Ветер шалый гонит листья
вдоль Серебряного Бора,
навалилось небо низко 
на усталый старый город.
Залетая в окна, в двери,
в такт шагам прощально-гулким,
звук трубы печальной веет
по пустынным переулкам.
Над Останкинскою башней
тает голос саксофона,
ритму звуков - выше, дальше -
вторит город полусонно:

Были мысли наши близки,
разобщенность стала горькой;
у тебя святой Франциско,
у меня святой Георгий.
Может, ты у океана 
на песке рисуешь влажном,
создавая филигранно
силуэт многоэтажный,
где фонтаны на Поклонной,
Новодевичьего башни,
где струится Малой Бронной
долгий путь до Патриарших...
Знак судьбы твой - иноходца,
инородца-пилигрима.
Времени стрела сорвется:
жизни - мимо, смерти - мимо.
Суть разлуки - невозможность
от невстречи отвертеться.
Возвратись, презрев таможни,
отыщи прощенья средства.
Как отец, забытый сыном,
я приму тебя безмолвно,
расставанье станет мнимым,
а дыханье мое полно.
И не будет больше "страшно".
Нет. Не будет больше "больно"

Я мудрей тебя, я старше, -
Повторял он монотонно...

Город смолк. Мерцая в небе 
Посылал сигналы спутник:
Он вернется, - ты поверь мне - 
Одинокий, бесприютный...