Аннотация: Текст можно не читать, он полностью вошел в общий файл. Висит только ради коммов и ради иллюстраций.
Пролог
Вы думаете, что "лазурь" - это голубой цвет? Нет, дорогие мои читатели, голубой - совершенно другой, менее насыщенный. А лазурь - она с прозеленью. С легкой такой прозеленью, почти незаметной. Не той, что в бирюзе. И не той, что в "цвете морской волны" или, по-благородному ежели выражаться, в аквамарине. Зелень в лазури - лишь для того, чтобы подчеркнуть основное, оттенить смысл, рассказать о высоте, чистоте и просторе.
Вот таким и было небо - лазурным. И плыли по нему прозрачные облачка. Среди облаков, почти неотличимая от них, покачивалась чья-то душа. Чья? А важно ли это? Самой-то ей было уже все равно. Слишком много душ покинуло в эти дни тела, которые остались лежать на залитой кровью земле.
Какие-то из них, не успев оторваться от тяжелой плоти, моментально развеивались ветром, превращаясь в грязные клочья тумана. Иные взмывали в зенит, успев в последний пронзительный миг осознанья охватить взором весь кипящий битвой котел, которым стало герцогство Мор.
Но эта душа, видать, принадлежала человеку недюжинному, раз сумела сохранить остатки собственного "я", и, проплывая над миром, удивленно поглядывать с высоты на дела земные.
Белая, прозрачная душа, чистая, словно вымытая ветром, лишившаяся всего того, что держало ее в человеческой груди. Ее не интересовали больше ни судьбы тех, кто погибал сейчас рядом с телом бывшего ее хозяина, ни собственная судьба. Но какие-то обрывки воспоминаний еще сохранились у беспечальной этой странницы, наслаждающейся тонкой лаской касавшихся ее порой весенних облаков.
Что-то потянуло ее на юг, туда, где земли Мор заканчиваются грядой Бархатных гор. Ощущение родных стен?
Не скажу.
Не знаю.
Но душа остановила свое воспарение к высям и обратилась взором к чащобам и скалам на юге. Чтобы увидеть то, что она хочет увидеть, ей не нужно было куда-то мчаться. Душа продолжала нежиться в воздушных струях, но осознавала уже не небо, а вымощенную каменными плитами узкую дорогу, вьющуюся между скал. На южной границе плоскогорья, занимаемого герцогством Мор, на вершине скалы стоял старинный замок, многие века принадлежавший повелителям суровой страны.
Древние стены его сложены из грубо обработанного базальта, крыша - пластины сланца, окна забраны бронзовыми решетками, ведь строился замок тогда, когда черная бронза стоила дешевле послушного железа. Почти дважды обернувшись вокруг скалы и пробежав через разбитый вокруг стен цветущий сад, дорога заканчивалась перед дубовыми воротами, окованными все той же бронзой.
Души видят то, что недоступно смертным. Древний замок показался ей сплетением хрустальных линий, исполненных покоя. А центральная самая высокая башня была подобна светильнику, на вершине которого горит лиловый огонь. Холодноватый и чистый свет озарял все вокруг, дрожа и дробясь в зеленых зеркалах заросших лесом сопок. Но с севера уже катилась к замку багровая волна тревоги.
Душа осознала в этот миг не только то, что было, но и то, что будет, и вдруг исчезла, истончившись, истаяв, словно последнее облачко на бесконечно ясном и безмятежном, поистине лазурном небе, каким бывает оно лишь после первой весенней грозы.
ххх
"Железный герцог", как его звали когда-то при дворе, вышел на открытую галерею, окружавшую смотровую башню рядом с донжоном родового замка клана Драконов.
Времена, когда племена нагорья враждовали друг с другом и крепость ежеминутно ожидала осады, давно канули в прошлое. Замок Мор в Бархатных горах уже добрых две сотни лет никто не штурмовал. Самые неуемные из клановых вождей порой ссорились между собой, но восставать против власти Драконов - таких глупцов не находилось. И теперь Моры со свойственным северянам спокойным упорством превращали угрюмые холодные постройки из грубо обтесанного камня в нечто более пригодное для жилья.
Но перестраивали только жилые помещения. Стены и башни не трогали, чтобы сохранить память о предках, которые с огромным усердием возводили гнездо для рода Мор.
В большой комнате на верхнем ярусе смотровой башни сейчас размещался кабинет Хозяина. С галереи, кольцом обвивавшей вершину донжона, уже не стреляли по непрошенным гостям. Теперь Эльрик Мор выходил сюда, когда хотел отвлечься от раздумий и подышать свежим воздухом.
С высоты открывался великолепный вид на фруктовый сад на месте засыпанного рва и на окрестности - череду гор на юге и более пологие холмы на севере. Герцог скользил по этой картине рассеянным взглядом человека, который не ожидает увидеть ничего нового. Погруженный в собственные мысли, он не замечал ни густую синеву дальних вершин, ни белизну расцветающего сада, ни зелень молодой листвы в лесах на севере.
Вдруг до слуха Эльрика донесся непривычный звук.
Это парочка воробьев, деловито возились под застрехой. Птицы с усердием вили гнездо. Их чириканье и привлекло внимание Хозяина земли Мор.
Почувствовав на себе человеческий взгляд, один из воробьев перепорхнул на край крыши и уставился на непрошенного гостя.
В черной бусинке птичьего глаза отразился худощавый старик с непропорционально широкими плечами, одетый в домашнюю бархатную куртку, коричневые бриджи, шерстяные чулки и короткие мягкие сапожки.
Посмотрев на человека сначала одним, затем другим глазом, глава пернатого семейства удовлетворенно чирикнул и принялся с удвоенным усердием затаскивать под застреху, оставленную было, соломинку.
Сложно сказать, что творилось в этот момент в птичьей головке. Вполне возможно, воробей рассуждал так: "Это не главный наш враг, не злобная кошка. Двуногий. Двуногие тоже порой опасны. Но этот, кажется, не станет тыкать длиной палкой, чтобы разрушить гнездо. Похож на тех, с палками, но все же другой..."
Эльрик Мор рассмеялся и тоже вернулся прерванной работе.
"Принц Эдо? - с сомнением пробормотал он. - Пожалуй, это - лучший вариант. Я не ошибся".
Герцог сел за письменный стол и продолжил сосредоточенно писать в толстой тетради. Однако вскоре дверь открылась, и в кабинет вошла супруга Хозяина земли Мор.
Жене было не меньше лет, чем ему самому, но седые волосы и тонкие морщинки у глаз не портили ее изысканной красоты. Стройная, изящная, полная очарования женщина с добрым лицом и мудрым взглядом.
- Алина! Зачем ты опять поднималась сюда? Твое сердце... Лекарь ... Ты могла прислать слугу! - воскликнул Эльрик Мор.
- Зачем? - слабо махнула рукой леди Алина. - Я хорошо себя чувствую. Просто на душе неспокойно. Тревожно... Я посижу тут, пока ты работаешь?
- Конечно, девочка моя! - герцог старался говорить как можно ласковее. - Располагайся в креслах. Хотя нет, погоди. Хочешь, я познакомлю тебя с нашими новыми жильцами?
- Что такое? - заинтересовалась герцогиня.
Супруги вышли на галерею, Эльрик показал жене на появившееся за одно утро гнездо:
- Хозяин этого строения - весьма строгий господин. Он так грозно смотрел на меня перед твоим приходом, что я уже начал сомневаться, кто настоящий владелец замка - он или я...
- Кто? А! Вижу! Ты только посмотри, Эльрик, какой он забавный!
Словно для того, чтобы продемонстрировать леди свое усердие, на один из столбиков, окружавших галерею, вспорхнул воробей, державший в клюве длинную - много длиннее его самого - веточку.
Неизвестно, каких усилий стоило маленькому строителю донести свою добычу до балюстрады, но теперь, передохнув секунду, он снова ухватил "бревно" и устремился к краю крыши. Ноша тянула воробья к земле поэтому он летел хвостом вверх, отчаянно молотя крылышками по воздуху.
Леди Алина рассмеялась, а птица в юркнула вместе с добычей под застреху.
- Придется приказать слугам внимательнее следить за чистотой на галерее, - продолжила леди Алина, отсмеявшись. - Иначе первое же пятно птичьего помета на полу сделает малыша твоим личным врагом.
- Ну что ты, Алина! - герцог состроил притворно-возмущенную гримасу. - Да чтобы я...
- Как будто я не успела изучить твои привычки, Дракон, - улыбнулась герцогиня. - И не спорь! А я пойду и совью гнездышко в твоих креслах.
Герцог проводил ее в кабинет, подождал, пока она устроится, укрыл пледом:
- Если сумеешь - подремли. Мне нужно подумать...
Женщина молча кивнула и прикрыла глаза. А герцог вернулся за письменный стол. Но думать о делах государства расхотелось...
Герцог нажал на малозаметный выступ под крышкой письменного стола и достал из открывшегося тайника другую тетрадь. Она была много тоньше, чем та, в которой Эльрик Мор писал до этого. Простая тканевая обложка, никаких украшений на углах, только узкий хлястик застежки, какие обычно заговаривают заклинаниями скрытности.
"В молодости любовь вспыхивает праздничным фейерверком, но так же быстро гаснет. Но как назвать чувство, если уже на протяжении трех дюжин лет мужчина делит ложе с одной и той же женщиной, но ему по-прежнему радостно видеть по утрам ее еще полусонные глаза, радостно разговаривать с ней, брать за руку? Такие отношения уже не требуют слов, поэтому у них нет имени..." - записал Эльрик Мор.
Если бы кто-нибудь, кто знал Железного герцога пару дюжин лет назад, прочитал эти сентиментальные строчки, он не поверил бы своим глазам. Но Эльрик давно наплевал на мнения бывших сослуживцев. Сейчас его не волновали ни мысли о политических интригах, ни размышления о новых методах ведения боя, о которых он писал до этого.
Подперев рукой голову, герцог задумался.
"Может быть, это и есть счастье?" - в который раз спросил он себя.
Они повстречались почти сорок лет назад: леди Алина из клана Черных Белок и Золотой Дракон, полновластный Хозяин всех земель от Бархатных гор на юге до границы с Утором на севере, от Бенского ущелья на западе до Альсирского кряжа на востоке. Блестящий лейтенант роты егерей Тисского полка и юная горянка.
В маленьких кланах Хозяева гор и долин сами пасут овец и таскают камни, расчищая клочки плодородной земли для посевов. Все их отличие от простолюдинов в том, что каждый, собрав достаточно денег, заказывает у подгорных мастеров меч по руке, да шлем, да кольчугу. Дедовские же доспехи достаются младшему сыну...
Однажды встретившись, Эльрик и Алина расставались лишь однажды, когда их наследник был слишком мал, чтобы обойтись без материнской заботы.
Она всюду следовала за мужем - в порубежную крепость, где квартировал полк, в столицу, когда Мор оказался в гвардии, на границу с Мальо во время войны...
Их единственный сын Альберт родился в походном шатре во время маневров.
Полковой лекарь, монах из нанитов, испуганно взглянул на ребенка и бросился виниться перед мужем роженицы, нетерпеливо ожидавшим поодаль от палатки.
- Не ты, ни старуха ни при чем. Темные та-ла... Проклятие Бездны,.. - начал говорить герцог Мор, но оборвал фразу на середине. - Да, вы ни при чем. Вот возьми кошель, поделись с повитухой по справедливости. И пусть молчит о том, что видела.
Через две недели, едва успев окрепнуть, леди Алина под охраной отряда всадников уехала в родовой замок Моров.
Альберт рос среди вассалов Дракона. Он играл с детьми пастухов и арендаторов, которые быстро привыкли к его уродству. Им хватало того, что Ал-Горбун не хуже остальных лазит по деревьям и плавает в лесных озерах.
Эльрик Мор улыбнулся, вспоминая письма от управляющего замком:
"Его высочество Наследник гор и долин с другими сорванцами застигнут в саду у арендатора Фибсока. Наказан розгами..." "Его высочество Наследник гор и долин принес в замок и спрятал на конюшне щенка каменного волка. О том, где нашел звереныша, не рассказывает..."
Лишь самые суеверные из стариков вспоминали о Проклятии Бездны. Но горцы если и шептались об этом, то между собой, чтобы слухи об уродстве наследника не дошли до ушей жрецов Тима Пресветлого. В древнем мифе правда мешается с ложью, но один намек на то, что Моры имеют среди предков темных та-ла, заставила бы жрецов с сомнением относиться к наследнику герцогской короны.
В горах же о темных та-ла знают гораздо больше, чем в любом храме.
Нет, дети из кланов учатся молиться Светозарному Тиму и Его Матери, Эйван Животворящей. Взрослые исправно ходят в праздничные дни в расположенный в долине монастырь и поклоняются статуе прекрасного юноши. Но не забывают, пригнав овец на пастбище, положить под приметный камень сладкую лепешку или несколько ярких лент.
Жрецы Тима догадываются об этом, но ничего не могут поделать. Поэтому их так раздражает предание о древнем союзе Драконов и горных та-ла.
"До сих пор бесятся", - нахмурился Эльрик, вспоминая, какими глазами смотрели Тимовы служки на юного Альберта, когда он вместе с отцом впервые приехал в столицу герцогства, Ааре, и пришел к первому благословению...
Если бы у Эльрика были еще дети, то жрецы могли настоять на том, что преемником титула будет кто-то из младших сыновей. Но Альберт остался единственным ребенком. Парень вырос и уехал в Келе. В столице королевства не слышали о мрачных легендах северных горцев. Вежливый и любознательный горбун, сын одного из самых блестящих генералов в королевстве, ни у кого не вызывал удивления. Юного калеку жалели, но не более.
Эльрик, ставший вскоре маршалом Келенора, прочно обосновался в королевской столице. Альберт закончил столичный университет и жил в Ааре, взвалив на себя герцогские заботы обо землях Мор. Жрецы теперь могли сколько угодно шептаться в своих храмах, но вслух ничего говорить не смели.
"Были ли те годы более счастливыми?" - снова и снова спрашивал себя старый герцог.
И не находил ответа.
Восемь лет назад судьба вновь извернулась кольцом.
Тяжелая болезнь вынудила блестящего царедворца превратиться в сельского затворника. Недуг и одна из тех тайн, к которым простым смертным лучше не прикасаться.
Сначала недомогание выглядело почти естественно. В битве при Пельне Эльрика ранило стрелой в грудь. Рана быстро заросла, но герцога поразил таинственная хворь, и Мор полгода не вставал с постели. Маршал кашлял кровью и едва мог сделать несколько шагов от кровати до стола. Лекари пожимали плечами и намекали на кромешные силы.
Леди Алина прислушалась к совету монахов из столичного храма Тима Светозарного и увезла мужа в Бархатные горы. Сосновые и пихтовые леса совершили чудо. Больной окреп, исчезли приступы слабости. Но полностью исцелить недуг не удалось. Стоило Эльрику провести несколько дней в Ааре или по ту сторону перевалов, в долине Альвы, как он снова начинал кашлять.
Поначалу вынужденное безделье бесило бывшего маршала, привыкшего к совершенно иной жизни. Но постепенно он смирился с судьбой. Старый герцог научился радоваться каждому прожитому дню, разным мелочам, которые составляют интересы обычного человека. Родной дом, любимая жена, здоровые и веселые внуки. Что еще нужно? И Эльрик стал почти счастлив.
Теперь он имел все, что может пожелать простая душа. Ратная слава гремела далеко за пределами Келенора. До сих пор седые сержанты, пребывая в хорошем расположении духа, начинали свои рассказы словами: "А было это при старом маршале. При каком? При Море, конечно". Герцог скрашивал скуку, уделяя пару часов в день работе над мемуарами и книгами по теории военного искусства.
Боги дали Эльрику единственного сына, однако отсыпали тому способностей от души. Недюжинный характер, присущий всем горным владыкам, позволил Альберту завоевать свою славу. С тех пор, как старый герцог передал сыну управление рудниками и заводами, земли Моров не называли иначе, кроме как "кузницей Келенора". Здесь, на самом севере королевства, расцвела стихиальная магия, а университет в Ааре теперь почти не уступал столичному.
Есть у старого Мора еще одна радость. Точнее, три радости, три надежды. Внуки - милые непоседы, которых зачастую любят гораздо больше, чем собственных детей...
Старшему, Эли, Эльрику, названному так в честь деда, зимой исполнилось девять.
Каждое лето наследники Ааре проводили у дедушки с бабушкой в родовом замке Моров. Бывший маршал учил Эли владеть копьем и мечом, походя давая и уроки военной стратегии. Многие молодые командиры армии Келенора отдали бы половину годового жалования за то, чтобы присутствовать при этих беседах, хотя для герцога они были лишь приятной забавой. В прочем, герцог надеялся, что когда-нибудь малышу понадобятся полученные уроки. Да и близнецы подрастали... Пятилетние Морис и Морисетта были похожи на неуклюжих котят, которые, правда, обещают вырасти не домашними мышеловами, но горными пантерами.
Осенью Альберт забирал детей в Ааре. Леди Алина, остававшаяся с мужем в горах, скучала. Вечерами Эльрик приглашал ее в замковый парк. Словно в ранней юности, они, держась за руки, гуляли по выложенным цветными камнями дорожкам, наблюдая, как меняются деревья, переходя из лета в осень. Старики любовались поздними цветами и птичьим косяками, что тянулись по бледному небу на юг.
Изредка Алина и Эльрик садились на лошадей и ехали в сторону перевала, туда, где хмурая тайга уступала место горным лугам. Часто выезжать не удавалось: в последние годы у герцогини болело сердце.
Зимой заметало все дороги, и гонцы из Ааре с огромным трудом добирались до замка. Старые Моры коротали дни, сидя у камина и читая стихи. Да-да, стихи! Кто бы поверил, что Великий маршал, Золотой Дракон Келенора будет читать грустные баллады, написанные в те годы, когда он был мальчишкой, и едва сдерживать слезы, чтобы не зарыдать вслед за чувствительной супругой...
Глава 1
День перевалил за половину, когда к древнему замку Мор подъехал худенький паренек. Его конь - породистый, достойный того, чтобы ходить под высокородными господами, но сейчас загнанный до последнего предела, - спотыкался на каменистой дороге и ронял клочья пены. Вот-вот и он упадет, не донесет всадника до цели. Но находились еще какие-то силы, жеребец всхрапывал и двигался вперед.
- Ну, еще немного, Воронок. Чуть-чуть осталось. Вон видишь: уже и башни показались, - умоляюще шептал наездник.
Едва он миновал распахнутые замковые ворота, привратник, проводивший нежданного визитера недоуменным взглядом, поспешно позвонил в колокол. К измученному долгой дорогой юноше бросилось сразу несколько слуг. Кулем свалившись с седла, гонец потребовал от них, чтобы его провели к самому герцогу. Дескать, у него срочное известие из Ааре.
Из дверей привратной башни показался управляющий замком Мор Лин Бургеа. Он услышал звук колокола, когда собирался вздремнуть после обеда, поэтому сейчас шел, застегивая на ходу длинный жилет, какие носят подгорные мастера из знатных родов. Старику не потребовалось долгих объяснений. Он увидел разорванный и пропыленный камзол гонца и понял: дело не терпит промедленья.
- Доложите герцогу о посыльном, - приказал управляющий. - А ты, парень, пока умойся и выпей вина. Потом тебя проводят в кабинет к герцогу.
В замке Мор слуги не медлят. Через малое время посыльного проводили к гецогскому кабинету. Паренек решительно отстранил поддерживающих его слуг, отворил тяжелую дубовую дверь, такую же древнюю, как и башня и, словно ныряя в ледяную воду, шагнул в освещенную солнцем комнату.
Эльрик Мор, сидевший у заваленного бумагами стола, поднял глаза от своей работы и, взглянув на юношу, вдруг уронил перо. Резкая боль от недоброго предчувствия сжала сердце. Ему показалось, что бившие в распахнутые окна солнечные лучи вдруг стали черными, словно блестящий антрацит, который добывают в богатых шахтах подгорные мастера.
- Утторцы?! Набег? Ааре захвачен? Да говори же ты!
- Да, - кивнул парень, и его шатнуло вперед. - Они взяли город сходу, никто не ожидал... Ночью под прикрытием магии переправились через водохранилище, на рассвете ворвались во дворец. В ту ночь там почти не было солдат, ведь праздник же, ночь Эйван Животворящей...
- А что Альберт? - едва слышно спросила леди Алина.
- Погиб и он, и госпожа, и дети, - мальчишка искренне хлюпнул носом. - Говорят, старший, Эли, кинулся на утторских солдат с ножом, защищая мать, но его стукнули головой о стену. Младших бросили в огонь. Я сам не видел, но так говорят. Берт, оруженосец герцога, выпрыгнул из окна на задний двор. У него были раны на груди и животе, он умирал, но все же смог рассказать...
- Нет! - охнула герцогиня и без сил опустилась на пол.
Эльрик бросился к жене, подхватил ее на руки:
- Лекаря! Люди! Эй! Кто-нибудь!
Кабинет заполнился слугами. Герцогиню понесли в спальню, старик рванулся за ней, но задержался на пороге.
- Кто возглавлял штурм? - прохрипел Эльрик.
- Антери Двальди-Ааре, - ответил мальчишка.
- Гадина! Проклятая гадина! Под корень... Что, думаешь, я смирюсь с тем, что ты - наследник? В герцоги захотел?! Мором хочешь стать?! Не дождешься! Ты сдохнешь раньше меня! Или я - не Дракон!
Хлопнула дверь, и молоденький писарь потерял сознание.
ХХХ
Герцогиня Алина Мор умерла в тот же день, не приходя в сознание. Тело леди отнесли в древнюю усыпальницу Горных Драконов, высеченную в скале неподалеку от замка. Традиции требовали призвать жреца Тима Пресветлого, чтобы он три дня провел рядом с покойной. С помощью жреца отлетевшая душа находит дорогу во дворец Владыки Сияющих Чертогов, минуя все ужасы Кромешной стороны.
Пресветлый ценой своей свободы купил мир между властителями Света и Тьмы. Пока он томится на Кромешной стороне, порождения Мрака не смеют подниматься в Срединный мир, отданный людям. Но и в царстве Тьмы дворец Тима полон сияния - такова сила Ясного. Души достойных находят в нем приют до нового воплощения в Срединном мире.
Но Эльрик прогнал тех, кто хотел соблюсти ритуал.
- Я - Дракон из рода Драконов, не так ли? - спросил герцог собравшихся возле усыпальницы челядинцев. - А помнит ли кто-нибудь, почему земля Мор принадлежит нам, а не какому-нибудь другому клану?
- Так решили боги, - ответил за всех управляющий Лин Бургеа.
- Древние боги, Лин. Более древние, чем Тим Светозарный. Древние, как эти горы, - прохрипел герцог.
Управляющий испуганно отступил в толпу слуг. Он понял, о чем идет речь - "Клятва Гор" или "Проклятие Бездны". То самое Проклятие. Духи земли не принадлежат ни Свету, ни Тьме. Первый из Драконов заключил с ними союз крови. С тех пор раз в три поколения в семье рождались уродливые горбуны. Но Моры получили власть не только над людьми, но и над землей, которая, казалось, сама рассказывала им о скрытых в ней богатствах. Поговаривали о других, тайных, умениях Драконов.
- К тому же у нас нет трех дней, - добавил Эльрик.
Герцог уже распорядился готовиться к отъезду. В каждый крупный поселок, еще не занятый утторцами, в каждый горный клан помчался гонец с приказом: "Всем, кто способен носить оружие, следовать в город Вельбир, что стоит у слияния Альвы и Бена". Управляющим шахтами было приказано отправить туда же добытое серебро. Если нет возможности - надежно спрятать. А тех, кто не способен сражаться, уводить в горы, предварительно выкопав из-под порогов все обереги. Пусть враги найдут пустые склады и мертвые дома, занятые гулями и прочей нечистью.
- Мы уходим утром, - продолжил Мор. - Стариков и женщин приютят пастухи. Тех, кто останется здесь, не ждет ничего хорошего. Эта гадина, захватив Ааре, поспешит сюда. Ему нужна моя смерть, ведь я - последний из Моров. По новым законам на земли герцогства может претендовать и род Антери.
- Но признают ли его горы? - спросил старый Лин Бургеа, который он знал о та-ла больше многих.
Герцог горько рассмеялся:
- Ты веришь в старые клятвы. Я верю в старые клятвы. Но Антери ни разу не ночевал в пещерах и не слышал шепот земли. Вряд ли он станет думать о том, что считает бабкиными сказками. Так что поторопи людей, и чтобы завтра здесь не осталось даже собаки. Уходим на рассвете.
Когда над замком взошла первая звезда, Эльрик поднялся в усыпальницу и заперся там. Когда небо начало светлеть, старина Лин поспешил встретить господина и увидел, КАК герцог выходит из дверей усыпальницы. Мор шагал легко и твердо, словно за ночь сбросил пару дюжин лет, словно не было никакой болезни, и он по-прежнему тот, кем был когда-то - Железный Маршал, Золотой Дракон Келенора. Но, взглянув в лицо хозяина, управляющий ужаснулся. Глаза герцога ввалились, на губах блуждала странная улыбка, похожая на звериный оскал.
- Приготовь мне ванну и чистую одежду! - резко приказал Эльрик.
Лин молча кивнул и поспешил убраться с дороги. Он подумал, что Хозяин мог договориться с владыками Кромешной стороны и купить у них силу для мести. Древний склеп, в котором лежит свежий мертвец, - самое подходящее место для встреч с теми, о ком к ночи и подумать страшно. Вот только чем было заплачено?
Но мысли о цене моментально выскочили из головы честного горца. Герцог есть герцог. Он имеет право заключать любые договоры и платить всем, что у него есть. Дело же тех, кто принес присягу, - следовать за ним.
После короткого обряда гроб с телом леди Алины поместили в одну из ниш, имевшихся в склепе. А еще через пару часов из ворот замка вышел небольшой караван - старики и женщины с котомками за плечами, пяток телег, на которых разместили младших ребятишек и недужных, несколько дюжин вьючных лошадей. Мальчишки гнали маленькое стадо. Надрывно лаяли охотничьи псы, заглушая детский плач и всхлипывания женщин.
Вслед за караваном появились вооруженные всадники - четыре дюжины охотников и те из слуг, кто, живя в замке, не забыл известную каждому горцу воинскую науку.
Эльрик миновал ворота последним. Махнул рукой - не ждите меня - и потихоньку поехал вслед отряду. Когда с тропы, ведущей к перевалу, ему стали видны двери склепа, он остановил коня и прошептал:
- Ну, вот и все. Прощай, Алина, девочка моя!
В ответ на тихие слова раздался грохот, и оползень завалил вход в усыпальницу. Герцог подождал, пока рассеется поднявшаяся пыль, и пришпорил коня:
- Вперед! Сегодня мы должны дойти до перевала!
Глава 2
Бывают дни, исчезающие из памяти сразу же, как догорят последние отблески заката. Бывают целые десятилетия, про которые историки-хронисты не могут написать ничего, кроме того, что страной правил такой-то король. Правил. Сидел на престоле. Держал на голове золотой венец. А умер - и пустота. Забыли.
Но бывают годы или дни, когда время свивается в тугой комок, а достойные памяти события происходят почти одновременно, и трудно уже отделить причины от следствий.
Тринадцатый день весеннего месяца Плуга только начался.
Солнце уверенно взбиралось к зениту, равнодушно бросая лучи и на северные горы, и на восточную степь, и на волнующееся на западе море. Если бы светилу были интересны людские дела, то оно, конечно же, не могло не заметить, что внизу происходит нечто необычное. Людские поселения стали похожи на потревоженный муравейник. По окраинным дорогам, где обычно проходит лишь дюжина-другая путников в день, лились потоки человеческих тел. Но звезде нет дела до земной суеты.
Говорят, охватить внутренним взором пространство сотни лиг могли древние та-ла, но кто сегодня верит в эти сказки? Людям же остается только догадываться о том, что твориться чуть дальше их собственного носа. Гадать, додумывать, верить, надеяться...
Старый герцог Мор торопился к Узкому перевалу. Спешил к старой торговой дороге, что пересекает Бархатные горы, связывая южные окраины герцогства с долиной реки Альвы и убегая дальше, на восток, в степи Сунлана. Именно оттуда, с востока, можно ждать помощь, да и то лишь в том случае, если его, Эльрика, расчет верен. Впрочем, старый герцог редко ошибался в своих надеждах.
ххх
Тем же утром командующий восточной армии Келенора - принц Эдо - выезжал на вороном жеребце из ворот крепости Дэг, что в предгорьях Светлых гор, дабы устроить смотр войскам, которые он собирался вести на запад, в долину Альвы.
Ровное пространство перед мощными стенами заполнили прямоугольники выстроившихся полков.
Принц неторопливо двигался вдоль рядов и придирчиво осматривал войско.
Подумать только! Всего двадцать лет прошло с тех пор, как он, ненужный никому мальчишка, бежал из столицы, чтобы сохранить единственное, что у него было - жизнь. За эти годы он стал фактическим правителем доброй трети Келенора и верховным вождем всего Сунлана, с которым его венценосные предки воевали сотни лет.
Командующий остановился перед своим лучшим полком.
- Здравствуйте, гунорцы!
Голос у генерала зычный - такой, каким должен быть голос командира, привыкшего перекрикивать шум битвы. И фигура статная, и в седле держится не хуже любого степняка. Пусть желтые глаза с вертикальными зрачками выдают нечеловеческое происхождение, лучшего вождя эти воины не хотят. Нет для них другого человека, за которым пошли бы с такой же охотой, как за принцем-полукровкой.
Командир Гунорского кавалерийского полка, формально приписанного к королевской гвардии, отсалютовал палашом.
- Готовы драться?!
- Да-а-а!!! - рванул воздух рев пяти сотен глоток. Кричали закованные в кирасы рейтары, салютуя принцу палашами, им вторили драгуны, потрясая короткими мушкетами.
- Лучшие сыны Келенора! - Эдо не скрывал радости. - Не посрамите памяти предков!
И ехал дальше.
Вторая, не менее достойная часть его личной гвардии - ргуты. Здесь только старшие сыновья племенных вождей Сунлана. Лучшая легкая конница на свете. Они не ждут приветствий и сами встречают восхищенными криками своего командира.
- Дети мои! - слезы навернулись на глаза принца.
С отцами этих парней он дрался, мирился и пил вино из одной чаши, смешивая его с кровью.
- Дети мои, - повторил принц. - Я знаю ваших отцов. Вы выросли у меня на глазах. Из беспомощных младенцев стали силой, способной потрясти мир. Для вас эта война чужая. Но враг пришел на земли ваших друзей. Так не посрамите же честь отцов, защищая Келенор!
Эдо едет дальше - мимо сунланских стрелков на тонконогих степных жеребцах. А вот Дэгириский кавалерийский полк - рейтары на высоких гнедых "тевонах".
Но дальше! Дальше!
Пароконные повозки, похожие на большие арбы, с установленными на них легкими пушками. Снова сунланцы - над головами колышутся пики с разноцветными вымпелами. Егеря со Светлых гор - к седлам невзрачных на вид, но выносливых коняшек привязаны огромные псы. И снова степные воины с длинными саблями и короткими луками...
Для каждого полка генерал находил свои слова. Он видел глаза воинов. Это его армия! И она пойдет за ним, не раздумывая!
- Вы порадовали мое сердце, господа! - принц отъехал подальше от строя, чтобы его видело все войско. - Теперь я уверен! Пусть уттроцев будет в три, в четыре раза больше, чем нас, но нам ли их бояться?! Это они будут страшиться, когда услышат топот копыт наших коней!
Вырвав из ножен палаш, Эдо крикнул:
- Я салютую вашей доблести, господа!
Рев тысяч глоток эхом отразился от каменных стен и ушел эхом в горы.
Принц вернул клинок в ножны, знаком подозвал к себе свиту, которая дожидалась окончания церемонии.
- Сир, гонцы отбыли, - доложил юноша-сунланец.
- Хорошо, Мек, - устало кивнул Эдо. - Мы выиграли немного времени, но спешить все же придется. Нужно успеть к Бенскому ущелью раньше, чем туда подойдет Двальди.
В глазах молодого степняка проскользнуло нечто, похожее на суеверный страх. Но юноша лишь вежливо, как это принято в Сунлане, поклонился командующему.
А принц, словно забыв об окружавших его командирах, смотрел на спускающихся по горной дороге всадников и в который раз думал о том, правильно ли он делает.
Что ему королевство Келенор? Если брат не может защитить вассалов, то почему он, никому не нужный полукровка, должен бросать в бой своих людей?
И все же...
Эдо чувствовал, что именно кровь та-ла заставляет его гнать в сражение поспешно собранные полки.
Кровь - и то странное стечение обстоятельств, которое позволяло ему успеть раньше, чем кто-нибудь мог ожидать.
Если бы ни весенний праздник, во время которого принц устраивал смотр недавно набранным рекрутам, то весть о нападении на Ааре застала бы его не в крепости Дэг, а далеко на востоке, на границе с Маридом.
Если бы у Альберта Мора, когда утторцы, которыми командовал Антери Двальди-Ааре, ворвались во дворец, не было под рукой "говорящего шара". Если бы в жилах Драконов не текла кровь та-ла, позволявшая пользоваться наследием древних, не прибегая к магии.
Если бы Альберт не успел сообщить о нападении.
Если бы принц Эдо, покидая Келе три года назад, после смерти отца, не выторговал у магов-некромантов такой же "говорящий шар".
Если бы... Если бы...
Но случилось то, что случилось.
А теперь, спустя двадцать лет после бегства из родного дома, у Эдо лучшая в королевстве армия. Конечно, не сразу племена Сунлана из врагов превратились в друзей и вассалов. Пока принц делал карьеру, превращаясь из скромного адъютанта командира Гунорского полка в командующего восточной армией, он связал клятвами на крови, поединками и мирными договорами всю степь. Теперь под его началом больше сунланцев, принесших присягу лично Эдо Желтоглазому и не желающих знать никакого другого сюзерена, чем солдат из центральных провинций Келенора. Да и те, кто родились на берегах Альвы или Келе, часто не очень-то рвутся возвращаться домой. Особенно в последние годы, когда в восточную армию начали переводиться офицеры из опальных родов. Король с легкой душой подписывал такие прошения: с глаз долой - из сердца вон. Хотят сами себя загнать в степную глушь - скатертью дорога. В столице еще мало кто понимал, что если придется выбирать между приказом короля и волей герцога Сунланского - гарнизоны приграничных крепостей охотнее подчинятся Эдо. Сместить принца с поста командующего Восточной армии простым королевским указом уже не удастся. Его придется подкреплять силами ВСЕЙ армии Келенора. Если бы полукровка захотел - в любой момент восток королевства мог превратиться в провинцию герцогства Сунланского.
Но титул принца Эдо Иль-Келе носит только до тех пор, пока у Виталиса нет сыновей. Титула герцога Сунланского не существует ни в одном из геральдических списков...
И все же Эдо Желтоглазый шел защищать вассалов своего брата, до которых, по большому счету, ему не было никакого дела. Вел свою гвардию на запад, вниз по Альве. Разослал гонцов в пограничные с Маридом гарнизоны с приказом отправлять пехоту на север, на границу с Мором, чтобы пройти через перевал Бастол и обрушиться на Ааре с востока. Делал все это, прекрасно зная, что маридские кочевники не преминут воспользоваться моментом, и, вернувшись, сунланцы обнаружат не одну разоренную деревню на границе.
Принц придержал коня и поманил адъютанта. Юноша передал командующему небольшую укладку, в которой во время походов держали карты и наиболее ценные вещи. Эдо достал кристалл хрусталя - тот самый "говорящий шар", наследство древних та-ла.
Таких камней в королевстве - не более дюжины. Хранятся они в сокровищницах самых знатных родов или в магических орденах. С каждым связана легенда об обретении... Кажется, что "говорящие шары" сами выбирают себе хозяев. Очень часто - полукровок, хотя сегодняшние та-ла, которых изредка встречают в самых глухих уголках королевства, и представления не имеют о том, как можно создать подобное чудо. Сколько раз пробовали неуемные маги выведать секрет - все бесполезно. Но тот, в ком есть кровь та-ла, откуда-то знает, как пользоваться "говорящем шаром". Знает, но не может никого научить.
Несколько секунд принц перекатывал хрусталь из руки в руку, пока тот ни нагрелся. Потом тихонько позвал:
- Альберт сын Эльрика!
Камень потемнел, в сердцевине запульсировала рубиновая точка. Но - не больше.
Принц прекрасно знал, что это означает: наследник герцога Мор мертв. Но хотелось верить в невозможное...
Тяжело вздохнув, Эдо провел ладонью по поверхности шара, словно прогоняя морок. Потом четко произнес:
- Господин магистр эт-Вигерини, Онтоли сын Бата!
В глубине шара возникло изображение полутемной комнаты - личного кабинета главы ордена магов-стихиальщиков. Магистр, что-то писавший до этого у стола, поднял глаза - видимо, у него "говорящий шар" лежит на какой-нибудь полке:
- Сир! Рад видеть вас в добром здравии.
- Хоть кто-то в столице этому рад, - усмехнулся принц. - Я тоже счастлив, что ваш орден пока благоденствует. Но сейчас меня интересует другое. Вчера Альберт Мор сумел связаться с вами?
- Да. А потом - пустота, которая...
- Я знаю. Вы сообщили Его Величеству о гибели Альберта Мора?
- Да... или нет, - в голосе мага чувствовалась если не насмешка, то разочарование. - Доклад был передан в канцелярию департамента вассальных земель. Насколько быстро он дойдет до Его Величества...
Маг смиренно опустил глаза.
Стихиальщики - заклинатели ветров и огня, заговаривающие камни и водяные потоки - не были самым влиятельным орденом в Келеноре. Аристократы считали их чем-то вроде ремесленников. Высших магистров приравнивали к цеховым баронам. Но совладать с оставшимся в столице "говорящим шаром" сумел только эт-Вигерини. Бывший юнга с торговой шхуны, чьи родители, простые рыбаки, и не помышляли, что у их родового имени появится приставка эт. Сорванец Онти Вигер, которого приметил однажды портовый заклинатель ветров и взял в ученики...
И принц Эдо улыбнулся в ответ магу:
- Спасибо, господин эт-Вигерини! Вы сделали все, что могли!
И командующий, оглянувшись на терпеливо дожидавшихся его офицеров свиты, небрежно бросил:
- Боюсь, еще пару дней мой любезный брат не будет знать, что его владения значительно уменьшились. И вряд ли мы увидим столичные полки на мостах через Альву.
ххх
В то же самое время, когда принц Эдо принимал смотр войск, на севере, в Ааре, наступило затишье. Захватившие город солдаты уже собрали все ценное, до чего смогли добраться, и теперь пребывали в блаженном состоянии победителей. Хмель битвы схлынул, на людей навалилась такая усталость, что улицы казались вымершими. Северяне спали там, где смогли найти место, чтобы прилечь, лишь оставив караульных, которые тоже клевали носами на своих постах.
Командовавший утторскими войсками Антери Двальди-Ааре расположил штаб в разгромленном зале дорогого кабака, или, как их стали теперь называть, "ресторации". Его высокие окна выходили на Дворцовую площадь, напротив резиденции герцогов Моров. Солдаты привели зал в относительный порядок, так что роскошь обстановки по-прежнему радовала глаз жадных до новомодных штучек северян. Многие из офицеров, приходивших с докладом, с сожалением посматривали на разбитые окна. До вчерашнего дня в узорных рамах были вставлены пластины дорогого листового стекла, которое не так давно научились делать в Ааре. Но сейчас утренний ветерок беспрепятственно залетал в зал ресторации и шевелил бумаги на столике, за которым сидел командующий - высокий, в отличие от большинства горцев, красавец с собранными в косу иссиня-черными волосами и серыми глазами. Двальди так и не снял легкие доспехи, укрытые сюркотом из маридского шелка с вышитым на нем гербом - черной чайкой.
Вокруг командующего, за такими же столиками сидела дюжина старших офицеров, созванных на совещание.
- Я не намерен возвращаться! - резко оборвал Двальди доклад одного из них, пожилого барона из приграничных кланов. - Если вам достаточно трофеев, то мне нужно гораздо больше - сама эта земля. Вы за день собрали столько, что уже считаете себя богачами. А вы думали о том, что может дать эта земля за годы, десятилетия?
- Но... - попытался возражать старик.
- Никаких "но"! - командующий так грохнул кулаком по изящному столику, что стоявший рядом с разложенными бумагами бокал вина опрокинулся. - Никаких "но"! И обозы мне не нужны! Мне нужна армия, а не разбойничий караван, в котором солдаты думают только об охране своего добра от таких же, как они, воров! Если вам это надо - организуйте отправку трофеев на север. Родичи моих солдат получат богатые подарки. И с радостью будут ждать своих героев.
- Слишком много всего захвачено, - покачал головой еще один из офицеров, командир полка наемников- южан из Мальо. - Если отправлять груз с достаточным сопровождением, то это уменьшит войско на треть. Если не больше.
- Ну и прекрасно! - рассмеялся Двальди. - Брунк, вам ли не знать, как обращаться с чернью? Вы сумели так выучить своих молодцев, что они меньше всего думают об обозах.
И, внезапно оборвав смех, командующий продолжил, обращаясь ко всем офицерам:
- Дайте солдатам выбор. Тот, кто захочет вернуться домой - пусть возвращается. Мне нужны солдаты, которые хотят настоящей славы. Или вам не надоело после каждого похода возвращаться в ваши нищие долины? Или вы не хотите, чтобы подгорные мастера Мора работали на вас, а не на этих жирных Драконов?
- Мы с тобой, Хозяин! - гаркнул один из самых молодых командиров, широкоплечий гигант в блестящей кирасе.
Двальди благосклонно кивнул молодцу:
- Видите, добровольцев будет достаточно.
- Но... - опять раздался голос кого-то из сомневающихся. - Если принц Эдо ударит с востока, то оставшийся гарнизон не удержит Ааре.
- Полукровка - не идиот, чтобы добровольно класть голову на плаху, - отмахнулся Двальди. - Вы знаете, что сообщали мои информаторы при дворе Виталиса. Я ничего не скрывал от вас, господа. Вы знаете, что королева только и ждет повода, чтобы расправиться с пасынком. Он дал ей слово, что сунланцы никогда не переступят границу земель Келенора.
После этих слов возражений больше не было. Офицеры быстро обсудили маршруты движения армии и отправляющего на север обоза и разошлись. В зале, кроме командующего, осталось несколько ординарцев.
Освободившись от неотложных дел, Двальди подошел к окну и в который раз посмотрел на дворец Моров. После ночного штурма большинство окон первого этажа щерились осколками стекла, когда-то снежно-белые стены измазаны копотью. Пожар потушили почти сразу, но в нескольких окнах на втором этаже по-прежнему мерцало багровое пламя. Такое яркое, что его было видно даже под утренним солнцем.
Поманив одного из ординарцев, он приказал привести прорицателя.
- Какие новости? - не удосужившись поприветствовать вошедшего, спросил Двальди, как только в зале появился средних лет мужчина, одетый, как зажиточный горожанин из Мальо, в короткую бархатную куртку и широкие панталоны.
- В "детской" настоящее пекло. Какая-то магия. Хотя огонь и не распространяется на остальные помещения...
- А кольцо? - перебил прорицателя Двальди.
Южанин виновато покачал головой:
- Нет ни на теле наследника, ни в его кабинете. Мы перерыли все, разобрали по щепочке...
Его передернуло, когда он вспомнил штурм дворца. Еще немного, и этот сопляк мог бы добраться до него. Маленький-то маленький, а кинжал в руках держать умеет...
- А загадка Чаши? - снова спросил Двальди прорицателя.
- Допросив слуг, я понял смысл видения, - кивнул южанин. - Кто-то из халдеев Альберта мог попытаться спасти реликвию. Чаша указывает на обитель Нана Милосердного в паре лиг от Ааре. Видимо, слуга, забрав кольцо, сумел ускользнуть из дворца и теперь пытается скрыться в храме, который в этих краях пользуется большим авторитетом.
- Да, я знаю обитель Нана, - кивнул Двальди. - Что ж, логично. Этот ваш гипотетический халдей еще прошлой ночью мог добраться до храма и затаиться там... боюсь, кольцо в лабиринтах мы не найдем.
- Сомневаюсь, что монахи допустят в обитель вещь, связанную с магией та-ла, - покачал головой прорицатель. - Вы же знаете, как тут, в Келеноре, относятся к древним знаниям.
- Да, знаю. Значит, остается приют при храме, - задумчиво пробормотал командующий. - Что ж...
Помолчав с минуту, он крикнул ординарца:
- Полковника Брунка сюда!
- Вы хотите, - испуганно взглянул на командующего прорицатель.
- Да, хочу! - отрезал Двальди. - В храме Нана Милосердного вряд ли найдется хоть один здоровый воин. Монахи и целители - не серьезные противники.
Прорицатель покачал головой, но, зная характер господина, ничего не сказал. Но для себя решил, что ни за что не отправится с посланными в храм наемниками.
Через пару часов из Ааре выехали два отряда. Один направлялся на восток, в обход водохранилища. Второй - на юг, в Бархатные горы. Не выспавшиеся солдаты, которых спешно собрали по тревоге, были очень злы.
ххх
В это же утро король Виталис Третий пребывал в блаженном неведении относительно происходящих событий. Он еще не вернулся в столицу. По древней традиции монарх вместе со жрецами Пресветлой богини благословлял засеянные поля. Дикарская, конечно, традиция (как считали многие в просвещенном Келеноре), но зато она позволяла монарху в эти теплые весенние дни уехать из душного города на деревенский воздух, в одно из поместий, где устраивался карнавал. Высокородные дамы одевались селянками, кавалеры - пастухами. Балы чередовались с фейерверками, выступления мастеров иллюзий - со сценами из древних баллад, которые разыгрывали придворные. Сам король порой не без удовольствия участвовал в таких постановках. Весенние карнавалы отличались не только изысканной простотой, но и некоторой фривольностью отношений. Вырвавшись за город, придворная молодежь отбрасывала все правила столичного этикета.
А вот в парке, окружавшем Большой королевский дворец, в дни праздника царила необычная тишина. Так что двое вельмож, гулявших в то же бесконечное весеннее утро между роскошных цветников, разбитых под окнами занимаемого королевой-матерью крыла, были уверены, что вряд ли встретят кого-нибудь из знати.
Садовники же и прочие лакеи, чье присутствие в парке можно было предполагать, предпочитали таиться за непроницаемыми живыми изгородями, лишь бы не показываться, этим двоим на глаза. Что не удивительно.
Один из собеседников на первый взгляд мог показаться человеком незначительным. Среднего роста, худощавый. Темная одежда без каких-нибудь украшений, кроме тонкой серебряной цепи на шее с подвешенным на ней медальоном, таким старинным, что рисунок на лицевой стороне почти не разобрать. На седеющих волосах - круглая шапочка, какие носят преподаватели магической академии. Но стоит приглядеться к узкому лицу с пронзительными серыми глазами, и внешняя неприметность уступает место ощущению темной силы, исходящей от мага.
Его визави, наоборот, высок и хорошо сложен, настоящий красавец. Расшитый галунами мундир, прямая спина потомственного военного - даже не зная этого господина в лицо, сразу поймешь, что он принадлежит к высшей аристократии королевства.
![[]](/img/l/lifantxewa_e_i/mor1/avatar_m.jpg){kind=avatar}