Лихницкая Валерия : другие произведения.

Хилер. Глава 17

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя глава первой части. Продолжение следует. Возможно)

  У них в самом деле был сад. Даже как-то неожиданно. Я рассчитывал, что сад в их понимании - это застекленный павильончик, вмещающий в себя три клумбы и один фикус в горшке. Оказалось, что "сад" - это огромный парк, с тенистыми аллеями, журчащими фонтанчиками и удобными скамеечками.
  
  - А плодовые деревья здесь есть?
  
  - Конечно. Это же сад...
  
  - А их есть можно?
  
  - Деревья? Нет. Плоды - можно.
  
  - Ада, когда вы так отвечаете, у меня возникает ощущение, что я говорю с компьютером.
  
  - Алекс, когда вы открываете рот, у меня возникает ощущение, что я говорю с инопланетянином. И ничего же, как-то терплю...
  
  - Да ладно, не скромничайте, вы как раз меня хорошо понимаете...
  
  - Если бы вы знали, чего мне это стоит...
  
  Мы шли под ручку, прогулочным шагом и, наверное, со стороны здорово походили на влюбленную парочку. А еще говорили тихо, вполголоса, таким воркующим шепотком... Конечно же не потому, что так нас не услышат - я не сомневался в том, что меня слушают и слышат всегда. Просто на громкие разговоры сил у меня не было, а молчать я не мог... просто потому что не мог.
  
  - Давайте присядем.
  
  "Присядем" в ее понимании было усадить меня на скамеечку и встать у меня за спиной. А потом начать массировать мне плечи. Ее атака застигла меня врасплох, и я даже мяукнуть не успел, как меня чуть не разорвало от мощного и внезапного выброса эндорфина. Я глубоко задышал, стараясь привести в порядок сердцебиение - смерть от удовольствия - это, конечно, дико приятно, но...
  
  - Вам плохо?
  
  - Продолжайте...
  
  ...Но отказаться от того, что она делала, я не мог. Она разминала мне плечи. На ее руках не было перчаток. Нас разделяла только тонкая ткань моей футболки - свитер она сняла с меня сразу, как усадила на скамью.
  
  - Вам не холодно?
  
  - Нет.
  
  - У вас мурашки по спине бегают.
  
  - Пусть бегают. Не бойтесь, не укусят.
  
  Я чувствовал прикосновение ее пальцев сквозь тонкую ткань и сходил с ума - ведь она почти касалась меня. Одно неверное движение - одно прикосновение к руке или шее и Ада навсегда перестанет для меня быть Адой, превратившись в анатомическое пособие... Она знала это и играла со мной. Ведьма!
  
  - Дышите глубже. Здесь хороший, свежий воздух.
  
  Я дышал. Воздух был действительно хороший. Пахло травой, цветами и озоном, как на альпийских лугах после грозы...
  
  Невдалеке, под аккомпанемент небрежного джаза Брубека, какой-то щуплый паренек в очках с разноцветными стеклами играл в шахматы. Я напрягся, припомнив, что нечто подобное я уже видел в фильмах Дэвида Линча. Только у Линча потом появлялись карлики и великаны, кофе застывал в чашке, а порядочные люди начинали убивать своих родственников, насвистывая при этом веселенький мотивчик... Мы, конечно, не в кино, однако этот парень меня насторожил.
  
  Настолько, что я тут же поднялся со скамейки и направился к нему. Парень на мое появление никак не отреагировал, и только когда я сел напротив него, как бы между делом проронил:
  
  - Ваш ход.
  
  Я в панике уставился на шахматную доску, судорожно пытаясь сообразить, что же от меня требуется, кто этот чувак, и что за головоломку он мне предлагает решить. Вариант, что он просто пригласил меня сыграть партеечку в шахматы, дабы как-то разнообразить досуг, я даже не рассматривал.
  
  - Вы новенький? - скучающим голосом спросил он. Ну да, тут немудрено заскучать, когда собеседник сидит, тупо пялится в доску и ничего не делает. Только слышно, как мозги скрипят...
  
  - Простите... Да, наверно, новенький, - я попробовал посчитать, сколько дней я здесь нахожусь, но понял, что эта задача для меня непосильна. - Или вы имеете в виду, как давно я играю в шахматы?
  
  - Вы Хилер?
  
  - Я... кто, простите? А, да, наверное Хилер... А почему вы...
  
  - Из новеньких здесь только Хилер. И баран со светящимися в темноте глазами. На барана вы не похожи, - без тени улыбки объяснил парень.
  
  - Да? А мне показалось...
  
  - Ваш ход.
  
  Шахматная доска - не водопад, не песок в рамке, не пламя от костра, и даже не рыбки в аквариуме. На нее, конечно, тоже можно пялиться вечно, но люди не поймут. Вот что интересно - если долго безо всякой цели смотреть на огонь или воду, прослывешь высокодуховной личностью. На произведение искусства, выставленное в музее - сойдешь за личность высококультурную. На шахматную доску - высокоинтеллектуальную (если, конечно, пялиться на нее не слишком долго, как я - тогда вас примут за идиота, пытающегося прослыть умником). А вот если точно с таким же видом смотреть на женскую грудь, можно получить по морде. Странно, правда? Одно и то же действие, один и тот же взгляд - и такая разная реакция. Так что если хочется щегольнуть духовностью - все же смотрите на огонь или воду. На сиськах эта фишка не работает. Сам проверял.
  
  И все же ход надо делать. Шахматная доска, конечно, не сиськи, но если долго на нее пялиться, то тоже можно по морде словить. От этого вот невзрачного паренька в разноцветных очках. Он, конечно, не Тайсон, так что убить не убьет, но ухо откусит - уж больно он нетерпеливый... Хотя странное определение для человека, играющего в шахматы в одиночестве под джаз Брубека, но мне почему-то так кажется...
  
  Чтобы сохранить уши (от хука или покусания) я, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию на доске, шагнул конем. В случайном направлении.
  
  Парень кивнул.
  
  - Именно так я вас себе и представлял, - бесцветным голосом, в котором невозможно было распознать эмоции, сообщил мне шахматист.
  
  - Простите?
  
  - Вы наделены колоссальной интуицией и...
  
  - И обделены мозгами, - продолжил за него я. - Да, спасибо, я в курсе.
  
  Он улыбнулся.
  
  - Дело не в этом.
  
  - Интересно, а в чем?
  
  - Ваша сила огромна. И она приучила вас полагаться на интуицию. Потому что осмыслению она не поддается. Если вы подключите логику и попытаетесь осмыслить то, что делаете во время операций, вы сойдете с ума.
  
  - Ну у меня были попытки...
  
  - Но вы вовремя их оставили.
  
  - Но сойти с ума, кажется, все-таки успел.
  
  Он усмехнулся.
  
  - Мне нравится, как вы умеете производить впечатление...
  
  - Идиота? Да не вопрос! Хотите, я сделаю вам лоботомию, и у вас это получится еще круче?
  
  - Спасибо, - неожиданно серьезно сказал он.
  
  - За предложение сделать лоботомию?
  
  - За беседу. Я уже давно так не веселился.
  
  - О, это вы по адресу обратились. У меня такое ощущение, что меня из-за этого и держали в клинике. Ну не в психиатрической, а...
  
  - Я понял, - обрубил он, "съедая" слоном мою одиноко стоящую в стороне пешку.
  
  Решив, что он больше ничего не скажет, я принялся изучать доску. Не рекогносцировку, нет, я практически сразу же оставил попытки просчитать его стратегию или как-то там выстроить свою. А именно доску. Доска была старинная, деревянная, с потертостями и трещинками. Вещь, что называется, с историей. Жалко, что я не могу читать вещи так, как людей. Хотя если бы мои способности распространялись на все живые организмы, то можно было бы достучаться до какого-нибудь жучка-короеда... Наверняка в ней живет какой-нибудь короед! Или грибок... кстати, вот что интересно, если я, "погружаясь", вижу человеческий организм на клеточном уровне, вместе со всякими бактериями и вирусами, то значит, и отдельно бактерии могу видеть? Ну, теоретически? Даже те, которые есть во мне? В воздухе? И что будет со мной, если я попытаюсь съесть живую устрицу?
  
  - Что-то мне сейчас подсказывает, что вы пытаетесь подвести свои способности под научную базу, - неодобрительно покачал головой мой гроссмейстер. - Или хотя бы как-то их логически обосновать.
  
  - Ну, это сильно сказано, - усмехнулся я. - Особенно про научную базу.
  
  - Не делайте этого, - отрезал парень. - Она вас придавит.
  
  - Хм... ну это вы зря.
  
  - Нет, это вы зря, - он, кажется, разозлился. - Есть вещи, которые понимать не стоит. А вам так вообще это делать противопоказано.
  
  - Ну да, мне психиатр это как-то говорил... - вспомнил я. - Есть вещи, которые надо не понимать, а принимать. А принимать лучше всего "новопассит". Или еще что-нибудь, примиряющее с реальностью.
  
  - Вот именно. Если птица будет думать о том, как она летает, она упадет и разобьется.
  
  - Ой как красиво сейчас сказали. Только вот если ничему не учиться, то и взлететь не получится.
  
  - Птицы тоже учатся летать. Хотя они не изучают аэродинамику. Зато ее изучают люди, которые летать не умеют. Ваш ход.
  
  - Ну так потому-то они ее и изучают!
  
  - Но вы-то и так умеете...
  
  - Так, все, хватит с меня птичьих метафор, я не орнитолог! И еще я не умею играть в шахматы! - вспылил я.
  
  - Да, но пока вы выигрываете.
  
  Я тупо уставился на доску, потом на него.
  
  - Не смотрите на меня, я все равно вас не вижу, - усмехнулся парень одним уголком рта.
  
  Черт! Черт-черт-черт! Ну да, разноцветные очки, выверенные движения, скупая мимика, монотонный голос - да он же слепой! Он не смотрит, он слушает. И слышит то, что не слышат другие. Стоп, а как он играет в шахматы?
  
  - Я запоминаю расположение фигур. И слышу сомнения соперника по дыханию. Лицо может обмануть, пульс - нет. Вы это и сами прекрасно знаете.
  
  - Я... - у меня перехватило горло. Чего это я? Чего я нервничаю? Меня что, смутила его слепота? Да нет, я врач, каких только я не видел увечий, а уж сколько исправил... Я его чем-то обидел? Нет. Проявил бестактность? Нет. Даже если и так, то когда меня это волновало? Под повязками у меня вспотели ладони. Не знаю, что там все говорят о моей интуиции, но дура она у меня распоследняя. Чего она хочет сказать, непонятно, намеки у нее нечитаемые, сигналы нераспознаваемые. Просто впадает в упячку и меня за собой тащит. И я сижу, молчу, как истукан, пялюсь на этого слепого пацана и понять не могу, чего это меня так колбасит. Но чувствую, что что-то не то.
  
  - Вам плохо?
  
  Нет, мне не плохо. У меня пульс как у космонавта... на испытаниях. Такое ощущение, что я проглотил будильник - как крокодилица в сказке про Питера Пэна, откусившая кисть руки Джеймсу Крюку... кстати, когда они тоже играли в шахматы. В руке у пирата был будильник... и он теперь внутри меня тикает. Громко, звонко, да еще и подпрыгивает при этом. И скоро зазвонит.
  
  Я покачал головой, потом спохватился и ответил:
  
  - Нет.
  
  - Вам необязательно было повторять вслух, я вас понял.
  
  - Нет уж, я предпочитаю передавать информацию вербальным путем, - разозлился я. - Я против того, чтобы мне ее подавали прямиком в мозг или взывали к моей ассоциативной памяти, загружая мою голову непонятными шифрами.
  
  - Вы предпочитаете понятные шифры? - развеселился парень.
  
  Я тихо выругался. Парень рассмеялся. Я зыркнул на него убийственным взглядом, потом вспомнил, что он меня все равно не видит, и выругался снова. Парень рассмеялся еще задорнее. И я почему-то перестал злиться. Вообще странно, с одной стороны, меня раздражал его снисходительный тон, с другой - было в этом слепом шахматисте что-то притягательное. Я еще раз вгляделся в его разноцветные очки и пришел к выводу, что он мне все же нравится. Несмотря на выбешивающую меня манеру поведения. Наверное, потому что он такой же как я...
  
  - Мы с вами очень похожи, не находите? - приподнял он бровь.
  
  Они что тут все читают мои мысли?!
  
  - Только вы видите то, что у людей внутри, а я - то, что снаружи, - добавил он.
  
  - Что-что? - не понял я.
  
  - Вы видите то, что происходит внутри человека. Не просто физиологические процессы - хотя и это тоже. Все процессы для вас одушевлены, для вас каждая клетка, каждый орган - личность, обладающая своим характером, чувствами, принципами...
  
  - Ну... где-то так, да, - мне сложно было слушать с чужих слов, то, что я обычно чувствую, но наверное он был близок к истине.
  
  - А я вижу те процессы, которые происходят снаружи. Ту атмосферу, которая окружает человека и влияет на него каким-то образом. Ну представьте, если для вас, допустим, эритроцит - личность, которую увлекает потоком жизни, то для меня человек - эритроцит в кровотоке.
  
  Я попытался осмыслить его слова.
  
  - То есть вы сейчас о принципе подобия в микро- и макрокосмосе, да? - не совсем понимая сам себя, предположил я.
  
  - Ну ... где-то так, да, - рассмеялся он. - Я, например, вижу, как вас переполняет сила, которую вы боитесь, вижу, как другие силы - внешние, ведут за вас борьбу.
  
  - То есть, силы Добра и Зла? - глупо хихикнул я, стараясь смириться с мыслью, что на каком-то моменте своего существования все-таки соскочил в какую-то параллельную реальность. Смириться получалось плохо, хотя такой вариант меня не то чтобы устроил, но объяснил бы многое.
  
  - Не только, - покачал головой он.
  
  - Но и они тоже? - допытывался я, сжимая свои перебинтованные кулаки. Может, делать этого и не следовало, но пальцы вроде не закровили...
  
  - Возможно, - уклончиво ответил он. - Но с этим я еще не разобрался. Эта борьба, скорее, внутри вас, и она имеет какое-то отношение к вашей силе. А вот то, что вокруг вас сгущается - это другое. Я вижу по крайней мере три силы, которые хотят вас заполучить. Одна просто пытается вас поработить. Другая - отыскать и уничтожить. Третья - защитить и... в принципе, тоже подчинить, но как-то мягко, по-хорошему. Как говорится, "часть той силы, что желает зла, но вечно совершает благо". Вы ей нравитесь. Есть еще несколько, но они вас еще не нащупали, да и цели у них пока невнятные. Для меня.
  
  Я передернул плечами. Мистика. Чертовщина и тарабарщина. Супергерои в разноцветном трико со смешными нашлепками. Сейчас придет Черная Вдова и откусит мне голову.
  
  Все это бред. Игра больного воображения. Я не здесь. Я в палате у Ники. Меня лечат и наверняка скоро вылечат. И я очнусь, в родной клинике, в окружении Наполеонов и Людовиков, счастливый и довольный жизнью. И нет никаких бункеров, никаких Бэтменов и прочей лабуды.
  
  - Вы мне не верите?
  
  Да нет, не в том дело, что я не верю ему. Я не верю в него. В то, что он существует. И я не верю в суперспособности. Нет, в свои-то я верю. Но я считаю их аномалией и психическим отклонением. Я не супергерой и не инопланетянин. Я нормальный парень, которому просто однажды не повезло в жизни.
  
  Я никогда не верил в супергероев и никогда не хотел стать одним из них. Даже в детстве. Я не читал комиксы, да и фильмы по ним смотрел разве что только за компанию, так, тупо поржать. Я всегда был уверен, что комиксы - это для ботанов, неповзрослевших детей, которые не сумели найти себя в жизни. Над ними издеваются сверстники, их не любят девушки, но у них есть световой меч, и они в глубине души верят, что когда-нибудь придет какой-нибудь главный джедай и призовет их спасать галактику. Я хоть и был профессорским сынком, но ботаника из меня как-то не получилось. Издеваться надо мной было не за что, да и хлопотно, от меня и в лучшие времена все некстати проходящие мимо огребали в больших количествах, крутые ребята старались со мной дружить, дабы избежать участи быть облаянными при девушках и менее крутых ребятах, а потенциальные падаваны (ученики джедаев, если кто не в курсе... ну вдруг, мало ли) обходили меня стороной на расстоянии выстрела из галактической пушки. С девушками у меня тогда тоже было все в порядке, так что никакая суперсила не нужна была мне в принципе. А потом... когда со мной ЭТО произошло, и я стал непонятно кем, характер мне это не улучшило. И в медакадемии, несмотря на то, что девушек я теперь уже сторонился, как прежде "галактические рыцари" - меня, да и вообще был довольно замкнутым и слегка (слегка?) психанутым, надо мной тоже никто не издевался. Так как облаивал я всех превентивно - на всякий случай. Но и тогда мне даже в голову не приходило обратиться к комиксам и придумать себе какой-нибудь громкий псевдоним... Потому что я (уже говорил, наверное) был психопатом, но не идиотом.
  
  А тут... Устроили комиккон... Сейчас всем раздадут плащи, маски и трико с пауками...
  
  Я со злости наугад шагнул какой-то фигурой, первой подвернувшейся мне под руку.
  
  - Шах! - нагло заявил я, не глядя на доску.
  
  Он после секундного раздумья коснулся кончиками пальцев моей фигуры, в первый раз за все время нашего разговора обнажив свою слепоту.
  
  Я уже подумал было, что не надо было так поступать - нервы нервами, но выходка-то дурацкая, парень наверняка подумает, что я решил поиздеваться над слепым человеком... и загонит мне ферзя в глаз. Или слона - у него макушка острая... Зато ферзь длиннее. Мне даже стыдно стало.
  
  Но парень не обиделся. Наоборот, еще веселее заулыбался.
  
  - И вы по-прежнему не верите в свою интуицию?
  
  Лучше бы он выколол мне глаз ферзем. Сидел бы тогда тоже в разноцветных очках и плевал бы на душевные муки. А то...
  
  Да, это был шах. И мат. Как я это сделал - понятия не имею. Я глазел на доску, словно на ней кто-то не в пример умнее меня накарябал смысл жизни, а эта кобра очковая смеялась, радостно и непринужденно.
  
  - Ну как, вам уже лучше? - о, и Ада подошла. Вот где ты была, пока я тут развлекал этого родственника Слепой Парки?
  
  А вот кстати да. Парки, богини судьбы, пряли нити жизни. Этот - играет в шахматы, расставляя комбинацию из фигур, можно сказать, выстраивая их судьбу... И тоже слепой. У меня мороз по коже побежал. И вот какого существительного я вспомнил Линча?!
  
  - Намного, - соврал я, стараясь не поддаваться приступу паники. Хотя почему соврал, мне действительно было намного лучше. Я уже не умирал. Я уже был готов бежать отсюда куда угодно, хоть на хромой блохе на тот берег моря.... - Ада, скажите, вы специально меня сюда привели, чтобы я себя почувствовал еще большим идиотом?
  
  - Ну что вы, я хотела, чтобы вы немного сменили обстановку. А что-то не так?
  
  Парень засобирался, складывая доску и убирая в нее фигуры. Игра окончена?!
  
  - Это не может быть шах, не может быть мат, поскольку я не умею играть в шахматы, - заупрямился я.
  
  - Тогда возьмите, - он одним движением протянул мне уже собранную доску, - поучитесь на досуге.
  
  Вот теперь я пялился на доску еще тупее. Чем на сиськи. Ну да, согласно законам компьютерной игры я должен был получить доску. В принципе, именно за ней я сюда и пришел. Как это происходит в квесте - герой попадает в незнакомое место, осматривает окрестности, встречает странного человека, перебрасывается с ним десятком слов, выполняет его задание и получает квестовой предмет. В моем случае это - шахматная доска. На кой она мне?!
  
  Я вцепляюсь в нее, как гоблин - в волшебный артефакт... или нет, вернее, как Горлум - в Кольцо Всевластья. Моя пре-е-е-елесть!
  
  - Спасибо, - выдавливаю из себя я, прилагая нечеловеческое усилие, чтобы заставить работать онемевшие связки.
  
  - Да не за что... - пожимает он плечами. - Развлекайтесь!
  
  Дружелюбно улыбается и уходит. Причем, не так уж и быстро - спокойно разворачивается и направляется прогулочным шагом по аллее. Ме-е-е-едленно. При желании я легко могу его догнать и расспросить... о чем? Боже, Алекс, ну что же ты такой тупой-то?! Я судорожно пытаюсь сообразить, что же я должен спросить у этого парня... Но ничего в голову не приходит. Да и потом - зачем его о чем-то спрашивать? Ну как зачем... зачем-то же надо... зачем-то же я должен вцепиться в него и не отпускать, пока... пока что? Пока он не ответит на мои вопросы. Какие? Да хотя бы.. что это за силы, о которых он говорил? Что это за сила у меня? Откуда она? И что со мной, черт возьми, происходит?!
  
  Да, точно! Все эти вопросы, над которыми я мучился с того момента, как стал Человеком-рентгеном, все эти вопросы и многие другие - я же могу их задать ему! И возможно, он на что-то да ответит. И возможно, ответил бы раньше, если бы кто-то не сидел и не тупил, проглотив язык.
  
  Я смотрел на исчезающую в тени аллей фигуру, чувствуя, что я в шаге от ответа на главный вопрос моей жизни. И я как никогда готов этот ответ услышать. Меня переполняет восторг, я срываюсь с места...
  
  И оседаю на скамейку.
  
  - Алекс!
  
  - Ада, все хорошо... просто голова закружилась...
  
  Ну да, просто закружилась голова. И в глазах немного потемнело. Это нервы. Или переутомление. Или... заряд кончился. Ну да, я же еще сегодня лежал в кровати и умирал... Как-то это забылось... со всеми этими... шахматами... Шахматы! На месте?! Да, вот они...
  
  Я прижал их к сердцу, как будто их мне подарила девушка перед уходом в армию... в смысле, перед тем, как я уходил в армию, а не девушка... она не уходила никуда, она пришла провожать...
  
  А вот Ада, наверное, уходила. В смысле, в армию. И служила наверняка в каких-нибудь десантных войсках. Если туда берут роботов, конечно.
  
  Так, хватит. Надо догнать этого...
  
  Я сделал глубокий вдох и открыл глаза. Вроде все в порядке. Зрение вернулось, мир вокруг не расплывается и даже почти не качается.
  
  Где он?!
  
  Парня в конце аллеи не было.
  
  - Ада, где он?!
  
  - Кто?
  
  Сейчас окажется, что он мне тоже привиделся, что его нет и не было никогда. Но доска-то есть! А доску я нашел здесь, на столике, просто кто-то забыл...
  
  - Ада, вы издеваетесь?! Тут был человек, мы с ним играли в шахматы...
  
  Ада смотрела на меня непонимающе. Ну вот, она его не видела, я сошел с ума. Хотя... Стоп, я же вроде как решил, что она - тоже моя галлюцинация? Ну да, спрашивать у одной галлюцинации о реальности другой - это уже за гранью. Это слишком.
  
  Я хочу закрыть руками голову, но не могу - в руках у меня шахматы. Можно положить шахматы на скамейку и закрыть голову, но если я положу их, то когда повернусь снова, шахмат рядом не будет.
  
  А может, и вообще ничего не будет...
  
  Ада наклоняется ко мне, достает из-за своего выреза платок (прямо как Миледи из-за корсажа - стеклянный кинжал) и вытирает мне лицо. Платок пахнет ее духами. Я прикрываю глаза от наслаждения, и она... целует меня в губы. Через платок. Как в детском саду. Во время тихого часа. Прежде чем я успеваю что-то понять, она уже стоит напротив меня и улыбается.
  
  Ведьма!
  
  - Подышали? - насмешливо вопрошает она, убирая кинжал... то есть, платок. - Теперь пойдемте обратно в палату. Вам пока долгие прогулки противопоказаны.
  
  Вот так.
  
  Господи, о чем ты думал, когда создавал женщин?!
  
  Конечно, он не ответил мне, о чем он думал. Может, потому что не хотел заморачиваться разговорами с таким дебилом, как я, а может, предался приятным воспоминаниям. Или постеснялся говорить, дабы не омрачать светлого образа - не знаю. Но я, шествуя в палату рядом с Адой, думал только об одном. То есть, об одной. О ней. Я даже о шахматной доске не очень думал, и об исчезнувшем шахматисте. А о Торквемаде вообще забыл. Я шел за ней, барабанил пальцами по трофейной доске и насвистывал какой-то веселенький мотивчик.
  
  Встретил по дороге несколько своих пациентов, спросил, как они себя чувствуют, посоветовал больше бывать на свежем воздухе. Они так обрадовались, как будто я раскрыл им секрет бессмертия или подарил лекарство от рака...
  
  Рак. Леонард - онколог. Что же он имеет против меня? Черт, почему я это сейчас вспомнил?
  
  - Алекс, что-то случилось?
  
  - С чего вы взяли?
  
  - Вы остановились.
  
  - Задумался.
  
  - А вы можете одновременно думать и идти?
  
  - Кажется, нет. Хотя вы правы, идемте - на роденовского "Мыслителя" я не тяну, а быть дурной пародией - не хочу. В современном искусстве и без меня хватает объектов, оценить которые могут только голуби.
  
  - Вы себя недооцениваете, - покачала головой она. - Если бы вы стали статуей, к вам бы потянулись толпы страждущих...
  
  - И мацали бы меня, пока я бы не замироточил? Ну и чем эти толпы лучше голубей?
  
  - Кстати, как ваши руки, не мироточат?
  
  Я скосил глаза на повязки.
  
  - Вроде нет. А так не знаю, надо повязки снимать.
  
  - Ну так снимите.
  
  - Не могу, у меня в руке доска.
  
  - Давайте я подержу...
  
  - Не дам! - завопил я.
  
  - Господи, Алекс, что вы так кричите, как будто я посягаю на вашу невинность...
  
  - Ну если б вы посягали на мою невинность... если это можно так назвать, конечно, я бы не сопротивлялся. А вот доску не отдам.
  
  Ада снова усмехнулась, качая головой.
  
  - Только не надо сейчас опять о том, какой я весь из себя удивительный, - попросил я. - Доску я добыл в честном бою, это мой трофей, и я ее никому не отдам. Даже вам.
  
  - Да не отдавайте... Вы что, теперь и спать с ней будете?
  
  - Буду.
  
  - И есть?
  
  - И есть.
  
  - И мыться?
  
  - И мыться. И все, что вы сейчас скажете, я тоже буду делать с ней.
  
  - А лечить пациентов? - прищурилась она.
  
  - А я пока не могу лечить пациентов. У меня истощение. Уже, по-моему, хроническое. Так что мне как минимум месяц нельзя никого лечить. Надо только есть и спать. Кстати... в этом парке предусмотрены рестораны?
  
  - А как вы думаете?
  
  - Как я думаю? Неожиданный вопрос. Я всегда полагал, что вы знаете, как происходит мыслительный процесс...
  
  - Алекс!
  
  - Что "Алекс"? Ну серьезно, вы же врач, вы должны знать. Или вас подменили? Клоном? Роботом? Инопланетянином? Выходцем из параллельного мира? А настоящую вас держат в подвале? На космической станции? Моргните два раза, если я прав.
  
  - Алекс, то, что вы говорите - абсурд.
  
  - Ну почему же?
  
  - Потому что если меня, как вы говорите, подменили, то вы сейчас разговариваете с клоном, роботом или инопланетянином. Или выходцем из параллельного мира. Но не с настоящей мной. Так что настоящая "я" моргнуть вам никак не сможет, а робот или инопланетянин не будет вам выдавать секретную информацию.
  
  - Ну да, вы правы...- нахмурился я.
  
  - Господи, я уже рассуждаю так, как вы! - Ада возвела очи к небесам.
  
  - Ну вот, а говорите, что плохо меня понимаете, - довольно кивнул я.
  
  - Кажется, я понимаю вас слишком хорошо, и это плохо.
  
  - Ой, вы даже говорите так, как я! - моей радости не было предела.
  
  - Всё, Алекс, замолчите и пойдемте в ресторан.
  
  Я только развел руками.
  
  В ресторане было красиво. А главное - темно. Ну, полутемно. Скажем так, полумрачно. И за этот полумрак я в этот ресторан просто влюбился. Что неудивительно - учитывая, что в бункере в каждом коридоре свет как в метро, да и вообще, постоянно все прослушивают и просматривают, немудрено было влюбиться в этот внезапно выросший посреди знойной пустыни оазис, сохраняющий хотя бы иллюзию интима. Конечно, меня здесь так же смотрели и слушали, как везде, но мне было пофиг. Мне было хорошо.
  
  Я даже повязки снял. Причем, так легко и обыденно, что даже сам этому поразился. Обычно я не появляюсь в людных местах без перчаток и снимаю их только дома или в своем кабинете, да и то только в том случае, если кроме меня там никого нет. Если я без особой необходимости снимаю перчатки в присутствии человека - это знак практически безграничного доверия.
  
  Кому я вдруг решил выдать подобный кредит доверия - Аде или ресторану, я так и не понял. Может, просто руки зачесались. Или надоело ходить в этих окровавленных обмотках, как жертва русской мафии из американских боевиков, не знаю. Или вообще все надоело.
  
  В общем, сидел я, пялился на собственные руки, так неприлично голые в общественном месте, и недоумевал, как же так могло случиться. Но заново цеплять на себя обмотки как-то не тянуло.
  
  - Кажется, я понимаю, как чувствуют себя модницы в дождливую погоду, идущие по лужам босиком, с туфлями в руках, - озвучил я свои мысли.
  
  Ада рассмеялась.
  
  - Да ладно модницы... У вас такое лицо было, как будто вы почувствовали себя королевой английской, внезапно обнаружившей себя голой посреди Гайд-Парка.
  
  - Ну это тоже, да, - признался я. - Но эту метафору я как-то побоялся высказывать.
  
  - Господи, почему?
  
  - Ну а вдруг вы английская шпионка? Расписали бы меня сейчас палочками для суши под японскую акварель - за оскорбление короны.
  
  - О, да вы любитель японской кухни? - Ада потянулась к меню.
  
  - И русской бани. А еще французских кроватей, если вас, конечно, интересует.
  
  - Боюсь, этот пункт в меню не предусмотрен даже в спецпредложении.
  
  - А зря. Я б воспользовался.
  
  - Алекс... - сощурилась она. - Почему вам так нравится производить впечатление сексуально озабоченного подростка?
  
  - Потому что мне нравится производить впечатление, и потому что я сексуально озабочен, - объяснил я. - Про подростка не знаю, но наверняка корни этой проблемы в детстве.
  
  - Чего-чего?
  
  - Поясняю. Такая модель поведения свойственна людям, у которых остался неразрешенный конфликт с родителями. Причем, скрытый глубоко в подсознании. Эта проблема мешает человеку перешагнуть возрастной рубеж. Потому что он, во-первых, отождествляет себя с ребенком, рассматривая конфликт именно с этой точки зрения. А во-вторых, не может принять их образ мышления, потому что это будет значить - перейти в "их лагерь", в "лагерь врага". Он не может повзрослеть, потому что тогда он станет таким, как они. А это означает предательство собственных идеалов.
  
  - Алекс, - устало вздохнула она, - вам еще не надоело?
  
  - Что?
  
  - Почему вы все время придуряетесь?
  
  - Правильно говорить не "придуряетесь", а "придуриваетесь".
  
  - Алекс!
  
  - Вам нравится мое имя?
  
  - Что?
  
  - Вы его так часто повторяете... так эмоционально... я бы даже сказал, так страстно... Ада, ну что вы, в самом деле! Вы же сами понимаете, так зачем спрашиваете? А как я себя должен тут вести?
  
  - Да, - бесстрастно проговорила она.
  
  - Что "да"? - я окончательно запутался.
  
  - Да, мне нравится ваше имя.
  
  Черт, теперь еще и имя! Первая часть шифра - квинтовый круг. Вторая - шахматная доска. Третья - мое имя. Ну да, не просто же так она его без конца повторяет!
  
  Или я окончательно сошел с ума. И теперь вместо эротических фантазий меня одолевают воображаемые шпионские игры. Игры разума. Отличный фильм с Расселом Кроу, кстати. В котором чувак живет себе спокойно, пока на него не выходят спецслужбы, и такое начинается... а потом оказывается, что... ладно, не буду спойлить, а то потом неинтересно будет.
  
  - Алекс, вам неинтересно?
  
  - Что, простите?
  
  - Вы опять меня не слышите.
  
  - Не может такого быть. Я слышу вас всегда. Даже если вы молчите. Даже если вас нет рядом. С некоторых пор даже тараканы в моей голове говорят вашим голосом.
  
  - Видимо, тараканов вам слушать приятнее, - кажется, она обиделась. - Потому что я вот уже несколько минут безуспешно пытаюсь воззвать к вашему вниманию.
  
  - Не ревнуйте, тараканы у меня почти с рождения, а вы, конечно, намного красивее, но вот только недавно появились... И потом, согласитесь, говорящая женщина это не такая уж диковинка, как говорящие тараканы... Ой, простите. Я должен был сказать совсем не то.
  
  - Тогда скажите то, я подожду.
  
  - Я пропустил что-то судьбоносное? - расстроился я.
  
  - В принципе нет, - вздохнула она. - Я зачитывала меню.
  
  - А, ну неудивительно... - пожал я плечами. - Видимо, эта не та информация, которую мой мозг считает необходимой для фиксирования. Я все равно не знаю, как тут готовят, так что сделайте заказ за меня.
  
  - Уже.
  
  - Ой-ой-ой, надеюсь, там нет ничего острого?
  
  - Вряд ли тут можно найти что-то острее, чем ваш язык.
  
  - То есть, ножи здесь тупые? Ну ладно, не смотрите на меня так, я уже умолкаю. Я уже все нашел.
  
  - Что?
  
  - То, что острее моего языка. Мои зубы. Которые этот самый язык прикусили.
  
  - Приятного аппетита.
  
  - Спасибо.
  
  - Давно прикусили?
  
  - Только что. Если вам нужно точное время, то этот момент я обозначил жалостным "ой-ой-ой", на одном из видео со скрытых камер это должно быть зафиксировано.
  
  - Какая жалость! - вздохнула Ада.
  
  - Вам жалко мой язык?
  
  - Мне жалко ваш заказ - если бы я знала, что вы уже пообедали, я бы его не делала.
  
  - Сожалею.
  
  - Ничего. Все оплачено.
  
  - А хотите я расскажу вам, почему прикусил язык?
  
  - О боже, я думала, это случайность...
  
  - Ну что вы, я же цельный человек, я хозяин своему языку и своим зубам.
  
  От словосочетания "цельный человек" у Ады возникло острое желание плеваться ядом, но она его стоически переборола - я увидел эту борьбу в ее глазах, и меня буквально затрясло от восторга - боже, какая женщина, столько эмоций в одном скупом взгляде!
  
  - Но я вам все-таки скажу.
  
  - Не думаю, что мне это необходимо слышать.
  
  - А куда вы денетесь? Ада, я едва удержался от того, чтобы сделать вам предложение.
  
  Ада прикрыла глаза кончиками пальцев. Вероятно, сами они уже так не закрывались - понимаю, желание потаращиться на идиота - оно сродни безусловному рефлексу, это безусловно выше всяких человеческих сил. И нечеловеческих тоже.
  
  - Алекс... - проговорила она, не отнимая рук от лица. - Вот вы скажите... зачем вы прикусывали язык, если все равно сказали?
  
  - Потому что надо было откусить. Полумеры - для слабаков.
  
  - И кто тут хозяин своему языку?
  
  - Я, конечно.
  
  Она ничего не ответила, только вздохнула.
  
  - Ну то есть, - пояснил я, - тогда я чуть не сболтнул не подумав, вот и прикусил язык. А теперь - подумал и сболтнул. То есть, совершенно сознательно.
  
  - Алекс, простите, но словосочетание "совершенно сознательно" к вам вообще неприменимо.
  
  - Ой, смотрите, нам что-то несут!
  
  - Надеюсь, что во время еды вы все-таки помолчите.
  
  Я хотел возразить, но задумался. Для меня всегда было непонятен смысл социального ритуала под названием "давай поужинаем вместе". Ну то есть, когда парень приглашает девушку домой с определенной целью, но перед этим угощает - это мне как раз понятно. Приглушенный свет, тихая музыка, создающая нужное настроение, алкоголь, приглушающий ненужный голос разума - все это плавно и ненавязчиво подводит участников ритуала к собственно цели визита. Даже если они ужинают в ресторане - но с возможным последующим продолжением, это тоже понятно. Ну то есть, они еще не так близки, чтобы сразу приглашать домой, а во время ритуального ужина в ресторане станет понятно, возможно продолжение или нет. Если нет - легко сдать назад, просто, дескать, пригласил поужинать и ничего более. Но вот какой смысл ужинать вместе, если вообще никаких планов? Даже в перспективе? Нет, я не говорю о тех ситуациях, когда посещение едально-питейного заведения имеет прикладной характер - ну там, гуляли, пошли вместе пообедали. Или встретились во время обеденного перерыва. Я говорю именно о тех совместных приемах пищи, которые имеют характер ритуально-символический. Так зачем? Чтобы получше узнать друг друга? Ну можно и так встретиться, поговорить, погулять... Почему именно нужно вместе есть? Не, я понимаю, в целях ухаживания можно пригласить в кино, в театр, на концерт, в музей, наконец... Можно сходить на выставку, на лекцию какого-нибудь модного оратора... И вроде как время интересно провели, и друг друга узнали поближе. Отличный повод, я считаю. Но зачем целенаправленно приглашать в ресторан? Предполагается, что девушка сама поесть ну никак не сможет? В общем, непонятно мне это...
  
  Я ел молча и думал о всякой ерунде, напоминая самому себе чудаков-социопатов, воспетых в современной сериальной культуре, со скрипом осваивающих логику "социальных протоколов". Кстати, вот что интересно... сериальные социопаты как правило гении. Причем, гениями они могут быть в самых разных областях - это великие ученые, гениальные врачи, сыщики или наоборот, убийцы, но все они при этом - глубоко несчастны или до усрачки смешны. Или и то и другое сразу. Сценаристы рисуют их беспомощными в быту, наивными и забавными, их великий мозг пасует перед банальной проблемой, которую слету решает простая официантка или обычный садовник. И зрители - такие же простые и обычные, тыча в экран измазанным кетчупом пальцем, угорают над этими чудилами, несущими какую-то непостижимую околесицу о науке, медицине и... в принципе, неважно о чем, ключевое слово здесь - "непостижимую". И жалеют их, болезных. Потому что они не такие, как все. Они не пялятся в экран и не измазывают пальцы кетчупом. Они думают не о том, купить к пиву орешков или сухариков, а о том, как возникла вселенная, или кто убил Лору Палмер. Иными словами - о всякой ерунде. И, конечно же, они несчастны. Потому что они не такие, как все. Они сознают свою инакость, и им от этого плохо - их не понимают садовники и официантки. И это все дико смешно. На самом деле кино не воспевает социопатов, оно воспевает обывателей - необразованных, неинтересных и попросту тупых. А над гениями заставляет смеяться - этих же обывателей. Ну, чтоб не комплексовали. Поэтому и изображает первых социопатами - для душевного спокойствия последних. Типа, не надо ни к чему стремиться. У тебя и так все хорошо. Ты же не хочешь стать умнее - смотри, как им плохо живется! Зато над ними можно поржать. И кетчуп с пальцев оближи, а то экран уже замацал.
  
  - А в детстве, когда я болел, мама кормила меня икрой, - почему-то вспомнил я.
  
  - И пела песню про котенка, да? Можно я не буду вашей мамой?
  
  - Я буду вам очень признателен, если вы не будете моей мамой, - усмехнулся я, поднимая бокал с гранатовым соком...
  
  Вот ведь как интересно... Аид угощал Персефону зернышками граната, чтобы она осталась у него навсегда. Ада поит меня гранатовым соком... интересно, преследует ли она ту же цель?
  
  - Какая красивая метафора, - восхитился я, глядя, как искусственное солнце Аида окрашивает кроваво-красный нектар сполохами адского пламени.
  
  - Алекс, осторожнее, не облейте светильник, - прервала она полет моей мысли по сумрачным чертогам повелителя потерянных душ.
  
  Ну да, светильник. Всего лишь. И она, разумеется, не Аид. И я уж точно не Персефона. Только это действительно царство мертвых, и отсюда нет выхода. Хотя... выходили же отсюда герои, вон, Орфей, например...
  
  - Ада, а хотите я вам песенку спою?
  
  Ада вопросительно посмотрела на меня, уже даже не пытаясь изображать удивление.
  
  - Орфей пел для фурий... - пояснил я. - Правда, он пел им, чтобы они его впустили в Аид... А мне надо как раз наоборот...
  
  - Зря я вам горячего заказала, - нахмурилась она. - Кажется, вы перегрелись.
  
  - Ну как-то я никогда не слышал, чтобы в аду кто-то на холод жаловался. Хотя нет, вот у Данте, например...
  
  - Так, все, хватит! - скомандовала Ада. - Алекс, ешьте молча.
  
  Я замолчал. Отхлебнул сока. Попробовал печень по-строгановски...
  
  - А чья это печень? Во многих древних культурах было принято съедать печень врага...
  
  - Алекс, это говяжья печень. Замолчите.
  
  - Хм, мой враг - корова? Действительно, стоит почтить сей прискорбный факт минутой молчания.
  
  - Алекс, успокойтесь! Никаких символов, никаких шифров, никаких ребусов. Это просто еда. И ничего более.
  
  - Ага, и еще - никаких лабораторий, никаких бункеров. Это просто психушка, и Наполеон уже не торт.
  
  Она снова посмотрела мне в глаза. Кажется, что-то сломалось. Или в ней, или во мне. Или ее передатчик, или мой приемник. Но я уже ничего не понимал. Да и особенно не пытался. Мне было хорошо, вкусно и комфортно. И я подумал, что ну какое же человек на самом деле ленивое животное - вот стоит его покормить, обогреть, приласкать, и ему уже в принципе неинтересны вопросы смысла жизни, даже самые острые вопросы, которые буквально час назад выцарапывали ему мозг изнутри. Подумал и тут же мысленно отхлестал себя по щекам - с таким настроем революций не делают. Никаких полумер, никаких компромиссов. А то так вот поел-попил, и уже вроде и хозяин не слишком злой, и ошейник не слишком строгий, да и сама парадигма рабства не такая уж унизительная... Правильный диктатор подавляет революцию не расстрелами, а пирожками. Если раб сыт и доволен, то его в принципе уже не так парит, что он раб.
  
  Так что не раскисать и помнить, что покой нам только снится.
  
  - Вы засыпаете?
  
  - Я? Нет, ну что вы. Какой же нормальный мужчина будет засыпать на первом свидании... У нас же с вами свидание?
  
  Ада неожиданно улыбнулась.
  
  - Ну... можно сказать и так, - еще неожиданнее ответила она.
  
  - Ну раз можно, то так и скажите, - видимо, от неожиданности я охамел окончательно.
  
  - Хорошо, скажу. Да, у нас свидание.
  
  Ну все, я действительно сплю. Лицом в салате. Или в печени врага. И вижу сон... Разбудите меня, кто-нибудь!
  
  - Простите, что не поставила вас в известность заранее, но мне показалось, что так вам больше понравится.
  
  Хотя нет, не будите! Что я, не спал никогда лицом в салате? Посплю еще разочек. Заодно сон досмотрю. Интересно же!
  
  - Хотите я закажу вам вина? - предложила моя обольстительница. - Гранатовый сок вам, конечно, полезен, но вот красное вино вас подлечило бы намного быстрее.
  
  - Ну смотря от чего. Я употребляю успокоительные препараты, несовместимые с алкоголем. Если я выпью вина, мою печень сожрет гепатит и ваш начальник. Что так смотрите? Как враг он для меня гораздо предпочтительнее коровы. Хотя может, и не сожрет... Он у вас, конечно, орел, только вот я - не Прометей... Жалко, что гепатиту на это наплевать.
  
  Ада забавно наморщила носик.
  
  - Алекс, вы уже давно не употребляете успокоительных препаратов.
  
  - А я вот в этом не уверен.
  
  - Вам нужно больше себе доверять, вам же сказали...
  
  - А я не себе не доверяю. Я вам не доверяю. Это разница.
  
  Она как-то погрустнела и опустила глаза.
  
  - Простите, - неожиданно просто сказала она.
  
  - Вы что, хотите меня убить? - у меня даже аппетит от любопытства проснулся. - Заинтригован, - честно признался я, отправляя в рот нежнейший кусочек "печени врага" в сливочном соусе.
  
  - С чего вы взяли? - что ее удивило больше - мой вопрос, мое воодушевление, или же мой внезапно разыгравшийся аппетит, я не понял, но ее взгляд, сопровождающий каждую крошку печени, исчезающий у меня во рту, был непередаваем.
  
  - Ну просто обычно так просят прощения перед тем, как убить... Ада, вы так смотрите на мою еду, как будто она отравлена. Или как будто вы голодаете или вегетарианка. Или это печень вашей любимой кошки. Мне аж неудобно, честное слово!
  
  - Не переживайте - ни то, ни другое, ни третье. Просто я не ожидала, что вы так бодро приметесь за...
  
  - Печень? Ну что вы, я всегда уничтожаю врага напористо и стремительно.
  
  - Я заметила...
  
  Я не стал уточнять, что такое она заметила, да и она не стала распространяться.
  
  - Ну если вы не собираетесь меня убивать, то за что просите прощения:? - вот это меня интересовало гораздо больше.
  
  - За то, что не смогла вас уберечь.
  
  - От чего? А вы...
  
  Ада коснулась моих губ кофейной ложечкой. Если бы это была другая она и другой я, на месте ложечки был бы наманикюренный пальчик, но мы с ней не можем себе позволить такой близости. Поэтому ложечка тоже сойдет. Такая маленькая, изящная... с чуть заметной ложбинкой...
  
  - Тссс! От всего, - прервала она полет моей нездоровой фантазии.
  
  - Доску все равно не отдам, - неожиданно для самого себя брякнул я.
  
  - Не отдавайте, - ничуть не смутилась Ада. - Это же ваше сокровище...
  
  Черт, она считает меня психопатом. А кем ей еще меня считать? Женщина, от которой я без ума, наконец-то приглашает меня на свидание, говорит со мной таким голосом, от которого у нормальных мужиков обычно срывает крышу, одежду, предохранители, спусковой крючок и вообще все... Целует меня - ну пусть через платок, так даже еще романтичнее... И прямо сейчас пытается сделать какое-то очень важное для меня признание, а я... А я охраняю доску! Потому что я уверен, что все это - спектакль, и единственная его сверхзадача - усыпить мою бдительность и отобрать артефакт. Ну не дебил?!
  
  Дебил, конечно. Потому что даже сейчас я думаю лишь о том, когда все это закончится, чтобы я смог уединиться в своей комнате, чтобы поковыряться в доске и разгадать головоломку... Нет, не потому что я - аутичный программист, который на свидании с девушкой думает о программе, которую не успел доделать до свидания. А потому что я в принципе не верю, что такая девушка может реально пригласить такого меня на свидание. То есть, одно из двух - или мне это снится, или ей что-то от меня очень надо.
  
  Очень надо. И возможно, не ей. И поэтому она запела про свидание - под этим предлогом меня можно брать тепленьким. И делать все, что душе угодно. Если у нее, конечно, есть душа. В чем я лично сильно сомневаюсь.
  
  - Вообще очень занятно, что вы заговорили о древней Греции... - улыбнулась Ада, опуская маленькую ложечку в какой-то умопомрачительный десерт.
  
  - Занятно? Да нет, ничего особенного на самом деле... Учитывая, что, как я уже говорил, моя мама хотела назвать меня Асклепием...
  
  - И она не ошиблась.
  
  Джбэнь!!! Вот оно! Вот он - ключ к разгадке! То-то она намекала на мое имя... Я же сам говорил, что Алекс - это почти что анаграмма, это Асклепий, в котором буквы переставлены с одного места на другое!
  
  У меня есть два букворяда. Один - буквы квинтового круга, другой - шахматной доски. А если их сопоставить?
  
  Буквы квинтового круга: C-G-D-A-E-H-F.
  
  Буквы шахматного поля: A-B-C-D-E-F-G-H.
  
  Если соотнести, какое место каждая буква из первого ряда занимает в нижнем ряду, получится следующее: C=3, G=7, D=4, A=1, E=5, H=8, F=6. То есть, получается цифровая последовательность: 3741586.
  
  Или наоборот - какое место в верхнем ряду занимает каждая буква из нижнего. Тогда A=4, B=0, С=1, D=3, E=5, F=8, G=2, H=6. Получается 4013582.
  
  Что это за цифры? Это код? Если код, то - чего? Или телефонный номер? Чей?
  
  Ты хотел найти ключ? Нашел. И чо?!
  
  Как в анекдоте. Ключ от гаража в квартире, ключ от квартиры в машине, машина в гараже.
  
  Каждый ответ порождает новую череду вопросов. И чем больше разгадываешь, тем больше их появляется. Это как в сказке про Алису - чем быстрее идешь, тем дальше от цели.
  
  Одна проблема. Я не Алиса. И как бы я ни шел, быстро ли, медленно ли, отсюда мне не выбраться. По крайней мере, традиционным способом. Куда вероятнее, что я научусь ходить сквозь стены или просачиваться через канализацию... или что набреду на какую-нибудь секретную лабораторию, где меня превратят в крысу или куда-нибудь телепортируют. Или что я сам превращусь в Халка и все тут разнесу к чертовой матери. А вот выйти обычным способом, через дверь - это вряд ли.
  
  Хотя - стоп. Хватит убиваться по этому поводу. Стоит биться над решением решаемой проблемы, на нерешаемые следует попросту забить. Не знаешь как отсюда выйти - значит, пока не выходи. Придумать ты все равно ничего умного не придумаешь, только нервы истреплешь. Подумай лучше о хорошем. Ты не мог разгадать код квинтового круга и шахматной доски? Тебя это парило? Парило. Ты его разгадал? Разгадал. Молодец. Выдохни. А номер... Толку с того, что ты будешь ломать голову над тем, чей это телефон, если тебе все равно неоткуда позвонить! Будет телефон - позвонишь, проверишь. А пока - получай удовольствие от общения с твоей секс-мечтой.
  
  - Ада, а вы знаете, что я мечтаю о вас с того момента, как увидел впервые?
  
  - Знаю, - просто улыбается она.
  
  - И что?
  
  - Я была польщена.
  
  - Вы? - недоумеваю я. - Да ладно, вы что, издеваетесь?
  
  - Нисколько. Я всегда думала, что женщины вас не интересуют.
  
  - Что?! - Я едва не опрокинул доску. Но вовремя опомнился. Что бы ни произошло, я должен ее охранять. Она мне больше не нужна, потому что шифр я уже разгадал. Но если я перестану ее охранять, об этом узнают и они - те, которые за мной наблюдают. Но заявление Ады от этого менее возмутительным не становится.
  
  - То есть как это?! - продолжаю негодовать я, подтягивая к себе несчастную доску. - Извольте объясниться, сударыня! Стреляться с вами я, конечно, не буду - потому что вы, во-первых, женщина, а во-вторых - стреляете лучше меня... но тем не менее!
  
  - Простите, вы неверно меня поняли... вернее, я неверно выразилась. Я думала, что вы относитесь к тому виду безумных гениев, которых ничего не интересует - кроме их работы. То есть, вот если бы я попала к вам на операционный стол, у меня бы еще были шансы вас заинтересовать...
  
  - Абсолютно нет, - покачал я головой. - Единожды став моей пациенткой, вы навсегда умерли бы для меня как женщина. Попасть ко мне на операционный стол значило бы для вас навсегда избавиться от моих домогательств. Так что если вам надоест мое тупое обожание, попросите меня что-нибудь вам полечить, неважно что. Или просто подержать вас за руку.
  
  - Ну теперь я это уже сама поняла. Кстати, именно по тому как вы настойчиво избегаете контакта со мной, я и поняла, что нравлюсь вам.
  
  - То есть... вы только из этого сделали такой вывод? - опешил я. - А зеркало так, для смеха изобрели? Чтобы искривить и поржать? Ада, только вот не надо говорить, что вы не знаете, какое действие оказываете на мужчин!
  
  - Ну что вы, знаю, конечно, - ну хоть тут не стала врать, и то хорошо. - Только я также знаю, что вы - необычный мужчина.
  
  Ну да, я дебил, который выносит мозг своей эротической фантазии. Это вот про таких, как я и сочиняют анекдоты. Это мы вызываем проституток, потому что боимся грозы и спать в одиночестве. Это к нам в эротических снах приходят порно-горничные, чтобы реально убраться в квартире и испечь пирожки! Это мы вызываем сантехника, чтобы... а, нет, сантехника вызываем не мы, но в принципе... а какая разница, мы и сантехника можем вызвать - потому что ни все ли равно, кто выполняет работу по дому, когда мы занимаемся тем, что нас действительно интересует. А интересует нас, как правило всякая хрень - кто-то рубится в Fallout, кто-то - смотрит телек, потягивая пивасик, кто-то - берет работу на дом.
  
  Да, и такие тоже бывают, чего вы. Вы реально считаете, что таким лентяям как мы, трудоголизм не грозит? Да ладно! Чаще всего мы как раз много работаем из-за... собственной лени, да. Потому что нам лень придумать какое-нибудь нестандартное решение, которое могло бы в разы сократить наши усилия. Но это ж надо думать! Это ж надо что-то просчитывать... рисковать... Куда проще делать то, что уже делаешь - оно как-то привычнее. Как часто мы идем по накатанной колее, которая нам, возможно, и не нравится, но мы продолжаем по ней идти, просто потому что нам тупо лень с нее сойти. Да и потом... много работы - это всегда железный отмаз. Пойдем в гости к друзьям? Да не, у меня много работы. Давай сходим в поход? Да не, у меня много работы. Поехали в путешествие? Не, у меня много работы. Ну хоть на выходных? В коротенькое? Да не, я работу на дом взял. Ну хоть в музей? На пару часов? В выходной? Я много работы на дом взял. Ты иди, а я тут... поработаю. Нам неудобно сказать своим близким, что нам просто лень - лень пойти в гости, в музей, не говоря уже о походе и путешествии... За лень могут и зачморить - более активные друзья. А человек работающий вызывает уважение. Работа - это уважительная причина. Хотя... чаще всего бывает так, что берет на дом работу тот, кто просто не успел сделать все собственно на работе. А не успел - опять-таки из-за лени. То чаю попил, то в пасьянс поиграл, то с сотрудниками в курилке потусил. И не успел - лень было. Да и повод - взять на дом. Чтобы иметь вескую причину не делать ничего по дому. Хотя ясно, что и дома он тоже работать будет.
  
  Хотя умно я так рассуждаю... вот мою работу, например, на дом не возьмешь. Но можно засесть за изучение статей по хирургии, медицинских журналов и прочих полезных штук - вроде как для повышения квалификации. В общем, что-то я отвлекся.
  
  Ада смотрела на меня во все глаза, с каким-то веселым удивлением. Если бы она была телепатом, то ее бы наверняка сейчас крепко заглючило.
  
  - Вы иногда так глубоко задумываетесь, что мне становится ужасно интересно...
  
  - Это не интересно, это просто ужасно, - перебил ее я. - Ада, если вы постараетесь прочесть мои мысли, то у вас транзисторы перегорят. А если вы сломаетесь, поверьте, я этого себе никогда не прощу. И думаю, ваши создатели - тоже.
  
  - Вы опять?
  
  - Я - всегда. Я не понимаю, что вас смущает? То, что я не прощу себе вашу потерю, или то, что я не считаю вас человеком?
  
  - Даже не знаю...
  
  - Поверьте, вы мне действительно очень дороги - если не как человек, то как совершенное произведение искусства. Венец творения человеческого разума. Даже если этот разум - злой гений.
  
  - Сложный комплимент.
  
  - Сложносоставной, я бы сказал.
  
  - Алекс, доведете вы меня когда-нибудь...
  
  - До греха? Ну вообще очень на это рассчитываю. Я с вами в каждом сне грешу, пора бы уже и вам как-то принять участие...
  
  - Алекс!
  
  - Да ладо, шучу я. Не мне вас до греха доводить. Вы, может, и похожи на Еву, но вот я на Змея - не очень. "Они называли меня земляным червяком!" - заскрипел я, как мне показалось, весьма страшным голосом.
  
  - Не сказала бы, - проигнорировав мою последнюю фразу, она скользнула по мне неподдающимся идентификации взглядом... ну правда, я не знаю каким, так на меня еще никто не смотрел! - Алекс, откуда у вас при таких способностях такой комплекс неполноценности?
  
  - Вопрос риторический, надо полагать? Иначе мне придется усомниться в ваших аналитических способностях, а мне бы этого очень не хотелось - это будет значить, что я вас все-таки сломал...
  
  - О боже мой, - она так красиво закатила глаза, что я даже о шахматах забыл. - Если вы так ведете себя с женщиной, которая вам, как вы говорите, нравится, то что же вытворяете с несчастными девушками, которые безответно в вас влюблены? У них, надо полагать, нет никаких шансов.
  
  - Ну это смотря на что. Зато у них есть все шансы раньше других понять, что очарование психопата - так себе экзотика, и обратить внимание на нормальных хороших парней, а потом и создать отличную здоровую семью. Хотя бы назло этому психопату. Впрочем, то, что вы сказали - это притянуто даже не за уши, а за более нетривиальный орган, так как мне при всей моей больной фантазии довольно сложно представить влюбленных в меня девушек... Разве что они тоже немного того... Вообще "нет никаких шансов" - это противоестественное состояние. Надежда есть всегда. Если ее нет, значит, вы просто не на то надеетесь.
  
  - Красиво сказано, - Ада откинулась на спинку стула. - А теперь опишите свою ситуацию в контексте возможности секса со мной...
  
  - Никаких шансов, - решительно покачал головой я.
  
  Ада рассмеялась.
  
  - Алекс, вы постоянно противоречите самому себе!
  
  - Зато мне всегда есть с кем не только говорить, но и поспорить. Пополемизировать, так сказать...
  
  - Странно, что вы не политик, не шоумен и даже не блогер - ваш рейтинг популярности взлетел бы до небес.
  
  - Чтобы рейтинг взлетел до небес, надо чтобы тебя сначала как следует распяли, а я пока к этому не готов. Да и потом... Политики сейчас все больше становятся шоуменами, шоумены заводят блоги, а блогеры рвутся в политику. Это замкнутая цепь, о любых взаимодействиях с которой в свое время было очень хорошо написано на всех трансформаторных будках: "Не влезай - убьет!". Кратко, но емко. Может, инстинкт самосохранения у меня не является базовым, что можно легко заметить по тому, как часто я оказываюсь в полной ж... жизнеутверждающих мотивов ситуации, хорошо базовые знания физики пока не подводят.
  
  - Не так давно вы жаловались на бесполезность знаний, а теперь ратуете о пользе пользе образования!
  
  - Я не ратую, я не рататуй. И не ратник. И не...
  
  - Алекс!
  
  - Ладно, я жаловался на бесполезность ненужных знаний. А образование - разумеется, необходимо! Если, конечно, оно не злокачественное.
  
  Ада снова попыталась на меня пристально посмотреть, но я в очередной раз не распознал ее посыла. Действительно, что-то сломалось. И не у нее.
  
  Что-то со мной не так. Что-то я туплю не по-детски. Отвечаю на ее реплики, изо всех сил пытаясь не потерять нить диалога. Залипаю на свои мысли, никак не связанные с тем, что она говорит. Даже тому, что код разгадал, не слишком обрадовался, а на ее приглашение на свидание вообще почти не отреагировал. Потому что... Потому что все это - не по-настоящему.
  
  Черт, я ведь действительно перестал воспринимать реальность. То есть, я уже не сомневаюсь в реальности происходящего, я категорически перестал ее воспринимать. Ну правда - бункеры, лаборатории, Торквемады, слепые мальчики с квестовыми предметами, эротические фантазии, сами заговорившие о сексе - бред ведь, так?
  
  Или не бред. Потеря крови и, как следствие, кислородное голодание мозга вызвало отмирание клеток. Может, и немногих. Но что-то у меня там в голове отключилось. И мне как-то плавно стало все побоку...
  
  - Алекс, вам нехорошо? Вы побледнели.
  
  - Не, просто тут освещение плохое, вам показалось. А знаете, я передумал - давайте вино закажем? У нас все-таки свидание, а я веду себя как студентка филфака... хотя нет, на филфаке сейчас студентки такие, что ох... Ну хорошо, как парень, который читает "Сумерки". Не, который читает по ним фанфики. Не, пишет. Или переводит. Пишет, переводит и сам же читает.
  
  - Алекс!
  
  - Ну ладно, сдаюсь, просто как лох. Политика, образование - нам что с вами, поговорить не о чем?
  
  - Ну что вы, мне очень нравится вас слушать...
  
  - И поэтому вы постоянно пытаетесь заткнуть мне рот. Боретесь с собой, понятно. Чтобы окончательно не влюбиться. Так и надо, я коварный. Я только на вид такой долбо... простите, раздолбай. А на самом деле я коллекционирую девичьи сердца... У меня даже специальный холодильник для этого есть. С цветочками, бантиками, няшными магнитиками и наклейками Hello Kitty.
  
  - Поздно.
  
  - Что поздно?
  
  - Кажется, я в вас уже влюбилась.
  
  - А вот теперь мне срочно надо выпить.
  
  - Вина?
  
  - Ада, побойтесь... кого вы там боитесь, не знаю! Какое вино? Я же врач! Только спирт, только хардкор!
  
  - Вы говорите почти по Булгакову.
  
  - Я живу почти по Хичкоку, так что могу вообще не просыхать, в принципе. А вы не уходите от темы.
  
  - Я не ухожу, напротив, я ее развиваю. Чем вы не Мастер?
  
  - Ничем. А вы не Маргарита, а - Гелла.
  
  - Гелла ходила голой.
  
  - Очень надеюсь на это.
  
  - Алекс!
  
  - А Грэм, стало быть, Азазелло. Только с Мессиром вам не повезло.
  
  - Ну почему? - удивилась она. - У меня очень красивый мессир!
  
  - Но... - я снова осекся. Мой взгляд вопрошал: "Но ведь Торквемада...", ее отвечал: "А при чем здесь Торквемада?". Опять новый ребус. Кто за всем этим стоит? Кому служит она? Что мне делать?
  
  - Расслабьтесь, Алекс, - она протянула мне бокал вина, который поднесли, пока я тупил.
  
  Я расслабился. Потому что...
  
  Сейчас я выпью вина, мир рассыплется на мириады частиц, и Ада предстанет передо мной в своем первозданном виде - я увижу ее плоть, кровь и... все, в принципе. И кабздец романтике, бабочкам во всех неприличных местах и прочей лабуде, которую нормальные люди называют чувствами. Зато я снова обрету возможность нормально мыслить. Ну не то чтобы нормально, но меня перестанет клинить на ее вырезе...
  
  Я принял из ее рук бокал. Поднял.
  
  Заиграла музыка. Танго Бреговича. Из "Андеграуда". Черт, ну зачем так?! Небо, ты мстишь мне за все облака сигаретного дыма, которые я в тебя выпускал всю свою слабосознательную жизнь?!
  
  Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Пять минут. Не больше. Ровно столько, сколько длится музыка. Можно я в последний раз побуду сумасшедшим?
  
  - Потанцуем? - я поставил бокал и, неожиданно легко поднявшись из-за стола, протянул Аде руку.
  
  Она неожиданно согласилась.
  
  Мы танцевали танго. Молча. Я ощущал ее тело под шелком платья, ощущал теплоту ее дыхания - так близко, как никогда, и в первый раз за все это время у меня голова кружилась не от слабости. Ее волосы касались моего лица и шеи, мои руки скользили по ее телу, и то, что я ни разу не коснулся ее кожи, было чудом. Хотя нет. Это было не чудо, это была Ада. Она уходила от прикосновений, уклоняясь, извиваясь в танце, придавая ему еще более чувственный смысл. Это была охота, это была игра... И боже мой, какая это была игра! В какой-то момент я понял, что жил только ради этого момента...
  
  И вот она в моих руках. Я держу ее в объятиях. Она замирает. Наши губы почти соприкасаются. Играет кода... Я чувствую, что все в ресторане замерли вместе с нами.
  
  А это значит...
  
  - Ада, вы - самое невероятное существо, которое мне довелось встретить в моей никчемной жизни, - медленно высвобождая одну руку, заговорил я. - Не знаю, робот ли вы, инопланетянка, существо из параллельной вселенной или просто моя галлюцинация, но с вами я впервые за много лет почувствовал себя человеком, - стол был точно за моей спиной, и нащупать бокал было проще простого. - Спасибо вам, - последний аккорд танго. Я поднимаю бокал. Она меняется в лице, но уже поздно. - Я люблю вас. Прощайте.
   И опрокинул бокал.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"