Я очень хочу рассказать о себе и о моих родителях. Только вот я не знаю, с чего начать... Но мне папа говорил, что нужно начинать с того, что так и вертится на языке. Но у меня на языке только конфетка вертится... И ещё он говорил, что нужно рассказывать только своими словами. Правда, я его не очень поняла. Как это - "своими словами"?.. Я ещё не умею придумывать свои слова! Нет, одно слово я уже придумала! Это - РАЗДУМЛЯТЬ.
Вот! Я очень люблю РАЗДУМЛЯТЬ. Когда я даже немножко раздумляю, получается, будто я разгребаю свои мысли. А у меня их очень много! Как мусора в нашем дворе! Маме последнее время совсем некогда стало говорить со мной: она то и дело принимается плакать. Как говорит мой папа...вернее, говорил...( папа ушёл от нас в "неизвестном направлении", как сказала мама), так вот, папа говорил, что маме просто нечего делать, поэтому она и плачет всё время.
Но мама говорит, что папа совсем её не понимает. Моя мама - сценарист, она пишет большие рассказы для фильмов. А я хочу написать хотя бы маленький рассказ. Мама говорит, что нужно всегда начинать... с малого. Неужели же это правда, что все с него начинают?!
Что ж, с малого, так с малого!..
У нас во дворе живёт дядька, его все называют Малый. Хотя он очень огромный дядька и всегда шатается. Я его немного боюсь, а мама всё время им восхищается. Она говорит: "Боже, какой сильный организм у этого Малого! Сколько я его знаю, столько и вижу пьяным!"...
Так вот, моя мама очень часто плачет по "своей загубленной жизни". Она говорит,
что ей на роду было написано стать неудачницей. Она так говорит, потому что последнее время
никто не хочет ставить фильмы по её сценариям. Вчера мама сказала, что все у нас в стране потеряли честь и совесть. Теперь честь и совесть никому не нужны. Без них жить проще и веселее. Порядочность и благородство, сказала мама, - настоящие ископаемые.
Я, правда, не очень понимаю, что такое эти "порядочность и благородство", но про ископаемых нам рассказывали в школе. Это то, что долго лежало в земле и никому не было нужно, а потом пришли... эти... археологи ( археологи - это те, что землю перекапывают много раз и находят всякие древности: черепки, золотые бусики, даже скелеты людей! А давно как-то мамонта нашли! Он совсем как живой был. Только замороженный) и всё откопали.
Так вот, когда эти откопатели находят древности, потом они их в музей сдают, и все приходят на мамонта и черепки смотреть. Вот и я сказала маме, что когда-нибудь археологи отроют эти "порядочность и благородство" и поместят их в музей, а мы придём в музей и полюбуемся на них. Мама после моих слов заулыбалась и сказала, что я такая же фантазёрка, как и она, и что не дай мне бог пойти по её стопам. Лучше сразу же в петлю. Потом она перекрестилась, сплюнула три раза и сказала мне: " Забудь, что я тебе только что сказала".
Но у меня такая странная голова! Когда мне говорят "забудь", я всегда помню.
Я стараюсь забыть, но не забываю и всё. Лучше всего я запоминаю большие иностранные слова, особенно английские. Моя учительница по английскому говорит мне, что я могла бы быть полиглотом. Это когда человек знает много всяких языков. Но мне нравится только
английский, и я запоминаю английские слова сразу и правила тоже и даже умею ими пользоваться. А вот русские слова и правила я никак не могу запомнить! Особенно - запятые!
В английском языке можно совсем не ставить запятых, и все всё понимают. А я как-то не поставила в русском предложении запятые... и мой друг Марик тоже всё понял... И ещё я запоминаю только те слова, которые можно проверить. А вот слово "макароны" я не
знаю, как пишется: или "мокороны", или "макороны", или "мокароны". Учительница по русскому говорит мне, что мне нужно ложиться и вставать с орфографическим словарём.
А я люблю ложиться и вставать с моим котом Маркизом. Он очень умный кот.
Когда я его зову: " Маркиз!",- он всегда говорит "мяу". А ещё он любит подымать лапу вверх,
когда хочет есть. Он подходит ко мне или маме, трётся о ногу, говорит "мяу" и подымает правую лапу. Переднюю. Он очень добрый кот! Такой пушистый! Мама его называет -
" добрейшей души человек". Он ещё ни разу никого не поцарапал и не укусил!
А недавно учительница по истории назвала меня "неадекватно реагирующей на исторические события". Когда я спросила у мамы, что такое "неадекватно", она сказала, что это не так, как все. А я спросила у мамы, это хорошо или плохо, быть не такой, как все. А она сказала, что сейчас это просто никому не нужно. Сейчас, сказала мама, модно сбиваться в стаю, которая называется командой, и делать и думать, как все. А потом она меня спросила, на какие это исторические события я отреагировала неадекватно.
Я ей рассказала, что мы изучали по истории великих полководцев. Учительница нам рассказывала об Александре Македонском. Он завоевал полмира. И очень много погибло людей, лошадей, коней и слонов, когда он завоёвывал полмира. Мне было очень жаль слонов и коней. И я не могла понять, почему Александр Македонский - великий, если у него все погибли. Ну, не все, конечно, но очень многие. И особенно животные.
И я спросила у учительницы, а почему тогда Гитлер - очень плохой, а Македон-
ский - великий. Ведь Гитлер тоже хотел завоевать полмира. А учительница по истории сказала, что он хотел завоевать всю Европу и Россию в том числе. " А Александр Македонский хотел завоевать Россию?"- спросила я. Учительница сказала, что нет. Тогда я и сделала вывод, что если полководец хочет завоевать полмира, но без России, тогда он - великий, а если и Россию хочет завоевать, тогда он - злодей. После этого учительница по истории и назвала меня "неадекватно реагирующей".
А мама засмеялась и ничего не сказала. Вернее, она сказала, что сейчас всё "смешалось, как в доме Облонских". Ничего нельзя понять, кто злодей, а кто гений.
Но, сказала она, убивать - это величайшее преступление. А я добавила - особенно бедных животных. Они нам так верят! "Да, - сказала мама, - только животные и верят, да и то - нам".
" А мы верим кому- нибудь?" - спросила я маму. " Никому мы не верим, Аленький, никому и ни во что. Не во что нам верить. Не во что! " И Господь нас не слышит - зови- не зови",-
добавила она.
И тогда я спросила у мамы, кто такой Господь, и почему он не слышит?
Он, наверное, глухой? Тогда зачем его звать, если он глухой? Мама посмотрела на меня и сказала, что раньше она знала, кто такой Господь, а теперь сомневается. "Ты его просто давно не видела, - сказала я, - и он, наверное, очень изменился. А у тебя есть его фотокарточка?". "Его портретов очень много, но какой истинный? Вот в чём вопрос", - задумчиво сказала моя мама и ушла на кухню. А я так и не поняла, знала ли она этого дяденьку или нет. Если бы мой папа не ушёл, куда глаза глядят, то я бы могла спросить у него.
МОЙ ПАПА.
Я очень любила и люблю своего папу. Он работал с мамой в кино. Только мама писала кино на бумаге, а он видеокамерой его снимал. Он у меня - оператор. Кинооператор.
Но мамины сценарии сейчас никому не нужны, так как она пишет о порядочных и благородных людях. А сейчас нужны сценарии только про убийц, бандитов и воров, как она
говорит. А папа ей сказал, что она должна перестроиться, наступить на горло собственной песне и написать хотя бы один детектив. Тогда у нас, сказал папа, появились бы деньги, и дела пошли бы в гору.
Из всего, что сказал папа, я хорошо знала слово детектив. Я, например, очень люблю смотреть детективы. Они такие прикольные, и все похожи друг на друга. И я всегда знаю, кто кого убьёт, и что убийцу найдут. Я сначала думала, что всех актёров по - насто-
ящему убивают, поэтому очень сильно плакала. А потом мне папа объяснил, что это - понарошку, и мне стало не страшно смотреть детективы, а даже смешно.
Я сказала маме, если она не хочет наступать на горло собственной песне ( а я и не знала раньше, что у песни есть горло...), то я могу написать детектив за неё. Я так много смотрела детективов, что даже все их запомнила. Я просто возьму, вспомню какой-нибудь старый-престарый детектив и напишу его на бумаге, а мама отнесёт его на киностудию. Никто даже и не поймёт, что это старый детектив. Они же все похожи друг на друга, только имена разные. И тогда все наши дела пойдут в гору. Папа засмеялся и сказал, что дочь, то есть я, понимает конъюнктуру рынка, а мама нет.
Я была очень рада и даже несколько дней гордилась, что я понимаю эту самую конъюнктуру, а мама нет. Но потом мне стало жалко маму. Она сказала папе, что она, может,
и написала бы этот проклятый детектив, но она не может, потому что не понимает бандитов и убийц, они ей отвратительны, и она не умеет говорить и думать, как они.
Папа сначала обрадовался, что мама хочет написать про убийц и бандитов, и даже согласился ей помочь, то есть подсказывать слова, которых мама не знает, но мама сказала, что её тошнит от такого лексикона.
Тогда мой папа очень сильно стал кричать на маму, что она такая упрямая. И сказал, если она не возьмётся за ум, он найдёт себе другого сценариста и будет с ним работать. Мама тоже стала кричать на папу и даже попросила его поменяться с ней местами.
"Тебе всё равно, что снимать, - кричала мама, - твоя профессия беспринципна, а я не могу писать, что попало". Тогда мой папа хлопнул дверью и ушёл "искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок ", - как сказала мама. А я подумала: " Зачем искать уголок?
У меня в комнате их целых пять - я посчитала. Я бы с удовольствием отдала папе один или даже два угла". Но было поздно. Папа так и не вернулся. А мама продолжает плакать.
МОЙ ДРУГ МАРИК.
У меня есть очень хороший друг Марик. У него тоже есть папа. И папа его никаких углов не ищет, а живёт вместе с Мариком и Мариковой мамой в очень большой квартире, вернее даже в трёх, на последнем этаже. Его папа - адвокат. Он защищает людей и даже убийц. А недавно папа Марика посадил своего собственного друга. Потому что его друг ему очень насолил. Так сказал мне Марик. В квартире Марика и его папы так много места, что можно посадить много друзей. А в нашей квартире негде развернуться, как говорил папа.
И когда к нам приходили гости, то все собирались на кухне и даже там ели стоя и без соли.
Потому что мама говорит, что соль - это враг номер раз. И её друзья тоже считают соль врагом.
А я очень люблю солёные сухарики. Мама даёт мне деньги на обеды, а я захожу в магазин и покупаю там несколько пакетиков солёных сухариков. А в школе пью чай с булочкой. Поэтому я совсем не толстая. А Марик - толстый. Потому что он ест всё, что его душа пожелает. А душа у него вечно голодная и просит постоянно поесть. А Марик не может ей отказать. И папа у него тоже очень толстый. А мама моя говорит, что когда человек толстый, он больной. Но у Марика никогда не болит горло, а у меня очень часто, хотя я и не толстая.
О МОЕЙ МАМЕ.
Я очень - преочень люблю свою маму, хотя она сейчас не очень часто со мной разговаривает, потому что пытается перестроиться и стать как все, а для этого нужно много времени. Мама у меня очень красивая и худая. Но папа называл её " вешалкой для Дольче Габано". А мама не обижалась и говорила, что она дура, что не пошла к нему работать моделью, когда он её приглашал, то есть этот Дольче.(Модель - это такая длинная тётя, на которую вешают платья). И мама ещё сказала папе, что она ещё раз дура, что послушалась папу и женилась на нём. Поэтому мы теперь бедствуем и у нас не будет безбедной старости. Тогда папа ей сказал, что если бы мама не женилась на папе, то у них не было бы такой умной дочки. То есть меня. А мама сказала, что это единственное, за что можно поблагодарить папу.
Сегодня к нам пришла мамина подруга Катя, и они вместе смотрели фильм про
доктора по фамилии... очень смешная фамилия...Жи...нет, Жу...нет, Жеваго, а может, и Жаваго...( Как мне трудно жить! Я помню всякие сложные слова, но совершенно не знаю, как они пишутся!). Так вот, когда они смотрели этот фильм, мама даже плакала и говорила Кате,
что раньше люди всё понимали, в какой стране они живут: жестокой и страшной. Они, то есть
люди, знали, что нужно сделать, чтобы избавиться от этой страшной страны: надо просто уехать в менее страшную, например, Париж, и устроиться там даже шофёром, и всё равно там будет хорошо.
А сейчас, сказала мама, она совсем не понимает, в какой стране она живёт и Катя тоже. Раньше все плакали от трудностей, а сейчас все смеются, даже ржут, как лошади, сказала мама. И всё равно всем ужасно трудно. Только все притворяются, что не трудно.
Просто все врут. И даже себе самим. А когда ты врёшь себе самому и в это веришь, сказала мамина подруга Катя, то как будто ты в сумасшедшем доме. Потому что ты не знаешь, где правда, а где ложь.
А мне очень нравится жить в нашей стране: мне мама может купить много жвачек...
или жувачек, и много кока - колы. Я так люблю кока - колу!.. Когда её выпьешь, то совсем не хочешь кушать, потому что я очень не люблю лапшу Доширак и Ролтон. А мама ничего другого пока купить не может, так как у нас нет денег. Мама сказала, что если она напишет этот жуткий сценарий про убийц и воров, то у нас появятся деньги, и она, наконец, купит мне зимнюю куртку. Да...куртка у меня очень старая и холодная. Мне приходится надевать или одевать сто кофточек - и маминых и своих, чтобы в мороз было не холодно.
ОДНАЖДЫ.
Однажды, когда мама ненадолго перестала плакать, мы с ней пошли в театр, где играли одни народные артисты. Я спросила у мамы, кто такие "народные артисты". А она сказала, что это такая ширма для профнепригодного артиста, которую никто не может отнять. Сначала он был хорошим артистом, а потом стал плохим, а ширма его защищает, и все думают, что он хороший.
А я никаких ширм на сцене не увидела. Я только услышала, как артисты громко кричат, как будто мы все глухие. А мама сказала, что они так темперамент изображают.
Мама даже уши закрыла руками и уткнула голову в колени, потому что ей было страшно от этого крика. А мне не было страшно, мне было даже смешно, когда дяденька народный артист
корчил всякие рожицы, когда старался изобразить этот самый темперамент. А мама сказала, что так играли ещё до революции в плохих театрах. А потом пришёл Станиславский и всем артистам показал, как надо правильно играть. Это тоже было до революции. И у него в театре никто такие страшные рожицы не делал, когда темперамент изображал.
А потом все позабыли про Станиславского, и теперь никто не помнит, как надо изображать темперамент. Мама даже сказала, что темперамент не изображают, а он сам собой выскакивает наружу, когда грамотно выстроена роль. Но сейчас в театре никто о грамоте не думает, а все думают, чем бы ещё удивить. И поэтому удивляют роликовыми коньками или лыжами, или машинами настоящими. А в одном театре, сказала мама, даже артистов подвесили вверх ногами. Нет! Ни за что не пойду в артистки! Я не хочу висеть вверх ногами!
МОЙ ПАПА ВЕРНУЛСЯ.
Какое счастье! Мой папа вернулся! Его чувство, которое оскорбилось, не нашло нигде уголка! И мой дорогой папа вернулся к нам с мамой! Он вернулся с цветами- розами, с большим пакетом всякой еды и курткой для меня! Мама так обрадовалась, что простила папу, когда он на неё кричал. Папа сам открыл дверь своим ключом. Мама подумала, что это воры, и как закричит на всю квартиру: "Немедленно убирайтесь, а то стрелять буду! У меня пистолет, так и знайте!" И я закричала, что и у меня тоже есть... рогатка! Папа когда услышал, как мы кричим, очень стал смеяться! И мама сразу же его узнала. И побежала в прихожую, и я тоже!
Мама как бросится на папу - папа чуть не упал, но не обиделся. И я тоже бросилась на папу! А папа мой меня сразу схватил на руки! И стал целовать. И маму стал целовать!
И стал говорить: "Девчонки! Как я по вам соскучился!" И ещё сказал мой папа, что лучше нас никого в мире нет! А мама ему не поверила и спросила, где он это проверил. А я сразу поверила папе!
ВЕЧЕРОМ.
Вечером я, папа и мама сидели на кухне и пили чай с вкусностями, которые купил папа. Мама его спросила, где это он так много денег заработал, что мне куртку купил.
И ещё добавила, что, наверное, он нового сценариста нашёл и детектив видеокамерой снял.
А мой папа сказал, что нет, он сценариста даже не искал, а сразу пошёл в такси работать.
И работал день и ночь. Людей из аэропорта возил и обратно. А жил папа у своего друга дяди Миши.
От дяди Миши тётя Галя ушла, его жена, к другому дяденьке. И теперь дядя Миша свободен, как ветер.
СТРАНА.
Мой папа сказал, что он всего- всего насмотрелся, когда в такси работал.
И он сделал вывод, что отношения в нашей стране превратились из дружеских во вражеские .
И он совсем не понимает, почему все говорят, что наша страна великая, когда люди в ней такие мелкие. Мой папа понял, что уже никакой дружбы не существует. Потому что все друзья хотят друг друга надуть и урвать побольше. А я не поняла, через какую дырочку один друг надувает другого, и спросила папу. Папа и мама долго смеялись и сказали, что я точно пойду по стопам мамы.
А я это выражение знала. Оно означает, что я буду писать сценарии, как мама, а может быть, и книжки.
А Марик, мой друг, сказал мне, что он тоже пойдёт по стопам папы. Только своего. Он тоже будет сажать своих друзей. А я спросила Марика: "И меня будешь сажать?" А Марик сказал, что нет, меня не будет. А я обиделась. У них в квартире так много стульев, а ему жалко меня посадить! А Марик засмеялся и назвал меня двоечницей и второгодницей.
А я назвала его Робином - Бобином! Потому что Марик такой же толстый, как этот Робин. И я его стала дразнить. А Марик перестал смеяться и треснул меня рюкзаком по спине, а я тоже как ударю его по башке! Он даже упал! Потом поднялся и побежал от меня. А я сначала засмеялась, а потом мне стало жалко Марика.
ПОЧЕМУ МЕНЯ ПРОЗВАЛИ ДВОЕЧНИЦЕЙ.
Когда я пришла учиться в первый класс, я была самая длинная девочка в классе.
Я тогда впервые увидела Марика. Моя первая учительница Галина Григорьевна посадила Марика вместе со мной. А Марик в то время всё-всё знал. Он был очень умный тогда, хоть и в первом классе. Он даже знал, откуда мамы вырождают детей. И когда он посмотрел на меня очень длинную,
то сказал, что знает обо мне всё- про всё. Я даже его испугалась. Я тогда нечаянно украла у мамы со стола двадцать копеек и думала, что Марик и об этом знает. И я со страху закрыла глаза и всё лицо руками. А он сказал, что никому об этом не скажет. А потом он мне шепнул на ухо, что он знает, что я сидела в первом классе два года. Поэтому я такая длинная и умею писать и читать.
А я обиделась на Марика и треснула его по башке книжкой. Тогда он всем и рассказал, что я сидела в первом классе два года. Потому что никто не умел так быстро читать и писать, как я. А Марик сказал, что писанию и чтению учат только в школе. Но потом Галина Григорьевна сказала всем, что я такая же, как все. А умею читать и писать, потому что меня научили мама и папа. Потом все поверили и даже Марик. Но всё равно продолжали называть двоечницей.
Сначала я обижалась, а потом перестала. Они же в шутку меня так называют.
МАМА И ПАПА ВМЕСТЕ.
Мои мама и папа живут теперь опять вместе. Мама сказала, что она будет продолжать писать сценарии только о благородных и честных людях, а не о бандитах.
И когда-нибудь настанет время, и её сценарии пригодятся для новых людей.
А папа сказал, что он тоже не будет искать нового сценариста, потому что лучше мамы ему не найти. А будет он пока продолжать работать таксистом, пока не придут новые люди.
Я так обрадовалась, что папа и мама будут вместе жить, и я тоже с ними! Теперь папа будет всегда покупать маме цветы розы, приносить много разных вкусностей, и даже он обещал маме купить с получки шубу из кролика. А я заплакала и сказала, что не надо убивать бедных кроликов.
Они такие хорошие. А мама сказала, что она не хочет шубу из бедных кроликов. Пусть папа и ей купит новую куртку. Папа вздохнул и сказал, что хорошо.
А завтра мы идём все вместе в кинотеатр смотреть фильм, который снял папа по маминому сценарию. Но это было давно. А мне всё равно интересно!