Фрейд доказал, что поведение человека определяется инстинктами в гораздо большей степени, чем было принято считать раньше. Но Фрейд исследовал только сексуальные инстинкты. А они - далеко не все, что управляет и животными, и человеком.
У всех высших животных есть инстинкт экспансии, инстинкт захвата новых территорий. Это какая-нибудь губка может веками сидеть на одном месте, не сдвинувшись ни на сантиметр. А высшие животные всегда стремятся захватить как можно большую территорию.
И, что важно, этот инстинкт направлен не на выживание каждой конкретной особи. Каждая конкретная особь, отправившаяся на "открытие" новых территорий, скорее всего, погибнет. Наиболее мобильны именно аутсайдеры. Зачем взрослому льву куда-то идти, если у него есть пяток львиц и охотничьи угодья, удовлетворяющие потребности в пище? Нет, такой лев будет лениво лежать под кустом, поднимаясь лишь для того, чтобы во время охоты пару раз рыкнуть на стадо антилоп. А уж остальное - то есть поимка вымотанных паническим бегом копытных - это дело хвостатых дам...
А вот калека, слишком старый или слишком молодой лев будет неделями бежать по саванне, отыскивая "бесхозный" уголок...
Но, что важно, именно этот инстинкт экспансии делает мощнее и устойчивее популяцию целиком. Животные занимают всю без остатка подходящую для жизни территорию.
У человека этот инстинкт развит гораздо сильнее, чем у любых животных. Доказательство - тот факт, что человечество из одного из видов обезьян, обитавших в центральной Африке, превратилось во "владыку мира", заняло все подходящие - и не очень - территории на планете. У человека этот инстинкт называется пассионарностью. Инстинкт древний, как само человечество. Это - именно та сила, которая гнала воинов Александра Македонского в Индию, всадников Чингисхана - вслед за Солнцем, а русских землепроходцев - наоборот, навстречу светилу, "к последнему морю"...
Конечно, не у всех народов этот инстинкт развит в одинаковой степени. Точнее - не так. Есть множество народов, уже миновавших период подросткового беспокойства, период поиска своего места и остановившихся в движении вперед. Но, что примечательно, остановка - это всегда прекращение и экономического, и технического, и социального прогресса. В 8-10 веках, в период победоносного наступления ислама арабская наука значительно превосходила европейскую. В 12-13 монголы принесли человечеству множество тех изобретений, в основном, структурных и информационных, о которых в Европе до этого и не задумывались. Например, идеальную по тем временам почтовую систему...
Сегодня самые экпансивные народы на Земле - европейцы, к концу 19 века занявшие все доступные территории на планете. Точнее, североевропейцы, близкородственные популяции - британская, германская и русская, народы, имеющие общие корни и общую "закваску". Гиперборейцы. Народы, среди которых значительный процент особей не заражается СПИДом, имеет врожденный иммунитет... И - испанцы, потомки латинян, этрусков и мавров.
К концу 19 века гиперборейцы подчинили себе весь мир и столкнулись друг с другом. Войны 20-го века не зря называют войнами за "передел уже поделенного мира".
А вот индусы - это потомки нескольких волн переселенцев, достигших когда-то в древности "последнего моря" и остановившихся - потому что дальше идти некуда. Повзрослевшие и научившиеся жить на одном месте. То же - китайцы, чья вселенная долгие века была ограничена морем с юга и востока, горами с запада и пустыней с севера. Они - успокоились. Научились питаться чашкой риса в день, а ради белка - есть все, что шевелится, и то, что давно протухло, - потому что свежей добычи не было.
Но мы - не индусы с китайцами.
Мы - гиперборейцы. В нашей крови - мощнейшее беспокойство и тяга к экспансии. Именно в крови, на подсознании. Мы любим комфорт, но каждый второй готов променять теплый сортир на тяготы дороги, в конце которой... в конце которой что-то, чего не было в размеренности будничной жизни. С радостью. С горящими глазами. Вперед - туда, куда не ступала нога белого человека!
Но мы уже пришли к нашему "последнему морю". Больше на Земле места нет. Дальше идти некуда. И надо учиться с этим жить...
Учиться у тех же китайцев или индусов... Не даром в условиях "взрослых" отношений, в которых деньги имеют больше силы, чем оружие, китайцы медленно, но верно оттесняют гиперборейцев с первого места. Мы - подростки-гиперборейцы, изгнанники и бродяги, открыли мир, а теперь его осваивают взрослые и домовитые...
И мы постепенно становимся китайцами. Или индусами...
А что это значит? А это значит, что обо многом, что было основой нашей натуры, придется забыть.
Европейский гуманизм - это мораль народа на марше, когда ценен каждый. Мы любим жизнь и готовы идти до последнего. Когда нет сил, мы будем ползти, цепляясь сбитыми до костей пальцами за корни травы. Это - инстинкт. Труп погибшего в дороге - пограничный столб популяции. Черта, до которой удалось дойти. За первым придут вторые и десятые. И пойдут вперед...
А индусы... Не знаю, я хорошо отношусь к любым народам, но однажды в молодости я читала чьи-то путевые заметки. В Индии был неурожай. Тысячи, если не миллионы крестьян, которых гнал голод, отправились в города. Многие не имели сил дойти. Журналист ехал в машине своего индийского друга и увидел десятки тел на обочине: старики, женщины, дети, еще живые или уже мертвые... Журналист спросил индуса, почему голодающим не помогают. Тот ответил, что у государства нет на это средств. К тому же смерть для этих людей - не трагедия, а маленький шажок вверх в бесконечной череде перерождений. Помогать, кормить - это продлевать мучения несчастных в этой жизни. Тогда как в будущей эти люди обязательно будут счастливее.
В колесо кармы верит половина населения земли...
В общем, гуманизм, коллективизм, взаимовыручка - это то, с чем человечеству придется окончательно распрощаться, начав "взрослую" жизнь во "взрослом" мире.
И многие приняли это как данность...
Большинство уже стало индусами или китайцами - только без веры в колесо кармы и вознаграждение в будущей жизни. Поэтому старается как можно больше потребить в этой - ведь впереди все равно ничего нет. То есть вообще ничего...
Последние удары по гиперборейской пассионарности нанесли развал Британской Империи и развал СССР. До второй мировой войны молодой британец, ощущая в крови малопонятное беспокойство, знал, что ему делать. Он бросал все и уезжал в колонии. А там... дорога - она и есть дорога. Можно схопотать пулю из-за деревьев, пулю, выпущенную из примитивного прадедовского ружья, но убивающую не хуже, чем осколок самой современной бомбы. Можно сдохнуть от рома и малярии на обочине индийской дороги. А можно вернуться с деньгами и кучей воспоминаний. После второй мировой британцу стало некуда ехать...
В СССР можно было уехать на Целину и БАМ, можно было найти дело, которое даст ощущение дороги. В конце концов, был Космос и твердая вера в то, что - вот еще шажок - и человечество лавиной хлынет на новые планеты, и "последнее море" отодвинется еще на долгие века... Сегодня русскому некуда идти. И Космос закрыт - "повзрослевшее" человечество сказало, что у него нет средств на глобальную экспансию потому, что никто не хочет поступиться правом пользоваться теплым сортиром...
Человечество, повзрослев, научилось бояться. И разучилось поступаться комфортом. Теперь, отправляясь в дорогу, каждый заботиться о том, чтобы транспортное средство было оборудовано теплым сортиром и кондиционером. И чтобы подвоз свежих фруктов не прекращался...
Но есть те, кому по-прежнему тесно в мещанском болоте жизни вне дороги. Те, в ком остался заряд пассионарности. Они смотрят на звезды и думают о том, что там, далеко-далеко, обязаны быть иные планеты. И, может быть, какие-то из них пригодны для существования...
И вот именно эту неизбывную тоску о несбывшемся обслуживает фэнтези.
Толкиен стал популярен, когда британцы ушли из Индии.
В России фэнтези стало популярно, когда мы ушли с Кавказа и из Средней Азии, а БАМ стали называть "главной ошибкой престарелого генсека".
ВСЕ фэнтези - это мечта о новом, еще не освоенном мире. О мире, в который каким-то чудом проколупывается дырочка - для одного счастливчика или для тысяч... Значительная доля фэнтези - романы-путешествия. Иначе не может быть. Значительная часть героев фэнтези - пассионарии, первопроходцы, бродяги... Дорога - один из самых мучительно-дорогих символов...
И где-то там, далеко-далеко, за западным морем, за краем мира, есть счастливый остров, осиянный светом звездных деревьев... Его не может не быть!
А остальное... а все остальное зависит лишь от таланта автора.