У меня тоже была детская мечта. Я хотела быть старухой. Нет, не сразу, а, как и положено, после детства, юности и зрелости. Однажды, во время какого-то застолья, я рассказала родителям и их гостям, о чем мечтаю.
Наверное, мне хотелось одобрения или, что лучше, восхищения "ах, какая необычная красивая мечта!" Но, как это чаще всего происходит, я только подкинула тему для разговоров.
Забыв обо мне, взрослые предлагали версии происхождения такой "странной" детской мечты. (Не красивой, необычной, а просто странной. Потрудились бы прогнать меня в детскую!)
Самой живучей оказалась теория страха смерти. Логика их рассуждений была такой: раз человек стар, значит, он прожил длинную жизнь. Таким образом, мечтая о старости, я грежу чуть ли не о бессмертии. Наивные старшие! Во-первых, двадцатипятилетние тёти и дяди казались мне пожиловатыми скучниками, интересы которых состоят из работы, дома, детей. В их жизни ничего праздничного, кроме еды, не происходит. Разве можно мечтать о таком? Старость тоже не блистала романтизмом, но в ней содержались огромные возможности!!!
За несколько лет до описываемого застолья мне удалось в щель неплотно закрытой двери посмотреть часть фильма для взрослых. В моем детстве это значило, что фильм идет после девяти, а не то, что в нём есть сцены, вредные для детской психики. Но даже невинное просоветское кино сумело внести раздор в мои отношения с действительностью. Главный герой сказал негерою, что любой человек - хозяин собственной жизни. Именно в этом месте меня застукали родители.
Водворенная обратно в постель, я лежала и дулась. Обида таяла быстро, а пожалеть себя хотелось! И тут меня осенило: раз этот фильм идет вечером, значит в нем есть что-то, что от детей хотят скрыть. Что же? Успела ли я это захватить? Ах, да! Хозяин жизни. Точно! Всё сходится! Хозяин жизни тот, кто уже вырос и не должен слушаться родителей. Теперь я знаю секрет. Завтра у меня начнется новая жизнь.
Всю последующую неделю ничего необычного не происходило. Я наблюдала за родителями в ожидании удобного момента для разглашения тайны. Но мои родители самодурством не отличались и повода для начала грандиозных разоблачений не давали. Еще через неделю я поняла, что никакой пользы во взрослых фильмах нет. Прошло около месяца. Я начала забывать о хозяевах и фильмах после девяти, потому что мальчики во дворе во-первых, объяснили, что взрослые ни у кого не спрашивают разрешения и поэтому делают что хотят, а во-вторых, подарили фонарик и я начала читать под одеялом.
Моих родителей пригласили на день рождения. Они купили подарок, договорились с соседкой, что она будет "забегать" ко мне и ничто не предвещало перемен. Но перед самым выходом, когда мама уже осматривала себя в большом зеркале, я вдруг (не помню причин) уткнулась в мамин парадный костюм и разрыдалась. Я не хотела оставаться, а они не могли взять меня с собой, потому что ресторан и соседка вот, и недолго, и... А я рыдала. Папа "понёс подарок", а мама взяв меня на руки, села на диванчик и стала гладить по голове, ничего не говоря. Я постаралась уместиться у нее на коленях целиком, и в этом клубочном состоянии продолжала всхлипывать скорее для мамы, мол, не зря осталась. Ради меня. И тут... Озарение! Никакая она не хозяйка своей жизни, пока я не выросту. Засыпая, я поделилась открытием: "я - твой хозЯжиз".
Утром за завтраком меня спросили, что такое хозЯжиз. Я честно объяснила. И подумала, что лучше всего быть старым. Только пожилые люди свободны в своих решениях. Они ни от кого не зависят, от них никто не зависит (с возрастом пришлось эти доктрины пересмотреть). Я нарисовала свой будущий образ - седой старушки в букольках. Почему-то с папироской, хотя в семье никто не курил. С худыми ножками и полным отсутствием талии. Результаты моих серьёзных размышлений слушать не стали. Не попросили замолчать, выговориться дали, но не слушали. Так, кивали для порядка головами. И я дала себе страшное детское слово: всегда выслушивать свою дочь.
Годы не то, чтобы летели, а так, быстро шли. Моему младшему хозяжизу год. И дочь десяти лет есть. И слово свое я держу. Но последние девять лет я частенько сочувствую джинам. Понимаю я этих рабов лампы и своего слова.