще с минуту и только затем развеял свое заклинание. И вспомнил, что надо открыть глаза.
  - Черт, - в сердцах выругалась госпожа Тиагара, поднявшись с пола.
  Ругательство было довольно грубым, но Геллер понимал чувства темной эльфийки - сердца големов оказались не в силах сломать уроборосовую плиту. Конечно, идеально гладкая поверхность теперь оказалась покрыта трещинами и выбоинами, но ни у кого бы язык не повернулся назвать эти повреждения существенными. Что объясняло мрачные выражения на лицах тех, кто его окружал.
  - Я же говорил, что это не сработает, недомерок, - презрительно фыркнул Ани'Херит. - Нужно дождаться, пока язычница проснется - вместе мы попытаемся просто пробить стену...
  - И похоронить нас под камнями? - перебила его Тарша.
  - А что ты предлагаешь, грязь? - спросил рогатый эльф злобно посмотрев на нее. - Сидеть тут, пока мы не начнем жрать друг друга?
  - Смею заметить, уважаемый Ани'Херит, что прежде, чем голод доведет нас до каннибализма... - иронично произнес Истощенный Рудник. - Мы задохнемся. Разве вы не замечаете, что плита подогнана столь плотно, что воздух почти не проникает в помещение? И, поскольку это мавзолей, я сомневаюсь, что кто-то позаботился о...
  - Постойте, а почему мы не можем воспользоваться подземным ходом? - искренне удивившись спросил Геллер.
  Повисло молчание - все (в том числе и мс'аадский трутень) посмотрели на господина Геллера так, будто он внезапно начал декламировать стихи древних ральфгардских поэтов (в принципе, он бы это мог, но...).
  - Было бы неплохо, если бы мы знали, где находится тайный ход, - произнес Истощенный Рудник.
  - О чем вы? - удивление, которое испытывал Геллер только возросло. - Он должен быть здесь, иначе, как бы я мог найти записи Серебряной Ложки?
  Госпожа Тиагара неожиданно хлопнула себя по лбу и что-то невнятно пробормотала на хаттари. Остальные же явно не приблизились к пониманию того, о чем он говорил - и это открыло магу глаза. Его просто не слушали. В итоге, маг кратко и сжато пересказал историю Серебряной Ложки о том, как ее отец пытался противостоять Повелителю Тьмы силой и проиграл, а она сумела обмануть его и "преуспела".
  - Она говорит, что Первому Императору удалось ранить ее, но она смогла собраться с силами и сбежать через секретный ход, - закончил он. - Крышку она поднять не смогла, но сумела записать свою историю в последние мгновения жизни.
  - Ох, ну конечно же, - произнесла госпожа Тиагара, хлопнув себя по лбу.
  Сказав это, темная эльфийка забралась в саркофаг и бесцеремонно освободила его от прежних обитателей. Затем она приложила ухо к полу и принялась аккуратно стучать по нему, очевидно пытаясь найти пустоты.
  - Сдается мне, что вы зря тратите силы, добрая Тарша, - начал было Истощенный Рудник. - Сомнительно, чтобы...
  Темная эльфийка резко поднялась и он не договорил. Ничего не произошло, но только гном открыл рот, видимо собираясь развить свою мысль, раздался чудовищный скрип. Подойдя к саркофагу, Геллер увидел, что в его задней части открылось отверстие. Довольно узкое, но недостаточно, чтобы через него нельзя было покинуть мавзолей.
  - И что? Ты предлагаешь пойти навстречу тому монстру, которого гномиха бросила против Темнодушца? - спросил Ани"Херит.
  - А тебе, видимо, по душе смерть под камнями, - саркастично ответила темная эльфийка. - Или перспектива есть друг друга. К тому же, Темнодушец не мог проиграть, поскольку через месяц уже был в Хад-Шеоле.
  - Именно, - произнес Геллер, обрадованный тем, что госпожа Тиагара разделяла его воззрения относительно Властелина Валье.
  - Хорошо, - буркнул рогатый маг. - Но тогда ты пойдешь первой.
  Выражение лица темной эльфийки приобрело необъяснимое выражение, а затем, пожав плечами, она закрепила свой протазан на спине, а затем мрачно пробормотав что-то, спустилась в открывшийся люк...
  
  
  497 год от основания Империи.
  Где-то под Бзад-Ароном.
  
  На чтобы не рассчитывал последователь Змеебога, отправляя Таршу в древние катакомбы нифлунгов первой, его надеждам было не суждено сбыться. Если, конечно, он не рассчитывал утомить ее скукой - да и то, путешествие было слишком коротким для того, чтобы быть по-настоящему тоскливым. Сперва им пришлось спускаться по узкому каменному желобу, потом - ползти по не менее узкому тоннелю, а под конец повоевать с дверью, которую заклинило. Таршу на мгновение переполнили неприятные мысли о том, что им все же придется возвращаться и умереть внутри гробницы Грядущего Дня, разозлилась и просто сорвала ее с петель сильным ударом (удивительно легко, учитывая, что речь шла о гномьей работе).
  Выбравшись из тоннеля и встав на ноги, она осмотрелась по сторонам. Судя по всему, записки покойной гномихи, которые она слушала вполуха, не лгали - они действительно оказались посреди просторного зала. В одном углу красовалось нечто похожее на разбитый стакан исполинских размеров, в другом - странного вида металлическая конструкция. Пол усеивали куски металла, осколки стекла и...
  - Это невероятно! - воскликнул Малькольм Геллер и, едва не сбив Таршу с ног, устремился к груде мусора, лежавшей на полу посреди зала.
  Темная эльфийка отошла в сторону, тяжело вздохнув - она еще не успела изучить комнату и убедиться, что в ней нет ничего по-настоящему опасного, и потому лишь удачное стечение обстоятельств помогло магу избежать неприятной участи стать чьим-нибудь ужином (или просто жертвой). Впрочем, говорят, глупым людям чаще везет...
  - Я не могу в это поверить! - продолжал восторгаться маг, рухнув на колени и принявшись сдувать пыль с мусора с помощью слабого заклинания ветра.
  Пораскинув мозгами, Тарша решила, что лучше не оставлять человека одного на тот случай, если что-то опасное скрывается в мусоре и подошла к нему. Как оказалось, внимание Малькольма привлекли... доспехи. Полный комплект - от шлема, увенчанного массивными рогами и шипастых наплечников до металлических ботинок и перчаток. Черный адамантий из которого они были отлиты блестяще справился с испытанием веками. В прямом смысле - когда свет от витавшего над головой мага воздуха эфирного огонька упал на них, отразившийся свет на мгновение доставил Тарше целую гамму неприятных эмоций. Впрочем, глаза мага, взиравшего на них в едва ли не священном экстазе, горели ярче.
  - Это принадлежало Императору? - высказала Тарша первое, что пришло на ум и, судя по тому, что голова Максвелла с чудовищной скоростью обернулась к ней, попала в цель.
  - Именно! - радостно выпалил маг. - Это потрясающая находка!
  - Эээ, - осторожно произнесла Тарша, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. - Рада за вас.
  - А вы сами? - на мгновение лицо Геллера разочаровано вытянулось. - Неужели обнаружение подобной реликвии оставляет вас равнодушной?
  - Меня больше волнует будущее, чем прошлое. Сейчас, - почти честно ответила Энайола. - К тому же, ведь у великого Императора было много доспехов. Я слышала о почти сорока монастырях, где хранятся остатки его снаряжения...
  - Их пятьдесят семь, - произнес Малькольм с легкой укоризной (будто Тарше полагалось знать это). - Но лишь десять из них хранят полные комплекты священной брони. И, я думаю, что не ошибусь, если скажу, что лишь четыре из них сохранились так хорошо.
  Тарша промолчала. Несмотря на то, что отчасти она понимала эмоции Геллера, его поведение по-прежнему казалось ей глупым. В конце концов, позади была запечатанная гробница, а на другом - неизвестность и нифлунги. Вряд ли старые латы, в которых, судя по всему, не было ни крупицы магии, могли им чем-то помочь в этой ситуации. Тем не менее, в глазах мага блестел фанатичный огонек и было очевидно, что убеждать его в бессмысленности подобных действий - по крайней мере, лично, не только бесполезно, но даже и слегка опасно.
   Она оглянулась в поисках поддержки, но к своему расстройству обнаружила, что странное поведение Малькольма оказалось заразным. Ани'Херит не только успел выбраться из тоннеля, но и забрался в разбитый сосуд, где встал на колени, разведя руки в стороны. При этом он что-то монотонно бормотал, а его змеи зачем-то поднялись над его ладонями и тихо шипели в такт. К нему, как ни странно, присоединилась Таниэлла, которая замерла у стенки сосуда, приложив к ней ладонь. Да что там - даже Истощенный Рудник поддался общему безумию и зачем-то залез в странно украшенный ржавый шкаф.
  Осознав, что поддержки ей ждать неоткуда, темная эльфийка решила воспользоваться ситуацией с пользой - то есть, перекусить (все-таки не ела уже часов двадцать). Она уселась на обломок того самого шкафа, который лежал чуть поодаль от основной груды и залезла в сумку. Вытащила из нее пару ломтей хлеба и, положив между ними ломоть вяленого мяса, принялась есть.
  Увы, поздний ужин ей настроения не поднял. Конечно, еда оказалась вкусной, но, в тоже время, напомнила ей о поверхности. Причем, не об ослепительном солнечном свете, угрожающих высотах и пугающих морских просторах, а об приятных вещах - тепле, богатстве приятных ароматах и, конечно же, об одном некроманте. Тарше внезапно сильно захотелось, чтобы он был здесь, и не только потому, что его коронным заклинанием было бы на редкость удобно проредить ряды гномьих пехотинцев. Просто было бы приятно в кои-то веки оказаться в компании человека, которому можно было доверять.
  - Госпожа Тиагара? - голос Малькольма Геллера напомнил ей о том, что она тут не одна и предаваться воспоминаниям - приятным или нет, точно плохая идея.
  - Да? - осведомилась она, поднявшись с камня и подойдя к магу.
  - Мне кажется, мы здесь немного задержимся, - произнес он, опустошая свой мешок - как Тарша поняла для того, чтобы попытаться впихнуть туда доспехи. - И я подумал, почему бы вам не пойти вперед?
  "О, значит, пока вы здесь будете рыться, я должна буду подвергать свою жизнь опасности?" - раздраженно подумала темная эльфийка, но тут ей подумалось, что сама по себе идея была не так уж и плоха.
  - Мне кажется, что соваться в королевский дворец вслепую - глупо, - произнес маг, озвучивая едва ли не те же мысли, которые пришли ей в голову. - Кто-то должен разведать обстановку. Но меня, господина Ани'Херита и леди Таниэллу будет легко обнаружить по колебаниям в Астрале.
  - А почему нельзя послать вперед нашего проводника? - чуть нахмурившись спросила Тарша, взглянув на спину Истощенного Рудника. - Думаю, нифлунгу будет легче затеряться среди нифлунгов...
  - Слова ваши были бы правдой, драгоценная Тарша, - каким-то образом копавшемуся в железках недомерку удалось их услышать. - Если бы не метка изгнанника, что "украшает" мое чело.
  - Я сам хотел сказать об этом, уважаемый Истощенный Рудник, - несколько раздраженно произнес Геллер. - Видите ли, госпожа Тиагара, нифлунги умеют помечать своих парий особым колдовским знаком...
  - Мне удалось поводить за нос ту девочку, да будут возблагодарены таланты Сына Змея, - вновь перебил его гном, видимо не услышав Геллера (или притворившись, что не услышал). - Но приди я во дворец и мудрые старейшины увидят мою подноготную в считанные мгновения. Ох и не завидую же я мне в таком случае...
  - Таким образом, остаетесь или вы или... почтенный воин, чье имя мне неизвестно, - маг кивнул в сторону трутня.
  Как бы Тарше не хотелось этого признавать, лазутчик из трутня, по-прежнему стоявшего у стены памятником мс'аадскому искусству укрощения рабов, и в самом деле получился бы не лучший. Уже в который раз вздохнув, она кивнула и подошла к своей сумке. Разумеется, брать ее с собой она не собиралась. Просто вытащила из маленького кармашка небольшое кольцо, которое одела на палец. Затем она перевязалась веревкой и устремилась в путь.
  - Я постараюсь обернуться побыстрее, - сказала она Геллеру. - И на, всякий случай, будьте готовы к тому, что нам придется сражаться.
  Советов на тот случай, если она не вернется, она давать не стала. Что ей до их судьбы, если собственная оборвется?
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Город Бзад-Арон, королевский дворец.
  
  Худшие опасения Тарши не сбылись. К ее вящему удивлению, гномы проявили беспечность, оставив лестницу, ведущую в подземелья (можно ли было их так называть, если дворец располагался под землей?) без охраны. Впрочем, если они не знали о потайном ходе, то у них не было причин опасаться вторжения снизу. Катакомбы были на редкость спокойным местом - в них не было ни то, что чудовищ, но и вообще, каких-либо следов жизни. Лишь пустые залы и коридоры.
  Впрочем, коридоры самого дворца не слишком-то от них отличались в этом плане. Имперцы неплохо потрудились над местными интерьерами в свое время - как Тарша не старалась, ей не удавалось заметить даже следов былого величия. Повсюду властвовала разруха: голые стены, мусор на полу (в основном, обломки древней мебели), и, конечно же, слои вековой пыли. Из-за этого (и отсутствия окон) Тарше было довольно сложно ориентироваться в переплетениях залов, комнат и коридоров. Проплутав в нем где-то пол-часа, темная эльфийка поняла, что если она сделала хотя бы шаг навстречу своей к цели, то на него приходилось два шага назад и еще как минимум десяток - совершенно не в том направлении.
  Присев отдохнуть на каменное возвышение, где когда-то стояла статуя, ныне наверняка украшавшая дворец какого-нибудь богатого имперца, темная эльфийка задумалась над тем, что делать дальше. По всему выходило, что без посторонней помощи она может бродить здесь часами.
  "Значит, придется поймать какого-нибудь гнома", - подумала она. - "Не хотелось бы беспокоить их раньше времени, но выбора нет".
  Соскользнув с пьедестала, воительница медленно зашагала в сторону более обжитых частей дворца. Это было не так уж и сложно - благо, что в свое время нифлунги, видимо, все-таки сочли нужным осмотреть комплекс целиком и сейчас дорожки следов, оставленные в пыли, служили просто безошибочным ориентиром. К тому же, судя по всему, гномы даже решили немного прибраться в своих владениях - чем дальше Тарша продвигалась вперед, тем чище становилась обстановка. Кроме того, появилось и освещение - тусклый золотистый свет, льющийся из маленьких драгоценных камней, украшавших потолок.
  "Должно быть, это те самые световые топазы", - подумала Тарша, недобро скосившись на первый из них, который встретился на ее пути. - "Гордость Бзад-Арона, источник вдохновения создателя эфирных ламп и головная боль для меня".
  Будучи аш'хаттари, темная эльфийка превосходно ориентировалась в темноте, полагаясь лишь на слух и осязание. Гномы же, в основном полагались на зрение - она лично убедилась в этом, наблюдая за Истощенным Рудником. Гном, конечно, старался это скрыть, но было очевидно, что ему приходится тяжелее, чем всем остальным - кроме, пожалуй, Геллера (да и то, только когда последний лишился своей зачарованной маски). Двигаясь медленно и осторожно, Тарша могла бы остаться незамеченной, но, увы, наличие освещения если не сводило это преимущество на нет, то хотя бы изрядно его нивелировало. Она даже задумалась над тем, не попробовать ли ей разбивать их, но потом отбросила эту мысль - мало ли, какой магией их могли защитить?
  Как бы то ни было, она продолжила свое путешествие и уже вскоре ее чувствительный нос ощутил близость одного из гномов. Едва ли не вжавшись в стену, темная эльфийка осторожно зашагала вперед и, вскоре, ее глазам предстал один из членов нифлунгской экспедици. Выглядел он куда более грозно, чем убитая Истощенным Рудником гномиха - ростом был примерно по грудь Тарше, но с такими плечами, что хватило бы сразу на двух темных эльфиек. Одетый в гибкие пластинчатые доспехи и вооруженный массивной боевой мотыгой, он бы представлял грозное зрелище... если бы не спал. Да-да, именно спал - тихо похрапывал, опираясь на древко своей мотыги.
  Тарша замерла и с недоверием уставилась на него, подозревая, что это могло быть уловкой, призванной усыпить ее бдительность. Однако, если это и было так, то актерскому таланту гнома можно было только позавидовать. Ничто в его облике не выдавало притворства. Он даже ухитрялся вполне натурально похрапывать и причмокивать губами. Темная эльфийка снова задумалась. В принципе, можно было устроить нерадивому часовому неприятное пробуждение и "расспросить" о местной топографии, однако поразмыслив над этим, Тарша отложила эту идею на крайний случай. Каким бы нерадивым этот гном не был, оставался шанс, что за то время, которое ей понадобиться, чтобы вернуться и провести своих обратно, его пропажу обнаружат и, естественно, встанут на уши.
  Медленно и осторожно, темная эльфийка двинулась к массивной металлической двери, у которой спал гном. Попыталась толкнуть ее - заперто. Мысленно выругавшись, Тарша взглянула на спящего - вдруг у него, чисто случайно, окажется на поясе связка ключей? Ее ждала неудача и, продолжая ругаться про себя, темная эльфийка извлекла из специального кармашка своего одеяния маленькую отмычку и приникла ухом к двери. На счастье, замок врезанный в дверь (явно новый, кстати) оказался довольно примитивным и чтобы ей потребовалась всего лишь пара минут, чтобы услышать заветный щелчок.
  И тут гном зашевелился. Похолодев, Тарша медленно обернулась к нему, готовая вырубить его сильным ударом, а затем схватить и бежать что есть мочи, но на ее счастье, карлик только пробормотал что-то неразборчивое о свежей кабанине, а затем, перекинув мотыгу в другую руку вновь уронил голову и уснул.
  "Клятый недомерок", - зло подумала Тарша, испытывая острейшее сожаление, что не может его прирезать прямо на месте, а потом проскользнула в узкое отверстие между створкой и дверью. Затем, она аккуратно ее закрыла.
  Обжитая часть дворцового комплекса встретила ее достаточно дружелюбно. По крайней мере, за дверью не оказалось другого стражника, как опасалась Тарша. Как и следовало ожидать, это место сильно отличалась от остальных помещений дворца. Почти стерильная чистота, монотонный гул сливающихся в единое целое голосов, топота ног и лязга каких-то приспособлений и, конечно же, воздух, переполненный ароматами. Среди них особенно остро выделялись дразнящие запахи жареного мяса и специй - здесь, в глубинах Подземного Мира, они казались едва ли не колдовскими. Тарша с удивлением почувствовала, что ее рот наполняется слюной - и это при том, что она ела не так давно и вообще не особенно его любила.
  После секундного колебания, темная эльфийка двинулась в ту сторону, откуда манящие ароматы доносились. Разумеется, главной причиной такого решения стало убеждение в том, что повара и обслуга будут беззащитны перед нею, а не желание попытаться утянуть что-нибудь съедобное (хотя, если честно, этого ей тоже хотелось). Тем более, что судя по всему, кухня была поблизости.
  Крадучись, Тарша двигалась вперед, стараясь держаться в тени и готовая в любой момент или исчезнуть из поля зрения потенциального свидетеля - или заставить исчезнуть самого свидетеля. Но, к счастью, путешествие обошлось без происшествий. Лишь один раз ей показалось, что придется прятаться или принять бой, но, к счастью, пара гномов, отчаянно споривших по поводу карточного долга, прошли мимо и их пути не пересеклись.
  Вход на кухню закрывала массивная металлическая дверь (как и все, что были в этой части дворца, она выглядела совсем новенькой). Тарша, подумав о том, что ломиться туда не имеет смысла, огляделась в поисках подходящего места для засады. Взгляд зацепился за другую дверь, располагавшуюся на противоположной стороне от первой. Она приоткрыла ее и заглянула внутрь - внутри оказалось множество мешков и бочек, где, судя по смеси ароматов, хранились припасы.
  Зайдя в кладовку, Тарша прикрыла дверь, оставив щель, достаточно широкую для того, чтобы наблюдать за выходом с кухни, после чего уселась на один из мешков и, вытащив из сапога небольшой нож, принялась терпеливо ждать своего часа. Вскоре из кухни появилась тележка, груженная множеством блюд, которую толкал невысокий довольно молодой гном. За первой последовала вторая, - которая не отличалась практически ничем, за исключением того, что ее толкал старик.
  "Должно быть, время обеда", - подумала Тарша.
  Трогать их она, разумеется, не стала. Слишком велик был риск, что один из них сумеет поднять тревогу - да и потом, проголодавшимся гномам наверняка начнут искать свой обед. Дождавшись пока грохот тележек утихнет, темная эльфийка выскользнула из своего убежища и проскользнула на кухню.
  Ее ждала удача. Распахнув дверь, она лицом к лицу встретилась с гномом, несущим массивное блюдо, заваленное дымящейся требухой. Точнее, гномихой - густая борода помешала определить это сразу, но, в отличие от Большой Кружки (или как ее там звали), у этой гномихи была очень объемная грудь . Когда нифлунигия увидела темную эльфийку, ее глаза широко раскрылись от удивления. Она попыталась опрокинуть блюдо на воительницу, но не успела.
  Навершие кинжала с силой влетело в лоб гномихи - простому человеку такой удар мог бы пробить череп, но гномы не даром были известны своей твердолобостью. Удар Тарша лишь заставил ее покачнуться и рухнуть на пол. Темная эльфийка же, резко присев, успела схватить блюдо прежде, чем то успело упасть (вряд ли бы кто-то мог услышать звон, но лучше было подстраховаться).
  Оглушив гномиху, темная эльфийка утащила ее бессознательное телов кладовку, где связала ее по рукам и ногам. На мгновение подумала над тем, чтобы сделать ей кляп, однако оценив толщину стен пришла к выводу, что это излишне. Затем воительница решила ее обыскать. Вывернув грязные карманы робы поварихи, она обнаружила тугой сверток, развернув который, она обнаружила небольшой серебряный колокольчик, покрытый рунами, свернутый в трубочку лист пергамента.
  "Должно быть, это тот самый сигнальный талисман о которых нас предупреждал Истощенный Рудник", - подумала Тарша, с вновь замотав колокольчик и спрятав его себе в карман. - "А это... карта?"
  На обработанной коже демонов со всей определенностью была изображена схема какого-то места, но не имея хотя бы относительной точки опоры и не понимая условных обозначений, которыми пользовались нифлунги, Тарша не могла понять дворец ли это. Истощенный Рудник наверняка бы мог разобраться, но поскольку его сейчас с нею не было, Тарша решила придерживаться изначального плана и поговорить с пленницей.
  Приняв это решение, темная эльфийка спрятала карту и решила вознаградить себя кусочком печени. Не может же она вести допрос с животом, решившим изобразить домашнего нетопыря? Она выскользнула прочь из кладовой и вернулась туда уже с тем самым блюдом, да краюшкой хлеба, которые принялась с аппетитом уплетать. И, в итоге, средство побило цель - когда гномиха очнулась, ее глазам предстало зрелище темной эльфийки, аккуратно уплетавшей ее же собственный обед.
  "Прощай, авторитет", - философски подумала Тарша, отложив блюдо в сторону.
  - Не дергайся, а то прикончу, - обратилась она к пленнице на нифлунгском. - Кто ты такая и куда собиралась?
  - Черненная Сталь, - несмотря на свое, скажем прямо, невыгодное положение, гномиха постаралась выглядеть грозной. - Шла к себе, перекусить. И если ты меня освободишь сейчас же, Эльф Тьмы, я обещаю тебе, что...
  - Заткнись, - пришлось подойти поближе и ткнуть болтливую гномиху кинжалом. - Что это?
  - А тебя глазоньки подводят, раз сама не видишь? - гномиха вымученно осклабилась, глядя на карту, которую продемонстрировала ей Тарша.
  - Здесь я задаю вопросы, - холодно парировала темная эльфийка, как бы случайно положив руку на древко протазана.
  - Карта, - несколько сникнув, произнесла Сталь, заглянув в глаза Энайолы и осознав, что та готова убить ее в любой момент. - Дворцовый комплекс. С намеченными этапами освоения.
  - Где находится кухня? - ответ, разумеется, Таршу обрадовал, но она постаралась не выдавать своих эмоций.
  - А зачем... - начала было нифлунгиния, но грозный прищур Тарши напомнил ей о том, кто из них валяется на полу связанной и беспомощной. - Второй ряд снизу вверх. Левый крайний угол, под номером...
  - Достаточно, - прервала ее Тарша.
  Вспомнив свой маршрут, воительница мысленно наложила его на схему и, пришла к выводу, что гномиха не лгала - по крайней мере, все совпадало. Она начала прикидывать кратчайший маршрут для того, чтобы прикинуть дворец, но тут ее нос беспощадно атаковал запах паленой пеньки. Она перевела взгляд на гномиху и обнаружила, что та успела подпалить веревку слабым заклинанием огня.
  - Получай! - закричала Черненная Сталь, нарисовав в воздухе магический символ, и, прежде, чем Тарша смогла до конца пережить удивление вызванное тем, что повариха оказалась магичкой, ей в голову уже летел сгусток разрушительного пламени.
  Он был сравнительно мал, однако очень ярок, особенно по меркам магии Подземного Мира. К счастью, за годы, проведенные на поверхности, Тарша приходилось терпеть и худшее. Она уклонилась и, пользуясь тем, что Черненая Сталь была вынуждена закрыть глаза, подошла к гномихе и одним ударом перерезала ей горло. Гномиха беспомощно всплеснула руками и повалилась на землю, но Тарша, вспомнив о живучести бородатых карликов, склонилась над ней и вонзила кинжал ей в сердце. Лишь когда глаза Черненой Стали остекленели и она перестала дергаться, воительница позволила себе вытащить лезвие. Тревожно прислушалась к обстановке - не привлекла ли их короткая схватка чье-то внимание? Было тихо. Завалив тело Черненной Стали мешками с припасами, темная эльфийка вытерла лезвие кинжала и вернула его в ножны. Затем, осторожно высунулась из кладовой. Никого не было.
  "Неужели все так заняты обедом?" - с облегчением подумала она. - "Если так, то приятного им аппетита".
  
  
  
***
  
  
  Обратный путь прошел намного спокойнее. Как и в сугубо психологическом уровне (Тарша уже знала куда идти и какое примерно расстояние нужно пройти), так и чисто технически. Должно быть, слухи о прожорливости бородатых карликов были не так уж сильно преувеличены и сейчас все они собрались в главном зале и ели. Как бы то ни было, путешествие к знакомой двери прошло сравнительно без приключений.
  Они начались уже тогда, когда Тарша склонилась над знакомой дверью и уже приготовилась запустить в нее отмычку. В это самое мгновение до ее ушей донесся звук чей-то тяжелой поступи. Темная эльфийка оглянулась, но никого не увидела. Шаги, тем временем, приближались и к ним прибавился звук чьих-то голосов. Тарша даже не пыталась разобрать о чем они говорили - полностью сосредоточившись на собственной безопасности, она метнулась к ближайшей двери, находившейся неподалеку и, припав на колени, принялась взламывать уже ее. Дело не спорилось - то ли потому, что замок был старше и грубее, то ли потому, что Тарша слишком торопилась.
  Голоса были уже совсем рядом, когда прозвучал спасительный щелчок замка. Тарша потянула дверь на себя и скрылась внутри... по всей видимости, это тоже была кладовая. Правда, хранились тут не продукты, а всякий мусор. Наверное, здесь гномы хранили те древности, которые сочли бесполезными. Осколки барельефов, обломки статуй, обелиски странной формы... Темная эльфийка могла лишь гадать о предназначении всего этого.
  "Вот будет потеха, если окажется, что тем парням нужно именно сюда?" - подумала она, на всякий случай, перехватив протазан и приготовившись отражать нападение.
  Но нет, они прошли мимо. На мгновение Тарша расслабилась, но тут до нее дошло, что гномам некуда идти, кроме как в катакомбы. Что если это были разведчики? Она приложила ухо к двери и обратилась в слух, стараясь не упустить ни единого звука. Послышался щелчок замка, за ним последовал недовольный вздох и невнятное бормотание. Потом воздух загудел от призываемых колдовских энергий, а затем она услышала как дверь захлопнулась и шум шагов, на сей раз, удалявшихся прочь от катакомб.
  Взвесив все за и против и решив рискнуть, темная эльфийка приоткрыла дверь и увидела спину часового. Его движения были неестественными и напомнили ей мертвецов из свиты Рейнольда. Это ей не понравилось - такая манера и на заклятых трупах смотрелась отвратительно, а уж на живом существе... Такое зрелище явно не предвещало ровным счетом ничего хорошего.
  "Ладно", - успокоила она себя. - "В случае чего, я всегда смогу сбежать одна".
  Тарша подошла к двери и услышала чужие голоса, доносившиеся из-за нее. Должно быть, ее опасения не оправдались - гномы не хотели исследовать дворцовые катакомбы. Им просто было нужно место, чтобы поговорить без посторонних глаз.
  -...и когда заклинание выветрится, он даже и не вспомнит о том, что видел вас или меня, - произнес один из них. Голос показался Тарше странным, но она не сразу поняла, почему.
  - Хорошо, - раздался второй голос и темную эльфийку посетило озарение - у первого говорившего был ужасный акцент, вдвойне очевидный на фоне безупречного произношения второго. - Но вы поступили грубо, если не сказать нагло, явившись в мой дворец.
  - Не припоминаю, чтобы мне было запрещено посещать своих... союзников, - сдержанно произнес первый. - И я здесь лишь за тем, что было мне обещано.
  - О чем ты говоришь, человек? - удивление в голосе гнома было превосходно слышно даже сквозь металл двери.
  - Поскольку я выполнил свою часть сделки, почтенный старейшина, - ответил первый голос. - То сейчас я рассчитываю на то, что вы выполните свою и передадите мне амулеты для обуздания духов. Те самые, которыми пятеро основателей укротили сердце Бзад-Арона.
  Гном расхохотался. Тарше же было не до смеха. Металлическая дверь, разделявшая ее и собеседников, неожиданно показалась ей совершенно недостаточной защитой. Она не испытывала страха, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что зачарованному гному сильно повезло - если темную эльфийку обнаружат, то ее ждет куда более печальная судьба.
  "С другой стороны, даже того, что я уже услышала, будет достаточно, чтобы убить меня", - пожала плечами эльфийка. - "И они, кажется, понятия не имеют о нашей экспедиции".
  - И ты проделал весь путь от поверхности, чтобы попытаться уморить меня? - наконец спросил гном, видимо посчитав, что уже выразил должную степень презрения к своему собеседнику.
  - А вы решили запятнать славное имя подземных гномов ложью? - в голосе человека можно было различить иронию, но Тарше было ясно, что ему не весело. - Мне кажется, что вы не собираетесь отдать их мне.
  - Нет, - ответил гном. - Как мы и договаривались, вы получите амулеты, когда Бзад-Арон будет возрожден.
  - Прошу прощения, но если мне не изменяет память, я должен был лишь предоставить вам способ защититься от Проклятия Императора, - сказал маг. - Я это сделал.
  - Да неужели? - вновь усмехнулся гном.
  - Вы пока что живы, - хмыкнул волшебник. - Хоть ваше поселение существует уже более двух месяцев и в нем проживает больше пятидесяти душ.
  - Во время первой попытки вернуть нам Топазовый город, их было более пяти сотен, - произнес гном. - И прошло три месяца, прежде, чем поселенцы исчезли. Мне кажется, мы обсуждали этот вопрос, когда ты раскрыл нам тайны своих защитных амулетов и ты согласился подождать.
  - Зато все следующие исчезали меньше, чем за пару недель, - кажется, человек начинал раздражаться. - К тому же, я был достаточно великодушен, чтобы вернуть вам технологию производства эфирных топазов. И даже защитил ваше поселение от темных эльфов, господин Железная Сто...
  - Не называй меня так, человек, - по всей видимости, человек вывел гнома из себя. - Не забывай, что мы потеряли искусство создания камней Света из-за твоих предков! И ты скорее дождешься конца света, чем того, что я поверю тебе лишь потому, что ты убил пару колдунов и их лысых шлюх!
  Повисло напряженное молчание. Тарша была готова побиться об заклад, что сейчас двое собеседников внимательно изучают друг друга, готовые обрушить на противника громы и молнии при первых же признаках слабости.
  - Ваше недоверие оскорбляет меня, - произнес человек. - Вы видели на что я способен и знаете, кем меня признали ваши пророки. И до сих пор не верите мне?
  - Нет, не верю, - усмехнулся гном. - И мне плевать, что эти лжецы, готовые наплести любую чушь, чтобы удержать крохи своей власти, говорят о тебе. Вспомни о том, что они обещали Бзад-Арону, прежде, чем сошлешься на их авторитет, "Король Света".
  Напряжение нарастало. Даже не обладая никакими сверхъестественными способностями, Тарша всем телом ощущало, как за дверью возрастает присутствие колдовских энергий. Все инстинкты упорно твердили, что ей нужно отойти (а еще лучше - бежать что есть мочи) и лишь любопытство и фатализм (твердивший, что она все равно не успеет) удерживали ее от такого шага.
  - Значит... - услышала она почти неразличимый голос человека. - Значит, вы отказываетесь пойти мне на встречу.
  - Да, - гнома такая реакция явно слегка сбила с толку (Таршу, к слову, тоже). - Ты получишь амулеты не раньше, чем я сочту, что ты нам не лгал. Возвращайся через пару лет и попроси как подобает союзнику, а не являйся ко мне точно хозяин, и тогда может быть, ты получишь то, о чем спрашиваешь.
  - Хорошо, - ответил Король Света и усмехнулся. - Знаете, отчасти я вас даже понимаю. Я всего лишь надеялся, что мой двор и ваше королевство достигли взаимопонимания. Что же, в таком случае, прощайте.
  Тарша отступила на шаг назад, собираясь вернуться в свое укрытие, но тут до ее ушей донеслась еще одна фраза.
  - Ах да, на всякий случай, я все же оставлю вам своего фамильяра, - произнес человек. - Не хотелось бы, что бы за "пару лет" что-то случилось с вашим городом. И, к слову, об этом, вы обследовали здешние катакомбы?
  - Здесь ничего нет, - недоверчиво ответил гном. - Лишь пыль былых эпох, мусор столетий и воспоминания.
  - Просто, моя девочка чувствует что-то, - сказал маг. - Я бы послал ее на охоту, но не хотел бы рисковать, заставляя подбираться слишком близко к центру стабилизирующего поля.
  Гном что-то ответил, но Тарша уже не слушала, скрывшись в кладовой. Будущее обещало быть неприятным и насыщенным.
  "Расправиться с патрулем, затем с охраной..." - прикидывала она. - "Надеюсь, нам никто не встретится в коридорах. Если выйдем за пределы дворца, будем в относительной безопасности, но что делать с Порождением?"
  Лучше всего было постараться спровоцировать ее на нападение в пределах Топазового города, но идей о том, как это сделать у нее не было. Бросив ломать голову над будущими проблемами, Тарша прислушалась и, убедившись, что осталась одна выбралась из кладовой и бросилась в Подземелье. На счет была каждая секунда.
  Поглощенная желанием добраться до своих как можно быстрее, темная эльфийка мало обращала внимания на окружающую обстановку и... едва не влетела в господина Геллера сотоварищи. Образно выражаясь конечно - просто, заметила их несколько позднее, чем должна была, особенно с учетом того, что они довольно весело переговаривались.
  -...и тогда, любезные господа и дама, великий Император говорит: "нельзя заставлять женщину ждать попусту", - произнес Истощенный Рудник в точности в тот самый момент, когда Тарша оказалась в их поле зрения.
  - Весело, - сдержанно произнес Малькольм, медленно шагавший вперед, чуть согнувшись под тяжестью переполненного мешка (судя по бряцающим звукам, он-таки упаковал туда доспехи). - Немного богохульно, конечно, но... госпожа Тиагара?
  - Простите? - Истощенный Рудник вперил взгляд в полумрак тоннеля, еле рассеиваемый световым заклинанием Геллера и она сделала шаг ему навстречу, помахав ему рукой. - Ах, да, госпожа Тиагара. Отрадно видеть вас в целости и сохранности. Мы уже подумали, что с вами что-то случилось.
  - Пока еще нет, - коротко бросила она, подойдя к гному и сунув ему карту. - У нас нет времени. Можешь определить, где здесь выход?
  - Что случилось? - подала голос Таниэлла. Жрица выглядела довольно свежей
  - Гномы, - коротко ответила Тарша. - Вот-вот свалятся нам на головы.
  - Ха, недомерок, - фыркнул Ани'Херит. - Грязнокожая попалась. Когда все это закончится, ты, как условился, отдашь мне свой большой палец.
  - Нет, просто один из их магов что-то почувствовал, - Тарша была не настроена объяснять о том, что к чему, справедливо полагая, что ей не поверят (сама бы точно не поверила, не услышь все лично). - Скоро они появятся здесь. Нам нужно поторопиться...
  - О, не волнуйтесь о гномах, - произнес маг. - Я уже подумал обо всем, когда мы шли сюда.
  - Подумали? - с недоверием произнесла Тарша.
  - Вот именно, - радостно произнес маг. - Скоро вы все увидите сами.
  
  
   Глава 5.
  
  497 год от основания Империи.
  Город Бзад-Арон, королевский дворец.
  
  Ямка в полу стала для Бронзового Топора сюрпризом. На редкость неприятным сюрпризом - когда он наступил в нее, нога предательски подвернулась и, утратив равновесие, руннописец упал лицом в каменный пол.
  "Все", - подумал он, пытаясь подняться. - "Вот теперь мой день официально не задался".
  Последние несколько часов неудачи сыпались на голову Топора почти безостановочно. Пока он спал обогревательный талисман, согревавший его комнату, окончательно умер, израсходовав последние крохи флогистона, а когда Писец Рун отправился к хранителю кладовых, тот заявил, что драгоценной крови пламени осталось не так уж много, а потому магу придется чинить свой обогреватель самостоятельно. Пришлось ругаться, чего нифлунг не любил.
  Вернувшись в свои покои, маг обнаружил, что из-за резкого перепада температур рунный камень, над которым он работал в последние дни, раскололся (должно быть, сказался некачественный материал, который ему подсунул тот же самый хранитель). Проклиная всех богов, Топор-таки сумел соединить куски, но теперь амулет определенно не годился для подарка ученице (точнее, ученице может быть еще и подошел, но поскольку она приходилась магу еще и любовницей...). Его разве что можно было продать по бросовой цене, чтобы скомпенсировать расходы.
  Тем временем, случился обед, на который Бронзовый Топор опоздал, возясь с амулетом. Как и обещал старейшина старейшина Седой Волос, их кормили настоящим мясом, а потому ему наверняка не досталось бы ничего, кроме костей и объедков.
  Желая избежать столь печальной участи, Бронзовый Топор отправился к своей ученице. За Черненой Сталью водилась привычка таскать "излишки" (потому она, собственно, всегда вызывалась работать на кухне), и маг рассчитывал, что она не откажется угостить его мясом (и не только). Но, увы, в комнате гномихи, ее не оказалось. Рунный маг наведался на кухню, но ее не было и там. Топор забеспокоился и уже хотел было пуститься на поиски, однако тут ему повстречался сам почтенный Седой Волос. Предводитель экспедиции выглядел обеспокоенным, если не сказать испуганным, но шанса поинтересоваться своим самочувствием Топору не дал.
  - Возьми свой десяток и отправляйся в священные глубины, - приказал он, не успел тот разогнуть спину после почтительного приветствия. - Я ощущаю в них что-то. Возможно какая-нибудь тварь земная отбилась от стаи и добралась дотуда.
  "Интересно как? Прогрызла себе путь через тысячи орагов орихалковой породы?" - хотел было спросить рунный маг, но прежде, чем маг успел хоть слово сказать, старейшина уже удалился по своим делам.
  Кричать в спину древнему нифлунгу было бы верхом непочтительности, а потому Топору не оставалось ничего, кроме как собрать своих подопечных и отправиться в мрачные катакомбы под дворцом.
  "И в довершение всего, я разбил нос и утратил достоинство", - подумал он, отрешаясь от воспоминаний и рисуя в воздухе простую руну призванную остановить кровотечение.
  - Вы не пострадали, уважаемый? - раздался за спиной голос одного из его подчиненных, который прямо-таки сочился поддельным участием.
  - Нет, Стеклянная Линза, - ответил нифлунг, с трудом вспомнив имя воина. - Но лучше ты иди впереди. А то у нас, наземников, зрение слабое...
  По рядом его сопровождающих пробежался тихий смешок. Бронзовому Топору было сорок семь лет и из них он лишь десять дней провел в поднебесном мире. Однако это были первые дни его жизни, а потому клеймо уроженца поверхности прилипло к нему прочнее кожи. Раньше гном стыдился своего происхождения и тщательно скрывал это, но затем, видя бесплодность попыток, бросил это дело и теперь не стеснялся сам шутить на эту тему, особенно когда это было выгодно. Как сейчас например - так-то ему полагалось идти вперед, как командиру отряда и магу, а теперь, сославшись на несуществующую слабость, он мог поставить между собой и возможной опасностью одного мелкого двуличного подхалима, который не уставал потешаться над ним, когда думал, что рунный писец этого не замечает.
  - Кричи, когда появится чудовище, - с усмешкой добавил Топор. - Если, конечно, успеешь.
  Стеклянная Линза вздрогнул. Он был довольно молод даже по меркам этой экспедиции, в которой даже сам рунный маг мог считаться зрелым и ему еще предстояло свыкнуться с мыслью, что за пределами родных поселений, смерть таиться на каждом шагу. Сказать ему, впрочем, было нечего - ведь как и Топор, он был по рукам и ногам скован цепью командования и ему ничего не оставалось кроме как занять место впереди процессии.
  "Ничего, монстрами тут и не пахнет", - с мрачным удовлетворением подумал Бронзовый Топор, глядя на то, как юный воин безуспешно пытается побороть демонов страха, овладевших его разумом. - "Здесь вьется запах... потрохов?"
  Гном принюхался, задумавшись над тем, что уже не играет ли его воображение с ним злые шутки, пользуясь тем, что он голоден, но нет, в воздухе действительно вился терпкий аромат жаренных коровьих (по крайней мере, Бронзовый Топор полагал, что коровьих) внутренностей. На мгновение нифлунг задумался над тем, уже не сюда ли скрылась Черненная Сталь?
  "О да", - подумал он, осознав, что аромат был слабым и, скорее всего, исходил от Линзы, который успел пообедать. - "Ведомая желанием не делить свою трапезу, она сбежала к корням мира и там переродилась, наполненная злыми энергиями. Волшебство Глубинных Тварей сделало из нее совершенную убийцу и лишь аромат вареного мяса, предвещающий ее приближение, может послужить предупреждением ничего не подозревающим жерт..."
  Тут его рунный камень, висевший на шее, затрепетал и магу стало не до смеха. Достав амулет из-под рубахи, Топор с тревогой принялся всматриваться в переплетение символов на его поверхности, который сменяли друг друга по мере того, как амулет пытался определить природу возмущений. Наконец, на нем проступили щупальца - Бронзового Топора прошиб холодный пот, но тут картинка мигнула и изобразила вилы Исчадья Бездны. Затем и вовсе началось что-то странное: символ начал беспорядочно изменять форму, становясь то пчелой, то змеей, то солнцем, то перечеркнутым изображением гномьей головы.
  - Почтенный маг? - испуганно спросил Стеклянная Линза, вперив взор в амулет. - Что это значит?
  - Здесь применялось волшебство, - стараясь скрыть собственное беспокойство произнес Топор. - Но камню не под силу определить, что именно. Мне нужно взглянуть на Сейт лично.
  Он запихнул амулет обратно под одежду, а затем взмахнул руками и сосредоточился. Разорвать связь между бренным телом и душой было непросто (если, конечно, магу нужно было вернуться), особенно для руннописцев, чье искусство сосредотачивалось вокруг влияния на материальный мир, но когда-то Топор мечтал стать Чтецом Знаков и добился неплохих результатов, прежде, чем понял, овладеть силой Света у него не получится. Отделив свой дух от плоти, маг осторожно попытался перейти из тварного бытия в колдовские измерения... и провалился.
  Это можно было сравнить с попыткой вынести тараном открытую дверь - за считанные мгновения, прежде чем Топор успел что-то осознать, его "я" погрузилось в Сейт на глубины, так глубоко, как он никогда бы не решился. Гном испугался, уже приготовившись к тому, что сейчас дикая магия растерзает его на тысячу кусков, но тут с удивлением обнаружил, что вокруг него была лишь пустота. Колдовские шторма, грозные вихри Сейта, были не то, чтобы слабы - их не было вовсе.
  Осознание этого зародило в душе Бронзового Топора сильный страх. Пытаясь успокоиться, он задержал дыхание (образно выражаясь, конечно) и напомнил себе о том, что в дворцовых катакомбах находился фокус древних рун, начертанных Алмазной Маской. Скрытые в стенах великой пещеры, они защищали Топазовый город от дикой магии, а потому было закономерно, что здесь царил мертвый штиль. Увы, хоть довод и звучал разумно, душевного успокоения он не принес - интуиция продолжала твердить Топору, что здесь что-то нечисто.
  "Но что я могу поделать?", - возразил ей себе маг. - "Нужно предупредить старейшину Седого Волоса, когда мы вернемся..."
  Эта мысль помогла куда лучше. Нечего было и думать, что Топор с его-то ограниченными талантами сможет объяснить природу такого феномена.
  "Да и к тому же, мой рунный камень не может следить за такими глубинами...", - подумал он, осознав что неподвижность колдовских течений никак не могла заставить его амулет начать бить тревогу. - "Я должен вернуться".
  Успокоившись, гном направил свой дух обратно, вдоль тонкой нити, соединявшей его духовное "я" с плотским. Если бы в Астрале не царила жутковатая пустота, он бы мог занять часы, если не дни, но сейчас гном потратил чуть больше десяти минут. Правда, за это время обстановка успела изрядно пощекотать ему нервы. Потому, когда оказался буквально "в шаге" от материального мира, и увидел души своих собратьев - яркие сгустки жизни посреди мертвой пустоши, это обрадовало его так сильно, что он едва не нырнул обратно в тело, забыв о своей цели. Вновь взяв себя в руки, маг сосредоточился на следах чужого присутствия, как вдруг...
  - Почтенный руннописец! - Стеклянная Линза резко тряхнул его за руку, разрушая транс.
  Пришла боль. Дикая, мучительная, чудовищная, беспощадно напавшая на каждую клеточку тела руннописца. Хоть ему в каком-то смысле и повезло - обычно, ушедшие в Сейт умирали после внезапного возвращения в тело (видимо сказалось, что он был рядом и желание вернуться еще не угасло), обжигающая агония страданий, в которую он погрузился, заставляла сожалеть об этом. И поджарить проклятого глупца, осмелившегося разбить его сосредоточение. По сути, Линзу (а это был он) спасло лишь то, что руки не слушались мага и он не мог начертать огненный символ.
  -Что... случилось... - удалось прохрипеть магу, когда, спустя вечность, муки наконец стали отступать
   - Шаги, почтенный! Кто-то идет сюда! - с тревогой воскликнул молодой гном.
  Забыв о боли, Топор обратился в слух. Сквозь раскаленный металл, залитый в уши невидимой рукой его палача, он услышал равномерное приближение металлического лязга. Рунный камень вновь дал о себе знать, но на сей раз, чудесный амулет никак не мог помочь магу - сил не было даже на то, чтобы достать его. Нечего было и думать о том, чтобы начать колдовать самому - это бы убило его вернее, чем... чем чтобы за гадина к ним не приближалась.
  - Займите позиции, - приказал он. - Держите оружие и сигнальные... талисманы наготове..
  "Сами будто не могли додуматься", - зло подумал он, глядя на то, как его отряд переходит в боевое положение. - "Дурачье".
  Ширина тоннеля позволила его воинам занять положение "Трех Стен": впереди были самые опытные и сильные воины, вооруженные мотыгами, за ними - тройка, вооруженная копьями, которые они спешно раскручивали, придавая нужную длину. За ними располагались арбалетчики, рядом с которыми крутился Стеклянная Линза, вооруженный коротким мечом. В теории, рядом с ними полагалось стоять и самому Топору и защищать воинов своей магией, но...
  "Ладно", - сказал он себе, собрав волю в кулак, поднявшись и медленно подковыляв к ним. - "Есть еще чем их удивить"
  Он вновь вытащил рунный камень. Растрачивать его содержимое не хотелось, но выбора не было. Сам он не мог колдовать еще несколько часов, а потому приходилось полагаться на старые запасы.
  Долго ждать не пришлось. Сперва коридор затопил черный туман - липкий, холодный и беспощадно поглощавший любые звуки, он двигался на гномов, грозя их поглотить.
  "Колдовство темных эльфов", - осознал Бронзовый Топор. - "Проклятие".
  Под прикрытием облака тьмы остроухие твари могли бы вырезать их за считанные минуты, а потому маг немедленно свой амулет и выставив его вперед, пробудил заклинание ветра. Мгновение спустя, поток воздуха уже боролся с маревом мрака. Секунду-другую мрачное облако колебалось, но затем сила рун взяла верх и оно отступило Бронзовой Топор возликовал, радуясь победе над волшебством лысых ублюдков, но затем из тумана выступила исполинская фигура закованного в черную сталь и его сердце упало.
  - Я - Ужас, летящий на крыльях Тьмы, что чернее темноты и самой безлунной ночи, - произнес стальной гигант.
  Арбалетчики, объятые страхом, открыли огонь, но ни один из болтов не добрался до пугающего гостя - первый вспыхнул точно свечка, второй исчез в золотой вспышке, а третий бессильно чиркнул по броне, упав на землю - адамантий, пропитанный колдовством был руне на его наконечнике не соперник.
  - Я - Властелин Тьмы, сияющий точно золото над Океаном хаоса! - продолжал Великий Ужас, сделав еще один шаг вперед.
  Забыв о боли, терзавшей его тело, Бронзовой Топор шагнул ему навстречу, молясь и вкладывая всю энергию рунного камня в огненный руну. Монстр не успел сделать следующего шага, а рунный камень уже летел ему в голову.
  В эти же мгновения, Топор воздел руки и воздвиг перед своими собратьям барьер, поглощавший свет и магическую энергию. Но даже через него, сияние огненного заклинания, было нестерпимо, болезненно ярким. Нифлунг едва не рухнул на пол, из последних сил удерживая стену...
  Но тут она раскололась.
  - И вы, безумцы, стоящие передо мной будете уничтожены моею силой! - провозгласил Повелитель Тьмы, когда колдовской барьер пал.
  "Мне даже не удалось его оцарапать", - с тоской подумал Бронзовый Топор, слабеющим взором глядя на медленную, но неотвратимую смерть, приближавшуюся к его отряду.
  Это была его последняя разумная мысль, прежде, чем из под него точно вышибли невидимую опору и он мягко опустился на колени. Тщета попыток бороться за свою жизнь сломала в нем стержень, позволивший сопротивляться чудовищной боли, навалившейся на него после того, как он заставил себя колдовать. Сквозь мутный туман, в котором тонули его чувства, Бронзовый Топор слышал крики ужаса, лязг металла и шипение боевой магии, но все это уже перестало иметь для него значения. "Боги, вот уж плохой день так плохой день", - с холодной ленью и невеселым смешком подумал он, когда его дух покинул тело. На сей раз - навсегда.
  
  
  
***
  
  7 год от основания Империи.
  Где-то под Бзад-Ароном.
  
  Неистовый поток фульгура обрушился на Императора с яростью штормового фронта, сжатого до размеров небольшой волны. Нормальное живое существо оказалось бы изжарено в мгновение ока, но плоть Властелина Алабастера устояла перед таким испытанием. Взмахнув рукой, Повелитель Тьмы разорвал ткань пространства. С шипением, фульгур принялся утекать в него, возвращаясь обратно в таинственные глубины Астрального плана, где он обрел существование.
  Не успел Император отряхнутся и перевести свое внимание на Сердце Бзад-Арона, как она неожиданно поднялась в воздух. Ее тело завибрировало и издало чудовищный крик... Хотя нет, называть его так было бы преуменьшением. Все-таки "крик" означал лишь простое сотрясение воздуха, в то время, как тело Сердца породило чудовищное колебание звуковых волн и колдовской энергии. Даже Фомальгаут был вынужден отступить на шаг назад, защищаясь от разрушительной магии. Звук продолжал усиливаться и пещеру затрясло - стало очевидно, что на этом Создательница Миров не успокоится.
  - Крутая, да? - усмехнулся Темнодушец. - Покажи-ка мне, что ты еще можешь.
  Самого Императора окутало лиловое сияние - Вуаль Забвения, боевое заклинание Эры Магов-Королей. Барьер мог без труда выдержать натиск, стирающий с лица земли горы, а потому неплохо подходил для того, чтобы проверить силу новой противницы Повелителя Тьмы. Крик прервался - Фомальгаут сощурился, ожидая нападения, но тут Сердце Бзад-Арона ринулось к прорыву Астрала. На ходу она уменьшалась - детали сложного механизма отваливались и, не успевая коснуться пола, истаивали, становясь туманом. Мгновение и она уже нырнула в проход, скрывшись в колдовском измерении, не преминув хлопнуть за собой дверью.
  - -Е-мое, - разочарованно выдохнул Темный Император, останавливая судороги схлопнувшегося прорыва, грозившие обрушить пещеру. - Эй, борода, твоя защитница смылась.
  Впрочем, долю секунды спустя, он понял, что его оставила и Серебряная Ложка. Применив колдовское зрение, Фомальгаут увидел, как она ползет по секретному ходу, пытаясь залечить свои раны с помощью простенького талисмана. Тщетные потуги - сила Копья Тьмы на порядок превосходила целебное заклинание ее безделушки. Выкинув гномиху из головы, Фомальгаут сосредоточился и перевел внимание на след, оставленный уходившей Сердцем Бзад-Арона. К удивлению Темнодушца, она бежала не прочь, а в глубь - след, оставленный ее погружением зиял, точно молния на грозовом небе, остановленная таинственной силой (Лучом Белого Дракона, например).
  - Что же, придется мне опять побегать за женщинами, - хмыкнул Фомальгаут. - Прямо история моей жизни.
  Приняв решение, Дракон Валье вновь создал дорогу в колдовское измерение и шагнул в него. Грохот адамантиевых лат, опустившихся на пол, не в силах преодолеть границу между мирами, и в катакомбы гномов опустели.
  
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Бзад-Арон, королевский дворец.
  
  - Пожалуйста, не отвлекайтесь, - зло произнесла Тарша. - Всему есть время и место, но дворец, полный гномов, желающих нашей смерти, - точно не подходит для историй о Великолепном Властелине.
  Возможно, темная эльфийка была несколько несправедлива к магу воздуха. В конце концов, его план работал достаточно неплохо: великан закованный в черные доспехи, вызывал у гномов слепой панический ужас. С другой стороны, нифлунгов нельзя было недооценивать. Наверняка они готовили им засаду у выхода (по крайней мере, именно так она бы поступила на их месте). К тому же, пока что им встретился лишь один настоящий маг - и, даже если быть оптимистичной и считать убитую ею повариху одной из пяти заклинателей, оставалось как минимум еще трое.
  - Оставьте страхи! - напыщенно произнес Малькольм. - В броне Властелина Алабастера, я готов сокрушить целые армии!
  - Вы же говорили, что она немагическая, - скептически протянула Тарша, не зная, как к этому относится.
  "Хотя, с тех пор, как он ее надел, то ведет себя так, будто в него Потрошитель вселился", - появилась невольная мысль. - "С другой стороны, я ожидала чего-то более впечатляющего от доспехов Темнодушца, чем простая одержимость".
  - Магия - лишь одно из проявлений Силы, - продекламировал Геллер. - Боевой дух тоже является ее формой. Преисполненный его, преисполнится и Великой Силы. Так говорил Фомальгаут, величайший из богов!
  "О, здорово", - подумала Тарша, не удержавшись от того, чтобы бросить косой взгляд себе за спину.
  К счастью, парочка фанатиков, идущих позади нее или не услышали последней ремарки или не придали ей большого значения. Ани'Херита скрывало облако колдовского тумана - тот в прямом смысле струился изо всех отверстий его тела, обеспечивая их камуфляжем. За ним следовала Таниэлла рам-Мелисса, ее трутень, а замыкал их колонну строй нежити - гномов, оживленных магией глубинного эльфа.
  "А где Рудник?" - задумалась Тарша, осознав, что нифлунга (по крайней мере живого), нет на своем месте - между живыми и мертвыми.
  Темная эльфийка замедлилась, пропустив вперед магов, однако ее опасения не подтвердились - при ближайшем рассмотрении, гном обнаружился среди нзамби, чистившим их карманы на ходу. Тарша неодобрительно покачала головой, что от не укрылось от нифлунга.
  - В чем же деле, прекрасная госпожа? - недовольно спросил он. - С каких-то это пор ваш народ стал заботиться о мертвых?
  - Дело не в этом, - буркнула Тарша недовольно. - Просто вы нас задерживаете.
  - Ох, госпожа, если даже вашим прелестным ножкам не угнаться за юным и доблестным Геллером, что говорить о моих обрубках? - гном нагло (можно даже сказать плотоядно) улыбнулся.
  - Что вы имеете ввиду? - произнесла темная эльфийка.
  Вместо ответа, гном показал пальцем ей за спину. Обернувшись, воительница обнаружила, что они и в самом деле отстали - Геллер, даром, что был облачен в тяжеленую адамантиевую броню, несся вперед с решимостью одержимого любовной течкой быка.
  "Может он и прав насчет всей этой... Великой Силы?" - задалась вопросом темная эльфийка, прибавляя шагу, чтобы нагнать шустрого колдуна.
  Не успела. Впереди показался конец коридора и им пришлось остановиться. Вперед выступил Ани'Херит и принялся принюхиваться.
  - Гномы, - произнес он глубокомысленно, но прежде, чем Тарша успела прокомментировать это заявление в духе "понятно, что не отряд ракшасов-наемников", продолжил. - Семнадцать. Два заклинателя. Боятся.
  Звучало не так уж и плохо. Конечно, в обычной ситуации, у них не было бы и шанса пройти через полтора десятка карликов, которых прикрывала пара заклинателей, но гномы хотя бы не собрали там все свои силы. Так они могли бы пройти через их ряды, посеяв панику.
  - И еще чем-то пахнет, - добавил рогатый эльф.
  - Что-то опасное? - спросил Геллер.
  - Нет... - произнес рогоносец. - Или, может быть, да. Не уверен.
  - Хватит рассусоливать, - перебила его Таниэлла, которую тоже одолел приступ неожиданной воинственности. - Наводи свой дым и покажем этим уродам, с кем они имеют дело..
  Тарша своего мнения озвучивать не стала, да ее, собственно, никто и не спрашивал. Рогатый эльф взмахнул руками и послал вперед черное облако. Под его прикрытием, их небольшой отряд ринулся вперед. Колдовской газ не особенно притуплял остроту зрения темной эльфийки, а потому она без труда смогла разглядеть окружающую обстановку. Противоположную сторону украшала пара створок (к сожалению, запертых), а перед ними замер неровный строй гномов. В их построении не было и намека на боевой строй - большая часть испуганных карликов, сиротливо жалась к паре колдунов, которые явно были готовы задать стрекача в любой момент. Лишь один из нифлунгов оказался неподвержен страху - и, надо было заметить, выглядел он весьма странно.
  Высокий по меркам своей расы (примерно по шею Тарше), с длинной иссиня-черной бородой, заплетенную в пару косичек, обвитых вокруг шеи, он был вооружен не традиционной боевой мотыгой, а полуторным мечом и длинным кинжалом, в то время, как тело прикрывали доспехи из красно-черной чешуи, тускло блестевшей в свете эфирных топазов. Но больше всего бросалось в глаза его лицо - изборожденное множеством шрамов, оно светилось неуместным в данной ситуации спокойствием.
  - Трепещите, смертные! - торжественно произнес Малькольм. - Я пришел в этот мир!
  Ряды гномов содрогнулись от ужаса - их маги судорожно замахали руками, создавая защитные барьеры, в то время, как остальные чуть ли не полезли им на головы.
  - Я - Фомальгаут! - провозгласил Геллер, выступая из тумана. - Я - царь царей! Моей державе места в мире мало!
  Странный гном лишь улыбнулся. И хотя в его улыбке не было ничего, даже отдаленно угрожающего, Тарша ощутила, как у нее по спине пробежал холодок, а Геллер на секунду замер, явно не зная, как поступить дальше. Но ярче всех отреагировал Истощенный Рудник - гном побелел как полотно и задрожал так, что едва не выронил свою мотыгу.
  - Буду резать, буду бить... - преодолев неуверенность начал Геллер, занося руку над головой и создавая в ней миниатюрное торнадо.
  - Я так не думаю, - ответил гном.
  Интуиция бросила Таршу вперед, но ей было не суждено успеть. Мощный удар в ноги и Геллер упал на пол, точно дерево, подсеченное ударами топора. Маг попытался встать, но его шлем от удара съехал в сторону и рукоять гномьего кинжала с силой опустилась на незащищенный затылок, оглушая волшебника.
  - Вот вам, Кузня, - обратился он к одному из магов, которые замерли, вперив неверящий взор на поверженного мага воздуха. - И Повелитель Тьмы.
  - Г-господин Обвал... - попытался произнести что-то его собеседник, но карлик его перебил.
  - Не нужно славословий, - произнес он. - Я обещал вам, что с ним не будет проблем и я исполнил обещание. Сейчас мы узнаем, кто скрывался за этой маской, а потом вы с почтеннейшим Склоном сможете его допросить.
  - В-вы... - колдун шумно сглотнул и продолжил чуть более спокойным тоном. - Вы действительно настолько велики, как о вас говорят!
  - Ох, оставьте, - махнул рукой гномий герой. - Не нужно славословий. Тем более, что...
  -...что вам пора умирать! - гаркнул Ани'Херит, одним рывком покинув коридор и оказавшись в зале.
  На мгновение повисла мертвая тишина - гномы, уже было расслабившиеся, не ожидали появления нового противника. Семнадцать пар глаз замерли на глубинном эльфе... И тут из тумана выскочили нзамби. Смерть настигла гномов недавно, а потому, поднятые зловещей магией Ани'Херита они выглядели особенно отвратительно. Не живые, но и не мертвые, отвратительно подергивающиеся на бегу, они ринулись на ряды гномов. Вслед за ними наступал колдовской туман...
  В комнате воцарился хаос. Дым, покинув узкий коридор, был не настолько густым, чтобы полностью ослепить карликов, но помог уравнять шансы между живыми и мертвыми. Немертвые налетели на строй солдат и начался бой - зазвенели клинки, раздались щелчки арбалетов и гудение заклинаний. Впрочем, Тарша за ними уже не следила - ее внимание привлек более важный вопрос.
  Дым гномьему герою не помешал. Глаза Обвала превратились в щелочки и он ринулся на Ани'Херита, занося клинки. Шипя и разбрызгивая яд, дамбаллы подались ему навстречу - взмах клинка и головы змей упали на пол. Прежде, чем они успели восстановиться, лезвие меча уже потянулось к горлу рогатого эльфа. Казалось, рогатый был обречен, но на сей раз Тарша успела. Протазан описал дугу и ударил по гномьем мечу, отправляя его вниз.
  Но нифлунгский герой стоил своей репутации - внезапное вмешательство темной эльфийки не заставило его даже моргнуть лишний раз. Спустя мгновения, Энайоле пришлось отступать прочь от кинжала, устремившегося к ее сердцу. Из-за спины, как сквозь вату донеслись слова благодарности Ани'Херита, но ей было просто не до этого.
  Попыталась нанести удар тупой стороной древка - гном легко уклонился. Шаг назад, чтобы увеличить расстояние. Обвал перехватил инициативу, меч описал дугу, грозя развалить Таршу надвое. Блок. Руки темной эльфийки пронзает ноющая боль - больно уж бородатый силен. Мгновение они соревновались в силе, но прежде, чем хоть что-то становится ясным, карлик бросил вперед руку с кинжалом. Темная эльфийка дернулась в сторону и хищное лезвие ушло обратно с ни с чем, лишь вспоров ткань куртки.
  Еще один шаг назад - Тарша стремилась увеличить дистанцию, чтобы лишить карлика преимущества более короткого оружия. Бесполезно - ноги нифлунга оттолкнулись от пола и бросили бородача вперед.
  "Черт! Черт! Черт", - ругательства проносились в голове темной эльфийки с монотонностью капели - практически в такт вихрю ударов, который на нее обрушил Обвал.
  Его удары сыпались почти безостановочно, не давая даже толком перевести дыхание. Он метил в голову, сердце, живот, пытался ранить ее в руки или ноги и лишь крутясь, точно безумной жрице в экстатическом танце, ей удавалось хоть как-то держаться. И хуже всего, пришел страх. Холодный, губительный, он прокрался по спине Тарши, поселив неуверенность в ее спине, вынуждая сосредоточиться лишь на защите, не думая об ответном ударе.
  "Да что со мной такое?!" - в бессильной ярости спросила себя темная эльфийка, но ответа не было.
  Прыжок. Решив ответить гном его же монетой, Тарша вложила в него все свои силы и у нее получилось - когда ее ноги коснулись земли их с гномом разделяло почти девять футов. Превосходная дистанция для ее оружия и если бы не предательская боязнь, она бы ею воспользовалось. Гном же не спешил - понял ли ее состояние или тоже устал? Она не знала ответа. В любом случае, они замерли, примериваясь друг к другу и выискивая малейшие признаки слабости, чтобы тотчас пустить в ход оружие.
  - Неплохо, эльфийская женщина, - обратился к Тарше Внезапный Обвал. - Очень неплохо. Если ваши сестры и вполовину также хороши, то, сдается мне, я понимаю, почему ваши мужчины позволяют вам сражаться.
  - Нас заставляют, - тихо фыркнула Тарша. - С чего бы еще мне рисковать своей жизнью?
  В другой ситуации, она бы не стала беседовать с гномом. Он был опасен и ей не нравился. Но сейчас, ей не хотелось оставаться наедине с собой, а точнее с липким червячком страха, что свил гнездо в ее мыслях. Ее не остановило даже понимание того, что карлик просто пытается смутить и отвлечь ее, чтобы заставить совершить ошибку. Да и, в конце концов, это ведь игра для двоих?
  - А как же удовольствие от сражения? - насмешливо спросил гном. - Когда вы сражаетесь, разве это не заставляет ваше сердце биться сильнее? Не превращает кровь в огонь? Ужели вы глухи к сладкой близости смерти и триумфа?
  - Сколько вопросов, - улыбнулась она в ответ. - Нет, ради удовольствия я предпочитаю заниматься любовью.
  - Что же, воистину, каждому - свое, - гном попытался незаметно шагнуть вперед. - Мое же сердце отдано лишь одной даме - ее борода красна, грудь тверда как доспехи, а руки подобны молотам. Увы, ее сердце подобно куску льда... Знаете, почему я веду бой?
  - Нет, - ответила Тарша, делая шажок назад.
  Темная эльфийка не сразу поняла, о чем гном, продолжавший хищно кружить вокруг нее, но затем поняла, что так он вновь похваляется своей кровожадностью, а в качестве его возлюбленной выступает персонификация кровопролития.
  - Я надеюсь умилостивить ее верной, службой, - продолжил делиться откровениями гном. - Сразишь одного врага, второго и третьего - глядишь горячая кровь преуспеет там, где бессильно пламя моей страсти.
  - Не обижайтесь, но... - пожала плечами Тарша. - Мне кажется, что ваша возлюбленная - та еще сволочь.
  Гном расхохотался. Сердце Тарши подпрыгнуло, но увы, в этом смехе не было и намека на искренность. А потому никаких слабых мест в защите карлика, к разочарованию Тарши, не появилось.
   - Что ж, как говорит мой брат, сердце мужчины всегда лежит к той даме, что найдет в себе силы смешать лучшее в его душе с грязью, - ответил карлик отсмеявшись.
  При этом, он явно пытался кого-то пародировать. Кого-то очень знакомого. Тарша чуть нахмурилась, а затем ее пронзила догадка.
  - А вашего брата, случайно, не Истощенный Рудник зовут? - произнесла она.
  Внешне между карликами было мало сходства, но манеру речи было сложно не узнать. Да и к тому же, у них были похожие глаза. Маслянистые и вызывающие легкое отвращение.
   - Откуда ты... - маска равнодушного спокойствия дала трещину - на его лице проступило изумление и тревога.
  "Семейка извращенцев", - Тарша возвела очи горе (образно выражаясь, конечно - сводить взор с гнома было смерти подобно). - "Вот чего наш недомерок чуть не обделался".
  Пока они вели непринужденную беседу, сражение продолжалось. И, судя по всему, складывалось оно отнюдь не в пользу темных эльфов - большая часть из первой партии немертвых гномов погибла, так и не сумев открыть ворота (им удалось подвинуть створку, но... на том их успех и закончился). Если бы дамбаллы Ани'Херита, уже успевшие регенерировать, не впрыскивали яд в тела поверженных карликов, воскрешая их к немертвому существованию, нежити на их стороне бы не осталось вовсе. Таниэлла, тем временем, сражалась с гномьими магами - жрица, перед которой стеной замер трутень, осыпала их золотистыми лучами, не давая шанса передохнуть. Каждое заклинание по силе, пожалуй, могло бы соперничать с ударом молота, но подобная нагрузка явно дорого ей обходилась - на лбу выступила испарина, в глубинах глаз притаилась боль. Было ясно, что долго ей не выдержать.
  "Нужно кончать с этим недомерком", - поняла темная эльфийка. - "Иначе нам отсюда не выбраться".
  Словно в ответ на его мысли, рядом с карликом приземлилось боевое заклинание, взорвавшееся с оглушительным грохотом. Он еще не успел затихнуть. Тарша собрала волю в кулак, прогоняя страх и ринулась в бой. Протазан метнулся карлику в лицо, но, увы, ее расчет не оправдался - скрещенные клинки встали на пути ее лезвия. Энайола потянула оружие назад и попыталась атаковать вновь. У гнома не было времени на блок и ему пришлось шагнуть в сторону. Она попыталась пронзить его, но протазан лишь мазнул по его доспехам. Чешуя саламандры выдержала удар и Обвал не остался в долгу. Взмах рукой и в нее летит кинжал. Движение головой и он просвистел над ухом, срезав прядь ее волос (из чего был сделан, интересно?).
  Противники на мгновение замерли, прикидывая, что делать дальше. Гном перехватил полуторник обеими руками и в его глазах темная эльфийка прочла решимость - он собирался покончить с этим одним ударом. Хорошо. Тарша перехватила протазан поудобнее и бросилась вперед. Время потекло медленно-медленно: паузы между ударами сердца казались часами. Они сближались друг с другом, преодолевая сопротивление даже не воздуха, но самого пространства. Шаг, другой, гном заноси свой меч над головой и готовится к прыжку, явно собираясь обрушить удары Тарше на голову, она сама вскидывает протазан, чтобы не дать ему подняться и...
  Ее нога начала погружаться в пол. Сознание еще не успело обработать этот факт и осознать весь ужас происходящего, как она отдернула ногу и отступила. Увы, спасения не было и там - куда бы она не ступала, каменная толща теряла плотность и норовила утянуть ее в себя. Даже не пытаясь осмыслить происходящее, Тарша оглянулась по сторонам и поняла, что такая же судьба настигла практически всех - живых гномов, которые бессильно барахтались, лишь увязая глубже, мертвых гномов, которые пытались исполнить приказ, не взирая на изменившиеся обстоятельства. Магия тоже была бессильна - пара гномьих магов пытались взлететь, но толща крепко держала их. Не большего успеха добилась и Таниэлла, пытавшаяся поразить жидкий камень своими заклинаниями, а рогатого эльфа было нигде не видно, как и Геллера - должно быть, Порождение Глубин с ними уже расправилось.
  Она увязла не так уж и глубоко и, пожалуй, могла бы еще побороться, но тут... вернулся страх. На мгновение сражение за свою жизнь показалось темной эльфийке бессмысленным - и этого хватило.
  "Какой дурацкий конец", - подумала Тарша, когда перед нею выросла каменная волна. - "Да лучше б меня гном прирезал!" Не самые достойные последние мысли, но... какая, собственно разница?
  
  
***
  
  Среди многочисленных народов, что населяли Землю Радости, бытовало множество представлений о том, что ожидает каждое живое существо после смерти. Например, согласно учению Пяти Углов, покидая царство живых, душа перерождалась, делая, тем самым, шаг по Великой Лестнице и приближаясь к Звезде Света (ну или опускаясь в царства Шестого, в зависимости от своих Заслуг). Последователи Имперского Культа верили, что их ждет Последний Суд, по итогам которого Фомальгаут может подарить им вечную славу или же обречь на нескончаемое проклятие. Поклонников старых богов, вроде Рейноьда Рейнольдса, ждал покой Садов Мертвецов, за которыми ухаживал милостивый Янгалот. И это были лишь людские воззрения - гоблины верили, что становятся едиными с духами гор и болот (в зависимости от того, где жили), нифлунгов ждало длинное путешествие на Ту Сторону (на этом подробности заканчивались - ничего удивительного, учитывая скрытность бородачей), кобольды мечтали возродится к новой жизни на Матери Всех Помоек (у них были свои взгляды на роль гигиены в счастливой жизни), а сложные аспекты религиозной метафизики светлых эльфов было тяжело описать словами.
  Представления же соплеменников Тарши были весьма прозаичны. Аш'хаттар верили в то, что сперва душа опускается в глубины Астрала под тяжестью своей памяти. Блуждая там, они постепенно теряли ее, пока не становились достаточно легкими, чтобы вернуться в материальный мир. Само же перерождение находилось лишь под влиянием случайных совпадений, над которыми не было властно ни одно живое существо, в том числе и так называемые "боги". Эльф мог родится человеком, Духом Астрала, чудовищем, отродьем Бездны или даже насекомым.
  "А мне, кажется, повезло возродиться в себя же" - подумала Тарши Энайолы Тиагара, едва придя в сознание.
  Впрочем, уже через мгновение ее сознание прояснилось и неприятный зуд в порезе на боку подсказал ей, что она еще не переродилась. Эльфийка попыталась оглядеть себя, чтобы убедиться в этом, но увы - где бы она не была, темнота здесь была настолько абсолютной, что даже ее зрение было бесполезно. На ощупь, впрочем, все было на своем месте - одежда, кольцо, короткий кинжал за поясом... Только протазана нигде не было.
  "И на том спасибо", - подумала она, пытаясь подняться
  Но не успела она распрямиться, как ее макуша уперлась в потолок. Тарша нахмурилась и попыталась вытянуть руку вперед, но ее вновь постигла неудача, внутри было слишком тесно.
  "Гномья темница?" - задалась она вопросом, но проведя рукой по стене отбросила эту мысль.
  На ощупь она была гладкой, точно стекло и в ней не обнаруживалось ни малейшего намека на швы между кирпичами. Она попыталась поцарапать ее - безрезультатно. Постучала пальцем - ни звука. В животе появилось неприятное чувство и, повинуясь наитию, она достала из-за пояса кинжал, а затем с силой врезала им по стене. Увы - по ней пробежала легкая рябь, но большего ей добиться не удалось.
  "Порождение Глубин", - с тоской заключила она, а затем неожиданный прилив ярости заставил ее ударить вновь. И еще, и еще и еще.
  Увы, камень не поддался. Чертыхнувшись, Тарша спрятала его обратно в ножны, легла на пол, прикрыв глаза и постаралась расслабиться и привести мысли в порядок. Должно быть, они находились в плену у того мага, которому подчинялось Порождение Глубин. Но для чего они могли ему понадобиться? Тем более, что Порождение вроде бы теряло силу поблизости от Сердца Бзад-Арона. Возможно он лгал, но Тарша не могла понять, почему он сам не расправился с их отрядом? И для чего похитил их из под носа у гномов?
  Мысли в голову не шли. Точнее, шли, но не те - сколько бы Тарша не старалась, вместо ответов на ум шли лишь сожаления. Для чего бы они ему не понадобилось, шансов справиться с Порождением не было. Тварей вроде нее можно было одолеть лишь колдовством... а ее спутники (если они остались в живых) явно не владели заклинаниями того калибра, который был нужен, чтобы прикончить чудовище.
  "Вот бы тут был Рейнольд", - пронеслась одинокая тоскливая мысль. - "Он бы точно что-нибудь придумал".
  Невеселый смешок сам нашел выход из груди, когда она осознала, что сейчас тоже сидит в плену у чудовища, ожидая очередного поворота повозки судьбы.
  "Только вот на сей раз некроманта-спасителя не появится", - зло подумала она, стиснув колени. - "Зря я решила вернуться".
  Настроение и без того далеко не радужное, окончательно испортилось. К неприятным предчувствиям добавился стыд. Сама виновата - не стоило ей тогда бить Рейнольда по затылку. Теперь она уже никогда к нему не вернется. Никогда не сможет сказать того, что...
  "Да что со мной такое?!" - вздрогнула она, царапнув себя по колену. - "Никогда ведь не занималась таким самоедством".
  Боль помогла прояснить мысли. Действительно, какого черта? Она жива и относительно здорова (по крайней мере, руки-ноги на своих местах). Раз уж маг решил ее похитить, значит для чего-то она ему нужна. Придет беседовать, будет и шанс выбраться. С Рейнольдом, конечно, вышло не хорошо, но ведь у него не было чудесной экипировки вроде Геллеровой. Брать его с собой в Бзад-Арон было бы опасно, оставлять в Хад-Шеоле - еще опаснее. А поговорить она еще успеет. В конце концов, они пока еще живы.
  Собравшись с духом, темная эльфийка продолжила исследовать свою темницу. Увы, восстановленное душевное равновесие не помогло ей найти выход. Повсюду был лишь один гладкий камень. Приложив ухо к стене, она попыталась хотя бы определить ее толщину на звук, но и тут ее ждала неудача. Плоть Порождения Глубин поглощала любые звуки.
  "Когда я отсюда выберусь, то кто-то за это ответит", - подумала темная эльфийка, сжимая кулаки.
  Ее обжег гнев и, как ни странно, это ее успокоило - вот такая реакция была для нее естественной. Убедившись, что с головой у нее все хотя бы относительно в порядке, Тарша расслабилась и принялась ждать.
  Предчувствия темную эльфийку не обманули. Прошло около получаса и ее чувствительные уши уловили странный звук, который напоминал одновременно бульканье и треск крошащегося камня. А затем комнату начало трясти. Ударяясь об стены, Тарша невольно сравнила с себя маленьким шариком внутри погремушки, а затем расставила руки и ноги, чтобы упереться ими в стены и зафиксировать себя, но прежде, чем это случилось, тряска прекратилась.
  Воительница облегченно выдохнула, но судьба сыграла с ней злую шутку. Пол задрался вверх, нижняя стена исчезла и темная эльфийка заскользила вниз. Лишь в самый последний момент, когда под ногами уже была пустота, Тарше удалось сгруппироваться и потому она приземлилась на ноги. Не тратя ни мгновения, воительница поднялась, приняла боевую стойку и оглянулась по сторонам.
  Она оказалась в небольшой комнатушке, которую без труда можно было пересечь за пару шагов. Под потолком висел тусклый шарик заклинания света, под которым, уронив голову на колени сидел Малькольм Геллер. Он был не один - в углу, сжавшись в комочек и тихо всхлипывая, сидела Таниэлла.
  "Прямо тюремная камера", - всплыла в голове невольная ассоциация. - "Только они что-то быстро сломались".
  - Господин Геллер? - Тарша решила начать с мага воздуха (с плачущей жрицы бы еще сталось влепить ей боевой магией). - Что с вами случилось?
  Маг воздуха не отреагировал на ее слова, будто их и не услышал. Лишь когда Тарша вновь открыла рот, чтобы напомнить о себе, в его глазах промелькнул отблеск разума.
  - Я всех подвел, - заупокойным голосом произнес Малькольм. Тарша недоуменно моргнула и дернула ухом. - Вас, уважаемого Кельхара, настоятеля, великую Империю... Я - грязь, бесполезное, бессмысленное насекомое...
  Он говорил спокойно, холодно и без особенных эмоций. Выражение лица, при этом, тоже не менялось - маг напоминал ей мертвеца. Оставив колдуна в покое, воительница подошла к Таниэлле.
  - Эй, что случилось? - произнесла она с осторожностью, но пчелиная жрица ей не ответила, содрыгаясь от рыданий.
  "Их заколдовали", - поняла воительница. - "Кто-то копается у нас в головах".
   Энайола бы еще могла как-то объяснить собственную вспышку эмоций (в конце концов, ее собственные чувства были ей внове), но поверить в то, что безумная меланхолия одновременно овладела магом воздуха и пчелиной жрицей было невозможно.
  Странный хруст-бульк раздался вновь, пол "камеры" пошел трещинами и из него вылетел Ани'Херит. Выражение лица глубинного эльфа свидетельствовало о глубочайшей скуке и он даже не удосужился подняться, брякнувшись на пол. Так и остался на земле, распластавшись по ней точно слизняк. Тарша, на всякий случай, ткнула его носком сапога - рогоносец лишь пробурчал что-то недовольное, не поднимая головы.
  Тут их вновь легонько тряхнула. Темная эльфийка уже приготовилась к очередному комнатотрясению, прикинув об кого лучше тормозить (Геллера, он простит), однако толчки стали ослабевать, а затем сосредоточились в одной из стен их темницы. Тарша осторожно подошла к ней и медленно приложилась ухом, обратившись вслух. Сердце подпрыгнуло от ярости - снаружи звучали чьи-то голоса.
  - Кто-нибудь может ударить чем-нибудь по этой стене? - спросила она. - Если нам удастся ее пробить, мы сможем выбраться.
  - Зачем? - уныло спросил Ани'Херит. - Нас поймают снова. Порождение Глубин. Никаких шансов.
  - Он прав, - кивнула теневая эльфийка. - Да и зачем мне жить? Я потеряла своих слуг. Кто будет меня мыть, готовить мне еду и греть мне постель? Денег на новых у меня нету...
  - Жизнь не имеет смысла, - трагически произнес Геллер. - Мы лишь невольники бесконечного танца вырождения и бессилия.
  - Ну и черт с вами, - в сердцах выругалась Тарша.
  Плюнув на бесполезных колдунов, как в прямом, так и в переносном смысле, воительница попыталась врезать по стене кинжалом. Руку свело тупой болью, но на ней не осталось даже трещинки. Она попробовала ударить еще раз, но, увы, результат был тем же. В памяти всплыли смутные воспоминания о том, что обитатели Глубин родственны Духам из колдовского мира, а потому не могут быть повреждены ничем, кроме магии, и взгляд Тарши сам собой упал на кольцо.
  "Оно, конечно не боевое, но..." - она отступила на шаг, вздохнула и сделала пару взмахов рукой, разминая мышцы. - "Что я теряю?"
  В этот удар она вложила всю силу, на которую была способна. Человек, повтори он подобный прием, точно нуждался бы в услугах целителя, чтобы срастить сломанные кости. В руке Тарши словно бы образовалось небольшое озерцо боли, а самым обидным было то, что ей почти ничего не удалось добиться.
  Она проделала лишь крохотное отверстие, которое немедленно принялось зарастать. Но прежде, чем это случилось, Тарша уже стащила талисман с пальца и вставила его в отверстие так, повинуясь наитию. Плоть Порождения надавила на золотой ободок, тот слабо засветился, но устоял перед напором.
  - Эй, смотрите, даже мне удалось сделать дырочку, - обратилась она к своим "сокамерникам". - Может все-таки мне поможете?
  Увы, неяркий свет эфирных жил, лившийся из небольшого отверстия, не сумел зародить в душах ее спутников воодушевления.
  - Я не стану злить чудовище, - уныло протянул Ани'Херит. - Ради безумных авантюр грязнокожей дуры.
   - Моя жизнь не имеет смысла без масса пяток, - присоединилась к нему Таниэлла.
   - Мне нужно гордо умереть, ведь у меня нет возможности гордо жить, - заявил Геллер.
  На сей раз, Тарша промолчала и лишь прикрыла глаза ладонью, не в силах созерцать этих идиотов без желания избить их до потери пульса. Вместо этого, она припала к отверстию и выглянула наружу. Разумеется, обзор был никаким - даже в замочную скважину подглядывать и то было удобнее, но зато она хотя бы могла слышать разговор, ведущийся снаружи.
  - Ты понимаешь, с кем говоришь, человек? - гневно спросил голос гномьего старейшины. - Ты понимаешь, что я смогу сделать с твоими притязаниями на право зваться Королем Света? Да я...
  "Это тот самый гном", - поняла Тарша. - "И тот самый хозяин Порождения".
  - Прекрасно знаю. Вы - один из десяти Мудрецов, возглавляющих Белый Ковен. Вам подчиняются пророки Братства Света. Благодаря вашей репутации, к вашему мнению прислушиваются и убийцы Белой Руки.
  Тарша тихо сглотнула. У нее появилось отвратительное ощущение, что разговор, который она слышит точно не предназначен для ее ушей. Она слышала о Белом Ковене, таинственной группе магов и колдунов, который якобы руководил политикой стран Альянса Свободных Государств из-за кулис, но до сегодняшнего дня не встречала ни единого доказательства его существования, а потому считала выдумкой имперской пропаганды.
  - Но вы ничего не можете мне сделать, - отчеканил маг. - Я - Король Света и я вернулся. Мудрецы и Белый Ковен будут служить мне, как и было предначертано.
  - Зазнавшийся человечек... Знай свое место, - ответил гном. - Думаешь, ты первый претендент, которого мы допустили на твой уровень? Я лично убил троих из них, когда они не прошли испытания. И если ты продолжишь вести себя так, то станешь четвертым, клянусь бородой Андвари-Умельца!
  - Пустые угрозы, - устало вздохнул человек. - Во-первых, меня здесь нет. А, во-вторых, взгляните-ка на это...
  Темная эльфийка ощутила, что они поднимаются. По всей видимости, Порождение Глубин собиралось изменить форму.
   - Пытаешься испугать меня своей тварью? - усмехнулся нифлунг. - Пока у меня есть Дайнслейф, я могу прикончить ее.
  - Я говорил не об этом, - произнес маг и тут стенки их темницы начали становится прозрачными.
  Времени почти не было - Тарша упала на пол, притворившись, что ее тоже одолела мировая скорбь, за мгновения до того, как стены окончательно превратились в стекло.
   - Три темных эльфа и имперский магистр, - с торжеством произнес маг. - Если вы не отдадите мне хотя бы один из амулетов Основателей, мой фамильяр доставит их на поверхность. Хотите испытать на себе гнев Валье, господин Железная Стопа?
  - Твоя спесь затмевает остатки разума? - презрительно фыркнул нифлунг, бросив на них презрительный взгляд. - Или ты думаешь, что если ты натравишь на нас остроухих, то я буду хранить твои секреты?
  - То, что вы можете сообщить, не представляет для меня большой угрозы, - судя по тону, маг решил ослабить давление. - Но давайте не будем заходить так далеко. В конце концов, я не меньше вашего желаю возрождения Топазового города.
  - Я тебе не верю, - а вот гном, кажется, был настроен воинственно.
  - А зря, - раздраженно произнес маг. - Я сделал все, что вам обещал: Проклятие Императора над вами не висит, случайные свидетели вашего присутствия устраняются, поселение разрастается. И теперь всего лишь прошу передать мне хотя бы один из амулетов. Называйте это авансом, если хотите.
  Пока они беседовали, Тарша приоткрыла глаз и постаралась осмотреться по сторонам. Из своего положения она могла видеть лишь нифлунгские многоэтажки, так что особого проку от этого не было.
  - Предпочитаю называть это наглостью, - отвечал старейшина. - И шантажом.
  - Сила решает, - философски произнес маг. - После нашей беседы я убедился, что вы не настроены на сотрудничество со мной из одних лишь общих интересов. Если вы передадите мне одну из реликвий, то я немедленно... нейтрализую своих пленников. Что скажете?
  "Ну вот, все как всегда", - подумала Тарша, покачав головой. - "Мы действительно чьи-то пешки".
  - Что я скажу? - усмехнулся гном. - Оглянись.
   Стараясь выглядеть естественнее, Тарша перекатилась на другой бок. Взгляд зацепился за призрачный человеческий силуэт, зависший над ними. Вспыхнуло узнавание, но решив разобраться с этим как-нибудь потом, она завершила обращение. На глаза попался храм Фомальгаута... и гномов, замерших на его крыше. Тройка магов, воздевшие посохи, гудевшие от магической энергии, несколько десятков воинов, среди которых выделялся Внезапный Обвал, на оружии и доспехах которых горели руны... Засада.
  - Хм, такого я не ожидал, - раздался голос мага, что свидетельствовало о том, что Энайола что-то упускает.
  - Ты думал, что секреты дают тебе силу, человек, - торжественно заявил гномий старейшина. - Пусть это будет тебе уроком: их всегда можно раскрыть. У меня больше нет тайн перед моими поданными. Вместе мы сможем сразить твое чудовище, не дав ему уйти. А теперь убей эльфов сам и тогда, может быть, другие Мудрецы не узнают об этой истории.
  - Да пошел ты, - неожиданно эмоционально отреагировал маг.
  Плоть Порождения Глубин начала преображаться, утратив прозрачность. Инстинкт подсказал Тарше, что нужно забирать свой талисман и был прав. Стены их темницы утолщались прямо на глазах и кольцо едва не утонуло. Едва она успела это сделать, как комнату тряхнуло. Должно быть начался бой.
  "Так, все", - подумала Тарша. Имея больше пространства для маневра, она лучше удерживала равновесие, но все равно, было тяжело. - "Нужно приводить колдунов в себя".
  К сожалению, она понятия не имела как это сделать. Разговаривать с ними было бесполезно - по крайней мере, Тарше ничего не приходило в голову. Она слышала о заклинаниях, способных воздействовать на сознание, но они не должны были подействовать на полноценных волшебников. Тем более, что она сама сумела противостоять проклятию просто сильно разозлившись.
  "Разозлившись, да?", - мысль настигла Таршу как озарение и она мрачно усмехнулась.
  Первым на ее пути оказался Ани'Херит. Рогатый эльф продолжал кататься по полу, даже не пытаясь остановить свое движение. Воительница согнулась и схватила его за рог, резко потянув на себя, тот засел довольно прочно, но тут монстр наклонился. Отвратительный хруст и его рог остался у Тарши в руках. И это сработало - с неожиданными последствиями.
  - Кусок грязи! - возопил Ани'Херит, подскочив так, будто бы полотрясение ему несколько не мешало. - Безмозглая шлюха!
  Его змея рванулась вперед и обвилась вокруг шеи темной эльфийки, перекрывая ей дыхание, но Тарша не испугалась.
  - Когда я с тобой закончу, самгра рашхетта, то... - начал было рогатый, но Тарша не дала ему договорить.
  - Опусти взгляд на мгновение? - выдавила она, легонько тыкая кончиком обломанного рога в шею. - Я понимаю, что мы друг другу не нравимся, но мы в брюхе Порождения Глубин, а снаружи - десятки гномов и если ты меня не отпустишь, то я вспорю тебе глотку.
  Как раз в подтверждение ее слов на Порождение обрушился на редкость мощный удар. Их обоих подбросило, перевернуло и бросило на стену - в рогатого еще и влетела Таниэлла. Шипя и ругаясь на своем языке, рогоносец-таки убрал змею, позволив Тарше уклониться от Геллера, вписавшегося в стену с оглушительным грохотом.
  - Пф, - произнес он, оттолкнув Таниэллу. - Я понимаю, что неотразим, но может, найдешь другое время для приставаний? Зодиака через три. Меня не интересуют маленькие девочки... особенно, если они молятся ложным богам.
  Монстр, тем временем, возвратил себе равновесие и потому от толчка, теневая эльфийка упала на пол.
  - Ах ты сволочь рогатая! - завопила она, поднимаясь и бросаясь на змеепоклонника с кулаками.
  Тот от неожиданности пропустил удар и они покатились по полу, обмениваясь ругательствами и ударами. Тарша только криво улыбнулась - не было счастья, да несчастье помогло. Оставив жрецов самим решать свои проблемы, она обернулась к Геллеру. Броня Императора, которую тот так и не снял, делала его сложной мишенью для ударов, а потому, темной эльфийке пришлось потратить некоторое время для того, чтобы снять с него шлем. Малкольм никак не отреагировал на это - продолжал слепо пялится куда-то в пространство.
  - Извините, - произнесла Тарша, а затем с силой заехала магу в глаз.
  Голова мага воздуха качнулась, а на глазах выступили слезы. Однако, они сами по-прежнему остались по-мертвецки тусклыми, напоминая темной эльфийке зомби, которыми командовал Рейнольд. Она стукнула еще раз, посадив синяк магу воздуха под второй глаз, но он вновь остался почти безучастным. Тарша возвела очи горе, а затем чуть приблизилась и заехала ему коленом по причинному месту (благо, что гульфика у доспехов не было). Маг рухнул на пол, но...
  - Б-боль - эт-то ил-л-люзия, - просипел он, видимо так надеясь показать, что бить его было бесполезно.
  "И вправду", - подумала Тарша, глубоко вздохнув и задержав дыхание. - "Так, нога, стой".
  - Послушайте, господин Малькольм... - собравшись с духом, произнесла она, стараясь соблюдать должный объем пафоса в словах. - Вы нам нужны. Не сдавайтесь так просто! Вы ведь сами говорили, что пока у вас есть зубы, вы должны держаться за кусок!
  - У меня нет зубов, - уныло протянул маг, даже не пытаясь подняться.
   - Снаружи гномы! Враги Империи! Они топчут ее землю! - изнывая от презрения к себе произнесла Тарша. - Как вы можете оставаться спокойным?
  - Водопад в своем падении становится более медленным и парящим, - произнес маг воздуха. - Мое падение почти свершилось и потому я не вижу смыла действовать.
  - Империя нуждается в вас! - бросила последний камень Тарша. - Фомальгаут нуждается в вас!
  - Но я... - на лице мага появился проблеск эмоции - это была неуверенность. - Но я ведь... ничтожен. Просто тень в пустом и холодном бытии...
  - Боритесь! Слышите меня, боритесь! - Тарша тряхнула его. - Без борьбы нельзя победить! Пусть мир жесток и беспощаден к вам, но смерть не спасет вас от ничтожности - она лишь сделает ее вечной!
  И тут раздался чудовищный вопль, преисполненный страдания. Темная эльфийка прикрыла уши, взглянула вверх... и увидела, как по потолку змеятся трещины. Мгновение - и на нее и тех, кто находился внутри, пролился каменный дождь. Смерть казалась неизбежной, но тут Геллер воздел в руки вверх и пробормотал что-то.
  - Вы правы, госпожа Тиагара! - воскликнул он, когда над ними вырос магической купол, не просто остановивший камнепад, но и с чудовищной разбросавший обломки тела Порождения Глубин в разные стороны. - Я МОГУ ВСЕ!
  "Можешь-можешь", - одновременно облегченно и раздраженно подумала Тарша. - "Только вот не орать тебе не под силу".
  
  
***
  
  Тело Порождения Глубин продолжало разрушаться и земля (точнее камень, но не суть важно) начала уходить у Тарши из-под ног. Гномы, обступившие бренные остатки Порождения, как раз отступали, не желая оказаться похороненными под камнями и грязью... оставив тела убитых и, что самое главное, их оружие.
  Серия прыжков по камням, достаточно крупным, чтобы дать хоть какое-то подобие опоры, и Тарша уже зависла над мертвым карликом, сжимавшим свою боевую мотыгу. Покойник словно понимал, для чего она была ей нужна - хватка остывших пальцев была настолько сильной, что ей пришлось упереться сапогом ему в лицо. и рвануть ее на себя обеими руками, теряя драгоценные мгновения замешательства, царившего среди недомерков.
  "Баланс плохой, рукоять треснула от удара, слишком короткая..." - подумала она, обернувшись к карликам, чтобы те не смогли застать ее врасплох. - "Но хоть что-то".
  Без оружия темная эльфийка чувствовала себя голой (точнее, беззащитной - нагота сама по себе ей не доставляла особенных неудобств). Гномья боевая мотыга, конечно, была ей не по руке, но могла бы пригодиться. Вряд ли гномы просто так дадут им возможность убежать. Впрочем, потратив еще одно мгновение, чтобы мысленно взглянуть на обстановку, Тарша поняла, что шансы у них неплохие. Большая часть карликов стояла ближе к имперскому храму, вокруг того самого длиннобородого старика в богатой одежде, остальные же были дезориентированы каменным дождем, пролитым на их головы барьером Геллера. У них был шанс уйти...
  - Меня зовут Малькольм Геллер из Алабастера! - услышала она за спиной заявление Малькольма. - Именем Фомальгаута, Имперского совета и Консорциума Магов, я приказываю вам сложить оружие и прекратить сопротивление!
  Если бы ее руки не были заняты мотыгой, Тарша бы хлопнула себя по лицу. Вместо этого, она оглянулась - маг воздуха стоял на одном из крупных обломков трупа Порождения, свирепо нахмурив брови. К ее удивлению, одесную от него замерли Таниэлла и Ани'Херит, каждый из которых смотрел на гномов с такой свирепостью, как если бы это был второй.
  "А я, получаюсь, нахожусь на передовой", - подумала темная эльфийка. - "Ну, здорово".
  - Второй человек, обратившийся ко мне в этом десятилетии и даже более безумный, чем первый, - расхохотался гномий старейшина.
  - Если вы не подчинитесь, то я буду вынужден... -Нет, я не откажу себе в удовольствии применить насилие! - торжественно-угрожающе заявил Малькольм.
  - Безумец, - старик покачал головой и, видимо, магу воздуха этого было достаточно.
  Геллер взлетел. На мгновение могло показаться, что безумие Малькольма обрекло его на то, чтобы быть истыканным болтами гномьих арбалетов, но тут он внезапно выставил руки назад и произнес короткое заклинание. Точно невидимая рука схватила мага воздуха и бросила его вперед, превратившись в размытое пятно он приземлился рядом со старейшиной гномов.
  Карликам не удалось за ним уследить - лишь когда он приземлился, они попытались что-то сделать, но было уже поздно. Едва его ноги коснулись земли, Геллер и карлика накрыл воздушный барьер. Старейшина вскинул меч, начавший тускло наливаться золотым сиянием, явно намереваясь пробить защитное заклинание, но Геллер не дал ему сделать этого.
  - Подчинись или умри! - громогласно заявил он и его руки окутали конические лезвия, сотканные из воздуха, которые он, немедленно, обрушил на старейшину.
  Другие гномы немедленно обрушились на сферу, стремясь освободить своего лидера. Но тут на них налетели ки'ва'хал и ре'акхет - Таниэллу вновь окутал сотканный из магической энергии образ пчелы, а Ани'Херит дыхнул на них дымом. Маги гномов активировали свои барьеры, но Таниэлла-пчела взмахнула крыльями и обрушила на них волну разрушительного колдовства.
  "Чувствую себя такой бесполезной..." - подумала Тарша, решив, что в одиночку ей соваться туда нечего.
  И тут она услышала за спиной шаги и тяжелое дыхание и это спасло ей жизнь. За мгновение до того, как удар меча разделил ее надвое, она шагнула в сторону и обернулась, увидев старого знакомого. Внезапный Обвал выглядел не лучшим образом (начать с того, что его с головы до пят покрывала грязь - видимо, не повезло угодить под завал).
  - Мой лидер убивает твоего, - сказала она, кивнув на кучу-малу за своей спиной. - Может поможешь ему? Если я смогу убить тебя, то пусть он хоть снова сбежит, бросив Бзад-Арон!
  Тарша поняла, что разговоры бесполезны и отступила. Прикинула свои шансы победить. Карлик был не в лучшей форме... но и она сама была несколько утомлена и, что хуже всего, плохо вооружена. Не лучшие шансы. Глубоко вздохнув, темная эльфийка решила рискнуть и опустила мотыгу лезвием в мостовую. На лице гнома выступило удивление.
  - Что с тобой? - спросил он. - Я желаю битвы! Развлеки меня, лысая, дай мне почувствовать близость смерти.
  - Наслаждайся, - хмыкнула темная эльфийка. - Она близка к тебе так, как никогда в жизни.
  - Я не раз был близок с нею... - усмехнулся гном. - С чужой!
  С этими словами, он бросился на нее, занеся над головой меч. Но прежде, чем он успел сделать шаг, Тарша уже вскинула руку и мрачно улыбнулась.
  - А-а-а! - завопил гном, когда свет, вырвавшийся из ее талисмана ударил недомерку в лицо.
  Он выронил меч, схватился руками за лицо, споткнулся и рухнул, пропахав лицом довольно длинную борозду. Прежде, чем он успел встать, Тарша уже зависла над и, с влажным чавканьем, лезвие ее боевой мотыги погрузилось ему в затылок. Череп гнома хрустнул, но темная эльфийка ударила еще раз, чтобы точно убедится в том уродец мертв. И даже когда тело бородача перестало дергаться, Тарша не преминула протянуть руку и проверить его пульс.
  Убедившись в том, что карлик мертв, Тарша подняла голову и ее глазам предстало...
  
  
***
  
  Малькольм Геллер всегда знал, что ему не суждено стать по-настоящему достойным последователем Пути Императора. Он знал священные предания лучше, чем кто-нибудь другой в своем монастыре, практикуясь, день и ночь превратил свои барьеры в нечто пригодное для сражения, чем заслужил звание бакалавра магии... Но все это не имело значения. Истинный последователь Фомальгаута, чувствуя приближение опасности, должен был бросаться вперед, отважно глядя прямо в око грядущей бури. Душу же Геллера в такие мгновения сковывал ледяной ужас. Позорный, даже несмотря на то, что помогал принимать решения.
  Но не на сей раз. Малькольмом Геллером овладела ярость - чистая и сильная, она вспыхнула в его душе, точно лесной пожар и повела за собой. Крохотные остатки рационального мышления уподобились неумелому ездоку, оседлавшему норовистого жеребца, учуявшего кобылу в течке, утратив малейший контроль над происходящим. Бесноватый натиск Геллера был лишен даже намека на расчет, а в движениях не было и грана боевой техники - лишь голая, всепоглощающая жажда убийства.
  В голову, в сердце, в живот, в руки, ноги... Малькольму было все равно куда придется удар, если ему удастся пролить кровь, а собственная безопасность заботила его еще меньше. Не в силах противостоять бесноватому натиску, старейшина карликов отступал под вихрем ударов, медленно, но верно приближаясь к краю воздушного купола. Когда опьяненное гневом сознание мага воздуха осознало это из его рта... нет, пасти раздался торжествующий рев и одним взмахом воздушного клинка он срезал карлику пол-бороды.
  - Твоя смерть близка! - прорычал он, увидев как лицо врага искажает гримаса гнева. - Твоя, твоих слуг и твоего города!
  Он не понимал, зачем говорит это. Просто звезде ярости, испепелявшей его изнутри, стало мало одних лишь действий - она хотела вылиться наружу еще и словами, а потому тело подчинялось.
  - Глупец, - прошипел гном, парируя его удары одной рукой и пытаясь изобразить боевую руну другой. - Знал бы ты кому служишь...
  - Я служу Империи! - рявкнул Геллер, превращая воздушный клинок в воздушную стену и ловя на нее удар силовой руны. - Я служу Императору!
  - Дважды глупец, - неудача не разочаровала карлика - он даже попытался атаковать, выбросив меч навстречу лицу мага воздуха. - Знал бы ты, чего желает твоей драгоценной Империи тот, кто послал тебя и ты бы убил себя...
   - Что? - даже сквозь ярость Геллер немного удивился, но это не помешало ему уклониться от удара. - Причем здесь граф Талмонский?
  - Я полагаю, он имеет в виду меня, - раздался у него за спиной чей-то голос. - Почтенный Железная Стопа, неужели вы думаете, что бы я не нашел никого получше для этой работы? С моими-то ресурсами...
  Ярость чуть-чуть угасла и разум перехватил вожжи. Геллер на мгновение замер, не зная, как поступить - еще один собеседник за спиной, сумевший проникнуть через колдовской барьер, не судил ничего хорошего, но даже полные разрушительной ненависти ко всему живому инстинкты, которые завладели им, понимали, что поворачиваться к старику спиной было плохой идеей.
  - Тогда для чего ты явился? - карлик воспользовался его заминкой и замер, переводя дыхание и давая себе отдохнуть.
  - Сделать вам последнее предложение, - невидимый собеседник не долго думал над ответом. - Ваша жизнь и судьба Бзад-Арона в обмен на амулеты Основателей.
  - Не знаю, что хуже - кровожадность твоего пса или твоя назойливость, - усмехнулся карлик. - У меня один ответ - нет.
  - Что же, хорошо, - последовал ответ и, внутри Геллера что-то щелкнуло, говоря: "пора".
  Он бросился на гнома, надеясь что тот отвлекся на общение. Он вложил в этот рывок все свои силы и почти успел. Почти. Гном как-то по-особому перехватил рукоять меча обеими руками и его лезвие зажглось темно-золотистым пламенем. Карлик взмахнул мечом и луч разрушительного света понесся на мага воздуха. Геллер вскинул руки, выставляя барьер, но тот был пробит с невероятной легкостью. Мощь древнего амулетного меча потрясала - Стена Ветров даже не замедлила его движения, а Барьер Короля Ветров раскололся за долю секунды. Жизнь Геллера была спасена лишь благодаря доспехам Императора и своевременному падению. Боль пронзила все тело Геллера, но он собрал волю в кулак и бросил себя вверх. Увы, прежде, чем он успел сесть, в его спину ударился гном, заставивший его упасть.
  - Закончили? - вновь раздался голос призрачного образа. - Тогда давайте вернемся к нашим баранам... Думаю, ваши поданные уже знают о талисманах, которые защищают вас от Проклятия Императора?
  - Поздно для того, чтобы взывать к благодарности человек, - произнес карлик, переводя тяжелое дыхание. - Ты упустил свои шансы. Чтобы ты не сказал, это не заставит меня передумать.
  - Я просто пытаюсь найти деликатный способ признаться вам в том, - маг воздуха поднял палец. - Что я солгал.
  Пока они беседовали, Геллер изо всех сил ворочался, стараясь стряхнуть карлика, но бесполезно - к первому присоединился следующий. Беспомощно дергаясь, он увидел, что дела у них были плохи - близость меча к горлу затрудняла ему обзор, но и бокового зрения хватило для того, чтобы увидеть, как госпожа Таниэлла в форме Благословенной пчелы бессильно бьется о стенки силового купола, создаваемого парой гномьих магов, а Ани'Херит валяется на мостовой, удерживаемый гномами, навалившимися на него сверху. Надежду внушало лишь то, что госпожи Тиагара нигде не было видно и их явно собирались взять живьем...
  - Что он имел ввиду, почтенный старейшина? - спросил один из тех гномов, что прижимали мага воздуха к мостовой. - Неужели...
  - Лишенная яда змея шипит громче, - усмехнулся старейшина. - Посмотрим, как он запоет, когда я промою мозги его слугам и пошлю их на поверхность со всеми его секретами... Слышишь человек? Я заберусь в твою голову и превращу тебя в своего раба!
  Ярость вновь захлестнула Геллера и он принялся вырываться с утроенной силой, собираясь или сокрушить мелкого бородатого урода или погибнуть, но тут... С громоподобным "т-тум" врата храма Фомальгаута распахнулись. Не веря собственным глазам, Геллер увидел массивную фигуру, замершую на пороге. Орихалковое тело, пылающие топазы вместо глаз, каменная булава на плече...
  К чести гномов, они не дрогнули (наверное сказывалось и то, что он уже успел их напугать) - оставив в покое Таниэллу маги принялись колдовать, а простые солдаты попытались открыть огонь по статуе из своих арбалетов... Но все было бесполезно. Боевые заклинания бессильно стекали по броне, а болты лишь отскакивали. Статуя Фомальгаута подняла свою булаву и из ее шипов вылетели темные лучи, ударившие по гномам. Раздались крики - нифлунги были не в силах вынести чудовищной боли от того, что их тела превращались в черную, вонючую субстанцию явно колдовской природы.
  - Старейшина Волос! - крикнул один из таких, бросаясь вперед. Его сила воли была поразительна, учитывая, что одна из его ног уже была почти полностью разъедена. - Спасите меня!
  Побледневший как полотно гном обернулся к своему собрату и взглянул на него так, будто в первый раз увидел. И в этот момент, порча добралась до его колена - оно с хрустом переломилось и, завывающий от боли карлик, рухнул на пол, содрогаясь в болезненных конвульсиях. Этого было достаточно, чтобы вывести старейшину из транса, в котором он пребывал.
  На негнущихся ногах, он сделал шаг вперед. Меч описал золотистую дугу и поток неистового эфира ударился о броню Императора. Темно-золотистое сияние омыло статую, сокрушая орихалк и вынуждая отступить. В ответ, марево мрака вокруг булавы стало более густым и насыщенным, словно прожигая ткань реальности и каменный Император ответил. Магия древнего меча и Властелина Алабастера замерли, соперничая друг с другом.
  Внутри Геллера словно распрямилась невидимая пружина. Ярость бросила его вперед и, завывая как безумный демон, он сбросил с себя гномов и бросился вперед. Карлик услышал его шаги, но огляднуться не мог - маг воздуха врезался ему в спину. Меч выпал из руки старейшины и золотой поток прервался.
  "А вот теперь..." - пронеслась в голове мага воздуха мысль, за мгновение того, как их обоих накрыла тьма. - "Я действительно не боюсь смерти".
  
  
***
  
  Тарша успела. Вытянутые руки мага воздуха уже успели погрузиться в поток тьмы, как она схватила его за плечи и потянула на себя. Геллер оказался неожиданно тяжелым, даже с учетом брони и темной эльфийке не удалось удержать равновесие. Под исполненный невыразимого страдания крик боли нифлунского старейшины, донёсшийся из столба тьмы, они свалились на мостовую. Его глаза были закрыты - судя по всему, маг воздуха потерял сознание. Само по себе это не было проблемой, но при падении Малькольм оказался сверху, придавив воительницу, не давая ей встать.
  Что было хуже, статуя Императора пришла в движение - каменная стопа оказалась над ними и Тарша задергалась, стремясь вырваться из нежданной ловушки, но, к счастью, орихалковому Императору они не были интересны. Он просто переступил через них и устремился в погоню, преследуя наиболее крупный отряд гномов, которые принялись бежать в разные стороны, в то время, как Создания Тьмы устремились вслед за остальными.
  К тому моменту, когда Тарша смогла приподнять тело своего "предводителя" и сбросить его с себя площадь опустела - лишь крики ужаса и боли, перемежившиеся грохотом сталкивающихся камней, доносились издалека. Оглядевшись, воительница увидела Таниэллу, которая полу-лежала, полу-сидела на земле, уронив голову на грудь и упираясь руками в землю и Ани'Херита, который валялся на мостовой бессильно раскинув руки.
  "Мертв, что ли?" - задалась вопросом темная эльфийка, но прислушавшись смогла различить тяжелое дыхание и поняла, что поторопилась с прогнозом. Тарша обернулась к Геллеру и тут ей в нос ударил неприятный аромат. Он напоминал гарь, но отдавал железом, точно кровь, а вдобавок был приторен и обжигающ одновременно. Воительница ощутила, что у нее кружится голова и задышала через рот.
  "Умбра", - поняла она. - "Но откуда?"
  Ее настигло неприятное подозрение и, склонившись над магом воздуха, она попыталась снять с него наручи. Когда застежка первого поддалась, подозрение превратилось в уверенность - руки мага прорезали отвратительные угольно-черные гнилой плоти, которая постепенно превращалась в материю черной магии.
  Времени было немного и Тарша молнией метнулась к своему мешку (какое счастье, что Порождение Тьмы не обчистило их снаряжение), оставленному среди камней. Схватив его, она ринулась обратно к магу. В это было сложно поверить, но за несколько секунд отсутствия Тарши, червоточины пораженной плоти увеличились в размерах почти вдвое. Должно быть проклятие подпитывало само себя...
  Не теряя ни мгновения, воительница открыла мешок и быстро вытащила из него пару пузырьков живой воды, которую вылила на мага воздуха. На мгновение пятна умбры стали чуть меньше... Но потом продолжили расти, медленно но верно. Глаза воительницы полезли на лоб, но она не остановилась - вслед за целебными зельями на руки Геллера пролилась настойка безоара. Особенных успехов она не принесла - если не считать того, что маг воздуха приоткрыл глаза и застонал от боли.
  Недолго думая, Тарша быстро схватила Геллера за челюсть, чтобы не дать ему случайно откусить себе язык и быстро заставила проглотить его пол-пузырька эссенции руты, а затем закрыла магу рот, заставляя проглотить. Глаза мага воздуха широко раскрылись, а вот зрачки, наоборот превратились в точечки. Он уставился на пузырек и попытался протянуть к нему руки, но все, что было выше локтя его не слушалось. Впрочем, воительница поняла, что к чему и поднесла пузырек к губам мага, позволив ему выпить остаток.
  - С-спасибо, - произнес он, расслабленно опустившись на мостовую - выражение лица стало более... человеческим. - А теперь, пожалуйста, зарежьте меня, пока зелье... не перестало действовать.
  - Вас еще не оставили самоубийственные настроения... - произнесла Тарша.
  - Я поражен Копьем Тьмы, - поразительно равнодушным голосом произнес маг воздуха. - Оно вызывает распад живой плоти, превращая ее в умбру. Его действие нельзя снять или обратить...
  Тарша тяжело вздохнула. Может и вправду стоило подарить магу воздуха быструю смерть? Не то, чтобы она не делала этого раньше... Да и, если честно, колдун сильно раздражал ее. Она даже не до конца понимала, зачем бросилась его спасать. Единственным разумным аргументом было то, что его присутствие поможет утихомирить жрицу и змеепоклонника.
  "Рейнольд бы тебя не бросил", - пробурчала она сама на себя. - "Дурное влияние..."
  Несмотря на неуместность ситуации, дыхание Тарши чуть утяжелилось, а на душе стало как-то по-особенному тепло. Затем стало стыдно, она попыталась оправдаться перед собой тем, что думала над тем, как бы ей сейчас пригодился некромант... И, неожиданно, воспоминания о некроманте подсказали ей возможный выход из ситуации.
  - А как насчет ампутации? - спросила она.
  От неожиданности глаза мага расширились, в них зажегся огонек надежды... Который мгновенно угас. И не только от того, что умбра кончики его пальцев уже стали растекаться по мостовой, а обезболивающее перестало действовать.
  - Нет... - произнес он, явно с трудом сдерживаясь от того, чтобы не застонать от боли. - Поражено не только мое физическое тело, но и дух. Если бы вы только владели магией...
  Тарша раздраженно цокнула языком, недовольная тем, что неудачи продолжают преследовать ее. Она приподнялась и подняла мотыгу, смирившись с тем, что ей-таки придется нанести магу удар милосердия... Другие маги вряд ли смогут ей помочь - судя по всему, когда они смогут встать, от Геллера останется только кучка гнили, вроде той, которая когда-то была старейшиной нифлунгов. Ее взгляд упал на меч, валявшийся рядом с его бренными останками. И тут ее осенило.
  Бросив мотыгу, Тарша схватила боевой амулет. Чудесный меч выглядел куда хуже, чем когда она видела его в последний раз - лезвие было тусклым, рукоять практически расплавилась. Но Энайола рассудила, что хуже уже не будет...
  - Лежите спокойно, - обратилась она к Геллеру.
  Маг что-то неразборчиво пробормотал - его глаза затуманились болью, а гниль уже полностью поглотила руки ниже локтя и Тарша поняла, что времени пережать конечности у нее не хватит. Непослушный металл-таки щелкнул и, подчиняясь ее воле, тусклое золотое пламя охватило оружие. Оно было намного слабее, чем в руках гнома, но особых шансов у Геллера не было...
  - Вжик! - свистнул зачарованный метал отсекая зараженную плоть.
  Глаза Геллера превратились в щелочки и даже сквозь действие дурманящего зелья, он испытал дикую боль, вырвавшуюся из глотки с чудовищным криком. Темную эльфийку он немного оглушил, но она и не подумала останавливаться. Отбросив оружие, она вытащила еще один пузырек живительной влаги - у нее это был последним, а потому пришлось разделить его на обе руки.
  - К-с-спасибо, - прошипел маг воздуха, сползая в бессознательное состояние.
  "Магический огонь прижег рану, зелье поможет против отмирания... и на, всякий случай, я его перебинтую", - подумала Тарша, вытаскивая из сумки веревку. - "Так вот значит, что чувствуешь, когда спасешь чью-то жизнь... Наверное поэтому Рейнольд постоянно этим занимается".
  
  Эпилог.
  
  497 год от основания Империи.
  Империя Валье, город Алабастер.
  - А что было дальше? - спросил Рейнольд Рейнольдс, некромант из Щитового Королевства, откинувшись на спинку стула и отхлебывая чаю.
  - Ничего особенного, - ответила Тарша Энайола Тиагара. - Статуя вернулась, на нас внимания не обратила, мы заночевали в храме и двинулись обратно. До Хад-Шеола добрались нормально, только вот все они вели себя как-то странно. Геллер, например, очень спокойно перенес свое увечье, а те двое даже не собачились друг с другом.
  - Думаю это из-за того, что тот маг вмешался в их разум, - задумчиво протянул Рейнольд. - Проклятия такого рода часто сильно влияют на психику...
  - Но с мной-то все в порядке? - спросила Тарша.
  - Ну... - Рейнольд внимательно уставился на нее, делая вид, что выискивает возможные приметы безумия.
  Темная эльфийка задумчиво дернула ухом и на ее личике отразились признаки беспокойства. Она привстала на кровати и одеяло съехало вниз, обнажив грудь. Мысли Рейнольда приняли совершенно не тот оборот и только то, что ночь выдалась достаточно бурной, помогло ему сохранить контроль над собой.
  - Ничего страшного не замечаю, - произнес он, широко улыбнувшись. - К тому же, такие реакции индивидуальны и...
  "Я ни чёрта не разбираюсь в подобной магии", - не стал договаривать он.
  - Это хорошо, - довольно улыбнулась Тарша, поняв, что он так пошутил. - Ты уже нажил себе опасного врага, не хватало еще и проблем с безумной женщиной.
  Некромант промолчал, отхлебнув чай и переведя взгляд на окно. Когда Энайола начала свой рассказ, солнце еще не успело подняться из-за горизонта, а сейчас оно уже возвышалось над крышами домов. Столица Империи уже давно проснулась и даже сквозь закрытые окна в их комнату проникал монотонный гул, сотканный из обрывков чужих разговоров, топота бесчисленных ног и прочих звуков большого города. В такой обстановке было даже непросто представить то, о чем рассказывала Тарша - бесконечные подземные коридоры, в которых царила темнота и тишина и обитали диковинные существа, вроде бесенят, нефилимов и Порождения Тьмы.
  "Наверное, гибридный элементаль воды и камня..." - подумал он. - "Надо быть настоящим.... монстром, чтобы укротить такого".
  На душе как-то внезапно заскребли кошки. Не сколько из-за того, что он перешел дорогу столь могущественному волшебнику, сколько из-за того, что ему стало ясно, каким чудом было то, что темная эльфийка сейчас сидит перед ним без единой царапины. Он сделал глоток, прогоняя дурные мысли - сделанного не воротишь, главное сейчас то, Тарша жива и здорова (и в следующий раз одна она в Подземный Мир отправится через его труп).
  - Говорю же тебе, он не знает кто я, - наконец произнес он. - Да и к тому же, у тебя теперь есть волшебный меч, которым можно прикончить двухстийника...
  - Нет, - с явным сожалением произнесла воительница.
  - Разве по законам Хад-Шеола это не должен быть твой трофей? - Рейнольд решил блеснуть знаниями, почерпнутыми из книги о культуре обожженных эльфов.
  - По хаттар'cаргу - да, - Тарша устремила недовольный взгляд в потолок. - Но, поскольку я не собиралась там оставаться, пришлось отдать его на оценку таможенникам... И, разумеется, они его забрали.
  "Ах, да", - вспомнил Рейнольд. - "Стандарты и правила Имперского Консорциума Магов, раздел девятый "Использование амулетов", глава 7, пункт 24-Б".
  - Но нет худа без добра, - продолжила темная эльфийка. - Моя находка так их обрадовала, что они помогли мне с поисками моей Рассекающей Тьмы.
  Рейнольд не сразу понял, о чем она ведет речь и темную эльфийку это не обрадовало - она насупилась.
  - Мой заколдованный протазан, - пояснила она. - Думаю, теперь мы сможем отправиться за ним...
  - О, вот и отлично, - сказал Рейнольд. - Как раз, покинем Алабастер и затеряемся на просторах Империи. И черта с два тот маг нас отыщет.
  - Не терпится помочь еще кому-нибудь? - Тарша сменила гнев на милость, ласково улыбнувшись.
  - Эй, я не настолько добр, как ты обо мне думаешь, - усмехнулся некромант.
  - Спас меня от того чудища, раз, - загнула палец эльфийка. - Спас паладина от демона, два. Пока меня не было, помог гоблину, три и лисице, четыре. Потому, я в тебя, наверное, и влюбилась.
  Рейнольд хотел было начать спорить (какая-то часть его упорно не хотела, чтобы в нем видели бескорыстного благодетеля), затем на мгновение задумался над тем, какой лисице он помог (и понял, что Тарша имеет в виду Миранду), однако тут темная эльфийка произнесла последнее предложение и некромант подавился чаем.
   - Поначалу, мне показалось, что я просто испытывают к тебе, как это по-человечески... - она чуть нахмурилась и продолжила. - Влечение? Ты ведь привлекателен и могущественен, а я была одинока...
  Некромант ощутил, что слова ему отказывают. Конечно, это был далеко не первый случай, когда ему признавались в любви, но Тарша звучала так же искренно, как и прямолинейно, и он потерялся.
  - Однако, когда я о тебе думаю, у меня учащается дыхание, сердце начинает сильно биться, а в глубине груди становится очень тепло... - продолжила воительница, наконец проявив намек на смущение и чуть покраснев. - Мне кажется это и называется любовью?
  Рейнольд медленно поднялся. Сейчас Тарша выглядела такой милой и беззащитной, что было невозможно поверить, что не так давно она спустилась в обитель зла и вернулась обратно. Душу некроманта затопила нежность, но он, по-прежнему не знал, в какие слова облечь обуревавшие его эмоции. Потому, вместо этого некромант обнял воительницу и привлек ее к себе, слившись с нею в жарком поцелуе - в конце концов, разве вода не подобны ветру?
  
  
***
  
  497 год от основания Империи.
  Окрестности Алабастера.
  
  - Взгляните, почтенный, - сказал Истощенный Рудник с торжественной улыбкой выкладывая на стол свои трофеи.
  Крохотный изумрудный наплечник, который был бы мал даже ребенку. Небольшая статуэтка из яшмы, напоминавшая вытянутую руку. Крошечный хрустальный молоточек. Бесформенный кусочек гранита. И маленькая маска размером с ладонь, выточенная из чистого алмаза.
  - Позвольте мне представить вам, добрый друг, - продолжил он. - Святейшие из святых реликвий Топазового города. Амулеты Основателей.
  Его собеседник был не слишком впечатлен. В комнате, где проходила их беседа царила почти полная темнота. По настоянию волшебника шторы были плотно задернуты, эфирные светильники выключены и единственным источником освещения в комнате был камин. В результате, его лицо было практически полностью скрыто в тени массивного кресла, в котором сидел (а точнее утопал) человек. Из-за этого, понять, что он чувствует глядя на поверхность массивного стола, разделявшего их было почти невозможно.
  - Впечатляет, - изрек он. - Но мне хотелось бы узнать, каким образом вам удалось раздобыть их... и избежать печальной участи, настигшей ваших собратьев? Я полагал, что не существует способа обойти Проклятие Императора.
  Истощенному Руднику до невозможности захотелось улыбнуться и с загадочным видом произнести что-то вроде: "мой личный маленький секрет". Однако, принимая во внимание личность его собеседника это было неблагоразумно. Ведь это был один из имперских лордов, самых могущественных людей Валье, а возможно даже Нгары и всего Известного Мира. Воля таких как он могла разрушать города, начинать войны и оставлять целые государства опустошенными. Даже с учетом "мер предосторожности", которые предпринял нифлунг провоцировать его ложью - пусть даже маленькой и бессмысленной, не стоило. Тем более, что человек был магом, а потому без труда мог бы оборвать жизнь Истощенный Рудник даже потеряв все свое богатство и влияние.
  - Участь встречи с ним меня не настигла, - честно признался он. - Прежде, чем покинуть дворец и отправиться в погоню за вашим фамильяром, старейшина Седой Волос, да будет его путешествие на Ту Сторону легким, отобрал пять стражей и велел им вынести амулеты обратно в Шхад-Сёрт. Мне повезло оказаться среди них... Кстати, позвольте мне поблагодарить вас за то, что стерли с меня метку парии.
  - Не стоит благодарности, - произнес маг. - Вам было нужно доказательство моего могущества и вы его получили.
  - Думаю, мы выбрались из города прежде, чем они встретились с вашим элементалом, - продолжил Рудник. - Они поставили меня часовым, я подманил парочку монстров...
  - Не нужно продолжать, - губы человека тронула слабая усмешка. - Интересно, на что старик рассчитывал, забрав всех магов на бой с Порождением?
  - Не всех, - сказал Истощенный Рудник. - С нами пошел его сын. Он скрывал свои способности, но был довольно сильным Писцом Рун. Если бы я не испортил рунный камень, он бы мог даже добиться успеха в этой миссии.
  - Вот как, - маг хмыкнул. - Да уж. Весьма... продумано.
  - Недаром он был известен как Трус, - произнес нифлунг. - В нашем языке это слово так же означает...
  - Предусмотрительного, я знаю, - закончил за него человек. - А у нас говорят, что пуганая ворона куста боится.
  Он снова хмыкнул, а затем несколько бесцеремонно сгреб магические предметы со стола в грубый холщовый мешок, с которым он пришел. Истощенному Руднику стало несколько неприятно, но скрыл свои эмоции. В конце концов, за пятьдесят тысяч золотых, некоторое пренебрежение к ценностям его народа можно было и потерпеть. Словно прочитав его мысли, человек бросил на стол пару туго набитых кошельков, а затем с большей осторожностью уложил стопку бумаг рядом с ними.
  - Тысяча золотых, - сказал он. - И долговые расписки Имперского банка на оставшуюся сумму.
  Человек на месте Истощенного Рудника, наверное, попытался бы пересчитать свою награду, но нифлунгу хватило того, чтобы просто открыть кошели. Блеск золота ударил ему в глаза, вызывая в груди приятное, тянущее чувство. Лишь с большим трудом он заставил себя закрыть их и пересчитать обязательства. Дурацкое изобретение переростков - разве бумажки могут греть душу так же, как драгоценный металл? Хотя, носить, конечно, было проще. Учитывая сумму их договора и то, что человек пришел сюда в компании всего лишь одной спутницы (не иначе, как желая сохранить свои тайны), полная оплата, на которой настаивал карлик, была бы невозможна. Впрочем, это обстоятельство само по себе вызывало у него беспокойство...
  - А что же до второй части моей награды? - спросил он. - Или госпожа Хаггарт придет после вас?
  - Вы действительно так хотите провести с нею ночь? - чуть нахмурившись, спросил волшебник. - Признаться честно, идея оплачивать ваши услуги подобным образом вызывает у меня отторжение.
  - Вы уже согласились на это, - в обычной ситуации, нифлунг бы наверняка отступил назад, однако, вспомнив статную имперскую гордячку, которая нанимала его, он решил рискнуть.
  - Поскольку вы были единственным, доступным на тот момент... специалистом, - легкое недовольство в голосе мага начало нарастать, но затем исчезло. - Но, учитывая, как обернулась ситуация и как сильно мне пришлось в нее вмешаться...
  - В этом нет моей вины, - видя нерешительность мага, нифлунг решил чуть надавить на него. - Все пошло не так, когда вместо вашего человека меня встретил... Малькольм Геллер. Или когда старейшина Седой Волос отказался передавать вам амулеты по-хорошему.
  Волшебник хотел было что-то возразить, но тут о себе заявила женщина, сопровождавшая его. Выскользнув из темноты, женщина оказалась рядом с волшебником и, положив ладонь ему на грудь, что-то пробормотала на ухо. Прислушавшись изо всех сил, Истощенный Рудник различил отдельные слова, но язык был ему незнаком. Однако, ей явно удалось повлиять на ханжескую брезгливость этого человека.
  - Что же, договор есть договор, - произнес волшебник. - Однако, боюсь, существует одна проблема. Миранда... не сможет присутствовать здесь для оплаты. Но моя спутница согласилась занять ее место.
  Маг казался совершенно спокойным и подобная перемена настроения несколько удивила и даже насторожила Истощенного Рудника. Но тут его охранница шагнула ближе к камину, давая возможность разглядеть себя во всем своем великолепии и, немного пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что привередливым действительно полагается идти на Ту Сторону по раскаленным углям.
  - Не нахожу в себе сил, чтобы отказать, - улыбнулся нифлунг, поднимаясь из-за стола.
  Маг последовал его примеру и направился к выходу из гостиничного номера, где остановился карлик. Отворил дверь, а затем замер в дверном проеме. На фоне яркого света эфирной лампы, освещавшей коридор, его силуэт стал практически черным - лишь ярко-голубые глаза горели холодным огнем.
  - Ах да, позвольте мне дать вам на прощение дружеский совет, - произнес он. - В следующий раз, прося в качестве награды провести ночь с кем-нибудь... уточняйте, чем вы будете этой ночью заниматься.
  Он вышел, захлопнув дверь, не дав нифлунгу сказать и слова. А затем карлик услышал тихий шорох, извлекаемого из ножен, и он понял, совет ему не пригодится.
  
  
***
  
  7-ой год от основания Империи.
  Дальний Астрал.
  
  Сердце Бзад-Арона погружалось в Астральный план с потрясающей скоростью. Она с легкостью пронзала барьеры между колдовскими сферами, не теряя ни секунды там, где человеческий маг мог бы провести годы. Бешеные колдовские вихри, способные опустошать целые города в материальном мире, не могли поколебать ее курса. Даже беспощадные и безмозглые твари Верхнего Астрала (скорее даже не живые существа, но заклинания обретшие подобие разума), набрасывающиеся на любого, кто пытался пересечь их "владения" (насколько это понятие вообще было применимо к колдовскому измерению) не пытались преградить ей путь (возможно потому, что просто не замечали).
  Самому же Императору было не так просто, ведь он не мог скользить сквозь волшебное пространство с легкостью маленькой рыбки в голубой лагуне. Скорее его можно было сравнить со слоном в посудной лавке - там где он проходил, извечное бурление магических сил сменялось притихшей, испуганной тишиной. Барьеры, отделявшие друг от друга различные "слои" Астрала разлетались на куски, а Великие Духи бежали прочь, ощущая присутствие хищника более высокого порядка. Но все равно, это несколько напрягало Властелина Алабастера и лишь его упрямство мешало повернуть назад.
  Неожиданно, когда они уже почти покинули пределы Верхнего Астрала и уже должны были проникнуть в безбрежный океан Дальнего, Сердце вильнула и скрылась в каком-то завихрении энергий. Император последовал за нею и, с удивлением обнаружил, что сегмент(насколько такое понятие вообще было применимо к колдовскому миру) Астрала, где они оказались, был подозрительно подобен материальному миру. Возможно, когда-то это место и было его частью - до того, как особо сильная колдовская буря затянула его в себя и утащила в беспредельные дали, неподвластные восприятию человеческого существа... Или, возможно, это была работа чьих-то искусных "рук". Не зря же она сюда стремилась.
   - Ну и заставила же ты меня побегать, - усмехнулся (насколько такой жест был применим к реалиям Астрала) Властелин Алабастера, когда погоня закончилась. - Ну и где это мы?
  Оглядевшись по сторонам, Повелитель Тьмы лишь укрепился в этих подозрениях. Они были в просторной комнате. В стенах были встроены массивные прозрачные цилиндры, меж ними виднелись массивные приборы, хранившие и перенаправлявшие энергию... Большая их часть была разбита или сломана и каждый шаг Императора заставлял, сопровождался хрустом. Если бы не безумные цвета, существовавшие вне пределов нормального спектра, переливающиеся над головой в невообразимом слиянии, нельзя было даже сказать, что на самом деле эта комната летит и не летит по просторам колдовского мира (насколько эти понятия вообще были к нему применимы).
  "Напоминает мое место рождения", - немного удивился Властелин Алабастера.
  - Это место-пространство имеет тот вид-облик, который соответствует твоей эссенции-сущности, - ответила его собеседница (насколько, конечно... ну, вы поняли). - Моя природа-сущность и твоя природа-сущность плохо совместимы-соединимы, а потому мне пришлось постараться-потрудится, чтобы найти место, где наша-твоя-моя эссенция-сущность примет общий облик, где наша-твоя-моя природа-сущность будет приведена к общему знаменателю-уровню.
  Словно в подтверждение ее слов, ее тело начало перестраиваться. Сложная геометрическая конструкция распалась на простые элементы, которые немедленно начали перестраиваться в двурукую и двуногую фигуру.
  - Моя вроде не изменилась, - Фомальгаут посмотрел на свои конечности (те остались такими же как были), а затем, на всякий случай, заглянул в набедренную повязку (там тоже ничего не изменилось).
  - Твоя эссенция-сущность более-сильнее устойчива-прочна, - Создательница Миров явно была не в своей тарелке, осознав превосходство Дракона Валье. - Обстановка-пространство и я-Сердце подстраиваться-приходить в соответствие под нее-сущность.
  Трансформация произошла быстро и, вскоре, Сердце Бзад-Арона нисколько не напоминало ту странную иероглифическую конструкцию, которой она вошла в мир волшебства. По всей видимости, она действительно не лгала насчет того, что обстановка будет подстраиваться под Императора - по крайней мере, приятные очертания ее тела действительно примерно соответствовали тем, что господствовали в его мыслях. Разве что, обычно, те не выглядели так, будто состояли из ртути. И огромных дыр чуть выше живота у них тоже не было.
  - А чегой-то у тебя тута это? - не самая лучшая речь, когда-либо произнесенная Повелителем Тьмы, но...
  - Моя рана-отверстие отражает-показывает мое ранение-повреждение, которое фатально-смертельно, - немедленно ответила она.
  - Залечить? - немедля задал вопрос Повелитель Тьмы. - А то оно мне глаза мозолит...
  - Нет-отказ, я смирилась-приняла свою-свою смерть-конец, - ответила Создательница Миров. -
  - Ну как знаешь, - бросил Властелин Алабастера. - А что ты делала среди гномов?
  - Я пострадать-получить ранение, когда очищать-обрабатывать планета-обитель жизни, - ответила она. - Решить дожидаться-ждать прихода смерти-конца. Оставаться-ждать всего-только тысячелетие-мало.
  - Все во имя Великого Труда, да? - хмыкнул Фомальгаут. - Ладно, а как ты оказалась защитой гномов? Вам же вроде не полагается общаться с созданиями, которыми вы заселяете миры.
  - Они-гномы использовать-применять могущественный-сильный волшебство-магия, - вздохнуло Сердце Бзад-Арона. - А я-Сердце не успеть - не мочь просыпаться - среагировать, прежде-до того, как они пленить-сковать меня-меня. Я-Сердце быть-является благодарна-признательна, но желать-хотеть знать-понимать для-зачем я нужна-необходима тебе-Императору?
  -Мне нужно было знать, что защищает Бзад-Арон и могу ли я это как-то использовать, - произнес Фомальгаут. - Эльфов может переселить каких-нибудь...
  - Я-Сердце желать-просить встречать-дожидаться смерть-кончина в одиночестве-наедине с собой, - ответила Создательница Миров. - Тебе-Императору придется-будет нужно сковать-подчинить меня-Сердце, если...
  - Расслабься, насилие мои колесики не раскручивает, - развел руками Властелин Алабастера. - Тем более, что вдруг я тебя трону, а потому твои соплеменники припрутся? Кстати, а они не припрутся из-за того, что я решил в этом мире по-хозяйничать?
  Придется ре"акхетам и дальше кочевать по Глубинам. Или, может быть, разрушить еще один гномий город? Пока Сердце Бзад-Арона говорила, Властелин Алабастера прокрутил эту идею в голове и отбросил - Шхад-Сёрт, город Водопадов, был слишком далеко, да и тамошняя техника имела обыкновение отрицательно сказываться на здоровье...
  - Мы-Создатели покинули-оставили этот мир-обитель когда-после сошествия Холодного Бога-Непознаваемой Сущности, - ответила она. - К тому же - вдобавок, между-среди наших-к которым мы принадлежим народов-рас нет-отсутствует вражда-неприязнь.
  - Вот и ладушки, - произнес он. - Перебить вас было бы черной неблагодарностью.
  Сердце Бзад-Арона промолчало и насупилось. Хоть ее тело и стало вполне человеческим, лицо больше напоминало карнавальную маску и потому не выражало никаких эмоций. Тем не менее, инстинкты подсказали Властелину Алабастера, что последней фразы, ему, наверное, говорить не стоило.
  - Если ты-Император желаешь-хочешь отплатить-наградить нас-меня, - произнесла она. - То обеспечь-сделай мне стражу-защиту? Нифлунги-гномы не успокоятся-прекратят попытки так просто-легко.
  - Да нет проблем, - произнес Император. - У меня уже есть план. Нужно только найти хорошего скульптора. Да и, кстати, прежде, чем мы вернемся в материальный мир, не желаешь проверить насколько совместима моя эссенция с твоей сущностью?
  
  
***
  
  - Не могу в это поверить, - недоверчиво произнес Кельхар Зоннер, граф Талмонский, мастер братьев Ордена Плаща и Кинжала. - Всегда полагал эту историю вымыслом.
  - А я всегда говорил тебе, что не стоит так просто отбрасывать содержание одного из старейших манускриптов на имперском языке, который был записан всего десять лет спустя после Кары Бзад-Арона, - с торжеством заявил Виктор Элиотта, настоятель Шиаггаратского монастыря и по совместительству, один из старших братьев Ордена Плаща и Кинжала.
  - Вне контекста версии событий, озвученной в записках Серебряной Ложки, эта история не имела смысла. - качнул головой граф.
  - Пусть даже история явно носит на себе следы преувеличения и искажения, она, несомненно должна была быть основана на реальных событиях, - возразил Виктор. - Древние имперские хроникеры знали свой долг, не то, что нынешние "сказители", которых ты привечаешь в своих владениях.
  Живые легенды Мутных Дней препирались друг с другом точно пара стариков, припоминавших друг другу обиды, нанесенные еще до того, как у них родились внуки, и Малькольм Геллер, замерший посреди комнаты вытянувшись в струнку, ощущал легкий дискомфорт. Нет, не от того, что поведение его кумиров казалось ему недостойным (в конце концов, что он сделал, чтобы судить их?) и даже не от того, что он так и не привык до конца к потере своих конечностей. Просто, в теории, сейчас должна была решиться его судьба, а вместо этого он послушал занимательную, но явно фантастичную легенду о Великом (Создатели Миров? Кто в такое поверит...) и, при этом, на него даже не обращали внимания.
  Прикинув все "за" и "против", маг легонько прочистил горло, давая знать о себе. В личном кабинете господина Элиотта повисла тишина. Он бы мог назвать ее зловещей или даже пугающей, но с того памятного дня, когда он чуть не погиб несколько раз подряд и лишился своих рук, чувство страха оставило мага воздуха. Лишь изредка он переживал нечто похожее на них, но лишь думая о том, что может подвести Императора и не исполнить свой долг, как полагается.
  - Что же... младший брат Геллер, - наконец произнес почтенный Виктор. - Не соизволите ли вы объясниться?
  - Десятого числа прошлого месяца я получил неопровержимые доказательства того, что покойный Эмиль Вебб, мой непосредственный начальник, совершил предательство Имперских интересов. Выполняя очищение его имущества, согласно его приказанию, я обнаружил среди его вещей бронзовый меч, выдающий его принадлежность к братству Бронзового Лезвия...
  - Забран отделом исследований, - прокомментировал почтенный Кельхар.
  - Будучи изолированным в Подземном Мире, я не имел возможности доказать его вину пред другими братьями Плаща и Кинжала, я был вынужден взять инициативу в свои руки, - продолжил Геллер. - Я пытался следить за ним, надеясь, что он выйдет на связь с остальными предателями, я был обнаружен и, в завязавшейся потасовке, мне пришлось убить его. Затем, надеясь, что мне удаться выйти на других миньонов "хозяина" Вебба, я занял его роль в данной миссии и...
  - Достаточно, мы читали твой отчет, Геллер, - наконец произнес господин Зоннер.
  - Твой приказ заключался в том, чтобы помогать брату Веббу в ходе экспедиции в Бзад-Арон, - сурово произнес настоятель. - Руководствуясь наитием, ты пошел против него и оборвал его жизнь. Затем, в нарушение приказов, ты занялся самоуправством, попытавшись выследить врагов, которые, возможно, даже не существовали.
  Его глаза превратились в щелочки, как это бывало с ним в моменты крайней злости, а объемы яда в голосе могли заставить мантикору умереть в судорогах.
  - Но мы знаем, что эти враги существуют... - осторожно произнес почтенный Кельхар. - Да и к тому же, им удалось добиться успеха. У нас есть почти полный набор основных пророчество Грядущего Дня, образец Железного Нифлунга... да и я, наконец-то, смогу доказать этим надутым индюкам из Исторической Коллегии, где стояли Пять Городов.
  - В этом больше заслуг той темной эльфийки, чем этого, так называемого, младшего брата... - раздраженно произнес Виктор. - Ты, Геллер, допустил столько ошибок, что я не знаю, с чего начать. Ты не сумел утвердить себя лидером, не сумел убедить твоих подчиненных сражаться как единое целое, твое руководство завело их в ловушку, из которой вам удалось выбраться лишь благодаря стечению обстоятельств... Да ты лишился рук, в конце концов!
  Геллер не склонил голову, принимая критику. Почтенный настоятель был прав от первого до последнего слова. Но...
  - Я растил тебя шестнадцать лет, Геллер, - чуть более спокойным тоном добавил почтенный служитель Императора. - Ты хоть представляешь, сколько времени, денег и ресурсов стоили твои руки, чтобы ты так просто ими разбрасывался? Считай что хочешь, мастер Зоннер, но я думаю, он заслуживает наказания.
  - Представь себе, я тоже с тобой согласен, - улыбнулся Зоннер. - Но мне интересно, что юному Малькольму есть сказать об этом.
  - Я признаю свою вину, - ответил Геллер, не колеблясь ни секунды. - Но все, что я сделал было на благо Империи. Я готов принять любое наказание, которое вы сочтете подходящим.
  - Надо же, - тихо хмыкнул достопочтенный Зоннер. - Что же, можешь нас оставить. Я сообщу тебе о своем решении позже.
  Геллер поднялся и почтенно поклонился мастеру Плаща и Кинжала, а затем отцу-настоятелю. Затем он поднялся и с помощью простого заклинания воздуха, открыл дверь. Слегка перестарался и чуть не сломал замок, но, тьфу-тьфу, тщательно отрепетированная демонстрация сил, которая должна была показать, что он далеко не беспомощен, удалась.
  - А что ты будешь делать с ним? - спросил Виктор, когда шаги мага воздуха затихли. - Мне все же кажется, что не стоит наказывать его слишком серьезно. Если бы не его порывистость, нам бы ни за что не удалось знать о предательстве Вебба...
  - Я не собираюсь наказывать его, просто не хочу, чтобы он зазнавался раньше времени, - ответил Кельхар. - Станет подопытным у Табаски Серого.
  - Табаски-Табаски-Табаски, - монотонно прогудел Эллиот, наморщив лоб. - Это не тот малый, который создал коровометательницу?
  - Он самый, - ответил Зоннер. - Говорят одно время работал над протезами для искалеченных солдат, может сможет помочь твоему с руками-то.
  - Брось, - чуть нахмурился настоятель. - Он и так неплохо справляется. А так подумает, что мы его наградить ходим.
  - Даже если он и начнет так высоко о себе думать, то через пару дней с длинноносым перестанет, - усмехнулся мастер. - К тому же, я уверен, что кто-то из ребят Сильвестра тоже у этого... Хозяина с рук ест.
  - Думаешь, что -то случится в столице? - несколько встревоженно произнес Виктор.
  - Сомневаюсь, - Зоннер вытащил на свет божий подробную карту Империи, которую немедленно разложил на столе. - Так называемый Хозяин хорош, но слегка предсказуем. Он пытался пробудить какое-то чудовище в твоих землях, затем помогал морским эльфам нанести удар по Ралкруссу. Наверняка стоял за недавней заварушкой в столице. Это означает, что следующий удар он нанесет по...
  Дверь кабинета графа Талмонского внезапно отворилась и на пороге возник брат ордена в простой одежде путешественника. Он тяжело дышал, обливался потом и, при этом, был бледен как смерть.
  - Господин Кельхар! - произнес он. - Срочное сообщение от верховного мастера Ордена! Провидцы чувствуют невероятную опасность, которая вот-вот проявится на Нетстрахской равнине!
  - Ага, - произнес господин Зоннер. - Именно по провинции Дредноу.
Оценка: 6.81*16  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"