Аннотация: Глаз бури. Владения ветра. Дуель по почте. Ненависть взаймы.
Стадия Восьмая. Первый тест.
Конец. Время мира кончилось ещё вчера ночью, и вся вселенная находится на последнем дыхании. Не своём, а на взятом взаймы, в последнию минуту составленным из теней потеряных в прошлом секунд, пролетевших незаметно часов, бессмысленно прожитых лет. Реальность составленна из случайно сшитых лоскутков прошлого.
Люди спешат пытаясь закончить дела которые должны были быть сделаны вчера.
Говорят то что должны были сказать годы назад.
Подставляют ладони пытаясь поймать на лету утекающее каплями крови время.
Что вселенная делает перед наступлением часа расплаты? Панически смотрит где бы ещё можно было занять в долг.
Лоскутки потерянного времени складываются в дикую картину хаоса.
Страхи из прошлого - танки давящие гусеницами дорожный указатель с надписью Техас.
Страхи из настоящего - ответный удар, привет из преисподнии в которою через несколько часов отправится бывший вероятный противник. Не по нашей воле, но нашей рукой.
Опустевшие улицы, оставленные включёнными телевизоры в витринах, стаканы трясущуеся по столу когда оставляя глубокую сеть трещин по мостовой едут пехотные броневики.
Кто то сминает подошвой в лепёшку пустую пивную банку. На другом конце района гусиницы танка проводящие туже процедуру с оставленными автомобилями заблокировавшими мост на выезде из города.
Город небывалыми темпами разрастается - сверху это выглядит как людская волна разбегающаяя от центра к краям и наружу - наполняя полупустые обычно дороги гомоном и шумом и оставляя эпицентр этой бури голым, вымершим.
И девушка не замечающая ничего вокруг ,скользящая по битому асфальту на роликовых коньках, в Глазе бури, там откуда все нормальные люди бегут нестесняясь, по головам таких же нормальных людей, застревая в пробках на выезде из города, хватая то что попадётся под руку, бросая машину и бегом пешком, прочь.
Если вы единственный человек не паникующий на идущем ко дну корабле - вы просто неоосознаёте всей грозящей вам опасности. Или же проспали эвакуацию в каюте, и теперь сонно бродите по опустевшим коридорам, погружённый в свои мысли, не задаваясь вопросами куда это все делись.
Где то там, вдалеке, в другом районе, воющие сирены призывающие к эвакуации. Здешние молчат - наверняка сломаны уже как лет сорок.
Шум от вертолётов несущихся над крышами. Тень на секунду скрывшая вечернее солнце, и тут же изчезающая.
Крики толпы, гудки автомобилей. Тревожные сообщения по радио и в зависимости от удаления от центра событий и степени осознования происходящего испуганно хищные лица журналистов - вдали, в телецентре, предвкушающие небывалые рейтинги. Ближе - серые, оглядывающиеся, вздрагивающие при грохоте разбиваемой витрины за спиной.
В эпицентре - яркие, словно радостные, размахивающие микрофоном и не успевающие выбрать самое интересное чтобы заснять на камеру - картинка прыгает с горящих машин на проезжающие мимо броневик с солдатами внутренних войск, на вспыхивающую в небе звезду противовоздушной ракеты - готовятся, тестируют на базе.
И все подняли головы в ужасе и восхищении возможностью раз в жизни быть в первых рядах такого театра.
Мысли бурлящие, у всех разные, текущие в разные направления, о важном, глобальном, мелком, бессмысленном. И часть людей с пустыми взглядами бродящими по улицам - у них мыслей уже нет. Только взгляд поднятый к небу.
Вообще, впервые за долгое время, население города поголовно подняло взгляд из под ног, с грязной мостовой где он блуждал большую часть жизни, к небу - красному в огне закатного солнца с огнями ненастоящих звёзд в одночасье наполнивших небосклон и метающихся туда сюда в нерешительности до последнего момента покинуть зону бедствия.
И девушка с короткими волосами незамячающая всего этого, уже как пол часа несущаяся на роликовых коньках, с книгой в руках, в больших студийных наушниках и с МП3 плейером закреплённом ремешком на предплечье. Не снижая скорости. Не оглядываясь по сторонам.
Дикое зрелище для обычного времени, но не сейчас. Никому нет дела до других. Да и нет почти никого уже в опустевшем районе города по которому она несётся.
Взгляд под ноги , на дорогу, объехать выщерблину, взгляд в книгу - зрачки ищут предложение на котором она закончила читать. Громкая музыка создающая аккомпонимент происходящему в читаемом романе.
Она полностью сконцентрирована на том чтобы не въехать в очередной столб и не потерять место на котором остановится когда вновь поднимет взгляд. Музыка почти не воспринимается несмотря на громкость - мозг занят другим.
И нет ничего вокруг кроме серого асфальта, букв на окрашенных в оранжевое солнцем страницах, ритма в наушниках сливающиегося с ритмом с движением ног и биением сердца, и обрывочных мыслей о своём, личном, глубоком, каким то образом умудряющимся пробиваться на поверхность несмотря на то что и так уже она исключила из своего восприятия всё не нужное, мешающее - только так можно одновременно наслаждаться скоростью, чужой фантазией на страницах, для своей не остаётся места и придающей ей жизнь музыкой. А эти ненужные, бесполезные мысли только сбивают, заставляют сходить с ритма и пытаться вспомнить о чём только что читала...
Плавное скольжение на повороте, воспоминание от том как раньше при этом развивались за спиной волосы подхватываемые ветром. Заместо этого ускорение, чтобы придать острости движению и прогнать ненужную печаль не задающим вопросов восторгом адреналина.
Вот и первый мост. Юля не снижая скорости въехала на неровную брусчатку деревянного мостика перекинутого через неглубокий ручей отделяющий город от парка. Тряска, попытка сохранить равновесие - перехватила книгу в левую руку, а правой зацепилась за поручень - получилось плохо, развернуло, чуть не швырнуло за бортик - в медленную воду песчаного ручья в котором видно своё отражение растеряно перегнувшееся вниз, из под кромки воды и пытающееся достать тебя рукой.
Юля остановилась, собрав дыхание перехватила книгу и осторожно съехала с брусчатки на гладкий асфальт тропинки ведущей внутрь парка. Это ночью он страшный, а сейчас вечером, залитый золотым солнцем он словно согрет тёплым нежным огнём. Словно присел протянув руки к костру вечером. Взгляд вверх - на небе ни облачка, только огни неопознаных Юлей ночных мотыльков - вертолёты наверное. Кто их знает что там... пожар где то?
Импульс, скольжение на одной ноге, мягкий поворот и вот она уже под сенью деревьев, в другом мире, откуда не видно ни городских огней, где уже нельзя встретить усталые стрессованые лица горожан. Здесь другие правила. Нельзя быть грустным.
И Юля не грустна. На её лице нет улыбки, но это потому что сейчас рядом никого из друзей которым эта улыбка могла бы помочь. Она наедине с собой, в своём мире, и он не радостен, не грустен - спокоен, как гладь затерявшегося в лесу озера.
Для других, если кто то сейчас пересечёт её путь, её лицо может показаться невыразительной маской скрывающей чувства, но это не правда - маска, это то что другие ожидают увидеть - радость, горе, реакцию. А Юле не было дел до других в этот момент.
Вечером, у монастыря, она договорилась встретиться с Сергеем. Они были странной парой, если смотреть со стороны, чужими глазами. Ловелас с толпой поклониц и холодная странная девушка с чертями в глазах.
Наверняка другие сказали бы, что у них ничего не получится. Что скоро сказка прекратится, что мир возьмёт своё и это окажется их моментом счастья - не их, так, одолжили на выходные, верните пожалуйста. Это волоновало других.
Не Юлю грациозно скользящую по вечернему парку. Она знала всё что другие сказали и была согласна с ними. Ну и что?
Вот она встретит Сергея вечером, натянет на лицо радостно счастливую маску
чтобы облегчить ему его актёрство, до рассвета погрузится в нереальную сказку, без злодеев, ведьм, но и без счастливого конца как она знала.
Она была бы дурой, если бы отказалась от предложеных хрустальных туфелек которые разлетятся осколками в конце сказки. Когда музыка угаснет и принц разочарованно уйдёт можно будет нагнуться и подобрать ещё один хрустальный осколок с воспоминанием, вставив его в поломаный пазл ледяного сердца. Возможно когда все осколки займут своё место, оно вновь станет настоящим?
Вот навстречу, чуть не сбив её пронёсся велосипедист с испуганным лицом. Наверное опаздывает куда то. На свидание, к девушке. Или же получил дурные вести и теперь спешит в больницу к слегшей в приступе матери. Кто знает?
Обижаться за то что чуть не оказалась на обочине отвиливая с его пути? Глупость. Сама виновата что вокруг не смотришь. Темнеет уже, да и в неосвещённом парке читать дальше было бы сложно - Юля кинула книгу в спортивный рюкзачёк за спиной.
Вот виляет поворот, словно крепостые стены окружают путь деревья, создавая впечатление что едешь внутри зелёной пещеры - волшебный корридор петляющий в заколдованном пространстве леса. Пока проезжаешь ,снаружи могут пройти века, может на том конце пути длившемся для тебя всего десяток секунд - совсем другой континент, другой, неизвестной, необозначенной на карте страны?
Вот тунель из стволов деревьев оканчивается и она выезжает на широкую поляну - сбоку от неё из заростлей вылезает ручей и с журчанием огибая вознёсшийся к небу памятник в центре поляны уходит своей дорогой вглубь леса по другую сторону. На скамейке около памятника неизвестного космонавта, как прозвали его в городе (- устремляющаяся в небо ракета, без надписей и имени где нибудь на доске в основании. Куда? Кто? Одинокий путник покидающий родную землю на пути к звёздам.), сидела старушка грустно смотревшая в воду протекающего мимо ручья. Рядом костыли, но выглядит слишком усталой чтобы ийти самой, наверное ждёт когото - думала Юля проезжая мимо.
Ещё один поворот и ещё одна граница - деревянный мостик, на этот раз ровный, ухоженный, как и всё в окрестностях монастыря.
Дорожка ведущая к каменным стенам, просёлочная неасфальтированая автомобильная дорога сливающаяся с ней у ворот. Следы машин но никого вокруг. Юля остановила, щёлкнула выключателем на плейере и посмотрела на часы на сотовом - ещё рано. Ну и пусть, так даже лучше, больше времени для себя.
Усевшись на деревянную скамью у ворот Юля достала из рюкзака туфли и переобулась, убрав ролики в специальный пакет и с облегчением вытянув ноги и пошевелив в воздухе ступнями разминая мышцы.
Взвесила на руке пакет с коньками - нужно оставить их на хранение Михаилу, не таскаться же с ними всю ночь. Она подошла к приоткрытым створкам ворот и приличия ради постучала. Не добившись ответа она заглянула внутрь и никого не заметив ступила на мощённый камнем двор монастыря.
Вокруг не было видно ни души, что впрочем было неудивительно. Может сидят себе по кельям занимаясь своими церковными таинствами. Конечно она ожидала, что её встретит знакомый привратник, но его не было на посту - тоже вполне объяснимое явление - не Тауер в конце концов чтобы охрянять его от кого то.
Юля достала из кармана сотовый и попробовала набрать номер Михаила. Абонент недоступен. Ну что ж.... Может оно и к лучшему - подумала она и направилась к беседке на другом конце монастыря.
Форлорт сидел на том же месте, что он занял и при первом визите в монастырь, смотря на пустующую скамью которую в прошлый раз занимал настоятель и в уме ведя мысленную беседу с вооброжаемым опонентом.
Он отлично знал что происходило вокруг, но всё же не поспешил как многие покинуть город спасаясь от ядерного удара, а спокойно продолжил выполнять свою работу.
Этому было объяснение, уверял он себя. Нет смысла в такой ситуации паниковать и пытаться найти выход из безвыходной ситуации. Многие считали что их мир рушился, но он так много раз сталкивался с подобным, что привык, что крушение мира одних это всего лишь пробуждение к жизни других.
У всех было своё предназначение и цель. И то что всем казалось адом на земле, временем хаоса и крушения всего - для других было повседневной средой, тем чем они жили, чему учились, с чем умели бороться.
Так же, чья то смерть означавшая печаль для всех знавших человека людей, для Форлорта было всего лишь повседневным событием состовлявшим его жизнь, импульсом приводившим заржавевший механизм его управления в движение.
Возможно кровь была смазкой? Как странно думать об этом. Но это объясняло ход мира. Кровь - чернила которыми пишется история. Да нет, что за чушь...
Сейчас, когда он бессильно смотрел на красное таящее опасность небо, он понимал, что настало другое время.
Время Других Людей.
И оставалось только молится что у них хватит умения выполнить свою работу хорошо и предотвратить катастрофу или спасти то что было можно. Молиться, и как можно лучше продолжать делать свою работу, надеясь что Другие, чей черёд пришел сейчас, справятся со своей...
Он пришел в монастырь потому что снова хотел распросить настоятеля. Его начальное подозрение нельзя было доказать, но слова монаха с которым он общался в прошлый раз натолкнули его на новую версию.
Распросив валявшегося в больнице парня и знакомых убитого стажёра он узнал о существовании ещё одного подозреваемого подходящего под описание - парня метров двух роста, с похожим лицом, с плохим зрением но нелюбящего таскать свои очки с толстыми линзами - сокурсника убитого парня выгнанного из академии милиции. Не за плохие результаты. Не за ненадёжность - иначе бы и убитый не смог учиться там. За явную, бросающуюся в глаза одержимость. Самотрактование провосудия, несдерживаямую ярость, и постоянные разногласия с учителями и сокурсниками.
Это было просто наитие, но Мартин хотел задать настоятелю один вопрос. Не пытался ли этот человек когда нибудь установить контакт с монастырём? Пытаться узнать больше о Хайденхантерах? Божественном правосудии?
Скорнев жёстко указал Мартину даже не пытаться копать под Орден, из чего тот понял, что либо этим уже вплотную занята другая служба, либо же, кокой либо из кантор этот монастырь нужен. Почему? Мало ли что могло твориться в наше время в этой странной стране? Форлорт не задавал вопросов вслух. И всё же...
Каждый охотник желает знать... Что охряняют эти считающие себя рыцарями люди, на том конце радуги.
Поэтому заместо того чтобы бежать из города или сидеть в пустой квартире, в опустевшем, но ещё не успевшем быть заселённом призраками доме, он направился сюда.
Почему то, он был уверен, что так же как и он, монахи не покинут город. Судя по всему он ошибся. На территории монастыря не было не единой живой души, двери заперты, окна распахнуты впуская вечерний ветер.
Тогда почему он был всё ещё здесь? Наверное он врал говоря себе, что пришёл сюда по делу.
Наверное на самом деле, в эти минуты немощи и бессилия, бессмлысленного ожидания, он не хотел находится в проклятом городе, погибшем ещё даже не получив удара и зиявшим ужасными ранами пустых улиц, разбитых окон и брошенными на дорогах каркасах машин.
Здесь, в сердце монастыря, время замерло, город исчез за стенами отгораживающими беседку от того сумашедшего мира, и тишина леса не напоминала мёртвую тишину опустевшего города, переодически разрываемой рёвом сирен-банши.
В тот раз мир был серым, скрытым плащём дождя, размытым, ненастоящим.
Сейчас - пламя вечернего солнца придавало окружающему пейзажу вид старинной гравюры в золотых тонах.. Мартин невольно вспомнил пепельные силуеты людей вызженые на камнях Хиросимы. Станет ли его тень из праха ещё одной деталью на этой картине?
Форлорт поднял взгляд и увидел как к беседке направляется девушка с короткой причёской, рукзчком за спиной и сумкой в руках. Не здороваясь она подошла к беседке, оглядела Мартина, и , кивнув, уселась на скамью напротив него. Огляделась вокруг, подняла взгляд к затухающему пожару неба и спокойно поинтересовалась у Мартина:
- А где все?
Он лишь пожал плечами в ответ, ничуть не удивившись что нашёлся ещё один сумашедший чья судьба привела его в это место также как и его в этот жуткий час.
- Вы когото ждёте?
Скорее жду чего то... - подумал он. Хотя... кто знает кто ещё присоединится к нам для этого пира во время чумы.
Подумав, что он не заинтересован в разговоре, Юля перестала делать вид что ей интересно пытаться поддержать светскую беседу и усевшись поудобнее достала книгу.
Мартин некоторое время наблюдал за ней, а потом произнёс:
- Мартин Форлорт, следователь, я здесь так как хотел бы распросить настоятеля касаемо некоторых фактов произошежших в этом парке преступлений.
Юля подняла взгляд безразлично взглянув на него.
- Здесь, в этом парке недавно была убита девушка, а потом стажёр милиции являвшийся свидетелем приступления.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Юли. Форлорт внимательно следил за ней следуя странному наитию. Всё происходящее здесь сплелось в странный клубок, и все его концы ведут к монастырю. Случайно ли?
- Вы часто бываете в этом парке?
Юля кивнула подтверждая, взглянула в книгу, но потом отложила её в сторону задумавшись о чём то.
- А когда произошли преступления? - спросила она наконец.
Форлорт назвал её даты и пожалел, что не прихватил с собой фоторобот преступника. Услышав ответ Юля никак неотреагировала, лишь глубже задумалась о чём то своём.
Мартин не сдержался и всё же задал интересовавший его вопрос:
- Могу я поинтересоваться что вы здесь делаете?
Она холодно встретила его взгляд и подумав ответила:
- У меня здесь вечером свидание.
Форлорт удивлённый ответом, всё же сдержался от желания задать ещё вопросы.
Какой смысл имело интересоваться этим сейчас?
Так молча, погрузившись в свои мысли, они сидели напротив друга, пока мир медленно погружался в вечерний сумрак. Тик так. Тик так. Мартин снял с запястья часы и несмотря на циферблат сунул их в карман.
- Смотрите. - сказал он наконец, указав рукой в небо. Где то на горизонте по нему растеклись два радужных пятна медленно гаснущих в фиолетовом сиянии.
Минус две. Это должна была быть попытка перехватить их в атмосфере, где то над океаном, с помощью американской установки на Аляске, генерирующей плазменное поле в атмосфере.
Интересно, как кричат сейчас экологи оценивая нанесённый этим ущерб?
Пересилит ли он детонацию самих ракет?
До всех кто заметил это сияние только сейчас стал доходить весь ужас происходящего. И следующая за этим северным сиянием, ядерная зима. Мартин в ужасе смотрел, не в силах оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища.
Всё происходившее вокруг было реальностью.
- Красиво. - донёсся откуда то издалека до него спокойный Юлин голос.
***
Ветер. Вот кто первым приходит в места брошеные человеком. Захватывая территорию которую он никогда и не покидал, но где вынужден был подчиняться навязанным законам и где терялся в облаках дыхания перемещающихся живых масс и препятствиях запиравшими ему путь и заставлявщему метаться от стены к стене, от дома к дому, пытаясь вырваться из ловушки через щель открытой форточки или пещеру подземного перехода.
Но сейчас, когда живой враг покинул его территорию, он ворвался обратно с яростью трепеща полы белых плащей нескольких смертных замерших на площади вымершего железнодорожного вокзала.
Ветер ураганом завывал сдувая пыль и мусор оставленный прошлыми хозяивами, стараясь стереть память о ненавистных противниках заставивших его голос потерятся в шуме вечно бодрствующих толп и грохоте поездов приносивших на его территорию обрывки голосов ветров из других далёких мест, врывавшихся из под в щели на битом бетоне перона, смешиваясь с ним, но так же быстро затихавших истощаясь как и истинный властелин этого царства.
Ветер жестоко бил в лицо Михаилу, разметав волосы и трепя воротник белоснежного плаща.
Их было семеро на этом опустевшем вокзале. Поезда отсюда не вели из зоны бедствия, а соответственно и не были интересны для живой массы вытекавшей через все поры умирающего города как выдавлемая тисками кровь.
Михаил, Грэй и Карл заняли позиции с одной стороны площади, а Настоятель, Штефан и Владимир с другой, заблокировав возможные выходы с площадки прибывающих поездов. Старик привратник переодически докладывая по рации о ситуации, внимательно следил за пультом из башни железнодорожного управления.
Только один поезд находился на вокзале, но и он был полностью пуст, рассеча площадь напополам решёткой пыльных окон пропускавших затухающий свет проходящего солнца, бросая на восточную часть перона причудливую тень.
Михаил проверил как ложится в руку немецкая автоматическая винтовка, оттягивающая смертоностой тяжестью правое плечо перекинутым через него ремнём. Такие же винтовки были сейчас в руках у всех кроме привратника.
Холод оружия в руках не вызывал ни каких посторонних эмоций - ни страха, ни возбуждения, ничего. Они готовились к этому всю жизнь, но наступление долгожданного момента не волновало их.
Не первое поколение Хайденхантеров проходило через одно и тоже испытание. Рано или поздно наступал черёд Проклятого господом увидеть свет мира и вновь попытаться погубить всё созданое Господом и ,его волей, человеческой рукой.
Антихрист? Ересь. Просто врата для врагов творения чтобы попытаться прорваться сюда. Но было глупо бы ожидать, что Творец оставил бы своих детей беззащитными. Не их виной было пробуждение Проклятого и не их войной была борьба с ним.
В такие моменты Ангел Мести лично спускался в Мир чтобы покарать дерзнувшего пойти против Его Воли.
Но и Падшии Ангелы посылали Своего посланника, чтобы защитить осквернённый присутствием проклятого мир от гнева всевышнего.
Орден должен был лишь попытаться остановить темного Стража давая время карателю найти проклятого.
И сейчас их враг направлялся сюда и они готовили ему положеную встречу...
Наверняка, всё это показалось бы бредом посторонним людям, но они жили в неведении, не в силах осознать правду, не в силах услышать зов, не обладая теми знаниями которыми распологал орден...
Михаил подумал, что сказал бы ему Олег, скажи ему Михаил, что вселенная ограничена всего лишь Солнечной системой, окружённой зеркальной сферой творения, дарующуму миру Свет далёких несуществующих звёзд, фальшивые радиоволны, генерируя кометы когда, учёным вдруг приходило в голову, что она должна быть... и заставляя гадать, почему связь со всеми спутниками теряется когда они достигают этого края....
Не так уж далеко от правды были предки считая что звёзды были прибиты к небу, а на краю мира пропасть проглатывающая всё соскальзывающее за его пределы...
Бесконечность вселенной - иллюзия для обретших гордыню и стремящихся в даль, убивающих собственный мир в надежде на будущее, людей. Вавилонская башня построенная людьми в попытках добраться до неба, строя всё новые и новые этажи, разрывая землю в поисках материалов чтобы подняться ещё выше, камней для витых лестниц ведущих вверх, роящих глубокие котлованы чтобы подняться Ввысь - и однажды обнаруживших, что под последним, поднятым с земли камнем, который должен был занять место на вершине башни - пустота тьмы, и трещины разбегающиеся по земле вокруг этой дыры, заставляющие землю рассыпаться растворяясь в этой тьме, пластами соскальзывать вниз, в конце концов оставив только мёртвый камень самой башни парящей в полой тьме дарованного мира.
Всякая щедрость рано или поздно кончается.
Треск рации закреплённой слева на поясе, голос привратника в шуме помех:
- Готовность. Прибытие через ноль тридцать.
Михаил кивнул Грею ийти к третьему пути, хедому но высокому немцу в круглых очках, так же как и Михаил в готовности сжимавшего штурмовую винтовку в одетых в белые перчатки руках. Белая одежда была ритуальным знаком их работы. Очень скоро она превратиться в заляпаное грязью и кровью тряпьё - таков мир, таковы правила, в этом была их жертва. Никто не берёт в руки оружия безнаказанно.
Михаил опустил взгляд к путям под переном - железнодорожные шпалы еле слышно вибрировали предупреждая о приближении железного монстра.
Из за поворота на полной скорости несся как одержимый демоном, пассажирский состав, без зазженных огней, зияя мертвыми окнами и железным руком содрагая землю вокруг.
На крыше локомотива выпрямившись в полный рост виднелся ситует девушки подростка с аспущенными подхваченными ветром волосами. В вечернем сумраке её было не очень хорошо видно, только поблесковала холодным отражённым светам лезвия длинного загнутого меча в её руках - слишком длинного для её роста.
Карл, второй подчинённый Михаила, вскинул на плечё ракетницу целясь под ноги приближающейся фигуре, но тут Михаил среагировал крикнув Карлу и Грею разбежаться - состав и не думал замедляться, со всей скоростью несясь к концу пути.
Михаил бросился прочь стараясь успеть спрятаться за бетонной стеной будки продажи билетов недалеко от перона. Защита явно не лучшая, но выбирать времени не было... секунду спустя с состав с оглушительным грохотом врезался в бетонный вал в конце пути, скрежет метала и раздирающий душу скрип - краем глаза он заметил как тонкая фигурка соскачила с крыши вагона, который врезавшись смялся в гармошку, но потом ему пришлось упасть наземь, прячась, так как следовшие за локомотивом вагоны от удара выкинуло на перон, и первый из них проскользил по бетону прямом мимо Михаила, снеся одну сторону будки и осыпав его осколками камня и стекла.
В голове всё ещё стоял звон, когда он через несколько секунд всё же смог подняться, плащ был порван в нескольких местах, а в плече глубоко засел осколок метала, судя повсему отлетевший от искарёженного вагона.
Он развернулся стараясь найти умудрившуюся пережить столкновение девушку, и только мгновение спустя заметил блеск её катаны в и странные вспышки озаряющие вечерний сумрак с той стороны гле она находилась.
Что за... это же стреляют, должно быть группа Настоятеля, но почему ничего не слышно?
Девушка спряталась за руинами покарёженного киоска скрываясь от пуль решечивших наполненный неуспевшей осесть пылью воздух. Как раз на линии огня подумал Михаил и только тогда осознал, что не сжимает в руках автомата - искарёженное оружие валялось в пяти шагах, под обломками будки служившей ему укрытием.
Девушка, судя по всему молодая азиатка, не рвалась под огонь, перебежками от укрытия к укрытию стараясь приблизится к выходу из площади.
Обернись! - крикнул Михаил Штефану незамечавшему подкрадывающейся опасности, но не услышал своего крика. Блеск взмахнувшего лезвия и и его тело медленно падает на усыпанный осколками стекла бетон. Нет! Вот он встаёт, жив, как?
Михаил увидел как исчез силует девушки, и рядом с телом другом выпрямилась во весь рост полная его копия. Она умеет менять форму, знают ли соратники...
Штефан вышел из за укрытия за которым сидел и спокойно подняв автомат прицелился во Владимира высматревавшего исчезнувшего пртивника. Михаил крича во всю силу лёгких кинулся к противнику пытаясь привлечь внимание к себе. Бесполезно. Вспышка выстрела - по белому плащу Владимира расплывается уродливое красное пятно, винтовка упала на бетон, а за ней и уже мертвое тело.
Щелчёк. Ещё один выстрел - этот Михаил уже услышал, слух потехоньку возвращался. Со стороны башни. Но у привратника вроде нет оружия?
Щелчёк. Громче. Лже-Штефан уронил винтовку и сжав в руках неизвестно откуда появившуюся катану обернулся высматривая источник опасности. Плащ не плече был порван, но крови не видно.
Столбики пыли взметнувшиеся под его ногами .Настоятель определил изменение противника и пытается срезать его прицельной очередью. Не расслабляйся, усмехнулся Михаил, пытающийся незаметно подобраться к автомату Штефана упавшему на пути.
Изменение - теперь это снова девушка, бежит на встречу настоятелю,наклонившись и сжав катану перед собой, игнорируя град пуль направленных в неё. Снова хлопки сзади, из башни. Неужто это Грей или Карл забрались туда? Михаил оглянулся - нет, вот Грей, с разбитыми очками, безжизнено сидит у стены, придавленный вылетевшей дверью вагона. Карл как приказано занял позицию у противоположного выхода с вокзала. Тогда кто?
Азиатка словно зачарована от пуль. Настоятель бросил бесполезный автомат - времени перезаряжать нет и бросился ей на встречу сверкнув вынутым из под плаща лезвием. Старинный клинок как знал Михаил, наследие рыцарей ордена из прошлого.
Лязг стали, меч настоятеля столкнулся с катаной, высеча искры и как ни странно не сломав её - да и нет уже катаны, сжимая два одинаковых меча с одинаковой гримассой на напряженном лице стоят две копии настоятеля.
Замешка. Больше нет выстрелов сзади, лишь на секунду. Неизвестный стрелок разрешил ситуацию просто, переключившись на автоматический режим стрельбы и прочерчив очередь через обе фигуры.
Мгновение и одно лезвие треснуло перебитое пулей, которая отлетела и ещё раз срикошетила от бетона, ещё мгновение и один из настоятелей падает на колени обхватив руками рукоятку меча противника - катаны.
- НЕТ! - это должно быть голос Михаила, он он сам не узнаёт его, впервые потеряв контроль, дав разрушающему вихрю бурлящей на площади ярости подхватить себя, кинувшись на противника.
Снова девушка, она пинком отстранила тело настоятеля от себя, и побежала к свободному теперь выходу, с той стороны вокзала.
Михаил резко развернувшись и сорвав с пояса рацию проорал в неё, молясь чтобы она не была повреждена:
- Руби! Восток!
Неизвестно услышал его привратник за пультом, или съориентировался сам, но через пол секунды, за спиной Михаила раздался оглушающий взрыв на мгновение озаривший площадь ярчайшим светом и в очередной раз осыпав его осколками и швырнув наземь.
Не теряя времени он поднялся и взглянул туда, где теперь дымились руины входа в подземный переход ведущий прочь с площади. Невредимая девушка стояла смотря в огонь, охваченая странным вихрем кружащем осколки вокруг неё, и медленно ослабевая расшвыривая их прочь от её фигуры.
Она обернулась. Теперь остался только один выход, ей придётся пройти через меня, думал Михаил который уже неооборачиваясь несся к оставшемуся с площади выходу, ведущему через здание вокзала. Пути завалены перевернувшимися вагонами, переход взорван - она должна попытаться пройти здесь.
Порыв ветра за спиной заставивший Михаила резко развернуться, слишком быстро она достигла его, взмах меча и... яркое свечение пламени вдруг вспыхнувшего на том месте где они находились. Не от неё - это странная аура охватила фигуру Михаила в защите подставившего руку под лезвие катаны. Что за?
Расширившиеся в понимании глаза девушки уставившейся на него. Он вдруг понял - сейчас их силы равны. Сейчас она не сможет сопротивлятся. Он не сможет убить её, но задержать.... Он перехватил её запястье с мечём - сейчас я неуязвим для тебя, что бы это ни значило, не правда ли?
Неуверенность, попытка найти решение в её глазах. Это же ребёнок, не старше шестнадцати, и сейсас она для него та кто является на самом деле - слабый подросток, не в силах вырваться или атаковать...
Серия хлопков. Осколки бетона от пуль попавших кудато под ноги. Удар по плечу сзади, Михаил удивлённо посмотрел на пятно крови расплывавшееся по плашу под правым плечём. Пламя ауры погасло. ИДИОТ. - проклял он со слезами разочарования на глазах, стрелка в башне. - КРИТИН. Я же держал её...
Девушка сбросила его руку со своего запястья и кинулась к выходу.
Взрыв.
Поздно. Шанс упущен. - плакал Михаил бессильно лежа на асфальте. Теперь есть только один путь... Зажав рану левой рукой он с трудом поднялся с бетона и не увидев сбежавшей девушки, направился к покосившемуся дымящему зданию вокзала...
Свой шанс атаковать они упустили. Теперь нужно было готовится к защите.
***
Мир катится ко всем чертям.
Я усмехнулся, представив как шар размером с планету с грохотом катится по аду давя визжащее от ужаса войско Сатаны. Так им и надо. Что хотели то и получили. Выдернуть чеку из лимонки и кинуть в руки другим с криком 'Лови!'. Подарить израненую, на последнем издыхании, агонизирующую реальность силам которые на протяжении вечности основательно подтачивая опоры и расширяя трещины пытались вывести её из равновесия и заполучить в свои руки.
Этот день принадлежит Вам! Распишитесь в бланке о получении одного мира, укомплектованного атомной войной, концом света ровно в полночь, свихнувшимися поэтами в кол.ве. одной штук, двумя бездомными драконами, преданной дружбой, счетом за доставку и предписанием об экологически безопасной утилизации в течении двух часов так как данный участок пространства требуется для строительства следующего объекта, по исправленной и более современной технологии.
Если верить Стражинскому - в прошлой жизни я был собой. К сожалению, в следующей тоже. Сверим часы. Часы остановились. Что вы говорите, у всех? Ну и хрен с ними. Время в любом случае понятие абстрактное, и я не достигну конца прямой пока не пройду через все образующие её точки. Или вы куда то спешите?
Я вопрошающе поднял взгляд и посмотрел в лицо ещё одному из потерявших волю... нет, надежду... нет, волю к надежде и надежду на то, что усилие воли ещё что то может изменить...
Большинство людей уже покинуло проклятый город оставив только таких вот бессмысленно бродящих по улицам, застрявших в вязком времени, ожидающих конца бедолаг и сумашедших типа меня.
'Я! Я во всём этом виноват! Прости меня, Господи! Не гневайся на детей своих. Дай мне принять вину и наказание на себя! Сними моё проклятие с невинных!' - это бородатый мужик уголовного вида вдруг упав на колени у разбитой витрины из которой только что выносил ювелирию, осатанело глядит в небо и истово молится.
Даже сумашествие у нас - похожее. Вот только у него мания величия, так как главный герой сегоднешнего представления несомненно я. Они все остались здесь потому что не знают куда ийти. Не верят что есть куда направится. Как собаки перед землятресением, чувствуют, что бежать бесполезно - и не в тупых ядерных боеголовках опасность, не в войне, не в разрушениях - что то большее грядёт.
Я же гуляю по городу спокойно, словно хозяин. Да я и есть хозяин этого мира оставленный присматривать за ним в отсутствие демиурга. И не беда, что конюшни уже пылают, а скоро займётся и веранда. Всё застраховано и по возвращении хозяина будет отстроено заново, лучше, со свежей не облупившейся краской, не прогнившими досками, не битыми стёклами.
А прислуга и челядь...а что прислуга? Нанять новых, разве проблема? Нет, и пусть горят если нет ума покинуть пылающую усадьбу.
Попробовать вынести чтонибудь ценное, сохранить от беспощадного всепожирающего огня?
Дружбу? Что толку спасать то чем ни разу не пользовался. Так хоть проверишь на прочность, узнаешь цену словам и как далеко простираются границы этой самонадеянной лжи.
Любовь? Так это она и подожгла этот дом. Тем что свеча чувст, упав со стола, не погасла, не прогорела сама по себе тихим пламенем, а в эгоистической боли переметнула языки огня на разметанные ветром по полу листы документов, на покрытое лаком дерево мебели - ярким светом и жаром наполненого болью крика став сильнее чем никогда и тем самым спалив себя и всё вокруг.
Последним дыханием дав жизнь искрам ненависти.
Прав был Нерон. Настоящее вдохновение приходит когда ты смотришь на объятые пламенем развалины своего города. Вот только это должен быть именно ТВОЙ город, ТВОЯ боль, ТВОЁ прошлое.
Я медленно брёл по линии в середине автомобильной дороги направляясь к дому Стражинского. Объявшее город пламя заката уже угасло и улицы были скрыты пеленой серого мрака, ещё не погружающего всё вокруг тебя во тьму, оставляя на островке осязаемой реальности, а лишь скрывая детали, размывая границы видимого, заставляя буквы на вывисках и указателях превращаться в незнакомый, нечитаемый чужой алфавит чужой страны - пока не подойдёшь вплотную
Было пугающе тихо. Ни шума машин, ни сливающихся в нераспозноваемый но всегда присутствующий фон звук тысяч голосов. Только вдруг ставшее отчётливым завывание ветра и непривычно громкий, бьющий по перепонкам стук собственных подошв по асфальту.
Я хотел было снять ботинки, и остаток пути, пройти по этому вернувшемуся к изначальному состоянию незаселённому миру босяком, но взглянув под ноги оставил эту идею. Заместо этого подошёл к витрине магазина на обочине и стараясь прервать тишину инородным звуком с размаху ударил локтём по стеклу. Вопреки моим ожиданиям, оно не разлетелось сверкающими осколками, а лишь чуть качнулось, поглотив звук и частичку моей ярости. Ну и фиг с ним. И не надо. Можете доказывать мне мою беспомощность и безполезность хоть до конца времён. До скорого!
Я вновь зашагал, всё глубже погружаясь в тень надвигающихся домов. Это не правда. Я не пешка, не безвольная фигура на доске. Я сделал свой ход, и просто сейчас вынужден в бездействии ждать ответа противника... таковы правила, чтоб их!
Жду реакции. Если получится так как я хочу - ответной, дающей что то понять из происходящего, глубже заглянуть в память Охотника которая так не к месту стала моей. Соотнести сказанной Стражинским, с тем что знал противник занимающий моё место.
Если не получится - то цепной, сжигающей все вокруг и заканчивающую игру для меня и всех присутствующих фигур. Откладывая повторениее партии на неизвестный срок.
Если получится не так - мы просто сделаем вид, что этих глупых ходов небыло и отставив фигуры на раннии позиции продолжим игру как ни в чём небывало.
По улице разнёсся траурный колокольный звон - как нельзя кстати , последняя деталь которой нехватало для окончания этой картины сумашедшего художника - город призраков погруженный во мрак, освещённый только дорожными фонарями - окна домов не горят. Все покинули его, и только одинокий путник медленно шагает по опустевшим дорогам, сопровождаемый вездесущим Ветром и траурной мелодией отпевающий погибающий мир.
Я снял телефон с пояса и взглянул на экран, уже зная что я увижу. Номер Сергея. Трубка снова завибрировала в моей руке, и подождав секунду, я всё таки нажал на кнопку принятия звонка.
Тишина. Мы оба молчали, слушая эхо собственного дыхания на том конце линии.
- Она жива. Соседи заметили пламя и освободили её вовремя. - странный, без выражения, голос Сергея. - Наглоталась дыму, но вроде ничего серьёзного.
- Это имеет значение? Сейчас? - горько усмехнулся я в ответ , посмотрев на небо.
- ДА! Только это и имеет значение!! - вдруг взорвался он. - Только это и важно! Пусть всё рушится - это не твоя вина, но то, что ты сделал - обясни мне... Почему?!
- Ты уверен?
- Что? - переспросил он.
- Что то что происходит - не моя вина? Откуда ты знаешь? Всё моя вина, по независящим от меня причинам. Но мы ведь всегда невиноваты в том что делаем и том что происходит? - пауза, я остановился посреди улицы, там где не горят фонари, только экран телефона бросает свет на лицо.- Или все таки виноваты? Бездействием? Незнанием? Безразличием?
- Заткнись урод! Ты знаешь о чём я говорю - не уходи от ответа! Почему?! Как ты мог? Я всегда был твоим лучшим другом...
- Теперь больше нет? Эта связь порвалась в момент когда ты увидел то видео?
Сергей замолчал на минуту, видно мой вопрос заставил его задуматься.
- Не знаю... - тихо ответил он. - несмотря на всё, ты мой друг, сумашедший поступок врядли мог что изменить... но, мне будет жалко убивать тебя...
- А это то что ты хочешь?
- Да. Это что чем я обязан тебе как друг. Прекратить существование монстра которым ты стал.
Я усмехнулся, услышав то что и ожидал:
- Знаешь. Что стало с нами и миром если мы оба оказались на путях ведущих в пропасть...? Я знаю... могу предсказать то как ты сейчас думаешь, и что страшнее что следующим придёт в голову мне, и почему то что происходит сейчас - правильно.
Я - приятный парень, а ты - хороший человек. Какова разница? Она огромна, и так страшна, когда осознаешь...
Я никому не держал зла, я не делал ни добрых ни плохих дел, жил несомый течением, пуст, лист на ветру - внимая в себя окружающую радость и злость, и ничего из этого не делая своим.
И вот настал Крах. Ситуация, когда всё рушится, когда мир заполняется злом и необходимость становится выше принципов. Когда люди вынуждены принять сторону - стать негодяями в чёрной броне, борясь за выживание отбросив лицемерные принципы, и на тех кто предпочли белый цвет - на самом деле, возможно более жестокие, те кто лгут себе и миру пытаясь выдать это за добро?
Ты стал белым - человеком с принципами, рыцарем в сияющей броне, тщательно очищенной от крови жестоко убитых людей с твоей позиции названных Врагами.
Лгущий и принимающий меньшее зло во имя того, что ты считаешь правильным. Вот и сейчас, следующий с мечём по моим пятам...
А ведь я даже не смог быть честным с собой, отринуть всю навязанную цивилизацией ложь и сказать что то, что я делаю - единственный путь, то как мир работает по настоящему. То как жизнь выглядит если не лгать себе пытаясь скрасить её.
Нет, я не принял и эту сторону. Ведь я был пуст - во мне нет и уверенности во лжи которой следуешь ты, и я не готов открыть глаза... я снова повис между мирами, пустой, лёгкий словно воздушный змей, гонимый ветром...
Почему я сделал то что сделал? Не со зла, которого нет. Не следуя своей вере в право одних людей жить , а других умирать - так как делаешь ты.
Я просто хотел узнать... обе стороны. Мой ход - твой ответ.
- Всё не так как мы верили. Всё заканчивается неожиданно, сумашедше и глупо. У тебя нет этого чувства, что... это всё? Черта уже перейдена, и всё что происходит сейчас, просто последнее движение шестерёнок сошедших с осей, скрежешащих, слетающих - последний импульс агонии в сломанном механизиме? - после паузы ответил Сергей.
- Игра по сошедшим с ума правилам... Игроки ушли, а фигурки продолжают двигаться по сломаной доске?
- Да... помнишь, как тогда...в детстве...
Мы играли в недетские игры
Мы мечтали чтоб стали взрослей
Воевали корявыми палками
Заменявшими нам блеск мечей
Мы стремились к запретным высотам
Шли вослед настоящих страстей
Мы считали, что были свободны
Шаг за шагом теряя друзей
И мечты позади оставляя
Всё во имя великой игры
Оказалось что нами играли
И теперь не сойти нам с доски
Он замолчал, и я продолжил сочинённые мной когда то в детстве строки: