Линн Рэйда : другие произведения.

Истинное имя (гл.3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  На сей раз Ирем явно никуда не заходил, чтобы переодеться после путешествия. Валларикс сделал вывод, что от Мелеса рыцарь поехал напрямик, верхом - иначе он бы не был с ног до головы покрыт дорожной пылью. Со стороны это смотрелось так, как будто пыль не только осела на его плаще и сапогах, но и въелась в кожу рыцаря. Хотя, возможно, лицо Ирема казалось посеревшим просто от усталости.
  Он с грохотом захлопнул за собой входную дверь и безо всяких предисловий выдал:
  - У меня для вас плохие новости, мой лорд. Мальчик пропал. Сперва он убежал из дома - причем именно тогда, когда я был в его деревне. Потом я мельком видел его в Энмерри, буквально накануне своего отплытия. Я приказал его найти, но этот маленький паршивец... извините, государь... в общем, мальчишка как сквозь землю провалился. Я оставил в крепости Эрлано, своего оруженосца, и еще двух рыцарей, и поручил им проследить за поисками, но надежды мало. Поначалу я не сомневался, что ребенок его возраста, оказавшийся в полузнакомом городе, найдется очень быстро. Разослав людей по городу, я прождал в "Четырех дубах" до вечера, но ничего так и не узнал. Я почти уверен, что он влип в какие-нибудь неприятности еще до нашей встречи. А уж о том, что могло случиться с ним позднее, мне даже думать тошно. Можете отправить меня в Адельстан. Это, конечно, делу уже не поможет, но, по крайней мере, будет справедливо. Вы послали меня выяснить, что стало с мальчиком, а теперь мы знаем о нем меньше, чем когда-либо. И это исключительно моя вина.
  Император, как раз заканчивавший завтракать - а в последние недели завтракал он чаще всего в той же комнате, где разбирал бумаги, по привычке сидя за массивным письменным столом - отодвинул свой прибор и внимательно выслушал Ирема. Потом вздохнул:
  - Не преувеличивай, сэр рыцарь. Для начала сядь. Ты, как я вижу, еще не совсем пришел в себя с дороги. Я сейчас велю подать вина, мы выпьем, а потом ты мне расскажешь о своей поездке.
  Рыцарь удивленно посмотрел на императора, как будто проверяя, верить ли своим ушам, потом пожал плечами и уселся в первое попавшееся кресло, сцепив пальцы рук в замок. Теперь стало заметно, что он действительно устал и чувствует себя неважно.
  Валларикс тем временем велел слуге подать им две бутылки аларского "Пурпурного сердца" и кувшин оремиса. А заодно распорядился поставить у дверей гвардейца, чтобы их беседе неожиданно не помешали.
  - Извините, государь, но я не понимаю, почему вы так спокойны, - хмуро сказал Ирем, игнорируя предложенный бокал. - Мы не знаем, где сейчас находится мальчишка, и теперь уже не сможем чем-нибудь ему помочь. Я считал, - и до сих пор считаю, - что ответственность за то, что все так получилось, целиком и полностью лежит на мне. Если ваш... хм-м... подопечный попадет в беду, то, конечно, по моей вине. Знаете, он ведь просился в Энмерри с моим отрядом. А я только посмеялся... хотя следовало бы понять, что он серьезно вбил эту идею себе в голову. Вот и получилось, что он убежал из дома прямо у меня под носом. Это было бы даже смешно, если бы не грозило нам такими неприятными последствиями! Представляете, я ведь едва не стал свидетелем его ухода, а точнее - разминулся с ним всего на несколько минут. Если бы я догадался о его побеге той же ночью или хоть на следущее утро, было бы еще не поздно что-то предпринять. Но утром мой отряд уехал из деревни засветло, и по дороге нам никто не попадался. А потом, в Энмерри, я увидел мальчика в таверне и, должно быть, напугал его... чем окончательно испортил дело. К вечеру, когда все наши поиски не дали никакого результата, я решил как можно быстрее вернуться в Адель, чтобы вы, по крайней мере, знали, что произошло. И вот, я пришел сюда и все вам рассказал - а вы нисколько не удивлены, зато советуете мне "выпить вина и не преувеличивать". Хотите убедить меня, что я ни в чем не виноват?
  - Нет. Прежде всего я хочу напомнить, что без твоего вмешательства мальчик, может быть, и не сбежал бы, но зато наверняка погиб бы на болоте. Ты тут обличаешь себя битых полчаса, но даже не упомянул о том, что спас ему жизнь. Наверное, ты умолчал об этом, справедливо рассудив, что мелкие подробности уместно опустить.
  Поначалу император был вполне серьезен, но к концу уже с трудом удерживался от улыбки.
  Лицо Ирема заметно вытянулось.
  - Вы и это уже... знаете? Откуда?
  Валларикс довольно хмыкнул.
  - Видишь ли, за время твоего отсутствия случилось много интересного. Например, здесь был Седой.
  - Опять? - приятно было видеть на всегда спокойном лице рыцаря такое удивление. - Вы снова с ним беседовали?
  - Хуже. Он торчал здесь целую неделю и в конце концов заставил меня рассказать ему про поручение, с которым я отправил тебя в Чернолесье. Я, по правде говоря, не сомневался, что он будет очень недоволен, но, когда он разузнал подробности...
  - То есть как это "он разузнал"? Он же все время находился с вами.
  - А как он вообще все узнает? - пожал плечами император. - Спроси у него самого. Когда он снова здесь появится. Правда, между его предыдущими визитами прошло лет шесть, но он осчастливил меня обещанием, что теперь мы будем видеться гораздо чаще... Ну так вот, Князь навел справки и смягчился. Даже удостоил меня похвалы. Сказал, что я не зря послушался своих предчувствий, и без твоего вмешательства мальчик бы почти наверняка погиб.
  - Наверняка, - охотно согласился Ирем. - И все-таки я хотел бы знать, откуда Светлый всякий раз берет эти подробности. Выходит, про болото он узнал. А он вам рассказал, как мальчику жилось в этой деревне?
  - Нет. Ты же знаешь, Светлый сообщает только то, что сам считает важным. А что, там все-таки происходило что-то необычное?
  - Как раз нет. Но все равно... На редкость гнусная история.
  И Ирем вкратце рассказал Валлариксу о том, что вынес из бесед со старостой и разговора с Безымянным.
  - Да, действительно, - задумчиво сказал правитель. - Такого я и впрямь не ожидал.
  - Как полагаете, заслуживает Валиор тех денег, которые он получил?
  - А что ты предлагаешь? - Валларикс пожал плечами. - Обвинить его в том, что он не справился со своей задачей, и забрать вознаграждение назад? Мне лично не хочется даже руки пачкать. Кроме того, Валиора наверняка уже и след простыл. Понял, что мальчик сбежал, и побыстрей убрался в Тарес. Как и собирался.
  - Это вряд ли. Его старший сын сейчас на службе в "Четырех дубах", так что ближайшие лет шесть Валиор никуда не денется.
  - А, рекрутский набор, - хмыкнул Валларикс. - Ну, тогда чего ты хочешь? Валиор и так уже достаточно наказан. Пусть получит свои деньги. В конце концов, он исполнял свои обязанности так, как считал правильным.
  - Ну-ну, - недобро улыбнулся Ирем. - Исполнял, а как же. За все эти годы не удосужился даже дать приемному сыну человеческое имя. Сделал из него посмешище для всей деревни. "Безымянный", каково?...
  - Да, глупо. Но теперь-то имя у него имеется, - вздохнул Валларикс. - Это Светлый тоже разузнал.
  - Вот как?... И какое же?
  Валларикс выдавил улыбку, которая должна была, как ему самому казалось, хоть немного скрыть неловкость и растерянность, не подобающие императору.
  - То самое. Так называемое Истинное имя. И, пожалуй, это самая нелепая случайность из возможных. Я, признаться, ничего подобного не ожидал.
  - Подумаешь, какая неожиданность, - скривился рыцарь. - На его месте я бы тоже выбрал себе имя, чтобы никому не объяснять, что там понапридумывали эти деревенские ослы. И как он, все-таки, назвался?
  - Ты будешь смеяться, Ирем.
  - Ну так как?...
  
  * * *
  
  Крикс не сразу смог поверить, что перед ним и в самом деле - море. Он неоднократно слышал о нем от мамы, выросшей на побережье - в Таре каждая вторая семья селится на берегу и промышляет рыбной ловлей. Когда Фила вспоминала о штормах или спокойной, словно зеркало, воде, где-то невообразимо далеко сливающейся с небом, взгляд у нее всякий раз становился мечтательным и немного грустным. Крикс знал, что мама любит море. Правда, ради Валиора она с ним рассталась, как и со своей далекой родиной. Валиора она все-таки любила больше. Выйдя к берегу Залива, Крикс подумал, что она, возможно, сделала ошибку.
  Море завораживало.
  Правда, оно было совершенно не таким, как он воображал после рассказов Филы. Не свинцово-серым и не синим, а зеленым, будто турмалин в кольце Далланиса, и приветливо сверкающим на солнце. Крикс не рассчитал, что Северное море, омывающее берега Каларии и Тара, и Залив Алларидельна расположены за много месяцев пути друг от друга.
  После плавания на "Поющем вереске" и посещения полдюжины прибрежных городов Крикс ощущал себя бывалым путешественником, и трехдневный переход по берегу Залива представлялся ему сущим пустяком. Хотя их остановка в Мелесе составила не больше двух часов, он успел сделать многое. Найти писца, чтобы продиктовать ему письмо к Далланису, спросить дорогу до меняльной лавки и, назвавшись там помощником купца, разменять на серебро два полумесяца, а после посетить торговые ряды и запастись припасами в дорогу. Все это Крикс проделал, даже не задумываясь. Незаметно для себя он стал гораздо предприимчивее, чем в тот день, когда вошел в Энмерри, еще ничего не зная ни о "Риксах", ни о жизни вообще. Ну не считать же жизнью долгие, однообразные и полные досадных унижений дни в деревне.
  Ему казалось, что теперь все будет просто. Днем шагать вдоль берега, огибая прибрежные скалы или, закатав штаны, идти прямо по мелководью, изредка купаться, слушать крики чаек, а под вечер разводить костер и засыпать на остывающем песке. И так - до тех пор, пока впереди не покажутся стены Великого города.
  Собственно, первый из трех дней был именно таким. Берег оставался совершенно безлюдным - над холмами, поросшими лесом, над обрывистым и каменистым побережьем, изредка перемежавшегося полосками мелкого белого песка, висела звенящая тишина, нарушаемая только однообразным плеском волн и чайками, время от времени устраивающими шумные перепалки над какой-нибудь мелкой рыбешкой.
  А на второй день Крикс не захотел обходить нагромождение покрытых мхом камней, перерезавших берег, и полез наверх. Не без труда перебравшись с одного валуна на другой, он замер в растерянности, осознав, что дальше пути нет - либо прыгать вниз, на камни, либо возвращаться. Только... как? Он залез наверх, удачно уцепившись за какой-то выступ, но спуститься точно так же представлялось совершенно невозможным. Оставалось либо сидеть наверху, изображая из себя отшельника Данара, который, говорят, стоял на камне тридцать дней и столько же ночей, либо все же прыгать. Если повезет удачно приземлиться, он, возможно, даже ничего себе не расшибет.
  Отрезая самому себе возможность к отступлению, Крикс швырнул вниз свою котомку и невольно содрогнулся, когда она долетела до песка, чуть-чуть не угодив на острый камень. Не дав себе время испугаться и раздумать, мальчик оттолкнулся по-сильнее и спрыгнул вслед за ней. Камни он благополучно миновал, а вот проклятая лодыжка, о которой он почти забыл за время плавания, показала себя во всей красе. Крикс рухнул на песок, подтянув ногу к животу и судорожно вцепившись в ступню, как будто собирался ее оторвать. Впрочем, если бы таким путем можно было бы избавиться от боли, он бы, может быть, и согласился, потому что боль была чудовищной. На глазах помимо воли выступили слезы. Несколько секунд он лежал неподвижно, скорчившись и сдавленно мыча. Потом чуть-чуть расслабился, даже открыл зажмуренные глаза. Боль понемногу отступала.
  Впрочем, стоило ему приподняться и опереться ногой на песок, как она вернулась с прежней силой. Мальчик замер.
  "Надо подождать... немного подождать, и все пройдет" - подумал Крикс, уже прекрасно понимая, что на сей раз с ногой все серьезно. А на вывихнутой ступне он далеко отсюда не уйдет, даже если примется прыгать, как журавль, на одной ноге.
  После нескольких попыток встать ему все же удалось, но идти было совершенно невозможно. Каждая попытка опереться при ходьбе на злополучную ступню отзывалась такой болью, что подкатывала тошнота.
  "Какие фэйры понесли меня наверх?... Шел бы себе по берегу, так нет же. Пожалел потратить несколько минут, чтобы идти в обход, вот и ползи теперь ползком хоть до самой Адели" - думал Крикс со злостью. Конечно, в том, что с ним случилось, виновата только его собственная глупость, а никак не фэйры. Да и вообще упоминать - пусть даже мысленно - злокозненных духов из Полых холмов в таком безлюдном месте было неразумно. Но Валиор частенько вспоминал о фэйрах, если что-нибудь не ладилось, а нынешняя ситуация была намного хуже, чем пропавший с чердака бочонок с пивом. Крикс невольно улыбнулся, вспомнив, что бочонок-то на самом деле утащили не лесные духи, а всего лишь Вали со своими старшими приятелями.
  Вместе с этой улыбкой угасла и последняя надежда на то, что он как-то приспособится наступать на покалеченную ногу. Оставалось либо сесть на песок и ждать неведомо чего, либо как-нибудь доковылять до ближайших деревьев и, выломав достаточно толстую палку, приспособить ее вместо костыля. Нагнувшись, он со стоном - уже не от боли, а от досады на собственную глупость - подобрал с земли котомку.
  
  ...Море искушало. День выдался довольно жарким, а вода блестела так заманчиво, что Рам Ашад всерьез задумался - не повернуть ли к берегу, чтобы немного отдохнуть искупаться. Правда, это совершенно несолидно - взрослый человек, вместо того, чтобы возвращаться в столицу по проезжему тракту, скачет напрямик через холмы и плещется в Заливе, как какой-нибудь мальчишка. Но, даже если так, какая разница? Он путешествует один и даже не особенно торопится. В кои-то веки можно делать все, что взбредет в голову. И как все-таки хорошо, что ему удалось дипломатично отказаться от навязываемого ему Валлариксом эскорта. Как бы он сейчас объяснял своим телохранителям, зачем ему понадобилось делать крюк и выезжать на побережье?
  Правда, говорили, что в последние месяцы в этих местах появились разбойники. Не островные пираты, конечно - просто банда деревенских дурней, пожелавших легких денег и разгульной жизни. Грабить одиноких путешественников они взялись тем же манером, как испокон веков делали их предшественники. Сначала всадник спешивается, увидев женщину или ребенка, которым вдруг понадобилась помощь, а потом получает хороший удар по голове и расстается с кошельком, вещами и конем. Неостроумно, но зато надежно.
   Интересно, почему люди все время попадаются на эту удочку, когда разумнее было бы не лезть в известную еще дедам и прадедам ловушку, а пришпорить лошадь и убраться от "невинной жертвы" и попрятавшихся по кустам разбойников как можно дальше? Даже дураку понятно, что в таком безлюдном месте появление "попавшего в беду" прохожего не может означать ничего, кроме засады, а уж женщины и дети и подавно никогда не путешествуют поодиночке, без сопровождающих мужчин.
  "Ну хорошо, а смог бы я проехать мимо девушки, которая зовет на помощь? Особенно хорошенькой, - он хмыкнул. - Или, например..."
  Что именно "или", Рам Ашад додумать не успел.
   Мальчика, сидевшего на камне и возившегося с толстой веткой, которую он, судя по всему, пытался укоротить при помощи ножа, всадник увидел сразу же. А мгновение спустя тот поднял голову и посмотрел на Рам Ашада с таким же изумлением, с каким мужчина смотрел на него. Впрочем, не только с изумлением. При виде незнакомца на лице мальчишки появилось выражение радостного облегчения. Потом сомнения. Потом он вдруг сосредоточенно нахмурился и снова принялся кромсать ножом свою кривую палку. Как будто появление незнакомца на коне в той части побережья, где обычно можно было видеть только чаек или ящериц, не заслуживало ни внимания, ни удивления.
  Рам Ашад остановил коня, и без того уже идущего ленивым шагом.
  Мальчик продолжал орудовать ножом, не глядя на него. О помощи он не просил, а между тем его внезапная радость при виде незнакомца наводила всадника на мысль, что он, возможно, оказался в трудном положении.
  Или все это - просто хитрая уловка, выдуманная нарочно для того, чтобы привлечь его внимание?
  - Эй! - окликнул Рам Ашад, махнув рукой на все свои недавние рассуждения. - У тебя все в порядке? Помощь не нужна?
  Мальчик посмотрел на него, как будто проверяя, не ослышался ли он, и, уже не скрывая облегчения, сказал:
  - Очень нужна, но я... в общем, не знаю, чем вы можете помочь.
  - А что случилось?
  - Я упал... и, кажется, вывихнул ногу. Не могу идти.
  "Если это ложь, то, право же, можно было бы соврать и поизобретательнее" - вздохнул Рам Ашад. С другой стороны, теперь он точно не мог развернуться и проехать мимо.
  - Ладно, подожди. Сейчас посмотрим твою ногу.
  - А... зачем?
  - Затем. Я - шад. Лекарь, по-вашему.
  - К-какой?
  - Хороший, - усмехнулся Рам Ашад. Если не скромничать, то можно было бы сказать и "лучший". Зря, что ли, Валларикс пользовался именно его услугами.
  Он спешился, настороженно прислушиваясь, не хрустнет ли где-нибудь ветка, и подошел к сидящему мальчишке.
  - Ты здесь один?
  Мгновение помедлив, паренек кивнул, не спуская с него настороженного взгляда. Не поймешь, то ли боялся незнакомца, назвавшегося лекарем, но носившего на поясе короткий меч, то ли просто хорошо разыгрывал свою роль.
  За спиной довольно громко хрустнуло.
  Рам Ашад стремительно развернулся, выхватывая меч и вслепую нанося удар по предполагаемому нападающему, но удар угодил в пустоту, а сам лекарь встретился взглядом не с человеком, а со своим же собственным конем, смотревшим на хозяина, как показалось Рам Ашаду, с осуждением. Видимо, Орш просто наступил копытом на какую-нибудь ветку, в очередной раз выставив наездника круглым дураком. "В очередной", потому что характер у коня был сложным, и Ашаду, не отличавшемуся выдающимися способностями к верховой езде, за время путешествия уже не раз случалось вылететь из седла на глазах у случайных попутчиков.
  Подавив вспышку досады, Рам Ашад как можно непринужденнее обернулся к парнишке и, к своему удивлению, не увидел на его лице даже намека на улыбку. Мальчик посмотрел на его меч и требовательно спросил:
  - Вы воин, да?
  - Хкм... - поперхнулся лекарь - Почему ты так решил?
  - Ну... когда вы спешились, то выглядели так, как будто ждете нападения. А потом так быстро выхватили меч - я даже не успел заметить.
  Во взгляде мальчишки читалось неподдельное уважение. Подумать только. Рам Ашад криво улыбнулся, представив, что сказал бы Ирем, доведись ему увидеть эту сцену. Вообще-то Рам Ашад никогда не стремился обучаться обращению с мечом у одного из лучших фехтовальщиков Империи, и всякий раз прозрачно намекал, что недостоин этой чести, но Валлариксу, к сожалению, нередко удавалось настоять на том, чтобы шад присоединился к ним с Иремом на Малой турнирной площадке. Разумеется, на равных фехтовать с правителем или его Первым рыцарем Рам Ашад никак не мог, но Ирем взялся обучать его тому, как защититься от возможных нападений. Что ни говори, учителем он был внимательным и даже, по большому счету, терпеливым, но вот насмешки и язвительные комментарии обычно сыпались на Рам Ашада, словно мусор из дырявого мешка. Сначала Рам Ашад полагал, что рыцарь просто вознаграждает себя за их долгие и утомительные тренировки, упражняясь в остроумии - поскольку упражняться в обращении с мечом, муштруя настолько бесталанного противника, он уж никак не мог. Потом целитель понял, что насмешливые замечания Ирема, хотя и задевали самолюбие, запоминались куда лучше, чем советы, данные более спокойным и доброжелательным Валлариксом.
  Что не мешало ему искренне порадоваться, что нынешнего его промаха сэр Ирем не увидел.
  - Нет, - сказал он вслух. - Никакой я не воин, да и фехтовальщик из меня весьма посредственный. Я ведь тебе уже сказал - я шад. Нельзя уметь все сразу. А теперь давай, показывай, что у тебя с ногой.
  Сапоги на мальчишке был мягкими, сшитыми из хорошей кожи. Именно такие носят в Пелуэре и Мелесе состоятельные люди. Тем не менее, стянуть его с больной ноги, не разрезая голенища, мог бы разве что палач. Теперь Рам Ашад уже ясно видел, что мальчик не соврал. Ходить с такой ногой и вправду было совершенно невозможно.
  - Сапог придется разрезать, - предупредил он мальчика.
  Тот только покосился на Ашада и кивнул.
  
  То, что незнакомец оказался лекарем, было, конечно, очень кстати - да что там, это было просто неправдоподобное везение! - но Крикс все-таки испытал легкое разочарование, когда тот заявил, что он не воин. Перед глазами до сих пор стоял стремительный удар мечом - вслепую, с разворота. Если это называется "не воин" и "нельзя уметь все сразу", то что говорить о его собственных способностях?
  Пока лекарь разрезал узорчатое голенище и осторожно стягивал с него сапог, Крикс с горечью подумал, что в его недавнем плане обнаружилась огромная брешь. Положим, лет через пять-шесть его возьмут в отряд, и кем он тогда будет? Деревенским увальнем с мечом?
  Нет, конечно, новобранцев для того и набирают, чтобы научить владению оружием, но одно дело - с горем пополам обученные рекруты, и совсем другое - настоящий фехтовальщик.
  - Ну, чего ты загрустил? - чуть усмехнулся лекарь. - Не волнуйся, ногу я тебе не оторву. Или ты о сапогах жалеешь?
  - Не желаю, - вскинулся Крикс, уязвленный насмешливым сочувствием в голосе шада. Он хотел сказать, что совершенно не боится, но подумал, что лекарь, неправильно истолковавший его мрачность, вряд ли поверит таким объяснениям.
  Ну и ладно.
  Интересно, можно будет попросить его дать посмотреть свой меч, когда лекарь - то есть шад - закончит? Крикс вздохнул. Он точно знал, что постесняется задать такой вопрос. Оставалось только рассмотреть оружие на расстоянии. Меч был шире и короче тех, которые носили доминанты. С простой, лишенной всяких украшений рукоятью и самыми непримечательными ножнами он выглядел именно так, как полагается оружию путешественника, ставящего оружие в один ряд с кошельком, дорожной флягой и кресалом. То, что может пригодиться в пути, но не заслуживает какого-то особенного отношения. И может быть при случае легко заменено другим - точно таким же.
  С меча Крикс переключился на его владельца. Прямой и тонкий нос, большие черные глаза и темные, невьющиеся волосы давали повод заподозрить, что он был из Такии или с Нагорья. Как и Фила. Крикс впервые видел земляка своей приемной матери, к тому же этот человек, в отличие от Филы, был скорее худощавым, с узким неулыбчивым лицом, но при этом сходство между ними было несомненным и бросавшимся в глаза. Точно так же его самого все сразу принимали за южанина, хотя у настоящих энонийцев и кожа гораздо смуглее, и глаза обычно очень темные, не то, что у него.
  В этот момент ступня, освобожденная от сапога, отозвалась на это - в сущности, не резкое - движение такой пронзительной и тошнотворной болью, что все мысли сразу вылетели у него из головы.
  
  Казалось, ступня опухает прямо на глазах. Похоже, мышцу мальчик потянул гораздо раньше, а сегодня просто довел дело до конца.
  Рам Ашад прошипел сквозь зубы несколько особо заковыристых такийских ругательств, которыми успешно пользовался всякий раз в присутствии своих больных. Лекарь имеет право быть невоздержанным на язык только в том случае, если уверен, что его не понимают.
  - Вы с Нагорья, да? - то ли спросил, то ли отметил паренек, кривясь от боли.
  - Да, - удивившись, согласился Рам Ашад.
  - Я так и думал, - кивнул тот. Голос был сдавленным, но старания изобразить непринужденную беседу вызывали уважение. - Моя мама раньше жила в Таресе. Вы на нее похожи, и к тому же говорите по-такийски.
  - А... ты что же, понимаешь айшерит?
  - Немного.
  Рам Ашад задумался, значит ли это, что парнишка понял все, что он сказал? То есть мать, конечно, не могла учить его подобным выражениям, но, как ни крути, их общий смысл уловить было несложно.
  Как же глупо... Нет, ему сегодня положительно везет на нелепые случайности. Кто мог знать, что мальчик, встреченный в двух месяцах пути от Айришера, понимает по-такийски! Лекарь сдавленно вздохнул.
  Он наконец добился нужного положения ступни и начал аккуратно бинтовать больную ногу. И, может быть, желая взять реванш за свой недавний промах, как бы между прочим поинтересовался у мальчишки:
  - И давно ты убежал из дома?
  - Я... кто вам сказал?
  - Я догадался, - усмехнулся шад. - Ну так что, давно?
  - Да.
  - Врешь. Судя по твоей одежде и манерам, еще пару дней назад жил дома и ел за обеденным столом. Те, кто бродяжничает не первую неделю, и ведут себя не так, и выглядят совсем иначе. Я почти уверен, что твоя семья осталась в Мелесе.
  - Ну хорошо, вы угадали. Я ушел из Мелеса два дня назад.
  Тон, которым это было сказано, Рам Ашаду не понравился. Казалось, мальчик внутренне посмеивается над собеседником. Это было неприятно, но одновременно вызывало любопытство. Видимо, все не так просто, как ему сначала показалось.
  - И за приключениями ты решил отправиться в столицу, - утвердительно заметил он. - Вполне предсказуемо. Но глупо.
  - Почему?
  - Ну сам подумай, как ты будешь жить в Великом городе один, без средств к существованию? Побираться, что ли? Или воровать?
  - Это смотря по обстоятельствам, - серьезно сказал мальчик, но Рам Ашаду показалось, что он опять с трудом удерживается от улыбки.
  Неужели у него и деньги есть? Ну, это вряд ли... разве что какая-нибудь мелочь.
  Тем не мнее, бродяжничать он явно не рассчитывал. Возможно, у него есть родственник или, на худой конец, знакомые в столице.
  - Ладно, вижу, что ты все продумал, - хмыкнул шад. - Только прежде, чем как-то обустроиться в Адели, тебе надо до нее дойти. А это в твоем положении довольно затруднительно.
  Вот теперь мальчишка в самом деле помрачнел. Но упрямо мотнул головой:
  - Ничего, как-нибудь справлюсь! Сделаю костыль и...
  - И к концу дороги охромеешь на всю жизнь. Нет уж. У меня другое предложение. Давай-ка я возьму тебя с собой и довезу до города - хотя бы из уважения к своим усилиям поправить твою ногу, которые ты собираешься бездарно загубить.
  - Вы... серьезно? То есть - вы и правда мне поможете?!
  - А что тебя так удивляет? Я тебе уже помог, забыл?
  - Н-нет, и спасибо вам, конечно, но...
  - Но одно дело - перебинтовать больную ногу, а другое - брать тебя с собой в Адель, да?
  - В общем, да.
  - Ага. Тебе, должно быть, дома говорили, что от незнакомцев помощи ждать бесполезно. В лучшем случае им на тебя плевать, а в худшем они только и думают о том, как обобрать тебя до нитки.
  - Ну а что, не так? - спросил мальчишка с вызовом.
  Шад чуть-чуть пожал плечами.
  - Бывает и так. Но лично мне добрые люди попадались чаще злых. К тому же незнакомцы помогали мне так часто, что теперь вполне естественно помочь кому-нибудь другому.
  
  Слова лекаря сначала показались Криксу до нелепости наивными, но через несколько секунд, припомнив все, что с ним случилось, он невольно покраснел. Сначала его выручили рыцари, которым вообще-то не было до него никакого дела. Ирем - тот вообще полез за ним в самое сердце Жабьей топи, а Крикс не был уверен, что на такой рискованный поступок решится даже его приемный отец, не говоря уже о постороннем человеке. Потом был Далланис. И, если посмотреть правде в глаза, торговец помогал ему не только - и не столько - потому, что принял за какого-то там Рикса. Ведь заговорил он с ним, еще считая Крикса уличным воришкой. И ведь он нарочно отвлек лорда Ирема, который мог в любую минуту обернуться - и увидеть Крикса, вжавшегося в стену на расстоянии протянутой руки от доминанта.
  Да, ему и правда часто помогали.
  Если так подумать, то и Валиор, растивший столько лет чужого сына, был в каком-то смысле бескорыстным человеком...
  Тьфу. Нет, это уже слишком. Крикс не мог припомнить случая, чтобы приемный отец сделал что-то, не рассчитывая получить какую-нибудь выгоду. Валиор и бескорыстие были несочетаемы, как мед и черный перец.
  Но вот все остальные...
  - Да, наверное, вы правы.
  - Прав?... - переспросил Ашад, который отошел, чтобы поймать за повод Орша.
  - Ну, насчет людей. Мне тоже часто помогали. Хотя один хороший человек сказал мне, что нельзя доверять незнакомцам. И лучше всего постараться узнать о ком-нибудь как можно больше, прежде чем решать, как себя с ним вести.
  - И в этом твой хороший человек был совершенно прав, - кивнул мужчина. - Что касается меня, то мое имя - Рам Ашад, я лекарь и живу в столице. А то, что по происхождению я нагориец, ты уже и сам заметил. Это так же бросается в глаза, как то, что у тебя в роду были южане изЭнони. Я не стану спрашивать, зачем ты убежал из дома, но скажи, по крайней мере, как тебя зовут.
  - К-карен, - произнес мальчик и скривился, словно разжевал головку чеснока. Возможно, дело было в том, что Рам Ашад, подсаживая его на коня, по неловкости задел больную ногу.
  - Ну вот и познакомились. А теперь убери, будь добр, ногу со стремени, я тоже должен как-то сесть в седло.
  
  * * *
  
  В третий - и последний - день их путешествия, затянувшегося исключительно из-за того, что Рам Ашад не пожелал ехать по берегу Залива, а предпочел более длинный путь через лесистые холмы, тянувшиеся к западу от города, они остановились на привал у странного нагромождения камней, казавшихся то ли разрушенной от времени, то ли, наоборот, не доведенной до ума постройкой, выглядевшей еще более нелепо оттого, что рядом не было никаких других следов человеческого присутствия. Единственное, что смотрелось завершенным - это арка, образованная двумя массивными восьмиугольными колоннами. Среди остальных обломков эти ворота, ведущие в никуда, выглядели печально и почти торжественно. Крикс, прихрамывая, подошел поближе. Нога заживала хорошо, и с самого утра его так и тянуло постоянно проверять, насколько ему стало лучше. Рам Ашад относился к этим упражнениям неодобрительно, но не мешал ему, прекрасно понимая, что, начиная со следующего утра, его случайный подопечный так или иначе будет предоставлен сам себе. Разводя костер и выкладывая из дорожной сумки остатки провизии, которые нужно было как-то разделить на ужин и на завтрак, лекарь наблюдал за мальчиком и думал, что тот, все-таки, намерен делать, когда попадет в Адель?... Он как-то раз обмолвился о поступлении в ученики, а когда Рам Ашад указал ему - и совершенно справедливо - что для заключения контракта требуются деньги, и притом немалые, мальчишка промолчал, а на его лице опять мелькнула та же раздражающе-самодовольная улыбка. Впрочем, у него, должно быть, были деньги, потому что накануне он допытывался, не знает ли Ашад какой-нибудь недорогой и не особо людный постоялый двор.
  Поужинали они быстро - и не только потому, что есть им было почти что нечего. Оба устали и хотели поскорее лечь, чтобы наутро, наконец, закончить свое путешествие.
  Крикс по привычке пристроил котомку под голову и подтянул колени к груди. В спину тянуло холодом, а жаркий сухой воздух от костра не позволял придвинуться к огню поближе. Щурясь, мальчик лениво смотрел на оранжевые языки пламени и пляшущие на стволах деревьев тени.
  Рам Ашад искоса посмотрел на своего юного попутчика. Когда они устраивались на привал, тот облазил все развалины, как будто вовсе не устал за весь прошедший день, но теперь взгляд у него был совершенно осовелый.
  - Мы действительно будем в Адели завтра утром? - сонно спросил он.
  - Да. Этот лес только отсюда кажется таким густым. За час доедем до опушки, а от нее рукой подать до городских ворот.
  - Тогда почему мы здесь остановились?
  - Все ворота запирают с вечера. И открывают только в самых крайних случаях. В ночное время въехать в город может только рыцарь Ордена или гонец со срочным донесением.
  - А если...
  - Спи уже, - негромко сказал шад, и, нащупав лежащий рядом плащ, укутал им мальчишку.
  Он не был уверен, что его слова подействуют на Каренна, так как уже убедился, что тот может долго и дотошно расспрашивать о самых неожиданных вещах, но на сей раз его спутник все-таки притих. Наверное, усталость пересилила проснувшееся было любопытство.
  ...Укрытый чужим плащом, в который он при желании мог завернуться с головой, Крикс неожиданно для самого себя почувствовал что-то вроде ностальгии. Точно так же он спал дома, натянув до подбородка теплое, хоть и порядком полысевшее от старости волчье одеяло, и точно также сквозь опущенные веки видел свет от догорающего очага. Мысль, что Приозерное со всеми его обитателями осталось где-то очень далеко, не то чтобы впервые посетила его с памятного дня побега - просто до сих пор она еще ни разу не была такой отчетливой и острой.
  Крикс подумал, что в их хижине сейчас, наверное, уже все спят. Они же вообще всегда ложились рано... Правда, Вали с Безымянным изредка устраивали шуточные перепалки в темноте, а Валиор ругался и обещал, что, если он услышит из-за занавески хоть еще один смешок, не поздоровится обоим. Но они довольно быстро научились различать по голосу, когда он в самом деле раздражен, а когда можно безнаказанно дурачиться и дальше.
  Крикс тихо вздохнул и отвернулся от огня. За эти дни он иногда скучал по маме, но о расставании с другими членами семьи не то чтобы не сожалел - просто как-то не задумывался об этом.
  А теперь вдруг оказалось, что их ему тоже будет не хватать.
  "Зато без Каттинара, Ленса и Карена я уж точно обойдусь" - сказал он себе в утешение, проваливаясь в сон.
  
  ...Это были странные развалины - чем-то похожие на Мелес, и одновременно - на столбы, которые он видел... дома, в Чернолесье?... Нет, не там. Но, одним словом, где-то уже видел. Даже, кажется, совсем недавно. Крикс бесцельно брел по древнему полуразрушенному городу, не задумываясь, как он вообще здесь оказался, и не удивляясь ни звенящей тишине, ни абсолютному отсутствию людей. Когда он обогнул торец какого-то полуразрушенного здания, его внезапно осенило, что это, наверное, Адель, и, значит, он попал как раз туда, куда хотел.
  А потом он разглядел у обвалившейся колонны человека. Тот стоял к нему спиной, ссутулив плечи, неподвижный, как валявшиеся рядом камни. Выглядело это так, как будто он о чем-то глубоко задумался. Крикс остановился и окликнул незнакомца, понадеявшись, что тот расскажет ему, где они находятся.
  Но тот даже не пошевелился.
  Крикс подумал, что, наверное, стоявший у колонны человек просто не слышал, как его позвали, и, решительно приблизившись, окликнул его снова.
  Сначала незнакомец чуть-чуть повернул голову на звук его шагов, а потом медленно, как будто нехотя, развернулся мальчику навстречу. За секунду до того, как они оказались с ним лицом к лицу, Криксу внезапно показалось, что сейчас произойдет что-то неотвратимое и жуткое - настолько жуткое, что от одного предчувствия уже хотелось закричать "Не надо!", или, на худой конец, зажмуриться. Но ни закрыть глаза, ни закричать он не успел.
  Потому что в это самое мгновение стоявший у колонны повернулся к мальчику лицом, и оказалось, что лица у него не было. Только мутное, расплывшееся, темное пятно.
  Крикс отшатнулся от него, захлебываясь криком.
  Ему вдруг показалось, что он падает с огромной высоты. Воздух выходил из легких вместе с криком, и казалось, что к лицу прижаты чьи-то жесткие, холодные ладони, не позволяющие сделать новый вдох.
  - А-аааааааа!
  
  - Ааааа!
  - Проснись!
  
  - ...Да просыпайся же ты, наконец! В чем дело?
  Крикс открыл глаза и с перекошенным от ужаса лицом уставился на заспанного темноволосого мужчину, который сидел рядом и тряс его за плечо. Потребовалось несколько секунд, чтобы припомнить, что этот мужчина - нагорийский лекарь Рам Ашад, с которым они путешествуют уже три дня. Потом Крикс сообразил, что сейчас ночь, а он лежит у догоревшего костра, запутавшись в плаще того же Рам Ашада.
  Лицо у лекаря было встревоженным, но в то же время на нем проступало выражение досады. Крикс понял, что кричал он не во сне, а наяву, и разбудил попутчика... еще и напугал, наверное. Не очень-то приятно просыпаться среди ночи от истошных воплей.
  Мальчик покраснел.
  - Простите, - выдавил он из себя.
  - За что? - рассеянно спросил Рам Ашад. Он уже понял, что его попутчику приснился страшный сон, но не мог объяснить себе, почему тот так сильно испугался. Даже в красноватом свете догорающих углей было заметно, что Каренн побледнел так сильно, что это казалось почти невозможным с такой смуглой кожей. Каждый, кто услышал бы, как он кричит, наверняка решил бы, что с ним происходит что-то очень страшное.
  - Я не хотел вас разбудить...
  - Это понятно, - отмахнулся шад. - И незачем просить прощения. Лучше расскажи, что именно тебе приснилось.
  - Это было... - Крикс брезгливо передернулся и замолчал.
  Даже такой терпеливый слушатель, как Рам Ашад, через какое-то вынужден был сдаться и признать, что продолжения не будет. Тем не менее лекарь счел своим долгом уточнить:
  - Ну хорошо, а часто тебе снятся подобные кошмары?...
  - Нет. Вообще никогда, - немедленно ответил ему бледный встрепанный "сновидец".
  Лекарь недоверчиво прищурился. Потом, немного помолчав, спросил:
  - А тебе раньше никогда не доводилось слышать что-нибудь о Каменных Столбах?
  - Об этих?... - Мальчик простодушно указал на каменную арку, проступавшую из темноты. - Нет, никогда. А что?
  - Да так... есть всякие легенды... людям нравится выдумывать страшные сказки про места, в которых большинство из них даже ни разу не бывали.
  - Понимаю, - неожиданно серьезно согласился тот. - У нас про Жабью Топь тоже все время сочиняли разные истории...
  - Как-как? Про Жабью Топь? - заинтересовался лекарь. До сих пор Каренн ни разу не упоминал места, где раньше жил. И вот, пожалуйста, внезапно обмолвился про какую-то там Топь. В окрестностях Мелеса болот нет, а значит, первое предположение шада о происхождении мальчишки было все-таки ошибочным.
  Сбивало с толку то, что никаких болот не было не только в Мелесе, а вообще нигде за много дней пути отсюда.
  По загоревшимся глазам попутчика Каренн, должно быть, догадался, что сказал что-то не то, и, ничего не отвечая на вопрос, зевнул, полуприкрыв глаза.
  - Что, будешь спать дальше? - спросил Ашад.
  Тот помедлил, прежде чем кивнуть. Шад был уверен, что его попутчик попросту боится еще раз заснуть и, может быть, увидеть продолжение недавнего кошмара. Но признаться в своем страхе он, конечно же, не мог - из гордости или упрямства, кто там его разберет.
  - Ну хорошо. Тогда спокойной ночи.
  Догадка Рам Ашада очень скоро подтвердилась.
  Каренн лежал совершенно неподвижно, но именно по этой застывшей неподвижности можно было с уверенностью сказать, что он не спит. Примерно через четверть часа, когда ему показалось, что его попутчик должен был давно заснуть, он осторожно отодвинулся сел, обхватив колени руками. Натянуть на плечи плащ, служивший ему одеялом, он, естественно, не догадался, и теперь заметно ежился от холода.
  - Разведи костер, замерзнешь, - ворчливо сказал шад, заставив мальчишку вздрогнуть от неожиданности.
  - А почему вы...
  - Ну, давай будем считать, что мне не спится. Хочешь, расскажу тебе о Каменных Столбах?...
  
  * * *
  
  Валларикс передвинул по доске фигуру и усмехнулся, видя, как его противник хмурит брови, словно недоумевая, как это у красных вдруг образовалось стратегическое преимущество. Ирем в последние дни был так рассеян, что проигрывал три партии из двух, хотя обычно выиграть у доминанта было почти невозможно.
  - Чья победа? - весело спросили от дверей. Лекарь, как всегда, воспользовался данным ему правом появляться в императорских аппартаментах без доклада.
  - А вот и Рам Ашад! Ну наконец-то, - улыбнулся император. - Победитель пока неизвестен, но у белых, как мне кажется, нет шансов... особенно если лорд Ирем и дальше будет продолжать смотреть в окно, а не на доску.
  - Осторожнее, мой лорд, возможно, это просто новая стратегия, - заметил шад, приветливо кивая Ирему. - Я вам не помешаю?
  - Нет. Мы доиграем позже. Лучше расскажи, чем ты был занят. Честно говоря, я уже начал беспокоиться из-за твоей задержки.
  - Государь, вы слишком добры. Или дело в том, что я был нужен здесь?
  - Вот уж нет.... Как видишь, я здоров. Принцесса тоже, если не считать, что иногда она пытается самостоятельно учиться брать верхом препятствия и разбивает себе локти, а в другие дни приносит в свою спальню неизвестно откуда приблудившуюся кошку и выходит к завтраку с опухшей расцарапанной щекой. Но я получил твое письмо из Ракса, потому и ждал тебя по крайней мере на неделю раньше. Что тебя так задержало?
  - Сначала - несколько больных в Мелесе, а потом - небольшое дорожное приключение.
  Император с любопытством посмотрел на шада. Ирем жаловался, что не может даже месяца прожить в столице - постоянно появляется какое-нибудь дело за пределами Алларидельна, и где-то срочно требуется представитель Ордена. Причем не просто представитель, а такой, которому правитель доверял бы, как себе. Валларикс спокойно слушал эти жалобы и иногда жалел, что он не может поменяться с рыцарем местами.
  Император был заложником своих обязанностей. И очень редко покидал столицу.
  А теперь вот и второй из его друзей, едва вернувшись после многомесячной отлучки, рассуждает о дорожных приключениях.
  - У этого приключения, наверное, большие удивленные глаза и маленькие руки?
  Лекарь рассмеялся.
  - Как ни странно, но вы совершенно правы, государь. Только на сей раз это была не девушка, а всего-навсего ребенок. Точнее, мальчик. По возрасту - практически ровесник принцессы Элиссив. Но притом настолько необычный, что я, право, был заинтригован.
  Ирем болезненно поморщился. В последнее время любые упоминания о мальчишках, будь это пажи, ученики Лаконской академии или городские беспризорники, были ему крайне неприятны. Император заметил кислое выражение на лице у доминанта и уже собрался перевести разговор на что-нибудь другое, но Рам Ашад, стоявший к Ирему вполоборота, ничего не видел и невозмутимо продолжал:
  - Я нашел его на побережье и сначала думал, что это обычная ловушка. Мальчик утверждал, что вывихнул ступню, и это здорово напоминало всем известную историю - беспомощный прохожий, умоляющий о помощи, и дюжина бугаев за ближайшими деревьями. Но оказалось, что он действительно был там совсем один. Сбежал из дома, как я понял. Внешность у него скорее энонийская, однако он же утверждал, что его мать была с Нагорья, точнее, из северного Тареса. Вообще несовпадений было очень много. Одевался он, как сын торговца или состоятельного горожанина, а из его рассказов выходило, что его семья - какие-то крестьяне, и к тому же очень бедные.
  - И что тут удивительного? Он тебе соврал, и все, - заметил император.
  - Нет, все это, напротив, очень интересно, - вмешался Ирем. - Продолжай, пожалуйста.
  Валларикс с удивлением покосился на рыцаря, и обнаружил, что тот уже не сидит в кресле, лениво перебирая звенья орденской цепи, а, напротив, подался вперед, как гончая, напавшая на след.
  Неужели он решил...?
  - Ты совершенно прав, лорд Ирем, это очень интересно, и к тому же я еще даже не дошел до самых удивительных подробностей. Так вот. Время от времени он начинал вести себя, как сын какого-нибудь лорда. Я хочу сказать, осанка, взгляд, манера говорить... мне иногда казалось, что он привык проводить время среди людей, которые оказывали ему совершенно исключительное уважение. А между тем, если судить по разговору, то я мог бы поручиться, что он рос в какой-нибудь глуши. По крайней мере, он не знал таких вещей, которые знает любой нормальный городской мальчишка старше пяти лет... и вообще нередко вел себя на удивление наивно. А как-то раз я попытался его разбудить, а он пробормотал что-то про Риксов и про то, что "все не так" и вообще произошла ошибка. Как вам это нравится?
  - Хм, - рыцарь откинулся на спинку кресла и со значением посмотрел на императора. - Забавно. А было еще что-то необычное?
  Лекарь помедлил.
  - Да, пожалуй, было. Я и сам не понял, что произошло. В последний день, точнее, последнюю ночь, мы сделали привал в Хоэле, у Каменных столбов. Ну, репутация у этих мест не очень-то хорошая, вы сами знаете. И путешественники их не любят. Бывает, люди путешествовали вместе через всю империю, а тут вдруг начинают ссориться. Или не могут спать всю ночь. Я раньше полагал, что это мракобесие и результат предубеждений. Сам я там уже бывал, а пару лет назад даже нарочно обследовал Столбы и их окрестности, и никогда ничего странного не ощущал. И на сей раз все тоже было совершенно нормально. Мальчишка заснул, как убитый. А среди ночи стал кричать, да так, что я спросонья сам чуть не умер от страха. Когда я его разбудил, он объяснил, что это был кошмар. Но что ему приснилось, объяснить не захотел. И утверждал, что раньше с ним такого не было. Конечно, всякое бывает, и потом, я до сих пор не знаю ничего о его прошлом. Может, ему и пришлось когда-то пережить такое, чтобы теперь кричать во сне. Но... непохоже, понимаете? Я, конечно, лекарь, а не ворлок, но некоторые события так меняют людей, что это сложно не заметить. Я лечил его ровесников после погромов. Успел насмотреться, что бывает с теми, кто пережил что-то по-настоящему страшное. Нет, с Каренном все в порядке. Но той ночью он кричал, как будто ему душу вынимали.
  - Говоришь, у Каменных Столбов? - повторил лорд Ирем выразительно. - Скажите, государь, вы все еще находите, что рассказ Рам Ашада не стоит вашего внимания?...
  Рам Ашад обернулся к Валлариксу. Было что-то необычное в том, как серьезно Ирем выслушал его историю. Обычно рыцарь участвовал в беседе так, как будто делал одолжение обоим собеседником, хотя один из них был его сюзереном. Нет, разговаривал он всегда вежливо, но как бы нехотя, откинувшись на спинку кресла и лениво улыбаясь.
  Однако внимание лорда Ирема стало не последним сюрпризом для шада, потому что император заявил:
  - Нет, Ирем, на сей раз я, кажется, поторопился с выводами. Это в самом деле очень интересно. Что же было дальше?
  - А?... - невежливо переспросил Ашад, не ожидавший ничего подобного. - Признаться, государь, я вас не очень понимаю.
  - Я имел в виду, что дальше стало с мальчиком.
  - Пока не знаю. Мы доехали до города и там расстались. Он попросил посоветовать ему какой-нибудь недорогой и тихий постоялый двор, и я направил его в "Золотую яблоню". Честно говоря, не представляю, чем он собирался заплатить хозяину, но вел он себя так, как будто вопрос о деньгах его нисколько не заботит. Я собирался навестить его, как только засвидетельствую вам свое...
  - Ага, - сказал правитель. Вообще Валларикс крайне редко позволял себе кого-то перебить, но на сей раз он, похоже, слишком глубоко задумался.
  "Да было бы, над чем!" - в сердцах подумал Рам Ашад.
  Что они с Иремом тут, совсем ошалели от скуки? Непохоже. Ирем тоже только что вернулся из какой-то поездки, а у Валларикса под глазами темные круги - наверняка опять все утро провел на совете, а до этого еще поднялся до рассвета, чтобы разобрать бумаги.
  - Вот что, мэтр, когда сходишь в "Золотую яблоню", зайди ко мне. Расскажешь, что ты там увидел.
  - Как скажете, - ошеломленный Рам Ашад даже забыл добавить "государь" или "мой лорд". Правда, император никогда не требовал от своих друзей соблюдения таких формальностей, если беседа проходила без свидетелей, но Рам Ашад старался соблюсти дворцовый этикет везде, даже на тренировочной площадке, где Валларикс был его учителем.
  - Может быть, мне стоит составить компанию Рам Ашаду? - вкрадчиво спросил лорд Ирем.
  Лекарь окончательно перестал понимать, что происходит.
  Валларикс переглянулся с Иремом. Со стороны они были похожи на двух заговорщиков, не собирающихся посвящать его в свои дела. Это немного задевало, тем более, что до сих пор Валларикс был с ним вполне откровенен.
  Или не был?...
  - Нет, сэр рыцарь. Оставайся. Рам Ашад прекрасно справится без нас.
  Пораженный этим странным заключением, лекарь отвесил императору поклон и вышел, решив, что для начала зайдет к себе домой, переоденется, узнает у помощника, что случилось за два месяца его отсутствия, потом немного отдохнет с дороги, а уж к вечеру разыщет своего дорожного знакомого.
  
  
  Крикс сидел на стуле и, болтая под столом ногами, пил из кружки молоко. Встал он рано, и, спустившись вниз, спросил чего-нибудь позавтракать. Вытиравшая столы служанка, умилившись видом заспанного и растрепанного мальчика, принесла ему остаток яблочного пирога и кружку молока, даже не заикнувшись о деньгах. Впрочем, хозяин, через несколько минут спустившийся на кухню, предпочел не обращать внимания на самоуправство своей помощницы. Странный постоялец накануне заплатил ему за три дня вперед, притом на редкость щедро, а потом ушел, чтобы вернуться только к ужину - с таким усталым видом, будто бы он обошел пешком пол-города. Все попытки разговорить парнишку и узнать, откуда он приехал и что собирается делать в столице, ни к чему не привели. Для своих лет мальчик оказался крайне замкнутым и скрытным.
  Тем неожиданнее стало то, что на сей раз он первым обратился к вытиравшему кружки хозяину.
  - Скажите, мэтр Пенф...
  Тот с готовностью развернулся к постояльцу. Ко всем странным качествам этого паренька хозяин "Яблони" добавил бы еще, пожалуй, фантастическую вежливость. Пенф не помнил, когда кто-нибудь из постояльцев в прошлый раз обращался к нему не "Послушай-ка, любезный", и даже не "Эй, папаша Пенф!", а "мэтр".
  - Да? - спросил хозяин, растягивая губы в привычной улыбке - на сей раз чуть более радушной, чем обычно.
  - Вчера я был в кузнечных мастерских Нижнего города... ну, знаете, цеха за улицей Менял? И мне сказали, что у оружейников - своя, особенная гильдия, и что я зря пришел в ремесленные скромы, потому что мастерские оружейников там отродясь не строились. Говорят, они все в Верхнем городе. Может быть, вы мне подскажете, как их найти?
  - А кто вас, собственно, интересует? Мастера-оружейники чаще всего работают поодиночке. Есть еще Императорские мастерские, но... Простите, я позволю себе уточнить. Чего вы, собственно, хотите? Заказать оружие... или, быть может, поступить в ученики?
  - Второе, - коротко ответил мальчик. Пенф еле удержался, чтобы не покачать головой. Где это видано, чтобы кто-то сам себе устраивал ученический контракт! Обычно все переговоры с мастером ведут родители.
  - Тогда Императорские мастерские вам не подойдут. Они принимают только подмастерьев, уже полностью прошедших обучение, и только самых лучших. Попробуйте зайти к Герлену, его мастерская расположена недалеко от Площади четырех дворцов. Вот только...
  - Только что?
  - Он вам откажет.
  - Почему это? - мальчик сверкнул глазами.
  М-да. Хоть паренек и умудряется держать себя в руках, как взрослый, а сам, по всему видеть, обидчивый и резкий, как аларская разрыв-трава.
  Пенф тяжело вздохнул и пояснил:
  - В оружейных и кузнечных мастерских обычно не нужны настолько... юные ученики и подмастерья.
  Такая мысль уже неоднократно приходила Криксу в голову, но до сегодняшнего дня никто еще не высказывал ее так откровенно, напрямик. Несколько секунд он молча смотрел на папашу Пенфа, а точнее, сквозь него. Потом решительно сказал:
  - Я все-таки попробую. Тем более, что я в любом случае хотел сходить на Площадь четырех дворцов. Один мой... друг мечтал ее увидеть.
  - Разумеется, сходите, - поддержал его хозяин. - Между прочим, в Академии сейчас осенний сбор, так что ворота с площади будут открыты. Я бы посоветовал вам непременно посмотреть. Такой шанс выпадает только один раз в году.
  Слово "Академия" звучало непривычно и не вызывало никаких ассоциаций. Но упоминание ворот заставило его предположить, что, видимо, какое-то известное в столице здание.
  - Вы говорите, Академия?... А где это? - спросил Крикс, решив, что лучше он даст трактирщику повод изумляться своему невежеству, чем так и не узнает ничего полезного.
  Папаша Пенф всплеснул руками.
  - Где! Да неужели вы не знаете?... Это Лакон, или, иначе - Лаконская Академия. Один из Четырех дворцов. Стоит как раз напротив Адельстана. У главных ворот - два каменных грифона. Вход сейчас открыт, потому что, как я вам уже сказал, осенью в Академию как раз съезжаются ученики. Если пройдете через арку - попадете в знаменитый на всю Адель Лаконский парк. Мальчишками мы туда часто пробирались. Только осенью, понятно. В остальное время мимо их охраны даже мышь не проскользнет. А когда Сбор, они всех пропускают, потому что поди отличи, кто ученик, а кто - так, просто поглазеть пришел. Всех подряд проверять не будешь, и потом - если лаконца кто-то заподозрит в том, что он простолюдин, так он, пожалуй, сразу оскорбится и полезет в драку... проще ничего не выяснять.
  Настроение у Крикса поднялось. Пожалуй, это неплохое приключение - увидеть изнутри один из Четырех дворцов. А потом можно попробовать зайти в мастерскую неизвестного Герлена - вдруг тот его все-таки возьмет?
  На всякий случай Крикс подробно расспросил хозяина о том, куда еще возможно поступить в ученики. Пенф добросовестно перечислил все, что, с его точки зрения, должно было вызвать любопытство у ровесника Каренна, ищущего приключений в незнакомом городе. Но, к его удивлению, мальчишка крайне равнодушно отнесся к существованию в столице гильдий ведунов и чародеев, и лишь немногим больше интереса проявил к возможности поискать место где-нибудь в Семнадцати гаванях, где постоянно ошивались представители самых немыслимых профессий, от драконоборцев до алхимиков.
  Быстро покончив с завтраком, Крикс перекинул через плечо свою сумку - оставить наверху, в своей комнате кошелек со всем своим богатством он не мог, хотя и понимал, что все время носить его с собой тоже небезопасно - и, пообещав вернуться к вечеру, вышел из "Яблони" на залитые солнцем улицы Адели.
  
  
  С тех пор, как он увидел открывавшийся с опушки леса вид на Великий город, Крикс считал, что его уже ничем невозможно поразить. Тогда он просто онемел от изумления, рассматривая крепостные стены, тонкие, как иглы, башни, купола дворцов и все причудливое разнообразие лепившихся к покатому холму построек. При свете утреннего солнца Адель имела праздничный и вместе с тем торжественно-величественный вид. С того места, на котором оказались путешественники, было невозможно разглядеть, где заканчиваются протянувшиеся по морскому побережью предместья и окраины Адели. Город был огромен - куда больше, чем Мелес и Энмерри с Пеллуэром, вместе взятые.
  В общем, после того дня Крикс с полным основанием считал себя бывалым путешественником, повидавшим все, что только можно, и утратившим способность удивляться. Но он ошибался. Оказавшись в Верхнем городе, он поминутно должен был одергивать себя, чтобы не идти с открытым ртом. Здесь поражало все: колонны, мраморные портики, искрящиеся на солнце струи городских фонтанов, статуи на площадях, немыслимо огромные и подавляюще роскошные постройки. А еще немало удивляли люди, попадавшиеся на широких улицах. Конечно, большую часть утренних прохожих составляли те же горожане, которых он встречал и в Нижнем городе. Но время от времени через толпу обычных пешеходов проплывали изящные носилки какой-нибудь знатной дамы, или проезжал, со скучающим видом покачиваясь в седле, всадник в бархатном колете, с дорогим оружием и со сверкающими перстнями на белых холеных руках. Причем если на вельмож и их эскорт Крикс смотрел мало, то каждого рыцаря в темно-синем орденском плаще он жадно провожал глазами, одновременно радуясь и огорчаясь, что он не был Иремом или Эрлано. Крикс бы с удовольствием еще раз посмотрел на лорда Ирема - конечно, с тем условием, что сам он в это время будет находиться где-нибудь в укромном месте и не попадется доминанту на глаза.
  Так, поминутно останавливаясь и оглядываясь, чтобы ничего не пропустить, он все-таки дошел до легендарной площади, расположенной между известных на весь город четырех дворцов. Один из них был резиденцией правящего Императора, другой, называвшийся Адельстаном - известной на всю Империю тюрьмой для государственных преступников, третий, о котором Пенф сказал, что его можно опознать по каменным грифонам у ворот - Лаконской Академией, а о четвертом Крикс когда-то слышал, что там располагалась самая огромная библиотека из всех ныне существующих.
  Сидящие на тумбах у ворот грифоны с мрачным безразличием смотрели на него, когда Крикс завернул под арку входа. Их каменные морды выражали, как ему вдруг показалось, что-то вроде брезгливого удивления - как смеет он, в своей потрепанной одежде, проникать в святая святых Верхнего города - один из Четырех дворцов, куда простолюдинам хода не было? Крикс успокоил себя мыслью, что Пенф и его товарищи когда-то тоже были здесь - и ничего особенного с ними не случилось. Потом он попытался представить себе дородного трактирщика не тем мужчиной с толстыми щеками и залысиной, который рассказал ему об этом, а мальчишкой, вместе с приятелями пробиравшимся в Лакон, но получалось плохо. Слишком уж он привык думать о Пенфе как о разговорчивом, одышливом толстяке, постоянно распивающим с гостями пиво из своих подвалов.
  Тем не менее, Пенф не соврал. В Лаконском парке было удивительно красиво. Здесь росли старые, узловатые яблони с искривленными стволами, а на траве валялись яблоки, упавшие с ветвей. По парку без всякого видимого порядка были расставлены мраморные скульптуры, изображающие неизвестных Криксу юношей, чем-то похожих друг на друга, только занимавшихся разными делами - один готовился метать копье, другой склонился над лежащей на коленях книгой, третий чистил меч... Крикс догадался, что все эти статуи должны изображать учеников Лаконской Академии - тех самых, у которых в эти дни проходит сбор.
  Не успел он об этом подумать, как в конце аллеи показался человек. Не взрослый, но и не ровесник Крикса - с виду он был чуть помладше, чем Эрлано.
  - Эй! - окликнул он. - Ты не туда идешь!
  Крикс замер. Он уже готов был развернуться и сбежать, но незнакомый юноша при виде его замешательства не выказал и тени изумления.
  - Вернись к развилке, поворачивай направо, а когда дойдешь до башни, обойди ее, и попадешь как раз на двор. Там собираются все ваши, - продолжал он свои пояснения.
  "Ага, он думает, что я приехал, чтобы здесь учиться" - подумал Крикс.
  - Все понял? - серьезно спросил его юноша. Сейчас, вблизи, он выглядел младше, особенно из-за копны растрепанных волос.
  - М-мм... да, - ответил Крикс. Наверное, это прозвучало недостаточно уверенно, потому что его собеседник закатил глаза.
  - И почему все новички такие бестолковые?... - пожаловался он. - Ладно, пошли, я тебя провожу.
  Отказываться было невозможно, и Крикс безропотно последовал за ним.
  Он боялся, что по дороге провожатый начнет расспрашивать его о чем-нибудь, но тот шел молча - видимо, считал ниже своего достоинства завязывать беседу с "бестолковым новичком". Путь от развилки занял меньше двух минут, потом они обогнули башню и оказались на площадке, со всех сторон окруженной деревьями и имевшими по обе стороны нечто вроде низеньких трибун из длинных каменных скамей. На этих скамьях небольшими группками и поодиночке сидели мальчики и подростки, большинство из которых выглядели старше его самого. Одежда самых младших отличалась от той, которая была на Криксе, только степенью поношенности и богатством тканей, зато старшие - все до единого - были одеты одинаково, причем носили в точности такую же одежду, как его провожатый: светло-серую рубашку, более темную безрукавку (ее, впрочем, многие успели снять из-за жары) и черные штаны. На некоторых были сапоги, другие заменили их на легкие сандалии и сидели, закатав штанины до колен, а рукава рубашек - до локтей. Многие о чем-то болтали и смеялись. Новички, наоборот, держались скованно и не спешили с кем-то заводить беседу.
  - Можешь бросить свои вещи здесь, - снисходительно заметил его проводник, и Крикс послушно бросил свою заплечную сумку на одну из лавок.
  Удовлетворившись этим, юноша отошел от него, но площадку не покинул, а пристроился к какой-то компании, занимающей соседнюю скамью.
  Крикс решил, что, если он сейчас встанет и уйдет отсюда, остальным это покажется по меньшей мере странным. Кроме того, было очень любопытно посмотреть, что будет дальше. В конце концов, он в любой момент сможет исчезнуть, и никто даже не обратит внимания. Главное - ни во что ни вмешиваться и ни с кем не разговаривать.
  Несколько минут он молча смотрел по сторонам и прислушивался к разговорам пристроившихся по соседству старших - эти увлеченно обсуждали какого-то наставника Ратенна, перебрасываясь непонятными намеками и поминутно принимаясь громко хохотать. Крикс не понимал почти ничего из того, что они говорили, но при каждом взрыве смеха все равно невольно улыбался. А вообще-то ничего такого уж значительного не происходило. Ну, во всяком случае, до той минуты, когда на площадке появился Он. Если все остальные приходили на площадку через парк пешком, тот этот паренек не просто появился перед остальными, восседая на роскошном гнедом жеребце, но еще, к немалому удивлению и восторгу Крикса, шагов за двадцать до площадки пустил его в галоп и на глазах у всех перемахнул через живую изгородь. Потом так же небрежно придержал коня и, чуть ли не прежде, чем тот остановился, плавно соскользнул с седла - только взметнулись надо лбом темные волосы и серебристо сверкнул в лучах солнца прицепленный у мальчика на поясе кинжал.
  И только когда он оказался на земле, Крикс осознал, что поразивший его всадник был его ровесником. Ну или от силы на год старше.
  Крикс и сам не знал, какое из двух чувств, переполняющих его в эту минуту, было больше - восхищение или все-таки зависть.
  "Ага, вот и Дарнторн..." - заметил кто-то из сидевших рядом старших с таким видом, будто выходки вроде прыжка через живую изгородь были здесь обычным делом. Или, может быть, этот Дарнторн всегда так поступает?... Словно в подтверждение его догадкам другой старший вдруг задумчиво сказал "А вы заметили, у Льюберта что ни месяц, то новая лошадь? А отец мне говорил, что лорду Бейнору в Совете что ни предложи, на все один ответ - в казне, мол, денег не хватает". Остальные засмеялись, но как-то смущенно и не слишком искренне. Во всяком случае, Криксу на этот раз совсем не захотелось улыбаться вместе с ними.
  В то же время несколько юношей, одетых в серое, поднялись со своих мест и обступили Дарнорна. Крикс опять ощутил нечто вроде укола зависти: хотя разница в возрасте между Дарнторном и его собеседниками составляла шесть или семь лет, они держались с ним на равных и как будто даже старались лишний раз обратить на себя его внимание. Тот что-то отвечал, смеялся, а потом небрежно передал кому-то поводья своей лошади и, даже не обернувшись, направился в сторону скамей. Причем как раз туда, где сидел Крикс. Мальчику даже показалось, что Дарнторн сейчас вдруг ни с того ни с сего с ним заговорит, но, конечно, ничего такого не произошло. Сначала тот направился к той самой группе старших, в которой обсуждали лорда Бейнора, и обменялся с ними самыми любезными приветствиями, а потом, окинув взглядом ряд скамей, вдруг замер, как будто бы неожиданно для самого себя увидел что-то крайне интересное. Крикс наблюдал за ним, надеясь, что со стороны не очень заметно, как он уставился на знатного наследника и счастливого обладателя самого чудесного коня, какого мальчик только мог себе представить. И чем больше он смотрел на Льюберта Дарнторна, тем больше убеждался, что на его фоне он бы выглядел нелепым деревенским увальнем.
  Дарнторн даже сейчас, на этом пыльном дворе, где не было никого из взрослых, держался так, как будто находится на приеме в императорском дворце.
  Он смотрел на других лаконцев снисходительно и свысока.
  Он улыбался уголками губ, небрежно теребя свою украшенную золотой насечкой перевязь. А когда юный вельможа повернулся, и Крикс разглядел тонкий белесый шрам, пересекавший бровь, то чуть не застонал от зависти от ужасающей догадки, что Дарнторн, впридачу ко всему, может быть, уже побывал в какой-то настоящей схватке. "Нет, не может быть! - подумал Крикс, испытывая самую настоящую ревность от подобной мысли. - Ему же от силы лет двенадцать! Кто его возьмет на настоящую войну?...".
  Что, собственно, такого интересного Дарнторн увидел на нижних скамьях, Крикс не понял, однако он вдруг развернулся и быстро - но, конечно, не настолько, чтобы растерять свои дворцовые манеры - направился туда, где на самом краю скамьи сидел какой-то мальчик с очень светлыми, отросшими почти до плеч и спутанными волосами. Разглядень его лицо Криксу не удалось, потому что это паренек сидел к нему спиной, расположившись точно напротив него, только на два ряда скамеек ниже. Зато одет он был почти так же скромно и невзрачно, как сам Крикс.
  Добравшись до него, Дарнорн вдруг плавно опустился на скамью и самым фамильярным образом обнял светловолосого за плечи.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"