Утро Аллочки начиналось с детского топа. Сонный Андрейка приходил из своей комнаты, неуклюже забирался во взрослую кровать и всей мощью своего упитанного тельца переваливался через мать, чтобы оказаться между ней и папой. Аллочка силилась спать, демонстративно храпела и не обращала внимание на затыкающие ей ноздри маленькие пальчики, но в итоге вставала и заплетающимися шагами шлепала в кухню. Включала чайник, варила манную кашу с комочками и какао с пенкой, а потом будила остальных.
Галочка за столом появлялась первой. Умытой, накрашенной и с максимально взъерошенной прической лавандового цвета. Демонстративно заваривала себе кашку из пакетика и, уткнувшись в телефон, приступала к завтраку.
Вторым брел Славик. Сонный, растрепанный, всегда с горестным унынием на лице, глава семейства занимал свое место за столом и брал в руки ложку.
- Фу-у-у, с комочками, - плаксиво протягивал он и начинал набирать кашу в ложку, поднимать ее вверх и вываливать обратно. - Мать - перемать, Серега, - орал он через минуту в трубку мобильного и выкатывал глаза из орбит, - какого черта у тебя погрузчик стоит сломанный со вчерашнего вечера, а я узнаю об этом только спустя пол года?
Последнего на ручках Аллочка приносила Андрейку. Усаживала его на коленочки, просила открыть ротик, и, привычно изображая вертолетик вибрирующими губами, как в клювик закидывала ему очередную порцию кашки. Андрейка жевал, отворачивался, подставлял вертолетику голодные уши, пытался есть ими, но мама была против, и в них старалась не попадать.
Расходились в такой же очередности. Первая Галочка. Поправив лохматую прическу, взвалив на спину необъятный рюкзачок, она степенно брела в школу, заткнув уши беспроводными наушниками. Славик, долго хныкающий в одном носке, находил, наконец, второй в петле парадного галстука и, чертыхаясь и гремя ключами, несколько раз падающими на лестничную клетку, быстро бежал к машине. Последними в направлении садика выдвигались Аллочка с Андрейкой. Одной рукой мать держала бегущего во все стороны сына, другой перекладывала ключи от квартиры из сумки в карман джинсов и обратно, дабы не потерять их в суматохе, и красила на ходу губы.
После сдачи ребетёнка в детский ад, простите, сад, Аллочка, счастливо подскакивая на одной ноге, торопилась к дому. Она с удовольствием предвкушала свое одиночество и дождаться не могла, как замечательно отдохнет от домашних. Сделает маску, достанет патчи, приведет в порядок руки и часа два проведет в ванной...
Правда, не убрав со стола после завтрака, она прежде помоет посуду, поставит вариться мясо на вечер, немного приберется в квартире и постирает, наконец, шторы из спальни. Переберет вещи Андрейки, поутюжит кое - что на завтра и помоет окна после дождя. Пока набирается ванна, почистит сантехнику и разберет шкафчики с пузырьками, откроет вентиляционный люк, уберет паутину, дабы там не завелся мохнатый паук из фильма ужасов, и сольет остывшую воду, какая к черту ванна, кому она нужна?
Откроет дверь Галочке, пришедшей из школы, ахнет и побежит забирать Андрейку, вспоминая на ходу, что хлеба нет и нужно зайти в магазин. А потом на родительское собрание в школу и всего на одну минуточку к директору. Аллочка успеет. Она справится.
И когда на родительском собрании ее изберут председателем родительского комитета, ни один мускул не дрогнет на ее счастливом лице. Аллочка замрет в радостном оскале и подумает про себя: "Если я сейчас скошу глаза, а меня ударят по голове, я, останусь такой навсегда"...