Логинов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Танк КВ-2 и его славный экипаж, теряя друзей, продолжает свое движение к Берлину и дальше. 6.11.10

  Выражаю глубочайшую признательность:
  Сергею Кокорину 'Змею' - за отличную идею и знакомство с прототипом Ленга,
  Всем коллегам с форума 'В вихре времен' (http://forum.amahrov.ru) за помощь в написании,
  А также персонально Андрею Туробову - за помощь в редактировании книги
  Всем своим друзьям и знакомым - за те знания и навыки, которые я передал героям книги,
  Моей жене и детям - за моральную поддержку.
  
  
  После Курской дуги мы начали понимать, что стали сильнее, что можем бить немца, а немец уже не тот и Победа не за горами! И что ее приход - только вопрос времени. Сознание этого помогало нам работать с большим напряжением...
  И только с приходом 'кукурузника' в душе появился безотчетный страх и сомнение в том, что выбрал нужное дело..., и хоть правление Хрущева продлилось недолго, ощущение победы, гордости за свое дело как-то сгладилось, ушло на второй план!
  Л. Горлицкий.
  
  Пролог.
  
  Из остановившейся неподалеку от милицейского оцепления новенькой 'Волги' вышли, сопровождаемые веселым перезвоном наград, подобно чешуе старинной брони покрывавших их кители, двое ветеранов в элегантной, стального цвета, парадно-повседневной форме бронетанковых войск. Один, помоложе, в звании генерал-майора, бережно поддерживал неуклюже выбиравшегося из дверей машины второго, более старого, со звездами генерал-полковника. Молодой достал из машины крепкую, инкрустированную и явно дорогую на вид палку и передал ее старику. Потом они оба двинулись к оцеплению, генерал-майор чуть впереди, за ним, слегка прихрамывая на левую ногу и опираясь на свою палку, генерал-полковник. Стоявшие в оцеплении милиционеры вытянулись в струнку и пропустили обоих, мельком посмотрев на прикрепленные к кителям значки пропусков. Генералы не торопясь отправились к лестнице, ведущей на левую гостевую трибуну Мавзолея.
  Пока милиционеры оцепления пропускали пассажиров следующей машины, оба генерала успели подойти к лестнице и теперь бодро для своего возраста поднимались по ней, оба на одном уровне. Генерал-майор Колодяжный присматривал за прихрамывающим генералом Ивановым и говорил, слегка понизив голос: 'Ну, вот и дождались. Все прямо как вы и предсказывали, один в один'.
  Иванов, утвердительно кивнув, пробормотал себе под нос громким, услышанным Колодяжным шепотом: 'Зря я, что ли сведения по Королеву и Брауну Мурашову сливал'.
  Колодяжный улыбнулся. Он уже давно привык к экстравагантным выходкам своего старшего товарища, да и к тому, что плохо слышащий Сергей постоянно попадал впросак, думая, что его шепот никто не слышит.
  Поднявшись на трибуну, они, непрерывно здороваясь со знакомыми, прошли к своим местам и привычно стали ждать начала. Человеку, провоевавшему полжизни, ожидание дается легко и привычно, он знает, что надо терпеть, спокойно выжидая того, единственно правильно и нужного момента, когда твои действия будут просто необходимы. Поэтому ни Колодяжный, ни Иванов, не тяготились вынужденной отсрочкой, молча разглядывая, как бы рекогносцируя перед предстоящим боем всю Красную площадь, затянутую плакатами и украшенную кумачом флагов, со строящимися шпалерами почетного караула и суетой телевизионщиков.
  Наконец, по собравшимся внизу прошла волна оживления. Полуобернувшись, генералы увидели приближающиеся автомобили со стоящими в них людьми, плохо различимыми на большом расстоянии. Вот машины подъехали и из них прямо на расстеленную ковровую дорожку выбрались три человека - двое в синей парадной форме Военно-Воздушных Сил и один в штатском костюме. Прибывшие построились клином и, четко печатая шаг, подошли к поджидавшей их внизу, напротив входа в Мавзолей, группе людей.
  - Товарищ Председатель Совета Министров Союза Советских Социалистических Республик, экипаж Первой Лунной Экспедиции в составе командира экспедиции летчика-космонавта полковника Беляева, летчика-космонавта подполковника Леонова, и космонавта-исследователя Буркотовского докладывает об успешном выполнении задания...
  
  Ч.1. Бой идет святой и правый.
  
  Пушки бьют в кромешной тьме
  Бой идет святой и правый,
  Смертный бой не ради славы,
  Ради жизни на Земле.
  Твардовский А. Ф.
  
  30 декабря 1941 года. Москва.
  Недавно назначенный начальником Управления Особых Отделов НКВД полковник ГБ Абакумов еще не полностью вник во все подводные течения и предпочел бы сейчас передать решение наркому внутренних дел. В трудных случаях он всегда старался получить от него совет. Все же член Ставки Верховного Главнокомандующего и член ЦК ВКП(б) знает намного больше любого наркома, а уж разбирается в интригах намного лучше своего заместителя. Жаль, сейчас из-за занятости Самого встретиться никак не получалось. А консультация требовалась срочно. Тем более, что вопрос непростой, на всех относящихся к нему материалах стоит 'контролька' личного порученца самого наркома товарища Мурашова. О нем-то Абакумов точно знал, что обычное дело под его надзор не попадает. И дело-то точно мутное, как сейчас принято говорить.
  'Итак, посмотрим...
  Полковник Мельниченко и подполковник Иванов - командир отдельной тяжелой танковой бригады и его заместитель, стоят на особом контроле с июля сорок первого. Интересно, в самые напряженные дни, когда все внимание любого наркома сосредотачивалось только на военных вопросах, Лаврентий Палыч нашел время и заставил личного порученца заниматься какими-то окруженцами. К тому же имевшими на тот период звания всего лишь капитана и майора. А вот это вообще ни в какие ворота... Им в отдельный полк в качестве начальника особого отдела был отправлен состоявший в резерве Берии целый капитан госбезопасности. Да, а Героев за успешный разгром штаба им так и не дали, только Красное Знамя. Ишь ты, и Мехлис отметился. '... по полученным от специального корреспондента 'Красной Звезды' сведениям вполне достойны присвоения звания Героя Советского Союза'. Ничего себе. Интересно, почему же тогда не утвердили представления? Два таких ходатайства - от НКВД и от ГлавПУРа. Похоже, кому-то из Наркомата поперек пошли. Да, кажется вот ему и его группировке... Похоже, похоже... Хм, вон и со званием наших героев мурыжат, и корпус так и не дали. Так, а тут что? Да, все интереснее. Оказывается, они имеют отношение к директиве номер двадцать о реорганизации бронетанковых и механизированных войск. Каким боком? Ох ты. Еще и теоретики, с ума сойти. Так, а теперь 'благодаря успешным действиям гвардейской отдельной тяжелой танковой бригады ликвидированы последствия прорыва войск генерала Гудериана'. И надо подписать характеристику от контрразведки. Правильно сделал Колыванов, что лично ему это дело передал. Мутное оно, даже слишком. Но пожалуй... а почему бы и нет... Эти товарищи не слишком авторитетны и неизвестно, будут ли, а вот Мехлис и Берия... Да, надо ставить положительную резолюцию'.
  
  31 декабря - 1 января. Пос. Незнаменки. Сергей Иванов.
  Ну, вот и новый год на носу. Ё..ть, я уже и забыл, что всего полгода на этой войне. Кажется, так и жил всю жизнь здесь. Эх, как там сынишка. Узнать бы, как у него с учебой, чем дышит...
  Хотя последнее время 'Рыжий' и его экипаж, наша бригада и все происходящее намного реальнее всего, что было 'там'. Да и времени особо переживать нет. Вообще, война притупляет обычные человеческие чувства. Даже цвета становятся менее яркими, а звуки приглушаются. Причем организм автоматически выделяет из всей какофонии, присущей войне, самые опасные звуки, даже почти не слышные на фоне общего грохота. Интересно, помнится в Афгане разговаривал с сослуживцами - тоже самое. Адаптация человеческого организма к нечеловеческим условиям.
  Ладно, посторонние мысли в сторону, скоро уже двенадцать пробьет. Вот, кстати и шампанское открыли уже. Самое настоящее, 'Вдова Клико'. Никогда не думал, что удастся его попробовать, а тут трофей. Причем получается дважды - немцы его у французов захватили, а мы у немцев отобрали. Неплохо мы тогда под Кировом затарились. Пока конники Крюкова с нашим первым батальоном в лобовой атаке сковывали фрицевскую оборону, мы по лесам обошли и вдарили с тыла. Вот тогда и затрофеились, а крюковские кавалеристы вообще отличились - штаб отступающий вырубили вчистую. Потом оказалось что штаб-то гудериановский. Сопротивлялись они упорно. Только вот против кавбригады образца сорок первого года, из двух кавалерийских полков и танкового батальона на Т-34 и Т-50 продержаться долго не смогли. Да... и самого Гудериана позже... нашли. Вот и не будет теперь у немцев инспектора бронетанковых войск Гудериана, 'отца панцерваффе', сумевшего поддержать боеспособность их танковых войск еще лишний год. Нет, светлые головы у них точно найдутся, а вот авторитет... Его ничем не заменишь. Так что может и пройдет предложение о снятии с выпуска 'четверок' и останутся фрицы с одними 'пантерами' и 'тиграми'. Хорошо бы!
  Стоп, опять меня занесло. Вон, Андрей уже встает и речь начинает. Ура, с Новым Годом! Ух, вкусно. Конечно это не наша скороспелка из непонятного винограда, но все равно разница очень большая. Я вообще заметил с самого начала, что продукты здесь намного вкуснее. Экология, похоже. Черт, как бы еще ее сберечь, а то ведь после войны всем не до нее будет.
  Праздничное настроение окружающих вызывает у меня очередной приступ ностальгии и даже злости. Бл.., неужели и здесь начнется то же головокружение от успехов, что и у нас? Неужели летом придется отступать до Волги и биться за каждый дом в разрушенном до основания Сталинграде? Хотя недавно, например, мы получили новый приказ о применении танков, подобный 'там' намного позже появился...
  Андрей все же засек мое состояние и утащил из комнаты на улицу, 'покурить'. Да, сегодня редкий на войне случай, когда можно спокойно пообщаться тет-а-тет, не опасаясь окружающих. Всем сейчас не до нас, в небо одна за другой взлетают ракеты, даже с передовой не слышно постоянного грохота перестрелки. Немцы, наверное, тоже празднуют. Правда у них Рождество больше отмечается...
  - Что загрустил, Сергей? - голос у Андрея тоже, если вслушаться, не весел.
  - Можно подумать, ты не ностальгируешь, - отвечаю с неожиданно прорезавшейся во мне злобой, - ё..ть, мы ж для наших считай умерли, как и они для нас. А ведь они где-то здесь, тремя минутами позже или с той стороны вакуума. Живут...
  - Да брось, Серега, брось. Так можно хрен хрен знает до чего додуматься...
  - Ага, можно. Но дезертировать, даже в смерть, я не собираюсь, сам знаешь. Обидно только что мы знаем многое, а вот сделать почти ничего не можем.
  - Как не можем. Можем! И уже, считай, сделали многое. Думаешь, новые трансмиссии на танках просто так появились? Или твоя беседа с этим, как его, Шашмуриным, просто так прошла? Ты думаешь, откуда здесь АГСы? Ведь сам же рассказывал, что их не приняли на вооружение, а Таубина расстреляли. А здесь - вот они. Правда всего шесть штук прислали, но ведь есть.
  - Понятно, почему шесть. У нас они аж дороже ДШК и даже, кажется, сорокапятки стоили, под двадцать тысяч рублей. Интересно, почему здесь на это не посмотрели? Или конструкцию упростили?
  - Может конструкцию упростили или посчитали, что и при такой стоимости оправдывают себя. Заметь, прислали только нам и в соседнюю мотострелковую бригаду. То есть массовым оружием гранатометы не будут.
  - Тэк-с, а ведь это точно наше влияние, - я оживляюсь, хандра понемногу отпускает. Да и выпитый после шампани спирт наконец-то 'упал', в желудке здорово греет, а в голове начинает шуметь.
  - Наше, не наше... Только вот заметь, мехкорпуса вроде не расформировали, а просто реформировали. На всех танках спешно доработки делают и Питер в осаду не попал. Ты как думаешь, наши вожди здесь сильно от 'тамошних' отличаются?
  - Думаю нет... Во всяком случае, судя по встреченным мною генералам - люди те же, что и ...
  - Вот, я тоже такое подозреваю. А воюют лучше и нужные приказы на год раньше появились, и политика немного другая... Так что, я думаю, что наше минимальное воздействие все же удалось. И теперь надо его поддерживать. Да, я не рассказывал, как-то из головы вылетело - пока в госпитале был, сумел идею антибиотиков протолкнуть. Остатки таблеток в порошок стер и местному светиле медицины отдал. Доктор Белоусов аж подскочил. Правда их и так в это время уже открыли, как я помню, но в Америке. Глядишь, тут и наши раньше появятся, Валерий Иванович мне умнейшим человеком показался.
  - Ладно, ладно, прогрессор хренов. Не боишься, что завтра 'васильковые околыши' появятся, и... 'вывели болезного, руки ему за спину и с размаху кинули в черный воронок'.
  - Не думаю. Сам посуди, Серега, если бы нас хотели взять, давно бы уже взяли. Да и не до нас сейчас по большому счету. Война. Ну, воюем мы лучше всех, это раз. Проявили кое-какие аналитические способности, это два. Ну, засветили некоторые знания, три. Подозрительно, но не более того.
  - Так-то оно так, но... Тэк-с, а наши артефакты мы нигде не могли засветить? - пытаюсь оппонировать уже из чистой вредности.
  - Не думаю. Да и спрятал я их надежно, не найдут. А после войны откопаем, как-нибудь в дело пустим.
  - Это да, хотелось бы мне, чтобы наши микросхемы были не самыми большими, а самыми первыми в мире.
  Дальше нам поговорить не дают, на улицу вываливается целая толпа подвыпивших, веселых командиров и начинается тот беспорядочный пьяный треп, о котором наутро остаются только отдельные бессвязные воспоминания. Хорошо, что мы стоим во втором эшелоне...
  
  15 января 1942 г. Штаб 1-й гвардейской отдельной тяжелой танковой бригады.
  - Товарищ полковник! Разрешите? - вошедший в кабинет Антон улыбался.
  - Что случилось? Какую радостную весть принес, Антон? - спросил Иванов, вместе с Мельниченко, Колодяжным и Калошиным корпевший в штабе над планами боевой подготовки и проведения ремонтно-профилактических работ на технике бригады.
  - Только что связист передал для вас, - и с той же улыбкой Антон подал Андрею бланк радиограммы.
  - Ничего себе! - воскликнул Андрей и зачитывает вслух: - Поздравляем присвоением звания Героев СССР. (подписи командующего, начштаба и ЧВС армии).
  Все осторожно переглянулись. Странно. С чего бы вдруг командующий и начштаба, откровенно недоброжелательно относящиеся к командованию отдельной тяжелой танковой бригады, вдруг отправили радиограмму, да так срочно? Что за этим скрывается? Никто из присутствующих не успел отреагировать, как на пороге появился начальник Особого Отдела и, прямо от входа, сказал:
  - Что товарищи, получили новости? А мне уже по нашей линии весточка пришла. За успешные действия под Кировом наша бригада получила личную благодарность Верховного Главнокомандующего, Мельниченко и Иванов - Героя, а остальной командный состав - награды... Так что сегодня жду приглашения - смеясь, подошел к столу, пожа руки и поздравил каждого из присутствующих.
  '[... ] После наступления под Кировом для нашей бригады настало время получить пополнение. Оставшиеся целыми машины, кроме КВ-2, мы передали сменившему нас танковому корпусу, в котором был отдельный тяжелый танковый полк.
  Разместившись в бывшем санатории, мы получили возможность впервые за месяц нормально отоспаться и помыться в бане. Несколько дней отдыха, какое воистину райское наслаждение для фронтовика... Но отдых был недолгим. Получив пополнение и дополнительную технику, проведя несколько занятий по сколачиванию подразделений, мы снова отправились в бой, на этот раз под ..., на усиление Второй Ударной Армии. Опять бои и потери... Наша бригада как всегда шла на острие наступления, прорывая оборону противника на самом трудном участке[...]
  Наконец бригаду или точнее ее остатки, вывели из боя. [...]
  Но вот мы дождались поступления новой техники. Танки с экипажами и без них пришли одним эшелоном, поэтому потрудиться пришлось всем. Вместе с танками прибыла и небольшая бригада заводчан, которая помогала нам осваивать новые машины.
  Танки КВ-15 с новой, 122 мм пушкой намного повысили возможности тяжелых танковых батальонов, а штурмовой батальон, переименованный в танкосамоходный, получил кроме КВ-2С еще и новые, недавно сконструированные нашими инженерами самоходно-артиллерийские установки СУ-152. Они были проще в производстве, чем наши 'двойки', но размещение орудия в неподвижной рубке снижало возможности этих прекрасных машин в ближнем бою. [...]'
  Серия '50 лет Победы'. Генерал-лейтенант Махров П.П. 'В вихре войны. Воспоминания о боевом пути 1 гвардейской тяжелой танковой бригады имени Ф.Э. Дзержинского'. М.-Л. 1964 г., переиздано в 1994 г.
  
  'Главная цель гитлеровских войск в летней кампании 1942 г., судя по документам германского генерального штаба и высказываниям руководителей фашистской Германии, состояла в том, чтобы окончательно разгромить Советские Вооруженные Силы и закончить в этом году войну против СССР. Это, в частности, видно и из директивы немецкого командования ? 41 от 5 апреля 1942 г., излагавшей общий замысел летнего наступления немецко-фашистской армии на Восточном фронте и план главной операции. В директиве говорилось: 'Как только условия погоды и местность будут благоприятствовать, немецкое командование и войска, используя свое превосходство, вновь должны захватить в свои руки инициативу и навязать противнику свою волю. Цель состоит в том, чтобы окончательно уничтожить живую силу, остающуюся еще в распоряжении Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров. Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении германских вооруженных сил и вооруженных сил союзников'. В директиве указывалось на необходимость придерживаться 'первоначальных основных целей восточного похода'.
  Однако фашистская Германия уже не могла развернуть наступление одновременно на всех стратегических направлениях, как она это сделала в начале войны. Ее войска были теперь прочно скованы на всем огромном фронте от Баренцева до Черного моря. Гитлеровское командование надеялось достичь успеха проведением последовательных наступательных операций. 'Первоначально,- указывалось в директиве ? 41, - необходимо сосредоточить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожить противника западнее р. Дон, и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет'.
  'История Великой Отечественной Войны Советского Союза', т.2, М, 1965 г.'
  
  22 июня 1942 г. Штаб Группы Армий 'Юг'.
  - Итак, майне херрен, - генерал фон Зондерштерн, начальник штаба группы армий 'Юг', типичный прусский генштабист еще кайзеровского розлива, осмотрел присутствующих и остановил свой взгляд на представителях абвера, - что нам скажет разведка?
  - Господин генерал, господа. - Подошедший к висящей на стене огромной карте разведчик походил на начштаба, как брат-близнец. Впрочем, это было понятно - он тоже был из офицеров генерального штаба, хотя и другой, бывшей австро-венгерской, армии.
  - Нашей агентурной разведкой установлено прибытие на Юго-Западный фронт дополнительных резервов, в том числе танкового и кавалерийского корпусов и не менее двух отдельных танковых бригад. Резервы сосредоточиваются в районах Белгород, Приколотное, Купянск. Радиоразведкой выявлена активизация противника в районе Богодухов. Возможно, готовится контрудар. На остальном фронте никаких изменений не выявлено.
  Коллеги из 'Бранденбурга-800' уже подготовили несколько групп 'охотников за штабами' и, начиная с 23 числа, будут проводить их заброску на территорию противника. Кроме того, мною выдан запрос на привлечение к освещению обстановки наших глубинных агентов. Пока ответа на него не поступало.
  - В таком случае, господа, предлагаю..., - договорить генерал не успел, в помещение вошел радист, передавший ему срочную радиограмму.
  - Господа, после взятия Херсона и Мелитополя, ОКВ принято решение разделить группу армий 'Юг' на две. Поэтому совещание прекращаем, через ... три часа подготовить соображения по своим отделам. Необходимые данные получите через полчаса у оберста Пферцегентакля. Все свободны...
  Негромко обсуждая новости, офицеры штаба группы покидали зал совещаний, устроенный в бывшем спортзале местной школы. Одновременно в зале появились солдаты, под руководством одного из лейтенантов убиравшие карты и схемы, наводившие порядок на столах и расставлявшие стулья.
  Подполковник фон Лахузен-Вивремонт, только что докладывавший разведданные, тоже получил соответствующую телеграмму, только в кодированном виде. Его сообщения шифровались дважды, армейским и личным кодом, во избежание малейшей утечки информации. Поэтому он первым делом зашел в свой кабинет, где лично расшифровал полученное сообщение. Похоже, новости, заключенные в телеграмме, были очень неплохими, потому что повеселевший подполковник вызвал своего доверенного офицера, тоже австрийца и достал из сейфа бутылку французского 'Камю'.
  Вошедший в кабинет капитан Данкль удивленно посмотрел на стол шефа, затем понимающе улыбнулся и защелкнул замок в двери.
  - Итак, херр оберстлейтенант, удалось? - спросил он, хитро подмигивая и показывая на бутылку.
  - Да, гауптман, более чем. Получены известия из Берлина. Впрочем, сначала надо отметить это дело, - улыбнулся подполковник, жестом предлагая капитану разлить коньяк по специальным коньячным бокалам. Разлив 'на полпальца', тот передал один бокал подполковнику, а второй взял сам. Согревая напиток в руке и слегка покачивая бокал, чтобы уловить букет, младший по чину вопросительно смотрел на веселого начальника. Фон Лахузен усмехнулся еще раз и, сказав: - Прозит! - чокнулся, отпил глоток действительно неплохого коньяка. Потом потянулся, как кот, заглотивший сметаны, и продолжил: - 'Вайс' все-таки внедрился. Туда, куда мы и планировали. Теперь имеет возможность подать своему новому 'начальнику' необходимые нам бумаги. И, пожалуй, эта необходимость скоро появится - наши 'друзья' прибыли сюда. Один все также командует кавалерийским корпусом, второй - бригадой. Но оба очень и очень опасны. Надо их срочно нейтрализовать.
  - Вы уверены, что это удастся? Не лучше ли, если 'Вайс' будет просто поставлять нам информацию. Место у него сейчас выигрышное, а что касается вашего плана - русские сейчас не столь подозрительны и не станут хватать своих офицеров только по политическим мотивам, особенно если они хорошо дерутся на фронте.
  - Увы, Данкль, вы так и не поняли основной идеи. В бумагах будут намеки, что фигуранты копают именно под 'начальника', используя столь модные у русских политические обвинения. Учитывая характер 'шефа' и его старые политические ошибки, мы можем быть уверены, что это сработает. Спецы из А-1 проанализировали множество захваченных бумаг и установили, что он во время их 'ежовщины' в первую очередь убирал возможных соперников. Так что вывод однозначен - операция должна удаться.
  - Тогда тем более нужно допить этот славный напиток! За успех! Прозит! - поднял бокал Данкль.
  27 июня 1942 г. Москва. Кремль.
  - ... Таким образом, несмотря на то, что обстановка остается сложной, можно констатировать, что за истекшие сутки наши войска сумели остановить наступление противника.
  В качестве трофеев захвачены два новейших германских танка, один из которых в полностью исправном состоянии. Танки отправлены для изучения в Кубинку.
  - Харошо, товарищ Василевский. Новейшые танки... Значит ли это, что нэмцы твердо решили наступать на юге? Что скажет товарищ Берия?
  - По нашим данным, так и есть, товарищ Сталин. Сведения подтверждает как агентурная разведка, так и органы 'Смерш'. Немцы перебросили на юг большую часть резервов, а их шпионская сеть на юге активизирована.
   - Это интересно. То есть нэмцы решили получить украинский хлеб, уголь и сталь для дальнейшего ведения войны?
  - Товарищ Сталин, по нашим сведениям они планируют прорыв к Волге и на Кавказ. Хотят отрезать нас от нефти и южного ленд-лиза.
  - Хотят-то они хотят, но мы вед можем не позволить. Так, товарыщи?
  Обсуждение возможных вариантов действий немецко-фашистских войск и наших ответов на них затянулось. Наконец, все было решено, и вновь расхаживающий по кабинету товарищ Сталин начал раскуривать свою любимую трубку. Внезапно он остановился за спиной Берии и спросил, глядя на Василевского:
  - А как наши танки показали себя в бою против немецких?
  - Плохо, товарищ Сталин, - покраснев, правдиво ответил, вставая, Василевский:
  - Тяжелые танки противника смогли уничтожить вдвое больше наших новейших КВ-15 и только умелое использование танков КВ-2с позволило уничтожить три из пяти участвовавших в бою немецко-фашистских танков. Два танка, как я уже докладывал, захвачены, причем один в исправном состоянии.
  - Это харошо. Кто конкретно отличился в бою?
  - Товарищ Сталин, в бою участвовали подразделения первой гвардейской тяжелой танковой бригады гвардии полковника Мельниченко.
  - Мельничэнко? Это командир тяжелой танковой бригады, который отличился в боях против Гудериана, командуя подвижным отрядом армии, фактически сводным механизированным корпусом?
  - Так точно, товарищ Сталин!
  - Героя он получил за это, если я не ошибаюс?
  - Да, товарищ Сталин, - подтвердил нарком внутренних дел, опередив Василевского.
  - А почэму тогда он до сих пор не командует корпусом?
  - Есть неясности в его биографии товарищ Сталин. Кроме того он и его окружение находятся на контроле, товарищ Сталин. - Опять пришел на выручку Василевскому Берия, помнивший, что Хозяин в деле 'Припять' осведомлен и значит эти вопросы задает лишь для уточнения какого-то собственного решения.
  - Нэ понял? - ИВС прищурившись, оглядел присутствующих начинающими поблескивать желтыми тигриными глазами, отчего все, на кого падал взгляд, невольно съеживались, - Он что, плохо воюэт?
  - Нет, товарищ Сталин, хорошо, но...- начал Василевский
  - Он что, нэ справляется с корпусом?
  - Справляется, т...товарищ Сталин, - Василевский выглядел уже менее уверенным.
  - И, как я помню из ваших докладов, импровизырованным. Как ви думаете, если дать ему штатный корпус, он будет воеват лучше?
  - Так точно, товарищ Сталин.
  - Тогда Ставка считает, что надо так и поступит.
  - Но, товарищ Сталин, у нас нет свободных корпусов...
  - Тогда надо сформировать новий, присвоив ему звание Третьего гвардейского механызированного корпуса вместо разбитого под Киевом.
  Через пятнадцать минут заседание Ставки заканчивается и все встают, собирая бумаги. Все, кроме Сталина. Иосиф Виссарионович кажется полностью поглощен чисткой трубки, но едва Берия начинает подниматься из-за стола, он, не отвлекаясь от манипуляций с трубкой, негромко говорит:
  - А вас, товарыщ Берия, я попрошу остатся.
  Едва все выходят из кабинета, как между двумя оставшимися в нем людьми начинается долгий разговор на грузинском языке. О чем говорят руководитель Советского Союза и его верный соратник, для русскоязычного наблюдателя осталось бы непонятным если бы не мелькающее среди прочих слово на русском - 'Припят'. Похоже разговор идет все же о деле 'Припять', хотя разве может столь незначительная проблема занимать время столь высокопоставленных лиц.
  
  'Вспоминает А. Шпеер: 'В то время, когда армия желал получить танк, превосходящий по скорости и маневренности советский Т-34, Гитлер заявил, что главным в танке является пробивная способность его орудия и мощь бронирования... 'Тигр', первоначально имевший массу пятьдесят тонн, в результате задания Гитлера стал весить семьдесят тонн...'
  'Тигр. История создания и применения' Под ред. Ивана Кошкина, М., 1995 г.'
  
  29 июня 1942 г. Берлин.
  В помещении Управления Вооружений царила тихая паника. Внезапно приехавший туда сам Фюрер и Великий канцлер уже готов был грызть ковры и бросаться на окружающих. Такое состояние Гитлера объяснялось очень просто - на совещании в ОКВ прозвучали подробности боевых действий созданных по его приказу тяжелых танков. Из пятнадцати 'Тигров' после первых же боев уцелело всего два, причем семь оказались на территории, захваченной русскими. Вот тут фюрера, как говорится и понесло. Прихватив с собой адъютантов, Бормана и Кейтеля, он сразу поехал на Паризерплац, на которой возвышалось мрачновато-готическое, серое здание Управления Вооружений Сухопутных Войск. Там обалдевший от неожиданного визита дежурный быстро провел фюрера и его свиту в кабинет начальника управления артиллерийского и танкового вооружения.
  Там, в кабинете подполковника Хэнеля, он устроил такой разнос, что все кто мог, постарались под любыми предлогами исчезнуть с рабочего места.
  - Вы окопались в тылу, не обремененные никакими заботами! Как вы могли допустить до испытаний такое убожество! Почему первый же бой танков, которые должны были уничтожать большевиков, закончился их уничтожением? Почему на танке стоит такая слабая пушка и негодная броня?
  - Но, мой фюрер, пушка и бронирование соответствуют спецификации, - с трудом выдавил из себя побледневший подполковник.
  - Соответствуют спецификации!!! - Гитлер взревел раненым бизоном, казалось, его сейчас хватит удар: - Вы и ваши специалисты должны были доказать неправильность спецификации, дойти до меня и доложить, что здесь ошибка!
  Внезапно его настроение изменилось и он другим, спокойным голосом, почти шепча, спросил: - Какая самая мощная пушка стоит у нас на вооружении? Семнадцатисантиметровая?
  - Мой фюрер, - несмотря на неожиданность ситуации, в подполковнике проснулся профессионал: - семнадцатисантиметровое орудие слишком тяжело и громоздко, к тому же является плохим противотанковым орудием. Это орудие усиления. Наилучшим из имеющихся орудий для вооружения тяжелого танка..., - Хэнель задумался: - будет двенадцатисантиметровая зенитка. Мощный снаряд и высокая начальная скорость бронебойного снаряда сделают танк вооруженный таким орудием неуязвимым для русских танков. В тоже время это орудие имеет достаточно мощный осколочно-фугасный снаряд, способный поразить большинство укрепленных целей на поле боя.
  - Двенадцать и восемь десятых сантиметра? Русские ставят на свои танки пятнадцатисантиметровые орудия, не так ли, оберстлейтенант? - фюрер с интересом посмотрел на Хэнеля.
  - Но, мой фюрер, это же штурмовое орудие, а согласно вашим указаниям наш танк должен иметь и противотанковые свойства.
  - А вы молодец, оберстлейтенант, - фюрер, как всегда после вспышки гнева, говорил тихо и неторопливо, заставляя всех вслушиваться в каждое еле слышимое слово.
  - Кейтель, необходимо начать разработку новой модификации тяжелого танка фирмами, участвовавшими в разработке прежней модели. Максимальная унификация и максимальное усиление боевых свойств, надеюсь ЭТО всем понятно? Оберст, ваш департамент должен в двух-..., нет, в трехдневный срок разработать новые спецификации и выслать на фирмы. Вам все ясно, оберст?
  - Простите мой фюрер, я оберстлейтенант, - рискнул поправить ошибку вождя подполковник.
  - Нет, Хэнель, вы именно оберст, с чем вас и поздравляю,- вымученно улыбнулся, встопорщив знаменитые усики, Гитлер: - Кейтель, проследите.
  - Есть, мой фюрер, - Кейтель вытянулся перед обожаемым им вождем, словно лакей, неожиданно получивший гигантские чаевые.
  'Лакейтель' - крамольной мыслью мелькнуло в голове новоиспеченного полковника армейское прозвище генерала.
  По дороге в рейхсканцелярию Гитлер был непривычно молчалив и хмур, и только выходя из машины, бросил Борману:
  - Придется вести летнее наступление с тем, что есть на вооружении. Но я надеюсь, что хотя бы к осени мы получим столь необходимые нам танки. Поручаю вам проследить, чтобы наши конструкторы и наши заводы показали все свои возможности. Держите этот вопрос под контролем и немедленно докладывайте мне о любых сложностях в работе.
  И добавил уже себе, но напрягший слух Борман все же расслышал и запомнил:
  - Пусть полковник и прав, но надо подумать о разработке пятнадцатисантиметрового орудия и танка под него.
  8 июля 1942 г. г. Изюм.
  Прибывший ночью на обороняемый бригадой участок генерал Галицкий оказался куда лучше, чем про него думал Сергей Иванов. Не заезжая в штаб, он сразу прошел по передовой, где в одном из окопов у уреза воды и нашел его вызванный посыльным Сергей. Генерал беседовал с расчетом одного из четырех оставшихся целыми 'Васильков', с интересом расспрашивая об особенностях эксплуатации, ведения огня и надежности этого, пока не поступавшего в обычные стрелковые части, оружия.
  Поздоровавшись с Ивановым, он распрощался с бойцами и отправился на КП бригады. Здесь, уточнив у Сергея обстоятельства боев, Кузьма Николаевич, печально вздохнув, признал, что был неправ. Такого, честно говоря, Сергей никак не ожидал и не сразу нашелся, как ответить. Впрочем, генерал ответа и не ждал, а приказал подготовиться к сдаче участка обороны подошедшей кавалерийской бригаде шестого кавкорпуса, а самим отбуксировать неисправную технику в тыл и готовится к погрузке. Оказывается, бригаду у фронта по распоряжению Ставки забирают, на доукомплектование.
  Генерал, с недовольным видом, озвучивавший этот приказ, неожиданно попросил Иванова провести разведку боем и попытатьсяь захватить плацдарм на том берегу. Сергей немного подумал, потом попросил придать ему на время корпусной дивизион пушек-гаубиц и разведбатальон. Сделав совершенно нейтральное лицо, он заявил, что его подразделения понесли большие потери и без такого усиления не смогут удержать атаки противника. Генерал, при первых словах с негодующим лицом вскинувшийся, как пришпоренная лошадь, внезапно усмехнулся, вызвал адъютанта и надиктовал ему приказ.
  - Кавалеристы пока задерживаются, так что время у вас есть. Примерно часов двадцать, - добавил он, распрощался со всеми и уехал в штаб корпуса.
  Не успел он еще отъехать на пару метров, а в землянке штаба уже вовсю кипела работа. Срочно вызванный Сергеев, мысленно матерясь, слушал приказ на проведение ночного поиска и также мысленно прикидывал, кого выделить и как они будут переправляться на ту сторону, рядом трудился над картами начальник оперативного отдела старший лейтенант Кузьмин, а Сергей Иванов, размышляя вслух, надиктовывал исходный вариант боевого приказа.
  - Не получим мы по шапке за такую инициативу? - спросил, закончив работу с картой, Кузьмин.
  - Не должны, если все успехом увенчается, - усмехнулся Иванов: - ну, а мы постараемся не оплошать. Гвардия мы или кто?
  - Гвардия, гвардия, вот только сил все равно маловато.
  - Сил на войне всегда много только у противника. И вообще Суворов говорил, что воюют не числом, а умением, - снова ответил Иванов.
  - Суворов был типичным представителем феодального периода войны и реакционером, поэтому так и говорил, - ответил Кузьмин.
  - Суворов был, прежде всего, великим русским полководцем, бившим всех врагов России. А что он не был марксистом, так время такое было. Но наши сегодняшние действия очень даже логичны, если подумать.
  - Вы полагаете, товарищ полковник? - спросил, оторвавшись от бумаг, Сергеев. Но вместо Иванова ему ответил Кузьмин: - Точно. Как это я сразу не сообразил. Немцы примерно оценили наши потери и наверняка нашей активности не ждут. Нам же выгодно их атаковать, иначе они могут сами попытаться в наступление перейти...
  - Вот, правильно мыслите, товарищ старший лейтенант! - ободрительно восклицает Иванов. - Тэк-с, вот у нас и готовый начштаба есть, - вызвав смущено-радостную улыбку Кузьмина, добавляет он и, повернувшись к Сергееву, поясняет: - Немцев надо всего лишь сковать и ошеломить. Пусть гадают, что мы хотим сделать. Так что особо не геройствуй и своим подчиненным это обязательно доведи. Ну, вперед!
  - Есть! Пошел, - откозыряв, Сергей Олегович захватил бумаги и вышел из землянки. Через некоторое время ее покинуло и несколько штабных офицеров, направившихся к артиллеристам и в неторопливо сосредотачивающийся в тылу разведывательный батальон стрелкового корпуса. Шла тщательная подготовка к бою.
  Пока же немецкая и советская артиллерия вела беспокоящий огонь, стараясь нащупать огневые позиции и войска, играя в смертельную игру 'кто кого'. Но вот наступило то самое время, которое называется в Китае 'часом быка', а у моряков - 'собачьей вахтой'. Время когда у самых стойких часовых глаза смыкаются сами собой, а сидящие у пулеметов номера дремлют, иногда даже не осознавая этого.
  В этот час на берегу возникло смутное, слабо различимое глазом шевеление, затем притихшая было русская артиллерия начала обстрел выявленных целей и вслед за огневым валом артиллерии, прикрываясь броней маленьких, юрких танков в районе брода поднялись в атаку мотострелки. Немцы, похоже, ожидали чего-то подобного, после короткой заминки они открыли ураганный огонь по наступающим, одновременно стараясь подавить обстреливающие их советские батареи. Атака захлебнулась, и потерпевшие неудачу атакующие попытались спасти, вытащив из воды под огнем немцев, один подбитый танк,
  Практически по тому же сценарию отбита и атака разведывательного батальона корпуса, попытавшегося форсировать реку с помощью плавающих Т-40. Однако все эти волнующие события настолько привлекают внимание немецких наблюдателей, что они не обратили внимания на плывущие по реке комья веток и обломки дерева. Внимательный наблюдатель заметил бы, что появились они еще до начала атаки и сейчас как-то странно перемещались в одну сторону, к занятому немцами берегу.
  Именно поэтому внезапно появившись словно из-под земли полуголые мокрые русские с ножами, пистолетами и гранатами, одним мгновенным броском оказываются в первой траншее. Одновременно снова атакуют, переправляясь по броду и несколько севернее его, остальные советские войска. В первой и второй траншеях кипят рукопашные схватки, в лучах рассвета мелькают отблески на штык-ножах немецких 'маузеров' и советских 'светок', трещат очереди пистолетов-пулеметов, грохочут взрывы ручных гранат, визжат, разрезая воздух и впиваясь в попавшиеся на траектории тела, осколки.
  У одной из траншей командовавший атакой Сергей Олегович увидел устраивавшего и маскировавшего свою 'лежку' снайпера.
  - Это что такое? Семен Данилович, вы как здесь оказались?
  - Однако товарищ старший лейтенант, воюю. Приказал комвзвода в тылу оставаться, но я его уговорил. Как я могу оттуда фашистов уничтожать, сам подумай. А так я еще несколько этих зверей убил.
  - Черт побери! Антонов! Хотя... ладно. Смотрите Семен Данилович, мы в любое время можем отступить. Не хотелось бы, чтобы вы отстали или к немцам в плен попали.
  - Не бойся, товарищ командир, я тут еще одну тропинку нашел, рядом с основным бродом. Если что, уйду незаметно.
  От разговора с Номоконовым Сергеева отвлекает очередная немецкая контратака. Ее отбивают огнем из окопов при поддержке артиллерии из-за реки. 'Теперь бы только день простоять и до ночи продержаться',- думает Сергеев, замечая, что немцы атакуют все большими и большими силами. Похоже, плацдарм за рекой здорово им мешает, тем более что части корпусных разведчиков и мотострелков удается зацепиться за окопы на высоте.
  
  9 июля 1942 г. г. Москва.
  Попыхивая стравливаемым паром и время от времени давая короткие гудки, паровоз аккуратно притормозил состав у перрона Павелецкого вокзала. Не успели вагоны окончательно остановиться, как на перрон из третьего, пассажирского вагона, резко выделяющегося на фоне обычных, 'сорок человечков иль восемь лошадей', грузовых вагонов, соскочил высокий молодой капитан, с недавно введенными знаками самоходчика в танковых петлицах. Он быстро осмотрелся и, заметив в стороне явно кого-то дожидающихся сержанта ГБ и рядового, быстрой упругой походкой направился к ним. Тем временем состав успокоено замер и из того же вагона вышла целая компания командиров РККА в повседневной форме, несущих командирские чемоданчики и сидоры с вещами. Всеобщее внимание привлекли отнюдь не эти, с началом войны привычные для железнодорожников и редких гражданских пассажиров персонажи, а сопровождающий одного из этой группы большой необычный пес густо-черного окраса. Спокойно и невозмутимо спрыгнув на перрон и отряхнувшись, он неторопливо порысил слева от хозяина, привычно поводя ушами и внюхиваясь в окружающее.
  Капитан, успевший переговорить с энкаведешниками, подозвал группу командиров к себе и, обойдя здание вокзала, они разместились в трех присланных 'эмках'.
  Кавалькада машин, крутанувшись по узким улицам, выехала к гостинице 'Москва'. Здесь все четверо, заселились в благоустроенный, можно даже сказать люксовый, номер, вид которого портило только слишком большое для такого ранга количество кроватей. Впрочем, для фронтовиков и такие апартаменты казались верхом комфорта. Для людей, привыкших спать на лавках, в кузове автомашины или на боеукладке танка, выспаться в нормальной постели, приняв душ - это все равно, что попасть в рай. Тем более что сержант-сопровождающий сообщил, что их ждут в НКВД только завтра, а в ГАБТУ уже после встречи в НКВД.
  Принимая душ, Андрей все время пытался сложить имеющиеся факты, чтобы понять какое отношение имеет НКВД к его корпусу и почему их вначале ждут именно у Меркулова, но так ничего не смог придумать. Интуиция помалкивала, но встреча с первым заместителем наркома внутренних дел - явно не просто так.
  Отдохнув с дороги, все дружно решили прогуляться по городу. Стонис, часто посещавший Москву до войны, устроил для друзей экскурсию. Прокатившись на метро, основу которого составляла всего три коротких линии 'Сокольники - Парк Культуры', 'Курская - Киевская', 'Площадь Свердлова - Сокол', а билет стоил всего тридцать копеек, они вышли на поверхность в районе Чистых прудов. Пройдясь по посыпанным мелкой кирпичной крошкой аллеям, дошли до самих прудов и несколько минут с увлечением кормили купленной по дороге булкой лебедей. Проголодавшись, все потребовали от игравшего роль экскурсовода Стониса отвести их куда-нибудь пообедать. Поколебавшись, он предложил попробовать съездить к Охотному ряду. Забрались на остановке в старенький, дребезжащий трамвай номер двадцать два и всей компанией встали на задней площадке. Кондуктор, пожилая, полноватая женщина в потрепанной одежде, посмотрела на них и сказала, что товарищи военные ездят бесплатно, а вот за собаку придется доплатить. Ехали недолго, старенький вагон, который Андрей про себя назвал 'аннушкой', уж очень он напоминал трамвай, виденный им в фильме 'Мастер и Маргарита', бодро домчал их до нужной остановки. Вышли на остановке и спокойно прошлись до дома номер 10. Около него стояло несколько такси, как и положено - с шашечками на боку и раскрашенным фонарем на крыше, только не привычные по застойным годам 'волги', а 'эмки'. Стонис остановился и смотрел на открывшуюся перед ним картину с явной ностальгией.
   - Что, напомнило что-то? - спросил Андрей
   - Таа, этту столовую таксисты еще до войны облюбовали. Конечно, машин тогда здесь побольше бывало. А мне... приходилось по делам здесь бывать. С девушкой потом сютта ходили, - и Стонис, помрачнев, замолчал и пошел вперед, к дверям с вывеской 'Столовая' над ними.
   Войдя, Андрей с удивлением обнаружил практически ресторанный зал, тесновато заставленный столиками, укрытыми белыми скатертями Из стоявшей в углу у окна огромной кадки вверх тянулась, разбросив листья, пальма. Рядом с ней стоял столик, за которым обедали несколько человек, видимо водители тех самых эмок. Еще несколько таксистов сидели в противоположном углу. Народу было немного, и стояла на столах самая простая еда.
   Выбрав столик, расселись. Ленг, привычно устроился на полу, рядом с Андреем и прислонился мордой к его плечу. Колодяжный с удивлением посмотрел на солонку и горчицу, вздохнул и отметил вслух: - Как до войны.
   Официантку ждали недолго, минуты три. Она вначале неодобрительно глянула на Ленга, но тот так умильно смотрел на нее и соседний столик с едой, что она улыбнулась попросила 'товарищей командиров' заказывать. Заказали обед. Андрей покосился на Ленга и к заказу прибавилась тройная порция гуляша с гречкой. Цены немного удивили всех, но официантка объяснила, что теперь все столовые торгуют с двухсотпроцентной наценкой. Денег хватало, поэтому решили все же пообедать тут. Обедали недолго, по-фронтовому и уже через пятнадцать минут, закурив, не торопясь шли по улице. Прогуливались почти до темноты.
   Вечером, всей компанией, за исключением оставленного в номере Ленга, спустившись в ресторан, командиры с удивлением увидели, что для некоторых граждан войны вроде бы и нет. За столиками сидели многочисленные компании гражданских, правда часто разбавленные военными в новенькой, а иногда и заметно потрепанной форме. В углу наигрывал что-то душещипательное небольшой оркестрик, а официантки выглядели вполне по-довоенному, как заметил бывавший здесь раньше Стонис. Поужинали быстро, всем было как-то не по себе от столь резко контрастирующей с фронтом обстановки веселья и какого-то нарочитого игнорирования окружающего мира.
  
  10 июля 1942 г. г. Москва. Площадь имени Дзержинского.
  Рано утром, едва успев помыться и побриться, все загрузились в две 'эмки', которые быстро (никаких пробок, движение меньше, чем в каком-нибудь Миргороде) подъехали к практически неизменному с той поры серому зданию на Лубянке, точнее - на площади Дзержинского.
  Несколько минут ожидания у окошечка бюро пропусков и вот все четверо в сопровождении неизменного сержанта ГБ проходят по коридорам с высокими потолками, несколько затоптанным паркетным полом и стенами выкрашенными в светло-серый цвет. Андрей с неудовольствием отмечает, что каждый из них получил пропуска в разные кабинеты. Первым, кивнув на прощание, скрылся за дверью одного из них Стонис, за ним один за другим вошли за двери под назначенными номерами Колодяжный и Калошин. Но Мельниченко все шел и шел вслед за своим Вергилием в форме. Поднявшись по лестнице, пройдя короткий коридор, затем опять спустившись вниз, они вышли на еще одну лестницу и, одолев два пролета, подошли к солидной, мореного дуба двери явно начальственного кабинета. Увидев ее, Андрей вдруг ощутил полное спокойствие и уверенность, что все пойдет как надо. Тем более, что к его удивлению, никто даже и не попросил их сдать оружие и теперь у него на портупее привычно, как естественное продолжение тела висела кобура с его любимым парабеллумом. 'Так что хрен возьмешь меня просто так' - с иронией подумал Андрей. Хотя интуиция молчала, его, честно признаться, беспокоила невозможность разложить ситуацию на ясные и понятные составляющие.
  Сопровождающий открыл дверь и сидящий в небольшом предбаннике секретарь, молодой, явно усталый человек с болезненным лицом трудоголика, предложил 'товарищу гвардии полковнику' пройти в кабинет...
  Сидящий за столом хозяин кабинета, крепкий, похожий, как показалось Мельниченко, на окультуренного Чкалова, вышел из-за стола и, пройдя навстречу, поздоровался с Андреем. Крепко пожав руку и жестом предложив Мельниченко садится на роскошный стул, больше похожий на полукресло, представился: - Всеволод Николаевич Меркулов, - и предложил: - Чаю?
  Пока вошедший по звонку секретарь расставлял на столе чай в стаканах с подстаканниками, фарфоровую сахарницу, печенье и сушки в небольших вазочках, Мельниченко и Меркулов молча разглядывали друг друга. Но едва дверь закрылась, замнаркома сказал, глядя в глаза Андрею:
  - Ставка Верховного Главнокомандования решила вновь сформировать Третий гвардейский механизированный корпус. На должность командира корпуса предложена ваша кандидатура, - остановив жестом поставившего стакан с чаем на стол и пытавшегося что-то сказать Мельниченко, он продолжил: - но у нашего наркомата есть другое предложение. При Главном Управлении Госбезопасности создается специальная инспекционно-аналитическая группа. Подчинена она будет, кроме меня только наркому и Ставке. Предлагаем вам перейти в нее. Задача группы - независимо собирать и проверять сведения и выдавать аналитические доклады по образцу того, что был составлен с вашей помощью в прошлом году. Так что думайте. Да, должность полковничья, но перспективы у вас есть, вплоть до начальника группы впоследствии.
  - Я польщен высокой оценкой моих способностей, но, боюсь, что она преувеличена, - спокойно ответил Андрей, затем, взяв стакан и несколько раз отхлебнув, посмотрел на реакцию собеседника. Меркулов невозмутимо ждал продолжения, лишь в глазах что-то неуловимо промелькнуло. - Как сказал в похожем случае д'Артаньян, меня не приняли бы здесь и осудили бы там, - продолжил Андрей, с усмешкой поглядев в лицо Меркулову, на котором тень неудовольствия через минуту сменилась такой же усмешкой.
  - 'В таком случае я скажу, что все мои друзья находятся среди мушкетеров, а враги ... служат вашему высокопреосвященству, так что меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там ...' Но я-то не кардинал, да и вы, если подумать, не д'Артаньян, - ответил Меркулов, и, посерьезнев, спросил: - Все же объясните, почему?
  - Понимаете, Всеволод Николаевич, - раз уж наглеть, так до конца, подумал Андрей: - мне, здоровому, крепкому мужику, к тому же умеющему воевать... уехать с фронта... все равно, что дезертировать. Нет, - Андрей посмотрел на пытавшегося что-то сказать Меркулова: - я понимаю, что пользы от моей работы в группе может быть и больше. Но не уверен в этом. Потому что я, как человек со стороны, в систему сразу не войду. А значит, буду отторгаться ею. Все мои прекрасные и, возможно, правильные мысли будут либо игнорироваться, либо искажаться в пользу уже сложившихся стереотипов. Поэтому возможно самым оптимальным решением будет мое внештатное участие в группе. Мне кажется, так я принесу больше пользы. Тем более опыт такого сотрудничества у нас перед глазами. Я полагаю, мало кто знает, что наши мнения использовались при составлении соответствующего доклада ГКО.
  После этих слов на несколько минут в кабинете воцарилась тишина.
  - Интересный у вас образ мышления,- вдруг рассмеялся Меркулов и добавил. - Не сразу и поймешь, как вы к своим выводам приходите. Я считаю, что вы ошибаетесь. Если надо для дела, то надо. Но ваше мнение я понял и настаивать в настоящее время на своем предложении не буду, хотя и жаль... - и, плавно свернув разговор, распрощался с Андреем.
  Остаток дня для Мельниченко пролетел незаметно. Встреча в ГАБТУ была чисто формальной - полковник, начальник строевого отдела, вручил ему два предписания и приказ - явиться на встречу с Верховным Главнокомандующим, пожелав удачи, отпустил в 'свободное плавание'.
  Вечером, прогуливаясь с Ленгом, Андрей долго размышлял, чем же грозит им столь явный интерес власть предержащих...
  
  11 июля 1942 г. Юго-Восточная железная дорога. Сергей Иванов.
  'Ту-дух, ту-дух, ту-дух' - практически вторые сутки слушаем постукивание вагонных колес. Кавалеристы Белова нас сменили, как было обещано и вот поезд везет нас в Казань. Почему в Казань? А кто его знает. Впрочем одна мыслишка есть. Если формируется большое танковое соединение, то Казань - самое приемлемое место. Танковое училище, полигон, бывшие помещения КАМА, если я не перепутал. Да, точно КАМА - германо-советское танковая школа,открытая в двадцатые годы. Ее якобы Гудериан ее посещал, или даже в ней учился. Это конечно сказки, покойник в эти годы в Швеции обычно околачивался. А вы думаете? Нацистский меч ковался как раз таки не в СССР. Швеция, Голландия, да и Англия, США как спонсоры, вот так. Это теперь, после развала во всем виновным СССР сделали. А реально наши совместные предприятия после тридцать третьего свернули, совсем. В отличие от некоторых моих знакомых тогдашние руководители СССР в белопушистость Адика и компании абсолютно не верили. И правы были. Хотя в 'Майн Кампф' русофобских, как один нацик современный заявил, всего два предложения, но они нам ровненько в двадцать миллионов потерь и встали. Самое же противное, что из тех двадцати - одиннадцать мирные граждане, которых в войне вообще-то должно меньше, чем солдат, гибнуть.
  Вот блин, даже в тылу эта война не отпускает. Думал, спокойно отдохну, благо целое купе нам с Муркой выделили. Вообще, нам повезло еще раз. В том направлении должны были перегнать много пассажирских вагонов и наш эшелон сформировали так, что даже сержантов разместили в купе. Так что едем с комфортом. Ага, а мысли всякие в голову лезут. Даже Мурка не мешает, хотя одновременно с размышлениями я машинально ей мышку из ремешка портупеи подбросил, которую она и ловит, носясь по всему купе. Черт, а ведь я почитать хотел. Вон и книжка лежит, без обложки и нескольких страниц в начале и конце. По-моему Фейхтвангер, а вот названия точно не помню. Интересная такая история, про горшечника - двойника Нерона, который после его смерти восстание поднял на востоке Империи. Вернее не он, а один честолюбивый сенатор и партия его сторонников, недовольных новым императором, горшечника этого в своих целях использовали. Да история повторяется. Иногда как фарс, а иногда как трагедия. Ведь и Адольфа какой-нибудь 'сенатор' также использует, ага. И что характерно, что сейчас, что тогда больше всего ни в чем неповинным людям достается и военным в первую очередь. Эх, а полковника-то этого римского жалко. Погиб ни за грош, придумав новую тактику. Хотя почему ни за грош? За Императора и Империю. Жаль только, что император фальшивый...
  Ну вот, Мурка, наигралась, теперь лежит кверху брюхом. Почесать? Ну ладно, почешу недолго, да надо идти руки мыть и обедать...
  Ну, них... себе, сходил, пообедал.
  - Мурка, ты что? Заболела, или обнаглела?
  Ладно, придется убирать. Самое лучшее отвлечение при любой грязной работе, как говорил капитан Копылов, это подумать о чем-нибудь высоком, - например, о свободе выбора. Ведь никто вас в армию не гнал, сами пошли.
  Тэк-с, а в принципе интересно, конечно. Выбор человека... Любой выбор имеет свои, вполне закономерные следствия. Для умного и зрелого человека это вполне очевидно. Он, делая выбор, оценивает условия, свои силы, вероятные последствия, продумывает, как будет справляться с трудностями, что получит взамен и насколько ему это все нужно. А вот инфантильный, незрелый человек, с детским мироощущением (ребенок все получает даром - отсюда эгоцентричность и ощущение, что все ему должны) совершая выбор, оценивает только свое желание, 'хочу'. А когда огребает закономерные последствия, страшно обижается и расстраивается, решает, что мир жесток и несправедлив. Ага, специально для него подлянки припасает, бл...
  Странно, только сейчас подумал, насколько это моих знакомых из так называемых либералов напоминает. Хе, а ведь они-то утверждают, что любой человек от рождения наделен некими правами и свободами. Точно как дети. Ведь если подумать, нет в реальности никаких прав и свобод, кроме тех, которые человек сумеет обеспечить себе сам и которые ему дают окружающие. Особенно вторые, ведь быть свободным от общества нельзя. Тогда получается, что человек, не разделяющий идей либерализма, учится отстаивать свои права и сотрудничать с другими на общее благо, чтобы опять же получить свое. Живущий же в либеральном мире же этому не учится. Зачем? Ему этого не надо - у него уже все есть от рождения права и свободы. Соответственно, он слаб и не умеет кооперироваться с окружающими для достижения общего блага...
  Вот, и уборка незаметно окончилась. Теперь проветрим купе. Ну ладно, Мурка слазь, не трону, не боись. Ты вон из меня и философа сделала. Впрочем, чтение классики всегда меня на философский лад настраивало. А тут книга неплохая и в тему, точно. Так что надо уметь сделать правильный выбор.
  Жаль, что понимание правильности иногда приходит не сразу. Кто бы в девяносто первом подсказал, где та правда. Глядишь и не сумели бы три поросенка из леса вместо СССР 'эссен гэ' подсунуть народу. А ведь как соловьями разливались, как реформы на благо народа расписывали, ага. 'Москали наше сало зъили, отделимся!' Бл..., поубивав бы.
  Ладно Мурка, не когти, это я просто задумался. Кстати, а чего это меня никто не тревожит? Схожу, проверю как дела.
  - Мурка, еще раз такое натворишь - дальше в 'Рыжем' поедешь, скотина. Со мной хочешь? Ну, давай, прыгай на плечо.
  
  12 июля 1942 пос. Кубинка. г. Москва.
  На полигоне шла повседневная, практически не изменившаяся из-за военного времени жизнь. Несколько танков, рыча моторами, преодолевали полигонную 'дорогу', видимо проходя испытания пробегом. У ангара суетились, что-то ремонтируя или просто осматривая машины, рабочие. Группа военных, в сопровождении местного особиста, прошли к ангару, рядом с которым стоял закрытый брезентом танк, судя по габаритам тяжелый. Похоже какая-то модификация КВ с длинноствольной пушкой. У танка посетителей уже ждал гражданский специалист, одетый, как и большинство окружающих в перешитую военную форму без знаков различия. Дождавшись, когда группа полностью подтянется поближе к танку, он представился:
  - Васильев Авенир Иванович, инженер. Сегодня я познакомлю вас с бронетанковой техникой, в том числе и новейшей. Прошу за мной в ангар. Позднее подъедет бригада испытателей, которая покажет вам в движении новейший тяжелый танк КВ.
  В ангаре в образцовом порядке стояли свежеокрашенные бронированные машины, поблескивая начищенной сталью траков. 'Явно планировался показ высокому начальству' - мелькнула у Андрея мысль.
  Местный 'Вергилий' повел экскурсию вдоль ряда техники, попутно кратко описывая увиденное. А посмотреть было на что. В первом ряду стояли бронеавтомобиль БА-64 и легкий бронетранспортер БТР-64, легкий танк Т-50, средние танки Т-34 нескольких заводов. За ними - разнообразные КВ: 'первый эс', 'второй', 'пятнадцатый', 'тринадцатый', за которыми расположились самоходки - легкие СУ-57 и СУ-76, средние СУ-122, тяжелые 'зверобои' СУ-152 и даже опытная самоходная восьмидюймовка на базе КВ. Дальше, уставив в небо стволы, стояли зенитные танки или, если быть совсем точным, зенитные самоходные установки: Т-60З со счетверенной установкой 'максимов' или одним ДШК, Т-90З с крупнокалиберной пулеметной спаркой, Т-70З с двадцатипяти- и тридцатисемимиллиметровыми автоматическими зенитками. Все это, как уверял экскурсовод, уже производится или будет производиться в ближайшее время для оснащения механизированных корпусов РККА. Едва они успели пройти ангар, как снаружи раздался рев запускаемого дизеля.
  - Вот и бригада испытателей подошла. Прошу всех за мной, - обрадовался инженер.
  Выйдя из ангара, Мельниченко и компания, увидели как танк, чем-то напомнивший Андрею ИС-1, но явно с пушкой большего калибра, быстро удаляется по дороге. Одновременно из-за ангара вывернул автобус, на котором их привезли в Кубинку. Все быстро заняли места в салоне и, подвывая мотором и трясясь на ухабах разбитой траками дороги, старенький ЗИС -8 устремился вслед.
  Танк, выехав на директрису стрельбы, поразил первыми двумя выстрелами мишень, затем, переехав на новую позицию с расстояния в километр обстрелял стоящий немецкий танк, в котором Андрей без труда опознал захваченный его бригадой 'Тигр'. Все попавшие снаряды пробили лобовую броню, в чем экскурсанты смогли убедиться, осмотрев мишень после стрельб. Прикинув диаметр дыры, Андрей решил, что танк вооружен как минимум стамиллиметровой пушкой.
  Пока Мельниченко со товарищи осматривали новую технику, в известном кабинете на площади Дзержинского проходило очередное совещание. Выступали начальники главных управлений и приглашенные на совещание следователи по особо важным делам. Длилось оно недолго, время на пустопорожние разговоры в этом серьезном наркомате тратить не рекомендовалось. По окончании совещания в кабинете остались только его хозяин, Меркулов и Мурашов.
  - Итак, что вы можете сказать по вашей беседе, Всеволод Николаевич? - приветливо блеснув стеклами пенсне, спросил нарком.
   - Весьма необычно мыслящая личность, этот ваш... хм... 'Припять-один'. Удивил меня не один раз за время короткой беседы. Образован, как я уже отметил, умеет мыслить широко и неординарно, чрезвычайно быстрая реакция, прямолинеен и довольно таки бесстрашен. Мое мнение - бывший военный, но не из РККА. Необычное отношение к органам, слишком необычная речь и образ мышления. Не совсем советский, я бы сказал. Никакого акцента я практически не заметил, но говорит он все равно непривычно, почти как профессор университета. Кажется упоминалось, что он из Средней Азии? Судя по речи - вполне возможно. Но не англичанин, чего нет, того нет. Возможно, жил за границей, в некоторых словах мелькает странный акцент, - Меркулов замолчал, видимо снова перепроверяя и вспоминая свои впечатления от разговора.
  - Уверены, что за границей? Потому что по имеющимся сведениям, он из Средней Азии, родственник красного командира, - спросил нарком, бросив недовольный взгляд на Мурашова.
  - Не совсем уверен, но что-то такое в его поведении чувствуется. Непривычное, - ответил, подумав, Меркулов.
  - Но тогда как понимать собранные сведения? - зло и недоверчиво глядя на Мурашова, спросил нарком.
  - Товарищ нарком, разрешите напомнить, что сведения о действительном проживании фигурантов 'Припяти' в пределах Советского Союза крайне отрывочны и имеют большие пробелы, - слегка побледневший, но уверенно отвечавший на вопрос Юрий заметил мгновенную перемену в настроении начальника.
   - Ладно. Сам понимаю, что затевать полномасштабное расследование сейчас нет никакого смысла. Даже если они и иностранцы, в настоящий момент они на нашей стороне и самое главное - в нашей власти. Усильте агентурное освещение и тщательнее проанализируйте имеющиеся материалы на предмет возможной инфильтрации 'Припяти' из-за границы. Все. Оставьте мне материалы, сам поработаю. Свободны.
  И опять далеко за полночь светились лампы в кабинетах здания на площади Дзержинского.
  18 августа 1942 г. г. Балашиха.
  На ярко освещенном несколькими лампами белоснежном лабораторном столе лежал кусочек чего-то непонятного. Два эксперта в потертых, грязноватых, прямо скажем, халатах поверх повседневной формы разглядывали это нечто в большую настольную лупу на подвижном кронштейне.
  - Я все же считаю, что это провод. Иначе зачем столь тонкую медную проволоку в изолирующую оболочку помещать.
  - Возможно, возможно. Сопротивление оболочки проверил?
  - Проверил, полчаса назад. Ты как раз обедал.
  - И что?
  - Вот результат.
  - Что? Не может быть... Ничего себе. Тогда получается что этот тоненький проводок может выдержать... Да, нужно обязательно проверить... Кстати, когда химики обещали результат выдать?
  - А послезавтра, не раньше. Что касается проверки, я уже тут одну схемку придумал. Оцени.
  - Неплохо, неплохо. Давай попробуем?
  - Давай.
  Дальше оба включаются в работу. На лабораторном столе понемногу формируется схема из ЛАТРа , реостата, микроамперметра, проводов, концы которых, закрепленные на деревянной подставке и изогнутые, образуют импровизированный держатель. Наконец, осторожно расплющив самые кончики проводов и приложив к ним маленький кусочек артефакта, с помощью миниатюрных пассатижей один из работающих зажимает этот кусочек в держателе. Следующие несколько часов проходят в неторопливых исследованиях - постепенно увеличивая мощность подаваемого тока и следя за состоянием миниатюрного провода, эксперты оценивают и записывают полученные данные.
  - Нет, ты посмотри! Какой интересный провод получается, изоляция намного лучше любой существующей!
  - Точно, точно. Если такую в серийное производство запустить, насколько легче аппаратуру сделать можно. Так, давай в выводы записывай, чтобы химиков озадачили.
  - Интересно, кто же до выпуска таких проводов дошел. Неужели немцы?
  - Нет, точно не они. Недавно новейшую их авиационную радиостанцию изучали - так у них ни объемно-модульного монтажа, ни бридманов нет. Представляешь? Да и зачем такой провод в современной аппаратуре? Ток он конечно порядочный выдерживает, но вот производство сколько стоить будет. Никак мне в голову не приходит, где такой провод можно использовать.
  - Вот и мне тоже. Нет, точно завтра за справочники засяду, посмотрю.
  - Смотри, смотри. Только учти, что до двадцать первого всего три дня остались. А мне, как старшему, вечером двадцать первого самому 'Львову' докладывать.
  - Ладно тебе. Можно подумать, самому неинтересно.
  - Было бы неинтересно, чем-нибудь другим занимался бы. Так что интересно. И нужно.
  - Нужно, это да. А то я сначала, было дело, на фронт просился.
  - Во, во. Я тоже.
  Тут в дверь лаборатории постучали и, оторвавшись от записей, дружно разрешили войти. В лабораторию вошел уже знакомый постороннему наблюдателю начальник группы, разыскавшей тайник в лесу, но на этот раз со знаками различия капитана ГБ. За ним двое парней из той же группы несли деревянные ящики с ручками.
  - Так, 'товарищи ученые, доценты с кандидатами'. Я вам тут небольшую работенку приготовил.
  Вошедший последним старший майор ГБ Мурашов неодобрительно взглянул на вскочивших и успевших рассмеяться в полный голос экспертов.
  - Да, товарищи, вам необходимо в кратчайшие сроки разобраться с полученной нашими работниками аппаратурой, - сказал он, доставая из портфеля сопроводиловку и два стандартных листа подписки о неразглашении.
  Эксперты переглянулись с возрастающим интересом. Ничего себе, дополнительная подписка. Это ж какой уровень секретности! Что же тогда за приборы им принесли?
  Пока Мурашов оформляет бумаги, принесшие ящики люди отрывают приколоченные крышки и на столе один за другим появляются непонятные, невозможные, фантастические для любого человека того времени приборы. Наблюдатель из двадцать первого века с легкостью опознал бы в них два мобильника, оба фирмы 'Нокия', различной степени навороченности, и 'наладонник' фирмы 'Хьюлетт- Паккард'.
  - Ох..ть! - раздался в полной тишине голос самого младшего из экспертов.
  - Еще работа, - более спокойно отметил второй, постарше: - И что это вы нам принесли?
  - Вы эксперты, вам и разбираться, - спокойно ответил Мурашов.
  
  22 августа 1942 г. г. Москва. Кремль.
  - Садитесь, товарищи, - нарком, традиционно поблескивая стеклышками пенсне, встретил пришедших Меркулова и Мурашова пронзительным начальственным взглядом, - Я думаю, вы уже поняли причины вызова. Товарищ 'Иванов' и я надеемся наконец получить какие-либо конкретные результаты по делу 'Припять'. Уже почти год вы, товарищ Мурашов работаете в этом направлении и ничего не сделано. Вас же, товарищ Меркулов, я специально подключил к делу, чтобы вы использовали возможности подчиненного вам аппарата. И что мы наблюдаем? Ничего, сплошная имитация бурной деятельности. Ну и что вы прикажете мне докладывать? Что весь наш чекистский аппарат пасует перед нычтожной проблэмой? - появляющийся в речи время от времени кавказский акцент наглядно демонстрировал, насколько взволнован нарком.
  Сидящие напротив него и внимательно слушавшие Меркулов и Мурашов непроизвольно переглянулись и опять посмотрели на Берию.
  - Ну, и долго вы собираетесь переглядываться? Отвечайте, - рассерженно спросил Лаврентий Павлович и, сняв пенсне, начал протирать стекла.
  - Разрешите доложить, товарищ нарком, - бодро, несмотря на прозвучавшие грозные намеки, ответил Меркулов, - именно привлечение сотрудников моего аппарата позволило получить некоторые результаты. По моему приказу выделенными из состава группы 'О' специалистами при первой же возможности проведен негласный обыск у фигурантов дела. Никаких признаков шпионской деятельности, как и ожидалось, не обнаружено. Зато найдено несколько необычных вещественных доказательств...
  - Это уже интереснее. Что за вещдоки и что они наконец доказывают? И почему не доложили раньше? - заинтересованно спросил нарком, быстро надевая пенсне, и добавил, - Извините, перебил.
  - В командирской книжке 'Припяти-Один' найдены записи, которые указывали на определенное место в районе прошлогодних боевых действий бригады. Еще интересней оказался кусочек, как выяснили наши эксперты, провода, который используется объектом 'Припять-Два', в качестве закладки для книг, - начал доклад Меркулов,- По моему указанию, группа капитана Джураева провела негласный осмотр местности, описанной 'Припятью-Один' и обнаружила там тайник, из которого была изъята закладка в необычном рюкзаке и охотничье ружье. Позавчера эта группа доставила найденное в Москву.
  - Подождите, товарищ Меркулов. Если вы хотели меня заинтриговать, то это вам вполне удалось. А теперь вместо этого цирка, давайте докладывать, как положено, - раздраженно-заинтересовано скомандовал Берия.
  - Есть, товарищ нарком, - ответил, опять переглядываясь с Мурашовым, генерал-лейтенант ГБ: - Докладываю. Изъятый у 'Припяти-Два' кусочек провода изучен нашими и привлеченными экспертами. По полученным сегодня утром отзывам и тех, и других, проводов такой толщины не выпускается ни в одной стране мира. Материал же изоляции вообще неизвестен и не имеет никаких аналогов. В настоящее время мы передали часть имеющегося образца для проведения химических исследований. Из тайника изъяты, как я уже докладывал, рюкзак иностранного производства из неизвестной ткани, в котором лежали: во-первых, два прибора, предположительно, по выводам экспертов, сверхминиатюрные многофункциональные телефонно-телеграфные аппараты производства несуществующего государства КНР, во-вторых, прибор неизвестного назначения, одна из поверхностей которого прикрыта стеклом, предположительно выполняющим роль экрана, нож неизвестного производителя, патроны к охотничьему ружью. Охотничье ружье, согласно маркировке, произведено в Ижевске, но подобные модели в СССР не производились и не производятся. Гильзы патронов по конструкции напоминают обычные охотничьи, но, вместо картонной трубки, ее корпус выполнен из неизвестного материала красного и синего цветов. При разборке нескольких патронов выяснилось, что дробь вложена в особый контейнер из материала, напоминающего материал гильзы. Самое невероятное, что все предметы несущие заводскую маркировку, произведены в две тысячи втором - две тысячи седьмом годах...
  В кабинете внезапно воцарилось молчание. Даже уже видевшие эти необычные предметы Мурашов и Меркулов сейчас, при официальном докладе, впервые осознали всю фантастичность происходящего. До этого понять мешала рутинность работы и обычное для любого человека стремление не замечать ничего необычного, ломающего привычный уклад жизни. Еще менее был готов к такому повороту событий сам нарком. Он мог ожидать всего, но не столь фантастически непонятного, настолько необычного завершения трудного, слегка необычного, но, в общем-то рутинного дела. Каждый из присутствующих молча смотрел на остальных, на обычную и привычную обстановку кабинета и пытался осознать только что озвученное, вогнать в привычные, понятные и разрешимые представления. Посторонний наблюдатель, читавший современную фантастику, отметил бы, что они явно испытали футурошок.
  Первым, как и следовало ожидать, очнулся именно нарком. Гибкий и подготовленный ум человека, которого в начале будущего, двадцать первого, века многие называли наилучшим кризисным менеджером мира, быстрее всех осознал и разложил по полочкам полученные факты. Откашлявшись, чтобы прочистить внезапно пересохшее горло, он осмотрелся по сторонам, словно ожидая внезапного появления кого-то неизвестного прямо здесь, посреди одного из самых охраняемых кабинетов страны, и, вызвав секретаря, попросил принести чаю. Пока секретарь ходил по кабинету, приносил чай и расставлял стаканы и вазочки, все молча поглядывали друг на друга с выражением школьников, сотворивших каверзу и теперь ожидающих наказания строгого учителя. Наконец секретарь окончательно вышел из кабинета и нарком, взяв свой стакан в красивом серебряном подстаканнике, отхлебнул глоток и, внимательно посмотрев на Меркулова, сказал:
  - Присвоить делу категорию 'Особая Папка'. Изолировать всех имевших дело с предметами. Сегодня буду докладывать о полученных результатах товарищу Иванову, поэтому товарищу Мурашову собрать все наиболее интересные предметы и сопровождать меня, имея их при себе. Вам, товарищ Меркулов обеспечить полную секретность и пресечь любую, мыслимую и немыслимую возможность утечки информации, а самое главное - вещдоков. Для контроля фигурантов 'Припяти' организовать дополнительную бригаду оперативников и в ближайшие дни отправить к месту нахождения. При этом принять все меры, чтобы ни один из фигурантов ничего не заподозрил. Понятно?
  - Так точно! - отставив в сторону стаканы, Мурашов и Меркулов вскочили со стульев, как ужаленные.
   - Раз все понятно, выполняйте, - каким-то бесцветно-обессиленным тоном добавил привставший нарком и, опускаясь в кресло, экспрессивно что-то произнес на грузинском. Выходивший последним Мурашов уловил начало предложения: - Дада шени...
  
  Ч.2. Даешь Берлин!
  
  Так что ж, друзья, коль наш черед, -
  Так будет сталь крепка
  Пусть наше сердце не замрет
  Не задрожит рука...
  И что положено кому
  Пусть каждый совершит.
   'В лесу прифронтовом'.
  
  17 сентября 1942 г. ст. Помары. Сергей Иванов.
  Вот и прошло два месяц после нашего прибытия в Помары. Да, время за работой пронеслось как-то незаметно. Наконец-то мы полностью сформировали подразделения и теперь можем приступить к крупномасштабным учениям. На полигоне армейский инженерно-саперный батальон создал кусок настоящей передовой, с противотанковыми препятствиями, минными полями, снаряженными трофейными немецкими минами, позициями артиллерии. Работали они почти три недели, старательно имитируя настоящую оборону фрицев. А мы с сегодняшнего дня начинаем тренировки в ее преодолении. С утра наши саперы разминировали проходы, а артиллеристы пытались уничтожить оборонительные сооружения и артиллерию противника. Это было нечто. Давненько я такого не видывал. Стреляли сразу наш артдивизион и часть корпусного самоходного артполка. Кстати, кроме обычных штурмовых самоходок с орудием в рубке, я впервые увидел в деле новые, переделанные из КВ-15. Башня другая, зато с большим углом обстрела по вертикали, позволяющая стрелять как обычному полевому орудию. В увеличенную башню без крыши и с более тонкой броней воткнули такую же, как на КВ-2 стапятидесятидвухмиллиметровую гаубицу, но с дульным тормозом. Так что стреляет она теперь, как полевая гаубица М-10, на целых двенадцать километров и всей номенклатурой зарядов.
  Боеприпасов для стрельб нам выделили не жалея, а для имитации огня противника использовали взрывчатку из тех же трофейных мин, которые в изобилии были захвачены во время Вяземско-Козельской и Киевской операций.
  Вот, теперь пошли в атаку наши новые КВ. Жаль всего батальон таких машин получили. КВ-5 называются, со стамиллиметровой пушкой, новым дизелем, ЛОМОвскими и английскими прицелами. Изюм немцы захватили и сразу с оптикой напряженка настала. Пока ленинградцы и англичане выручают, но ЛОМОвское стекло все же похуже изюмского будет. Говорят, скоро новый завод на полную мощность выйдет, тогда и для танков начнет прицелы делать. Хм, интересно, а не в Гусь-Хрустальном завод этот? Помнится, там великолепную стеклянную посуду в восьмидесятые делали.
  Что ж они делают, черти! Ну, кто же так воронки искусственные преодолевает? Все, застряли. Если бы это была настоящая атака - все застрявшие танки были бы уже уничтожены. Эх, саперы-то как радуются. Умеем, мол, такие препятствия делать, что и наши танки не проходят, не только немецкие.
  - Кузьма, ты как, готов показать, на что способен КВ?
  - Так точно товарищ полковник. Разрешите приступить?
  Молодец Нечипоренко. Сумел таки вернуться в нашу часть, а за эти месяцы еще и все танки, которые у нас в бригаде есть освоил. Так что не зря ему старшину присвоили. Глядишь, скоро на курсы младших лейтенантов можно посылать будет. Жалко правда, такого механика- водителя терять, с курсов его наверняка в другую часть отправят.
  Вот, молодец, правильно! Первый из застрявших танков, рыча мотором, вылез из воронки. Ага, так им. Вот, ехидные усмешки у саперов с лиц исчезают. Вперед, Кузьма, покажи им кузькину мать!
  Вот, молодец. Мало того, что танк из воронки вывел, теперь земляной вал преодолевает. Прошел? Прошел, без клевка. Не хуже чем на тридцатьчетверке. Так, что дальше? Ага, качающиеся надолбы. Свалил, обошел, преодолел с разгону... Есть! Теперь эскарп. Увы, фашин нет. Не взял. Ну, ничего. Сейчас второй танк подойдет, с фашинами. Эге, а Кузьма ждать не стал. Молодец, хорошо маневрирует, бок под обстрел практически не подставил. Что же он, решил по готовой груде фашин эскарп взять? Точно. Тэк-с, а ведь тут хуже, чем на колейном мосту, надо точно на не раздавленные фашины попасть. Ага, попал! Ну, а контрэскарп он вряд ли возьмет. Там, думаю, только тридцатьчетверка сможет пройти, да и то если водитель достаточно опытный. Да, не стал. Но все равно отлично. Придется его к Люшину прикомандировать, пусть дополнительно мехводов погоняет.
  После увиденного настроение саперов резко изменилось. Теперь уже никто не усмехался и не пытался подшучивать, как до того. Повернувшись к ним, спрашиваю:
  - Ну, что вы теперь скажете?
  - Жаль напрасно потраченного времени, - кто это сказал? А, лейтенант, командир взвода саперов. Как его зовут-то? Вспомнил, Аркадий Рыбаков, точно. Он еще с нашими саперами-подрывниками вместе учился растяжки ставить. Толковый командир, неплохо бы к себе в бригаду перетащить.
  - Нет, товарищи не зря. Ваш труд даром не пропал, могу сказать точно. Для немецких танков такие препятствия непреодолимы. Так что, Аркадий, не расстраивайтесь.
  - Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. Вот контрэскарп взять не смог. Понял, что не пройду, - докладывает подошедший Кузьма с расстроенным видом.
  - Молодец, товарищ старшина! Объявляю вам благодарность! А контрэскарп на нашем танке, увы, не взять, так что не расстраивайся.
  Нет, все же месяца нормальной подготовки маловато. Вот опять танки вперед вырвались, а мотострелки отстали. А на правом фланге вообще под огонь противотанковой артиллерии подставились. Тэк-с, а КВ-2 и СУ-152 почему не реагируют? Если они сейчас огонь не откроют, все эти танки можно считать потерянными. Ага, обстреляли. Плохо, очень плохо.
  - Семенов, передайте. Отставить атаку, отойти на исходный рубеж.
  Сейчас разберем ошибки и повторим снова. И так до тех пор, пока все нормально не начнет получаться. Ну, вперед.
  
  'Закончившая формирование к 12 октября 1942 года Вторая механизированная армия включала два механизированных корпуса - 3-й гвардейский и 4-й, 1-ю гвардейскую тяжелую танковую бригаду, 39-ю мотострелковую бригаду, 10-ю зенитно-артиллерийскую бригаду, 1814-й тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 124-й гвардейский минометный полк, 2-й мотоциклетный батальон и ... (другие части обеспечения и обслуживания). Командующий армией - генерал-лейтенант бронетанковых и механизированных (бтмв) войск Прокофий Логвинович Романенко, член Военного совета - генерал-майор бтмв Гайк Лазаревич Туманян, начальник штаба армии - генерал-майор Алексей Ильич Данилов.
  На вооружении армии числилось ...танков и САУ, ...орудий и минометов, ... гвардейских минометов, ... бронетранспортеров, ... автомобилей. Таким образом, укомплектованность основными видами вооружения и техники достигала 96%, за исключением БТР и автомобилей, некомплект которых составлял шестнадцать и тридцать процентов соответственно. Личным составом армия была укомплектована на 99,7%.
  'Боевой путь Второй Механизированной армии', ЦАМО, оп. 198199.
   'Совершенно секретно. Дело 'Припять'
  Приложение ? 56. Экз. второй
  Протокол осмотра прибора 'Нокиа'.
  Нами, ...., в присутствии приглашенных экспертов ..., произведено изучение прибора, полученного из отдела .... ГУГБ НКВД.
  Прибор представляет собой квадратный, со скругленными углами брусок размерами... Материал корпуса - пластическая масса неизвестного состава. С условно-нижней стороны корпуса имеется съемная крышка, на условно-верхней стороне расположено прикрытое стеклообразной массой окно, предположительно выполняющее роль экрана и набор необычной формы кнопок управления. На этой же поверхности нанесено латинскими буквами слово 'Nokia', вероятнее всего являющееся названием прибора.
  Наличие на кнопках рисунков, напоминающих условное обозначение телефонной трубки, [...], а также маркировка большинства остальных кнопок буквами и цифрами позволяют предположить, что данный прибор является миниатюрным телефонно-телеграфным аппаратом.... [...]
  Отверстия в корпусе могут быть классифицированы как разъемы для подключения к телефонным и телеграфным сетям. [...]
  На этой же наклейке написано по-русски 'Сделано в КНР', что предположительно указывает на страну выпуска [...]'.
  
  24 декабря 1942 г. Кратово. Санаторий НКВД/НКГБ. Сергей Иванов.
  Нет, на фронте, други мои, проще. Хочу назад, в свою бригаду. А тут воспоминаниями мучают. Даже гипнотизера привозили несколько раз, вот так. Не знаю, что я там под гипнозом наговорил, но и в обычном состоянии столько всего вспомнил, что самому удивительно. Точно кто-то из авторов писал, что человек ничего не забывает. Когда же тебя профессионалы расспрашивают, то вспоминаешь все, даже прочно казалось бы забытые мелочи. Вот и сегодня до обеда меня 'расспрашивали', трое, мать их, профессионалов. Выжали очередной раз, как белье в стиральной машине, досуха. Теперь вроде отдых у меня, ага. Только вместо стенографистки сам всякие вопросы, которые вспомнил, записываю. Вот, сейчас сижу и пишу неожиданно всплывшие подробности из прочитанного когда-то доклада о положении дел в Чечено-Ингушской АССР во время войны, а заодно о поведении чеченцев после распада СССР.
  'В республике было 38 сект, ведущих активную борьбу с советской властью, укрывающих немецких парашютистов и местных бандитов. В начале сорок второго года, при приближении фронта, в горах скрылись даже руководители райкомов ВКП(б), райисполкомов и председатели колхозов, всего, если я правильно запомнил, до восьмидесяти человек. При первой мобилизации из семи-восьми тысяч мобилизованных дезертировали 10%, при второй - из четырех с лишним тысяч около 360 человек, в январе сорок второго для укомплектования национальной дивизии удалось собрать лишь пятьдесят процентов личного состава. Всего в сорок четвертом году действовало 35 бандгрупп, численностью около трехсот бандитов и около четырех тысяч человек, вроде бы прекративших бандитскую деятельность, но сохранивших оружие при себе, ожидая только прорыва немцев на Кавказ'.
  Интересно, многим ли отличатся положение сейчас? Немцы до Кавказа не дошли, но то, что они туда рвались, видно было даже по сводкам Совинформбюро. Если бы не упорное сопротивление Южного фронта и не постоянная подкачка его резервами, то получилось бы точь-в-точь как в нашей реальности.
  Да, не забыть отметить, что банды не брезговали грабежом соседних областей, пользуясь ослаблением внутренних войск. Так, что еще? Ну, вроде основное написал, теперь надо о неправильной политике по отношению к бандитам написать. Не надо было весь народ выселять. Достаточно было всех бандитов и пособников наказать по закону - дезертирам, бандитам и немецким пособникам - расстрел, а всем укрывающим, помогающим и тому подобное - лагерные сроки в соответствии с законом. Вот и все. А то, что после такого действия чеченцев в республике не останется - это уже их проблемы. Особенно если учесть их действия после распада СССР - грабеж и геноцид нечеченского населения в республике, ограбление поездов, следующих через Чечню, аферы с фальшивыми авизо, работорговля. Не забыть описать еще и войну против законного правительства России и терроризм. Ага, забыл еще вписать очередную хрущевскую глупость с передачей русских районов и Грозного в состав Чечни. Не были они чеченскими, там казаки издавна жили. Но про казаков не стоит, наверное, лишний раз упоминать, все же отношения у них большевиками не слишком хорошие. Было конечно, 'красное казачество' и все такое, но и те, и другие гражданскую войну еще не забыли. Впрочем, напишу, пусть сами дальше разбираются.
  Нет, ну столько писать я уже точно разучился. Рука ноет, на пальце вон даже выемка характерная образовалась. Под ручку, ага. Поневоле вспомнишь свой любимый ноутбук и удобство обработки документов на нем. Кстати, об обработке словесной информации на ЭВМ я не писал, кажется. Надо обязательно написать, а то наши ученые, 'доценты с кандидатами', слишком уперлись в возможности решения математических задач, а про другие возможности и не думали. Так, возьмем новый лист. И начинаем писать. Интересно, а присловье про доцентов с кандидатами, которое я у Семы подхватил, и здесь в ходу оказывается. Сема же и занес, похоже, когда в командировке был. Смешно было, когда в лабораторию меня привезли, где наши мобильники изучают, а Петя Кактусов и выдает: - Ну вот, 'товарищи ученые, доценты с кандидатами, коль что у вас не ладиться, мол там не тот эффект, мы мигом к вам заявимся с лопатами и вилами, денечек покумекаем и выправим дефект'.- И все смеются, как привычной шутке. А у Семы это присловье из песни Высоцкого выскакивало, когда особо неприятный программный дефект вылазил или вирус по нашей сети бродил. Да, Сема, Сема. И кто бы мог подумать, что он первым погибнет?
  Ну вот, про ЭВМ и Ворд написал. Теперь можно и отдохнуть, тем более, что ужин скоро. Нет, но все же интересно, что теперь с этими 'репрессированными' народами сделают? Вон Хрущев под бомбами погиб, ага. Так героически рвался на передовую, прямо жуть. И нарвался. Ясно, что бомбы немецкие были, а вот самолеты... Впрочем, о таком лучше молчать даже про себя. Помнится, у него много доброжелателей было, по некоторым данным его чуть ли не вся партийная номенклатура поддерживала. Ну, вся конечно преувеличение, кланов в ней не меньше, чем в застойные времена, но то, что он ее рупором был ясно. Поэтому его так и убрали. Как там в некрологе: - Героическая смерть, верный сын советского народа... - Верный, ага. Вот только этот верный такого наворотил, что уж лучше бы неверным был. Оттепель он видишь ли устроил. Проблемы он устроил всей нашей стране. Начиная от дискредитации строя и заканчивая целиной. Которую так быстро освоили, что через два года там вместо урожая пыльные бури собирали. А ведь при Сталине разработана была комплексная программа освоения! Да и 'хрущевки' названы так зря. Сколько времени надо, чтобы домостроительную отрасль перестроить? Вот, вот, при Сталине все это началось, до 'кукурузника'. И перевод страны на мирные рельсы, и освоение космоса, и все, что он потом себе приписал. Кроме кукурузы и ботинка в ООН. Вот это точно его идеи и его уровень.
  Впрочем, чего я так за него распереживался? Он теперь тихий и спокойный. 'А на кладбище все спокойненько', вот так. 'Нет человека, нет проблемы'. В этом случае и по отношению к этому человеку во многом верно.
  Эх, поужинал, теперь за писанину снова возьмусь. Для души несколько хороших фильмов вспомнить надо. Пусть сейчас снимут, а то смотреть нечего. В клубе уже шестой раз 'Похождения солдата Швейка на Второй мировой', или как там этот 'фильм' правильно называется, показывают. Не, может после фронта один раз посмотреть и посмеяться еще можно. Но примитив же такой, что меня до печенок достал. Уж лучше бы 'В шесть часов вечера после войны' показали.
  И с чего начать? В принципе, в это время лучше всего что-нибудь историко-патриотическое снимать. О, вспомнил! Если не ошибаюсь , Иванов уже свою 'Русь Изначальную' написал. Вот и сделать по ней сериал из трех или четырех серий, только не ту малобюджетную гадость, что в начале восьмидесятых у нас сняли, а что-нибудь типа 'Александра Невского'. Со злобными хазарами, подвигами древних россов, византийскими интригами и нашей местью - набегом конных дружин во второй серии, а потом еще и про разгром Италии 'цивилизованными византийцами' показать. Ух, фильм может получиться! Так, пишем. Кто там стучит? Кактусов приехал?
  - Здравствуйте, Сергей.
  - Здравствуй, Петр. Забирай. Вот свеженькая пачка.
  - Вижу. Вот вам новой бумаги еще, завтра опять подъеду.
  
  '...Я считаю, что мероприятия полиции безопасности, проводимые в больших масштабах за последнее время, - пишет представитель действовавшей на Украине айнзатцгруппы 'С', - необходимы по следующим причинам:
  1. Положение на фронте в моем секторе стало очень серьезным, так как население, находящееся отчасти под влиянием венгров и итальянцев, которые хаотически отступают, открыто выступает против нас.
  2. Усилились налеты партизан, специально пришедших из брянских лесов. Кроме этого, другие партизанские группы, сформированные населением, внезапно появились во всех районах. Снабжение вооружением, очевидно, не представляло трудностей. Было бы неразумным, если бы мы пассивно наблюдали эту деятельность, не принимая никаких мер. Очевидно, что такие меры будут сопровождаться жестокостью.
  Я хочу предложить ряд таких жестоких мер:
  1. Расстрелы венгерских евреев.
  2. Расстрелы агрономов.
  3. Расстрелы детей.
  4. Сожжение целых деревень.
  5. Расстрелы 'при попытке к бегству' заключенных полицией безопасности и СД.
  Начальник айнзатцгруппы 'С' подтвердил еще раз правильность проведенных мер и выразил свое мнение в пользу жестких энергичных действий'695.
  Энергичные действия не замедлили себя ждать. Близ украинского города Сумы недавно призванный в вермахт рядовой Иоганн Шмидт стал свидетелем очередной контрпартизанской операции. 'Я видел, как действовала против партизан дивизия СС, - вспоминал он. - Я видел, как они окружили населенный пункт, как они открыли бешеный огонь по всему живому в этом населенном пункте, как, наконец, они подожгли его, так что часть гражданского населения погибла в пламени. Я слышал рев горящих животных, а также и вопли несчастных людей...'
  А. Дюков 'За что сражались советские люди', М.1995 г.'
  
  30 декабря 1942 года. Юго-Западный фронт. Сергей Иванов.
  Ура, я опять на фронте. Конечно представитель Ставки, это не боевой командир, но зато теперь мне никто не мешает любую часть фронта посетить. Самое лучшее, что меня в корпус к Андрею послали. И нашу бригаду ему придали, Первую тяжелую гвардейскую. Потому что сегодня мы будем на Харьков наступать. Андрей же вместе со мной доказал, что в городе именно КВ-2 нужны. Поэтому нашей бригаде аж целый батальон их дали, двадцать две штуки. А 'Рыжего', кстати, он себе забрал, теперь это командирский танк Третьего гвардейского мехкорпуса. Так, глядишь, и до Берлина дойдет. Я его себе на этот бой выпросил, как командирский, ага. А что, генералу-то он и не особо нужен, а мне 'для непосредственного контроля действий бригады пригодится'. Во завернул на казенно-бюрократическом, аж самому приятно. Когда Андрею так сказал, у него чуть челюсть до полу не упала.
  Тэкс, теперь главное - новогоднего Грозного не повторить. Помню, как по телику показывали. Бл..., и армия вроде бы уже другого государства, а ощущения были, словно меня и моих друзей разбили и грязью поливают. Особенно как вспомню комментарии наших 'национально-патриотических' средств массовой информации, так рука сразу тянется к автомату.
  Да, совсем забыл. Автомат, или вернее пистолет-пулемет я новенький получил. Такие скоро все танкисты и мотострелки получать будут. Судаевский ППС здесь почти на год раньше на вооружении приняли. Легкий, со складным прикладом, с эффективной дальностью стрельбы в двести метров, для производства сказка - почти сплошная штамповка. Не зря его у нас лучшим пистолетом-пулеметом Второй Мировой признавали.
  Ладно, шутки в сторону. Артподготовка началась. Во, долбануло как. Хе, не ожидали фрицы? Наши ухитрились железную дорогу восстановить и несколько батарей железнодорожных установок к фронту подогнать. Трехсотпятимиллиметровых и ставосьмидесятимиллиметровых, морских. Сейчас именно такие и стрельнули. Ага, вот и 'катюши' залпом отметились, 'махра' пошла вперед. Черт, а все же неподавленные огневые точки остались, даже часть противотанковых пушек уцелела. Вон уже пара КВешек застыла только в наблюдаемом секторе. Один вроде просто поврежден, а второй горит. Чем его так? Немцы вообще-то свои разработки тоже ускорили, сейчас везде и семидесятипятимиллиметровые противотанковые встречаются и 'ахт-ахты' под противотанковые переделанные. Но здесь, похоже, чем-то солиднее угостили. Неужели где-то 'Тигр' засел? Кажется, он. Вот еще один наш танк вспыхнул. И не просто загорелся, а бл..., взорвался, видно снаряд в боеукладку угодил. И где же эта сволочь скрывается? Из КП не видно ни х...! Пошел я в 'Рыжего'.
  - Товарищ полковник, разрешите вам напомнить, что я вам не подчиняюсь. И решать, откуда за боем наблюдать, могу сам.
  Заботливый какой Алексей стал, сил нет. Хотя его тоже понять можно, случись что, ему основательно достанется. Кактусов тоже с похоронной рожей сидит, в танке ему места не хватило. Точно по приезду рапорт на меня подаст.
  - Кузьма, давай понемногу вперед, на тот холм у окопов.
  Молодец Кузьма, четко проехал, незаметно до самого холма докатил. Черт, пока добирались эта падла еще танк и самоходку сожгла. И где же она прячется, скотина? Ведь по малейшей вспышке наши бьют, а нигде ее не видно.
  - Лёва, 'черноголовый'!
  - Орудие заряжено!
  Нет, из танка все же плоховато видно. Придется рискнуть. Выглядываю и невольно опять ныряю в люк. Отвык я от фронта все же, страшновато, когда над тобой пули и осколки цвиркают. Пересиливаю себя, выглядываю. Нет, все же Кузьма почти идеально танк поставил, над холмом только кусочек башни возвышается. Так, и где же этот гад? Ага, вот он. От артиллерийских наблюдателей его дым горящего дома скрывает, из танков его почти не видно из-за маскировки, да еще и подбитый артштурм прикрывает. А он поверх этой самоходки бьет наших на выбор. Ну, фриц держись. Сейчас прикину ориентиры. От скотина, еще одному гусеницу порвал. Бл.., так на этом участке и атака захлебнется! Закрываю люк. Слышу, как облегченно вздыхает командир орудия.
  - Гена, ориентир семь, правее два. Видишь подбитый артштурм? Чуть левее, заметил?
  - Вижу командир! Готов!
  - Огонь!
  Отвыкшие от таких звуков уши на несколько мгновений глохнут и я не слышу, что мне говорят. Наконец в уши прорывается:
  - ...имо! Командир, надо добавить, уходит гад. Мы его только слегка задели!
  - Поправку внес? - Угу! - Огонь!- Есть! Попали! Кто-то еще его заметил и дополнительно влепил!
  Рассматриваю поле боя. Точно, наш 'крестник' горит, пачкая небо жирным черным коптящим дымом. Орудие его бессильно опустилось вниз, видимо в башню попали. Из люка на передней части корпуса наполовину вывесилось неподвижное тело без головы в черном танковом комбинезоне. Так тебе, сволочь! Наши постепенно втягиваются в город, исчезая за развалинами и чудом уцелевшими коробками зданий. Идут грамотно, сбитыми штурмовыми группами - три или четыре танка, один из которых обязательно 'Ворошилов - второй', до взвода пехоты, полковушка или пара минометов, саперы. Вижу блеснувший на солнце баллон огнемета. Не сладко сегодня немцам будет, ага. Лишь бы бойцы в горячке боя не забыли о совместных действиях.
  Ладно, немного повоевали, пора и честь знать. А то там Петя уже наверное совсем расстроился. Ну вот, уже вызывают. Радист весь напрягся, по голосу чую:
  - Я Ливень, прием.
  - Ливень, говорит Третий. Приказываю вернуться на исходные. Как слышите? Прием.
  - Слышу, Третий. Возвращаюсь. Конец связи.
  Во, блин. Будет мне теперь головомойка. Это же новый ЧВС армии! И самое главное кто - сам бы ни за что не догадался, если бы не встретил на днях. Комиссар Кравцов! Жив, здоров и генерала получил, во как. Так что сейчас по-дружески с меня точно шкурку сдерет, чтобы зря не рисковал. Уж и не знаю, все ли ему про меня рассказали, или нет, но что я - важная персона, которой участвовать в бою не положено, он знает точно.
  
  1 января 1943 года. Юго-Западный фронт. г. Харьков
  По проспекту Сталина, до войны одной из красивейших центральных улиц Харькова, а сейчас мешанине из мусора войны - разбитых остатков машин, сгоревших танков, подбитых орудий, трупов, окруженных остовами того, что некогда было многоэтажными домами, осторожно продвигалась штурмовая группа. Легкий колесный бронетранспортер, который время от времени останавливался и высаживал разведгруппу для проверки очередного участка. За ним двигалась небольшая колонна - три танка, один из которых был снабжен бульдозерным отвалом и три американских полугусеничных бронетранспортера. Они быстро преодолевали разведанный участок, затем опять вперед выдвигалась разведка и бросок повторялся снова.
  Сидящий в одном из бронетранспортеров капитан рассматривал нарисованные на бумаги неплохие кроки, на которых однако был явно изображен совершенно другой район города и тихо матерился. Сидящий рядом с ним пожилой старшина внимательно на него поглядывал, но молчал.
  - Ну что, Борис Михайлович, мы окончательно заблудились? - обратился к старшине капитан, перекрикивая шумы.
  - Так точно, товарищ капитан. Надо хотя бы кого-то из наших встретить.
  - Надо, - согласился капитан, и проворчал себе под нос:- или мы встретим, или нас встретят. Не знаю, что и лучше. Х... себе, заблудиться в трех кварталах!
  В этот момент бронетранспортер опять встал и капитан приподнялся над бортом. Из-за передового танка к бронетранспортеру бежали два бойца, один из которых капитану был незнаком. Подбежавшие резко остановились и отдали честь. Разведчик-сержант, которого, как вспомнил капитан, звали Егором Кантарией, доложил:
  -Товарищ капитан, встретили пехоту из хозяйства полковника Буняшина. Их представитель - лейтенант Горькавый.
  - Здравия желаю, товарищ капитан.
  - Здравствуйте, товарищ лейтенант, - поздоровался капитан, внимательно осмотрев лейтенанта и его знаки различия,- Чем обрадуете?
  - Через три дома перекресток, если выбить оттуда немцев, вы сможете свернуть на юг и выйдете к передовым частям вашей бригады. Как нам доводили, эта улица практически вся уже от немцев очищена. Но оказалось сведения не совсем верные, они контратакой отбили несколько домов и прорвались на перекресток. Наша рота шла на помощь своим, когда попала под обстрел. Попытка выбить фрицев из домов не удалась. Наши два танка подбили, вытащить раненых мы не можем, действуют снайперы. Примерные силы противника по нашей оценке - до двух взводов пехоты с крупнокалиберным пулеметом, двумя-тремя противотанковыми ружьями и пушками, несколькими минометами.
  - Ясно. Вот что, лейтенант, а как у вас со связью?
  - Наверное, как и вас. Работают 'семы'. Наши и противника. Радиосвязи нет. Посыльные пока не вернулись.
  - Понятно. Ну, где тут ваш командный пункт? - капитан, жестом подняв нескольких бойцов, один из которых нес катушку провода, повернулся к старшине и сидящему за ним лейтенанту Буракову: - Я к пехотинцам. Выдвигайтесь на исходные, - он вылез вместе с бойцами из БТР и пошел за пехотным лейтенантом. Вслед за этой группой неторопливо поползли вперед танки, все также настороженно разглядывая провалы оконных проемов стволами своих орудий, и бронетранспортеры с пехотой.
  - Сюда, - лейтенант показал на дверной проем комнаты на третьем этаже и тут же вопросительно посмотрел на капитана, заметив, как два бойца со снайперскими винтовками, не дожидаясь команды, разошлись в разные стороны. Заметив удивление сопровождающего капитан невозмутимо заметил: - Снайперы действуют по своему плану. Сейчас фрицам укорот сделают, - и добавил, кивнув в сторону одного, пониже ростом, уже скрывшегося в соседнем дверном проеме: - Это же сам Номоконов. Слыхали? - Лейтенант кивнул, имя знаменитого снайпера стало известным уже давно, особенно на Юго-Западном фронте.
   В разоренной комнате неподалеку от оконного проема, прямо на брошенных на пол досках и обломках мебели, расположился старший лейтенант, два радиста и трое бойцов-посыльных, один из которых, осторожно высунувшись сбоку наблюдал в бинокль за улицей.
  Поздоровавшись, старший лейтенант Афанасьев быстро описал обстановку. По его словам, немцы похоже получили в подкрепление одну или две самоходки, которые недавно расстреляли подбитые танки, окончательно спалив один из них и добив раненых, лежащих на открытых участках, и обстреляли соседний дом, в котором расположился второй взвод. Обстрелянный взвод понес потери, и теперь у старшего лейтенанта в строю из всей роты осталось меньше пятидесяти человек с одним станковым и четырьмя ручными пулеметами.
  - Ничего, старшой, сейчас с тобой придумаем, как устроить немцам новогодние праздники. У меня тридцать штыков, да еще два 'Василька', не считая танков. Для наступления хватит.
  Несколько минут ушло на обсуждение предстоящих действий, тем временем снайперы, вышедшие на охоту смогли подстрелить пару немецких наблюдателей и своего немецкого 'коллегу'. Фрицы, разозленные потерями, вывели на перекресток обе самоходки и закономерно получили адекватный ответ. Прилетевшие из бокового дома, в который смог заехать танк с бульдозерным отвалом, стамиллиметровые снаряды оставили от артштурмов два дымных факела. Одновременно второй танк спокойно выехал на перекресток, укрываясь за подбитой раньше техникой, и выстрелом из своей стапятидесятидвухмиллиметровки, разнес вдребезги один из этажей, вместе с установленным там противотанковым ружьем. Второе ружье, пытавшееся обстрелять КВ-2, было подавлено огнем двух АГС и еще одного танка, забросавших все замеченные подозрительные места очередями осколочных гранат и осколочно-фугасными снарядами. Под таким прикрытием несколько групп мотострелков и пехотинцев пробрались в занятые немцами дома и внутри их разгорелись ожесточенные схватки. Бросок гранаты, за ним очередь автомата, затем рывок пехоты - алгоритм действий, хорошо изученный мотострелками и быстро перенятый пехотой, помог быстро выбить немцев из двух, одного за другим, домов. Попытки немцев отсечь захваченные дома огнем были сразу прерваны весомыми контраргументами русского танка с надписью 'Превед, медвед!' на броне. Сорокакилограммовые фугасы мигом остудили пыл бравых арийских вояк и противник почел за лучшее самому оставить позиции, чем нести неоправданные потери от огня русской тяжелой артиллерии.
  - А ты говорил трудно. Ничего, против 'ворошиловского' лома нету у фрица приема, - подвел итог капитан, прощаясь со старшим лейтенантом: - Борис Михайлович, не жадничай, делись, - добавил он, глядя на недовольно бурчащего старшину, выдававшего в открытую дверь бронетранспортера подходящим пехотинцам гранаты взамен израсходованных в бою.
  
  3 января 1943 года. г. Берлин. Управление вооружений.
  Наступивший новый год отнюдь не радовал собравшихся в зале для совещаний генералов и полковников. Наступление русских, приведшее к окружению и гибели целых трех армий, продолжающееся неуклонное продвижение большевистских орд на Запад, объявленный в Рейхе недельный траур, мало способствовали подержанию оптимистического настроения. Тем более плохим оно было у столь информированных господ.
  Указание Гитлера, что война должна быть выиграна тем же оружием, с которым войска ее начали, ему пришлось отменить еще в прошлом году. Неожиданное техническое превосходство русских оказалось шокирующим не только для солдат на передовой, но и для всего руководства Рейха, которое начало искать срочный и простой выход их сложившегося пикового положения. Вот и сегодня собравшиеся в управлении вооружений сухопутных сил решали как им подлатать то, что по-русски называлось бы 'тришкиным кафтаном' немецких панцерваффе.
  - ... Необходимо наладить выпуск промежуточных образцов, до окончания доводки 'Тигра'. Предлагаю временно наладить выпуск усовершенствованной инженерами 'Алькетт' первой модели, - докладывал полковник Хэнель.
  - Какое усовершенствование? Разве фюрер не приказал прекратить все работы по тупиковому варианту? - удивленный комментарий принадлежал генералу Томасу, начальнику Управления экономики и вооружений.
  - Господин генерал, это была их инициатива. Стремясь поскорее выполнить наши требования о насыщении армии тяжелыми танками, фирма, не дожидаясь окончания испытаний, выпустила - полковник перевернул несколько листов в лежащей перед ним папке, - к настоящему времени уже сто пять шасси первой модели. В связи с неудачей боевых испытаний они остались невостребованными. Инженеры предложили доработать их и временно поставить, до выпуска настоящих 'Тигров', как вспомогательный тяжелый танк. Кроме того, на этой же базе и базе выпущенных доктором Порше шасси ими разработано самоходное орудие с длинноствольной пушкой 'восемь-восемь'. Испытания показали, что такие орудия достаточно эффективны против русских танков.
  - Временный тяжелый танк? А для чего он нужен? - генерал Томас резко повернулся к инспектору подвижных войск Гансу Валентину Хубе.
  - По моему мнению, этот танк может стать переходной моделью до выпуска достаточного количества более мощных 'Тигров', а потом использоваться как танк сопровождения, для прикрытия основных танков на близких расстояниях.
  - То есть вы считаете, господин генерал-инспектор, что этот танк нам нужен?
  - Ну конечно. Иначе мы остаемся в ближайшее время без тяжелых танков. Но меня больше интересует другой вопрос - как идет перевооружение и выпуск 'четверок' и 'троек' с более мощными пушками?
  - Перевооружение 'Панцер-четыре' новыми орудиями идет медленно, а подготовка серийного производства 'Тигра' снижает выпуск новых 'Четверок'. Аналогично с производством 'Панцер-три', вместо которых начинает выпускаться новый танк 'Панцер-пять' 'Пантера', - полковник спокойно смотрел на медленно вскипающего генерал-инспектора.
  - То есть вы хотите сказать, что поступления новых танков практически не будет? Чем же вы прикажете пополнять потери сейчас? - генерал Хубе потерял свою обычную невозмутимость и готов был кажется вцепиться своей единственной рукой полковнику Хэнелю в глотку
  - Почему же не будет. Будет. В соответствии с указаниями фюрера.
  - Господин полковник, только в прошлом месяце безвозвратные потери составили больше четырехсот танков. Чем прикажете пополнять потери, если вы прекращаете выпуск 'четверок' и 'троек'?
  - Наше управление предлагает выпускать созданную фирмой БММ простую противотанковую самоходную пушку с противоснарядным бронированием. Она уже принята на вооружение распоряжением фюрера под названием 'Хетцер' . Кроме того, на этом же шасси фирма разрабатывает средний танк с башней от 'четверки' и пушкой Л-75/48.
  - Сколько самоходных противотанковых орудий может быть выделено в распоряжение подвижных войск в этом месяце и когда начнется выпуск нового танка? - справившись с собой, нормальным тоном спросил Хубе.
  Последовавшая затем свара не поддается описанию. Выяснилось, что самоходные установки только прошли первые испытания и их серийный выпуск еще не начинался, а предложенный танк существует лишь в виде наброска. Генералы и полковники вермахта, 'белокурые рыцари' и 'истинные арийцы германской нации' торговались, как простые базарные бабы. Каждый защищал честь своего мундира и свои интересы, мало задумываясь о реальном положении дел.
  В результате длительного и упорного спора появился документ, предусматривающий выпуск не менее двух сотен 'промежуточных' тяжелых танков 'Леопард', принятие на вооружение легких самоходных противотанковых орудий 'Хетцер' и среднего эрзац-танка 'Ягуар' на их базе. Кроме того, управление вооружений согласилось сохранить выпуск 'панцеров-четыре' на одном заводе до начала выпуска 'Ягуаров'.
  Фюрер и рейхсканцлер, прочитав решение совещания, некоторое время, вспоминая все изученные на фронте ругательства, озвучивал их прямо в присутствии высших чинов вермахта, но, в конце концов, под градом аргументов сдался и утвердил его. Так что к началу летнего наступления танкисты должны были получить не менее двухсот танков 'Леопард' и четырехсот - 'Тигр', новые средние танки 'Пантера' и 'Ягуар'.
  Зверинец получался еще тот!
  
  'Харьков был настолько большим по площади и укреплённым оборонительными рубежами, что пять корпусов четырёх армий Юго-Западного фронта генерала Рокоссовского брали его 18 дней, с 30 декабря по 15 января. Самой первой освобождённой частью нынешнего Харькова стал ХТЗ освобождённый 9-й армией 31 декабря - за 15 дней до освобождения центра.
  6 января 2-я механизированная армия освободила Рогань, находившуюся за тогдашней городской чертой, а 7-я гвардейская армия в тот же день частично - изолированный от остального города Орджоникидзевский район (посёлок ХТЗ), взяв станцию Лосево.
  Первыми освободили сердце Харькова - площадь Дзержинского - воины 183-й стрелковой дивизии полковника Василевского. Символом победы стал красный флаг над Госпромом, водружённый утром 13 января. Самыми последними освободили районы Змиевской улицы и отделённый от города рекой Уды изолированный Краснобаварский район, то есть юг города. Окончательно угроза контрудара немцев в центр города была ликвидирована 18 января, когда советские войска освободили Мерефу.
  В боях за город отличились десять дивизий и пять бригад: 28-я гв. стрелковые дивизии генерал-майора Чумаева, 89-я гвардейская сд полковника Серюгина, 84-я п-ка Буняшина, 116-я ген.-м-ра Макарова, 252-я ген.-м-ра Анисимова и 299-я ген.-м-ра Травникова стрелковые дивизии 9-й армии; 93-я гвардейская ген.-м-ра Тихомирова, 183-я п-ка Василевского и 375-я п-ка Говоруненко, 15-я гвардейская сд ген.-м-ра Василенко 7-й гвардейской армии, 1-я гв. тяжелая тбр п-ка Махрова, 3-я гв тбр ген-м-ра Земляного и 7-я гв. тбр п-ка Хватова, 33-я мсбр подп-ка Ходова и 6 гв мсбр п-ка Егорова 2-й механизированной армии. Этим дивизиям и бригадам было присвоено почётное наименование Харьковских.
  Харьков во времена Великой Отечественной войны. Страница рус: бви: ссср: история: украина: вов: харьков'
  
  18 января 1943 года. Юго-Западный фронт. г. Харьков. Сергей Иванов.
  Нет, все же у представителя Ставки есть и немало неприятных обязанностей. В бою лишний раз не поучаствуешь, в комиссии всякие входи. Ладно, когда вчера осматривали подбитые танки и результаты их стрельбы. Сутки провозились, но множество интересных вещей накопали. Интересно, откуда в этой реальности у немцев столько вольфрама появилось? У нас он помниться в дефиците был, а здесь вон чуть ли не каждый третий танк подбит снарядами противотанкового ружья Панцербуше 2,8/2 см. С вольфрамовым, между прочим, бронебойным сердечником. Хотя, может быть я и ошибаюсь. Хорошенько увы, не помню. У кого из авторов читал об этом ружье, тоже никак не вспомню. А вот что выпустили его мало, помню точно, именно из-за дефицита вольфрама. Впрочем, против КВ такой снарядик малоэффективен оказался.
  Зато как наши 'двойки' отличились. Оказалось, что в городском бою вполне неплохая машина - любую стенку своим снарядом разнесет, к тому же в отличие от штурмовой самоходки, благодаря башне, огонь вдвое быстрее переносит. Так что не зря американцы и англичане артиллерийские танки до конца войны сохраняли, не зря. Конечно, у КВ-2 крупные недостатки тоже есть - медленное заряжание, да и угол возвышения ствола маловат, по верхним этажам не постреляешь. Впрочем, у Т-50 и Т-34 тоже такой недостаток выявился.
  Ну ладно, теперь придется на текущую работу переключиться. Нет, все же правильно кто-то написал, что после того, что бойцы видели на фронте, для них бледнели любые призывы написанные Эренбургом или Толстым. Вот и сейчас наша комиссия составляет акт о нацистских злодеяниях в Харькове. Ведь из почти миллиона населения, жившего в городе до войны, по предварительным данным в городе осталось не более двухсот тысяч человек.
  Сначала мы рассматриваем документальные доказательства - дневники, показания свидетелей, приказы и донесения . В дневнике ефрейтора Пауля Фогта, чья танковая дивизия воевала неподалеку от Харькова, я читаю следующую запись: 'Этих девчонок (служащих в РККА девушек) мы связали, а потом их слегка поутюжили нашими гусеницами, так что любо было глядеть...'. Бл.., я бы этих белокурых арийских рыцарей точно на кол посадил, и про гуманность бы не вспомнил. То, что они творят с нашими девушками-военнослужащими, описанию не поддается. Причем все это освящено приказом! Тем же где написано, что комиссаров, взятых в плен, расстреливать, дополнительно указано, что женщин-военнослужащих убивать на месте. Естественно немецкие, не могу их назвать солдатами, ублюдки скорее, этим вовсю пользуются. 'Благородные арийские нравы', ...! Ту же самую картину не раз видел и под Москвой: в Шайковке местные жители, помниться, рассказывали, как 'раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди...'. А уж изнасилованных и расстрелянных встречали женщин на каждом шагу, что военных, что гражданских.
  Теперь вот дали прочесть показания про то, что немцы творили, ворвавшись в Харьков: - 'Первой их жертвой стали раненые, которых так и не смогли эвакуировать. 'Три грузовика с солдатами из дивизии 'Адольф Гитлер' подъехали к госпиталю (Первый общий эвакуационный госпиталь). Они выбили двери восьмого корпуса и бросили внутрь зажигательные гранаты. Когда раненые пытались спастись, выпрыгивая из окон, их расстреливали из автоматов. На следующий день прибыло девять эсэсовцев, которые выгнали медперсонал из помещений и расстреляли всех находившихся в палатах'. Жена одного из раненых, пришедшая в госпиталь, нашла 'окровавленное и изувеченное тело мужа, лежащее между койками. Голова его была разбита, один глаз выбит, руки сломаны, а кровь еще сочилась из ран'. Всего эсэсовцами только в одном госпитале было убито 800 человек'.
  Ну, чтение закончилось, сейчас поедем на вскрытие захоронений. Как сейчас помню, читал в интернете про места расстрелов в Харькове - Дробицкий яр, Лесопарк, лагерь военнопленных в Холодногорской тюрьме, в районе ХТЗ. Читал, а теперь вот своими глазами увижу. Пусть здесь нацисты поменьше городом владели, но расстреляли не меньше, если не больше. Лесопарк уже раскопали, сразу после освобождения, поэтому сейчас к рвам в Дробицкий яр поедем, а потом к захоронениям у Холодногорской.
  Вот бойцы под руководством профессора Бурденко начал раскопки этих рвов. Мы подъехали, когда уже докопались до тел. Разрытый ров, длиной до двадцати метров, на большую глубину весь завален трупами. Точное количество трудно определить на взгляд, но их очень много. Вообще же это совершенно страшное зрелище. В яме в беспорядке лежит груда трупов мужчин, женщин и детей. На некоторых, еще полностью не разложившихся, видны следы ужасных пыток, которым подвергались эти люди перед расстрелом. Бл..., всего за свою жизнь насмотрелся, но тут чуть не поплохело. Спас спирт во фляге - чуть принял для облегчения. Нет, вот такие места надо точно консервировать чем-нибудь и потомков сюда возить. Тех гнид, что о 'благородных немецких солдатах' плачутся и о 'борьбе с коммунизмом'. Хорошо хотя бы, что кинооператор все это снимает.
  Вот ведь казалось в восьмидесятые, что 'так жить нельзя'. А оказалось, что только так и надо жить. Потому что все остальное намного хуже для большинства людей. Нет, надо все сделать, чтобы наша страна здесь и сейчас сохранилась. И я приложу к этому все усилия. Потому что иначе так и будем вскрывать очередные рвы, или читать байки про 'кровавую гебню', предусмотрительно за год до начала войны расстреливающую поляков из немецкого оружия. Это значит, чтобы немцев потом обвинить, ага. А те такие несчастные, такие заботливые, только и думали, как весь мир от русских варваров спасти, а самих варваров от коммунистического ига. Потом эти байки их духовные наследники по всему миру разносить будут. Нет, не дать сволочам радоваться, не дать!
  Но наконец-то этот тягостный день подходит к концу. Подписываем итоговый документ за сегодня. А завтра опять на вскрытие, теперь у Холодногорской тюрьмы. Кое-кто с трудом от сегодняшнего очухивается. Мне проще, все же я многое повидал.
  Вот, под роспись доводят, что через месяц в Харькове открывается суд над захваченными немецко-фашистскими преступниками. И правильно. Нечего тянуть, надо сразу показать им, что их ждет. Жаль только, что гуманное советское правосудие их в самом наихудшем случае к повешению приговорит. Я бы их четвертовал.
  
  1 июня 1943 года. Юго-Западный фронт.
  Майор Трофимов, бывший командир первой в РККА корректировочной эскадрильи автожиров, а ныне командир отдельного корректировочно-разведывательного полка Юго-Западного фронта, сегодня отправился в полет, не только посадив в кабину своего геликоптера стрелка-наблюдателя, но и подвесив под фюзеляж две бомбы. Конечно, для обычного самолета две десятикилограммовые осколочно-фугасные бомбы - практически ничто, но для его полуэкспериментальной 'летающей мельницы' - почти перегруз. Небольшой двухмоторный вертолет 'Омега' Г-3, стрекоча моторами и посвистывая винтами, пролетел над тыловыми районами, уклоняясь от столбов густого дыма и постепенно набирая высоту. По сравнению с обычным самолетом, геликоптер был более уязвим от зенитного огня. Вот только попасть в него было не проще, чем в немецко-фашистскую 'раму' ФВ-189, из-за нестандартных маневров. Какой самолет может вдруг зависнуть на одном месте или даже дать задний ход? А вот Трофимовская 'Омега' - запросто! Жаль только передача на винты сложновата, может отказать. Но это уж как повезет. Зато даже при полном отказе моторов, если скорость и высота есть, можно на авторотации винта сесть на землю. Размышление летчика прервал стрелок-наблюдатель, заметивший пикирующие с высоты немецкие истребители.
  Для немецких летчиков стал неожиданностью маневр непонятной летающей машины, которая резко замерла в воздухе и неожиданно даже дала задний ход. По инерции оба истребителя проскочили вперед, старательно уклоняясь от пуль. 'Летающее недоразумение' неожиданно оказалось не только маневренным, но и неплохо вооруженным, к истребителям потянулись трассы двух пулеметов. Ругнувшись про себя, ведущий ввел машину в боевой разворот, стремясь занять атакующую позицию на высоте. Буквально десять минут назад их пара неожиданной атакой подбила один истребитель и сбила один разведчик, заставив еще одного русского на потрепанном, выпущенном почти полгода назад и уступающем по всем параметрам их новейшим 'Фокке-Вульфам' Яке седьмой модели поспешно выйти из боя. Поэтому ведущий и атаковал эту непонятную винтокрылую машину без малейших сомнений, хотя время патрулирования в воздухе уже заканчивалось. Но машинка оказалось с норовом и теперь сбить ее стало для летчика, прошедшего Польшу, Францию и воевавшего на Востоке с начала Похода, делом личной чести. Доворачивая набиравшую высоту машину, ведущий оглянулся, ориентируясь, и невольно выругался вслух. Эта неуклюжая на вид, дурацкая машинка, просто развернулась на месте вокруг своей оси и теперь уверенно набирала скорость. Краем глаза пилот заметил два разрыва бомб на земле, похоже в районе расположения какой-то своей тыловой части. Кроме всего прочего, теперь приходилось опасаться и дружественного зенитного огня, снизу вспышками сварки работали два пулемета. Но проклятый русский, умело маневрируя, уходил к себе, за линию фронта. Осмотревшись и не увидев никакой опасности ведущий опять передал сигнал атаки: - Хорридо! - с удовлетворением отметив, что ведомый без дополнительной команды пикирует немного в сторону, стремясь перекрыть русскому возможность уйти задним ходом.
  Трофимов, быстро оглядевшись, усмехнулся и резко перевел ручку 'шаг-газ'. Геликоптер резко застыл в воздухе и зарвавшийся немец оказался впереди машины, точно в перекрестии прицела основного пулемета. Трофимов начал стрелять заранее и пикирующий немецкий самолет сам влетел в ясно видимую трассу очереди УБ. Крупнокалиберные пули на близкой дистанции вспороли броню, покрывающую брюхо машины, полетели в стороны какие-то клочья... и самолет исчез из поля зрения майора. Он еще успел услышать приглушенную очередь турельного пулемета и ругань стрелка, когда неподалеку промелькнули, отсвечивая красными звездами, силуэты двух Яков.
  Досмотрев интересное зрелище воздушного боя геликоптера с истребителями до конца, Андрей опустил тяжелый морской бинокль и с наслаждением помахал уставшей рукой. Стоящий рядом командующий шестой армией генерал Голиков с еле заметной усмешкой покосился на него и сказал: - И этому разведывать не дали. Полагаю, начали сосредоточение. Завтра утром надо ждать начала наступления. - Согласен, - ответил Мельниченко коротко и слегка холодновато. Ну, недолюбливал он Голикова. Еще с того дня, когда впервые прочел о его роли в предвоенной недооценке намерений Гитлера, о неудаче возглавляемого им Воронежского фронта в сорок третьем под Харьковом. И это его отношение только усилилось при личном знакомстве. Этот крупный, с большой головой и резкими чертами лица, стриженный налысо, 'под Котовского' генерал, почему-то казался Андрею слишком 'скользким'. Но, как говорится, 'ноблесс оближ', положение обязывает, и сейчас Мельниченко, как командир одного из корпусов второй механизированной армии, старался, не выдавая своих чувств, наладить взаимоотношение с командующим армии, обороняющей первую линию на направлении возможных действий его корпуса. Как механизированная армия, так и его корпус скрытно сосредотачивались за этой линией обороны для противодействия вскрытому разведкой предстоящему наступлению противника.
  Да, история этого мира, хотя и отличалась порой значительно, все равно пыталась свернуть в русло Главной Исторической Последовательности. Впрочем, возможно просто логика событий диктовала в похожих условиях одни и те же ходы основным игрокам. Теперь, после зимне-весеннего наступления Советской Армии немцы вынуждено планировали свой летний ответ. А ответить они могли только наступлением, благоприятные условия для которого сложились здесь и сейчас как раз в районе стыка Юго-Западного и Центрального фронтов.
  Андрей закончил разговор с командующим и командиром корпуса, подумав, что за время беседы он слишком воспарил в своих мыслях и, попрощавшись, вышел с командного пункта. У стоящего в отдалении 'козлика' его ждал, терпеливо сидя, возвышающийся мохнатой глыбой над местной, подошедшей познакомиться шавкой, Ленг. Напуганная размерами пришельца, собачонка даже не лаяла, а как-то робко принюхивалась издали. Ленг сидел, вроде бы не замечая ничего, но явно посматривая и ловя носом доносящиеся запахи.
  Подошедший Мельниченко внес свои коррективы в назревающие события, приказав Ленгу садиться в машину. Забравшись в нее сам, Андрей приказал шоферу ехать домой. Несколько мгновений спустя легковушка, шумя мотором, выехала из-под маскировочной сетки, накрывавшей стоянку. Вслед за ней тронулись с места спрятанные под соседними деревьями броневичок БА-64 и похожий на него по виду небольшой безбашенный БТР-64 с охраной.
  7 мая 1944 года. г. Берлин. Сергей Иванов.
  Вот и Берлин во второй раз в жизни посмотрю. Первый раз еще старлеем, когда нас с жен... ну, в общем, когда на экскурсию из части съездили. Да, такой вот парадокс, в Группе советских войск в Германии советские военнослужащие и их родственники в Берлин могли попасть только на экскурсию, а самостоятельный въезд был запрещен. По периметру города на всех станциях патрули стояли, если в городе ловили, то в двадцать четыре часа назад, на Родину отправляли. Помню, был у нас такой комвзвода, разгильдяй и холостяк, что характерно, по фамилии Бжесский, так его за какие-то политические прегрешения (кажется, с немкой переспал или продал немцам что-то), замполит полка грозился откомандировать. Офицерское собрание, все дела, а он встает так неторопливо и нежно-ехидным голосом замполиту и говорит: - А что это вы, товарищ Коробкомов, меня Родиной пугать вздумали? Неужели вам в СССР плохо? - Замполит сразу и замолчал. Отделался тогда наш Михаил все лишь выговором, даже не по партийной, а по служебной линии.
  Вот так. Всего-то по Берлину еду, а воспоминаний! Давить их надо, думать мешают. Хотя, если честно, а о чем тут особо думать, как в той шутке, трясти надо. Немцы явно из последних сил сопротивляются. Ну, а как же еще, если наши войска сначала их постарались как можно больше от Берлина отсечь, прорвав оборону сразу на нескольких фронтах, а потом в лучшем стиле 'блицкрига' и израильской армии в прорыв множество механизированных и конно-механизированных групп бросить. Так что теперь вся Германия как слоеный пирог из наших и немецких войск, а передовые части Андрея где-то у Рейна уже. В Берлине же в основном сборная солянка осталась, фольксштурмисты, охранные части, армия резерва, пэвэошники, штабисты. В принципе - смазка для штыка, но дерутся отчаянно. Вот и движемся мы не торопясь где-то вдоль затянутого в бетон берега Шпрее. Где - командиру и начштаба бригады точнее известно, меня больше положение передовых частей интересует, да и общая обстановка. Еле уговорил меня опять представителем Ставки послать, да еще в свою бригаду. И 'Рыжего' у Андрея выцыганил, у него все равно сейчас в основном 'тридцатьчетверки' в армии, а все тяжелое в тыловых эшелонах или вместе с пехотой 'шверпункты' берет. Вот и наша бригада вместе с гвардейским стрелковым корпусом в Берлин вошла.
  Да, разделали город страшно, сплошные развалины и коробки домов. Населению дали пять суток для эвакуации через наши фильтры, только мало кто ушел. Боялись, Геббельса понаслушавшись. Потом - тяжелая артиллерия и бомбардировщики, а теперь мы. И все стреляют. Немцы конечно сами виноваты, но когда воспоминания о будущей красивой столице ГДР на текущую картинку накладываются...
  Ползем можно сказать, а не едем. Отдельные недобитые группы фрицев прячутся среди развалин и есть шанс наткнуться на 'фаустников' даже в тылу наступающих войск. Поэтому идем стандартным построением штурмового отряда - впереди разведка, пешком, вдоль развалин по улице, за ними ИС-1, сбоку вдоль домов идут два отделения пехоты, в передовых группах там еще и огнеметчики, у нас их нет, все же не линейное подразделение, а штабная рота. За первым танком ползет наш 'Рыжий', готовый поддержать своей шестидюймовкой огонь стадвадцатидвухмиллиметровой пушки ИСа. За 'Рыжим', прикрытые его броней едут два штабных бэтеэра, а за ними, в хвосте - еще один ИС. БТР, кстати, необычные, изготовлены в Чехии, бригаде достались как трофеи во время Балатонской операции. Помнится, что-то подобное чехи и у нас разрабатывали, а тут вот даже в бой пустили. Немцы называли их 'Котятами', наши придумали свое прозвище, почему-то 'швейками' зовут, а иногда и просто 'шайками' .
  О, вот это здание я узнаю всегда! Теперь точно привязался к местности - мы у Музейного острова, а справа от нас, за речкой, Пергамский музей. Тэкс, а ведь оттуда явно стреляют.
  - Береза, я Рыжий. Как дела? Прием.
  - Рыжий, здесь Береза-два, при форсировании реки ранен комбат-два капитан Баранник. В бою на том берегу погиб принявший командование его зам, капитан Плясунов. Командование батальоном принял старший адъютант капитан Белоусов . Береза-один решил усилить батальон два учебной ротой. Прием.
  - Береза, я Рыжий. Принял. Предлагаю помочь огнем с места.
  - Рыжий, здесь Береза-один. Ваше предложение принял. Разрешаю открытие огня выходом набережную. Прием.
  - Береза, я Рыжий. Принял. Прием.
  Ну, вот и мы примем участие во второй гусарской. Правда, традиция слегка нарушена - нас больше, чем их. Но это значит только, что им не повезло!
  - Лева, стоп. Гена, ориентир правый угол здания, правее две тысячных, огневая точка. Осколочным.
  - Готово!
  - Огонь!
  В танке наконец-то устанавливается привычная атмосфера - смесь паров топлива, масла, и пороховых газов. Внезапно начинает стрелять радист. Чего это он? - Семен, что там?- Командир, похоже фаустник! Очередь дал, но не понял, попал или нет.
  Черт, неужели где-то впереди гад прячется? 'Махра' не видит? Посмотреть из люка?
  Открываю люк и в этот момент в развалинах вспухает облако пыли от выстрела. Фаустник, вашу...! По борту танка словно ударяют огромным молотом, по голове бьет звуковой удар. Черт, неужели песец? Люк открыт, выскочить успею, но вроде внутри все в порядке. Сквозь шум в ушах пробиваются голоса. Так, все живы, никаких повреждений нет. Мехвод запускает движок. Ура, все работает. Кажется, идея Андрея о накладной броне с начинкой из песка нас спасла. Выглядываю из люка, благо музей уже взяли. Ага, вот и пехотинцы этого 'камикадзе' поймали. Бл..., мальчишка совсем, лет двенадцать не больше, из всего оружия только пустая труба панцерфауста и, точно, вон один из солдат рассматривает, кинжал, скорее всего гитлерюгендовский. Что делать будут? Неужели убьют? И не докричишься. Нет, дали пару подзатыльников, что-то на пальцах объяснили и отпустили. Молодцы, вот только не станет ли он потом нам в спину стрелять?
  Кстати, а чего это тихо так. Не стреляют вроде? Точно тишина. Так, что нам радист скажет?
  Неужели кончилось? Да, комендант Берлина генерал-полковник Кребс прибыл для переговоров в штаб Первого Белорусского фронта. Кончилось. Всего на год раньше...
  Дошли!
  От границы мы Землю вертели назад,
  Было дело сначала,
  Но обратно ее закрутил наш комбат,
  Оттолкнувшись ногой от Урала.
  
  12 мая 1944 года. г. Бонн.
  В небольшом, заштатном городке, единственной достопримечательностью которого считалось здание ратуши, настолько незначительном, что его даже не бомбила авиация союзников, четвертый день занятом советскими механизированными частями, происходило что-то интересное. Любопытные жители, уже понявшие, что нацистская пропаганда преувеличила жестокость 'руссише зольдатен', но еще опасавшиеся лишний раз попадаться им на глаза, с удивлением подсматривали из-за занавесок на окнах за идущими по улицам нарядным в отстиранной и отутюженной форме военнослужащими, в том числе и девушкам.
  Большинство из собиравшихся у пивной 'Бёнш', в подвальном зале которой с утра наводили порядок русские солдаты и несколько ранее работавших в этом заведении кельнеров, несли в руках свертки или букеты. Наконец заинтригованные наблюдатели, жившие поблизости от пивной, увидели, как к зданию подъехали, встреченные приветственными криками русских, две машины. Из первой вышел молодой, подтянутый генерал, уже известный некоторым обывателям, как командующий русской армией. Он, ответив на приветствия, подошел ко второй машине и помог выбраться из нее девушке в белом платье, с венком на голове.
  Встречавшие встали в две шеренги и генерал со спутницей прошли между ними в здание пивной. За ними постепенно входили в двери и все остальные собравшиеся.
  В подвальном помещении, рассчитанном человек на семьдесят посетителей, за составным длинным столом разместилось тридцать восемь офицеров, солдат и пятнадцать военнослужащих-женщин. Во главе стола сидел сам командующий седьмой механизированной армией генерал-полковник Мельниченко. Рядом с ним, слева, сидела его невеста, а если учесть факт регистрации в штабе фронта - уже жена, Елена Горобец...
  
  '[...]Четвертый период войны. Разгром фашистского блока.
  В ходе наступления второй половины 1943 года советские войска завершили освобождение территории Советского Союза и начали освободительную миссию в отношении стран Европы... Пока союзные войска, преодолевая сопротивление немецко-фашистских войск, медленно продвигались по Италии и Франции, Красная Армия, отбив контрнаступления противника под Балатоном и в Восточной Пруссии, стремительно контратаковала. Разбив группировки немецко-фашистских войск в Венской Пражской и Берлинской операциях, советские войска, введя в прорывы подвижные части механизированных армий и конно-механизированных групп, высадив воздушные десанты, вышли к началу мая 1944 года к Рейну, преодолели Альпы и освободили северную часть Италии. Осажденный Берлин был взят штурмом. В ночь с восьмого на девятое мая 1944 г. в пригороде Берлина, Карлсхорсте, был подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. [...]
  Реферат по истории СССР. Ученица 9 б класса 31-й средней школы г. ... Мельниченко Ирина.'
  
  
  Ч.3. И вновь продолжается бой.
  
  Жить и верить - это замечательно,
  Нам открыты все дороги, все пути.
  Утверждают космонавты и мечтатели,
  Что на Марсе будут яблони цвести.
  Е. Долматовский.
  
  6 июля 1944 г.
  - Итак, что вы можете доложить? - командующий Седьмой Механизированной армии прошелся вдоль стола в своем рабочем кабинете, машинально постукивая пальцами по его поверхности. Начальник Следственной группы Особого Отдела армии, непроизвольно поежился. Всем уже давно было известно, что когда командующий сильно не в духе, он выстукивает 'Марш танкистов'. Вот и сейчас Николай Дагестанский явственно расслышал в ритме ударов: 'Броня крепка и танки наши быстры'. Лежавший до этого спокойно в углу пес командующего, здоровенный черный зверь, присел и осмотрел присутствующих настороженным взглядом, поводя ушами.
  - Товарищ командующий, для расследования факта пропажи личного состава прокуратуры и трибунала армии мною была создана группа во главе со старшим следователем, капитаном ГБ Месяцевым.
  - Понятно, пусть тогда он и докладывает, - раздраженно прервал Мельниченко майора, - услышим все от очевидца. - Сидевшие за столом начштаба и член Военного Совета согласно кивнули.
  - Докладывайте, - Андрей строго посмотрел на вытянувшегося в струнку капитана Месяцева.
  - На основании распоряжения товарища майора, мы сначала определили три возможные дороги, по которым могли двигаться наши товарищи. Получив под командование мотострелковый взвод на бэтээрах, я, а также капитан Журавлев и старший лейтенант Златопольский отправились в путь по каждому из трех маршрутов. По дороге вели опрос местных жителей и властей, пытаясь найти следы пропавшей колонны. Наконец в городке Бельск, в котором сходились все три дороги, наши группы встретились. Опрошенные жители городка показали, что действительно видели два студебеккера, два виллиса и БА-64. В них ехали мужчины и женщина, причем одна из них, беременная, была одета в яркое синее платье. Это были наши. Беременной была секретарь армейской прокуратуры, Мария Козлова. По полученным сведениям, колонна свернула на лесную дорогу, ведущую к Варшаве. Позднее из показаний старшего лейтенанта Круглова, офицера связи оперативного отдела, удалось установить, что коллективы трибунала и прокуратуры действительно собирались посмотреть на Варшаву, о чем ему сказал лейтенант Завьялов, член военного трибунала, в разговоре.
  - Так, - теперь голос командующего был таким ледяным, что от одного произнесенного слова, кажется даже температура в кабинете упала на пару градусов: - Продолжайте.
  - Мы поехали по лесной дороге, трудно проходимой даже для бронетранспортеров. Чем дальше мы углублялись в лес, тем отчетливее были видны следы протекторов американских грузовиков 'Студебеккер' и бронетранспортера. На всякий случай мы, посовещавшись, приготовились к боестолкновению, одновременно стараясь внимательно наблюдать за дорогой, чтобы не потерять следы колонны. Проехали несколько деревень и хуторов, везде нам сообщали, что видели проезжающую без остановок колонну. Наконец, недалеко от деревни ... мы обнаружили подорвавшийся на фугасе бронеавтомобиль и, после осмотра окрестностей, труп сержанта Артура Вилкаса. Позднее были получены сведения, что он, единственный уцелевший после взрыва из экипажа бронеавтомобиля, контуженный, продолжал отстреливаться от напавших бандитов из швадрона Армии Крайовой до последнего патрона. В ходе перестрелки он уничтожил двух бандитов. После того, как его ранило второй раз, бандиты схватили его и повесили на проводе. При дальнейшем осмотре места происшествия обнаружено, что след от студебеккеров был таким, словно их разворачивали в разные стороны, а потом увели в сторону от деревни, в лес. Я приказал Журавлеву с бойцами обыскать первый на нашем пути дом, а Златопольскому - проехать в противоположный конец деревни и заблокировать ее с другой стороны. Свой бронетранспортер я приказал вывести на середину деревни, поставив его так, чтобы были видны все дома.
  Едва мы остановились, к бронетранспортеру прибежал связной от Журавлева. Прибыв вместе с ним в дом, я увидел, что Журавлев держал в руках найденное платье Марии. Перед ним на коленях стоял молодой парень, лет семнадцати-восемнадцати. Парень показал, что пять дней назад группа из швадрона АКй, которая базировалась на соседнем хуторе, километрах в пяти севернее, в лесу неподалеку от деревни была устроена засада. Уничтожив броневик, захватив два студебеккера и два виллиса с офицерами Красной Армии и двумя женщинами, они раздели задержанных и провели по деревне в сторону хутора. Вещи с раздетых частью забрали вместе с автомашинами, частью побросали. Бросили и платье, которое он подобрал, - Месяцев сделал передышку, глотнул из протянутого ему стакана воды, и продолжил:
  - После короткого совещания мы, взяв в качестве проводника парня, поехали на хутор. Окружив хутор, прикрываемые пулеметами бронетранспортеров, мы вместе с автоматчиками ворвались в дом и арестовали всю сидящую за столом и распивавшую компанию. АКовцев оказалось десять человек. Задержанный в деревне парень их опознал. В ходе допроса с применением специальных методов, разрешенных Постановлением ЦК по отношению к шпионам, диверсантам и вредителям, задержанные показали, что действительно, получив сведения о продвижении колонны, они устроили засаду. После непродолжительной перестрелки, они взяли наших военнослужащих в плен, разоружили, раздели догола, издевались, кололи ножами. Тамару, секретаршу трибунала, изнасиловали, а Марию из прокуратуры, бывшую на седьмом месяце беременности, истоптали. Затем всех посадили в один из грузовиков, довезли до хутора, там взяли вещи из машины, а людей вывели в лес, расстреляли и быстро закопали. Автомашины передали прибывшим из другой местности членам АК, которые угнали их в неизвестном направлении. Мы передали автомашины в розыск по оперативным каналам. Показаниями захваченных бандитов были выявлены четверо, которые участвовали в изнасиловании и расстреле. Взяв этих четверых, оставив на хуторе охрану, я и Златопольский выехали в лес. В километрах двух от хутора мы остановились на небольшой поляне. Там на опушке леса был найден холм еще свежей земли, забросанный ветками деревьев. Яма, куда были сброшены тела наших товарищей, была неглубокой. Мы осторожно вытаскивали тела, когда четверо бандитов попытались бежать, воспользовавшись отвлечением нашего внимания. Автоматчики, пытаясь пресечь бегство, успели открыть огонь, в результате все четверо были убиты. Мы загрузили тела наших товарищей и бандитов в бронетранспортер, а сами пошли следом. Материалы следственного дела на эту банду, тела убитых бандитов и оставшихся в живых мы передали на хуторе прибывшим сотрудникам польской беспеки .
  - Понятно, можете не продолжать, - Мельниченко еще раз прошелся вдоль стола: - Организовать похороны погибших товарищей, вам и вашей группе объявляю благодарность.
  - Как же протест польских властей? - спросил член Военного Совета.
  - Опишите обстоятельства дела, я подпишу и предадим наверх. Думаю, протест отклонят, - командующий тяжело посмотрел на члена военного совета, а сидящий в углу пес негромко гавкнул.
  
  9 марта 1946 года. Вашингтон.
  Президент самого могущественного на данный момент государства мира мысленно помянул своего предшественника не слишком хорошими словами. Конечно, 'де мортиус аут бене, аут нихиль', но разве можно сохранить спокойствие, вспоминая, как он шел навстречу малейшему пожеланию этого усатого горца. В результате дядя Джо совсем обнаглел, игнорирует все законные требования демократических стран, а самое главное - требования президента государства, которому сам Бог вручил бразды правления миром! Вот и вчера ему доложили, что вместо вывода войск из северного Ирана русские дополнительно ввели туда очередной механизированный корпус. Мало того, что эти русские нагло создают в оккупированном районе автономные, фактически независимые от центрального правительства, республики с прокоммунистическими властями, мало того, что они столь же нагло пытаются сохранить за собой концессии на разработки месторождений в этих районах - они в ответ на требования вывести войска отвечают вводом новых сил. Нет, это поистине нетерпимо и должно быть прекращено. Эти парни должны понять, что только англосаксонская нация может и должна управлять миром. Но вот как надавить на этих упрямцев? Вот тут пожалеешь о решении предшественника привлечь русских к разгрому джапов. Понятно, что это решение сократило продолжительность войны и спасло жизни примерно полумиллиону американских парней. Но зато утрачена отличная возможность завершит проект 'Манхеттен' до конца войны и опробовать бомбу в боевых условиях по реальным целям. Сжечь один-два города джапов, показать всему миру мощь нового оружия, запугать этих плохих парней наличием у США большой дубины. Да, такие были возможности указать этим зазнавшимся 'комми' их место. И все проиграно из-за неудачной политики этого яйцеголового калеки.
  Конечно, кадры полигонных испытаний 'Малыша' и 'Толстяка' производят впечатление. Но полигон есть полигон, а расчеты есть расчеты. Не подкрепленные реальными боевыми испытаниями...
  В этот момент мысли президента перебил громкий командный голос генерала Ле Мея, командующего вновь созданным Стратегическим Авиационным Командованием: - Надо указать Советам, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне... Они считают себя не слишком уязвимыми, ибо их промышленность и естественные ресурсы широко рассредоточены, однако СССР остается уязвим для атомного, химико-бактериологического оружия и дальних бомбардировщиков... Соединенные Штаты располагают в настоящее время возможностями обезлюдить огромные поверхности Земли, оставить только незначительные следы человеческой деятельности...
  Президент утвердительно покачал головой, в тоже время вспоминая, что еще недавно Кертис скептически относился к возможностям атомной бомбы. Всего два полета на полигон и он уже пламенный сторонник атомного оружия. Учитывая его боевой опыт, это интересный факт. А учитывая сложившуюся ситуацию...
  Тут в голову президенту пришла одна очень интересная мысль, которую он решил реализовать сразу после совещания. Он записал на лежащем на столе листе: 'Вызвать посла СССР и пригрозить ему применением АБ'.
  А через час после совещания состоялась встреча президента и посла СССР в США А. Громыко. Протокол встречи не велся и лишь позднее воспоминания близкого к президенту сенатора Генри Джексона позволили узнать правду.
  Вызванного посла президент с ходу огорошил требованием немедленного вывода советских войск из Северного Ирана, не позднее чем через сорок восемь часов. На ответ посла, что они будут выведены в соответствии с планами Советского правительства, Гарри Трумэн напомнил, что у США имеется могущественное оружие в виде атомной бомбы: - Мы не остановимся перед тем, чтобы сбросить ее на вас, - добавил он. В ответ ничуть не изменившийся в лице Андрей Андреевич ответил, что сообщит о полученном пожелании Правительству СССР и, прощаясь, заметил, что по сообщению ТАСС атомная бомба есть и у СССР.
  Едва посол отъехал от Белого Дома, как взбешенный Трумэн приказал немедленно вызвать к нему директора Центрального Разведывательного Управления Аллена Даллеса и начальника Разведывательного Управления МО генерала авиации Л. Кэррола. При этом он произнес что-то вроде: - Я им покажу Алису в Стране Чудес...
  
  'из документов Объединенного Комитета Начальников Штабов США, 1945 год :
  1. 19 сентября. 'Основы для формулирования военной политики США'.
   - [...] мы должны сохранять подавляюще мощные вооруженные силы во время мира, которые должны быть в состоянии сделать неразумным для любой крупной агрессивной нации начать большую войну вопреки воле США. [...]Наше правительство должно оказывать давление с целью быстрого разрешения спорного вопроса политическими средствами, в то же время осуществляя все приготовления для того, чтобы нанести первый удар. [...]
  2. 3 ноября. 'Стратегическая уязвимость России для ограниченного воздушного нападения'.
  - [...]Отобрать приблизительно двадцать целей, пригодных для стратегической ... бомбардировки в СССР и на контролируемых им территориях.[...] ... в настоящее время Советский Союз не располагает возможностью нанести аналогичные разрушения промышленности США. [...] ОКНШ рекомендует начать воздушное нападение с применением обычного, атомного и химико-бактериологического оружия не только в случае явной угрозы красной агрессии, но и если создастся впечатление, что СССР в конце концов обретет потенциал либо для такого нападения, либо для отражения такого нападения [...]'.
  
  8 августа 1948 года. Федеративная Демократическая Республика Курдистан и Южный Азербайджан.
  г. Тебриз.
  Несмотря на помощь СССР и прибытие немецких, китайских и корейских добровольцев, положение на фронтах практически не менялось. Захваченные персами в начале конфликта области по-прежнему удерживались ими, а мощь ударов американо-английской авиации даже возрастала. Курдские, азербайджанские, китайские, корейские части вынуждены были передвигаться ночами, а на линии фронта закапываться в землю.
  Уступавшая в численности, авиация курдов могла вести только оборонительные бои и прикрывать наиболее важные районы страны. Большим ее преимуществом было наличие трех групп новейших реактивных истребителей МиГ, 'закупленных' в Китае и отлаженное взаимодействие между частями ВВС и наземной ПВО. Так что налеты вражеских 'Виндекейторов', 'Суперфортрессов' и 'Инвейдеров' отнюдь не напоминали действия на полигоне. Не раз в воздухе вспыхивал очередной неудачник, получивший попадания многочисленных поражающих элементов в корпус от близкого разрыва восьмидесяти пяти или статридцатимиллиметрового снаряда с дистанционным радиовзрывателем. Атаки же небольших юрких истребителей, пилотируемых 'азербайджанскими' летчиками стали для американских и английских экипажей настоящим кошмаром. Попадание одной неуправляемой ракеты или очереди из пушек - и гордость американского авиастроения, четырехмоторная летающая сверхкрепость Боинг Б-50 превращалась в падающую к земле, пока еще целую, но уже готовую развалиться на части груду металлолома. Поэтому приходилось привлекать все больше и больше авиационных частей, сокращая военную помощь Южному Китаю. Некоторые генералы даже требовали послать в Иран не только советников, но и сухопутные войска.
  Зато сегодня... Сегодня Соединенные Штаты возьмут реванш за все, поставив убедительную точку в этой длящейся уже полтора года войне. Конечно, шах Реза будет не очень доволен, получив в подарок вместо города, одного из крупнейших на севере страны, груду радиоактивных развалин. Но куда ему деваться? Зато остальная часть наверняка сдастся без боя. Да и Советы вряд ли будут помогать своим ставленникам после такого предупреждения.
  Полковник Гриффитс, командир огромного шестимоторного 'Конкерора', прозванного журналистской братией 'Писмейкером' , с надписью 'Микки Маус' на борту, не торопясь встал, прошелся по кабине и, подойдя к шкафчику, достал бутылочку специальной 'Эйрколы'. Напившись он опять уселся в свое, честно признаться немного надоевшее ему за время почти двухсуточного перелета, кресло. Да, сначала из АФБ Рэндольф на АФБ Кларк-Филд, затем Диего-Гарсия, Бендер-Аббас и, наконец, настоящий боевой вылет. Полковник подсоединил ларингофоны и привычным жестом подтянув их поплотнее вокруг горла, включил тумблер внутрисамолетной сети.
  - Билли, ответьте. Как дела?
  - Игрушка готова, сэр, - доложил Уильям Лоуренс, инженер Комиссии по атомной энергии, ответственный за подготовку Бомбы к применению.
  - Сэм, сколько осталось? - продолжил опрос полковник.
  - Десять минут полета, сэр, - ответил штурман.
  - Всем десятиминутная готовность, парни! - циркулярно объявил полковник по внутрипереговорному устройству.
  Тебриз, столица независимого курдско-азербайджанского государства, мирно спал, если конечно можно применить слово 'мирно' к столице ведущего войну государства. Но сегодня налетов не было, одинокий самолет, идущий на большой высоте, очевидно разведчик, опасности не представлял, поэтому воздушную тревогу не объявляли и большинство горожан продолжали мирно почивать в своих постелях. Поднимались только ранние пташки - водоносы, рабочие и полицейские.
  Подумав, дежурный по РЛС ПВО соединился с КП и еще раз доложил о высотной цели, подлетающей к городу.
  - Не волнуйся, Шаро, - ответил майор Али Мирзоев, - Они же регулярно в это время летают уже неделю. Думаю, железнодорожную станцию фотографируют, сколько и чего прибыло.
  Разговор на Земле еще шел, когда в летящем Б-36 штурман Кен Ферреби услышал в наушниках условный сигнал системы радионавигации 'Лоран' и нажал на кнопку сброса. Трехтонная бомба плавно пошла вниз, принимая в полете вертикальное положение, вниз - точно на центр города.
  Когда после сброса бомбы облегченный самолет дернулся вверх, Гриффитс заложил его в крутой правый вираж и приказал всем надеть темные очки. Досчитав до сорока, полковник спросил у заднего стрелка Роберта Ганнера:
  - Ну как там, Боб, видно что-нибудь?
  - Никак нет, сэр.
  И в этот же миг ослепительное сияние ворвалось в кабину, а Ганнер увидел чудовищную шарообразную массу воздуха, взметнувшуюся вверх. Бомбардировщик подбросило, потом еще раз, когда его настигла отраженная воздушная волна. Пока Тебриз исчезал в пелене дыма и гари, полковник Гриффитс надиктовал радисту сообщение:
  - Цель визуально накрыта бомбовым ударом с хорошими результатами.
  Радист едва успел передать сообщение, как загрохотали оборонительные установки. Два МиГа, возвращавшиеся на аэродром с патрулирования, настигли бомбардировщик, набиравший скорость снижением. Истребители, увернувшись от оборонительного огня, выпустили по четыре неуправляемые ракеты каждый. Две из них попали в двигатели и крыло. Поврежденный самолет стал терять высоту.
  Тем временем на земле воцарился филиал ада.
  Ослепительная зеленоватая вспышка, сменившая полумрак рассвета, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохотом ни с чем не сравнимой, дотоле не слыханной силы, нарушается треском разгорающегося огня. Под обломками рухнувших домов гибнут люди, гибнут в огненном кольце очнувшиеся и пытающиеся спастись... Миг - с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи падают на землю. Похожие на зомби из появившихся позднее фильмов ужасов, люди движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На земле лежит грудной ребенок, рядом - мертвая, полузасыпанная обломками мать. Ребенок заливается плачем. Но ни у кого нет сил прийти на помощь. Оглушенные и обожженные люди, обезумев, сбились ревущей толпой и слепо тычутся, ища выход. Немного погодя на искалеченных людей обрушиваются черные потоки дождя. Потом ветер приносит удушающий смрад...
  Тем временем горящий, избитый снарядами МиГов, бомбардировщик теряет высоту, падая на острые отроги гор. Возмездие, пусть и запоздалое, но неотвратимое, настигло кричащего от страха Лоуренса, матерящегося, выпускающего последние снаряды из кормовой установки Ганнера, пытающегося выпрыгнуть с парашютом второго пилота Билли Хенске, бессильно распластавшегося в пилотском кресле раненого Гриффитса.
  
  '[...] Объединение Италии, если оно будет происходить, должно осуществляться постепенно. Военное могущество Итальянской Республики нужно постепенно заменять на повышение уровня жизни. Представляется, что объединение будет осуществляться в течение 10-15 лет и проходить в три этапа.
  В рамках первого этапа необходимо будет "разрушить лед недоверия", как между лидерами Северной и Южной Италии, так и между гражданами обеих стран. Первый этап будет завершен созданием выборного Совета по объединению Италии, в который войдут наиболее мудрые и терпеливые представители двух стран.
  Второй этап будет заключаться в выработке всестороннего плана по объединению, устраивающего лидеров двух стран. Данный этап будет завершен проведением референдума, как в Северной, так и в Южной Италии.
  Третий этап будет заключаться в практических шагах по реализации плана объединения Италии, поддержанного народом. Третий этап завершится принятием Конституции страны, в которой будут закреплены все основополагающие принципы объединения и прописаны эксклюзивные права граждан Южной Италии на сохранение своей историко-политической самобытности, если подобные требования будут поддержаны гражданами Итальянской Республики. [...]
  Несомненно, что одной из главных причин развала Южной Италии [...]стал экономический фактор. К настоящему времени резко сократилась эффективность хозяйственной деятельности, дефицит бюджета достиг критической отметки, стала очевидной разбалансированность внутреннего рынка, катастрофически упал жизненный уровень населения, резко возросла преступность. Экономический застой и последовавший коллапс уже не могут быть объяснены временными трудностями, происками внешних врагов, социалистическим заговором. [...]
  Газета 'Унита', 1 апреля 1996 г.
  
  18 августа 1951 года. г. Балашиха. Сергей Иванов.
  Зазуммерил телефон и я в полусне, еще досматривая сон, в котором мы втроем - я, Андрей и Семен, на 'Рыжем', грохоча мотором и гусеницами, проскальзывавшими по мокрому камню, преодолевали Саланг, поднял трубку и поднес к уху. Услышанное сразу выдуло из головы остатки сна: - Ягуар! - не произнес, а именно прокричал в трубку знакомый голос дежурного по бригаде майора Шимского.
   Умывшись, одевшись и, достав из сейфа свои табельные АС и ПМ, я пытаюсь оценить сложившуюся обстановку. Тэкс, Сталин уехал отдыхать в Крым, Берия - на Тюра-Таме, проверяет пусковые для 'семерки', Меркулов вчера выехал за город на дачу. Классический случай! Интересно, правильно я посчитал, или нет - кто есть ху, как говорится. Нет, не зря полгода назад Жданов так настаивал на том, чтобы передать пост военного министра Еременко. Добился своего. А Еременко точно с партией по пути. Да и многие из тех, кто Жукова и Хрущева поддержал в нашем пятьдесят третьем, на тех же постах сидят. Профессионалы, ничего не поделаешь. Это только в сказках наших якобы либералов говорится, что в сталинские времена считалось будто 'незаменимых людей нет'. На самом деле профессионалов берегли, продвигали и уважали. Ладно, что-то опять меня не туда занесло. Волнуюсь, похоже. Так, вот и машина. Поехали!
  - Какие новости? - спрашиваю у сидящего в машине подполковника Кактусова, командира штабной роты. Он докладывает:
  - Готовность бригады - военного времени, расчетное время согласно переданного Евграшиным, - Петр смотрит на часы, - ровно четыре ноль ноль, через пятнадцать минут. Обстановка: два танковых батальона Кантемировской танковой бригады подняты по тревоге и начинают движение к Москве. Кремль окружен ротой десантников из Тульской воздушно-десантной бригады и двумя-тремя ротами батальона охраны Главного Штаба войск ПВО, а также первой ротой осназа ГРУ 'Сокол'. Попытка прорыва 'соколов' внутрь отбита частями охраны. Потери большие. К этим войскам, по поступившим сведениям, в ближайшие полчаса присоединится первый батальон осназа из ОДОН . Остальные части ОДОН, по тем же данным, к возмущению не примкнули.
  - Петр Алексеевич, ты же не дипломат, говори прямо, - замечаю я, и он продолжает:
  - По тревоге подняты большинство частей Войск ПВО, четвертый гвардейский механизированный корпус и тринадцатый гвардейский стрелковый корпус. Линии связи МГБ и МВД частично блокированы или уничтожены, за исключением специальных. Радиосвязь глушится 'семами' войск ПВО.
  - Понятно. - Я стараюсь улыбнуться, но, кажется, гримаса получается еще та, если судить по ее отражению - оскалу на лице Кактусова: - Какие получены приказы?
  - Генерал Судоплатов приказал выдвигаться к Москве, блокировать возможность прорыва танковых батальонов и, по возможности, осназа в город.
  - Ясно, - отвечаю, прокручиваю полученные данные, потом говорю сидящему на переднем сиденье сержанту, - Связь со штабом есть?
  Тот еще раз пытается связаться по рации, но тут же прекращает бесплодные попытки - все доступные диапазоны заглушены воем помех, слышимым даже нам.
  Несколько минут дороги тянуться томительно долго, как в кошмарном сне, тем более, что откуда-то с южной стороны городка сквозь шум мотора доносятся звуки перестрелки. Них.. себе, и сюда добрались, видимо блокировать пытаются! Пока подъезжаем к штабу, стрельба затихает. Смотрю на Петра, а тот, уже весело улыбаясь, докладывает:
  - Я выдвинул своих на угрожаемые направления сразу. Оба взвода мотострелков и сводный взвод из дежурных танков и ЗСУ.
  Машина останавливается и мы в темпе заскакиваем в здание штаба. Ага, часовой сразу показывает вниз, на спуск в подземный запасной командный пункт.
  Внизу обстановка вполне привычно напоминает развороченный муравейник. В центре водоворота, у большого планшета с планом Москвы и ближайших окрестностей - начштаба бригады, полковник Евграшин. Заметив меня, он прерывает разговор по телефону и докладывает:
  - Готовность бригады к выдвижению полная, первый и второй танковые батальоны выдвинуты в районы сосредоточения... Мотострелки заняли оборону... Артдивизион силами первой и второй батарей ... Получен доклад с аэродрома - винтолеты с десантом к вылету готовы.
  Отлично. Не зря мы готовились. Вообще, как я читал в какой-то хорошей книжке, настоящий мятеж устроить очень трудно, надо же не только все подготовить, но и собрать всех плохих парней в одно место. А то что недовольство зреет и рано или поздно прорвется догадаться после девятнадцатого съезда было не сложно. Особенно с учетом того, что партия за последние два года все больше и больше отстранялась от управления кадрами. После последнего указа Совета Министров партийный аппарат мог заниматься только своим партийными кадрами, тасовать их, как карты в колоде, до полного посинения. Естественно, такое полное отстранение от реальной власти, да еще с учетом ухудшения состояния здоровья Сталина, не могло не спровоцировать попытку взять власть в свои руки. Первый заход они в конце июня сделали, пытаясь на заседании Совмина поднять вопрос об увеличении числа замов у Председателя, читай - у Сталина, и заменить не справляющегося со своими обязанностями из-за большой нагрузки первого заместителя предсовмина Берию на Вознесенского. Маленкова они не боялись или не принимали в расчет. Не прошло. Тогда, видимо, решили от отчаяния военный переворот устроить. А что, Сталина в Крыму блокировали, Берию могут или переманить, или убрать на обратной дороге, а остальные так, мелкие сошки. Не учли только, что Судоплатов, министром госбезопасности Самим назначенный, против них выступит. Охрана Кремля ему подчиняется. Как и наша Первая Гвардейская Харьковская тяжелая танковая бригада имени Ф.Э. Дзержинского, впрочем. Когда МВД и МГБ делили, то бывшую ОМСБрОН милиции оставили, а нашу танковую бригаду МГБ придали.
  Пока эти воспоминания кружатся в голове, я отдаю приказы и все вокруг начинает вертеться с ускорением.
  Выходим во двор и садимся в кашеэмку. Размещаемся и тяжелая бронированная двухкорпусная махина, по существу - вагон на гусеницах, медленно набирает скорость. Тем временем связисты все же подбирают диапазон, не подавленный мятежниками. Ага, должны же они свои приказы передавать. Да и постановщики помех пэвэошников в основном на противодействие самолетным рациям и радарам рассчитаны. Тем лучше, значит без управления не останемся. Начштаба уже оформил приказы и сейчас ждет докладов. Судя по всему, блокировать армейские танки мы не успеваем. Черт побери, придется действовать жестко. Приказываю связать меня с аэродромом.
  - ... Левый, 'мельницы' раскрутились?...
  - Так точно. Один бат уже нырнул. Для его сопровождения поднимаю всех 'крокодилов'.
  - Отставить всех. Половину 'крокодилов' в квадрат шесть-восемьдесят по улитке пять. Остановить чемоданы, разрешаю открывать огонь первыми. Как поняли? Прием.
  - Первый, Левый принял.... Разрешено открывать огонь первыми. Прием.
  Голос авиатора явно глохнет. Что, не верится, что по своим стрелять придется? Вот и я не очень верю. Но если их не затормозить, то бои в городе начнутся. А что такое мои 'топтыгины' ИС-3 в городе, я по Берлину представляю. Разнесем все к екарной бабушке. Нет, лучше уж малой кровью. Солдат конечно жалко, они только приказ выполняют. Ну, а приказ начальника, как в уставе написано, закон для подчиненного. И правильно, конечно, армия - не место для дискуссий. Если кто жив останется, то отвечать только начальникам. Бой же, увы, есть бой.
  
  'Говорит Сева Славкин, Радио Свобода.
  По поступившим к нам сообщениям из достоверных источников в Москве начались очередные масштабные чистки, своим размахом превосходящие даже репрессии тридцать седьмого года. Стало известно, что сталинско-бериевские опричники из Эн-Ка-Ве-Де окружали целые кварталы, врывались в квартиры и арестовывали всех проживающих в них. Размах и жестокость происходящего возмутили даже многих соратников по партии кровавого тирана. Известно, что против репрессий выступили такие видные партийные функционеры, как Жданов, Булганин, Вознесенский. Их поддержала часть армейских чинов и даже некоторые руководители Эн-Ка-Ве-Де. ... Сообщают о введении в Москву танков из бригады имени Дзержинского, боях в районах Сокольников, Красной площади. Очевидцы рассказывают, что внутри кремлевских стен видны дымы многочисленных пожаров...'
  
  19 августа 1951 года. г. Москва. Сергей Иванов.
  Ну, что? Вроде все затихло. Да, похоже, закончилось.
  
  
  24 августа 1955 года. г. Ленинград.
  Андрей, устроившийся за столиком летнего кафе и успевший уже сделать заказ, приветливо махнул рукой разыскивающему его Сергею. Оба они были одеты по-летнему легко, в шорты, недавно вошедшие в моду и рубашки - апаш. Сергей в таком, экстравагантном для своего возраста, наряде, вызывал удивление у некоторых прохожих, но не обращал на провожающие его взгляды никакого внимания. Подойдя к столику, он поставил рядом с ним небольшой портфель и присел. Подошедший официант вопросительно посмотрел на него.
  - Мне два светлого пива и чехонь, - заказывает Сергей, мелком глянув в меню, и, когда адъютант отходит, спрашивает Андрея: - Как Елена? Дети?
  - Вчера прислала телеграмму. Добралась до Днепропетровска благополучно, сейчас у родных. Ты-то как?
  - А что я? Нормально. Знаешь ведь, что бригаду передал Кактусову. Справится. В центральном аппарате спокойнее, но как-то не по мне. Ты же помнишь, я никогда штабы не любил. Тем более такие.
  - Перестань. Знаю твою нелюбовь к канцелярщине, но ты-то ведь в спецуправлении. Разве не так?
  - Так, - покосился Сергей на подходящего к ним официанта и замолчал. Тот быстро расставил на столике две кружки с пивом, блюдо с наваленной горкой рыбой и отошел. Сергей быстро поднял кружку и со словами: - Прозит! - ополовинил ее, незаметно для окружающих, но не для Андрея, осматриваясь вокруг.
  - Ты чего?- встревожено прошептал Андрей, тоже отпивший пива,
  - А, тут перед отпуском напрягли. Похоже англичане у нас еще одного крота расконсервировали.
  - И что? Там же эта... 'пятерка' работает. Найдем.
  - Работает, работает. Только вот пиндосы его инфу тоже получили, а он по нашей королёвской программе кое-чего успел слить. Ну и мы засветились, как эксперты. Во всяком случае, я - точно. А учитывая позавчерашний запуск спутника... в общем, сам понимаешь. Вот и смотрю теперь, кто ж меня охраняет, вычисляю. Бл.., так надоело под вечной охраной жить, а тут снова. 'Открытое общество, наглядно показывающее преимущества социализма', блин. Лучше бы по-прежнему границу на замке держали. Понаехали тут...
  - Да ладно, не переживай так. Первый раз, что ли. Привык, наверное, за четырнадцать-то лет. Я вон уже и не замечаю, да и Елена с детьми привыкли.
  - Ладно, не обращай внимания, это я по-стариковски ворчу. Спина вчера побаливала, да и голова что-то кружает временами. Старость потихоньку подбирается, как не сопротивляйся.
  - Э, так может...
  - Никаких может. Решили отдыхать, значит будем отдыхать. Сегодня предлагаю Эрмитаж. Стыдно, в Пергамоне аж два раза был, в Третьяковке тоже, а Эрмитаж лишь на картинках видел. А вечером в ресторанчик какой-нибудь?
  - Вечером и решим. Я в принципе, лучше бы по Летнему саду прогулялся, но там наверняка толпы народа будут. Все на летающую звездочку смотрят.
  - Да, спутник... на два года раньше. Представляешь, что у пиндосов сейчас творится. Они ж уже успели тысячу с лишним бомбардировщиков наклепать. Рвали пупа как в войну, особенно после того как на похоронах Иосифа Виссарионовича наши 'тушки' пролетели. Ты-то у себя в Италии об этом и не думал, а тут такое творилось...
  - Ну конечно, не думал. До похорон что ни день, то провокации на границе. То обстрел, то контрабандисты с оружием. А тут как отрезало. Мне генерал Луиджи Лонго сразу сказал, что они наших бомбардировщиков испугались.
  - Испугались, как же. Тэкс, допиваем пиво и идем в Эрмитаж, нечего тут на воздухе секретами разбрасывать. Не поймут, Азия-с, - улыбнулся Сергей.
  Друзья, обсуждая погоду, Ленинград, проходящих мимо красивых женщин, неторопливо допили пиво, расплатились с официантом и фланирующей походкой направились к остановке автобуса.
  Вечером, отдохнув после прогулки по Эрмитажу, друзья решили все же вместо ресторана погулять по Летнему саду. Как ни удивительно, гуляющих было не слишком много, возможно потому что деревья заслоняли звездное небо, на котором, присмотревшись, можно было увидеть быстро перемещающийся огонек первого в мире искусственного спутника.
  - Интересно, кто-нибудь знает, что на самом деле виден не спутник, а вышедшая на ту же орбиту вторая ступень? - спросил Сергей, следя за посетителями сада, азартно разглядывавшими небо невооруженным взглядом, а также в бинокли, и подзорные трубы, и даже в откуда-то принесенный небольшой телескоп.
  - А разве это важно? Главное, что наша страна сумела первой выйти в космос. И теперь над миром летает наглядное подтверждение наших успехов. Представляешь, что сейчас в Америке творится. Они даже Курта Танка из Аргентины переманили, чтобы свою истребительную программу выполнить, бомберов тучи наклепали, передовые базы в Англии, Алжире, Индии, Гоминдановском Китае понастроили. А теперь это все коту под хвост. И все их утверждения о нашей технической отсталости туда же. Правда Бредбэри говорил, как помнится, 'ведь тот маленький огонёк, стремительно двигающийся от края и до края неба, был будущим всего человечества. Я знал, что хотя русские и прекрасны в своих начинаниях, мы скоро последуем за ними и займём надлежащее место в небе'. Да, ты же больше знаешь, а что они в этой области предпринимают? - Андрей, внимательно посмотрел на Сергея, откупоривающего в этот момент бутылку пива.
  Глотнув и передав бутылку Андрею, Сергей огляделся и ответил:
  - В этом они здесь здорово отстали. Слишком увлеклись авиацией и эй-бомбами. На шутихи, как докладывают, лишь армия тратилась. Так что зенитные у них будут в следующем году, есть некоторые прорывы в оперативно-тактических. А со стратегами швах. Они и спутник-то первый лишь где-то в шестидесятом запустить планировали. Теперь конечно будут догонять, только и мы не лыком шиты, вперед двинемся.
  - Слушай, а ты не слишком разговорился? - улыбаясь, заметил Мельниченко.
  - Нет. А-а-а, ты же еще не в курсе. После отпуска жди приказа. Тебя в ГКОТ замом ставят. Так что все это будешь знать даже лучше меня и многих членов правительства.
  - Лаврентий Павлович сказал?
  - Он. Просил тебя подготовить, заодно с отдыхом. Тебя ж из Москвы не зря убирали, кое-кто из Группы на тебя зуб имел. Зато теперь ты у нас 'номенклатурным' работником будешь, - подмигнув и иронически улыбаясь, Иванов допил пиво и выбросил бутылку в стоящую рядом со скамейкой чугунную урну: - А пиво все-таки чехи варить умеют. Даже из нашей воды отлично получается. Неплохую программу переселения ты придумал, Андрюха.
  - Я придумал, я придумал. Читал где-то в Инете, вот и вспомнилась. А с учетом более жесткой политики к 'репрессированным' придуркам, то есть народам, надо же было чем-то нехватку людей компенсировать. И вроде неплохо получается, как считаешь?
  - Рано пока говорить, лет через пять посмотрим. Хотя пока нормально. Жесткая политика говоришь? По-моему, вполне нормальная. Что просили, то и получили. Все строго по закону - кто с оружием - расстрел, кто помогал - лагеря. Зато теперь никаких 'репрессированных народов', одни осужденные преступники. А что крымские татары в Крыму отсутствуют как класс - кто же их заставлял восстание поднимать, к тому же на Кавказе пустыннее и спокойнее стало.
  - Да знаю я это все, Серега, ни кипятись. Пойдем лучше в гостиницу. Поздновато уже.
  
  'Сообщение ТАСС .
  В течение ряда лет в Советском Союзе ведутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию искусственных спутников Земли...
  В результате большой напряженной работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли. 22 августа 1955 года в СССР произведен успешный запуск первого спутника. По предварительным данным, ракета-носитель сообщила спутнику необходимую орбитальную скорость около 8000 метров в секунду. В настоящее время спутник описывает эллиптические траектории вокруг Земли, и его полет можно наблюдать в лучах восходящего и заходящего Солнца при помощи простейших оптических инструментов ...
  Спутник имеет форму шара диаметром 58 см и весом 83,6 кг. На нем установлены два радиопередатчика, ... Мощности передатчиков обеспечивают уверенный прием радиосигналов широким кругом радиолюбителей...
  Искусственные спутники Земли проложат дорогу к межпланетным путешествиям и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового, социалистического общества делает реальностью самые дерзновенные мечты человечества.
  'Правда', 23 августа 1955 г.'
  
  9 мая 1964 года. г. Москва.
  Давно закончился и парад, и демонстрация в честь Дня Победы, но ветераны еще продолжали праздновать свой День и вспоминать друзей, не вернувшихся с войны. Одна такая группа, ехавшая в нескольких такси, подъехала прямо к ресторану 'Космос'. Стоявший в дверях швейцар, увидев висящие на кителях и пиджаках ордена и медали, вытянулся в струнку и пропустил компанию в зал. Сразу у входа компанию друзей встретил метрдотель. Узнав номер заказа, он проводил группу к столику и вызвал официанта.
  Подошедший официант вежливо, но без подобострастия, выслушал заказ, делая пометки в блокноте. Мельниченко и Иванов переглянулись, одновременно вспомнив официантов из 'своего' будущего, либо хамоватых, либо лизоблюдствующих. Ничего похожего на них, человек просто выполнял свои обязанности и, судя по его виду, работа была ему вполне по душе. Сергей подумал, что не зря вторую пятилетку подряд в управлениях кадров вводят должности психологов, вот и результаты появились. Вспомнился ему и один из его знакомых, курсант, уволившийся со второго курса военного училища, потом закончивший техникум и работавший официантом. Как он радовался своей работе, объясняя, что главное в ней - создать настроение людям.
  А здесь с этим неплохо справляются. Официант вежлив и предупредителен, ансамбль в углу играет, а не бьет музыкой по ушам. Курить, а вот курить в ресторанах нельзя, в СССР идет борьба с этой вредной привычкой. На пачках папирос и курительного табака - надписи 'Курение убивает', по радио и телевизору идут передачи, где ненавязчиво напоминается о классической капле никотина и лошади, в учреждениях курить можно только в специальных местах. На некоторые работы, например учителем-воспитателем в интернат, стараются брать только некурящих. Тут Сергей оторвался от своих мыслей и прислушался к разговору Мельниченко и Номоконова.
  - ...Бригадиром стал, однако. Плохо одно, командир, старею. Охотиться уже не могу, глаз не тот. Два года назад в Чите попросили пострелять на празднике. Однако плохо вышло, командир. Еле в мишень попал...
  'Да, старость не радость' - подумал Сергей. Он хорошо понимал Семена Даниловича, в последнее время здоровье подводило довольно часто. Хорошо, что в Советском Союзе медицина была бесплатной. В этой реальности врачи к тому же не скурвились, как в его времени и по-прежнему выполняли свою работу не за дополнительную оплату, а по совести. Сергей хорошо помнил, как на его глазах уходило старое поколение докторов, которые внимательно относились к каждому больному и относились к своей работе, как к служению, меняясь новыми, получиновниками, полунедоучками. Правильно про таких сказал один сатирик: 'Мы бы еще лучше наладили работу больницы, если бы нам не мешали больные'. Да, здесь до этого не дошло и, возможно, не дойдет.
  Иванов снова отвлекся от своих мыслей, почувствовав, как ему в руку ткнулся холодный влажный нос. Это Тэнгу наконец-то вымолил у Андрея разрешение подойти к своему 'хорошему другу Сергею'. Потомок Ленга еще щенком включил в свой круг не только семью Мельниченко, но и Иванова. Не уступающий размером своему героически погибшему бате, Тэнгу отличался только белым галстуком на груди и более игривым характером. Сергей начал гладить пса, но тут же отвлекся - привезли заказ. Тэнгу понятливо вздохнул, отошел к хозяину и прилег.
  Началось все, как и положено с тостов. Выпили за победу, за 'товарища Сталина', третий, армейский тост, молчаливый и печальный, вспомнив про всех, кто не дошел. Потом пили еще, разговаривали, вспоминали смешные и не очень истории, хвастались успехами в послевоенной жизни. Колодяжный показал фото своего старшего сына, заканчивающего в этом году военное училище, отличника боевой и политической, стоящего на плацу, в лихо заломленном берете и с кучей значков на груди. Потом Сергей Олегович рассказывал смешную историю про то, как он неожиданно стал кандидатом в депутаты местного Совета от общества 'Знание', потом... потом все слилось для Сергея в единый праздничный вихрь, аккомпанементом к которому звучали то песни о войне, то джазовые и танцевальные композиции, исполняемые ансамблем.
  Возвращаясь домой на такси, Сергей смотрел на встречающиеся группы веселых, празднично настроенных людей, на гуляющих по улицам детей и думал о том, как ему повезло. Помочь людям избежать ошибок, которые они могли сделать просто по незнанию - для этого не надо быть гением. Человек навечно запоминает все, о чем думал и читал, что видел. Вот это-то и было его с Андреем и Семой вкладом в лучшее будущее этого мира. Остальное все сделали сами люди, гиганты, которые и без их помощи смогли бы разбить нацистов, выйти в космос, и даже противостоять мощи всего капиталистического мира, проиграв только из-за предательства элиты.
  'Зато теперь все будет по-другому', - с удовлетворением думал Сергей, выходя из такси у своего дома и привычно замечая горящую напротив витрину дежурного универмага.
  
  Сентябрь 1967 года. Где-то в Африке.
  Вокруг тянулись вверх большие тропические деревья. Их опутанные лианами кроны смыкались в вышине, образуя сплошной зеленый навес. Внизу царили влажные зеленоватые сумерки. Тонкие стрелы пробившихся сквозь разрывы в лиственном покрове солнечных лучей рассеивали таинственную полутьму на небольших участках подлеска. Душный и жаркий воздух пронизывали запахи сырой земли и гниющих листьев. Роящиеся вокруг стволов, лиан и над цветами насекомые заполняли воздух своим назойливым гулом, разрываемым на части неумолчными криками попугаев и внезапными воплями неизвестных животных. Свисающие вниз обрывки лиан, иногда касающиеся самой земли, временами вздрагивали, непонятно от чего и продолжали раскачиваться, словно от отсутствующего в лесу ветра.
  Стоящая неподвижно у ствола одного из лесных гигантов еле различимая фигура в тропическом камуфляже внимательно изучающая окрестности, внезапно ожила и подала сигнал. Отодвигая свисающие лианы, из леса выскользнули еще несколько таких же фигур. Все они, кроме одного, были вооружены разнообразными вариантами коротких автоматов. Один, самый крупный и массивный, но двигающийся также легко, как и все остальные, нес казавшийся в его руках небольшим, ничуть не тяжелее оружия других, но на самом деле тяжелый и мощный универсальный пулемет Калашникова. Впрочем, это оружие, как и автоматы его напарников, пользовалось большой популярностью во всем мире, что никак не позволяло идентифицировать государственную принадлежность его владельца. Это мог быть и наемник, и спецназовец из 'зеленых беретов', и французский легионер и даже русский осназовец из террор-группы. Но если знать, что недавно здесь, в джунглях Катанги, были захвачены в заложники инженеры из Франции и СССР, то все становилось абсолютно понятным. Уж слишком профессионально действовали двигающиеся по лесу, не походя ни на повстанцев, пусть даже и знающих местность, ни на солдат правительственной армии Конго. Честно говоря, на последних они походили меньше всего, после прихода к власти 'выдающегося деятеля национально-освободительного движения' Патриса Лумумбы, армия Конго, как и все государство, переживала отнюдь не лучшие времена. Трайбализм, сепаратизм, черный расизм, противодействие иностранных монополий и бойкот собственных чиновников сделали жизнь в этой африканской стране немногим отличной от той, что была при колонизаторах. Вот и носились по здешним джунглям 'борцы за свободу Нижней Мукомбы и Верхней Мумбы-Юмбы', мало отличимые от разбойников, добывая себе пропитание банальным грабежом и захватом в заложники европейцев. За них платили... часто, но не всегда. Иногда дело заканчивалось смертью заложника, иногда - появлением французских легионеров или бельгийских парашютистов и гибелью 'борцов за национальное освобождение'. Но впервые в заложники взяли граждан Советского Союза, работавших по совместному контракту с французским горнодобывающим синдикатом. СССР старался не иметь дела с такими странами, но в данном случае дело было выгодное - впервые появлялась возможность проникнуть на богатейшие урановые месторождения планеты. Да и французская сторона и даже правительство Лумумбы, заинтересованное в притоке валюты, уверяло, что в этой области наведен полный законный порядок, а охрану рудников осуществляет одно из лучших подразделений иностранного легиона. Только вот и лучшего подразделения оказалось недостаточно, 'повстанцы' не только захватили и разграбили один из поселков, но и увели с собой заложников - граждан СССР профессора Амикова, его помощника Токарева, двух горных инженеров, одного русского и одного француза, французского директора рудника и индийского инженера Рам Чарана.
  Французы направили в район этот район роты маринеров и парашютистов, но те так и не смогли никого найти. К тому же инсургенты пообещали при малейшей опасности убить всех заложников, а получившие эту новость французские средства массовой информации, большинство из которых и так занимало антидеголлевскую позицию из-за Алжира, подняли страшный шум. Одновременно зашевелились и противники президента в парламенте. В результате де Голль был вынужден дать указание попытаться, действуя исключительно мирными средствами, договориться о выкупе и предложил принять участие в переговорах представителям СССР и Индии. Индийцы согласились сразу, а Союз пока раздумывал. Впрочем, время пока терпело, похитители не настаивали на немедленном ответе, убежденные в неуязвимости своей позиции. Прошла уже неделя с момента нападения и все ждали, что же сделает Советский Союз, ранее публично заявивший, что никогда не пойдет на переговоры с террористами. Пока же, в газетах появились статьи о запуске в СССР нового космического корабля - спутника, на этот раз трехместного. Некоторые англо-американские газеты тут же заявили, что таким образом 'коми' пытаются отвлечь мир от печальной участи заложников. И мало кто, даже в штабах стран, считающих СССР потенциальным противником, обратил пристальное внимание на уведомление о начале учений воздушно-десантных войск 'Прыжок на север-67'. Что особенного, вполне обычное дело в последние годы для Красной Армии. Так же незаметно, в суматохе учений, прошел и взлет новейшего транспортного Ан-22, в который погрузилось всего лишь группа из батальона сорок пятого полка (осназ). А уж полет аналогичного самолета, только с другими регистрационными знаками, в сторону Аргентины, с посадкой в Дакаре, не привлек ничьего внимания.
  Точно так же, не привлекая внимания даже возбужденно голосящих о чем-то в вершинах деревьев мартышек, группа обогнула полянку по периметру и скрылась в джунглях. Внезапно идущий впереди подал сигнал рукой, и, нажав тангенту радиостанции, коротко сообщил: - Кол, Лису. Три часа, блеск. Часовой.
  Через несколько секунд в наушниках прозвучали команды лейтенанта Колодяжного. - Гром, Кобра - прикрытие. Лис - наблюдать. Кот, Рысь - обойти, готовность пять, группой обходим на девять, - после которых группа, разбившись на несколько пар, растворилась в джунглях, сменив направление движения.
  Небольшой поселок из восьмерки хижин, расставленных по поляне у небольшой реки так, чтобы кроны деревьев прикрывали от наблюдения с воздуха даже с низколетящих вертолетов, жил своей жизнью. Сновали вооруженные и невооруженные люди, сидел у одной из хижин на корточках вооруженный часовой, жующий какую-то жвачку, еле слышно стрекотал мотор-генератор, от которого тянулись провода к одной из хижин побольше. Рядом с этой хижиной, прикрывая доступ к поселку с реки, был сооружен редут. Из-за насыпи грозно выглядывал ствол двадцатимиллиметровой скорострелки. Второй укрепленный пункт, с установленным крупнокалиберным пулеметом, перекрывал единственную тропинку, выводящую к поселку из джунглей.
  Колодяжный, закончив рекогносцировку, привычно нажал тангенту и короткими условными фразами довел до группы положение дел и приказ. Еще пару часов прошли в томительном, в прямом смысле парном, из-за обильно стекающего по телам пота, ожидании. Но вот наконец-то лагерь притих. 'Сиеста', она и в Африке 'сиеста'. Жарко и сонно. Только неслышными привидениями мелькают непонятные фигуры неподалеку от часовых и громкое пение насекомых глушит непонятные звуки и вздохи.
  Внезапно обычный шум джунглей заглушили два мощных взрыва. А затем раздалось характерное 'хаканье' выстрелов и серия разрывов осколочных гранат, выпущенных из десантного автоматического гранатомета Барышева, перекрывшие громкие вопли и команды в толпе выскакивающих из хижин бандитов.
  Бывшие заложники, которых люди в камуфляже, с раскрашенными лицами, внезапно проникшие в хижину через заднюю стенку, отвели и заставили укрыться в небольшой грязной яме, с испугом прислушиваясь к доносящемуся треску выстрелов и грохоту разрывов, косились в оставшуюся для их охраны пару бойцов. Но те лежали спокойно и невозмутимо, словно отдыхали на пляже. Постепенно успокоились и освобожденные. Еще через несколько минут стрельба затихла и появившаяся на краю ямы еще одна фигура в камуфляже жестом предложила всем подниматься и идти следом...
  24 декабря 1967 года. Недалеко от г. Цхинвали.
  Построение батальона. Ровными рядами стоят в одном строю лейтенанты, старшины и сержанты. Ни одного рядового. Форма обычная, расцветкой указывающая на принадлежность к воздушно-десантным войскам.
  - Батальон, равняйсь! Смирно! Товарищ командир, второй батальон сорок пятого воздушно-десантного полка...
  Все понятно. Сегодня у ребят из осназа какой-то праздник. Если посмотреть на календарь и подумать - скорее всего награждение, так как никаких других поводов для торжественного построения в этот день нет. Точно, вот раздается команда:
  - Лейтенант Колодяжный, младший лейтенант Громов, старшины Котов, Лисов, Багиров, старший сержант Коваленко, сержанты Доржаев, Бурденко, Васильев,... - выйти из строя!
  И через некоторое время:
  - Приказом Министра Обороны, на основе Указа Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение задания командования награждаются...
  Вот и все. 'Финита ля комедиа'. Исчезла из выпусков новостей некая 'Боевая группа освобождения племени маджонго'. А на обложке секретного досье одного учреждения заокеанской державы прямо под фамилией чернокожего сержанта Рэмбо появилась отметка большими буквами 'КИА' .
  
  '[...]Образование системы народно-демократических государств стало одним из важнейших итогов Второй Мировой войны. Впервые в мире возник союз государств, спаянных не стремлением ограбить кого-то, а строительством нового общества, общества равных возможностей, истинно народной демократии и социальной справедливости. Несмотря на разницу в политическом устройстве, в классово - социальном устройстве общества, все они имели одинаковые черты, а именно - социальную направленность внутренней политики государства, полное устранение или резкое ограничение капиталистической эксплуатации. [...]
  К странам народной демократии в настоящее время относятся: СССР, Германская Демократическая Республика, Австрийская Социально-Демократическая Республика, Аргентинская Социальная Республика, Итальянская Социалистическая Республика, Демократическая Республика Вьетнам, Венгерская Народная Республика, Румынская Народная Республика, Народная Республика Болгария, Народная Республика Греция, Народная Республика Куба, Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Никарагуа, Польская Народная Республика, Королевство Швеция, Королевство Дания, Королевство Голландия, Федеративная Социалистическая Республика Югославия, Чехословацкая Народно-Демократическая Республика.
  Обществоведение. Учебник для 7 класса. М, 1972 г.'
  
  
  
  Эпилог.
  Два человека в стандартных униках космонавтов, склонив головы, стоят у подножия памятника. Перед ними, устремив вперед выглядывающую из массивной башни мощную пушку, на гранитном постаменте возвышается танк, старинный тяжелый КВ-2. На башне, немного повернутой в сторону можно разглядеть начало надписи 'До..', на передней части корпуса аккуратными буквами выведено - 'Рыжий'. Если внимательно присмотреться, заметно, как на поверхности машины отблескивает на солнце прозрачный слой защитного покрытия. На пьедестале высечено: 'Вечная слава героям, павшим за свободу Советской Родины'.
  Подняв головы, космонавты синхронно салютуют памятнику и разворачиваются. В это время у одного из них срабатывает коммуникатор.
  - Привет Сергей, это Иван. 'Таможня дает добро'. Аэролет для вас я уже вызвал, окно через три часа. Жду в Мирза-Чарле.
  - Привет, Иван. Понял. Мы готовы, идем к парковке.
  Через пару минут они подходят к площадке, на которой их уже ждет аэролет. Над кабиной, у главной антенны мигает красный проблесковый маячок, предупреждая о том, что машина занята. Открыв дверцу, космонавты садятся в кресла. На панели управления загорается зеленый огонек, сигнализирующий опознание и готовность к полету. Сидящий справа берется за миниатюрную ручку управления, аэролет плавно взлетает вверх на подъемных двигателях и, набрав заданную высоту, устремляется со все возрастающей скоростью вперед. Полностью передав управление автопилоту, Сергей, сидящий справа, поворачивается к младшему:- Ну и как самочувствие? - Медблок показывает норму, - улыбается тот, и пристально осматривая горизонт, на котором иногда мелькают пролетающие в разных направлениях аэролеты, продолжает: - Слушай, Сергей, а тебя никогда не удивляло, как удачно сошлись судьбы членов экипажа 'Рыжего'. Ну ладно, твой предок с моим вместе от немцев уходили. А Колодяжный, красноармейцы из плена бежавшие, да и личный порученец Берии. Как-то странно все это, не находишь?
  Сергей улыбается, осматривает панель, затем нажимает кнопку на ней. Сбоку от его кресла выдвигается столик, на нем стоят два бокала с каким-то пенным напитком. Сергей передает один бокал собеседнику, сам берет другой и говорит: - Ничего удивительного, Семен. А судьба твоей прапрабабки? Спастись от немцев, потерять память, затем вспомнить все... Неужели менее удивительно? Время такое было. Да и сейчас если хочешь знать таких вот совпадений не меньше. Ты не знаешь, но Иван Жилин, судя по всему, родственник Иванову. Правда, точно не доказано, что это тот Иванов. Помнишь, часть документов МГБ во время путча пятьдесят первого уничтожена, вот и дело Иванова тоже.
  - Ничего себе! Теперь осталось еще, чтобы и Крутиков чьим-нибудь родственником оказался. Надо будет в БВИ поискать.
  - Можешь не искать. Я уже нашел. По материнской линии родственник Мурашова. Ну и как тебе совпадение? И все собрались на одном космолете.
  - Да, прочел бы где-нибудь в книге - не поверил. Опять почти экипаж 'Рыжего'. Только фамилии другие.
  - Это точно. Быков, Юрковский, Жилин и Крутиков. Не совпадают. И нас не шестеро, а четверо.
  - Да. Но зато мы, как и они, на новой технике и в неизвестность...
  Оба замолчали, не торопясь потягивая напитки из бокалов и поглядывая в окно. Скорость и высота росли, так что за остеклением кабины скоро было только фиолетово-черное небо стратосферы. Не выдержав, Семен нажатие кнопки включил головизор. Возникшая прямо в воздухе миниатюрная миловидная брюнетка заговорила, видимо продолжая выпуск новостей:
  - ... на седьмом полигоне. Как стало известно, старт первого космолета с системой прокола состоится через четыре часа. Вы видите 'Тахмасиб', снятый нашей робокамерой. В настоящее время на нем проходят последние проверки, по традиции их осуществляет группа контролеров во главе с представителем Главкосмоса Алексеем Каманиным...
  - Ну тебя, нашел что включить. Лучше музыку какую-нибудь найди, - Сергей с иронией посмотрел на Семена. Тот подумал, что-то быстро набрал на появившемся виртуальном пульте, и перед ними зависла другая голограмма. Исполнитель старинной и фольклорной музыки, Вячеслав Коротин, пел, наигрывая на антикварной акустической гитаре:
  - Заправлены в планшеты космические карты
   И штурман уточняет последний раз маршрут.
   Давайте-ка ребята, споемте перед стартом,
   У нас еще в запасе четырнадцать минут...
  - Вот это то, что надо, - улыбается Сергей, а аэролет тем временем маневрирует, заходя на траекторию снижения.
  
  
  От героев иных времен, не осталось порой имен
  Те, кто приняли первый бой, стали просто водой и травой.
  Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
  Этот вечный огонь, нам завещанный одним, мы в груди храним.
  
  Ватутинки - Москва, 2009 - 2010

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"