В бывшем хозпомещении бывшего овощного магазина, носившем теперь гордое название 'Бутик Голдстар', Стас и развернул свой скромный парфюмерный бизнес. Хозпомещением эти шесть квадратных метров без окошка числились только по документам. Раньше, когда в магазин хозяйки ходили за картошкой и морковкой, здесь хранились вёдра и швабры, половые тряпки и халаты уборщиц. Однако после приватизации новый хозяин посчитал такое положение вещей за непозволительную роскошь и все подсобки, склады и хозпомещения стал сдавать в аренду как торговые площади. Стас был очень доволен этим местом - потому как в комнатке не было окна, удалось выторговать арендную плату почти вдвое меньшую, чем в главном торговом зале. К тому же было и ещё одно немалое преимущество - собственная дверь, которую можно было закрывать на замок, в отличие от прочих торговых точек всяческой мелочёвкой, хозяева которых каждый вечер собирали свой незамысловатый товар, а поутру заново раскладывали его.
Я периодически заглядывал к Стасу на работу, но не только по-дружески, но ещё и систематически выполняя обязанность экспедитора, благо приобретённый мною по случаю совсем недорого старенький 'Москвич' стараниями брата Витьки урчал, скрипел, но бегал. Было видно, что Стасу нравилось его новое занятие, от которого он получал не столько материальное, сколько эстетическое удовольствие. Ассортимент в его 'лавке' не был особо богатым, оно и понятно - вечная нехватка оборотных средств. Однако Стас придумал хитрый ход для привлечения потенциального покупателя. Давая рекламу, он сделал упор на выполнение эксклюзивных заказов, обещая доставлять самые редкие ароматы, чудодейственные крема, да и вообще всё, буде на то желание заказчика. Правда, тут уж он в ценах не стеснялся. Я иногда поражался, с какой лёгкостью он оперирует такими цифрами в 'у.е', но самое странное - желающие находились. Когда я однажды после одного такого необычного заказа спросил его, где же он возьмёт такую редкость, Стас, загадочно улыбаясь, снисходительно пояснил:
- Я открою тебе страшную тайну. Я нашёл пещеру Алладина. Стоит сказать - 'Сим-сим, откройся', и все сокровища - твои. В общем, 'каждому юзеру по пню и зухелю'.
- Это ты чего сказал? - удивился я.
- А, ты же у нас гуманитарий, в компьютерах не сечёшь. Слушай и запоминай: 'пень' - это 'Пентиум', компьютер такой. 'Юзер' - это тот, кто сидит за этим 'пнём', ну, а 'зухель' - это марка модема. Правда, лично у меня не 'Пентиум', а 'Атлон', и не модем, а выделенка, но это сути не меняет - можно залазить в Интернет.
- И что ты со всем этим делаешь? - продолжал расспрашивать я.
- У, как всё запущено... - развёл руками Стас. - Во 'Всемирной паутине' есть всё, что можно купить за деньги, надо только знать, где это искать и как. И ты уж мне поверь, это я умею. А те, кто не умеет - пускай платит денежки. Кстати, сейчас с минуты на минуту должен подойти заказчик, который заплатит мне приятную сумму. И именно за то, что я десять-пятнадцать минут посидел у монитора.
- И что ему надо такого-этакого? - меня данный вопрос на самом деле занимал. Всегда интересно узнать, на чём люди могут зарабатывать деньги. И ещё интереснее - за что эти самые деньги люди готовы выкладывать.
- Продукт своеобразный, на любителя, - Стас двусмысленно подмигнул. - Ты когда-нибудь слышал о феромонах?
- Ну, может, я не очень хорошо разбираюсь в компьютерах, но о феромонах знаю, наверное, побольше твоего. Все-таки через два года буду врачом. Если, конечно, деканат не остановит, - и я дурашливо поплевал три раза через левое плечо.
- Заказчик - импозапнтный, видный мужчина. Этот 'любитель женщин' заказал себе такие духи. С феромонами. Наверное для того, что бы ещё больше им нравиться, - Стас удивлённо пожал плечами. - Одно не могу понять - ему-то зачем? Такие бабам и так нравятся. Да, кстати, вопрос к специалисту - эти самые феромоны на самом деле срабатывают, или это очередной рекламный трюк?
- А чёрт его знает, - тут уж пожал плечами я. - По науке бы - должны, а так... Когда нам профессор Зельманович читал лекцию, я как раз шибко страдал по Танюхе, поэтому не всё запомнил, если честно...
- Ой, Валера, - с ехидцей проговорил Стас, - специалист ты, оказывается, тот ещё...
Обидеться я не успел, потому что в этот момент появился тот самый заказчик. Да, такие женщинам и на самом деле нравятся. Высокий сероглазый брюнет, стильно и со вкусом одетый, с манерами великосветского льва. От него веяло неподдельной мужественностью и уверенностью в себе.
Он небрежно расплатился за маленький флакончик в неброской упаковке и степенно вышел, еле заметно кивнув на прощанье своей породистой головой.
- Ес! - Стас веером разложил купюры на столе. - Триста процентов прибыли! Как, нормально?
- Да ты кровопивец, так с людей драть.
- Тоже мне, нашёл сирого да убогого. Этот не обеднеет. Ты видал его прикид? На нём одёжка от 'Версаче' стоит больше, чем весь мой товар вместе взятый, - Стас небрежно бросил деньги в ящик стола. - И это не считая золотишка и брюлика на перстне.
- Когда это ты его так рассмотреть успел? - я не уставал удивляться неожиданным способностям Стаса.
- С нашей работой иначе нельзя. Разные люди - разный подход. Вот такие типы - им подавай всё только самое-самое, но и платят, не считая. Какая-нибудь мадам из новых русских, которая восемь классов еле-еле закончила, будет с тобой торговаться из-за десятки, но и с неё можно прилично содрать, всё равно она ничего в таких вещах не понимает. Ей что 'Шанель', что 'Майский ландыш' - всё едино. У неё нюх с детства испорчен дешевым портвейном. Что хочешь втюхать можно. Было бы дорого и престижно. Студентка дорогого не купит, ей можно и лицензионное продать, а то и вообще Тайвань. Хотя, знаешь, и студентки разные бывают. Иная на мерсе да по Парижам и Лондонам с детства. Но такие ко мне, обычно, не заходят. Люди искусства и прочая интеллигенция денег зачастую не имеют, но толк в хорошем парфюме обычно знают, наверное, со старых времён. Им пробники нужно предлагать, чтобы объём маленький, и цена не кусалась. Но уж продавать надо именно то, что требуют. Никаких лицензионок, иначе такой шум поднять могут, что и греха не оберёшься. А ты что думал, сиди да продавай? Нет, друг ты мой Валера, тут целая наука.
- Круто, - мне и в голову не приходило, как это всё сложно. - Я и на самом деле думал - сиди, да продавай. А тут целый дедуктивный метод, почти как у Шерлока Холмса.
И тут мы убедились в народной мудрости - 'не поминай чёрта...', потому что в дверном проёме показалась громоздкая фигура в милицейской форме.
- Здравствуйте, - оторвался от стула Стас. - Что Вас интересует?
Столь официальное представление не предвещало ничего хорошего, но, глядя на наши вытянувшиеся лица, Цыганков поспешил нас успокоить: - Я к вам за консультацией. Как часто у вас бывает такой одеколон? - и он выставил на стол пустой флакончик цветного стекла.
Стас с видимым облегчением взял в руки поблескивающую гранями стекляшку и придал лицу значительное выражение. Внимательно оглядел со всех сторон, даже снизу; вдумчиво, то приближая, то удаляя, понюхал. Только что на зуб не попробовал, хотя, мне показалось, такой порыв у него был. А глыбообразный милиционер, на плечах которого форменные погоны казались игрушечными, стал с интересом рассматривать помещение.
Надо сказать, рассматривать особо-то было и нечего. Крохотная комнатёнка два на три метра, свежеоклееные плотными обоями стены с большим цветным календарём за этот год с обязательной полуголой красоткой. Два стула и маленькая скамеечка, на которой в данный момент восседал я. Ну, и, конечно же, большая вертикальная, сверкающая стеклом витрина с образцами парфюмерно-косметической продукции, гордость Стаса, его тщательно пестуемое детище.
Наконец мой друг закончил свои манипуляции. Аккуратно поставив флакон, достал из стола толстенный каталог и быстро нашёл нужную страницу.
- Довольно дорогие мужские духи. У нас бывают редко, но заказать можно.
- Духи? Мужские - и духи? - Старший лейтенант явно был озадачен. - Вот уж никогда бы не подумал... Да мне не заказывать, мне узнать надо, кто такие вещи покупает, и сможете ли вы их опознать?
- Духи - опознать? - у моего друга явно проснулось чувство юмора.
- Да нет, конечно, опознать тех, кто их заказывает.
- А что, в наше время покупать мужские духи стало преступлением? - судя по язвительному тону Стаса, было ясно, что с неловкостью от присутствия здесь стража правопорядка он справился окончательно. Меня, кстати, всегда удивлял тот факт, что большинство людей при разговоре с милиционерами ведут себя совсем не так, как обычно - или становятся внимательными скромниками, или наоборот, начинают дерзить. Я так понимаю, что это защитная реакция нашей генетической памяти, когда от власти ничего хорошего ждать не приходилось. Не привыкли мы, что она стоит на защите наших интересов. Вот, казалось бы, сейчас другие времена - свобода, права, демократия, а этот пунктик неизживно проявляет себя. Хотя, впрочем, и сами силовики не очень-то стараются, чтоб народ переменил своё к ним отношение.
- Да нет, пусть покупают себе на здоровье, - явно игнорируя выпад Стаса, спокойно ответил Цыганков. - Тут дело такое... - он на секунду задумался, как бы решая, можно ли нам доверять служебные тайны. - Можно, я присяду? - и кивнул на пустой стул около стола.
Такой вежливости от сотрудника милиции Стас явно не ожидал. - Да, да, конечно, - сказал он, сделав приглашающий жест.
Старший лейтенант устало плюхнулся на старенький стул, жалобно пискнувший под его массивным телом. Он снял фуражку, неловко положил на краешек стола, но, внезапно передумав, убрал её на колени. И оказалось, что он немногим старше нас, от силы лет на пять. Мы со Стасом переглянулись. И, похоже, Стасу даже стало неловко за его недавнее ёрничанье.
- В общем, так, - Цыганков сделал паузу. - Появился у нас в районе брачный аферист. По описанию - мужик видный, влюбляет в себя всех подряд - от молоденьких дурочек, до женщин в возрасте. И - обирает до нитки. И пока я это дело не закрою - начальство с меня живого не слезет, - он опять замолк, потом, явно смущаясь, добавил: - А я, ребята, жениться скоро собираюсь. Хотел недельку отпуска взять, ремонт сделать. Не пускают... Вот всё, что есть на этого мужика - этот бутылёк. Он его у одной своей мадам оставил. Наши эксперты сказали, что вещь - редкостная, а вы как раз редкостными вещами и занимаетесь. Помогите, а?
- Да что уж... - по голосу Стаса было заметно, что он подобрел и размяк. Ясно, что есть разница - помогать строгому милиционеру или замордованному начальством парню, которому это самое начальство мешает жениться. Мужская солидарность, знаете ли. - Мы, наверное, не очень Вам и сможем помочь. Подобные духи, не совсем такие, как Вы принесли, у нас заказывали только один раз. Как раз сегодня, буквально полчаса назад их забрали.
- А кто заказывал? - сразу насторожился Цыганков. - Как выглядит?
По мере того, как мы со Стасом восстанавливали словесный портрет недавнего нашего посетителя, Цыганков становился всё более оживлённым.
- Он, - старший лейтенант задумался. - Духи у вас уже были, или их пришлось заказывать?
- Да он оставил предоплату, а потом периодически названивал. А вот как раз сегодня и забрал.
- Плохо, - лицо Цыганкова поскучнело. - Значит, он сюда больше не придет. То, что ему было нужно, он получил. Так, покажите ещё раз, что он у вас купил.
Стас снова раскрыл каталог, пробежался взглядом по странице и вдруг замер. Потом схватил стоящий на столе флакон и начал судорожно сверять надпись на этикете. Внезапно он расхохотался. Мы с Цыганковым с недоумением смотрели на него, совершенно ничего не понимая. Давясь приступами истерического смеха, он только и мог, что тыкать пальцем в раскрытую страницу. Я заглянул туда, и тоже глупо хихикнул. Милиционер смотрел на нас, пытаясь понять, что же такое произошло. От Стаса добиться чего-либо членораздельного было невозможно, поэтому объяснения пришлось давать мне.
Через неделю Николай, так, оказывается, звали Цыганкова, заглянул к нам снова. Приятной неожиданностью стала бутылочка трёхзвёздночного коньяка, которую он торжественно водрузил на стол.
- Мужики, а ведь вы мне помогли, - сказал он, загадочно улыбаясь. - Закрыл я этого афериста. Когда вы мне сказали, что продали ему духи с этими самыми ферамонами, но не с мужскими, а женскими, я начал внимательно рассматривать оперативные сводки с неожиданными поведенческими реакциями. И тут, - он сделал театральную паузу, - попадается мне странный скандал в ресторане. С битьём лиц и посуды. Крепко подпитый 'гость с Кавказа' начал приставать к интеллигентному мужчине с явно гнусными намереньями. А по утру, в вытрезвителе, дебошир из ближнего зарубежья дал такие показания.
Достав из потёртой папки листок объяснительной записки, Николай, не очень умело подражая кавказскому акценту и дословно соблюдая стиль написанного, стал зачитывать:
' - Я, Горидзе Б.А., ... та-та-та, ля-ля-ля ... а, вот, - ... в ресторан. Вина попить, шашлык-башлык кушать. Хорошо сидел. После вина коньяк пил, сациви заказал. Музыканту деньги давал, чтобы красивый песня играл. Немножко больше выпил, чем надо. Захотел девушка на танец пригласить. Пошёл приглашать, драка вдруг началась. Мамой клянусь, никого не хотел обидеть. А милиция приехал - меня забрал. Утром начальник такую вещь сказал. Очень стыдный вещь. Будто я на танец мужчину приглашал. Настоящий джигит никогда мужчину танцевать не будет. Я, конечно, пьяный был, но мужчину от женщина отличить могу. Я настоящий девушка носом слышу...'
Цыганков убрал листок в папку и с улыбкой продолжил: - Наверное, уже догадались, кто был потерпевшим? - и, глядя на сползающего под стол от смеха Стаса, многозначительно добавил: - Теперь он в КПЗ. И, что самое неприятное для него, духи, оказывается, пахнут очень долго...