Аннотация: (Европа, наши дни) Снова Ирландия, зелёные холмы, мифологические персонажи, ставшие вдруг совсем реальными. История про Камилла, которому приходится выручать Дайре, крепко вляпавшегося в нехорошую историю.
Куррахи - деревянные лодки, обтянутые звериными шкурами, бесшумно причалили к берегу. Над островом Мананн плыл густой яблочный запах. Темные стены дуна на холме возвышались над головами уладов, держащих наготове копья и дротики. Не за яблоками приплыли суровые воины, дети зелёного Эрина. Золото, серебро и многие другие богатства короля Иухны прельщали их. Но самой желанной добычей была прекрасная Бланайд, дочь владетеля острова. Первым на берег ступил тот, чьё имя не было известно уладам. Странный воин в сером плаще присоединился к ним перед самым отплытием и обещал, что сможет противостоять волшебству Иухны, а взамен попросил то из сокровищ дуна, которое сам выберет. И была битва, о которой сложено немало сказаний. Куррахи отправились в обратный путь, доверху груженые сокровищами. Спросили тогда улады у того, кто принес им победу, что из богатств Иухны возьмёт он себе. Не золото, не драгоценности, не королевские одежды потребовал спаситель, а белокурую Бланайд, что сидела в лодке и роняла в воду горькие слезы.
Разгорелась великая ссора, ибо не захотели улады отдать то, что было обещано. Тогда рассердился воин в сером плаще и силой забрал прекрасную деву в свой замок. После этого ещё много бед и горя увидели земли Эрина.
Утренняя дымка над Булонским лесом ещё не успела рассеяться, а обитатели небольшого частного дома на окраине Парижа уже заканчивали завтракать. Камилл в шелковом домашнем халате и тапочках пил обжигающий кофе со сливками и лениво просматривал утренние газеты. На первой полосе опять были новости из Ирландии. Старый добрый Эрин... Когда-то там было весьма уютно. Разумеется, до появления англичан, с приходом которых госпожа Свобода окончательно забыла дорогу на гостеприимный остров. В подробности очередных беспорядков, связанных с деятельностью ИРА, вникать не хотелось.
Тику чувствовала малейшие изменения настроения хозяина: сначала интерес, потом легкая улыбка, едва заметное движение бровей, как если бы он захотел нахмуриться, но передумал, и в под конец снова равнодушие. Камилл улыбнулся, поймав её встревоженный взгляд. Он хотел было объяснить, что нет ни малейшей причины для беспокойства, но девушка уже сама уловила суть и облегченно вздохнула. При подобном взаимопонимании они вообще могли бы обходиться без слов.
Последнее время Камилл часто ловил себя на том, что не верит в реальность происходящего. События больше напоминали чудесный сон, и он опасался, что рано или поздно придётся проснуться. Шли дни, летели недели, однако, ничего подобного не происходило, и хозяин Парижа наконец-то уверился, что Тику, которую он уже и не чаял увидеть живой, действительно вернулась. Её неожиданное появление случилось немногим больше месяца назад и пришлось как раз на конец лета - самый разгар сезона отпусков в столице Франции. Надо ли говорить, что с тех самых пор Камилл ни разу не появлялся в антикварном магазине, владельцем которого являлся вот уже четыре года. Правда, дела он при этом не забросил, и ежедневно уделял несколько часов на чтение почты и отправку писем.
Тику очень любила смотреть, как хозяин работает. Это напоминало ей старые добрые времена, когда он вот так же мог долгое время сидеть неподвижно, думая о чем-то своём. Эррензи очень изменился, но во многих своих привычках остался прежним. Он стал намного сильнее, и вместе с тем гораздо спокойнее. Подверженный резким перепадам настроения, теперь он просто научился скрывать свои эмоции ото всех, но не от Тику.
Словно в подтверждение этих мыслей, Камилл стукнул кулаком по столу и громко чертыхнулся.
- Случилось что-то плохое? - наверное, не следовало спрашивать об этом, но Тику слишком испугалась, почувствовав тяжелую волну раздражения, исходящую от хозяина.
Камилл поспешил успокоить девушку. Он взял её за руку, убрал с щеки непослушный локон и привлёк к себе.
- Все хорошо. Просто мне придется уехать. Совсем ненадолго. Но я обещаю, что скоро вернусь.
- Ты уезжаешь? А я остаюсь? Тогда я буду очень ждать тебя, Эррензи, - Тику послушно спрятала лицо у него на плече.
Оставаться одной было страшно, но у неё даже и мысли не возникло просить хозяина изменить решение, или взять её с собой. Ведь если он поступает именно так, значит, на то есть какие-то причины...
И причины, безусловно, были. Всю дорогу до аэропорта имени Шарля де Голля Камилл едва сдерживался, чтобы не начать сквернословить вслух. Ох уж этот Дайре! Ну надо же было ему вляпаться в историю именно тогда, когда хозяину Парижа меньше всего хотелось покидать свой город. Впрочем, неприятности случаются всегда в самый неподходящий момент. Да и вообще, бывает ли момент, подходящий для неприятностей?
Камилл вздохнул, закуривая очередную сигарету. Похоже, ирландец сам пока не понял, что натворил. Хотя он и раньше нечасто задумывался, прежде чем что-либо сказать или сделать.
Удивительно, что Дайре до сих пор пребывает в добром здравии. Не так-то уж просто остаться в живых, когда язык постоянно опережает ум. Ситуация осложнялась тем, что Камилл не хотел встречаться с бывшим подопечным ни при каких обстоятельствах. Несколько столетий проведенных вместе до сих пор заставляли хозяина Парижа внутренне содрогаться. Ирландец неоднократно демонстрировал свою даже не упрямость, а полную упёртость. Все правила, что вбили ему в голову ещё в далёком детстве, прочно засели в его кудрявой башке. Дайре уверенно продолжал жить в пятом веке, словно если бы с тех пор мир совсем не изменился. Камилл каждый раз объяснял ему, уговаривал, сердился и, в конечном счете, добивался результата только прямым приказом. Поэтому когда ирландец, наконец стал самостоятельным, хозяин с превеликой радостью распрощался с ним, и облегчённо оставил повзрослевшего обращенного, в надежде, что судьба не станет ещё раз сводить их вместе.
Рейс компании Эйр-Франс Париж-Дублин как назло задержался на полтора часа из-за плохой погоды. Главный город Ирландии казался молочно-серым из-за густого тумана и мелкого моросящего дождя.
- Так-то ты меня встречаешь, Дубх Лайн, черная гавань... - усмехнулся французский гость.
Доехав до центра, он отпустил такси. Встреча, назначенная в сегодняшнем письме, должна была состояться через несколько часов, и Камилл решил прогуляться по набережной Лиффи. За прошедшие века только река не изменилась: её воды так и остались мутными. В остальном же эти места стали неузнаваемы.
Настоящий ирландский кофе в одном из многочисленных кафе на Графтон Стрит был обжигающе-вкусным. Камилл только успел посмеяться про себя над тем, что в этих краях на его памяти никогда не рос кофе. Впрочем, надо отдать должное традиционно ирландским умениям - варить эль за эти века здесь не разучились. Правда, лучше тоже не стало. Видимо, верхний предел мастерства местных пивоваров был давно достигнут.
Пожилой художник, сидевший за соседним столиком по какой-то странной прихоти набросал карандашный портрет Камилла, очень удачно передав скептическую усмешку, которая не сходила с губ парижанина с момента приземления самолета. Рисунок Леблану понравился, и он вручил автору двадцатку. Художник, поразившись щедрости иностранца, без сожаления расстался с удачным наброском и тут же заказал себе "Гиннесс".
В очередной раз глянув на часы, Камилл расплатился за кофе и направился в сторону парка Феникс, где на скамейке, спрятавшись под зонтиком, его уже ожидал весьма представительный нервный джентльмен в строгом костюме. Завидев парижского гостя, он вскочил и сам устремился навстречу. Поспешность движений и некоторая несобранность незнакомца говорили о сильном волнении.
- Мистер Леблан? - уточнил мужчина с зонтиком, протягивая руку, - Моё имя Энтони Лэндор, работник английского посольства в Дублине. Это я написал письмо...
- Я хотел бы услышать от Вас все подробности данного дела, и желательно всё-таки не посреди улицы - возможно, тон Камилла оказался резковат, однако это привело собеседника в чувство. Он перестал дергаться и оглядываться, сложил зонтик и неуверенно заговорил:
- Собственно, я и хотел предложить поехать в мой рабочий кабинет и там всё обсудить.
- Я бы предпочёл отправиться в какое-нибудь более безопасное место, - Камилл скривился при мысли о том, что ему придётся переступить порог посольства Великобритании. Он никак не мог простить англичанам 1171 год. Из-за их вторжения пришлось сняться с насиженного места после почти семи веков спокойной жизни, и отправиться путешествовать аж до Восточной Европы.
Собеседник кивнул. Похоже, он готов был соглашаться со всем, что скажет парижский гость, и это было совершенно неудивительно. Судя по всему, мистер Лэндор совсем недавно стал себе хозяином. Камилл сразу понял, что англичанину вряд ли больше двухсот лет. Интересно, кто его обратил? Вряд ли кто-то из знакомых...
Они зашли в ресторан, вывеска которого заманчиво обещала деликатесы французской кухни, а высокие цены гарантировали небольшое количество посетителей. Заняв столик в глубине уютного зала, оба вампира сделали заказ и Лэндор, вздохнув, начал излагать.
- Мой хозяин уже больше тысячи лет контролирует остров Мэн. Вы могли слышать о нем, - увидев, как собеседник отрицательно покачал головой, Энтони улыбнулся и продолжил фразу, - могли слышать упоминания о нем в ирландском эпосе. В те времена его знали как Курои Мак Даре.
Увидев, как изменилось при этих словах лицо Камилла, англичанин понял, что имя легендарного мунстерского короля Леблану знакомо.
- В скелах правда так сильно перемешана с выдумкой, что судить по ним о личности моего хозяина было бы опрометчиво. Но к делу относится лишь то, что Курои был хозяином Эрина ещё задолго до Вашего приезда на остров.
- Когда я прибыл в Ирландию, его там уже не было, - заметил Камилл, додумав про себя, что, может, оно и к лучшему. Последствия подобной встречи могли оказаться весьма и весьма разрушительными.
Энтони кивнул и продолжил своё повествование:
- Курои присоединился к уладам в одном из набегов на остров Мэн, где победил местного хозяина Иухну. В силу некоторых обстоятельств завоеватель решил не сохранять за собой прежних владений. С тех пор в Ирландии о нем никто не слышал. Даже скелу сложили о смерти мунстерского чародея.
- Ваш экскурс в древнюю историю, безусловно, занимательный, но всё же хотелось бы побыстрее перейти к сути дела, - Камилл понял, что если рассказчика не подгонять, тот может разглагольствовать хоть до завтрашнего утра.
- А суть в том, что в Эрине с тех самых пор осталась некая вещь, принадлежащая моему хозяину. Решив забрать то, что ему приналежит по праву, Курои явился к Вашему обращенному Дайре О`Фионну и, согласно нашим традициям, попросил разрешения у хозяина Ирландии на недолгое вторжение. Но этот упрямец встал в позу, и изложил, что всё, находящееся на земле Эрина, принадлежит только ему, а если Курои так давно не вспоминал о своих кладах, значит, и сейчас в этом надобности нет. Я присутствовал при этой безобразной сцене. Хозяин вернулся домой в ярости, и теперь я очень опасаюсь, как бы эти двое не сцепились уже по серьезному. Ваш обращенный сильно обидел моего господина.
Камилл нахмурился. Очень неприятная выходила история. Ох, Дайре, дурнем ты всегда был, дурнем и остался. Нашел ведь, с кем связываться.
- Курои знает о том, что Вы писали мне? - вопрос Леблана заставил Лэндора смутиться.
- Нет, это целиком и полностью моя инициатива.
- Хорошо, - Камилл, казалось, принял решение, - я еду на остров Мэн. Нужно поговорить с вашим хозяином.
Энтони обрадовался, как ребёнок, разве что в ладоши не захлопал.
- У меня есть катер, мы можем отправиться, как только пожелаете.
Камилл отставил опустевшую чашку и потребовал счёт.
Сам того не желая, он завяз в этом деле по уши. События завертелись, словно листва, подгоняемая ветром. Зависеть от обстоятельств парижанин не привык, поэтому собирался влезть ещё глубже в пасть дракона, чтобы по своему обыкновению взять неприятную ситуацию под контроль.
Воистину прекраснее всех дев Эрина была белокожая Бланайд, дочь Иухны. Пять даров было у неё: дар красоты, дар сладкой речи, дар пения, дар шитья и дар чистоты. Богатые алые одежды и сандалии из белой бронзы носила дочь короля. От отца досталось ей в наследство дивное умение обращаться в сову. Многие герои сватались к прекрасной деве, но уходили ни с чем, ибо не было среди них того, кто оказался бы достойным Бланайд.
Но однажды явились улады к стенам дуна Иухны. На девяти куррахах приплыли они, и было их числом три раза по девять. Трижды врывались они в крепость, и трижды обращал их в бегство могущественный король. И поднялся тогда воин в сером плаще, чьё имя не произносилось, вызвал на поединок Иухну и победил его. В горе шла Бланайд к куррахам, и в слезах проклинала того, кто лишил её семьи и крова.
Но пришла пора делить добычу, и сказали тогда улады
- Хоть и не знаем мы имени того, кто сражался с нами бок о бок и сразил Иухну своим копьём, но воистину это славный герой! Так пусть он встанет и выберет себе достойную добычу.
Горько вскрикнула Бланайд, когда воин в сером плаще указал на неё. Обернулась дева белой совой и полетела прочь, но и убийца отца принял облик ястреба и бросился в погоню. Долго летели они над морем, а когда достигли земли, упала Бланайд без сил и покорилась своей судьбе. Так дочь короля Иухны стала женой Курои Мак Даре, но сердце её было навеки отдано другому.
Особняк хозяина острова Мэн располагался прямо на берегу. Многочисленные открытые террасы с шезлонгами и беседки, увитые цветами, заставляли предположить, что обитатели дома большую часть времени проводят на свежем воздухе. Однако именно сегодня погода не располагала к длительным прогулкам.
Камилл и Энтони прошли в гостиную.
- Я предупредил, что мы здесь, он сейчас спустится, - уверил мистер Лэндор, опасаясь, как бы парижанин не обиделся на то, что его заставляют ждать.
Но тот даже и не думал обижаться. Не нужно было обладать особенно чутким слухом, чтобы понять, что где-то на втором этаже происходит самая настоящая ссора. Энтони сидел с невозмутимым видом, что свидетельствовало то ли о его выдержке, то ли о том, что подобные сцены являются здесь привычным делом. Крики наверху стали громче, финальным аккордом тоненько зазвенело разбитое стекло, и всё стихло.
В следующий момент легкие шаги на лестнице возвестили о появлении хозяина дома. Это был невысокий черноволосый мужчина с настолько неприметной внешностью, что Камилл вряд ли узнал бы его, встретив на улице через пару дней после сегодняшнего визита.
Они чинно поздоровались, и Курои устроился в кресле напротив гостя, поближе к камину.
- Я очень рад, что вы приехали, мсье Леблан, - начал он, - я прямо уж и не знал, как поступить. Мне никогда не нравилось вступать в открытые конфронтации, но, честно признаюсь, я до сих пор не могу понять, как сумел сдержаться и не оторвать голову этому щенку прямо на месте.
Камилл улыбнулся уголками губ. Он знал, что "щенок" в данном случае даже не оскорбление. Хозяин острова Мэн долго жил среди ирландцев, которые очень уважали собак. Похоже, с этим Курои вполне можно договориться, он не хитрит, не пытается водить за нос, а честно высказывает то, что думает.
- Я сожалею, что Дайре повёл себя как полный дурак, но не имею права влиять на него. В конце концов, он стал самостоятельным почти тринадцать столетий назад... - осторожно заметил парижанин.
Курои согласно кивнул.
- Я тоже всегда считал, что вмешиваться в жизнь своих обращенных - это последнее дело. Просто я не хочу, чтобы меня посчитали пожирателем детей. Понимаете ли, господин Леблан, мне необходимо получить мою вещь. И если я не смогу этого сделать по хорошему, то буду вынужден атаковать Дайре. Притом, что мне нет никакого дела до этого наглеца и его территории. Но мне подумалось, что, если O`Фионн не хочет войти в моё положение, то Вам-то уж не откажет. Как только вещь окажется у меня, обещаю больше никого не беспокоить и не появляться в Ирландии
- Я Вас понял, - Камилл откинулся назад и заложил руки за голову, - ну что ж, рассказывайте, как найти эту Вашу...вещь. Только получив полную информацию по этому вопросу, я смогу принять решение.
Облегченно выдохнув, Курои принялся разъяснять детали. Пауза, намеренно сделанная собеседником, конечно же, не осталась для него незамеченной. Хозяин острова Мэн теперь прикидывал, придётся ли открыть Леблану, за чем именно ему предстоит ехать в Ирландию, или будет достаточно честного слова, что предмет этот абсолютно безопасен, и не может никому причинить вреда.
Курои ещё не закончил говорить в момент, когда со второго этажа легкой походной сбежала светловолосая девушка и в слезах бросилась в ноги парижскому гостю:
- Помогите, мистер! Заберите меня отсюда! Я задыхаюсь в этом проклятом доме, - в подтверждение своих слов красавица сделала несколько шумных вдохов, прижав руки к груди, и снова зарыдала.
Курои смутился.
- Бланш, перестань сейчас же! - он не повысил голоса, но девушка сразу же притихла, судорожно всхлипывая.
- Энтони, уведи пожалуйста леди мак Даре в её комнату, а я пока сам провожу нашего гостя.
В ответ на это приказание девушка зашлась в крике, замолотила кулачками по спине Лэндора и даже попыталась укусить его ухо.
Хозяин дома мрачно проследил взглядом, как Энтони потащил наверх повисшую на его руках Бланш и обратился к Камиллу:
- Простите за ужасную сцену, мсье Леблан. Это моя супруга. К сожалению, она не совсем здорова...
- Полукровка? -уточнил парижанин и Курои горестно кивнул.
- Это из-за неё я покинул Эрин и переехал сюда. Знаете, у всех полукровок имеется какой-то дефект. Кто-то уродлив, кто-то на голову совсем плох. Если говорить современными терминами, то у Бланш эксплозивная психопатия. Раньше моей магии хватало, чтобы компенсировать её состояние. Но болезнь со временем прогрессирует. Та вещь, которую я оставил в Ирландии, поможет моей жене ещё на несколько столетий сохранить рассудок. Эх, правильно когда-то говорили в Эрине, что любовь это радость для женщины и верный признак безумия для мужчины. Вам, наверное, не очень интересно выслушивать всё это, но понимаете ли...
- Понимаю, - отрезал Камилл, - именно поэтому и отправляюсь черт знает куда...и черт знает за чем.
Уже на пороге он обернулся и бросил через плечо:
- Только предупредите Лэндора, чтобы он даже не думал заикнуться ни единой живой душе, что я собрался в Ирландию.
- Конечно, - Курои благодарно улыбнулся гостю и едва слышно добавил фразу на языке, который Камилл считал давно забытым, - Ro boí maith for thecht, Erra...*
-------
Две очаровательные леди в форменных передниках деловито расставляли по кухне ведра и моющие средства. Та, что постарше, умудрялась ещё одновременно сгребать в пакет горы мусора и поучать младшую:
- Смотри, Джессика, это один из постоянных клиентов нашей фирмы. Сюда частенько придется наведываться...
- Фууу, - ответила Джессика, обнаружив в заварном чайнике разросшуюся плесень, - у О`Фионна всегда так э-э-э... неубрано?
- Нет, обычно тут гораздо хуже! - старшая горничная с улыбкой вытряхивала в мешок уже пятую кружку, полную окурков.
В подтверждение её слов, сверху донеслись странные пронзительные звуки. Вой стоял такой, будто хозяин квартиры решил подвесить за хвост кошку.
- Боже, Сюзанна, что это?! -Джессика в ужасе выронила тряпку.
- Можно подумать, ты не коренная ирландка, - презрительно фыркнула подруга, - конечно, O`Фионн весьма посредственно играет на волынке, но кричать-то зачем?
- Я подумала, что там кого-то мучают, - горестно ответила девушка, - и теперь вижу, что была абсолютно права. Нельзя же так издеваться над благородным музыкальным инструментом.
- Тссс... - Сюзанна приложила палец к губам и покосилась на дверь дальней комнаты, - а вдруг он услышит? Мне не хотелось бы потерять это место, хозяин хорошо платит за то, что мы приводим его берлогу в относительно приличный вид.
- Жениться ему надо, - проворчала Джессика, собирая с пола грязные носки, коробки от пиццы и пивные бутылки.
- Ну, либо он законченный холостяк, либо тут имеется какая-то сердечная рана, - заявила Сюзанна со знанием дела. При этом она попыталась придать своему голосу наибольшую таинственность.
- А его ты видела когда нибудь? - несмотря на душераздирающее завывание волынки, Джессика понизила голос почи до шепота. Так, на всякий случай.
Старшая подруга мечтательно закатила глаза и вздохнула, что, видимо, должно было свидетельствовать о как минимум неземной красе хозяина квартиры.
Они могли бы ещё долго болтать, обсуждая О`Фионна и его образ жизни, как вдруг волынка издала какой-то особенно фальшивый пронзительный звук и беспомощно затихла.
Не успели обе сплетницы придумать объяснения этому явлению, как дверь распахнулась и мимо них пронесся Дайре, на ходу натягивая куртку. У зеркала он задержался, тщетно пытаясь забрать под бандану непослушные кудри.
- Сэр, вы уезжаете? - робко спросила Джессика
О`Фионн вздрогнул и резко обернулся, как если бы только что заметил, что находится в комнате не один.
- Да, - наконец ответил он, предусмотрительно оставляя на тумбочке деньги - плату за услуги горничных, - и я не знаю, когда вернусь.
Подхватив легкий рюкзак, он выбежал из дома и, разумеется, даже не подумал захлопнуть за собой дверь.
- Что именно? - вторая девушка уставилась с явным непониманием.
- Как что? Заметила, как он помчался. Всё ведь бросил! Готова поспорить на что угодно - это всё сердечные дела.
Младшая горничная согласно покивала. Обе синхронно выдохнули и с небывалым энтузиазмом принялись за работу.
Дайре шагал по шоссе, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Дорога стелилась под ногами, и ирландец мог бы при желании разглядеть каждый камешек, каждую трещинку на асфальте. Но у него не было времени праздно глазеть по сторонам. Дайре преследовало стойкое ощущение, что хозяин находится где-то неподалёку. Ирландец не видел Эрру с тех самых пор, когда их пути разошлись в разные стороны острова - то есть уже несколько веков - и искренне скучал по былым временам, когда они с медноволосым странником исходили весь Эрин вдоль и поперёк.
Дайре знал, что хозяин за что-то обиделся на него. Иначе ведь не стал бы приказывать исчезнуть с глаз долой. Однако, за столько лет гнев Эрры мог и поутихнуть. К тому же, сейчас, когда он снова появился в Ирландии...Дайре хотел поговорить, понять, объясниться. И болеее удобного момента нельзя было придумать.
В прокате, где О`Фионн брал машину, припомнили, что рыжеволосый француз был здесь около получаса назад и взял точно такой же внедорожник. Значит, Эрра опережает его всего на какие-то жалкие тридцать минут? Давно Дайре не ездил так быстро. Он надеялся, что расстояние меджу ним и хозяином сокращается, однако, это было не совсем так. Камилл всегда перенебрегал правилами дорожного движения, с завидным постоянством игнорируя ограничения скоростей, поэтому за весьма недолгое время ему удалось выиграть у преследователя ещё около четверти часа. Правда, ни один участник гонки так и не узнал об этом.
Начало смеркаться, и Леблан остановился перекусить в придорожной кафешке и полюбоваться на закат. Людей в забегаловке было немного. К тому же, тут подавали на удивление хороший черный кофе. Оценив остальное меню, хозяин Парижа решил ограничиться бутербродами. Закурив сигарету, он разложил перед собой карту Ирландии, на которой рука Курои вывела жирный синий крест.
Сейчас путь лежал в графство Кэрри, где когда-то располагался замок короля Мунстера. Но прежде, чем углубляться в леса, надлежало прикупить необходимое снаряжение для подобных путешествий. Конечно, можно вспомнить прежние деньки, когда медноволосому чужестранцу, называющему себя Эррой, для ночевки на болотах требовался лишь плащ потеплее, да ещё, может быть, хороший собеседник. Однако теперь Камилл предпочитал не пренебрегать благами цивилизации.
Закат навевал какие-то странные мысли. Вспомнились огни Бельтайна, вкус свежего эля, застольные песни и безудержное ирландское веселье. Жаль, что Тику этого не видела. Ей наверняка бы понравились танцы зелёного Эрина, звуки волынки и звездное небо, на фоне которого мерцают и гаснут взлетевшие вверх искры от костра.
Так от Ирландии Камилл мысленно перенесся к любимой, и необходимость находиться вдали от неё, в какой-то безымянной забегаловке по дороге на юг вызывала исключительное раздражение.
Стало совсем невесело. Камилл оставил на столе несколько монет и покинул заведение, даже не допив уже остывший кофе.
Чем быстрее продолжится путешествие, тем скорее оно завершится. И можно будет с чистой совестью вернуться в Париж.
Едва джип Леблана скрылся из виду, в ту же самую кафешку влетел раскрасневшийся и запыхавшийся Дайре О`Фионн. Он буквально затерзал вопросами флегматичного официанта, протирающего бокалы. Как и в прошлый раз, ирландец готов был разнести всё вокруг от досады. Теперь их с Эррой разделяла четверть часа - бармен сказал, что медноволосый иностранец долго думал о чем-то, глядя на карту, и явно собирался в Кэрри. Однако эта информация не имела для Дайре решительно никакой ценности. Он знал, куда направляется хозяин, чувствовал его присутствие и уверенно шел по следу.
О`Фионн не стал отвлекаться на ужин. Сломя голову, он вылетел из забегаловки, запрыгнул за руль и вдарил по газам. Машина взревела и рванула с места, как если бы лихого водителя преследовали все баньши зелёного Эрина.
С рассветом гонка продолжилась. Причем, Дайре всё так же не везло. Он разминулся с хозяином в магазине с туристическим снаряжением всего на какие-то десять минут. А в супермаркете, где Камилл покупал пиво и еду, Дайре пару раз даже видел хозяина, но попытавшись перепрыгнуть с одного эскалатора на другой, едва не угодил в полицию. Эрра то ли не услышал, как его зовут по имени, то ли удачно сделал вид, что не слышит. Тем не менее, пока Дайре в своей обычной манере общался с полисменом, парижанин вновь получил ту же самую получасовую фору.
----------
Шум города остался далеко позади. Ветви деревьев раскинули уютный шатёр над головой путника. Он поворошил палкой дорогающие угли костра и зевнул. Конечно, проще было бы поужинать какими-нибудь бутербродами, или разогреть еду на примусе, но Камиллу показалось, что живой огонь лучше подходит для первой ночёвки в лесу. Он словно возвращался в далёкое прошлое. Казалось, что грани веков становятся материальными, и к ним можно запросто прикоснуться.
Сонное ирландское небо заволокли тучи. Начал накрапывать мелкий дождик, нарушая умиротворённо-созерцательное настроение Леблана. Он, ворча, залез в непромокаемую палатку и уже через пару минут погрузился в безмятежный сон.
Камиллу снилась Тику, поэтому он уже не услышал легких осторожных шагов, шороха возле костра, а затем тоскливого и протяжного возгласа. Зато этот крик, полный отчаянья, донесся до ушей Дайре, отчего ирландец немедленно побледнел и затрясся.
- Ба-ба-ба-баньши.... - прошептал он, в одно мгновение ока скрываясь в кустах. Даже осознание собственной силы не могло победить в нем древние страхи, впитавшиеся с молоком матери.
О`Фионн провел эту ночь, лежа в мокрой траве и трясясь больше от холода, чем от страха.
А Камилл поутру с удивлением обнаружил на золе потухшего костра странные следы, принадлежащие то ли ребёнку, то ли миниатюрной женщине, и располагающиеся так, будто бы неизвестное существо не просто топталось по пепелищу, а как минимум отплясывало залихватскую джигу. Здесь же веткой было выведено несколько огамических знаков, которые Камилл, напрягая память, смог расшифровать. Смысл надписи вряд ли можно было назвать обнадёживающим. "Не ходи за мной, а то умрешь". Неизвестный то ли запугивал путника, то ли желал о чем-то предупредить.
Француз пожал плечами, быстро свернул лагерь и двинулся по лесной дороге, даже не подумав изменить курс. Надо ли говорить, что спустя некоторое время на покинутую стоянку прибыл Дайре, но обнаружил лишь несколько пустых пивных банок и угрожающую надпись, которую, разумеется, принял на собственный счет.
Любопытство и желание увидеться с хозяином в очередной раз пересилило все возможные страхи, и Дайре не желая терять ни минуты, с энтузиазмом углубился в чащу леса, в надежде сократить путь.
Через несколько часов Камилл окончательно убедился, что его кто-то водит за нос. Он уже в третий раз проходил мимо одного и того же приметного дерева, но ощущения хождения по кругу почему-то не было. Лес стал какой-то слишком уж глухой. Не могло быть в нынешней Ирландии такой непролазной чащи. Даже в старые времена жители Эрина делали укрепления в виде земляных валов, потому что древесины едва хватало на постройку домов.
Камилл, чертыхаясь, пробирался сквозь очередной бурелом, когда прямо перед ним возник огромный кабан. Не обычный лесной обитатель, а словно вышедший из древних скел вепрь с налитыми кровью глазами, влажными блестящими клыками. Что самое забавное, кабан был белоснежного цвета и красноухий. Француз не смог сдержать улыбку, ведь именно так, если верить сказителям, должны были выглядеть, свиньи Энгуса. Вот ведь фантазия у людей! Камилл тихо рассмеялся. Кабан ещё немного постоял на месте, пофыркал, а потом, обиженно поводя пятачком, скрылся в лесной глуши.
Убедившись в очередной раз, что его пытаются запугать, парижанин направился вслед за необычным зверем, весело насвистывая Марсельезу.
Чьё имя произносят вслух, когда вспоминают о самом великом герое, которого знала Ирландия?
Нетрудно сказать! Два белых оленя и множество белых птиц привязано к его повозке. Руки его по локоть обагрены кровью врагов, и сотни отрубленных голов привозит он из каждой битвы. Нет равных ему в метании копья, и в искусстве красноречия. Многие девы стремились всем сердцем к славному герою Кухулину. Не избежала этой участи и Бланайд, дочь Иухны. Девять ночей и девять дней плакала прекрасноволосая дева, став законной добычей короля Мунстера Курои. Не о Курои, а а другом великом воине мечтала она. Тронули Кухулина горькие слезы Бланайд, и стало это причиной поединка.
Трижды сходились в поле славные герои, и трижды метали копья свои. Никто не мог сказать, кому достанется победа, ибо равны были Кухулин и Курои в своих воинских умениях. Но поскользнулся Кухулин на сырой траве, и одержал Курои верх над псом Улада.
Оставил Курои поверженного противника связанным и сказал так:
- Уж если соратники и братья по оружию стали ломать свои копья из-за женщин, значит нет мне более места в зелёном Эрине.
И поклялся Курои, что более не ступит нога его на землю Ирландии, и связал себя гейсом. Потому более не слышал никто о великом мунстерском чародее. Замок его пришел в запустение и лишь в скелах да сердцах жителей Эрина все ещё жива память о нем.
Ветер явно усиливался. Теперь он не только гулял по верхушкам вековых елей, но и заставлял стволы угрожающе трещать. Молния, на мгновение озарившая небо, затянутое иссиня-черными тучами, подтверждала наихудшие опасения Камилла.
Надвигалась буря. Дождя пока не было, но по всем признакам гроза уже гремела прямо надо головой.
Не выдержав очередного порыва ветра, трухлявое дерево с треском рухнуло прямо под ноги французу. В этот самый момент глазам путника открылся круг, освещаемый лишь отблесками многочисленных молний, прямо в центре которого возвышался идол с весьма неприятной физиономией. У подножия фигуры кучкой лежали человеческие черепа, а сама статуя была сверху донизу вымазана свежей кровью. Камилл очень явственно ощутил знакомый влекущий запах. Он подошел к идолу, присел на корточки, дотронулся до сбегающей вниз капли и, облизав палец, нехорошо ухмыльнулся.
Где-то неподалёку ощущалось явное присутствие незнакомого вампира. Из долгоживущих, но незначительной силы.
Дело принимало неожиданный оборот. Интересно, почему мерзавец-Курои не предупредил об этом?
Склонный видеть в действиях хозяина острова Мэн некий скрытый, возможно даже не злой, умысел, Камилл шагнул от статуи вбок, выставив вперед ладони. От прикосновения рук сразу стала видимой, но сохранила непроницаемость странная магическая сфера. Судя по карте с автографом Курои, искомый предмет должен был находиться где-то за барьером. Камилл знал только один способ убедиться в этом - он превратился в туман и, с легкостью преодолев препятствие, очутился на светлой лесной поляне.
У ручья вполоборота сидела девушка и расчёсывала гребнем длинные каштановые волосы.
- Я ждала тебя, - почти пропела она, не поворачивая головы.
Камилл ничего не ответил, ожидая продолжения. Незнакомка выдержала паузу и, ничуть не смущаясь, предложила:
- Поцелуй меня, и я отдам то, что ты ищешь.
При этом она наконец-то показала гостю лицо, и тут даже видавший виды древний вздрогнул от неожиданности. Вместо левой половины физиономии красавицы на него скалился побелевший от времени череп. Камилл почувствовал, как в воздухе повис сладковатый запах тления. Девица, снисходительно усмехаясь человеческой половиной лица, призывно поманила путника пальцем.
Тот подошел, крепко взял её за руки и одним рывком поднял с камня.
- А теперь давай ты уберешь свои иллюзии и мы поговорим нормально, - голос Камилла звучал тихо, но девушка сразу почувствовала, что лучше будет последовать совету и не выводить древнего из себя.
- Отпусти, - попросила она, и как только собеседник разжал пальцы, послушно хлопнула в ладоши.
Живописный ручей и лесная поляна исчезли.
Камилл обнаружил, что находится на какой-то заброшенной бензоколонке. Погрустневшая девчонка устроилась на проржавевшем ящике для песка. Леблан с интересом рассматривал миниатюрное создание, одетое в короткие джинсовые шорты и маечку с бахромой. Один глаз девушки был голубой, а второй - глубокого темно-карего цвета. При этом всю левую половину лица занимало красноватое родимое пятно.
Девица поймала на себе пристальный взгляд и поспешно отвернулась.
- Я убрала все иллюзии, - голос её дрогнул, как если бы она готовилась разреветься, - прости, но я действительно такая уродина. И нечего пялиться!
- Твоя внешность несколько необычна, но вот уродливой ты себя считаешь совершенно напрасно, - улыбнулся галантный француз.
Девчонка удивлённо обернулась и заулыбалась в ответ.
- А как ты догадался, что это всё иллюзии? - смущенно спросила она
- Всё было очень натурально, - поспешил уверить Камилл, - только вот кровь на идоле... она не имела никакого вкуса. Цвет, запах, консистенция - всё, как положено. А попробуешь - вода-водой.
Молодая вампирочка рассмеялась.
- Вот, оказывается, где прокололась. Хорошо, что ты не испугался. Знаешь, а я тебя помню. Ты ведь когда-то был хозяином Эрина, правда? Ты должен был меня слышать однажды, - девица задрала голову к небу и пронзительный вой огласил окрестности.
- Значит, это тебя называют баньши, - догадался француз.
Девушка отвердительно кивнула.
- Вообще-то моё имя Син**. А тебя, если я правильно помню, называли Эрра?
- Давно уже не называют, - ответил Камилл, усаживаясь на ящик рядом с девушкой, - но ты можешь звать меня так, как тебе нравится.
- Кстати, забери, наконец, то, за чем пришел, - Син сняла с пояса кожаный футляр и протянула собеседнику. Тот благодарно принял предмет, наощупь больше всего напоминающий наконечник от копья, и, не разворачивая, положил в рюкзак.
- Как он там? - неожиданно спросила девица, так что Камилл даже не сразу сообразил, что речь идет о Курои.
- Вполне неплохо, - ответил он, не зная, что бы ещё стоило знать этой милой баньши.
- Я по нему соскучилась - выдохнула Син. Потом хитро прищурилась и добавила:
- Если тебе интересно, в каких мы с ним отношениях, то вообще-то Курои мой отец.
Она подождала реакции на эти слова, а потом грустно продолжила:
- А матушка моя была обычным человеком. Она померла от страха, когда увидела своего новорожденного фоморского детеныша.
Рассказ о горьком детстве лился, как горная речка, и Камилл понял, что странная девушка может болтать сколь угодно долго. Похоже, последние несколько столетий у неё просто не было подходящего слушателя. Однако, сидеть на бензоколонке целую вечность хозяин Парижа точно не собирался.
- Син, не будешь ли ты так любезна указать мне дорогу туда, где я оставил машину?
- Что, уже уходишь? - девушка явно опечалилась. Она вздохнула, а потом махнула рукой в сторону дороги, казавшейся заброшенной.
- Пройдешь туда триста метров, и будет тебе твой джип. А что делать с тем лохматым дурачком, что всю дорогу шел за тобой по пятам и так смешно шарахался от моих иллюзий?
Камилл ничуть не удивился подобному вопросу. Он бы уверен, что Дайре находится где-то поблизости. Но то, что бесстрашный ирландец всё-таки попался в ловушки, расставленные Син, очень позабавило Леблана.
- А где он сейчас?
Девица хихикнула.
- Да тут, неподалёку. Я ему такую веселую иллюзию устроила. Не бойся, ему ничегошеньки не грозит, даже наоборот. Положительные эмоции будут ему исключительно полезны! Его что, надо отпустить?
Камилл кивнул:
- Отпусти. Только не прямо сейчас, а где-то через часочек, ладно?
В глазах Син загорелись озорные огоньки.
- Хорошо. Надо задержать этого непутевого, значит, задержим. Эрра, а ведь я на самом деле в долгу перед тобой...
- Почему? - удивился Камилл, перебирая в уме, что же такого он мог сделать для этой странной девушки. Выходило, что вроде ничего особенного. Разве что составил компанию и выслушал. Но это же не совсем то, что делает собеседника по гроб жизни обязанным?
- Ты наконец-то забрал у меня папенькины шмотки, - объяснила Син, - и таким образом, снял заклинание, запечатывающее меня в Ирландии. Я тут, видишь, ли, сидела вместо сторожевого пса. Тоже мне, нашли охранника. Теперь вот смогу выполнить давнишнюю мечту посмотреть мир, - девчонка расправила плечи и с удовольствием потянулась:
- Если решу навестить Францию, хочу сразу получить разрешение у хозяина Парижа.
- Конечно, заезжай, - Камилл ухмыльнулся, подумав, как дочка Курои и Тику, будут искать общий язык.
Голосок Син снова прервал его размышления:
- Я ещё хотела сказать вот что... если только тебе будет что-нибудь угрожать, или просто понадобится моя сила - я всегда в твоём распоряжении. Только позови, я услышу...
- Спасибо, - Камилл спрыгнул с ящика и, прощаясь, протянул руку юной баньши, - мне пора. Ещё увидимся, Син.
Девчонка внимательно глянула на него своими разноцветными глазами, пожала руку и красноречиво шмыгнула носом.
- Ну теперь точно жди в гости! - не выпуская ладони собеседника, она вдруг чмокнула его в губы, а потом, отпрыгнув в сторону, исчезла, и только заливистый смех разнесся над заброшенной бензоколонкой.
D открытое окно джипа врывался ветер, развевая волосы сидящего за рулем. Камилл шел на самой высокой скорости, на которую был способен этот автомобиль. Путешествие близилось к завершению. Оставалось только добраться до Дублина, вручить мистеру Лэндору вожделенный артефакт, передать привет Курои, а потом на самолет - и в Париж! Предвкушение счастливого возвращения домой несказанно улучшало настроение. По радио, словно на заказ, заиграла какая-то популярная французская мелодия, и Камилл, сам того не замечая, начал подпевать.
Спустя час, как и было обещано, из кустов выломился Дайре, попутно отряхивая с волос паутину и опавшие листья. Он огляделся, выругался и быстрым шагом направился к стоящей неподалёку машине. Упрямый ирландец всё ещ не терял надежды догнать Эрру, который как нарочно каждый раз умудрялся ускользнуть прямо из-под нос преследователя.
Встреча с Энтони Лэндором состоялась всё в том же национальном парке Феникс. Похоже, мистер Лэндор искренне обрадовался, увидев Камилла. По крайней мере, он не преминул рассыпаться в благодарностях и уверить собеседника в своей извечной признательности.
Предмет, ради которого хозяин Парижа несколько дней провел в болотистых лесах Ирландии, перекочевал во внутренний карман плаща Энтони. Судя по благоговению, с которым был принят кожаный футляр, Энтони знал, что находится внутри.
- Спасибо, мсье Леблан. Вы нам очень, очень помогли. Я хотел бы что-нибудь сделать для Вас...
- Тогда передайте своему хозяину, что если он единожды дал слово не переступать границы Эрина, так пускай и далее следует своему обещанию. Дайре не пустил его в Ирландию лишь потому, что не пожелал быть косвенной причиной нарушения гейса. Надеюсь, теперь Курои не имеет никаких претензий к моему бывшему подопечному?
- Разумеется, мсье Леблан. Можете быть абсолютно уверенны, - Лэндор достал платок и промокнул лоб. Похоже, ему не так-то просто давался разговор с древним.
- Ну вот и прекрасно, - Камилл улыбнулся и приподнял шляпу, - счастливо оставаться!
- Вас подвезти? - Энтони был предельно вежлив и предупредителен. Настолько, что у собеседника не могли не возникнуть сомнения в искренности его слов.
- Не стоит беспокоиться, я возьму такси, - бросил через плечо Леблан и, не дожидаясь реакции Лэндора, направился в сторону набережной.
До самолёта оставалось всего пара часов часа, когда Камилл в последний раз бросив взгляд на мутные воды Лиффи, поймал такси до аэропорта.
Водитель оказался очень общительным. Даже односложные ответы Леблана не могли прервать словесный водопад. Похоже, он мнил себя не только таксистом, но и гидом. Вскоре Камилл просто перестал слушать надоедливую болтовню, и очень удивился, когда машина вдруг остановилась.
- Я говорю, если Вы хотите ещё раз вернуться в Ирландию, то нужно бросить монетку в Лиффи, все туристы так делают!
Богатое воображение не подвело: парижанин представил себе эту отнюдь не радужную перспективу и в ужасе заорал:
- Ни за что!!!
Таксист аж подпрыгнул, быстро завёл машину и всю дорогу до аэропорта не произнес более ни слова.
- Закончена посадка на рейс номер ХХХ Дублин-Париж, - донеслось из громкоговорителя.
Этими словами столичный аэропорт встретил бедолагу-Дайре.
Ирландец несся, не разбирая дороги. Он уже совершенно не стеснялся в методах, поэтому был беспрепятственно пропущен и на таможне, и на пограничном контроле.
Подумаешь, какая малость, всего лишь безобидное внушение... Главное, чтобы этот чертов самолет не улетел раньше времени.
Дайре вломился в зал ожидания, готовый с боем пробираться в салон, но увидел только как белоснежный лайнер с эмблемой Эйр Франс на борту набирает скорость и, отрываясь от взлетной полосы, плавно уходит в воздух.
- Твою мать, Эрра, - жалобно выругался ирландец, усаживаясь прямо на пол, - твою мать...
Приземлились уже затемно. Париж, как ему и положено, жил своей загадочной ночной жизнью и радовал глаз многочисленными огнями. Камилл всем сердцем стремился домой. Сонливость и усталось как рукой сняло, ещё когда он поднимался вверх по ступеням. В какой-то момент подкрался всё тот же неприятный страх: войти в дом и не обнаружить там Тику. Конечно же, этим опасениям не суждено было сбыться.
В комнате горел приглушенный свет. Девушка не спала, и Камилл вдруг понял, что она каждый день допоздна ждала его возвращения.
Услышав, как открывается входная дверь, Тику бросилась в прихожую и сразу же попала в объятия своего хозяина.
- Я скучал по тебе, - Камилл понял, что не в силах разжать сейчас руки и отпустить её.
- Я так рада, что ты вернулся - Тику почувствовала, как к глазам подступают слезы. Наверное, это было глупо и неправильно - плакать от радости. Но хозяин не рассердился.
- Как ты тут? - спросил он. В голосе звучали забота и нежность.
- Хорошо, - Тику улыбнулась, - Мне было немного страшно. Здесь всё совсем не так, как дома.
- Наш дом там, где мы живём. Тогда он был один, сейчас другой... - Камилл задумчиво перебирал её темные волосы, пахнущие травами, медом и солнцем.
- Мой дом там, где ты, Эррензи - тут же ответила Тику, и это была чистая правда.
Эта ночь, пожалуй, как нельзя лучше, подходила для осуществления желаний. Над головой раскинулось звездное небо. Его черный бархат не нарушали огни города. Волны ласково плескались за бортом огромного круизного лайнера следующего по северному морю в Амстердам. Туристы безмятежно спали и видели, наверное, красочные сны. И только одна девушка вдыхала свежий морской воздух на палубе и наслаждалась ночной прохладой. Она сидела на перилах и болтала ногами, свесив их за борт.
На лице, ничуть не обезображенном крупным родимым пятном, блуждала счастливая улыбка. Девушка помахала рукой, предназначая этот жест явно кому-то, кто остался на берегу и испустила пронзительный торжествующий вопль, переходящий на ультразвук.
______________
* Ro boí maith for thecht, Erra (гэльск.) - Да будет добрым твой путь, Эрра
** Син = "буря". Персонаж из скелы "Смерть Муйрхертаха, сына Эрк"
Из пророчества святого Кайрнеха:
"Я страшусь женщину, вокруг которой воздвигнется множество бурь...