Лопухов Константин Константинович : другие произведения.

Xx веков спустя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шёл по горам. Упал в пропасть. Сломал шею. Умер... Очнулся. Оказывается, пока ты был мёртвым прошло 20 веков, вокруг новая Российская Империя, магия, феодальная клановая система. А ты - реликтовый экземпляр вымершего народа, окружённого сказками и легендами. И у государя-императора на тебя о-о-о-о-чень большие и мутные планы...

Предисловие издателя

Эта... ну пусть будет рукопись, появилась у меня на компе совершенно таинственным образом. Однажды утром, включив компьютер и зайдя в каталог с книгами, над которыми я работаю, я нашёл там папку с каким-то странным названием. И что-то никак не мог припомнить, чтобы писал или скачивал что-то такое. Внутри обнаружились несколько файлов в формате ЛибреОфисосвского Райтера и текстовый Readme.1st. Спешно проведённое расследование не выявило ни вирусов, ни следов взлома. Файл Readme.1st, довольно короткий, содержал в себе только просьбу опубликовать эти тексты и заявление, что всё в них содержащиеся – чистая правда и случилось с автором на самом деле. Я долго думал и сомневался: вдруг это провокация или чья-то глупая шутка? Но провокация получается какая-то слишком дорогая – подкинуть мне для публикации несколько довольно объёмистых, интересных и хорошо написанных книг это, как минимум, не дёшево. А уж для шутки тем более. Да и закачать их на мой комп так чисто – тоже задача не простая. Поэтому я в конце концов решился предоставить эти истории на суд публики. Читайте и ни о чём не спрашивайте. Я знаю не больше вашего. Но если и в самом деле, всё написанное тут – правда, то, может быть, я выкладываю эти тексты не зря? Возможно, они попадутся на глаза кому-то, обличённому властью принимать решения. И эти решения станут немного другими. И тогда наше будущее изменится к лучшему.

Глава 1. Медсестра с ушками и кровать с тентаклями

Косплеить пастора Шлага на швейцарской границе – дурная практика. особенно, если умеешь ходить по горам не лучше пастора Шлага. Но что поделать, если у полиции уже есть на тебя ориентировка и попасть в Очень Удобную Страну можно только пройдя несколько километров по простой тропе, на том конце которой тебя уже ждут Верные Люди... А тропа и правда простая? Для кого? Для пастора Шлага? Результат получился закономерный: Последнее, что я помнил – треск льда под ногами, удаляющееся небо в узком оконце провала и хруст в спине, сопровождаемый болью. А следом на меня обрушились глыбы снега. Не то, чтобы много, но мне, со сломанной спиной хватило. Сквозь засыпавший меня снег я даже видел пробивающийся лучик Солнца, но дышать становилось всё труднее и в конце концов совсем никак. Шум в ушах разросся, заполняя всё поле зрения муаром, как на экране телевизора, который никак не может поймать сигнал... И я уснул... Я даже видел какие-то сны... Сейчас их не помню. А потом проснулся. Резко. Рывком.

Что-то с чавканьем отлипло от моего лба.

Голова кружилась... Нет. Если сказать точно, то всё было как-то не так. Чьи-то ладони легли мне на голову, обнимая лоб и затылок. Стало легче. И хотя некоторое головокружение осталось, я смог наконец осмотреться.

На первый взгляд помещение больше всего напоминало больничную палату, отделанную белым кафелем. Но вот при взгляде на сами плитки возникало острое желание помянуть всуе тетраскейп сарути, настолько асимметричным и нерегулярным был создаваемый ими узор. И, как вишенка на торте, посредине каждой плитки была чёрная точка. Создавалось ощущение, что они на меня глядят. Я попытался сесть и кровать отреагировала на моё движение, приведя меня в сидячее положение. Теперь я мог оглядеться получше и первое, что бросилось мне в глаза – две весьма колоритные личности. Первой была... "Наверное, медсестра...", – подумал я в тот момент и, как выяснилось позже оказался абсолютно прав. Типичная кошкодевочка, лет 16 на вид, одетая в белый чепчик и белый же с красным крестом на переднике фартук. А и всё!!! Больше на ней ничего не было! Даже тапочек. Хотя, нет, кое-что было. Узкий, золотистого цвета ошейник и такие же узкие браслеты на запястьях и лодыжках.

Доктор – рыжий бородач с жизнерадостным лицом, чуть больше двух метров ростом, в плечах – если и меньше, то не на много. Он был одет в обычный белый халат, из под которого выглядывали ноги в бежевых брюках, обутые в лакированные ботинки. Вот только рук у него было две пары.

– Стабилизировались? Вот и славно! – пробасил он, убирая свои ручищи с моего черепа. – Вы ведь Сергей Пантелеевич, правда?

– Да. А где я?

На это доктор хмыкнул и ответил вопросом на вопрос:

– Что последнее вы помните?

Я рассказал, как падал в трещину в леднике и под конец высказал предположение:

– Потом я уснул, но меня, похоже, быстро откопали...

– Нет, вас откопали не быстро, – доктор даже хохотнул. – И вы не уснули, а умерли. Но у вас на руке был перстень, – он показал мне мой же перстенёк с рубиновой печаткой. – Вам повезло, что рубин искусственный и попал к вам совершенно новым, сразу после того, как его вырастили и огранили. Благодаря этому ваше энергетическое ядро... В старину говорили: "душа", зацепилось за этот камушек, туда же записался и слепок сознания. Так что вас удалось вполне успешно запихнуть в клонированное тело.

– Кхм... – только и смог я вымолвить и повторил свой вопрос: – Где я?

– Филатовская детская больница, Москва, – на этот раз доктор соизволил ответить, после чего взглянул на часы, вернее, на то место на руке, где должны быть часы, и сказал: – простите, но у нас мало времени, а я должен вам кое-что сообщить. Вы умерли в начале XXI века, летосчисление с тех пор не менялось и сейчас Стрелец 4124 года. Вы являетесь образцом чистого, генетически не модифицированного белого человека. Да ещё и русский, да ещё и сознание удалось сохранить и подсадить в тело. Вы очень большая ценность и вами будут активно манипулировать. Ваш заказчик, официально, баронесса Элизабет Андреева-Судогодская, но она – неофициальная наложница государя-императора, а это значит, что реальным вашим заказчиком является Его Величество.

– Кхм... – снова сказал я. – Заказчик?

– А вы как думали? Клонирование такого качества, реинтеграция энергетического ядра, полное восстановление памяти... Это дорогое удовольствие и кто-то должен за него платить. И этот кто-то имеет на вас определённые планы.

Тут меня посетил вполне законный вопрос, который я и озвучил:

– Зачем вы мне всё это говорите?

– У меня есть свои причины, – уклончиво ответил доктор. – А сейчас, когда энергетическое ядро стабилизировано, я снова погружу вас в сон и запущу программу адаптации. Вам в сознание будет загружена базовая информация о мире в котором вы оказались. Только учтите, эта информация может быть тенденциозной. И, я искренне надеюсь, вы не будете разглашать детали нашей беседы. Как из соображений благодарности, так и потому, что это может быть опасным и для вас.

Сказав это он положил руку на один из выступов моей койки. Койка тут же вернула меня в лежачее положение, по бокам взметнулись два лепестка, пеленая меня во что-то типа кокона, а два тентакля присосались к моему лбу. И я уснул.

Проснулся я опять резко, в тот момент, когда два тентакля отлипли от моего лба. Попытался сесть, но кровать – теперь я уже знал, что она живая, продукт генной инженерии – меня не пустила.

– Тихо, тихо, не дёргайтесь, – пробасил доктор, – сейчас я вас осмотрю и сможете сесть. Только пуповину пока не трогайте.

Точно! Пуповина! Я же сейчас искусственно выращенный и тушка моя питается через пуповину, от этой самой кровати, которая и есть инкубатор... Размышления мои были прерваны голосом врача:

– Прекрасно! Вижу, вы уже начали осваивать подгруженную вам память. Сразу поясняю: информация находится в неактивном состоянии и переводится осознание под действием ассоциативных связей. Советую контролировать этот процесс, иначе можно сорваться в очень нехороший транс. Ну а сейчас вас хочет видеть ваша заказчица.

Повинуясь его кивку, медсестра-кошкодевочка вышла в коридор и через секунду в палату вступила, иначе не скажешь, дама... Кхм... Я был в шоке, а если бы не подгруженная память – вообще охренел бы.

На вид – лет 30, с красивым, слегка монголоидным лицом, пышной шевелюрой цвета воронова крыла и идеальной фигурой: Широкие бёдра, осиная талия, крупная, но не слишком, грудь. Грудь не то, что без следов отвислости, что для таких буферов было бы естественно, нет! Это две идеальные полусферы с торчащими вперёд сосками. И идеально гладкий лобок.

Как я разглядел всё это? Да очень просто: платье баронессы состояло из двух полос прозрачной золотистой ткани, прикрывавших её спереди и сзади и закреплённых на плечах лёгкими заколками. Ширина этих полосок была такой, чтобы уверенно прикрывать тело спереди и сзади, оставляя открытыми бока. И эта ткань, вопреки всем законам природы, не сбивалась, не собиралась в складки, а плотно облегала тело, оставаясь ровно в таком положении, какое предусмотрел неведомый дизайнер. Кроме этих полосок ткани, которые не столько скрывали что-то, сколько подчёркивали, на ней были узкие золотые браслеты и ошейник, как на медсестре, однако к ним прибавились браслеты, охватывавшие руки в районе локтя и плеча, ноги – сразу под коленом и в верхней части бедра, и пояс чуть шире этих браслетов, опоясывающий тело на пол пути между пупком и лобком. Тонкие золотистые же цепочки шли от ошейника к браслетам на плечах, откуда продолжались к браслетам на локтях и далее на запястьях. Две цепочки шли от ошейника вниз, проходя через колечки, продетые в сосках крепились к поясу и продолжались на браслеты на ногах, до самых лодыжек. Эротичное микробикини, если не знать, что это бронемикробикини заменяет собой лёгкий бронескафандр. Легко остановит пулю из любого автомата в упор, немагическую, естественно... Правда кто будет сейчас стрелять немагическими пулями, разве только...

Мощная оплеуха выбросила меня в реальность.

– Арсений! Душка! Что же ты не объяснил молодому человеку тонкостей его состояния?

– Я предупредил! – обиженно пробасил доктор, но баронесса его перебила:

– Эх, мужчины! Вечно вы упускаете важные детали... Предупредил, но не рассказал как надо обращаться с загруженным ему массивом. Ну что с вами делать? Ладно, юноша, слушайте: чтобы не провалиться в транс надо скользить по поверхности, не погружаясь вглубь. Посмотрели на предмет, что-то про него вспомнили и тут же переключаете внимание на следующий. Заодно освоите основы ментальной дисциплины. Ну-ка, поупражняйтесь! Кто наша милая медсестра?

– Кира, – ответил я первое пришедшее в голову.

– Отлично! А наш доктор?

– Арсений Емельяныч.

– Вот видите, как всё просто!

– Н-да... Никогда не думал, что я для тебя предмет, – проворчал врач.

– Ох, Сеня, не цепляйся к словам! Главное, чтобы этот милый юноша понял суть... И не смотри на меня так, – обратилась она ко мне. – Тебе сколько было, когда ты умер?

– Тридцать семь, – машинально ответил я.

– А мне в два с небольшим раза больше, так что для меня ты всё равно юноша. Так вот, юноша, Арсений уже объяснил вам ваш статус?

Я замялся, чем и воспользовался доктор:

– Только в самых общих чертах.

– То есть никак, – констатировала баронесса,после чего снова обратилась ко мне: – Вам вырастили тело возрастом 14 лет. Почему так, вот его спрашивайте, – она кивнула на доктора и принялась втирать мне, что мне для того, чтобы тут легализоваться, она берёт меня как бы в воспитание, и как это для меня удачно. Хотя, в принципе, я могу и отказаться, тогда можно посмотреть и другие варианты...

Хорошо так, втирала, правдоподобно. Я бы даже и поверил, не предупреди меня доктор. Но, поскольку основной расклад он мне в двух словах разъяснил, я прекрасно понимал – особого выбора у меня нет. С одной стороны. А с другой – то, что мне предлагают – не самый плохой вариант. Неофициальная наложница императора обеспечит неплохой старт, первоначально изучать местность лучше всего со школьной парты, да и легализация пройдёт спокойнее, и связями там обрасту... Это я и озвучил баронессе, правда с подкорректированной мотивацией, мол, я здесь всё равно никого не знаю, так что и выбирать сознательно не могу.

– Умный молодой человек, очень даже приятно видеть. Когда я смогу его забрать? – обратилась она к врачу.

– Сегодня отрезаем пуповину и ещё сколько-то надо будет за ним понаблюдать...

– Арсений! – с явной укоризной протянула баронесса. – Я очень хочу, чтобы юноша встретил новый год уже дома!

– Лиз! Пойми! Случай уникальный! Могут быть...

–...множество возможностей написать по нему множество статей, а то и книг...

– Я не об этом...

– И не об этом тоже. Слава прекрасный врач, твой ученик, между прочим, а у тебя появится прекрасный повод чаще заходить ко мне в гости.

– Ладно! Но три дня я наблюдаю его тут и если всё в порядке – забирай его. Но учти...

– Всё. Будет. Хорошо,– раздельно произнесла баронесса. На том, собственно и откланялась.

Следующие три дня в больнице не запомнились мне ничем интересным. Не считать же интересным обрезание пуповины, через которую питалась всё это время моя новая тушка? Между прочим, больно! В смысле, резать её. И я наконец попробовал новой современной еды. Удивительно, но ничего принципиально нового! Те же в основе своей супы, пироги, мясо запечённое, тушёное, жареное, гарниры тоже знакомые... Но как я узнал чуть позже, такая благодать полагается большей частью для высших классов. Работный люд пробавляется чем-то вроде сухого корма, а натуральная еда для них – деликатесы, которыми балуются по праздникам.

Но вот, время, пришло, меня забирают. Я уже как денди лондонский одет... А, кстати, как я одет? Простые, светлого холста, штаны свободного покроя. Не галифе, но и не брюки. Только я поставил ноги в обе штанины, как они наделись на меня сами. И сами же идеально подогнались по росту и толщине пуза. Рубашка, типа, косоворотка, того же материала, тоже очень свободного покроя. Тут уже Кира не выдержала и объяснила, как её надевать: оказывается, надо просто поднять прямые руки над головой и позволить одежде свободно упасть. И она на тебя сама наденется, и по росту, толщине, длине рук и прочим параметрам подгонится. Прикольно, учитывая, что на вид и на ощупь ЭТО сделано из простой, хотя и очень качественной, холстины и никаких коробочек, мешочков и прочих ёмкостей, куда можно поместить батарейки и/или модули управления тут нет.

Обулся я в очень удобные и красивые сапожки. И, опять же, если бы не Кира, ходить бы мне босым. А ведь всё оказалось очень просто! Достаточно наступить в середину той кучи лоскутов, которую мне предложили на обуться, и эти лоскутья сами обернулись вокруг моей ноги, сформировав что-то типа мягкого и удобного сапога. Завершали гардероб шапка, на манер той, какую в сказках носит Иван-дурак и портупея, состоящая из широкого кожного ремня на поясе и двух ремней через плечи. Последние перекрещивались на спине, и опускались от плеч к поясному ремню, на манер офицерской портупеи, которую носили в царской армии во времена Первой Мировой. На этих ремнях были многочисленные скобы и подсумки, что, несомненно, должно быть удобно, но вот только... Как всё это надеть?

Спасла меня опять Кира, посоветовав просто расстегнуть пряжку ремня и приложить его к спине, как будто я собираюсь подпоясаться. Стоило мне это сделать, как портупея ожила, что надо само расстегнулось, ремни опоясали меня как надо, что-то скрипнуло, что-то подтянулось, что-то ослабилось и вот уже она сидит на мне как влитая. Надеваю с некоторой опаской шляпу, но ничего не происходит. Осмелев сдвигаю её набекрень. Кира тут же подскакивает, поправляет головной убор на долю микрона и заявляет, что теперь всё идеально. Ну а тут и моя хозяйка подоспела.

– Арсений! – всплеснула она руками в деланном удивлении. – Ты всё-таки сумел подобрать приличное платье для молодого человека!

Доктор на это явно смутился:

– На самом деле я попросил Киру...

– Ну, хотя бы додумался обратиться к тому, кто заведомо справится. Уже прогресс. Кира! Очередной респект твоему вкусу!

Медсестра на это порозовела, а баронесса изволили обратить внимание на меня:

– Вижу, ты готов наконец войти в свой новый дом?

– Да, ваше благородие.

– О! Зови меня просто тётя Лиз. Идём!

Я распрощался с доктором и его странной медсестрой и мы пошли. Прямым ходом на мороз.

Глава 2. Новый дивный мир

Естественно, возле самого выхода, куда тётя Лиз направилась весьма решительно, я затормозил. А тётя спокойно пошла к открывшейся при её приближении двери. Несмотря на то, что была одета, вернее, раздета почти так же, как в первую нашу встречу, разве что вместо "платья", состоящего из двух кусков прозрачной ткани, на ней было что-то типа накидки-пончо, столь же прозрачного. Спереди и сзади эта накидка доходила ей до... ну, скажем, существенно выше середины бёдер, а вот по бокам была заметно короче, доходила только до локтей.

Заметив моё замешательство она обернулась.

– В чём дело, Серж?

– Э... Видите ли... Там, снаружи, немножечко морозно, а мы одеты чуть-чуть не по сезону...

Она уставилась на меня, как на идиота и медленно спросила:

– И память, которую для тебя столь тщательно готовили, тебе, ничего не подсказывает?

– Вот конкретно по этому вопросу – ничего, – ответил я.

Баронесса прикрыла глаза и тихо выдохнула:

– Идиот... Сказала же ему, чтобы поручил подготовку пакета Кире... Ладно, юноша, просто идите за мной и всё.

Сказав это она прошлёпала босыми пятками по снегу на мороз. Я двинулся следом. А что мне оставалось? И... ничего! Лёгкий морозец обдул морду и... всё! В остальном я чувствовал себя упакованным в тёплый и уютный кокон и мог спокойно осмотреться.

Итак, Филатовская императорская детская больница стоит на этом самом месте уже несколько тысяч лет. Как и во времена моего первого детства, она состоит из множества зданий, среди которых сохранился архитектурный раритет ещё аж с середины далёкого XX века (для справки – старая трансформаторная будка). На сегодня это памятник истории и архитектуры, находящийся под особой охраной отдельным указом государя-императора. Прям захотелось подойти, прикоснуться к детству, так сказать. Всё остальное было очень и очень разнообразным. Тут обнаружился и большой корпус, в виде коробки-барака, словно пришедший из эпохи хрущоб. И столь же обшарпанный. Недалеко от него стоял небольшой готический замок, рядом пара особняков в стиле модерн, соединённых оранжереей. Стёкол в оранжерее не было, но чем-то она от внешней среды отгораживалась, ибо снаружи был мороз, а внутри цвели тропические цветы и плескались в бассейне дети. Чуть поодаль виднелись и более экзотические конструкции: над деревьями больничного парка возносилась какая-то спираль, рядом острыми стеклянными (или из чего-то похожего на стекло) гранями сверкала высокая острая пирамида...

Дыхание Нового Года тоже чувствовалось: Перед входами в корпуса, да и просто вдоль дорожек, стояли нарядные новогодние ёлки. Натуральные (по крайней мере на мои неискушённые взгляд и ощупь, я даже специально протянул руку проверить), они были украшены обычными (на первый взгляд) шарами, колокольчиками, которые покачивались и серебристо звенели, щелкунчиками, которые щёлкали... По веткам скакали деды морозы на санях, запряжённых оленями, снегурочки, верхом на тех же самых оленях, искристые огоньки переливались всеми цветами радуги, перебегая с ветки на ветку. А на концах веток стояли свечи. На вид – простые восковые. Стояли и горели. Не просто горели, а перемигивались огоньками и от этого по ёлкам пробегали волны света. Я так и не решился их пощупать.

А вокруг кипела обычная больничная жизнь. Родители вели куда-то своих чад, которые отчаянно капризничали, бегали туда-сюда медсёстры, одетые, вернее раздетые, также, как и знакомая мне Кира. Среди них попадались неки, кицуэ, крольчихи, пробежала девица с тентаклями на голове. А может это не тентакли а змеи? Типа, Медуза Горгона? Спешили куда-то врачи, почти неотличимые от врачей моей эпохи. С неба опустилась какая-то хрень, помесь паровоза с кальмаром, два ангела с крыльями в белых халатах вынули оттуда кого-то на носилках. Ещё один ангел спустился с небес, сложил крылья, поправил объёмистую сумку через плечо, отряхнул свой белый халат и спокойно скрылся в одном из корпусов.

– Молодой человек! – донёсся до меня голос новообретённой тёти.

– А?... – вынырнул я из ступора.

– Надеюсь, вы не являетесь убеждённым фетишистом и не пускаете слюни на весь этот зоопарк?

– Н... нет... – ответил я немного обалдело.

– Вот и славно! Я и так едва удерживаю Дашеньку от желания пришить себе что-то лишнее и надеюсь, что вы станете в этом деле моим союзником.

– Просто для меня всё это несколько необычно... – промямлил я и двинулся вслед за тётей.

Ограда больницы была... обычной оградой, уместной и в моё время. Обычный декоративный забор из "пик", покрытых чёрной краской, на оштукатуренном кирпичном основании. Пройдя через приоткрытые железные ворота из таких же пик, мы оказались на Садовом кольце. Навскидку, Кольцо осталось той же ширины, что и при первой моей жизни, вот только всё было покрыто снегом. Чистым белым снегом. И проезжая часть и тротуары. Посредине дороги, на манер разделительного ограждения, росли деревья, разные, совершенно разной высоты. Я узнал туи и ёлки, были какие-то ещё хвойники, а вот лиственных не наблюдалось. Дома вдоль дороги... Ну, дома как дома. Некоторые даже походили на что-то виденное мной. Не удивлюсь, если тут найдутся раритеты из моей эпохи. Но большей частью на Кольцо выходили высокие глухие заборы частных парков.

На проезжей части шло своё движение. Не то, чтобы очень интенсивное, но регулярное. Ближе к тротуару неслись сани, запряжённые лошадьми, оленями, единорогами, пробежал мамонт с всадником на шее... Чуть подальше и быстрее неслись сани вообще без какой либо ездовой скотины. Самоходные, знать. Ну а в левых рядах проносились, не касаясь земли, всякие летающие тарелки и прочая хрень непонятного, но, по всей видимости, технологичного вида.

Пока я всё это разглядывал, мы подошли к стоянке, а там баронесса направилась к одной из тех самых летающих тарелок с открытой кабиной. Куда очень легко и спортивно запрыгнула. Я нерешительно приблизился к аппарату. Никаких дверей и сходней не обнаружилось, так что иного способа, кроме того, что продемонстрировала тётя, занять место в кабине не было. Но стоило мне положить руку на борт, как неведомая сила подняла меня и запихнула на предназначенное мне посадочное место. Летел я, надо сказать, как куль с... ну, пусть будет, с картошкой и приземлился в кресло немного боком. Осмотрев меня критическим взором, тётя положила руку на панель перед собой. Летающая тарелка приподнялась и заскользила в сторону проезжей части. А я вдруг почувствовал, что та же самая неведомая сила спеленала меня и прижала к креслу.

Однако, как выяснилось, тётино вмешательство в управление было необходимо только для того, чтобы дать нужные команды автопилоту, потому как стоило нашей летающей тарелке вырулить на Кольцо, тётя убрала руку с панели и повернулась ко мне:

– Хотела показать тебе Москву, ты ведь давно не был в столице. Но, увы, придётся везти тебя домой и срочно учить всяким бытовым мелочам. Спасибо твоему, излишне самоуверенному доктору...

– А может и хорошо, что он всю эту бытовуху упустил... – высказал я свою мысль. – Есть много всяких деталей, о которых вообще не думают, они просто есть, а для меня всё это внове. На таких вещах обычно сыплются лучшие шпионы. А так всё сразу и проработаем.

– Тоже дело, – задумчиво согласилась баронесса.

За время этого диалога мы проскочили почти весь участок Кольца между больницей и пересечением с Новым Арбатом.

– Нет, так не пойдёт... – сказала тётя, кладя руку на панель управления. Тарелка вильнула, выскакивая на эстакаду, ведущую к Новоарбатскому мосту, пронеслась по ней, подпрыгнула, перескакивая ограждение и вертикально вниз обрушилась на лёд Москвы-реки. Когда я пришёл в себя после этого манёвра, мы уже неслись вверх по течению мимо сказочного замка, стоящего на месте Москва-сити.

Баронесса убрала руку с панели и повернулась ко мне:

– Ну вот, теперь можно и поговорить. Прежде всего, у нас мало времени. Завтра к обеду моя Дашенька будет дома и ты уже должен хотя бы в первом приближении напоминать современного молодого человека. По легенде ты рос в мастеровой среде, а не у папуасов.

– Именно об этом я и говорил.

– Очень хорошо. Далее: Ни за что не поверю, что Арсений не просил тебя поклянчить за него перед Мишелем. Я права?

Я коротко кивнул по ходу соображая, что Мишель – никто иной, как Михаил II Алексеевич, великий князь московский, император всероссийский. Похоже баронесса, в силу своего официального статуса неофициальной наложницы, могла позволить себе некоторую фамильярность. Тётя тоже удовлетворённо кивнула и принялась пояснять:

– Кира очень хорошая девушка и ей многие симпатизируют, Мишель в том числе и он совсем не против решить эту проблему. Более того, это решение повлечёт за собой прецедентные последствия, которые будут чрезвычайно полезны. Увы, из-за того же самого, очень многие против, вот Мишель и тянет. Как только сложится ситуация, которая позволит разрешить проблему без большого скандала... или направить скандал в какое-нибудь не слишком разрушительное русло, он всё устроит. Вы меня поняли, юноша?

– Понимаю, – кивнул я, – в это дело не лезть, по крайней мере без консультации с вами.

– Какой умный мальчик! Надеюсь и действовать ты будешь с той же степенью разумения. Может, с тобой можно прямо говорить о действительно серьёзных вещах?

– Давайте попробуем, – ответил я.

В этот момент наша летающая тарелка подлетела к небольшой, в метра три высотой, дамбе, перегораживающей реку и бодро её перепрыгнула. Я успел заметить оборудованный водослив, шлюз, ещё какие-то сооружения. За дамбой река расширилась в довольно пространную заводь. В момент прыжка я даже немного икнул от неожиданности, а вот тётя словно и не заметила этого манёвра:

– Я очень хочу, чтобы ты сумел обаять мою Дашеньку и завязал с ней устойчивую дружбу... для начала.

– Вы хотите, чтобы я соблазнил вашу дочь? – удивился я.

– Фу, юноша! Как пошло!... Но в целом... Да, я рассчитываю на то, что у вас сложится удачная партия. И, поверьте, у меня на это есть веские основания.

– Какие? – не удержался я.

– Я эмпат, причём довольно сильный. И опыта кое-какого успела за свою жизнь поднабраться. Так что спрогнозировать как будут развиваться отношения между людьми я могу очень даже уверенно. Относительно вас смею предсказать: просто вам не будет, но прогноз в целом благоприятный.

Я вздохнул. Слишком уж заманчивое предложение, чтобы не понять, что меня тут раскручивают как лоха. В такой ситуации надо сразу обломать все палки об ы, чем я и занялся:

– Почему мне это было бы выгодно – более-менее очевидно, но у вас-то какой интерес?

– Ищу наиболее подходящую партию для дочери. Вы действительно очень много о себе не знаете...

– А вы знаете.

– Кое-что знаю, о многом догадываюсь. Пока просто поверьте, это будет лучший вариант для вас обоих.

Я задумался, обратившись к подгруженной мне памяти. Итак, Дарья Андреева... А где отчество? Стоп! Элизабет Никодимовна – неофициальная наложница императора, а это значит... Дарья Михайловна. Но поскольку тётя Лиз официально является неофициальной наложницей – сами-помните-кого – то и Дашенька оказывается подвешенной в воздухе. С одной стороны. А с другой, папочка, естественно, не оставит без присмотра и она становится весьма притягательной дичью для охотников за протекцией...

– Это связано с вашим официальным статусом?

– Вот именно.

– Но я-то по официальной версии вообще бастард, без права наследования земли и состояния.

– Я эмпат, – повторила тётя, – это позволяет многое, а не только считывать сиюминутные эмоции.

Я вздохнул. Больше из неё не вытрясти. Ладно, буду посмотреть, что за фрукт эта Дашенька, а пока...

– Кстати, можно вопрос? ... Несколько... Э...

– Да спрашивай уже!

– Вы – неофициальная наложница императора... И это ваш официальный статус...

– И в чём проблема?

– Как неофициальный статус может быть официальным?

На это моя названная тётя даже всплеснула руками:

– Во имя всех богов, жестоких и добрых! Было бы тебе и правда 14 лет, я бы поняла твои затруднения. Но к 40 должен уже понять, что законы с обычаями с одной стороны и логика с другой не то, чтобы исключают друг друга... Они просто существуют в разных пространствах, никак между собой не связанных.

– Типа: "Запомните это хорошо, ибо понять это невозможно!".

– Очень хорошо сказано! – обрадовалась тётя. – Ещё вопросы?

Я задумался, глядя на проплывающие мимо нас берега, гуляющих по ним бизонов и мамонтов, разъезжающих на шерстистых носорогах каких-то стрёмных типов... На усадьбу в виде средневекового замка, на рощу каких-то патологически толстых деревьев... И наконец, решился, как раз тогда, когда наш транспорт перепрыгнул очередную дамбу. И прыгнул он как только я начал говорить. Зубы мои лязгнули, а от неожиданности я снова икнул. Тётя ржала до слёз. Вот ведь зараза! Но я всё равно спросил:

– Правильно ли я понимаю, что нравы за последнюю тысячу лет стали намного свободнее?

Тётя тут же заткнулась. И после минутного размышления осторожно произнесла:

– Несомненно, подходы к тем вопросам, которые относят к сфере нравственности, по сравнению с вашим временем, изменились, местами значительно... Но вот считать, что хоть в чём-то эти подходы стали свободнее... Настоятельно предостерегаю вас от такой ошибки! Можете нажить себе очень крупные неприятности.

– Множество тех самых мелочей, о которых не только не говорят, но и не думают, потому, что они просто есть... К тому же, из серии: "И запомните это хорошо...", – резюмировал я.

– А вы и правда чрезвычайно умный юноша. Гораздо умнее, чем я ожидала.

– Слишком умный? – скривился я. – Пора под лёд?

– Ну что ты! Оказывается, всё намного лучше, чем я могла надеяться. Кстати, в чём по-твоему разница между очень умным и слишком умным?

– Слишком умный пользуется домыслами вместо знания, – ответил я после краткого размышления. Ну что поделать, люблю я чёткие формулировки!

– Вот и постарайся не быть слишком умным...

А дальше начался долгий (летели мы до дома больше часа) урок этикета, манер и приличий. Тётя выдавала мне конкретные примеры из жизни, разжёвывая что, куда и как следует делать в конкретных ситуациях. Я тоже спрашивал, пытаясь уловить хоть какие закономерности. Или, например, почему мужики тут ходят более-менее одетыми, а все дамы – как на порнопараде? Вотще и втуне! Почти всё требовалось запомнить хорошо, ибо понять это невозможно. Впрочем, в моё время всё было примерно также, только я рос в этом с детства, привык и воспринимал как нечто естественное и само собой разумеющееся, здесь же всё было внове, приходилось приспосабливаться и учить.

Так мы и летели над самой поверхностью замёрзшей реки, регулярно перепрыгивая через дамбы и плотины. Похоже, Москва-река уже давно была разгорожена на сплошную цепочку небольших, километр – два в диаметре, водохранилищ. Но вот, в какой-то момент, очередной пруд-переросток закончился и мы не наткнулись на очередную дамбу, а влетели в сохранившийся участок русла с довольно высокими берегами по бокам. Наша летающая тарелка сделала крутой вираж, влетела в неприметный боковой проток между высокими холмами и мы попали на огромное, гораздо больше всех предыдущих, озеро, ограниченное высокими валами. Изнутри это напоминало затопленный водой метеоритный кратер. А там, вдали, где-то ближе к центру "кратера", маячил островок со стоящим на нём мрачным замком...

Наша машина направилась к нему, но вдруг сбоку раздалось пение. Очень красивое пение.

Глава 3. Дом, новый дом...

– Вот... – тихо рыкнула тётя и добавила несколько слов, которые знатной, благовоспитанной даме не то, что произносить, знать не положено.

Высказавшись в столь экспрессивной манере, она хлопнула по приборной панели и от кормы нашей тарелки отделился дрон, размером с ладонь. Дрон взмыл в небо и умотал в сторону, откуда пели.

– Здесь копать начали ещё при твоей жизни, – пустилась в объяснения тётя. – Песок, под ним известняк. По ходу докопались до Палецкого озера и его теперь нет. Зато получилась такая вот живописная лужа, за неё Одинцовы с Тучковыми лет 500 грызлись, пока дед Мишеля не отжал этот пруд себе. А Мишель уже подарил его мне.

В этот момент машина снова подпрыгнула и нырнула в обширную полынью, от чего я снова ощутимо вздрогнул. Наша открытая кабина оказалась закрыта прозрачным куполом из... из ничего, если быть совсем точным. То есть ничего, что составляло бы материал купола видно не было, но вода обтекала нас так, словно над нами был полукруглый фонарь кабины.

Вода, на удивление, была прозрачной, но подо льдом, обильно присыпанным снегом, было темно. И, тем не менее, я успел различить ровное песчаное дно, метрах в двадцати под нами, колыхание водорослей на выступающих из-под него скалах, а вдали маячило что-то типа кораллового рифа. Это здесь-то, посреди наших снегов? Всё это я успел рассмотреть за те несколько секунд, что мы плыли от полыньи к украшенному искусной резьбой портику. Проплыв через него наша летающая, а как только что выяснилось, ещё и ныряющая, тарелка всплыла в небольшом бассейне, расположенном в просторном подземном зале.

Бодро выпрыгнув из бассейна, тарелка заскользила по полу и успокоилась в ряду других, самых разных экипажей. Как только глейдер остановился, баронесса бросила в пространство:

– Прохор! Собери весь хор в бассейне и сам подходи!

Сказав это она обратилась ко мне: "Приехали!", и столь же ловко и спортивно, как и запрыгивала в машину, выпрыгнула из кабины. Ну, то-есть, как теперь я понимал, это та самая неведомая сила вынесла её наружу, но получалось у неё красиво! Тут уж не возразить. За ней последовал и я. Уже не столь красиво, но чуть лучше чем в первый раз. Даже на ногах устоял.

– Делаешь успехи! – насмешливо прокомментировала мой полёт баронесса, после чего не оборачиваясь пошла вглубь дома. Я засеменил за ней.

До бассейна мы добрались минут через пять. Ну что сказать? Бассейн, как бассейн. Правда ни разу не школьный. И даже не олимпийский. Чаша размером 30х50 метров со скошенными углами, несколькими лестницами для входа и заливами-отнорками. Отделано всё, естественно, не кафелем, складывалось впечатление, что чаша бассейна вырезана из единого куска чего-то, очень похожего на голубоватый мрамор, да и остальное помещение несло на себе следы сдержанной и скромной роскоши.

У воды живописной кучкой расположилась стайка голых девушек, на вид лет 16. Удивительно, но все встреченные мной самки человека выглядят именно на такой возраст, одна только тётя – сочная такая милфа. Что-то мне подсказывает, что реальный возраст этих перезрелых лолек заметно больше, чем кажется на глаз. Тут же тусовался бородатый мужичина, ростом на две головы выше моего доктора и тоже четырёхрукий. Одет мужичина был в широкий и длинный кожаный фартук и сандалии с высокой шнуровкой, по типу римских. А и... а, нет, не всё. Ещё у него волосы были перехвачены широким хайратником. Вот теперь всё. Значит тут и мужики тоже рассекают в не сильно одетом прикиде.

– Певуньи вы мои ненаглядные! – начала тётя ласковым голосом. – Смотрите, что у меня для вас есть!

Она взмахнула рукой и над поверхностью бассейна появилась объёмная картинка, на которой три девушки сидели на краю обширной полыньи и самозабвенно пели. Со стороны девушек раздалось согласованное "Упс...", а тётя, всё тем же ласковым и бодрым голосом продолжила:

– Значит, кто у нас тут? Аглая... Пенелопа... и Ипполита... Я вам, девочки, говорила, что голос это ваш капитал? Говорила! Я вам говорила, себя беречь? Говорила! Предупреждала, что если через голову не доходит, другим путём объясню? Предупреждала! Ну вот и не обижайтесь! Прохор! Каждой из этой троицы по 50 ударов розгой по задней поверхности. А чтобы они голос в процессе не сорвали – парализуй им глотки на время вразумления. А остальным присутствовать и смотреть!

Сказав это она резко развернулась, взметнув полы своего пончо и решительно направилась к выходу из бассейна. И на ходу пропела:

– Если в головы дурные не дохо-о-о-дит...

Чёрт возьми! Что это было? Голос, тембр, какие-то дьявольские вибрации... Крышу вынесло напрочь и только вписавшись мордой в косяк двери, я понял, что что-то идёт не так. В смысле, я иду в нетуда.

Увидев меня, утирающего ладошкой разбитый нос, тётя хохотала до коликов, но всё же смилостивилась и приложила ладонь к моему лицу. Носу стало тепло и боль прошла. После чего она расстегнула один из подсумков на моей портупее, извлекла оттуда коробочку с красным крестом и помахала ей у меня перед носом.

– Никаких соображений, – вздохнул я.

На это тётя только рыкнула:

– Ну Арсений! Ну погоди! Ладно, пойдём, покажу тебе твои комнаты, заодно обсудим бытовые вопросы.

По дороге она соизволила рассказать кое-что:

– У меня лучший хор во всём княжестве, даже с балаклавскими сиренами мы на конкурсе тягаемся, но ведь... Как будто мне одной надо! Объясняешь, объясняешь, что голос это их капитал, что его беречь надо, так нет же! Свежего воздуха им захотелось! Ну если через голову не доходит, дойдёт через попу!

– А вы сами тоже увлекаетесь вокалом? – спросил я с некоторой опаской.

– В молодости пела с сиренами, даже напели на какую-то популярность... – произнесла она с мечтательностью в голосе, – Ха! Именно так я и подцепила Мишеля! Выступали тогда в Гурзуфе... Я присмотрела себе уютную бухточку возле Медведя, отплыла туда вечером... Плещусь там среди камней, вижу кто-то на лодке рассекает... Дай, думаю, приманю! Запела... А это Мшель с Софи выбрались помечтать под Луной. Мы тогда хорошо поплескались в этой бухточке! Его охрана весь следующий день искала...

– А Даша, она тоже поёт? – уточнил я с опаской.

– Так, немножечко с девочками занимается, но она больше по танцам.

– Угу... – ответил я довольно мрачно, а сам подумал, что мне надо не только уши затыкать, но и ходить зажмурившись. И вообще, в какое страшное время я попал!

Тетя, похоже, считала моё настроение и её это изрядно развеселило. А уж когда я пробормотал: "Интересно, кто кого тут будет соблазнять?...", так вообще расхохоталась до слёз. А отсмеявшись заявила:

– Ну да, Дашенька, конечно, захочет с тобой поиграться, хотя и не понимает ещё толком что это такое и для чего ты нужен. Но вот чтобы она потом не выбросила тебя на помойку, придётся приложить некоторые усилия.

За такими разговорами мы и дошли до моих апартаментов, где тётя Лиз принялась учить меня всяческим бытовым премудростям.

– Хоть туалетом ты пользоваться научился? – уточнила она для начала.

Я поначалу даже смутился:

– Ну... Там почти всё так же как и в моё время... Разве что, я немного испугался, когда унитаз подо мной начал чавкать...

Ха! "Немного испугался..."! Это я себе знатно польстил! Скажете, трудно обделаться уже сидя на толчке, да ещё когда процесс почти завершён? Но когда из под меня раздалось смачное такое чавканье, я справился! А когда это... этот девайс принялся вылизывать мою задницу – это теперь вместо туалетной бумаги – пришлось повторить. В общем, для толчка день явно удался. Очень. Чего про меня не скажешь. Тётя на это только проворчала:

– Вечно у Арсения в клинике вся сантехника невоспитанная!.. А как, кстати, это работало в твоё время?

Я рассказал про бачок с водой и канализацию. Тётя на это пожала плечами:

– Всё то же самое. Только в твоё время он журчал по команде, а сейчас чавкает сам. Ладно, давай изучим то, что есть в твоих комнатах...

Нда... Изучать и правда было чего... Часа через два я взмолился:

– Тётя! Давайте остановимся! Основное я уже понял, а детали у меня уже в голове путаются!

Тётя смилостивилась:

– Ладно! Давай только сейчас твой гардероб перетрясём, чтобы ты оделся по домашнему...

...и ещё час! А там уже и время обеда подоспело. Тётя Лиз отрулила переодеться, а я получил немного времени, чтобы посмотреть телевизор.

Телевизор, кстати, ещё в больнице поразил меня своей похожестью и непохожестью на то же самое в моё время. Технически это тот же плоский прямоугольник на стене, разве что сейчас он может проецировать объёмное изображение... А может и не проецировать. В голографическом режиме стена, на которой висит девайс словно растворяется и ты видишь как бы сцену, частично выступающую к тебе, но в основном она уходит туда, вглубь, в стену. Но большей частью он просто гонит на экране плоскую картинку. Правда, надо признать, очень хорошего качества и с немыслимой для моего времени динамической широтой. HDRI отдыхает. И, да, картинка может быть гораздо больше, чем сам чёрный прямоугольник на стене. Содержимое же... Вот тут-то собака и порылась. Каналов в привычном понимании теперь нет, есть что-то подобное видеопорталам, где лежат довольно архивы, крутят передачи и стримы он-лайн и так далее и тому подобное. Ну и содержимое этих источников... Нда... За прошедшие с моей смерти 2000 лет люди не изменились, по крайней мере в лучшую сторону. Всё те же сериалы с растягиванием примитивной линейной лав-стори на 666 серий, боевики, ток шоу с участием знаменитостей на тему кто кому сколько рогов наставил и с кем (что, в 42 веке несколько удивительно, но об этом чуть позже), чуть меньше новостных порталов, ещё меньше познавательных, итд, итп. Впрочем, с современным аналогом телевидения, я уже сталкивался, ещё в больнице, а сейчас в этом разбираться особо не было времени, поэтому я некоторое время попереключал каналы и вызвал Нату, мою горничную.

На вид ей было... Да, да! Всё те же 16 лет и одета... вернее раздета, она была так же, как и уже знакомая мне Кира. Разве что на ней был не передник с красным крестом, а полноценный белый фартук, типа того, что носили школьницы в советское время. Ну и никаких мохнатых ушек и хвостиков, эти апгрейды человеческого организма тётя надух не терпит. Ната критически осмотрела меня, поправила совершенно невидимые для мужского взгляда огрехи моего домашнего платья (что-то типа древнеримской тоги) и проводила в столовую.

Малая столовая представляла из себя залу, оформленную в стиле, близком к современному мне модерну. Ну, почти современному... Что такое жалкие 150 лет между мной и эпохой расцвета ар-нуво на фоне полетевших с момента моей смерти более чем двух тысяч? Длина залы была метров 10, ширина 5, длинный узкий стол стоял посреди комнаты. Вход располагался посредине длинной стороны, вся противоположная сторона была занята огромными окнами с витражами. Большой камин горел в одном из торцов, у противоположной стены стояла нарядная новогодняя ёлка. С положенными ей бегающими огоньками, падающими вдоль веток снежинками, скачущими по веткам снегурочками и дедами морозами, свечами на концах веток и, как завершение убранства, вокруг венчающей макушку звезды резвились крылатые Амур и Психея. Удивительно, но несмотря на свой наряд, вернее, его отсутствие, резвились они довольно таки невинно.

Тётя уже ждала меня, сидя за столом, возле ближнего к камину края. К обеду она вышла одетой в свои неизменные браслеты и красную бархатную жилетку а-ля ориент. Жилетка немного не доходила ей до талии и оставалась распахнутой спереди. Ну хоть что-то непрозрачное есть в её гардеробе! Я занял единственное сервированное место напротив и мы приступили к трапезе, а заодно и к уроку застольного этикета. Обед был вкусный, а урок – полезным. В конце концов тётя смилостивилась:

– Ладно, если учесть, что ты до сих пор учился в ремесленном училище, сойдёт. Какие планы на оставшийся день?

– Если у вас нет планов учить меня дальше...

– Думаю, тебе надо самому повариться в этой бытовухе, а завтра к утру наберёшь вопросы, тогда их и разберём.

–...тогда, не могли бы вы прислать мне книжки? Типа букварей, там, детских сказок, учебники природоведения для самых маленьких.

– А это-то тебе зачем? – тётя заметно удивилась. Пришлось пояснить:

– Там есть... – я запнулся, пытаясь подобрать слова, – много такого, о чём не говорят, и даже не знают, но...

– Понятно, – кивнула баронесса, – из того, что надо запомнить, ибо понять невозможно. Хорошо, я подберу тебе кое-что. А сейчас, пока ещё светло, советую тебе прогуляться по усадьбе. Позови Нату, она тебе покажет.

Тётя подумала немного и добавила:

– Ната не в курсе всех деталей, но я предупредила её, что ты можешь быть... немного диковат. И язык распускать она не будет. Так что не стесняйся спрашивать её, если что.

Ну что сказать, мысль однозначно здравая, поэтому я решил не откладывать дело в долгий ящик. Разве что, забежать к себе и приодеться во что-то более функциональное. В своих апартаментах я обнаружил свежеустановленную ёлку и Нату, которая её наряжала.

– Ой! Простите, я... – услышав мои шаги, горничная резко развернулась ко мне.

Жаль, конечно, я как раз любовался её попкой. Ну да ладно, спереди она тоже, выше всяких похвал, а тонкий фартук не столько закрывает, сколько будит фантазию... Ой, что-то я... раньше этого не замечал... Ну ладно, надо продолжать работу по программе, поэтому я успокоил служанку, мол люблю сам наряжать ёлку, а сейчас мне надо приодеться во что-то более функциональное и пошли, покажешь замок и округу. В принципе, тётя уже провела со мной первичный ликбез по современной моде, но узнать ещё один взгляд на проблему всегда полезно.

За прошедшие века одежда эволюционировала в сторону простоты и функциональности, совсем как предсказывали отечественные фантасты времён СССР. Защитные функции взяли на себя устройства типа тех же браслетов и ошейников, которые носили поголовно все дамы. Они создают вокруг тела тонкий защитный кокон, который предохраняет от холода, жара, ударов, порезов, царапин и так далее. От выстрела из РПГ он не спасёт, но очередь из калаша в упор не оставит на той же Кире и царапины. Более серьёзные комплекты, типа того, что носит моя новообретённая тётя, позволяют спокойно нырнуть без какого бы то ни было дополнительного снаряжения на пол километра вглубь моря или полежать на расплавленной лаве без вреда для здоровья. Для мужчин тоже имелась своя защитная бижутерия: мне, например, ещё в больнице выдали широкий золотой браслет, типа наруча и с его функционалом мне ещё предстояло разбираться и разбираться. Однако у мужичков такие девайсы не то, чтобы менее функциональны... просто логика их работы совсем другая, ибо считается, что мы должны более активно взаимодействовать с окружающим миром. В результате, если дамы рассекают тут практически нагишом, мужички вынуждены носить более полную одежду, в частности потому, что впихнуть полный функционал и потребную энергетику в компактную бижутерию оказывается несколько сложно. Даже для современного уровня технологий. Сиречь, для 42 века.

В общем, Ната бегло рассказала мне о функциях каждой шмотки, я приоделся во что-то более спортивное, нежели домашняя тога и горничная, профессионально вильнув своими нижними 90, повела меня на экскурсию по имению. Всё это искусственное озеро и было имением. От знакомства с его подводной частью я решил воздержаться, ограничившись только островом с, так скажем, замком.

Глава 4. Вымирающий вид

Итак, замок – центральная усадьба имения баронессы Элизабет Андреевой-Судогодской – представляет из себя почти стандартную звёздную крепость пятиугольной формы, с бастионами и равелинами. В поперечнике эта крепость имеет порядка 300 метров, отделанные каким-то чёрным камнем куртины обрываются прямо в воду и уходят в глубину минимум на 10 метров, настолько же, насколько и поднимаются над поверхностью. Равелины отстоят от куртин метров на 20, то есть тоже стоят как отдельные острова, а бастионы возвышаются над основной стеной метров на 5 и выглядят не столько как бастионы, а как приземистые башни. В центре острова стоит, как и положено, цитадель, изображающая из себя пятиугольный же средневековый замок с башнями по углам. Это снаружи, а вот внутри это выглядит как кусочек провинциального европейского городка с узкими аккуратными улочками, небольшой центральной площадью и диким, но гармоничным смешением стилей, от германского средневековья до столь милого моему сердцу ар-нуво. Нашлось тут место и викторианским фасадам, и даже чему-то в восточном стиле, что в обрамлении русских снегов смотрелось несколько экзотично.

Пройдя по каким-то коридорам и переходам, которые я не очень-то и запомнил, больше любуясь идущей впереди меня провожатой, мы вышли на центральную или, как её тут называют, Ратушную площадь. Это прямоугольная площадка размером где-то метров 15 на 20, обрамлённая со всех сторон одно и двух этажными домами. Вышли мы из здания, которые местные так и называют Ратушей, где и находятся личные покои баронессы, членов семьи, гостевые комнаты, тот самый бассейн, а также канцелярия, бухгалтерия и прочая и прочая. Прямо перед фасадом, посреди площади красовалась наряженная новогодняя ёлка.

– Она тут всегда растёт, – пояснила мне Ната, повернувшись в пол оборота. При этом из-под неплотно прилегающего к телу фартука открылся прекрасный вид на небольшую, но упругую грудь... так, что-то я отвлекаться стал... так что там с ёлкой? – ...на новый год, а потом разряжают. А так ей уже лет сто, может больше.

Нда, что-то я отвлёкся... Кстати, в профиль у неё, в смысле, у горничной, фигурка тоже классная...

С усилием перевёл взгляд на дерево. Ель и правда хорошая. Пушистая такая, разлапистая, уже захватила половину площади и переросла выше крыш всех окружающих строений.

Удивительно, но "городок" не пустует: постоянно туда-сюда снуют мужчины и женщины... и как тут мужикам удаётся ещё и работать? Когда вокруг ходят такие крали, как на подбор. И всем на вид не дашь больше 20... хотя, это я загнул. И 20 тоже не дашь. И одеты все... Ната тут сейчас самая одетая... Так, ладно, бабёнки потом, что там имение? А имение и правда, как небольшой городок: открыты какие-то лавочки, мастерские, конторы... Ну оно и понятно: озеро – это большое хозяйство, дающее приличный доход, а здесь сосредоточено всё управление и значительная часть технических служб.

Дальше вполне естественно встал вопрос: чего тут ещё посмотреть? В сказочном замке-на-острове нашлись библиотека, музей(!), школа, концертный зал, даже крытый стадион. Немного подумавши, я всё-таки решил выбраться в парк и Ната провела меня по хитросплетению улочек (и как это они умудрились на таком пятачке понастроить такой лабиринт?!) и вывела из цитадели в пространство между центральной крепостью и внешней стеной. Тут моё внимание несколько отвлеклось от фигуры моей провожатой, ибо место оказалось и правда интересным.

Парк располагался в пространстве между внешней стеной крепости и куртинами цитадели. Некое такое межполье, плоская поверхность, на которой разбит регулярный парк с кустами, клумбами, водоёмами и скульптурами. С точки зрения фортификации – кромешный маразм, но ведь и крепость эта большей частью декоративная... По идее... Или нет?... Не могу сказать почему, но уже тогда меня постоянно преследовало ощущение, что этот замок-на-острове только притворяется игрушкой, оставаясь на самом деле очень серьёзным боевым сооружением. И всё это под белоснежным снегом, поблескивает в красноватых лучах заходящего Солнца... А и правда: Я тут уже сколько тусуюсь в окружении девушек и одной дамы в самых что ни на есть порнографических одеяниях и до сих пор никакой реакции... Что-то тут не так! То-ли шок от случившегося оказался гораздо глубже, чем я сам осознавал, то-ли доктор Арсений Емельяныч приглушил мой гормональный фон... На самом деле, как потом выяснилось, и то, и то. Кроме того, что шок меня очень даже шокировал, так ещё и доктор скормил мне успокоительное, чтобы я совсем не охренел от случившегося и легче адаптировался. Очень мягкое успокоительное, но зато доза – лошадиная... А сейчас действие лекарства начало постепенно проходить, вот и стал я обращать внимание и на девушек тоже.

Но что-то я снова отвлёкся, а мы тем временем поднялись на бастион. Внутренняя его площадка была, как и пространство между стеной и цитаделью, на пару метров ниже идущего вдоль стены боевого хода и на её поверхности был разбит сад. Ну прямо кусочек дачной местности моего детства! Даже пара одноэтажных домиков имеется и теплицы вдоль северной стены бастиона. В домиках кто-то явно живёт: окошки светятся, дымок из труб дымится... Вот только что это за башенка с полукруглым куполом, очень напоминающая маленькую обсерваторию?

– Этим дядя Миша занимается, – простодушно ответила Ната, – он вообще запретил сюда лезть всем, кроме Захара Георгиевича и барыни.

– Кто такой Захар георгиевич? – уточнил я.

– Начальник охраны.

Нда, похоже, вовсе не телескоп там прячут... Местное ПВО? Или какое-то суперквантовое оружие? Да, с такими заявочками крепость выглядит совсем в другом свете. Но оно и понятно: если сам император регулярно заезжает сюда расслабиться (а то и обтяпать какие негласные дела), вполне естественно, что защита этого места на должном уровне. Как и местная контрразведка.

Зимний вечер, тем временем, плавно перетёк в сумерки, но я всё же забрался на боевой ход бастиона. И снова – всё по уму. Каменный бруствер закрывает человека с головой, но за ним устроена широкая стрелковая ступень, достаточная чтобы комфортно стрелять, казематы для чего-то более мощного, чем ручное оружие прикрыты бронеплитами с узкой амбразурой и вся эта конструкция легко вращается, а вдоль самого боевого хода продолжены рельсы. Да не просто проложены, судя по виду их активно используют. Единственный недостаток – отсюда невозможно обстреливать свою стену. Но, с другой стороны, это и не входит в задачу стрелков на вершине бастиона. Их стену обстреливают с куртины между бастионами и с соседних бастионов. К тому же, судя по уступу с фронта стены, под бруствером, там идёт ещё одна стрелковая галерея, заточенная именно на обстрел самой стены сверху вниз. Такие бойницы и не должны быть видны отсюда. Интересно, это имеет какой-то смысл, или этот замок – творение законченного фаната исторической реконструкции? Задумавшись, я снова, против воли, скосил глаза на стоящую рядом горничную, на её хоть и маленькие, но упругие и хорошо оформленные сиськи... Нет! С этим точно надо что-то делать! Поэтому от продолжения экскурсии я отказался, сказал, что хочу посидеть у камина, благо, такой у меня в комнатах имелся.

– И как его разжечь? – задал я вполне резонный вопрос, как только мы зашли в мои апартаменты.

Ната улыбнулась и щёлкнула пальцами:

– Тихон!

Тут же одна из деревянных панелей на стене откинулась и оттуда вылезло... Они тут что? Гарри Поттера обчитались?! Из открывшейся ниши вылезло нечто, напоминающее горбатого бородатого мужика с огромными глазами на выкате и крючковатым носом. Ростом ЭТО было сантиметров 60, одето в некую странную хламиду, стилизацию под крестьянскую одежду XIX века и лапти.

– Чо надо, девка? – нагло спросил домовой.

– Камин затопи, – велела горничная.

– А чо это ты тут раскомандовалась?

Тут уж я решил взять слово:

– А ты не умничай. Делай, что велено, и проваливай!

Говоря это я уже запустил руки горничной под фартук, обнимая её за живот и опуская руки ниже.

– О! А барчук-то ничо! Дело знает! – с явным одобрением прокомментировал домовой, заталкивая дрова в камин.

Как он их поджёг я не заметил, да и было мне уже всё равно. Фартук горничной сам собой развязался и улетел куда-то в сторону, браслеты её со звоном упали на пол и Ната прижалась ко мне спиной... Эх! Хорошо пошло! Здесь, на мягком ковре перед горящим камином. И так хорошо оно шло, что всё шло и шло... аж до самого ужина.

В тот момент я не думал ни о чём кроме самого процесса, но по пути в столовую начал ощущать некоторое беспокойство. Тётя, конечно, разбирала со мной основные моменты этики и нравственности того времени, в котором я оказался, но кое-какие тонкости, например, использование прислуги в некоторых специальных целях, остались неясными. К тому же, тут я, в некотором смысле, гость и что мне в этом смысле можно, а что не очень, тоже не до конца ясно. Вот я и стал выспрашивать баронессу об этом за ужином. На это тётя только равнодушно пожала плечами:

– Прислуга для того и существует, чтобы выполнять желания хозяев. Или ты решил взять пример с Арсения? Не советую. Кира – девушка уникальная, с Натой тебе так не повезёт. К тому же, моя просьба относительно Даши остаётся в силе.

– Я не об этом. Как решаются вопросы, если вдруг наступают последствия?

Дальше между нами произошёл короткий, но крайне интенсивный диспут, в ходе которого мы мы никак не могли понять: о чём же всё-таки говорит собеседник. Но, надо отдать баронессе должное, она первая поняла в чём дело.

– А! Вот что тебя волнует... – и её улыбка стала грустной. – Знаешь, если вдруг, после твоих развлечений, Ната забеременеет, она автоматически становится самой желанной невестой в Империи. Но, так и быть, я смогу подсуетиться, чтобы она досталась именно тебе. При условии, конечно, что Дашеньке в вашем междусобойчике найдётся достойное место.

И тут для меня открылась чудовищная истина. Я даже решил ещё раз уточнить:

– Правильно ли я понимаю, что сейчас ни одна женщина не может забеременеть естественным образом?

– Ни одного случая естественной беременности не было зафиксировано в течение последних тысячи лет минимум, подтвердила тётя, – да и за пять веков до того зафиксировано всего три случая... Из них достоверно подтверждён только один, оставшиеся два вызывают серьёзные сомнения.

Я судорожно сглотнул. Это было страшно. Но надо прояснить ситуацию до конца:

– И как же люди размножаются?

– Есть два пути: родители могут сдать свои половые клетки в клинику и им вырастят ребёночка, так же как тебя сейчас вырастили. В принципе, можно доращивать тело до любого биологического возраста, но чем больше возраст первого пробуждения, тем выше риск патологий, да и психику выставить сложнее. Сам понимаешь, одно дело ты, с уже полностью сформированной личностью и естественной, нажитой за годы жизни памятью, и совсем другое лепить всё это на коленке из непойми чего. Одно время пытались выращивать готовых работников с нужным набором навыков, но получалось такое... На ночь об этом лучше не рассказывать. Поэтому обычно заказывают трёхлеток. Естественно, развитие тут ускоренное, так что процесс занимает два года. Так обычно плодится работный люд. Кто побогаче проводят ритуал зарождения жизни. Ну это так называется. Там намешано всего: и магия, и медицина, и ещё много чего. Так что высшие сословия размножаются естественным образом, но чтобы зачать ребёнка, а главное, выносить, надо очень постараться. И потратиться.

– Получается... человечество сейчас – вымирающий вид... – пробормотал я.

– По факту – да, – ответила баронесса. – Теперь понимаешь, почему к тебе такой интерес?

– Если бы я был девчонкой... – начал было я и тут меня осенило: – Значит, где-то сейчас ходит женская копия меня? Всего-то одну хромосому поменять... или продублировать...

Она снова усмехнулась:

– Я знаю, что Арсений заложил пять экземпляров. Два погибли из-за отказов в инкубаторах... Представляешь! За последние тридцать лет в клинике у Арсения ни одного отказа, ни одного ребёнка не потеряли, а тут два сразу! Ещё одна простудилась и умерла через пару дней после рождения. Тоже чудо чудное. Все положенные прививки ей сделали как положено, а она простудилась. Никто не простужается, а она простудилась, да так, что умерла! А вот про двух оставшихся не знает никто, значит, скорее всего, живы.

– Кому война, кому мать родна... – пробормотал я. Намёк баронессы был более чем прозрачным

– Отлично сказано, – похвалила тётя. – Сам придумал?

– Пословица такая, общеизвестная, – бросил я, думая о другом. – А как же дикие племена, во всяких отдалённых местах?

– А нету их. Все вымерли. Поэтому все отдалённые места сейчас безлюдны. По большому счёту, мы сейчас не знаем, что делается на той же Чукотке, на большинстве островов в океане.

Словно пропасть разверзлась у меня под ногами. Масштаб катастрофы просто потрясал! Равно как и то, что нашлись... ну пусть будут люди, использующие эту катастрофу к своей выгоде. Нет, конечно, само по себе это не беда. Можно даже сказать, что они делают благородное дело... Если бы не тот факт, что три из пяти моих сестёр были уничтожены ради поддержания этой катастрофы в актуальном состоянии. Вот этот факт окончательно исключает этих "благодетелей" из рядов рода человеческого. И освобождает всех людей от каких либо ограничений по отношению к ним. По крайней мере для меня лично.

Я попытался ещё выспрашивать технические подробности этой... ну пусть будет, ситуации, но назначенная тётя послала меня со всеми вопросами к... Правильно! К доктору Арсению Емельянычу, а не туда, куда вы подумали. Мол, он этим вопросом занимается... в рамках своего сотрудничества с Охранным отделением... его и спрашивай. Лучше него всё равно никто не знает. Дальше она возжелала поспрашивать меня на предмет адаптации в новом мире, но меня волновало совсем другое:

– В свете только что выясненного: насколько далеко я мо... мне позволено заходить в отношениях с Дашей?

– Держать вам свечку я не собираюсь, так что сами разберётесь, – сказала она нарочито легкомысленным голосом и вдруг упёрла в меня тяжёлый, мне даже показалось, ненавидящий взгляд: – У вас только два граничных условия, молодой человек: вы не посмеете причинить ей боль и вы не посмеете разрушить её репутацию. Если вы перешагнёте эту грань... поверьте, у меня достаточно влияния, чтобы превратить вашу жизнь в ад. Такой ад, что вы сами захотите прервать своё существование.

Я отложил столовые приборы, откинулся на спинку стула и холодно спросил:

– Ваше благородие! Я так понимаю, что вы втягиваете Дашу в связанный со мной проект не по своей воле? Ну так одно ваше слово и я близко к ней не подойду. А вам следует срываться на авторах этого проекта, а не на мне.

Тётя прикрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и вот уже передо мной прежняя тётя Лиз. Немного суетная, в меру заботливая и слегка ехидная. Однако тон её остался очень серьёзным:

– Всё не так просто, Серж. Положение Даши, надеюсь ты понимаешь почему, очень... неопределённое. У Мишеля на тебя есть планы, хотя я их не знаю. Никто не знает, но ты должен понимать, что если тобой заинтересовался сам Мишель, ты точно будешь устроен. Если, конечно, не будешь совсем дураком. Но тут я спокойна, ты не дурак. А значит вполне можешь вытащить и Дашу. Поэтому я и согласилась. Но ум это одно, а остальные качества – совсем другое.

– И вы, как эмпат, считаете что я...

Глава 5. Библиотечная фея

– Извини, – она выдохнула это опустив глаза. – Боюсь, сама не знаю чего.

– Зато я знаю, чего надо бояться. Того, что я совершенно не представляю, что может репутацию поднять, а что уронить. И мою, и всех прочих. Вы, конечно, кое-что мне вчера рассказали, но от этого больше вопросов, чем ответов.

– Арсений! Чёрт бы его побрал! Говорила ему ещё неделю назад тебя разбудить, так нет же! Упёрся как рак в норе! Пока Мишель ему пинка не дал! А так, бы держал тебя в коконе ещё... Да чёрт его знает, сколько он бы тебя ещё держал!..

Мне пришлось вклиниться в этот поток причитаний:

– Ну так делать-то что?

– Подберу тебе пару книжек...

– И когда их читать? То-есть подберите, конечно, но, всё же извольте ответить при случае на несколько прямых вопросов.

– Спрашивай.

– О чём? Я сейчас даже не знаю, о чём спрашивать. Так что и вы тоже, приглядывайте и, при случае, не поленитесь подсказать.

– Это может быть...

– Я же мужлан из ремесленного училища. Вот и сделайте при необходимости замечание.

– Хм... И правда, умный мальчик...

На этом я счёл инцидент исчерпанным, поэтому вернулся к еде, а заодно решил прояснить момент, который, в свете полученной информации, казался мне удивительным:

– Кстати, тётя, если сейчас размножение вот так строго регламентировано, то как могло получиться, что кто-то не знает о своих родителях? Вот Даша например...

На это баронесса горько и криво усмехнулась:

– Я уже говорила тебе, что логика живёт в своём пространстве, а законы и обычаи – в своём. И они почти никогда не пересекаются...

– Но это и меня касается. Как получилось, что "меня" "потеряли"? – настойчиво спросил я. Ведь согласно легенде, я был бастардом младшего брата одного из баронов с Дальнего Востока, оба родителя умерли и стараниями сестры моей "матери" меня отдали в местную ремесленную школу. А уже там, в школе, случайно обнаружили, когда после серьёзной травмы проверили кровь по генеалогической базе.

На это тётя усмехнулась:

– Знаешь такое слово: "незнаю"? Вот и говори его при случае. А кто захочет узнать лишнее – пусть сам ищет. И его тоже найдут. Ты свою часть легенды хорошо помнишь?

– Хорошо, – быстро подтвердил я.

– Вот и знай, то, что тебе надо, а тем, что не надо, пусть занимаются специально обученные люди.

После ужина я вернулся к себе. Читал книжки... хорошие такие книжки... в смысле, именно книги, со страницами, обложкой и иллюстрациями. Иллюстрации, правда, движутся, иногда разговаривают, местами – даже с читателем. В букваре такого оказалось много. Когда какой-то стрёмный персонаж спросил меня: "Что это за буква?", я чуть с кресла не свалился. А некоторые картинки вполне себе объёмные, словно вырастают из страницы, их можно уменьшать, увеличивать, рассматривать детали... смотреть в движении, а местами и потрепаться... технологии, блин!

Однако на долго меня не хватило. В конце концов, вопросы адаптации не решаются вот так, наскоком, в авральном порядке. Придётся моей тёте приглядывать и корректировать по мере надобности. Так что я отложил книжки, нашёл в телеке светские новости и под этот звуковой фон принялся наряжать ёлку. Согласно своему разумению и представлению о прекрасном. Правда, увы, во всём разобраться самому не удалось и я вызвал Нату. С ней дело пошло более осмысленно... на какое-то время, но вскоре я заметил, что мысли мои всё чаще отвлекаются от новогоднего дерева. Тогда я приказал горничной приготовить мне ванну.

Ната, умница, всё поняла правильно. Тут же сбросила фартук, стряхнула с себя браслеты и аппетитно повиливая своими вторыми девяносто ушла в ванную комнату. Я стряхнул с себя одежду, положил на журнальный столик магический наруч и последовал за ней... Что ж, день сегодня явно удался.

Утро в новом доме получилось вполне обыденным. Проснулся я один, ибо оставлять горничную в своей постели на ночь – слишком уж серьёзная заявка. Я, конечно, понимаю, что любая служанка мечтает стать содержанкой, но это надо заслужить, причём не только и не столько в постели. Так что я проснулся, умылся, сбегал в спортзал, куда меня проводила всё та же Ната, предварительно уточнив: хочу я заниматься один или в общем зале? Нужен ли мне тренер? И так далее и тому подобное.

В результате я оккупировал небольшой, примерно как обычный школьный, спортзал, снабжённый некоторым количеством разнообразных тренажёров. Из всего этого разнообразия я выбрал простые и понятные турник с брусьями. По нынешним временам они тоже снабжены всякими технологическими приблудами, но я всё это сразу отключил. Хотелось понять возможности доставшегося мне тела. Возможности, кстати, оказались вполне достойные. Хорошее тело мне вырастили! Надо за ним следить, причём грамотно, так что поставлю-ка я в свой план консультацию с Арсением Емельянычем и хорошим местным тренером. Причём именно в такой последовательности.

Всё время, пока я упражнялся (а заниматься спортом тут принято в обнажённом виде), Ната скромненько сидела в уголке на коленях, по японски, а когда я закончил показала где тут душ. Вот в душевой я её и оприходовал в очередной раз. Нда... Подростковые гормоны плюс обилие голого женского тела вокруг однозначно порождают некоторые проблемы. Интересно, как их тут решают? Не я же один тут такой? Или все уже настолько привыкли, что приспособились и внимания не обращают? В общем, как-то это надо решать, но пока я отправился на завтрак, где уже ждала меня моя хозяйка. Взгляд баронессы был хмурым и сосредоточенным.

– Я много думала, – заявила она, – и пришла к выводу, что слишком много от тебя требую. По всей видимости, различия между твоим временем и современностью действительно слишком радикальные, но, увы, я сама плохо представляю, что и как тебе объяснять.

Я задумался. Наверное, надо начать с самого срочного, что должно появиться к обеду:

– Тогда, для, для начала, объясните мне, что может повредить репутации девушки и что может её оскорбить?

Дальше разговор пошёл более конструктивно. И, о женщины! Их мозги и правда устроены как-то не так, как надо, даже у самых умных. Ну зачем вываливать на меня тысячи примеров, когда в них очень быстро начали проступать очень даже логичные закономерности. В конце концов всё стало не то, чтобы, очевидно, но, по крайней мере стали понятны некоторые основы, опираясь на которые можно осмысленно строить линию поведения. В принципе, всё, как всегда, основано на чисто материальном базисе: абсолютный иммунитет исключает, в том числе, и так называемые, "дурные болезни", а любая беременность может быть только не то, что плановой, а сугубо заказной. Вот и получается, что два главных повода поставить сексуальность под общественный контроль сами собой испарились, а это не могло не сказаться на самых базовых основах того, что обычно называют нравственностью.

– Ну вот, а вы говорили, что логики тут нет, – с улыбкой сказал я, озвучив свои выводы.

– Получается, что так, – улыбнулась в ответ баронесса, – но есть ещё многочисленные детали, а в них сидит столько чертей, что отправь их обратно в Ад, так там места для них не хватит.

– Учту, – согласился я и перешёл к другому вопросу: – Как мне себя вести, чтобы не обидеть слишком сильно Дашу?

– Ну ты тоже её слишком сильно не балуй. Для её же блага.

Да елдык же тебя через кырдык! И абраком тебя в барак! Ещё за ужином, чуть не с ножом у горла, требовала от меня совсем противоположное. И как вот с бабами дела вести? Короче, плюнул я на это дело, решил разбираться на месте, по обстановке, а на сейчас попросил что-нибудь по ближайшей истории, современной географии и политике. Дабы за пол дня подтянуться настолько, чтоб сойти за местного, хоть в самом отдалённом приближении. Баронесса, немного подумав, отвечает:

– Вообще-то, в том, что Арсений загрузил тебе в память должна быть полная школьная программа... Но ты прав, копаться в этом напрямую... – её слегка передёрнуло. После минутного размышления тётя выдала вердикт: – Сходи в библиотеку, попроси Верочку помочь. По книжкам пробудишь основные точки загруженной памяти, только не углубляйся слишком, а то вытаскивай потом тебя из транса... Ещё вопросы?

Тут я вспоминаю одну проблему, на которой могу реально проколоться:

– По легенде я в училище учился по специальностям "обслуживание летательных аппаратов" и "генетическое программирование", но я же в этом вообще ничего не понимаю!

– Арсений загрузил тебе всю школьную программу. Всю! Просмотри на скорую руку и сможешь при случае изобразить знатока, особенно среди тех, с кем будешь общаться. Они и этого не знают. А если не будешь никуда лезть руками, то и не проколешься. Да и не будет у тебя случая изображать из себя мастера, не парься.

Ладно, поверю на слово. Вызвал Нату и приказал отвести меня в библиотеку.

Библиотека оказалась общедоступным заведением и располагалась в самом высоком здании цитадели, чем-то напоминающем готический собор. Пройдя по улице, мы вступили в это хранилище тайн и знаний и я... прибалдел. Иначе не скажешь. Огромное помещение высотой метров десять, а то и пятнадцать, заливал солнечный свет, проникающий сквозь узкие витражные окна, от пола до самого потолка. И там же рядами стояли высоченные, почти до самого потолка, книжные шкафы. Это потом я узнал, что здесь, в имении назначенной мне тёти, находится самая ценная библиотека Империи. По количеству книг она, конечно, не столь велика, но вот сами книги... Самое ценное, естественно, лежит не здесь, в верхнем зале, а в подвалах. Там хранится подлинник Велесовой книги, несколько золотых табличек из потерянного города Эльдорадо, египетские свитки, шумерские магические тексты, причём именно оригиналы, прижизненные издания Ломоносова, Пушкина, Толстого, Стругацких... Здесь даже можно сыграть в первую Кваку на точной реплике писюка на 386-м процессоре! Но всё это я узнал потом, а сейчас просто стоял и балдел от вида этих чудовищных книжных шкафов и порхающих между ними феечек... Сначала мне показалось, что это лольки с крылышками, но приглядевшись я понял, что феечки тут – сочные барышни с развитой и очень аппетитной фигурой, правда ростом не больше метра. А крылышки у них похожи на крылья бабочек, но блестят и переливаются всеми цветами радуги, как крылья стрекозы.

Изловчившись я поймал одну из них за пятку и спросил:

– Красавица! Как тут найти библиотекаря?

– Ой! – пискнула летунья. – Молодой барин! Вы подойдите к центральной стойке, а я позову!

Киваю и отпускаю нежную пяточку. Феечка отлетела от меня метра на два, но вдруг развернулась и, залившись румянцем от щёчек до пяточек, даже соски напряглись, спросила:

– А вы действительно думаете, что я красивая?

Мило улыбаюсь:

– Не думаю, ты и есть красивая!

Феечка буквально расцвела и умотала куда-то между книжными шкафами. А за спиной раздалось недовольное сопение. Поворачиваюсь и назидательно говорю горничной:

– А ревность это худший из женских пороков. Да и не с чего тебе такое себе в голову забивать.

– Я знаю... – вздыхает Ната.

– Вот и работай над собой.

У стойки меня уже ожидала... Да, да! Девушка лет шестнадцати, всё в таком же белом фартуке и чепчике. Правда у неё имелся ещё один аксессуар – большие очки довольно хищного вида. Стёкла в очках были без диоптрий, но этого и не требовалось, ибо назначением девайса было не исправлять зрение (к моменту моего пробуждения с этой проблемой уже научились справляться без очков и контактных линз), а служить интерфейсом к системе управления библиотекой. Эти очки, а также серьёзное выражение лица, делали библиотекаршу старше прочих, виденных мной особей самки человека. За исключением баронессы, естественно.

– Вы Вера? – уточнил я на всякий случай.

– Да, – кивнула она, – а вы молодой барин? Элизабет Никодимовна меня предупредила. Я подобрала материалы для вас, они находятся в отдельном кабинете, Сиси вас проводит. Если что-то понадобится – зовите её или обращайтесь ко мне.

Тут же откуда-то сверху спикировала библиотечная феечка, та самая, которую я ловил за пятку.

– Молодой-барин-позвольте-проводить-вас-у-вас-такой-хороший-кабинет... – принялась стрекотать она.

Я кивнул библиотекарше и мы двинулись. Впереди в воздухе мельтешила феечка, довольно эротично, надо сказать, следом за мной, в дух шагах, как тень, следовала Ната. И как в таких условиях можно заниматься чем-то кроме... кхм... Усилием воли я заставил себя вернуть мысли в конструктивное русло и далось мне это намного легче, чем раньше. Наверное, и правда, всё дело в привычке.

"Кабинет" нашёлся в глубине библиотеки и оказался очень уютным: эдакая маленькая беседка между книжных шкафов у самого окна. На полу ковёр, сверху крыша, видать чтоб падающая с большой высоты книга (или феечка) не зашибла меня сразу на смерть, стол с зелёным сукном, не большой, но достаточно просторный, кроме основного стола ещё и низенький журнальный с просторным пуфиком рядом с ним... Так что если что можно Нату... Тьфу на вас! У меня сейчас другие дела! тем более, что на столе уже ждали меня несколько тонких книжек и блокнот с ручкой. Ну прям сервис и всё бесплатно... Хотя, о чём это я? Я же тут молодой барин, воспитанник хозяйки, так что тут всё, в некотором смысле, и моё тоже. И Ната моя, и феечки... Так! Снова стоп! Вот книжки, а время не резиновое.

Сиси ещё поинтересовалась: не нужно ли мне чего и я попросил чаю. А вот когда стали решать какого чаю, вдруг выяснилось, что за прошедшие с моей смерти тысячи лет люди не забыли чай зелёный, с жасмином. Уря-я-я-я-я-я! Правда, когда мне его принесли, выяснилось, что заваривать его за прошедшие годы таки разучились. По началу я подумал, что это дефект местной библиотеки, но потом, за обедом, стало ясно, что таки да, искусство это утеряно. По крайней мере здесь, в России. Пришлось срочно учить местных дикарей этой высокой премудрости. Но это потом, а сейчас я погрузился в изучение предоставленных мне изданий. Правда через несколько минут снова бросил взгляд на Нату. Она сидела на коленях у журнального столика, как утром в спортзале. Мимоходом подумал, что в таком положении ей очень пойдут ушки и хвост... Это, конечно, смотрится живописно, но присутствие такого вот истукана рядом меня изрядно напрягало, поэтому я спросил:

– Ты обязана меня везде сопровождать?

– Да, барыня приказала, на всякий случай.

– Тогда, может тоже возьмёшь себе что-то почитать? Я здесь надолго.

– А вы разрешаете? – радостно вскинулась служанка.

– Конечно. Как позвать Сиси?

Оказалось, надо просто... позвать. Голосом. Как тётя Лиз вызывала Прохора, когда мы только прилетели сюда. Я позвал. Феечка явилась через минуту и весело прощебетала:

– Что изволите, молодой барин?

– Принеси Нате что-нибудь почитать.

– А что именно?

Дальше девушки пошептались о чём-то своём и ещё через минуту моя горничная рассматривала какие-то журналы. Сначала сидя, потом прилегла на пуфик, сняв, с моего разрешения свой фартук, чтобы не помять... Но мне было уже не до её округлостей и выпуклостей, я погрузился в изучение атласа современной России, а потом и мира. Действительно интересно! Смотришь на какое-нибудь название, и в голове тут же всплывает информация об этом городе, княжестве, баронстве...

Через некоторое время Ната тронула меня за руку:

– Барин! Баронесса велела мне отвлечь вас через час...

Да, действительно. После каждого часа работы надо размяться... Интересно, насколько уместно будет размять Нату прямо тут, в библиотеке?

Глава 6. Ея высочество

Оказалось, что и просто, и уместно. Достаточно было дать соответствующую команду беседке и все её открытые проёмы затянула непроглядная тень, после чего вполне можно было приступить к разминке.

Разминка пошла на пользу. Голова заметно прояснилась и я, со свежими силами, принялся "вспоминать" курс истории. Здесь всё работало точно также: смотрел по таблице имена и даты, а в голове всплывала информация из школьных учебников. Но хотя изучение необходимого материала таким образом идёт очень быстро, время всё же не резиновое, а силы мои не безграничны. За отведённый мне баронессой час я успел более-менее подробно вспомнить последние пол тыщи лет и совсем пунктирно то, что случалось раньше. Увы, потому что там, в древности, было нечто действительно важное и это важное гнездилось в том, что сейчас называли: "два тёмных века" и том, что случилось сразу после того, как человечество вышло из их сумрака. В это время, где-то с середины XXI по конец XXIII веков, случилось что-то, что кардинально перекроило всё существование, всю структуру человечества. А сразу после этого времени, далёкий предок нынешнего "дяди Миши", как я понял – выходец из какого-то северного народа, принялся собирать железной рукой осколки того, что когда-то было Россией. И именно там, в этом легендарном времени, от которого почти не осталось свидетельств, и лежали корни всех проблем современности. Так что историей надо будет заняться вплотную. Но не сейчас, ибо голова уже изрядно гудела и отказывалась воспринимать что-либо новое. Так что я снова встал, слегка размялся, на обеспокоенный вопрос Наты, не нужна ли мне помощь? – просто махнул рукой: мол, потом и перешёл к текущей ситуации.

Текущей ситуации – имена, звания, события – я посвятил гораздо меньше времени. С одной стороны, потому что эту информацию можно таскать из загруженной мне памяти по мере надобности, а с другой – моей башке стало уже реально плохо. И когда я понял, что вот он, мой предел – принудительно остановил процесс. В результате, у меня нарисовалось ещё пол часа свободного времени до обеда. Вот и славно! Как раз я... а вот и не то, что вы подумали! Пробежался по морозцу вокруг цитадели, что пошло явно на пользу: когда я входил в столовую, моя голова уже не была столь квадратная, она только тихо звенела.

Тётя, как всегда, уже ждала меня за столом. Я поинтересовался: могу ли заказать себе зелёный чай? Она на это даже рассмеялась:

– Ты член семьи, а семья владеет здесь всем. И всеми. Так какие проблемы?

Она щёлкнула пальцами, вызывая прислугу, но я остановил её:

– Только заваривать я буду сам! А то, если они заваривают его так же как в библиотеке, это просто акт вандализма!

На моё заявление про чай тётя оживилась:

– Даже интересно, что нового можно придумать в этом процессе?

– Ничего нового, – ответил я, – только древняя мудрость.

В конечном итоге я собрал нужный комплект (чайник с кипятком, два заварочных чайника и чашки на двоих), выбрал сорт чая из имеющихся (ну надо же! Вот что значит китайцы! За две тысячи лет названия сортов не поменялись!) и принялся священнодействовать.

Когда мы пригубили первую заварку, тётя Лиз с некоторым сомнением произнесла:

– Ну... получше, чем заваривает мой повар, но всё равно, пока ничего особенного...

– Вообще-то, первую заварку принято выливать, – пояснил я, – но мне она нравится. В ней есть особая такая свежесть и маслянистость.

Баронесса вежливо кивнула: мол, ну да, а дальше-то что? Я же в ответ принялся объяснять:

– Хороший жасминовый, и вообще зелёный, чай принято заваривать по несколько раз. Сколько бы ни настаивался чай, с первой заварки он не раскроется.

Она посмотрела на меня с удивлением, видимо, идея заваривать один и тот же чай по несколько раз казалась ей дикой. Вот я тебя и удивлю! Я залил кипяток в заварочный чайник, накрыл его полотенцем и, отсчитав в уме до двадцати, перелил содержимое в чайник справедливости, откуда уже разлил по чашкам. Тётя глотнула из своей чашки и расплылась в блаженной улыбке:

– И правда, неожиданно!

Тут я пустился в пространные рассуждения о свойствах первой, второй и далее заварок. Тётя слушала меня с явным интересом, а под конец задумчиво сказала:

– Научишь мою кухарку этому искусству?

– Можно, – согласился я, но тут же огорчил тётю: – Но всё равно ничего не получится. Чай надо заваривать непосредственно перед употреблением. В моё время в китайских ресторанах, когда заказывали чай, то приносили чайник, кипяток и заварку. Уж кто-кто, а китайцы в чае толк знают.

– Китай это вообще большая загадка... – задумчиво сказала тётя и в этот момент от дверей столовой раздался жуткий воплевизг:

– Мама-а-а-а-а-ан!!!!

От этого вопля не то, что уши заложило, Амур с Психеей, что резвились вокруг макушки новогодней ёлки, рухнули вниз и едва сумели зацепиться за ветки. Мне же совсем не повезло: я как раз пригубил свою чашку и именно чаем-то я и подавился. А вот тётя Лиз осталась каменно спокойной:

– Дашенька, где твои манеры?

Говоря это она встала навстречу дочери и даже сумела устоять, когда та налетела на неё как вихрь и повисла на шее. А я смог подробнее рассмотреть это новогоднее чудо. Тоже чернявенькая, монголоидной внешности, но с явным рыжеватым отливом в длинных, до пояса, волосах, собранных в два пышных хвостика по бокам. Платье... в первый момент, я подумал, что это обычное школьное платье советского ещё образца, правда без рукавов, с неизменным для местной моды фартуком, но приглядевшись понял, что не совсем. Впечатление было такое, что это платье было разрезано по бокам, от подмышек. И не просто разрезано, обе половинки ещё и немного обужены, чтобы оставлять некоторый простор для обозрения голого тела. И, да, на всём этом особо феерично смотрелся красный пионерский галстук... Впрочем, обращение к любезно предоставленной мне доктором памяти подсказало: всего лишь знак того, что Даша учится в средней школе: у начальной школы галстуки синие, у средней – красные, а у высшей – белые.

Кстати, о школе: в нынешней Российской Империи если не всё, то многое завязано на магию и астрологию, вот и школа туда же. В соответствии с астрологическими градациями возраста и построено деление образования на младшую, среднюю и высшую школы: по наступлении возраста Тельца – с семи лет – ребёнок идёт в младшую школу и учится там до наступления возраста Близнецов, то-есть до 14. С 14 переходит в среднюю школу, где учится до 21 года. Высшая школа, примерно соответствует тому, что было ВУЗом до моей смерти, продолжается следующие семь лет, с 21 до 28 лет, возраст Рака. Как уж они прикладывают астрологию к выведенным в инкубаторе детям, которые вылупляются с биологическим возрастом в три года, я не особо понял тогда, да и после не вникал.

Пока я тут вспоминал то, что "знаю" о современной системе образования, радостная встреча матери с дочерью шла своим чередом и ея высочество соизволили обратить взор на меня:

– А это кто?

– Серж, – ответила тётя Лиз. – Я тебе о нём писала.

– А... это... – сморщила мордочку Дашенька. И тут же, демонстративно втянув носом воздух, с презрением заявила: – Ага! Значит, пытался подлизываться, глотая твоё любимое пойло и в результате подавился? Поделом!

Я только покачал головой и снова пригубил чашку. Шикарно! А тётя с усмешкой возразила своей дочке:

– Между прочим, Серж показал мне как правильно заваривать зелёный чай. Действительно получается божественно!

– Правда? Может это и правда можно пить?

Заявив это, юная баронесса перегнулась через стол, выхватила у меня из рук чашку, тут же хлебнула чайку и судорожно прикрыла ладошкой рот:

– Ыть... это...

Я тоже перегнулся через стол, осторожно вернул себе чашку, не спеша допил и, добавив в голос ехидства, сказал:

– Между прочим, есть древний обычай: если юноша и девушка пьют из одной чаши, они связывают себя особыми узами...

– ТЫ!!! – она попыталась швырнуть в меня чашкой и вдруг обнаружила, что рука у неё пустая. Я же демонстративно поставил сосуд на стол.

Даша какое-то время буравила меня взглядом, а вот её маман откровенно веселилась. И даже подначила:

– Осторожнее, доченька! С магией шутки плохи!

При этом она почему-то внимательно посмотрела на меня. А нас-то пошто? Или... БЛИН! То, что я озвучил про "древний обычай" что-то значит? И с магией и правда, шутки не пошутишь? Ой-ой! Как бы не влипнуть... Дашенька, тем временем, немного успокоилась и, демонстративно игнорируя меня, обратилась к матери:

– Кстати, маман, дядя Миша обещал заехать на днях. Куда мы денем вот это? – и она кивнула в мою сторону.

– Дашенька! – с укоризной произнесла старшая баронесса. – Как можно! Серж теперь – член семьи и отношение к нему должно быть соответствующее.

– А как ты его дяде Мише покажешь? Он же чурбан-чурбаном! Да он же...

– По крайней мере, мне хватает воспитанности не оскорблять человека, которого я совсем не знаю и которому меня даже толком не представили, – я вклинился в этот поток довольно невежливо, но очень спокойным голосом, за что заслужил ещё один внимательный взгляд тёти Лиз.

Дашенька аж задохнулась от возмущения, но маман её резко оборвала:

– Хватит! Серж прав, у тебя нет оснований скандалить! К тому же, Мишель очень интересовался нашим новым членом семьи. А теперь, позвольте я представлю вас друг другу, как положено, – она кивнула в мою сторону и произнесла: – Сергей Пантелеевич, из баронов Снежногорских. Извини, я тут самовольно повадилась называть тебя Серж, так что если...

– Нет, нет, мне даже нравится, – перебил я.

– Ну и отлично! А это Даша, моя дочь о которой я тебе много рассказывала...

Я молча поклонился, а тётя Лиз подвела под знакомством жизнеутверждающую черту:

– А теперь, давайте наконец обедать.

Обедать, так обедать, я не против. Возникшая словно из ниоткуда прислуга быстро поставила Дашеньке столовые приборы, приличных размеров жбан с её любимым лимонадом и мы приступили к трапезе. За едой Дашенька несколько расслабилась и постоянно стрекотала, рассказывая матери о своей школьной жизни. А я большей частью помалкивал, вслушиваясь в поток её сознания и пытаясь более-менее адекватно составить себе представление о том, чем и как живёт современная молодёжь. Наконец речь зашла о планах на будущее.

– Надеюсь, ты отправишь вот это куда-нибудь подальше? Чтоб не путался в школе у меня под ногами и не позорил! – заявила Дашенька, ткнув в меня пальцем.

На это тётя Лиз только усмехнулась:

– Наоборот, планирую отправить вас обоих в Питерский лицей или туда же, в Кадетский корпус...

– Его в солдатню, пожалуйста, а меня...

– Вместе! И это не обсуждается.

Дашенька сникла. Видать когда маман говорит таким тоном, возражения не принимаются. И всё же она попыталась клянчить:

– Но мама...

– А Сержу надо хорошо подготовиться к новой школе, так что ты остаёшься дома до конца учебного года, поможешь ему подготовиться к следующему классу и подтянешь по этикету... Кстати! Ты не забыла, про новогодний бал во дворце?

– Вот-вот!... – оживилась Дашенька, но мама её опять загнула:

– Вот ты и подтянешь его по танцам. У вас ещё полторы недели.

– Мамочка!... – Даша чуть не плакала. – Ну зачем он нам!

И вот тут старшая баронесса не выдержала:

– Доченька! А вот этот вопрос тебя не касается. Есть люди поумнее и поопытнее тебя. А ты, пожалуйста, слушайся и не задавай лишних вопросов. И не распространяйся на эти темы за пределами семьи.

Вот тут взгляд Даши стал заинтересованным. Она ещё раз оглядела меня, словно спрашивая: "Что же ты такое, Серж Снежногорский?", но ничего не сказала, возвращаясь к своей тарелке. А я потянулся к чайнику: по моим прикидкам, ещё пару заварок этот сорт выдержит (оказалось, выдержал ещё целых три). Тут очень в тему принесли десерт – приличных размеров торт – и Дашенька прихватила себе изрядный кусман. И куда в неё столько влезает? Не, фигурой она, конечно в маму, хотя и не сформировалась пока до конца, но всё же... Я тоже уделил внимание. В смысле, торту. Хотя, конечно, ограничился меньшими масштабами: что ни говори, а полный обед был уже съеден. Торт, надо сказать... однозначно надо! Шикарный торт! А уж с хорошим-то чаем!.. Но, увы, я был совершенно не в курсе – то ли это уникальное творение местных кулинаров, то ли какой ординарный ширпотреб, по какой-то причине любимый Дашенькой, поэтому на заинтересованный вопрос: "Ну как?", ограничился спокойным ответом:

– Вкусно, очень вкусно.

За что тут же получил презрительно безразличное:

– Чурбан!

А вот тётя посмотрела на меня слегка прищурившись, похоже, она поняла причины моего затруднения. Позже выяснилось, что торт этот она пекла собственноручно, для любимой доченьки. Ну кто ж знал-то?! Впрочем, когда я узнал, признание кулинарных талантов тёти Лиз оказалось для неё несколько неожиданным: теперь ей приходится заниматься печением этого торта несколько чаще, чем до появления в доме меня. И Дашенька в этом вопросе проявляла со мной удивительное единодушие. Несмотря на наши регулярные трения.

Однако, обед, вполне естественным образом подошёл к концу, тётя изволили полюбопытствовать у детей: Что дальше?

– Снова в библиотеку? – уточнила она у меня.

– Уже и так голова квадратная, – отмахнулся я. – Пойду к себе, посмотрю телек, да и ёлку надо донарядить. Новый Год уже скоро, а я только начал.

– Пф-ф-ф-ф-ф! – выдохнула Дашенька. – А прислугу напрячь? Религия не позволяет? Или сам всю жизнь был прислугой, так и прижился?

– Ой-ой-ой! – рассмеялась тётя. – А сама-то? Кто мне писал, чтобы ёлку в твоей комнате без тебя не наряжали?

– Это другое, тут понимать надо! – подначил я.

– Чурбан! – снова обругала меня Дашенька и, чмокнув маму в макушку, умотала.

Я тоже коротко поклонился и отбыл восвояси.

И под мягкое бурчание светских новостей из телевизора я принялся наряжать ёлку. Как мне ни хотелось отослать Нату (а то ещё вообразит себе чего лишнего, знаю я эту публику, ещё по прошлой жизни), но, увы, инструкций по обращению с ёлочными игрушками доктор мне в память не загрузил, а за прошедшие двадцать веков в мире многое изменилось. Ёлочные игрушки тоже стали сильно технологичными. Вот и пришлось опираться на подсказки и консультации горничной, дабы не облажаться. Этого занятия хватило на пару часов неспешного удовольствия, после чего Ната споро собрала пустые коробки и установила последние положенные драпировки. И новогодний дух окончательно поселился в моих апартаментах (все остальные новогодние украшалочки, кроме собственно ёлки в моей персональной гостиной мне украсили заранее). Я позволил себе немного расслабиться и наконец получить капельку удовольствия. И правда, вот оно, истинное новогоднее чудо! Вернуться в детство, под самый новый год, да ещё в привилегированном статусе, да не каким-то мелким дворянчиком, а в семью особы ну очень приближённой к императору...

Ната поинтересовалась моими планами, взглянув на меня с откровенным намёком. Нет, это уже совсем лишнее. Гормоны я немножечко успокоил, так что мог и подсократить уделяемое служанке внимание до необходимого минимума. Потому и заявил, что хочу прогуляться, посмотреть крепость. Горничная, естественно, отправилась меня сопровождать, сославшись на приказ хозяйки.

Начали мы, как и вчера, с ратушной площади, где уже развернулась небольшая новогодняя ярмарка. И я позволил себе окунуться с головой в предпраздничную атмосферу. В мире, где технология неотличима от магии, а магия сосуществует с технологией на законных основаниях, я снова впустил в свою душу Сказку.

Глава 7. Город Ленинец

О Новый Год! Самый любимый и популярный праздник всех времён и народов! И не важно когда его славят: в указанную ли формальным календарём дату или в первое Новолуние Водолея, в Осеннее или Весеннее Равноденствие или в день зимнего Корочуна, люди всегда призывают в этот час Надежду и с этой Надеждой ждут Перемен. Тут я подумал: получается, что Меняющий Пути – самый популярный бог всех времён и народов. Куда до него всяким аллахам и христам... Правда, как и положено Интригану, он создал такой тайный культ, что все мы, его верные культисты, даже не знаем, что состоим в этой секте... Ну да ладно, имена эти давно забыты, ибо всё прах, что несут над миром ветра перемен, а сейчас я купил себе горячего сбитня и пирожок (по ходу выяснив у Наты, что мне положен персональный кошелёк с приличной денежкой внутри, который немного виртуальный и потому всегда со мной), угостил и Нату, вызвав, по всей видимости, у неё очередной всплеск ненужных мыслей. Но, что поделать, не могу я жрать в обществе девушки и не угостить её, пусть даже она – всего лишь служанка. Тяжёлое советское наследие, хоть я и не застал этого периода истории своей страны. Ну а потом прошвырнулся, используя её в качестве навигатора, по узким улочкам цитадели, уже погрузившимся в сумерки. В конце концов я снова выбрался на стену одного из бастионов, посмотреть на алеющий зимний закат. Ещё немного и Новый Год, когда Солнце начнёт прибывать...

Из медитативного состояния, куда я погрузился, меня вывел насмешливый окрик Дашеньки:

– Что, уже назначаешь свидание прислуге? Вращаешься в привычном кругу?

Сказав это она демонстративно оттеснила Нату и опёрлась о парапет рядом со мной. Горничная профессионально испарилась. Я же равнодушно пожал плечами:

– Тебя же здесь не было, теперь буду приглашать тебя. И вообще, тётя сказала, чтобы нигде не лазил один, чтоб не заблудился. Будешь моей провожатой?

При этом я нагло рассматривал её: девушка была одета по-домашнему, то-есть только в неизменные браслеты и сетчатую накидку, скреплённую у горла брошью в форме какого-то цветка.

– Вот ещё! – фыркнула она, опираясь на парапет. – А ты учти, самозванцев в высшем свете не любят! Вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!

– А нас-то пошто? – удивился я. – Я вообще не при чём.

– Ага. И ничего не делал, базы не взламывал, инспектора не подкупал? Сколько сейчас стоит внести фальшивые данные в генетическую базу?

Вообще-то оправдываться перед ней я не собирался, но на всякий случай решил протестировать свою легенду в полевых условиях:

– Какие базы, о чём ты? Попробовал кое-какой манёвр на "Малине", расшибся, а когда очнулся – я уже барон. Как, что, почему, мне даже толком не сказали.

– Ага. Я – не я и рожа не моя. Только это никого не трясёт! Запомни! Тебя выведут на чистую воду и тогда...

Что будет в таинственном "тогда", Даша оставила мне додумывать, но думать на эту тему мне было не из чего, информации по этому миру у меня слишком мало, поэтому я продолжил прощупывать почву:

– Хочешь сказать, твоя мама совсем конченая дура, повелась неизвестно на что?

– Значит она тебя использует, ещё хуже! Для тебя хуже!

– Предлагаешь мне своё покровительство? И что я должен делать взамен?

Спрашивая это я ещё раз демонстративно прошёлся взглядом по её фигуре. Даша от этого просто вспыхнула:

– Знай своё место! Даже если мама не ошибается и взяла тебя просто из жалости, помни, что ты ублюдок! Отброс! Таких терпят, пока будешь знать своё место!

– Конечно, конечно! – ответил я с демонстративной насмешкой, продолжая столь же демонстративно её разглядывать. – И обращаться к тебе строго по имени-отчеству. Дарья... Как там тебя по батюшке?

– Хам! – рыкнула она и, резко развернувшись, умотала.

– А нас-то пошто? – глядя ей вслед, я повторил явно риторический вопрос. Надо отдать должное, уже в свои четырнадцать девочка умела подать себя гораздо лучше, чем та же Ната. По крайней мере внешне.

А ещё я подумал, что эту кобылку надо очень аккуратно объездить. Тётя Лиз и её шальная дочка – очень уж удобный социальный лифт. Конечно, если верить намёкам этой "тёти" и чуть более прямым замечаниям доктора, вернувшего меня к жизни, там, на самом верху на меня есть какие-то очень серьёзные планы и эти планы предполагают не только моё выживание, но и определённый карьерный рост. Но если к этим планам добавить ещё и некоторые гарантии, будет намного надёжнее. Тем более, что гарантия, на вид, по крайней мере, довольно приятная, а тётя не против мне эту гарантию предоставить. Ну а характер... Характер буду приводить к более-менее вменяемому состоянию. Есть у меня ещё с прошлой жизни кое-какие наработки на эту тему.

За ужином ея высочество изволили меня демонстративно игнорировать, а тётя предпочла дистанцироваться от процесса и тихо наблюдать со стороны. А уже вечером, когда я приказал Нате подготовить ванну, она хитро улыбнулась и... в окошко впорхнула Сиси. Та самая библиотечная фея. Видать горничная очень серьёзно восприняла моё замечание насчёт ревности.

Вечер в обществе феечки и горничной послужил достойным завершением долгого трудового дня. И уже засыпая (девочек я опять отослал, ибо нефиг), я думал о том, что мир, в котором я оказался, сильно отличается от моего родного времени. И дело не только в технологиях... Хотя, может в технологиях-то всё и дело? Вот взять тех же феечек...

И даже проснувшись утром я всё продолжал о них думать. И совсем не в том смысле, в каком попользовал Сиси вчера вечером. Феечки, гоблины, домовые, русалки и водяные, нимфы и лешие... огромный... зоопарк искусственно созданных сервисных существ. То, что кардинально отличает мой мир от того времени, куда я попал и современную Российскую Империю от Западного Синдиката. Псевдоразумные, их толпами выращивают в инкубаторах, типа того, в котором создали моё нынешнее тело. Они появляются на свет уже взрослые, с базовым набором знаний и способностей, как общих, так и необходимых в их будущей профессии. Благодаря этому обучаются они быстро, работают усердно, сами себя обслуживают и повышения зарплаты не просят. Составляют подавляющее большинство рабочей силы. Удивительно, как в этих условиях остаётся место для работников-людей, но ведь остаётся, причём довольно много. И не только на высоких, требующих высшего образования должностях. Везде, где требуется хоть какая ответственность, случается принимать решения и, традиционно, вся работа с людьми. Поскольку второй моей специализацией, согласно легенде, было генетическое программирование, я знал об этой материи довольно много (вот этот на пласт знаний доктор не поскупился и в загруженной мне памяти было много чего сверх школьной программы) и уже решил для себя разобраться в вопросе фундаментально. И интересно, и, тот немаловажный факт, что профессия "безземельный баронет" какая-то не слишком надёжная. Нет, опять же, у сильных мира сего есть на меня какие-то планы, в которых предполагается моё выживание и кое-какая карьера, но и самому обеспечить себе хоть какой базис будет полезно. Вот и обеспечу.

Под эти мысли я умылся и побежал делать зарядку. А за завтраком тётя объявила нам с Дашенькой программу погрома на ближайшие дни: До первого числа Козерога – когда собственно и состоится традиционный новогодний бал во дворце, Серж должен хоть как-то научиться танцевать и освоить основы этикета. Чтобы не выглядеть там совсем уж мужланом. Ответственный за обучение – юная баронесса Дарья. Исполнять! Дашенька на это покрутила носом, но быстро привела себя в рабочее состояние и словно бульдозер потащила меня... ко мне, подбирать парадный мундир.

Совершенно неожиданно выяснилось, что всё необходимое у меня уже есть. И вообще, гардероб, который я уже, вроде бы, и перерыл под присмотром горничной, оказался на удивление бездонным, так что некоторый (на мой неискушённый взгляд – явно избыточный) набор парадного тряпья там тоже имелся. И Дашенька взялась меня одевать, безжалостно подгоняя и тасуя комплекты парадных костюмов, подбирая под мой рост, цвет глаз ("И кто это выбирал? К твоим глазам надо совсем другое!") и волос... И всё это надо было обязательно примерить, прикинуть какое ей к этому надевать платье, потом вспомнить, что вот именно такого платья у неё нет и процесс повторялся по новой. Довольно быстро я потерял счёт времени, ориентацию в пространстве и вообше... Похоже, по ходу я достиг окончательного дзена. Когда до постижения высшего невыразимого Дао оставалось совсем немного, ея высочество (только не говорите это вслух, ибо наша светлейшая княжна – хоть и принцесса, но неофициально!) таки решила, что результат можно признать терпимым. Я посмотрел на себя в зеркало.

Я говорил, что сейчас в одежде властвуют два принципа – простота и удобство? Забудьте! Парадного костюма это не касается! То-есть сидело на мне всё это вполне удобно, но вот насчёт простоты... Надетая на меня хламида являла из себя довольно экстравагантный гибрид парадного военного мундира, восточного халата и дзюдоистского кимоно и состояла не меньше чем из пяти слоёв, каждый из которых играл свою роль в окончательном декоре. Думаю, в моё время эта... ну пусть будет одежда, хорошо смотрелась бы на сборище любителей косплея по манге или американским комиксам... или гибриду того и другого. Но и это оказалось ещё не всё:

– Ладно, сойдёт! А аксессуары подберём позже, – заявила Даша и потащила меня в свои апартаменты. Подбирать платье для неё, ибо её платье должно гармонировать с моим мундиром. Причём именно в такой последовательности.

Затащив меня к себе Дашенька властным движением руки приказала шкапу изрыгнуть полный набор её парадных платьев и принялась копаться в разлетевшейся по всей гостиной куче тряпья, подбирая, комбинируя, сочетая и проверяя, как всё это будет смотреться на ней, причём обязательно в моём обществе, да не просто так, а в разных ситуациях, которые мы моделировали: пройтись в паре, приглашение на танец, такое па, сякое па... По ходу она успевала переодеться, полностью или частично, бессчётное число раз, не утруждая себя укрыться хотя бы за ширмой. А ещё, в промежутках, перекапывала изрыгнутое шкафом тряпьё, так что я получил возможность наслаждаться множеством сеансов весьма бурного стриптиза. Но, увы, пребывая на грани постижения бесконечного и невыразимого Дао, я мог воспринимать Дашеньку только с эстетической точки зрения. Эстетика, кстати, вполне на высоте.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Подошёл к концу и этот кошмар. В конце концов Дашенька таки смогла собрать себе наряд, который сочла приемлемым... Вернее, была остановлена раздавшимся в комнате голосом матери:

– Вы обедать, вообще, собираетесь?

Дашенька на это только тяжело вздохнула и буркнула:

– Щаз... идём...

И правда, уже минут через полчаса, она со вздохом оглядела себя в зеркало и процедила:

– Ладно... Это более-менее...

Парадное платье, вопреки моим ожиданиям, было ни разу не прозрачным и даже что-то прикрывало, хотя общая логика – полоска ткани спереди, полоска сзади и просвет по бокам – осталась неизменной. Но, вот ведь удивительно, и в рамках этого антуража можно добиться значительного разнообразия. Дашенька же, критически оглядев себя в современном голографическом аналоге зеркала, позволяющем увидеть себя любимого в полном объёме да ещё и со всех сторон, рванула, было, в столовую, не забыв ухватить меня за руку. Но тут я её тормознул:

– Э! Нет! Если уж мы при всём параде, то и выступать надо соответственно!

Она на это только сморщила носик, типа: "Ты-то? И соответственно?", но всё же позволила взять себя под руку и мы двинулись представиться тёте в парадном облике.

Тётя критически оглядела нас и выдала вердикт:

– Вроде ничего... Только где... – и дальше последовал список аксессуаров минут на пять.

– Ой, мамочка! – отмахнулась Даша. – По ходу подберём, когда я буду дрессировать его по танцам.

– А может, сегодня после обеда займётесь? – предложила тётя, но тут уже я взвыл:

– Э! Нет! Я уже и так постиг полный дзен и достиг порога окончательного бесконечного Дао! С меня на сегодня хватит!

Тётя на это рассмеялась:

– Значит точно надо остановиться! А то произойдёт спонтанная самоинициация, проблем не оберёшься.

Уточнять что это за ужас такой я, на всякий случай, не стал. И так ясно, что это как-то связано с магией – ещё одной загадочной субстанцией, вроде бы кардинально отличающей мир 42 века от мира века XXI, но до сих пор мной не встреченной. А может и встреченной, но я ещё не понял, что встретил...

За обедом меня продолжили дрессировать на предмет правильного пользования столовыми приборами и вообще застольного этикета (Дашенька вернула мне шпильку: "Если уж мы при всём параде..."), но это, в принципе оказалось не сложно... в первом приближении. А после тётя традиционно поинтересовалась о моих планах.

– Пойду, прогуляюсь по цитадели, – ответил я.

– На свидание с горничной... – нежно-ехидным голосом прокомментировала Дашенька.

– Завидуешь ей? – подколол я. – Так какие проблемы? Идём, покажешь мне имение.

– Хам! – рыкнула она, демонстративно от меня отворачиваясь.

Я хотел было заметить, что надо бы довести до логического завершения вчерашний ритуал, когда мы пили чай из одной чашки, но посмотрел на вилку у неё в руках, на большой, наполовину всё ещё полный графин с лимонадом и решил не нагнетать. А то зальёт мой парадный мундир своим пойлом и придётся повторять процедуру подбора по новой... Правда, если она засветит этим графином мне в лоб, то я автоматом попадаю в заботливые лапы доктора Арсения Емельяныча и проблема новогоднего бала пропадает сама собой... Но... Вдруг не повезёт?

А вот тётя смерила нас задумчивым взглядом, но ничего не сказала. Что-то мне это совсем не нравится... Ну да ладно, пока живой, а там – время покажет... что-нибудь. И я откланялся.

У себя я быстренько переоделся в простую и неприметную одёжку и отправился бродить по немногочисленным, но запутанным улочкам и дворикам цитадели. Причём без сопровождения горничной: оказывается тот гаджет в виде золотистого наруча, который мне было велено носить постоянно, включает в себя ещё и функции навигатора, а карта острова-крепости в него уже загружена, так что не потеряюсь. И отправился гулять в одиночестве я вовсе не из-за подколки этой Дашеньки! Во-первых, Нату и в самом деле следовало держать на должной дистанции, а во вторых, шляясь в одиночестве я мог позволить себе забраться в такие места, куда с девушкой не сунешься.

Начал своё путешествие я, традиционно, с центральной площади и ещё сонной в дневное время новогодней ярмарки. Хоть и сыт, но кое-каких вкусностей себе прикупил и отправился бродить по цитадели.

Этот мини-"город", в принципе, можно писать и без кавычек: в пятиугольнике поперечником около ста метров живёт чуть больше тысячи человек – довольно плотная упаковка. И это не считая многочисленных гоблинов, феечек, домовых. Домовой тут, кстати, есть почти в каждом доме, а феечки работают прислугой тоже почти в каждом доме, так что Ленинец – таково официальное название крепости-посреди-озера – вполне может служить работающим образцом классической античной утопии, где каждый крестьянин имеет не менее трёх рабов. Откуда пошло такое название? Издревле. Подозреваю, что когда-то, ещё до моего рождения, тут был пионерлагерь. Пионерлагерь сгинул, а имя его осталось и уже никто не помнит, что оно означает.

В общем, я отправился искать приключений. От центра к периферии.

Глава 8. Диверсия

Здесь на острове, имеются улицы, их пересекают переулочки, местами такие узкие, что стоя прижавшись спиной к дому с одной стороны можно дотронуться до стены напротив. В переулки открываются дворы, на нижних этажах домов расположены магазины, совсем мелкие лавочки, какие-то конторы, на верхних, ближе к Солнцу, живут люди. На улицах постоянно идёт какая-то суета, раскланиваются друг с другом прохожие, снуют под ногами зеленоватые гоблины, феечки перелетают от здания к зданию.

Из центра расходятся пять широких, аж целых три метра шириной, улиц, от них уже ответвляются улочки поменьше и совсем узкие переулки. Где-то на пол пути между Ратушной площадью и стеной цитадели пролегает то, что местные называют Кольцом: такая же широкая, как и главные, улица, тоже с тротуарами и проезжей частью, повторяющая форму стен цитадели. Главные улицы продолжаются от Кольца до самой стены. Именно таким маршрутом мы и выбирались с Натой на внешний бульвар. Дома вдоль этих улиц стоят всё ещё довольно ухоженные, хотя и там видно, что следят за ними несколько хуже, чем на Ратушной площади.

Я пересёк Кольцо и свернул в одну из относительно широких улиц. Ну как широких? Относительно тех переулочков, где даже идя боком можно застрять, а так – метра полтора шириной. Стало заметно, что тут живут люди по проще. Нет, никакой грязи или разорения не наблюдалось! Всё-таки имение наложницы самого Императора! Но и архитектура попроще, и краска кое-где заметно поблёкла, и на стенах попадаются не предусмотренные изначальным дизайном надписи, и даже заброшенные дома есть. Нет! Опять же, никаких выбитых окон там или покосившихся дверей! Но сквозь окна видны пустые комнаты и чётко видно, что парадной давно никто не пользовался. В общем, нормальный такой живой городишко. Аж на душе потеплело. И засвербило где-то под ложечкой: криминала тут, конечно, никакого нет, в смысле крупного, типа наркотиков, похищений и тому подобного, но вот мелкие подростковые разборки никто не отменял. Хотя, о чём я? Ради этого я и отправился погулять в гордом одиночестве. Уж очень хотелось завести знакомства кроме официально одобренных.

Искомое приключение я нашёл в одном из внутренних двориков – колодце неправильной четырёхугольной формы метров десять в поперечнике, зажатом между четырёх – пяти этажными домами, куда я попал через низкую, но широкую подворотню. В углу, на сваленных в кучу каких-то ящиках, сидели несколько мальчишек, примерно одного со мной возраста. Ну в смысле, возраста моего биологического тела.

Стою, демонстративно оглядываюсь.

– Ты кто такой? Чего тут забыл?

Общение начинает не самый младший, что внушает уважение к компашке. Но и не лидер, естественно. Теперь главное не сорваться на конфликт и в то же время не показать слабость. Тонкая грань, поэтому отвечаю спокойно:

– А что, запретная зона? Таможня добро не даёт?

– Откуда ты такой борзый взялся? – уточняет всё тот же переговорщик.

– Приехал, издалека, – отвечаю пожимая плечами и, не спрашивая, усаживаюсь в кружок.

– А ты рисковый! – отвечает уже другой, постарше. Вот этот уже местный лидер.

– Волков бояться... – опять пожимаю я плечами. – Что ж мне теперь, так и ныкаться по углам?

– Так ведь и нарваться можно! – заявляет тот, который начал общение.

– Можно, – соглашаюсь я, – а можно и нормальных людей встретить.

– А ты точно рисковый, – лидер уже улыбается во все тридцать два зуба. – Кто такой, откуда взялся?

– Серёга, позавчера приехал. Из Благовещенска. А тебя как звать?

– Леха, можно Лихо.

– Эка ты страшно о себе, – замечаю я.

Завязывается беседа, в которой я потихоньку выдаю официальную версию своего детства (за исключением последней фазы: упал, ушибся, очнулся – и уже барон), заодно узнаю кое-что о жизни в цитадели, о важных и уважаемых людях. Вот только Лихо по ходу бросает на меня всё более и более внимательные взгляды и наконец не выдерживает. Говорит осклабившись, но без злобы:

– Трындишь ты всё, Серый. Ни с какого ты не с Благовещенска! Ты у нас новый барчук!

– Вот почему сразу трындишь? – возмущаюсь я. – Просто не договариваю!

– И как тебя занесло в ремесленное? – даже и не заметил, кто высказал общее недоумение.

– Да вот так. Папа у меня из Снежногорских, но не главный, мама – его служанка. Как меня завели, быстро померли, оба, я их даже не помню. А я остался на руках у маминой подруги, она меня и определила.

– И как так получилось, что никто не понял, что ты из благородных?

– Спроси что полегче.

– Да ладно, отстань от человека, – поддержал меня Лихо. – Не он же решал. Интересней как тебя нашли?

– Да мы с пацанами забрались на полигон, я решил попробовать на "Малине" кое-что, что на тренажёре делал. А когда очнулся, я уже в Филатовской и уже барон. Там чего-то надо было по крови смотреть, для лечения, вот и посмотрели... – говорю это с иронией в голосе.

– Повезло тебе, – Лихо говорит это без зависти, а младший из компашки, кажется, его Вадькой зовут, уточняет:

– А что ты там устроил?

– Да ничего особенного. Решил прыгнуть на пятьдесят метров и не удержал стабилизацию.

– А до этого на ней не ездил? И сразу? – задаёт риторические вопросы другой парнишка, мой тёзка. – Ну ты реально рисковый!

А лихо усмехается:

– Ты только барыне не рассказывай. Засмеёт.

Смотрю на него с немым вопросом и он поясняет:

– Знаешь как она тут гоняет и какие фортели выделывает?...

Какое-то время мы обсуждали мою тётю, её стиль вождения и я вдруг, неожиданно, открыл её совсем с другой стороны. Оказывается она та ещё сорвиголова! Тогда понятно, почему она ввязалась в авантюру со мной! Потом разговор плавно перетёк на обсуждение техники – той же "Малины" и слухов и сплетен местного гаража: оказывается, лёхин дядя – Макар – в тётином гараже главный мастер. Я посетовал, что изучал всю эту летающую технику только в теории и Лихо предложил:

– А пошли к дядьке? Он вечно там что-то перебирает, вот и посмотришь всё вживую.

– Да ну тебя! – выдохнул Вадька. – Опять припашет к работе!

– Да куда он припашет, ты ж не в штате, – возразил Лёша.

– Да всё равно припашет! Ты чо, дядку своего не знаешь?

– А если и так, всё одно интереснее, чем тут лясы весь день точить. Да и за работу он всегда платит. Тебе деньги не нужны?

– Ну и иди! – отмахнулся Серый. Видать, хоть Лёха и был тут лидером, но в вопросе посещения гаража остальная компашка всегда была у него в оппозиции.

– Ну и сидите тут, – обиделся Лихо и ткнул меня кулаком в плечо: – Что, Серый, пойдём?

И мы пошли. Путями, как говорится, неизбитыми: какими-то задворками, подворотнями тёмным подземным лазом – и откуда на этом пятачке такое собрали? – вскоре вышли во вполне приличный подземный ход, а там и до гаража недалеко. Так я снова оказался в том самом зале, где мы с тётей вынырнули всего-то позавчера.

– О! Как раз чего-то делают! – шепнул мне Лёха. – Ты только тихо и не лезь никуда, а то отлает, не посмотрит, что ты барин. Он как-то и барыню отлаял, сам видел!

Однако дядя Макар, который в этот момент занимался техобслуживанием того летающего блюдца, на котором тётя Лиз привезла меня сюда, нас заметил:

– Лёшка! Опять тут, Лихо ты бродячее! Снова поработать захотел? И даже помощника привёл?

– Ага! – радостно откликнулся Лёха.

– Ну и кого привёл? Давай, знакомь!

– А это барин молодой, Серёга зовут, – Лёшка оставался всё таким же радостным. – Представляешь! Он в Благовещенске учился в ремесленном, как раз по твоей части.

– Наслышан, наслышан... Ну здоров будь Сергей Пантелеевич – внешне приветливо, но на самом деле с некоторым напряжением ответил дядя Макар и пожал мне руку. А после рукопожатия посмотрел на меня с хитрецой и спрашивает на стоящий посреди гаража знакомый мне аппарат: – Если по нашей части учился, то что это за машинка?

Подгруженная мне память услужливо подсказывает: Лада "Малина", но я прикусил язык. Слишком уж очевидный ответ. Смотрю внимательно на открытые всем миру потроха и:

– Так это же "Тёрн"! Только вместо брони у него гражданская обшивка!

– Ха! Гражданская! – усмехается мастер Макар. – Ты подойди и подними её!

Я хватаюсь за снятую панель и чуть не роняю её на ногу. Против воли вырывается:

– Ну нифига себе!

Макар довольно улыбается:

– То-то! Это у него броня такая! А ты ничего, соображаешь. Ладно, барин, стой в сторонке, смотри, но руками не лезь. И без обид, я и выпускников-то из ремесленного только через пол года к работе допускаю, а до того только смотреть.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – А как вас по имени-отчеству?

– Макар Макарыч... Можешь просто Макарычем звать, меня все так кличут.

Отхожу к стеллажам с запчастями, смотрю как споро работают техники и потихоньку таскаю сведения из подгруженной мне памяти: Лада "Малина" – гражданский транспортный антигравитационный глейдер экранного типа, то-есть способен "скользить" над поверхностью на высоте от полуметра до полутора метров, выпускает его Волжский завод антигравитационной техники (ВЗАТ, но если вдруг кто-то решится заменить последнее "Т" на "Д" – очень быстро получит вызов на дуэль от всех князей Тольятти, был уже опыт). Лада "Тёрн" – военный вариант "Малины", отличается тем, что у него вместо декоративных панелей установлена броня, есть генератор щитов и квантовые разрядники. Вот их-то я и опознал под снятой обшивкой. Ну и остальное, из этого проистекающее: генератор у него мощнее, антигравы сильнее, допускается ручное управление... ВЗАТ выпускает совершенно уникальную для современности технику – в ней совсем нет никаких биологических деталей. То-есть вообще! Из-за этого она заметно дороже прочих аналогов, но зато может неограниченно долго стоять на консервации, например, и ещё множество всяческих ништяков, которые заметно снижают затраты на обслуживание и ремонт. Поэтому почти вся продукция ВЗАТ идёт в Императорскую армию, на гражданку остаётся совсем немного.

А техобслуживание идёт своим чередом и Макарыч кричит:

– Так! РБ давай сюда новый, кто-нибудь!

РБ – распределитель баланса, главный управляющий блок глейдера. На "Тёрне", как и на "Малине" подъёмную силу создают три антиграва, размещённые треугольником (такая схема ещё называется "тройник"), РБ распределяет усилие между ними, тем и задаёт направление движения. Как в моё время на вертолётах[1]: чуть наклонить винт вперёд и вертолёт летит вперёд, так и в "Тёрне" – чуть уменьшить подъёмную силу на передднем антиграве, машина наклоняется вперёд, туда её и тянет. РБ-3 лежит рядом со мной, так что я решаюсь нарушить приказ Макарыча: вытаскиваю из памяти положенный регламент, согласно этому регламенту активирую блок, подключаюсь к нему со своего наруча (что-то типа веб-интерфейса) и запускаю диагностику. Упс...

– Макар Макарыч... РБ битый...

– То-есть? – возмущается мастер и подскакивает ко мне.

Вывожу ему интерфейс в голографическом виде, показываю: отклонения в некоторых параметрах. Вообще говоря, отклонения незначительные, в одном, даже в двух, допустимые, но когда такие отклонения есть у трёх и более параметров – блок считается бракованным. Макарыч смотрит на висящую перед ним картинку, потихоньку надувается, краснеет и орёт дурным голосом:

– Гришка!... – ой какой заворот! Я ж его не запомню, а так хочется записать! – Ты ж!... – и ещё заворот! Вот, что значит мастер! – Ну ка! Быстро ко мне, козлиная морда!

А меня тут словно что-то дёрнуло и я решил посмотреть историю этого блока. Вытащил через свой интерфейс накладную, сверил номера... И тут же мне вспомнилось, что из пяти моих предполагаемых сестёр две так и не родились, а одна умерла, едва её вынули из инкубатора... Я отошёл тихо в сторонку, приложил свой универсальный наруч к уху (ну что поделать, не умею я пока пользоваться этой связью чисто ментально!) и вызвал начальника охраны:

– Захар Георгиевич, – произнёс я очень тихо, почти шёпотом.

На том конце тут же откликнулись:

– Слушаю, Сергей Пантелеевич.

– Срочно в гараж, – говорю я, по ходу соображая, что это может быть и не вежливо. Однако начальник охраны не зря свой хлеб ест и понимает: бывают ситуации, когда не до политесов:

– Буду через пять минут.

– И, пожалуйста, когда я скажу, заблокируйте тут всю связь.

– Хорошо. Вызови, я сделаю.

Через три минуты в гараж влетает парень, чуть старше меня:

– Макар Макарыч! Что случилось? – спрашивает он с самым невинным видом.

Я тем временем вызываю начальника охраны и он, без дополнительных слов, сквозь слегка сбитое дыхание, говорит:

– Сделано!

А Макарыч уже распинает нерадивого помощника:

– Ты что, сопляк, решил меня в Сибирь сплавить?! Ты... – ох! И снова, такая тирада! Так бы и слушал, но не до того. Поэтому аккуратно беру мастера за руку:

Тот смотрит на меня с удивлением, а я, воспользовавшись паузой спрашиваю у мелкого предателя:

– Ты откуда взял этот РБ?

Глаза у Макарыча совсем округляются, а Гриша разворачивается и даёт стрекача в сторону выхода из гаража. Где его и принимают в свои нежные объятия двое пришедших с Захаром Георгиевичем молодцов.

– И чо это было? – спрашивает ошарашенный мастер и я объясняю:

– Понимаете, Макар Макарыч, этот РБ вообще не проходил через склад.

Вывожу рядом с диагностикой накладную и показываю на серийные номера. Макарыч шумно выдыхает и садится на пол, вытирая рукавом спецовки испарину:

– Нет... ну я... но кто ж мог подумать?...

Начальник охраны садится рядом с ним, обнимает за плечи:

– Спокойно, Макарыч, ты меня знаешь, я во всём разберусь. А ты успокойся, отдохни сегодня.

– Да как же мне отдыхать? Завтра барыня собиралась...

– А завтра она никуда не едет, тем более с детьми, – решительно заявляет начальник охраны.

Дальше Захар Георгиевич начинает отдавать распоряжения. Появляется врач и Макарыча уводят, но по дороге он поворачивается к пресловутому Гришке, который всё норовит упасть на колени и орёт в голос, просит не губить его:

– Дурак ты Гришка! Как есть дурак! И сам сгинул, и меня подставил так, что дальше некуда! Ты эта, не запирайся, всё выкладывай! Всё одно, из тебя всё вытянут, так хот жив останешься.

Гришку тоже уволокли и начальник местной охраны... между прочим – дядя нынешнего императора, о какой тут уровень! – обратил внимание на меня:

– Однако, удачно вы сюда зашли, Сергей Пантелеевич, как такое получилось?

– Да вот, пошёл погулять по городу, встретил хороших людей... – и коротко обрисовал ему историю знакомства с Лёхой и его компанией. Под конец добавил: – Лёша, кстати, меня быстро вычислил.

– Правда? – взгляд начальника охраны стал заинтересованным. – Об этом надо подумать.

Окинув взглядом место ЧП он уточнил:

– Так, работнички! Есть тут у вас что-то такое, что нельзя оставить как есть, чтоб не сломалось?

Оказалось что есть, но немного и пока всё это приводили в стабильное состояние, в гараже тихо и незаметно появились трое охранников в полной боевой амуниции. А когда все уже стали расходиться, в гараж, словно снаряд в пороховой погреб, ворвалась Дашенька.

– Эй тут! – заорала она с порога. – Что у вас тут никто не отвечает?! Вымерли что...

– Даша, – спокойно произнёс начальник охраны и врыв заглох сам собой.

– Дядя Захар? А что тут... э-э-э-э... Мама просто просила сказать чтобы поторопились, мы завтра едем...

– Завтра вы никуда не едете, – спокойно и твёрдо сообщил Захар Георгиевич.

–------------------------------

[1] Как в моё время на вертолётах – Молчать, коллеги заклёпочники! Я и сам знаю, что на самом деле всё немного не так, но для этой развлекательной книги такого объяснения более чем достаточно!

Глава 9. Танцы-жманцы

– А... что случилось? – выдавила Даша.

– Сейчас я закончу кое-какие неотложные дела и зайду к вам всё обсудить. А пока Сергей Пантелеевич всё объяснит. Даша, Сергей, думаю вам есть чем заняться. И очень прошу, нигде, никак по внешним каналам связи этот вопрос не обсуждать.

Я ещё задержался немного, чтобы обменяться с Лёхой личными идентификаторами – то, что сейчас заменяет и телефон, и ИНН и вообще всё, вплоть до паспорта. По ходу шепнул новому приятелю:

– Похоже, тебя берут в охранку.

– Меня? – искренне удивился тот. – Да ты что...

– Увидишь! – я хлопнул нового приятеля по плечу и уволок Дашу из эпицентра событий.

По дороге пришлось выдержать напор причитаний на тему: "Да кто ты такой, да что ты себе позволяешь, да с кем ты якшаешься...", но я устоял и уже возле дверей своих апартаментов резко развернул Дашу к себе:

– Так! Уже время ужинать... – я демонстративно вывел в видимом диапазоне индикатор времени, – так что бегом в столовую, а я сейчас умоюсь, переоденусь и за ужином всё объясню. Свободна!

И захлопнул дверь у неё перед носом.

Когда я появился в столовой, скандал был уже в разгаре. Скандалила, правда, одна только Дашенька:

– Вот! Наконец появился! Давай! Рассказывай наконец! Что ты там натворил? С кем спутался, что даже дядя Захар...

– Дашенька! – не выдержала наконец баронесса. – Дай Сержу сказать! Итак, юноша, что случилось и какова ваша роль в имевшем место происшествии?

Я спокойно занял своё место и столь же спокойно ответил:

– Да ничего особенного, просто нас хотели убить.

Даша с шумом захлопнула рот, её мама наоборот сохранила каменное спокойствие:

– Можно подробнее?

Я рассказал всю историю с битым РБ. Тётя задумалась.

– Ну-ка, покажи мне диагностику.

Я сбросил ей записанные показания. Она какое-то время задумчиво их рассматривала и выдала вердикт:

– И правда хотели... Вот сволочи! Всё продумали!

На мой недоумённый взгляд она отметила в диагностической выдаче одну строчку.

– Блокировка ручного? – удивился я, но тут же сообразил и едва удержался от попытки повторить маленький кусочек услышанного сегодня от Макарыча: – Это же "Тёрн"! Но...

– Какой "Тёрн"! – с презрением в голосе взвилась Даша, но тут же осеклась: – Мама?...

– А Серж неплохо учился в своём ремесленном, – усмехнулась баронесса.

– Как заявил Макар Макарыч, "Можно доверить подавать детали.", – с усмешкой произнёс начальник охраны, который появился тут совершенно бесшумно и незаметно.

– Солидно! – оценила мой карьерный рост тётя.

– Подавать детали и солидно? – Дашенька даже рот до конца не закрыла от удивления.

– А то ты Макарыча не знаешь? У него выпускники с ремесленного по пол года стоят, смотрят как надо работать, а тут сразу подавать детали. Ладно дядя Захар, говори: что нарыл?

Дядя Захар? Хотя, учитывая, что начальник охраны тут – родной дядя действующего государя-императора... Похоже, статус объекта "город Ленинец" как-то патологически высок. А значит и роль моей "тёти"... скажем так, совсем не такая, какую ей официально приписывают.

– Сергея Пантелеевича пытались убить...

– Его?!!! – взвилась Даша, но стушевалась под взглядом матери.

– Доченька, дорогая, неужели тебе никогда не приходило в голову, что есть вещи, о которых ты не знаешь? И пока не должна знать, – назидательно произнесла старшая баронесса.

А Захар добавил:

– И, Даша, надеюсь ты сама понимаешь: ничего о сегодняшнем происшествии не должно выйти за стены этой комнаты. Ни при каких обстоятельствах.

– Да нет... я конечно...

– Ты у меня умница! – тепло улыбнулась баронесса и настойчиво пригласила начальника охраны отужинать вместе с нами. Он не стал отказываться. А у меня возник вопрос:

– А почему так важно ручное управление?

– Да в этом РБ только ручник и нужен, – отмахнулась тётя. – Когда была такой как вы, мы в Андреево на тройниках вообще без него гоняли. Там ручник собирается на раз и любого хлама.

Даша смотрела на мать открыв рот, а Захар, усмехнувшись попенял:

– Лизанька! Чему ты детей учишь?

– А что такого? – пожала плечами баронесса.

– МАМА! Ты что? Сама антигравы делала?

– Не, антигравы мы брали готовые, лучше всего с лёгкого лесовоза, который на одно – два бревна. они вечно работают с перегрузом, вот параметры и плывут. Их там тоннами выкидывают, а в нём и источник есть, и контроллер, что хочешь можно делать. Хоть тройник, как "Малина", хоть гравицикл, но мы большей частью на дисках гоняли. Берёшь антиграв, лепишь к нему любой ментальный модуль, чтоб подъёмной силой управлять, сверху клепаешь донце от бочки и вперёд. Ещё бы резиновый коврик сверху прибить, чтоб ноги не скользили, но если навостриться, можно и без этого.

– Но почему не купить нормальный гравицикл? Зачем с помойки-то собирать? – возопила Даша.

– Да кто ж таким мелким, вот нам с тобой например, даст гравицикл без ограничителей? – похохатывая ответил я. – А сам можешь собрать всё, что хочешь.

– Но зачем ты вообще этим занималась? Вам там что, совсем делать было нечего?

А мне было весело:

– Так места же там глухие, люди дикие, игрушки – деревянные, топором рубленные. Клуб – один на деревню и тот кабак, где лесорубы пьянствуют, а подают там только самогон о бабы Дуси...

– От бабы Вари! – радостно поправила меня тётя. – Бабка его из опилок гнала. Спирта процентов семьдесят, остальное – сивуха. Воды в нём вообще не было!

– Вот это жизнь! – я радостно потёр руки, а начальник охраны, с тяжким вздохом вызвал своего зама:

– Аксиний! Будь добр, усиль охрану склада отработанных деталей... А лучше сразу их вывозить!... И как вы там не поубивались все насмерть! – закончил он, отключившись от связи.

– А чего такого страшного? – искренне удивилась тётя. – Из нашей компании никто ни разу толком и не расшибся... Ну обнялась я разок с дубом с разгону... морду за день собрали, через неделю уже снова гоняла по лесам. Правда шрам остался... – она дотронулась до рёбер под грудью, – но почти незаметно.

– Вот только не пойму, как вы этими дисками управляли? – уточнил я.

– Так наклоном. Чуть вперёд наклоняешься – он вперёд летит, в бок наклони – в бок.

– А если слишком? – осторожно уточнила Даша.

– Пару раз мордой в муравейник нырнёшь и научишься, – равнодушно пожала плечами тётя. – Только никаких креплений для ног! А то он так с твоими ногами и улетит. Но зато какая пластика нарабатывается! И чувство равновесия! Знаешь как мне это на танцах пригодилось? И походка красивая сама собой получается.

Захар Георгиевич прикрыл глаза и застонал, но быстро успокоился и решительно хлопнул ладонью по столу:

– Ладно, это всё лирика, теперь дело. Все выезды за пределы крепости запрещаю, до особого распоряжения, так что завтра вы никуда не едете. На бал, скорее всего тоже.

– Дядя Захар!... – возмутилась было моя тётя, но тот решительно её прервал:

– Миша в курсе и сказал так: "Лучше перетерпеть месяц слухов, чем потерять их по дороге во дворец.". Обещал заехать сюда через пару дней, побыть с вами.

– Слушай, но если Макарыч успеет привести машину...

– При чём тут машина! – взорвался дядя Захар. – Ты понимаешь что тут, в самой цитадели, может сидеть резидент, которому приказано устранить Сержа! И ваша с Дашкой гибель, и все последствия, которые будут, для него – приемлемый риск! Ведь этот полудурок Гришка не сам притащил этот РБ! И пока я не разберусь...

– Так может, как раз и имеет смысл съехать в другое место. Пока ты тут разбираешься? – предположила тётя.

– А может, – предположил я, – никакого резидента тут нет, всё это затеяно для того, чтобы выкурить нас отсюда?

– Вот кстати Серж... Сергей...

– Да ладно, Серж, так Серж, – отмахнулся я.

– Ну тогда и ты зови меня дядя Захар. Так вот, Серж, то что ты сказал – тоже возможно. И даже очень возможно! Диверсия слишком топорная, Макарыч должен был этот РБ отбраковать, гарантировано, а потом быстро всплыло бы, что блок вообще левый. А значит эта диверсия либо что-то прикрывает, либо устроена для того,чтобы выкурить вас отсюда. Так что сидите тихо, особенно никуда не высовывайтесь, даже в город. Серж! Тебя в первую очередь касается!

– Хорошо, дядя Захар, – ответил я. – но тогда, почему я два дня спокойно гулял по городу? Они же могли меня ликвидировать там? А киллер может быть одноразовым.

– Я тебе могу назвать тысячу причин, почему в городе тебя не тронули. Так что тоже, сиди тихо. Единственное что... Макарыч сейчас будет перебирать все машины, начиная с этого "Тёрна", но плачется, что у него людей не хватает. Так что ты меня очень обяжешь, если согласишься ему помогать... уж если он готов доверить тебе подавать детали...

– Да я не против, – согласился я.

– А как же танцы? – возмутилась Даша.

– Вот с утра будешь учить его танцам, а после обеда пусть Макарычу помогает. Да и я подойду, посмотрю, что там творится.

– Вот и договорились! – радостно заявил начальник охраны.

Следующее утро началось для меня как обычно, но уже за завтраком я получил выволочку, что прибыл не при полном параде. Ну ладно, при параде, так при параде... следующий раз... Ага! Дашенька под конвоем препроводила меня до моего собственного гардероба, где тщательно проследила за процессом облачения. По правде сказать, сам бы я, наверно, не справился. Дальше мы отправились в малый танцевальный зал, где и начались тренировки.

– Так! – заявила она решительно, как только мы добрались до места. – Мы теперь пара, так что не смей меня позорить!

– И что надо делать чтобы... – я специально сделал паузу, чтобы Даша успела закипеть и закончил: – Не позориться самому и тебя не позорить.

Она неожиданно быстро стравила пар и с презрением фыркнула:

– А! Ну да! Ты же у нас ремесленник... Значит слушай...

Но тут я молча взял её за руку, отвёл в угол зала, где лежали несколько мягких ковриков, сел там на колени по-японски и жестом предложил ей устроиться передо мной.

– Хм... А у тебя, оказывается, какие-то манеры есть... Где учился?

– Да как-то это само собой разумеется, – пожал плечами я.

Она сморщила мордочку, пошевелила носом из стороны в сторону и заявила, правда с изрядным сомнением:

– Может и правда не безнадёжен. Ладно слушай...

Рассказчицей Дашенька оказалась и в самом деле неплохой и её лекция, с подробностями, примерами и элементами практики, затянулась до самого обеда. И вот что получилось из этого пространного рассказа, правда дополненное и поверенное современным вариантом Википедии – Большой Российской Энциклопедической Директории – которая тут ни разу не свободная. В смысле доступ, конечно свободный, но вот наполнением занимается специальный отдел Российской, Его Императорского Величества, Академии Всяческих Наук. Вот именно так, всяческих. Ну так вот, что получается:

Женщин сейчас намного больше, чем мужчин. Раза в два с половиной. И это сознательная политика властей: дамы послушнее мужиков, легче подчиняются и когда большой толпой могут того же мужика относительно эффективно пригасить. Но ведь много-много женщин с выраженным недотр... простите, испытывающих острый дефицит мужской ласки – страшная сила. Гораздо страшнее большевиков с Лениным во главе. Те, хотя бы, Советский Союз построили, который потом первым в космос полетел... Так вот, чтобы не было этого недо... в 42-м веке (и много-много веков тому назад) пустили в ход многожёнство. Ну как, много? То-есть может быть и много, но обычно одна законная и сколько-то наложниц, официальных и неофициальных. Удивительно, но численность гарема не стала за прошедшие века мерилом социального статуса. Возможно потому, что женщины сейчас и сами по себе имеют определённый социальный статус плюс очень большую самостоятельность, а мужикам, сидящим на вершине социальной пирамиды, приходится довольно много работать в области управления, науки и так далее. Управляться при этом с большим бабским стадом оказывается немного сложно, особенно если стадо получается совсем большое. Ведь чем оно больше, тем сложнее обеспечить в нём хоть минимально приемлемую совместимость. Вот, даже сам Государь Император имеет только одну официальную жену и одну неофициальную наложницу.

Но это общий фон, по которому Дашенька скользнула очень вскользь и который я восстановил уже вечером, с помощью Большой Российской Энциклопедической Директории, а сейчас мне тщательно разъясняли, что есть пара и как мы в паре должны вести себя на людях...

– А наедине? – уточнил я.

– Держись от меня подальше! – рыкнула Дашенька.

– Эх... – вздохнул я, думая мимоходом: Что-то меня на малолетку потянуло? А потом прикинул, что я сейчас и сам малолетка, так что собсно, на кого мне ещё тут западать? Не на тётю же Лиз? Так что мне тут положено мутить именно с Дашей, а если я мутану чуть мутнее, так криминала никакого не будет, накрайняк аморалка, а это я как-нибудь переживу. Особенно учитывая настоятельные рекомендации той же тёти. Потому и добавил: – А я-то надеялся, что ты должна будешь принять моё приглашение... вечером... посидеть в ванной...

– Могу утопить, если сам не решаешься! – снова рыкнула Дашенька. – Ладно, продолжим!

И мы продолжили. Этикет – блин! – субстанция мутная и опасная, как минное поле, я и при жизни-то в нём постоянно путался, а сейчас, когда нагородили настоящие китайские церемонии, так вообще регулярно терял нить рассуждений. Наконец Дашенька не выдержала:

– Так! Вижу, безнадёжен. Но ничего, среди парней такие встречаются, так что не ты один будешь чучелом. Главное запомни: сам в драку не лезь и других девчонок к нам не тащи! Если какая приглянется – шепни мне, я разберусь.

– В смысле, тут же её и прикопаешь? – пошутил я, но шутку не оценили:

– Дурак. Нет! Ну что с тобой делать? И откуда ты такой вообще взялся?

Ну да, последнее как раз и завязано на то, что женщин в 42-м веке существенно больше чем мужчин и, как следствие, каждая самка – ещё с младенчества – готова делить своего единственного с подругой. Но вот подбор этой подруги – дело действительно тонкое и опасное. Особенно учитывая, что я в высшем обществе новичок и никого тут не знаю. Что и озвучил:

– Да нет, понятно что я тут никого не знаю. Кто гидра, кто мегера, а кто просто гадюка подколодная...

– Вот-вот! Тут такие есть! Что вообще! Ну главное ты понял, теперь давай репетировать. Вот мы входим в зал...

Нда... Это мы ещё до танцев не дошли? Кхм... А что же тогда танцы? Танцев тоже коснулись и первым номером на любом балу – танец женский. Когда дамы танцуют для кавалеров. И снова: Кхм... И ЭТО танцуют малолетки? А чего после этого танца делать? Или они сейчас настолько привычные ко всяким эро-шоу, что воспринимают ЭТУ пляску сугубо эстетически? И, надо отдать должное, эстетика в этом танце на высоте. На большой высоте! И никакой пошлятины. Но вот общее впечатление... Стриптиз с танцем живота и бразильской самбой отдыхают, однозначно!

У этого танца, кстати, есть сугубо утилитарное назначение: распределить нерапределённых девушек. Тут вот в чём дело: как я уже говорил женщин в 42-м веке намного больше чем мужчин. А девушек больше, чем юношей. Поэтому на балу оказывается полно бесхозных девиц, которых надо как-то раскидать между парнями. Вот во время этого танца девушки, которые пристроенные, выбирают подходящих себе подружек и приглашают их присоединиться к своему междусобойчику. Я на всякий случай осведомился:

– А что, парни приходят обязательно с одной девушкой? А если...

– Не, ну ты дурак! – выдохнула Даша. – Я тебе уже три раза объясняла! Ну слушай ещё!...

Глава 10 ...никогда ещё не был так близок к провалу...

Если сократить все эпитеты и междометия, которыми наградила меня Даша, получается примерно так: юноша приходит на бал с одной девушкой. Потому как этикет. Как прибили, так и висит. Теоретически можно с двумя, но это в нашем возрасте относительная редкость и на такое уже посматривают косо. С тремя – уже будут шушукаться за спиной, да, обычно и плохо кончается, поэтому случается совсем редко. А если с четырьмя, то значит ты либо дурак, либо пустопорожний выпендрёжник и, значит, заранее становишься героем анекдотов.

– Вот кого я притащу, вот с нами на балу и будешь! – закончила свои объяснения Даша. – А то если сам начнёшь к кому клеиться, точно влипнешь.

Ну, с последним спорить сложно, поэтому я молча кивнул, за что заработал ещё одну неожиданную похвалу:

– Ну можешь же, когда хочешь, не выглядеть обезьяной!

А после обеда я бегом отправился помогать Макарычу. Работа в гараже кипела, "Терн" на котором мы с тётей летели сюда из Москвы был разобран почти до голого скелета, а снятые потроха аккуратно разложены на стеллажах рядом.

– О! Молодой барин! – радостно воскликнул Макарыч. – Вот и хорошо, въедливый ты наш! Начинай проверять всё по порядку: серийные номера, прошивки, контрольные суммы, диагностика, короче, сам знаешь, уже показал!

Ну я и приступил, постоянно лазая то в подгруженную мне память, то в документацию, доступную через местную инфосеть – далёкий потомок современного мне Интернета. Работа не сложная, но муторная, требует внимания и концентрации. Макарыч это понимал, поэтому и не подгонял, хотя другим доставалось по полной, и за нерасторопность, и за криворучие. Ну а я, наученный вчерашним опытом, заранее включил в своём наруче диктофон, чтобы вечером все его высказывания спокойно законспектировать и разобрать. Ведь учиться у мастера надо во всём, правда? А такое владение современным русским языком, где ещё встретишь?

По ходу техника вся была в пределах нормы, если не считать, что некоторые блоки я пометил как сомнительные по результатам тестов. Но это тоже в пределах нормы: они уже потихоньку подходили к пределу своего ресурса и заменить их сейчас было, что называется, в тему. Но вот и ожидаемое:

– Макакр Макарыч! Тут в ментальном контроллере контрольные суммы не совпадают.

Макарыч тихо рыкнул, и вызвал некоего Фельку. Парень, на вид постарше меня, но, по всей видимости, уже полный выпускник Ремесленной школы, причём давно выпускник, судя по тому, что уже допущен до самостоятельных работ.

– Что надо Макар Макарыч? – спросил он вежливо.

– Да вот смотри... – Макарыч указал куда-то в сторону.

Федя повернулся и тут же получил затрещину. Рука мастера оказалась воистину тяжела и отправила проштрафившегося работника на карачки. Пока он лихорадочно собирал себя в кучку, Макарыч не спеша сгрёб его ладонью за шиворот и легко, как котёнка – одной рукой! – поднял так, что ноги несчастного не касались пола и вопросил:

– Ты... – пропущено цензурой, – какого... – снова цензура вычёркивает, – тут устроил? Ты... – и снова цензура вычёркивает, а я ещё раз порадовался, что диктофончик не забыл активировать, – ...малолетний, какого... – опять совершенно шедевральный заворот, – своими кривыми и грязным руками в прошивку лазаешь?

– Макар Макарыч!... – заблеял проштрафившийся, – Меня барыня просили... я не сам...

– А вот я тебе сейчас такое просили...

– Макарыч, оставь мальчишку, это правда, я его попросила! – раздалось откуда-то из-под распотрошённого "Тёрна".

Спустя пару секунд тётя вылезла из-под стоящей на стапеле машины, в заметно поношенной спецовке, с обычным гаечным ключом в руке и идеально уложенной причёской. И как это я не заметил как она тут появилась? И правда увлёкся работой. А... так скажем, конструктивное обсуждение возникшей проблемы стало медленно, но верно разгораться:

– Да! Лиза! Тыж... – и ещё заворот, но звучала в нем уже некая теплота и забота, – что творишь? Вот... – и опять короткая ёмкая фраза, которую на современный литературный язык можно перевести как "зачем?", – тебе эту... – и ещё сколько-то эпитетов, – прошивку ломать?

По ходу этой тирады мастер не глядя отбросил несчастного Федю куда-то назад. Тот, охая, на трёх ногах, придерживая четвёртой конечностью где-то в районе задницы, поспешил ретироваться. А ведь на первый взгляд не скажешь про Макарыча, что он богатырь. И ростом-то не особо велик. А тётя, тем временем, продолжила спор:

– Да потому что на этой... – ого как тётя заворачивает! – прошивке только с улитками наперегонки летать!

– А тебе, егоза, всё мало? Мало ты по осени... – нда, исчерпывающее описание случившегося ДТП.

– Да этот... – ого какая характеристика второго участника аварии! Если тётя ему хоть что-то из этого высказала, теперь бедняга если и ездит, то только на пассажирском сидении. Вернее, под пассажирским... – сам виноват! Какого... – и снова весьма эмоциональные эпитеты, – полез поперёк?

– Да... – вот это посыл! – с ним! Я о тебе пекусь! И Захар команду дал, никаких перепрошивок!

– Да что ж это... – да! Тут ещё вопрос, кто круче заворачивает, то ли Макарыч, то ли тётя...

И тут раздался жалобный писк:

– Мама...

А вот и Дашенька подтянулась. Ну и чего это у неё глазки такие кругленькие и ручки дрожат? А вот чего:

– А что в-в-в-в-вы тут так ругаетесь?

– Да мы не ругаемся, мы разговариваем, – равнодушно пожала плечами старшая баронесса.

А я не выдержал и снова влез:

– Ну так я же говорил: детство-то где прошло? В муромских лесах. Места там глухие, люди дикие, игрушки деревянные, топором рубленые. Там, Дашенька, матом не ругаются, там так разговаривают.

Макарыч на это хохотнул:

– А ты, барин, толк в жизни знаешь!

Но тут же посерьёзнел:

– Нет, Лизонька, не проси! Захар Георгиевич приказал и с Михаилом Алексеевичем всё согласовано.

Тут я снова влез, озвучивая мысли, вертевшиеся у меня в голове:

– Тётя Лиз! Понимаете, когда блок перепрошит, непонятно кто его правил и что в новой прошивке. Может это ваша прошивка, а моет туда под это дело кто-то какую гадость залил.

– Вот! – Макарыч назидательно поднял к потолку указательный палец. – А Серёга-то, я смотрю, точно не дурак! Так что, Лизавета, не дёргайся.

– Вот... спелись, – косо взглянув в сторону дочери тётя Лиз сдержала тихое незлобное слово. – Ну тогда хоть настройки не блокируй!

– Не буду, – согласился Макарыч, – но ограничение скорости поставлю.

И тут я снова влез:

– Нельзя, Макар Макарыч! Вдруг удирать придётся?

Мастер снова задумался, покачал головой:

– Ладно, сделаем так: ограничение я поставлю, но завяжу его на предохранитель. Если что – срываешь его рукой и ограничение сбросится.

– Вредные вы все... – проворчала тётя Лиз, уползая под брюхо стоящего на стапеле "Тёрна", правда почти тут же оттуда донеслось: – Дашенька! Ты иди к себе... Нам тут ещё на пол часика где-то и будем ужинать...

Ну а я вернулся к назначенному мне для контроля стеллажу. А выявленный контроллер с правленой прошивкой я решил отнести дяде Захару: пусть с ней разбираются специально обученные люди: что там поправили, когда поправили...

За ужином Даша была необычно тихой и поглядывала на маму с некоторым испугом. Похоже, за вчера и сегодня она узнала свою родительницу с совершенно необычной стороны. Наконец она решилась:

– Ма-а-а-ам... а что ты так... с этим механиком?..

Тётя Лиз рассмеялась:

– Тебе же Серж всё объяснил! А Макарыча я знаю ещё с Андреево, он работал на мехбазе нашего лесного завода, много нам, мелким, помогал. То-есть делать он нам ничего не делал, говорил, что нельзя, но подсказать, научить – всегда пожалуйста.

– И ругаться тоже он тебя научил?

– Да это разве ругаться? – искренне удивилась тётя, а я подначил:

– Ходить, пить, курить и говорить матом вы начали одновременно. О том, что есть слова не матерные вы узнали только тремя годами позже...

Даша на это надулась так... Я аж испугался: никак сейчас лопнет? А вот тётя рассмеялась и отмахнулась:

– Да ну тебя! Медовухой меня первый раз угостили когда мне было шестнадцать... Да та же баба Валя. Медовуха-то на травах, с клюквой, да не простая, ставленная... Правда молодая, всего сорок лет... А матом... так с лесорубами по-другому нельзя. Без мата они просто не понимают, вообще ничего... Эх, доченька! Честно, очень жалею что ты тут росла, в этой... фильтрованной своей клоаке. Там бы общалась с нормальными людьми, природу бы увидела, нормальную жизнь. А тут одна скукота. Одна надежда, что Серж тебя расшевелит.

Сразу после ужина мы с тётей вернулись в гараж, помогать Макарычу и мои планы посидеть с книгами малость обломились. А тётя, похоже, именно к этому "Тёрну" какие-то особые чувства испытывает. Ну бывает такое, у заядлых водителей.

На следующее утро Дашенька вознамерилась пинком выкинуть меня из кровати, но не вышло: я уже и зарядку сделал, и умылся и Нату оприходовал, так что меня сразу же подрядили облачаться в парадное. Тут я почти что сам справился. Почти, потому как неожиданно выяснилось важное не соответствие:

– Ты чего на себя напяливаешь?

– То же что и вчера, – честно ответил я. – У тебя же платье то же самое.

– А то, что ленты у меня в волосах другие ты не видишь? – рыкнула она, указывая на ленточки, которыми были завязаны её неизменные анимешные хвостики.

Нет, блин! Естественно, не вижу! И какое это имеет значение для моего мундира?

Оказывается имеет и мы вернулись к полному перекапыванию моего гардероба, по результатам которого... меня одели в то же самое, заменив только воротник на такой же, но с тонкой золотистой окантовкой (эта парадная одёжка собирается наподобие того же Лего). Ума не приложу, почему эти изменения оказались столь важны, но судя по одобрительному кивку тёти, когда мы вошли в столовую, получилось как минимум приемлемо. И сразу после завтрака мы отправились в танцевальный зал, где нас уже ждал небольшой ансамбль японских барабанщиц. Одетых как японские барабанщицы, то-есть никак.

Перед входом в зал я притормозил Дашеньку, взял её под руку как положено и мы чинно вступили в двери. Там я провёл её к краю танцпола, как положено по этикету, Даша кивнула мне, сделала положенный реверанс, отпуская мою руку и молча вызвала запись того, как мы вошли. Я получил возможность лицезреть себя, вступающего в этот храм Пластики и Хороших Манер под руку с дамой. Даша, глядя на это, морщилась, сопела, но под конец выдала вердикт:

– Н... ну... сойдёт...

– Для сельской местности? – уточнил я.

– Как-то так, – кивнула Даша, после чего повернулась ко мне и решительно спросила: – Так кто ты такой, на самом деле, Серж Снежногорский?

Я жестом приказал барабанщицам выметаться, что они поспешили исполнить, после чего взял девушку за талию и развернул к себе:

– Сергей Пантелеевич Снежногорский, сын...

– Вот только не надо заливать мне в мозг всякую лажу.

– И почему же лажа? – уточнил я, аккуратно опуская руки ей на бёдра. Учитывая, что талия её была закрыта широким кушаком, а бёдра, в силу покроя платья, оставались открытыми, положение получилось для меня довольно приятным. Даша, правда, нашла возражение:

– А если по морде?

– Так мы же пара, – уточнил я. – Ну так ты давай, высказывай свои сомнения.

Это безо всякой рисовки: уже было очевидно, что легенда, которой меня снабдили трещит по швам, и это в лучшем случае, сейчас хотелось бы посмотреть эти самые швы. Дашенька меня не разочаровала:

– Ну слушай, любопытный ты наш. Во-первых, никакой ты не Снежногорский. Я в Бреду посмотрела[1], там есть портреты всех Снежногорских, и твоего якобы папочки тоже. Если уж на то пошло, у тебя рожа вообще, словно ты из Священной истории явился. Во-вторых, ты хоть понимаешь, кто такая мама?

– Третье лицо в Империи, – озвучил я вполне очевидный вывод.

– Вот-вот... А теперь представь себе: звонит ей какая-то там шваль...

– Старые школьные связи бывают очень прочными, – коротко заметил я.

– Да при чём здесь это! Если у Снежногорских нашёлся бы такой ублюдок, они бы сами его пристроили, здесь никаких проблем нет. Никто из них просто не решился бы маму по этому поводу беспокоить, будь ты даже настоящим племяшем. А какая там у тебя степень родства?

– Чуть дальше, чем седьмая вода на киселе и чуть ближе, чем вашему забору троюродный плетень.

– Сам всё понимаешь. И мама, ради этого, сама лично, рванула в Филатовскую, а тебя выхаживал сам доктор Арсений? Ты сам-то в это веришь?

– Ну, мало ли...

– Вот-вот... А сам ты? Какая там ремесленная школа! Ты вообще такой, словно вчера из лесу вышел и только говорить научился.

– Ну а как же я вот тут разговариваю, вилку с ложкой не путаю, даже Макарычу помогаю. Он вообще говорит, что меня можно в подмастерье брать.

– Подгрузить память можно кому угодно. Но всё равно это видно. Ну и последнее. Когда выплыло вот это, с машиной-то маминой, что дядя Захар сказал? Что пытались убить именно тебя. Да кто такой может быть, этот Снежногорский, чтобы его пытались убить, особенно здесь, да так, чтобы подставить маму? Так что, колись, кто ты такой?

Я задумался, что и как сказать? И решил: А ну его! Пусть этим вопросом занимаются те, кому по штату положено, а мне в их дела влезать как-то не с руки.

– А знаешь, ты совершенно права, дорогая! Вот только делать мы будем так: Я позову дядю Захара на обед, а ты там всё ему и выскажи. Всё, что мне тут сказала.

– Ты за дядю Захара не прячься...

– А я не прячусь, просто есть вопросы, которыми должны заниматься специально обученные люди.

Сказав это я вызвал Захара Георгиевича и стал разговаривать с ним через наруч, держа его как телефон, у уха:

– Да, Серж, что-то случилось?

– Нет, ничего, просто надо кое-что обсудить.

– Заходи! Я у себя в кабинете.

– Лучше вы присоединяйтесь к нам за обедом. Там и обсудим.

– Ты уверен? – спросил наш главный безопасник с явным сомнением в голосе.

– Так надо, – ответил я твёрдо.

– Хорошо... – сомнения не убавилось но появилась и некоторая заинтересованность. – Ты меня заинтриговал.

Только я закончил говорить, как Даша бросилась меня трепать:

– Ты что?! К нам же дядя Миша сегодня приезжает! Он...

– Совсем хорошо! Его это тоже касается! – решительно ответил я, – А сейчас продолжаем урок. Зови свою музыку!

В ответ получил такой взгляд, что подумалось: вот сейчас моя новая жизнь и закончится... Но нет, Даша только шумно выдохнула и хлопнула в ладошки:

– Эй там! Музыка! Куда сбежали?!

– Это я их отослал. Нечего им слушать то, о чём мы тут говорили.

– Тоже мне, любитель секретов... – буркнула Даша и приступила к уроку.

И снова: ну и навертели тут с этими балами! Оказывается балы здесь не только времяпровождение и развлечение. Вернее, не столько. Это ещё и ритулизированное по самое немогу действо, так что сегодня снова большей частью теория.

Итак, мы с Дашенькой вошли в зал. Дальше... в общем, дальше – какое-то количество хождений туда-сюда, в конце которых мы занимаем своё место. Эти хождения тоже подчинены определённым правилам, но для них, слава богам, особой тренировки не требуется. А вот дальше начинается первый, собственно танец: проход гостей. А то, что Даша мне вчера демонстрировала?

– А это следующий, чурбан! И чем ты вообще слушаешь! – снова вспылила Даша. – Вот после этого танца я отделяюсь и иду искать подругу!

Здесь роль кавалеров весьма ограничена: двигаться с определённой скоростью, держать даму за ручку, иногда выполнять необходимые поддержки, ибо дамы в этом "танце" – главные действующие лица. Так что сложно быть не должно... Так я подумал... Даша, судя по всему, тоже надеялась, что получится сходу...

–--------------------

[1] в Бреду посмотрела – если кто забыл: Большая Русская Энциклопедическая Директория, сокращённо БРЭД.

Глава 11. Посвящение

В результате только благодаря моей хорошей реакции она не растянулась на полу во весь рост. Тут мне пришлось выслушать о себе много нелицеприятного.

– И что с тобой делать! – чуть не плача выкрикнула она под конец.

– Давай изучать всё по элементам.

– Да так мы к первому Козерога только проход закончим!

– Да успокойся ты, ни на какой бал мы не едем. Хорошо если твой дядя Захар нас по комнатам не запрёт, а то и ушлёт куда-нибудь в глухомань, чтобы спрятать.

– Ты что такое... – взвилась Даша, но я её осадил:

– А ты вспомни, о чём мы вчера за ужином говорили.

Даша вспомнила и опустила взгляд в пол:

– Ну нафига ты вообще тут появился?

– Так надо, – изобразил я некоторое количество важности и мы начали тренироваться на полном серьёзе.

Продолжалось это, правда, не долго, потому что в какой том момент Дашенька бросила взгляд на дверь зала и радостно завизжав: "Дядя Миша! Тётя Софи!" бросилась к вошедшим.

В дверях стояли рослый широкоплечий мужик с короткой рыжеватой бородкой и стройная дама в платье, типа того, что считается тут бальным. Я опустился на колено и, склонив голову произнёс:

– Ваши величества!

– Ну-ну! – пробасил мужик. – Здесь, среди своих можно и по домашнему!

Он обнял меня за плечи и поднял на ноги.

– Значит, ты и есть тот самый Серж, за которого взялась наша Лиза?

– Так точно! – ответил я. Присутствие императора настраивало на военный лад.

– О! Смотрю и военная выправка уже имеется. Ну рассказывайте, как тут у вас?

Я отделался нечего не значащими замечаниями, а Даша защебетала о том, какой я чурбан и ей вот приходится меня дрессировать. Пока Михаил Алексеевич общался с дочкой, его официальная императрица – Софья Юстиниановна, принцесса Константинопольская, рассматривала меня долгим внимательным взглядом. Но вот она посмотрела перед собой расфокусированным взглядом, словно сверяясь с каким ментальным интерфейсом, и заявила:

– Кстати, зная нашу Лиз, могу поспорить, что она уже собирается обедать. Сделаем сюрприз?

– Ой, тётя Софи! – воскликнула Даша. – А разве мама ещё не знает?

– А мы решили сделать сюрприз! – радостно заявил император.

И мы всей толпой двинулись в сторону столовой. Даша приплясывала, идя рядом с папой, а Её Величество Софья Юстиниановна изволили отвлечь меня лёгкими расспросами о житии-бытии. Впрочем, я прекрасно понимал, что из меня так ненавязчиво пытаются вытянуть всю подноготную. Но я усиленно упирался, получая от этой игры даже некоторое удовольствие. Но в какой-то момент я не выдержал и, указав глазами на идущих чуть впереди папу с дочкой, тихо сказал:

– Как будто кто-то не понимает...

– И не говори. Но мы настолько погрязли во всей этой ритуалистике... И чем дальше, тем хуже. Спасает нас только то, что все вокруг такие же... И ещё Синдикат... железные дуболомы... Может хоть ты что-то изменишь.

– А нас-то пошто? – удивился я. – Я тут вообще...

– Не торопись. Поживи, присмотрись, а там видно будет.

Тут мы дошли до столовой и дядя Миша, входя в двери, громко провозгласил:

– Сюрприз!

– Ах вы! – радостно возмутилась тётя и тут же напустилась на присутствовавшего тут же начальника охраны: – Захар! Вредная твоя душа!

– Ну сюрприз же! – деланно возмутился тот.

– А ты, значит, решил почтить нас своим присутствием? – не менее радостно уточнил дядя Миша.

– Серж сказал, что у него есть что-то важное, что он хочет обсудить именно в таком составе, – как всегда спокойно заявил дядя Захар, бросая при этом на меня требовательный взгляд.

Я спокойно усадил Дашу за стол, занял своё место рядом с ней и подбодрил:

– Дашенька, прошу...

Она бросила на меня злобный взгляд, но всё же начала высказывать свои сомнения...

Поначалу Даша высказывалась несмело, с запинками, но по ходу постепенно распаляясь и закончила свою речь решительным:

– Вот!

На это дядя Захар только усмехнулся:

– А я сразу сказал: эта легенда продержится не дольше двух дней. При тех ограничениях, что мне выдали, можно ему ещё волосы покрасить, но толку-то?

Ну да, мои светло-русые волосы сверкают на фоне местной популяции как белая ворона в стае. Серые глаза... А вот тут бес его знает... я прокрутил в памяти, навскидку преобладают чёрные и карие, только у тёти и Даши – фиалковые. Может и серые тоже встречаются... Но вот чёткие европейские черты лица, при том, что у всех, кого я встречал присутствуют черты монголоидные, тоже сильно выделяются и требуют объяснения.

Но если для меня все эти откровения послужили только поводом для невесёлых размышлений, то Дашу всё это погрузило в состояние шока и ступора. Пара минут потребовалось ей, чтобы немного прийти в себя и начать задавать вопросы:

– То-есть Серж – вовсе не Серж...

Но вот у взрослых на эту тему было своё мнение, которое ей высказала мама:

– Дашенька! Я уже говорила тебе: есть вещи, которые ты не знаешь и пока не должна знать.

Но вот с этим мнением был категорически не согласен уже я:

– Думаю, хотя бы в общих чертах, Даша имеет право знать, во что впуталась. А то ведь начнёт докапываться и кто знает, чем всё это может кончиться?

– А она будет! – весело подначила императрица. – Даша в этом смысле вся в тебя, Лиз, и в Мишку. Так что давайте действительно удовлетворим любопытство.

– Насколько это можно, – очень серьёзным тоном поправил Захар, при этом внимательно глядя на своего племянника – императора. Тот задумался не на долго, кивнул каким-то своим мыслям и принялся разъяснять:

– Серж действительно из Святого Народа. И пришёл к нам непосредственно из Святой эпохи, из самого её конца...

– Но... КАК?!! – выдохнула Даша. В её глазах светилось истинно религиозное почитание.

Я пожал плечами:

– Гулял по горам, упал в пропасть, сломал шею. Очнулся в Филатовской, а мне и говорят, что меня клонировали, а душу выташили с того света и запихнули на место.

– На самом деле, с тобой получилась уникальная ситуация: душа зацепилась за спонтанный артефакт, поэтому мне и удалось привязать тебя к телу. Достать кого-то из-за Грани, да через столько лет... – император с усмешкой покачал головой.

А меня пронзила догадка: вот здесь, за столом, сидят три сильнейших мага Империи: сам император и его женщины. Непонятной величиной в этом раскладе остаётся дядя Захар, но у него работа такая, оставаться непонятной величиной.

– Так, возвращаясь к нашим баранам, – с заметным раздражением в голосе произнёс дядя Захар, – я категорически настаиваю, что выпускать Сержа в люди сейчас недопустимо! Никакая легенда не выдержит. Тебе, извини приятель, надо как минимум три месяца на адаптацию, тогда ты, может быть, и сможешь изобразить, как будто ты учился в ремесленной школе и оттуда пинком вылетел в высший свет. Так что последние события даже к лучшему: выводить его на бал сейчас нельзя!

– Значит Даше придётся идти одной... – с явным недовольством уточнила тётя.

И тут Дашенька выдала такое, от чего моя челюсть резко встретилась с полом:

– Нет! Мне тогда тоже нельзя на бал, – заявила она решительно и тут же пояснила: – Все знают, что Серж у нас. И вот я появляюсь на балу одна, а его оставляем дома. Что все подумают?

– Действительно нехорошо... – задумчиво откликнулась императрица.

– Но если мы с Дашей пропустим бал, а вы там будете, – тётя кивнула в сторону императора, – пойдут слухи. Чего там ни выдумывай.

– А это даже хорошо! – настроение дяди Захара заметно поднялось. – Пусть треплют языками, а мы послушаем: кто что несёт и, глядишь, чего ценное услышим.

Взрослые ещё препирались какое-то время по поводу неявки тёти Лиз с Дашей на бал, какую легенду придумать, какие с этого можно выжать выгоды... я прислушивался в пол уха, отмечая для себя незнакомые и ничего не значащие имена – на потом посмотреть – и думал о том, что провокацию с битым РБ вполне мог устроить сам Захар Георгиевич, именно для того, чтобы сорвать наше с Дашей появление на балу. Если так, то он, конечно прав, хотя, на мой взгляд, излишне жёстко у него получилось.

Пока я обдумывал этот вариант, беседа пришла к некоторому общему знаменателю и приемлемая легенда была придумана. Я в неё глубоко не вдавался: всё равно, реализация её не на мне, а когда я начну выходить в свет – как-нибудь разберусь. По ходу беседы и обед незаметно завершился, все переместились в гостиную, где старшее поколение принялось обсуждать программу моей первичной адаптации. Но тут неожиданно взъелась тётя:

– Знаете! Хватит уже! У Даши каникулы, Серж вообще... – она запнулась, пытаясь подобрать более-менее мягкую формулировку и я подсказал:

– ...только что из могилы...

– Да ну тебя! – Её Величество изволили отвесить мне лёгкого леща, а вот император наоборот, открыто и радостно рассмеялся:

– Молодец, Серёга! Раз можешь над собой посмеяться, значит в порядке!

Но тётя, всё ещё слегка насупленная, снова вернула разговор в деловое русло:

– Так вот! Новый год на носу, у детей каникулы! И нечего их нагружать сейчас всякой наукой! Отпразднуем Новый Год дома, Серж будет читать книжки, по инфосети лазить, проникаться духом эпохи. Дашенька научит его танцам, этикету...

– Будет с местной шпаной тусоваться, – буркнул дядя Захар.

– Тоже хорошо, – уверенно кивнула тётя. – А как каникулы закончатся – присылай сюда учителей и начнём готовить их в лицей.

– Всё-таки, в кадетский корпус, – возразил император. – нечего им среди бездельников тусоваться!

– А может, ты и прав, – кивнула тётя, чем вызвала недовольный возглас у Даши. А Его Величество, тем временем, поднял другой вопрос, для меня совершенно неожиданный:

– Я вот ещё каким вопросом хочу заняться: детям пора пройти инициацию.

Даша на это взвилась:

– Да его разве можно? Он же здесь всё спалит!

– Может спалит, а может нет, – загадочно ответил император.

А я на секунду провалился в подгруженную мне доктором память и вынул оттуда нужную информацию: люди почти поголовно обладают магическими способностями, но они находятся в спящем состоянии. Чтобы пробудить эти способности проводится специальный обряд – магическая инициация, которую, почему-то, называют крестинами. Ну а тот, кто проводит – крёстный или крёстная. Тут много всяких тонкостей, почему-то считается, что родители не должны инициировать юного мага. То-есть можно, но это плохо. И между крёстным и крестником устанавливается какая-то особая связь, поэтому очень важно, кто инициирует магические способности. Об этом, кстати, и спросила моя тётя. Ну и что там задумал Его Величество?

– Мы тут с Софи подумали и решили: открыть каналы Сержу могу я, а Дашу инициирует Софи. Нет, если ты против...

– Да ты что? – возмутилась тётя.

– Ну вот и отлично! – император довольно потёр руки. – Значит завтра утром и проведём ритуал! А вы, ребята, готовьтесь.

– А он знает, как готовиться? – с сомнением посмотрела на меня Даша.

– Я объясню, – ответил дядя Миша.

Объяснения, в конечном итоге свелись к тому, что перед инициацией нужно как следует помедитировать и хорошо выспаться. Это если вообще, но вот разъяснение деталей, причём зачастую важных, заняло довольно много времени. К счастью, некоторый опыт медитаций у меня был в той ещё жизни, так что чем-то совершенно новым он для меня не стал, но вот некоторые детали и правда оказались откровением. То ли в той ещё жизни я не счёл нужным погружаться в мистику столь глубоко, то ли за прошедшие с моей смерти две тысячи лет, наполненных развитием магии, техники работы с собственным сознанием шагнули далеко вперёд. А может и то и то, я как-то не стал искать решения этой загадки. Просто когда мой будущий крёстный ушёл, я сел по японски, закрыл глаза и погрузился в свой внутренний мир...

И вот я стою перед местным алтарём, на одном из бастионов, из тех, куда я пока не дошёл. Алтарь представляет из себя квадратную площадку, ограниченную по углам четырьмя столбами, возле одного из них, на постаменте, стоит чаша с водой, у столба напротив горит лампада. И там, между столбами, всегда тепло, какой бы лютый мороз не трещал на улице. Я скидываю тёплый плащ, оставаясь обнажённым, даже мой неизменный наруч остался в моих комнатах, и шагаю в алтарь, кладу одну руку в чашу, второй прикасаюсь к факелу. Император входит вслед за мной, кладёт руку мне на голову и медленно, речитативом, говорит:

– Ты стоишь на земле своих предков, над тобой бескрайнее небо, воздух овевает тебя, в твоих руках вода и огонь. Свет осияет тебя, а Тьма всегда рядом. Сила течёт сквозь тебя. Открой своё сердце, позволь силе нести себя!

Простенькая такая литания, но была в голосе Государя какая-то особая сила. Пока он говорил я погружался в какой-то особый совершенно транс и вдруг, в какой-то момент, я понял, что всё изменилось. Я увидел изнанку мира... или... наоборот? Привычный мир оказался тенью, а я узрел мир настоящий? Трудно описать словами то, что я видел, к тому же "видел" я не глазами. Живые потоки самых разных цветов, таких, которые глаз человеческий никогда не видел, текли сквозь пространство вокруг меня, причём каждый из них двигался во все стороны сразу, но при этом имел чётко определённое направление. Эти потоки проникали друг в друга, не пересекаясь при этом и в то же время иногда как-то взаимодействовали. Звучала музыка, могучая и чарующая. Сущности, живые и неживые, двигались вокруг, играя в потоках и их голоса сливались в немыслимый хор. И неведомое Знание коснулось меня, оставляя на мне свой отпечаток. Это видение... нет! Это состояние тянулось бесконечно долго и в то же время не более краткого мгновения, короче любого, что может осознать человек. И вот я снова, стою обалдевший посреди алтаря. В кусочке летнего дня посреди зимы. И все смотрят на меня. Император... Крёстный заботливо набрасывает мне на плечи плащ и выводит из алтаря и я, всё ещё переживая полученный опыт, смотрю как императрица Софья проводит такой же ритуал для Даши. Как только она заканчивает свою литанию, Дашу охватывает белоснежное сияние, которое тут же впитывается в девочку и какое-то время она светится изнутри. А в следующую секунду Даша начинает оседать на пол. Я бросаюсь, подхватываю её и выношу в зимний день, попутно прикрывая своим плащом.

– Номер два... – тихо и очень напряжённо произнесла за моей спиной тётя.

– А что один?... – так же тихо уточнила императрица.

Но ответа не последовало, а мне было несколько не до подслушивания: Даша потихоньку выползала из состояния грогги, зашевелилась и попыталась вывернуться у меня из рук. И, таки, вывернулась, по ходу и с меня тоже сдёрнула плащ. И вот тут-то мы в полной мере осознали свою зависимость от современных технологий: как я уже говорил, в алтарь каждый из нас входил нагой, безо всяких, привычных человеку 42-го века защитных и сервисных гаджетов. И вот сейчас мы оказались нагишом и босяком на сорокаградусном морозе! Бодряще получилось... Мне просто дух перехватило, а Дашенька смогла как-то завизжать, да так, что искрившийся на ветках окружавшего алтарь сада снег осыпался. Сопровождавшие нас взрослые нас тут же укутали нашим же плащами, но и хохотали до слёз. Меня тоже разобрало смехом, а вот Даша обиделась и всю дорогу до столовой (посвящение проходило рано утром, до завтрака) обиженно молчала. За стол мы тоже сели в молчании. Император поднял бокал (а нам с Дашей, видимо по поводу важного жизненного события, тоже налили по бокалу вина) и сказал:

– Поздравляю вас! Сегодня в вас пробудилась магия, то, что делает нас, нашу Империю самой могущественной на Земле силой. Вы ещё не поняли этого, но магия в вас чрезвычайно сильна, поэтому будьте ответственны и осторожны...

Продолжение читать здесь >>>


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"