Подсвечивая дорогу мобильником, я шёл минуты три. Конвейер, вероятно, незаметно перешёл в другой, противоположно направленный, потому что лента под ногами вдруг пришла в движение - однако несла она меня не наружу. Я качнулся, чтобы устоять на ногах: движение было быстрым. Что-то позвякивало. По ощущениям, всё сооружение ещё и ехало куда-то, как поезд, стуча колёсами на рельсовых стыках.
Внезапно что-то больно ударило по ногам, и какая-то изогнутая лопасть буквально смахнула меня с ленты, подхватив и отбросив. Я упал в темноту, инстинктивно сжавшись и ожидая жёсткого столкновения, но его не последовало: бок несильно ткнулся в мягкое и резиновое, по спине скользнули, направляя, невидимые валики, и я понёсся куда-то вниз по гладкому жёлобу. Жёлоб сменился новой лентой, затем подъёмником и ещё одним горизонтальным транспортёром. Неведомая машина передавала меня, как заготовку на конвейере, от участка к участку. Оставалось лишь надеяться, что в конце пути не расположена топка.
Внезапно из темноты вынырнула знакомая фигура. У края ленты стоял Симон с фонарём и приветственно махал:
- Сюда!
Я соскочил с конвейера - благо, в этом месте он еле полз - и увидел палатку. Палатка была белая, парусиновая - скорее от жары, чем от дождя. Изнутри сквозь ткань пробивался свет.
- Вижу, вы тут обжились. Корову ещё не завели?
- Корову? - не понял Симон.
- Шучу, шучу, - отмахнулся я, - откуда палатка?
- Была.
Грудь Симона слегка просвечивала: блики от фонаря пронизывали её насквозь.
Любовь Савельевна и Борис сидели возле палатки на складных стульях. Стулья, очевидно, прилагались.
- Вот, - сказала Любовь Савельевна, - так и думала, что вы появитесь. Тут рядом выход.
- Там, - подтвердил Борис, указывая большим пальцем себе за спину. - Остальные идут?
- Остальные остались, - сказал я, вглядываясь. Сквозь Бориса виднелся огонёк в палатке. Любовь Савельевна, стоило отвести от неё взгляд, немного размывалась, теряя очертания.
- Кто-то очень хотел, чтобы мы дошли до этого места, - сказал я. - Доставка, палатка... В палатке что? Скелеты имеются?
- Какие скелеты? - настороженно спросил Борис.
- Прежних владельцев.
- Нет. Только спальные мешки, четыре штуки.
Я откинул полог. Спальный мешок был один, он лежал у правой стенки и выглядел новым.
За палаткой начинался коридор, квадратный в сечении и слабо озарённый отражённым светом из-за поворота. Оттуда тянуло жаром.
Украдкой проведя тыльной стороной кисти по парусиновой спинке стула, я почувствовал, как плотно она натянута. Сидевший явно не был бесплотным призраком. Пальцы легонько коснулись спины Бориса: вроде бы она была вполне нормальной, но ощущалась какая-то неуловимая вибрация. На краткий миг рука будто зависала в пустоте. Оглядев, на всякий случай, собственный живот (никакого мерцания), я спросил:
- И что там, за выходом?
- Лучше посмотрите, - сказала Любовь Савельевна, поднимая руки к вискам, словно унимала головокружение. - Словами не передать.
Я обошёл палатку. Жаркий ветер усилился. Бурые керамические плитки, покрывавшие пол и стены прохода, были старыми и растрескавшимися. За поворотом слепящее пятно дневного света заставило меня остановиться и долго моргать, привыкая. Медленно и постепенно зрение адаптировалось, и я невольно ухватился обеими руками за ближайшую стену.
Встречались ли вам когда-нибудь книги с типографским браком? Не с жалкой опечаткой и даже не с размытыми нечитаемыми буквами, а с браком настоящим, масштабным - перепутанными страницами, перевёрнутыми обложками, повторами одинаковых листов два, три, несколько раз? Лежащее передо мной пространство не имело никакого отношения к техническому справочнику, в обрамлении страниц которого оно пряталось. По неведомому ли капризу типографской машины, по злому ли умыслу накануне уволенного работника или по головотяпству практиканта попал сюда фрагмент не то учебника географии, не то художественной книжки из жизни бедуинов - бог весть. Снаружи была пустыня - жёлтая, песчаная, жаркая. И не просто снаружи: очевидно, блок страниц был перевёрнут, и пустыня висела над головой. Небо, белёсо-голубое, без единого облачка, лежало у ног.
- Пробовал кидать туда камушек, - сказал подошедший Борис. - Летит вверх.
- Всё верно. Там гравитация наоборот, - согласился я. - Это из-за страниц.
- Знаю. Мою родную книгу тоже по-разному издавали. Как думаете - сможем мы попасть на мост?
Очень осторожно я подошёл к краю и лёг на спину. Мост был прямо вверху - если не высовывать голову за порог, потому что тогда он был прямо внизу. Подвесная конструкция, закреплённая на двух вбитых в стену крюках, не выглядела надёжной.
- Сможем, если удачно спрыгнуть. Только вот...
Я не договорил. Далеко под мостом - или, если хотите, над - послышалось гудение. Откуда-то - вероятно, из другого отверстия в стене - вырвались два летательных аппарата уже знакомой конструкции, напоминающие больших жуков, и понеслись над пустыней - или, если хотите, под ней. Под брюхом "жуков" дёргались в сетках два пленника - побольше и поменьше. Расстояние было слишком велико, чтобы различить детали, но я практически не сомневался, что вижу медведя и зайца.
- Понесли в гнездо, - прокомментировал Борис.
Я перевёл взгляд на другой конец моста. Там, среди моря песка, возвышалось (если можно назвать этим словом что-либо торчащее сверху вниз, как гигантская сосулька) нечто непонятное. Какой-то миг оно казалось копией самой большой египетской пирамиды, потом - скалистой горой с почти отвесными склонами и тёмным зевом пещеры почти у самой вершины, потом вдруг становилось вулканом с дымящимся кратером, чёрным замком из сплошного обсидиана, старомодным небоскрёбом из стекла и стали в стиле Нью-Йорка 1930-х, титаническим баобабом и вновь пирамидой - но уже ступенчатой, как у майя. Варианты то и дело повторялись, но чёткого цикла не было.
- Похоже, нам туда, - кивнул мой спутник на странное нечто. Мост уходил в его недра во всех без исключения вариантах: то в ворота, то в дупло.
Вниз (будем называть это так) пути не было: отвесная стена окаймлялась острыми скалами, за которыми сразу же начинались барханы. Пустыня, однако, казалась густо заселённой: крохотные чёрные фигурки двигались по ней во всех направлениях, оставляя за собой хорошо различимые колеи.
- Кто это внизу? - спросил я. - Как у вас со зрением, Борис?
- Не жалуюсь, - ответил тот. - Но не отказался бы от хорошей подзорной трубы. Отсюда непонятно. Смахивают на скарабеев.
Сейчас он уже не просвечивал и выглядел совершенно нормально.
Мы вернулись к палатке, и я вновь заглянул внутрь. Посреди палатки, на перевёрнутом деревянном ящике, возник примус. Спальных мешков теперь было четыре, все - подержанные.