Утро выдалось ясным. Впрочем, каким еще оно могло быть в этих краях, где на землю месяцами не падает ни капли дождя?
Я проснулся раньше, чем пастухи - этот день они решили провести рядом с источником и не торопились сниматься со стоянки. Овцы лениво бродили по распадку под присмотром пары волков, а орки, даже женщины, которые всегда встают затемно, еще не показывались из юрт.
Воздух был сыроватый, знобкий. Трава намокла от росы. Но небо уже посветлело, и на его фоне таинственное святилище походило то ли на огромное, размером с двухэтажный дом, осиное гнездо, то ли на спускаемый космический аппарат. Темный купол - шар без опознавательных знаков, примерно на треть зарывшийся в землю.
Орки редко строят капища.
Чаще всего местный шаман общается с духами в подходящей пещере. Изредка молятся в древних храмах. Это на Земле завоеватели первым делом жгут церкви, чтобы лишить врага веры. А здесь высшие существа реальны и могут недвусмысленно выразить свою волю. Если старый бог принял под свое покровительство новоселов, то зачем ему отказываться от собственного дома?
Впрочем, с богами орки общаются редко, а духи предпочитают то, что создано природой. Так что в большинстве случаев капище - это пещера. Замкнутое пространство легче защитить от визитов мелких астральных сущностей, которые не прочь ухватить капельку чужой энергии. Опытный шаман отлично знает обитателей тонкого мира. Он без труда отличит голос Владыки Волн от стонов свежей утопленницы из соседнего болота. Но в капища порой приходят и не ведуны. Для обычного орка-пастуха что глас, что вой - мороз по коже. Чтобы простецы не дарили свою энергию жадным до халявы духам, шаманы покрывают стены святилища знаками, не дающими просочиться в него никому, кроме того, кому оно посвящено. Ну, и сам "хозяин" добавляет что-то от себя. Капище - это уютный и хорошо защищенный дом. Когда Матушке-Земле надоедает общество ее многочисленных бестелесных детей, она прячется в молитвенной пещере, обустроенной кем-нибудь из знахарок. За "постой" платит частицей своей божественной силы...
А для защиты самая удобная форма - это полый шар. Любой стык или угол - риск, что появится щель-лазейка. Круглые пещеры встречаются часто. Но в голой степи строителям пришлось постараться, чтобы придать "дому птицы-духа" нужную форму.
Стены капища из плетеной лозы обмазаны необожженной глиной. Но свито это "гнездо" весьма добротно. Стены гладкие, ровные, в глину вдавлены цветные камешки, образующие затейливый узор. В округе нет гор, значит, строители специально привезли с севера осколки яшмы и малахита, чароита и бирюзы, агата и кровавика...
Вход в капище - резко уходящая вниз лестница, ступени вырублены в почве, укреплены ивовой "плетенкой". Тяжелая занавесь из сыромятных шкур, заменяющая дверь, - ниже уровня земли, поэтому с расстояния в десяток шагов и не поймешь, как попасть внутрь...
Меня всегда поражала способность орков создавать такие надежные вещи, как это глиняное "гнездо" при полном отсутствии каких бы то ни было технологий. Наверняка верхняя часть шара укреплена так, что ее не размоет никаким ливнем. Да и внутрь ничего не натечет, у нижней ступени лестницы я заметил водоотвод, уходящий в землю...
С не меньшим вниманием отнеслись шаманы и к наложению защитных заклинаний. Пульсирующая внутри плетений энергия ощущалась уже на подходе к святилищу.
Я осторожно отодвинул занавесь и немного постоял у входа, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полутьме.
Интерьер оказался более чем традиционным, конечно, с поправкой на то, что молились тут недавно, так что на стенах еще не успели накопиться дары, которые в древних пещерах покрывают их во много слоев. Здесь же - лишь несколько десятков пестрых, еще не выцветших тряпочек.
Пол - плоская чаша. На небольшом возвышении в центре - расписные плошки с "порошком для разговора". Смесь трав, дым от которых позволяет видеть духов даже тем, кто не наделен этой способностью от природы. Рядом - подставка, о назначении легко догадаться по потекам воска.
Достав припасенную свечу, я зажег ее и укрепил на возвышении. По стенам заплясали тени.
Присутствие кого-то нематериального ощущалось совершенно явственно. Не очень сильный дух, каким-то непонятным образом сумевший проникнуть через начертанные на стенах линии "фейс-контроля". Бросив в огонь щепоть порошка из одной из чаш, я уселся на пол и стал ждать. Конечно, можно бы было воспользоваться своими способностями "разговора с богом", но мне хотелось посмотреть, как встречают тут рядовых прихожан. И вообще - что тут творится?
Сначала ничего не происходило. Тени плясали, дым курился, заполняя пространство под потолком, тряпочки-подношения слегка шевелились, хотя никакого сквозняка не было. И не могло быть.
Когда тишина стала мне уже надоедать, в клубах дыма появился чуть более плотный силуэт: нечто почти круглое, размером побольше теннисного мяча, но поменьше футбольного. Миг - и у этого нечто появилась пара желтых глаз. Потом - кривой клюв, коричневатые когтистые лапы и короткий хвост.
Сова? Похоже - именно она. Точнее - совенок.
- Я приношу свои извинения за задержку, - заклекотала птица. - Но я не сразу понял, кто ты! Прости, друг учителя!
Я мысленно выругался: это надо же было забыть о "доме духов" и магической школе для информационных элементалей, организованной Асаль-тэ-Баукиром!
С того момента, как я единственный раз видел питомцев мертвого мага, совенок заметно подрос. Тогда он был не крупнее воробья, а сейчас - вполне себе птичка, способная, наверное, на равных сразиться с вороной.
- Не извиняйся, друг, - улыбнулся я. - Лучше расскажи, давно ли ты видел Жужуку? Женщину, которая хранит ваш "дом духов"?
Совенок стал еще более материальным, расправил крылья и плавно опустился на возвышение посреди капища:
- Сегодня видел ее. Во дворце она, в Эльтуроне. Живет при библиотеке. Ее брат ушел с войском, а ей приказал ждать во дворце и за всем следить. Ну, мы тоже немного помогаем. Учитель сказал: "Служите мудрой женщине так, если бы она вас повязала заклятьями, только честнее, потому что без заклятий".
Я ухмыльнулся. Информационные духи обладают особым чувством юмора. Порой, если подчинивший их шаман им не нравится, они начинают выполнять приказы с точностью программиста. "Хозяину" приходится следить за языком, иначе ведь сделают то, что сказано, как в том пошлом анекдоте про нового русского, получившего теннисный корт размером с развернутый газетный лист. Нет, не теннис мужику был нужен, это золотая рыбка глуховата оказалась.
Но, бывает, инфодухи служат добровольно, причем не только шаманам. Приживаются в домах у травников, у людей-магов, у эльфов. Для этих астральных существ лучшее лакомство - новые знания. Так что, если Жужука поселилась при библиотеке, то малыши будут липнуть к ней, как родные дети.
- А тут ты что делаешь? - поинтересовался я.
- Как что? - глаза у совенка превратились в лукавые щелочки. - Энергию собираю. И это... канализирую.
- Чего? Куда? - икнул я. - Какую энергию?
- Какую-какую! Благодатную! К тебе канализирую, - нахохлился совенок. - А куда еще?
- Чего?
Определенно это мелкое существо не умело врать. Точнее, не любило, запрет на ложь на этих инфодухов вряд ли кто накладывал.
- К тебе, - чуть более уверенно продолжил совенок. - Ну, и немножко Учителю...
Так... Чем дальше, тем интереснее. Видимо, Асаль-тэ-Баукир затеял какую-то свою игру, в которой ему нужно быть независимым от энергии Арагорна.
- Если Учителю, то ничего страшного, - успокоил я духа. - Но при чем тут я?
Совенок, кажется, удивился еще больше, чем я:
- Так ты же новый бог!
В голове что-то щелкнуло - и все странности последних дней перестали казаться необъяснимыми чудесами.
- Конечно! Тот, Кто Скачет На Белом Льве. В твою честь построены уже десятки храмов. В них молятся об исцелении и доброй дороге. Впрочем, в дороге помочь можешь не только ты, а вот знахарскую силу раньше давала только Матушка Земля, да и то только мудрым женщинам. А ты благословляешь и воинов, и магов.
- Благословляю?
- А как же! - гордо ответил дух познания. - Те, кто выбрал лекарскую стезю, получают в твоих храмах и силы, и новые знания.
- Что? Откуда знания? Вроде я ничего никому не давал...
- Ну...
Совенок смущенно наклонил голову и почесал клюв лапой:
- Мы это... когда лекарь нравится, то мы... мы решили... ну... в общем, передаем то, что сами узнали! Ты молчал - вот мы сами и решили! А что, что-то не так?
- Все так! - успокоился я. - Правильно решили.
Привалившись к стене, я закрыл глаза.
Нужно было привести в порядок скачущие мысли. И вообще - хоть немного успокоиться. До того, как инфодух радостно сообщил мне о моей божественности, я ее никак не ощущал. Были, конечно, странности, но мало ли что с шаманами случается. У них мозги по определению устроены не так, как у обычных орков, так что они могут слышать голоса тех, кто находится за сотни верст, видеть духов, говорить с богами. Вроде бы и летать могут - если не сами, то верхом на астральных скакунах... А теперь оказывалось, что все, что я принимал за новый уровень шаманских умений, - это атрибуты божественности.
- И что с этим делать, - пробормотал я.
- Как - что? - тут же откликнулся совенок. - Что все боги делают. Поощрять адептов, карать осквернителей. И это... внимать! Ага! Мы не на все вопросы ответы знаем. Бывает, молится кто-нибудь об исцелении, а мы понятия не имеем, что ему делать.
- Думаешь, я на все вопросы могу ответить?
- Ну... ты же бог! Хотя...
Видимо, совенок не решился озвучить своем мнение о моих умственных способностях. Инфодухи, конечно, - еще те наглецы, но хамить собственному богу мало кто решится. А меня это "хотя" успокоило. Если даже мелкая астральная пакость допускает, что я могу быть не всеведущим и всемогущим, то и самому от себя этого требовать не нужно.
- Слушай, дух, - начал я, - да, кстати, а как тебя лучше называть?
- Я - Второй, - гордо ответил совенок.
- Слушай, Второй, а почему меня принимают за Того, Кто Скачет На Белом Льве? Из-за Асаль-тэ-Баукира?
- Да, из-за учителя. Его многие рядом с тобой видели. И еще ты похож на Ылека.
- На кого?
- На Того, Кто Скачет На Белом Льве. Его звали Ылеком, только сейчас об этом мало кто помнит. Я узнал об этом от Четвертого, а тот - у старого шамана, который видел Ылека, когда тот вернулся с севера, ведя с собой белогривого зверя с глазами дикого кота.
- А и впрямь похож! - раздалось у меня за спиной.
Пока я предавался переживаниям по поводу своей божественной сущности, Убуш-ага тихонько выбрался из "дома духа" и растекся дымом по стенам капища, а теперь потихоньку концентрировался над моим плечом.
- Знать бы еще, каким был этот ваш Ылек! - с досадой произнес я.
Если быть абсолютно честным с самим собой, то я уже потихоньку начал уставать от того, что мне приходится все время быть кем-то, о ком я еще недавно и не подозревал. Арагорн говорил, что я - не только я, но и старый алкаш Мышкун, действительно родившийся в клане приречников, служивший в дворцовой охране в Эльтуроне и погибший по собственной глупости, свалившись по пьяни в какую-то яму. Теперь же оказывается, что я - это еще какой-то Ылек, живший несколько сотен лет назад и тоже померший при очень странных обстоятельствах. Впрочем, все шаманы уходят странно...
- Ылек был умным. Он всегда делал все не как все, - гордо произнес совенок.
- Как это? - не понял я.
- Он делал по-своему, - перебил инфодуха мертвый шаман. - Я Ылека знал еще мальчишкой и многое про него могу рассказать. Но орки знают лучше, потому что им важно главное.
- Ничего себе лучше! - невесело рассмеялся я, вспомнив, как вчера мальчишка-пастух расписывал мои подвиги.
- Ты не понимаешь, глупый бог! - обиделся Убуш-ага. - Орки сочиняют сказки, чтобы сказать не о проходящем, а о главном.
- Ну и какие? Что, по-твоему, главное?
- Расскажи, уважаемый! - пискнул совенок.
- Ну, ладно. Только слушайте и не перебивайте. Эту сказку я сам рассказывал ученикам, а сочинил ее... впрочем, ее никто не сочинил. Она - самая что ни на есть правда.
Мертвый шаман помолчал, чтобы придать своему рассказу значительности, и начал говорить, слегка нараспев, отчего слова становились почему-то больше, чем они есть:
- Когда Ылек был молод, на склоне восточной горы жил мудрый шаман. Сегодня имени старика никто не помнит, ведь жил он во времена спокойные, когда война Темного Властелина уже кончилась, и прославиться ему было нечем. Но все знают, что он был мудр, и многие молодые орки хотели стать его учениками. Всех, кто приходил к нему, старец заставлял сделать одно и то же. Недалеко от его юрты лежала поваленная ветром сосна. Шаман приводил молодого орка к выворотню, показывал на яму под корнями и говорил: "Проведи здесь ночь, а утром поговорим". Места под сосной было очень мало, юноши сжимались в комочек, упираясь спиной в сухие корни, и не могли заснуть. Утром шаман, посмотрев на усталое лицо юноши, отправлял того восвояси. А Ылек не любил неудобства. Когда старый шаман велел ему залезть под выворотень, Ылек попытался уместиться в яме, но у него ничего не получилось. Тогда он вытащил нож и обрезал торчащие корни. Потом он расширил яму так, чтобы можно было вытянуться в полный рост. После этого он убрал из маленькой пещеры мусор и выстелил пол мягкой травой. Когда пришел старый шаман, Ылек еще спал. Мудрец разбудил юношу и сказал, что будет учить его седлать духов. Потом шаман спросил: "Ты понял, почему я прогонял других юношей? Они же очень старались выполнить мой приказ! Они проводили ночь в крохотной яме под выворотнем, а на это способен только очень терпеливый и мужественный орк. А у тебя нет ни терпения, ни готовности следовать моим приказам". "А чего же тут не понимать? - удивился Ылек. - Смиряясь, мы остаемся прежними, а изменяя - меняемся сами. Это все знают: и река, и дерево". "Да, это так", - согласился старый шаман.
Пока Убуш-ага рассказывал, у меня зародилось подозрение, что тот безымянный шаман - он сам. Но уточнять я не стал. Сказка была хороша и подкидывала интересные идеи.