В полной глухой бессознанке,
Фланги, фронты и тылы,
Каждую ночь на лубянке,
Мыла старушка полы.

Мыла старушка, мечтала.
Ночью не видно ни зги.
В тёплом лубянском подвале,
Совком соскребая мозги.

Кровью забрызганы стены,
Пол, сапоги, потолок...
Бабка мечтала о сцене...,
Внучка всё время поёт.

Бабка с метёлкой порхает,
Опер стирает носки,
Грузная девка желает,
Славы почётной доски.

Скоро представился случай.
Опер сказал без затей,-
Надо нам бабка, короче,
Помощь в расстреле людей.

Бабка и рада стараться.
Табельный выдан наган.
Ну, а потом убираться.
Выпив гранёный стакан.

Бабка была атеистка,
Просто, до мозга костей.
Бабка была альтруистка.
Чисто конкретно везде.

Бабке по вымпелу дали.
По красной советской звезде.
Но не нужны ей награды,
Бабке они по пизде.

И, как обычно, по факту,
Слух по лубянке прошёл,
Вызвали старую как-то,
берия, сталин, ежов.

Что же ты хочешь старуха?
Что от правительства ждёшь?
Молвили строго и сухо,-
Что ты мозги, мол, ебёшь?

Что там случилось, не знаю.
Чёрт там его разберёт.
Грузная внучка порхает,
Нынче на сцене поёт.

Так вагинальной спиралью,
Прерван был мысли полёт,
Как же пизду эту звали...
ВАЕНГА,- ЁБАНАВРОТ!

Лечит детишек татарка.
Буйно бездарность цветёт.
Правит страною кухарка.
Жопою песни поёт.

Складно сложились карьерки.
Твёрдо стоит мавзолей.
Наган передай пионэрке!
Внучке дремучей своей!