Есть в осенних дождях тишина госпитальная, благость исповедальная, вздох и ласковый страх.
Отболит, отшуршит про высоты нездешние... И бинты потемневшие будто сняли с души
2. 12. 79
ЕЗДА В НЕЗНАЕМОЕ
Автобус набит до отказа, мы едем, кряхтя и бухтя, -- угрюмцы, невежды, пролазы... Но мы не в обиде, хотя скукожены рёбра и плечи, мозги, животы и зады... Товарищ, мы едем далече, мы едем за ради езды.
27. 12. 80
СИЛА ЕСТЕСТВА
Совершенен щенок лопоухий простотою святой, беготнёю за пьяною мухой и башкою пустой.
А любое творенье искусства, хоть "Джоконда" сама, -- измышления чувства и потуги ума.
6. 01. 82
ВЕСНА
Мы рады зелени дерев и свежести дыханья, когда весна, слегка прозрев, вторгается в сознанье.
Воображенье теребя, отчаянно ликуя, она потом сожжёт себя, о вечности тоскуя...
1982
* * *
Надену я ветровку и картуз и натяну болотные бахилы, и нехотя по городу пройдусь, где царствуют гриппозные бациллы.
А мне плевать! Пусть думают, что мне совсем прононс неведом иноземный, что все я тропы топкие изведал, познал все хляби русские вполне...
3. 02. 85
* * *
Вдох и выдох восьмистиший, череда неспешных строф... Всё степеннее и тише я теперь писать готов.
За мною бежала собака с весёлым и добрым лицом... Во мне -- неужели -- собрата она угадала тайком?
Такую же, может, дворняжку она распознала во мне... Я шёл, и бежали мурашки по сутулой моей спине.
1. 02. 86
* * *
От пролога к эпилогу -- огибает нас дуга суеверного подлога и -- сиреневая мгла.
Привередлива природа! К ней спеши и вплавь, и вброд, -- тайну собственной свободы ни за что не выдаёт.
24. 03. 86
ЖИЗНЬ
Откуси себе язык.
Анри Матисс
Под звуки невидимой дудочки -- витай, хохочи и кружись! Ты вся -- горемычная -- туточки: отчаянно чу?дная жизнь.
Безликая му?ка -- нечаянно -- в печальных очах разрешись... И вспыхнет искринкой -- случайная, омытая свежестью -- жизнь!
6. 06. 86
ЛЯГУШКА
Однажды душным вечером в мою избу-ловушку припрыгала доверчиво прохладная лягушка. Зелёная, в пупырышках, не льстя и не виня, -- наивно и возвышенно глядела на меня.
7. 06. 86
МУЗЫКА
Музыка -- боль моя -- музыка!.. Липкими сгустками му?ки бьются внутри меня муторно сонные тяжкие звуки.
Музыку мучаю, гроблю я: язык мой -- коряв, неотёсан... Звуки томятся юродиво и нависают утёсом...
8. 06. 86
ОДИНОЧЕСТВО
Неразрешимо одиночество травинки и листа... И хочется, и колется: сродниться до конца с пылинкой -- самой крохотной. Разведены мосты... Уже тошнит от грохота безродной суеты.
8. 06. 86
РЕКВИЕМ МОЦАРТА
Кровавое единство тьмы и света, слепая спайка смерти и гульбы... И незачем испрашивать совета у своенравной женщины -- судьбы.
Трагичная улыбка вдохновенья подземной высью взмоет над собой... Всё просто: гений суть преодоленье, где мужество смеётся над судьбой.
13. 06. 86
АВВАКУМ
Мне белый Аввакум привиделся... Откуда с пернатым шелестом он мне бормочет глухо: "Всё слышу, слышу всё..." И гниль моя -- паскуда -- свинцом набычивает молоточки слуха.
Я слушаю вполуха его трухлявый шёпот... Рок-музыка жирует, на мозгах играя... А я, захлёбываясь бреднями Эзопа, никак не протолкну булыжник из гортани.
18. 06. 86
ЗАКАТ
А. Самусенко
Ты прав, мой друг, -- закатное светило как бы приотворяет небеса... И некая магическая сила тебя хватает вдруг за волоса... И обращает ликом стародавним в раздольное дыханье облаков... И отлетит безликое страданье в багровое чистилище веков.
21. 06. 86
МЕЛОДИЯ ВИВАЛЬДИ
Мелодия Вивальди немыслимо чиста... Какой свободы ради такая высота?!
Просветит голосами печали и сверчка -- легчайшее касанье скрипичного смычка.
21. 06. 86
ИСПАНСКИЙ ТАНЕЦ "ФЛАМЕНКО"
Свобода в объятиях чести очерчена чисто и чётко, и страсть, заострённая в жесте, выстреливается в чечётке.
Горенья упругая прочность и взора упрямая мера... Во всём -- виртуозная точность и неподкупность веры.
29. 04. 82
НОЧНАЯ БАБОЧКА
Среди дневных сует постылых, во сне или в немой тоске, ночная бабочка застыла вниз головой -- на потолке.
Ей мнится час вольготной ночи, когда бессильная Луна застонет из последней мочи, к себе -- бессмысленно -- маня...
21. 06. 86
МАТЕРИ С РЕБЁНКОМ НА РУКАХ
Он вам родной, пока он крохотный, пока легко его нести, пока вы можете от грохота его -- к груди прижав -- спасти.
Пока беспомощен до жалости, пока безжалостно открыт, -- в нём только то и отражается, что вам о счастье говорит...
23. 06. 86
ЭМИЛИ ДИКИНСОН
Кто захочет -- поймёт и проникнет -- за пределы -- погостов и стен: там -- лукаво -- плетёт повилика -- для страстей -- увлекательный плен.
Там сверчок затаился -- истошно зазывая -- прохладную ночь... Там -- на воле -- исчезнуть можно -- если больше терпеть невмочь.
23. 06. 86
УСТАЛОСТЬ
Играй же на разрыв аорты...
О. Мандельштам
Где истошно зубами скрипит продиранье через бред завыванья -- "мальчишка! дурак!" -- через превозмогание недомоганья, -- там седеет под утро доверчивый мрак.
Добела раскалился вольфрамовый ужас, кусочек пространства у мрака урвав... И седеет, седеет башка, но послужит, но послужит, послужит ещё до утра.
Невидимый праздному глазу, ни в чём никого не виня, тысячелетиям сообразно он жил -- обходясь без меня...
1. 07. 86
НОЧНАЯ ГИТАРА
... и снова ночами кромешными на голос, на голос пойду -- туда, где, совсем безутешные, моленья и плачи в бреду...
Отрину трезвоны бездельные и там пропаду -- не за страх, -- где в гулкой ночи подземелия белеют холстины рубах...
26. 10. 86
ВОСЬМИСТИШЬЕ, СОЧИНЁННОЕ МНОЮ ВО СНЕ
Сладко -- поспать, никуда не спеша, после великой работы. Жить -- хорошо, и жизнь -- хороша, коли дожил до субботы.
Пусть зашвырнёт меня творческий рок в самые гиблые гоби... Сладко -- однажды -- заснуть между строк, как во хрустальном во гробе...
28. 12. 86
МИМОЛЁТНЫЙ ВЗГЛЯД ИЗ АВТОБУСНОГО ОКНА
За чем ты поехал -- об этом молчок... Весеннею грязью обочина брызнет, мелькнёт из кювета зелёный пучок -- клочок придорожной неприбранной жизни.
Мелькнёт и забудется где-то в мозгу, и в нём застолбит закуточек секретный -- кусочек той жизни, где мне не солгут, той жизни, где я подопечный и смертный.
7. 04. 88
ВОСЬМИСТИШЬЕ, СОЧИНЁННОЕ МНОЙ В ПОЛУСНЕ
Зелёный росток -- провозвестник печали, он вместе с надеждой и верой в начале святой и простой указует нам путь, куда нам ещё предстоит повернуть.
Ещё предстоит и всегда предстоит нам этот весёлый небесный магнит: отсюда -- томление, смута и стон, и пушкинский сплин, и муровский звон...
9. 11. 96
СИГАРЕТА
Только я да сигарета, горечь горькая в дыму: никакого нет просвета ни на небе, ни в дому. Да и что болтать про это!.. Только спичками тряхну, закурю я сигарету и на всё рукой махну!
4. 05. 85
* * *
Поёт Обухова, и снова -- как будто только для меня. Дрожанье времени иного манит -- волнуя и виня...
Я обитаю в прошлом скрыто и мне по-прежнему милы -- дрожанья шорохов и скрипов, скачки затупленной иглы.
24. 06. 85
* * *
Спит котёнок, на томик Апухтина лёгким тельцем своим привалясь... Я гляжу, но сознаньем затюханным не могу разрешить эту связь.
Мной причины и следствия спутаны... Эта связь -- только домысел мой... Но тоскующий голос Апухтина, он ведь тоже не мёртвый -- живой...
25. 03. 86
НОВАЯ ЛУНА
Фантазия устало провисает. Сужается гульбы весёлый круг. Истаяли следы соприкасаний. В дыму табачном теплится испуг.
Неслышно дышит камера-обскура. Молчит в глаза безликая стена. Молчит снаружи угловатый сумрак. И Новая Луна покуда не видна...
14. 06. 86
* * *
Я помню ваши маленькие руки, а больше ничего не помню я... Те руки были созданы для муки, для откровений, а не для вранья.
Ладошки ваши -- маленькие кошки -- в моих руках дремали иногда... Я всё забыл, и будто понарошку меня прожили прошлые года...
19. 07. 88
* * *
Свербило внутри, и рябило в глазах: вдоль испетых дорог меня привечала рябина, родной примечая порог.
Я медлил... И, мягко ступая сомнамбулой, всё теребил разлуку, чья воля скупая была мне дороже рябин...
4. 09. 89
* * *
... Бедные, бедные, что же вызволит вас от "сейчас", от проволочек безбожных и от издёрганных -- вас?!
Бедные, нудные, ну же!.. -- сгрудились над барахлом и не желают -- наружу, и не желают -- потом...
2. 09. 88
* * *
Люблю появление ткани...
О. Мандельштам
Люблю появление неба, когда после долгих трудов в любую чудесную небыль поверить готов;
когда за спиной виновато скулит косолапая смерть, -- выходишь в ночные пенаты на звёзды смотреть.
4. 09. 88
* * *
Было это ль, было то ль, -- то ли будет, братцы!.. Ввысь -- диез, а вниз -- бемоль... Время собираться в путь, где древняя юдоль наших бренных судеб... Было это ль, было то ль, -- поглядим, что будет.
5. 12. 88
ВЕК-ВУРДАЛАК
Сергею Гончаренко
Свербит, голосит, горлопанит гитара, завлекая досужий народ... Но век-вурдалак, одурев от угара, нам, ей-богу, когда-нибудь струны порвёт.
А мы -- наплевать! -- без умолку и толку запоём, загорланим, стянувши колки... Но только затихнем, и сразу же с полки он дежурные снимет клыки.
4. 03. 89
СТАРОДАВНИЙ УРОК
Юрию Синицину
Мне приснился горючий, горячий Кавказ, где в горах стародавние петли дорог, где пространство не то чтобы радует глаз, а даёт ему впрок стародавний урок: распахни свою, братец, укромную тень, в небеса растрезвонь сиволапую стынь, разломай, раскроши свой трухлявый плетень, и сермяжную душу -- в кромешную синь!..
5. 03. 89
В КАМОРКЕ ХУДОЖНИКА
Юрию Сорокину
Каморка художника -- чудный чертог... Я как-то сюда забежал на часок: но время, пия золотое сусло, на годы и веси меня разнесло. Строптивая воля, клубясь и теснясь, паслась и тугими холстами ткалась, маня и моля, свиристела и -- растворяла стены.
5. 03. 89
* * *
По небу полуночи ангел летел...
По небу летела крамола и Кромвелем крыла -- из туч... Скрипичное тело Кремоны кремировал солнечный луч.
Случайный ребёнок Вероны, чумное дитя бытия, -- по небу летела ворона, скрипучую песню трубя.
14. 07. 89
ИЗ АЛИХАНА ТОКАЕВА
Слишком долгая улыбка -- я уж и не рад, слишком долгая обида -- я уж хохочу... Мой кинжал -- то солнца луч и ключ небесных врат, и врачу подобен мой кинжал, и палачу.
Мой язык в дурмане брани ядовит и жгуч, если только ядовит и жгуч цветочный мёд... Глас рыданья моего -- свободен и певуч, а душа моя -- пылинка солнечных высот.
15. 07. 89
* * *
И. Д.
О, солнышко, о solemio! С тоской не качай головой... Пусть это и невыносимо, -- пой, ласточка, что-нибудь пой.
Тоска не из леса, вестимо... Но даже в чащобе немой -- о, солнышко, о solemio! -- хоть как-то, хоть что-нибудь -- пой...
16. 07. 89
* * *
Я учусь играть на скрипке, на гитаре и на флейте, я сучу цветные нитки из похеренных столетий.
С потолка беру, из му?ки, из ребра рождаю -- бзики, выколупливаю -- звуки: ради -- той же всё -- музы?ки!..
22. 07. 89
* * *
Что пройдёт, то будет мило...
Не растрачу до конца, не продам за шуры-муры ни словечка, ни лица, ни одной фиоритуры...
Что пройдёт, то -- не пройдёт, там ли, сям -- расправит сети: то щербатинкой моргнёт, то в царапинке просветит...
22. 07. 89
ДЕВУШКЕ, РАСПОЛОЖЕННОЙ ВЫЙТИ ЗАМУЖ
Беги поэта... Он таков, что кроме слов -- иных оков терпеть не расположен (а может, и не должен)...
Ему -- тепла и ложа поэзия дороже: и нонче, и вчерась, -- короче, отродясь.
22. 07. 89
* * *
Каркнул ворон: "Nevermore!"
Э. А. По
Сто оскомин буерака заедая чебуреком, словно блудная собака, ехал грека через реку.
И с тоскою Ипполита сунул грека лапу в Лету, -- и, нащупав Мону Литу, лапу вынул, глянул -- нету...
22. 07. 89
МОЯ ПАУТИНА
Впору мне возопить козлетоном в поднебесие: -- Боже, помилуй: по какому такому закону я зарос паутиною пыльной?..
Оплетая, ничем не корила, а кормила тщетою трухлявой... Но бывало -- нежнейшей куртиной ты меня обнимала, лярва...
27. 07. 89
ОЧНАЯ СТАВКА-II
Это небо и это облако, это дерево и трава -- некий оклик былого облика, что коснётся меня едва, как небесные распроклятия взвихрят ласточкин окоём, -- самолёт реактивным распятием пролетит над башкой прямиком...
19. 07. 91
ВЕЧЕРНЕЕ НЕБО
Это небо озвучено Моцартом, и поэтому -- небеса... Облака -- симфоническим росчерком растрепали свои телеса, тягомотные грузы изъездили, распластали простор на-гора, оркестрово-багровым возмездием в грандиозном закате горя...
19. 07. 91
* * *
Если гора не идёт к Магомету, Магомет закуривает сигарету и до рассвета, глотая дымок, долго и нудно глядит в потолок.
Ночь просидит... А наутро, понуро пробормотавши последние суры, выдохнет он, закрывая Коран: вот наконец и окончен роман.
3. 01. 91
* * *
... но есть покой и воля...
В горячке блудного Кавказа, напоминая водолаза, и булькотело и потело моё закукленное тело...
Но оглянуться не успело, когда со дна уже взлетело... Наружу всплыло, вышло в свет, где от покоя спасу нет...
3. 01. 91
* * *
Алый цветок расцветает в груди. Тяжкое солнце закатом беременно. Связка ключей безнадёжно потеряна в бурых отвалах железной руды.
Бухает сердце в чугунной груди. Вянет листва за решёткою ржавою. И обнажаются корни шершавые в комьях земли и пучины среди.
16. 06. 91
* * *
И. Д.
Чудит, по-сорочьи судача, весёлая эта житуха!.. Желаю случайной удачи и лёгкости, лёгкости духа, -- когда лепота неземная касается скорбного слуха, когда оживает, зевая, весенняя сонная муха...
13. 07. 91
* * *
На столе -- сигаретная пачка, а рядом с нею -- коробка спичек, а рядом с ними -- Иосиф Бродский, впервые изданный в стране Советов.
А возле них на табуретке сидит пишущий эти словечки, что курит, пуская колечки, и краем глаза Полнолуние за окном узревает...
1. 01. 91
СВЕРЧОК
Осень -- предвестием долгой болезни, -- знай, выдавала дожди на-гора... Старый сверчок затаился в подъезде и свиристел до утра.
Знай, выпиликивал под сурдинку и выволакивал из щелей -- мышью труху, бабьих лет паутинку, песню безумных полей.
19. 01. 90
ТРУХА И ПОБЕГИ
В прошлогодней, пожухлой траве, по весне отрешённой от снега, я увидел -- с трухой наравне -- нагловатую зелень побегов.
Образ вечного кровосмешенья, он меня пополам раскроил -- на ликующий клич пробужденья и молчанье забытых могил...