Л. И. В. : другие произведения.

Тропы надежды. Книга первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.66*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Возможно ли сохранить добро в сердце и не ожесточиться в тяжелые времена? Что можно противопоставить насилию и предубежденности? Что предпочтительнее сила или мудрость? Преодолевая тяжкие испытания судьбы, герои пытаются найти для себя ответы на эти вопросы.
  
  
  
  Нет здесь места законам
  Есть негласный устав:
  В этом мире безумном
  Кто силен - тот и прав
  
  
  
  
   Закатное солнце медленно и величественно клонилось к земле. Легкий ветер шелестел листьями в кронах деревьев, волновал высокие травы, и, напитавшись запахом раскрывшихся к вечеру полевых цветов, щедро расточал его на своем пути. Мир вокруг дышал покоем и умиротворением. Внезапно первозданную тишину грубо нарушил глухой стук подкованных конских копыт, лязг оружия, звон сбруи и пронзительный боевой клич. По широкому лугу бешеным галопом неслись лошади - две впереди и пятнадцать в отдалении. Животные выбились из сил и едва не падали от усталости, но всадники упорно пытались ускорить их ход: преследователи ощущали близкую добычу, преследуемые отчаянно боролись за свою жизнь. Впереди виднелись холмы, густо покрытые лесом, очевидно, беглецы надеялись в нем скрыться. Один из нападающих, решил действовать, не теряя времени: он привстал на стременах и, прицелившись, метнул вперед короткое копье. Всадника оно не задело, но вонзилось в круп лошади. Бедное животное, бывшее и без того при последнем издыхании, споткнувшись, упало и покатилось по земле, подминая под себя седока. Второй всадник, услышав пронзительные победные вопли, оглянулся так резко, что чуть не потерял равновесие и не слетел с лошади. В его глазах промелькнул ужас. "Прощай, брат" - только и сумел он вымолвить. Он любил своего младшего брата и уберегал от опасности, как только мог, но сейчас от души пожелал ему смерти от падения: участь, ожидавшая пленного, была поистине страшной... Снова раздался свист воздуха, рассекаемого сталью. Копье достигло цели вскользь, и не удержавшись, отлетело под ноги лошади. Боли преследуемый в первый момент не почувствовал, но понял - эта рана обойдется ему очень дорого.
   Достигнув рощи, лошадь стремительно ворвалась в заросли. Последний шанс спастись... Из всех оставшихся сил он оттолкнулся и на ходу выпрыгнул из седла. Хотя почву устилал толстый покров мха и размякших прошлогодних листьев, падение прошло неудачно. Достигнув земли, он тут же скатился в глубокий овраг, царапая лицо и руки острыми ветками.
   Лошадь с пустым седлом скрылась среди деревьев. Не заметив всего этого, воины продолжали преследование, ориентируясь на стук копыт и мощное колебание ветвей, среди которых животное проложило себе дорогу.
   Сердце бешено стучало. Глаза застилал красный туман. Голову словно сдавило стальными тисками. В сознании застыла единственная мысль: "Только бы успеть, не умереть раньше времени". С трудом оторвавшись от земли, он пополз прочь от места падения. Через пару десятков шагов показалась дорога, за поворотом послышался шум голосов, лошадиное фырканье и размеренный скрип повозки. Бежать дальше не было сил, а спрятаться негде. Похоже, навстречу идут всего лишь торговцы или крестьяне, отягощенные скошенным вдали от дома сеном. Раненый вынул из-за пазухи небольшой сверток и бережно втолкнул его между придорожными валунами. Зачерпнув в ладони сухой дорожной пыли, он спешно скрыл под ней тайник. Не лучшее место для такой реликвии, но времени осталось мало. Голоса раздавались все ближе. Скоро показалась груженая телега и сопровождавшие ее всадники.
  ― Глядите-ка! ― воскликнул один из них, ― Да это же эльфийский недоносок! Что он потерял на этой дороге?
   Спотыкаясь, эльф попытался отойти подальше от камня, под которым спрятан клад. Мгновенно оценив ситуацию, он понял, что рассчитывать на милость этих людей бесполезно. Значит, нужно отвлечь любой ценой. Его окружила толпа молодых ребят с изображением тигра на доспехах. Рука эльфа потянулась к клинку, висевшему на поясе, но он тут же получил тяжелой дубиной по затылку. Мир погрузился в спасительную темноту.
  ― Ну, и чего теперь с ним делать? - Сказал, почесывая затылок, здоровенный детина с кривым носом, подпорченным в недавней пьяной потасовке. Моргая красными с похмелья глазами, он безуспешно силился сформировать сложную мысль.
  ― Добить его надо, и поедем дальше, а то опоздаем! - Выкрикнул кто-то из толпы стражников.
  ― Не, - возразил другой воин, ― Знаете, сколько могут заплатить в городе за раба-эльфа, особенно если он умеет мастерить всякие красивые штуки? Дохлый он нам без надобности.
  Этот довод показался всем достаточно весомым.
  ― В общем, если выживет, продадим, не выживет - и не надо. - С легкостью вынес свой вердикт капитан стражи, как будто речь шла о какой-то незначительной вещи, а не о жизни.
  
  ___________________
  
  
  ― Как? Вы его упустили?!? ― Словно раскат грома раздался властный голос Правителя, многократно усиленный акустическим эхом огромного зала. - Жалкие ничтожные черви, да вы знаете, какими могут быть последствия?
  ― Мой господин, позволь мне говорить.
  ― Говори Сихар.
   У подножия роскошного трона, возвышавшегося над полом, по меньшей мере, на высоту человеческого, роста на коленях стояла группа людей. Один из них, очевидно предводитель отряда, находился чуть впереди всех, ближе к Правителю. Его черные волосы были спутаны ветром и свисали неопрятными клочьями, подбородок скрывала короткая борода.
  ― Господин! Мы были очень близки к цели, лишь слепая случайность помешала. Но я клянусь Асстарданом, - торжественно произнес он, - я найду этого ... - Сихар сделал паузу, очевидно он хотел произнести ругательство, но сдержался из страха перед Правителем, - этого ничтожного эльфа и свиток, и доставлю вам.
  ― Не клянись Великим Асстарданом, вонючий пес. Если ты и в следующий раз не справишься с поручением, попрощайся с жизнью. - Резко вы крикнул сидящий па троне.
  ― Да будет так, мой царь. - С почтением произнес воин, низко склонив голову.
  
  
  ГЛАВА 1
  
   Пятые сутки пути дались ей легко, не смотря на полыхающую августовскую жару. Конь ступал неторопливо, часто отвлекаясь на пучки сочной зелени у обочины дороги. Девушка с сочувствием потрепала его по холке.
  ― Потерпи, друг, осталось недолго. Обоснуемся на постоялом дворе, будет тебе стоило и целый мешок овса на ужин.
  Фыркнув, конь вяло повел ушами, отгоняя мух.
   Дара была свободным наемником: мастерски владела многими видами оружия, была не по-женски сильной, выносливой и закаленной в сражениях. Совсем недавно она оставила службу у одного богатого землевладельца. За эту работу хорошо платили, но охранять избалованного бездельника было несладко. К тому же, устав от своих бесчисленных искусных в любви подружек, он захотел чего-то необычного. Дара была начисто лишена утонченности, носила простую одежду и интересовалась только военным ремеслом. Таких странных женщин в коллекции его побед еще не было. Решившись, вельможа повел атаку по всем флангам: задаривал избранницу цветами и сладким печеньем, вдохновенно читал стихи тихими вечерами. Но проверенные методы не сработали. Поэтому он зашел в этой игре так далеко, что неожиданно для себя пообещал жениться. Последней каплей в чашу терпения воительницы стали недвусмысленные намеки, а затем угрозы своего хозяина, что если она не станет сговорчивей, то навлечет на себя большие неприятности. Надо сказать, что в планы Дары совсем не входило быть чьей-либо наложницей. Поэтому, узнав о том, что у берегов Великого моря собирается серьезная экспедиция для поиска и покорения новых земель, особо не раздумывая и прихватив свое жалование за год, она отправилась на поиски лучшей жизни. Если вдруг выясниться, что девушек в команду не берут, придется отрезать косу и переодеться парнем. Очень рискованно, но другие варианты ей в голову не шли.
   Широкий, проторенный много лет назад, путь сильно петлял из-за гористой местности. Дорога не радовала разнообразием ландшафтов, за очередным холмом следовал еще один точно такой же. Сверчки лениво стрекотали в кустах, пчелы старательно ползали по цветам, собирая пыльцу, и, отягощенные желтыми комками на лапках, торопились отнести свою добычу в улей до наступления вечера. Жара и монотонность всего происходящего навевали сонливость. Вдруг впереди, за поворотом, послышался скрип старой повозки и цокот копыт. Дара пришпорила коня и скоро поравнялась со всадниками. Десятка два крепких молодых парней сопровождали большую деревянную телегу.
  ― Привет, красавица! Куда путь держишь? ― игриво выкрикнул один из всадников. ― На север. Хочу присоединиться к войску Сиблика. ― Дара сердито сбросила с головы большой яркий платок, заботливо подаренный на прощание пожилой сердобольной горничной. Платок защищал голову от палящих лучей солнца, но совсем не прибавлял солидности. Обычно красавицей ее называли только в шутку, поэтому такое обращение пришлось ей не по нраву.
  ― Да ты хоть знаешь с какой стороны руками меч брать? А может ты кухарка? Или армейская шлюха?
   Парни дружно загоготали. Дара сдержанно улыбнулась.
  ― А сами вы куда едете? ― спросила она, проигнорировав оскорбление.
  ― В город. Везем товар на рынок. Не хочешь покататься с нами?
  ― Как-нибудь в другой раз.
   Дара стала рассматривать телегу: приземистая и бесформенная она была густо покрыта пылью и кусками застарелой грязи, ободья и ступицы давно потеряли первоначальный цвет под слоем ржавчины. Сверху кожаными петлями крепилась вместительная железная клетка, тоже изъеденная ржавчиной и пыльная. В первый момент Дара подумала, что таким способом перевозится скот, но приглядевшись, увидела внутри только людей - мужчины и женщины с унылыми лицами. Рабы. С края телеги лежал без сознания раненый. Телегу на ухабистой дороге трясло, и голова его ударялась о решетчатый борт каждый раз, когда колесо наталкивалось на очередной камень. Сквозь решетку безвольно свисала рука. Кисть была изящной и тонкой, пальцы длинные, покрытые запекшейся кровью.
  ― Слушай, дружище, ― сказала Дара, подъехав к охраннику рангом постарше. ― Что у вас лежит там в таком небрежении? - И указала рукой в сторону телеги.
  ― Да эльф это, ― ответил парень и со вкусом выругался, ― Хотели продать, но чую, не будет с него проку. Скорей бы сдох.
  ― А что с ним случилось?
  ― Упал с лестницы.
   На эту шутку, понятную только им, снова разразился смех. Девушка задумалась. Самыми приятными воспоминаниями ее детства были вечера, когда все усаживались возле костра, а седой старик - путешественник брал в руки гусли и пел сказания о давно минувших Временах, о могучих героях и великих сражениях, о злых и добрых царях, о прекрасных и мудрых созданиях, именуемых эльфами...
  ― Продайте его мне. Я хорошо заплачу. Золотом.
  ― Сколько у тебя есть? ― В глазах стражника зажегся интерес.
  ― Пять золотых монет тебя устроит?
  ― Пятнадцать!
  ― Шесть и точка! Откуда у бедной девушки столько денег?
  ― По рукам! ― согласился он.
  Мужчины залезли в телегу и, презрительно скривившись, небрежно выбросили оттуда тело.
  ― Но-но, поосторожней, убьешь ведь!
  ― Не понимаю я, - искренне удивился стражник, - зачем тебе понадобился этот заморыш? Да еще за такие деньги!
  ― Смотри, я куда круче его, - крикнул, весело смеясь, другой парень и демонстративно напряг свои огромные мышцы. - Ты сделала неправильный выбор! Стражники снова загоготали, да так громко, что конь под Дарой испуганно дернулся и настороженно закосил глазом в их сторону.
   На вопрос зачем ей понадобился этот эльф Дара затруднилась ответить даже себе. Но сомневаться теперь поздно, дело сделано. Она подняла его и легко усадила на коня, затем сама впрыгнула в седло.
  ― Ну ты и силачка, как для девчонки. ― Восхищенно протянул ее собеседник.
  ― Прощайте! ― Махнув рукой, девушка умчалась в сторону от дороги.
  
  
  
   Под холмом, в долине, тускло белели крыши небольшого селения. "Отлично", - подумала Дара и направила туда своего коня. Выбрав первый попавшийся на глаза дом, она постучала кулаком в дверь. Ей открыла сурового вида крестьянка в черном платье. Наверное, увиденное не внушило ей доверия, и дверь снова захлопнулась. Но Дара не сдавалась и продолжала лупить по ветхим доскам.
  ― Откройте же!!!
  Женщина снова выглянула и Дара показала ей серебряную монету. Глаза крестьянки заворожено следили за перемещением серебра в пальцах.
  ― Чего ты хочешь?
  ― Снять у вас угол. Ненадолго. Вот, ― она отдала женщине монету. ― Остальное получишь позже.
  ― Ладно. Можешь занять всю правую часть дома, ― быстро вымолвила крестьянка, с жадностью разглядывая нежданные деньги.
   Правая часть домика была отгорожена от левой неровными досками со щелями в палец величиной и полинявшей занавеской. Дара затащила эльфа на нехитрую кровать.
  ― Мой друг ранен. Принеси мне воды и чистое полотно годное для перевязки. - Обратилась она снова к крестьянке и, видя, что та не сдвинулась с места, добавила: - Заплачу я, только иди быстрее.
  Одежда эльфа насквозь пропиталась кровью и уже прилипла к телу, чтобы осмотреть раны ее пришлось разрезать.
  ― Да-а... Плохи дела... ― задумчиво выговорила Дара, подведя итог увиденному. ― К тому же эти глупцы даже не попытались помочь. Если не случится чуда, он умрет. Но я, конечно, попытаюсь сделать все от меня зависящее, - решила она и, засучив рукава, принялась за работу. Оказалось, эльфы почти ни чем не отличаются от людей, хотя молва и приписывала им много невероятного. Она осторожно освободила рану от грязи, положила сверху размоченный лист лечебной травы и наложила чистую повязку. Копье, Дара была уверена, что это было именно копье, вошло недалеко от сердца, не повредив его. "Везучий ты, все могло закончиться быстрее", - обратилась она к эльфу, хотя слышать, конечно, он ее не мог. Аналогично была обработана и рана на плече. Оставались еще многочисленные неглубокие порезы, полученные видимо от меча. На самые глубокие пришлось наложить несколько швов - у нее всегда была с собой иголка, не для рукоделия, конечно, а для таких случаев. Длинные светлые волосы на затылке слиплись от ссохшейся крови. Удар в голову был сильным, но для жизни не опасным. После всех приложенных усилий теперь оставалось только ждать, дальнейшее от нее не зависело. Слабый погибнет, сильный выживет.
   К вечеру началась лихорадка. Вид у эльфа сделался совсем неважный. Он что-то говорил в бреду, смысла чего Дара так и не поняла, но слова запомнила. Жар усилился, было заметно, что раненого мучают кошмары: наверное, он все снова и снова переживал случившееся с ним за этот день. Холодное полотенце на лбу мгновенно нагревалось и его приходилось менять, чтоб хоть как-то облегчить его состояние.
   Разглядывая красивое лицо эльфа искаженное страданием, Дару уже не в первый раз посетила мысль о нелепом устройстве мира.
  ― Почему вокруг столько ненависти? ― произнесла она с возмущением. Овдовевшая крестьянка, сдавшая Даре комнату в своем доме, демонстративно откашлялась. Дело близилось к полуночи, и беспокойная съемщица мешала ей спать на соседней кровати, за стеной. Поняв намек правильно, Дара продолжила обдумывать свои мысли молча.
   "Почему свое законное право на спокойную жизнь нужно отстаивать оружием? Везде злоба, страх, предательство и унижение... За свою недолгую жизнь я так устала от чужой глупости! - С горечью подумала она. - Весь Сидарис, богатый и плодородный край переполняет беспочвенная ненависть. Люди воюют с людьми, эльфами и все вместе они дружно ненавидят гоблинов, виргов, троллей. Почему?! Разве это такой большой труд - жить в согласии?" Усилием воли она отогнала от себя привязчивую думу. - "Хватит! Эти мысли делают меня слабой. А слабые живут мало".
   Пытаясь отвлечься, она переключила внимание на своего подопечного. Он дышал часто и неглубоко. Дара наклонилась, чтобы сменить полотенце. Вдруг, быстрым судорожным движением эльф схватил ее за руку.
  ― Где я?
   Дара вздрогнула от неожиданности и едва не лишилась речи, заглянув в широко открытые глаза Перворожденного. То были дивные глаза цвета чистой лазури. Глубокий разумный взгляд, который не смогла затуманить даже боль, обволакивал и, словно, лишал воли.
  ― Успокойся, приятель. Ты в безопасности. - Она с трудом подавила желание освободить свою руку от хватки.
  ― Свиток.... Возле Серых холмов, под придорожным камнем... Он не должен попасть... в руки асстарданцев. Нельзя медлить.
  ― Ты вылечишься и найдешь свой свиток сам... - Сказала она недовольно. Неожиданное пробуждение эльфа ее напугало, подняв со дна сознания суеверный страх людей перед народом, окруженном столькими мифами, в которых, впрочем, было больше лжи, чем правды.
   Но эльф уже ничего не слышал: глаза закрылись, рука безвольно упала на постель, лицо начала покрывать мертвенная бледность. Медленно, по капле, но неотвратимо жизнь покидала его. Дара все еще медлила в нерешительности, не зная как поступить дальше. Множество раз она видела смерть и самые страшные увечья, ее саму не раз настигала участь тяжелораненого, но никогда еще она не была так взволнована. В чем причина? В потраченном впустую золоте? Дело было в другом. Просто, ей вдруг показалось, что если каждый бескорыстно сделает для другого что-нибудь хорошее, то жизнь перестанет казаться такой безнадежно гадкой вещью.
   На толстом кожаном шнурке, висевшем на ее шее, хранился маленький запаянный хрустальный сосуд, бережно спрятанный под рубахой. Много лет назад ее отец, которого она лишилась еще в младенчестве, вернувшись с далекой войны, принес три таких флакона. Кто создал этот исцеляющий бальзам, и из каких неведомых трав, она не знала. Очень хотелось думать, что здесь обошлось без магии. Эту стекляшку она берегла для себя... Долго не раздумывая, Дара сняла шнурок и откупорила горлышко пузырька. С трудом разжав сведенные судорогой челюсти умирающего, вылила в рот все содержимое. Видимых улучшений не произошло, но эльф по-прежнему продолжал дышать.
   За маленьким окошком густо чернела беззвездная ночь. Сальная свеча на столе сильно кадила, распространяя по комнате тяжелый затхлый дух и отбрасывая на стены причудливые пляшущие тени. Весь остаток ночи Дара просидела, уткнувшись взглядом в темноту.
  ― Я не знаю чего мне будет это стоить, но выживешь. ― Сказала Дара медленно и с расстановкой.
  
  
  
  ГЛАВА 2
  
  
   У первых порогов Великой реки, окруженный черными высокими скалами и мощными стенами, возвышался Асстардан - могущественный и неприступный город. Даже в самых далеких землях не было такого, кто бы не слышал этого грозного имени. Потому что слава об этой твердыне распространялась быстрее ветра, и слава эта была страшной. Еще сто лет назад на этом месте среди гор была пустая поросшая травой равнина. Мирные племена скотоводов выпасали здесь стада, основания гор были густо укрыты лесами, в которых обитало множество всякой живности. Но все изменилось, когда, однажды с востока сюда пришло несметное войско свирепых воинов во главе с алчным и жестоким повелителем. Словно злая опухоль в теле больного, расползалось оно, методично покоряя все новые и новые народы своей власти. Некоторые племена вступили с ними в унизительный союз, были и те, кто явно или же скрыто боролся с завоевателями, но их ряды таяли быстрее весеннего снега. И вот, достаточно укрепившись в силе, и стремясь закрепить и упрочить свое господство на новых землях, они начали воздвигать город. Строительство шло быстро благодаря использованию рабочих рук пленников и переселенцев из завоеванных территорий, богатой дани и податей из покоренных государств.
   В центре города находился огромный царский дворец, основание и большая часть которого были высечены из монолитного камня. Чуть поодаль находился массивный храм - главное святилище асстарданцев, где они могли приносить жертвы своему верховному божеству войны Аштуру. Стены храма были богато и без меры украшены полудрагоценными камнями и золотыми украшениями. И когда, случалось, солнце выглядывало из-за туч и скупо посылало лучи на землю, то свет, отраженный от этих стен был так ярок и резок, что заставлял глаза слезиться.
   Рядом с упомянутыми зданиями ютилось множество построек поменьше, с помещениями для войск, арсеналом и жилыми домами. Все они рядами расходились от центра к крепостным стенам.
   Низкие облака окрасились кроваво- красным заревом возвещая о рождении нового дня. Асстардан встречал свое очередное утро. Скоро проснутся жители города, заработают шумные рынки, лавки и мастерские. Весь гигантский муравейник закипит жизнью. Огненный диск пробуждающегося солнца залил своим светом также и гладкие стены дворца, гордо возносившего острые своды высоко в небо. На массивном гранитном балконе, расположенном почти у самой вершины здания стоял человек. Он был приземист и широкоплеч. Взгляд черных глаз был тяжелым и властным. Такой взгляд бывает лишь у тех, кто привык приказывать и привык, что все эти приказы незамедлительно и подобострастно исполняются. Взгляд человека, уверенного, что он центр вселенной и весь мир существует только для того, чтобы исполнять его повеления. Взгляд правителя Асстардана. Он смотрел на город. Обычно ему доставлял удовольствие обширный вид. Открывающаяся взору величественная картина убеждала его в своем несокрушимом могуществе и чрезвычайно тешила самолюбие. Но сейчас он был взволнован и едва скользнул взглядом по своим владениям. Правитель шагал вперед - назад по балкону, волоча за собой длинное расшитое позолотой алое одеяние, и нервно поглаживал окладистую черную бороду. Его нога случайно зацепила драгоценный кубок для вина, выскользнувший ранее из дрожащих рук. Он поднял кубок и, размахнувшись, резким движением вышвырнул его за перила балкона, с удовольствием проследил за его падением и решительными шагами направился в свой внутренний покой, где, забившись по разным углам, сидели слуги, а точнее рабы или игрушки, призванные обслуживать и развлекать его.
   Минуту он разглядывал всех, наконец, набрав побольше воздуха в легкие заорал со всей силой своего мощного горла:
  ― Вон!! Все вон!!!
   Повторить приказ дважды не пришлось. Люди в панике побежали к выходу - танцовщицы путаясь в длинных прозрачных юбках, музыканты, на ходу роняя инструменты. Один мальчишка слегка замешкался, и повелитель Асстардана запустил в него серебряным подсвечником.
   После того как все убрались, полчаса ничто не нарушало вязкой тишины зала, даже диковинные птицы в клетках сидели тихо, втянув головы в плечи. Солнце поднялось достаточно высоко, полумрак в комнате рассеялся, уступив место яркому утреннему свету. Правитель провел бессонную ночь полную волнений, и теперь его клонило в сон. Но прежде чем предаться отдыху, он надеялся получить хоть какие-то сведения от царского советника - его правой руки, второго по могуществу человека в государстве. Впервые за долгие десятилетия своего правления царь чувствовал, что все выходит из-под его контроля и идет совсем не так как нужно.
   В передних покоях, примыкающих к царским, послышались робкие осторожные шаги. Правитель криво ухмыльнулся, узнав походку своего слуги.
  ― Выходи, болван. Хватит прятаться. Ты принес новости?
  Слуга подошел ближе и, не поднимая глаз, с благоговейным трепетом произнес:
  ― Я пришел доложить о ...
   Вслед за слугой, не дождавшись своего представления, вошел высокий сутулый мужчина. Он остановился напротив кресла, в котором сидел бородач, коего такая бесцеремонность и пренебрежение к церемониалу как всегда взбесили. Но правитель сдержал гнев, потому что он, величайший могущественный покоритель многих народов, боялся своего советника.
  ― Узнал ли ты что-нибудь, Мифиталь?
  Соблюдая хотя бы видимость вежливости, верховный советник низко поклонился, и, не встречаясь взглядом с повелителем, ответил:
  ― Это дело требует времени, мой царь.
  ― Но у тебя же есть твои магические кристаллы или что там еще, не может быть, чтоб ты его не увидел. Обратись к своим сверхъестественным помощникам, в конце концов.
   Мифиталь секунду будто размышлял, затем встретился с Правителем своими умными холодными глазами чуждыми любых человечных чувств. Возможно, в этих глазах промелькнула тень призрения, но он быстро с собой справился и терпеливо ответил:
  ― Не приходиться сомневаться в могуществе тех сил, которым я служу...
  ― Ты служишь мне, - попытался робко возразить Правитель. Но советник снова обдал его могильным холодом своих глаз, и у того отпала охота спорить.
  ― Ты знаешь о силе, которой я владею и о ее возможностях. - При этих словах Правитель заерзал и глубже устроился в кресле. - Но все мои поиски наталкиваются на какую-то преграду, неясную пелену, как будто кто-то намеренно помогает этому ничтожеству укрыться от всеохватывающего ока. Но мой царь может не опасаться неудачного исхода. В последний момент, прежде чем я потерял след, мне открылось смутное изображение широкого торгового пути и следующих по нему, затем я увидел людей в военной форме с изображением тигра на доспехах, телегу и ворота какого-то городишки, кажется его название - Приречный или Прибрежный. Я знаю, где находиться этот город. Послушай моего совета, царь, проверь всех людей, соответствующих этому описанию и вошедших в город через главные ворота в тот день.
  ― Да ты заешь, сколько болванов, этих наемных охранников с изображением столь благородного животного на груди шатается по нашим дорогам?
  ― Мой царь, разве я когда-нибудь давал тебе неправильный совет?
  ― Ну ладно, ладно, ― уступил правитель, скривив при этом рот, будто отведал кислых ягод, и два раза хлопнул в ладоши. Вошел слуга.
  ― Сихар все еще во дворце? - спросил он вошедшего.
  ― Да, мой господин. Он еще не ушел.
  Передай этому лентяю, чтоб явился сюда, у меня есть для него новое задание.
  ― Да, господин, ― ответил слуга и все так же, не поднимая глаз, попятился медленным шагом к выходу. Притворив за собой двери царского покоя, он понесся вниз, к подземной части дворца, так быстро, как мог, перепрыгивая при этом через две ступени.
   Сихар, воин, за которым посылал царь, сидел в просторном подземном зале. Подперев кулаком подбородок, он размышлял. Глубокая линия между бровями и прищуренные глаза выдавали тяжелое умственное напряжение. Перед ним на каменном столе лежал эльф. Он был мертв. Какая досада! Это остроухое ничтожество захватили живьем, с большой осторожностью доставили во дворец, чтоб выпытать информацию. Только ничего не вышло: этот слабак не выдержал дороги, скончался прежде чем врачи смогли что-нибудь предпринять. Из пяти не взять ни одного пленного! Сихар сердито посмотрел на эльфа, невидящие глаза которого были устремлены в потолок: тонкие благородные черты его лица были спокойны и не отражали боли и страха предшествующих смерти. Казалось, он даже улыбается.
   "Как будто смеется надо мной и моей неудачей". - Подумал Сихар. Ему захотелось разбить это лицо, стереть с него противную улыбку. Вместо этого, чтоб дать выход своей ярости, Сихар, что есть силы, рубанул рукой по табурету, на котором только что сидел, разломав толстую доску пополам. Но боль в руке только усилила раздражение, и он пнул нечем неповинную табуретку ногой, от чего та полетела в другой конец зала и разбилась окончательно о каменную стену.
   В дальнем конце коридора послышались торопливые шаги и скоро, через порог зала царский прислужник, не решаясь подойти к рассерженному Сихару слишком близко, прокричал:
  ― Сихар! Царь хочет говорить с тобой, у него для тебя поручение.
  ― Иди и доложи обо мне, я скоро приду.
   Подождав пока слуга уйдет, Сихар закрыл глаза и поглубже вдохнул. Теперь он был спокоен и сосредоточен. Теперь можно идти к Правителю. Скорее всего, сегодня его опять отправят на поиски, но теперь он не имеет права на ошибку.
  
  
  -------
  
  
   Немногие отваживались ходить по улицам Приречного города с наступлением темноты. Для этого нужно было иметь большое мужество или безрассудство. И то и другое вселяла в человека изрядная порция ячменной водки или бочонок хорошего пива. Поэтому никакая угроза натолкнуться на грабителей, убийц или городскую стражу (что, впрочем, в те времена было почти одно и то же) не могла остановить завсегдатаев таверн и борделей, эти заведения никогда не испытывали недостатка в посетителях.
   Этой ночью в кабачке "Пьяный конь" царило особенное веселые. Целая ватага молодых охранников решила отметить здесь получение жалования за неделю. Служанки едва успевали подносить подносы с жареным мясом и крепкими напитками, получая в благодарность звонкий шлепок по месту ниже спины. Ребята смеялись, всем было весело. Один из них сперва пристально наблюдал за молодой прислужницей, затем демонстративно пригладил волосы, поправил нагрудник с чеканным изображением тигра в прыжке и под громкие одобрительные вопли друзей подошел к ней и крепко обнял.
  ― Пойдем. Я знаю там одно укромное местечко. Тебе понравиться.
  ― Фу! Ты пьяный, еле на ногах стоишь! - Она попыталась оттолкнуться, но мужчина только крепче стиснул объятья.
  ― Я сказал, пойдем! - И потащил упирающуюся девушку к выходу.
   На улице дул прохладный ветер. Было темно, маленькие окна почти не давали света. Дверь резко распахнулась, из кабака повеял сильный запах спиртного и блевотины, смешиваясь с не менее колоритным ароматом мусорной ямы находившейся в трех шагах от двери. Напевая под нос песенку и, постоянно спотыкаясь, из кабака вывалился пьяный, волоча за собой упирающуюся девушку. Он не сразу заметил группу воинов слившихся с темным проулком, потому что их волосы были так же черны, как и их облачение. Все произошло очень быстро: девушку оглушили рукояткой ножа и пристроили в яме с отбросами. Мужчину схватили под руки и уволокли подальше от светившихся окон. Он никак не мог понять, что произошло, и куда исчезла девица. Приставленный к горлу широкий нож с зазубренным лезвием немного привел его в чувство.
  ― Пять дней назад ты сопровождал обоз с рабами. ― Говор у обратившегося к нему был резкий, отрывистый, но на чужом языке он говорил почти без акцента. - Подбирал ли ты на дороге раненного?
  Охранник судорожно кивнул.
  ― Где он?
  Человек с изображением тигра на груди немного помедлил с ответом и нож у его горла слегка порезал кожу.
  ― Где он? ― Вопрос повторился.
  ― Н-не знаю. Мы продали его.
  ― Кому? Где?
  От страха в голове немного прояснилось, свежий воздух отгонял хмель.
  ― Какой-то девчонке...
  ― На рынке рабов?
  ― Нет, по дороге к городу много всяких селений. Не помню, возле какого точно, но...
   Но предводитель отряда уже услышал все, что ему было нужно, и бесполезный теперь охранник был мгновенно лишен жизни. По дороге в город можно встретить десять небольших поселений. Было решено разделиться и исследовать каждое.
   Однако прежде чем уйти, один из солдат подошел к девушке и быстрым движением отсек ухо: таких в его коллекции еще не было. Положив ухо в карман, он присоединился к уходящему отряду.
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 3
  
  
   Шесть дней Дара почти не отходила от раненого. Наконец кризис миновал и лихорадку сменил сон. "Ух, ну и устала же я от этого сидения", - подумала девушка и с удовольствием по-кошачьи потянулась. Было бы неплохо слегка размяться.
   Деловито порывшись в чужом сарае, Дара нашла толстую вязанку хвороста, крепкую веревку и пару длинных тяжелых деревяшек. Во дворе росла раскидистая яблоня, к одной из ее веток она подвесила хворост. Получилась отличная мишень для палки. Для начала нужно было хорошенько разогреть плечи и локти, и, что самое главное - запястья и пальцы, чтобы не заработать растяжение. Она энергично повращала на разные лады кистями рук, затем взяла две длинные палки и начала делать размашистые перекрестные движения. Конечно, все приличные люди берут для этой цели два тяжелых клинка, но клинок у нее был только один, так что пришлось импровизировать. Разогревшись, она взяла свой меч, перед этим утяжелив плечи дорожной сумкой с двумя поленьями, и начала отрабатывать удары сначала правой рукой, затем левой. Чтобы выжить в этом мире ей приходилось напряженно тренироваться. В серьезном сражении никто с тобой шутки шутить не будет. И, хотя тело Дары было крепким и здоровым от рождения, все же это было женское тело, со всеми его (с точки зрения Дары) недостатками. Нехватку физической мощи необходимо было компенсировать ловкостью и быстротой.
   Шло время. Дара двигалась вокруг мишени, легкими и раскованными движениями методично наносила удары то с шага, то с прыжка, двигаясь вперед и назад. Она уже вошла в азарт битвы и поистине наслаждалась тренировкой. Вдруг, каким-то шестым чувством она ощутила на себе взгляд и быстро обернулась. Напротив, в пятнадцати шагах, в дверном проеме стоял эльф и наблюдал за ней.
  
  
  
  Было трудно прочесть на его лице какие-либо эмоции. Дара отметила, что латаная крестьянская рубаха и старые штаны, которые пожаловала им за ненадобностью овдовевшая крестьянка, не делали его смешным или жалким, более того, он словно облагораживал это невзрачное одеяние всем своим видом. Почему-то ей стало очень стыдно за свою растрепанную одежду и щепки хвороста в волосах. Говорят, эльфийские девушки необыкновенно изящны и воздушны. Они носят длинные шелковые платья со сложными вышивками, а в волосы вплетают россыпи мерцающих камней. Однако она тут же разозлилась на себя за эти недостойные мысли. Было бы перед кем теряться.
   Пауза слишком затянулась. Нужно было что-то сказать.
  ― Вижу, тебе уже лучше, ― нашлась Дара. Но эльф не поддержал инициативы начать беседу. Не торопясь, он осмотрел периметр сада, покосившуюся конюшню и еще раз без особого одобрения смерил взглядом стоящего впереди человека.
  ― Ты спасла мне жизнь. - Нехотя соизволил вымолвить он, нарушив длительное молчание. - Я в долгу перед тобой, человек. Что ты хочешь получить за свою помощь?
  ― Плохого ты мнения о людях, если думаешь, что я тебе помогла ради выгоды...
  ― Скажи, сколько дней я здесь? ― без всякого перехода спросил эльф.
  ― Что-то около шести.
  ― Нужно срочно уходить, здесь опасно, - быстро сказал он.
  ― И куда ты собрался уходить в таком состоянии? Тебе нужно отлежаться еще хотя бы недельку.
  ― Мое дело не терпит промедления.
  ― Слушай, ты что-то говорил в бреду насчет каких-то свитков и грифонов, просил найти чего-то в Серых холмах. Объясни, я не совсем поняла.
   Эльф посмотрел на любопытную Дару снисходительно и с превосходством, как строгий учитель смотрит на балбеса-ученика.
  ― Забудь все, что ты видела и слышала. Если тебе дорога твоя жизнь скорее покинь это место. Великие перемены идут в мир. Это все, что я могу сказать. Мой народ обязательно найдет способ щедро отблагодарить тебя за этот благородный поступок.
   Дара заверила его в своем бескорыстии и, было, попыталась предложить дальнейшую помощь, но эльф холодно отказался от всякого человеческого содействия. "Ну что за нация!", - с негодованием подумала Дара. - "Кажется, я начинаю понимать, за что их так недолюбливают".
   Наверное, эльф тоже понял, что высказался недостаточно вежливо, и, попытавшись сгладить впечатление от своего грубого поведения, церемонно поклонился.
  ― Меня зовут Элидастас, ― представился он, не назвав при этом ни имени своего рода, ни родного края, как это было принято в те времена. "Оно и понятно", - подумала Дара. Этот народ умел хорошо прятать свои селения. Никто толком ничего не знал о них. Эльфы были одними из тех, кого пока не смог схватить в свой железный кулак Асстардан. - С кем я имею честь говорить?
  ― А меня Дара зовут.
  ― Послушай, Дара, находясь рядом со мной, ты в большой опасности. Наверное, они уже знают, что я остался жив и идут по следу. Ты поступишь мудро, если как можно скорее покинешь это место и забудешь все, что произошло за последние дни. Знаешь, - взгляд эльфа стал немного дружелюбнее, - Я действительно благодарен тебе за помощь.
   Дара почувствовала, что лицо против воли предательски запылало и, попытавшись скрыть смущение, промямлила что-то невразумительное насчет дружбы народов, и, что в беде все должны друг другу помогать. Учитывая дух враждебности тех времен, пропитавший, казалось, даже воздух, это утверждение выглядело более чем странным.
   Спустя час Элидастас и Дара уже стояли во дворе готовые проститься и разойтись в разные стороны. Красивая, тонкого шитья, одежда эльфа была безнадежно испорчена, поэтому ему пришлось вырядиться в крестьянские обноски, какие обычно носили люди, работающие в поле. Если он и испытывал пренебрежительные чувства к такому нехитрому людскому облачению, то ничем их не выдал. Зато, как заметила практичная Дара, если в придачу ко всему на голову накинуть старую рогожу и взять в руки палку, получиться прекрасная маскировка под нищего путешественника. Сама же она, не смотря на жару, одела старую латанную, но довольно прочную кольчугу поверх замшевой рубахи и подпоясалась широким кожаным поясом, подбитым изнутри мягкой тканью, а снаружи защищенным железными нашивками, к поясу прикрепила меч. Ну что ж, жизнь - дорога. В пути всегда кого-то встречаешь, с кем-то расстаешься. Она не сожалела о потраченных средствах и времени, хотя приняла тогда решение, лишь повинуясь импульсу, не подумав.
   Девушка хотела, было, протянуть на прощание руку, как вдруг ее ухо уловило едва слышный свист слева, и, прежде чем разум смог что-то понять, резко пригнулась. Воинское чутье и на сей раз не подвело, потому что там, где она только что стояла, точнее в том месте, где находилась ее голова, в дерево воткнулось широкое лезвие большего ножа. "Не смешно.. ", - пронеслась в голове глупая мысль, но тренированное тело уже само развернулось в сторону предполагаемого врага, вынув меч из ножен. Из своего укрытия медленно вышел статный человек в темных доспехах сделанных частью из толстой свиной кожи частью из металла. Он противно ухмылялся, сверкая черными, как угли, злыми глазами.
   "Ничего себе! Надо же так влипнуть. Человек из отборных войск Асстардана, служащих при дворце! Дело безнадежное, сто раз подумай, прежде чем встать на дороге у такого молодца" - С досадой подумал Дара.
  ― Мне незачем твоя жизнь, неотесанная крестьянка. Ты можешь уходить. Мне нужен только эльф.
  ― Не церемонясь, произнес незнакомец и красноречиво ткнул пальцем в сторону Элидастаса, на которого, казалось, появление асстарданского воина не произвело никакого впечатления. Он просто стоял и холодно разглядывал незваного гостя.
   Дара, поколебавшись немного, отвергла последние доводы здравого смысла, призывавшие не ввязываться в такой неравный бой.
  ― Сама вижу, что я не прекрасная принцесса, но за "неотесанную крестьянку" ты ответишь.
   Асстарданец последний раз гадко усмехнулся и ринулся в драку, уверенный (надо заметить, не безосновательно) в скорой победе. Уровень подготовки и опыт были на стороне противника. Его натиск был мощным и хорошо продуманным. Единственное, что оставалось делать в этой ситуации - ловко избегать ударов и ждать пока атакующий выдохнется. Воин пытался оттеснить Дару назад, к забору, этого нельзя было допустить и Дара начала постепенно сдвигаться в сторону. Обычно такой маневр заставляет нападающего замедлить наступление и корректировать свою атаку, эти мгновения дают шанс нанести удар. Но асстарданский вояка был не так прост. Он будто предугадывал каждое последующее движение и пресекал его. Мгновенным ударом он выбил меч из рук, затем отшвырнул от себя Дару, сразу забыв о ней, и повернулся в сторону эльфа. Но тот уже подхватил упавший клинок. Его лицо по-прежнему не выражало ничего: ни гнева, ни страха, ни азарта предстоявшей битвы: совершенно хладнокровно он вступил в поединок. Асстарданский воин ожесточенно наносил удары, которые могли свалить и самых тренированных, но Элидастас отбивал все атаки с силой непонятно откуда бравшейся в столь худом тонкокостном теле. Поединок затягивался. Нанесенные прежде раны неумолимо подтачивали силы эльфа. Кровь уже пропитала повязки и пятнами выступила на одежде. Он начал терять силы.
   Дара, про которую мужчины успели позабыть, наконец-то пришла в себя после резкого удара о стену и смогла быстро оценить обстановку. "Может это и не очень благородный поступок, подумала она, поднимая увесистый камень с земли. - Но сейчас не до церемоний". И со всей силы запустила ребристый булыжник в закрытый черным шлемом висок противника. Лишь на, мгновение рука воина дрогнула, но этого мгновения хватило Элидастасу, чтоб нанести точный удар в щель между доспехами, отбить удар ответный и повалить противника на землю. В начале тот сделал попытку подняться, но тут же рухнул без чувств.
   Все еще не веря в свое чудесное спасение, порядочно помятая парочка осторожно приблизилась к павшему воину. Элидастас осторожно проверил его пульс. Дара на всякий случай держала в руке нож, извлеченный из дерева.
  ― Он все еще жив. ― Констатировал эльф.
  ― Ну да, рана ведь не смертельная.
   Правильным было бы лишить опасного врага жизни, Дара так и собиралась сделать, решительно поднеся лезвие ножа к его открытому горлу, но, все же, в последний момент одернула руку и виновато посмотрела на Элидастаса.
  ― Не могу, ― с досадой сказала она.
   Эльф стоял рядом, полусогнувшись, держась рукой за открывшуюся рану и, может это только показалось, но в его глазах промелькнуло одобрение.
   Пленника пришлось связать и оттащить в погреб. Найдут его не скоро, времени скрыться будет достаточно. Несмотря на благополучный исход, у Дары было тяжело на сердце: он начинала осознавать, что опрометчиво впуталась в очень серьезное дело не сулившее ничего хорошего. Противостоять Асстардану - значит подписать себе смертный приговор, это все знают. Кроме всего прочего, из конюшни кто-то нахально увел ее коня, видимо, решив, что после схватки дворцовым стражником он ей уже не понадобится. В короткое время все жители покинули деревню, опасаясь гнева Правителя. Жаль. С конем, многолетним спутником ее скитаний придется попрощаться. Обидно, хоть плачь. Она, наверное, и вправду бы зашлась слезами, но Элидастас, не оставив времени для размышлений, схватил ее за руку и потащил прочь из деревни.
  
  
  ГЛАВА 4
  
  
  ― Не ужели вся заваруха случилась из-за этого лоскутка? - с недоверием спросила Дара, разглядывая небольшой потрескавшийся кусочек пергамента в руках у Элидастаса. Неужели он настолько цененный?
  ― Ценен не сам пергамент, ― ответил эльф. Убедившись, что со свитком ничего не случилось, он опять положил его в футляр, а затем в полотняный мешочек. ― Ценны те сведения, что в нем записаны.
  ― Какие-то крючочки, палочки. Я ничего не понимаю!
  Элидастас искоса глянул на Дару, но промолчал. Опасаясь, как бы эльф не решил, что она безграмотная дура и умеет только палкой махать, Дара тут же напыщенно и со значительным видом произнесла:
  ― Я умею читать и писать!! Но это на буквы не похоже.
   Элидастас внутренне улыбнулся. Он в совершенстве умел читать, писать и говорить на двадцати языках разных народов. К тому же владел тремя древними языками сотни и тысячи лет назад ушедшими из обращения, которые сейчас можно встретить лишь в иссушенных временем пергаментах да клинописных иероглифических таблицах. Подумав, он ответил:
  ― Немногие могут прочитать то, что здесь начертано. Это очень старый язык. Нашим ученым удалось разобрать лишь несколько фраз.
   Дара настроилась на длинный рассказ про таинственный пергамент, но Элидастас и не думал продолжать разговор на эту тему. Только заметил, что они все еще стоят на дороге, и что разумно будет отойти от нее подальше.
  ― Как скажешь, ― сказала Дара, явно разочарованная ответом.
   Долго шли молча, стараясь избегать открытых пространств. Да и говорить не хотелось. Когда ты стал на пути такой беспощадной военной машины как Асстардан, которая, к тому же, не брезгует черным колдовством, твоя смерть лишь вопрос времени. Голова идет кругом от таких мыслей.
  ― Что же теперь будет? ... ― подумала вслух Дара и вздохнула.
  ― Знаешь ли ты такое место, где можно на время затаиться? Скажем, года на два.
  ― От шпионов Асстардана нигде не спрячешься, - уныло протянула Дара. На последние события она была склонна смотреть пессимистично.
  ― Я укажу тебе дорогу к нашим селениям, - решительно произнес Элидастас после недолгих колебаний. - Расскажи им все, что ты видела и получишь помощь. Это все, что я могу для тебя сделать сейчас.
  ― Представляю, как "обрадуются" твои сородичи, когда я свалюсь им на голову. Эльфы не очень-то жалуют людей.
  ― Это исключительный случай.
  ― А ты разве не вернешься к своим?
   Элидастас долго не отвечал. Стоит ли говорить этой человеческой женщине о возложенном на него задании? Эльф испытывающее смерил ее взглядом, но его ничего не насторожило. Весь ее вид, не смотря на доспех и оружие на поясе, выражал полную бесхитростность и даже в некоторой степени наивность.
  ― Дара, хотя ты и человек, я понял, что тебе можно доверять... Ты знаешь, что такое Асстарданское государство. - Начал он издалека излагать свою мысль. - Оно сеет смерть и насилие везде где не пройдет. Я видел деревни, где развлекались их воины... Я видел младенцев, которым отсекли головы, чтобы из их черепов сделать посуду для своих пиров. Эти люди снимают с еще живых пленников кожу и вешают ее вместо ковров в своих пиршественных залах... Знаешь, каково это, когда родных и близких тебе, которых любил и уважал много лет увидеть жестоко убитыми? ― Было заметно, что это воспоминание было для эльфа особенно болезненным и слова давались ему с большим трудом. - Если бы это была только грубая тупая сила оружия, но за ней скрывается нечто большее. Это магия, поддержка силы невидной глазу, но от этого еще более опасной. Ты думаешь, что подчиняешь эти силы, и они тебе служат, но постепенно сам становишься их игрушкой. Пока не поздно, нужно остановить чудовище, именующее себя Асстарданом.
  ― Элидас, успокойся, их невозможно остановить. В этом мире нужно просто научиться выживать. И все. ― Доверительно высказала Дара очевидную для всех истину.
  ― Мы тоже так думали. До недавнего времени. Я не буду рассказывать, как и когда этот пергамент попал в руки эльфов - это очень длинная история. Долго он просто пылился в библиотеке, пока, по чистой случайности, служитель приставленный следить за книгами не заинтересовался символом на тыльной стороне свитка: руны, размещенные в причудливом порядке, изображали звериную лапу.
  ― То есть символ Асстардана?
  ― Да. Удивительно то, что, судя по ветхости пергамента и блеклости чернил, он был написан в те дни, когда государство, носящее этот символ, еще не существовало. Язык очень древний, народ, говоривший на нем жил очень далеко от этих мест и был малочисленным. Соответственно, знания их письма у нас были очень скудными, и мы смогли разобрать лишь половину символов, где коротко говорилось о государстве пришедшем "неизвестно откуда" и "поглотившем половину земли. Затем следовали слова о всяких ужасах сопровождавших их правление. "Но ты будешь царствовать не вечно". - Гласила следующая строчка. "Твоя гибель придет к тебе когда..." Больше мы не смогли разобрать ни слова. Как я уже говорил, наше знание этого языка очень ограничено.
  ― И что дальше?
  ― Дважды мы организовывали поход морем к тем землям, откуда пришел этот свиток, но никто из ушедших не вернулся. Стоило нам прознать, что какой-то ученый понимает это древнее наречье и прийти к нему, как обнаруживалось, что он либо бесследно исчез, либо убит в своем доме. Совпадение исключено. Кто-то очень не хочет, чтобы последние слова были прочитаны. Наконец была создана последняя тайная экспедиция, тщательно подготовленная в течении нескольких лет. Ушло пять эльфов, а в живых остался только я один. ― Подумав, он горько добавил: ― И то, только благодаря твоей случайной помощи. Я не могу вернуться ни с чем. Этот свиток наша последняя надежда...
  ― Знаешь, о чем я подумала, ― сказала Дара после долгой паузы, ― я знаю одного старого моряка. Он, конечно, не ученый и на жизнь зарабатывает плетением корзин, но в свое время он очень много путешествовал с разными экспедициями. У него в кладовке масса всяких заморских книг, которые он умеет читать. Некоторые из книг были написаны похожими крючочками. Может он сможет разобрать последние слова?
  ― Это точно, ты не ошибаешься? Как зовут этого моряка?
  ― Все его называют Бродягой. Настоящее имя мне не известно.
  ― Он принадлежит человеческой расе?
  ― Ну да.
  ― Скажи, как его найти? - было заметно, что новость эльфа очень заинтересовала.
  ― Я сама могу тебя отвести к нему.
  ― Я предупреждал, это опасно.
  ― Дело того стоит! Тем более мне как раз в ту сторону. Значит, договорились?
  ― Договорились, ― согласился эльф. "Ну что ж, небольшое ответвление в пути ничего не изменит, ― подумал он. ― Если же этот бродяга действительно, что-нибудь знает, исчезнет необходимость путешествовать за тридевять земель".
   После того, как было принято решение разыскать старого моряка, беседа снова прекратилась. Отчасти из-за тягостных мыслей беспокоивших путников, отчасти от того, что приходилось все время пробираться сквозь густую поросль лиственного леса и бурелом. От удобных торговых путей и протоптанных троп пришлось отказаться из соображений безопасности. В отличие от эльфа, для которого лес был природной стихией, Дара ступала громко и не так ловко уворачивалась от вездесущих колючих веток. После целого дня ходьбы, она ощущала небольшую усталость, но при необходимости смогла бы идти так еще сутки без остановки. Девушка бросила взгляд на Элидастаса: он был бледен, но шел молча и не жаловался. "Ох уж мне это эльфийское чувство собственного достоинства! - Подумала Дара. - Будет умирать, но некогда не признается, что ему плохо".
  ― Все, хватит идти. ― Дара демонстративно сняла с себя заплечный мешок и кинула его в траву. - Мы достаточно далеко ушли, теперь можно и отдохнуть. Я устала.
   Больше всего Элидастасу хотелось свалиться на землю и не подниматься несколько суток, но он все же нашел силы сказать, что ценна каждая минута и нужно спешить. На это Дара ответила, что очень утомилась и идти дальше не может. В подтверждении своих слов, она улеглась рядом со своим мешком и закрыла глаза. Сперва Элидастас остался стоять, недовольно взирая на такое безобразие, затем все-таки решил последовать ее примеру, лег рядом и почти сразу отключился. Убедившись, что эльф забылся сном, она опять закрыла глаза и позволила себе ненадолго расслабиться. До заката оставалось несколько часов. Солнечный свет приглушался густыми ветвями деревьев, свежий прохладный ветер успокаивающе шумел листьями и шевелил траву, приятно щекотавшую кожу. Как все спокойно и просто. Глядя в безмятежно голубое небо, проглядывающее вверху среди зелени, трудно было поверить, что где-то сейчас идут войны, где сражаются с животной жестокостью глупые народы. Хотелось спать, но кто-то должен был охранять лагерь. "Хватит нежиться". - Решила Дара, резко села и протерла глаза, отгоняя остатки дремы.
   Вечер и большую часть ночи она бодрствовала, держа руку на рукоятке меча, и вслушивалась в ночные звуки, стараясь не пропустить подозрительных шумов. Но перед рассветом, утомившись от постоянного напряжения внимания, едва прикрыв глаза, провалилась в глубокий сон. Во сне она все время брела в одиночестве по пустынному черному полю, было темно и страшно, но нужно было зачем-то идти вперед и не останавливаться. Затем, откуда ни возьмись, со всех сторон начали сбегаться асстарданские солдаты с оружием в руках. Убегать было некуда, а драться бессмысленно. От страха и сознания своей беспомощности она упала на колени: увидев это, воины начали громко торжествующе кричать и стучать щитами. От этих громких звуков Дара проснулась, и, прежде чем окончательно избавилась от сна, вскочила на ноги и огляделась по сторонам. "Приснится же такая ерунда". - Утром лесные птицы поют особенно громко и издают при своем пении самые разнообразные звуки. Но спутать их со звоном оружия? "Сколько же я спала? Пожалуй, не меньше пяти часов. Ну и растяпа"!!! - Досадовала она на себя. Следующей неожиданностью было исчезновение эльфа. На месте ночлега его не оказалось. Дара беспокойно завертела головой, но тотчас успокоилась, увидев пропажу чуть поодаль. Облокотившись спиной о ствол дерева. Элидастас спокойно сидел и вытачивал ее ножом какую-то фигурку из сухой ветки.
  ― Как спалось? ― спросил он, не отрываясь от своего занятия и не удосужившись посмотреть в сторону собеседника.
  ― Я всю ночь несла стражу. Не знаю, как это вышло, что я заснула перед рассветом, - поспешила оправдаться Дара.
  ― Нужно было разбудить меня, - сердито сказал Элидастас и неловким поворотом ножа испортил деревянное изделие, которое вытачивал все утро. Досадливо оглядев его со всех сторон, он выбросил кусок испорченной древесины в кусты.
   Дара пропустила это высказывание мимо ушей. Ей теперь вспомнилась нелепая мысль, не дававшая покоя любопытной девушке большую часть ночи. Глядя сейчас на обиженного ее заботой эльфа, она подумала: "Интересно сколько все-таки лет этому юноше?" Известно, что годы не оставляют разрушительных следов на лицах этого народца и живут они очень долго. Гораздо дольше, чем люди.
  Спустя некоторое время она все же решилась задать вопрос:
  ― Слушай Элидас, а сколько тебе лет?
   Такой неожиданный и неуместный вопрос удивил и озадачил эльфа. Женщины... Кто их поймет?
  ― Восемьдесят пять.
   В ответ на эту фразу Дара громко расхохоталась, чем еще больше озадачила эльфа.
  ― Почему ты смеешься? ― не понял Элидастас.
  ― Моему деду было восемьдесят пять лет, когда он помер от старости, ― еле выговорила Дара, трясясь от смеха. - К тому времени он потерял все зубы и питался только протертой кашицей.
  ― У нас совершеннолетия достигают в пятьдесят лет, и я еще очень молод по меркам моего народа. ― Эльф выглядел задетым.
  ― А мне девятнадцать, и мой сводный брат считает, что я безнадежная старуха.
   Скоро они снова отправились в путь, на ходу съев по куску ржаного хлеба, чтобы подкрепить силы.
  Теперь их путь пролегал вдоль Великой реки. Неспешно, с большим достоинством несла она свои тихие воды через леса и пустоши, холмы и равнины, направляясь к морю. Шагая вдоль ее русла можно было не опасаться, что заблудишься.
  ― Теперь, чтобы сократить дорогу, нужно снова углубиться в лес, - сказала Дара. - Я эти места хорошо знаю. Где-то здесь должно быть жилище моего дядьки Вейна. Жаль, мы торопимся, а то бы зашли в гости.
  ― Чем меньше о нас знают, тем безопасней дорога. ― Эльф явно не был расположен идти в гости к какому-то чужаку, тем более к человеку.
  ― Да. Но все равно жаль. Мои родители еще молодыми приехали в эти места вместе с другими переселенцами. Мать унесла неизвестная болезнь, когда я еще была малюткой. Отец тогда зарабатывал на жизнь своим мечом, нанимаясь служить разным людям - хорошим и не очень. Во время его отлучек, и потом, когда его не стало, обо мне заботился его брат. Если бы не Вейн, я бы пахала сейчас в поле чьей-нибудь рабыней.
   Некоторое время снова шли молча. Дара предавалась воспоминаниям о детстве, Элидастас прислушивался к лесным звукам - не слышно ли погони. Как оказалось, прислушивался он не напрасно.
  ― Стой... ― Эльф поднял руку в предупреждении. ― Что такое?
  ― Шагах в тридцати от нас идет крупный зверь. Возможно хищник. Я еще не встречал таких.
   Дара тоже остановилась и принялась старательно прислушиваться. Странно. Ничего необычного не слышно. Птички, ветер и все. Приглушенный рык... И в поле зрения показалась большая морда диковинного зверя, вся в шрамах... Что-то среднее между кошкой и медведем настороженно следило за ними ярко-зелеными глазами из-за кустов. Из-под черных подрагивающих губ выглядывали желтые клыки.
  ― Элидас, ты умеешь лазить по деревьям? ― быстро спросила Дара.
  ― Это не поможет. Но возможно она не нападет. В противном случае придется ее проучить.
   Дара хотела, было, спросить, как он это собирается сделать, как заросли с шумом раздвинулись, и рядом со зверем появился человек лет сорока пяти, крупного телосложения, заросший темной, чуть рыжеватой бородой, лицо исчерчено морщинами, кожаная одежда сильно истерта и заношена.
  ― Вейн! Чтоб тебя, ― взвизгнула Дара, и, наверное, побежала бы на встречу, но вовремя вспомнила про здоровенного зверька, скалящего зубы рядом с мужчиной.
  ― Дара, неужели ты решила навестить старого отшельника? - весело спросил он.
   Человек взглядом приказал кошке уйти, и та исчезла в зарослях. Больше ничего не мешало Даре радостно с разбегу кинуться своему родному воспитателю и учителю на шею. Вейн едва не потерял равновесие, но устоял на ногах и, смеясь, покружил свою воспитанницу.
  ― Ты изменилась за эти три года.
  ― А ты все такой же сильный!
  Когда обмен приветствиями закончился. Вейн вопросительно посмотрел на эльфа, затем на Дару.
  ― Это Элидас. Мы вместе путешествуем. - Поспешила вставить свое слово девушка.
  ― Странную ты выбрала компанию.
   Заметив, что мужчины пристально и испытывающее друг на друга смотрят, и, что взгляды эти совсем не дружественные, Дара, попытавшись разрядить обстановку, сказала первое, что пришло на ум:
  ― Кстати, Элидас, почему ты распознал вдали шаги кошки, а шаги Вейна не услышал?
  ― Неужели безупречное чутье эльфа дало сбой? - Издевательски добавил рыжебородый охотник.
  ― Потому что твой большой друг сидел все это время на дереве, возможно, чтобы иметь преимущество перед чужаками и напасть внезапно. Я слышал, как ты слазил с ветки. - Дружелюбно сказал Элидастас и слабо улыбнулся в знак примирения.
  Помолчав секунду, Вейн тоже улыбнулся и довольно крякнул.
  ― Сколько бы раз не встречал я этих эльфов, никогда не переставал удивляться их способностям.- Сказал он и дружески хлопнул Элидастаса по плечу, от чего тот слегка поморщился.
  ― Осторожно, он ранен, ― запоздало предупредила Дара.
  ― Извини, не хотел. ― Затем Вейн обратился к племяннице. - Ну что, зайдете в гости?
  ― Обязательно, ― ответила девушка и с надеждой посмотрела на своего спутника. Эльф молча кивнул головой.
   Деревянная изба Вейна, действительно, находилась невдалеке от того места, где они встретились. Если это жилище и не могло похвастать красотой, то своей надежностью и грамотной маскировкой оно вполне искупало этот недостаток. Дом был загорожен частоколом из стволов деревьев, укрытых молодыми побегами, которым было позволено бесприпятсвенно расти везде, где им вздумается. Вокруг частокола было множество всяких ловушек и капканов, и, чтобы не наткнуться на одну из них, Вейн посоветовал ступать точно по его следам.
  ― Вот мы и пришли. ― Сказал старый охотник, когда они остановились возле ничем не примечательного куска частокола.
  ― Мы будем перелезать через забор? ― спросила удивленная Дара.
  Вейн, растянувшись в довольной улыбке, отогнул зеленые ветви, открыл замаскированную калитку и влез туда первым, следующей вошла Дара, за ней Элидастас.
  ― Что-то не припомню я этой дверки. Раньше здесь были широкие ворота.
  ― Не такие сейчас времена, детка, чтоб широкие ворота иметь. Хотя, ты же знаешь, все эти предосторожности ради мелкой сошки вроде банды гоблинов сбежавших из рудников или разноплеменных разбойников рыщущих по миру в поисках легкой наживы. Если таким старым одиноким дураком как я заинтересуется кто-то из новых господ нашей земли, то не спасут никакие каменные стены и стальные двери.
   Не переставая приговаривать себе под нос, он провел гостей через дворик и радушно впустил в дом.
  ― Время сейчас обеднее, думаю, от тарелки горячей каши с зайчатиной вы не откажитесь.
   Вейн тут же начал возиться у очага с котелком, и скоро обещанное угощение было готово и разложено по глубоким тарелкам из некрашеной глины.
   Глядя на своего дядю, который во многом заменил ей не только отца, но и мать, Дара ощутила укол совести за свое долгое отсутствие.
  ― Вейн, извини, что я так долго не навещала тебя.
  ― Не надо извиняться. Служба хозяину - она ко многому обязывает. Ты же не праздная богачка, которой и делать больше нечего, как ездить с места на место.
  ― Спасибо за добрые слова, но мне все равно жутко стыдно. Одному жить в лесу, наверное, одиноко.
  ― Есть немного. Я теперь все больше со зверьем общаюсь, с птицами. Два раза в год ко мне еще приезжают от асстарданцев забрать налог с промысла. Но с животными и то приятнее общаться, чем с ними. Да, кстати, сегодня ближе к вечеру снова выходит срок уплаты, а этот народ строгость соблюдает в таких вещах. Хоть бы на день опоздали.
   Услышав о приходе асстарданского отряда, Дара и Элидастас переглянулись.
  ― Вейн, скажи, они придут сегодня? Это точно?
  От охотника не укрылся тревожный взгляд, которым обменялись путники.
  ― А как же, сегодня, ― Ответил Вейн, задумавшись о чем-то своем.
   Когда все поели, Дара помогла Вейну убрать со стола и вымыть посуду. Мысли в голове лихорадочно крутились, ища выход из сложившейся ситуации.
  ― С какой стороны обычно идет отряд за податью? - Спросила она как можно более легкомысленным тоном.
  ― Да, вообще-то, с любой, но чаще со стороны реки. До их прихода еще полдня, не меньше.
   Вот невезение. Нужно было срочно уходить. Если их обнаружат в этом доме, то на одного покойника вечером станет больше. Незачем втягивать Вейна в это дело.
  ― Спасибо тебе за все, но нам пора уходить. Скоро увидимся. Думаю, тебе не придется ждать следующие три года моего прихода.
   После этих слов девушка и эльф встали и поспешили к выходу.
  ― Э-э нет, ― Вейн по-хозяйски, как в былые времена, взял Дару за шиворот и оттащил от двери.
  ― Чего-то ты, дочка, не договариваешь. Тебе что-нибудь угрожает?
  ― Да. Вейн, угрожает. Отпусти меня, а то и у тебя будут неприятности. ― Дара беспокойно завертелась, пытаясь освободится.
  ― Рассказывай, чего вы натворили?
   Дара бросила взгляд на Элидастаса, ища поддержки.
  ― Асстардан охотится за этим. ― Он показал сверток с пергаментом. ― Здесь написано нечто такое, что поможет свергнуть эту державу.
  ― Может просто отдать то, что им нужно?
  ― Ты ли не знаешь их, ― сказала Дара с усталостью в голосе, ― если они и получат желаемое, пощады все равно не будет. Просто отпусти нас с миром и не говори, что мы здесь были, если хоть сколько-нибудь желаешь мне добра.
  Вейн задумался: чем он может помочь?
  ― Думаю, сделаем так...
   Договорить помешал громкий стук металлического предмета о деревянное заграждение. Было слышно, как вдали шумно дышат лошади и о чем-то переговариваются люди. Сегодня сборщики налогов пришли раньше обычного.
   Чуткое ухо эльфа различило шум издаваемый не менее чем тридцатью лошадьми с тяжело вооруженными всадниками. С таким соотношением сил, пусть даже с помощью силача Вейна, выиграть битву в рукопашную с асстарданцами почти невозможно. Ну что ж, тогда, по крайней мере, нужно умереть достойно. Только сперва необходимо уничтожить свиток. Элидастас быстро вытянул свое сокровище из-за пазухи и освободил свиток от чехла. Такой хрупкий кусочек старой телячьей кожи, сомни его в кулак и он тут же рассыплется в пыль. А сколько надежд было с ним связано! Элидастас немного помедлил, всматриваясь в загадочные поблекшие символы древнего послания, но тут же отбросил все сомнения и решительно разорвал кусочек пергамента пополам.
  - Погодь, успеешь еще. - Сказал шепотом Вейн, схватив эльфа за руку и не дав завершить начатое. - Пойдем.
  Стало ясно, что хозяин избы собирался их где-то спрятать. Но где? На чердаке? Это просто смешно. В подвале? Но это первое место, где будут искать. Однако Вейн решительно потащил их вглубь двора, прихватив с собой ворох землисто-грязных тряпок. У края забора он откинул с земли кое-какие доски и гнилые кожи, открыв взору...
  "Ого... - Подумала Дара. - Выгребная яма!! Давненько я не купалась в нечистотах". Но, что еще оставалось делать в этой ситуации? Беглецы осторожно спустились в яму, погрузившись в дурно пахнущие помои по плечи. На головы пришлось накинуть кусок старой ткани, а сверху насыпать всякого мусора. Отверстие ямы Вейн опять заложил досками и лоскутами кож, и быстро побежал открывать калитку.
  - Иду, иду. Зачем так нервничать? Проходите.
   Десять солдат остались снаружи у входа, остальные вошли.
  - Вот, здесь все приготовлено, забирайте. Вычиненные кожи и меха. Все как договаривались.
   Некоторые отделились от группы, взяли приготовленные свертки и понесли со двора. Предводитель отряда твердым шагом подошел к Вейну. Не тратя времени на вступление, он сразу перешел к делу:
  - Не встречал ли ты вчера или сегодня в лесу эльфа? Не приходил ли он в твой дом за помощью?
  - Да нет... Нет, не видел. - Вейн пытался говорить с как можно большим почтением. - Встретить эльфа сейчас такая редкость. Эти чванливые ушастики сторонятся людей.
  - Подумай хорошо. С ним могла быть человеческая девушка. - Воин коротко описал ее приметы. Он говорил спокойно и властно, растягивая слова и пристально глядя в глаза собеседника. От его голоса веяло мощью и уверенностью. Впрочем, такое сильное впечатление производили многие асстарданские воины. Зачастую им даже не приходилось прибегать к оружию, чтоб добиться от других страха и повиновения и вселить чувства похожие на ощущения мелкого грызуна, беспомощно застывшего перед глядящим на него змеем.
   Вейн не был излишне впечатлительным человеком, сражения и жизненный опыт закалили его волю, но и он чувствовал неприятную скованность при этом допросе.
  - Я не встречал ни эльфа, ни девчонку. - Опять соврал он, прекрасно осознавая, что ему грозит, если Дара и эльф будут найдены.
   Может быть что-то в интонации Вейна насторожило сборщика подати, а может, тот слишком тщательно подходил к исполнению приказа. Он выкрикнул несколько отрывистых слов, и солдаты, служащие под его началом, разбежались по всем хозяйственным постройкам двора.
  - Я предпочитаю убедиться во всем лично. - Сказал он, как бы между прочим. - Но если ты не виновен в укрытии преступников, тебе нечего бояться.
   Вейн нашел в себе силы выдавить улыбку, хотя ладони рук взмокли от пота, а сердце глухо и ритмично билось в предчувствии беды.
   Воин медленно прогуливался, наблюдая, как ищут, пока, правда, безуспешно, его люди. Он прошел вдоль всего двора до противоположной стены частокола и собирался повернуть обратно, когда его заинтересовали доски, ровно уложенные на земле. Возможно они скрывали яму. Воин все так же, не спеша, прошелся вокруг завала, разглядывал его.
  - Что у тебя здесь? - Неожиданно обратился воин к Вейну и поддел черным сапогом одну из досок.
  - Яма выгребная. Я туда помои сливаю, звериную кровь и . . . ну всякие другие отходы. - Произнес Вейн, чувствуя холодок в спине.
  - Убери доски!
  - На что вам там смотреть? Это зрелище не для благородных глаз.
  - Убери, я сказал!
   Пытаясь не вызвать подозрений своим поведением, Вейн оттащил несколько досок. Асстарданец сморщил нос: распространившийся запах был отнюдь не приятным. Пересилив себя, он пригнулся к земле и заглянул вовнутрь.
   Беглецы, конечно, не могли совсем погрузиться в жижу, так как нужно было дышать. Однако предусмотрительный Вейн хорошо замаскировал все, что осталось на поверхности и как не всматривался асстарданец, ничего подозрительного не заметил. Осмотрев все, он выпрямился, резко развернулся на пятках и пошел к калитке, выкрикнув на ходу приказ заканчивать обыск и возвращаться к лошадям. Перед тем как окончательно покинуть двор, асстарданец в последний раз обратился Вейну.
  - Это очень опасные преступники. Награда за их поимку - три тысячи золотых монет, но запомни, эльф нам нужен живым.
  - Три тысячи! - Вейн присвистнул. Он, действительно, был удивлен. Что нужно было совершить, чтобы так досадить этой сильной державе?
   Вейн немного выждал, после того как затихли последние отголоски удаляющегося войска, затем резко протер лицо ладонями, заметив, что руки слегка подрагивают, и отправился освобождать свою племянницу и эльфа.
   Как только угроза миновала, все почувствовали неимоверное облегчение. В этот раз все обошлось. В этот раз...
   Первое время вышедшие наружу Элидастас и Дара ничего кроме радости от спасения не ощущали. Но постепенно ужасный запах, исходящий от них, напомнил о реальности.
  - Ужас! - Скривилась Дара. - Я воняю как отборное войско троллей!
   Эльф ничего не сказал: он мужественно боролся с подкатывающей тошнотой.
  Кроме всего прочего, во дворе у Вейна был вырыт колодец, это позволило весь остаток вечера, не экономя воды, посвятить отмыванию. Одежда также была выстирана и повешена сушиться. Вейн долго рылся в сундуке, отыскивая кое-что из тряпья, после чего вручил каждому по рубашке и по паре штанов. Одежда была велика для обоих, и ее пришлось подкатить и подвязать везде, где только возможно.
   Вейн уже слышал кое-что о свитке и явно собирался получить дополнительные объяснения. Взвесив все "за" и "против", Элидастас принял решение посвятить и Вейна в эту историю. Многие века эльфы очень настороженно относились ко всем иным народам, в особенности к людям. Эта настороженность не была беспочвенной: жажда приключений, бесконечных завоеваний и агрессии, постоянная спешка успеть совершить как можно больше за свой короткий век нередко доставляла его народу много горя и всяких неприятностей. К тому же, в эти времена олицетворением зла и жестокости для многих было асстарданское государство, управляемое человеческим правителем. Это побудило даже самых лояльных и доброжелательно настроенных эльфов избегать любых контактов с людьми. Многие зашли в этом еще дальше - к недоверию примешивали призрение, часто даже некоторую брезгливость и непоколебимую уверенность в своей избранности и превосходстве над другими нациями. Нужно ли говорить, что это чувство оплачивалось взаимностью?
   Элидастас не был предубежден настолько, чтобы позволить эмоциям ослепить свой разум, иначе его не выбрали бы для этой экспедиции. Он осознавал, что, несмотря на всю расхожесть человеческой и эльфийской расы, у них много общего, и, если он хоть что-нибудь понимал в этой жизни, то не мог отрицать, что люди Дара и Вейн хоть и не лишены недостатков, но вполне честны и искренны и даже наделены такими качествами как благородство и самопожертвование. Подобные черты характера слишком редко встречались, и, соответственно, должны быть оценены по достоинству. К тому же у обоих отношения с господствующим порядком сложились напряженные.
   Предстоял серьезный разговор. Вейн подкинул поленьев в камин, чтобы в комнате стало светлее, достал откуда-то тряпицу, бережно развернул и утвердил на столе извлеченную оттуда большую восковую свечку. Дара оценила расточительность дяди, и собралась, было, прокомментировать этот жест крутившейся на языке остротой, но, подумав, благоразумно промолчала. Обычно, он, как рачительный хозяин, предпочитал пользоваться плошкой топленого сала с льняной веревочкой в качестве фитиля, свечи же не одобрял как излишнюю роскошь и непозволительное мотовство. Все трое сели за небольшим самодельным столом, окутанным со всех сторон вечерним сумраком, и приступили к обсуждению сложившейся ситуации. Элидастас повторил ранее рассказанную Даре историю свитка и его содержание, добавив кое-какие детали, затем умолк на некоторое время, предоставив возможность обдумать услышанное.
  - Значит, ты хочешь плыть в те земли, откуда пришла эта штука? - Прозвучал в тишине густой бас Вейна, подводя итог услышанному.
  - Да, но прежде нужно найти одного старого моряка. Если он действительно знает языки тех краев, как говорит Дара, потребность в невероятно долгом и опасном путешествии может отпасть.
  - Дара, что это за матрос такой, который знает древние языки? - Спросил Вейн у племянницы.- Я ничего о нем не слышал.
  - Это Бродяга, ты его не знаешь, а я с ним познакомилась, когда была в Сокольем городе по делу.
  - Значит так, эльф, ты хочешь прийти в этот город, найти Бродягу и расспросить его?
  - Да. - Ответил Элидастас, понимая, что сказать проще, чем сделать.
  - Я обещала провести его к моряку. - Сказала Дара.
  - А как ты собираешься миновать стражу у ворот? На тебя устроена настоящая охота. И на тебя, кстати, тоже. - Строго посмотрел он на Дару.
  - Над этим необходимо поразмышлять. Должен быть способ. - Настаивал эльф.
   Вейн снова погрузился в свои думы, посматривая время от времени то на Дару, то на Элидастаса.
  - Есть одна идея. Все ищут эльфа, к тому же эльфа мужского пола. - Все по-прежнему внимательно слушали Вейна, не понимая, куда он клонит. - Ты не обижайся, но если тебя, к примеру, приодеть в женские вещи и представить стражникам как мою дочь или как-нибудь по-другому представить, то может получиться. Ты похлопаешь своими красивыми глазками, и тебе поверят.
   Это было слишком. Элидастас предпочел бы вступить в бой сразу с тридцатью свирепыми воинами перспективе строить глазки стражникам, одевшись в женское платье. От негодования он даже подскочил на месте, но Вейн, сидящий рядом, просто положил свою тяжелую руку ему на плечо и посадил обратно на стул.
  - Не кипятись, сынок. Ты можешь предложить что-нибудь получше? Мне в голову больше ничего не приходит.
   Услышав слово "сынок", Дара поперхнулась глотком воды, выпитым только что из кружки, и отвернулась в сторону, чтобы не было видно ее улыбки: число лет исполнившихся Элидастасу почти вдвое превышало возраст ее дяди.
   Несмотря на простоватость и прямолинейность Вейна, Элидастас успел проникнуться уважением к этому человеку, поэтому он оставил такой фамильярный жест без внимания и серьезно задумался над смыслом его слов. Есть ли другой способ проникнуть в город? Известно, что в него можно попасть с двух сторон, но оба входа тщательно охраняются - мышь не проскочит. Может, стоит попробовать перебраться через стену? Будет нетрудно, имея определенную физическую подготовку, подняться, цепляясь за всаженные между каменной кладкой ножи. Но это на самый крайний случай - слишком опасно и большая вероятность натолкнуться на одного из стражников во множестве ходящих по стенам. Пожалуй, использовать хитрость - лучший выход из положения. Хотя и не самый приятный для самолюбия...
  - Возможно, и есть смысл во всех этих переодеваниях и, возможно, я поступлю в согласии с твоим остроумным советом, в нем можно усмотреть рациональное зерно. Но, скажи, тебе все это зачем? Из твоих слов я понял, ты собираешься идти с нами, хотя и осознаешь, что это может стоить тебе жизни.
   Обычно ироничное лицо Вейна теперь стало серьезным. Он ответил:
  - Не нравиться мне все, что сейчас происходит. Войны и драки всегда были, даже старинные песни об этом говорят, но сейчас какое-то ощущение зла и неприязни прямо в воздухе чувствуется. И чем дальше, тем хуже. Может эта штука, - он бросил взгляд на пергамент, и, вправду, поможет принести облегчение нашим землям. Так что я пойду с вами и помогу чем сумею.
   Будущее по-прежнему оставалось туманным и неопределенным, а брезжащий впереди свет надежды на благополучный исход слабый и далекий, но теперь, когда появилось два единомышленника, на сердце у Элидастаса стало куда легче. Итак, было принято совместное решение идти в Соколий город, теперь осталось оговорить лишь некоторые подробности подготовки к походу, а когда обсудили и это, разговор потек непринужденно и на самые отвлеченные темы. Дара упросила Элидастаса рассказать об обычаях эльфов, об укладе их жизни, и о многом другом, что знала лишь понаслышке и очень хотела услышать из первых уст. Вейн смотрел на расширившиеся от восторга глаза своей любознательной воспитанницы и только с ухмылкой качал головой. Беседа затянулась далеко за полночь. Спать легли на длинных широких лавках, тянущихся вдоль стен, заменявших в избе кровати. Множество звериных шкур разложенных на деревянных досках делали ложе мягким и удобным. В эту ночь никому не снилось кошмаров.
  
   Как только первые робкие лучи утреннего солнца проникли в окно, Дара покинула свою постель. Она привыкла всегда вставать с рассветом и сейчас, хотя разумом понимала, что еще пару часов отдыха лишними не будут, многолетняя привычка взяла свое. Одевшись и тихонько выбравшись из дома, девушка с удовольствием вдохнула свежий кристально чистый воздух летнего утра. Рядом с маленьким сараем стоял старый пень, на котором рубили дрова. Прокравшись босиком по мокрой от росы траве, а затем по утоптанной почве густо усыпанной белой деревянной стружкой, она уселась на пень и принялась лениво рассматривать Вейновы владения. Из задумчивости ее вывел неожиданный крик:
  - Лови!
  Она резко повернулась и едва успела поймать свой меч, брошенный Вейном.
  - Посмотрим, не разучилась ли ты обращаться с этой железякой. - Сказал он.
   Не разучилась ли? Да она все свободное время напряженно тренировалась или в одиночестве или с одним из сослуживцев и, к стыду ее ровесников, чаще победа была за ней. Скажет тоже. Разучилась...
   Дара, самоуверенно улыбнувшись, легко подкинула клинок в руке, сделала несколько виртуозных маховых движений и остановилась в эффектной боевой стойке. Вейн спрятал улыбку и с серьезным, почти торжественным выражением лица, соответствующем такому вступлению, сделал несколько рубящих выпадов. Развязался тренировочный бой. Вейн был опытным бойцом, к тому же богатырского телосложения, но на стороне более молодой и легкой Дары была подвижность.
   Скорость боя постепенно нарастала. Скоро со стороны можно было различить только сверкающие зигзаги оставленные клинками. Вейн про себя отметил, что техника и маневренность, пожалуй, ничего, но теперь нужно преподать наивному ученику другой урок, не менее, а, возможно, и более важный.
   Вейн позволил состязанию затянуться, чтобы последующие его действия выглядели более правдоподобными. Хитрец постепенно начал разыгрывать усталость, очень правдоподобно делал вид, что экономит силы для следующего удара, и всячески показывал свою слабость. В начале Дара что-то заподозрила, но Вейн был очень искренен в своей игре и скоро убедил менее опытного бойца. Увидев, что Вейн продолжает поединок с трудом, Дара усилила наступление и в таком темпе продержалась довольно долго, пока не заметила, что сама начала терять молниеносность движений, а противник держался все так же как и вначале. Увидев такое положение вещей, Вейн, притворявшийся до этого умирающим лебедем, вдруг сделал несколько обманных выпадов для отвлечения внимания и с силой оттолкнул своего незадачливого ученика ногой.
   Дара смешно взмахнула руками в попытке удержать равновесие и плюхнулась в лужу грязи, оставшуюся после вчерашнего купания.
  - Так нечестно!! Это нечестно!!! Ты жульничал!!! - На разные лады возмущалась девушка.
  - Вот тебе мой первый урок, - с видом премудрого наставника сказал Вейн. - Не будь впредь такой доверчивой, а то твоя жизнь будет хоть и приятной, но не долгой. Будь всегда на строже, жди подвоха. И, во-вторых, брось эти глупые штучки с боевыми стойками, они не приносят никакой пользы и только зря отбирают силы!
   Выслушав такое поучение, Дара в бессильном гневе машинально осматривалась по сторонам, ища, на что бы выплеснуть свое раздражение.
   Невдалеке стоял Элидастас, вальяжно облокотившись об угол дома, и еле сдерживал смех. Несомненно, он видел заключительную часть поединка.
  - Смешно?! - Выкрикнула Дара и, попытавшись резко подняться, снова плюхнулась в лужу, чем, конечно, никак не добавила серьезности на его лице.
  - Я тебе покажу щас как смеяться надо мной! Защищайся!! - Пропыхтела Дара, несясь в его сторону как разъяренная самка дикого кабана.
   Элидастас с притворным ужасом отпрыгнул в сторону, затем ловко, как это умеют делать только эльфы, вскочил на перевернутую бочку, прислоненную к стене дома, а оттуда - на крышу. Теперь, сидя на вершине крыши, он уже смеялся вовсю.
  Но Дара не унималась.
  - Ах ты, жулик остроухий! Как тебе вот это? - Она слепила лепешку из грязи и запустила ею в насмешника, но тот легко увернулся, и снаряд не достиг цели. То же произошло и со следующими двумя бросками. Однако четвертый ком все же немного задел висок эльфа и, кроме того, уклоняясь от него, он неловко оступился и чуть не слетел вниз.
   Теперь настала очередь Дары громко хохотать. Она смеялась так заразительно, что скоро смех передался Вейну и даже Элидастасу. Но когда он спустился с крыши, все же стал на безопасном расстоянии от перепачканной грязью девушки.
  - Я вижу, ты уже выздоравливаешь. - Обратился Вейн к нему.
  - Да, - ответила за него Дара, - купание в отбросах вернуло ему силы.
  - Хватит дурачиться. Мойтесь и идем готовить завтрак. - Сказал свое веское слово Вейн.
   Вейн твердо вознамерился реализовать идею с переодеванием, он целый день тщательно готовился к походу, не стесняясь, гонял эльфа с девушкой по разным поручениям и вообще, вел себя так, будто решить проблему со свитком исключительно его забота. Селеньице, где он намеревался обзавестись необходимым костюмом, находилось в двух днях пешего пути по дороге к городу. Погода стояла замечательная, но сведущего человека не могла обмануть эта безоблачность. Лето доживало свои последние дни, и все народные приметы указывали на раннюю холодную осень, поэтому отправляющиеся в путь должны были заранее побеспокоиться о теплой одежде.
  - Вейн, а что у тебя есть из теплой одежды на случай если похолодает? - Спросила Дара, отвлекая его от упаковки одной из заплечных сумок.
   Рыжебородый охотник задумчиво почесал затылок. Что он столичная модница? У него на каждый сезон две, а то и одна перемена одежды, которые служат ему уже долгое время
  - Ясно. - Дара правильно истолковала его выражение лица. - Нет проблем, в городе купим все необходимое, деньги у меня пока есть. Еще нам понадобяться три плаща.
  - Два.- Сказал Вейн.
  - И ... А походные одеяла у тебя есть?
  - Э-э, одно, но большое.
  - Так, два плаща и ...
  - И все. О провизии я позабочусь и лучше попридержи свои деньги, транжира.
  - Прекрасно, тогда завтра можно отправляться в дорогу. - Весело отозвалась Дара, проигнорировав последнюю часть фразы.
   На следующий день, с рассветом, все не без сожаления покидали гостеприимный дом Вейна, дававший пусть иллюзию, но приятную иллюзию стабильности, надежности и благополучия в этих неспокойных землях.
   Странное создание из кошачьих, как только Вейн вышел со двора и направился через лес тут же присоединилось к нему. Как он сам объяснил, что год назад спас этого "котика" от зубов волка, когда тот был еще в юном возрасте и теперь зверушка питает к нему нежную привязанность, часто сопровождает на охоте, и не раз спасала жизнь. Котик их немного проведет, а потом отправится по своим делам. Никто не знает, откуда завезли этих тварей в Сидарсис, в прошлом их здесь не было. Может быть, такие кошки водятся на родине асстарданцев, но если это и так, то завезли их сюда, скорее, для шуточных боев, чем для дела. Асстарданцы любят смотреть на кровавые потехи.
  - Странно, - сказал Элидастас, когда в разговоре был затронут Асстардан, - Я точно знаю, что асстарданские мудрецы пользуются магией и ясновидением для поиска своих врагов. Почему же мы до сих пор не найдены, хотя и разгуливаем перед самым носом у их воинов?
  - Ну зачем говорить о грустном? Не напоминай про этих чудовищ. - Отмахнулась Дара. - Или ты по ним соскучился?
  - Нет... Но все равно интересно. - Сказал Элидастас после паузы.
  
  
  ------
  
   Было темно и холодно. Темно, потому что все окна плотно завешены черным бархатом, а холодно - потому что уже двое суток не переставая, шел дождь, сопровождаемый сильным северным ветром. Дорогие восковые свечи почти все погасли, догорев до самого своего основания и превратившись в бесформенную массу. Те из них, которые все еще тлели на своих подставках, едва освещали серые, ничем не примечательные стены большой комнаты. Было слышно, как за окном льет дождь, час за часом продолжая монотонно стучать в стекла.
   Посторонний, случайно забредший в эту комнату, не сразу бы заметил одинокую сгорбленную фигуру в центре, а если бы и заметил, то ни за что бы не признал в этих жалких очертаниях тела прильнувшего к полу главного волшебника Великого Асстардана, объединившего разумом и силой своей воли огромную империю.
   Мифиталь сидел среди начертанных на полу знаков, сжав взмокшие виски ладонями, взгляд его устремленный в даль отражал безумие. В его мозгу царил хаос. Шепот, дикий шепот усиливался, нарастал, то высокий свистящий, то низкий грубый, но с каждым мгновением более громкий. Теперь видения были не такими четкими, как в начале, это были уже страшные бессмысленные галлюцинации, то возносившие его красным огненным вихрем стремительно вверх, то безжалостно низвергавшие в черноту бездны.
   Сквозь сжатые зубы волшебник издал крик боли и вонзился ногтями себе в лицо, оставив на коже глубокие кровавые следы.
  ― Хватит!!! - Закричал он, едва справляясь с напряжением. Внутри что-то лопнуло, из носа полилась теплая кровь.
   "Хватит, хватит...", - издевательски повторило нечто в его голове.
  ― Довольно, я не выдержу больше!
   Лоб Мифиталя склонился к самому полу, вся его фигура продолжала раскачиваться из стороны в сторону. Стремительная волна в последний раз окатила его своим жаром и отступила, оставив в одиночестве на холодном полу сырой мрачной комнаты дрожащим от озноба и совершенно беспомощным. И в этот раз он не увидел того, что искал...
   Окончательно придя в сознание, он позволил себе несколько минут просто лежать на полу и прислушиваться к стуку крупных дождевых капель за окном. У Мифиталя никогда не было помощника или ученика находившегося рядом в такие минуты. Ни один человек не должен видеть его слабости. Как-то раз, по неосторожности, юноша из младших волшебников из любопытства заглянул в покой через щелку от неплотно прикрытой двери, но он сполна расплатился за свое праздное любопытство. Вспомнив это, Мифиталь хищно улыбнулся и выпрямился во весь рост, та как силы и самообладание вернулись к нему. В этот раз неудача. Ну что ж в следующий - все получится, или он не самый могущественный чародей этого мира. А пока пускай поисками занимаются солдаты во главе с Сихаром, он знает свое дело, не зря же столько сил ушло на его подготовку.
   Ноющая боль в желудке вернула Мифиталя к прозе жизни. "Неплохо было бы пообедать", - подумал он. Три дня провести в трансе и не крошки во рту. "Однако это так унизительно зависеть от чего либо, хотя бы вот от пищи. Но ничего, это временно, скоро я достигну таких высот могущества, когда моя бренная оболочка больше не будет отягощать меня". - Одолеваемый такими честолюбивыми мыслями, он дернул за шнурок, выведенный в комнату слуги, сел в массивное резное кресло, покрытое темным лаком, и принял величественную позу.
   Слуга примчался быстрее ветра и посмотрел на своего хозяина с почти священным ужасом: восседавший в черном кресле среди полумрака зала маг действительно производил впечатление.
  ― Чего желает мой господин? - проговорил прислужник с дрожью в голосе.
  ― Твой господин голоден, Ихтур.
  ― Я понял. Слушаюсь. Сейчас все принесут. Я могу идти?
  ― Подожди. Что произошло во дворце за эти дни? И где сейчас правитель?
  ― Все как обычно. Дворец готовиться к зрелищам. Правитель просит вас присутствовать.
   На лице у Мифиталя отразилась скука. Какое безвкусное развлечение эти Зрелища. Как раз подходят для примитивного разума этого правителя - марионетки. Ну что ж, пуст развлекается. Как говориться чем бы дитя не забавлялось.... В последний рал глядя на пытки, правитель с таким удовольствием закатывал глаза, стискивая трясущимися пальцами подлокотники кресла, что вызвал волну презрения у своего придворного советника такой силы, что тот едва удержался на своем месте до конца представления.
  ― Передай, что я занят и не могу присутствовать рядом с ним в его развлечениях.. Это все. Можешь идти.
   Наблюдая за удаляющимся прислужником, Мифиталь подумал, что его слуги куда преданнее своему хозяину, чем слуги правителя. "Этому бедняге, которого я послал только что за едой, довольно будет лишь молчаливого приказа чтобы, не раздумывая обречь себя на какую угодно гибель". От этой мысли волшебник мрачно рассмеялся, так что даже тени заметались по комнате. Отсмеявшись, он угрюмо уставился перед собой. "Но почему же тогда внутри все так пусто, мертво и гадко, как в сожженном огнем осеннем поле? "
   "Это плата за власть..." - Опять прошептало нечто в его мозгу и тихонько захихикало. ― Ты становишься сентиментальным к старости".
  
  
  
  
  Глава 5
  
  
  
   Первый день дороги давался легко и без усилий после отдыха. Но Даре было мало просто спокойно идти, она то насвистывала песенки, то изредка кидала камушек в белку или птицу. Впереди на мшистом камне рос большой куст медвежатника - вечнозеленое травянистое растение с толстыми полыми стеблями, мелкими листьями и еще более мелкими белыми цветочками. Пройти бы просто мимо, так нет, Дара вытащила нож и с расстояния в пять шагов броском срубила растение под корень, потом забрала свой нож обратно, отломив попутно себе ветку и пошла дальше продолжая насвистывать под нос.
  ― Зачем ты это сделала? - Спросил эльф.
  ― А кому оно нужно? Бесполезная невзрачная зелень, их здесь тысячи.
  ― Почему бесполезная? Этот вид - одна из наиболее ценных жемчужинок лиственного леса. - Сказал Элидастас и пустился в долгие объяснения о том, для каких животных и птиц этот кустарник служит пищей, для каких укрытием, какую пользу приносят его корни лесным растениям и так далее, вызвав у непочтительной девчонки легкую оторопь.
  ― Да?...
  ― А что до его красоты... Не просто увидеть красоту, которая не бросается в глаза, у этого цветка своя, другая, более глубокая и сдержанная прелесть, не всякому дано ее разглядеть.
  ― Дара повертела веточку в руках, рассматривая ее с интересом. Все возвышенное впечатление испортил простак Вейн, громко насмешливо хмыкнув:
  ― Дара, ну впрямь как про тебя говорит - с виду невзрачная, а так вроде что-то в тебе есть.
   Если бы взглядом можно было метать молнии, то незадачливый Дарин дядя уже дымился бы в тех самых кустах с белыми цветочками. Девушка тут же небрежно бросила ветку через плечо и зашагала быстрее, но больше она не портила растения без надобности и перестала прицеливаться по беззащитным белкам.
   Первый день прошел без приключений, второй дойдя до середины, тоже не предвещал никаких неприятностей. Если все пойдет также удачно, то через пару часов они смогут увидеть серые крыши поселка со смешным названием Лягушачий. Почему "Лягушачий", если вблизи нет ни болотца, ни озерка, никто ни знал, но название это закрепилось прочно и надолго. Договорились, что Дара и Элидастас подождут за приделами селения, пока Вейн спуститься с холма в долину и купит у местных жителей необходимый костюм. Он был в хороших отношениях с тамошними людьми и характеризовал их как слегка замкнутых хитрюг, вечно себе на уме, но, в общем, не таких уж плохих ребят, с которыми, особенно когда те выпьют побольше (чаще за твой счет) можно замечательно поговорить по душам. Пока Вейн старательно расписывал особенности характера лягушачьевских, никто не заметил, как быстро пролетело время и они уже на подходе к селению. Вейн хотел, было, сказать, что-то вроде "ждите здесь, скоро вернусь", как открывшаяся перед глазами картина заставила его замереть с открытым ртом и застрявшими в горле словами.
   Увидав странную реакцию своего товарища, Элидастас и Дара отклонили ветви кустарника и посмотрели на зеленую долину.
   Элидастас отвел глаза в сторону: он все понял. Асстарданцы. Сколько бы раз ты не сталкивался с их "работой", никогда не сможешь к этому привыкнуть.
   Забыв об осторожности, Вейн стремглав понесся с холма вниз, где едва дымились остатки деревянных строений. Его можно было понять - большинство жителей он знал поименно, а с некоторыми водил, что-то вроде дружбы. Вслед за ним побежала Дара. Элидастас шел не спеша, внимательно глядя по сторонам, чтобы не пропустить опасности, если это засада. Сожженными оказались не все дома, потому что стояли далеко друг от друга, и пламя и не переходило на соседние дворы.
   Бегая от одного уцелевшего дома к другому, Вейн становился все мрачнее и мрачнее, а под конец просто сел на один из порогов и закрыл лицо руками. Там его нашли остальные двое из отряда и молча стали рядом.
   Вейн горестно покачал головой:
  ― Я не мальчик, я многое видел в своей жизни, но я не понимаю, не понимаю... Как? Зачем? К чему такое зверство?
   У Дары не было никакого желания заглядывать во внутрь дома, поэтому, решив дать время Вейну прийти в себя, она медленно прошлась по утоптанной дорожке к хозяйственным постройкам.
   Сначала она не заметила тела лежащего возле колодца, но потом, присмотревшись, узнала в очертаниях девичью фигуру. Первое, что бросилось в глаза - волосы девушки - они были редкого цвета, темные, с ярким медным оттенком. "Как и мои", - пронеслось ее в голове. По этому оттенку можно было безошибочно узнать переселенца с далеких суровых северных земель. Откуда, собственно, и были родом родители Дары.
   Руки были крепко связаны за спиной. Похоже, ее пытали. Дара наклонилась над девушкой и поняла, что та все еще проявляет какие-то признаки жизни. Поднявшись, Дара резко развернулась в ту сторону, где находились Вейн и Элидастас. Вейн по-прежнему сидел и тупо смотрел вперед, погруженный в свои мысли, но эльф, не терявший бдительности, заметил ее взволнованный взгляд и отправился узнать в чем дело.
  ― Смотри, она все еще дышит. - Сказала Дара.
   Элидастас разрезал ремни, связывающие девушку и, мягко взяв ее за руку, прислушался к едва различимому биению пульса. Все тело несчастной покрывала очень сильная бледность, кожа была прохладной. Эти и другие симптомы указывали на внутреннее кровотечение от сильных ударов в живот.
  ― Она умирает. - Сказал эльф.
  ― Неужели нельзя ничего сделать? - Дара осторожно повернула лицо девушки к себе и заглянула в глаза. В них не было осознанности, только безразличие забвения.
  ― Вот скоты! - Воскликнула Дара, поднявшись с колен, и быстро зашагала из стороны в сторону. - Я ненавижу их. Почему я тогда не прирезала того солдата? Их нужно уничтожать! Всех! - Произнесла она и в ярости стукнула кулаком колесо колодца, оставив на костяшках пальцев глубокий след от шероховатой поверхности дерева.
   Когда Дара немного угомонилась, то почувствовала на своем плече руку Элидастаса.
  ― Не жалей о том, что не совершила тогда убийство. Дара, не взращивай ненависть и жажду крови в своем сердце, тем самым ты делаешь себя подобной им. Чем тогда ты лучше того асстарданца? Пойми, прежде чем ненависть уничтожит твоего врага, она разрушит тебя.
  ― Я буду мстить! За всех. Да я жизнь положу на то, чтобы уничтожить их! - Упрямо продолжала Дара.
  ― Ты потратишь свою жизнь зря. - Терпеливо возразил эльф. - Сколько доблестных и мужественных народов были стерты с лица земли? Их было много, они были сильны и сражались отчаянно, но не устояли. Нужно искать другие пути, потому что нет войска способного открыто противостоять мощи Асстардана.
  ― Как ты можешь так говорить? Нельзя сдаваться заранее! - Дара разошлась не на шутку и уже сама плохо понимала что несет. - Тебе вообще наплевать на все! Правду говорят, что у вас эльфов вместо нормальной крови течет рыбья холодная. - Закончив убийственным категоричным тоном свою фразу, она решительно зашагала прочь к своему дяде, даже не заметив, как ее слова обидели Элидастаса. Он отвернулся в сторону и чуть было не наградил колодезное колесо таким же ударом, как это сделала за минуту до того Дара, но сдержался и разжал пальцы сведенные в кулак. Прежде чем уйти, он проверил состояние девушки. Ее мучения уже закончились, и на лице лежала печать смертного сна, только голубые глаза были все еще обращены к небу. Элидастас закрыл безжизненные глаза и после этого вернулся к остальным.
   Вейн еще сильнее укрепился в уверенности идти в этот городишко, искать моряка переводчика, а если понадобится, то и тащиться через море. Он сейчас нуждался в каком-либо действовании и, к тому же, крепко уверился, что этот "клочок" действительно таит в себе угрозу для Асстардана. Пересилив себя, он вошел в дом, взял кое-что из нужных вещей в сундуке, оставив при этом, зачем-то щедрую плату. После этого все в молчании покинули деревню, идя быстрым шагом и не оглядываясь назад.
  
  
  
  
  
  
  
   Тропинка, путано извивавшаяся среди холмов, на которых зеленили крестьянские грядки, наполовину вытоптанные тяжелыми солдатскими сапогами, вела прямиком к главной дороге. Последний участок пути к воротам нужно было пройти открыто, не таясь.
   Элидастас уныло посмотрел на сверток с платьем у себя в руках, затем - по сторонам, как будто кто-то мог избавить его от необходимости этого маскарада, тяжело вздохнул и молча натянул нелепый наряд поверх своей одежды. Платье было серым и бесформенным. По запаху и на ощупь можно было догадаться, что материя не суконная и даже не из домотканого льна, а произведена из волокон некоего неизвестного растения с добавлением узких полосок старой льняной ткани для большей крепости. Вместо пояса к сему одеянию прилагалась веревка, свитая из того же материала что и платье. Повязав веревку вокруг пояса, Элидастас сделал несколько шагов, проверяя, не стесняет ли костюм движений, и мельком взглянул на своих спутников: не смеются ли те. Дара с Вейном сидели, развалившись на траве, и сосредоточенно глазели по сторонам. Никто не смеялся. Приободренный такой реакцией, он вернулся к свертку и вынул оттуда следующую деталь - большой льняной платок, щедро раскрашенный красной и зеленой краской и выпущенной по краям бахромой. Очевидно бывшая хозяйка платок берегла и надевала только по большим праздникам. Интересно, а с этим что делать? Просто накинуть на голову или завязать как-то особенным образом. Эльф не имел ни малейшего понятия как было принято носить платок у человеческих женщин. Он его закручивал и так и эдак, но дурацкая тряпка или слишком сдавливала шею или едва держалась, обещая соскользнуть в любой момент.
   Дара исподтишка наблюдала за его неудачными попытками совладать с лоскутом, затем, встав со своего места и смущенно откашлявшись, сказала:
  ― Позволь, я помогу. Я знаю, как правильно завязывать платок.
   Вчера она в гневе наговорила много лишнего и теперь сама удивлялась, что на нее такое нашло тогда. Но хотя и чувствовала свою вину, выдавить из себя что-то вроде извинения ей не позволяла гордость.
   Предприняв еще несколько попыток, эльф окончательно сдался и нехотя протянул Даре измятый платок. Недолго повозившись, девушка ловко пристроила головной убор, как его носили работницы знатного господина, у которого она служила одним из телохранителей. Особенность заключалась в том, что при желании часть ткани можно натянуть на нижнюю половину лица.
  ― Готово! Теперь тебя мать родная не узнает.
  ― Она узнала бы меня в любом виде... - По лицу Элидастаса пробежала тень, и он на секунду отвернулся, сделав вид, что рассматривает небо. - Солнце высоко, пора в дорогу.
  ― Погоди, я тоже что-нибудь изменю в своей внешности. - Дара с сомнением взвесила на руке прядь своих волос, затем расчехлила нож и решительными движениями укоротила их до самого затылка.
   Идти по утоптанной широкой дороге было гораздо удобнее. Вейн выхаживал важно - одним словом выдавал себя за зажиточного провинциала, приехавшего в город за покупками. Не всем жилось плохо под асстарданцами. Некоторых крестьян оставляли в покое позволяя им жить и работать как им вздумается, лишь бы налоги платили исправно и не лезли не в свои дела. Это был вынужденный шаг - ведь даже асстарданцам нужно было что-то есть. Так что, если, к примеру, пахарь или какой-нибудь ремесленник давал торжественную клятву быть рабом Асстардана до конца дней своих, ему оставляли жизнь и сравнительную свободу передвижения. И никому не приходило в голову, что это лишь временная уступка.
   Утром перед воротами всегда было оживленно. Непрерывно въезжали тележки с товарами, на резвых конях ехали наемники, служившие Правителю, входили крестьяне с большими корзинами и прочая разночинная публика. Несмотря на войну, жизнь шла своим чередом, люди рождались, ели, пили, работали. Во время бесчинств и набегов решившей поразвлечься нечисти прятались в своих норах, потом опять выходили наружу и продолжали делать все то же пока мирная смерть или насильственная кончина не останавливала движения крови в их жилах.
   Путники с облегчением заметили, что стража заступившая утром на дежурство, была из местных, а не из асстарданцев. Несколько человек меланхолично осматривали входивших в город, изредка останавливая подозрительных типов. В то время, когда два человека и эльф приблизились ко входу в город, внимание стражника отвлекла какая-то молодая грудастая крестьянка тащившая упиравшийся в бедро короб с яблоками. О чем она любезничала с охранником не было слышно, но по ее зардевшемуся лицу и кокетливому тону совсем не трудно определить какого рода этот разговор. Стражник нехотя отвлекся от девушки, чтобы задать Вейну пару формальных вопросов о цели их приезда, мельком взглянул на худую (фу, посмотреть не на что - решил он) девушку в ярком платке с полузакрытым лицом и рыжего паренька с незапоминающейся физиономией. Не заметив ничего подозрительного, махнул рукой в сторону города, мол, "проходите" и тут же возобновил беседу с молодкой.
  
  
  ------
  
   Дара, Вейн и Элидастас, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, шли через город к нужному дому. По улицам сновала самая разношерстная публика. Желающему узнать как можно больше обо всех обитателях континента непременно нужно было посетить это местечко. От многообразия цветов и покроев одежд, всевозможных оттенков кожи и волос, громадных и маленьких тел у путников, недавно вышедших из лесной глуши, начинало рябить в глазах. Купив необходимые для предстоящего путешествия вещи, они решили срезать путь через рынок рабов. Никто особенно не горел желанием идти в это неприятное место, но время было дорого. Появившаяся вскорости перед глазами большая деревянная вывеска провозгласила, что они находятся перед местом, где разумные существа становятся предметами обихода.
   На рынке, вдоль деревянного настила, где ходили покупатели, тянулось длинное возвышение, на котором в полуобнаженном виде стоял живой товар. Пузатый купец бродил туда-сюда по мостику и нахваливал своих подопечных. Интересующийся мог приблизиться и пощупать мышцы, проверить, целы ли зубы, здоров ли товар и насколько он подойдет для тяжелой работы. Чуть поодаль от мужчин, окруженные толпой зевак, продавались женщины также любой расы. Некоторые сгрудились в кучки и испуганно смотрели на покупателей, другие же с подчеркнутым призрением делали вид, что не замечают вокруг никого и ничего, как будто они не беспомощные рабыни, а царственные особы принимающие парад войск. В этих женщинах по их медным волосам и скуластым лицам Дара без труда узнала своих землячек. Непроизвольно ее кулаки сжались, она чуть было не потянулась за мечом, но вовремя опомнилась, подумав, что для собственной гибели сейчас не самое подходящее время. В одиночку трудно будет бороться с пятьюдесятью охранниками, бродившими с серьезным видом между торговыми рядами.
   В дальнем конце рынка царило сильное оживление. Вокруг платформы окруженной дощатыми перилами собралась целая толпа. Богато разряженные мужчины шумно выражали свое мнение в самых скрабезных выражениях по поводу того, что находилось в центре этой самой платформы. Дара присмотрелась: к высокому шесту с перекладиной, привязанная длинной цепью висела грубо сколоченная клетка. А в клетке... Вот это да!!! Что за небесное создание! В клетке сидела девушка. Белое льняное платье с открытыми плечами и расширенными к низу рукавами облегало ее стройный изящный стан, опоясанный зеленым поясом. Голова печально склонена к железным прутьям клетки. Кожа настолько белоснежная, что, казалось, от нее исходит свет, затмевающий звездный. Прекрасные, глубокие как океанские бездны, глаза были полуприкрыты, мягкие густые волосы, обрамляя лицо и волнами спадая на плечи и спину, просачивались сквозь стальные прутья и касались грязного пола. В зависимости от освещения они казались то белыми, то принимали серебристый оттенок. Нежные розовые ушки были чуть заостренными. "Да это же эльфийка". - Осенило Дару. Эльфийская девушка совершенно безучастно и отрешенно взирала на всю суматоху вокруг нее. Ее взгляд бездумно скользил по раскрасневшимся похотливым лицам. Скоро начнется торг. "Жалко, конечно, девчонку". - Подумала Дара, затем посмотрела в сторону Элидастаса и Вейна расспрашивавших о чем-то прохожих. Она уже, было, понадеялась поскорее протащить своих спутников мимо, пока они не увидели эту злополучную клетку. Вид красивой девушки толкает мужчин на безрассудные поступки, а неприятности сейчас незачем. "Ой, кажется, опоздала". Оба одновременно повернули головы в нежелательное направление и уставились на эльфийку. Причем вид у Элидастаса был такой потрясенный, будто он увидел злого духа. Эльф начал что-то оживленно доказывать и объяснять Вейну, а тот серьезно слушал и кивал головой. Затем Вейн посмотрел в сторону Дары и помахал рукой, подзывая ее. Когда она приблизилась, ее лицо выражало гораздо больше чувств, чем она хотела показать.
  - Знаешь, девочка, - обратился Вейн к Даре, предварительно откашлявшись, - думаю здесь нужна наша помощь.
  - Да ну. С каких это пор ты начал помогать незнакомым девушкам?
  - Дара, - и Вейн снова откашлялся, - Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Ну, да ладно. Эта девушка - дочь очень богатого и знатного эльфа. Понимаешь о чем я?
  - Богатого, значит? И ты хочешь из-за денег поставить под угрозу серьезное дело? Мы почти у цели. Зачем зря рисковать? - Прошипела она на своего дядю.
   Элидастас, до этого не участвовавший в разговоре и стоявший в стороне, решительно подошел к своим попутчикам. Дара впервые видела его таким взволнованным, и это ей очень не понравилось.
  - Дара, - обратился он к ней, - втроем больше шансов чего-нибудь добиться. Пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь сейчас.
   Минуту воительница внимательно изучала носки своих сапог, будто они могли что-то посоветовать.
  - Хорошо... - Наконец выдавила она из себя фразу, все так же продолжая созерцать свои сапоги. - Что нужно сделать?
   Ситуация на рынке накалялась. Слухи распространялись быстро и скоро толпы любопытных собрались на торжище затем, чтобы посмотреть, какое такое чудо будут сегодня продавать. Многие богачи уже проверяли содержимое своих кошельков: ни один из них не отказался бы от такой игрушки у себя дома. Мужчины глазели на эльфийку, с жадностью впитывая ее красоту. Женщины же, напротив, смотрели на рабыню с неприкрытой враждебностью и призрением.
  - Чего ты стал здесь? А ну ка пойдем домой, и спрячь свои гроши! Постыдился бы уж, старик несчастный.- Воспитывала одна из женщин своего мужа.
  - Уйди, карга. Ступай по своим делам. - Отвечал благоверный.
   Все ждали, какую же цену назначит продавец. Разговоры разом прекратились, когда он
  вышел на деревянное возвышение. Оглядев толпу, продавец в самых ярких красках описал
  достоинства своего товара, который, впрочем, и не нуждался в рекламе.
  - Говори цену, чего тянешь? - Раздался чей-то нетерпеливый голос.
  - Итак, - продавец с пафосом оглядел всех присутствующих, - цена этой девушки, этой прекрасной лесной принцессы...
  - Ну...! Говори же. - И сотни замерли в ожидании.
  - .. . всего пятьсот золотых!
   По толпе прокатился разочарованный вздох: немногие располагали такими деньгами. Начался торг - кто больше золотых предложит сверх указанной цены. В конце концов, один предложил тысячу и на этом торг закончился. Все посмотрели на счастливца. Он был одет в цвета Асстардана и носил его эмблему, но судя по всему, это был всего лишь слуга какого-то знатного господина.
   Все горячо обсуждали происшествие. Настало время действовать.
  - Почему это асстарданцам достается все самое лучшее? - Выкрикнул Вейн из толпы.
  Ободренный одобрительными выкриками, он снова закричал:
  - Какая несправедливость! Если бы не этот богатей, кому-то из нас она точно бы досталась!
  Все скопище народа начало гудеть громче и громче. Невероятные и опасные в другое время слова Вейна теперь воспринялись очень хорошо. Каждому, действительно, казалось, что если бы не асстарданец, то желанная игрушка досталась бы именно ему.
  - Бабы! Да что ж это делается! - Дара в свою очередь играла на чувствах женщин. Ее звонкий голос был хорошо слышен во всех закоулках площади. - Своих женщин у них нету? Эльфийку им подавай! - И дальше в том же духе. К шумному одобрению горожанок она начала выливать ушата грязи и на несчастную эльфийку и на мужчин.
   Толпа пришла в движение. Слуга знатного асстарданца посадил эльфийскую девушку в паланкин и в сопровождении вооруженной стражи, прокладывавшей путь древками копьев, пошел к выходу. Дара, Вейн и Элидастас последовали за ним. Идти становилось все трудней. Со всех сторон слышались выкрики "смерть асстарданцам" или другие не менее агрессивные лозунги.
   Когда вооруженный эскорт, выходя из рынка, ступил на городскую улицу, спутники решили, что настало время для решительных действий. Несмотря на то, что силы были неравными, они смело бросились в бой со стражниками. Поначалу пришлось туго. Каждому приходилось отбиваться сразу от нескольких, проявляя при этом чудеса ловкости. Но скоро подоспели самые бойкие из толпы. В стражников полетели камни и всякая утварь, наиболее смелые даже кинулись в драку, правда, незамедлительно расплачиваясь за это своими жизнями. Воспользовавшись суматохой, Дара на четвереньках пробралась к паланкину, вытащила оттуда сопротивляющуюся эльфийку, бесцеремонно перекинула ее через плечо и побежала прочь. Вейн с Элидастасом побежали следом, отбиваясь на ходу и от асстарданцев и от обезумевших горожан.
   Как только удалось вырваться из давки, на улицах стало посвободнее, эльфийка была передана в более сильные и надежные руки Вейна. Бег продолжился.
  - Это та самая улица, что нам нужна. А вон и тот дом. - Еле справляясь со своим дыханием, прокричала Дара.
   Дверь дома оказалась не запертой, и они с шумом ворвались вовнутрь. Быстро вставив тяжелый засов в петли, помчались по коридору в поисках хозяина.
   На кухоньке, спиной к очагу, стоял седой старик. Он обернулся на шум и его глаза расширились скорее от радости, а не от удивления или недовольства. - Я знал, что вы придете. - Сказал он, радостно улыбаясь. Свались сейчас небо на голову или вскипи море - это не произвело бы такого впечатления на путников, какое совершили те слова седобородого моряка.
  - Вы принесли с собой свиток?
  - Да. - Ответил Элидастас, оправившись от первого потрясения. - Ты можешь его перевести?
  - Перевести? Я? Нет.
  Все переглянулись.
  - Но я знаю, кто может это сделать. Вам предстоит неблизкий путь. - Последние слова старик произнес медленно, с задумчивым выражением на лице. - Путь в Евтару, страну евратов. Но не беспокойтесь, вы благополучно доберетесь туда. Сейчас я дам карту. Старик побежал к каминной полке, на ходу споткнувшись о чайник, оброненный при неожиданной встрече, вынул из кучи свертков холщовую карту и вручил ее Элидастасу.
  "Евтара? Ничего себе, даль какая". - Подумала Дара. Она совсем не разделяла мнения старца о благополучном путешествии туда.
   Не успев опомниться от такого поворота событий, все стоявшие получили новый шок, услышав, что дверь кто-то ломает снаружи. Асстарданские стражники пришли в себя от неожиданности, быстро разметали городских горе - бойцов и бросились в погоню. Узнав от прохожих под угрозой оружия куда скрылись похитители купленной эльфийки, они стали ломиться в двери указанного дома.
   Ситуация складывалась, мягко говоря, безвыходная. Окна дома были забраны решеткой и все они выходили на улицу, через крышу тоже не выберешься. Кто же знал, что асстарданцы так быстро нападут на след.
  - Быстрее сюда. - Старик, подпрыгивая от нетерпения, показывал вглубь кухни, где горами возвышался всякий хлам. - Здесь подземный туннель. Он выведет вас за стены города. Хороший туннель, - суетливо приговаривал он, - сотню лет здесь хранился в секрете, ждал своего часа.
   Все так же суетливо он убрал с пола циновку и верхний слой грязи, скрывавший ручку двери в подвал.
  - Быстрее...
   Не было другого выхода, как только довериться сумасшедшему старику. Под натиском асстарданцев крепкие доски двери начинали трещать.
   Вейн полез в люк последним. Перед тем, как погрузиться в него окончательно, он обратился к старику:
  - А ты как же? Разве не пойдешь с нами?
  - За меня не бойся. - Ответил тот и грустно посмотрел на Вейна. - Это не твоя забота.
   Когда все скрылись в глубине хода, он снова замаскировал люк и терпеливо стал дожидаться своей участи.
   Как только вход наверху затворился, беглецы оказались в полной темноте. Едва различимые звуки ударов по дереву, а затем возня по ту сторону люка свидетельствовали о том, что стражникам удалось проникнуть в дом. Значит, назад пути нет.
   Элидастас пошел вперед, увлекая всех за собой. Эльфы могли видеть в темноте, но для этого нужна хотя бы мельчайшая доля света неразличимая для обычного глаза, в туннеле же был сплошной мрак, поэтому он шел, руководствуясь более чутьем, нежели зрением.
   Коридор тянулся на многие сотни метров. Просачивавшаяся сквозь старые кирпичные стены вода громко хлюпала под ногами. Время от времени кто-то неосторожно наступал на одну из крыс, кишащих на полу, и тогда раздавался неприятный визг, эхом отдававшийся в глубине туннеля. Если пронзительный крысиный крик сопровождался цветистым ругательством, это означало, что на крысу наступал Вейн.
   Текло время, а бег все продолжался и продолжался, начинало казаться, что этот коридор будет длиться целую вечность и никогда не закончатся, возможно, прошел всего час или два, но чувство складывалось такое, будто на поверхности два раза день сменился ночью. Внезапно шаги Элидастаса затихли впереди, и он тихо, но так чтобы все услышали, предупредил о тупике. Стены давно стали уже, и потолок находился теперь гораздо ниже. Впереди преграда, насколько можно было судить, обследовав стену на ощупь, никакой двери не было. Может, выход был раньше, но они его пропустили?
  - Придется вернуться обратно. Только идти медленно и тщательно все исследовать. - Невеселым голосом забормотал Вейн.
  - Постойте, тут что-то есть. - Проворные руки эльфа сумели нащупать нечто похожее на люк. - Выход в потолке, только открыть его не получается. - Сказал он, тщетно пытаясь вытолкнуть дверь наружу.
  - А ну, давай я попробую. - Сказал Вейн, после чего уперся полусогнутыми руками в гнилые доски и надавил на них со всей силы, кряхтя от натуги. Сперва ничего не получалось, но, вот, преграда слегка сдвинулась с места и, сделав последний рывок, он освободил выход. В подземелье ворвался свежий ветер.
   Элидастас взобрался на колено подставленное Вейном и осторожно выглянул наружу. Оказывается, открыть дверь мешал слой дерна, переплетенный множеством корней травных растений. Место вокруг было пустынное и тихое, рядом громоздились завалы камней, возможно, это были остатки древних строений, кое-где рос кустарник, впереди виднелась синяя полоска леса. Город остался далеко позади. Подтянувшись на руках, он проворно вылез из туннеля и помог выбраться Вейну. Следующей была эльфийка. Дара помогла ей подняться к люку, где ее заботливо подхватил Вейн и окончательно вытянул из темного хода. Девушка была испугана, хотя и старалась, как могла, не показывать этого. Она несколько раз пыталась вырваться и убежать, и даже укусила Вейна когда он тащил ее через туннель сначала на руках, а потом предоставив ей возможность идти самой, правда, крепко удерживая за локоть. Тут она заметила Элидастаса. Эльф давно сбросил с себя балахонистое женское платье, яркий платок он умудрился потерять еще в начале туннеля. Теперь он был похож на самого себя.
  - Эльяда, нари да элма... - Воскликнула девушка и бросилась к эльфу. Теперь оттащить ее от своего сородича было также трудно, как и вырвать спасительную ветку из рук тонущего в болотной трясине. Она продолжала что-то взволновано рассказывать Элидастасу на своем языке, а тот внимательно слушал и изредка говорил что-нибудь утешительное. Вейн ни слова не понимал из этой беседы, но картина была настолько умилительной, так гармонично смотрелись рядом эти юные (с виду) и красивые создания, что нельзя было не залюбоваться.
   Про Дару все благополучно забыли. Со второй попытки она смогла, подпрыгнув, уцепиться за неровные края ямы и высунуться наружу до половины. Первое, что она увидела - это Элидастаса заботливо обнимающего плачущую девушку. На нее, как и на Вейна эта картина произвела сильное впечатление. Забыв, что вылезла лишь на половину и ее ноги все еще под землей, так и застыла с медленно отвисающей челюстью. Затем ладони соскользнули с влажной почвы, и Дара опять свалилась вниз. "Вот это да..., - подумала она. - Какая сложная штука жизнь". Постояв немного в темноте, она предприняла еще одну попытку и на этот раз более удачную. Выбравшись на поверхность, Дара замаскировала ход, вернув почву с выкорчеванными растениями на место.
  - Быстрее! Чем раньше мы скроемся в лесу, тем лучше. - Выкрикнула она на бегу и была права. С этим не поспоришь. Все собрали оставшиеся силы и припустились следом к видневшемуся в дали лесу, так заманчиво темневшему на горизонте и обещавшему укрытие.
   Расстояние оказалось куда более значительным, чем могло показаться на первый взгляд, но страх быть пойманными не давал расслабиться и остановиться посреди открытого луга даже на короткую передышку.
   Эльфийке мешали бежать очень длинные развивающиеся по ветру волосы и широкая юбка, в полах которой постоянно путались ноги, а поднять юбку на такой уровень, при котором она не стесняла бы движений, эльфийской девушке не позволяло то самое ничем непобедимое чувство собственного достоинства в избытке присущее этой расе. В конце концов, она споткнулась и упала, но тут же, превзнемогая усталость, поднялась и брезгливо отряхнула с рукавов сухие листья и травинки.
   Отдалившиеся на порядочное расстояние, Вейн с Элидастасом тут же вернулись обратно, как только стало ясно, что эльфийка отстала. Дара осталась стоять на месте, наблюдая издалека, как мужчины поочередно предлагают свою помощь. Вейн, видимо, опять порывался ее нести, но красавица решительно оттолкнула его руку и продолжила бег самостоятельно, хотя и не так быстро как в начале.
   Еще раз взглянув на них, Дара окончательно отвернулась в сторону леса. Ей подумалось, что теперь можно себя поздравить - за последнюю неделю она спасла уже двух эльфов. Какая удача! Некоторые в течение своей жизни ни разу не видели хотя бы одного представителя этого скрытного народца. А она помогла уже двум и за такой короткий срок. "Очень даже хорошие и положительные мысли, только сдается мне в них гораздо больше иронии, чем я бы хотела". - Недовольно сказала себе Дара. "Ну вот, не хватало еще влюбиться в того, в кого ненужно... Вот дура, посмотри на себя, кто ты и кто она. Как только выйду из этого леса, если выйду, конечно, то все, прощайте друзья навсегда. Затеряюсь в большом городе, найду работу, не связанную с оружием и беготней, буду тихо жить поживать. Вейн, если захочет пусть со мной живет, если же не захочет, пусть едет в эту, как ее там, в Евтару. Каждый сверчок знай свой шесток - мудрая поговорка. Великие цели, спасение мира - пусть дураки этим занимаются. Мне от жизни много не нужно".
  - Догоняй. Чего стала как вкопанная?! - Крикнул Вейн, оглянувшись на бегу.
   Оказалось, что, задумавшись, она не заметила, как остальные не только поравнялись с ней, но и ушли далеко вперед. Пожав плечами, Дара помчалась следом.
   Все четверо остановились только тогда, когда граница лиственных зарослей осталась шагов на тридцать позади. Вейн тяжело дышал, отперевшись ладонью о ствол дуба.
  - Эх, где мои двадцать лет... - Еле выговорил он.
  - Не скромничай, ты дашь фору многим молодым солдатам. - Утешила его Дара.
   Вейн ухмыльнулся в ответ на комплимент и начал, сощурившись осматривать местность, где они остановились.
  - Запущенное здесь место. - Сказал он через некоторое время. - Сразу видно, что здешние жители лесом не пользуются, да и на лугу рядом нет ни одной коровы или козы, хотя трава здесь отменная.
   - Нам же лучше, если запущенное - легче спрятаться. Только, вот, идти в какую сторону?
  - Эльф, а ты что скажешь? - Спросил Вейн у Элидастаса, который тоже внимательно присматривался к окружающим их деревьям.
  - Я здесь никогда не был. Но перед тем как отправиться в дорогу, изучал карты. Если они не врут, то этот лес у людей носит название Волчий и простирается в юго-восточную сторону на многие недели пути. Сейчас мы находимся на его северной окраине рядом с Сокольим городом. - Элидастас соорудил на земле из опавших листьев что-то наподобие примитивной карты и ткнул пальцем в край сооружения. - Мы стоим здесь. Чтобы попасть на дорогу, ведущую к морю, нужно пересечь лес в этом месте, идя все время на юг. Будем ориентироваться по солнцу и по звездам, если небо не затянет тучами. Вейн в последний раз взглянул на кучку листьев, затем на небо, проглядывавшее высоко над деревьями и взвалил на плечо свою сумку.
  - Скоро закат, - сказал он, - для ночевки нужно выбрать место подальше отсюда. Надеюсь, умник, ты не ошибаешься насчет южного направления.
   Остальные тоже поднялись на ноги и поплелись за Вейном. К вечеру поднялся ветер, принеся с собой редкие капли дождя, небо заволокло тучами, где-то вдали все озарилось яркими молниями. Ожидали, что начнется ливень, но он так и не грянул, прошел стороной.
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 6
  
  
  
   В который раз Сихар подивился своему невезению. Суровый воин стоял, облокотившись на каминную полку в убогом доме старого моряка, и меланхолично постукивал рукояткой плети по деревянной столешнице. Он выглядел вполне мирным и уравновешенным, но солдаты рангом пониже, стоящие в отдалении, хорошо помнили дикую вспышку гнева командующего, когда он узнал, что преследуемые, скрывшиеся в этом доме несколько часов назад бесследно исчезли, а единственный, кто их видел последним - старый моряк - почивает смертным сном.
  ― Повтори еще раз. - Бесцветным голосом сказал Сихар, пронизывая солдата своим цепким взглядом.
   Один из асстарданских охранников, находившийся среди сопровождавших паланкин с купленной эльфийкой, еще раз без возражений повторил все события в той последовательности, в которой они произошли. Охраннику было некуда спешить. По возвращении в свой дом, его, вероятно, ожидает наказание от своего господина за то, что не уберег рабыню, заплатив за нее большие деньги.
  ― Так, значит, когда вы ворвались в дом, эльфа и еще двух человек там не было, хотя все могут подтвердить, что они вошли именно в эту дверь?
  ― Все так. Мы при тебе допрашивали случайных свидетелей происшествия.
  ― И старик был уже мертв, когда вы к нему приблизились?
  ― Да, все так и было.
  ― От чего он умер?
  ― Я не знаю. Может, сердце не выдержало. Возраст, все-таки. Мы вошли, а он сидел в кресле и будто спал, а на проверку оказалось, что умер.
   Сихар в сотый раз перевел взгляд на моряка - тот по-прежнему восседал в кресле, чуть склонив голову на бок. Вся его поза и выражение лица были умиротворенными и излучали спокойствие.
   Солдаты в комнате застыли, выжидая, что же скажет вожак, а он словно не замечал ничего вокруг, так сильно был погружен в свои мысли.
  ― Из здания никто не выходил... Ни через крышу, ни через окно... - Сказал он как бы самому себе.
  ― Нет, не выходил. - Терпеливо повторил охранник.
  ― Вы обыскали весь дом?
  ― Да, каждый закоулок.
  ― Плохо искали.
   Солдаты переглянулись в недоумении. Но Сихар с ожесточенностью принялся заново методично переворачивать все в доме вверх дном. Через некоторое время его глаза засияли хищным азартом охотника напавшего на след.
  ― За мной олухи! - Выкрикнул он команду, приподнимая за кольцо тяжелый потайной люк.
   Оказавшись в потайном коридоре, Сихар оглядел старые кирпичные стены и пол в тусклом свете масляного фонаря и решительно повел своих воинов вперед. Следы, оставленные на загаженном крысами полу, не могли лгать - недавно здесь прошли те, кого он ищет.
   Коридор оказался гораздо более длинным, чем можно было предположить в начале, и, понимая, что время их не лучший их союзник, отряд преследователей ускорил свое движение, перейдя на быстрый бег. Однако, вместо выхода, в конце их ожидал тупик. Дав солдатам команду отойти подальше, Сихар склонился, внимательно приглядевшись к оставленным отпечаткам ног. Как назло, его же отряд все вытоптал.
   Тихо выругавшись, он опустился на четвереньки, вплотную приблизив лицо к земле. Внимательным глазам Сихара давно привыкшим к темноте не составило труда даже при таком скудном освещении разобраться, что к чему. Воин выпрямился и, помогая себе фонарем, окинул взглядом стены и потолок. Ну конечно же! Как все просто. Сихар мрачно улыбнулся, увидев вверху дверь из потемневшей гнилой древесины.
   Ход открылся не без усилий, но все же не с такими трудностями, как в прошлый раз, так как корни злаков, оплетавшие земляной настил сверху, были вырваны. Сихар выбрался первым и в лучах заходящего солнца осмотрел местность: позади город, впереди лес. Там, наверное, беглецы и скрылись.
  ― М-мда... Задача осложняется. - Тихо протянул он.
   Проблема не в том, чтобы отыскать следы и даже не в том, что лес огромен и в нем легко спрятаться. Просто за этим лесом давно закрепилась слава гиблого места. Простой люд обходил его за версту, оставив без внимания даже тучный луг, который идеально подошел бы для пастбища. Глупые простолюдины твердили, что там водятся злые духи, и, все, кто бы не отважился пойти в чащобу, больше не возвращались. Сихар вовсе не разделял опасений насчет духов, наоборот, он, пожалуй, был бы даже рад этому, но в лесах могло скопиться много всякого отребья, возложившего на себя партизанскую миссию. Выбить их с этой глухомани, чего уж там говорить, не просто, но это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно Великий Асстардан справиться и с этой задачей. Но сейчас соваться туда с отрядом в тридцать человек - безумие. Сихар замешкался, не зная как поступить. Но не долго. Минуту спустя он уже уверенно шагал в направлении синеющего вдали леса.
  
  
  ------
  
   Большую часть времени отпущенного на короткую передышку Вейн с Элидастасом потратили на разговоры о свитке и о той ситуации, в которой они оказались.
  ― Этот пожилой человек не сказал ничего нового. - Произнес Элидастас в задумчивости. - Он лишь подтвердил наши догадки о Евтаре. Значит, все-таки придется переправляться через море.
  ― Ты думаешь сесть на торговый корабль? - Скептически спросил Вейн.
  ― Нет. На сей раз предусмотрен способ более надежный, но пока рано об этом говорить. До побережья еще нужно дойти.
  ― Какие еще тайны, сынок? Ты нам не доверяешь?
  ― Поверь мне, я не только доверяю, но и питаю к тебе глубочайшее уважение, но, пожалуйста, не спрашивай меня об этом сейчас. Скажу только, что переправа на тот берег предусмотрена для пятерых. Мест всем хватит.
  ― Ну ладно, придется тебе довериться, хоть и не по нутру мне эта неизвестность. - Элидас, - обращался он к эльфу в той же сокращенной манере, что и Дара, не желая ломать язык о непривычное иностранное имя, - Ты, кажется, говорил, что эта девушка - твоя невеста?
  ― Да. То, что мы поженимся, решили наши родители, когда я и Айлейла были еще детьми. Она - старшая дочь короля эльфов. Теперь ты понимаешь, какое это счастье, что нам удалось спасти ее?
  ― Зачем ты говоришь обо мне в третьем лице, когда я здесь присутствую? - Надменно подала голос эльфийская принцесса, сидевшая рядом и разглядывавшая собеседников из-под полуприкрытых век.
  ― А она у тебя с характером. - Усмехнулся Вейн, глядя на Айлейлу, которая, впрочем, не удостоила его ответного взгляда.
  ― Извини, если я задел тебя своими словами, Созерцающая звезды. - Сказал Элидастас с почтением в голосе.
  ― Дара, сидевшая подальше от всех и лениво начищавшая до блеска свой меч, услышав эти слова, фыркнула.
  ― Что-то я до сих пор не слышала от тебя ни одного слова благодарности за твое спасение. Короткого "спасибо" было бы достаточно.
   Айлейла медленно перевела взгляд на Дару. Так обычно смотрят на раздавленного домашнего таракана, все еще шевелящего своими лапками, уже после того, как внутренности вытекли на пол. Дара легко выдержала этот властный взгляд, даже не моргнув. Но как не странно, в глазах эльфа она прочла осуждение.
  ― Дара, ты говоришь невежливо, извинись, пожалуйста. - Сказал он.
   Ну это уже слишком. Этого ей никогда не понять. Эльфийка смотрела на нее с надменной усмешкой. Ждет извинений что ли? Мысленно обругав принцессу крепко и в отборных выражениях, Дара встала со своего места, поклонилась, перегнувшись пополам, и даже приложила при этом руку к сердцу.
  ― Ах, простите меня, ваше высочество, я так глупа, что иногда заговариваюсь. С вашего позволения. - Кивнула она головой всем присутствующим и в негодовании ушла подальше за деревья. По дороге под ноги ей попался большой гриб, и она пнула его со злости, разбив на мелкие части. Но эльфийка приняла этот поклон как должное, не понимая или не желая понимать, что это была всего лишь ирония.
   Эльф проводил удивленным взглядом Дару, пока та не скрылась из видимости в густой зелени. Но Айлейла, привыкшая всегда быть в центре внимания, тут же переключила его внимание на себя:
  ― Элидастас, ты покинул селение не один, с тобой было еще четверо. Где они? И, скажи, что с моим братом Тандилем?
   Этого вопроса он ждал давно и не знал, как смягчить недобрую весть. Кому выпадало бремя сообщать родственникам о несчастии произошедшим с их близкими, знакомо это тягостное чувство. Тогда, четырнадцать дней назад, Элидастас и Тандиль - единственные из всего отряда смогли отбиться от нападавших асстарданцев и прорваться к лошадям. Но во время погони Тандилю повезло меньше, чем ему и Элидастас до сих пор чувствовал вину, что не смог предотвратить несчастье, произошедшее с его названным братом и лучшим другом. Конечно, Тандиль знал, на что он идет и что на каждом шагу подстерегает смертельная опасность, но теперь, вот, Айлейла сидит напротив, в ее огромных глазах настойчивое желание узнать что с ее братом. Как сообщить такую весть, глядя в эти знакомые с детства глаза?
  ― Он жив?
  Элидастас медлил с ответом, но все было и так ясно.
  ― Он погиб? Да? Скажи же!
   Хотя эльф и не знал наверняка об участи Тандиля, - он мог с одинаковой вероятностью погибнуть или быть взятым в плен, - ответил на ее вопрос кивком головы. Он и сам надеялся на такой быстрый исход.
   Глаза Айлейлы наполнились слезами, но не одна капля не скатилась по щеке. Девушка на секунду отвернулась, прикрыв лицо платком, ее голова опустилась, а плечи поникли, но не была бы она принцессой эльфов, если бы позволила себе сейчас бурные излияния чувств при посторонних. Справившись с собой, Эльфийка убрала платочек от глаз, теперь ее лицо ничего не выражало. Когда же Элидастас вкратце пересказал все, что произошло в то утро, она только скупо заметила:
  ― Он принял недостойную его положения смерть. Во время бегства! Фи.
   Посидев ради приличия еще минутку, Элидастас сообщил, что он должен отлучится, так как нужно же кому-то забраться на дерево, чтобы обозреть местность. Не дожидаясь ответа, он вскочил с места и скрылся среди деревьев.
   Пройдя какое-то расстояние, он остановился, чувствуя, что в нем все кипит от негодования. "Надо же. Недостойная смерть! Во время бегства! Какие добрые слова нашла ты для своего родного брата". Понадобились титанические усилия воли, чтобы успокоиться. "Ну вот, - решил эльф, - хватит. Пора возвращаться". Но не тут-то было.
  ― А вот и наш жених. Сбежал от сварливой невесты. - Протяжно произнесла Дара с явным удовольствием. - Это ж как нужно любить деньги и власть, - Дара специально растягивала каждое слово, несмотря на то, что взгляд эльфа показывал, что он сейчас способен совершить кровопускание с помощью холодного оружия. - Это ж как нужно стремиться к власти, чтобы терпеть сотни лет рядом с собой такую мымру потому что она дочь короля!
   Эта капля была последней.
  ― Какие деньги?!! Причем здесь власть?!! Что ты несешь?!!!
  ― Ладно, хватит из себя невинность изображать! У всех у нас есть слабости.
  ― Да ты что, еще и издеваешься надо мной?!!
   Так его не выводил из себя еще никто.
  ― Издеваюсь ли я? Да мне тебя, дурака, жалко. Вот и все. - Выпалила Дара, уперев руки в боки, изобразив не менее угрожающее положение.
   Минуту оба пялились друг на друга, разве что не метая глазами молнии. Элидастас первый пришел в себя и пожал плечами, изобразив безразличие.
  ― Отойди с дороги, женщина.
   Ухмыльнувшись, Дара отступила на шаг в сторону.
  ― Только не задирай нос так высоко, а то не разберешь дороги. Чего доброго споткнешься. - Выкрикнула она вслед уходящему эльфу, посмеиваясь.
   Но Элидастасу было уже все равно. Как ни странно, эта вспышка эмоций вернула ему душевное равновесие.
   Оставшееся время до заката было решено пройти максимально быстро, несмотря на усталость. Намучавшись с юбкой, Айлейла все же предпочла удобство, прикрепив передний подол к поясу, оставив ноги от колена и ниже открытыми. Лоскутами, оторванными от непрактично длинных рукавов, она обвила ноги внизу, спасая нежную кожу от жалящих трав и веток.
   Дара время от времени косилась в сторону девушки, отмечая про себя как щедро наделена Айлейла всяческими достоинствами.
  
  
  
  Ее движения были полными величия, но в то же время легкости. Дара тоже гордилась своей осанкой и умением владеть своим телом, но она была слишком резкой, шагала размашисто, по-мужски. Эльфийке же была присуща мягкая грация тела больше приученного к танцам, чем к силовым упражнениям. Дара раньше никогда не придавала значения своему внешнему виду, у нее никогда не было красивых платьев, изящной обуви или украшений. К тому же не так давно она укоротила отточенным ножом свои и без того не слишком длинные волосы. Раньше она их туго стягивала на затылке и закалывала удобным костяным гребнем - это была единственная дань женственности, теперь они стали не длиннее мочек ушей. Тяжелая же кольчуга и широкая рубаха надежно скрывали все изгибы женского тела. Любой непринужденный поворот головы Айлейлы, любой жест или слово, произнесенное отлично поставленным певучим голосом рождали у нее чувство собственной неполноценности. Дара понимала, что глупо так думать, но поделать с собой ничего не могла.
   Видимо, ощутив, что на нее смотрят, эльфийка медленно обратила лицо к Даре и встретилась с ней взглядом. "Надо же, - подумала девушка, - такое юное лицо, а взгляд как у старухи". Айлейла сделала небрежный знак рукой, предлагавший Даре приблизиться. Вначале она сомневалась, стоит ли реагировать на такое приглашение, но любопытство одержало верх, скоро девушка шагала рядом и отвечала на разные вопросы. Оказалось, эльфийской принцессе просто было скучно, и она желала, чтобы какая-нибудь женщина, пусть даже такая примитивная, развлекала ее беседой.
  ― Послушай, а зачем тебе этот меч и почему ты так странно одета, как воин?..
  ― А я и есть воин. - Обиделась Дара. - И эта штука, - она достала свой клинок из ножен и ловко завертела его вокруг гибкой кисти, - эта штука не для красоты висит у меня на поясе.
  ― Зачем тебе все это? - Недоумевала эльфийка. - Ты ведь женщина. Для грязной работы существуют мужчины.
   "Интересный поворот разговора". - Решила Дара.
  ― Дело в том, что на родине моих предков военная повинность с двадцати лет существовала для всех. Девочек с раннего детства учат управляться с оружием, и, имея способности, женщина может даже командовать войсками. Меня не спрашивали, нравиться мне это или нет, просто воспитали согласно древним традициям.
  ― Вот как. Расскажи мне еще что-нибудь про свою родину.
   Дара уже начала тяготиться этой беседой. Но в голосе эльфийки было столько уверенной властности, что девушка не смогла ослушаться. Когда мужчины нашли подходящее место для привала, она сделала вид, что ее сморил сон, и с облегчением отметила, что ее персона Айлейлу перестала интересовать.
   На ночь расположились каждый отдельно, устроив себе постель поудобнее. Вейн заснул сразу же, как только положил голову на свою сумку. Это можно было понять по могучему храпу, доносившемуся с его стороны. Айлейла расчесала волосы незамысловатым гребнем, вырезанным Элидастасом из сухой ветки во время недолгой стоянки, и уснула почти так же быстро как Вейн. Дара тоже пыталась спать, но ей все мешало: постель была неудобной, сумка под головой - жесткой, свет полной луны бил в глаза. Потеряв надежду на сон, она выбралась из холодной постели и присела рядом с тлеющим костром.
  ― Почему ты не спишь? - Тихо спросил эльф, появившись непонятно откуда, и от неожиданности Дара даже подпрыгнула. Сейчас был его черед нести стражу.
  ― Просто не хочется.
  ― Ты не замечала ничего подозрительного? - Спросил он, садясь рядом на землю.
  ― Нет. Ты думаешь, за нами следят? - Дара давно привыкла доверять слуху и зрению эльфа.
  ― Следят. И делают это неплохо.
  ― Давно?
  ― С тех самых пор как мы вошли в лес.
   Девушка завертела головой, беспокойно вглядываясь по сторонам, стараясь уловить подозрительное среди едва видневшихся в свете тлеющих углей стволов деревьев и непривычных жутковатых завываний заблудившегося в толстых ветвях ветра. Не найдя ничего нового, зябко обхватила плечи руками, втянув голову.
  ― В любом случае, пока никто не пытался напасть, может быть, нас выпустят отсюда с миром. Одно я могу сказать точно - это не асстарданцы. Нам остается только ждать, время все прояснит.
   Сильный порыв ветра, пригнувший верхние ветки так, что те затрещали, заставил на время замолчать.
  ― Ну и ночка сегодня. Я чувствую, будто мне опять тринадцать лет, - сказала Дара, тихо засмеявшись, - а взрослые парни решили подшутить надо мной, сказав, что в полночь на кладбище расцветает какой-то чудодейственный цветок и если сорвать его, то сразу станешь взрослой и сильной. Ну, поплелась я на то кладбище. Страху натерпелась, пока среди могил гуляла в полнолуние. Цветка силы я, понятное дело, не нашла...
  ― Я тоже мечтал найти такой цветок.
  ― Да ну!
  ― Мечтал, пока взрослые не объяснили, что все это глупости.
   Помолчав, эльф заговорил снова.
  ― Дара, я все время хотел спросить, да возможности не было. Ты, правда, считаешь, что я женюсь на Айлейле только потому, что ее отец король?
   Дара посмотрела на спящую эльфийку, ночь придала ее тонким чертам изящную прелесть, в темноте ее светлая кожа напоминала белый мрамор, побывавший в руках гениального скульптора. Дара нахмурилась.
  ― Какая тебе разница, что я думаю?
   Он и сам не знал, зачем ему понадобилось, чтобы эта человеческая девушка думала о нем хорошо. Возможно, он, действительно, прожил не так много, когда многие десятки, а то и сотни лет ставят непреодолимую пропасть между людьми и эльфами, заставляя последних смотреть на маловозрастных собратьев свысока своего опыта как на неразумных детей.
  ― Понимаешь, я не мог поступить иначе. Я слишком многим обязан их семье. - Даре показалось, что Элидастас рассуждает сам с собой, поэтому она решила не мешать, пускай выговориться, если ему это нужно.
   Когда-то давно, - продолжал эльф, - Асстардан тогда еще не был безраздельным господином этих земель, многие не осознавали опасности, вели беспечную жизнь - ходили, где хотелось, и говорили что вздумается. Затем произошел случай навсегда научивший эльфов осторожности, а меня лишивший родителей и друзей. В те дни я был ребенком, если перевести на человеческий возраст - лет пять, шесть, не больше. Ближе всех по родству был отец Айлейлы, он и взял меня под опеку до совершеннолетия, воспитывал, учил как родного сына. Но и я прилагал все усилия, чтобы его не разочаровать. Честно говоря, до сих пор не знаю, зачем он обручил меня со своей родной дочерью, ни я, ни она этого особенно не хотели, но нам даже в голову не пришло ослушаться или оспорить это решение.
   Вдалеке опять раздался подозрительный шорох, который ухо Дары даже не уловило, но Элидастас тут же повернул голову, всматриваясь в ту сторону.
  ― Что там?
  ― Наверное, сова охотиться. - Ответил Элидастас, оставив свои подозрения при себе.
  ― Лучше я здесь посижу, на всякий случай.
  ― Лучше иди спать. Я разбужу если понадобиться.
   Покосившись по сторонам, для вида, Дара отправилась досыпать оставшееся до ее дежурства время.
   Угли в костре продолжали слабо тлеть. Со стороны могло показаться, что глупо зажигать огонь, когда находишься в бегах и не хочешь чтобы тебя заметили. Но все дело в том, что эльф прекрасно знал, что их не только заметили, за ними идет самая настоящая слежка, причем в ней участвует ни один, ни два, а, по меньшей мере, человек двадцать. Поэтому, не зажечь костер - значит вызвать лишние подозрения. Странно было то, что наблюдатели не пытались напасть, хотя у них было несомненное преимущество в силах. Они явно выжидают. Только чего? Если бы пожелавшие остаться неизвестными хотели просто уничтожить непрошеных гостей, они бы попытались это сделать намного раньше. Утешало то, что кто бы не следил за ними из темноты ночи, был достаточно любопытен, чтобы напасть, не поинтересовавшись о цели прихода незнакомцев в свой лес. Придя к такому выводу, Элидастас долго ничего не говорил своим спутникам об опасных соседях, чтобы не сеять бесполезную панику.
   Вдали опять раздался подозрительный шелест, и эльф тут же подумал, что если не сегодня ночью, то утром точно нужно будет обсудить эту проблему с друзьями. Элидастас осмотрелся. Сейчас от стоянки его отделяло шагов эдак восемь. Далеко. Надо бы держаться поближе ко всем. Эльф сделал шаг в сторону стоянки и в то же время явственно почувствовал приближение врага. Время словно растянулось, замедляя свой бег. Элидастас бесшумно растянулся в траве и уже на лету ощутил колебания воздуха от увесистой палки рядом со своим ухом. Упав, он тут же откатился в сторону, а нападавший еще раз рубанул пустое пространство. Оказавшись рядом с Вейном, эльф потряс его за плечо.
  ― Вставай, на нас напали.
   Бывалого вояку от мирного обывателя запросто можно отличить по манере просыпаться в случае тревоги. Вейн, как оказалось, относился к первой категории - он моментально вскочил, на ходу освобождая меч из ножен, которых не отвязывал от пояса даже во время сна. От скрежета вытаскиваемого клинка проснулась и вскочила с постели Дара, также став с мечом наготове.
   Видимо, уяснив, что неожиданный захват провалился, нападавшие открыто вышли на поляну, держа в руках горящие факелы, зажженные от фонаря, который до времени был укутан в толстое покрывало. У кого не было в руках факела, держал заряженный самострел или лук со стрелой на оттянутой тетиве. Вид у лучников был серьезным и сосредоточенным. Сразу видно, юморить ребята не расположены - на лицах усталость, тревога, губы сжаты в линию, глаза пристально следят за незнакомцами готовые заметить любой подозрительный жест.
  ― Бросьте оружие. - Произнес чей-то спокойный голос. Голос принадлежал мужчине, выступившему из массы лучников и факельщиков. Вожак ничем не выделялся среди остальных: такая же растрепанная пыльная одежда, давно нечесаные волосы, но во взгляде читался ум и проницательность, а ростом он был на голову выше своих людей, да и в плечах шире. Последние два качества вызвали уважение даже у Вейна.
   Видя, что непрошеные гости все еще сомневаются, неизвестный добавил:
  ― Сотни раз мы могли убить каждого из вас тихо и незаметно, и сейчас вы все еще под прицелом. Так что будьте благоразумны, бросьте ваши мечи.
   Для Элидастаса такой поворот дел не был неожиданным, но Дара с Вейном в замешательстве разглядывали внезапно ставшую такой многолюдной поляну. В конце концов, прикинув, что к чему, все трое отшвырнули свои клинки в траву.
  ― Вот и прекрасно. - Сказал высокий воин и улыбнулся одними уголками губ. - Думаю, вам есть что рассказать о себе и о том, зачем вы пришли сюда. Но сначала давайте лучше присядем, думаю, беседа будет долгой. - Сказал он и сел прямо на землю, подтянув к себе ноги обутые в старые сапоги.
   Все четверо - Вейн, Дара, Элидастас и даже Айлейла, по самые глаза завернутая в одеяло, с удивлением обменялись взглядами. Удивление вызвал не сам смысл слов, а то, каким тоном они были произнесены: твердым, не терпящим возражений, но очень учтивым, будто это не убогая полянка, а позолоченный зал для приемов, и этот голодранец - царственная особа.
   Один за другим они сели напротив незнакомца. Однако никто из лучников даже не пошелохнулся, удерживая луки в полной боевой готовности. Вежливая прелюдия закончилась.
  ― Зачем вы сюда явились? - Жестко спросил незнакомец. - Что вам понадобилось в этом лесу?
  ― Да кто ты вообще такой?! Мы тихо шли, никого не трогали, выбегают какие-то дикие люди, машут луками. Если вы обычные грабители, то на кой вам знать о наших целях? - Смело выкрикнула Дара и незамедлительно получила тычок локтем под ребра от Вейна. - Ай, зачем ты пихаешься?! - Искренне возмутилась девушка.
   Вейн с опаской посмотрел на главаря отряда, но к его удивлению, выходка племянницы произвела обратный эффект ожидаемому. Тот ничуть не разозлился, наоборот, в глазах даже мелькнули веселые искорки.
  ― Согласитесь, - сказал он, - Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. Вопросы здесь задаю я.
   Вейн почел за лучшее не медлить с ответом и тут же выпалил почти скороговоркой:
  ― Мы не хотели врываться в ничьи владения, нам просто нужно пересечь юго-восточную окраину леса. У нас нет злого умысла. - Сказал Вейн. Мельком оглядев группу воинов и предположив, что, судя по их бедной одежде и унылым лицам, они не имеют никакого отношения к Асстардану, он добавил: - Мы спасаемся от преследования, за нами гоняться асстарданцы.
   Вожак посмотрел на своего помощника, тот утвердительно закивал головой.
  ― Это правда. - Сказал он. - Вечером к лесу подошел их отряд, но на ночь глядя входить в чащобу они не рискнули, остались ждать рассвета.
  ― Так они уже здесь?!! Ничего себе! - Громко выразила свое удивление Дара.
   Вейн сердито обернулся, но она предусмотрительно отодвинулась на безопасное расстояние.
  ― Господин, - вежливо сказал Вейн, - ты хочешь выдать нас им?
  ― Выдать? Что за чушь ты говоришь.
   Рыжебородый охотник хотел, было, резонно заметить, что получить за головы беглецов три тысячи золотых монет не такая уж и пустячная вещь, но, спохватившись, вовремя прикусил язык.
  ― Постойте! - Лицо воина прояснилось - он что-то вспомнил. - Не тот ли ты эльф, в награду за поимку которого обещают огромные деньги? Вот и рыжая девчонка с тобой. Пусть меня сожрут тролли, если это совпадение!
   После этих слов события могли принять любой оборот, и от волнения беглецам показалось, что вместо травы земля усеяна острыми лезвиями.
  ― Вот что я вам скажу, - решительно произнес вожак, - Лучшей рекомендации, чем эта и не придумаешь. Можете рассчитывать на нашу поддержку.
  ― А как же асстарданцы? Ведь они скоро будут здесь. - Спросил Вейн.
  ― Об этом не волнуйтесь. Далеко они не уйдут.
  ― Эй, Хигурд, ты, что собираешься отпустить их? - Вклинился в разговор громила со здоровенной сучковатой палкой в руке, раздраженный тем, что не смог без лишнего шума обезвредить дозорного. - Это же чужаки. Кто знает, что у них на уме?
  ― Послушай, Берн, ты забыл, как сам сюда попал?
  ― Нет, это ты меня послушай, - не унимался здоровенный детина, - С ними же эльфийские недоумки... Это очень подозрительно. - Сказал он и покосился в сторону Элидастаса и закутанной в одеяло Айлейлы.
  ― Эльфам так же достается от Асстардана как и нам. Зачем облегчать врагу работу межрасовой враждой? - Отрезал вожак тоном, не терпящим возражений.
   Воин с дубиной затих, но не переставал недовольно хмуриться.
   Самострелы и луки были опущены. Человек, которого назвали Хигурдом, отошел поговорить о чем-то со своими людьми, при этом он показывал рукой то в сторону крон деревьев, то куда-то вниз. Наблюдая за их действиями, Дара подумала, что это ведется подготовка к завтрашнему сражению, точнее к сегодняшнему, потому что до рассвета осталось всего несколько часов. Утром опять должна пролиться кровь. Дара с тоской уставилась вперед себя в темноту. Сколько она себя помнит, рядом все время кто-то погибал, если не от оружия, то от болезни или какого-нибудь дурного пристрастия. В той среде, где формировалась ее личность, ей все время вдалбливалось, что любое недоразумение лучше разрешить с помощью силы - так на дольше запомнится провинившемуся. Как говорил наемничий староста на ее первой службе, нет человека - нет проблемы. Поэтому, дни напролет она тренировалась, чтобы отточить "искусство" убивать до совершенства и в итоге, она научилась побеждать в схватке противника значительно превосходящего ее в силе. Между мелкими феодальными владениями всегда были междоусобицы. Асстардан, руководствуясь принципом "разделяй и владей", эти междоусобные войны только поощрял. Каждый уважающий себя землевладелец содержал небольшое регулярное войско, состоящее в основном из наемников, для которых война была их единственной профессией.
   Когда Даре исполнилось тринадцать лет, Вейн пошел в наем в одну из таких частей, а заодно прихватил с собой и племянницу. Хозяин не имел ничего против этого. Когда войско было на постое, детворе поручали кучу обязанностей, и, естественно, бесплатно, за тарелку каши разве что. Вместе с двумя мальчишками примерно ее же возраста, каждый из которых мечтал стать великим воином, она с утра до вечера чистила лошадям потные бока, таскала воду, хворост для костров. В обязанность одного шестнадцатилетнего мальчишки входило колоть дрова, но он счел такое занятие унизительным для будущего воина и потихоньку сплавил свою повинность на Дару. Пока он пропадал среди оружейников, девчонка безропотно колола дрова, наращивая за этим занятием мозоли на ладонях и силу рук. Но что самое странное, такая жизнь ей нравилась, по вечерам она даже находила силы отрабатывать некоторые бойцовские приемы или поплавать в речке.
   А в пятнадцать лет она впервые совершила убийство... В целях самозащиты, конечно, спасаясь от насильника, но все равно, с того времени она на всегда потеряла чувство чистоты и наивности присущее детям.
   С одной стороны, анализируя свою жизнь, девушка чувствовала, что что-то делает неправильно, все идет не так, как мечталось в детстве. Издалека ратные деяния были окружены ореолом романтики, вблизи она познала кровь, пот, грязь и безжалостную жестокость. Те, кого она когда-либо лишила жизни, являлись ночью в страшных снах. Часто просыпалась со слезами на глазах, но говорить об этом нельзя никому - будут смеяться. Однако со временем сердце черствело, и то, что раньше возмущало, шокировало, теперь воспринималось нормально, ведь все так поступают. Дара чувствовала, что лет через десять она потеряет последние капли человечности. Если конечно проживет так долго... Сидя на пожухлой траве чужого леса, она чувствовала, что внутри начинает сомневаться правильную ли она выбрала дорогу в жизни.
  ― Вставайте живо! - Грубо приказал Берн. Дубины при нем сейчас не было, но и без нее лапища громилы, похожие на клещи гигантского краба, выглядели угрожающе.
   Сейчас рядом почти никого не осталось: кто залег за кривой корягой, кто влез на дерево. Подойдя к одному из таких деревьев, вокруг ствола которого могли вплотную встать в хоровод трое взрослых мужчин, немногословный Берн молча ткнул большим пальцем наверх, где вдоль ствола спускалась толстая веревка, вся в узлах для удобства подъема. На его приказ никто не отреагировал, и глаза громилы начали наливаться кровью.
   Вейн, несмотря на свое ремесло, был не конфликтным человеком. Он подошел к веревке и задумчиво дернул ее пару раз.
  ― Не боись, выдержит. - Промычал Берн угрюмо.
  В середине кроны была прибита неуклюжая, но вполне надежная дощатая площадка. Последним на площадку взобрался Хигурд. Сперва показалась его голова, затем он без усилий переместил свое сильное тело на кривую платформу.
  ― Скоро рассветет и асстарданцы пустятся по вашему следу. Запомните, кода колыхнется вон та ветка, прекращайте все разговоры и сидите тихо - это означает, что дозорный заметил приближение врага. Остальное предоставьте нам. Все понятно? - Задав вопрос, он поочередно осмотрел присутствующих, почему-то остановив свой взгляд на Даре. Получив утвердительный ответ, он не торопясь, скрылся внизу.
   Становилось светлее. Мрак ночи рассеивался постепенно. Наступило утро. Было слышно, как на соседних деревьях тихо переговариваются партизаны. Потом, видимо услышав одним им понятный знак, чей-то голос констатировал, что враги в двухстах шагах отсюда.
  ― А теперь начнется самое интересное! - Тихо, но, как показалось, с восторгом в голосе сказала Дара.
  ― Что здесь интересного? Битвы приносят одни страдания, воюющим - телесные, а оплакивающим их матерям - душевные. - Возразил эльф.
  ― Ага, боишься боли? - Ухмыльнулась Дара, словно подловила собеседника на чем-то постыдном.
  ― Нет... - Поторопился сказать эльф, заверив ее в обратном.
  ― Ну, посуди сам, все равно люди как-то будут решать свои проблемы. Часто переговоры ни к чему не ведут, тогда остается последний довод. По-другому, к сожалению, нельзя.
  ― По-другому, конечно, можно. Жаль, что этим людям не пришло это в голову. Любое насилие порождает новое зло.
   Дара и сама в глубине души придерживалась такого мнения, но категоричный тон Элидастаса ее раздражал, и, поэтому, из чувства противоречия она продолжала спорить.
  ― Ты ведь тоже владеешь искусством боя, и в последнее столкновение с асстарданцами ты им не книжки читал.
   На это эльф не нашелся что возразить. И Дара продолжала свою речь, смакуя каждое слово.
  ― Да разве ж это не здорово - почувствовать огонь, разливающийся в крови во время битвы, нанести удар, отбить атаку, снова нанести удар и увидеть кровь убитого противника на острие твоего клинка?...
  ― ... Или почувствовать чужой клинок в своем сердце.
  ― Да. За все надо платить в этом мире... Но разве это не веселье?
   Весь вид эльфа выражал несогласие. Даре показалось, что если бы он мог, то отодвинулся бы подальше. По крайней мере, продолжать разговор он не пожелал, к тому же скоро это стало невозможно, так как им подали знак к молчанию.
  
  
  
  
  
   Сидя на земле, у самой кромки леса, Сихар неосознанно постукивал рукояткой плети по подошве своего ботинка. Поздно он напал на след беглецов, ведущий к этому месту. Если бы это случилось на пару часов раньше, отряду бы не пришлось торчать здесь целую ночь, потому что темнота скрыла все следы от человеческого зрения.
   Сихар окинул взглядом своих бойцов - все они спали, кое-как улегшись в траве. Сам же он ни разу не сомкнул глаз, в который раз проигрывая в уме варианты последующих действий. Самый разумный выход - вернуться, собрать армию и вломиться в лес, подавляя возможное сопротивление партизан. Но на это может уйти минимум неделя, даже если собирать солдат в близлежащих городах, а это большой срок. Слишком большой. Придется рискнуть и все-таки вступить в лес на рассвете. Далеко они уйти не могли, отряд их быстро догонит. А если какие-нибудь оборвыши и встанут на пути, то что они из себя представляют по сравнению с хорошо подготовленными солдатами Великого Асстардана? - Успокаивал он себя.
   Оттенок неба сменился с черного на светло-серый. Скоро начало светлеть, окружающий мир приобретал четкие очертания. Пора. Решительно поднявшись на ноги, он резко скомандовал подъем для своих солдат и те вскочили так же быстро, хотя мгновение до того крепко спали.
   Будьте предельно внимательны. - В последний раз он инструктировал своих подчиненных. - Опасность может исходить с любой стороны. Не исключен обстрел сверху дротиками или стрелами. Вы знаете, что делать в таких случаях.
   Сихар вгляделся в лица своих солдат и отстранено подумал, что многих из них он, скорее всего, ведет на верную смерть. Это хорошие солдаты, из элитного подразделения, так что они дорого продадут свои шкуры. В любом случае, цель оправдывает средства.
  ― Вперед! - Выкрикнул он снова и вошел под своды леса, уводя отряд за собой.
   Оставленные следы были довольно четкими для умеющего читать подобные письмена. По-видимому, беглецы все еще в числе четырех. Эльфы почти не распознаются, а вот высокий человек наследил порядочно, по нему Сихар в основном и ориентировался. Несмотря на то, что каждая клетка его тела была охвачена азартом погони, он все явственнее ощущал угрозу. Шаг, еще шаг и еще. Теперь угроза стала почти осязаемой, он даже мог определить, с каких мест исходят плотные волны чужой ненависти, неприязни и страха. Где-то вдалеке застучал дятел. Если бы у Сихара было время, он, пожалуй, даже усмехнулся бы этой попытке перекривить птицу. Может, какой-нибудь горожанин бы и спутал, но только не он. Значит, сигнал к атаке.
  ― Приготовиться! - Команда раздалась почти одновременно со свистом спущенных с тетивы стрел. В каждого из них было нацелено сразу не менее трех тяжелых деревянных лучинок с кованным железным наконечником. Милый звук спущенных стрел! Каждая из них поет свою особенную песню, направляясь к цели.
   Казалось, Сихар даже не пошевелился, только сделал едва уловимый взмах мечом, склонившись немного в сторону, и две стрелы упали на землю, а третья пролетела мимо. Так же поступили и остальные. По-видимому, среди лучников произошло секундное замешательство, на дальнем дереве дрогнула ветка, и Сихар метнул легкий ножик в сторону обнаружившего себя противника. Пролилась первая кровь. Тут же, опомнившись, повстанцы пустили в асстарданцев целый шквал стрел и дротиков. Все последующие стрелы так же отбивались, кое-кто даже исхитрился бросить нож в нападающего. Сихар чувствовал как в противника с каждым мгновением вселяется неуверенность в своих силах, но запаса их стрел хватит еще на долго, а солдаты начали уставать от этой бешенной пляски. Неужели придется отступить? Этот эльф где-то рядом. Возможно в кроне того дерева.
   Но тут первая стрела достигла цели. За сдавленным криком последовал звук падающего тела. Пал сраженный стрелой первый асстарданский воин. За ним следующий. "Вот щенки. Рано сломались". - Подумал Сихар с раздражением и, собрав волю в кулак, сделал несколько шагов по направлению к интересовавшему его дереву, не переставая при этом отбиваться от стрел.
   Одна из стрел оказалась более удачливой, чем остальные и еще один асстарданский воин свалился ничком во влажную траву. Именно в этот момент Сихар понял, что ничего не получиться, нужно отступать. Если бы только эти трусы вышли в открытый бой, он бы показал им кто здесь хозяин, а ждать же пока у них закончатся стрелы, придется долго. Атака усиливалась и, поборовшись еще некоторое время, даже сделав несколько шагов по направлению к одной из самых активных огневых точек, еще двое солдат погибли. Хватит. Пора уходить. Зарычав от бессильной ярости, Сихар без особых усилий подхватил тело падающего солдата, и, пристроив его на спине на подобии щита, побежал. Что-то обожгло икру рядом со щиколоткой, нога одеревенела, но все еще продолжала слушаться. Он не беспокоился по этому поводу, даже с ранением он смог бы успешно поспорить в беге с любым скороходом.
   Здоровяк Берн сидел на своем сигнальном посту вдали от остальных. Его удивлению не было придела, когда он заметил несущегося навстречу асстарданца. "Неужели смог улизнуть от таких метких парней? Ну, ничего, это ненадолго". Когда черная фигура противника попала в зону досягаемости, Берн вскинул самострел, и, тщательно прицелившись, выстрелил. "Ого, мама родная. Вот это да", - вздохнул он, увидев, как в последний момент враг отмахнулся от нее как от надоедливого насекомого. "Ладно. Не нравиться тебе мой дротик - придется угостить тебя палкой". Берн перехватил палку покрепче и когда противник пробегал под его наблюдательным пунктом, обрушился на него с оглушительным криком. Удар был рассчитан на то, чтобы разнести голову, но вместо этого только слегка зацепил плечо. Вывернувшись, Сихар отпрыгнул подальше и приготовился дать отпор. Внутри него нарастало раздражение: в ноге постепенно пропадала чувствительность, она немела; несмотря на то, что удар дубиной пришелся вскользь, кость на правом плече неприятно хрустнула, поэтому правая рука тоже была не в лучшем состоянии.
  ― Сейчас ты у меня получишь. - Рявкнул Берн, замахнувшись. Но, познакомившись однажды с палкой, Сихар не горел желанием испытать крепость своих костей во второй раз. Он увернулся, и палка со страшной силой врезалась в дерево. Воспользовавшись тем, что хватка от сильной отдачи на мгновение ослабла, Сихар рванул дубину на себя и отшвырнул ее подальше. Берн, не растерявшись, вынул меч из ножен, Сихар сделал то же самое. Берн нападал жестко и решительно. Он был сильнее своего противника, гораздо шире в плечах и на две головы выше. Но и это преимущество опытный боец смог превратить в недостаток. Сихар уворачивался, отпрыгивал и уклонялся от мощных отмашных ударов под самыми невообразимыми углами, сохраняя при этом относительно ровное дыхание, в то время как Берн начинал уставать, его дыхание сбилось, глаза жег пот. Понимая, что долго ему так не удержаться, он усилил атаку, вложив в нее все последние силы. В результате он нанес противнику еще одну рану в плечо. Сихар снова отскочил, быстро вынув левой рукой небольшой складной кутар из сапога. Правое плечо слушалось все хуже.
  ― Так ты на меня теперь с ножичком? Думаешь, поможет? - Прокричал Берн, заметивший как ранение мешает Сихару действовать правой, и быстро размахнулся мечом. На ходу он успел заметить, как лезвие на ноже раздвинулись, и вместо одного их оказалось три. Извернувшись, Сихар легко поймал и защемил в зазоре между лезвиями меч Берна рванув его в сторону. Такому рывку было трудно противостоять, потому что кутар удерживается не только кистью, но и предплечьем что позволяло использовать силу почти всего тела, а не только руки. Без клинка да еще в полном замешательстве от такого исхода противник был беззащитен, чем асстарданец не преминул воспользоваться. Зло ухмыльнувшись, он с удовольствием нанес удар, потом еще и еще. Плюнув напоследок в поверженного противника, он направился в сторону города.
  
  
  
   Оборвав все разговоры, все сидевшие в засаде напряглись в ожидании асстарданцев и они не заставили себя долго ждать. Вдали между деревьями начали просматриваться фигуры, облаченные в темные доспехи, металлические части которых слабо лязгали друг о друга и об оружие. Воин, шедший впереди, по-видимому, главарь, сперва вел свой отряд довольно быстро, но чем ближе он подходил к засаде, тем медленнее и осторожнее становилась его кошачья поступь. Дара обратила внимание, как на соседних деревьях партизаны вскинули луки, ожидая команды. Несмотря на то, что у повстанцев было явное преимущество, при виде этих мрачных фигур по спинам многих пробежал неприятный холодок.
   Попав в зону досягаемости для стрел, черный вожак вдруг остановился, оглядел деревья, затем снова медленно тронулся вперед как бы сомневаясь, стоит ли продолжать движение. Сигналом к атаке был стук дятла, который был разыгран довольно мастерски, но уже после первых ударов асстарданец выкрикнул какую-то команду. Просвистели стрелы. Дара не знала, ожидали ли такого отпора лучники, но у нее при виде того, как ловко асстарданцы отбивают пущенные в них стрелы, случился легкий столбняк. Она оглянулась на своих друзей, проверить видят ли они то же, что видит она. Вейн весь подался вперед, инстинктивно шаря рукой в ножнах в поисках меча, забыв, что все оружие у них изъяли несколько часов назад. Элидастас сидел рядом, с каменным лицом, но плотно сжатые губы и сильная бледность выдавали его настоящие эмоции. Лица эльфийки она не разглядела.
   Мало того, что асстарданцы успешно защищались, один из них, заметив нападающего, метнул в его сторону нож в перерыве между отражением ударов. Да еще и попал! Но неравенство сил все же начало сказываться, и постепенно ряды черных ратников стали редеть. Посреди поляны осталось всего шестеро, когда главарь, прикрывшись телом своего человека, несмотря на тяжелую ношу, быстро скрылся среди деревьев, оставив своих людей под обстрелом. Те, ничуть не смутившись, продолжали по-прежнему уклоняться от чужих ударов и наносить свои, прикрывая отход вожака.
   Неловко повернувшись, Дара задела зеленую веточку, чем выдала свое месторасположение, забыв, что один из повстанцев уже поплатился жизнью за подобную неловкость. Асстарданец стоявший ближе всех бросил взгляд в сторону их укрытия и на мгновение встретился глазами с Дарой. Или это ей только показалось? Но эффект был достигнут, не в силах пошевелиться, девушка неотрывно следила как он вдруг показавшимися такими медленными движениями достал острый блестящий нож и взмахнул левой рукой в ее сторону. Время утратило свою тягучесть - что-то резко надавило ей на затылок, заставив пригнуть голову к коленям, и в ту же секунду прозвучал глухой звук удара об дерево. Но теперь, выйдя из оцепенения причиненного взглядом асстарданца, она механически перехватила предмет упавший ей на голову. Предметом оказалась узкая эльфийская ладонь Элидастаса.
  ― Может, отпустишь мою руку? С тобой все в порядке? - Во второй раз он обратился с вопросом.
   Извинившись, она перестала сжимать чужое запястье с силой, будто вознамерилась его сломать.
  ― Что это на меня нашло? Я не могла пошевелиться, - потрясенно проговорила она. - Спасибо, что не растерялся, ― От души поблагодарила она спасшего ее эльфа.
  Как и следовало ожидать, схватка завершилась в пользу повстанцев. Теперь они покинули свои укрытия и осторожно приблизились к поверженным асстарданцам. Все они были мертвы, если не от чужих стрел, то от своего же оружия: асстарданцы никогда не сдавались в плен.
   Вейну, Даре и эльфам тоже позволили покинуть свое убежище. Подошедший к ним Хигурд осведомился, не ранен ли кто из них, так как он видел, как один из этих негодяев исхитрился кинуть нож в их сторону.
  ― Он в меня целился, ― как ни в чем не бывало, ответила Дара, и, почувствовав, что Хигурд отыскивает взглядом возможные повреждения, быстро добавила: - Но, к счастью, все обошлось.
  ― Хиг, посмотри-ка на это, ― отвлек его внимание один из солдат осматривавший тела. - Этот черноголовый извращенец коллекционировал отрезанные уши. Ого, ничего себе! - Удивился он, вытряхнув наружу содержимое небольшого мешочка, обильно пересыпанное солью. - Чего здесь только нет, ― продолжал он комментировать свои исследования. - Вот это принадлежало орку, это - гоблину, это не знаю чье, вот человеческое, а вот это... - он демонстративно помахал остроконечным ухом перед эльфами, ― ...это потерял кто-то из ваших сородичей.
  ― Берт, хватит паясничать, - осадил его Хигурд. - Лучше зови всех сюда.
   Собравшись вместе через некоторое время, повстанцы пересчитали своих погибших и оказали первую помощь раненным.
  ― Никто не видел Берна? Куда он запропастился? - громко спросил Хигурд.
  ― Да он, наверное, до сих пор на своем посту торчит. - Ответил кто-то из партизан и указал рукой в сторону.
  ― Как раз туда и побежал тот страшный мужик, их главарь. - Поспешила вставить свое слово Дара.
   С тяжелыми предчувствиями направился Хигурд на поиски. За ним в отдалении последовали и остальные. Берн лежал в пятидесяти метрах от засады покрытый многочисленными колотыми ранами. Он был мертв. Асстарданского вожака нигде не было видно. Его искали еще долго, надеясь, что он просто отполз и умер в отдалении, но не нашли. Хигурд стоял рядом с Вейном и о чем-то беседовал, когда доложили, что асстарданец пропал.
  ― Что такое? ― спросил Вейн, увидев сильную перемену в лице Хигурда.
  ― Они еще вернуться...
  
  
  
  
  
  
  Глава 7
  
  
  
   По сей день то там, то здесь продолжают находить остатки древних цивилизаций. Порой они поражают воображение контрастностью своей культуры. Бывает, что, глядя на одни и те же вещи, можно почувствовать восхищение, но вместе с тем, в некоторой степени, и отвращение. Про эти цивилизации, пожалуй, можно сказать, что они красивы, но не в согласии с теми классическими канонами, когда совершенство форм зданий, убранства и возвышенности нравов навевают спокойные чувства и располагают к умиротворенному созерцанию, но той дикой, почти граничащей с уродством, яркостью, которая просто не может не завораживать.
   Трудно сказать, чего больше было в Асстардане величия или низости, красоты или безвкусицы, знания или невежества. По-своему он был гениально устроен, но вся эта гениальность носила печать порока, его красота отталкивала, его сила могла бы найти более достойное применение. Этот народ не был невежественным. В городе была специальная каста жрецов-волшебников. Они прекрасно разбирались в математических науках, астрономии. В городе действовала хорошо продуманная система водоснабжения, сбора и удаления отходов. Правда, все отходы отводились в ближайшую реку, но до этого асстарданцам не было дела, они пользовались водой из подземных источников, горных ручьев и дождевой водой. Они возводили красивые монументальные здания, своей прочностью бросавшие вызов тысячелетиям, но здания эти непременно имели в своем фундаменте заживо погребенных - это считалось залогом процветания. Вся жизнь их вращалась вокруг богов, к которым они относились как к существам из плоти и крови, однажды давным-давно нисшедших с небес. Все их войны, безусловно, велись по велению богов научивших их эффективно сражаться.
   Кроме царского дворца и роскошного храма воинствующего Нилгида, Асстардан был усеян множеством других культовых мест, среди которых наиболее выделялся храм Ихштур - богини плодородия. Внешне кроме внушительных размеров, он не представлял собой ничего примечательного. О том же, что творилось внутри, и какие отвратительные обряды там совершались, знали немногие, но просачивающиеся слухи, возможно и несколько приукрашенные, будоражили воображение простых горожан страшными извращениями. Недалеко от этого места находилось большое огороженное пространство с овальной ареной, посыпанной мелким каменным крошевом и с местами для зрителей. Здесь асстарданские горожане могли любоваться захватывающими поединками и театрализованными представлениями, где лилась настоящая кровь, а смерть не была притворной. Временами, особенно интересные зрелища, почитал своим великим присутствием сам Правитель. Все это вместе с царским дворцом и храмами располагалось в центре города-государства.
   От центра тянулись длинные правильные широкие линии улиц, образованные вместительными кубической формы домами с плоскими ровными крышами. Ни одно жилище даже на пол ладони не выступало из стройной шеренги зданий. Это обстоятельство будет легче понять, узнав содержание одного из асстардаиских законов: "Каждый, кто построит дом, выступающий из Ряда, будет повешен на бревне, взятом из своего же собственного жилища". Как видно, даже те из асстарданцев, кто не воевал в регулярной в армии, а состоял на государственной службе, все равно жил по строгим правилам наподобие военных. Правда, таким людям все же давались некоторые послабления - они могли заводить семьи, производить на свет детей и вести свое хозяйство. Ни один из асстарданцев, ни занимался земледелием, грубыми ремеслами, не копал каналов, не обтесывал камни и не строил - все это были низкие занятия недостойные "детей богов". Для этих целей существовали рабы. У рабов не было никаких прав - просто вещи, хозяин которых мог их использовать так, как сочтет нужным. За убийство такого работника не полагалось никакого наказания и, поэтому, смертность среди этих бедняг, вынужденных прислуживать импульсивным и скорым на расправу асстарданцам, была достаточно высокой.
   Таковы были реалии асстарданского общества. В общем, кажется, ничего особенного. Обычное рабовладельческое государство, каких было много. Они появлялись, завоевывали полмира, затем распадались со смертью главного полководца или царя, или же, просуществовав несколько веков, угасали постепенно. Трудно сказать, в чем заключалась особенность именно этого государства. Это правда, в нем имели место насилие, развращенность, кровавые человеческие жертвоприношения не только взрослых, но и младенцев, здесь также ценилась и хитрость и тонкий расчет, приправленный ложью ("не соврешь - не выживешь"). Порок был в почете, добродетельность, высмеивалась. Но раньше все это в той или иной мере также существовало и раньше, и не в этом состояла особенность. Она была в том, что все вышеперечисленное складывалось в какое-то причудливое, совершенно особенное сочетание, будто чей-то темный разум целенаправленно, вытягивая из человеческих умов все самое порочное, лелеял планы дерзкого вызова всему, что является светом.
  
  _________________
  
  
   Большой зал, заполненный пирующими людьми, в очередной раз огласился приветственными криками:
  - Пусть вечно живет правитель!
  - Долгих и счастливых дней господину мира!
  - Непревзойденный...
  - Сильнейший...
  И далее в том же духе. Внимающий этим льстивым речам человек восседал на пышном кресле искуснейшей работы. Он чувствовал легкое опьянение, но причиной тому было не выпитое, а осознание своей власти. Это, как известно, пьянит не хуже вина.
   Сегодня в Асстардане царило оживление. Каким-то образом в городе начали просачиваться слухи о мелких неудачах постигших правящие верхи. Неизвестно как, но к свободному населению стала поступать информация, что Правитель допустил промах, и что городу угрожает опасность. Ясное дело, опасность была явно преувеличена, а ее последствия раздуты, но семена сомнений все же нужно было уничтожить. Поэтому, чтобы отвлечь подданных от невыгодных мыслей, и было' устроено это грандиозное празднество. Наиболее приближенные ко двору пировали во дворце. На улицах было устроено бесплатное угощение для простых граждан. Солдат тоже не обошли вниманием. Сотни тысяч голов рогатого скота было заколото по этому случаю, рабы не успевали подносить к столам снедь и горячительное питье. Ешьте, набивайте свои желудки. Правитель за все платит! После угощения состоятся захватывающие зрелище. Это будет особенное представление сын величайшего и несравненнейшего Правителя сам примет в них участие и покажет себя во всей красе истинного асстарданца, проявив смелость и мужество достойных своего народа.
   Пиршественный зал был не так велик как тронный зал для аудиенций, но обстановка его была куда более роскошной. - Все приборы за столом были сделаны из чистейшего золота украшенного драгоценностями. За столом прислуживали хорошо вышколенные слуги. Они как тени неслышно метались из кухни в зал и обратно, нося тяжелые подносы, заваленные пищей, и унося с собой объедки, огрызки и тазики с блевотиной тех, кто переоценил свои силы за обедом. Отупевшие от винных паров и одурманенные ароматическими смолами, чадившими в лампах перед изображениями их божеств, они горланили песни и требовали развлечений.
   Правитель хлопнул ладонью о ладонь, в зал вошли танцовщицы и танцоры и остановились в середине пространства огороженного с трех сторон рядами столов, а с четвертой - креслом Правителя. Начался танец. Мужчины оценивающе разглядывали фигуры танцующих женщин, а знатные асстарданки ощупывали похотливыми взглядами полураздетые тела танцоров. Но главный сюрприз для правителя был припасен под конец. Красивая, искуснейшая танцовщица, закутанная в золототканые покрывала стояла за дверью, ожидая своего выхода. Правитель достоин только всего самого лучшего, поэтому услаждать его светлые очи будет не какая-нибудь рабыня, а прекраснейшая, голубой крови, асстарданка, обученная искусству танца, тонкого обольщения и разным другим тайным искусствам. Женщина стояла перед входом, не решаясь войти, хотя уже давно подошел ее черед. Главный распорядитель пира толкнул ее в спину, принуждая поторопиться. Она, оглянувшись, наградила его пристальным злым взглядом огромных угольно черных глаз, казавшихся еще больше от того, что были щедро обведены черной же краской. Надменно подняв подбородок, она шагнула вперед. Все танцующие тут же окружили ее, закручивая причудливые хороводы вокруг, всячески мешая разглядеть ту, что находилась в центре. Внезапно хоровод распался, отхлынув от нее пестрой колеблющейся волной. Девушка подняла кверху руки украшенные драгоценными браслетами и эффектно скинула с себя покрывало, открыв взору красивое не слишком обремененное одеждой тело. Зал одобрительно загудел, а танцовщица медленно начала свой сладострастный танец, с каждым движением все сильнее приближаясь к трону. Ее лицо было воплощением вдохновения и светилось любовью к своему господину - так думали мужчины сидящие за столом, так думал и сам правитель. Но мысли бродившие в этой лицемерной голове были куда как далеки от того образа, который она пыталась создать. "Вот спесивый боров, - думала она, - только бы не глядеть на тебя, а то меня стошнит прямо здесь. Ненавижу, как ты пялишься на меня своими сальными глазками, а твои желтые зубы смешно топорщатся из-под усов".
   Правитель действительно сидел не в силах оторвать взгляда от чувственных движений танцовщицы. "Чтоб ты сдох, жирный селезень", - подумала асстарданка, встретившись глазами с ним, и послала ему обворожительную улыбку полную обожания. Правитель задышал чаще и, не оглядываясь, ткнул локтем своего военоначальника стоявшего слева вплотную к престолу.
  ― Эй, Палусир. Смотри, я произвел на нее впечатление.
  Увлеченный танцем, Палусир не сразу понял, что от него хотят и, спохватившись, промямлил:
  ― Мой царь прав, о да, прав как всегда.
  - Пожалуй, я не явлюсь сегодня на зрелища. Сегодня обойдутся без меня. - Сказал правитель.
  Человек стоявший справа от трона недоуменно поднял бровь на равнодушном бледном лице.
  - Уж не хочет ли мой повелитель сказать, что он отказывается появиться сегодня перед своим народом, чтобы поднять его дух и сиянием своего величия низвергнуть сомнения в его могуществе? - Прозвучал над его ухом холодный ироничный голос Мифиталя.
  - Почему бы нет? - С раздражением ответил властитель.
  - Мой царственный господин ценит власть и покорность наций, не так ли? Он, конечно, не хотел бы всего этого лишиться?
  Правитель свел кустистые брови на переносице и нервно забарабанил пальцами по тронным подлокотникам.
  - Куда ты клонишь, хитрый лис?
  - Просто, разумнейший, твой народ сейчас как никогда нуждается в том, чтобы его вождь вселил в него
  бодрость своим присутствием и развеял сомнения порожденные сплетнями.
  - Думаешь, мое присутствие там настолько необходимо?
  - Я в этом уверен, достойнейший.
   Подозвав слугу, правитель шепнул ему несколько распоряжений, касающихся асстарданки и после завершения танца тоскливо проследил за ее очертаниями удаляющимися в глубину коридора. Обед подошел к концу. Придворные с жадностью допили все, что оставалось в их чашах и торопливо встали, ожидая, когда Правитель выйдет из зала, чтобы потом сопровождать его к месту проведения зрелищ.
   У монументального сводчатого входа во дворец своего господина поджидала роскошная колесница с четверкой самых лучших сильных жеребцов, встряхивавших мускулистыми шеями, на которых позвякивали ценные подвески, и яростно раздувающих большие ноздри. Сегодня был особенный случай, поэтому управлять движением царь будет собственноручно. В колеснице кроме правителя поедет его советник и главный военоначальник.
   Те жители, которых не смог вместить большой театр, по крайней мере, могли лицезреть роскошную процессию. Их, желающих взглянуть на славу своего вождя, собралось достаточно: весь город свободных асстарданцев пришел поглазеть на блеск славы своего хозяина. Поэтому правитель сделал лишний круг, чтобы полюбоваться смогло как можно больше его подданных. Проезжая мимо пустыря в одной из элитных частей города, он с гордостью глядел на приготовления к строительству самого главного храма. Сейчас только закладывался фундамент и глазу нечем восхититься, видя голые каменные блоки, но минёт лет эдак двадцать и на этом месте вырастет самое восхитительное здание города и одно из самых долговечных. На каждом блоке он приказал ремесленникам высечь его имя рядом с именами божественной триады - воинствующего Аштура, покровителя астрономов и чародеев - Ану и Ихштур. Народ должен видеть силу своих богов, силу своего царя - это вдохновит их на великие свершения.
   Мифиталь стоял рядом, держась за поручни. Его не интересовали рукотворные красоты, он незаметно изучал лицо своего "господина" и тайно забавлялся тем впечатлением, которое все эти побрякушки производили как на царя, так и на его подданных. Что ж, этот факт свидетельствует о том, что все рассчитано верно.
   Дождавшись пока колесница поравняется с фундаментом нового храма триады божеств, он как бы невзначай перевел разговор на эту тему.
  - Мой Правитель уже придумал, какой дар он положит в основание священного места?
  Мысли, которые побудили Мифиталя высказаться столь высокопарным слогом, были следующего
  содержания: "чтобы отдать дань ничтожным асстарданским обычаям, в этой дыре нужно кого-нибудь замуровать, и чем высокопоставленнее жертва, тем лучше. Надеюсь, этот балбес некого не имеет на примете: я, кажется, выбрал подходящего для этой цели.
  - Я еще не принял окончательного решения. - Задумчиво ответил Правитель.
  "Что ж, замечательно... ". - Сказал себе верховный советник.
  
   Шешай, первородный сын правителя, высокий мужественный воин, последний раз проверил крепления своих легких доспехов. Сегодня в согласии со старинным обычаем он примет участие в зрелищах, собственнолично схватившись с мощным тшубом - огромным диким котом. Он не боялся поражения, потому что был хорошим воином, хотя и не любил сражаться. Он также неохотно принимал участие в многочисленных пиршествах и оргиях - неотъемлемой части дворцового уклада жизни, и презирал жрецов во главе с Мифиталем, таким же двоедушным и беспощадным, как и его боги. Сейчас он стоял возле входа на арену и ждал, пока рабы унесут тела предыдущих участников. Он не испытывал страха перед самим сражением, но все же подозревал, что верховный советник как то может использовать предстоящий бой чтобы избавиться от неугодного ему свободомыслящего человека. Как он это сделает, Шешай не знал, и изменить что-либо было не в его власти.
   Сегодня ночью он видел страшное видение. Находясь на своей постели, он вдруг почувствовал непонятно откуда взявшийся ветер, который все время усиливался, а потом вдруг прекратился, дверь в его покои отворилась, и вошел будто человек, бесспорно обладавший приятной наружностью, одетый в длинное светлое одеяние. Но, несмотря на такую безобидную внешность, от него исходили волны зла, и Шешай почувствовал такой непреодолимый ужас, что остался сидеть не в состоянии пошевелиться. Когда же тот начал медленно к нему приближаться, Шешай преодолел себя, достал из-под подушки нож и метнул его в незваного гостя. Это не помогло, нож пролетел сквозь него. Тогда он сделал охраняющий знак, судорожно прижав руки ко лбу и плечам. Но пришелец только презрительно ухмыльнулся и загадочно сообщил ему много неприглядных фактов о его будущем, затем исчез, оставив Шешая с расширенными от мистического страха зрачками и покрытого липким холодным потом. К утру, правда, царский сын почти совсем успокоился, воспоминания о ночи частично стерлись с его памяти, стерлась также информация о том, что же ему сказал этот тип. Но внутреннее волнение с тех пор его не оставляло, и он с удвоенным подозрением вглядывался по сторонам, отовсюду ожидая какой-нибудь подлости, чувствуя всей своей кожей, что некая сила решила поиграть с ним в кошки-мышки.
   Зрительские места по ту сторону двери взорвались требовательными криками, чем усилили его необъяснимое волнение. Старый раб подобострастно поинтересовался все ли в порядке с его хозяином. Шешай приложил руку к горячему лбу и сказал, что ему кажется будто место головы у него разбитый кувшин, осколки которого тарахтят там, мешая сосредоточиться. Он отказался от предложенного вина и, затаив дыхание, выскочил. С противоположной стороны овала выпустили крупную кошку, не кормленную несколько дней, чтобы обеспечить большую эффектность зрелища. Зрители затихли, а животное, осмотревшись по сторонам и заметив впереди себя теплокровное живое создание, начало свое приближение. Даже с последних рядов было видно, как подрагивают мощные кошачьи мускулы, нервно мечется ее хвост и скалятся зубы. Не растерявшись, так как это был не первый его бой с подобным противником, Шешай пошел навстречу. Когда их разделяло не больше двадцати шагов, кот пригнулся, прижав уши. Каждая его мышца напряглась, приготовившись к смертоносному прыжку, и он прыгнул. Так же молниеносно, как и дикий кот Шешай отклонился в сторону, награди животное ударом длинного ножа. Истошно зарычав, раненный зверь приземлился в стороне, ошеломленно и настороженно вглядываясь в противника. Воин уже успокоился, полностью взяв себя в руки. Чтобы доставить зрителям больше удовольствия, он не убил зверя сразу, а растянул процесс на дольше, каждый раз добавляя к уже нанесенной ране еще одну.
   За некоторое время до упомянутых событий, Правитель сидел на своем кресле и беседовал с советником. Хитрый Мифиталь снова незаметно перевел разговор на строительство нового храма, который станет не только самым красивым, но и полезным зданием, потому что позволит эффективнее осуществлять слежку за небесными телами, составлять более точные астрологические календари и так далее. Каждый раз при упоминании этой темы глаза царя загорались. Он был согласен, что на этот раз дар богам должен быть особенным, но что же может сравниться с ценностью этого храма для государства. В этот момент на арену вышел первый из десяти сыновей Правителя, арена долго и громко его приветствовала.
  - Смотри, как они обожают своего будущего Правителя. - Вкрадчиво сообщил Мифиталь Правителю настоящему. А когда Шешай начал свой виртуозный бой больше похожий на танец, и многотысячные толпы стали немы как существо из подводных глубин, Мифиталь, осторожно выбрав момент, сказал Правителю, что его сын станет достойной ему заменой, ведь сражается он не хуже чем его отец в молодости, и народ его любит не меньше. Слова эти Правителю не понравились, он мрачно задумался, наблюдая за движениями искусного бойца внизу. Зная своего царя лучше своих пяти пальцев, советник почти не сомневался, что теперь вкусы в выборе "подарка" у них неизбежно совпадут.
   Добив тшуба, Шешай поднял над головой свой длинный окровавленный нож, чтобы показать его толпе зрителей. Бой был закончен, все обошлось без неожиданностей. Теперь наконец-то можно уйти в тишину своей комнаты и отдохнуть от этих орущих ртов и алчных глаз его народа. Он уже был готов развернуться и пойти к выходу, как над толпой раздался громкий голос усиленный специальным приспособлением.
  - Слушай народ Великого Асстардана, детище богов, хозяева мира. Ваш царь хочет говорить в ваши уши.
  Народ затих и вперил тысячи глаз на центральные места. Шешай тоже не без удивления поднял глаза в ту сторону. Над ареной раздался густой низкий голос его отца. Он приветствовал подданных и напомнил по какому случаю они здесь собрались. Строится новый храм, угодный богам и, как всем известно, в согласии с их священными обычаями нужно оставить некий ценный дар в основании. Правитель сделал паузу и медленно произнес:
  - Мой сын Шешай, царственный и первородный добровольно согласился отдать себя в жертву и быть заживо замурованным в святилище.
   Зрители сперва настороженно молчали, затем последовал неистовый взрыв криков... одобрения. Похоже, им было все равно, чью смерть они будут наблюдать - бессловесного животного или своего господина. Шешай чуть не расхохотался, таким смешным ему показалось заявление о его готовности отдать свою жизнь "богам".
   Даже на таком расстоянии он вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Мифиталь стоял и смотрел на него, он выглядел вполне довольным случившимся.
  "Вот оно что... Ну погоди, злобный дев, я еще доберусь до тебя". Совершенно раздавленный такой новостью, Шешай покинул арену.
  
  
  Глава 8
  
  
   Выяснив, что один из асстарданцев все-таки сумел улизнуть, повстанцы некоторое время перебывали в замешательстве. Как такое могло случиться? Почему никто кроме Берна не попытался его остановить? Эти и другие вопросы ясно читались в их лицах, когда они обменивались взглядами. Объяснив, что сейчас не лучшее время для поиска виновных, Хигурд собрал всех вокруг себя в тесное кольцо. Из доносившихся обрывков разговора можно было понять, что повстанцы составляют план действий на дальнейшее. Среди всех вариантов был упомянут отход к пещерам, но только в крайнем случае. Окончательное же решение предстояло принять вечером, когда все обитатели леса соберутся вместе.
   Что касается четверых путешественников, то теперь они все еще не были уверены, стоит ли им считать себя пленниками или поверить мимолетно брошенной фразе Хигурда о дружбе. Поэтому, когда партизаны сгрудились поодаль в круг для совещания и, как показалось, поглощенные разговором перестали замечать все вокруг, Вейн с Дарой многозначительно переглянулись. А что если попытаться тихо уйти? Но к счастью для них (как им это позже стало известно), кольцо разомкнулось, и мужчины рассыпались по поляне, не дав осуществить неразумный план, который лишил бы их начавшего зарождаться доверия.
   Хигурд очень любезно, но настойчиво пригласил их погостить на пару дней в свой лагерь. Несмотря на спешку, никто не посмел отказаться. Время спустя Вейн признался, что в тот момент он вспомнил свою огромную кошку, которая, вздумав поиграть с ним, села на пороге, не выпуская из дома. Она выглядела вполне мирно, но при каждом неосторожном движении как бы невзначай выпускала когти и вальяжно зевала, показывая длинные как сабли клыки. Вцелом Хигурд и его люди оказались вполне сносными ребятами. Вейн и Дара сразу же нашли с ними общий язык и скоро стали, как это любила поговаривать Дара, своими в доску. Даже эльфов приняли вполне радушно. Элидастас сперва вел себя настороженно - изучающее, с недоверием смотрел на каждого из повстанцев, ожидая либо словесных нападок, либо физических, но ничего такого не последовало. Один из партизан после беглого знакомства даже предложил выпить браги из своей фляжки и, видя, что эльф с подозрением смотрит на флягу, сначала выпил из нее сам, затем снова протянул ему. Под общие одобрительные крики и смех ему пришлось глотнуть кислой хмельной жидкости. После этой церемонии он, единодушно не сговариваясь, был принят в компанию.
   "Резиденция" Хигурда и его людей находилась ближе к центру древнего леса. Шли к ней долго, почти полдня. Однако Элидастас подозревал, что их просто пытались запутать, а заодно и проверить сохраняют ли бдительность другие партизаны, точки, наблюдения которых были разбросаны в разных частях леса. Соглядатаи были расставлены таким образом, что могли легко сообщаться между собой с помощью звуковых сигналов и передавать информацию по цепочке. Эта система безопасности чем-то напомнила эльфу его родные места. Тот же метод использовал и его народ, только, истинные дети леса, от рождения впитавшие все его особенности и научившиеся без ущерба для среды приспосабливаться к его законам, они делали это с намного большим мастерством. Но, несмотря на то, что он опытным глазом и замечал некоторые недостатки или упущения, совсем не тешил себя при этом ложным чувством превосходства. Не нужно быть великим ученым, чтобы понять простую истину, принцип существования всего живого: если какой-либо вид ограничен в проявлении определенных качеств, то это компенсируется чем-то другим. Если люди и не обладали утонченностью эльфов, то, бесспорно, они обладали силой, там, где сила - изящество не требуется. Это правда, что люди живут меньше, но, в целом, они лучше приспосабливаются к переменам и в случае внезапных катаклизмов его раса имеет больше шансов безвозвратно исчезнуть чем человеческая. Эльфы умны, более развиты и цивилизованы, но люди обладают горячим сердцем, тягой к разным новшествам, их поступки и действия труднее предсказать. И, кто знает, что стало бы, если продлить границу жизни человека. Возможно, способные быстро обучаться напористые создания оставили бы далеко позади своих старших собратьев.
   Элидастас повернул голову в сторону - рядом уныло плелась Айлейла. Бедная эльфийка была
  приспособлена к тяготам походной жизни не более чем тонкая брошь из граненого хрусталя для забивания
  гвоздей. Хотя он и делал все от него зависящее, чтобы облегчить ее дорогу, все равно чувствовал вину за то, что не может вернуть ее домой или обеспечить будущей королеве более достойные условия. Он сам был всего лишь ничтожной песчинкой в огромном хаотичном мире и не мог поручиться даже за себя.
  ― Спроси у этих мужланов долго ли они будут нас водить кругами?- Приказала Айлейла.
  ― Я слышал обрывки их разговоров. Идти осталось недолго.
  ― Ты слышал, что я сказала? Спроси. Неужели это так трудно?
   Элидастас скучающе обратил глаза вверх, недовольно согнув левую бровь. Ну почему Айлейле так нравиться все время им понукать? Может быть, так происходит потому, что она старше и помнит его еще глупым ребенком, в то время как она уже делала первые шаги в постижении высших знаний, накопленных за тысячелетия эпохи эльфов. А, может, дело в том, что он был наделен дворянским титулом не по праву рождения, а будучи тридцати лет отроду. Как бы то ни было, в который раз он почел за лучшее исполнить ее просьбу, а не вступать в выяснение отношений и бесполезный конфликт, который не сулит ничего кроме тупика. Элидастас приблизился к Хигурду и вежливо осведомился о том, как долго еще будет длиться их путешествие.
  ― Да мы, собственно, уже на месте. За теми молодыми деревцами - наш лагерь.
  
   Домами повстанцам служили небольшие землянки, холмиками возвышавшиеся между деревьями. При виде неожиданных гостей, все, кто находился на стоянке, побросали свои дела, и вышли навстречу. Среди двадцати семи человек Дара насчитала только две женщины. Внешность одной из них изобличала коренную жительницу этой местности: длинные волосы уложены на голове в высокую прическу - символ замужества, изношенное платье, когда-то носило строгий синий оттенок. Эта женщина была молодой, но трудная жизнь и горести безжалостно оставили на ее лице свои следы, состарив не по годам. Другая же была ей полной противоположностью. Хватило лишь беглого взгляда на стальные мускулы ее рук выглядывавших из-под безрукавки, гордой посадки головы и пресловутых веснушек на носу и щеках, чтобы без труда распознать представительницу северных матриархальных народов. Эта носила на запястье вышитый браслет из ткани - тоже признак замужества. Как потом выяснилось, первую звали Толеда, вторую Хагда. Все население лесного форпоста застыло, их лица выражали сомнение. Кто эти пришельцы: пленники или друзья? Хигурд поспешил внести определенность:
  - Встречайте - одни из самых докучливых врагов Асстардана а, значит, самые лучшие наши гости.
   Но общение длилось недолго. Едва только успели перезнакомиться, как Хигурд сообщил, что необходим срочный военный совет. Похоже, дисциплина здесь поддерживалась не хуже чем в регулярной армии, потому что все как один без препирательств последовали за своим вожаком в самую большую землянку. Рядом с четырьмя путниками остался только один седой воин с длинными усами. Он полусидел, облокотившись спиной о холмик земли, натянув шапку по самые глаза, и дремал. Или делал вид, что дремлет. В любом случае, гости на время совета оказались предоставленными самим себе.
  - А мне здесь нравится. - Вдруг сообщила Дара.
  Все усталым взглядом посмотрели на жизнерадостную чудачку.
  - В смысле, я еще никогда не была в повстанческом лагере и не видела, чтобы люди жили в норах. Это э-э... необычно. - Заикаясь, сказала она в свое оправдание.
   Не считая этой дурацкой фразы, все время пока шел совет, они просидели молча. Может друзей смущал седой солдат напротив, шумно дышавший в свои пышные усы, а, может, все просто утомились от бессонной ночи и длительной дороги с навязанными им попутчиками.
   Совет затягивался. В этом не было ничего удивительного, ведь причиной тому послужило бегство асстарданского солдата из ловушки. Последствия могут оказаться настолько серьезными, что, возможно, придется покинуть лес и, отступив, спрятаться в более безопасных местах. Перемена места понесет за собой разрыв надежных связей с местными горожанами - информаторами, а удаленность от крупных городов усложнит совершение диверсий и вылазок к врагам. С другой стороны, рано или поздно это все равно бы произошло. Вопрос был только во времени: Асстардан не стал бы слишком долго терпеть назойливую занозу, какой являлась горстка отчаянно сопротивлявшихся людей.
   От нечего делать, "гости" стали разглядывать чужой лагерь. На специальных подпорках висели три вычиненные тушки диких свиней, возможно, их собирались коптить, так как рядом лежали аккуратной горкой сложенные поленья. Ставя перед собой возвышенные задачи по освобождению страны от завоевателей, партизаны уделяли достаточное внимание и прозаичным сторонам жизни. До сего дня здесь велась активная подготовка к зиме. Кругом стояли корзины с недавно принесенными грибами и ягодами. Если отряд будет в скором времени отступать, все это придется бросить.
   Вдохновившись, видимо, примером усача напротив, Вейн тоже задремал, уронив голову Даре на плечо и сладко засопел. Дара свела глаза на переносице и состроила комичную гримасу, изображая своего дядю. Элидастас отвернулся, чтобы никто не заметил, что ему смешно, но всевидящая Айлейла уже бросала гневные взгляды на обоих.
  - Как скучно! Лучше бы нас сразу застрелили, а не мучили так. - Сказала Дара, пытаясь поддеть носком сапога валяющийся рядом белый гриб, но так, чтобы не потревожить своего дядю. С дальнего конца поляны, выйдя из землянки последним, к ним направился Хигурд, мурлыча под нос какую-то мелодию. Он выглядел усталым, но далеко не побежденным.
   Элидастас сидевший к нему спиной, как только услышал его приближение, указал Даре на футляр висевший у него на шее и сделал запрещающий знак рукой. Дара легко кивнула головой и тихо прошептала на ухо проснувшемуся к тому времени Вейну, чтобы тот ничего не говорил про свиток.
  - Ребята, чувствуйте себя как дома. Скоро Толеда приготовит чего-нибудь поесть, а после обеда жизнь, как известно, кажется легче, тогда и поговорим о делах. Сейчас же можете ходить, где вам вздумается, и разговаривать с кем хотите!
  - Но не пытайтесь выйти из лагеря, а то вас снимет глазастый лучник с дальнего дерева. - Продолжила Дара фразу с той же интонацией, что и Хигурд.
   Хигурд многозначительно улыбнулся и не стал оспаривать утверждение, а просто молча отошел по своим делам.
   Когда послышалось возмущенное "ай", можно было, не оборачиваясь, понять, на чью голову обрушился добрый отеческий подзатыльник.
  - Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезной?! Твоя мать была настоящей воительницей, достойной своего рода во всех отношениях, а ты как была пигалицей такой и осталась!
   В ответ на воспитательную проповедь девушка с кротким видом выразила сожаление, что не укладывается в столь романтичный образ и, чтобы избежать дальнейших нотаций, незамедлительно ретировалась подальше.
   За деревянным крепко сколоченным столом сидела Хагда и зашивала порванный сапог. Дара села рядом с женщиной, представилась и скоро разговорила немногословную землячку. Вейн, в свою очередь, повел неторопливую беседу с седым воином, который кроме весьма примечательных усов также носил гордое звучное имя северных народов - Фидга. Эльф остался сидеть на своем месте рядом с Айлейлой, в пол-уха прислушиваясь к разговору двух почтенных воинов, и изучающе рассматривал окружающих людей и строения. Каждый занимался своим делом. Вдали группка мужчин помоложе тренировалась с переменным успехом в стрельбе из лука, используя в качестве мишени полено расчерченное кругами. Слева от них женщина в синем платье занималась готовкой. Она натаскала деревянным ведром воды в большой котел и сложила туда мясо, разрезанное на куски одним из помощников, затем принялась щелкать ножиком по доске, измельчая какие-то корневища и зеленые веточки. Рядом с ней все время крутился мужчина средних лет. Он наносил поленьев, разжег костер под котлом и присел рядом с женщиной. Эльф предположил, что это супружеская пара. Один из молодых лучников тренировавшихся на окраине лагеря решил опробовать свое мастерство и вместо мишени на старом полене прицелился куда-то вверх. Стрела попала в пучок шишек, и он свалился на стол, разбросав в разные стороны множество нарезанных мелкими кусочками кореньев. Женщина вскочила и залилась энергичной бранью на горе-стрелка, сопровождая свои слова эмоциональными жестами. Муж мягко усадил ее обратно, помог собрать и помыть разбросанные кусочки, не переставая бормотать что-то утешительное, она успокоилась и скоро даже улыбалась. Но, повернувшись украдкой к стреляющей молодежи, он потряс в их сторону здоровенным кулаком. Через время вода вскипела и, по мере того, как приготовление приближалось к завершающей стадии, все больше партизан находили себе занятия ближе к центру лагеря, а под конец просто разлеглись на траве, неотрывно наблюдая за действиями проворной поварихи. Когда все было готово, женщина разлила варево большим оловянным черпаком в миски и разложила на столе ложки. Кто уселся за стол, кто взял свою долю в деревянной посудине и расположился на земле. В центр этой толпы затесалась и Дара. Она рассказывала забавные случаи из своей службы и благодушно настроенные люди посмеивались над историями и ее манерой рассказывать. Она явно оказалась в привычной с ранних лет среде и чувствовала себя прекрасно.
   Сердобольная повариха прихватила две миски и отнесла их Айлейле и Элидастасу, сидевшим вдали от всех. Поблагодарив, эльф принял миски и протянул одну из них своей спутнице. Эльфийка была голодна, но, прежде чем попробовать, она недоверчиво принюхалась к пище и с неодобрением оглядела простую незамысловато вырубленную деревянную посуду. Подождав пока Элидастас приступит к пище и, убедившись, что ничего страшного не происходит, она последовала его примеру.
   После обеда воины разбрелись по лесу сменить на постах своих товарищей. Хигурд, как и обещал, собрал всех гостей вместе и недвусмысленно сообщил, что ему интересно будет узнать предысторию их появления в здешних краях в таком необычном составе, да еще и с ватагой асстарданцев на хвосте. Неторопливо и в подробностях Элидастас поведал ему события предыдущих дней, в точности как они произошли, только лишь исключил всякое упоминание о свитке. Подперев кулаком подбородок, Хигурд задумался и выразил свое недоумение по поводу того, что такое ординарное происшествие побудило их назначить столь высокую плату за поимку беглецов. Он внимательно и со свойственной ему проницательностью вгляделся в глаза эльфа, но невозмутимый взгляд того не поведал ему ничего нового.
  - Скажи, когда мы сможем уйти отсюда? - Спросил Элидастас Хигурда, когда молчание затянулось.
  - Скоро. - Тут же ответил он и неопределенно махнул рукой. Встав из-за стола, он дал понять, что разговор окончен и удалился по своим делам.
   День протек так же бестолково, как и начался. Удовлетворив свое любопытство, партизаны почти перестали обращать внимание на слоняющихся по лагерю чужаков. Командующий появился только под вечер, когда стемнело, и распорядился выделить гостям небольшую подземную комнатку в отдельной норе.
   Когда стало совсем темно, все расположились у большого костра и сосредоточенно слушали мальчишку играющего на тростниковой дудочке. Игра оставляла желать лучшего, но невзыскательному слуху отвыкших от цивилизации повстанцев была приятна и такая мелодия. Затем уже знакомый друзьям седой Фидга с упоением рассказывал древние сказания и, разошедшись не на шутку, уже не только изображал интонации главных героев, но даже придумывал для каждого из них свою мимику и жесты. Дослушав повествование, и нехотя потушив костер, все разошлись по своим местам. Вейн, Дара и эльфы расположились, как придется в своей землянке, и потушили огонек мелкого сального светильника.
   Неприхотливая Дара улеглась на полу недалеко от двери. Просочившийся утром сквозь щели двери свет ее опять разбудил раньше всех. Она сердито повернулась на другой бок, но поняла, что ей больше не заснуть. "Вот противная привычка! - Сокрушалась она. - Сколько раз зарекалась вставать не раньше остальных - не получается". Скорчив недовольную мину, она обулась и вышла наружу, поеживаясь от холодного ветерка. В лагере было пустынно и тихо, все еще спали. Воспользовавшись отсутствием хозяев, она подробно исследовала всю хозяйственную утварь, заглянула в другие землянки и скучающе присела на скамейку. "Теперь остается только надеяться, что откуда не возьмись, не выскочит Вейн и не зашвырнет в меня моим же клинком". Она даже с подозрением покосилась в сторону покинутого только что ночлега, но Вейн, видимо, досматривал в этот момент свой десятый сон, сейчас ему было не до учений.
   Снова поглядев по сторонам, она заметила прислоненный к пологому холмику-крыше подземного дома большой лук. Лук был добротным, крепким хоть и сделанным из подручных средств: нескольких плотно подогнанных друг к другу ясеневых пластин перетянутых лосиными жилами для большей прочности. Взяв оружие и повертев его в руках, она взялась за центр полукруга и с усилием оттянула тетиву. Это было мощное дальнобойное приспособление, рассчитанное на сильного мужчину и скоро у Дары начала подрагивать рука от напряжения. Она отпустила тетиву и издала одобрительный возглас.
  - Нравиться мой лук? - Спросил Хигурд таким будничным тоном, будто совсем не удивился, что тетиву на его оружии смогла натянуть женщина.
   Дара смутилась, она явно была застигнута врасплох, и теперь опасаясь гнева самого главного повстанца, не знала, будет ли лучше бросить лук на место или отдать его в руки. Она так и осталась стоять с глупым выражением лица пялясь мимо Хигурда.
  - Сможешь сбить вон ту шишку? - Спросил Хигурд и, не дожидаясь ответа, вложил оторопевшей Даре в руки длинную стрелу и указал на верхушку дальней ели.
  Поняв, что никто не собирается наказывать ее за нахальство, она немного осмелела. Положив основание стрелы на тетиву и, согнув лук, она выстрелила.
  - Хм... Хорошо. - Сказал он, когда указанная шишка свалилась на землю, радушно похлопал по плечу и удалился по своим делам.
   Дара с непониманием проводила его взглядом, затем быстро положила чужой лук на его место и заспешила к своей землянке, решив, что для сегодняшнего утра этого приключения будет достаточно. Все могло закончиться не так уж хорошо. За подобный интерес к чужому оружию многие чересчур любопытные расплачивались своей жизнью, причем, два раза это случилось на ее глазах. Вернувшись в помещение, которое показалось непривычно темным после леса, Дара уселась на свою подстилку и заскучала. Пришлось снова лечь. Она совершенно не собиралась спать и ужасно удивилась когда, очнувшись после вроде бы недолгого отдыха, заметила, что в комнате пусто. Выйдя наружу, она увидела, что все сидят на длинном широком бревне возле входа и лица их чем-то озабочены.
  - Ну ты и соня. - Прокомментировал Вейн ее появление.
  - Почему все такие невеселые? - Беззаботно спросила она, плюхнувшись в траву напротив своих собеседников, и тут же вскочила, почувствовав, что трава совершенно мокрая от прошедшего дождя.
  - Хигурда нет в лагере, и никто не знает, когда он появится. - Сказал Вейн.
  - Зачем он вам?
  - Ну как зачем? Он нас пригласил "в гости". Мы погостили. Спасибо. Теперь нам нужно в дорогу, а без его разрешения из этого леса белка не выскочит. Элидас, вон, говорит, что мы во времени, это, как его, ограничены.
  - Утром он был еще в лагере.
  - Когда?
  - На рассвете. Не переживай, все будет хорошо. Он не такой уж плохой парень.
  Вейн пожал плечами
  - Может, и не плохой, только чего-то он не договаривает. В игры он вздумал с нами играть что ли? - Вспыхнул Вейн праведным гневом. - Мальчишка! - Продолжал он кипятиться. - Много он на себя берет!
   Эльф оглянулся на Вейна, все ожидали каких-то слов, но он промолчал и снова уставился себе под ноги. Он не стал напоминать, что они тоже не вполне откровенны с Хигурдом и, возможно, он об этом догадывается. Элидастас напряженно думал, пытаясь найти выход из этой ситуации, но пока он его не видел. Сейчас остается только выжидать.
  - Подождем его возвращения. Он не сможет вечно уклоняться от обсуждения этой темы. - Спокойно выговорил эльф.
   Этот день прошел так же как и предыдущий. К чужакам относились доброжелательно, даже по-дружески. С ними охотно делились пищей, разговаривали, но при попытке отойти от лагеря больше чем на двадцать шагов, в ближнее дерево обязательно втыкалась пестрооперенная стрела. Видимо, таков был приказ вожака.
   Эльфийка почти не выходила из дома, закрывшись изнутри, любому обществу предпочитая свое собственное. Айлейле, подуставшей от глупых суетливых людей, хотелось побыть в одиночестве. Элидастас бродил поблизости. Ближе к вечеру, отоспавшаяся после ночного дежурства молодежь вручила ему лук и сильно упрашивала показать, как эльфы пользуются этим приспособлением. Все были наслышаны о меткости свойственной его народу, но вещи, которые проделал эльф с обычным самодельным луком, привели всех в восторг. Сперва он просто стрелял по цели, которую с каждым разом ему указывали все дальше, и с каждым разом стрелы попадали в нужную мелкую точку, расщепляя одна другую при повторном выстреле. Затем ему пришлось стрелять по движущейся в полете шапке и когда упавшую шапку подобрали и принесли обратно, все с восторгом насчитали в ней пять застрявших стрел. Позволив завязать себе глаза, эльф проделал тот же фокус, но уже ориентируясь не на зрительное восприятие, а на слух.
   Дара нашла себе настоящую подругу в лице Хагды. Хагда была старше лет на десять, и с удовольствием делилась с готовой слушать Дарой как житейским опытом так и воинским. До самого заката сидели они и разговаривали. Потом Хагда заметила кого-то вдали и подозвала взмахом руки. Она заметно оживилась, ее лицо с навсегда застывшим циничным жестким выражением профессионального солдата совершенно преобразилось. Не дожидаясь, она встала, и сама пошла навстречу. Это был Галтунг, тот самый мужчина, за которого она пять лет назад вышла замуж, как поняла Дара из ее рассказов. На исторической родине Дариных родителей, где суровые земли не могли прокормить много людей, не каждая девушка получала право выйти замуж и родить ребенка. Только самым сильным, победившим в честном поединке один на один мужчину разрешалось продлить свой род. В древние времена непременным условием была смерть противника, то есть погибни или убей, но потом условия смягчились. Многие женщины по этой причине доживали до старости бездетными. Насколько ей доводилось слышать, ни в какой другой стране таких глупых обычаев не было. Стемнело. Сверчки в полный голос завели свои песни, девушка вздохнула и пошла в землянку к остальным. Внутри все спали. Расстелив на земляном полу свой плащ, она устроилась поудобнее и тоже заснула. В предрассветную пору, с трудом, вырываясь из холодных липких объятий неприятного сна, Дара проснулась и резко села на своей постели. Ей давно не снился этот кошмар. Все еще во власти страшных впечатлений, она осмотрела на свои руки, но крови на них уже не было. Наверное, только теперь до нее окончательно дошло, где она сейчас находится. Откинув одеяло, она покинула постель, ощупью пробралась к двери и толкнула ее наружу. Было еще темно, свет только начинал рассеивать сумрак ночи. Угадав очертания бревна лежащего возле входа, Дара, не глядя, уселась на него и, подперев рукой подбородок, безразлично уставилась перед собой. Через время боковым взглядом она заметила какое-то движение справа и повернула голову в ту сторону. На том же бревне, только с противоположного конца сидел эльф и, судя по слабому блеску металла, он снова что-то вырезал ножом по дереву. Похоже, это занятие было для него чем-то вроде привычки. Он никак не отреагировал на ее шумное появление и продолжал, как ни в чем не бывало высекать ножом деревянные завитушки, сосредоточившись на этом занятии как на самом важном деле в жизни. Элидастас явно не был настроен к общению, но Даре захотелось поговорить хоть с кем-то о своих проблемах, поэтому она обратилась к нему с дежурным вопросом о том, почему это он сидит сейчас здесь, а не спит в землянке. Элидастас коротко, не отрываясь от резьбы, ответил, что ему не хочется спать и замолчал.
  - Послушай, Элидас, - начала она свою речь. - Было ли у тебя такое чувство когда-нибудь, что ты будто в замкнутом месте бегаешь по кругу. Пока ты бегаешь, у тебя нет времени размышлять, а когда отдыхаешь - начинают грызть сомнения и тебе кажется, что все что ты делаешь, не имеет смысла? - Этот вопрос был скорее риторическим, так как, не дав ответить, она с энтузиазмом продолжила развивать свою мысль. - Я знаю, как заглушить это чувство - нужно все время ставить перед собой задания, преграды, быть все время в действии, но я также знаю, это не выход. - Дара надолго замолчала. Элидастас тоже не пытался участвовать в разговоре. "Ну и пусть", - решила девушка. - Ей так сильно захотелось хоть с кем-то поделиться своими переживаниями, что она была готова поговорить даже с лошадью, лишь бы та стояла рядом и делала вид, что слушает. - Но это не самое страшное. - Продолжила она. - Дело в том, что хотя я так мало прожила, уже устала от всего. Все время нужно куда-то бежать и бежать, то прятаться, то хитрить, то изворачиваться. А главное, чтобы выжить - нужно убить самому. Почему все так?
  ― Ты говорила, тебе нравится такая жизнь.
   Дара никак не ожидала, что все это время Элидастас прислушивался к ее словам. Она смерила его удивленным взглядом и ответила, что человек, в принципе, не может быть безмятежно счастлив, если его совесть отягощена каким-либо преступлением.
   Элидастас отложил в сторону свою поделку и, скрестив руки на груди, также уставился вдаль.
  ― Я тоже пресыщен этой войной и насилием. Мне надоело жить с мыслью, что если ты не схватишься за оружие, то в следующее мгновение будешь убит. Хотелось бы жить иначе, ведь мир так прекрасен, так гармоничен сам по себе и, вместе с тем ты знаешь, что можешь сделать его еще лучше, если бы направил силы на его созидание. Но вместо этого тебе приходиться наносить раны, проливать чью-то кровь.
  ― Может быть, иначе жить нельзя, а такие мысли - это проявление слабости? Все так говорят. Кроме того, у тебя, например, есть большое оправдание - ты выполняешь ответственное поручение, от этого может зависеть жизнь твоих сородичей.
  - Думаю, ты права в этом. Только вся мудрость эльфов не даст мне ответа, почему жизнь иногда бывает такой гадкой штукой.
  ― О, да ты уже выражаешься впрямь как я.
  Элидастас снова взял в руки деревяшку и очистил ее от накопившейся стружки.
  ― Дара, боюсь, ничем не могу тебе помочь, меня мучают те же сомнения. Единственный принцип, которым я всегда руководствовался - это избегать кровопролития пока это возможно. Мне всегда казалось, что я не вправе лишать жизни, отнимая тот бесценный дар, наделять которым кого-либо по своему усмотрению не в моей власти.
  ― Это точно. Но, знаешь, меня такие мысли со временем беспокоят все реже. Я становлюсь, ну, как бы это сказать, более черствой, равнодушной, что ли.
  Эльф повернул голову в сторону девушки и впервые за весь разговор взглянул на нее.
  ― Если ты это осознаешь, значит, не все еще так плохо.
  ― Правда?
  Дара замолчала, обдумывая услышанное.
  ― Но мне не просто свыкнуться, что можно жить иначе, чем я сейчас живу.
  ― Если бы не было этой войны, как бы ты жила?
  ― Не знаю. Единственное, что я умею хорошо делать - это убивать. Больше я ничего не умею.
  ― А если бы умела?
  ― Ну, я всегда мечтала иметь свой собственный дом, большую семью, хозяйство. Чтобы днем все работали, и каждый вечер собирались вместе у очага. И чтобы дни были спокойными и похожими один на другой. - Тут Дара сообразила, что выбалтывает свои сокровенные мечты, о которых еще никому не признавалась, потому что считала такие мысли позорной слабостью. - Слушай, эльф, я тут несу всякую чушь. Забудь, тебя это не касается. - Жестко сказала она.Дара вскочила и повернулась уйти, но потом передумала и села на место.
  - Извини, я, кажется, опять сказала лишнее. - Быстро проговорила она и надолго замолкла. Элидастас больше не задавал вопросов, а она не пыталась снова начать разговор.
  - А что ты вырезаешь? - Спросила она, когда молчание затянулось.
  - Ничего особенного.
  - Ну, правда, что?
   Она подсела ближе и попыталась, вытянув шею, разглядеть в поредевших сумерках его работу. Эльф отвернулся, закрыв своим плечом поделку. Дара сделала вид, что смирилась с таким положением дел и окружающий пейзаж ее интересует не меньше. Затем, как бы невзначай вытянула руку, намереваясь выхватить деревяшку. Но, каким бы молниеносным не было это движение, эльф все равно оказался быстрее, и Даре пришлось признать свое поражение - до поделки она так и не дотянулась.
  - Дара!
  - Что?!!!
  - Иди-ка ты лучше спать.
  Девушка уже была готова обидеться, но, увидев, что последние слова были сказаны с улыбкой, молча последовала совету.
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 9
  
  
  
  - Что слышно, Аудан? - Спросил Хигурд, остановившись возле человека спрятавшегося в зарослях кустарника и глядящего в сторону города.
  Аудан с силой растер ладонью уставшие глаза.
  - Ничего. Совсем ничего. Лазутчик, посланный в город, еще не вернулся. А как там в других окраинах? Есть что-нибудь подозрительное?
  - Нет.
  Аудан затрещал костями, усиленно разминая затекшее тело.
  - Все равно бегство асстарданца нам даром не пройдет. Шкурой чувствую, придется драть когти отсюда. Скоро зима, у нас нет снаряжения, я уже не говорю о нормальных доспехах и оружии. Хиг.. - Аудан запнулся, не закончив фразу, потом, решившись, все же продолжил: - Хиг, три тысячи - это большие деньги. - Он замолчал и многозначительно посмотрел на вожака.
  - Я думал над этим.
  - И что ты решил?
   Сощурившись, Хигурд вперил взгляд в горизонт. Трудное решение, когда нужно выбрать между жизнью чужаков и благополучием своего отряда.
  - Пожалуй, это плохая идея, у нас мало времени, к тому же асстарданцы не такие наивные, Думаешь, они так просто отдадут деньги?
  - Жаль. - Протянул Аудан. - Деньги бы нам сейчас не помешали.
   Усмехнувшись, Хигурд хлопнул жадноватого напарника по плечу и, взвалив на спину походный мешок, зашагал к лагерю, оставив Аудана на посту отслеживать все подозрительное. Перед тем как отпустить пленников, он собирался уладить одно важное для него дело. Поприветствовав встретившихся на пути, он проследовал к своей землянке. Предусмотрительная Толеда оставила на столе гору всякой снеди. Он с удовольствием сьел все, что было в тарелках, затем, не снимая сапог, улегся на кровать и сразу уснул. Проспав не более трех часов, он поднялся с постели, налил в старый таз воды, умылся и по мере возможности привел себя и свою одежду в порядок. Открыв дверь тычком ноги, он вышел наружу. Еще не успело стемнеть, но все шло к тому. Хигурд решительно зашагал в глубь лагеря, но на пути его окликнул один из солдат по какому-то неотложному делу. Пока Хигурд помогал решить возникшую проблему, уже окончательно стемнело. И только луна, шедшая на убыль, но все еще достаточно яркая, разбавляла сумрачные тени позднего вечера. Все оставшиеся в лагере повстанцы собрались на своем излюбленном месте у костра и веселились вовсю. Кто-то пел, кто-то травил анекдоты. Даже эльфы против обыкновения не отказались принять участие в посиделках.
   Издалека Хигурд оглядел собравшихся, лица которых четко выхватывало из темноты яркое пламя высокого костра, щедро сдобренное поленьями, обмазанными жиром. Не найдя того кого искал, он внимательным цепким взглядом охватил все пространство от одного края небольшого поселения до другого и с удивлением отметил, что девчонка с пришлого отряда сидит в одиночестве, в стороне от общего веселья. Пригладив волосы пятерней, он пошел в ее сторону.
  
  
  -----------
  
   Сегодня была красивая ночь. В холодном небе сквозь ветви отчетливо просвечивали звезды. Луна притаившаяся между деревьями изливала на землю чистое золотое сияние. В этот вечер Даре хотелось побыть в одиночестве. Она прекрасно отдавала себе отчет в своих чувствах и понимала причину своей грусти. Несмотря на то, что находилась она отдельно, ее взгляд неотрывно следил за сидевшими возле огня. Точнее за одним из них, ловя каждый случайный жест, каждое слово. Решившись, она все же пересилила себя и, поднявшись, направилась в сторону компании. Но звук чьих-то шагов в темноте заставил ее остановиться и посмотреть в сторону, откуда исходил шорох. Кто-то шел навстречу. Вглядевшись, как следует, в очертания темного силуэта, она узнала Хигурда по его высокому росту и уверенной походке.
  - Почему сидишь одна? - Спросил он, развеяв последние сомнения.
  - Иногда это полезно. Помогает собраться с мыслями. - Равнодушно ответила она.
  - Нужно поговорить.- Сказал он серьезным тоном, остановившись напротив.
   Эти слова мигом сорвали дымку задумчивости с девушки, потому что она вспомнила беспокойство своих друзей по поводу долгой вынужденной задержки в пути. Если речь пойдет об этом деле, то, конечно, она готова выслушать все и помочь чем сможет.
  - Это насчет нашего ухода отсюда?
  - Ухода? Ах да, ухода... - Хигурд нахмурил брови, сделав вид, что серьезно обдумывает эту проблему. - Не все так просто. Мне кажется, вы кое-что скрываете. Что-то здесь не то. - Добавил Хигурд, сохранив строгое выражение лица.
  - Я не знаю, как тебе доказать, что мы пришли сюда без дурных намерений. Вы просто можете завязать нам глаза и вывести из лесу, если опасаетесь, что мы выдадим ваше укрытие.
  - Может, я так и сделаю. Только... - Хигурд подошел поближе и, чего Дара никак не ожидала, положил руки ей на плечи. - Только обещай мне одну вещь.
  - Что?
  - Ты еще не поняла? Ты мне нравишься, оставайся со мной.
  "Приехали. - Констатировала Дара. - Почему я? Почему это должно было случиться? Зачем я ему? Я не хочу..."
  - Почему я, а не, скажем, эльфийка, ведь она красивее? - Озвучила Дара свои мысли.
  - Она как лед. Жгуче-холодный. - Сказал Хигурд. - Возьмешь его в руку - онемеют пальцы, и мороз подкрадется к сердцу. Ты не такая. В тебе много жизни. И еще. Знаешь, ты очень похожа на мою мать. - Хигурд запустил пальцы в Дарины волосы. - Она тоже была рыжей и очень подвижной. И умела обращаться с оружием.
   Дару смущало то, что Хигурд стал так близко, почти вплотную. Кроме того, оставив волосы в покое, он провел пальцем по ее щеке. От такого бедная девушка совсем разволновалась и отступила на шаг назад.
   - А ты не капли не похож на свою маму. Ты черноволосый и смуглый. - Быстро сказала она, пытаясь ввести разговор в безопасное русло.
  - Тут уж отец постарался. - Сказал он, зажигательно улыбнувшись.
  Дара тоже широко улыбнулась.
  - Пошли к костру. Там все в сборе. Байки послушаем. - Сказала она нарочито весело.
  Хигурд поплелся за ней костру без особого энтузиазма. И уже подходя к собравшейся возле огня компании, он взял ее за руку и притянул к себе.
  - Дара. Я не могу предложить тебе многого: ни дома, ни стабильной жизни. Моя собственная жизнь теперь гроша не стоит, но я обещаю тебе свою любовь и защиту. Пока я буду жив, с твоей головы волос не упадет. Ты мне нравишься, женщина. Оставайся со мной.
   Вот так затруднительное положение.... С одной стороны нельзя не признать, что Хигурд красив, смел и мужественен. Стоять рядом с ним, облокотившись головой на его плечо, чего уж там говорить, приятно. В мирное время ради такого парня женщины друг другу глотки бы перегрызли. И думать, что этот сильный воин в тебе нуждается - лестно. НО. Тысяча вонючих орков!!! Она же ведь любит другого!!! А тот другой сейчас сидит рядом со своей невестой, о чем-то мирно с ней беседует и даже улыбается. Это хорошо видно в свете большого костра. Увидев такую картину, Дара на время даже забыла где она сейчас и о чем разговаривает. Но этот для нее был так же недоступен как переливающаяся звезда на ночном небосклоне. Кто-то ее еще раз настойчиво встряхнул и сказал голосом Хигурда:
  - Ну так как? Ты остаешься?
  - Остаюсь. - Услышала она свой голос.
  - Я знал, что ты не откажешься! Вот молодец! - Хигурд взъерошил девушке волосы и чмокнул в щеку. Он так бурно выражал радость, что вся кампания повернула головы в их сторону.
  - Чего ты так раскричался? Выкладывай новость. Нам тоже интересно. - Весело крикнул вояка с длинными седыми усами.
  - А ты все хочешь узнать первым, любопытный ты старикан. - Доброжелательно отозвался Хигурд.
  - А то как же.
  - Эта девушка, - он обнял ее за плечи с чувством собственника, - с сегодняшней ночи меняет одну кампанию на другую. Я предложил ей себя в спутники жизни, и она согласилась!
   Дара никак не могла отделаться от мысли, что случилось что-то непоправимое, нежелательное. Она избегала встречаться взглядом с Элидастасом. И правильно делала, потому что в этот момент на его лице можно было прочесть все, о чем он думал.
   Удивление эльфа быстро сменилось недоверием. Дара их покидает? Он и сам не ожидал, что так сильно привяжется к этой девчонке. Казалось бы, уходит она - вот и прекрасно. Никто не будет приставать с нелепыми вопросами когда хочется тишины, никто не будет дразнить и выводить его из себя и с назойливым любопытством тайком его разглядывать как заморский сувенир на верхней полке шкафа... И зачем этот Хигурд так сильно ее к себе прижимает?! Последняя мысль всплыла неизвестно откуда и породила полное смятение в голове. Элидастас отвернулся и до конца вечера не проронил ни слова.
   Через время Айлейла потребовала сопровождать ее в дом. Он охотно использовал этот повод, чтобы уйти и избежать необходимости лицезреть счастливую пару. Убедившись, что эльфийка устроена с наибольшим комфортом, он сел за небольшой стол и тупо уставился на огонек глиняного светильника. Бежало время, к минуте прибавляя минуту, к часу - час, светильник начал погасать, так как в нем закончилось топливо. Но Элидастас ничего этого не замечал. Скрипнули дверные петли, и эльф тут же повернул голову в ту сторону. В комнату вошел Вейн и сел на лавку, приставленную к стене.
  - На рассвете уходим. - Сказал он. И, подумав, добавил. - Втроем.
   Возникла пауза. Поглотив последний кусок фитиля, огонек светильника погас, и комната погрузилась в темноту. С шумом отодвинув стул, эльф встал из-за стола и, скрипнув дверью, вышел из дома.
  
  
  Светало. Пришло время прощаться.
  - Так ты все-таки уходишь? - Спросила Дара у Вейна. Она относилась с пониманием к этому решению Вейна, так как он действительно верил, что его содействие принесет помощь.
  - Да, детка. Но теперь ты под хорошим просмотром. - Сказал Вейн, хитро улыбнувшись.
  - Да уж.
  - Смотри, не забывай, чему я тебя учил.
  - Как я могу, Вейн. - Улыбнулась Дара.
  - Ох, не люблю я прощания. Еще увидимся.
  - Конечно, непременно увидимся.
   Обняв и похлопав ее по спине, Вейн отошел в сторону, где стояли недавние Дарины спутники готовые к дороге. Айлейла смотрела мимо Дары. Ей вся эта церемония доставляла скуку, и она мечтала поскорее все закончить. Она искренне не понимала из-за чего эта суета.
   Эльф также стоял рядом со всеми. Он тоже хотел попрощаться и сделал шаг вперед, потом отступил, не решаясь подойти. Но в последний момент, преодолев смущение, все же подошел к девушке и порывисто обнял. Ему очень хотелось сказать, что он не хочет, чтобы она уходила от них. Он много думал в эту ночь, и некоторые вещи увидел совсем в ином свете. Хотелось сказать многое, но нельзя.
  - Прощай Дара.
   Дара не ответила, она закрыла глаза, пытаясь унять участившееся биение своего сердца, и подумала, что сейчас она впервые в жизни на грани обморока так взволновала ее близость Элидастаса. Но он быстро разомкнул объятья и, не оглядываясь, пошел с остальными двумя спутниками на встречу неведомому будущему.
  
  _______________
  
  
   Партизанский лагерь остался далеко позади. Еще одна веха жизненного пути пройдена, и все испытания выдержаны с честью. В компании стало на одного человека меньше, но лучше об этом не думать, это запретная тема. Затемнив глаза рукой, Элидастас вгляделся в небо: солнце минуло пору зенита, день клонился к вечеру. Пока еще светло, неплохо было бы подняться на высокое дерево и проверить, в нужном ли направлении они идут.
  - Влез бы ты, Элидас, на дерево, проверил бы далеко ли еще идти. - Озвучил Вейн его мысли.
  Элидастас молча кивнул. Вокруг было множество сосен, выбрав подходящую, он легко взобрался, наверх опираясь на засохшие сучковатые ветки, которые не выдержали бы Вейна, но легкому проворному эльфу не доставили никаких трудностей. Выбранное направление оказалось правильным - к вечеру они достигнут взгорья, венчавшего юго-западную сторону Волчьего леса, пересекут его, а дальше проселочные дороги и речные пути приведут их прямиком к морю. Пятнадцать дней если идти пешком. На лошадях было бы быстрее, но где их взять?
  - Дружище, ты там заснул? - Прозвучал снизу голос Вейна.
   Очнувшись от раздумий, эльф в последний раз окинул взглядом горизонт, затем точными, хорошо рассчитанными движениями он быстро спустился обратно, и когда до земли оставалось не больше четырех шагов, оттолкнувшись, прыгнул вниз и мягко приземлился на корточки. Заверив своих спутников, что они на правильном пути, он стал обдумывать дальнейшие действия. На пути к морю много опасностей, но это реальные знакомые опасности, ты знаешь, как с ними бороться и что им противопоставить. Перебравшись же через огромную водную преграду, они могут столкнуться с совершенно новой для них неожиданной угрозой. К сожалению слишком мало сведений в эльфийских библиотеках о тех далеких землях. Конечно, их достаточно чтобы в общих чертах иметь представление о нравах тех народов, но чтобы чувствовать себя в безопасности этого, конечно, недостаточно. Брать с собой неподготовленную к жизни в лишениях принцессу - безрассудно, но оставить здесь, вдали от дома, - еще хуже. "Нужно будет что-то придумать, причем срочно", - подумал он, подхватывая падающую принцессу, которая неловко споткнулась на ходу о кочку.
  - Я устала. - Вздохнула Айлейла. - Ой, Элидастас, посмотри на свои руки, они же все грязные. Ты запачкал мое платье! - Сказала она, недовольно себя рассматривая.
   Эльф посмотрел на свои ладони. Действительно грязные. Хвойную смолу трудно чем-либо отмыть, прилипает намертво.
  - Извини, я случайно.
  - Будь внимательнее в следующий раз.
  - Хорошо, Айлейла. - Машинально ответил он, сосредоточившись уже на другой мысли.
   А мыслей было множество, как и проблем их вызвавших. Чем ближе была цель, тем сильнее он ощущал ответственность за порученное задание. Обидно потерпеть неудачу сейчас или в недалеком будущем, после того как столько было пройдено. Осознание этого факта, а также необходимость постоянно предусматривать всякие мелочи все время держали в напряжении. Но как будто и этого было мало. Некое смутное предчувствие, ощущение надвигающейся опасности лишало остатков спокойствия. Элидастас знал, что это самое чутье уже не раз спасало его от гибели. Но какую форму примут его опасения теперь? Неужели Асстардан собрал войско, чтобы раз и навсегда задавить возникшую проблему, одним махом справиться и с повстанцами и с ним. Кто знает. В любом случае они обречены на неизвестность.
  Айлейла и Элидастас одновременно услышали мощный топот чьих-то босых ног.
  ― Что это? - Спросила эльфийка.
  Элидастас втянул воздух через нос, принюхиваясь.
  ― Это хобгоблин. - Сказал он улыбнувшись. - И, кажется, он один.
  ― Теперь и я что-то слышу. - Сказал Вейн через время. - Старина гоблин несется прямо на нас. Слишком он резвый, я его, пожалуй, успокою.
  ― Подожди. - Тихо сказал эльф, жестом остановив Вейна не дав тому извлечь меч из ножен. - Мы не можем убивать каждого, кто встретиться на пути. Давай лучше спрячемся.
   Притаившись в зарослях кустарника, они подождали пока отвратительно воняющее существо с зеленой кожей пробежав мимо, скрылось среди деревьев, оставив путников в полном недоумении. Покинув убежище и отправившись в дорогу, они через некоторое время снова услышали похожий топот и крики на грубом гортанном языке. Существа, причинившие столько шума, видимо, пробежали мимо них, в отдалении, так и не показавшись. Вейн с Айлейлой по очереди выразили сомнение в том, стоит ли вообще сейчас продолжать путь, но, посовещавшись, все решили идти дальше. Довольно долго ничего подозрительного не появлялось, и когда все расслабились, перестав прислушиваться, гармонию лесных звуков снова нарушил отряд или, точнее, целое стадо орков. Позвякивая разномастными частями нелепых доспехов, они неслись, ломая на своем пути все, на что наталкивались.
  - Здается мне, в этом лесу становится слишком тесно. - Прокомментировал Вейн свои наблюдения. Он, как и остальные недоумевал, что же вызвало такое оживление среди этих существ, предпочитающих в основном отсиживаться в пещерах, а по ночам изредка выходить поохотиться.
   Снова решив лишний раз не нарываться на неприятности, путники предпочли залечь в зарослях. Правда Вейн не удержался от замечания, что оркам же будет хуже, если они их заметят (бывалый воин никогда не терял присутствия духа).
   Неуклюжие орки неслись во весь опор. Похоже, они очень торопились. Увидев в просвете между ветвями их число, Вейн озадачено нахмурился и обернулся в сторону эльфа. - Штук шестьдесят, не меньше. - Протянул он, поглаживая рукоятку своего меча. - И бегут прямо к нам.
   Когда до столкновения осталось совсем немного, эльф, нащупав валявшийся рядом кусок коры, закинул его подальше.
  - Дедовский способ. - Пояснил он. - Может быть сработает.
   Расчет оказался верным. Не отличавшиеся особой сообразительностью орки остановились в трех шагах от них, и пошли проверить в ту сторону, откуда раздался шорох. Сойдясь во мнении, что это была птица, они затрусили дальше и скоро скрылись в стороне.
  - Ничего не понимаю. Что здесь происходит? - Ошарашено спросил Вейн.
  - Я не знаю... Постой, ты ничего не слышишь? Здесь что-то есть. Оно близко. - Сказал Элидастас, обеспокоено поворачивая голову во все стороны.
   В летние дни лес всегда наполнен звуками. Их множество: шепот листьев, жужжание насекомых, пение птиц, и все составляющее этой какофонии сливаются в один монотонный шум. Но если ухо пожелает прислушаться к конкретной птице или насекомому, мозг без труда выберет необходимое из этой мешанины. Эльф почувствовал чье-то осторожное враждебное дыхание и тут же почти перестал слышать все окружающие шумы, сосредоточившись только на этом, чтобы понять с какой стороны оно исходит. В этот момент Вейн повернулся Элидастасу что-то сказать и увидел, как глаза эльфа расширились, и он медленно поднял лицо кверху.
  - Беги, Вейн!! Оно вверху. - Выкрикнул тот, откатываясь в сторону и увлекая за собой Айлейлу.
   Сверху, на расстоянии человеческого роста, нависала огромная серая туша с рожистыми панциреобразными наростами по всему телу и с на редкость страшной физиономией - сетчатые газа на пол лица яростно светились зеленым, а рот, снабженный пятью десятками острых клыков, недобро скалился. Вейн медленно попятился не в силах отвести глаз от страшного зрелища. Ощутив неуверенность жертвы, чудище приоткрыло пасть, с которой струйкой побежала зеленоватая слюна, приготовилось к прыжку и тут же молниеносно, словно пружина, распрямило стальные мускулы в мощном броске. Вейн скорее механически, чем осознано выставил вперед себя меч, защищаясь. В последний момент, изменив траекторию, существо проскочило сбоку под левой рукой Вейна и, навалившись на него всей тушей, опрокинуло на землю. Издав высокий утробный звук означавший, скорее всего смех, оно, вдоволь насладившись беспомощностью жертвы, изготовилось вонзить в нее свои острые зубы. Но опьянение от легкой победы начисто лишило его бдительности. Оно снова взревело, почувствовав болезненный укол в место, не защищенное рожистыми образованиями. С утроенной яростью оно снова замахнулось на Вейна, но еще один сильный укол заставил разогнуться и бешено завертеться, пытаясь во что бы то и стало сбросить седока, намертво вцепившегося в его шею. Почувствовав еще один укол, оно пронзительно взревело и понеслось прочь, то прыгая на деревья вверх с ветки на ветку то, стремительно слетая вниз, при этом кувыркаясь как сумасшедшее, ощущая, что теряет силы. Мускулистые лапы оказались бесполезными в попытке сорвать с себя седока. Ноша была легкой, но, несмотря на все сумасшедшие попытки разорвать цепкий смертельный захват не получалось. Чудище решило попробовать другую тактику. В очередной раз, скатившись кубарем по ветвям, оно спрыгнуло на землю, с визгом катаясь с одного бока на другой, но в результате получило еще один укол в спину. Тогда ослепленное болью, в последнем ожесточенном рывке оно врезалось спиной в ствол дерева. Элидастас, державшийся из последних сил, получив такой удар, едва не слетел вниз. По крайней мере, вместо окружающей зелени листвы в его глазах на время заплясали звезды. Последовал еще один удар об дерево, слабее первого, так как существо значительно ослабло, но все же довольно ощутимый. Элидастас сжал в руке нож, но нанести удар не хватало сил. Совершенно неожиданно существо ударилось оземь, видимо надеясь раздавить противника своим весом, однако, к несчастью для него, лезвие в этот момент находилось перпендикулярно его телу, и нож вошел по самую рукоятку. Ее раз, судорожно дернувшись, оно, испустило дух, оставшись лежать в том же положении, как оно упало.
   Тяжелое тело существа сильно вдавило эльфа во влажную землю, своим весом затрудняя дыхание. Собравшись с силами, он сделал попытку сдвинуть тушу в сторону, но, то ли туша была слишком тяжелой, то ли эльф слишком ослаб от такой битвы с неравными силами, ничего не вышло. А если окажется, что это существо было не единственным, если где-то поблизости рыскают его сородичи, то принцессе и Вейну угрожает серьезная опасность. Пока он здесь, помочь им ничем не сможет.
   Сосредоточившись и мобилизовав остатки своих сил, он отчаянно уперся руками и толкнул тело нечисти в сторону от себя, на этот раз оно поддалось. Извиваясь, Элидастас выбрался из-под павшего противника, шатаясь, выпрямился и едва сдержал возглас огорчения: вокруг был незнакомый ландшафт и никаких следов на земле, потому что существо передвигалось, прыгая по ветвям. Не желая сдаваться, он, хватаясь за ускользающее сознание, приступил к поискам. С этого дерева они сорвались вниз, а с того, по-видимому, они перебрались сюда. Однако проследить за такими плясками было трудно даже эльфу. Сделав еще пару шагов, он споткнулся и, ударившись виском о выступающий корень, потерял сознание.
  
   Увидев, как страшилище увлекает эльфа за собой все дальше и дальше, Вейн, уже придя в себя к тому времени, бросился в погоню, таща за собой принцессу.
  - Стой человек. Да стой же ты!! - Крикнула она, ударив Вейна по руке. - Ты что не видишь, мы не догоним их! В этот момент они, действительно, скрылись из виду. Но Вейн ничего не желал слушать. Все оставшееся светлое время суток и весь следующий день они провели в поисках. Безрезультатно. К вечеру Вейн и Айлейла обессиленные присели отдохнуть. Хотелось надеяться на лучшее, но прокрадывалась мысль, что эльфа уже нет в живых.
  - Что же теперь делать? - Вслух спросил Вейн самого себя.
  - Отвези меня домой. - Решила Айлейла его проблему.
  
  
   Элидастас очнулся оттого, что на него сильным потоком льется вода. Испугавшись, что он попал в плен к асстарданцам, и таким образом его приводят в чувство, он резко сел, с усилием открыл глаза и осмотрелся. Опасения не оправдались, он по-прежнему был один, только теперь была глубокая ночь, и шел холодный дождь. От резкого движения голову пронзила острая боль, и, потирая ушибленное место, Элидастас подумал, что в следующий раз надо бы поберечь свою голову, в будущем она еще понадобиться. С завидным спокойствием он отметил, что сейчас находится посреди огромной грязной лужи и, если бы пролежал здесь еще некоторое время без сознания, то вполне мог бы и захлебнуться. Вода с неба падала почти сплошным потоком. Нужно было найти хоть какое-то укрытие если не от дождя, то хотя бы от разгулявшейся в лесу нечисти. Поднявшись на ноги, он побрел к краю лужи. Высоко в небе все осветилось от слепяще-яркой вспышки молнии, следом несколько раз подряд ударил гром. Засмотревшись на небо, Элидастас оступился на скользкой от воды почве и плюхнулся в грязь. "Да уж, приятного мало. - Сказал он себе, стирая с лица прилипшие комья земли. - Зря я тогда смеялся над Дарой".
   Кое-как взобравшись на нижнюю ветку высокого дерева и устроившись на ней с подветренной стороны, он скоротал ночь до рассвета. К утру ливень начал стихать, превратившись в нудный мелкий моросящий дождик. Элидастас спустился на землю и некоторое время потратил на то, чтобы разогреть озябшие руки и ноги.
   Он никак не хотел смириться с тем, что так внезапно и глупо потерял своих попутчиков. Наспех проглотив горсть мелких орехов, нашедшихся у него в кармане, он снова отправился на поиск, упорно восстанавливая в памяти путь, который проделал предыдущим днем верхом на прыгучем существе. Путь, который едва ли занял час времени, теперь оборачивался длительными поисками, день приближался к середине, а эльф все еще не мог сказать в правильном ли направлении он идет. Иногда ему казалось, что он сбился с правильной дороги и тогда он возвращался обратно и начинал все с начала. Это задание существенно осложнялось прошедшим ранее сильным дождем и все скудные ориентиры, которые он имел в своем распоряжении, составляли лишь обломанные ветви, сорванные листья да собственная зрительная память. В течении всех этих утомительных часов здравый разум не раз ему подсказывал прекратить эти глупые бесцельные блуждания, и, по мере того как слабела надежда найти попутчиков, он все больше смирял себя с мыслью, что прежде всего он обязан бросить все силы на выполнение порученного ему задания огромной важности, а все остальное подождет. Но, с другой стороны, ведь Айлейла - любимая дочь его приемного отца, а он так глупо ее потерял. Одно утешает - она осталась с Вейном. Хоть кто-то сможет ее защитить и отвести домой. Мысли о Вейне вызвали в памяти черты еще одного человека, обладающего такой же внешностью типичного северянина, но Элидастас в который раз запретил себе об этом думать.
   Устав бороться с собой, он принял решение присесть на какую-нибудь ветку, чтобы передохнуть и какое-то время вообще ни о чем не думать. Осуществив свое намерение, он ненадолго закрыл глаза, прислушиваясь к шелесту влажной листвы - этот хорошо знакомый звук его успокаивал с детства. Спустя несколько мгновений он открыл глаза, и взгляд его помимо воли сфокусировался на матово-сером предмете. Еще не веря в свою удачу, он медленно, балансируя на скользкой ветви, подобрался к самому ее краю и высвободил запутавшийся в ветвях плащ. От радости он едва не потерял равновесие и только чудом не свалился вниз. Он хорошо помнил, как лишился своего плаща в самом начале поединка с чудовищем и помнил также, что сделал это добровольно, чтобы развевающаяся ткань не стала помехой в опасных скачках по деревьям.
   Спустившись, он уже безошибочно смог установить, в каком направлении нужно следовать. Надо отметить, что все это время он не тешил себя мыслью о том, что Вейн и Айлейла все время его отсутствия просидели на одном месте, но он надеялся, что Вейн оставил хоть какой-нибудь знак. Так и случилось. Место, где они расстались, пустовало, зато на земле, в пространстве между деревьями была вырвана трава в форме круга, а в центре находилось нечто приваленное обломленными ветками. Отбросив ветки, Элидастас увидел две простые руны, одна из которых передавала мысль "все хорошо", а другая означала "мы ушли". Посмотрев на кучу обломанных живых веток, он подумал, что такую метку мог соорудить только человек. Значит так, они целы и покинули эти места по своей воле почти уверенные в том, что для него вчерашний бой станет последним. Ну что ж, может, это к лучшему.
   В двух шагах от метки лежал его заплечный мешок, в том же месте, где он его сбросил, перед тем как вступить в схватку. Видимо, Вейн, даже будучи уверен, что такое страшилище победить невозможно, все равно не исключил возможность благополучного исхода.
   Постояв некоторое время над меткой, испытывая в этот момент довольно смешанные чувства, он стер символы и прихватив свою сумку, решительно отправился в прерванное путешествие.
   Первые дни осени давали о себе знать пасмурной погодой и сильными ветрами, так что найденный плащ оказался весьма кстати. Пройдя еще некоторое время после захода солнца, Элидастас решил, что недолгий отдых поможет ему восстановить силы необходимые в недалеком будущем. Лес постепенно отступал, все чаще появлялись овраги, холмы и ямы - это означало, что впереди Хальдогорское взгорье, за которым начинаются заселенные территории. Он выбрал себе ночлег на дереве, но так, чтобы там можно было с относительным удобством разместиться для сна. Привязав себя на всякий случай, он облокотился на ветку и сам не понял, как провалился в тяжелый сон без сновидений. Проснувшись перед рассветом, он ощутил безотчетную тревогу. Что-то было не так. Элидастас прислушался. Где-то вдали с веток вспорхнула потревоженная стая птиц, мимо него под деревом пробежала испуганная косуля. На время вновь воцарилась тишина, пожалуй, уж слишком притихли обитатели леса. Быстро освободившись от подстраховки, Элидастас не спешил покидать свое убежище. Он снова прислушался: без сомнения, где-то идет битва. Этот шум трудно с чем-то спутать. Звук то затихал, то усиливался, но топот сотен ног по мокрой земле становился все отчетливей. В стороне совсем недалеко опять послышался металлический скрежет скрещиваемых клинков и хрипы умирающих.
   Эльф уже принял решение не ввязываться в чужие разборки, когда услышанное заставило его в корне изменить свои планы. Хотя сражающихся все еще не было видно, битва переместилась настолько близко, что можно было расслышать каждый удар и крики противоборствующих сторон. Внезапно, один из услышанных возгласов заставил его резко повернуться в ту сторону, откуда он донесся, но он по-прежнему ничего не смог разглядеть за деревьями. Особо не раздумывая, он опрометью кинулся вниз, не разбирая веток, то срываясь, то ненадолго обретая равновесие. Тяжело приземлившись, он свалился на четвереньки, но тут же вскочил и помчал в сторону сражавшихся. Элидастас осознал свои действия только когда понял, что расшвыривает во все сторон злобно визжащих орков, сгрудившихся вокруг отчаянно отмахивающегося от них человека. Увидев, что один из коренастых толстых виргов уверенно заносит выщербленный меч, выжидая пока противник, отвлечется, он с непонятным для себя испугом отметил, что не сможет вовремя подобраться к хитрецу, чтобы обезвредить. Тогда он сдернул с обалдевшего от такой наглости орка ржавую каску и со всех сил метнул ее в сторону вирга. На некоторое время тому стало не до хитроумных планов. Промедление стоило эльфу глубокой царапины, так как из-за броска он не так ловко смог увернуться от короткого оркского меча. Впрочем, на этот факт он почти не обратил внимания, потому что в этот момент Дара его наконец-то заметила.
  - Элидас! Как ты здесь оказался?!
  Да уж, хотел бы он это сам знать.
  
  
  Глава 10
  
  
   Дара стояла и смотрела, как удаляются, постепенно растворяясь в густом тумане, силуэты тех, кого она, скорее всего, больше никогда не увидит. В какое-то мгновение она даже хотела, повинуясь внезапному порыву побежать вдогонку, но сдержалась. Не в ее правилах было менять однажды принятое решение. Через время уже ничего не было видно, но она продолжала стоять, сама не зная зачем. Потом вернулась в лагерь, зашла в землянку и не выходила оттуда весь день и следующую за ним ночь. Утром, когда она все же вышла наружу, заметила, что лица повстанцев носят отпечаток тревоги. Сегодня, еще до того как рассвело, в лагерь вернулся один из двух лазутчиков посланных в город. Он все еще сидел в своем маскировочном наряде городского бедняка и хлебал из миски какое-то варево. Он сообщил, что в городе на первый взгляд ничего не изменилось, но чувствуется напряженность - жители предпочитают сидеть дома и не высовывать носа на улицу. В то же время вооруженных людей с таинственными лицами слоняющихся туда-сюда по городу, стало больше. Нет видимых признаков, но у шпиона не было сомнений, что готовиться нехорошее дело.
   День тек как обычно, но повстанцы на всякий случай проверяли состояние своего оружия и потихоньку укладывали дорожные котомки. У Хигурда занятого теми же приготовлениями и поглощенного волнительным ожиданием, похоже, не было времени налаживать со своей новой подругой более теплые отношения, но Дара была только рада этому. Укладывая свою сумку, она случайно нашла на дне какой-то предмет. На ощупь он был приятным, гладко отшлифованным и легким. Дара вытащила предмет из сумки, и ей стало легче при виде искусных переплетений деревянного кружева. Маленькая картинка изображала стилизированное растение. Оно очень сильно напоминало тот самый маленький белый цветочек, название которого она не запомнила. Криво улыбнувшись, она положила предмет обратно и туго завязала ремень.
   Вечерело. По-прежнему ничего не происходило, напряжение, охватившее всех начало потихоньку ослабевать. Дара сидела на бревне рядом со "своей" землянкой, когда в поле зрения появился бегущий человек. Он остановился возле первого попавшегося повстанца и прокричал:
  - Где Хигурд?!! Где?!!
  Растерянный воин указал куда-то рукой и человек побежал в ту сторону. Заинтересовавшись, девушка
  побежала за ним.
  - Они идут!!
  - Кто?! - Спросил Хигурд, схватив за руки разведчика и встряхнув его.
  - Асстарданцы! Их много!!! С ними наемники - люди, вирги и я не знаю кто еще.
  - Сколько?
  - Не знаю. Тысячи!!!
  Не успев даже развернуться, чтобы дать распоряжения, он заметил еще одного посланника. Подбежав, тот выпалил, что со всех сторон стекаются мелкие отряды орков и аргов.
   Итак, со стороны города надвигались асстарданцы, а с другой стороны их окружали орки, отрезая путь отступлению. С орками непросто сражаться, но можно. А вот асстарданцы...
  - Идем в южную сторону к реке. - Четко сказал Хигурд.
  
  _______________
  
  
   Отступление давалось с большим трудом. Отряды орков, аргов и диких видлонов сыпались со всех сторон. С пронзительным визгом они кидались в атаку так, словно вдруг поверили в свою неуязвимость. Но оставшиеся в живых повстанцы упорно продолжали пробираться вперед несмотря ни на что. Временами нечисть встретившая особо яростный отпор на время отбегала прочь, ожидая подкрепления, в те мгновения появлялась возможность перейти на бег и еще сильнее приблизиться к цели - взгорью, за которым располагался небольшой участок суши, а потом река, где их ждали лодки, чтобы перебраться на тот берег.
   Дара бежала изо всех сил чувствуя, что легкие работают на приделе своих возможностей. Один из невысоких видлонов стремительно кинулся ей под ноги. Это был весьма неожиданный маневр, поэтому девушка не удержала равновесия и упала, но, падая, перевернулась на спину, поэтому, когда еще один видлон, рассчитывавший запрыгнув сверху нанести в спину противника удар острым костяным ножом, был далеко откинут ногой обутой в тяжелый сапог. Поднявшись, Дара быстро огляделась - остальные ушли далеко вперед, но полчища орков и аргов отбросили членов отряда далеко друг от друга. Где-то был слышен голос Хигурда пытавшегося поднять дух своих людей. Она со всех сил бросилась догонять своих, на ходу отвешивая нападающим ответные удары. В поле зрения показалась Хагда - она дралась плечом к плечу со своим мужем. Боковым зрением Дара успела заметить, что Галтунг ранен и левую руку он сильно прижимает к ребрам. В следующее мгновение, ослабев от раны, он на долю секунды не успел отреагировать на замах и, хотя орк и был сражен, перед этим он все же успел нанести еще одну рану. Галтунг упал на одно колено, и толпа орков тут же захлестнула его с головой. Лишившись поддержки, Хагда обернулась узнать в чем дело. На ее лице отобразилось отчаянье. Не обращая внимания на боль на то и дело настигающих ее ударов, она попыталась освободить своего мужа от навалившейся на него кучи отвратительных существ. Один из орков укусил ее за руку, и Хагда тут же в ярости подняла его вверх и отбросила в толпу его сородичей, свалив с ног десяток. Наверное, освобожденный от бремени орочьих тел Галтунг был уже мертв, потому что Хагда перестала сопротивляться, опустив скользкий от чужой крови меч острием вниз. В такой ситуации все решали секунды, и кто выбивался из ритма, тут же за это расплачивался.
   Дара отвернулась, чтобы не видеть смерти своей подруги. На глаза наворачивались слезы бессилия - она была слишком далеко чтобы помочь.
   Скорость наступления все возрастала, орки совсем обезумили. Не слишком сообразительные от природы, они теперь вообще потеряли всякий здравый смысл. Дара мельком взглянула по сторонам в поисках поддержки, но все были слишком заняты в борьбе за выживание.
   "Так, каждый за себя", - подумала Дара и, вытирая слезы о плечо, попыталась здраво оценить обстановку и свои шансы на успех. Орки давили со всех сторон. У нее был только один клинок, и им приходилось отбивать десятки коротких мечей низкорослых, но сильных орков. Заметив, что она находится рядом с ветвистым дубом, Дара мельком взглянула наверх и тут же приметила всего в метре высоты ветвь толщиной в две ладони. Сделав отчаянное усилие, она словно безумная закрутилась вокруг себя, выставив вперед меч и огласив поле боя громким криком, чем ненадолго отдалила нападающих, затем, подпрыгнув, она ухватилась руками за ветку, быстро подтянула вверх ноги и окончательно переместилась на дерево. Визжащая толпа тут же сомкнулась на том месте, где она только что стояла. Поднявшись немного выше, Дара заприметила подходящий сук и обрушила на него меч. Под ожесточенными ударами древесина поддалась. Она оборвала мелкие веточки и удовлетворенно посмотрела на свою новую дубинку. Теперь, имея палку во второй руке, от орков будет проще отбиться, так как в бою с ними нет нужды держать клинок двумя руками, достаточно и одной. Вот, собственно, зачем она влезла сюда. Но теперь нужно как-то сойти вниз, а внизу куча орков ощетинившаяся острым железом окружила дерево.
   Всунув меч в ножны, а палку сзади за пояс и оттолкнувшись со всех сил, она прыгнула на другое дерево стоявшее рядом, почти вплотную, с ее пристанищем. Она, конечно, не была акробаткой, поэтому ее прыжок получился не из красивых, но цепкие руки все же не подвели. Не дожидаясь пока ветка перестанет качаться, Дара разжала пальцы и полетела вниз. Пока орки не сообразили в чем дело, она, не разбирая дороги, бросилась в ту сторону, где, судя по скрежету железа, происходило сражение, не удержавшись попутно от искушения треснуть по макушке замешкавшегося арга. Теперь под ноги ей кинулись уже не один, а три видлона, но во второй раз этот тактический прием не возымел действия. Дара уже была готова к подобным выходкам, поэтому она просто подпрыгнула и пробежалась по распластанным аргам сверху.
   В поле зрения наконец-то показались остальные из отряда. Увидев Дару, Хигурд махнул рукой в знак того, что он ее заметил и указал головой на холм, мол "пробирайся туда".
  ― Если бы это было так просто. - Пробормотала Дара и в следующую минуту в подтверждение этой мысли еще один оркский клинок прорвал оборону и оставил колотую рану в бедре. - Ах ты паршивец! Получай!
   Но на месте свалившегося на землю выросла чуть ли не дюжина новых, надвигавшихся с назойливой наглостью так, что не было даже небольшого перерыва чтобы дать уставшим рукам отдых. Орки теснили, и очень скоро Дара поняла, что они пытаются отбить ее от отряда и подавить численным превосходством. В голову начало закрадываться чувство безысходности - все равно с этой тучей не справиться. Дара начала постепенно смирять себя с мыслью, что на этом месте ее жизненный путь, пожалуй, и окончиться, что умирать не так уж и страшно, раз - и тебя нет, добро пожаловать в вечный сон.
   Но тут толпа нападающих начала заметно редеть - что-то другое отвлекло их внимание. Мимо нее с визгом пролетел по воздуху небольшой орк и врезался в дерево. В начале Дара даже испугалась. "Летающие орки? Порази меня гром, тогда живой мне отсюда точно не выбраться". Но уже в следующий миг в усталом мозгу сверкнула догадка более реальная. Чтобы проверить свое предположение она, не прекращая размахивать мечом, взглянула через плечо. Последняя догадка оказалась верна. Ей действительно пришли на помощь. Но вот чего она точно не ожидала, так это того, что это будет Элидастас. Неужели мерещится? Но следующий болезненный укол доказал, что она в здравом уме и все происходящее - реальность.
   В который раз Дара поразилась: ну почему его присутствие так сильно на нее влияет? Лишь на мгновение встретившись с ним глазами, она ощутила поразительный прилив сил, будто не было ужасов этой ночи, многочасовых сражений и стремительных гонок. Подумать только, совсем недавно она была готова к смерти!
   За короткое время основная часть нападающих была обезврежена, остальные рассыпались по сторонам в поисках более легких противников.
  ― Что случилось? - Спросил Элидастас, пытаясь перекричать шум сражения.
  ― Мы отступаем... Сзади асстарданцы... - Дара остановилась чтобы восстановить дыхание. - Нужно пересечь эти холмы, потом через реку. Там есть лодки. - Сбивчиво пояснила она, попутно отмахнувшись от летящего в нее камня. Но эльф ее понял.
  ― Тогда вперед - догонять остальных.
   Дара и Элидастас настигли отряд недалеко от крутого подъема на гору. Из двухсот человек осталось чуть более пятидесяти, и все они были утомлены до крайности. Многие были серьезно ранены, но теперь все старались держаться вместе, и сообща продвигаться вперед, не давая возможности прорвать защиту. Настигнув партизан, они стремительно врезались в толпу орков с тыла, без труда прокладывая себе дорогу в этой мятущейся серой массе.
  ― Эй, Дара. - Обрадовано закричал Хигурд, увидев девушку рядом. - Я уж думал, что потерял тебя.
  ― Если бы не Элидас, так бы оно и было.
  ― Спасибо тебе, эльф. Ты вернул мне мою женушку! Я твой должник. - Снова воскликнул Хигурд. Он, явно, никогда не унывал. И, сейчас, когда большинство его людей чуть ли не падали от усталости, он молодцевато напевал вздорную песенку и браво отвешивал мощные удары во все стороны.
   Будь у Дары время, она бы точно обиделась. С какой это стати Хигурд ляпнул, что она его жена? После того вечера у костра она не приближалась к нему ближе, чем на три шага и уж точно не произносила никаких брачных клятв.
   Общими усилиями орки и видлоны были разметаны, а остатки попрятались за деревьями, заняв выжидательную позицию. Но это было временное затишье. Уже слышно как издалека к ним на подмогу торопятся группки их сородичей, а где-то в глубине леса твердой поступью шагают ряды асстарданских войск.
  ― Вперед!! Все на гору!! - Скомандовал Хигурд.
   Воины с тупым упорством начали подъем. Угол наклона хоть и был большим, все же карабкаться наверх можно было почти без помощи рук. Само основание холма было покрыто почвой и изобиловало растительностью, ближе к гребню проступали скальные породы. От непривычной нагрузки мышцы ног неприятно ныли, но желание выжить не давало расслабляться, настойчиво подгоняя вперед. Последний участок перед вершиной был особенно трудным, пришлось карабкаться на четвереньках по скользким камням. Хигурд уже забрался на самый верх и криками подбадривал остальных.
   Орки с видлонами, до этого отбежавшие подальше, как только увидели, что люди поворотили к ним незащищенные спины, враз приободрились и кинулись вдогонку. Элидастас прошел большую часть подъема, когда услышал, что преследователи приближаются. Словно стая голодных псов они налетели на человека плетшегося позади него шагах в четырех. Возможно, до встречи с Вейном и Дарой он бы и смог равнодушно отвернуться, чтобы продолжить подъем, но теперь он многое воспринимал иначе. Не теряя времени, он разметал нападавших, ловко размахивая кривой саблей найденной ранее среди кучи погибших. Уцелевшие попятились назад, но на сей раз ими двигал не только инстинкт самосохранения. Заметив, что их товарищи подошли с тыла, они, желая отвлечь внимание, то делали вид, что нападают, то стремительно отступали.
   Дара уже почти достигла вершины, где ее поджидал Хигурд с протянутой рукой, чтобы помочь ей выбраться, но в последний момент она оглянулась проверить все ли в порядке с эльфом. Почему-то у нее вдруг возникли сомнения на этот счет. И, тут, не веря своим глазам, она увидела, как три видлона, оставшись незамеченными, прокрались к эльфу сзади и стремительно прыгнули к нему. Двое обхватили ноги, третий заскочил на спину. Не удержавшись на наклонной плоскости, Элидастас потерял равновесие, упал и покатился вниз. Хотя он как-то исхитрился избавиться от видлонов во время спуска с горы, у ее основания тотчас оказался в самой гуще орков и аргов, осмелевших потому что их много, а противник был один. Скоро это кольцо сомкнулось, и Элидастас оказался в центре, в одиночестве отбиваясь от десятков нападающих.
  ― Давай быстрее руку, я тебя вытащу! - Поторопил Хигурд Дару.
   Протянув, было, руку, она ее тут же одернула.
  ― Извини, Хигурд. Прощай. - С этими словами она оттолкнулась и стремительно понеслась вниз, не разбирая пути.
  ― Что ты делаешь?!! Это безумие!!! - Заорал Хигурд что есть мочи.
   Еще раз тупо посмотрев на удаляющуюся фигурку девушки, он отвернулся и повел своих людей через холмы, к спасению.
   Скатываясь вниз с огромной скоростью, Дара, вместо того чтобы благополучно достичь подножия горы, к которому она так стремилась, со всего размаху влетела в узкую яму, оплетенную снаружи зеленью и потому незаметную. Лихорадочно выбравшись из расщелины, она продолжила спуск и, не останавливаясь, врезалась в толпу орков, ожесточенно размахивая мечом, и, надо сказать, напугала бедных орков не столько железом, сколько своим пронзительным криком. В подобные минуты любое замешательство обходиться слишком дорого. Сбитые с толку невесть откуда взявшимся шумным противником, без устали жалящим в незащищенные доспехами места, орки дрогнули и поступили так, как обычно поступают все их сородичи в подобных ситуациях - дали деру.
  ― Теперь наверх! - Выкрикнула Дара.
  ― Поздно, время потеряно. Слышишь, земля подрагивает? Сейчас здесь будет противник посильнее орков.
  ― Нужно хотя бы попытаться!!! Ну пошли же! Не стой ты так!! - Сказала она и потянула эльфа за рукав. Но, тут, кое о чем вспомнив, Дара снова оживилась. - Тут неподалеку есть узкий овраг, в нем можно спрятаться.
   Не отпуская рукав своего друга, она побежала вверх, к тому месту, где невидимый среди трав и переплетающихся корней таился овраг - последняя надежда на спасение.
  
  
  
   Враждебное войско быстро и неумолимо надвигалось. Вся нечисть отхлынула от взгорья, чтобы пристать к основным силам, подобно тому, как морская вода удаляется от берега, чтоб, сгруппировавшись на глубине, обрушиться на сушу мощной волной.
  ― Так, ну где же этот овражек?! Где?! - Бормотала Дара, ползая на коленях и заглядывая под каждый куст. - Ну на конец-то, вот он!
   Не очень веря в эту затею, Элидастас, тем не менее, последовал за девушкой. Замаскировав потревоженный ход, они затаились прислушиваясь. Только сидя здесь, в относительно спокойной обстановке, до Дары дошло, что Элидастас появился на поле боя один. Пока еще была возможность говорить, она спросила тихим шепотом:
  ― Где Вейн и Айл... Ало..., короче, твоя подруга?
  ― Я их потерял.
   Дара кивнула головой, хотя не вполне представляла, что он имеет ввиду. Но надолго ее не хватило, через время она все же не удержалась и попыталась спросить, что он подразумевает под словом "потерял".
  ― Погоди, я не....
   Но Элидастас на нее шикнул, не дав закончить фразу. Увидев же, что лицо девушки омрачено вполне объяснимой тревогой за своего дядю, он, как мог, с помощью знаков объяснил, что с ним все в порядке.
   Теперь грохот от сотен, а может и тысяч ног пехотинцев был слышен совсем близко. Дара некстати подумала, что при эдаком шуме можно распевать песни в полный голос не то, что переговариваться шепотом, и с иронией посмотрела на чересчур предусмотрительного эльфа. Но тот, словно прочтя ее мысли, опять сделал знак, призывающий к молчанию.
   Через просвет было заметно, как вверху мелькают тени солдат. Просто удивительно, что никто из них пока еще не провалился. Может, этого не происходило, потому что просвет был слишком узок, а может, и по иной причине. Шествие замыкал отряд виргов. Те были повыше орков и покоренастее, но в чем они нисколько не уступали своим сородичам, так это в безобразии. И, вот, один из этих неуклюжих виргов умудрился сделать то, чего не сделал до него ни один из сотен человеческих воинов до того - оступившись, он провалился ногой в яму по самое туловище. Дара и Элидастас приготовились к самому худшему. Вирг, сползая, мотал ногой в воздухе, пытаясь найти опору для ступни. Эльф, опустившись на четвереньки, подставил под ногу свою спину. Почувствовав опору, вирг оттолкнулся, выкарабкался и целеустремленно заспешил вперед. Был бы он чуть поумнее, заподозрил бы неладное, но, к счастью, это племя, славившееся своим упорством не могло похвастаться такой же сообразительностью.
  
   Прошло много времени, после того как последние отзвуки удаляющегося войска перестали резать слух металлическим позвякиванием. Свет, проникавший сверху сквозь густые высохшие травы становился все более тусклым, но человек и эльф спрятавшиеся во рву все еще выжидали не торопясь выходить. Элидастас все же понимал, что рано или поздно убежище придется покинуть, однако теперь существовала реальная опасность того, что не имеющие возможности переправиться на тот берег солдаты разобьют в этой местности лагерь, тогда любой план бегства из территории наводненной врагами будет граничить с дерзостью.
   Крупная дождевая капля скатилась по травинке и полетела вниз угодив эльфу по носу, чем вывела его из задумчивости. "Пора действовать", - решил он и повернул голову в сторону Дары. Девушка сидела, спрятав замерзшие руки в рукава. Похоже, она задремала, выбившись из сил после целой ночи проведенной в изнуряющих переходах и сражениях. Приподнявшись, Элидастас выглянул наружу: вокруг было пусто. Вернувшись обратно, он разбудил Дару и сказал, что ненадолго выйдет из укрытия, посмотреть в какую сторону уйдет войско. Дара не возражала. Она утвердительно кивнула головой, затем снова закрыла глаза и заснула.
   На ее коленях лежал стальной клинок, вынутый из ножен. Лезвие клинка было поцарапано, а в тонких местах слегка выщерблено - сразу видно, что владелица пускала его в ход не так уж редко. И меч и одежда Дары были обильно покрыты кровью. Чужой, но и своей тоже. В изгибах простых узоров рукоятки клинка тоже застыли сухие остатки крови. Но выражение ее лица было какое-то по-детски наивное, безобидное и никак не увязывалось со всем остальным в ее облике.
  ― Я вернусь, ― зачем-то обратился Элидастас к спящей Даре, будто бы разуверяя ее в обратном.
   Уже пробираясь к выходу, вдруг передумал, снова подошел к ней и, сняв с себя плащ, укрыл им девушку.
   Вытоптанный лес являл собой унылое зрелище. Было сломано все, что ниже человеческого роста и тоньше ствола десятилетней сосны. Элидастас печально огляделся, он умел чувствовать боль растений. Дувший с востока ветер принес легкий запах гари, видимо, асстарданцы пытались поджечь лес, несмотря на то, что погода в последние дни стоит дождливая.
   "Как легко и быстро разрушать, ― подумал эльф, ― И как долго и трудно восстанавливать утраченное. Чтобы вогнать острую блестящую сталь в тело и превратить гениально устроенное разумное существо в кровавое месиво потребуется чуть больше времени, чем на взмах ресницы, но на выздоровление от раны, если это вообще возможно, уйдут недели, пока не срастутся разорванные ткани и не возобновят грубо прерванную работу внутренние органы. Сколько нужно времени, чтобы сжечь тысячелетний лес? Совсем немного. Но каков срок его возрождения к жизни, воссоздания целого мирка со своими сложнейшими связями, почти на пустом месте?
   Люди, люди, что же вы делаете? Вы разрушаете то, чего не создавали..."
  
  
   Понять в какую сторону следовали ратники, не представляло труда. Главная проблема в том, чтобы тебя не заметили. По этой части эльфы были первыми умельцами. Поднявшись на пригорок, Элидастас устремился вперед, успешно преодолевая в постепенно сгущающихся сумерках сложный рельеф гористой местности. Влажные камни скользили под пальцами и подошвами сапог, лишний раз напоминая о том, как важно сохранять бдительность и точно рассчитывать каждое движение.
   Взобравшись на самую высокую точку в череде возвышенностей, он увидел то, о чем догадался, заслышав еще издали тихий говор воинов в дозоре. Хотя водная преграда на пути у многолюдства не была чрезмерно широкой, командующие, видимо, решили подождать с переправой до утра. Сейчас воины расположились на куске плоского луга находящегося между холмами и рекой. Большую часть всей массы составляли люди из народов добровольно пошедших на службу Асстардану - они держались особо от всех. Недалеко можно было увидеть и стайки разлегшихся на травке виргов, видлонов, орков - эти с азартом играли в кости и весело орали на своем грубом языке, создавая больше шума, чем превосходящая их числом человеческая часть. Оглядев черную шевелящуюся массу, растянувшуюся вдоль реки и расцвеченную огоньками костров, Элидастас подумал, что войско как-то должно готовиться к переправе, потому что сзади лес подожжен, а река со всех сторон окружает эти места. Лодок у них нет, значит, будут вязать плоты, и брать древесину для этой цели где-то поблизости. Да уж. Час от часу не легче. Элидастас заторопился обратно, по дороге, то и дело, наталкиваясь на группки, посланные за бревнами. Беззаботно переговариваясь, они пробирались к роще словно шли на прогулку. Собственно, кого им бояться? Правду говорил Вейн, они теперь новые хозяева этих земель, по праву сильного, и ведут себя соответственно.
   Возвращение к подножию холма у кромки леса заняло намного больше времени. Пришедшие обходными путями отряды заполнили все более - менее проходимые тропинки и если бы не острое зрение эльфа и умение видеть в темноте, он бы давно сорвался, вниз увлекая за собой беспорядочные нагромождения камней. Преодолев последнюю вершину, Элидастас облегченно заметил, что до оврага осталось совсем немного. Он подождал, пока двенадцать орков с топорами наперевес пройдут мимо. Орки двигались всего в каких-то пяти шагах от него, даже не подозревая, что за ними следят. Затаив дыхание, и безотчетно сжав рукоятку клинка, Элидастас следил, не натолкнуться ли они на овраг. К счастью для орков, их путь прошел чуть правее. Скоро они благополучно спустились и принялись тюкать топориками по стволам деревьев.
  Пробравшись к укрытию, он юркнул в узкий замаскированный травами ход.
  - Это я, убери меч. - Поспешно сказал эльф, почувствовав, как твердая сталь уперлась ему в ребра.
  - Почему ты так долго? - Разгневанным шепотом спросила Дара. - Здесь везде солдаты, они готовятся к переправе. Нам тоже нужно на тот берег и оказаться там мы
  должны раньше асстарданцев. - Ответил эльф тоже шепотом.
  - Почему нужно обязательно пересекать реку? Может, лучше вернуться обратно в лес?
  - Не знаю, как это им удалось, но они подожгли лес. Скоро огонь будет здесь.
  Дара задумалась.
  - Но как же мы переправимся с тяжелым оружием и кольчугой без лодок?
  - Река не широка в этом месте. А что до железа, то его, видимо, придется оставить.
  - Это плохая новость...
  - Иначе не получится... - В тон ей ответил Элидастас.
  - Ладно, раз так. - Сказала Дара и, помелив, добавила: - Ты-то хоть плавать умеешь?
  - Умею. - Коротко отрезал Элидастас, про себя подумав, что его умению, пожалуй, далеко до
  совершенства. - Пойдем. - Сказал он и засобирался наверх.
  - Подожди.
  - Что еще?
   Взяв в руки свою походную сумку. Дара нащупала рукой что-то внутри и вытащила наружу небольшой сверток.
  - Я не знаю, может, эльфам для поддержания сил и достаточно воздуха, которым они дышат (во что мне не трудно поверить, глядя на ваши тощие фигуры), я привыкла по-другому.
  В свертке оказался кусок вяленого мяса, которым Дара по-честному поделилась с товарищем.
  - Мой мешок тоже не пустой.
  - Замечательно, тогда какое-то время о провизии можно будет не думать.
   Выбравшись наружу, эльф и человек осмотрелись. Шагах в тридцати от них слаженно работали орки с виргами, срубая бревна и обтесывая их от веток. В свете двух факелов закрепленных в земле было хорошо видно их работу. Дара сперва внимательно разглядывала эту кипучую деятельность, потом неожиданно произнесла: "Я сейчас" и ползком отправилась прямо к оркам.
   Элидастас сначала не вполне понял, что было на уме у девушки. Ему осталось только тихо сидеть на своем месте, ожидая, что же Дара собирается предпринять и надеяться, что она не выкинет какой-нибудь глупости.
   Когда Дара того хотела, она могла передвигаться почти бесшумно и страх ей только прибавлял легкости. Подобравшись к месту, где уже валялась пара бревен, топор со сломанным обухом и большой моток веревки, она подцепила рукой веревку и поползла обратно. Позже эта пропажа вселит в "дровосеков" суеверный ужас. Они будут с недоверием рассматривать друг друга, луну, просвечивающую сквозь тучи, но не допустят даже мысли, что такое дерзкое действие мог сделать противник из плоти и крови.
   Обогнув те места, где располагалось войско, Дара и Элидастас вышли к воде. Река не очень-то располагала к купанию. Последние дни все время шел дождь и воздух был таким холодным, что при дыхании изо рта выходили облачка пара. Опустив руку в воду, Дара философски отметила, что бывает и хуже. Чтобы одежда не стесняла движения в воде, Дара сняла с себя все кроме рубашки. Элидастас остался в штанах. Всю остальную одежду и сапоги связали в два узла, чтобы, прикрепив их к шее, потянуть вслед за собой. В следующий узел девушка связала свою кольчугу и клинок, затем густо обмотала его веревкой. Она ни сколько не собиралась расстаться с дорогими и привычными ей вещами, поэтому, прикинув, что длины веревки вполне хватит до того берега, она собиралась, привязав ее к поясу, переплыть на ту сторону, а затем перетащить свои вещи по дну.
  - Что ты будешь делать, если веревка окажется короче? Ты же утонешь, если попытаешься плыть с таким грузом.
  - Я просто ее отрежу этим вот ножом. - Сказав это Дара, зажала в зубах свой нож, взяла в руки вещи и спокойно зашлепала по воде, направившись в глубину. Тогда Элидастас категорично заявил, что потащит груз сам, но девушка его деловито отстранила, заявив, что он спутал ее со своей нежной подружкой, она же прекрасно справиться без посторонней помощи.
   По мнению Элидастаса, это был глупый поступок, но он предпочел не вступать в спор. Если Дара так решила, значит, она знает что делает. По крайней мере, он на это надеялся.
  На землю упало несколько капель дождя.
  - Этого только не хватало. - Пробормотал Элидастас, подняв лицо к небу.
   Не доплыв и до середины реки, беглецы почувствовали, что предвидится небольшое затруднение. Дождь, сперва тихий, постепенно усиливался. Всплески от капель обильно падающих в воду были похожи на тысячи маленьких стеклянных иголочек выныривавших из воды и прятавшихся обратно. Скоро глаза пришлось вообще закрыть, и ориентироваться лишь время от времени приоткрывая веки, чтобы проверить правильное ли они держат направление. Но эльф не забывал также поглядывать и на Дару, чтобы убедиться, все ли в порядке и не сбилась ли она с пути в темноте. Но с ней не только было "все в порядке", она без устали преодолевала воду и ухитрилась даже вырваться вперед.
   Словно по иронии, как только они достигли берега, дождь тут же прекратился, тучи раздвинулись, и в просвете снова показалась луна.
   Отдышавшись, Дара отвязала веревку и потянула ее на себя, медленно вытаскивая то, что было привязано к противоположному концу. Наверное, железо действительно, за что-то зацепилось, потому что груз не желал дальше двигаться.
  - Как жалко. - Расстроилась Дара. - Все было напрасно!
  - Попробуй еще раз. Я помогу. - Сказал Элидастас, наматывая веревку на узкую, но сильную ладонь.
  Железо, видимо, засело крепко, довольно долго оно вообще не двигалось с места, но упорство двух друзей сделало свое дело, и в итоге сверток был вытащен на берег вместе с кривой корягой подцепленной со дна.
   Одежда вымокла. Не было и речи о том, чтобы сушить ее у огня или хотя бы разложить на земле. В затылок все еще дышало целое войско неприятеля, и время было дорого. Единственное, что можно было предпринять, так это выжать лишнюю воду, натянуть на себя холодные мокрые вещи и сапоги, хлюпающие при каждом шаге и отправляться в дорогу.
  - В этом деле есть одна положительная сторона. - Сказала Дара, вкладывая меч в ножны.
  - Какая? - Спросил Элидастас, с любопытством разглядывая неунывающую девушку - она не переставала его удивлять.
  - Будешь бежать всю ночь, и у тебя даже мысли не возникнет прилечь отдохнуть в этих холодных мерзких тряпках.
   Хотя обстоятельства совсем к тому не располагали, Элидастас невольно рассмеялся и последующую ночь и часть дня, проведенные почти в непрерывном беге, он, стоило только вспомнить последнюю фразу, брошенную девушкой, не мог удержаться от улыбки.
   Этот берег в отличие от оставленного позади, представлял собой равнину. Поначалу, правда, можно было встретить небольшие камни, громоздившиеся то там, то здесь и редкие рощи лиственных деревьев, но постепенно местность становилась более ровной и, по мере удаления от леса, принимала более обжитый вид. Все чаще можно было встретить грядки обработанные рукой человека, ветхие колодцы и группки бревенчатых домиков. Ни одно окно не светилось. Может по причине позднего времени а, может, до жителей дошел слух о надвигающемся войске. Хорошо, если второе, если отступающие партизаны успели предупредить крестьян, чтобы держались подальше от неуправляемой лавины.
   Сельская дорога после дождя представляла собой жалкое зрелище. К обуви прилипали огромные куски грязи, некоторые лужи были глубиной по пояс, и каждая собака считала своим долгом тебя облаять. Где можно было, Элидастас и Дара пытались обходить дороги, а от вездесущих собак отмахиваться камнями.
   Ближе к полудню Дара села отдохнуть, даже не села, просто свалилась от усталости. Элидастас
  остановился напротив.
  - Погоди, мне нужно отдохнуть. Легконогому эльфу в беге я не соперница, тем более в кольчуге, с
  мечем и в тяжелой от воды одежде. - Сказала Дара в свое оправдание, глядя снизу вверх на своего
  товарища.
  - Я не тороплю тебя. Отдыхай. - Ответил эльф и сел рядом. - Думаю, мы далеко ушли от войска, можно
  позволить себе пару часов сна.
  - Знать бы в какую сторону направятся асстарданцы.
  - В какую сторону отступал отряд и где они намеривались укрыться? Тебе что-нибудь об этом
  известно?
  - Боюсь, что только приблизительно. - Проговорила Дара, не открывая глаз. Она так устала, что едва
  ворочала языком. - Думаешь, не стоит идти в том направлении?
  - Придется выбрать другой путь.
   Дара в вкратце сообщила, что Хигурд собирался вести людей куда-то в район Широкой степи. Элидастас задумался, перебирая в уме места, которые могли бы послужить там укрытием для отряда. И пришел к выводу, что либо карты, которые он изучал еще дома, врут либо Хигурд лишился рассудка, потому что эта степь обширна и пустынна, там нет ни гор с глубокими сообщающимися ходами, ни лесов, только дикие незаселенные пустоши, на пеший переход через которые могут уйти недели. Конечно, эта дорога напрямик ведет к побережью, но открытая местность делает тебя слишком уязвимым. Нет, этим путем идти не стоит. Элидастас сообщил Даре свои соображения на этот счет и предложил другой маршрут, длиннее, но безопаснее. Если это слово вообще можно применить к этим землям.
  - Тогда зачем терять время? В путь! - Сказала Дара и, поднявшись, пошатываясь, зашагала по дороге. Элидастас поймал Дару за руку и усадил на место.
  - Ты хочешь упасть среди дороги? Отдыхай. - Сказал он, затем, покопавшись в своей сумке, достал
  горсть орехов и высыпал их Даре в ладонь. - Тебе нужно поесть.
  - А ты?
  - Я не голоден.
  После недолгой передышки путники снова засобирались. Следующая остановка планировалась только после захода солнца, а возобновление путешествия - задолго до рассвета.
   Деревни все же оказались покинутыми. Местные, видимо прослышали об опасности, потому что покинули дома в спешке, взяв только самое ценное. Часто, самым ценным в такой семье была корова или свинья. Крестьяне просто переждут лавину где-нибудь недалеко отсюда, а потом вернуться на обжитые места, пусть даже найдут там одно лишь пепелище. Главное - спастись самому и сохранить жизнь своим детям. Брошенные дома с брошенными кошками и собаками диковато шастающими от двора к двору, оставленные в огородах хозяйственные инструменты и вещи потерянные в суматохе срочных сборов выглядели такими одинокими, несчастными и забытыми, что становилось не по себе. Унылую картину дополнял тоскливый осенний ветер. Он завывал в трубах, хлопал дверцами чердаков и незакрепленными оконными ставнями. Солнце с самого утра укрылось за толстым слоем облаков, и его мягкий холодный свет не разгонял тоску, а только усиливал.
   Дара и Элидастас уже давно сменили бег на средней скорости ходьбу, и оба придерживались мнения, что даже одна лошадь в этой ситуации решила бы много проблем. Однако сейчас это желание невыполнимо. Оставалось надеяться только на свою выносливость.
   Выйдя из очередной деревушки, они пошли по проселочной дороге с одной стороны которой
  возвышались посаженные в три ряда деревья, а с другой- стояли пожелтевшие столбики нескошенной
  кукурузы. В дальнем конце посадки нечто привлекло внимание Дары. Издалека это было похоже на
  выброшенную кем-то одежду.
  - Элидас, посмотри вон в ту сторону. - Попросила она эльфа. - Что ты видишь?
  - Это человек.
  - Живой?
  - Не знаю. Скорее всего, да.
   Девушка предположила, что этот человек может оказаться одним из бойцов Хигурда. Возможно, он ранен и не мог больше сопровождать отряд. Можно свернуть с дороги и узнать, не нужна ли ему помощь, тем более, сейчас вечереет и все равно нужно где-то остановиться на ночь.
   Предположение оказалось верным. Подойдя ближе, они признали в человеке Фидгу, того немолодого воина, который каждый вечер потчевал всех интересными байками сидя у костра. Фидга их тоже заметил. Сперва он схватился за меч, но потом увидел знакомые лица и отбросил железяку в сторону.
   Штаны на его бедре расцвели кроваво-красным пятном, видимо, это и было то препятствие, которое не позволило ему продолжать путь с остальными. Дара присела на корточки рядом и с немым вопросом взглянула на Фидгу.
  - Все не так уж плохо. - Проскрипел он. - Я могу ходить, только медленно. Я попросил Хигурда оставить меня здесь, чтобы я не задерживал остальных.
  - Понятно... Что с ногой?
  - Стрела. Древко я вытащил, наконечник засел глубоко.
  Дара вспорола ткань и осмотрела рану.
  - Я смогу это вытащить, но тебе придется потерпеть.
  Фидга кивнул.
   Хорошо, что пустая деревня была недалеко. Элидастас вызвался сходить туда, чтобы принести материала для перевязок, оставив Дару рядом с раненным. Фидга поведал девушке обо всем, что произошло со времени ее ухода. О том, как отряд едва успел достигнуть земли, когда на них посыпался град стрел с противоположного берега. В основном стрелы не долетали, но двум все же удалось найти свои мишени. Аудан так и не вышел из лодки, а его, Фидгу, ранили в ногу.
  - Не думал, что увижу тебя живой. Знаешь, Хигурд сам не свой был когда ты вдруг побежала обратно, я таким его никогда еще не видел. А то, что он не бросился тебя спасать, так ведь он не только за себя отвечает, но и за нас всех. Ты должна его понять.
  - Я все понимаю, Фидга. - Сказала Дара и улыбнулась. - Он поступил правильно. - Помолчав, она добавила. - И я тоже.
   Седой воин также замолчал, уставившись вперед себя. Он чувствовал усталость, но не телесную. Всю свою жизнь он суетился, боролся и испытал многое, но теперь, вещи, которые казались такими важными, представлялись ему лишенными всякого смысла. Что же действительно имеет в этой жизни ценность?
   По прошествии недолгого времени на дороге показался Элидастас несший на плече матерчатый узел, а в руке - емкость с водой. За ним как приклеенная семенила старая ослица с седой мордой. На вопрос, зачем притащил сюда эту клячу, он ответил, что вовсе ее не тащил, ослица стояла привязанная в хлеву, он отвязал ее, дал воды и скормил ей найденную там же морковку. В благодарность животное возомнило его своим хозяином и теперь ни на шаг не отстает.
  - Ну вот, Фидга, Проблема с транспортом теперь для тебя решена. - Обратилась Дара к раненному воину.
   Помучавшись с отсыревшими ветками, Элидастас зажег огонь и закрепил на подпорках котелок с водой, Дара вымыла свой нож и прожарила лезвие в пламени. Фидга усиленно отворачивался, стараясь не смотреть на эти приготовления, но когда ему предложили выпить снотворного отвара - отказался. Согласился только на деревяшку, которую стиснул в зубах и подал знак, что он готов к операции. Извлечение острия прошло без осложнений. Дара наложила крепкий жгут во избежание потери крови, расширила ножом отверстие от раны и уверенным движением достала железо из плоти. К чести Фидги, он не издал ни единого звука, только перекушенная палка и вспотевшее лицо выдали его боль.
  - Но теперь-то ты выпьешь успокаивающее? - Снова спросила Дара, накладывая повязку.
  - Нет, я хочу быть в сознании. - Настаивал он.
  Фидга так решил, и с ним никто не спорил. Дара объявила, что она теперь способна и без сонного
  зелья завалиться и проспать целую неделю. Армия неприятеля еще далеко и в запасе достаточно времени для отдыха. Только кто будет охранять лагерь первым? Элидастас сказал, что это сделает он. Дара настаивала бросить жребий. Спор прервал Фидга.
  - Остынь, молодежь. Сторожить первым буду я.
  - Но ты... - Пискнула Дара в попытке возмутиться.
  - Нога ноет. Все равно мне не заснуть сейчас.
   Видя, что его случайные врачеватели все еще колеблются, он так гаркнул, что Дара и Элидастас без лишних споров отошли подальше и устроились на ночлег по разные стороны ветвистой сосны, укрывшись каждый своим плащом и положив под голову заплечный мешок.
   Долго ждать сна не пришлось. Дара заснула, как только коснулась ухом своей подушки. Но, к сожалению, она оказалась из тех людей, у которых переутомление обычно дает о себе знать бессонницей. Очень скоро она проснулась и, как не старалась, обратно сон не шел. Начавшаяся осень все больше давала о себе знать сыростью, ночь же была еще более ветреной, чем день. Ветер громко и заунывно гудел в ветвях. Особенно приятно слушать такой ветер, если сидишь в удобном кресле возле камина с кружкой горячего питья в руках и с книгой на коленях, но ночью под открытым небом он доставляет мало приятных минут. Девушка тщетно пыталась согреться, подтянув колени к груди, с головой спрятавшись под плащ. Она прекрасно понимала, что резкая смена погоды, когда жара сменяется холодом, всегда воспринимается тяжело. Потом ты привыкнешь и почти не замечаешь неудобства, но первое время трудно. "Холод просто собачий", - пробормотала она. В памяти всплыло давнишнее путешествие, когда отряд такой же осенью находясь в длительном походе, точно также коротал ночи под открытым небом. Она также вспомнила, что тогда люди сбивались в группки и ложились спать вплотную друг к другу. Дара приподняла голову и с сомнением посмотрела в сторону эльфа. "В самом деле, он не хуже других подойдет для этой цели", - успокоила она себя. Взяв свои вещи, она аккуратно перебралась к Элидастасу. Сделав из своего и чужого плаща одно на двоих одеяло, она преспокойно устроилась рядом и скоро задремала, согревшись, подумав напоследок, что совершенно не представляет его реакцию на такую наглость.
   Элидастас проснулся среди ночи задолго до своей очереди нести стражу и постепенно осознал, что лежит слишком близко к человеческой девушке, почти обнявшись с нею. Та мирно спала, уткнувшись лицом ему в плечо.
   "Какие они непосредственные, эти человеческие женщины... Ей, видимо, просто стало холодно, и она пришла сюда". Элидастас отстранился и недоуменно посмотрел на Дару, но девушка, почувствовав холод, не просыпаясь, инстинктивно подвинулась ближе.
   "Ладно, - рассудительно решил он, призывая на помощь все хладнокровие и невозмутимость эльфийского народа, - пускай все останется как есть, не выгонять же ее". Он закрыл глаза, твердо решив, отрешившись от всего внешнего мира, попытаться уснуть. Но тщетно. Сон Дары сделался беспокойным, наверное, сейчас она видела кошмар, увиденное заставляло ее плакать и неосознанно искать защиты у того, кто сейчас находился рядом.
   Ее тело было гибким и сильным, волосы, в беспорядке падавшие на лицо пахли дымом от костра и хвойной смолой. Была в ней какая-то первобытная сила и грация, но вместе с тем, она была очень уязвимой и такой красивой в эту минуту. Неужели он раньше не замечал этого? Новое неизведанное чувство проснулось в душе, ничего подобного он раньше не испытывал. Элидастас обнял девушку и, приподнявшись, поцеловал ее, ощущая как кружиться голова, и ускользает ощущение реальности и времени. И еще он почувствовал... что теряет над собой контроль. "Стоп. Что же я делаю?!!". Он поспешно высвободился от объятий, покинул ночлег и, отойдя подальше, сел обхватив колени руками. Холодный пронизывающий ветер больше не причинял неудобства, потому что теперь ему было слишком жарко.
   "Как такое могло случиться?!" - с отчаянием подумал он. Только теперь, попытавшись честно проанализировать свои мысли и поступки за последнее время, он понял, как далеко его завела простая симпатия к молодой человеческой женщине. Подобная привязанность не принесет с собой ничего кроме горя, и дело не только в различности жизненных приделов отпущенных людям и эльфам. Даже если он и смеет надеяться на взаимность, все равно у таких отношений не будет будущего. Эльфам строго запрещено устраивать браки с представителями других народов - только так можно сохранить чистоту крови на протяжении тысячелетий, кроме того, у него уже есть невеста и определенные обязательства, унаследованные с дворянским титулом... Элидастас помимо воли повернул голову в сторону Дары и тут же мысли его понеслись в другом направлении. Какой бы прекрасной женой она могла для него стать: искренней, сочувствующей, надежной, настоящей подругой жизни. Ну и пусть, что они станут изгоями
  из обеих рас. Он может построить дом вдали от всех, а она родила бы ему много детей. От эльфов они бы наследовали мудрость и красоту, а от людей - силу и волю к жизни... "Дара... Что же ты натворила? Ты вошла в мои мысли, ты растворилась в моей крови и украла мое сердце, но ты никогда не станешь моей".
   Нехотя, борясь с собой, он поднялся со своего места и направился к наблюдательному пункту Фидги.
  - Это ты, эльф? - Хрипло с испугом спросил Фидга.
  - Это я.
  - Чего ты бродишь как тень? Еще не твой черед сторожить.
  - Как твоя нога?
  - Вроде лучше, а что?
  - Если хочешь, ложись и отдыхай, я посторожу вместо тебя, мне все равно не спиться.
  После недолгих колебаний Фидга ответил:
  - Ну, раз такое дело... Только гляди в оба!
  - Не волнуйся, я буду внимателен. - Сказал эльф усмехнувшись.
   Всю оставшуюся часть ночи Элидастас просидел на нижней ветке дерева, под которым расположился Фидга, всматриваясь вдаль своими видящими в темноте глазами. Сон так и не вернулся к нему в ту ночь. Все было спокойно вокруг, но только сердце почему-то билось чаще, чем обычно. Его, в отличие от своих слов и мыслей, он так и не научился держать под контролем.
  
  Глава 11
  
   С покоя на вершине самого высокого здания, уходящего своим шпилем высоко, к самым небесам, было отлично видно не только город, но и пространство на мили вокруг него.
  - Я дарую тебе честь созерцать твою блистательную отчизну, перед тем как ты отправишься к богам. - Сказал ему отец, прежде чем удалиться восвояси. - Помни, нет выше награды, чем умереть за свой город и своих богов.
   Перегнувшись через перила балкона, Шешай посмотрел вниз. Высоко, даже голова кружиться. А новый храм великой триаде должно быть возвысится еще выше. Огромный, громоздкий и красивый, золотым навершием он будет зависать над шумным городом в своем абсолютном великолепии, чтобы вдохновить асстарданский народ к новым подвигам, а врагам продемонстрировать свою мощь и несокрушимость, раздавить их морально, запугать.
  Шешай смотрел на свой город. Он смотрел на монументальные храмы, искусные зеленые насаждения и на узор городских улиц, не извилистых, а прямых, четко пересекавших город от центра к крепостным стенам. За стенами в синей дымке виднелись горы. Где-то за ними, за морями и реками есть такое же государство подобное этому, которое он тоже обязан любить, так как это родина его предков.
  Шешай знал, что созерцанию всех сокровищ в хранилище, его отец предпочитает любовно рассматривать свои владения. Но Шешай также знал и то, что никогда не сможет смотреть на это место так, как это делает его отец. Восхищаясь Асстарданом, он в то же время его ненавидел. По закону преемственности, после смерти своего отца он должен занять его престол и продолжить дело. "Честно говоря, я скорее предпочел бы заниматься презренным трудом ремесленника, чем управлять таким зверем",- сказал Шешай вслух самому себе и тут же машинально оглянулся через плечо: не слышал ли кто-нибудь его слов. В комнате было пусто. Даже сейчас на пороге смерти, привычка говорить и делать то, что от него ожидалось согласно его общественной роли, была сильна в нем. На всякий случай откровенную беседу с самим собой он решил продолжить внутри себя. Уйдя с балкона, он прошелся по комнате, отмеряя расстояние от одной стены к другой, взял со стола ониксовую фигурку воина, и повертел ее в руках, разглядывая, затем поставил обратно. Мда. Асстардан живет только войной и ради войны. Как только он прекратит вести бои, то самая престижная и почитаемая часть общества - воины останутся не у дел. Если это случиться, то рано или поздно государство уничтожит само себя, так как сила эта неуправляема. Заведя однажды такой механизм, его уже нельзя останавливать. Асстарданцы считают позором добывать для себя честным трудом то, что можно получить ценой крови. И это может стать серьезным недостатком. Если правитель не примет мер, чтобы солдаты после заключения мира охотно возвращались домой и трудились, он может погибнуть. Самое опасное войско состоит из людей живущих войной как ремеслом, потому что ты вынужден или вечно воевать, или вечно содержать своих солдат, или вечно бояться свержения с престола. Следующая напасть была в том, что сравнительная малочисленность асстарданскай армии вынудила прибегнуть к вербовке в армию иностранных наемников. Воины, насильно набранные из рабов и пленных, еще вчера сражавшиеся против Асстардана стремились только к одному - грабежу и наживе.
  Завоевав крепкой рукой все сильные земли, растоптав гордые царства, Асстардан оказался на вершине власти. Нет такой державы, которая бы могла бы всерьез померятся силами с ними и выстоять. Но, внезапно, остановившись после стремительного бега по трупам вверх к пику абсолютной власти, Асстардан однажды оглянется и поймет, что вокруг него пустота наэлектризованная яростью и ненавистью, и помощи, если что случиться, ждать неоткуда. Он чужой в этих землях. Любая крыса воспользуется случаем перегрызть тшубу шею, если он потеряет бдительность и уснет на дороге.
  Таким образом, родина иногда напоминала ему колоссальных размеров театральную декорацию - зрители в зале впечатлены, но только рабочие с другой стороны сцены знают, что все это великолепие держится на немногих ржавых гвоздях.
  Шешай не был уверен, понимает ли это его отец - великолепный воин, но недалекоглядный правитель. Однако, то, что Мифиталь был в курсе всего, он никогда не сомневался. Неужели верховный советник настолько самонадеян, что не уделяет этой проблеме должного внимания? Впрочем, кто может знать, что у него в голове. От этой лисицы можно ожидать чего угодно. Знать бы, что необузданное честолюбие и стремление к неограниченной власти не заведет его слишком далеко. Мифиталь цепко ухватился за власть и не отпустит. Между царями и жречеством, случалось, и раньше возникала борьба за власть и право вершить все дела в стране по своему усмотрению. Иногда это противостояние имело серьезные последствия. В этот раз жертвой интриг со стороны жреца пал он, старший царский сын. Шешай не сомневался, что теперь место наследника займет более предсказуемый претендент - один из младших сыновей.
   В комнату вошел посетитель, но ступал он тихо, поэтому Шешай заметил его, когда тот подошел близко. Молодой мужчина держал в руках поднос с едой. Он с вызовом смотрел на Шешая, как равный на равного, а не как слуга на своего господина.
  - Имгур? Кто тебя сюда пустил? Неужели из солдат тебя разжаловали в слуги?
  Имгур поставил поднос на пол.
  - А я пришел сюда без разрешения. Кому дал денег, кому дал попробовать стали на вкус. Неважно. Имгур и Шешай росли вместе. Вместе ели, пили, учились драться саблями. Только первый в отличие от второго был рожден рабом и куплен за серебро. Однако когда кто-нибудь посторонний видел их вместе, обязательно ошибался и путался, принимая раба за хозяина, а его господина за слугу, потому что их лица и телосложение были схожи.
  - Предлагаю тебе сделку, от которой ты отказаться не сможешь. - Начал он самоуверенно. - Я стану царем, а ты получишь свою трусливую свободу.
  - Глупый мой раб, твое тщеславие толкает тебя к самому краю бездны.
  - Молчи, ничтожный. - Прорычал Имгур с досадой. - Все эти годы ты не был достоин своего призвания. Наши учителя всегда отмечали, что во мне больше черт достойного асстарданца, чем в тебе!
   Шешай с любопытством разглядывал товарища детства.
  - Чтож. Я не против, делай что задумал.
  - Я знал. - Торжественно воскликнул Имгур и спешно покинул комнату.
  
  
  ________________
  
  
  
  Спать в эту ночь Шешаю так и не довелось. Затемно за ним были присланы слуги. Скоро начнется длинная вереница очистительных ритуалов, которые должны подготовить его к погребению. Имгур обещал заступить на его место. Хм. Как он собирается это осуществить?
   Окруженный старшими жрецами, Шешай был в полном молчании сопровожден в глубинные покои дворца, чтобы пройти обряд омовения. Пребывая поочередно в шести комнатах, царский отпрыск будет очищаться различными веществами, и читать заклинания по асстардански, а жрец будет читать на священном тайном языке. От этих речитативов наследнику всегда становилось не по себе, он ждал их без особой радости.
   Перед первой комнатой ему пришлось снять все одежды, кроме тонкой нижней. Одежду принял один из жрецов, а Шешай равнодушно переступил порог и очутился в густом одурманивающем аромате благовоний. Аромат источали кадильницы, подвешенные к священным статуям. Тонкие струйки дыма выходили через прорези и устремлялись к потолку. Царевич без удовольствия посмотрел на эти лампады, искренне недоумевая, кому вообще нужна вся эта бутафория. Золотые статуи, драгоценные камни и стекло. Красиво. Но плохо скрывает истинное содержание всего, что творится в этих комнатах.
   Кто-то за спиной начал монотонно читать тексты, захлебываясь от усердия. Шешай не стал оборачиваться. Через время ему поднесли глиняную табличку. Ожидалось, что он произнесет важные слова, и он озвучил написанное. Затем ему поднесли два сосуда. Один с чистой водой, другой - небольшой таз, куда будет слита церемониально грязная вода. В тазу лежали символы всех народов Сидарсиса - то есть врагов. Именно над ними и надлежало обмыть руки Шешаю. Когда все было закончено, они перешли в другую комнату, где все с небольшими изменениями повторилось. Он все время гадал, в какой из комнат Имгур попытается его подменить. Сейчас это было бы легко сделать. В каждой комнате его встречает новый служитель и только один воин-жрец сопровождает его во всех этих переходах. Когда действие, осуществляемое в шестой комнате, подходило к концу, надежда его почти оставила. Он послушно выполнял все требования отчитывающего. В нужные моменты он кланялся, в нужные моменты оплевывал изображения врагов и омывался. И, вот, жрец повернулся к нему спиной и завел длинные песнопения, по всей видимости, он перебывал в состоянии близком к трансу. Удобное время улизнуть. Если бы не вооруженный воин-жрец и пустячок в виде здания сверху донизу заполненного вооруженными солдатами. Окон здесь нет. Ходов тоже. По крайней мере, невооруженным взглядом их не увидишь.
   Воин-жрец грубовато толкнул его в спину.
   "Не понял..." Шешай медленно повернулся, вперив тяжелый взгляд в жреца, обещавший тому малоприятное времяпрепровождение в ближайший час. Бородатый жрец нахально оскалился белозубой улыбкой.
  - Не узнал? - Самодовольно выговорил он и тряхнул тщательно завитой умащенной бородой.
  - ?!
   Шешай с трудом выходил из оцепенения и умные мысли после всех обрядов никак не желали дружить с его головой.
  - Раздевайся. - Коротко отрезал жрец и начал сбрасывать с себя пышные торжественные одежды.
  - Имгур? - Произнес Шешай в полный голос, оставив без внимания, что собеседник все это время говорил с ним шепотом.
  - Тише! - Имгур некоторое время настороженно смотрел на впавшего в самозабвенное чтение обрядовых премудростей служителя.
   Имгур снял с себя всю одежду, напоследок отклеив даже бороду, и сложил все в аккуратную кучку под ногами. Смекнув что от него ожидается, Шешай скинул все что на нем было и поспешно облачился в костюм Имгура. Борода хорошо приклеилась и сидела на подбородке как настоящая. Всю оставшуюся часть службы каждый из них слушал с заметным облегчением.
   Следующей в списке стояла церемония облачения царевича в специальные роскошные одежды. Имгур не без злорадства шепнул ему на ухо, что теперь ему не следует больше стоять рядом с ним. Стоять нужно в отдалении, среди других солдат неподвижно столпившихся вдоль стен.
   Подмены никто не заметил. На драгоценных подносах с поклонами "царевичу" подносили его одежды. Терпеливые безгласные слуги помогли ему облачиться в тонкие светлые ткани, золотой широкий пояс и пурпурный плащ. Наконец, ему был принесен широкий царский венец. Шешай внимательно наблюдал со стороны как неуловимо меняется выражение глаз Имгура. Торжество и искренняя радость осветили их, когда жрецы возложили этот бесполезный кусок металла на его голову. Все жрецы и воины склонились в поклоне и быстро выпрямились, не теряя бдительности.
   Подняв подбородок, Имгур покинул зал вместе со своей свитой. Вся процессия, постепенно обрастая все большей толпой воинов, приблизилась к парадному выходу. "Царевич" вышел первым, и народ на улице шумно его приветствовал. Затесавшись в хвост сопроводительной процессии, Шешай незаметно скидывал с себя знаки отличия элитного войска и скоро остался в одной тунике. Затем он ловко затерялся в строю простых воинов. Те были слишком взволнованы ярким зрелищем, чтобы обратить внимание на присоединившегося к ним новичка. Процессия двинулась вперед, к фундаменту храма. Со своего места Шешай плохо, а точнее совсем не видел происходящего на месте прибытия всей делегации. Но он в подробностях знал то, что должно там произойти. Это древний обычай - делать захоронение человеческой жертвы в фундаменте здания там, где ставились ворота. В последнее время, желая сэкономить на дееспособных гражданах, в жертву на постройках все чаще приносились младенцы или вовсе серебряные или бронзовые человеческие фигурки. Этот случай был особенным. Поэтому все произойдет согласно старым обычаям.
   Народ все время теснил стражу в конце процессии. Сдерживать напор было все труднее. Шешай отбился от отряда и затерялся в толпе. В суматохе он подобрал чье-то оброненное покрывало, накинул на себя, чтобы скрыть одежду стражника и начал проталкиваться через толпу, прочь от всего этого действа.
  
  
  ________________
  
  
  
   С Фидгой проблем не возникло в том смысле, что его раненная нога не стала помехой в их путешествии, так как он ехал верхом. Ослица, не смотря на почтенный возраст, была очень подвижной и выносливой и, кроме того, имела четыре ноги в отличие от Дары и Элидастаса, и поэтому ее даже приходилось придерживать, чтобы остальные за ней поспевали.
   Шли быстро, останавливались редко, даже ели на ходу, довольствуясь ровно таким количеством пищи, чтобы едва поддержать силы. Фидга то и дело удивленно посматривал на своих попутчиков. Он, конечно, понимал, что нужно спешить, но они так усердствовали, что были скорее похожи на два бесчувственных механизма, которых крутящиеся шестеренки заставляют бездумно двигаться вперед, не ощущая усталости. Никто не разговаривал, и в течение нескольких суток единственным, кто позволял себе высказываться, был седой воин. Но и его слова чаще были обращены к ослице.
   Возможно, в целях безопасности было бы лучше идти обходными путями. Но желая выиграть в скорости, этой осторожностью пренебрегли и по-прежнему шли посередине неширокой проселочной дороги, оставляя в утоптанной красноватой глине свои следы. Миновав еще одно небольшое селенье бедных землевладельцев, они остановились у огромного широко разбросавшегося в полях перекрестка - отсюда, как гласил указатель, одна дорога уходила к старому городу, а другая поворачивала к Мутным озерам. Мутные озера путникам были незачем, поэтому, проигнорировав удобный путь направо, они отправились прямо.
   Ландшафт по сторонам не менялся: полотно дороги по-прежнему перечерчивало поля, соединяя полузаброшенные деревеньки. Наверное, недавно в этих местах прошел ураганный ветер: они то и дело наталкивались на крупные обломанные ветви. Ответвление от пути вывело их к переправе - здесь глинистый тракт перерезал один из речных рукавов. Этот край был богат на реки, но, пожалуй, обилие воды было его единственным богатством. Ветхий паром на переправе вызывал своим видом бурю сомнений по поводу его пригодности. Но после того как Элидастас проверил паромный механизм позволяющий управлять движением не с суши, а непосредственно с парома, и Дара, попрыгав по доскам, испытала их прочность, они приняли решение воспользоваться этим нехитрым приспособлением. Это все же лучше чем переправляться вплавь. Все зашли на небольшую деревянную платформу, на которой, кроме них могло разместиться еще четыре - пять человек, но не более того. Течение было слабым, однако дерево под ногами громко трещало, треск и гудение издавал также и ветхий канат. Как только сооружение пристало к берегу, путники с явным облегчением сошли с ненадежной посудины. От переправы множество дорожек вели в разные стороны. Выбрав ту из них, что вела в южном направлении к побережью, они продолжили движение. Небольшая дорожка, или, скорее, большая тропка долго петляла, заставляя их шагать то по тенистым пахнущим сыростью подлескам, то по отцветшим лугам и, в конце концов, вывела к широкой торговой дороге. У ее края были видны остатки древнего виадука сооруженного из выдолбленных стволов. Выпив солоноватой воды, которая по поверьям обладала целительной силой, они отправились дальше.
   Облака стелились низко над землей подгоняемые сильным ветром, пришедшим с севера. Вместо полей по обе стороны дороги росли сосны, которые создавали иллюзию двух сплошных стен, если посмотреть вдаль. Темнело. Сумеречный свет заката слабел, навевая своим тихим умиранием унылые мысли об одиночестве и потерянности в этих чужих незнакомых краях.
   В вечерней тишине сначала тихо, а потом все громче слышался повторяющийся монотонный звук. Пройдя еще какое-то расстояние, они увидели и источник шума - большая трактирная вывеска, подвешенная к столбу. Это значит, что шагов через сто-двести должен находиться постоялый двор. Состояние самой вывески - блеклая облупившаяся краска, потрескавшееся дерево и ржавой, едва не рассыпающейся от коррозии цепи на которой она была подвешена - наводило на мысль, что гостиница либо разрушена, либо переживает не лучшие свои времена. Постояв в раздумьях возле вывески, решили идти дальше. За поворотом вырисовался темный силуэт здания, не увиденный прежде из-за закрывавших его деревьев.
  - Как-то мрачновато оно выглядит. Может, лучше остаться ночевать на улице? - С сомнением сказала Дара. И видя, что не убедила своих спутников, добавила: - Здесь окна не светятся.
  - Эх молодежь! - С ухмылкой сказал Фидга, хлопнув Дару по плечу. Но Дара не без злорадства отметила, что в голосе у него слышится волнение.
  Приблизившись к запертым воротам, Элидастас легко взобрался на них, чтобы заглянуть во двор.
  - В окне первого этажа горит светильник или лучина. - Прокомментировал он свои наблюдения.
  - Стучать? - Спросил Фидга, занося кулак над серыми досками высоких ворот.
  Элидастас, видимо, хотел возразить, но Фидга с молодости привыкший околачиваться по злачным гостиницам и тавернам, уверенной рукой четыре раза приложился по дереву. Ответом послужила тишина. Дара заметила, что она непроизвольно втянула голову в плечи, но тут же выпрямилась, удрученно посмотрев на Фидгу.
  - Огонь погас. - Мрачно произнес эльф.
   Все застыли на своих местах, ожидая, что будет дальше. Но ничего не происходило. Фидга уже хотел что-то сказать, но лишь только открыл рот - со стороны здания прозвучал высокий пронзительный визг. Только эльф, сидевший на воротах и видевший все, что происходит во дворе, понял, что этот звук издали несмазанные дверные петли. На пороге показался старик в белой сорочке, колпаке и со светильником в старческой узловатой от артрита руке. Прихрамывая, он направился к воротам. Элидастас ловко соскочил вниз. Решив, что эльф спасается бегством, двое смельчаков почли за лучшее поскорее последовать его примеру и бросились наутек. Элидастас поймал Дару за рукав, но остановить ее удалось только шагов через десять, да и, то силой убеждения.
  - Стойте! Там всего лишь старый человек. - Выпалил он энергичным шепотом.
  В этот момент скрипучий старческий голос по ту сторону забора произнес:
  - Кто?
   Эльф подошел к воротам и ответил, что одинокие потерявшиеся путники увидели гостиничную вывеску и решили остановиться здесь на ночь.
   Человек доверчиво отодвинул засов, приоткрыл ворота, и, держа в руках квадратный светильник со слюдяными окошками, близоруко сощурился, разглядывая неожиданных посетителей.
  - Гостиница пришла в упадок. - Ответил он. По этой дороге уже три года три никто не ходит, а если и ходит, то сюда не заворачивает.
   Человек продолжал их разглядывать, а трое путешественников разглядывали его. Большой курносый нос, маленькие, утонувшие в морщинах глаза, и длинная белая борода в подсветке от фонаря внизу выглядели слегка пугающе.
  - Что вам нужно! - Прозвучал еще один скрипучий голос с веранды, и к старику приблизилась такая же древняя старушка. На ней была ночная рубашка, шерстяной платок на плечах и неряшливый кривой чепец, кое-как держащийся на седой макушке.
  - Мы хотели бы снять у вас комнату. - Обратился эльф к женщине.
  - Что?
  - Можно комнату у вас снять? - Повторил он.
  - Моя жена плохо слышит, вы уж извините ее, господин. Конечно, проходите. Хотя мы и не ждали никого.
   Дара, Элидастас и Фидга, который к тому времени вспомнил, что у него больная нога и начал прихрамывать, последовали в дом вслед за женщиной. Пожилой мужчина взялся завести ослицу в конюшню.
   Миновав крыльцо с двумя ступеньками, они вошли в большую комнату с длинным столом посередине. Женщина пояснила, что в этом доме двадцать свободных комнат, и они, конечно, могут выбрать себе любу но, но отапливается здесь только две - та, в которой живет она с мужем и примыкающее помещение. Осведомившись, не является ли то помещение коморкой для метелок и, получив отрицательный ответ, они решили остановить свой выбор именно на нем. Заплатив несколько медных монеток, они получили свечной огрызок и возможность распоряжаться комнатой как им заблагорассудиться. Войдя, они закрыли за собой дверь с помощью перекладины заменяющей замок. Насколько можно было судить в свете свечи, здесь было сравнительно чисто. В стене красовалось маленькое окошко, рядом стоял стол, а по краям, придвинутые вплотную к стенам ютились кровати. Дверь рядом с одной из них, по-видимому, вела в комнату, где жила пожилая супружеская чета. Заблокировав и эту дверь засовом, путники расселись по своим кроватям. Ужинать никому не хотелось, а вот против того чтобы лечь спать, никто не возражал.
   Элидастас сел на свою кровать, недоверчиво приглядываясь к полотняному тюфяку, постеленному поверх доски. Его сомнения оказались не беспочвенными. Он тут же вскочил, почувствовав, как его что-то укусило за руку. Приглядевшись, он схватил с поверхности тюфяка мелкого жучка и поднес его к свечи разглядывая.
  - Клопы... - Пояснила Дара, зевнув. Она спокойно улеглась на свой тюфяк и провалилась в сон.
   Элидастас с минуту стоял, недоуменно посматривая то на Дару то на Фидгу, то на свою кровать. Потом акуратно свернул матрац, отнес его подальше, а сам улегся на твердых досках, положив под голову свою сумку. Эти действия вызвали у старого воина приступ хохота. Он отвернулся к стене и еще некоторое время от души веселился, отпуская шутки в сторону эльфийской изнеженности, а напоследок еще и припугнул мышами, которые в полночь вылезут со своих нор и будут бегать по их лицам. Свечку потушили, и комната погрузилась в темноту.
   Утром Дара первым делом наложила новые повязки Фидге. Края раны стянулись - заживление прошло без осложнений, боль стала притупляться. Терпеливо выждав пока девушка перевяжет ногу, Фидга снова растянулся на своей кровати, меланхолично глядя в потолок.
  - Хорошо здесь. Тихо, сухо, спокойно. - Сказал он.
   Сворачивая грязные бинты, Дара внимательно посмотрела на седого воина. Запаса крепости в нем, конечно, хватит надолго, но все же за прошедшие дни утомительные переходы и картины гибели тех, кого он знал, добавили морщин на его лице. Ему бы в теплой избе сейчас сидеть, внуков на коленях качать, а не нестись непонятно куда сломя голову. Раздумывая над интересной, но зачастую пустой, тяжелой и бессмысленной судьбой простого воина, Дара взяла их фляги для воды и отправилась искать колодец. Возвращаясь обратно, когда она проходила мимо кухни, ее окликнула пожилая женщина. Оказалось, что ради редких гостей она все утро подбирала под яблоней поздние плоды и сварила из них хороший кисель. Она будет очень рада, если гости не откажутся отведать ее скромной пищи.
  - Бывает, что кроме друг друга мы с дедом месяцами живого лица не видим. А тут, радость какая. Тебя, внучка, как зовут?
  - Дара.
   Старушка хотела достать с полки чугунный казанок, но тот выскользнул из рук и полетел вниз. Дара едва успела подхватить его у самого пола.
  - Ох, старая я стала. - Посетовала бабушка. - Я тут бобы сейчас перебирать стану. Ты мне поможешь?- Сказала она, высыпав на стол содержимое невысокой посудины.
  - Конечно.- Вздохнула девушка и безропотно уселась за работу.
  - А меня Флеринрой звать. Это означает свежий цветок... Ты не смейся. Я не всегда была такой как сейчас. Ко мне из больших городов приезжали свататься. - Мечтательно сказала она, улыбнувшись своим воспоминаниям. - А твое имя что значит?
  - Ну-у, скажем, мое имя тоже означает растение.- Туманно отозвалась Дара.
  - Какое? - Не унималась женщина.
  - На языке моих предков слово "дара" означает "дуб".
  - Тоже хорошее имя. - Тактично заметила старушка. - Зови-ка, Дара, всех сюда.
  
  _______________
  
  
   Напившись дареного киселя, путники засобирались в дорогу. И тут Фидга ошарашил всех решением остаться здесь. Тем более, старики, как он выяснил, непротив. Поразмыслив, он решил, что место здесь неплохое: зимой можно охотиться, чтобы прокормить себя, а летом он поможет ухаживать за огородом. Он, дескать, уже в том возрасте, когда хочется покоя и не приличествует бегать по дорогам как пацан малолетний. Что ж, таков его выбор. Элидастас отозвал Дару в сторону и спросил, не хочет ли она тоже остаться.
  - Остаться... Ты меня прогоняешь?! - Возмутилась она.
  - Нет. - Поспешно ответил Элидастас. - Нет. Но я думаю, так будет лучше, если ты останешься.
  - Почему?
  - Это опасно, и...- Элидастас пытался подыскать какой-нибудь веский довод. - Подумай, во что ты ввязываешься. Ты можешь потерять больше чем жизнь, если попадешься в плен к асстарданцам.
  - Послушай, я в эту историю и так влипла по самые уши. Нигде в этой стране я не буду в безопасности.
  - Не должен я был втягивать тебя во все это...
  - Никуда ты меня не втягивал. Я вольный наемник и сама выбираю, кого мне сопровождать и за кого проливать кровь.
  - И все-таки ... - Снова начал эльф, подыскивая новые аргументы и пытаясь не глядеть на собеседника.
  - Элидас, - Дара пристально заглянула ему в глаза и четко произнесла, - Ты позволишь мне пойти с тобой?
  - Да. - Сказал он, прежде чем успел обдумать мысль и нахмурился.
  - Ты сердишься?- Спросила Дара, неправильно истолковав его выражение лица.
  - Разве у меня есть причины сердиться? - Уныло ответил эльф.
   Тепло простившись с Фидгой, они расстались. Последний раз помахав рукой Даре и Элидастасу, Фидга вошел в дом и притворил за собой дверь.
  
   Весь день опять прошел в дороге. Сосредоточившись на быстрой ходьбе, они больше молчали, чем говорили. Воздух был влажным и прохладным, всюду царило неприятное ощущение сырости. Борясь с усталостью и скукой нужно было продвигаться вперед. Затем последовала короткая ночевка на еловых ветках, раннее пробуждение до рассвета и путь в потемках. Когда перевалило за полдень, они вышли к тонкой речушке затерянной в хвойных зарослях. Камни в речке образовывали пороги, через которые вода проскакивала, с шумом пенясь и расшвыривая брызги во все стороны. Пройдя немного выше по течению, подальше от порогов, было решено сделать привал.
   Несмотря на экономный расход, запасы пищи истощались. Нужно было воспользоваться перерывом и попытаться раздобыть чего-нибудь.
  - Здесь много птицы. И, как назло, нет ни лука, ни стрел. - Посетовала Дара. - Хотя... - она взяла в руку камень.- При большом желании можно и без них обойтись. Эй, Что ты делаешь?! - Спросила она Элидастаса, видя, что тот набирает камни и рассовывает их по карманам.
  - Жди здесь. Я скоро вернусь.
   Прежде чем Дара что-то сообразила, он ушел, скрывшись за ближайшими деревьями. Пожав плечами, она осталась сидеть на месте, швыряя камни в реку от нечего делать. Шло время. На большой камень уселась мелкая птичка, почирикала, посмотрела на Дару любознательным черным глазом и улетела. Дара насобирала веток для костра и свалила их в кучу. Посмотрев на речушку, ей пришла в голову мысль, что неплохо было бы умыться и, вообще, немного отдохнуть. Она сбросила с себя кольчугу, подошла к ручью и зачерпнула в ладони воды. Но тут же вылила воду обратно и резко оглянулась. Краем глаза она заметила, как за ближайшим валуном мелькнуло чье-то бородатое лицо. Если бы Дара чуть замедлила с этим поворотом, то ничего бы не разглядела. Она медленно повернула голову обратно, внутренне готовясь к неприятностям а, заодно оценивая свои шансы на успех - меч лежал в пяти шагах спрятанный в ножны. Эльфа рядом нет. Подобравшись ближе к воде, она смочила лоб и щеки и сделала вид, что рассматривает свое отражение. Некто, прятавшийся в зарослях, решил, что наступил подходящий момент. Двумя скачками он покрыл разделяющее их расстояние и схватил девушку за волосы. Он заранее поздравил себя с легкой желанной добычей. Резко развернувшись, Дара ударила его кулаком в челюсть, вложив в удар всю силу инерции своего тела. От неожиданности разбойник потерял равновесие и сильно склонился вправо. Дара толкнула его ногой, и он свалился совсем. Затем, не мешкая, она побежала к своему мечу и освободила его он чехла. Мужчина поднялся и подвигал челюстью - проверяя, не сломана ли. Цепкий взгляд воительницы окинул противника с ног до головы и оценил величину проблемы, в которую она попала. Мужчина вид имел зверский: огромное тело, патлатая нечесаная голова, неряшливая косматая бородища и широкий меч на поясе. Он ожидал получить легкого бесплатного удовольствия от одинокой женщины, а она осмелилась сопротивляться. Глаза его загорелись злобой и жаждой' насилия с такой силой, что если бы Дара впервые столкнулась с такой ситуацией, то растерялась бы.
   "Ничего, не в впервой", - подумала она, перекинув меч из левой руки в правую. "Тем более что он, похоже, один". Незнакомец покрепче перехватил свой меч. Давно научившись читать по лицам, в этом она ясно увидела свой приговор. Рыча, он бросился вперед, размахивая клинком перед собой, ухватившись за рукоятку обеими руками. В последний момент Дара отскочила в сторону.
  - Все равно не убежишь, грязная шлюшка. - Далее он лаконично, но красноречиво поведал все, что собирается с ней сделать.
   Ничто Дара так не презирала, как надругательство над честью женщины. Эти слова настроили ее на боевой лад и наполнили холодной яростью. Все человечное и доброе, что было в ней, вдруг отступило, оставив место хищнику.
   Разбойник наступал, с мощным свистом рассекая тяжелым мечом воздух, и каждый раз она отклонялась, не мешая противнику вымотать себя самостоятельно. Как только его лезвие очередной раз промелькнуло перед ее лицом, она сделала обманный выпад и, не доведя движение до конца, снова отступила. Попытавшись отразить удар, он широко размахнулся, но Дара снова вывернулась и нанесла рану, черкнув по ребрам. Разбойник издал крик боли и досады и стремглав кинулся в наступление. Не имея такого же большого клинка, Даре приходилось отражать атаки скользящими ударами. За это время она успела хорошо изучить тактику противника и заметить слабые места. Теперь настало время применить одно из тех действий, которым ее научил Вейн. В очередной раз встретив клинок противника своим клинком и направив замах вниз, она резко, молниеносным движением вскинула свой меч и ударила противника по запястью не защищенному поручами. А затем, воспользовавшись тем, что захват ослаб, крученым движением вырвала меч из руки разбойника. Прежде чем железка упала, и прежде чем Дара успела о чем-либо подумать, тренированное тело все сделало по привычной схеме, вонзив меч в сердце врага по рукоятку. Мужчина упал, судорожно дернув ногой. Он был мертв.
   Когда разбушевавшаяся в жилах кровь успокоилась, Дара почувствовала себя опустошенной. Она не хотела, чтобы так все получилось. Но, наверное, у нее просто не было выбора. Дара опустилась на землю и закрыла лицо руками. В этот момент примчался Элидастас. Увидев убитого разбойника и Дару, спрятавшую в руках лицо, он подбежал к ней и схватил за плечи.
  - Ты цела?
  Дара кивнула головой.
  - Я совершил ошибку. Нужно было держаться вместе.
  - Все в Порядке. Только, давай, уйдем отсюда. Хорошо?
  - Уйдем. - Согласился Элидастас, бросая недобрые взгляды по сторонам.
   Пока Дара собирала вещи, он обследовал погибшего, пытаясь определить, что за личность встала у них на дороге, к какой группе принадлежит этот мужчина и принадлежит ли он вообще к оной. Может это просто одинокий одичавший человек, а, может, дезертир сбежавший от муштры. Если дезертир, то из какой армии? Его одежда была довольно примитивного покроя, сшитая из плохо обработанных шкур, вывернутых мехом наружу, широкие штаны связаны на голенищах сапог толстой веревкой в два слоя. Но в кошельке позвякивали монеты - одна золотая и десять медных, да и меч его был не из дешевых. Его умеренное телосложение наводило на мысль, что он не одинокий отшельник, перебивающийся скудной пищей добытой охотничьим промыслом, но на местного обывателя он тоже не смахивал. Теперь остается проверить последнее предположение. Эльф расстегнул ворот кафтана и рубахи, затем отвернул ткань в сторону. Так и есть. Под левой ключицей красуется маленькое черное клеймо когтистой звериной лапы. Клеймо свежее. Эльф уставился на эмблему Асстардана. Он начинал понимать, насколько усложняется задание.
  - А с этим что делать? - Спросила Дара, оторвав его от нерадостных размышлений. Она стояла, держа в руке подбитую птицу, про которую он успел позабыть в суматохе.
  - Сейчас нельзя разжигать огонь - это может привлечь его товарищей. - Элидастас кивнул головой в сторону погибшего. Он снова отвернул воротник и указал на зловещий знак, выжженный на коже. - Но ее можно разделать и взять с собой, чтобы не оказалось, что птица отдала жизнь зря. Увидев знак, Дара отложила птицу и также приблизилась к человеку.
  - Наемник Асстардана? Никогда не понимала, зачем им брать на службу наемников. Это при такой-то армии.
  - Нанять воина стоит значительно дешевле, чем подготовить собственного. Эти наивные люди у них вместо мелких разменных монет, которые можно тратить не задумываясь. - Последние слова были произнесены уже на ходу.
   Дневное происшествие сильно встряхнуло двух путников. До самого вечера они шли без остановки. Дара сама себе удивлялась, насколько мягким стало ее сердце. Раньше ей даже не пришло бы в голову переживать из-за такой пустячной вещи как смерть глупого бродяги. Теперь же, хотя в мыслях она находила себе отличное оправдание, внутри ее что-то осуждало. В конце концов, она свернула все свои пугающие черты на несовершенство этого мира и отодвинула эти мысли в дальние закоулки своего сознания. Элидастас вообще испытывал довольно смешанные чувства. С одной стороны он сильно испугался тогда за Дару, но этот случай также лишний раз напомнил ему кто она такая. Когда она с воодушевлением рассказывала о каких-то пустяках или смеялась, он почти забывал, на что способна эта милая девушка.
  - Я вот что давно хотела спросить. Как ты собираешься переправляться через море? - Осведомилась как-то Дара, прервав тягостное молчание. - Неужели за тобой приплывет корабль?
  - Нет.
  - Тогда я ничего не понимаю.
  - Добраться на тот берег помогу т грифоны. Это такие крылатые создания с львиным туловищем и птичьей головой. У них договоренность с моим народом. Услышав одним им понятный сигнал, они прилетят в условленное место.
  - Что за сигнал?
  - В одном из замков этих земель стоит статуя грифона, в которую вмонтировано специальное устройство наподобие свистка.
  - Значит так, я поняла: нам нужно найти этот замок, подуть в эту свистящую штуковину, а потом идти к условленному месту. Да?
  - Почти. Где находится замок мне примерно известно.
  - Теперь еще одно. Место встречи с грифонами далеко от этого замка?
  - В дне пути, если не спешить. Не спрашивай меня, почему все так сложно придумано. Грифоны очень капризные и своенравные создания. Мы вынуждены принимать их условия, потому что другие варианты еще сложнее.
  
  
   На рассвете, когда была очередь Дары нести стражу, ей показалось, что в воздухе ощутимо запахло дымом. Выбрав дерево с пологими ветками, девушка полезла вверх. С верхушки кроны она увидела поднимающиеся в утреннем безветрии столбы дыма. "Не так уж далеко, прикинула она. Наверное, где-то случился пожар - спокойно подумала Дара и зевнула. Когда же собиралась спускаться вниз, ее ухо уловило женский крик. Так страшно кричать может только тот, у кого действительно большие неприятности. Возможно, это незадачливая хозяйка сейчас сокрушается о потерянном имуществе. Сонливость как рукой сняло. Сразу вспомнился вчерашний разбойник. Что же делать? Дара сползла вниз и уселась на камне, сосредоточенно глядя перед собой. Ясно, что произошла беда. Причем совсем недалеко отсюда. Поколебавшись немного, она все же решила разбудить эльфа. Элидастас проснулся быстро, едва она только успела прикоснуться к его плечу. Дара объяснила ситуацию и свои опасения. Он все выслушал, и к концу рассказа его лицо приняло сосредоточенное выражение.
  - Сюда кто-то скачет на лошадях. - Вдруг сказал он.
  - Сюда?! - Переспросила Дара.
  - Под холмом есть тропинка. Мы шли по ней вчера. Если слух меня не обманывает, скоро на ней появятся всадники.
   Притаившись в зарослях, они приготовились ждать. Через определенное время звук от конских копыт, глухо стучащих железными подковами по земле, стал явно различимым. Дорога из укрытия была видна как на ладони, а вот с дороги, заметить двух путников в темных плащах было трудно даже, несмотря на то, что уже рассвело. С ветки сорвался лист и медленно спланировал на землю в самый центр тропинки. Дара и Элидастас непроизвольно проследили за траекторией его падения и мягким приземлением. В ту же минуту из-за поворота выскочила лошадь со всадником вдавив лист в почву. За первой показалась вторая, третья и так далее. Всего насчитали двадцать шесть. К лукам седел были привязаны какие-то вещи, завернутые в покрывала и скатерти.
  - Срази меня молния, если это не грабители и этот дым идет не из ограбленной ими деревни. - Сказала девушка, когда последний всадник скрылся из виду. - Да-а, такого беспредела я еще не встречала.- Повернувшись к Элидастасу, она спросила: - Куда теперь пойдем?
  - В сторону противоположную движению разбойников.
  - То есть...
  - В деревню.
   Вскинув сумку на плечо, Элидастас быстро зашагал по дороге. Следом за ним заспешила Дара, изо всех сил приноравливаясь к скорому шагу своего попутчика. По мере приближения к селению, дым в воздухе ощущался все отчетливее. По дороге встретилась испуганная коза. Безумно закатив глаза, она энергично уносила копыта подальше от бушующего пламени. Выбежав из-под деревьев на открытое место, они увидели и само селение. Не велика добыча. И на что только позарились здесь грабители?
   Два десятка небольших домов стояли врассыпную, окруженные черными латками огородов, с которых недавно был собран небогатый урожай. За исключением двух-трех все здания горели.
  - Ну и грабили бы себе на здоровье. Зачем же поджигать? - Возмутилась Дара.
  Утреннюю тишину нарушал только треск пламени лизавшего деревянные дома. Огонь разгорался все сильнее.
  - Мне это кажется, или здесь кто-то скулит? - Спросила Дара, прислушиваясь.
   Из ближайшего дома действительно доносился чей-то плачь. Вне сомнений, внутри кто-то находился. Долго не раздумывая, Элидастас и Дара намочили свои плащи в корыте для свиней (другой воды поблизости не оказалось) и накинули их на голову. Выбив дверь ногоами, ворвались вовнутрь. Чувствуя себя медленно поджаривающейся в духовке снедью, они обследовали дом. Всхлипывания по-прежнему не прекращались, хотя внутри не было видно ни одного живого существа. Так и не найдя никого, два горе-спасателя опрометью выскочили из здания на воздух. Дара озадаченно смерила дом взглядом.
  - Подвал! - Вдруг вскрикнул эльф и помчался обратно. Дара ринулась за ним.
   Теперь трудно было понять, как они сразу не заметили, что звуки исходят из-под пола. Найдя большой квадратный люк, они, обжигая пальцы, отбросили его в сторону. Эльф исчез внутри, но уже через мгновение вытолкнул наружу испуганного ребенка и быстро выскочил сам. Деревянные перекрытия на крыше начали лопаться. С потолка посыпалась черепица. Под этим дождем из толстых глиняных пластин были преодолены последние шаги к выходу. Миновав стену яростного пламени пожиравшего стены и образовывающего их дверных косяков овал, очерченный огнем с пустотой посередине, они выскочили наружу. Пробежав еще какое-то расстояние, подальше от жара, упали на землю. Как только вернулась способность трезво размышлять, вытесненная естественным страхом перед природной стихией, Дара осмотрела мальчика. На вид ему было года два, не больше. Брови и ресницы на нем отсутствовали, волосы обуглились на кончиках, но, в общем, серьезных ожогов не наблюдалось.
  - Можешь открыть глаза, дружище. Ты жив и в безопасности. - Тихо сказала она ребенку.
   Мальчик продолжал всхлипывать и никак не реагировал на попытки привести его в чувство. Из его невнятных бормотаний можно было разобрать только одно слово: "мама". Дара гладила ребенка по голове, пытаясь успокоить. Элидастас привлек ее внимание условным сигналом.
  - Что? - Спросила Дара.
   В ответ Элидастас молча, кивком головы указал куда-то вправо от них. Под невысоким плетеным забором лежало тело женщины неестественно изогнутое. Дара и Элидастас переглянулись. Эльф молча перекинул через плечо две сумки - свою и Дары. Девушка аккуратно пристроила ребенка у себя на руках, и они пошли вперед, подальше от пылающей деревни. Впереди могут встретиться еще селения или обитаемые замки. Наверняка там найдутся его родственники или друзья погибших родителей. В любом случае его не следует оставлять здесь одного. После полудня они остановились на привал. Почти все время перехода ребенок спал, утомившись от слишком сильных и ярких впечатлений для его возраста. Завернувшись в одеяло с головой, он даже во сне продолжал всхлипывать. Позаимствованный в брошенном селении старый плед сейчас пришелся очень кстати. Пожарив припасенную птицу, они разделили ее на троих. От еды мальчик не отказался, но, поев, тут же снова заснул, спрятав лицо от холодного ветра в складках Дариного плаща.
  - Война делает детей сиротами. - Сказала Дара, размышляя вслух. Ее глаза были обращены в даль степи, где пасмурное небо на горизонте создавало иллюзию соединения с землей. Неужели желание разрушать так сильно сидит в нас?..
  - Помниться, раньше ты рассуждала иначе. - Сказал Элидастас, засыпая землей тлеющие угли костра.
  - Я просто хотела тебя позлить. Ты так смешно сердишься. - Она тут же изобразила надменную физиономию и презрительно фыркнула.
  - Неправда. Ты преувеличиваешь.
  - Правда. Жаль, у меня нет зеркала, подсунуть бы его тебе в этот момент.
  - В таком случае, в один из таких моментов разрешаю тебя щелкнуть меня по носу.
  - О, договорились. - Сказала Дара улыбнувшись.
   Воздух по мере приближения к заливу становился все более насыщенным влагой. Дара ворчала, что всему этому количеству воды она бы предпочла даже небольшую лужицу на земле, чтобы постирать пеленки этому кусачему зверенышу в ее руках. Элидастас удрученно вздохнул и сказал, что если отклониться от намеченного пути немного к востоку, то можно выйти к небольшому пресному озеру. Эта новость была принята с восторгом. Вода сейчас очень нужна. Хотя бы для того, чтобы наполнить опустевшие фляги. Изрядно подуставшая Дара воспрянула духом и Элидастас сделал попытку пошутить, что еще немного и ему придется перейти на бег, чтобы поспевать за ней.
   На подходе к озеру, в роще из низкорослых деревьев прихватили несколько сухих палок для разведения огня. После того как они подошли к берегу, Элидастас пошел поискать еще дерева, но перед этим настойчиво просил в случае опасности подать какой-нибудь сигнал, а не пытаться в одиночку разбираться с проблемой. Дара пообещала, что если такое случиться, то она громко свиснет. Эльф исчез из виду, а Дара, взобравшись на большой камень, который она столкнула перед этим в воду, принялась прополаскивать детские пеленки и кое-что из одежды. Позже все это было высушено над костром. Дара долго ходила вдоль берега и насобирала пригоршню мидий. На неуверенный вопрос о том, что она собирается с этим всем делать, коротко отрезала, что они будут это есть. Только сначала нужно их присыпать тлеющими углями и подождать пока костер остынет.
   Незаметно приблизился вечер. Заходя, солнце раскрасило небо в потрясающие сочетания цветов. Возле самого горизонта оно светилось ярко-оранжевой полосой. Выше располагалась желтая и ярко-розовая, а над всем этим царило густое фиолетово-красное сияние, отражаясь на водной глади, колеблющейся иногда то от порывов ветра, то от кругов причиненных рыбьими плавниками. Где-то вдали уныло перекрикивались утки летящие в теплые края. Дара качала на руках ребенка, напевая песенку.
  - Жаль, что нельзя оставить его у себя. - Сказала девушка. - Он такой милый.
  Элидастас ничего не ответил. Он тоже жалел о многом, что было для него недостижимо.
  
   По утрам холодный ветер с моря усиливался, И здесь, на равнине, ничто не препятствовало ему кружить свои бешеные вихри, приклоняя высохшие травы прямо к земле. Дара шла, надвинув капюшон своего плаща до самого носа, сузив глаза в щелки и глядя себе под ноги. Поэтому, когда Элидастас сказал, что со стороны побережья движется группа людей с гружеными телегами, она даже не сразу поняла, в какой стороне побережье и откуда взялись чужаки, которым не сидится дома в такую погоду. Чужаки их явно заметили, и единственным разумным решением будет идти открыто, не таясь, как и раньше. Тем более что некоторые из них были верхом на лошадях. От лошади в открытом поле не очень-то убежишь. Однако решающим аргументом стало то, что, как сообщил Элидастас, люди, идущие на встречу, были не профессиональными военными, а простыми рыбаками, которые хорошо, если раз или два в год пускали свои заржавевшие клинки в дело.
  - Откуда вы, почтенные путники? - Доброжелательно выкрикнула Дара, когда люди приблизились, посчитав, видимо, что лучше взять инициативу в разговоре с ними в свои руки.
   Какой-то молодой парень в седле смерил ее неодобрительным взглядом, но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, вперед него выехал другой всадник - человек постарше. Солнце, морская вода и соленый ветер оставили на его лице глубокие мужские морщины.
  - Мы три месяца занимались рыбным промыслом и торговлей на побережье, а теперь возвращаемся домой. Мы из селения Двух ив. А вы кто и куда направляетесь?
   По-видимому, этот мужчина занимал определенное положение у себя в общине. Пеший народ сзади недовольно переминался с ноги на ногу, но возражать вслух, показывая свое нетерпение, никто не решился. Теперь, когда дом был сравнительно недалеко, никто не хотел тратить время на разговоры. Все стремились поскорее вернуться к своим теплым очагам, женам и детям, которых не видели давно.
  - Мы издалека...- Начала Дара отвечать на вопрос и тут же осеклась. - Две ивы? Селение названо в честь двух деревьев?
  - Да. В честь двух огромных древних ив стоящих на страже у входа в селение. - Ответил рыбак. Его тоже начинал раздражать этот разговор. Но, увидев, как изменилось выражение лица девушки, он насторожился.
  - Позавчера утром мы проходили мимо двух больших ив. Дело в том, что... - Дара не знала, как смягчить свои следующие слова. - Там беда случилась.
  - Что тебе известно? - Спросим рыбак, нахмурившись, пристально глядя ей в лицо.
  - Солдаты. С таким черным клеймом возле шеи. Они одеты в шкуры. Они побывали там...
  - Лицо человека побледнело, челюсти жестко сжались. Все разговоры сзади прекратились и в наступившей тишине, прерываемой лишь завываниями ветров, сразу как-то поддавшись вперед, он спросил:
  - Остался ли кто-нибудь в живых? - Произнес он вопрос, заранее отказываясь верить в страшную правду
  - В последний момент мы успели вытащить из горящего дома только этого ребенка. Горели почти все здания.
   Человек, кажется, только сейчас заметил сверток у нее в руках. Жадно он впился глазами в закутанного мальчика, будто он мог сказать нечто такое, что разуверило бы его в несчастье. Дара сняла с плеч одеяло с ребенком. Край одеяла отклонился, ребенок сонно посмотрел вокруг, досадуя, что прервали его уютный отдых. Рыбак протянул руку к малышу, потом одернул и схватился за голову.
  - Подождите... Подождите. - Сказал он, с трудом сохраняя самообладание.-Что с его... Вы видели женщину?.. Она такая черноволосая, высокая?
   Дара печально покачала головой. Видела. Но выражение ее глаз не давало никакой надежды. Вокруг собралась взволнованная галдящая толпа. Каждый пытался узнать что-нибудь про своих родных, но мужчина взмахом руки всех успокоил и выкрикнул, что нет больше времени на расспросы. Нужно спешить куда они и шли. Затем, повернувшись к Даре, он протянул руки к ребенку и сказал:
  - А теперь отдай мне моего сына.
   Малыш, для которого три месяца составляли значительную часть его жизни, за которую он успел позабыть отца, испугавшись высокого щетинистого мужчину в большом развивающемся дождевике, закричал и схватился обеими руками за Дару. Чисто механическим инстинктивным жестом, свойственным всем женщинам, Дара обняла ребенка успокаивая. Но, утихомирившись, раскрасневшийся мальчуган все еще продолжал бросать недружелюбные взгляды исподлобья, время от времени всхлипывая.
  - А не причастны ли и вы, случаем, к этому нападению? - Подал голос высокомерный молодой мужчина, тот самый, что выражал недовольство вначале. - Посмотрите-ка сюда. - Самодовольно сказал он, спешившись и подойдя к Элидастасу, затем бесцеремонным жестом скинул с него капюшон. Все это время эльф молчал, не желая привлекать к себе ненужное внимание. Ни один мускул его лица не дрогнул в ответ, но руку он все же незаметно придвинул ближе к мечу.
  - Остроухий выродок! - Молодчик самодовольно посмотрел на своих товарищей, будто эльфийские уши Элидастаса были только что обнаруженной важной уликой. Мнения разделились. Те, что были помоложе, требовали устроить расправу. Те, что постарше, проявляли больше уравновешенности в своих высказываниях.
  
  
  
  - Тихо!!! - Рявкнул глава рода на остальных. - Тебя не убьют. - Сказал он, глядя в бесстрастное лицо эльфа. И только Дара, научившаяся читать выражение его глаз, смогла бы понять скрытую насмешку по поводу того, что им удалось бы, пусть даже с настолько превосходящим числом, убить эльфа. Он, несмотря на свои гуманистические взгляды, мечом владел почти в совершенстве.
  - И тебя тем более. - Продолжал мужчина, обратившись на этот раз к Даре. - Дети не ошибаются. Ты хорошая женщина и не смогла бы участвовать в... этом. Дай мне моего сына, и мы просто уйдем.
   Дара что-то прошептала ребенку на ухо и тот без возражений, хотя и с недовольной миной перекочевал в папины руки.
   Вереница повозок тронулась в путь. Только что горевшие жаждой крови люди, тут же забыли об их существовании и с серьезными сосредоточенными лицами заспешили к селению вдвое быстрее, чем прежде. Все произошло так неожиданно и так быстро закончилось, что двое путешественников все еще не вполне осознавшие, что угроза миновала, стояли некоторое время в полной готовности дать отпор агрессии. Дара опустила взгляд на одеяло все еще хранившее тепло детского тела, а затем посмотрела в сторону удаляющегося каравана.
  - Пойдем. - Сказал Элидастас, положив руку ей на плечо. Резко развернувшись, она пошла вперед и не оглядывалась больше.
  
  
  Глава 12
  
  
  
  - Может, я не скажу ничего нового, - Произнесла Дара через некоторое время, - но я чувствую себя листом, сорванным с ветки и понесенным всеми ветрами через мир. Лица, события сменяют друг друга, и я ничего не могу удержать и не могу удержаться сама.
   Эльфу были хорошо знакомы такие чувства, хотя он давно научился с ними справляться. Все же он предпочел промолчать и не начинать доверительной беседы на эту тему, чтобы не сказать больше чем нужно. К его огромному облегчению девушка увидела впереди очертания руин замка и переключила свое внимание исключительно на них.
  - Это тот самый замок, который мы ищем? - Спросила она.
  - Не знаю. Сейчас проверим.
   Серые камни на фоне пасмурного неба и выцветшей травы выглядели недружелюбно. Дорога на подступах к строению была наполовину отвоевана бурно разросшейся растительностью. Обычно возводя замок, руководитель постройки старается извлечь пользу из естественного преимущества местности. Самые удобные места для постройки - утес, скалистый пик, полуостров. Плоская как доска равнина не могли предоставить хозяину земельного участка такого преимущества. Поэтому для защиты был вырыт ров. Насколько эффективной оказалась такая предосторожность, убедительнее всяких слов рассказывали молчаливые полуразрушенные стены.
   В этой местности располагалось два больших замка. По крайней мере, так сообщали карты пятидесятилетней давности - самый новый экземпляр, который только можно было сыскать в эльфийских библиотеках. Теперь осталось выяснить самую малость: в каком из них стоит большая статуя грифона со спрятанным свистком внутри и как проникнуть в этот замок. За последние сто лет статуя два раза меняла своего владельца. Как только военная удача покидала хозяина крепости, один из его более сильных соседей перевозил ее себе в качестве трофея, несмотря на то, что эта каменная глыба была очень тяжелой.
   Перебравшись через полузасыпанный ров, они оказались в проеме главных ворот. Внутренний двор был сильно захламлен кусками разбитых стен, деревянных перекрытий и потрескавшейся от долгого пребывания под открытым небом сломанной мебели, такой старой, что никто не пожелал забрать ее себе в течение всех этих лет. Замок был разрушен давно. Возможно, это произошло вследствие междоусобицы, и Асстардан не имел к этому прямого отношения.
   С трудом пробираясь через завалы, они осматривали окружающую их местность. Впереди стояла главная башня с черными следами от пожара. Элидастас остался искать снаружи. Дара вошла вовнутрь и поднялась вверх по лестнице. Ступеньки по крутой спирали поднимались все выше и выше. Преодолев последний пролет, ей даже пришлось остановиться и, подперев рукой стену, подождать, пока пройдет головокружение. На вершину башни вел узкий ход. Согнувшись в три погибели, Дара вылезла на крышу. Ни разу ей не доводилось бывать в таких высоких зданиях. Здесь было этажей пять, не меньше. Отсюда были видны границы внешних стен и весь двор. Внизу от одного разрушенного здания к другому ходил Элидастас Очевидно, что никакого каменного грифона он здесь не нашел и сейчас бродит по развалинам без определенной цели. Увидев Дару на вершине, он махнул рукой, чтобы та спускалась.
  - В башне ничего нет. - На всякий случай отчиталась девушка.
  - Во дворе тоже.
   Приняв решение не задерживаться здесь долго, они покинули крепость и отправились на поиск следующей. Небо распогодилось. Идти стало легче.
   Замки стояли не так уж далеко друг от друга. Уже сейчас светлая точка следующей крепости хорошо просматривалась на горизонте. После полудня, когда они значительно сократили расстояние до цели, Элидастас, вместо того чтобы ускорить шаг, наоборот его замедлил. А спустя время даже предложил присесть отдохнуть. Разделив на двоих кусок засохшего сыра и прожевав его без всякого удовольствия, путники полусидя расположились на сырой земле, каждый погруженный в свои думы. Элидастас смотрел на замок. Когда Даре надоело рассматривать узоры на рукоятке своего меча, она тоже уставилась в ту сторону. Стены этого строения в отличие от предыдущего были побелены известью. Насколько можно было различить с такого расстояния, на главной башне ветер трепал длинный узкий флаг. Во время разглядывания красного полотнища, венчающего высокий шпиль, девушке в голову закралась одна мысль, которую она тут же решил проверить, задав своему спутнику вопрос.
  - Предыдущий замок был разрушен. Там никто не мешал рыскать в поисках каменного чудища. Этот же замок, похоже, обитаем. Не придем же мы, в самом деле, к здешнему лорду с вопросом: "Не завалялся ли у вас где-нибудь на заднем дворе лишний грифон?"
   По выражению лица Элидастаса она поняла, что попала в самую точку и что именно эта мысль не дает ему сейчас покоя.
  - В самом начале,- задумчиво сказал он, - планировалось попасть в замок, спрятавшись в обозе торговцев. В это время года они частые гости в таких местах. Кто-нибудь из отряда спрятался бы в телеге, пока они будут на ночевке. На следующий день, они, сами того не зная, доставили бы груз с пассажиром за стены замка. Но с тех пор, как крепость показалась в поле зрения, я не видел, чтобы хоть кто-нибудь покидал ворота, или входил в них. Неспокойные времена заставляют людей сидеть дома.
  - Тогда все сводиться к тому, чтобы иметь терпение и дождаться подходящего случая?
  - Пожалуй, что так. Только следует помнить, что армия Асстардана задумала совершить очистительный рейд по всем своим территориям. Не исключено, что они захотят наведаться и сюда. Время, как всегда не лучший наш союзник.
   Дара промычала в ответ что-то утвердительное и тоже устроившись поудобнее, начала созерцать замковые стены, размышляя о том, насколько медлительно и скрупулезно эльфийский народ относится жизни. Когда жизнь измеряется не годами, а десятилетиями, вырабатывается привычка к длительной разработке всяких планов и такое же долгое и тщательное их исполнение. Именно эта характерная черта эльфов - стремление довести все до совершенства - зачастую так раздражала людей.
   Проснувшись, Дара обнаружила, что уже глубокая ночь, а Элидастас все еще сидит, подперев рукой подбородок и смотрит в сторону крепости. Дара подползла поближе и села рядом.
  - Слушай, Элидас, а если, действительно, просто, в открытую, подойти к воротам и попросить о гостеприимстве. Можно сказать, что мы из разбитых асстарданцами армий и ищем союзников, чтоб присоединиться к восстанию. Да так оно отчасти, в общем-то, и есть.
  - И если хозяин замка окажется слугой Асстардана, то он тебя с радостью приютит в подвале своей тюрьмы.
   Дара оценила юмор, но сдаваться все равно не спешила.
  - Этот план не более опасен, чем тот, о котором ты говорил в начале. Если бы тебя обнаружили при тайной попытке проникнуть с обманом, то только этот поступок моментально бы натолкнул их на мысль о твоих недобрых намерениях. И тогда тюрьмой, дружище эльф, тебе ни за что не отделаться.
   Проговорив в том же духе еще часть ночи, они решили подойти к замку в открытую. Это решение было тем более неизбежным, потому что ничего другого им просто не оставалось. Остаток темного времени суток предназначался для сна. Хотя, спать перед таким ответственным шагом вовсе не хотелось.
  
  
  ________________
  
  
  - И кому только в голову пришла такая дурацкая идея - положиться на милость хозяина замка? - Ворчала Дара, рассматривая убогую тюремную камеру, в которой копошилась еще пара десятков заключенных.
  - Теперь это уже не важно. - Рассудительно заметил Элидастас.
  - Нет, это возмутительно! - Девушка подошла к решетке отделявшей камеру от коридора, подергала ее и пнула ногой. - Эй! Кто-нибудь! Мне нужно поговорить с хозяином этого замка. Немедленно!
  - Ну да. - Ухмыльнулся гнилозубой улыбкой грязный стражник. - А чего тебе еще нужно, бродяжка? Сиди тихо, пока я не рассердился. - Чтобы придать своим словам больше убедительности, он хлопнул палкой по прутьям.
  - Ты что не слышал? Мне нужно поговорить с лордом.
  - Ах ты, щенок дерзкий! Огрызаешься?! Всыплю, как следует, сразу приобретешь уважение к должностным лицам. - Стражник хотел, было, от угроз перейти к действиям, но сверху его позвали товарищи доигрывать в кости и он, последний раз, многообещающе сверкнув глазами, ушел восвояси.
   Все дело в том, что, увидев подозрительных незнакомцев, их без всяких разговоров отвели подземелье. У хозяев хватало своих забот. Ходили слухи о приближении асстарданцев и все перебывали в волнении. Непокорные приморские территории собирались с оружием в руках отстаивать свои убеждения. Очевидно, вид путешественников не произвел на начальника стражи никакого впечатления и их оставили камере, пока не появится время, чтобы разобраться с их проблемой. Но хаос приготовлений к осаде захвати всех настолько, что про Дару и Элидастаса попросту забыли.
   Шло время. Часы плавно перетекали в дни. Это угнетало. Особенно учитывая то, что в последнее время все шло гладко.
   Какие мысли теперь бродили в голове у эльфа, было трудно понять. Видел ли он выход из этой ситуации или постепенно терял надежду? Усталость как физическая, так и моральная, накопившаяся за время всего путешествия, давала о себе знать. Эльфы, как и люди, были живыми существами, а не механическими куклами, поэтому их возможности имели свои приделы. Элидастас часами сидел, глядя в одну точку, не разговаривая и двигаясь. Дара тоже помалкивала, не решаясь раздражать его своей болтовней, тем более, что ничего путного ей все равно в голову не приходило. Ей с самого начала вся эта авантюра казалась бесперспективной, но, видя, что попадавшиеся на пути трудности с успехом преодолевались, а цель все ближе, она и вправду начала надеяться, что что-то может получиться. Но теперь они здесь, в подземной тюрьме, куда их не вполне вежливо затащили стражники. Вместе с ними сидит еще человек двадцать таких же пленников озлобленных на все и вся и одуревших от безделья. Они все время спорят друг с другом и пару раз даже дрались. Дара сидела в своем углу, бросая косые взгляды в их сторону: не наступит ли момент когда вся ватага помириться и дружно ополчиться против новичков.
   О том, сколько времени прошло наверху, можно было только догадываться. Похоже, что хлеб и воду заключенным приносили раз в день. Сегодня как раз был пятый раз. Утро пятого дня пребывания здесь...
   Полумрак камеры был словно наэлектризован мелкими молниями. Через одного из охранников, периодически сменявших друг друга, просочился слух о том, что твориться наверху. Замок окружен, врагов несчетное множество, лорд будет принимать бой. Если не случиться чуда - лорда пересилят. Это понимали даже самые отчаянные оптимисты. Самодельные игральные карты были заброшены. Люди волновались. Кто натаптывал круги вокруг стола, кто сидел, забившись подальше.
  - Говорил я тебе, надо было раньше сматываться отсюда. Досиделись. - Угрюмо промямлил свирепого вида мужчина своему товарищу.
  - Зачем ныть? - Тонким голосом заметил мужчина лет тридцати пяти обряженный в лохмотья. Хитрый цепкий взгляд выдавал в нем карманного вора. - А что если асстарданцы нас выпустят? Или наймут на службу?
  - Выпустят тебя, как же. А нанять, так разве что посмертно, в качестве чучела посаженного на кол. - Ответил ему все тот же мужчина и от избытка чувств пнул нищего, тихо коротавшего время на гнилой соломенной подстилке. Нищий хотел, было, разразиться бранью, но, оценив по достоинству гору мускулов агрессора, предусмотрительно отполз подальше к стене.
   Часы ожидания тянулись томительно. Единственный охранник ушел наверх, а сменщик все никак не заступал на его место. С кормежкой тоже не спешили. Самые предприимчивые уже пробовали на прочность прутья решетки, оставленные без присмотра. Дверь наверху скрипнула, и эхо топающих по ступенькам ног становилось все отчетливее. Вошел тюремный надзиратель.
  - Есть желающие сражаться за лорда? - Спросил он.
  Ответом послужило молчание. Тогда надзиратель добавил:
  - Вам выдадут оружие. Вы станете свободными людьми.
  - Какая разница, где умирать - в камере или на стенах. - Подал голос нищий из угла.
  - Кому нет разницы, оставайтесь здесь, кому есть - на выход. - Сказал надзиратель и щелкнул ключом в замочной скважине.
   Большая часть заключенных встала и направилась к выходу. Среди них были и Дара с Элидастасом. В темной обшарпанной комнате для стражников им выдали оружие, по большей части ржавое, насквозь изъеденное коррозией, и повели по коридору к лестнице. Наконец, последняя дверь с громким скрипом отъехала в сторону. Ворвавшийся свет слепил глаза. Уши тут же уловили ни с чем не сравнимый шум битвы, а нос - запах разлитой на штурмующих крепость смолы. Заключенные остановились в нерешительности.
  - Вперед. Ищите себе места в том крыле. - Указал стражник рукой влево.
   Только сейчас стало видно, что он ранен, и его униформа во многих местах изменила свой первоначальный цвет на красный.
   Немного помедлив, один из самых отчаянных направился к выходу и, словно стадо овец, отправляющееся за бараном-провокатором на бойню, за ним последовали остальные. Трехметровая дорожка на вершине крепостной стены была заполнена лихорадочно суетящимися солдатами. Одни подавали снаряды, другие, выглянув из-за каменных зубьев, выпускали стрелы в нападающих, третьи с помощью длинных шестов сбрасывали вниз прикрепленные лестницы вместе с орущими нападающими.
   Молодой лучник стоящий рядом с Дарой свалился ей прямо под ноги. Он был мертв. На его место тут же заступил следующий. Из-за стены с жутким свистом летели стрелы и камни. По-видимому, осаждающие использовали орудия заряженные большими камнями, потому что одновременно с сильным стуком, стена где-то под ногами вздрагивала. Через случайные окрики стало ясно, что только что состоялась первая попытка подкопа, однако ее сразу пресекли. Подкоп осуществляли воины в крепких доспехах, они прикрывали друг друга щитами. Получив сильный отпор, они временно отступили, но скоро, возможно, попытка повториться. Заключенные рассыпались среди обороняющихся. Выданные мечи сейчас были без надобности, вся их деятельность сводилась к тому, чтобы собирать заброшенные наверх камни и отсылать их обратно.
   Нападение осуществлялось плавными рывками. Осаждающие наступали и откатывались почти через равные промежутки времени, словно волны. Но даже в периоды отступлений, вражеские лучники, время от времени стрелявшие по шевелящимся точкам, держали в напряжении, не давая расслабиться и выглянуть в зазор. Начавшееся затишье продлилось недолго. Улучив благоприятный момент, вражеское войско перешло в атаку: множество пехотинцев кинулось карабкаться на стены, в то время как лучники открыли шквальный огонь из луков, мощных арбалетов и всяческого метательного оружия, мешая защитникам откинуть штурмовые лестницы.
   Решив лучше обезопасить себя, Дара надела стальной нагрудник с простыми креплениями, который она сняла с погибшего от ранения в голову. Потом подумала и на всякий случай натянула на себя еще и шлем. Совсем рядом, к стене, пристала узкая лестница. Солдаты носились мимо туда-сюда, как муравьи в потревоженном муравьином гнезде. Лестницу никто не замечал. Один из оборонявших крепость солдат сумел все же разглядеть перекладины, на полпальца выступающие от края стены и кинулся в ту сторону. Но он тут же дернулся назад, получив опасное ранение, которое его полностью обездвижило. Края лестницы начали подрагивать - знак того, что сюда в спешке поднимаются нападающие. Дара огляделась в поисках шеста для сброса лестниц, но поблизости его не оказалось. Нужно было срочно что-нибудь предпринять. Должно быть, цепочка из живых воинов заполнила уже половину лестничной длины. И с каждой секундой оттолкнуть это приспособление будет труднее из-за его увеличивающегося веса. Согнувшись вполовину, она, спотыкаясь о каменный мусор и тела, отправилась на поиски шеста или чего-нибудь похожего на него. Найдя длинное копье, девушка бросилась обратно. Приставив древко копья к краю лестницы и уперевшись ногами во внутренние каменные перила, она что есть силы стала толкать копье от себя. Последний раз, поднапрягшись, ей все же удалось оттолкнуть конец лестницы на расстояние половины человеческого роста. Не остановившись на этом, Дара продолжала отклонять ее, а затем оттолкнула в сторону. Последнее усилие заставило ее показаться в прорехе между защитными зубцами, открыв тем самым себя для обстрела. Результат не заставил долго ждать. Что-то сильно два раза стукнуло ее в ребра, сбив дыхание и отбросив назад. Морщась от неприятных ощущений, Дара отползла подальше и, оказавшись в сравнительной безопасности, сдернула с себя нагрудник. Две арбалетных стрелы с четырехгранными железными наконечниками пробили тонкий нагрудник даже с такого расстояния, и если бы не кольчуга, то лежать бы ей сейчас в мертвом состоянии.
   В это же время, Элидастас, которого людской волной отнесло на полусотню шагов от Дары, так же, чем мог, помогал обороняться. С этой части стены открывался вид на деревянную башню, быстро сооруженную асстарданцами из принесенных с собой материалов. У "башни" сплошных было только три стены. С тыла она была открыта. Все сооружение громоздилось на колесах и непрерывно передвигалось, грозя стать вровень с крепостными стенами в конце своего пути. Защитники, узрев такую угрозу, перетащили сюда катапульту и установили ее напротив. Но камни, выпущенные из нее, оказались не в состоянии пробить брешь в толстых досках. Стрелы с подожженными навершиями тоже не причинили башне вреда, потому что хитроумные асстарданские воины оторочили ее извне мокрыми шкурами. Солдаты лорда начинали заметно нервничать, и паника становилась все сильнее по мере приближения башни к стенам. Тогда Элидастас подошел к одному из солдат, знаки отличия на форменной одежде которого выдавали в нем командующего, и сказал, что знает, как можно справиться с этой проблемой. "Нужно наполнить стеклянные сосуды горячей смолой и выпустить ох по защитному укреплению, - сказал он. - И тогда никакие сырые шкуры не спасут башню от подожженных стрел". Солдат косо посмотрел на эльфа пристающего со своими советами в неподходящее время. Но когда до него дошел смысл слов, и воображение предоставило картинку, он тут же срывающимся голосом выкрикнул несколько команд. Пятеро солдат сорвалось с места и побежало на поиски потребных ингредиентов. Из стекла не нашли ничего. Зато полная корзина с глиняными кувшинами и котел со смолой были доставлены в рекордно короткие сроки.
   Наполнив сосуды, заправили катапульту одним из них, и после тщательного наведения выстрелили. Черное смоляное пятно расплылось на светлой шкуре, заметно воодушевив защитников. Было сделано еще десять залпов, семь из которых оказались удачными - невиданная в таких случаях меткость. Последний меткий выстрел насторожил наступающих. Выглянув со всеми предосторожностями из зазора, они увидели пятна смолы и начали кое о чем догадываться, но в этот момент целый град стрел с огоньками на концах полетел в их сторону. Башня запылала. Солдаты лорда огласили окрестности радостными воплями.
   Осадная волна пошла на убыль. Нападающие отступили от замка на безопасное расстояние, чтобы восстановить силы, подсчитать потери и выработать новые, более хитрые планы по взятию твердыни.
   Элидастас оглянулся вокруг, выискивая, куда подевалась Дара. Девушка не заставила долго ждать себя. Согнувшись вполовину, чтобы не засветится в бойницах между зубьями, она куда-то спешила, и, если бы эльф ее не окликнул, пробежала бы мимо.
  - Элидас! - Обрадовалась Дара. - А я тебя ищу.
  - Что-то не похоже. Ты собиралась пройти мимо. Я уж, было, подумал, что надоел тебе за все это дни, и ты решила поискать общество поинтересней.
   Дара засмеялась в ответ на шутку и подползла на четвереньках поближе. Некоторое время сидели молча. Везде куда падал взгляд, лежали погибшие или слабо двигалось раненные. То, что не замечалось в суматохе схватки, теперь предстало перед глазами во всех своих неприглядных деталях. Несколько солдат принялось относить тела подальше от стратегически важного участка у кромки стен. Раненых складывали на носилки и тащили вниз по ступеням во двор, а, затем, куда-то в замок. Часто, те, кто нес, был в ненамного лучшем состоянии. Один из таких санитаров споткнулся, и вся процессия завалилась на пол.
  - Да-а, туго пришлось всем нам. - Серьезно сказала Дара, наблюдая за этой деятельностью.
  - И, судя по тому, что твориться за стенами, в ближайшие часы легче не станет. - Сказал Элидастас, который в это время подобрался к краю и осторожно выглянул наружу.
   Дара предпочла не следовать его смелому примеру, а свое любопытство удовлетворить вопросом о том, что он там увидел. Элидастас объяснил, что люди под стенами начали собирать новые осадные орудия. Куда больше тех, которые только что пускали в ход.
  - Чем же они их будут заправлять? Не тащили же они, в самом деле, за собой подходящие булыжники весь проделанный путь?! - Удивилась Дара.
  - Побережье во многих местах скалистое. Большие камни можно взять там. Кроме того, ты забываешь, что рядом стоят руины другого замка. Так что недостатка в снарядах на ближайший месяц у них не будет. - Успокоил ее Элидастас.
  - Действительно...
   По взволнованным крикам и обрывкам доносившихся фраз стало понятно, что солдаты лорда также заметили большие катапульты. Еще через некоторое время дозорные увидели подводы, груженные крупными кусками разбитых стен соседней крепости. Телеги тащили впряженные в пары быки и низкорослые крестьянские лошади - по шесть в каждой упряжи. Животных взяли из соседних деревень. Теперь стало понятно, зачем понадобились те маленькие отряды разбойников так внезапно напавших и истребивших местные селения. Если бы не этот шаг, то здешние жители, прослышав о приближении огромного асстарданского войска (а большие войска передвигаются медленно), снялись бы со своих мест и убежали. Все, что нельзя унести или закопать, они бы уничтожили. А, так, амбары с пшеницей и скот стояли, дожидаясь своих новых хозяев, чтобы обеспечить их самым необходимым на первое время проведения военной кампании. Позже, необходимое продовольствие будет доставлено из других частей страны. Маленькие группки разбойников, посланные впереди армии, также отлично выполнили свое предназначение, выведав нужную информацию про противников, с которыми придется считаться и просто беззащитных поселенцев.
   Набравшись мужества, Дара все же пробралась к краю и, стараясь как можно меньше высовываться, выглянула наружу. Сейчас, по-видимому, осуществлялся крепеж последних деталей осадных машин. Возле одной из таких, вид на которую открывался с их наблюдательного пункта, уже выгрузили несколько огромных кусков из камней, скрепленных цементирующим веществом. Один из них медленно вкатили на огневую платформу и привели механизм в полную боевую готовность. Огромная чаша с камнем посередине замерла под низким углом к земле.
  С расширенными от страха глазами Дара повернулась к Элидастасу.
  - Полная готовность... Сейчас начнут стрелять. Камни слишком большие!! Это конец!! Что... - Но, встретившись глазами с Элидастасом, как-то сразу перестала паниковать. Эльф излучал полнейшее спокойствие. Он молча указал рукой в сторону, и Дара догадалась, что он собирается уйти подальше от зоны прямого попадания из катапульты. По-прежнему не выпрямляясь, они заспешили прочь от того места, куда был направлен прицел.
   В воздухе во все стороны разнесся громкий щелчок сработавшего сразу на всех катапультах механизма. Содрогнувшийся под ногами пол заставил упасть. Но стены выдержали.
   Осаждающие начали закатывать камни для следующего запала. Часть людей, забыв об осторожности, перегнулась через перила и с ужасом смотрели на мощные машины. Другие же в панике бегали туда-сюда, сшибая друг друга с ног, совершенно сбитые с толку и беспомощные.
   Элидастас, соблюдая осторожность, также выглянул в бойницу: медленно, но уверенно сильные гоблины перекатывали следующий камень в огневую чашу. Когда эта работа была закончена, чаша начала подниматься. Весь обратившись во внимание, эльф изучал движущиеся детали машины и его зоркие глаза не пропускали ни одной мелочи. Когда механизм был окончательно взведен, он резко обернулся и выхватил у одного из пробегающих мимо солдат арбалет. А когда тот остановился и с удивлением воззрился на эльфа, Элидастас бесцеремонно, легким движением достал у него из специального кармана стрелу ин наложил ее на спусковую бороздку. Прозвучала команда к огню, но одновременно с ней Элидастас послал стрелу из арбалета. Стрела попала в маленькую деталь, принципиально важную для работы катапульты и абсолютно неразличимую для человеческих глаз с этого расстояния. Чаша с камнем упала вниз. Залп не состоялся. На второй из трех машин произошел случайный сбой, и тот камень также не был пущен по мишени. Однако последняя машина все же сработала, и мощный удар заставил стену вздрогнуть. Послышался треск падающих камней. К образовавшейся бреши заспешили вражеские солдаты. Обороняющиеся выпустили на них шквальный огонь. Этот факт, а также то, что пролом оказался выше, чем ожидалось, заставил их отступить. Асстарданцы решили исправить эту оплошность и стали готовиться еще к одному выстрелу. Элидастас сдержано улыбнулся и приставил арбалет к правой щеке. На этот раз хозяин арбалета сам вручил ему стрелу и с сочувствием посмотрел на управляющих катапультой. Этот залп тоже был сорван. Асстарданские войска, верные своей тактике волнообразных наступлений, удалились на безопасное расстояние, побросав свои катапульты без присмотра.
   Неожиданное везение приободрило защитников. Но, все равно, несмотря ни на что, преимущество в силах было на стороне нападающих.
   День клонился к вечеру. Было еще светло, но солнце уже приближалось к горизонту. День прошел удивительно быстро. Кажется, совсем недавно было утро, и роса, осевшая на камнях, скатывалась каплями с ровных стен. И, вот, надвигается ночь - время суток, в которое большая часть обитателей мира чувствует себя неуверенно. Сегодня темное время, скорее всего, не принесет облегчения. И потрачено оно будет отнюдь не на отдых...
  
   Последние отблески солнечного света быстро угасли на западном небосклоне. Под двойным прикрытием мрака и собственных щитов асстарданцы опять двинулись на приступ. Пролом в стене, который к тому времени еще не был до конца заделан, в спешке закладывался при свете факелов. Было слышно, как где-то внизу рабочие стучат инструментами. Скоро этот звук перестал различаться. Войска приблизились и с боевым кличем бросились к стенам. Перепуганные, но уже готовые ко всему защитники палили вниз наугад, что было мочи. Чтобы лишить врага одного из важных преимуществ - преимущества невидимости из-за темноты - вниз начали сбрасывать горящие факелы из пропитанного смолой тряпья. Факелы, конечно, затаптывали, но света от них хватало солдатам, чтобы посылать меткие выстрелы сверху.
   Шло время. Осада продолжалась по тому же принципу что и днем. Постоянные яркие вспышки огня и внезапно наступающая после них темнота вызывали перенапряжение в глазах. Начинала сказываться усталость, накопленная в течение предыдущего дня. Все двигались из последних сил. Все по-прежнему на что-то надеялись, хотя ряды защитников таяли на глазах. Правда, и асстарданцы несли потери. Никто не ожидал, что небольшая крепость сможет так сопротивляться. Из отчаянных, самых последних усилий, защитники продолжали отстаивать свою крепость, а заодно и свое право на свободу. О том, как проходили последние часы перед рассветом, потом никто толком не мог вспомнить. Какие-то бессвязные крики, стук металлических наконечников о камень, железо доспехов и самый жуткий звук, когда, не найдя преграды, этот наконечник острым жалом впивался в плоть. Все чувства притупились, ужасы войны больше не заставляли сердца вздрагивать от страха. Все сменило спасительное безразличие. Перед рассветом асстарданцы отступили. Солдаты лорда, почти все кто уцелел, побросали оружие и в изнеможении попадали на пол. Уставшие тело и разум требовали отдыха.
   Весь остаток ночи Элидастас не только участвовал в отражении атак наравне со всеми, но и пытался не терять из виду свою подругу. Благодаря ночному зрению он находился в более выигрышном положении, чем девушка. Поэтому старался использовать свое преимущество как можно полнее.
   Когда все закончилось Дара и Элидастас, как и все остальные, сочли за лучшее период затишья потратить на отдых. Оба смертельно устали и почти одновременно отключились, провалившись в глубокий сон.
   Как ни изменчив этот мир, и какие бы невообразимые подъемы и падения не настигали тысячи судеб, чтобы не случалось на этой земле, одна вещь всегда останется неизменной. Рано или поздно ночь всегда сменяет день, и утро неизбежно прогоняет тьму. Сквозь сон эльф почувствовал, что солнце взошло высоко, мимо время от времени ходят, переговариваясь, люди. "Пора просыпаться". - Решил он, но делать это никак не хотелось. Наконец он все же собрал свои мысли в кучу, открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд в одной точке. Проявив последнее усилие, он сел. Когда-то давно, он и его сводный брат Тандиль пробрались в отцовские покои и стащили целый графин хмельной настойки. В этот вечер все взрослые были заняты на каком-то мероприятии и решали важные вопросы. Забравшись в укромный уголок, они разделили настойку поровну, и выпили: им очень хотелось ощутить опьянение. Утром им, конечно, устроили трепку за такой некрасивый поступок, но что это было по сравнению с ужасным похмельем! Элидастас приложил руку ко лбу и подумал, что эти два утра в его жизни очень похожи. Сейчас он себя чувствовал ничуть не лучше чем тогда. Рядом зашевелилась проснувшаяся Дара. Она приподнялась и сделала попытку потянуться, чтобы размять затекшие мышцы.
  - Ужас! - Сказала она. - Как после хорошей пьянки.
  - Это точно. - Согласился Элидастас.
   Асстарданцы вели себя спокойно. Они заняли выжидательную позицию, расположившись кругом на уважительном расстоянии от стен. Вверх поднимался дым от их походных костров. Уходить они явно никуда отсюда не собирались. Но успокаивало уже одно то, что и в драку они не рвались.
   Чуть погодя каждый солдат получил свою порцию каши и воды. Что до воды, то в ней недостатка не было. К счастью, в крепости имелся колодец - неоценимая вещь на случай длительной осады. Народ вокруг слегка ожил (особенно после каши) и передвигаться все стали быстрее. Пролом в стене был заделан, теперь главное внимание уделялось воротам. Не исключено, что в следующий раз асстарданцы начнут таранить ворота. От них вообще можно ожидать чего угодно. Поэтому, на всякий случай, вниз сносился всякий хлам - большие камни, дрова и даже мебель.
  - Ну вот, мы почти на свободе. Можно пойти поискать грифона.
  - Не думаю, что он под открытым небом. Вчера я видел, что главный вход в здание перестроили, и кладка кирпича вокруг ворот свежая. Вероятно, его внесли вовнутрь.
  - Тогда это усложняет дело. Что думаешь предпринять?
  - Пойду к лорду и открою ему часть правды. Из всех вариантов этот мне кажется самым разумным. - Сказав это, Элидастас отправился прямиком к зданию. А Дара пошла прогуляться по двору.
   Один из охранников, услышав просьбу Элидастаса об аудиенции, пожал плечами, но все же позвал проходившего мимо служащего, как потом оказалось, то был личный слуга лорда, и объяснил суть вопроса. Тот, смерив эльфа изучающим взглядом, невозмутимо кивнул и велел следовать за ним.
   Оказавшись в длинном коридоре без окон, человек указал ему на один из стульев и просил подождать немного. Лорда сейчас нет на месте. Он обходит свои владения, а когда вернется, то, скорее всего, сможет выслушать гостя. Слуга ушел, оставив Элидастаса в одиночестве. "Ладно. - Решил эльф. - Ждать, так ждать". Сел на стул и принялся машинально отсчитывать время. Отсчитав мысленно тысяч до шести, сбился и решил оставить эту глупую идею. Лорда все еще не было. С такими темпами здесь можно просидеть до самого вечера, пока о нем никто не вспомнит. Он встал и прошелся туда-сюда. Послышались шаги за стеной. Появившаяся в дверном проеме голова мажордома коротко проронила:
  - Заходи. Лорд Сиблэк тебя примет.
  
  
  Глава 13
  
  
   Лорд Сиблэк только что вернулся с бесцельной прогулки по своему имению и сейчас сидел в кресле, бессмысленно уставившись на хлам раскиданный на столе. "В сущности, - Размышлял он, - С чего это я так раскис? С самого начала я знал, чем все закончится. Ну, ладно, допустим, не знал наверняка, а так, догадывался. Была какая-то надежда, хоть самая слабая и отчаянная, но она была". Теперь же он понимал, что эта надежда была порождена собственным тщеславием и плохой проинформированностью. Для такой глуши тысяча воинов - это сила. Но когда вражеские отряды приблизились и заполнили каждую пядь живого пространства на многие сотни метров вокруг замка, наверное, он только в тот момент понял, что битва проиграна еще не начавшись. При первом штурме полегла едва ли не треть всех его воинов. Всю прошлую ночь он не сомкнул глаз. Не исключено, что и следующая пройдет точно так же. Нужно отдохнуть и набраться сил. Но мысли об асстарданцах отгоняли всякий сон. А еще, у него на командовании сотни людей, которых он обрек на гибель по своей глупости... Как он может думать про себя в такой ситуации? Нужно будет выйти к ним и сказать что-нибудь. Что-нибудь вдохновляющее. Только для этого нужно отодрать свой зад от стула и спуститься вниз. Сиблэк выругался. Никогда раньше у него не было проблем ни с красноречием, ни с решительностью. Еще в детстве все пророчили ему великую судьбу славного полководца, даже старшие мальчики из более богатых семей признавали за ним первенство. Потому что он всегда был лучшим. Сиблэк опять выругался, но легче ему от этого не стало. Так славно и бестолково погибнуть! Нет, он, конечно, всегда мечтал о славной смерти на поле боя, но его гордыня не могла смириться именно с тем, что этим он не принесет никакой пользы своему отечеству. Возможно, правда, кто-нибудь выживет и сложит о его храбрости песни. Нечто вроде того:
  "Смелый и неутомимый Сиблэк
  отчаянно рубился с подлыми тварями,
  одним взмахом меча сметая по двадцать врагов.
  Он был смел и силен и один сразил тысячи..."
   На этой строчке взгляд его упал на пузатый медный кубок. С зеркальной поверхности на него смотрел уставший мужчина с осунувшимся небритым лицом и красными глазами. Морщин стало больше и седых волос тоже. А ведь это был только первый бой. Сиблэк почувствовал сильную усталость, словно каждый прожитый час этих суток равнялся году. Мда. Дела плохи.
   Дверь отворилась. На пороге показался Декст. Верный друг и соратник. Он давно перестал быть просто слугой и пользовался в этом замке всеми правами родного брата хозяина.
  - Сиблэк.
  Сиблэк поднял голову.
  - Тут какой-то эльф хочет поговорить с тобой. - Сказал Декст, и, видя, что Сиблэк смотрит на него взглядом в котором мало осмысленности, добавил: - Ну, тот, помнишь, что пришел неделю назад с какой- то бродяжкой. Вчера они сражались на стенах вместе с нами.
  - Чего ему нужно? - Равнодушно спросил Сиблэк.
  - Не сообщил. Говорит, что это он должен обсудить только с тобой.
  - Зови. - Сказал Сиблэк и сделал пренебрежительный знак рукой, заранее, видимо, настроившись на
  бесполезные разговоры.
   Декст вышел. Через некоторое время дверь снова отворилась. В зал вошел светловолосый эльф, вежливо поклонился и вопросительно уставился на хозяина замка, ожидая разрешения говорить. Возможно, эта учтивость, а, возможно, открытый дружелюбный взгляд эльфа сыграли свою роль, потому что вопреки своему ожиданию, он сразу почувствовал к гостю расположение и даже кивнул головой в ответ.
  - Что ты хотел мне сообщить?
  - Сегодня я был на стенах вместе с остальными. - Осторожно начал эльф. - Прости, господин, но соотношение сил дает мало надежды...
   - Ты пришел сказать мне об этом? Это не новость. Говоря на прямоту, нас раздавят, как букашек и вреда Асстардан понесет от этого не больше чем мой палец, если я решу прищемить им таракана.
  Элидастас наклонил голову в знак согласия. Разговор случайно зашел в нужное русло.
  - А если я скажу, что знаю, как нанести Асстардану действительно ощутимый вред?
  - Скорее всего, если такое и произойдет, то без моего участия.
  - Как раз наоборот, сейчас от тебя зависит многое.
  Сиблэк впервые за весь разговор посмотрел на чужака с интересом.
  - Только сперва, обещай ответить честно на один вопрос. - Продолжил эльф.
  - Ну, давай, задавай свой вопрос.
  - Статуя грифона из желтого гладкого камня все еще находиться в твоем замке?
  - Ну, в общем... Допустим, что да.
  - Ее внесли в здание лет пять назад, и для этого пришлось разобрать часть стены. Так?
  - Откуда тебе известны такие подробности?
  - Просто предположение. - Убедившись, что слова не будут потрачены впустую раз статуя где-то рядом, Элидастас коротко поведал ему историю свитка. То, что за пергаментом все эти дни велась такая напряженная охота, только подтверждает отрицательную роль, которую этот предмет может сыграть в судьбе Асстардана. Лорд выслушал все внимательно и, подперев кулаком подбородок, крепко задумался.
  - Допустим, если я помогу тебе, - Сказал он через время, - И свиток благополучно переправиться через море (хотя до него еще попробуй добраться), это ведь не означает, что результат не заставит себя ждать? То есть я хочу сказать, не придет ли внезапно подкрепление, чтобы помочь нам, к примеру, разобраться с врагом за стенами?
  - Мне не хотелось бы вселять в тебя обманчивую надежду. - Ответил Элидастас. - Путешествие в южные земли может отнять месяц, а может и больше года.
  - Хм... Малоутешительно. А что если я откажусь?
  - Что ж, это твое право. - Тактично заметил эльф, а про себя подумал, что в этом случае ему придется пробираться в зал с грифоном без ведома хозяина.
  - Хм-м.. - Снова протянул Сиблэк уставившись на свое отражение в кубке. - Ладно. Мне нужно немного времени, чтобы собрать своих подчиненных. Я не могу принять такое решение в одиночку. И, возможно, - сказал Сиблэк, - я даже сделаю больше, чем ты просишь. Здесь из подвала есть потайной ход. Он ведет в сторону побережья. Мои люди не могут воспользоваться им, чтобы сбежать от асстарданцев, потому что в море нас никто не ждет. Ни одна лодка не посмеет прийти на помощь в такой ситуации. А вот в твоем случае этот лаз окажется весьма кстати. Более того, я даже дам тебе небольшой отряд, чтобы вы смогли благополучно преодолеть расстояние от выхода из-под земли до пирса - оно не такое уж близкое, а здесь всюду враг. Только я повторяю, что должен обсудить это со своими товарищами. Декст! - Позвал он
  слугу. - Кликни сюда Капитана, Быстряка, Борзу и остальных. Скажи, что я собираю военный совет. Кивнув, Декст отправился на поиски необходимых лиц, а в комнате повисла тишина.
  - Лорд Сиблэк, как я понимаю, поиск твоих друзей займет определенное время. Я хотел бы ненадолго отлучиться.
  - Иди. Не задерживайся только.
   Отвесив напоследок легкий поклон, Элидастас направился к выходу. В который раз ему пришлось довериться людям, не видя иного выхода. Говорить правду было рискованно, тем самым он становился уязвимым для предательства. Кто сможет поручиться, что лорду не придет в голову выкупить свою свободу у асстарданцев ценой тайны свитка? Но Элидастас, доверившись внутреннему чутью, снова решил пойти на риск. Некоторое время спустя, поднимаясь по отвесным ступенькам, ведущим на вершину стены, он шел к тому же месту где утром оставил Дару, надеясь, что она все еще там. При свете дня картина всеобщей разрухи еще сильнее бросалась в глаза. По пути ему встретился солдат. Руки, лицо и одежда его были выпачканы сажей от факелов и пятнами смолы. Проходя мимо, он приветственно махнул рукой. Элидастас оглянулся и увидел, что позади него больше никого нет. Осознав, что этот жест приветствия обращен к нему, тоже помахал рукой в ответ.
  - Здорово ты вчера придумал с кувшинами! - Обратился он к эльфу. - Ну и задали мы им жару! В следующий раз пусть знают, что мы тоже не пальцем деланы. - Сказал он с гордостью и, широко улыбнувшись на прощанье, зашагал прочь. Уставший, грязный, но довольный. А Элидастас продолжил подъем вверх, удивляясь про себя, почему нужно обязательно случиться несчастью, чтобы множественные расы континента отбросили все предубеждения и предрассудки. Неужели лишь беда может сплотить народы Сидариса?
   Возле самой последней площадки, ступеньки от которой вели прямо наверх, воспоминание о встреченном солдате натолкнуло его на другую мысль. Только сейчас он додумался осмотреть свою одежду. Так и есть. Весь с ног до головы в черных смоляных, угольных и масляных пятнах. Тыльной стороной ладони он провел по лицу и на руке остался след. Затем, найдя на своем рукаве сравнительно чистое место, попытался стереть пятно, но, по-видимому, этим только усугубил положение, потому что, едва поднявшись наверх, был встречен смешком Дары.
  - Ты что, ходил к лорду в таком виде?
  - Нет, знаешь ли. Перед тем как войти, я облачился в один из своих двадцати парадных костюмов. - Вспылил Элидастас.
  - Нет, я имею в виду лицо. Зачем ты все размазал? Ты превратился в чернокожего эльфа.
  - Я не надолго. - Сухо сказал Элидастас, сразу обратившись к официальному тону. - Просто пришел сообщить, что все в порядке. Грифон здесь и хозяин обещает помочь нам выбраться из крепости незамеченными. Сейчас состоится совет, на котором решат, как это все лучше осуществить. - Сказал Элидастас и, повернувшись, направился к лестнице.
  - Подожди!! Элидас! Ой, подожди же! - Пискнула Дара, побежав за ним и на ходу хватая за рукава. - Прости, я не хотела тебя обидеть. Я так рада, что все прошло гладко! А что еще сказал лорд? Он легко согласился? Можно ему доверять? Расскажи, как все было.
   Элидастас дал себя уговорить, отошел от лестницы и уже более миролюбиво поведал подробности. В конце он настолько смилостивился, что принял от девушки чистый носовой платок и флягу с водой, чтоб привести себя в порядок. Расстались они вообще замечательно. Элидастас настаивал, чтобы Дара пошла на совет с ним, но она все же отказалась, заявив, что это целиком и полностью его миссия, она тут не при чем и на совете будет лишней.
   Элидастас ушел. Оставшись в одиночестве, Дара заскучала. Чтобы развлечь себя, она решила еще раз прогуляться по крепости. Тюремщики сдержали свое обещание, все, кто согласился выйти тогда на стены, гуляли на свободе. Ну, или почти все. А точнее, лишь те из них, кому удалось выжить, потому что полегло в эти сутки очень много. Раненных, должно быть, тоже множество. Где, интересно, их содержат? В одну из боковых дверей замка все время то заходили, то выходили люди. Дара решила проверить, что там находиться. Уверенным шагом она вошла вовнутрь, и, так как ее никто не пробовал остановить, отправилась бродить по коридорам. В одном из больших залов, затейливо украшенном резными галереями под самым потолком и героическими фресками, на полу расположилось много людей. Пахло плесенью, кровью, нечистотами и лекарством. "Похоже, я нашла их лазарет", - отметила Дара.
   Раненых действительно было множество. Они устилали каждую пядь пространства пола. Время от времени кого-нибудь из них уносили во внутреннюю комнату, возможно для более радикального хирургического лечения. Некоторых же складывали на носилки и отправляли обратно к выходу. Судя по неважному виду последних, это были покойники. Даре всегда казалось, что тех, кто любит развязывать войны, нужно время от времени принуждать работать в таких местах. Здесь, а не на поле боя, наиболее полно открывались все неприглядные стороны славных сражений.
   В середине зала суетился невысокий человечек, перебегая от одного больного к другому. "Должно быть, это врач", - сказала себе девушка и отправилась прямиком к нему.
  - Не нужна ли вам помощь? Я немного владею ремеслом лекаря.
  - Шутишь? - Энергично отозвался коротышка. - Надевай вон тот чистый фартук и живо сюда.
  Удивляясь странной манере общаться, Дара пошла по указанному направлению, к стулу, на котором висела чистая светлая ткань. Сняла с пояса оружие, сложила его под стенку, надела фартук и отправилась обратно.
  Работы была уйма. Едва Дара начала, ее так захватили заботы, что она забыла обо всем на свете. Ей нравилось помогать людям, быть кому-то полезной. Но она старалась отметать мысли о том, что может статься со всеми ими, если крепость будет завоевана.
  
  ______________
  
  
   В это же время, наверху, более осведомленные о происходящем люди совещались о сложившейся ситуации. В небольшой комнате собрались наиболее влиятельные люди из этой крепости и со всей округи - те, кого обстоятельства в данный момент заперли в каменной твердыне. Все они в большинстве своем принадлежали к военным чинам. Кроме них еще присутствовало два купца и одна женщина в длинном зеленом платье.
   Тучный пожилой мужчина, сидевший ближе к главе длинного прямоугольного стола, все время курил большую деревянную трубку. Дымом от нее наполнилась вся комната. Даже широко открытое окно, через которое врывался прохладный осенний ветер, было не в состоянии устранить терпкий туман табачного дыма. Все тихо покашливали, но молчали. Скоро должен был подойти лорд и еще несколько лиц. Без них совет не начнется.
   Молодой рыцарь в доспехах, сидевший рядом с курившим мужчиной, все время постукивал пальцами по столу. Когда старик в очередной раз ненароком выпустил ему в лицо струю дыма, встал и нервно прошелся туда-сюда, немилосердно гремя металлом.
  - Это же ясно - мы выиграли первое сражение. Мы выиграли. Я говорю, пока враг в растерянности, нужно организовать вылазку. Прямо в середину, в самую гущу этих тварей. Пока наши сердца горячи, а враг в растерянности!
  - И что дальше? - С добродушной издевкой перебил седой человек.
  - Сделать вылазку, а потом быстро вернуться обратно. - Сказал рыцарь с выражением непогрешимой правоты на лице. Он искренне не понимал, почему этот отживший свое могучий дуб не оценил его великолепного плана.
  - И сколько потерь ты хочешь нанести врагу?
  - Много! - Ответил молодой человек, все еще не понимая, куда клонит его собеседник. - Кто
  сомневается в доблести рыцарей?! Может ты?!
  - Так как насчет асстарданцев?
  - Они такие же, как и все.
  - Такие же. Да не такие. Все дело в подготовке. Они фанатики и очень жестокие при том. Когда начинает с тобой биться на мечах, делает это с таким вдохновением, что дух захватывает. - Сказал он и опять задумчиво уперся взглядом вдаль. Потом встряхнул головой и продолжил разглагольствовать:
  - Сейчас я объясню. Ты молод, Дулитл. И все вы в большинстве своем молоды. - Обратился он к присутствующим в комнате. - А молодые как дети. Им кажется, что они будут влипать в какие угодно приключения, но беда их обойдет. Так вот, не обойдет.
  - Я не боюсь умереть.
  - Ты отвечаешь не только за себя. Под твоим началом солдаты.
  Рыцарь фыркнул и отвернулся.
  - Берегись, не берегись - все дело только во времени. Рано или поздно нас подомнут под себя. - Сказал с фатализмом в голосе один из купцов.
  - А зачем тогда вы вообще задираетесь к Асстардану? Сидели бы тихо - ничего бы этого не было. - Эмоционально высказалась девушка в зеленом платье и передернула плечами.
   Повисла напряженная тишина. Мужчины неодобрительно посмотрели в угол, где сидела выскочка.
  - Ради чести, дочка. Ради чести... - Сказал пожилой воин и печально вздохнул.
   В комнату вошло еще двое. Один из них шел медленно, поддерживая больную руку. Схожесть выдавала в них близких родственников, может, даже братьев. Когда они заняли свои места, зашел лорд Сиблэк и Элидастас. Лорд объявил, что пришло время начинать совет.
   Вначале один из мужчин коротко, стараясь избегать сгущенных красок, доложил сложившуюся обстановку. Закончил свой рассказ он таким и словами:
  - По приблизительным подсчетам, у врага пятнадцать тысяч пехоты, две тысячи конных войск и тысячи три всяких орков, гоблинов и так далее. У нас пятьсот пятьдесят восемь человек, не считая двухсот девяти раненных. - Мужчина откашлялся и продолжил. - Это не так плохо, как кажется на первый взгляд. История помнит случаи, когда горстка людей намного меньшая числом отбивала нападки войска ничуть не меньше того, что у нас за стенами.
  - У меня есть предложение! - Снова выкрикнул молодой рыцарь.
  Лорд терпеливо сделал знак рукой, чтобы тот продолжал.
  - Мы резко вырываемся из ворот, желательно ночью, когда они не ожидают, наносим им потери и возвращаемся.
  - Над этим мы подумаем. - Сказал Сиблэк. - Что-нибудь еще?
  - Неделю назад мы послали депеши ко всем лордам, какие только есть в округе. Если они решаться объединиться и бросить силы в тыл врага - это нам существенно помогло бы. - Повел речь докладывавший только что о соотношении сил.
  - Есть вести? - Коротко осведомился лорд.
  - Пока нет.
  - Ясно. Можешь сесть. Как там наши стены? Сколько подкопов обнаружили? - Обратился он к человеку с внешностью простого неотесанного солдафона, который неприметно сидел поодаль.
  - Пролом в стене почти заложен. Два подкопа пресечены. Наши не зевают: кто ухо к земле приложит, кто через стену высмотрит лазутчиков в маскировке..
  - Как там ведут себя гости за стенами?
  - Пока тихо. Только надолго ли... - Сказал солдат и задумался, нечаянно нарушив данный себе зарок говорить только с оптимизмом.
  Один из двух братьев, а точнее тот, у которого была ранена рука, сделал знак, что тоже хочет высказаться.
  - Мы тут с братом думали вот о чем: какое странное время выбрали асстарданцы для военного похода. Дело идет к зиме. Нет ничего опаснее зимней войны. Причем для наступающего она намного опаснее, чем для обороняющихся. Наступающему приходиться особенно плохо, потому что плохая погода больше вредит тому, кто воюет на чужой земле. Чтобы не разбавлять свои силы по деревням, противник вынужден будет терпеть ненастье и морозы под стенами. Это может сыграть на руку нам - зима близиться и несет с собой трудности для асстарданцев. Но, с другой стороны, они это тоже понимают и могут усилить свои приступы, воевать более ожесточенно. А озлобленный асстарданец хуже стаи голодных волков.
  - Еще соображения?
  - Да, нам, пожалуй, повезло, что ров вокруг замка водой не наполнен. Зимой она замерзает. Хотя, до зимы еще дотянуть надо.
  - Сиблэк, позволь все же настоять ка вылазке. Мне тут еще одна мысль пришла в голову. - Сказал рыцарь.
  - Выкладывай.
  - Самое важное в приступах - это первый штурм. Я как-то слышал, что асстарданцы всегда стараются взять город первой атакой, нападая со всех сторон. Если первый приступ отбит, дело для них существенно осложняется.
  - Не понимаю, как этот довод говорит в пользу вылазки. - Возразил раненый.
  - Ты предлагаешь сидеть здесь как трусливые крысы?
  - Чего уж мелочиться. Давайте все выйдем на равнину. И погибнем.
   Лорду пришлось успокаивать спорщиков. В итоге все согласились с планом рыцаря, внеся в него некоторые оговорки и поправки. Совет продолжился. Лорд никому не воспрещал пространно высказываться, вынося свою оценку. Излагались все мыслимые в немыслимые планы и стратегии, но тут же отметались либо как чрезмерно рискованные, либо неэффективные. В конце концов, у них с таким расположением сил было не так уж много альтернатив.
  - Есть небольшое предложение. - Сказал лорд, когда все варианты были исчерпаны. - Кардинально это не изменит нашу ситуацию в настоящем, но в будущем этот шаг может обеспечить козырные карты в борьбе с Асстарданом.
   Услышав не очень-то ободрительное для осажденных вступление, никто не проявил энтузиазма, но все приготовились вежливо выслушать.
  - Он все и расскажет. - Сказал лорд, указав на Элидастаса.
   Эльф почувствовал, что в его сторону повернулось три десятка глаз, не очень-то дружественно расположенных. Элидастаса совсем не радовала перспектива раскрывать свою тайну такому большому количеству людей. Очень кратко и сжато, избегая подробностей и тонкостей, он поведал суть дела. Как он и ожидал, своим рассказом ему никого впечатлить не удалось. Оно и понятно. Если бы здоровенный варвар сейчас выпрыгнул на стол и, размахивая дубиной, начал призывать к героической мясорубке, то его наивный пыл был бы принят куда доброжелательнее.
   Совет затянулся допоздна. Лорд сказал, что все могут расходиться. Люди с облегчением покинули свои места. Сиблэк, Декст и Элидастас, сопровождаемые десятком верных солдат, последовали в зал с грифоном.
  "Вот он, момент истины..." - Устало подумал эльф, подняв голову вверх, чтобы разглядеть желтоватую статую, нависающую над ним загнутым клювом.
  - Гладкая, как стекло. - Прервал его мысли Сиблэк. - Не знаю, где там смогли пристроить эту дудку. Я ничего не заметил.
   Взяв прихваченную веревку, Элидастас соорудил петлю и со второго раза закинул ее на птичью голову. Испытав крепление на прочность, он полез вверх. Цепляясь за рельефно выступающий узор перьев, он подобрался как можно ближе к правому глазу полульва. Черное углубление зрачка слепо упиралось своим взглядом в пустоту. Найдя на ощупь маленькое перышко в углу глаза, оп легко сдвинул его вверх, затем влево и вниз. Без всякого шума каменные детали разъехались в стороны, образовав углубление. Опустив без колебаний туда свою руку, Элидастас нащупал небольшой предмет. Скорее всего, это и есть то, что он искал. Достав свисток из глаза, он вернул тайнику его первоначальный вид. Спрятав безделицу в карман, начал спуск. Спустившись, он достал свисток и исследовал его повнимательнее. Гладкий, лишенный каких бы то ни было украшений, с одной стороны чуть приплюснутый длинный серебристый предмет.
  - Дай-ка взглянуть. - Сказал лорд и протянул руку.
   Элидастас нехотя отдал свисток. Когда лорд небрежно повертел его и вернул обратно, Эльф быстро спрятал свое сокровище.
  - Ты уверен, что эта палочка подействует?
  - Элидастас склонил голову в знак согласия и ответил, что для большего эффекта ею нужно будет воспользоваться, взобравшись повыше.
   Поднявшись на верхний этаж, они приблизились к окну. Декст приоткрыл ставни, и они сами отскочили в стороны от порыва ветра.
  - Если такой ветер гуляет внутри стен, то что же твориться на равнине? - Протянул он.
  Элидастас подошел к окну, приложил свисток к губам и медленно выдохнул воздух. Никто ничего не услышал, но так и должно быть. Этот звук предназначался только для ушей грифонов. Только они могли его услышать.
  - На утро второго дня грифоны прилетят на пирс.
  - Мое предложение насчет отряда и туннеля остается в силе. Завтра вечером ты должен быть здесь. Сделаю все, что от меня зависит. А теперь иди, отдыхай. Если хочешь, можешь расположиться в замке. Декст выделит тебе комнату.
   От комнаты Элидастас отказался. Покинув замок, он неспешно пошел по двору все еще поглощенный мыслями о совете. Он взошел на стену, но Дары там не обнаружил. Теперь все пространство наверху было расчищено. Только часовые в своих наблюдательных пунктах зорко следили за всем, что происходит во вражеском лагере. Заметив на себе их подозрительные взгляды, он предпочел ретироваться.
   Возможно, Дара примкнула к какой-нибудь группе и сейчас отдыхает. В любом случае, ее нужно найти до следующего утра, если она, конечно, не раздумала лететь в Евтару. Элидастас прошелся по двору, заглядывая время от времени в компании, собравшиеся на длинных бревнах. Потом решил, что никуда Дара не денется, ее не так уж просто потерять, даже если очень захочешь. Он выбрал себе одно из бревен поудобнее, лег на него, положив руки под голову и принялся разглядывать звезды. Да, утомительный был совет, хорошо, что все закончилось благополучно. Теперь бы отоспаться, впереди много трудностей. Впервые он даже боялся составлять какие-нибудь четкие планы, будто этим можно было спугнуть удачу так долго сопутствовавшую ему.
   Звездный свет слепил перестроившиеся на темноту глаза. Элидастас прикрыл веки. Спать не хотелось. Чего-то не хватало. Он сел. Неподалеку солдаты у костра играли в карты и пили горячую воду из металлических кружек, нагретых над костром. В другой стороне на кого-то лаяли собаки. Оказалось на кошку. Эльф отвернулся, снова лег и, досадуя на себя за бессонницу, начал пересчитывать в уме деревья своего леса. Прежде чем уснуть, он пересчитал чуть ли не половину деревьев своей родины.
   Настало утро. Элидастас проснулся от своего вскрика и облегченно заметил, что происходившее только что с ним события ему только приснились. Надо же, какая нелепость. Он оглянулся по сторонам: вокруг были только незнакомые лица.
  - Глупости. - Сказал себе эльф. - Никуда она не денется. - Добавил он погодя. Помедлил для приличия, чинно отпил воды из фляги, потом вскочил и отправился на поиски потерявшейся спутницы.
   Двор расположенный внутри крепостных стен вмещал в себя помимо замка множество разных строений. Все здания, которые можно было приспособить под жилье, были заполнены беженцами из окрестных деревень. Учитывая такое перенаселение, можно было сделать вывод, что на долгую осаду припасов лорда не хватит. Справа от себя Элидастас услышал энергичное постукивание железа о железо. Похоже, рядом работает кузнец. Элидастас заглянул в приоткрытую дверь и увидел здоровенного кузнеца за работой. Ему помогали два подмастерья. Один раздувал мехи, другой придерживал клещами кусок раскаленного железа. Погруженные в свою работу, они не замечали ничего вокруг. На всякий случай, он заглянул еще в несколько окон и дверей.
   Побродив некоторое время по дворовым проулкам, он решил, что здесь нет для него ничего интересного. Затем направился вдоль стены, намереваясь обойти ее по периметру. Но в итоге, когда он вернулся к тому месту откуда начал, то не только не нашел Дару, но и не встретил ни одного знакомого лица. "Так. - Четко сказал себе Элидастас. Он начинал нервничать.- Нужно остановиться и подумать. Куда запросилась эта глупая девушка?! Ясно одно, во дворе ее нет. Значит, остается только замок. Но каким образом она могла туда попасть? Кроме парадного входа, со стороны заднего двора было еще несколько дверей сделанных для прислуги. Не без колебаний он вошел в одну из них. Внутри было пусто и тихо. Длинный коридор был заставлен всяким хозяйственным хламом. Отовсюду были ходы, ниши, комнаты, кладовые с полками. В этой тишине Элидастас прошелся по коридору. Он уже сожалел, что зашел сюда и крадется между тюками с углем как воришка. "Куда подевались добрые старые времена, когда мой разум был при мне? - Сказал себе эльф. - Я совершаю глупости все чаще". Он решительно повернулся, чтобы идти обратно, но в это время во входную дверь вошли люди, о чем-то переговариваясь между собой. Элидастас быстро отступил в темную нишу, которая неожиданно оказалась узким коридором. Люди прошли мимо, ничего не заметив. Но, только он собрался покинуть свое убежище, в здание вошло еще несколько посетителей. Пустынная прихожая вмиг наполнилась громкими голосами. Элидастас почел за лучшее исследовать тот коридор, в котором он оказался и заспешил к его противоположному концу.
   Долго гуляя по запутанным ходам, он отдал должное изобретательности того безумного архитектора, который понапридумывал этакие джунгли. Несколько раз близко от него кто-то проходил, но Эльф каждый раз с помощью разных ухищрений оставался незамеченным. За одной из дверей был слышен приглушенный гул десятков, а может и сотен тихо переговаривающихся голосов. Элидастас приоткрыл створку двери и посмотрел в образовавшуюся щель. В большом зале на полу расположилось много людей - беженцев. В основном женщины с детьми. Он накинул капюшон и вошел вовнутрь. Затем прошелся вдоль стены, пытаясь разглядеть лица находившихся там.
  - С дороги... - Раздался чей-то глухой голос, и на эльфа свалилось нечто тяжелое. Он оглянулся. Оказалось, на него случайно натолкнулась тучная неряшливого вида женщина с вульгарно разрисованным лицом. Она была пьяна. Усадив ворчащую пьяницу под стенку, он заспешил подальше отсюда. "Бывает же такое". - Подумал он, оглянувшись еще раз и тут же сам чуть не споткнулся о сидящих на полу. Рядом мать отчитывала своего десятилетнего сына. Из разговора можно было понять, что мальчик рвется сражаться вместе со всеми, а родительница твердо вознамерилась его не пускать. Судя по всему, авторитет старшего взял верх. По крайней мере, на ближайший час. Сын насупился и отвернулся. Но его хитрому лицу было видно, что эту затею он осуществит обязательно, с согласия матери или без него.
   Недалеко от них жалостно плакал ребенок. Маленькая девочка стояла и беспомощно озиралась по сторонам.
  - Ты потерялась? - Спросил Элидастас ребенка.
  Девочка кивнула, глядя снизу вверх на незнакомца. Ребенок даже перестал плакать, во все глаза разглядывая необычную внешность чужака.
  - Твоя мама в этом зале?
  - Да.
  - Если хочешь, я подниму тебя повыше, и ты сможешь ее увидеть.
  Элидастас усадил доверчивого ребенка себе на плечо и прошелся по залу туда и обратно.
  - Мама!! - Обрадовалась она и показала пальцем на спящую женщину, прислонившуюся к своим небогатым пожиткам.
  - Иди к ней. - Он отпустил девочку и направился к противоположному выходу. Здесь было много народа. Все смотрели себе под ноги и не очень интересовались происходящим вокруг. Прогуливаясь таким
  образом из одной комнаты в другую, Элидастас потратил много времени.
   В одном из помещений через узкое окно просматривалось небо. Положение тусклого осеннего солнца указывало на то, что полдень давно минул. Внезапно Элидастас почувствовал досаду на свою подругу. Ей некого будет винить кроме себя, если она не успеет обнаружиться до того, как отряд отправится к побережью на встречу с грифонами. Как можно быть такой легкомысленной?! А может, с ней что-то случилось? У нее талант влипать в неприятности. А что если она оставила его сознательно?!
  - Хватит! - Сказал Элидастас сам себе. Я стал мнительным как человеческая старушка.
   Теперь он уже прогуливался по коридорам без всякой цели, не глядя по сторонам, пытаясь сосредоточиться на порученном ему задании и предстоящем пути. Разве может быть что-нибудь важнее этого? Конечно, нет. Он пока еще не забыл об огромной ценности доверенной ему вещи и, следовательно, об ответственности лежащей на нем.
   Очередной ход вывел его на платформу окруженную перилами, которая проходила по всему периметру зала почти что под самым потолком. В этом зале тоже были люди. Бегло окинув взглядом скопление внизу, он отвернулся и сел на пол, прислонившись к перилам. "Это серьезная ноша. Она ему по силам. Но как же трудно нести ее одному".
  - В любом случае, - сказал он, - пора выбираться отсюда.
   Но, несмотря на эти слова, остался сидеть на месте. Возможно, недоброе предчувствие, посетившее его утром, теперь начинает оправдывать себя. "Могла бы попрощаться. Хотя, так будет лучше...". Спустя время Элидастас не без смеха вспоминал свои мрачные думы, но теперь величина проблемы поглотила его полностью.
   Должно быть, близится к вечеру. Пора уходить. Он уныло поднялся и отправился к выходу. Теперь он решил воспользоваться не тем ходом, через который попал сюда, а спустится по резным ступеням прямо в зал заполненный народом. Судя по всему, здесь располагался лазарет, где содержали раненых - они лежали на полу, почти не двигаясь. Только несколько человек ходили по залу от одного больного к другому. Элидастас пригляделся.
  - Эх, Дара. С самого начала нужно было искать тебя в больнице.
   Было так глупо признаться, но прилив необъяснимого счастья заполнил его полностью. Элидастас даже испугался такой своей реакции. Он никогда не был щедр на чувства, но, так получилось, что в этой женщине все без исключения стало ему бесконечно дорого. Пусть сердиться, ворчит, пусть вытворяет какие угодно фокусы, только бы не оставляла его. Если она захочет уйти, он ее уговорит остаться. Даже если она ничего не захочет слушать, он все равно больше никуда ее не отпустит.
   Элидастас на секунду отвлекся, а когда опять попытался отыскать Дару взглядом - не нашел. Но теперь он не волновался. Дара близко и он ее найдет.
  
  
  Глава 14
  
   Шло время. Асстардан не нападал. Первый приступ был отбит с такими героическими усилиями, что никто просто не представлял, как сможет повторить этот подвиг во второй раз.
   Немногочисленные защитники крепости отдыхали где придется. Редким счастливцам досталась подстилка из гнилой соломы и мешковина вместо одеяла. Но таких было меньшинство, в основном больные или раненные. Все надеялись на лучшее. Однако всегда найдутся слабонервные субъекты, которым мало самим бояться, нужно еще посеять панику среди остальных. И таких становилось все больше. Несмотря на все старания предводителей, они понижали боевой дух и сеяли отчаяние в и без того кровоточащих сердцах. Ведь все знают: не так страшна смерть, как ожидание ее прихода.
   У Дары не было сил искать себе более укромное место для ночлега, да и спать совсем не хотелось. Просто посидеть в одиночестве глядя в пустоту. В голове был полный сумбур, на сердце тяжесть и безысходность. И вообще, зачем всему быть, если все так плохо? Она смутно понимала, что надо бы разыскать эльфа. Но именно этого ей делать расхотелось. Возможно, Элидас был прав тогда, когда пару недель назад просил отвязаться от него. Ну, в самом деле, что у них может быть общего? Их пути разные. Она человек и ее место здесь - в этой крепости вместе со всеми, а он пусть летит в свои Южные земли. Только, как ему об этом сказать? Решение остаться казалось ей правильным, но она боялась, что если увидит его снова, то передумает. "Передам записку через кого-нибудь. Да. Так и сделаю". Она расположилась на полу, касаясь головой и плечами старой стены, выцветшей и серой от времени и налета плесени. В этой части коридора было пустынно и тихо - этого хватило, чтобы остановить свой выбор на этом месте. Где-то рядом скреблась мышь - одна из тех счастливиц, которую пока никто их обитателей переполненного замка не изловил чтобы съесть. Из полумрака коридора, производя не больше шума, чем мышь, появился Элидастас.
  ― Ты далеко забралась, Дара. Я едва отыскал тебя. - Сказал он, как ни в чем не бывало.
   Он появился так неожиданно, что некоторое время Дара раздумывала все ли в порядке у нее с глазами.
  ― Как прошел совет? - Спросила она, когда способность говорить восстановилась.
  Элидастас сел рядом с Дарой, так же как она, подперев стену и устало закрыл глаза.
  - Все в порядке. Послезавтра должны прилететь грифоны, чтобы перенести несколько воинов через море к югу.
   "Ну зачем ты пришел? Я все так хорошо решила". - Мысленно сказала девушка, разглядывая потолок.
  ― А что будет с остальными?
  ― Не знаю... Но Сиблэк хорошо держится. Он сказал, что это не наше дело, они будут счастливы умереть в борьбе. Снова воцарилась тишина, даже мышь перестала царапаться и скрылась глубоко в норе.
  ― Завтра вечером отряд выйдет из крепости и попытается пробраться к причалу. С нами пойдет девять человек. Полагаю, они все смогут улететь. Если, конечно, столько выживет, пока доберется к берегу
  ― Ясно.
  ― Дара... - Начал говорить Элидастас после долгой паузы.
  ― Что? ― Эльф хотел сказать нечто совсем другое, но произнес:
  - Если я погибну, возьмешь свиток и полетишь в Евтару вместо меня. Хорошо?
  - Ты меня пугаешь, Элидас. Не говори о своей смерти. Ты так хорошо владеешь мечом и такой быстрый.
  Как ты можешь погибнуть в коротком переходе к морю?
  - Все может случиться.
  - Я буду тебя охранять!
   Услышав такое горячее заверение, Элидастас мысленно улыбнулся, хотя и серьезно относился к умению Дары обращаться с оружием.
  ― Лучше пусть я погибну, чем ты. - Продолжала она развивать свою мысль. - Моя жизнь и так короткая и бесполезная. А тебе предстоит совершить еще много всего. И не надо говорить о смерти перед сражением. Обычаи нашей страны говорят, что так ты только призываешь беду.
   Дару испугал такой поворот разговора. В первую минуту у нее из головы начисто вылетели все мысли об уходе. Но потом она одернула себя: в самом деле, сколько можно навязывать свою помощь?
  - Дара, а как по обычаям вашей страны женятся?
   Девушка была совсем непротив уйти от мрачных мыслей. Почему бы не поговорить на отвлеченные темы? Она старательно напрягла память, вспоминая подробности виденных такого рода церемоний.
  - Значит так. При сочетании должен присутствовать тот, кто обладает властью в селении, и одобрить этот брак. Еще, кроме него обязательно нужно чтоб было два-три свидетеля - подтвердить свершение этого события. Жених и невеста берут друг друга за руки и руки им связывают вышитым поясом. Потом в присутствии вышеназванных они дают клятвы верности и говорят еще много всякой чепухи. Все. Больше ничего не требуется. Конечно, некоторые устраивают пирушки, на которых пьют и гуляют недели две, но это лишнее, я считаю.
  - У нас все немного иначе.- Сказал эльф. - Символом заключения союза между двумя служит отданная в дар какая-нибудь драгоценность или удачно выполненное простое украшение. Хорошо если ты выполнил его своими руками, но если это не так, не страшно.
  - Еще проще. А вписать свои имена никуда не требуется? Или может еще какие формальности?
  - Нет. Наш народ немногочисленен. Так уж повелось, что если избираешь спутника, то это на всю жизнь. И обещания данные друг другу наедине исполняются не хуже засвидетельствованных в глазах сотен посторонних.
   Даре тема выбранная для беседы нравилась все меньше и меньше. Слушать такие истории, да еще и от Элидастаса было сплошным мучением. Она вспомнила Айлейлу - эльфийскую красавицу, которая получит его себе в мужья. От этой мысли стало больно, к глазам непрошено начали подступать слезы. И зачем она только стала говорить об этом? Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить спокойный хладнокровный вид.
  - Знаешь, Дара, боюсь, у меня нет ни одной ценной вещи. Разве только вот эта цепочка. - Элидастас снял со своего плаща медную застежку и протянул ее девушке. - Ты станешь моей женой?
   "Он, что, надо мной издевается? - Подумала Дара. - Это слишком жестоко ... или слишком как-то уж красиво чтобы быть правдой".
   Но встретившись взглядом с Элидастасом, она прочла в его глазах такое же глубокое чувство какое уже долгое время испытывала сама. Она все еще медлила с ответом. Наверное, эльф неправильно истолковал ее молчание. Его взгляд погас, и он отвел глаза в сторону.
  - Выйду ли я за тебя замуж?! Ты меня спрашиваешь? Да одного твоего слова достаточно чтобы я, не раздумывая, бросилась с крепостной стены. Ты меня еще спрашиваешь?!
   Долго сдерживаемые слезы полились ручьями. Восприняв такой ответ как согласие, Элидастас взял ее ладонь и положил в нее застежку.
  - Значит, ты, правда, согласна?
  - Ну конечно!
  Эльф притянул к себе плачущую девушку. Ее руки сжимавшие цепочку, дрожали. "Какое счастье находится рядом и не скрывать своих чувств. - Подумал Элидастас. - Какой же я дурак, что не сказал этого раньше".
  Он подождал, пока Дара успокоилась и перестала всхлипывать.
  - Теперь осталось заключить брак как это принято на родине твоих родителей. Пойдем к Сиблэку?
   Дара что-то пробормотала в ответ. Ей совсем не хотелось покидать уютные объятия Элидастаса, которому тут же пришло в голову что если он сейчас не найдет в себе силы отправиться к Сиблэку, то за свои последующие действия отвечать не сможет.
   Минуту спустя они уже шли к покоям занимаемым командующим. Он выслушал странную в такой ситуации просьбу, но согласился присутствовать на церемонии. Все прошло гладко, хотя и вызвало удивление у посвященных в эту историю.
   Вышитого пояса, естественно, не нашлось, поэтому руки Дары и Элидастаса связали простой веревкой. Все что полагается сказать в таких случаях, было сказано. Когда все закончилось, присутствующие разошлись по своим углам. Сиблэк пожелал паре счастья и тоже удался к себе. Командующему стало грустно - он вспомнил свою свадьбу и молодую жену, погибшую через неделю после этого события. Он не сомневался почему-то, что счастье этих двоих тоже будет недолгим. Вернувшись к себе, Сиблэк посмотрел на пустой камин и поежился от холода врывающегося через все щели. "Ну что ж, по крайней мере, им сегодня ночью будет не так холодно как мне". - Подумал он.
   Когда все ушли, эльф сообразил, что их руки все еще привязаны друг к другу. Он осторожно распустил узел, и веревка свалилась на землю. Дара, повинуясь внезапному порыву, схватила руку Элидастаса и поцеловала внешнюю сторону ладони.
  - Ты не пожалеешь, что женился на мне. - Сказала она. - Я буду самой верной женой на свете и преданной как дворовая собака.
   Элидастас был потрясен такими чувствами своей жены. Буквальные веревки, связывающие их, были сняты, но крепче любых пут привязала его к себе эта человеческая девушка. Он ощутил большое счастье, потому что стоял рядом с любимой, но и большое горе. Даже если они переживут ближайшие дни, и будут жить счастливо многие годы, все равно, жизнь человека несоизмеримо короче эльфийской. Что же он тогда будет делать? Как жить без нее?
  
  ________________
  
   Время перехода через замковый туннель настало. К ночи все приготовления были завершены. Лорд Сиблэк нервничал, будто сам собирался в дорогу.
  - Сейчас должны прийти солдаты. - Сказал Сиблэк и его голос гулко раскатился по пустым стенам комнаты. - Все они добровольно вызвались идти. Хорошие парни. Ты уж их побереги их, Эл.
  - Обязательно. Зря рисковать мы не будем. - В тон ему ответил Элидастас. Открыв ставни, он выглянул в окно. Девять легковооруженных мужчин - все те, кто сегодня разделит с ними путь - подошли к черному входу. Их впустили. Воины, тихо, как серые тени, вошли под крышу здания. Лорд махнул рукой, призывая следовать за ним. У входа в подземелье они встретились с отрядом. Воинам заранее разъяснили, в чем заключается них задача. Все до единого осознавали, на что идут и каковы их шансы. Предложенной им возможностью отказаться от этого предприятия никто не воспользовался.
   Декст отпер железную дверь и спустился на первый уровень подвала, неся впереди себя зажженный факел. Растянувшись в колонну по одному, все последовали за ним. Подвал замка выглядел очень старым и, по мере того, как они углублялись в его недра, запах сырости и плесени становился все сильнее. А каменные своды, смыкавшиеся высоко над головой, производили угнетающее впечатление. Вся процессия остановилась возле маленькой дверки, углубленной в стенную нишу на пол-локтя. Декст вручил факел одному из солдат, попросил посветить ему и, закатив рукава по локти, принялся возиться с ржавыми замками. Спустя время воины уже неторопливо переминались с ноги на ногу, бросая много многозначительные взоры на озадаченного дворецкого. Древнее железо никак не хотело уступать
  - Что там у тебя, Декст? - Спросил лорд. - Еще немного. - Прокряхтел дворецкий, проворачивая тяжелый ключ в скважине. - Остался последний.
   В замке щелкнуло и все вздохнули е облегчением. Согнувшись вполовину, первый воин пролез в ход с фонарем в руке. Послышался короткий возглас одобрения: ход был цел и в хорошем состоянии.
   Остальные последовали за ним, Когда все, включая и Дару, оказались по ту сторону двери, Элидастас задержался у входа чтобы попрощаться с лордом
  - Спасибо за помощь. - Просто сказал он.
  - Не за что. Надеюсь, из этого выйдет что-то толковое.
  - Прощай, хозяин прибрежного замка. - Произнес Элидастас поклонившись. - Поистине, в тебе течет благородная кровь королей. Для меня было большой честью разговаривать с тобой.
  - Прощай эльф. Надеюсь, твой план сработает.
   Элидастас еще раз поклонился и юркнул в ход. Сразу после этого коридор наполнился эхом шагов удаляющегося отряда. Декст вопросительно взглянул на своего хозяина. Получив утвердительный кивок, он притворил дверь и запер большинство замков.
  ________________
  
   Темный туннель уводил все дальше. Его длинное ненасытное чрево, скорее всего, поглотит большую часть времени отведенного на дорогу. Предпололгается, что наружу они выйдут ближе к рассвету. То самое время, когда люди чувствуют себя пока еще недостаточно уверенно, а орки и гоблины ведущие ночную жизнь уже подыскивают себе место для дневного отдыха.
   Элидастас замыкал отряд. Он сейчас подумал, что его народ никогда особенно не жаловал подземелья. Но за короткое время это второй раз, когда ему пришлось переступить через свой страх. Боковым взглядом он чувствовал толстые каменные стены, заточившие их в кольцо, оставляющие не так много альтернатив в выборе пути: или вперед, к выходу, где тебя неизвестно кто поджидает, или назад - к запертому входу в осажденный врагом замок, где нет надежды на спасение. Хотя, если задуматься, этими словами можно охарактеризовать всю его жизнь за предшествующие месяцы. Впереди него шла Дара. Дара оглянулась, будто проверяя, на месте ли он, и они на мгновение встретились глазами. Элидастас почувствовал себя лучше.
   В намеченный срок вся компания, опасливо озираясь, выбралась наружу. После тесной тишины подземелья необъятный простор с гуляющими ветрами действовал на нервы солдатам лорда. До восхода солнца еще оставалось время, хотя небо на востоке уже начинало превращаться из черного в светло-синее. Один из солдат, выбранный для этого перехода исключительно потому, что хорошо ориентировался здесь, подошел к Элидастасу, ожидая распоряжений. Эльф еще раз внимательным взглядом окинул горизонт и кивнул проводнику. Тот понял этот жест как разрешение двинуться в путь, и в свою очередь, призывно махнув рукой всему отряду, затрусил легким бегом в сторону моря.
   Эльф никак не мог отделаться от недоброго предчувствия, владевшего им уже вторые сутки. Он то и дело вертел головой по сторонам. В итоге он заметил небольшой отряд орков. Отсюда не было видно, чем они заняты. Возможно, оголодали и отправились на ловлю кроликов или птиц. Элидастас поделился этим наблюдением с остальными. Было решено двигаться медленно - орки плохо видят, тем более, близиться рассвет. Но движение их глаза фиксируют безупречно.
   Спустя время в поле зрения показался еще один отряд из гоблинов и орков отделившийся от основного войска. Такая недисцеплинированость оркской горе-рати беглецам была не на руку.
   Морская гладь теперь хорошо просматривалась. Желанная цель была все ближе. Возможно, воодушевление от удачно заканчивающейся вылазки опьянило беглецов, а, может, по какой-то другой причине, но только прилегшего отдохнуть в высокой пожухлой траве орка заметили лишь после того, как один из солдат случайно наступил на его лапу. Долину огласил пронзительный вой. Стая ворон с карканьем сорвалась с земли. Кто-то из солдат пришиб крикуна. Все упали в траву, стараясь слиться с пейзажем.
   Лежа в траве, Элидастас тихо ругал себя последними словами за то, что не сумел разглядеть опасность. Он очень надеялся, что все еще обойдется.
  - Кхах тру! - Просипел орочий голос где-то рядом. И в высоких травах смутно замаячило темное пятно. Орк проснулся и теперь искал своего товарища, чей крик только что огласил окрестности.
   Один из солдат вытянул меч из ножен. Выходя из чехла, он издал слабый характерный металлический звук. Элидастас прикрыл глаза рукой. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдет. Орк медленно повернулся и уставился в ту сторону, где они прятались.
  - Хка-а-а-а-х-х. - Это был боевой клич...
   Трава зашевелилась от движения десятков орочьих тел. Прятаться больше не было смысла. Воины поднялись и стали с оружием наготове ... а вокруг все продолжали выныривать новые и новые орки. Самое обидное, что это скопище не было специально организованной засадой. Просто немного не повезло... Завязался бой. Орков было много, но не настолько, чтобы серьезно опасаться за исход поединка. Солдаты это поняли. Но Элидастас лучше знал орочьи повадки. В отличие от солдат, он понимал серьезность момента. Сейчас все предприятие рискует быть поставленным под угрозу.
  - Возьмите их в кольцо. - Скомандовал эльф - Не дайте никому уйти! - Крикнул он громко, удивляясь, как легко даются ему слова, призывающие к убийству.
   Четкого кольца не получилось, но солдаты знали свое ремесло. Оркам не дали броситься врассыпную. Когда все было закончено, подсчитали потери. Отделались ранениями различной тяжести. Никто не погиб. Парень, выполнявший функцию проводника, подошел к Элидастасу.
  - Кажется, со всеми справились. - Начал он. - Но трава высокая, сам видишь. Кто поручится, что один из них не смылся за подмогой.
  - Скорее всего, так оно и есть. - Ответил эльф хмурясь. - Нужно спешить. Что у тебя с ногой?
  - Я могу идти. - Сказал молодой солдат. - Мужества было ему не занимать.
  - Тогда вперед.
   Воины шли так быстро, как только могли. Теперь все они время от времени оглядывались по сторонам и внимательно смотрели под ноги. Еще некоторое время все было спокойно. Стало почти светло. Цель приближалась. Теперь море ясно простиралось перед глазами и холмы более не загораживали его синие просторы. Элидастасу даже показалось, что он видит длинную темную полоску пирса. О том, есть ли там грифоны было трудно судить. Страшно даже представить чем все закончится, если что-то помешает прибыть им вовремя. Все его внимание поглотило созерцание берега. В это время кто-то настойчиво дернул его за рукав.
  - Взгляни в ту сторону. - Сказала Дара, указывая рукой вправо. К ним спешило множество точек объединяющихся в группки. - А теперь оглянись назад. - Та же картина только точек побольше. - Похоже, нас преследуют.
   Спасшиеся орки по дороге рассказывали всем встретившимся на пути о том, что с ними приключилось. И воспылавшие праведным гневом сородичи отправились немедля совершить возмездие. Эта новость скоро разнеслась среди беглецов. Люди занервничали и ускорили темп, перейдя на бег рысцой. Некоторые даже сбросили части металлических доспехов или лишнюю теплую одежду. Смысл жизни сузился до одной маленькой цели - достичь побережья. Раньше преследователей. Элидастас оглянулся. Обладая отличным глазомером, он определил, что расстояние между ними и преследователями сокращается. Это наблюдение не располагало к оптимизму. Справа от них решительно настроенные группки гоблинов, виргов и троллей также приближались слишком быстро. Спасибо, что хоть не асстарданцы. Солдаты, уставшие с непривычки от такого темпа, требовали остановиться и принять бой.
  - Вперед! - Крикнул Элидастас, пресекая всякие возражения. Для всех остальных это была обычная нечисть, которую не стоит слишком сильно опасаться. Но эльф, прекрасно зная о своей способности каким-то шестым чувством определять величину опасности, в эту минуту понял, что столкновение будет иметь серьезные последствия. Каждой живой частицей своей сущности он желал предотвратить атаку врага.
   Длинная деревянная полоска, поддерживаемая сваями, простиралась далеко в море. До нее было каких-то жалких двести - двести пятьдесят шагов. С каждым последующим мгновением расстояние сокращалось. В небе над морем кружился, постоянно снижаясь, грифон. Должно быть, скоро подоспеют остальные его собратья.
   Под ноги со свистом воткнулась стрела. Элидастас перескочил ее и побежал дальше. После следующего свиста послышался шлепок тела свалившегося на землю. Эльф тревожно обернулся - один из воинов, тот, что служил им проводником - безвольно лежал, уткнувшись лицом в землю. Столкновение было неизбежным. Толпы нечестии врезались в строй солдатов лорда со звуком молота бьющего по наковальне. Атака встретила мощное сопротивление. Такой отпор отчасти, объяснялся отчаяньем загнанных в угол. Все уже мало что соображали. Солдаты рубились с таким же сумасшествием как орки и гоблины. Постоянные сражения и необходимость убивать сравняло в этот момент обе группы. - Пробивайтесь к причалу. Не останавливайтесь. - Пытался докричаться до них эльф. Но его мало кто слышал. Мешал шум и собственная слепящая ярость. Элидастас опасался, что если они не опомнятся в ближайшее время, то их просто раздавят. Осталось совсем немного. Причал близко. - Не останавливайтесь!!- Снова крикнул он, отмахиваясь сразу от пятерых нападающих.
   Еще никогда он не испытывал таких трудностей сражаясь с орками. Эти были особенно злыми. Одному из них даже удалось достать его своим кривым мечем. Разметав их в стороны, он побежал дальше сквозь ряды сражающихся вперед к грифону. За ним, не отставая, следовала Дара. Один из орков преградил дорогу эльфу. Это не было серьезным препятствием, но пока тот готовился к столкновению с противником, сзади подкрался гоблин с тяжелой дубиной в руках. Элидастас не видел этого, и не успел бы отразить готовящийся удар. Дара мгновенно оценила сложившуюся ситуацию, но она сама сейчас была занята: сразу четыре оркских отродья бросились ей под ноги. Отчаянно отбиваясь от них правой рукой, в которой держала клинок, Дара вытянула левой рукой из чехла на ноге нож и метнула его в затылок громадному гоблину. Удар был точным и гоблин, вместо того чтобы обрушить свою громадную дубину на голову эльфа, покачнулся и рухнул на него всей своей массивной тушей. Элидастас успел вывернуться из-под падающего гоблина и, отскочив, быстро сгруппировался, приготовившись дать отпор противнику. Но тот безвольно валялся, уткнувшись клыкастой мордой в бревна пристани. Между зелеными пятнистыми ушами раскачивался нож со знакомой рукояткой. Элидастас с благодарностью кивнул Даре, расправившейся к тому времени с нападающими. Она улыбнулась в ответ и быстро отсалютовала мечем. После этого бег продолжился. Союзников рядом с ними становилось все меньше.
   Грифонов должно было быть несколько, но в небе, постоянно снижаясь, кружил только один.
  - Быстрее. Грифон уже на месте!
  - Один? - Удивилась Дара.
   Не было времени размышлять о том, что случилось с остальными грифонами. Эльф не сомневался, что они сейчас подоспеют, чтобы захватить и остальных, ведь они обещали.
   Длинный пирс, в конце которого приземлился птицелев, был пуст. Элидастас и Дара опрометью помчались туда. Шаг за шагом, прыжок за прыжком - к середине пирса. Эльф, не сбавляя скорости, оглянулся через плечо: жена бежала рядом, не отставая.
  Огромный птицелев гордо восседал на краю пирса и спокойно, даже безучастно, взирал на суетливо сражающийся перед ним народ. Увидев приближающегося эльфа, он слегка пригнул лапы, приглашая к себе на спину. Элидастас, не останавливаясь, с разбегу заскочил ему на спину, ухватился за роскошную гриву и тут же отвернулся, ища Дару. Все это время женщина-воин бежала за ним нога в ногу, но теперь стало ясно, что она слегка отстала. Она легко перепрыгивала через мертвых чудищ и без труда увернулась от двух живых. Вот, осталось совсем немного. Тридцать шагов, двадцать, пятнадцать. Дара была близко, путь перед ней был свободен. И все-таки Элидастас подумал, что лучше перестраховаться. Он решил сойти с грифона на всякий случай, вдруг понадобиться помощь.
   Дальше все произошло слишком быстро. Элидастас даже не успел осознать произошедшее. А когда осознал - ужаснулся. Один из громадных гоблинов, который осторожно пробирался к грифону под пирсом, понял, что неожиданно напасть на птицельва уже не успеет. Быстрыми сильными движениями он вскарабкался на пристань как раз в тот момент, когда Дара пробегала мимо. В два прыжка мощных коренастых ног он настиг новую жертву и рубанул мечом, вложив в удар всю свою ярость. "Нет, только не это. Только не она". - Яркой молнией вспыхнул в уме так и не вырвавшийся отчаянный крик. До конца своей жизни эльф запомнит эти широко раскрытые глаза, постепенно теряющие осознанность и искры жизни - глаза женщины, которую он успел так сильно полюбить. В шею гоблина воткнулась стрела, пущенная рукой союзника, который и сам был сражен после этого. Из всех воинов, посланных на подмогу, никого больше не осталось. Но Элидастас был так потрясен, что ничего этого не заметил.
   Грифон не собирался ждать, пока двуногие решат между собой все свои проблемы. Он почувствовал на себе седока, этого было достаточно. Насчет остального приказов не поступало и, поэтому, не мешкая, он взмыл в воздух, легко воспарив над морем. Резкий рывок привел эльфа в чувство. Он будто сквозь туман осознал, что сидит на грифоне один, а Дара осталась лежать на пристани. Элидастас решительно оттолкнулся от грифона и прыгнул к синеющему внизу морю, во что бы то ни стало, узнать жива ли Дара, а если нет, то проститься с ней и умереть рядом. Но грифон лучше своего наездника помнил о данном ему поручении. Поэтому, спикировав вниз, он схватил эльфа своим птичьим клювом и продолжил полет.
  
  _______________
  
   Огромное полотно воды простиралось повсюду, насколько хватало глаз, и словно большое серебристое зеркало отражало яркие жгучие лучи южного солнца. Везде вода. Вода. Она бесконечна. Она поглотила все. Нет суши, нет неба, нет Асстардана, нет Евтары, нет людей, нет эльфов, нет войн, нет мира, все превратилось в нереальную иллюзию. Нет ничего, только бесконечное синее пространство. И пустота... Сколько длится этот перелет через первозданную пугающую своей безбрежностью пустоту? Год? Десятилетие? А может быть, только час?
   Хотя, постойте, не совсем пустота. Там, внизу, какая-то смутно различимая тень. Ее длинные мощные крылья то простираются, то складываются. И так сотни, тысячи раз. От этого однообразного движения можно сойти с ума.
   На самом же деле перелет длился шесть дней, но Элидастас давно утратил ощущение времени. Когда грифон приземлился на скалистый берег, он не сразу осознал, что путь по воздуху окончен. Грифон сперва терпеливо ждал, пока седок спустится с него, но потом ему надоело. Он повернул голову назад и клювом осторожно стащил с себя ношу.
   Бодрствующей частью сознания эльф понял, что вот они - южные земли - цель его путешествия. Тело плохо слушалось своего хозяина: за долгие часы перелета он сидел, не двигаясь и крепко держась за гриву как тонущий за последнюю соломинку. Он бесцельно прошелся на затекших ногах вперед-назад по каменной поверхности. Расправив крылья, грифон, выполнивший свой приказ, улетел прочь, оставив его в одиночестве.
   Эльф постоял секунду, затем опустился на землю, неотрывно глядя на горизонт - туда, откуда он только что прилетел. По щекам полилось что-то влажное. "Что это? Слезы? Какой позор. Я же не женщина чтобы плакать". Но скорбь была слишком велика, чтобы так просто справится с ней и вернуть себе самообладание.
   Весь день до вечера и ночь до самого рассвета он просидел на берегу, бесцельно глядя на горизонт, будто мог разглядеть через тысячи стадий далекую полоску противоположного берега. Утром пошел дождь, столь редкий в этой местности, оставляя темные следы в рыжей пыли на камнях. Элидастас словно проснулся, избавился от оцепенения и понял, что его мучает жажда. Фляга на поясе была почти полной. Сделав несколько глотков, он поднялся и оглядел местность. Предстоит длинная дорога и это только начало пути. Что ж, единственное, что теперь остается - это идти вперед. И он зашагал прочь от моря.
Оценка: 3.66*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"