Вначале было Слово. Веет пафосом правда? Но начинать всегда трудно. Ты смотришь на белый лист, в твоей голове мелькают воспоминания. Которые трудно упорядочить, они проклятые не хотят линейно укладываться, так и ходят вразброд, друг за другом. Рассказ, который начинается с середины, а заканчивается в начале. А следом за этим безобразием веха сомнений - "Стоит ли? Может, мне это просто привиделось?". Бесполезный страх парализует разум. Голова, забитая комплексами, способна изрядно подпортить кровь.
Ты успокоился. Вдохнул осеннего воздуха, чуть прохладного. Откинулся на спинку мягкого кресла. Горячий кофе пробежал по пищеводу. И воспоминания, наконец, стали обретать последовательность. Улыбка прочертила на твоем лице причудливый узор из морщинок и впадин. И страх ретировался, временно затаившись, где-то на задворках души. Сомнения, сменились решимостью и вот уже мелькают строчки перед глазами.
Пролог.
Даниил глотнул пива из бутылки, тело было расслабленно, в голове звучал какой-то странный, знакомый мотивчик. Что-то из американского кинематографа двадцатого века. Про скакуна по имени Джиперс Криперс. Он лениво взглянул на горы, которые в этот момент окрасились пурпурной краской, подсвечиваемые заходящим солнцем. - Хорошо, то как! - Тихо сказал он. - Куда дальше?
Максим улыбнулся в ответ, прижимая к себе Катю, её голова удобно утроилась на его груди.
- Давайте пройдемся до парка 28 Панфиловцев. - Предложил, Максим беззаботно улыбаясь. Даниил только довольно хмыкнул.
Проводить последний день лета на крыше девятиэтажки, вот она зарождавшаяся традиция. Откинув, прочь повседневные дела, забыв на минуту о работе, сверху наблюдать за спешащими в неизвестность людьми. Вбирая в себя мир, раствориться в окружающей действительности и смотреть, окидывать взглядом всё то, что кажется нам привычным. Так как будто ты видишь, все это в первый раз. Зеленый город, опоясанный горной грядой с юга, наполненный жизнью и контрастами. Столь малый в сравнении и столь многообразный в своей сути. Он не прекращает жить, не замирает. В него каждый день вливается новая кровь, стремящаяся и жаждущая достигнуть своих целей. Потеряться бы в этих каменных джунглях, эхом отражаться от стен, лететь сквозь время. Не боясь падения, смело шагнуть в будущее, иль прошлое в том нет принципиальной разницы. И позабыв сомнения, жить этой жизнью, без прошлого, без будущего. Но краткий миг умиротворения проходит, ты сморгнул пылинку, попавшую в глаз. Ничего не поменялось, рядом сидит худощавый Максим, на его голове взъерошенное безобразие, глаза цветовой гаммой, соперничающие с листьями деревьев, смотрят в глаза Кате, пытаясь там, что-то разобрать. Миниатюрная Катя улыбается в ответ, ее грациозное тело выгибается, словно кошка нежится под ласковой рукой. Глаза цвета талого льда, доверчиво широко раскрыты, челка длинных волос сбилась, то и дело, пытаясь закрыть правую сторону ее лица.
Лёгкая печаль уходящего лета коснулась Даниила, желание наверстать за один день, все-то чего он не успел за эти месяцы, поселилась внутри. И словно отставной генерал, наметанным глазом обозревающий диспозицию. Он оглядел лежащую у его ног округу, после чего скомандовал:
- Идем, нас ждут великие свершения. - С этими словами он поднялся, отряхивая пыль с джинсов. Катя тоже оказалась на ногах, лишь Максим не торопился, он сидел его взор был направлен в сторону заката.
- Вы идите, я вас догоню, хочу еще чуть-чуть задержаться. - Сказал он и, посмотрев на замешкавшуюся Катю, добавил - иди, я скоро.
Даниил, кивнув напоследок, пропустил вперед Катю, ловко спустившись по лестнице, они оказались на площадке девятого этажа и, вызвав лифт, стали ждать. Послышалась скрип старого механизма, из-за закрытых дверей квартиры под номером 33 лаяла собака.
- Как у тебя на личном? - спросила Катя, повернувшись к Даниилу.
- Все также без изменений, - мрачно ответил он, вздохнув.
- У меня есть хорошая и главное свободная подруга, хочешь, познакомлю? - Предложила она, заходя в открывшуюся кабинку лифта.
- Симпатичная? - Заинтересовался он, нажав на кнопку 1, и скромно рассматривая надписи на стенах.
- Да, хотя на вкус и цвет.... - Развела она руками.
- Было бы неплохо, а чем занимается?
- Она менеджер в рекламной фирме.
Они вышли из кабинки, прошли сквозь гостеприимно распахнутые двери подъезда. Даниил хотел задать вопрос, он точно помнил, как у него вертелся в голове вопрос. Сейчас, для него был очень важен, этот чертов вопрос. Ведь увиденное им, было неправильным. Этого просто не могло случиться. На асфальте лежал, раскинув руки человек, его изломанное тело отдаленно напоминало Максима. И это действительно был Максим. Его приплюснутое тело, окружала красная жидкость, растекавшаяся словно клякса, бурым пятном. Улица, что недавно была наполнена прохожими, вдруг стала пустынна, лишь поджарый высокий, молодой парень стоял над телом с виноватым лицом. Катя захлебнулась в крике, завыв нечто нечленораздельное. Надо вспомнить, глупый вопрос как мантру повторял внутренний голос внутри Даниила. И тогда все это исчезнет. Мир станет таким, каков он был, когда внутри зародился этот вопрос.
- Я, не хотел, - словно через вату, он слышал слова, парня. - Просто я так давно никого не видел, надо было увидеть хоть кого-то, понимаете. Но видимо жизнь за смерть, по-другому не бывает.
Жизнь за смерть, повторил про себя Даниил, рассматривая лежавшее тело, бывшее его другом, сейчас напоминавшее изломанную куклу. Жизнь за смерть, по-другому и не может быть.
Часть 1. Самонадеянность.
- Ну и иди пешком мудак! - Крикнул Стас и, нажав на педаль газа, обдал меня пылью, мелкие камешки из-под колес, посыпались рядом. Его единственная любовь автомобиль марки "Ауди", вильнув напоследок начал, удалятся по грунтовой дороге вдаль. Буркнув нечто вроде: "Сам мудак", я поднял рюкзак, валявшийся в пыли и закинул его за плечи. Во рту был горький привкус пыли и горечи, сплюнув и с силой потерев лицо.
Я, немного пришел в себя, ноги, будто сами собой начали не близкий путь к городу. Вокруг насколько хватало глаз, простиралась степь. Пекло солнце, сухая, пыльная земля и ни души вокруг. Не следа человеческой или животной жизнедеятельности. Горло под палящим солнцем немедленно пересохло, достав из рюкзака бутылку минеральной воды, я отпил совсем немного. Воды было мало, ее нужно было беречь. Соорудил из предусмотрительно взятой с собой ветровки нечто вроде арафатки. Мои ноги экономным широким шагом, несли меня рядом с колючим кустарником, единственным моим попутчиком. Сигнала сотовой связи не было и даже "ДжиПиЭс", на модном смартфоне не смог найти спутник. Видимо даже спутники не летали над этим Богом, забытым местом. Выключив свой смартфон, взбивая ногами пыль, шел и думал.
Мне нравится одиночество. Даже сейчас, влипнув в подобную историю, моим глубинным желанием было никого не найти. Продолжать идти под жарким солнцем по степи, один на один со своими мыслями. Черт, страшно. Но синева неба над головой, в зените яркая звезда, а это значит - ты еще живой.
Я, покачал головой, подивившись своим мыслям, и вновь обозрел горизонт. Никого. Сердце испуганно замерло, но спокойствие пока меня не покидало. Ничего страшного не случилось, - не ранен, на мне крепкие кроссовки и относительно тёплая одежда, можно и ночью продолжать путь, а до заката еще далеко. В общем, жизнь продолжается, куда-нибудь да дойду, в конце концов. Пот стекал по вискам, рубашку я снял и вместо арафатки из ветровки, слепил бандану из рубашки. Ветровку, спрятал в рюкзак, вновь сделал один глоток из бутылки, вода была тёплая. Пить хотелось страшно, но мне приходилось терпеть, возможно, попутку я поймаю через двадцать минут, а может быть, здесь еще неделю никто проезжать не будет. Тут уж, как высшие силы распорядятся, а они, как известно большие выдумщики.
Главное не задумываться, чем больше думаешь - как тебе не повезло, тем больше шансов, что уже и не повезет. Переставляй ноги, смотри на закат и рассуждай. Обо всем, кроме своих неудач.
Не помню, когда в голове моей вдруг возник образ Иешуа. Прошло около пяти часов, моего плавания в качестве корабля пустыни. И появился Он. Отражение воспаленного воображения. Молчаливый спутник. Тень впереди, она брела терзаемая сомнениями, мои ноги ступали в видимые лишь мною отпечатки. Иссушающее плоть солнце, терзало его и мои плечи. Он уходил, чтобы обрести ясность, вечное солнце сжигало, его страсти. Мои стопы шли за ним, но я был иным. Цепко держась за свои слабости, боясь потерять себя. Ноги образа были неумолимы, как и его дух. А я ощущал дрожь и слабость. Голова под давящей жарой, начала плыть, словно на волнах полуобморочного состояния.
Изменившиеся краски горизонта сообщали о скором наступлении темноты. Время, закусив удила, мрачно мчалось, играя с моим подсознанием. Казалось, прошло всего полчаса. Но действительности видимо, было абсолютно равнодушно, что там казалось человеку. Все также мерно покачивался горизонт в такт моим шагам. Я вдруг расхохотался, решив, тоже сыграть с действительностью шутку. Не будет привала или отдыха, для меня еще полдень и мое тело полно энергии. Так я, решил и ощутил мимолетную радость, от непокорности вселенной. Продолжал свой путь, в сгустившихся сумерках.
Передо мной маячила спина пророка. Покурить бы с ним. Постоять, глядя, на красный от крови мира - закат. Ведь все равно, верил. Несмотря на все разговоры. Ну, да в глубине души. Не показывая никому. Смеялся в кругу друзей, на то она и жизнь, оступиться легко. Робко с губ слетел хриплый оклик: "Иешуа...". Он не обернулся. Все верно, не время для откровений. Устал, меня бросало из стороны в сторону. Но был голос, он говорил: "иди" и я шел.
Внезапно раздался громкий, задыхающийся, плач ребенка. Он разрезал тьму царившую вокруг. Волосы на голове зашевелились от страха. Сердце комом подступило к горлу. Откуда здесь чертов ребенок? А плач, уже был не один словно целая, стая детей, сбившись в кучу, ревела, оглашая округу.
Стая? Стоп, так это же шакалы! Я вытер тыльной стороной ладони пот со лба и вздохнул с облегчением. Человек больше боится неизвестности. Если здесь обитают шакалы, значит, и степные волки могут сосуществовать. Но меня больше перепугала ирреальность, пребывания в степи ребенка. Начинало холодать, надев рубаху и сверху накинув ветровку, я старательно застегнул все пуговицы на рубашке, под самое горло, застегнув молнию ветровки.
Это вспышка разорвала в клочки, тот полубред, погрузившегося во тьму сознания. Холодно, яркая полная луна на небосклоне. Млечный путь - молоко, пролитое высоко над головой, мерцал неживым светом. Миллионы звезд куполом охватывали землю. Солнце давно закатилось и мой недавний сопровождающий - лишь искра глупой надежды. Исчезла в очищающей адреналиновой встряске. Мой взгляд все пытался отыскать дорогу и не мог ее найти. Вот теперь следует паниковать. Рядом нет речки, потерял дорогу, лишь ровная степь и темнота. Уселся прямо там, где стоял. Схватился за голову. Посмеялся, оплакивать себя - глупо. Достал из сумки сигареты.
Дым мерно стекал с пальцев, струился как вода. Он словно туман, отливал сизым цветом. Затяжка, одна, другая. Между пальцев фильтр от сигареты. Медленно дотлевали остатки табака, вот потух красный огонек. Я, запил табачный запах водой, щедрыми двумя глотками оставив от полторалитровой бутылки - половину. Встал и вновь пошел. Не зная куда, да и имело ли это значение?
Чистилище, сотворенное мною самим. Могила моей гордыне. Шаги мерили бесконечную плоскость. В отчаянной попытке отыскать себя. Свое место в этом упорядоченном хаосом мироздании. Сонливость и головная боль, награда в битве за жизнь. Глаза слипались. Несколько раз, я просыпался, понимая, что заснул на ходу. Ноги равнодушно вышагивали, так, будто их не волновало, что происходит с хозяином. Свет включили резко, словно кто-то нажал на включатель и мир приобрел краски. Рядом послышались шаги. И мне стало страшно. Я не поворачивал головы, даже боковым зрением опасаясь увидеть, своего попутчика. Возможно, реальность изменила мне. Кто теперь сопровождает меня? Не хочу даже знать. Так мы шли долго, солнце успело вскарабкаться высоко. Наваждение не собиралось, по-видимому, исчезать. Словно внутренний демон, выбравшийся наружу, он следовал за мной. Тогда не выдержав, я резко повернул голову и вздрогнул.
На меня смотрела старуха, ее седые, грязные волосы торчали во все стороны. Щербатая улыбка с зияющими пустотами, согбенная фигура, испещренное морщинами лицо. И молодые печальные глаза, запертой в умирающем теле - девочки. Они жалостно смотрели на меня. Словно голос суфлера, подсказывающий актеру его слова, мягкий баритон, начал повествование. Подходил к концу Золотой век в Греции и боги Олимпа уже покидали землю. Когда богиня Гестия, прогуливаясь в последний раз по лесу Калидонии, она услышала веселый детский смех. Маленькая девочка, собирала цветы и весело приплясывала на полянке. Тогда добрая богиня очарованная энергией и непосредственностью юной особы. Появившись пред ней, спросила ее, чего она хочет, "Хочу всегда оставаться такой же" - ответила девочка. И тогда богиня даровала ей бессмертие и юность. Затем она покинула землю. Шло время, девочка не старела и не взрослела. К мрачным берегам Стикса ушли ее родители, а она оставалась такой же. Но власть богов Олимпа, начала меркнуть. Люди разрушали храмы и переставали приносить жертвы богам. Теперь у них был новый бог. И воля Гесты стала слабеть. Постепенно девочка состарилась. Но смерть не приходила к ней, видимо силы богини еще действовали. И тогда девочка в облике старухи, стала ходить по миру в поисках смерти. Но так ничего и не смогло навредить ей. Голос умолк, я стоял обомлев.
- Ты заблудившийся? - Спросила старуха, голосом маленькой девочки.
- Что? - Пытаясь, прийти в себя проблеял я.
- Убей меня заблудившийся, пожалуйста, я очень устала. - Тихо попросила она.
И тогда я побежал. Откуда только силы взялись? Бежал, забыв обо всем на свете. Свистел в ушах ветер, стелилась земля. А потом споткнулся и упал и тут же ощутил что засыпаю. Глаза закрылись, и я провалился в сон.
Часть 2. Принятие.
Зазвенел будильник от неожиданности, я подскочил и огляделся. Степь еще стоявшая пред глазами исчезла. Всего лишь спальня. Квартира, в которой живу. Не старух, не изматывающей жары. Если цветные сны, первый признак шизофрении, то мой диагноз будет гораздо круче. Постепенно, меня отпускало. Слишком уж захватила меня реальность сна. Усевшись на табуретке в тесной кухне. Смотрел на привычный облик, окружающих предметов и улыбался. Камень еще не совсем скатился с души, но его медленное сползание уже в полной мере было ощутимо.
Взгляд уцепился за листок бумаги, лежащий на столе. На нем знакомым подчерком было выведено: "КостЯ!!! Яичница на сковородке, чай свежезаварен. Уехала в Питер. Командировка, через две недели буду. Постарайся не помереть с голоду пока меня не будет Ок? Пока еще люблю твоя Надежда".
Улыбнувшись, я перечитал записку еще раз. Яичница была, еще горячей, плотно позавтракав. И оставив, наконец, свои внутренние проблемы самоуничтожаться я отправился на работу.
На улице было пусто, недоуменно посмотрел на часы и покачал головой. Как же наш народ, все-таки ленив. Работа у меня располагалась рядом с домом - повезло. И пешая прогулка ранним утром, как правило, добавляла большой плюс к моему настроению. Тенистые аллеи, дорога, петляющая меж домами, ветерок в лицо и горы по левую руку. Сочетание необходимое, для моего хорошего настроения. Кроссовки отталкивали асфальт, шаг за шагом, я раскручивал ось Земли.
Спальный район оказался позади, но вокруг по-прежнему никого не было. Недоверчиво посмотрев на часы, я достал мобильник из кармана, на календаре высветилось 30 августа, пятница. Это не красный день календаря. Набрав телефон Нади, я услышал сообщение робота: "Телефон в данный момент отключен". Все верно она уже должна быть в самолете. Следующим кому, я позвонил, был мой шеф. Пошли гудки, мои губы шептали: "Давай же, ну! Возьми трубку, пожалуйста!". Под ложечкой противно засосало. Руки подрагивали. Наконец гудки прекратились, ликующим голосом я закричал.
- Ало, Александр!
- Заблудившийся, ты где? Убей меня, пожалуйста, заблудившийся. - Голос девчонки, звучал для меня с каким-то сильным стуком. Так словно в крышку гроба вбивали гвозди.
- Убирайся прочь, я не стану этого делать. - Мрачно произнес я чужим голосом.
В голове было пусто, хотелось сглотнуть слюну, но горло перехватило. Может, я уже мертв. Сам ведь просил об одиночестве. Так вот оно. Наслаждайся. И кому теперь кричать - вы меня не правильно поняли? Размазывая сопли и слезы просить вернуть все назад.
Каждый встречаемый магазин был внимательно осмотрен мною. Складывалось ощущение, будто люди ненадолго вышли. В ларьке по ремонту обуви, на пепельнице дымилась сигарета. На стойке бара в стаканчике был горячий кофе. Однажды все просто решили выйти с этой планеты ненадолго. Перекурить где-то, вот беда, всегда опаздывал на праздники. Вот и сейчас оказался за бортом. А там, наверное, шумно. А там гуляют и веселятся. Один я постепенно схожу с ума.
Несколько раз пробовал дозвониться с разных телефонных аппаратов - в полицию, скорую. Всякий раз из динамика звучал голос, заставлявший мои челюсти сжиматься до хруста в ушах. Сидя посреди проезжей части, пил пиво, которое стащил из огромного гиппермаркета и закусывал его табачным дымом. После чего отправился на работу.
Сев за свой стол, я начал разбирать бумаги. Появилась мысль - вдруг, если все делать как раньше, моя жизнь придет на круги своя. Отчеты по выполненным регламентам, техническое оборудование, которое было закуплено за год. Сегодня был день бумажек. Списавшись с техническим директором, мы обсудили план взаимодействия радиоинженеров с техниками. За мелкими хлопотами, я не заметил, как пролетел день. На улице стемнело. Рабочий день уже как два часа завершился. Выйдя из офиса, подивился тишине на улице. И тут меня будто ударило молнией, погрузившись в повседневную рутину. Совсем позабыл о происходящем в начале дня.
На улицах по-прежнему никого не было. Но ведь я, писал техдиру и он отвечал. Приносили утреннюю почту. Мне пришло два уведомления от поставщиков оборудования. Память словно смеясь, отказывалось помогать, ведь живого человека перед собой я так и не увидел. Разговоры через Интернет. Целый день, только плоскость экрана перед глазами, да расслабляющая музыка в наушниках. Под ногами словно разверзлась земля. Как же выглядела моя жизнь до той поездки? Работа, свечение экрана до позднего вечера. Надя уже посапывает, тоже очень устала, подготавливала статистику за полугодие, она бухгалтер. Аккуратно стараясь не шуметь в потёмках, прохожу в кухню перекусываю. Просматривая электронную почту и спать.
Мы ведь почти и не разговаривали с ней последний год. Переписка, звонки по телефону, торопливые прикосновения, - надо спешить скоро важная встреча. А если бы все перестали быть видимыми, гораздо раньше как скоро я бы заметил?
Храм, к которому принесли меня ноги, по легенде был построен без единого гвоздя. Я прошел в большой зал с иконами. И стал молиться, упав на колени. В истерике шептать несвязанные фразы. Отчаяние затуманило рассудок.
Эпилог.
Вечер встретил меня на выходе из церкви. Молился всю ночь и проспал целый день. Бордовым цветом наполнился мир. Успокоенный, я стоял на ступеньках и рассматривал дома, улицы. Тишина и лишь слабый ветерок шевелил мои волосы. Я пошел вниз по улице, в голове не было не единой мысли. Лишь беззаботное равнодушие.
Боковым зрением, я заметил какое-то шевеление. На крыше девятиэтажного жилого дома, стоял человек. Сердце било "там-там", в висках. Не отрывая взгляда от парня, я оказался возле дома. Парень, слегка покачиваясь, стоял на краю крыши, потом раскинул руки. Замер на минуту мир, с каким-то садистским наслаждением время медленно отсчитывало секунды. Парень прыгнул. Его тело переворачивалось на лету, словно листик медленно спадал с дерева. Я остановился, наблюдая падение, единственный зритель его бенефиса.
Словно рябь пробежала вокруг. И время покатилось. Послышался звук удара, хруст. Парень упал прямо передо мной, лужа крови начала образовываться вокруг его тела. Я услышал шум машин, мир наполнился звуками. Из подъезда выходило двое ребят. Когда сотовый пискнул, открыв сообщение, я увидел текст: "Я, долетела все хорошо. Целую, вечером позвоню. Твоя Надежда".