Линн Рэйда : другие произведения.

Волчье время. Глава 7 - Допрос

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Вернувшись к себе, Льюберт не меньше часа проворочался без сна, думая о завтрашнем допросе Рикса. Но потом его посетила утешительная мысль. Конечно, отец ненавидит императора и всю династию, но он все же разумный человек и не позволит этой ненависти совершенно ослепить себя. За ночь лорд Сервелльд поостынет и поймет, что Меченый полезнее в качестве живого пленника, чем в виде трупа. И особенно теперь, когда войска мессера Ирема уже находятся под Шельдой.
  Льюберт пообещал себе, что утром выберет момент, чтобы поговорить с отцом, и снова заведет речь о "дан-Энриксе". Конечно, отменить допрос в Кир-Роване нельзя - о нем уже объявлено, как и о том, что лорд Дарнторн собирается отправиться туда в сопровождении своих вассалов. Но никто не мешает Дарнторну объявить о помиловании Меченого уже в Кир-Роване. Почему нет? В конце концов, великодушие к побежденному врагу с давних пор считается хорошим тоном.
  Пока слуга помогал ему одеться, Льюберт мысленно повторял те аргументы, которые он собирался привести отцу. Больше всего Льюс беспокоился о том, как бы "дан-Энрикс" не испортил дело. С него станется с первых же слов восстановить против себя и лорда Сервелльда, и всех его сопровождающих. Что-то, а доводить людей до белого каления Крикс умел очень хорошо. Не то чтобы у энонийца вообще отсутствовало чувство самосохранения, но, если Крикс решит, что ему все равно конец, он вряд ли станет себя сдерживать. А лорд Дарнторн долготерпением не отличается.
  Если бы только можно было побеседовать с "дан-Энриксом" заранее и дать ему понять, как следует себя вести! Но о таком не приходилось и мечтать.
  Поднявшись в комнаты к отцу (официально - чтобы сообщить ему о своей готовности идти в Кир-Рован, а на деле - для того, чтобы продолжить их вчерашний разговор) Льюс обнаружил, что лорд Сервелльд встал еще раньше его самого, и уже был полностью одет, как будто ему не терпелось посмотреть на Меченого. Хуже всего было то, что в комнате Дарнторна торчал Фрейн Фессельд, одетый в изумрудный бархат и благоухающий, как целая парфюмерная лавка. Льюберт чуть не заскрипел зубами, когда Фрейн пожелал ему доброго утра. Заступаться за "дан-Энрикса" в присутствии Фессельда было невозможно. Если Льюберт станет спорить с отцом на глазах у их вассала, то лорд Сервелльд только разозлится. Совершенно очевидно, что тогда южанину придется еще хуже.
  Те надежды, с которыми Льюберт шел к отцу, начали таять, как роса на солнце. Было непохоже, что лорд Сервелльд изменил свое решение по поводу "дан-Энрикса".
  Пока они спускались во внутренний двор, отец, сумрачно улыбаясь, обсуждал с Томсом Довардом искусство Музыканта, выполнявшего в Кир-Роване роль палача. Этого Музыканта Льюберт видел не так часто, но испытывал к нему глубокое отвращение. Все в этом человеке казалось Льюберту отталкивающим - и черный дублет с засаленными рукавами, и бесцветное лицо, и ерническое прозвище. За Музыкантом постоянно следовал его помощник, которого звали Понсом - здоровенная дубина с толстогубым ртом, слишком румяными щеками и лицом законченного олуха. Льюберт подумал, что всего через каких-то полчаса Риксу придется иметь дело с этой парочкой, и ему стало жутко. Надо было не торчать у себя наверху, а действовать, - подумал Льюс со злостью, но сейчас же понял всю нелепость этой мысли. Что он мог? Устроить для "дан-Энрикса" побег из крепости? Льюс не питал никаких иллюзий относительно своих возможностей. Даже если бы он сумел выпустить пленника из его камеры, то их остановили бы в первом же коридоре. А не в первом, так во втором.
  Хотя Льюберт прожил в Кир-Кайдэ почти целый год, он еще никогда не посещал Кир-Рован. Эта башня примыкала к крепости вплотную, но при этом обитателеи Кир-Кайдэ всячески старались ее не замечать. Кир-Рован даже получил отдельное название, как будто жители Кир-Кайдэ старались подчеркнуть, что эта башня не является частью замка. На внутреннем дворе Кир-Рована стояла виселица и казнили заключенных, но дурная репутация башни была связана не с этим, а с пыточными камерами, находившимися на нижних этажах, и с "опытами" ворлока, которого лорд Сервелльд взял к себе на службу. Идя по двору, Льюберт порадовался, что проклятый маг в отъезде, и мысленно пожелал ему отсутствовать как можно дольше. Если Меченого отдадут ему, песенка Рикса будет спета. Магу отдавали только пленников, приговоренных к смерти. Некоторых потом потихоньку хоронили в общих ямах, другие бесследно исчезали, но лорд Сервелльд делал вид, что ничего особенного в Кир-Роване не происходит. Будь Льюс на его месте, он бы ни за что не захотел переступить порог Кир-Рована, который по его вине стал притчей во языцех. Но лорд Сервелльд ничего подобного не чувствовал - или, во всяком случае, очень умело скрывал собственные чувства.
  Сверля глазами спину отца и силясь угадать, о чем он сейчас думает, Льюберт вошел в большое, сумрачное помещение с маленькими окошками-бойницами под потолком и несколькими горящими жаровнями. Судя по виду, пыточной камерой зал стал только при Дарнторне, а раньше эту комнату использовали как оружейную или как склад. Для лорда Сервелльда принесли кресло, остальные встали за его спиной. Зал располагался в полуподвальном этаже и был холодным, как могила, так что Льюберт с тоской вспомнил об оставшемся наверху теплом плаще. А потом рассердился на себя за то, что может думать о подобной ерунде в такой момент.
  - Где Меченый? - спросил отец.
  Все-таки "Меченый". Не "Рикс". Льюс мысленно отметил, что отец не хочет лишний раз подчеркивать происхождение своего пленника. Боится, как бы кто-то из его союзников не захотел использовать "дан-Энрикса" в своей игре?..
  - За дверью, монсеньор. Ввести?
  - Конечно, - нетерпеливо сказал лорд Дарнторн.
  Льюберт уставился на пленника во все глаза. Все лицо Меченого покрывали кровоподтеки и синяки, в волосах застрял какой-то сор, а рубашка выглядела непотребно грязной даже с того расстояния, на котором стоял Льюберт. Несмотря на это, спину Рикс держал так прямо, словно проглотил копье, а на мессера Дарнторна и его свиту посмотрел с давно знакомым Льюберту высокомерием. Примерно так же он расхаживал и по Лакону - еще в те времена, когда Дарнторн считал его безродным выскочкой.
  На орудия пыток, разложенные с таким расчетом, чтобы произвести на пленника наибольшее впечатление, Крикс даже не взглянул, как будто их здесь вовсе не было, зато Дарнторна он нашел глазами почти сразу. На лбу Льюса выступил холодный пот. Он только сейчас осознал, в какое положение себя поставил. Крикс наверняка решит, что он поддерживает своего отца и пришел взглянуть на пытку совершенно добровольно. Льюберт отвел глаза, почувствовав, что это выше его сил - смотреть на энонийца и пытаться угадать, какое чувство выражает его взгляд - негодование, презрение или такое же непонимание, с которым он смотрел на Льюберта в Каларии?
  "Ты же не трус, Дарнторн"...
  Отец откинулся на спинку кресла - вероятно, так ему было удобнее смотреть на пленника. Льюс ожидал, что он заговорит о войске Родерика из Лаэра, но первый вопрос отца был совершенно о другом.
  - Как давно Белые сестры стали помогать имперцам?
  Пленник встрепенулся.
  - В Доме милосердия не знали, кто я.
  - Лжешь, - отрезал Дарнторн. - На твоем месте я бы не испытывал мое терпение. Кого еще из ваших они укрывали у себя?..
  Льюс знал, что отец терпеть не может орден, и невольно испытал тревогу за сестер. Похоже, после эпизода с Меченым лорд Дарнторн окончательно решил, что с Домом милосердия пора покончить. А для этого - предъявить Белым сестрам обвинение в измене.
  Крикс покачал головой.
  - Сестры не знали, кто я. Они считают войны настоящим бедствием, потому не стали бы поддерживать ни нас, ни вас.
  Льюс был почти уверен в том, что энониец лжет - до него уже доходили слухи, будто сестры укрывают и выхаживают раненых из войска Родерика из Лаэра, так что их симпатии к имперцам казались ему довольно очевидными. Но Рикс, естественно, не мог ответить ничего другого.
  - Да, такие рассуждения я уже слышал, - усмехнулся Дарнторн. - К слову, твой арест лучше всего продемонстрировал, чего они на самом деле стоят. Измену легче всего прикрывать бабскими причитаниями о жестокости войны и сострадании к противнику. Так что не будем тратить время на беседы о Создателе и деле милосердия - ими я сыт по горло после этой курицы, Элены Эренс. Если не желаешь говорить по доброй воле - будешь отвечать по принуждению.
  На сей раз энониец промолчал. Лорд Дарнторн обернулся к Музыканту.
  - Мэтр, приступайте.
  Понс вытряхнул энонийца из рубашки, разорвав ее от ворота до подола. Южанин усмехнулся, поведя плечами.
  - Не тяните, Дарнторн. Здесь прохладно.
  Стоявший рядом с Меченым гвардеец вопросительно взглянул на лорда Сервелльда, как будто спрашивая, не пора ли утихомирить энонийца, но Дарнторн едва заметно каченул головой. Льюберт неплохо представлял себе ход его рассуждений. Пусть Меченый дерзит, пока может - все равно запала ему хватит ненадолго.
  - С чего начать, мессер? - спокойно спросил Музыкант. Для него подобные допросы были делом совершенно заурядным, а "дан-Энрикс" ничем не отличался от любого другого узника. Лорд Дарнторн сделал неопределенный жест.
  - С чего-нибудь попроще...
  Музыкант наклонил голову и показал помощникам на дыбу. Льюберту очень хотелось отвернуться или, на худой конец, смотреть себе под ноги, но он приказал себе не отводить глаза. Понс перекинул через перекладину веревку, связывавшую руки южанина, и, закрепив ее на вороте, начал вращать ручку, словно человек, который поднимает из колодца ведро воды. Мышцы на плечах энонийца напряглись. Томс Довард наклонился к Хоббарду и что-то прошептал ему на ухо. Оба засмеялись. Льюберт с ненавистью покосился на своих соседей - и пропустил момент, когда ноги "дан-Энрикса" оторвались от пола. Тело энонийца выгнулось, по грязному виску скатилась капля пота.
  Лучше бы он закричал, - тупо подумал Льюс. И тут же задумался - а почему, собственно, лучше?..
  Ему смутно вспомнилось, что всего пару лет назад он люто ненавидел Рикса. Ненавидел так, что не мог смотреть на него спокойно, без того, чтобы не почувствовать приступ злости. Кажется, он даже согласился бы на то, чтобы южанин умер - только бы наверняка избавиться от его присутствия. Но даже в самых мстительных мечтах он никогда не хотел видеть Пастуха подвешенным на дыбу. "Это уже слишком, слишком, слишком..." - думал Льюберт, прикусив губу.
  Понс подтянул пленника к самой перекладине и деловито закрепил веревку. Лицо у "дан-Энрикса" побагровело, но он продолжал удерживать свой вес на вздернутых назад руках. Музыкант что-то прикинул и указал Понсу на один из грузов, сложенных у ворота.
  Меченный оскалил зубы, и Дарнторну показалось, что он все-таки кричит - только беззвучно, за той гранью, за которой человеческое ухо уже не способно что-то воспринять.
  Фессельд придвинулся поближе. Вероятно, хотел лучше видеть все происходящее. В руке Фрейн держал надушенный платок, который время от времени изящно подносил к лицу. Теперь их локти почти соприкасались, и Дарнторну мучительно захотелось развернуться и выбить Фрейну пару зубов. "Отойди от меня, падаль, - выругался Льюберт про себя. - Обливаешься духами, чтобы никто не заметил, что от тебя несет тухлятиной". К несчастью, Фрейн не обладал талантом ворлока и читать мысли не умел, поэтому с места не сдвинулся.
  - Ну что?.. Надумал что-то рассказать о Белых сестрах? - спросил лорд Дарнторн.
  Крикс не отозвался. Льюберт понимал, в чем дело - если тратишь все силы на то, чтобы не заорать, будет уже не до того, чтобы дерзить своим противникам.
  - Продолжайте, - приказал отец. Льюберту показалось, что он различил в голосе лорда Сервелльда мрачное удовлетворение. Льюс вспомнил их вчерашний разговор - и обругал себя за глупость. Лорд Сревелльд с самого начала дал понять, что он воспринимает предстоящий допрос Меченого как возможность отомстить Валлариксу. А Льюс еще надеялся на то, что отец передумает! Надо же быть подобным дураком!!
  Понс подвесил к ногам энонийца второй груз. Результат был мгновенным и совсем не зрелищным, на что бы ни надеялся Фессельд. На сей раз плечи Рикса вылетели из суставов, и пленник повис, как тряпочная кукла, уронив голову на грудь. Спутанные темные пряди почти закрыли смуглое лицо.
  Льюс потихоньку вытер влажные ладони о штаны. Молча. Он выдержал все это молча... фэйры знают как, но выдержал.
  - Опускай, - приказал Понсу Музыкант.
  Когда "дан-Энрикс" оказался на полу, палач взглянул на пленника задумчивым, холодным взглядом, и снова обернулся к креслу Дарнторна.
  - Боюсь, с ним будет трудно, монсеньор.
  - Вы хотите сказать, что не способны выполнять свою работу? - голос лорда Дарнторна не предвещал ничего хорошего. Но Музыканта это не смутило.
  - Нет, монсеньор. Я хочу сказать, что вам лучше оставить его мне на пару дней - а уже после этого продолжить.
  - Делайте свое дело, мэтр, - перебил Дарнторн. - Когда мне понадобится ваш совет, я его попрошу.
  Он побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла и окликнул пленника.
  - Эй, Меченый!..
  "Дан-Энрикс", которому Понс только что без лишних сантиментов вправил вывихнутое плечо, вскинул на лорда Сервелльда мутный от боли взгляд.
  - С тех пор, как я узнал, кто ты такой, я искренне надеялся, что ты не трус. Если бы ты сказал все, что следует, на первом же допросе, это было бы удобно, но очень досадно. Есть такие долги, которые лучше платить в рассрочку. Так что сделай одолжение - молчи как можно дольше...
  Понс вправил пленнику второй сустав. "Дан-Энрикс" конвульсивно дернулся и заскрипел зубами. Вряд ли в подобном состоянии южанин был способен понимать, о чем с ним говорят, но лорд Дарнторн, нисколько не смущаясь этим, продолжал:
  - Могу себе представить, что ты сейчас думаешь... В свои семнадцать лет я был таким же идиотом, как и ты, и тоже верил в то, что ничего на свете не боюсь. В семнадцать лет все поголовно идиоты, и чуть ли не каждый третий не боится умереть - особенно если надеется, что о его смерти будут сочинять баллады. Но я не стану тебя убивать. Раньше хотел, но теперь точно знаю, что не стану. Я прикажу выколоть тебе глаза, отрезать уши и язык, сломать все пальцы на руках и сделать евнухом. А потом отошлю тебя к мессеру Ирему. И будь уверен, что об этом никаких баллад не сложат. Слишком это мрачно для застольных песен, и к тому же песни сочиняют о героях, а не евнухах.
  Льюберт похолодел.
  - О вашем подвиге в балладах тоже не споют, - хрипло ответил энониец. - Впрочем, поступайте, как сочтете нужным...
  Льюберт подумал, что "плевать я на вас всех хотел" звучало бы немногим хуже.
  "Может быть, у него был с собой люцер, и он успел проглотить пару зерен перед пыткой?" - промелькнуло в голове у Льюса. Но на дыбе энониец корчился на редкость убедительно - не приходилось сомневаться, что ему и в самом деле было больно.
  И все-таки что-то с "дан-Энриксом" было не так. Внешне южанин не особо изменился, но это был не тот человек, с которым Льюберт дрался всего год назад. Дарнторн не отказался бы узнать, что с ним случилось.
  - Чего ты хорохоришься, дурак? Лучше не зли мессера Дарнторна, а отвечай, что спрашивают, - буркнул Понс.
  - Сомкнув уста, не наломаешь дров.
  В пылу ли битвы, в холоде оков
  Ценнейший среди всех моих даров -
  Молчание, - насмешливо откликнулся южанин. Понс вытаращился на пленника.
  - Чего?.. Что это за галиматья?!
  - Ну почему "галиматья"? - Крикс явно вознамерился пожать плечами, но не смог и лишь болезненно поморщился. - Это стихи Алэйна Отта. Его ранняя баллада, "Три подарка Девы Озера".
  На шее лорда Сервелльда вздулась толстая жила.
  - Продолжайте, - резко приказал он Музыканту.
  - Если лорду угодно, мы попробуем железо, - предложил палач, приняв у Понса толстые кожаные рукавицы.
  "Не знаю, как там лорду, а мне угодно, чтоб ты сдох" - в бессильной ярости подумал Льюберт. Щипцы, железный прут и еще какие-то инструменты Музыканта давно нагревались на решетке, установленной в самой большой жаровне, и запах раскаленного металла доносился до Дарнторна так отчетливо, что впору было попросить у Фессельда его надушенный платок. Льюс обещал себе, что не станет отводить глаза и увидит все, что сделают с "дан-Энриксом", но это оказалось выше его сил. Когда отец кивнул, и Музыкант натянул свои рукавицы, Льюберт торопливо отвел взгляд. Он чувствовал, что даже под угрозой немедленной смерти не станет смотреть на то, что будет дальше. Вместо этого он с тупым удивлением уставился на руку лорда Дарнторна, лежавшую на подлокотнике резного кресла. Смуглая рука казалась расслабленной, как будто Дарнторн находился не в Кир-Роване, а в своей башне.
  Льюберт ждал, когда "дан-Энрикс" закричит, но Меченый, по-видимому, твердо решил не издать ни звука... за что и поплатился. Когда Фрейн Фессельд противно захихикал прямо у него над ухом, Льюберт вскинул взгляд на пленника - и обнаружил, что южанин стоит на коленях, согнувшись в три погибели. "Дан-Энрикса" рвало.
  - Жалкое зрелище, - презрительно сказал лорд Сервелльд. - Мэтр, прикажите, чтобы здесь убрали...
  Энониец выпрямился. Он был очень бледен, мокрые от пота волосы липли ко лбу, губы казались синими.
  - Может быть, хочешь что-нибудь сказать?.. - вкрадчиво спросил Музыкант.
  - Хочу. Только не вам, - Меченый обернулся к Фрейну (Льюберт вздрогнул - ему показалось, что "дан-Энрикс" смотрит прямо на него). - Будь добр, отойди к стене, Фессельд. Видишь, меня тошнит от запаха твоих духов.
  Фессельд издал нелепый звук - как будто подавился собственным хихиканьем. Лорд Дарнторн подался вперед.
  - Шутишь, значит?.. Хорошо. Посмотрим, как ты посмеешься дальше. Продолжайте, мэтр.
  - Хватит!.. - вырвалось у Льюберта.
  Лорд Сервелльд обернулся в его сторону. Льюберту сделалось не по себе - он никогда еще не видел у него такого выражения лица. Но отступать, пожалуй, было уже поздно. Да и сколько можно отступать?..
  - Отец, пожалуйста, достаточно. Может быть, это правда.
  - Что?
  - Что сестры ничего не знали.
  Сервелльд Дарнторн неприятно рассмеялся.
  - Они знали, Льюс. Но я смотрю, ты непременно хочешь, чтобы я дал Меченому шанс... Хорошо, будь по-твоему.
  Лорд Сервелльд обернулся к Меченному
  - Оставим старых дур в покое. Если я буду доволен твоими ответами, станем считать, что они в самом деле ничего не знали. Скажи нам - какие деревни вниз по Шельде поставляют провиант отрядам Родерика из Лаэра?..
  Меченный посмотрел на Дарнторна исподлобья. И, конечно, промолчал.
  Лорд Дарнторн снова рассмеялся.
  - Видишь?.. Дело тут не в сестрах. Просто твой дружок пока не понимает, где он оказался и что его ждет. Ну ничего, мы ему объясним.
  Льюберт почувствовал - еще немного, и он возненавидит родного отца.
  - Разрешите мне уйти, монсеньор, - чужим от злости голосом произнес он.
  - Иди, - помедлив, согласился Дарнторн.
  Гвардейцы распахнули перед ним тяжелую дверь. Льюс не решился обернуться, чтобы напоследок посмотреть на Меченого. Рикс опять решит, что он сбежал. И будет почти прав. Почти.
  "Я не могу устроить для тебя побег, - думал Дарнторн, шагая через двор. - Прости, но это выше моих сил. Но кое-что я все же сделаю..."
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"